1.Под искусственным солнцем

Руки Каена плавно легли на бёдра девушки, и чуть надавили на них, заставляя Рукию нагнуться. Ещё несколько беглых прикосновений пролетели по ягодицам шинигами. Чуть раздвинув их, пустой медленно ввёл туда язык, предварительно опустившись на колени за спиной старой ученицы. Теперь ощущения стали резкими и небрежными, такими, что, после долгих мгновений нежности, они показались глотком холодной воды, погружающим в никуда... Пустой быстро вылизывал лоно Кучики, плотно прижимаясь лицом к её пышным ягодицам.

Рукия до сих пор не отваживалась открыть глаза. Сейчас она осознавала, что, несмотря на силу чувств и яркость воспоминаний, она всё равно вернётся в холодную реальность, как только поднимет веки. Каен мёртв, а то, чему она сейчас отдаётся — лишь тень, копия, проекция давнего друга. Сейчас он принадлежит Хуэко Мундо, а значит, и Айзену. Сейчас они враги, и то, что она, Рукия, сейчас делает — в корне неправильно. Но что она могла сейчас поделать?

Уперевшись руками в собственные острые коленки, она прогибалась, слегка постанывая от приятной щекотки быстрого язычка Каена.

Захлёбываясь в слюне, мужчина продолжал дразнить ученицу, плотно обхватив её бёдра руками. Должно быть, он даже был готов к тому, что девушка попытается остановиться. Как же он сильно переоценил её дух... Нет... Оказавшись в этой комнате она стала просто куклой, марионеткой в руках своего туманного прошлого.

Что-то быстро потащило её вниз. Увы, она была слишком погружена в себя, чтобы это заметить. Расслабленные ноги шинигами были быстро раздвинуты. Рука Каена ещё несколько раз прошлась по половым губкам Рукии, после чего девушка почувствовала, как в неё с усилием пихают что-то длинное. Задохнувшись от боли, шинигами зажмурилась ещё сильнее. Нависший над ней пустой бессердечно засмеялся. Только сейчас, только в эту минуту она впервые открыла глаза и чуть было не закричала от ужаса.

Там, где должна была быть голова Каена, оказался наполненный жидкостью огромный сосуд, прикреплённый прямо к мускулистому торсу.

А внутри резервуара было самое страшное. Внутри свободно плавали две уродливые, сотканные из белой костяной материи, головы, отдалённо напоминающих черепа...

Существо быстро двигалось внутри неё, раз за разом погружаясь всё глубже во влажную и тёплую женскую плоть.

Что это такое?

— Замечательно, — пропищала одна из голов монстра, — мы долго мечтали увидеть тебя и тебя попробовать... — рука пустого сомкнулась на горле Кучики, лишая её всякого шанса вырваться.

— Кто... — задохнулась Рукия. — Кто ты?

— Я? — девушке ответила уже вторая голова, — Твой кошмар! — глухо прошипела она.

Существо продолжало энергично двигаться. То, что плоть Рукии подсознательно начала сжиматься от страха, только подзадоривало его.

Свободная рука Ааронильо неожиданно изогнулась исполинским образом. Облегающая её перчатка лопнула, и из неё тут же полезли уродливые жирные щупальца цвета сырого мяса.

— Танцуй, Соде но Шираюки! — сделав резкий выпад, девушка неожиданно выдернула из ножен свой меч и, высвободив его за долю секунды, быстро проткнула торс чудовища.

— Уже слишком поздно... — фигурный трезубец, извлечённый пустым из ниоткуда, с хрустом прошёл сквозь белый меч, безжалостно ломая его.

Холодный метал свободно вошёл в хрупкое женское тело, пронзая его насквозь. Осколок занпакто, застрявший в теле Ааронильо, рассыпался на сотни морозных песчинок, однако на том месте, куда он пронзил арранкара, раны не было...

Щупальца Глотонерии жадно обвивали лицо и грудь Рукии, каждое прикосновения щупалец оставляло на бледной коже страшные ожоги... Из ужасной раны, чуть повыше пупа, медленно сочилась ядовито-красная жидкость... Боли Рукия уже просто не чувствовала. Глаза застелил туман, а в ушах заиграл чей-то отчаянный шёпот... Ааронильо безумно хохотал, продолжая насиловать ещё не мёртвое, но уже изуродованное ужасным образом тело.

— Наше желание — всё... — безжалостно прошипели два сросшихся в один голоса.

— К-Каен-доно... — с едва заметным отчаяньем в голосе прохрипела Рукия.

Глаза девушки последний раз вспыхнули отчаянным огнём безысходности и тут же погасли. Смерть была неестественно быстрой... Но пустой продолжал наслаждаться, казалось, не замечая в своей несчастной игрушке никаких изменений...

* * *

Мощный взмах дьявольской руки наносит мощнейший в своей жизни удар... Тонкое и худое тело принимает его, даже не думая уклоняться. Лишь жестокая улыбка повисает на лице её таинственного обладателя. Огромный меч небрежно поднимается вверх, таща за собой тонкий след из крови, срывающий уверенность с лица метиса и разделяющий его тело на два неровных куска...

* * *

Фигура, напоминающая огромную птицу с женской головой, устремилась к своей добыче. Крылья, сотканные из белоснежной энергии, жадно крушили всё вокруг. И невозможно, казалось, было оборониться от них одним лишь мечом со струёй синеющей энергии вместо лезвия. Его крик обречён был исчезнуть здесь — в комнате с сотней столбов, возвышающихся почти до самого потолка...

* * *

Костяная змеиная голова со свирепым шипением рванула в сторону розововолосого. Её пасть распахнулась в предвкушении его тёплой крови... Небрежный взмах руки и банкай неожиданно исчез, обратившись в прах и бесформенные осколки. Ещё миг, и холодная сталь настигла его — обладателя банкая, ещё до того, как он успел в полной мере осознать, что же с ним произошло...

* * *

Холодная рука резко устремилась вперёд и остановилась лишь тогда, когда пронзила тело поверженного врага. Яркий огонёк жизни беспечно покинул его глаза, оставляя за собой лишь волну боли и свирепого отчаянья, а тело мешком рухнуло к ногам арранкара.

Пути к победе не существует...

* * *

Щупальца медленно смыкались вокруг изуродованного тела. Капля за каплей в тело пустого проникала новая сила.

— Это наше новое начало... — сыто пропищала первая голова Новено.

— Да, — согласилась вторая, — но сделать нужно ещё очень многое...

36. Бездонное утро

Ичиго обессиленно смотрел на врага, не в силах поверить в случившееся...

Пустой, словно издеваясь, не спешил принимать свой истинный облик, держа на себе маску из плоти старой подруги Куросаки. И это было вдвойне чудовищно: видеть привычное лицо, покорёженное несвойственными младшей Кучики чертами безумия.

— Тварь... — припадочно шептал шинигами, меч в его руке буквально ходил ходуном. — Тварь...

У самых ног парня тихо скулила испуганная Нелл, решившаяся-таки подползти к своему старому спасителю.

— Мне ощщень жаль, Ицуго... — пропищала девочка. — Та финигами мефтфа...

— Ты должен быть благодарен нам, — даже голос Рукии звучал не так, как должен был. — ведь, если бы не этот наш спектакль, то ты никогда бы уже не смог попробовать это тело ещё раз...

— Да как ты? — сжимая в одной руке всё так же трясущийся меч, а в другой нелепо барахтающуюся малютку Нелл, шинигами стремительно сорвался с места, бросаясь в сторону такого знакомого силуэта с нечеловеческим криком:

— Гецуга... ТЕНШОУ!!!

На мгновенье пустыню озарила загробная тишина, а затем в воздухе вдруг просвистел порыв пепельно-чёрной реяцу — ненаполненной ничем, кроме свирепого отчаянья... Вихрь промчался сквозь пески, сметая на своём пути всё, до чего смог добраться. "Рукия" исчезла в облаке поднявшейся пыли. Сложно было сказать, сражён ли враг на самом деле...

* * *

Чья-то тёплая рука нежно прошлась по лицу спящей девушки, убирая со лба несколько непослушных рыжих завитков. Промурлыкав что-то едва различимое, Орихиме наконец открыла глаза. Она ожидала увидеть перед собою томное личико своего "ангела", однако те, кто сейчас возвышались над ней, были, казалось, совершенно незнакомыми.

— Кто вы? — наивно моргнула девушка, чуть приподнимаясь на локтях.

Тонкая простынка тут же слетела вниз, открывая гостям роскошный вид ухоженного тела. Однако Иноуэ, казалось, совсем не смущалась своей обнажённости, лишь внимательно смотрела в лица людей с неким любопытством.

— Мы пришли за тобой... — с лисьей улыбкой произнёс Гин, убирая руку. Должно быть, именно его прикосновение прервало сладостный сон девушки, — И принесли новое платье, — шинигами кивнул на свёрток, который держал в руках его темнокожий спутник, глаза которого были для чего-то закрыты матовыми очками.

— Новое... Платье? — вежливо переспросила принцесса. — Это значит... Что мне нужно будет куда-то идти? Но Ангел-сан... — она тревожно покосилась на мирно спящую рядом с ней Сун-Сун. — А... Вы... Вы тоже ангелы?...

"Эффект полного гипноза, — мрачно отметил про себя Канаме, — когда люди ведут себя как обычно, изменяясь лишь в чём-то, в чём заинтересован Айзен-сама — это одно, но подобные кардинальные превращения воистину вселяют страх... И это та самая Иноуэ Орихиме из Мира Людей. Чудовищно..."

— Мы должны привести тебя к твоему господину... — мирно протянул Ичимару, протягивая девушке свёрток с одеждой. — Уверяю, ты не пожалеешь...

— Но я должна оставаться здесь и ждать, когда придёт Харрибел-сама...

— Твоя очаровательная подружка, — Гин небрежно махнул рукой в сторону арранкарши, — слегка провинилась. Так что, думаю, её стоит немножко наказать. Тебе тоже попадёт, если ты останешься здесь. Идём, — он решительно схватил девушку за руку и стащил её с кровати, — а Канаме позаботится о нашей общей знакомой.

— Ну... Ладно, — растерянно пробормотала Орихиме, неуклюже облачаясь в свою новую белоснежно-белую форму.

* * *

Пыль рассеялась, открывая взору изуродованный ландшафт развороченной пустыни. Ичиго тяжело дышал, опустив меч. Никогда ещё он не вкладывал в свою Гецугу столько реяцу. Сердце бешено колотилось...

— Хорошая попытка...

Куросаки вздрогнул и обернулся.

Враг стоял в нескольких метрах от него.

На теле Ааронильо не было ни царапины. Впрочем, это уже было именно его тело, а не тело, содранное со старой подруги временного шинигами.

— Ты всё ещё жив! — прохрипел рыжеволосый, вновь поднимая с земли лезвие меча и направляя его прямо в грудь пустому.

— Конечно, — хмыкнул Новено, — не зря ведь мы ели как сумасшедшие последние сутки... Эспада, Приварон, Нумеросы, обычные пустые... Боже, как долго мы ждали этого! Наша уникальная сила в поглощении. Мы в силах пожирать пустых и получать их силу. Они лишь еда для высших существ подобных нам!

— Ел... — севшим голосом прошептал Ичиго. Взгляд его снова наполнился смешанным со слезами гневом. — Рукия?... — пустой вновь захохотал. — Так вот, значит, как вы, пустые, называете это!

— В чём причина твоего гнева? — развёл руками Эспада. — Ведь, что бы ты ни делал, факта того, что Кучики Рукия с самого начала принадлежала лишь нам, это не изменит...

— Что ты хочешь сказать этим? — остриё меча вновь едва заметно подрагивало.

— О да, именно приход Кучики Рукии в Хуэко Мундо и стал сигнальной ракетой для осуществления нашего великого плана. Тебе, вероятно, интересно, что же именно нас связывало? Ты знаешь о Шиба Каене? — поинтересовался арранкар. — О бывшем лейтенанте тринадцатого отряда Готей-13 и первом настоящем учителе Рукии. Знаешь, что с ним стало? Ведь знаешь!

Куросаки молчал. Да, он слышал эту трагическую историю от капитана Укитаке. О том, как пустой по имени Метастазия захватил тело шинигами и с его помощью изнасиловал девушку буквально на самых задворках Общества Душ...

— Перед тем, как умереть, тот пустой поместил своё семя внутрь неё... — торжествующе проговорил Ааронильо.

— Что?! — лицо Ичиго словно окаменело от ужаса. Неужели Рукия тоже? Но почему она не говорила ему этого?

— Всё время с тех пор... ОНА ВЫНАШИВАЛА В СЕБЕ РЕБЁНКА УБИЙЦЫ КАЕНА! — прокричал пустой, давясь хохотом. — Когда Метастазия возродился, его тело поглотили мы. Мы заняли его место и получили всё, что у него было. И мы постоянно наблюдали за Рукией. Мы чувствовали крохотную жизнь, бьющуюся внутри её порочного тела. Как же нам хотелось встретиться с ней и забрать то, что принадлежало нам по праву. Ты знаешь, — все четыре пустые глазницы Новено пристально впивались в лицо Ичиго, улавливая, казалось, малейшие изменения в его эмоциях, — мы можем поглотить любого пустого, сливаясь с ним, а значит, можем поглотить и то, что носит в себя какой-либо фрагмент пустого. Пробыв в теле шинигами достаточно долго и пропитавшись светлой реяцу, эмбрион Метастазии обязан был стать важнейшим фрагментом нашей силы. Он должен был стать именно тем, что сотрёт для нас грани между силами пустых и шинигами... Пожрать своё дитя ради эволюции в Бога — вот в чём был план Метастазии, но мы тоже узнали о нем, как только сожрали этого пройдоху. Наш план был в секунде от завершения, но встреча не принесла ничего ценного, ведь внутри Рукии уже не было её драгоценного "сыночка".

— То есть? — глаза шинигами готовы были выйти из орбит.

Он только сейчас начал понимать...

— А разве не ясно? — захлебнулись визгливым хохотом первые голоса Эспады. — Она отдала его тебе! Последний фрагмент паззла — это ты, Ичиго...

37. Пока никто не видит! (Мила-Роза/Апачи)

Все считали её довольно предсказуемой. Но образ, сотканный из нескольких сплетённых друг с другом обыденностей, отчего-то, сложно воспринимался другими здесь, в Лас Ночес.

Выглядела она совсем ещё юной, возможно, не достигшей даже совершеннолетия. Она носила совершенно обычную форму арранкара и имела на голове совершенно обычный осколок маски, складывающийся в тонкую продольную полоску с недлинным рогом посередине. Чуть пониже трахеи у неё была и совершенно обыденная дыра пустого, которую она отчего-то предпочитала прятать под одеждой. Гладкие ухоженные волосы были коротко стрижены и отливали синевой.

Единственное, что приковывало к ней внимание — это глаза.

Правый был голубого цвета и смотрел обычно тепло и наивно, левый же, карий, напротив, словно смотрел свысока, не замечая на пути ничего, что не было достойно его внимания. Вокруг глаза у девушки была агрессивная красная татуировка. Девушка очень гордилась ею.

Она была одной из фракции Тии Харрибел, и образ её от этого казался совсем шаблонным.

Шумным, дерзким и высокомерным.

Низенький комок импульсивности.

Холера.

Стерва.

Эмило Апачи редко кому являла истинную себя. Нет, скорее о настоящей ней знали только Харрибел и ещё один человек, но... Это было так давно и казалось уже сном, а не реальностью...

* * *

Она расслабленно сидела на стуле, упираясь приподнятой ступнёй ноги в собственное отражение в огромном зеркале, занимающим половину стены. Это зеркало ей однажды принесли из Мира Людей, быть может, оно было одно на всё Хуэко Мундо.

Мысли беспокойства и тревоги застилали и без того воспалённое нутро.

Просто... Ничего не происходило.

И это было очень странным.

"Впрочем, — неуверенно поймала себя на мысли девушка, — мне стоит радоваться, что я наконец осталась одна. Сколько времени уже прошло с тех пор, когда можно было целиком отдаться мыслям и не думать о всяких там тупых идиотках, готовых испортить всё настроение. Харрибел-сама так и не вернулась, Сун-Сун всё ещё нянчится с пленницей, а Мила-Роза наверняка дрыхнет в своих покоях".