— Что у вас тут? — проскрипел Крыса. Я постарался, чтобы на моем лице ничего не отобразилось, буквально почувствовав на себе взгляд разбойника. Одновременно с приходом Мэдока я почувствовал, что эманации целительской магии исчезли.
— Он ранен, — раздраженно процедил Роанар, по-видимому, глядя или указывая на меня, — ему нужна помощь!
Крыса неприятно усмехнулся.
— У нас здесь не привыкли к неженкам, господин барон, — кривляясь, отозвался Мэдок.
— Но лекарь-то у вас водится, — продолжал настаивать Роанар, — если ему не помочь, он умрет!
Последовала какая-то молчаливая реакция, которой я не видел, затем после небольшой паузы Рон с усмешкой продолжил:
— Как знаешь. Но если он умрет, я скажу Шину, что это именно твоя крысья морда недосмотрела за пленником, и теперь за него нельзя будет получить выкуп.
— Возможно, он соврал, что он сын кардинала, — стараясь сохранить прежнюю интонацию, но уже менее уверенно отозвался Мэдок, — мы отправили в Дираду пересмешника, чтобы он передал весть о наших пленниках.
— Пока весть дойдет, он умрет от заражения крови, — поучительно отозвался Роанар в своей привычной дипломатичной манере, — вот и оправдывайся потом перед Шином, кто лишил его выкупа. Потому что я лично знаю, что Райдер — приемный сын кардинала. И относится Его Преосвященство к нему, как к родному, поэтому отдаст любые деньги, чтобы вернуть его живым.
Снова воцарилось молчание. Я услышал неспешные шаги, замершие у моей клетки. Похоже, Крыса размышлял.
— Позови лекаря, декс тебя забери! — воскликнул Рон.
Звякнули ключи, послышался стук металла о металл, одновременно зазвучал голос Мэдока.
— Эй, Никко! Иди сюда, нужно проверить пленника. А то, чего доброго, подохнет!
Торопливые шаги снова замерли у моей клетки.
— Ты лекарь? — напряженно спросил Роанар.
— Отнесем к лекарю, если надо будет, — буркнул второй, более низкий резкий голос с явным чегресским акцентом, — давай, Мэдок, глянь, что там с ним. Я подстрахую.
В голосе его послышалась ухмылка. Я приготовился, почувствовав близко от себя запах пота. Крыса наклонился над моим раненым плечом и протянул руку к царапине. В ту же секунду я выхватил припрятанный камень, резко огрел Мэдока по лицу, открывая глаза, и вскочил на ноги. Передние зубы Крысы оказались разбиты, нос переломан, губа разодрана. Потерявшего равновесие разбойника я обхватил правой рукой за шею, левой выхватил кинжал, который приметил у него на поясе еще ночью, и приставил оружие к горлу давящегося кровью разбойника.
Его чегресский напарник не успел и звука издать, когда я полоснул по горлу Крысы острым лезвием и тут же метнул кинжал левой рукой, угодив точно между глаз второму.
Два обездвиженных тела рухнули на пол клетки. Крыса еще несколько секунд дергался, истекая кровью. Из горла его вырывались тихие булькающие хрипы.
Я молча выдернул из головы последнего убитого разбойника кинжал и недовольно вытер кровь о его куртку.
Роанар смотрел на меня, не отрывая глаз.
— Никогда в жизни не видел, чтобы кто-то двигался так быстро, — шепнул он.
Мне некогда было принимать похвалы. Я быстро схватил ключи и освободил арбалетчика из его клетки. В следующую секунду мы уже стояли у клетки Ольцига, который понял, что можно больше не притворяться спящим. Он стоял на коленях, сложив руки в молитвенной позе и произносил:
— Ie Ja, karra fa-ashaz de heke lerrian liivaz fouz.
Не раз слышал эти слова во время учебы в Ордене. Когда кто-то умирал, на похоронах священник просил Бога принять душу умершего грешного раба Его — "Ie Ja, karra fa-asha de heke lerrian liiva fouz". С этого начиналась молитва, которую я, кажется, могу воспроизвести наизусть. На орденских похоронных церемониях эти слова всегда казались мне возвышенными и сильными. Сейчас молитва dassa над захватившими нас в плен разбойниками показалась мне, по меньшей мере, нелепой.
— Нашел время, — буркнул я, отпирая его клетку. Dassa обжег меня взглядом и поднялся на ноги, с вызовом вздернув подбородок.
— Каждая душа должна...
На этот раз парировал Роанар.
— При всем уважении к твоему делу, Ольциг, сейчас не время, — строго сказал он. Круглые глаза юнца возмущенно блеснули, но спорить с бароном он не стал.
Мы быстро ушли от клеток, спрятались позади ближайшей повозки. Поблизости шныряли приспешники Шина, но нас пока не видели. Возможно, основной руководящий состав этой банды сейчас был занят рассказом Филисити о пути к лесным колдунам.
— Ты поможешь нам обезвреживать врагов? — серьезно шепнул я Ольцигу, вопросительно кивая на его руку. К слову, на ладони обнаружился лишь легкий розовый след от раны. Надеюсь, на это ушло немного сил.
Монах неопределенно покачал головой.
— Оглушить смогу, но убивать никого не буду, — отрезал он. Я кивнул.
— Это и не требуется. Убивать будем мы.
— Эй, Мэдок, ну что там? — вдруг раздался голос прямо из-за повозки, — Никко? Оглохли, что ли?
К клеткам направился человек с луком и колчаном стрел за спиной. Я метнул в него кинжал, стоило ему показаться из-за повозки. Он не издал ни звука и не успел даже упасть, когда мы с Роанаром втащили его за наше укрытие.
Ольциг ошеломленно покачал головой.
— Почему нельзя было оглушить? — прошипел он.
— Потому что броском кинжала это сделать трудно, — огрызнулся я, выдергивая оружие из головы убитого светловолосого разбойника, затем вопросительно взглянул на Роанара, который уже наклонился над телом и начал снимать с креплений лук и колчан со стрелами.
— Не арбалет, конечно, но сгодится, — усмехнулся он, проигнорировав замечание Ольцига.
Мы двинулись за повозку. Со стороны леса приближались двое разбойников.
— Рон... — не успел окликнуть я, как услышал тихое "танг" тетивы лука. Когда выживший разбойник только определил, откуда в него выстрелили, Роанар уже выпустил вторую стрелу, и обмякшее тело противника бесшумно упало на землю.
— Не помнишь, сколько их всего было? — отозвался Экгард на мой запоздалый оклик.
Я с улыбкой пожал плечами, мысленно восхищаясь мастерством стрелка.
— Больше трех десятков точно.
— Уже на пятерых меньше, — ухмыльнулся арбалетчик, ища глазами повозку Рыжего Шина.
Ольциг, идущий рядом с нами, похоже, вовсе не находил в этом ничего хорошего. Он хмурился и изредка шептал что-то себе под нос.
— Нужно найти мои клинки, — вслух подумал я. Роанар кивнул.
— Всему свое время, — отозвался он.
Мы перебежками направились к следующей повозке. Именно тогда нас и заметили.
Одна стрела просвистела прямо рядом с моим правым ухом. Я успел дернуться в сторону, а Рон выстрелить в ответ. Этот человек потрясающе быстро целился. Стрела угодила в цель, пробив нападающему грудь.
Повсюду слышались призывные кличи, половину из которых я не мог разобрать.
Слева послышался шум. Рон развернулся на него, готовый послать стрелу, но Ольциг опередил его, отправив в сторону троих разбойников белый огонек. Противники упали, как подкошенные. Монах нахмурился.
— Хватит убийств, — заявил он, словно приказывая.
Послушаться его не представлялось возможным. Справа на меня бросился высокий черноволосый мужчина с чегресской саблей с изогнутым лезвием, предназначенным для рубящих ударов. Он замахнулся на меня сверху, я ловко подшагнул назад и влево, уходя от атаки. Поднырнул сбоку, пока разбойник поднимал руку, чтобы увернуться, и погрузил отобранный у Мэдока кинжал под ребра противника по самую рукоять.
Он издал сдавленный стон, однако все же попытался атаковать. Результата ему это не принесло. Ноги подвели его, и он запнулся, падая. Взгляд помутнел.
Я все же ушел от возможной атаки. Затем выхватил саблю из руки трупа — выдергивать из его бока кинжал не оставалось времени — на меня уже бежал другой разбойник.
Повсюду буйствовали белые вспышки. Я понадеялся, что в этот раз dassa будет осторожнее и не зацепит своей магией нас с Роанаром.
Кто-то рядом заревел, словно разъяренный зверь, и рядом с нападающим на меня разбойником, умело нанесшим серию ударов, от которых было довольно тяжело уходить, возник громадный Пэли.
Толстяк, как ни странно, сыграл мне на руку. По скорости перед ним у меня было огромное преимущество. Он бросался на меня с моим же эстоком (узнать его я сумел без труда), но, во-первых, Пэли совершенно не умел управляться с ним ловко и правильно, во-вторых мешал второму противнику. При правильных движениях можно было добиться, чтобы эти двое почти что бились друг с другом.
Однако рядом был Ольциг, который запросто мог бездумно швырнуть свой белый сноп света в нашу сторону и обезвредить всех троих. Действовать нужно было быстро.
Я сделал обманное движение вправо, подшагнув и уйдя от атаки первого противника, затем нанес рубящий удар в правый бок великана Пэли. Он закричал, выпуская эсток из рук, и покачнулся, придерживая рану.
В моем создании молниеносно пронеслась мысль, что мне даже жалко этого толстяка. Уж слишком отчаянным и жалобным был его крик. В нем, как это ни ужасно, действительно было что-то от ребенка, в движениях, в мимике, во всем...
Великан упал навзничь и, кажется, потерял сознание.
Я отскочил назад и сбил клинок черноволосого разбойника, когда тот едва не зацепил меня. Противник издал звук, напоминающий одновременно мычание и рычание — нечто подобное, говорят, издает в брачный период варский рогатый лерс.
Вдруг разбойник растерянно расширил глаза и начал заваливаться вперед, споткнувшись на кочке. Клянусь Богом, я не замечал ее всю схватку. Выходит, то, что я сам не оступился из-за нее, уходя от атак Пэли — чистой воды везение.
Я быстро нанес удар, и отточенное лезвие отрубило голову упавшему разбойнику. При этом мысленно укорил себя за нечестность. Добивать лежачего — неправильно, однако сейчас врагов было намного больше, чем нас, и думать о благородстве было некогда. Честно сказать, я знаю достаточно мало боев, где есть время подумать о благородстве...
У центральной повозки появился Шин, держащий перед собой Филисити с ножом у горла девушки.
— Если не хотите, чтобы я попортил это милое личико, предлагаю сложить оружие и сдаться, господа! — выкрикнул он.
— Ольциг! — успел выкрикнуть я, перебивая рыжего разбойника и понимая, что на меня вот-вот накинутся еще четверо с мечами.
Монаху, к счастью, не пришлось объяснять дважды. Сноп белого света накрыл Шина и его заложницу, а вторая атака dassa избавила меня от надобности сражаться с новыми противниками.
Лагерь Шина погрузился в почти мертвую тишину. Я поднял свой эсток из-под потерявшего сознание великана Пэли. Ольциг подошел к нему и нахмурился.
— Он еще жив.
Роанар тем временем поспешил к Шину, рухнувшему на Филисити, и освободил пленницу. Барон поднял лишившуюся чувств девушку на руки, бросив лук на землю, и направился в нашу сторону.
Я задумчиво посмотрел на эсток, думая избавить великана от страданий. Однако Ольциг, словно знал мои мысли, обжег меня взглядом и покачал головой.
— Не смей! — воскликнул он, — этот человек жив, ранен и не способен причинить вред.
— Несколько минут назад ты бы так не сказал, — нахмурился я.
— Не. Нужно. Убивать, — процедил сквозь зубы монах, разделяя каждое слово для пущей убедительности.
Я прищурился, глядя на великана, и качнул головой.
— Он опасен.
Эсток лег в руку, как влитой, я крепче обхватил рукоять.
На ладони dassa появился белый огонек. Будущий пятый мэтр был настроен весьма решительно и, если придется, готов был применить свою магию против меня хоть прямо сейчас.
— Я вылечу его, — проговорил он строже некуда, — и ты дашь мне время прочитать молитву над каждым убитым вами с Роанаром человеком.
Это явно было приказом, а не вопросом.
— Насколько мне известно, командир у нас не ты.
Рон не спешил ввязываться в наш спор. Он смотрел лишь в прекрасное лицо юной спасенной им девушки. Я сжал кулак, понимая, что мой боевой товарищ, похоже, окончательно поглощен своим увлечением. Если я не хочу получить врага в его лице, стоит забыть даже о малейшем признаке симпатии к Филисити.
— Ты не слышишь, как они кричат! — не своим голосом воскликнул dassa, и, клянусь, на этот раз ему удалось меня пронять. Волосы на руках встали дыбом, — ты понятия не имеешь, что они чувствуют! Ты не знаешь их! Не знаешь, что такое страдание душ! Я видел, как ты убиваешь! Ты жаждешь крови, тебе нравится лишать жизни, как бы ты ни отрицал это! И если твою душу мне вряд ли удастся спасти, то эти — можно попытаться. Можешь мародерствовать в лагере, пока я буду делать свою работу, я ни слова тебе не скажу, но дай мне ее сделать!
Слова окатили меня словно ушатом холодной воды. Рука с эстоком опустилась, клинок уперся в землю. Что-то тяжелое начало давить на плечи, и я сделал едва заметный шаг назад от монаха.
— Райдер старался спасти наши жизни. Разбойников Шина было намного больше... — растерянно, словно оправдываясь, проговорил Роанар, попытавшись встать на мою защиту.
Я постарался совладать с собой и заговорить с Ольцигом ровно, однако голос мой все равно предательски сорвался на хриплый полушепот.
— У тебя два часа. Затем мы уйдем, — холодно сказал я и, развернувшись, отправился искать свой кинжал в повозках, благодаря Бога за то, что у меня было, на что направить поиски...
* * *
Кинжал оказался в повозке Шина, как и следовало ожидать. Компактное оружие из дирадской стали всегда привлекало истинных ценителей. А с клеймом Ордена Креста и Меча клинки можно было достать только у воинов Святой Церкви. Или у меня...
Из головы никак не шли слова монаха, брошенные в мой адрес.
Нельзя сказать, чтобы они тронули меня до глубины души, но задеть им меня удалось, несмотря на то, что это были слова, брошенные сгоряча. Я убеждал себя, что Ольциг неправ. Убийство всегда было для меня крайней мерой, а в тех условиях, в которых мы оказались, другого выбора, кроме как идти на крайние меры, у нас не было. Именно поэтому я убивал разбойников, а не потому, что люблю лишать жизни.
Попутно я думал о Роанаре и Филисити, и эти мысли тоже не прибавляли хорошего настроения. Трудно было признаться себе, что того короткого времени, что мы провели в соседних клетках, хватило мне, чтобы всерьез заинтересоваться этой девушкой. В своей жизни мне доводилось встречать многих знатных особ, многих простых крестьянок, и готов поклясться, что Филисити не похожа ни на кого их них. Таинственная, туманная, как город, из которого она пришла. Слишком явный мираж, осязаемый призрак. Слишком отличающаяся от всех, кого я когда-либо встречал. И, бесспорно, слишком красива...
— Райдер, — окликнул меня Рон. Я вздрогнул, отрываясь от стола в повозке Рыжего Шина, на котором были разбросаны карты Солнечных Земель, исчерченные тонкими красными линиями.
Арбалетчик стоял в дверном проеме и виновато глядел на меня.
— Ольциг, вроде как, закончил... — неуверенно заговорил он, — ты нашел свой кинжал?
Я для наглядности постучал по поясу, куда сразу же закрепил свое оружие. Помимо этого я сумел найти в столе Шина триста золотых. Этого вполне хватит, чтобы безбедно добираться до Лэс-Кэрр-Грошмора, если не до Вары. И уж точно хватит, чтобы дойти до Ургора, где у барона Экгарда есть поместье.
