Сказка - ложь...

-Совушкин не убоялся страшнова стригоя и полез в драку!

Не видывали смески много чево, но стригоев знали все до единого, и досталось Совенку много восторгов и уважительных слов. Была тут и человеческая крупная женщина, которая, сразу видно, никого и ничего не боялась.

Возле поселения появилися всякие звери и смешной такой сухонький старичок, Леший прозваньем, приехавший на огромном медведе. Многие из смесков только слышали про всех, а вот видеть никто и не видывал.

-А Кошей-то Бессмертнай, што же, в стороне осталси? — спросил Лифан.

-Да как жеть! У ево само сурьёзно заданье — наш Кощеюшко, да в стороне? Такова быть не могёт! — тут же воскликнул кот Баюныч.

А смески сбились в кучу, встревоженно поглядывая на появляющихся один за другим василисков. Последним появился Ардин, и народ немного подуспокоился, этот-то не враг, уже знакомай и не идиот.

Ардин указал место, где стали рассаживаться важные, а то и вовсе недовольные василиски. В небе появился Дракон, что-то тащивший в клюве, у самой земли разжал его и шмякнулись на землю Илив и стригой.

-Ну сказывай, повелитель, зачем ты притащил нас к этими грязным... — начал было один из самых высокомерных, но ему не дал договорить появившийся из ниоткуда Кощей Бессмертный в настоящем своем грозном обличье, да не один он явился, а с несколькими узкоглазыми, богато разодетыми мужиками.

-О, даже Солнцеликий здесь? — удивился кто-то из василисков.

А с приземлившегося дракона, нетвердо ступая, спускался такой же узкоглазый, только молодой мужик.

-Ну вот, можно и начинать! — осмотрев всех собравшихся сказал Ардин.

Поначалу скептически хмыкающие василиски незаметно стали совсем серьезными, а когда стригоя на немного отпустили из его каменного плена, и он рванулся к Иливу, явно напрашиваясь на какое-то доброе действие, может, похвалить, али погладить — василиски замерли.

-Давай, повелитель, Илива!

-Нет, спервоначалу его правую руку послушайте!

Вытащили Вешку, увидев столько василисков и страшенного Кащея, тот упал на колени, пополз к Ардину, попытался поцеловать его сапоги, но усмиренный властным взглядом и боявшийся закаменеть, долго и обстоятельно рассказывал обо всем, что тут происходило.

Смески подтверждали его слова, а потом дружно зароптали:

-Вот ведь какой агнец — ничегошеньки не делал супротив воли хозяина! Как жа! Издевалси, измывалси как хотел! — Лифан кивнул двум подросткам, те вдвоем быстренько притащили тяжелый такой ящик.

— Вот, полюбуйтеся, как он лупцевал нас и приговаривал:

-Я вам здеся царь-царевич, Илив далеко, а повелитель дерьмовый ещё дальше!

Были в ящике всякие плети жуткого вида, какие-то кандалы, цепи.

-Царь, говоришь? — жутко улыбнулся Ардин. — Так и награда будет по-царски. Кощей, где твой умелец?

-Здесь, — кивнул головой в сторону неприметного мужика Костян.

-Так пусть приступает, только не спеша, "царь" должен прочувствовать, как надо, всю прелесть!

Как завыл Вешка, когда понял, что все эти плети станут испытывать на нём, да только кто его слушать станет?

-Ну, друг-советник Илив, — обернулся Ардин к наполовину ожившему василиску, — что предпочитаешь?Спокойно рассказать все и умереть легко или же..? — Ардин кивнул в сторону барака, куда утащили Вешку, и доносились его дикие вопли.

-Расскажу! — глухо сказал Илив.

Пока он обстоятельно, ничего не скрывая, рассказывал, что и как, у василисков, сидевших с важным видом, началось какое-то шевеление... по мере рассказа Илива, несколько из них попытались вскочить, но Ардинова мощь не позволила такого. К концу речи Илив выдохся, и на него было жалко смотреть.

-Ну вот, — оглядел всех василисков Ардин, — из пятнадцати — пять жаждали место повелителя, их не остановило то, что ни по рождению, ни по силе ни один из них не может стать повелителем. Я бы пожалел вас, не будь все так безобразно! Сейчас проверим всех, здесь томящихся, на наличие вашей крови у них, потом я оглашу свое решение.

И нашлись-таки дети этих отступников, у одного аж три мальчонки.

-Вот и хорошо — дети ваши получают половину всего того, что у вас есть, вам же, сидящим возле меня и готовившим мне нож в спину, на выбор: или окаменеть полностью, или пеплом стать, выбирайте.

-Дозволь, повелитель, слово сказать? — вперед выбралась изможденная старая женщина.

-Говори! — кивнул Ардин.

-Вот этот, — она указала пальцем на самого многодетного, — меня и сестренку мою, совсем маленькую, насиловал, сестренка прямо там умерла, я вот выжила, сыночка выносила, дозволь мне в его ненавистную рожу плюнуть!

-Сколь лет-то тебе милая? — вопросил кот.

-А не поверишь, дяденька, всего-то двадцать вёсен.

-Так и я с тобою! — кот шустро подскочил к василиску и смачно так плюнул ему в рожу. — От, за деточков всех умученных и убиенных и получи!

-Кто-нибудь не согласен? — обвел внимательным взглядом оставшихся василисков Ардин.

-Всё так, повелитель, заразу надо изничтожать! — Громко сказал молодой василиск, остальные его дружно поддержали.

-Вот и станем порядок наводить, вы всё видели и слышали сами, вот и расскажите всем, за что и как я с ними расправился! А чтобы не осталось малейших сомнений, выслушайте всех, кто был на месте битвы со стригоями, выращенными здесь.

-Но тута не хватат ешё одной сволочуги, Алькинова учителя! — шумнул кот.

-Ответил не Ардин, а Солнцеликий:

-В клетке он, антимагической, воет сильно, чисто шакал пустынный, вот мы его сюда и не притащили. Но варить стану живьем за всё! — он гневно покосился на сидящего неподалёку Насруллу. — И кое-кто получит сполна за пакости!!

А вперед вышла та крупная женщина и молвила:

-Дозволь сказать, государь, прозываемый Солнцеликим. Я дева простая, купеческая дочь, тоже твоего поганца готова была пришибить. Но вот спас он нашу княжну Забаву Елисеевну, знал, что сам не выживет, а прыгнул на стригоя! Дозволь ему в живых остаться, верю я — понял он всё и станет совсем другим!

-Ишь ты, дева смелая, я подумаю, но видеть его возле себя не желаю!!

-А мы ево всем миром и перевоспитывать станем, весчане — народ такой, ежли за што возьмутся, обязательно сделают и выправят!

Методы, которыми выпытывали правду в подвалах Солнцеликого, были мало кому известны, но Костян и Вэйр в ответ на Васькино беспокойство:

-Не ускользнет ли энтот гадской засрулкин наставник, змеище жа хитрай? — только оба покачали головой.

-Вась, у него там даже каменные стены разговорить имеются умельцы. Он станет умолять прибить его, сам выпрашивать, а дяденька-кат только старательно будет его или обстругивать или поджаривать.

-Ох ты, а на вид-то засрулкин батюшка такой ласковай! Но кажин поганец заслуживат наказанья!!

-Даньш, ты давай поговори с... — кот запнулся, он было брякнул — папаша на Ардина, как полоснул ево взглядом Даньша, жуть.

-Даньш, ты чево, я же нечаянно, тебе жа никак нельзя сейчас силушку свою малую выпустить. Прости меня старова, Даньш!! — не убоялся Васька ево взгляду и крепко стиснул лапами мальчонку, тьфу, девчонку!

-Дядечка, у их сказано, што не станет василискова дочь с ими жить! Не сбеги я тогда, и што? Так бы и издевалися над всеми, и кто знат, я, поди, тама был! — Даньша ткнул пальцем в небо.

-Я тебе сказывал завсегда — сколь веревочка не вьется, к концу придет! Ты Ардина-то пойми, он по ихим меркам навроде недоросля нашева, да и не собирался он в повелители-то, отец у ево враз помёр, тама станут вот разбираться, скорея всего, энти два и постаралися! А с Росицею што решил?

-Навещать стану, пока больная-то, к Досифее на работу пойду — к себе заберу, Лифан только и знал, што она мамка мне! Красы, сказыват, небыкновенной выросла, вот энтот и углядел её! — Даньша скривился, поглядев на Ардина, торопливо идущего куда-то с ожившими смесками. — А я когда народился... — Даньша вздохнул. — Не скоро и привыкну, што девка я, смала парень и парень, вот матушка моя и преобразилася. Сильно я тама в животе её умучил, василиск жа, будь оне неладны! Как и выжила-то! Ну и сказалася теткою мне, чужою, навроде подобрала меня возле помершей! Ух, дядечка, как я их ненавижу, вона, ходют, хорошаи такие. А где оне раньше были?

-Тиха, тиха, кипяток крутой! Вона, у Костяна в царстве порядок какою ценою достался — Петяньку совсем упустил, не случися нас во время, така жа сволочь, как засрула энтот произрос, а теперя твой первай защитник.

-Петянька, — засмеялся наконец Даньша, — он такой смешной, а я завсегда смеюся, вспомню вот, как он из ручья пятился... хи-хи-хи!

-Ну вот и славно, а с Ардином поговори, так-то вот и обскажи всё, переживат сильно. Дочка у их само по себе радость великая, а уж сильна совсем редко случатся. Да и, Даньш, мы-то все в вашей василисковой силушке не понимам, а тебе всё одно надо с ею задружить, кто жа как не... родной подмогнёт-то? -Да думал ужо, думал, Петянька тако же сказыват. Потом, пока ежли и поговрю, то ты рядом будь! Я заместо их всех одну рожу и вижу, энтого, што издевался над всеми. Дядечка, я такой вот кровожадной тута стал, всех бы разорвал.

-Все и заработали свое, думаш, Ардин остальных пожалет? Ни шиша, он теперя, когда узнал про вас с матушкою, совсем озверевши, не видывал ты, каки у ево глаза стали, как Лифан ему всё сказывал-то. Илив энтот, сволочь главная у василисков, а есть и те, кто с им всяки непотребства твОрил, — кот передернулся. — Знаш, я вот жись долгую ужо прожил, но не хотелося бы иметь Ардина врагом, страшной такой враг быват!

-Страшнее Кощея? — удивился Даньша, впечатленный настоящим Кощейским видом.

-Да чево ты, Костян против ево — добра душа! Не-е-е, твой пострашней станется.

-Дядечка, а Петянька? У ево тоже така жуть станет в наружности?

-Кто знат, у ево кака кровь верх обозначит, можеть, и Моревнинска. — Кот дернулся, прикусил было язык. — Дааа... слово не воробей!!

Даньша вскинулся:

-Энта ядовита противна тётка ему што???

-Тьфу! — сплюнул кот. — Язык мой поганой!

-Не, я ни в жись Петяньке такова не скажу, он завсегда печалится, как вспоминат, што ево мамка отказалася от их. А она и не мамка навовсе, ужасть как противна баба. Не, дядечка Васечка! — Даньша обнял кота. — Ни в жись не скажу, Петяня, он добрай и сильно переживат, ежли чево плохое.

С дальней опушки леса раздался громкий медвежий рев.

-Во, — встрепенулся Даньша, — Потапыч соскучился! Призыват меня. Вот ково я сильно полюбил враз!

-Бегу, Потапыч, не реви, мальцов пугаш ведь!

Мальцы, которы смески, боязливо, но подходили поближе к такому большому ведьмедю, опять же увиденному впервые. Но их Даньша, ловко карабкаясь по нему, что-то громко наговорил в ухо, и мишка опустился на брюхо, а Даньша стал зазывать всех покататься на ём. Уже к вечеру все смески, даже взрослые проехалися на Потапыче, а мелочь теперя примерялася на Горыныче слетать, тот пока порыкивал на их, но так, для блезиру, подмигивали головы-то и кривлялися детишкам, а оне, осмелев, тоже строили рожицы в ответку. Горыныч ночью-то печалился:

-Боюся, Вась, оне таки худеньки, чисто палочки. Не потерять ба, а жалко детишков.

-Мы тебе всяки сёдлы привяжем, и полетай на радость дитям. Только, дурья башка, то ись, башки, не кувыркайтеся, детки много чево в первай раз видют, нельзя пужать-то.

-Вась, вот бы ступу сюды, али мятлу.

-Да где там, — махнул лапой кот, — у энтой дурищи Ганька все подчистуя выгреб, небось, даже мышей к себе уволок.

-Вася, я спьяну не разобрал, но навроде ступа и мятла не далися ему, гдесь прячутся. Можеть, свистанешь, чай, родныя вы с ими.

-Ночь вот закончится, попробоваю, ежли услышут, прискочут. Сколь раз я из чистил, намывал, перевязывал?

Не откладая дело, поутру, упредив всех, штоб заткнули ухи, Вася залез на Потапыча и свистанул... да так, што деревья закачалися.

-Вася, — тряся головою, шумнул Вейка. — Ты не Соловей ли, переодетый?

-Не, не мешай! — Вася опять засвистел изо всей мочи. Потом утер пот со лба и устало присел на ведьмедевой спине. — Ждать теперя стану!

До обеда время прошло быстро, и ежли все поначалу поглядывали в небушко, то потом и отвлеклися, знать, али не слышут Ваську ступа с мятлою, али не жалают сюды тащиться. Вот так-то и сидел Васька с мискою супца, а с неба и слети мятла, да прямо в миску!

Как вскочил кот, как заругался было, а потом услышал знакомай такой свист сверху.

-Э-э-э, стпуа, не хулюгань! — отскакивая от неё в сторону, проворчал Васька, а потом углядев их, разворчался:

-Ой, милушки, растрепалися, загрязнилися без пригляду! Но мы тута вас в порядок мигом приведем, так, робятишки? — спросил он набежавшую вмиг толпу.

-Да, дядечка Вася, согласнаи мы!

И намывали-начищали ступу, перебирали прутики мятлы, старалися все, а к вечеру ступа ажно горела на солнце своим отмытыми, сроду такова и не было, боками. А мятла-то, распушивши новые неполоматые прутики, перевязана красивой лентою с новым черенком, только што в пляс не пускалася.

-Вась, вот не пОнял я, как мятла взлетат-то, у ей всё пошти ново стало?? — поинтересовался какой-то не такой посля всего случившегося, Лешай.

-А тута хитрость така есть, — кот оглянулся, понизил голос и докончил, — у ей, виш ли, хотя б один прутишка старой должон быть, тада она и взлетат. Энта, ну што на воровсто решилася у честнОго люду, она жа не приглядывала за всем-то, на кой, када Васька-супостат имеется, а я вот и упросил кой ково, штоба у мятлы прутишко один завсегда и оставался в зачарованных. Што уж её голубушку, мучить-то, итак доставалося ей, сам знаш — ваши дурныя сретенья всяка мелка живность чуяла и разбегалася в разны стороны!

-Ох, Вася, жись штука сложна, надоть, штоба клюнуло во заде как следоват, тада и понимаш!

-Ой, Лешак, да вот оклемашся, погановки нагонитя, да с Горынычем и зачнете, тама Лихо из странствиев припрётся...

-Кака-то, Вась, неинтересна кумпания осталася, я да Горыныч — Яга во остроге, Вейка при Марье, Лихо, да ну ево, завсегда каки-то выверты ладит, Костян — он сроду нас во холодно озерцо пьянючих макать приучился. Али стареем, Вась, чево-то и озорничать не получатся?

-Кумпания... у их, дурь сплошна! Не знаю, как случится, я вот возля детишков всяческих душою расцветаю, оне такие любопытнаи, а у тебя, Лешак, сколь историев случалося, вот и обсказывай про всяку живность и случаи, без погановки што были.

-Да уж задумывался... — протянул Лешай и резво вскочил. — Охти мне, Лонюшка, Лоня, ты очнулси??

Трусцой побег к выходящему из под деревьев красавцу могучему.

-Лонюшка, друг мой первейшай! — Леший протянул сучковатаи руки к лосю, руки враз стали совсем как ветки у дерева и оплели лося-то везде.

Робятишки, оне уже сбегалися со всех сторон посмотреть на таку невидаль, позамирали в восторге, потом радостно так зашумели, запрыгали. А Леший, подмигивая хитрыми своими глазками, убрал руки и громко так озвучил:

-Вота, настоящай хранитель лесу всево — Лоня. Самай красивай лось и вернай друг, не сколь мне, как всем, знакомьтеся!