Маг Тьмы

Вообще огонь это проблема. Мха, отбивающего дым ведь у него весьма ограниченный запас, а жрать сырое мясо, чем порой не брезговал покойный оборотень, Дориан не умел. Тут либо быть все время начеку, либо снова переходить на дневной образ жизни. В принципе заклятья кольца праха не зависят от времени суток, а его аура тьмы делает воронки мрака, его основную ударную мощь, достаточно грозным оружием и при свете солнца. Но все равно даже при таких реалиях риск был немалый. Юноша не хотел признаваться в этом даже самому себе, но если бы не его невероятное везение с находкой легендарного артефакта, то бой со смертоносцем даже при поддержке Глендора, вздумай крылан остаться с ним, он скорее всего бы проиграл. А наитие подсказывало ему, что в мертвых пустошах нередко встречаются твари и намного серьезнее. И что он будет делать, столкнувшись с ними...

В принципе ответ на этот вопрос имелся. Ему нужна была армия. Или на худой конец пара, тройка достаточно сильных игровых монстров, которые будут прикрывать его в ближнем бою. Вот только где отыскать таковых. Дориан мог подчинять лишь бестий ниже себя на тридцать уровней, то бишь максимально мощная тварь, которая ему покорится, будет 90-го уровня. Но что если здесь вообще нет игровых монстров ниже сотки. Можно еще конечно попробовать в очередной раз проапгрейдить темную привязь, но сотые для таких экспериментов слишком сильны. Тут не только желаемого результата не получишь, но и свою собственную голову потеряешь, пытаясь. Так толком не придя ни к какому решению, чародей затушил огонь и отойдя от него метров на сто, выбрал подходящий участок для ночлега, предусмотрительно проэкранировав пространство на наличие монстров и прочих опасностей. Убедившись, что поблизости никого нет, и ему вроде бы ничего не угрожает, юноша завернулся в походный плащ и практически мгновенно провалился в сон.

* * *

Проснулся чародей уже ближе к вечеру. Хвала игре, за прошедший остаток ночи и весь последующий день его так никто и не потревожил. Впрочем, в случае чего наитие его бы предупредило. Хотя лучше конечно было бы иметь постоянного пета, которого можно назначить стражем собственного покоя. Например такого быстрого, могучего и, когда это нужно, незаметного как Глендор. В который уже раз выругав себя за проявленное в тот раз слюнтяйство, Дориан покрепился остатками жучиного мяса и наполнил флягу водой из пропекающей неподалеку реки. Надо сказать, юноша отличался большой сообразительностью и потому, наткнувшись на реку текущую в нужном ему направлении еще в лесу, так и шел вдоль ее русла, стараясь держаться как можно ближе к ценному источнику влаги.

Вдоволь напившись, Дориан продолжил путь, стараясь двигаться строго на восток, его наитие работало как внутренний компас, указывая верное направление. Местные пейзажи все также продолжали радовать пыльной серостью бескрайних равнин, на которых иногда нет-нет да и попадались небольшие неровные холмы. Растительности, что характерно, здесь практически не встречалось. Разве что возле самой реки наблюдалась небольшая полоска чахлой желтоватой травы. Да, местным травоядным явно не позавидуешь. Или все здешние обитатели поголовно хищники? Похоже, ему вскоре предстоит это выяснить. Через пару часов пути у Дориана появилось отчетливое ощущение, что его кто-то преследует. Сумрачно усмехнувшись, чародей вынул посох из перевязи, готовя плетения. Судя по всему охотники, кем бы они ни были, еще довольно далеко от него, но все равно на всякий случай следовало перестраховаться.

Преследователи вели его вплоть до самого наступления темноты. И лишь когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, они, наконец, явили себя. Прямо из сгустившегося вокруг ночного мрака неторопливо выступило шесть теней, преградив чародею путь. Несмотря на ночь, Дориан отчетливо различал силуэты приземистых смахивающих на гиен-переростков тварей. Равно как и их игровой статус. "Ночной падальщик. 90-ый уровень". План боя созрел почти мгновенно. Воронка мрака ударила по центральным бестиям, но зацепила лишь одну, повредив ей лапу, остальные проворно разбежались в разные стороны, меняя тактику. Дориан тут же активировал призыв духа ночи. Если на него насядут со всех сторон разом, даже с учетом ощутимого разрыва в уровнях не в пользу тварей обиться он не сумеет.

Однако падальщики тоже оказались не лыком шиты. Превосходно чуя, откуда исходит основная угроза, они кинулись на чародея разом со всех сторон, игнорируя призрачного воина. Бестии оказались настолько быстры, что Дориан успел лишь швырнуть волну праха, превратившую в пыль двоих тварей и призвать теней, как мощное приземистое тело сбило его с ног, повалив на землю. Перед лицом чародея возникла оскаленная слюнявая пасть полная жутких зубов. Паутина мрака тут же вырвалась из его руки, отбросив монстра назад и полностью обездвижив. Юноша медленно поднялся, судорожно озираясь. Слава богу, он все сделал правильно. Тени разорвали на части двоих оставшихся бестий, а та, что он ранил вначале, скуля уползала прочь. Мысленно отдав команду духу тьмы привести тварь к нему, он повернулся к стреноженному заклятием падальщику. Тот злобно рычал, скалясь на чародея и тщетно пытаясь разорвать магические путы.

Дориан властно вытянул левую руку вперед, коснувшись миниатюрной книги заклинаний примотанной к его запястью прочным кожаным ремнем. Теперь перешагнув сотый уровень, он мог активировать плетения одним лишь легким прикосновением к артефакту. Зверь забился в путах с удвоенной силой, но заклятие оказалось сильнее, после непродолжительной борьбы раз и навсегда подчинив сумеречное сознание бестии новому хозяину. Закончив с первым зверем, Дориан занялся вторым, доставленным пред его грозные очи безмолвным духом мрака. Этот практически не сопротивлялся, лишь тихонько поскуливая и мелко дрожа. Видно столь близкое знакомство с потусторонней сущностью оказалось для психики твари чересчур серьезным испытанием.

Когда чародей наконец закончил, в его распоряжении оказалось два вполне боеспособных и главное быстрых и маневренных пета, способных на некоторое время задержать практически любого противника и подарить ему пару тройку лишних секунд на нанесение магического удара. Правда одна из бестий оказалась довольно серьезно ранена, но темное целительство Дориана решило эту проблему, быстро вернув пострадавшей конечности падальщика первозданную целостность. Вскоре он уже вместе со своим собратом по стае весьма уверенно ковылял следом за новым хозяином. К утру же от его увечья и вовсе не должно было остаться и следа.

* * *

Солнце клонилось к закату, постепенно унося с собой жгучий палящий зной. Дориан облегченно утер со лба липкий едучий пот. Чем дальше он углублялся в пустоши, тем жарче становилось вокруг. К тому же к же к жаре примешивалась невероятная сухость воздуха, что еще более усугубляло положение. Река, вдоль которой шел юноша, превратилась в совсем небольшой ручей и продолжала мелеть. Правда в этом были и свои плюсы. Парень наконец то сумел выкупаться и тщательно выстирать свою одежду. Раньше слишком велик был риск нарваться на кого-нибудь вроде глугра. Дориана до сих пор брала дрожь при одном воспоминании о том приключении. В ручейке же, который при желании можно было пересечь за пару шагов, вряд ли могло водиться что-либо серьезное.

Хотя с другой стороны даже на Земле не так уж и редко встречаются всякие пауки и змеи весьма скромных размеров, которые способные тем не менее убить человека всего лишь одним укусом. А вот вода в обмелевшей речушке была на диво чистая и вкусная, почти прозрачная, пить такую особенно на жаре было сущим удовольствием. Местность вокруг практически не изменилась, разве что холмов стало больше, и они стали существенно выше. С одной стороны это был существенный плюс, так как выбирать места для стоянок стало намного проще, но с другой стороны заметить потенциального противника в подобных условиях было гораздо сложнее, и потому риск угодить в засаду или еще какую-нибудь похожую неприятность возрастал в разы.

Имелись у Дориана и иные причины для беспокойства. Уже пятый день они находились в пути, и за все это время его новому отряду так и не встретилось ни единого живого или на худой конец неживого существа. Провизия закончилась два дня назад, и собачки начали проявлять первые признаки беспокойства. Пока еще магия плетения заставляла их подчинятся, но вот надолго ли. По собственному опыту чародей прекрасно знал, что правила игры далеко не абсолютны. Свободная воля живого создания тоже значила немало и при определенных обстоятельствах могла перебороть любые искусственные ограничения. А падальщики несмотря на довольно мерзкую природу были вполне себе живыми. Это не бездушная нежить, которой все равно кому служить, и которая совершенно не имеет инстинкта самосохранения. Хотя и насчет последнего Дориан также не был абсолютно уверен. По идее дважды мертвые в прошлом были вполне себе живыми и могли сохранять какие-то воспоминания о своей прошлой жизни. Или чародейство игры изначально создает их в этой форме...

Бросив в итоге ломать голову над несущественными ныне вещами, чародей сосредоточился на делах более насущных. Нужно было срочно решать чем кормить петов. Конечно сильные и выносливые создания наверняка могли довольно долго обходиться и вовсе без пищи, сохраняя при этом полную боеспособность, но рано или поздно предел все равно наступит, и тогда... Впрочем, что будет тогда, парень толком и сам не знал. Скорее всего тварей, как это не прискорбно, просто придется убить. До знакомства с ним они охотились в стае и наверняка за сутки пробегали гораздо большее расстояние, нежели его отряд проходил теперь. Никак иначе объяснить феномен их выживания при такой низкой населенности локации Дориан не мог. Но заставить свои ноги двигаться быстрее чародей даже при всем своем желании просто не сумел бы. Не его специализация. Падальщики же хоть и были довольно мощными бестиями, вряд ли бы сумели нести его на себе, эти звери все же были более заточены в ловкость, а не в силу.

Вторым, что беспокоило мага, были его собственные боевые рефлексы. В предыдущем бою он едва-едва сумел одержать верх, гораздо более слабые низкоуровневые твари чуть было не лишили его жизни и оставили практически без защиты, заставив израсходовать все мало-мальски серьезные плетения. Нет, для обычного человека он даже несмотря на свою магическую специализацию был невероятно быстр особенно в собственном искусстве. Вот только те, кто противостоял ему, отнюдь не являлись обычными людьми или даже зверьми.

К посоху тьмы теперь было привязано два постоянных плетения. Традиционная воронка мрака и паутина тьмы, которую чародей взял вместо сгустка мрака, благо на нынешних уровнях толку от начального хоть и довольно прокачанного заклинания было, прямо скажем, не слишком много. Паутина же в случае чего задержит противника и даст ему возможность либо разорвать дистанцию, либо произвести атаку. Радовало также и то, что время отката заклинаний постепенно уменьшалось, но все равно такие мощные первоприоритетные плетения как волна праха, призыв теней и духа ночи можно было кастовать не более одного раза в сутки.

Приметив довольно удобную расселину, Дориан уже хотел было остановиться на отдых, но внезапно его нечеловечески зоркие глаза различили небольшую вспышку за дальним холмом. Следом донеслись отдаленные звуки битвы. Падальщики заметно оживились. Их шерсть встала дыбом, а глаза налились кровью. Твари были голодны и жаждали свежей плоти. Видя их состояние, юноша не решился оставить бестий в резерве до проведения всей необходимой разведки как изначально планировал, вместо этого приказав им идти впереди него. По крайней мере в случае чего первый удар гиены-переростки примут на себя.

За холмом, как оказалось, шла жестокая битва. Чудовищная двуглавая змея сражалась с могучим полуобнаженным богатырем верхом на самом настоящем грифоне. Дориан невольно залюбовался на то, как лихо сказочный зверь закладывал виражи, уходя от атак гораздо более мощного и тяжелого противника. Впрочем, пока бой шел преимущественно на расстоянии. Змея обстреливала юркого грифона кислотными и огненными плевками, а всадник последнего в свою очередь швырялся в бестию слепящими морозными вспышками, которые оставляли на отливающей сталью чешуе рептилии омертвевшие покрытые изморозью проплешины. Уровень у бойцов тоже был весьма впечатляющим. 350-ый у змеи и 303-ий у всадника. Грифон правда довольствовался лишь 215-ым, но он и не вступал пока напрямую в битву, служа преимущественно средством перемещения.

Дориан уже был почти решил потихоньку слинять от греха подальше. Уровень обоих был для него явно неподъемным, но тут змея неожиданно резко хлестнула перед собой мощным бронированным хвостом, и богатырь со всадником рухнули вниз, подняв тучи пыли. Силач впрочем довольно резво вскочил на ноги, ничуть не обескураженный падением и, издав воинственный клич, ринулся в ближний бой. Его кожа до того бронзовая и загорелая внезапно посерела, а сам он стал напоминать оживший гранитный валун, столь крепким и коренастым было его сложение.

Змея с проворством, которого трудно было ожидать от создания подобной комплекции, совершила резкий рывок, мгновенно обвив богатыря своими чудовищными кольцами. Тот захрипел, но продолжал держаться, не давая рептилии, чей торс не уступал по толщине его собственному, раздавить себя. Грифон, который тоже оказался вполне себе цел, с грозным клекотом уже спешил на подмогу хозяину. Мощные лапы, увенчанные кривыми саблевидными когтями впились в одну из змеиных голов, и могучий клюв грифона принялся наносить удар за ударом, стремясь раздробить череп твари. Рептилия рассерженно зашипела. Вторая голова развернулась в сторону отважного птицельва, обдав его фонтаном обжигающего пламени. Тот, кувыркаясь, рухнул на землю, охваченный огнем и не спешил подниматься. Похоже, в этот раз ему досталось весьма крепко.

Однако и змея оказалась существенно потрясена. На атакованной грифоном голове зияли ужасные открытые раны, а кольца ее тела теперь сжимали врага уже с гораздо меньшей силой. Правда богатырь оказался настолько измотан, что уже не мог воспользоваться этим, видимо сказывалась разница в уровнях. Понимая, что сейчас ему предоставляется неслыханный шанс, Дориан выскочил из укрытия и активировал призыв теней, приказав духам атаковать пострадавшую голову бестии. Бесплотные призраки с замогильным воем устремились вперед, впившись в плоть рептилии. Та заметалась из стороны в сторону, выпустив свою добычу. Похоже, у нее не имелось эффективных способов борьбы с бестелесными противниками. Огонь же и яд, которые целыми потоками извергались из ее пастей, совершено никак не вредили созданиям потустороннего мира.

Следующее слово сказала волна праха, и одна из голов рептилии безжизненно повисла, превратившись в одно сплошное кровавое месиво. Получивший передышку богатырь тем временем в пару секунд выхлестал два эликсира исцеления и вновь ринулся в бой, обхватив чудовище поперек шеи уцелевшей головы. Некоторое время они ожесточенно боролись, но могучая сила каменного атлета вкупе со все не прекращающими атаковать змею тенями в итоге сделали свое дело, и исполинская туша рептилии наконец обмякла, дернувшись пару раз напоследок.