Звезда конструктора (общий файл)

— Увы, нет, — огорченно вздохнул Лосоргор. — Насколько мне известно, патентное бюро заявило, что такой сопляк не мог сам придумать такую сложную вещь и скорее всего украл идею. Пришлось тому брать в соавторы одного, не буду называть поганое имя того ничтожества, грандмастера, которому и идет львиная доля дохода и славы, а имя того паренька только я, наверное, сегодня и помню.

— Так что ж ты ему не помог?! У тебя же авторитет и тогда уже был не меньше, чем у того грандмастера.

— А как бы я ему помог?! Я в магии ничего не понимаю. У меня нет ни малейших доказательств. Я не присутствовал при том, как он делал свой амулет, а если бы и присутствовал, то что бы понял? Я пытался надавить авторитетом. Сказал в бюро, что знаю, кто на самом деле сделал амулет, а меня вежливо выставили за дверь, сообщив, что я в магии никто, а "уважаемый" грандмастер, напротив, очень хорошо в ней разбирается и с гораздо большей вероятностью мог быть изобретателем такой сложной вещи, нежели какой-то там студент. Вот так вот, дружище.

В это время Лю принесла чай и разлила по чашкам. Меня усадили на кровати повыше, подложив подушки и тоже подали чашку с печеньем. Собравшись с духом, я обратился к Лосоргору:

— Уважаемый мастер, говорят вы очень много знаете, а тут мы с парнями в деревне как-то заспорили и никак не можем решить, кто прав... Можно мне спросить у вас?

— Спрашивайте, юноша. Если знаю, отвечу.

— Мы с ребятами как-то раз слышали рассказ бабушки Равсинии о том что у эльфов есть то ли ритуал, то ли обычай... когда девушка плетет венок и что-то поет, а потом дает венок парню, тот что-то говорит и надевает его на голову. Мы с парнями поспорили, что это может быть? Одни говорят, что просто так эльфы выражают свои симпатии друг другу. Ну как наши девчонки плетут венки и надевают на голову пацанам, кого хотят выбрать потанцевать вечером. Другие — говорят, что это эльфийская свадьба такая. А третьи — что это что-то вроде побратимства, но только между мужчиной и женщиной... Вот примерно так...

— К-хм. Ну что ж, вопрос интересный. У эльфов царит культ Великого леса, магией которого в полном объеме владеет совет хранителей, который состоит из пяти самых могущественных в магическом и политическом (чего уж там?) плане женщин. Во главе совета — Великая Мать. Фактически некоронованная королева. Некоронованная — поскольку выбор Матери осуществляет центральный мэллорн. Хотя это, конечно, можно назвать своеобразной коронацией. Таким образом, эльфийские женщины главенствуют во всех сферах общественной, политической и даже военной жизни своего народа. К примеру, у людей главой семьи считается мужчина и до совсем недавнего прошлого — лет восемьдесят-девяносто — это выражалось даже в том, что муж владел всей собственностью, в том числе и доставшейся ему в приданое от жены, а также мог распоряжаться самой женой, как рабыней. Вплоть до того, что убийство жены не считалось преступлением. Другое дело, родственники убитой, если были в силах, могли отомстить, но это уже к делу не относится. Факты травли беглой жены собаками, увы, имели место быть и не редко. Практически то же самое, но с точностью до наоборот, происходило у эльфов. Там уже муж не имел практически никаких прав и в семейной жизни должен был во всем подчиняться жене. Сейчас, конечно, все очень и очень сгладилось с тех времен, но общий стержень, так сказать, данных отношений остался неизменным. Так вот, отвечая на ваш вопрос, юноша, хочу сказать. Ваша бабушка рассказывала о так называемом ритуале эльфийской помолвки. Слово помолвка не так точно отражает смысл, но более близкой аналогии подобрать невозможно. Даря юноше венок, эльфийская девушка тем самым как бы закрепляет свои права на него перед другими девушками. Надевая венок, юноша помимо общего очищения и омоложения организма получает своеобразную метку, по которой любая эльфийка может видеть — этот мужчина уже занят. В противном случае, он не мог бы отказать любой из них провести вместе ночь. Дети для этого народа — редкое и очень ожидаемое явление, поэтому у эльфиек очень развито чувство, так сказать, "подходящего партнера". Они на уровне подсознания могут ощутить, что данный эльф, много реже человек, гоблин или орк, может стать отцом их ребенка. При этом не имеют значения ни чувства мужчины, ни даже чувства самой женщины. Они могут друг друга ненавидеть, но разойтись только после зачатия. Чтобы такая ситуация действительно не возникала, эльфийка имеет право помолвки с неограниченным числом мужчин, из которых она должна сделать окончательный выбор, но не позднее, чем через два года. При этом мужчине прямо не запрещается иметь связи с другими женщинами, но очень и очень не поощряется. Потому и дается срок в два года, что дольше выдержать не могут даже сдержанные и более холодные, по сравнению с представителями других рас, эльфы.

— А если избранник... э-э-э... эльф все-таки переспит с другой девушкой? Ей или ему метка чем-нибудь грозит?

— Физически ничем. Только морально. По метке каждый эльф сможет увидеть, сколько раз жених изменил невесте. Точнее, не сколько раз, а со сколькими девушками. И если их будет много, эльфийка может и убить жениха от позора. Право на это у нее по эльфийским законам будет.

— А если парень не захочет становиться женихом конкретной эльфийки? Он может отказаться?

— Теоретически — да. Может. Но это — то же самое, что прилюдно отказаться от королевской награды. В принципе можно, и по закону не возбраняется, но... оскорблением короны все равно останется. Пусть неформальным, но останется. Про последствия, думаю, говорить не стоит?

— А как снять метку, вы знаете?

— Она снимается сама у тех, кто не стал выбором невесты. А у прочих, насколько мне известно, только решением совета хранителей. Причем только единогласным. Если кто-то из совета хотя бы усомнится в правильности решения, метка останется. Однако в любом случае метка исчезает через два года. Если невеста сама прохлопала, то сама и виновата.

— А по метке можно отследить, где находится жених? — Лю задала вопрос, который вертелся у меня на языке, но я опасался его задавать.

— Конечно же можно! — мое сердце болезненно трепыхнулось в груди. — Но только в пределах Великого леса, — у-ф-ф-ф-ф-ф-ф-ф!! — Потому-то, — продолжил Лосоргор, — и прячутся некоторые эльфы от невест в человеческих землях. Редко так бывает, но бывает. Ведь если невеста своевременно не приведет жениха к мэллорну, он считается свободным. Правда, никто не запрещает девушке повторно подарить венок, но к тому времени парень уже может быть женат.

— И что, беглых женихов не ищут? — полюбопытствовал дедушка У.

— Ищут, конечно же. Сама невеста, родственники. Если находят сами — позора для семьи нет. Никого это не касается. Но если привлекают других эльфов или наемников, то многое зависит от сроков. Найдут в конце двухлетнего срока — скорее всего жениха убьют или принудят к женитьбе в такой форме, что он пожалеет о своем бегстве...

— Это в какой форме? — снова спросил ювелир.

— Есть у эльфов такая форма женитьбы, когда мужчина лишается фактически всех прав и становится на положении наложника. С ним могут сделать все, что угодно, даже в наше время, а он обязан рабски повиноваться своей жене. Однако выбор есть — погибнуть в бою, отказавшись от свадьбы.

— Ужас!! — воскликнула Лю. — Как так можно? А ведь цивилизованный народ! Считается. А такое допускает.

— Девочка. Пойми. Многое в обычаях народа определяется не только менталитетом, но и физиологическими особенностями, условиями среды обитания... Например, почему у некоторых южных народов принято многоженство? Да потому что мужчины там часто гибнут в походах и боях. Девушек много больше, чем юношей. Если иметь только одну жену, кто будет содержать остальных? Не замужних? Родители? Кстати, оставшихся без кормильца жен и детей обязан принять ближайший по возрасту или по возможностям брат погибшего. При этом жены автоматически считаются его женами, а дети — его детьми. Так что все здесь не просто так и отнюдь не из мракобесия и варварства. Вот кстати у орков существует как многоженство, так и многомужество. Их женщины — воины не хуже мужчин. Не сильнее. Нет. Но не хуже — ловчее, быстрее, гибче... Так вот, чтобы рождалось сильное потомство, у орков принято брать жен и мужей в поединке. Вызвал избранницу или избранника на поединок, победил — забирай. Нет — оставайся один. Или одна. Причем можешь иметь столько жен или мужей, сколько можешь победить одновременно. Допустим, у тебя уже есть две жены, а ты хочешь третью. Вызывай ее на поединок, но вместе с ней против тебя выйдут и твои жены. Поэтому с одной стороны великий воин или воительница могут иметь большой гарем, но его размеры все-таки ограничены. Конечно, есть уловки и хитрости, помогающие влюбленным обойти этот закон и стать супругами. В частности можно сделать вид, что проиграл в поединке. Но если кто заметит игру — последствия для парочки будут очень печальными...

Лосоргор говорил еще долго и очень интересно, но я погрузился в свои мысли, которые были отнюдь не радужными. Значит, найти меня для Альмилиры — вопрос чести. В большую и чистую любовь я не верил и, получается, правильно делал — я всего лишь подходящий партнер для зачатия ребенка. Этакий бык-производитель. Не более того. Следовательно, меня все-таки будут искать и отнюдь не от беспросветной тоски по любимому, а чтобы сохранить лицо. Эльфийское лицо... м-да. Вариантов получается два. Вернуться к невесте и надеяться, что изберет она не меня. А вдруг все-таки меня?! Другой вариант — два года прятаться и скрываться. При этом, чем дольше у меня получится прятаться, тем страшнее последствия в случае поимки.

Что-то мне нехорошо стало. Я закрыл глаза и сделал вид, будто задремал. Гости, заметив мое состояние, тихо собрались и вышли за дверь. Затем я и вправду задремал, а потом и вовсе заснул.

...Я стою внутри странного пространства. Стены и потолок представляют собой густое переплетение цветущих вьющихся растений. Под ногами не то ковер, не то мох. Из обстановки только широкое ложе посередине, набитое душистой травой, застеленное ослепительно белой простыней и усыпанное лепестками цветов. На ложе — полностью обнаженная Альмилира. Ее бедра широко раздвинуты, глаза прикрыты. Она слегка ласкает свою грудь и манит меня к себе. Тихий стон вожделения возбуждает меня невероятно. Я тоже обнажен и, едва сдерживая нетерпение, приближаюсь к ложу, пристраиваюсь между призывно распахнутых бедер и наклоняюсь к ждущим губам девушки. Она открывает глаза и...

— Приказываю тебе ласкать меня! Ты обязан(!) стараться, раб, иначе будешь наказан!

Обида и ярость, словно пинком под зад, сбрасывают меня с ложа. Выхода из комнаты я не вижу, поэтому иду напролом прямо сквозь стену. Прекрасные цветы, мгновенно ставшие длинными и острыми шипами, не пускают меня, но я, оставляя клочья кожи и литры крови, неимоверными усилиями голыми руками — больно до ужаса — разрываю преграду и вываливаюсь наружу... прямо в бальный зал, заполненный людьми, эльфами, орками и гоблинами. Все в парадных одеждах. На мне ни одной раны и сам я уже одет в серые штаны и сюртук тонкого сукна с серебристо зеленоватым отливом. От крахмальной до звона манишки и манжет, кажется, даже солнечные зайчики упруго отскакивают. Звонкий голос торжественно объявляет:

— А теперь, дорогие гости, танец жениха и невесты!

Ко мне идет, грациозно идет, почти плывет, улыбающаяся Альмилира. Она до судорожного вздоха прекрасна в длинном белом платье, расшитом жемчугом. В ушах золотые сережки удивительно тонкой работы с брильянтами. Между холмиками грудей в декольте искристо играет золотой кулон с большим брильянтом. На голове тонкая диадема... опять же с крупным брильянтом в центре. Она приближается ко мне и вдруг в ее руках оказывается тонкий кожаный поводок, прикрепленный к ошейнику на моем горле. Она вытаскивает меня за этот поводок в центр зала. Гости расходятся в стороны, освобождая место, оркестр начинает играть, девушка протягивает ко мне руки и нежно с томным вздохом шепчет:

— Обними меня... раб!

Я изо всех сил рванулся прочь из зала. Ошейник, словно питон, удушающе сдавил горло. Это было больно и страшно. Голос здравого смысла предлагал мне покориться и прекратить мучения, предательски нашептывал в уши ломающие волю слова: "Сдайся и ты будешь мужем прекрасной девы. Она явно богата и знатна, а ты в ее глазах никчемный простолюдин, она же не знает... пусть и знает, но все равно ты — избранный. Тебе оказана великая честь, которой мало кто из людей удостаивался. Зачем сопротивляться? Не борись, мало ли мужчин добровольно признают главенство женщины в семье. А сколько в мире рабов женских капризов?! Здесь ведь то же самое. Ну и что, что она будет властвовать тобой, зато не надо думать о житейских мелочах. Она же наверняка предоставит тебе все условия для работы. Твори, изобретай, двигай науку. Ее мать — персона высокого ранга, не даром же ее охраняют агенты тайной службы. Никакое патентное бюро не будет тебе преградой. У тебя будет все! Только делай, что тебе скажут! Люби, когда призовут на ложе! Танцуй, когда жена захочет, и веселись, когда она посчитает нужным. Разве это так тяжело?".

Я остановился в раздумьях. Удав немного ослабил кольца, и я смог — трудно, с всхрипом и болью — вдохнуть толику воздуха. Подчиниться или умереть?! Не скрою, выбор был очень тяжел. Я не воин, чтобы, не дрогнув, идти на смерть, но... до прозрачной ясности понял — если покорюсь, мои славные предки с презрением отвернутся от меня. Мать и сестренка ничего не скажут и, скорее всего, поймут меня, однако в этом случае я так и останусь на всю жизнь простолюдином и сыном прачки. Хотя бы в собственных глазах. Тогда как же мои мечты и планы? Что с ними? Даже если богатая невеста выложит необходимую сумму, это все равно будет не лучше, чем продажа самого себя в рабство. Нет. Хуже. Для меня это сродни торговле собственным телом. И чем я тогда буду отличаться от дешевых шлюх в Квартале Отдохновения?! Ну пусть не дешевых, но все равно — шлюх! Каррандирабассса! Да ни чем!

Больше не раздумывая, я изо всех сил рванулся от девушки прочь. К свободе. Приготовился услышать хруст шейных позвонков, раздавленных ошейником и... проснулся. Все постельное белье и подштанники были насквозь мокрые от пота. Я загнанно дышал и пытался утихомирить бешеный стук сердца. В душе царило холодное спокойствие и даже некоторая безмятежность — решение принято и я приложу все силы, чтобы эльфы меня не достали. Я — человек! И не желаю подчиняться чужим для меня законам!

Знал бы я тогда, что проделывает со мной Альмилира — предпочел бы принять гнев высокородной эльфийки, чем бы он мне ни грозил. Однако по справедливости, девушку осуждать я тоже не вправе — с ее точки зрения она оказала мне великую честь, а я в результате должен быть вне себя от счастья. Многие из людей, вероятно, так бы себя и вели. Даже изо всех сил старались, чтобы окончательный выбор пал именно на них. Впрочем, не исключено, что Альмилира имеет не одного помеченного мужика и выберет кого другого, но конструктивнее все-таки готовиться к худшему.