А выйдя через пятнадцать суток, через день решил было покуражиться и отыграться на Натке, которая позвонила, чтобы он дал согласие на выезд Леры в Болгарию к этой...
-Куда угодно, хоть в Африку, а к этой старой суке — никогда! — Темнов хотел ещё что-то добавить, да Натка отключилась.
А у него поднялось настроение — аж даже песенку замурлыкал. До дочки ли тут, когда возможность появилась хоть немного, но отомстить...
А вечером, в десятом часу к нему ввалились ребятки Крюка. Он начал возмущаться, но увидев зашедшего последним Стального, банально испугался — с этим человеком предпочитали не спорить, последствия были тяжкие.
-Одевайся, поехали!
И Темнов мгновенно собрался, в машине сидел насупившись, а внутри боялся Витюша, ох, как он боялся, везут-то в ночь....
В какой-то занюханной комнате долго сидел в ожидании, передумал все за это время... наконец, вошел Крюк.
-Значит, мои слова о том, что пока я жив — должник Вихря и тех пацанов погибших, до тебя не дошли?
-Как не дошли, я же там был, слышал, — бормотнул Темнов.
-Значит, оскорбив мать Вихря, ты оскорбил и меня!
-Когда это было? Я не... — удивился было Темнов и задохнулся от удара по почкам.
-Ты забыл, что Крюк, а иначе Чечулин — мастер спорта по самбо?
-Ка...кой Чечулин? — едва разогнулся Темнов, а потом дошло, Крюк ведь имеет много каких наград, забъет запросто.
-Владимир Иванович, я...
— Молчи, крыса! Немедленно, слышишь, немедленно пишешь эту бумагу на ребенка... сколько ей сейчас?
-Че... четырнадцать вот будет, нет, уже было...
-Значит, на четыре года сразу, до её восемнадцатилетия. И попробуй, даже не вякни, а косо посмотри на Вихреву, — я тебя предупредил!!
Подписанные трясущимся руками Темнова бумаги, внимательно проверил, сунул в карман, стремительно вышел, а Стальной пару раз ещё вломил Темнову — для науки и чтоб не забыл.
— В следующий раз — бетонные сапоги заимеешь.
Натку задержала секретарь, подсказавшая ей кой какие нюансы, уж очень её возмутило поведение Темнова. Сердечно поблагодарив Ирину Анатольевну и записав её телефон, Натка не спеша спускалась по лестнице и уже на последних ступеньках удивленно остановилась.
Темнова, как говорится, "под белы рученьки" вели два милиционера и охранник.
-Чего это они? — и тут же в мозгу сверкнуло: — "Антон?"
Натка полетела вниз, выскочила на улицу и рванулась к машине, запнувшись начала падать, но её поймали такие уже родные руки.
-Что ты, девочка моя, запинаешься?
-Антон, — Натка тревожно вглядывалась в него, — Антон, тебе этот пакостник ничего не сделал?
-Этому пакостнику сделали, наоборот, — проворчала Вера. — Совсем дебил двинулся, драться у здания суда полез.
-Антон?
— Да все хорошо, милая, он на свою массу рассчитывал, не получилось. Лучше скажи — успешно?
Натка кивнула.
-Поехали отсюда! Уфф, теть Вер, как ты была права, я столько дерьма услышала... Не понимала, дурища, почему ты его так на дух не переносишь. Где мои глаза были?
-Значит, надо было тебе через это пройти... — философски заметила Вера, — так, ребятишки, вы меня в центре высадите, я пробегусь по магазинам, где-то здесь моя приятелка, как говорят болгары, работает, мы с ней созванивались, она мне матрешек и Хохлому с оптушки привезла — надо же сербам и болгарам сувениры русски привезти.
-А у них матрешек разве нет? — сильно удивилась Натка.
-Не поверишь, есть, но китайские. Такая мура, Ржентич спорил со мной, что матрешки только русские бывают, доказала, что наши не такие, там маленькие две — три, а у нас до девяти в такой же будет и роспись другая. Ну как у Хазанова молодого, "Чего в супе не хватает? — Хлеба!"
Выходя, Вера что-то шепнула Антону, тот заулыбался и кивнул:
-Сам только об этом и мечтаю.
-Ну, что, Наталья Владимировна, в мебельный салон заедем? Ребятишки пусть сами себе выбирают, а мы, может, спальню присмотрим? Надо же с чего-то начинать совместную жизнь.
-Но я ещё документы не получила.
-Фигня кака, — с акцентом Ржентича проговорил Антон, и Натка счастливо засмеялась.
-Ну если только для спальни что, а так, ты меня не торопи. Но, Антон, а если я выберу что-то, а тебе не понравится?
-Девочка моя, я родом из совковской страны, ты маленькая была совсем, а у нас все было дефицитом. Помнится, стали как тогда говорили 'выкидывать' что-то нужное, например, туалетную бумагу — весь город шел со связками. Ну, как раньше баранки продавались на снизке — на веревочке нанизаны и таким вот кругом — так и туалетную бумагу. Несешь такую снизку, и надоедает говорить, где дают. Помню, родители на работе, а я после школы, увидев очередь и узнав, за чем стоят, дожидался, когда за мной займут, и бежал за деньгами. Родители посмеивались, добытчиком называли. Молоко в таких треугольных пакетах было, время подвоза знали, и подходили к этому времени, чуть опоздаешь и уже нет молока. Вытащит грузчик ящик с пакетами, народ как налетит, ухватишь три-четыре, а один обязательно худой — течет, хорошо, если сразу увидишь, а то и брюки, и тапки в молоке. Ты вот в детский сад только пошла, поди, а я уже женихался... ну, как женихался, волосы до плеч отрастил и с девочками по вечерам прогуливался...
Антон посмеиваясь, рассказывал Натке про свое детство-юность.
-Так вот, милая, все мне понравится, если тебе в радость. Старенький только у тебя теперь будет муж!
-Старенький, — протянула Натка. — Этот старенький мне всю ночь спать не давал.
-Виноват, еле дождался, но я исправлюсь...
-Не надо! — тут же выдала Натка и смутилась.
Антон расхохотался:
-Девочка моя, я тобой не скоро смогу насытиться, мне до сих пор не верится, что ты вот рядышком, и я в любой момент могу тебя видеть, трогать, не боясь получить отлуп.
Они долго бродили по самому престижному салону мебели. Антон не вмешивался, предоставив Натке самой выбирать, что она хочет. Натка дотошно обошла и осмотрела все спальные комнаты, одна явно ей приглянулась, но цена ... Она вздохнув сказала:
-Пойдем, может, в другом мебельном, или вразнобой что-то подберем, уж очень здесь цены кусаются!
-Тебе совсем ничего не понравилось? А мне вот этот гарнитур очень по душе, — Антон подвел её к тому самому, что понравился и ей. Он внимательно следил за ней и увидел, что именно этот комплект ей сильно нравится, но она колеблется.
-Но так дорого!
-Не дороже денег, берем или?
Натка поколебалась, Антон же шепнул на ухо:
-Такая потрясающая кровать, так хочется опробовать!
-Полосухин, не вгоняй меня в краску!
-Вот и решай быстрее, да поехали домой, я такооой голодный! — Он с намеком посмотрел на неё — голод явно был не по еде, а по ней, Натке.
Так непривычно — с бывшим никогда не было таких переглядок, намеков, нечаянных касаний, обнимашек -там взрывов и взлетов не наблюдалось, рутина: размеренно, обычно и скучно.
И Натка решилась:
-Хорошо, пусть будет эта спальня, но остальную мебель я буду выбирать подешевле!
-Договорились! — Оплатили, Антон позвонил к себе на фирму, велел прислать машину для перевозки мебели к ним в коттедж. Уже в машине Натка как-то заколебалась, не решаясь что-то сказать...
-Что, девочка, тебя напрягает?
-Да, понимаешь, Антош, — запинаясь, еле выговорила Натка, — этот на суде сказал, что я скучная, пресная, не сексуальная, не удовлетворяющая его с первых лет.
-Маленькая моя, я тебе один раз скажу, больше повторять не буду: не бывает скучных, пресных женщин, есть тупые мужики. Я бы ещё сказал — ленивые. Пусть эти слова его греют, а я вот еле сдерживаюсь, как бы до квартиры дотерпеть, и как хорошо, что наши все остались в доме. Нет, я их всех люблю, но когда они здесь, разве насладишься тобой как надо? Одно то, что можно просто лежать обняв тебя -такой стимул дает! Я, наоборот, боюсь, что тебе меня станет не хватать.
Приехав домой, едва раздевшись, Антон утащил Натку в спальню... и поняла она, что не было в её жизни такого обожания, восхищения и любования именно ею, никогда она не была такой желанной! А хитрющий Полосухин доказал ей это за сутки.
&nbs К пяти часам приехали к своим. Натка ещё не осознавала,что будет жить где-то в другом месте, зато встретившие её дети наперебой рассказывали, чем они здесь занимались и, похоже, и не вспоминали про свой другой дом. Ладно, Колюня, но и у дочки впервые, наверное, после всего, горели глаза:
-Мам, дядь Тош, какую-то мебель привезли, много, это для вас?
-Да, Лера, я же вам обещал, что для себя — сами выберете .
-А когда вашу будем устанавливать, интересно же??
-Кровать сегодня соберем, надо же где-то спать, а вот шкафы — завтра.
-Дядь Тош, а мы когда поедем за нашей мебелью.
-Завтра и поедем, шкафы приедут и соберут мастера.
Натка с бабулей опять готовили, а из спальни раздавался шум, визг, смех.
-Тошка, он у нас рукодельным вырос, много чего умеет, ты не переживай, у него никогда не бывает текущих кранов, неработающих выключателей, разболтанных дверных ручек, даже говорить не надо, он сам видит, что и где подтянуть-прикрутить. Он и Колюньку потихоньку приучит, вот увидишь.
Приготовив ужин, Натка поднялась в свою теперь спальню. Работа кипела. Антон и Колюня сосредоточенно прикручивали болты, прикрепляя последнюю деталь кровати, Лерка вставляла ящики в уже собранный комод.
-Мам, смотри, как здорово получается! Натка зависла, глядя на них всех: мало того, что Темнов никогда ничего дома не делал — кран в ванной тек лет несколько, пока не поселился рукастый сосед, так и у него не возникало желания чему-то поучить сына.
А сейчас сынок увлеченно и с удовольствием занимался мужским делом. Собрав кровать, положили матрас, ребятишки её тут же опробовали — попрыгали, оценили, пошли умываться и ужинать.
И с этого вот вечера повелось в семье Полосухиных-Темновых после ужина вести разговоры, обо всем говорить на чистоту.
Начал Антон:
-Лера, Коля, мы с Вашей мамой решили пожениться, вы...
-Давно пора! — перебила его Лерка.
Антон выдохнул:
-Я думал, ты против будешь??
-Нет, мне тут так классно, и мамка вон как повеселела, дядь Тош, а ты с ней ругаться не будешь?
-Нет, Лер, я не для этого женюсь, чтобы ругаться, я вашу мамочку очень люблю.
-А нас? — спросил Коля.
-И вас тоже!
-А бабуля с нами будет?
-Конечно.
-Я согласен! — важно сказал ребенок.
-Вот и славно.
Долго сидели, обсуждали, что и как надо сделать, потом пошли спать. Натка посидела возле своих деток. Лерка, все никак не засыпавшая, сказала:
-Мам, а ведь наш папка никогда с нами так не разговаривал, как дядь Тоша, и ничего сам не делал, и это... вы с ним хорошо смотритесь — он всегда улыбается, когда ты рядом...
Глава 11.
Санек нервничал, нет, даже не так — он дергался, мандражировал и сходил с ума... Вроде дело двигалось к выписке, а там куча нерешенных проблем, работу надо срочно, не будь этих ран, он бы сразу вон грузчиком устроился, а ща пока нельзя — слабоват в коленках. Жить где?? Андрюху теснить не будет точно, и самое главное — Олеся... Как он будет без этой девчонки..?
Вот и ворочался ночами он, мрачнел, а лечащая разоралась на него, узнав от соседа, что он плохо спит, и орала она как раз, когда к нему пришла Олеся.
И все услышала... блин...
Вот и сидели они сейчас на лавочке, Санек пыхтел, кряхтел, отнекивался, а Олеся, дотошная, блин, выпытывала у него, почему он так себя ведет.
И Сашка не выдержал:
-Почему-почему... выписывают вот скоро.
-И что? Радоваться должен!
-Радоваться?? Да я без тебя с ума сойду... — и прикусил язык.
А эта... непредсказуемая девчонка вдруг притихла, внимательно-внимательно вгляделась в него:
-Это правда?
Санек кивнул с несчастным видом:
-Ещё какая, — и заторопился, — не, ты не подумай чего, я знаю что тебе не ровня, что у меня за душой ни шиша, кроме пятерых, нет, четверых младших: трех сестренок и брата — никого и ничего, что я...
-Дубина! — прервала его Олеся. — Ты думаешь... я за чем-то таким гонюсь?
-Ну хотя бы за нормально устроенным мужиком, а я чё?
-Да ничё! — передразнила его Олеся. — Раз ты такой трусливый, придется самой... — она помолчала. — К тебе вон сколько народу приходит, неужто никто не поможет хотя бы с работой?
-А жилье?
-Поживем на съемной, а на выходные к нам в деревню, мамка вон замучила, когда ты своего Платона покажешь?
Сашка слушал её, натурально открыв рот и вытаращив глаза.
-Ау, Платон, отомри!!
-А?? Ты не врешь??
-Если ты такой тормоз, что я должна делать?? Приходится самой себя предлагать. Чудо мое, скажи, я тебе хоть немного нужна?
-Ты?? Мне??
— Вот тупица... я — тебе!!
Платон отмер:
-Да я без тебя, ...да мне даже дышать трудно, когда тебя долго нет, да я... ну не умею я красиво говорить, но как-то без тебя совсем хреново. Я не знаю толком-то, что такое любовь, но ты мне даже не нужна — необходима! Вот!
Олеся взяла его за руку:
-Ну вот, а то бы ещё год кругами ходил вокруг. Сашка, я ж тебя когда первый раз сразу после операции увидела, почему-то сердце екнуло, а ведь сколько уже за три года работы видела? И красавцев, и орлов, а вот к тебе потянулась.
-Олесь, я — дубина, но слово всегда держу — не пожалеешь. Эх, права была теть Вера, прошел я свои главные испытания. А остальное — что будет, если ты рядом, то все получится перемочь. Олесь, можно я тебя обниму?
-Даже нужно, — засмеялась его девочка.
А вечером Санек долго разговаривал с теть Верой, рассказал про радость и про тревоги — все как есть.
-Сашка, ты выздоравливай, а работу, жилье — мы тут всем большим колхозом порешаем, все получится. Вот увидишь.
Вера чертыхалась, надо было давно быть дома, кот там совсем одичал, а этот козлина — ну, нет для него другого имени — Темнов, на сутках парился, отбывал или ещё чего, гад, всю жизнь только пакостить...
А потом её стукнуло — у Лерки же через три дня день рождения. Позвонила Кондратьеву:
-Дима, приходи-ка к Темновым домой, посекретничать надо.
-Тетя Вера, а можно... — он замялся, — с одноклассницей приду?
-Конечно, ещё лучше даже!
Вера разогрела котлеты, отварила картошку, сделала пюре, испекла шарлотку — было чем подкормить пацана. С Димкой пришла шустрая такая девчонка
-Лена Петрова, отличница наша и... — он опять помялся,
Вера заулыбалась:
-Да поняла я уже — твоя девочка. Ребятки, пошли поедим, как раз все готово.
Лена, не стесняясь, потянула носом:
-А мы так жр... проголодались, полдня вот бродим.
-А уроки?
-Да сделали уже, устные Диман вечером прочитает и все. Ух ты, котлетки!!
Димка как-то стеснительно сел за стол, а девчушка мигом расправилась с двумя котлетами.
-Теть Вера, Вы ему ещё подложите, он точно голодный, я знаю.
-Лен, ну чего ты?
-Нормально все. Дима у тебя сейчас самый рост и самый, так сказать, жор начался, я с этим знакома, мои ребятки тоже были такие.
