Советская Магия

Добавляя десять киловатт мощности, я довольно быстро наращивал высоту прыжков.

Однако довести опыт до конца мне не удалось. По мере роста высоты прыжков, росло и ускорение моего торможения и разгона. И хотя масса земли в объёме полусферы пятидесяти метров в диаметре была весьма велика, растущая величина ускорения дала о себе знать. Небольшим землетрясением.

Высота максимального подъёма достигла полукилометра, судя по угловым размерам зданий внизу. А величина ускорения — сотни тысяч "g". И, возникающие в почве толчки стали весьма ощутимы. Настолько, что разбудили некоторых соседей.

Во время одного из своих "приземлений" я заметил, что в нескольких окнах первого этажа загорелся свет. Я не придал этому особого значения, продолжая свой Опыт. Но, при последующем приземлении, я увидел, что одно окно открыто, и в нём была видна голова соседа по первому этажу, напряжённо всматривающегося в темноту.

Мою "посадку" и "взлёт" он заметил. Я ясно почувствовал его удивление и безпокойство.

— Маша, там во дворе что-то упало, пойду посмотрю, — обратился он к жене. Разглядеть меня он не смог, но заметил очертания быстро движущегося тела.

Мне пришлось срочно поменять программу исследований. Поднявшись на высоту шестисот метров, я распахнул крылья Силы, в виде плоскостей, непроницаемых для воздуха. И, быстро подобрав их форму, стал планировать подальше от двора своего дома.

Ночь была безветренной. Даже на высоте полукилометра движение воздуха было слабым. С одной стороны это было хорошо — ветер не мешал мне точно приземляться на прежнее место. Но с другой стороны, я не мог воспользоваться им, чтобы планировать.

Значит, пора осваивать "машущий" полёт!

Я стал "махать крыльями", пытаясь набрать высоту. И снова на помощь пришла Сверхреакция. Если бы я пытался освоить машущий полёт без её помощи, то успеха добился бы нескоро.

С ней же, вспомнив как машет крыльями взлетающий воробей, я просто скопировал движения его крыльев.

Заимствование оказалось не совсем удачным — воробей находился в другой "весовой категории", если проводить аналогию с боксёром, как это написано в "Энциклопедическом Словаре Юного Спортсмена". Поэтому хоть и получалось "держаться в воздухе", расход энергии был слишком велик.

Я вспомнил слова Н.Е.Жуковского, "отца" русской и советской авиации: человек полетит опираясь на силу не своих мускулов, а разума. Он слабее птицы в восемьдесят раз.

Десяти киловатт было недостаточно. У меня для того, чтобы "просто держаться в воздухе" уходило около тридцати. И, запас Магической Энергии довольно быстро "пустел".

Я задумался, что делаю неправильно. Внимательно просмотрев с помощью Сверхвидения взмахи, я понял, что много энергии теряю при "обратном ходе" крыла. Хотя и в подражание воробью, "складываю" крылья при обратном махе.

Но, мои "крылья" — это "эфирные", "эфемерные" образования. Которые можно создавать и убирать хоть тысячу раз в секунду! Значит, нужно всего лишь при "обратном ходе" просто "исчезать" крылья, так, чтобы они "гребли воздух" только вниз!

И действительно, затраты мощности заметно уменьшились. Я ещё поэкспериментировал. С формой крыльев и способами "махать" ими. И уменьшил затраты энергии до десяти киловатт, с этой мощностью я мог "грести воздух" долго.

Поднявшись на высоту километра, я затем планировал, пока высота не уменьшалась до сотни метров. За время планирующего полёта я отдыхал, и практически полностью восстановился.

Была ясная погода, и на небе хорошо были видны звёзды.

Отрегулировав теплоотдачу своего тела, я перестал мёрзнуть — всё-таки на улице было холодно, всего пять градусов Цельсия выше нуля. И наслаждался новыми ощущениями! Иногда я испытывал свою способность "безпарашютного" спуска, падая на землю "солдатиком" с высоты километра и тормозя себя у самой Земли Силой. Мне удалось довести величину тормозного ускорения до заветной цифры миллион "g". Но я также впервые столкнулся с ограничениями в своих возможностях манипуляции Силой. Нет, я не "потерял однородность" поля Силы. Но не учёл другой эффект — её, Силы, Напряжение.

При спуске с "рекордным" ускорением я почувствовал в груди сильную Боль. И лишь благодаря Сверхреакции не потерял сознание от болевого шока. Молниеносно определив, что у меня болит разорванное лёгкое, я "задавил" путь Боли — парализовал нервные окончания. И быстро, "в мгновение ока" разглядел, что же произошло.

Очевидно, я не учёл материальные эффекты от "натяжения эфирных пружин". И, недолго думая, расположил их внутри тела!

Пока аккумулируемая ими энергия была невелика, "эфирность" пружин Силы была вполне допускающая такое их расположение. Но, когда закачанная в них энергия сравнилась по величине с энергией, содержащейся в паре литров бензина, "эфирность" довольно резко сменилась "материальностью", и, "проявившаяся" в моём теле "силовая конструкция" нанесла мне Травму!

К счастью, а если более справедливо — благодаря предусмотрительности Великого Интегратора, который исключил смертельные последствия, по своей инициативе убрав "пружину" из области жизненно важного органа — Сердца, я не получил Смертельное Повреждение. И в то же время, Великий Интегратор не стал препятствовать "аварии", дабы я мог учиться на своих ошибках.

Это я выяснил позже, а тогда я, подавив в себе панику, "склеил" лёгкое аналогично тому, как клеил свою ладонь. Получилось.

Выкашляв затёкшую в лёгкое кровь, помогая естественной реакции организма Силой, я сел на землю, отдышаться и осмыслить произошедшее.

Глава 15. Дачные хлопоты.

Отдышавшись, "придя в себя", я сделал главный вывод из Опыта — возможность травмы существует всегда, и, моих возможностей, даже усиленных Даром, пока очень и очень недостаточно!

Собственно, Травма — это первый "звоночек" из того, что со мной может произойти в Космосе. Хоть это и жестоко, но Учёные мне, не став вмешиваться и советовать по их мнению очевидные вещи, преподали хороший урок, о том, что самонадеянным быть не стоит. Как бы не была велика твоя Сила, Космос тебя Больше! И проблем, которые ты Не Сможешь Решить очевидно, содержит, в силу свой Громадности!

Я решил, что не стоит так поверхностно относиться к опыту Создателей космонавтики. Они начали со Спутника, и мне не стоит игнорировать этот опыт!

В самом деле. Спутник я могу запустить уже сейчас. В памяти отложились данные Опыта, и я уже хорошо представлял себе, как нужно делать "пушку Жюля". Маленький спутник, килограммов двадцать весом, вывести в космос было довольно просто. Используя тот Опыт, что я приобрёл. Правда как быть с управлением? А почему бы и не испытать "магические нити"? Они и скрытность обеспечат при управлении, и помехозащищённость! Заодно я выясню, как далеко они могут "тянуться"!

Окончательно восстановившись, я пошёл домой. Пешком. Осознание риска, которому я самонадеянно подвергался, буквально "выстреливая" себя, да так, что уже превзошёл ускорения пушечных снарядов, теперь сильно давило, вызывая дрожь. Так, что стучали зубы. Я был совершенно не способен к тем же прыжкам, и вообще, опасался манипулировать Силой. Так что шаг, а затем бег "трусцой" были лучшими способами отвлечься от страшных переживаний.

Домой с окраины посёлка я добрался через час. И остановился под балконом своей квартиры, раздумывая, как вернуться к себе в комнату. Дрожь и страх ушли, но уверенности, той что ранее, уже не было.

Я осмотрелся. Вокруг пусто — никого. Лишь светил фонарь на углу улицы. Окна нижних этажей не светились. Видно, жильцы успокоились.

Потоптавшись на месте, решился. Собрал волю "в кулак", и запрыгнул при помощи Силы на балкон. Используя уже хорошо зарекомендовавшую при умеренных ускорениях схему "усиленного скелета". При этом мои действия выглядели наиболее естественно. Я присел, и прыгнул "аки кузнечик". И точно встал на пол балкона. Тихо открыл дверь. Я специально смазал "Литолом" петли прошлым вечером, чтобы своим скрипом они меня не выдали бы родителям.

В комнате было спокойно. Родители, очевидно, не почувствовали "землетрясения", что я устроил во дворе. Так что спокойно лёг в кровать и заснул сном без сновидений.

Утром, часов в десять, меня разбудила мама:

— Володя, вставай. Поедем получать садовый участок. Я на прошлой неделе записалась в садовое товарищество школьных работников, и вот, выделили территорию. В детсад идти не нужно — я сходила договорилась, что ты сегодня будешь со мной!

Преодолев сон, я быстро собрался, позавтракал, умылся, почистил зубы, и захватив "Мишку" отправился с мамой.

Было уже довольно поздно. Полдвенадцатого. Утомившись за прошлый день и ночь, я крепко заснул. А мама с папой, не стали меня будить, и успели не только уладить вопрос с детсадом, но даже сходить в гараж, — потому что в коридоре перед дверью в квартиру стоял велосипед "В-902". Тот, который я с папой восстанавливали.

Папа его и прикатил. Перед уходом на работу. На участок мы с мамой выехали вдвоём.

Успевать за мамой было несложно. Я крутил педали скорее "для вида", и только пока мы ехали через посёлок. За городом я пристроился сзади велосипеда мамы и толкал себя исключительно Силой.

Первоначально дорога на дачи была неплохой. Из бетонных плит, уложенных на полотно дороги. Такое качество объяснялось тем фактом, что дорога была построена для военных лётчиков, и вела на аэродром.

Десять километров мы проехали по пустынной бетонке, по которой лишь изредка проносились автомобили, в большинстве своём принадлежавшие таким же как мы дачникам.

В пути я внимательно осматривал велосипед мамы, ища мелкие огрехи, ускользнувшие от моего внимания, и выявляющиеся только при эксплуатации техники. Например, такие как мелкие ямки на поверхности левого подшипника втулки заднего колеса. Они не мешали колесу вращаться, но шарики подшипника иногда довольно сильно стукались об эти выбоины, и, я вскоре понял, что подобное грозит деформацией стальных шариков, и возможно, даже раскалыванием некоторых. Поэтому я полностью удалил эти ямки, заполнив их сталью из тела втулки, до полного выравнивания поверхности дорожки. И "пролечил" шарики, в которых уже стали образовываться микротрещины. Восстановив элементы подшипника, я подумал, и дополнительно изменил структуру металла, добиваясь предельной вязкости материала, чтобы исключить растрескивание шариков и дорожек. Заодно увеличил их твёрдость. Так же поступил с остальными подшипниками втулки, а также с тормозным барабаном. В результате, трение во втулке весьма ощутимо снизилось, и велосипед покатил легче. Мама это заметила и сказала, что велосипед "прикатался" и теперь нужно меньше сил, чтобы ехать быстро.

Следующими "пациентами" стали клиновые соединения шатунов и вала педальной каретки.

Вообще-то у В-902 был вал педального узла с "квадратными" цапфами, под соответствующие шатуны. Но их-то я и не нашёл. Поэтому установил вал с "Орлёнка", который подошёл по подшипникам. Но этот вал был рассчитан на клиновое крепление шатунов педалей. Я не придал при сборке этой особенности внимания, поскольку В-902 удалось собрать так. "Орлёнок" был пока мне велик, и я пожертвовал его педальным узлом, поскольку его эксплуатация в ближайшие годы не предвиделась. Мне хватило бы и "Камы".

И вот теперь, глядя на то, как функционирует клиновое соединение педалей, я понял, что оно разбалтывается. Видимо, в сборке такого крепления были свои "хитрости", которые я не знал.

Я стал внимательно наблюдать за тем, что в этом узле происходит. И обнаружил, что я зря его смазал. Видимо, трение вала о шатун было немаловажной частью надёжного крепления. И смазка этого узла любым "маслом" была противопоказана.

Ещё я обнаружил, что клинья по-разному реагируют на усилия, приложенные к ним со стороны шатунов и вала. Если приложение силы совпадает с направлением "заглубления" клина в отверстие шатуна, то разбалтывания крепления нет. Как это было бы без смазки на левом шатуне. Но, поскольку усилие с левого шатуна через вал передавалось на правый, во время рабочего хода левого шатуна, вал передавал это усилие ведущей звёздочке так, что это усилие выталкивало клин правого шатуна. А поскольку узел был смазан, а крепёжные гайки не позволяли надёжно закрепить клинья, так, чтобы сохранить их прижим к валу и шатуну, то и получалось, что клинья, особенно правый, потихоньку выходили из положения, когда их давление на вал и шатун максимально. В результате, шатуны начали понемногу "качаться" взад-вперёд, относительно вала, и, при энергичном педалировании, разбивали клинья о вал каретки. Постепенно узлы крепления шатунов стали издавать характерный скрип.

Я понял, почему на В-902 было соединение шатунов педалей и вала каретки "квадрат".

Очевидно, оно было гораздо проще и надёжнее в обслуживании, чем клиновое. Но, я решил "побороться" за надёжное соединение при помощи клиньев.

Втолкнул их обратно на свои места. Полностью удалил смазку, и в месте контакта поверхностей шатуна и вала нанёс насечку, параллельную оси вала. Как и с материалом подшипников втулки заднего колеса, усилил твёрдость и вязкость клиньев и опорных площадок вала, убрал их деформации. И напоследок, переделал крепёжные гайки. Сделал их выше, так, чтобы они по высоте были такими же, как хвостовики клиньев, на которые они были навёрнуты. Увеличил твёрдость, вязкость и толщину опорных шайб, в которые при закручивании упирались гайки. Сталь для наращивания гаек и шайб я позаимствовал у брошенного на обочине дороги колеса "в сборе", от автомобиля "Урал". С обода я взял сталь, а с покрышки — резину.

Этой резиной я "нарастил" рельеф протектора колёс, незаметно для мамы.

Тем не менее она обратила внимание на то, что велосипед "стал лучше ехать".

Через десять километров хорошая дорога кончилась, у ворот аэродрома. Мы же свернули на довольно разбитый просёлок, ведущий к заброшенной деревеньке. На территории полей которой и были расположены участки садово-огородного товарищества.

Просёлок тянулся пять километров, изрядно нас вымотав. Прошли дожди, и дорога раскисла. А "стадо" личных автомобилей и мотоциклов будущих дачников, что недавно здесь проезжало, окончательно "добило" дорогу.

Приходилось выбирать путь, чтобы не завязнуть. Идти ногами по грязной дороге не хотелось. В конце концов, я стал помогать маме Силой, приподнимая её велосипед над особенно топкими участками дороги, заодно и не забывая толкать себя и её вперёд.

Мама удивилась, что такую грязь получается проехать с небольшими усилиями. Но далее тему развивать не стала.

Наконец, просёлок закончился, выведя нас на просторы заброшенных колхозных полей. Они уже успели зарасти деревьями, и сейчас площадку под участки расчищал БАТ. Путепрокладчик на базе тягача МоАЗ. Машина устрашающего внешнего вида, на шести колёсах исполинского размера. С двумя кабинами, что придавало ей особо жуткий вид.

С каким-то инфернальным рёвом, этот монстр бросался на ещё не расчищенные участки поля, выворачивая с корнем даже деревья весьма приличных размеров.

Мы проехали к группе людей, что наблюдали за работой машины.