Ученик попался под стать учительнице: упрямый, и непослушный; может быть, не такой агрессивный, но зато бесстрашный, так что угрозы и окрики огненной на него действовали примерно так же, как на бревно. Парень был для своего возраста смышленый, даже, наверное, талантливый, но Алия хотела от него через чур многого, пытаясь объяснять все как взрослому.
Упрямство мальчишки выражалось еще и в том, что он не хотел учиться счету и письму, а мечтал о магии. Резонные возражения, что одно связано с другим, не помогали.
— Как ты выучишь заклинание, если не сможешь прочитать книгу, где оно записано?!— увещевала Алия.
— А ты мне прочитай...
— Оно мне надо?
— Ну хоть разик...
— У тебя все равно не получится. Заклинание надо рассчитывать, а ты даже цифр не знаешь!
— Ну, может, есть без цифр?— жалобно спрашивал ребенок.
— Хм... некоторые заклинания можно "на глазок", но получается слабо и бестолково.
— Пускай бестолково, зато магия!— восторженно восклицал неофит.
И так далее в том же духе. Наконец, Алия придумала решающий аргумент. По крайней мере, ей казалось, что он решающий:
— И вообще уговаривать меня бесполезно, потому, что магии я все равно тебя учить не смогу: ты — будущий воздушный и водный маг, а я — огненная.
Малец нахмурился и замолчал. Потом спросил девушку:
— Что, никак-никак не сможешь?
— Не смогу.
— А почему так получается?
Алии пришла в голову мысль, что этот вопрос можно использовать в педагогических целях, и разразилась краткой лекцией. Постепенно она сама увлеклась, не заметив, что начала говорить гораздо проще и понятнее:
— Видишь ли, все маги черпают магическую энергию из астрала. Эта энергия называется маной. Мана заключена в особые пузырьки, которые мы зовем капсулами. Капсулы есть в воздухе, в земле, воде, повсюду. Обычные люди их не видят и не могут на них воздействовать. Только маги это умеют. Но капсулы маны очень по-разному ведут себя в разных стихиях. Поэтому, если я хорошо различаю их в огне, то совсем не вижу в воздухе. Значит я не могу научить тебя, как обращаться с ними. Они просто находятся вокруг, а я их не вижу...
— И я не вижу...
— Это временно, пока тебе не пробудили магическое зрение. Вот когда научишься счету, письму и другим предметам, то в один прекрасный день какой-нибудь маг воздуха позовет тебя и научит видеть ману в воздухе, это совсем несложно.
— Несложно? И читать-писать не надо?
Алия только ругнулась под нос, но до вранья опускаться не пожелала:
— Не надо. Только магистр Икен с тобой возиться не будет, ему сейчас совершенно не до твоих глупостей. Я же вижу только огненную ману. А ты, кстати, молодец: сможешь видеть сразу и водную, и воздушную. Я хотела просить Икена проверить тебя на магию света и сна, но теперь это придется отложить.
— То есть, я могу еще какую-нибудь ману видеть?
— Шанс есть, но это надо проверять.
— А может, я и огненную могу? Тогда ты бы могла меня учить!
— Что за несносный мальчишка! Да я и так тебя учу!! А магией тебе заниматься рано, сначала надо научиться читать и считать. И хватит ковырять в носу!
— Это я от задумчивости,— вдруг выдал пацан оправдание.— А давай ты меня проверишь, а я потом буду учиться. Я выучу все... как их... сифры?
— Цифры. Это такие значки. Их всего пять. Надо запомнить их названия и научиться рисовать.
— Я их обязательно запомню, честно-честно, только ты меня сначала проверь.
— Ну хорошо. Но помни: ты обещал!
Алия давно могла проверить Эйдара, но не делала этого, поскольку была уверена, что ничего не получится. Стихии воды и огня были плохо совместимы, и маги, сочетавшие в себе умение управлять этими двумя видами энергии, встречались крайне редко. Воздух и вода были близки, воздух и свет — еще ближе. Сон неплохо сочетался со всеми стихиями. А вот вода была "враждебна" огню, воздух и свет — земле.
Не сомневаясь в провале, Алия, тем не менее, к делу подошла со всем тщанием. На очередном привале она разожгла костер.
— Видишь этот огонь, Эйдар? А теперь ты должен хлестнуть по нему голой рукой. Я принесла воды. Намочи рукав рубахи и руку.
Мальчик округлил глаза:
— Голой рукой? По огню? Ты думаешь, я дурак?
— Вообще-то да, раз не хочешь учиться читать.
Пацан обиделся:
— Я же обожгусь!
— Конечно обожжешься, но совсем чуть-чуть.
— А если не чуть-чуть?
— Тогда Джерр тебя вылечит за минуту, даже следа не останется. Кстати, это плохой признак: обычно огненные маги не боятся пламени и ожогов. Так что ты, скорее всего, не пройдешь эту проверку.
Эйдар надулся. Потом подошел к пылающему костру и робко поднес палец. Сразу отдернул и подул.
— А по-другому нельзя?
— Нет, нельзя. В этом пламени я вижу очень много капсул огненной маны. Если хотя бы одна капсула расколется, я это замечу. Это будет значить, что ты можешь воздействовать на огненную ману. Заодно проверим твой характер. Короче, ты должен ударить рукой по огню, и точка.
Эйдар сделал вторую попытку приблизиться... впрочем, с тем же результатом.
— Ты вообще слушаешь, что тебе говорят, упрямый ребенок? Ты неправильно делаешь. Когда ты подносишь руку к пламени так медленно, она успевает нагреться. Так ты ничего не добьешься, разве что превратишь палец в жареную сосиску. Надо быстро-быстро хлестнуть, чтобы ладонь прошла середину пламени. Тогда она просто не успеет нагреться. Самое худшее — кожа чуть покраснеет. Ладно, можешь и не пробовать, уже все ясно: огненный маг, который боится огня — так не быва...
Алия осеклась потому, что Эйдар, вдруг зажмурившись, ударил по пламени! Взмах детской руки был быстрым, почти неуловимым для глаза. Его тело резко развернулось, находясь рядом с огнем — то, что требовалось на самом деле. Рукой сквозь огонь — это так, для проверки характера, суть в том, чтобы заставить ребенка сделать очень быстрое движение корпусом в непосредственной близости от большого количества капсул маны. При этом все линии в ауре мальчика тоже перемещаются, и если среди них есть особенные, способные воздействовать на магическую энергию, они могут "рассечь" и "разбить" хотя бы одну из капсул (не обязательно с первой попытки). Или (как делал магистр Икен) можно взять всего одну капсулу, но уже поврежденную, готовую расколоться от малейшего воздействия. Наконец, можно было поступить как Джерр тогда — ребенка попросить замереть, и осторожно перемещать треснувшую капсулу рядом с ним.
Теперь, если в ауре мальчика есть нужные линии... Алия поначалу не заметила никаких изменений в огне, но затем прищурилась с подозрением: десяток или больше капсул маны слегка потрескались, но не разбились. Девушка объявила об этом мальчишке.
— И что это значит? Могу я быть огненным магом или нет?
— Похоже, что можешь, но... надо ждать сюрпризов... Это необычно. Начинающие огненные маги обычно разбивают одну-две капсулы вдребезги. Сильный взрослый маг может разбить все, что есть в костре, одним усилием мысли. Ты же слегка повредил сразу много, но не разбил ни одной. Честно говоря, я не знаю, что это должно означать. Может то, что в магии огня ты будешь слабее, чем в двух других стихиях. Или просто то, что ты еще маленький. Потом спросим Икена. Возможно, он слышал о таком. Он ведь много детишек проверял.
— А где эти капсулы?
— Там, в огне...
— Я не вижу.
— Ты не обучен.
— А ты меня научишь видеть огненную магию? Ты же обещала!
Алия опять рассердилась:
— Что-то я не помню таких обещаний: я лишь сказала, что не могу тебя учить, так как ты не огненный маг. Теперь я могу, но, вполне возможно, что не захочу. Потому, что ты мне тоже кое-что обещал, помнишь? Пока не выучишь пять цифр — никакой больше магии!
Этот ультиматум подействовал лучше всяких заклинаний и произвел прямо-таки волшебный эффект: уже через полчаса Эйдар умел считать до пяти без запинки, и с запинками — обратно. До этого для него было только два понятия: "один" и "много". Алия не знала: то ли радоваться, то ли ругаться, поскольку перед этим она все утро не могла заставить мальца запомнить хотя бы пару цифр.
Целители закончили очередной сеанс лечения магистра, и ковер-самолет продолжил путь. Ободренная успехом, Алия попыталась показать, как пишутся цифры, водя пальцем по песку, рассыпанному по ровной доске. На это ей было заявлено, что цифры выучены, а за их рисование надо платить: мол, давай, теперь поучи еще какой-нибудь магии.
— Ну что ж, будет тебе магия, но потом будешь трудиться, пока не напишешь по 10 раз каждую цифру правильно. На следующем привале попробуем.
Судя по тому, как загорелись глаза у ученика, Алия, похоже, продешевила: он был готов написать скучные цифры и по тысяче раз. Но потом.
И вот, на очередной остановке девушка снова развела костер. Глазенки пацана сразу азартно загорелись — и Алия это заметила. Потом она вспомнила тусклый и печальный взгляд, которым он смотрел на цифры, и тихо выругалась.
— Сейчас я научу тебя видеть огненную ману,— начала она.— Как я говорила, вся мана заключена в капсулах. Капсулы с огненной маной можно найти в обычном, немагическом огне,— Алия указала на костер.— Видишь что-нибудь?
— Не-а... только огонь.
— Это нормально, поскольку твои чувства еще не пробуждены... но раз ты смог повредить капсулы, значит, увидеть их тоже сможешь.
— Глазами?
— Нет, магию видят не глазами и не ушами, ее ощущают хребтом. У обычных людей это чувство не развито, а у магов начинает работать, если дать сильный толчок.
— Непонятно...
— Ну что за глупый ребенок! Ну хорошо. Представь себе, что твои руки покрыты коркой засохшей глины в палец толщиной или больше. Вряд ли ты сможешь почувствовать ими слабое тепло или дуновение ветерка. Но если я начну сильно стучать по рукам, корка постепенно отвалится, кожа очистится, и станет чувствительной.
Эйдар недоверчиво посмотрел на девушку, потом вдруг стянул с себя рубаху и, вывернув шею, попытался посмотреть назад.
— Ты чего?
— Нет у меня глины на хребте, я не грязнуля,— насупившись заявил неофит.
Алия была до глубины души раздосадована, что ее мудрая (как ей казалось) аналогия оказалась недопонятой:
— Ну, как можно быть таким глупым! Я же образно. То, что тебе мешает, оно внутри. И "стучать" я буду вовсе не руками.
— Ты меня совсем запутала!— обиделся мальчик.— И не глина, и не снаружи, и не руками, сейчас скажешь, что и не стучать...
Алия осеклась на полуслове — она как раз собиралась сказать что-то в этом роде.
— Ладно. Попробуем без метафор, буквально. Сейчас в пламени этого костра есть много капсул с огненной маной. Ты их не видишь, пока они плавают там поодиночке. А теперь я начну собирать их все вместе, сжимать в одну маленькую яркую точку... смотри внимательно!— Алия села, скрестив ноги, и уставилась на огонь.
Сначала Эйдар не заметил никаких изменений. Потом ему показалось, что нижняя часть пламени чуть потемнела, а верхняя — побледнела. Вскоре в огне образовалось что-то вроде горизонтальной полосы, которая висела неподвижно. Одновременно Эйдар ощутил внутри себя нечто... для чего не мог подобрать слов. Откуда-то пришли ассоциации с пушистой лапой, которая прошла сквозь его тело и погладила позвоночник, отчего тот натянулся и загудел, подобно струне. При этом оставалось четкое понимание, что лапа растет откуда-то из той темной полосы в огне.
Между тем полоса постепенно сжималась в точку, которая мелко дрожала и становилась все ярче и ярче. Одновременно ощущения в глазах и позвоночнике усилились, причиняя нестерпимую боль. Пушистая лапа превратилась в острое жало. Эйдар инстинктивно закрыл глаза. От этого он перестал видеть Алию и костер, но "острая" точка осталась! Мальчик жалобно пискнул.
— Видишь что-нибудь?— спросила Алия, сосредоточившись на своем деле.
— Больно!
— Так что же ты молчишь, дурилка лохматая?! А я тут стараюсь, собрала уже почти все капсулы... Нет, глаза закрывать бесполезно. Я же тебе объясняла, что магию видят не глазами. Ты просто встань и отойди чуть дальше от костра. Что ты чувствуешь теперь?
— Что-то маленькое и яркое в огне, пушистое, и колет меня насквозь до спины...
— Внизу огня или вверху?
— Ближе к низу и чуть левее середки, — для верности он указал пальцем.
— Правильно! Вот это и есть магическая энергия огня. Я ее собрала в одну струю высокой плотности, такую яркую, что ее действие заметил даже непробужденный. Эта энергия выстроила твои биауральные линии в одной астральной плоскости. Они такие тонкие, что даже магистр Икен не смог бы различить их в твоей ауре, их можно обнаружить только по воздействию на капсулы маны, устроив одно из тех специальных "испытаний". Теперь эти линии должны распутаться и сложиться в единое ровное полотно, так что любой маг снов их заметит и поймет, что ты у нас — пробужденный. Распутанные линии будут работать согласованно, и ты будешь чувствовать даже небольшое количество огненной маны, а не только такую концентрированную струю. А теперь я стану понемногу рассеивать сгущение, а ты смотри и говори, что видишь.
Яркая точка начала шевелиться и распухать... из нее выпадали какие-то мутные клочки, исчезая в пламени. Языки огня заметались бурно и сердито. Свет костра только мешал, и Эйдар закрыл глаза. Так стало "видно" гораздо лучше. Мутные клочки постепенно начали превращаться в неправильной формы пузырьки, блестящие и мерцающие, покрытые скользкой упругой оболочкой, а сквозь оболочку пробивалось то самое "пушистое" ощущение. Наконец, центральная точка сама раздулась в пузырек, который стал плавать в огне среди множества таких же.
— Эти пузырьки,— объяснила Алия,— и есть капсулы, в которых заключена мана. Всякие обычные ощущения вроде "блеска" и "пушистости" — это иллюзия, которую называют "синестезией". Ты привык к своим пяти чувствам, а когда появилось шестое, то твой разум не знает, как его синхронизировать с другими и выразить словами...
— Ты говоришь так мудрено...— уважительно сказал Эйдар,— я почти ничего не понял. Только то, что у тебя пушистое опять не пушистое...
— Уфф, ну что за тупой ребенок! Хорошо, забудь об этом. Со временем сам научишься отличать шестое чувство от пяти других. Поговорим о той мане, которая заключена в капсулах. Огненный маг может собирать ее и запасать внутри себя, — с этими словами девушка потянулась к костру, и пузырьки-капсулы плавно потекли в ее сторону, стали вылетать из огня и один за другим исчезать в руках волшебницы.
И тут произошло то, чего учительница не ожидала. Когда огненные капсулы одна за другой стали двигаться в направлении ее рук, и исчезать, достигая границы пламени, Эйдару показалось, что вокруг него мелькают какие-то тени. И вдруг внутри него словно лопнула какая-то оболочка, а весь мир вокруг заблестел от множества хрустальных кристаллов, рассыпанных в воздухе. Они были совершенно прозрачны, не мешали смотреть вдаль, но, тем не менее, были очень хорошо заметны. В отличие от тех пузырьков, которые деловито поглощала Алия, эти не вызывали ощущение пушистого, а создавали другое, совершенно непередаваемое чувство — все, что смог сказать Эйдар, что они "толкаются".
