Полигон Богов

Зрители криками приветствовали храбрость и благородство победителя. У меня же относительно этой схватки было особое мнение.

"Кого он хочет обмануть? Ваня — это же машина смерти! Поединок должен был закончиться в первую минуту. Кому он очки втирает?! Повезло этому графу, что он имеет такую дочку. И попробуйте уверить меня в обратном. Плюну, ей богу, плюну в физию. Эх, Ваня! Рыцарь — железное сердце. На кого ты меня покидаешь? Похоже, он собирается переметнуться в лагерь влюбленных. А я останусь в гордом одиночестве".

Дальше начиналась самая интересная часть сегодняшнего турнирного дня. Рыцари стали скапливаться группами у противоположных ворот. Возле каждой группы был вбит в землю кол со щитом. Один щит был красный, другой синий. Задача каждой группы — не дать противнику добраться до щита. Рыцари держали в руках щиты того цвета, который они защищали.

Каждая группа насчитывала по десять человек. Ваня вышел с оружием, которое я видел у него впервые. Это был боевой топор. Щит у него был красного цвета. Рыцарей красного щита возглавлял сам хозяин турнира. Из знакомых мне рыцарей среди "красных" был граф де Альберт. Со стороны противников выделялся гигантским ростом и мощным телосложением герцог фон Красико. Он был вооружен огромной дубиной, перехваченной металлическими кольцами и утыканной шипами. Стоящий рядом с ним рыцарь привлек мое внимание тем, что имел необычное оружие, что то наподобие молота.

Прозвучал рог. Рыцари выстроились в две шеренги и двинулись вперед со всей быстротой, какую им могли позволить тяжелые доспехи, и сошлись в середине арены. Раздался резкий лязг металла, будто заработала большая кузница. В воздухе замелькали мечи и топоры, удары с большим искусством парировались или смягчались щитами. Группе "красных" не повезло сразу. Один из рыцарей неудачно отступил, поскользнулся и упал. Любое падение считается поражением. Освободившийся от противника рыцарь "синих" тут же пришел на помощь своему соседу, и еще один "красный" выбыл из схватки.

"Да что это такое?! Наших бьют! Вдвоем на одного! Куда судья смотрит?! — Удачный удар дубины герцога был сведен на нет отличной атакой Вани. Молодец Ваня! Три — один! Двойной удар молота и дубины бросил на землю еще одного "красного". Вот герцог дает, так и лупит своей дубиной! Меч графа де Альберта восстанавливает разрыв. Молодец граф! Счет стал четыре — два. Эх, поздновато. Раньше надо было махать мечами! Ну а что сейчас? Команды уходят на перекур. Прямо как у Лермонтова: "Рука бойца колоть устала".

Схватка длилась не более двадцати минут, но бойцы уже устали. Тяжелые доспехи сделали свое дело. Рыцари остановились, переводя дух

"Синие" решили восстановить силы перед решительной атакой. Они перебрасывались репликами, уверенные, что эта атака будет последней. А шестеро "красных" стали плотной стеной, загораживая столб со щитом, и ощетинились оружием. Они были готовы отразить любой натиск.

Доспехи почти всех рыцарей были помяты, щиты покорежены, а кое у кого сквозь дыры в доспехах текла кровь, собираясь в лужицы под ногами. Народ замер в ожидании развязки. Кажется, все предрешено, еще одно усилие — и шит "красных" слетит со столба. Вот герцог поднял руку, чтобы дать сигнал к началу атаки... Но что это?! "Синие" уже были готовы к рывку... как вдруг произошло то, чего никто не ожидал. Ваня одним прыжком подскочил к "синим". Лезвие топора очертило широкий полукруг и врезалось в подставленный щит. Удар оказался такой силы, что рыцарь с молотом, щит которого ударил Ваня, был сбит с ног и покатился по земле, выронив и молот, и искореженный щит.

Перепрыгнув через него и проскочив в образовавшийся в шеренге противников разрыв, Иван помчался к синему щиту.

Все получилось так мгновенно, что все замерли. Рыцари и дамы, ремесленники и крестьяне — все в изумлении смотрели, что происходит на арене.

Единственный, кто не растерялся, был герцог. Видя, как у него из под носа уводят победу, он взревел и изо всей силы бросил в Ваню свою дубину. Народ затаил дыхание. Наступила такая тишина, что стало слышно, как поют за рекой птицы.

Не знаю, как это Ване удалось, но он мгновенно обернулся, отбросил топор и на лету схватил дубину. Потом в два прыжка добежал до синего флага и сбил его на землю дубиной герцога.

Народ заревел от восторга. На трибунах и на арене рыцари салютовали Ване мечами. Еще не было такого, чтобы один человек на глазах у всех явное поражение превратил в победу.

Рыцарь и крестьянин, горожанка и знатная дама— все как один, слившись в едином восторженном порыве, хором кричали:

— Да здравствует рыцарь красного щита!

Глава 10

РАЗГОВОР ПО ДУШАМ

Вечером этого же дня у меня состоялось два разговора.

Я только закончил переодеваться к ужину, как в комнату вошел Шах. Он присел к столу, налил себе стакан вина и стал медленно его потягивать, поглядывая на меня. Его приход не был для меня неожиданностью. Я ожидал этого разговора, но сейчас не был к нему готов, поэтому он застал меня врасплох.

Я подумал, что он пришел оправдаться передо мной. Дескать, эта пытка в лесу нужна была для пользы общего дела и тому подобное.

Но он сидел спокойный и уверенный в себе, и я разозлился. По моему, все должно было бы быть наоборот. Не выдержав молчания, я встал напротив Шаха и резко спросил:

— Что, интересно было пытать этого солдата? Тебе это в удовольствие?

— Нет. Ты, не прав. Просто я привык доводить любое дело до конца. Без этой привычки я бы не выжил. Я жестокий человек. Но эта жестокость обусловлена моей работы, а не моим характером. Мы начали войну против серых, и нам надо все знать о противнике. Может, в вашем мире легче добываются сведения, но в моем других способов нет. Война есть война, и каждый знает, на что идет. Расскажи он обо всем сразу, он бы умер легкой смертью. Теперь мы знаем точно, что наемников наняли серые и других врагов у нас нет.

Его глаза внимательно и цепко смотрели на меня. Жесткий и сухой голос, чеканные фразы резали мой слух. Еще бы! Он говорил правду. А когда тебе говорят правду, особенно неприятную, она всегда режет слух.

"Кто я такой, чтобы судить его? А если бы я был взращен убийцей, а не он, что тогда? Поставь себя на его место! Как оно тебе, не жмет?! Он понимает, что копается в дерьме, ему это противно. Но он делает свое дело! А ты вместо того, чтобы хоть как то помочь ему, пытаешься его лицом в это дерьмо сунуть. Но так не может быть, чтобы все были хорошие! Будем пытать, убивать для пользы дела! А как же моя шутка с головами серых? По моему, я погорячился! Не обо всем подумал! Он, в принципе, неплохой парень. Он мне не один раз жизнь спасал, а я его в прокрустово ложе своей морали впихиваю. Живет он здесь! А ты здесь только проездом! Понял, балда? Как бы ему это все сказать?"

Глаза Шаха весело сверкнули, он усмехнулся, встал и, подойдя ко мне, положил руку на мое плечо:

— Знаешь, Миша, ты пришел из другого мира. Тебе трудно привыкнуть к тем вещам, которые нам кажутся обычными. Ты мягче и восприимчивей, чем мы с Ван ту Ваном. Ты умнее нас, но только потому, что наши народы еще не додумались до многих вещей. Я признаю, что ты многое видишь шире и глубже, чем мы, кое в чем разбираешься лучше нас. Но так и должно быть. Мы все трое дополняем друг друга. Ты не задумывался, почему нас трое? Вижу, что задумывался. Да, так предначертано судьбой. Именно мы трое призваны осуществить ту миссию, которая на нас возложена.

Сначала мы думали, что ты обыкновенная размазня, которую нам придется тащить на своих плечах до конца нашего путешествия. Ты сумел нас убедить в обратном, когда показал себя смелым и стойким бойцом. Так вот, если ты боец, ты должен понять, что здесь ничьей быть не может. Или мы вырежем серых, или они нас. Я думаю, мы поняли друг друга.

И последнее. Ты совершенно не можешь скрывать свои чувства. Все, что ты чувствуешь, можно прочитать у тебя на лице. Поэтому извинений не нужно. Если ты готов, пошли! Нас ждет граф.

После его слов я застыл столбом. Такой проницательности и понимания я не ожидал от Шаха. У меня было такое ощущение, что я вижу его в первый раз. "Какой я все таки балбес!"

— Э — э... Шахматен! Я хотел сказать... — Я не успел рта открыть, как Шах прервал меня резким взмахом руки.

— У нас впереди будет много времени, чтобы поговорить обо всем. А сейчас нас ждут.

Я шел за Шахом и думал: "Вот тебе и "простые"! Эти люди выжили в своих мирах. А у них, как я понимаю, грань между жизнью и смертью очень узкая. Я их считал недалекими только на том основании, что они из менее развитых миров. А сам я недалеко от них ушел.

Сколько раз они спасали меня! Если бы не они, я, наверное, и недели не прожил бы на этой планете. Они осторожно вели меня, как ребенка, только вставшего на ноги. Да что тут говорить!

Что сделал я за свою жизнь? Ничего! Даже семью не см^г сохранить. Зато умею становиться в красивую позу и читать всем морали. Какой же я идиот после этого! А как он прошелся насчет ума! И выражения лица? Похоже, получилось, как в сказке: "Было три брата, двое умных, а третий дурак". Кто дурак, ясно, пальцем показывать не будем".

С этими мыслями я вошел в зал для приема гостей. Зал был ярко освещен. Гости разбились на группы и обсуждали последние события и участников турнира. Дамы принимали живейшее участие в этом обсуждении. Ваню обступила толпа рыцарей, они о чем то оживленно беседовали. Вокруг только и слышалось:

— Удар копьем... Да рубить надо мечом... Им надо было налететь всем вместе...

Я пристроился в углу, чтобы поразмышлять в одиночестве о состоявшейся беседе. Как бы не так! От группы стоящих рядом рыцарей отделились двое и принялись забрасывать меня вопросами. Видно, им не удалось протолкаться к Ване, и они решили накинуться на меня.

— А какими видами оружия он еще владеет? А в каком бою он наиболее силен, в пешем или конном? Я тяжело вздохнул и начал:

— Он владеет всеми видами холодного...

На мое счастье, прозвучал звук рога. Двери зала распахнулись, и под звуки музыки две девушки под руки ввели королеву нынешнего турнира. Ею оказалась Сильвия де Альберт. На голове у нее было что то наподобие короны, с плеч падала тонкая ажурная мантия, длинный шлейф которой несла третья девушка. Статную фигуру Сильвии выгодно подчеркивало тонкое серебристое платье. Что она красивая — девушка, я знал и раньше. Сейчас она выглядела как богиня. Ее глаза, светившиеся голубоватым огнем, были как два огромных озера чистейшей воды. На чувственных губах искрилась легкая улыбка. Она притягивала взоры и заставляла мужские сердца биться сильнее.

Вокруг раздались восхищенные возгласы мужчин и аханье дам. Сильвию торжественно усадили в кресло. Рядом с креслом встали девушки. К креслу подошел мальчик паж, в руках он держал бархатную подушку. На синем бархате лежали кубок и застежка для плаща — два золотых приза.

Главный приз, по условиям турнира, предназначался победителю среди молодых рыцарей. Из толпы вышел молодой барон фон Крузо. Он был одет в голубой кафтан и темно синие штаны в обтяжку, на голове щегольской берет с длинным пером. Подойдя к креслу, он снял берет и преклонил колено. Королева турнира грациозным движением взяла в руки кубок и протянула его барону. Громко заиграла музыка. Молодой рыцарь принял кубок и, встав с колена, поцеловал руку Сильвии. Восторженные крики раздались под высокими каменными сводами.

Не успели они затихнуть, как к креслу вышел Ваня. Для меня было странно видеть его без мечей и доспехов. Нельзя было не залюбоваться его мощной статью. Одет он был в малиновый кафтан и темновишневого цвета штаны. Длинные волосы свободно спускались на плечи. Он преклонил колено перед креслом и совершенно закрыл его своей широкой спиной. Сильвия взяла с подушечки золотую застежку и протянула ее Ване. Не вставая с колена, он взял в обе руки ее изящную, тонкую руку вместе с застежкой и поцеловал. Заиграла громкая музыка. Яркий румянец вспыхнул на щеках девушки, будто расцвели две пунцовые розы.

"Мужественный рыцарь у ног прекрасной дамы Какая из них получилась бы великолепная пара!" — не удержался я от восхищения.

Присутствующие разразились бурей восторга. Видно, не на меня одного произвела впечатление эта картина.

После церемонии награждения все снова разбились по группам. Дамы бросили обсуждать военные дела и переключились на победителей турнира.

— Ах, какие прекрасные воины! А какие мужчины! Да холостые... Как же они еще на свободе ходят? Пора их уже и пристроить.

Рыцари поочередно подходили и поздравляли победителей. Тут же следовали приглашения посетить их владения.

Наконец нас пригласили пройти к столу. Чего там только не было! Дымящееся жаркое, копченая рыба, цыплята, всевозможные салаты, мясные и луковые супы, сыр, различные пироги и пирожки. Среди блюд лежали караваи хлеба, нарезанные на ломти, и стояли в графинах разнообразные вина. Вокруг стола сновали слуги, мгновенно наполняя пустующие тарелки и бокалы. Тосты следовали один за другим. Вино лилось рекой.

Вскоре гости стали вставать из за стола, прогуливаться по залу, собираться небольшими компаниями. Где то рядом заиграла музыка. Шум в зале нарастал. В одном углу спорили о турнире, в другом обсуждали охоту на лис.

Улучив момент, когда граф фон Мец остался один, я подошел к нему и завел разговор о Роланде. Граф нахмурился, не решаясь сразу отказать спасителю сына. Но, предупреждая отказ, я сказал, что его верный соратник станет вторым человеком в баронстве. Для графа это означало не только отсутствие военной угрозы со стороны соседа, но и возможный союз. Граф, будучи человеком практичным, понял выгоду. Для приличия он еще немного подумал и сказал, что согласен. На этом наш разговор закончился, ибо у него, как хозяина, было много забот.

Праздник продолжался, все громче становились разговоры и смех. Почувствовав себя уставшим, я решил, что мне на сегодня хватит. Стараясь не обращать на себя внимания, я вышел из зала и добрался до своей комнаты. Засыпая, не без удовольствия вспомнил слова Шаха: "смелый и стойкий боец". Приятно, когда такие люди тебя хвалят.

Утром после плотного завтрака вместе с другими гостями мы покинули замок.

Несколько дней ушло на улаживание всех дел. Я подписал кучу бумаг с указами на все случаи жизни. Был завершен набор в дружину, теперь в ней состояло около шестидесяти сильных и проверенных бойцов. Пусть кто нибудь посмеет украсть у меня замок!

За те две недели, пока я правил, под моим руководством в кузнице замка были изготовлены еще кольчуги: для меня, для Шаха и третья — облегченная, без рукавов — для Катрин.

Нам полдня пришлось потратить, чтобы уговорить ее облачиться в кольчугу. В ответ на ее слова, что она никогда не носила брони и носить ее не собирается, я сказал, разозлившись:

— Если не хочешь носить кольчугу, значит, будешь носить стрелу в спине.

Хлопнул дверью и ушел. Спустя некоторое время меня нашел Шах и сказал, что все уладилось.

Роланд был официально представлен как комендант крепости и мой наместник. Теперь он отвечал за все. Пришла пора уезжать.