Попал

— Well, well, well... What do we have here? A mantis, a labeled one, and their master as well... And some very misfortunate childs as a bonus...* — Голос был откровенно издевательским.

Жена окуталась уже виденной мной аурой и покрылась чешуёй, одновременно перейдя в лоли-форму. Глаша тоже переключилась в боевую форму и с места прыгнула на новоприбывшую. Почему-то ни у кого даже мысли о переговорах не возникло.

* — Ну-с, что у нас здесь? Мантис, меченая и их мастер... И очень невезучие детишки на закуску...

Стремительный глашин прыжок был встречен не менее быстрой контратакой, и хотя Глаша, явно ожидая этого, внезапно резко изменила траекторию, увернуться ей не удалось — толстый, наверное, не меньше метра в диаметре, поток электрических разрядов зацепил её многострадальный левый бок, наполовину сжёг раскрытое надкрылье и сильно повредил серп и ногу. Глядя на упавшую Глашу, новоприбывшая пиджи злорадно улыбнулась, и тут же гневно обернулась: Лена выпустила в неё длинную очередь из неизвестно где взятого автомата и тоже рванула на сближение. Урона очередь не нанесла: было видно, как пули буквально вязнут на границе тёмного облака, окружавшего прибывшую — видимо, это был не временный эффект перехода, а какая-то её собственная защитная аура, судя по всему.

— Stupid girl! You'll die here!* — Мерзким голосом прошипела пиджи, разворачивая обе руки в сторону Лены, явно собираясь применить какую-то гадость. Я отчётливо ощущал, что та очередь далась жене очень нелегко — вытащить из пространственного кармана автомат наверняка было куда тяжелее, чем гораздо более скромный кинжал, а ведь и после него ей было откровенно плохо... Впрочем, я откуда-то знал, что эта усталость не вполне настоящая, и даже простое моё присутствие ей помогает, а уж волна тёплой поддержки и веры в неё практически смыла все неприятные ощущения.

* — Тупая девка! Тут ты и сдохнешь!

Однако, атаковать пиджи не успела — слишком рано списала со счетов Глашу и недооценила скорость моей жены. К тому моменту, когда она полностью развернулась, Лены уже не было на прежнем месте — описав практически полный круг, моя благоверная ударом обеих рук буквально снесла её с места... прямо под удар уцелевшего серпа Глаши.

Не успел я обрадоваться, как пиджи, пробитая насквозь, снялась с серпа и её рана мгновенно затянулась. На этот раз она не стала размахивать руками — темнота вокруг неё стала стремительно сгущаться и рванулась в стороны, болезненным ударом раскидав полуоглушённых Глашу и Лену в стороны.

— Now me is real angry!* — Фраза прозвучала как-то неправильно, на лице пиджи мелькнуло удивление, сменившееся гримасой боли и ненависти, а затем она упала на землю.

* — Теперь моя совсем злой.

Повинуясь наитию, я прижал детей к себе, не давая им смотреть на происходящее... как по телу упавшей пробежали странные судороги, как будто опровергая наличие у неё костей, как её тело выгнулось дугой, истаивая в воздухе и оставив после себя окружённый чёрным туманом скелет, который, упав на землю, рассыпался тонкой пылью. Тёмное облако ещё некоторое время клубилось над местом смерти, но вскоре исчезло и оно. Глаша и Лена не шевелились, хоть я и чувствовал, что они живы и даже более менее в сознании — удар расширяющегося облака их больше парализовал, чем оглушил...

— Алё? Алё?! Васин, ответьте!!! — Неожиданно громко раздался из телефона голос Сергиенко. Похоже, я всё-таки нашёл и вызвал номер майора — напрочь не помню, когда.

* * *

Оперативная группа добралась до нас буквально за двадцать минут, и мы честно их дожидались, несмотря на очередное тяжёлое ранение Глаши — к счастью, не настолько тяжёлое, чтобы угрожать жизни, но в покеболл я её всё равно убрал. Группа была незнакомая, со своим командиром, и первой её реакцией было изрядное удивление, но отставший от них всего на пару минут Сергиенко основные вопросы закрыл на правах моего куратора — вот так общаешься с человеком, и только в такой ситуации и узнаёшь, что он, оказывается, не просто так с тобой возится... Впрочем, смею надеяться, проблем от меня у Павла Остаповича было не слишком много... ну, как минимум меньше, чем пользы.

— Итак, что произошло? — Спросил меня уже одним лишь выражением лица внушающий доверие солидный мужик средних лет с капитанскими погонами.

— Пробой. Прошла одна пиджи, очень человекоподобная или как минимум просто человекоподобная. Однозначно магическая. Использовала защитный барьер в виде облака тумана или тени, так что весьма вероятно — тёмная или инфернальная, манера речи тоже соответствующая. Атаковала сначала очень мощным пучком молний, потом — практически мгновенно регенерировала сквозное ранение, затем нанесла удар этим самым барьером, после чего практически мгновенно деградировала в состояние одичания и умерла. Фактически — растаяла прямо в воздухе, сначала мягкие ткани, потом скелет, до состояния очень мелкой пыли... причём крайне небольшого количества. Защитная техника — полагаю, она несёт ещё и маскировочные функции — продержалась две-три секунды после смерти пиджи. — С каждым моим словом неизвестный капитан мрачнел и хмурился.

— Скажите, а откуда вы владеете совершенно секретной информацией? — Спросил он очень серьёзно, когда я закончил.

— Дык... — Начал было я и осёкся. Потом, жестом попросив у капитана чуточку обождать, обернулся к Сергиенко. — Павел Остапович! Простите великодушно за беспокойство, но мне кажется, что будет правильно, если именно вы ответите вашему коллеге на один довольно срочный и важный вопрос. Боюсь, свойственная мне временами небрежность в формулировках сейчас будет как никогда неуместна.

Капитан некоторое время переваривал этот пассаж — как раз достаточно, чтобы майор, почти незаметно закатив глаза, подошёл к нам. Я предельно вежливым жестом переадресовал внимание капитана к подошедшему.

— Откуда у него доступ к сов.секретной информации? — Требовательно повторил свой вопрос капитан.

— К которой именно? — Устало уточнил Сергиенко.

— Пиджи и классификация. — Доложил, неодобрительно покосившись на меня, капитан.

— Он нам её предоставил. — Коротко отрезал майор. — На основании личного опыта. Это всё?

Я с милой улыбкой снова повернулся к явно подвисшему капитану. Тот явным волевым усилием взял себя в руки.

— Никак нет, тащ майор! Спасибо за разъяснение, тащ майор! — Каким-то совсем казённым голосом отрапортовал он Сергиенко, и тот, устало кивнув, стремительно ушагал обратно к месту происшествия. Капитан же, в свою очередь, тоже повернулся ко мне и некоторое время задумчиво меня разглядывал. Я же, пожав плечами, достал из кармана разгрузки планшет и запустил фильтр по базе пиджи.

— Всего около двадцати вариантов... — Я полистал краткие описания. — Больше всего похоже на тёмную деву или тёмную леди. Масуи слишком редкие, вряд ли бы эта сволочь сюда полезла.... и вряд ли бы я в таком случае сейчас с вами разговаривал. Падшие ангелы и производные — тоже маловероятны, не настолько она от человека отличалась... так что и демонесса с лемуром отпадают... МэриЭнн Дрю — не было шуточек... Ещё тёмная королева подходит, но она тоже исключительно редкая, так что я бы не рассчитывал... Вот, ещё дроидо более-менее подходит... — Я полистал ещё, прикинул на пальцах и резюмировал. — Да, вот эти три варианта наиболее вероятны — тёмная дева, тёмная леди и дроидо. Тёмная королева на грани правдоподобия. Все остальные слишком мало на людей похожи.

Капитан выслушал, что-то пометил у себя в блокноте, подумал и кивнул, видимо, определившись для себя с моим статусом.

— Что-то ещё? — Уже вполне нейтральным рабочим тоном поинтересовался он.

— Вроде всё, товарищ капитан. Если что-то вспомню сам или жена с Глашей подскажут — я, наверное, Павлу Остаповичу сообщу, раз уж он меня курирует. Во избежание лишней огласки: человек я очень штатский, секретность по мере сил блюду, но сами видите — не моё это. — Я виновато пожал плечами.

Капитан согласно кивнул, а я неторопливо прислонил велосипеды к дереву, подгрёб к себе так и не отходивших от меня детей и уселся прямо на землю. Через минуту жена присоединилась к нам.

— А... А тётю Глашу сильно ранили? — Неуверенно спросил Лёшик. Я вздохнул.

— Довольно сильно, но ты не переживай — вылечим! — Я потрепал его по голове. — Тётя Глаша очень-очень сильная, а врачи у нас очень хорошие, так что вылечим. Только ты никому-никому не рассказывай, что сегодня было. И ты тоже, Ната. — Я посмотрел на насупившуюся дочь. — Совсем-совсем никому. Дело государственной важности! Даже вам ничего рассказать не мог... и мама тоже не могла. А теперь и вы не должны.

— Так нечестно! — Наконец высказалась Наталья. — Они там все хвастаются, а мне почему нельзя? Настоящее всамделишное приключение, а не какие-то там дежурства — и нельзя рассказывать!

Я не сразу сообразил, о чём она, а потом даже растерялся — как ей объяснить... и как поддержать.

— Есть такие секреты, которые никому-никому нельзя рассказывать, даже если очень хочется, и даже если вокруг никто не верит, и даже если все вокруг всё делают неправильно. — Грустно поддержала меня Лена. — Вот это — как раз такой секрет.

Наталья явно уже с трудом удерживала слёзы обиды, но тут мне пришла в голову идея.

— А вот что ты можешь рассказать хоть каждому встречному — так это что ты лично видела настоящую всамделишную дежурную группу быстрого реагирования Отряда, и что я, твой папа, с некоторыми из них за руку здоровался по имени-отчеству! Это не совсем точно, зато совсем не секретно. И одноклассники, небось, не поверят и обзавидуются. — Эта идея явно подняла ей настроение... немного.

— А тётю Глашу точно вылечат? — Серьёзно спросила она, покосившись на то место, где у меня на поясе висел покеболл.

— Точно. — Так же серьёзно кивнул я и продолжил "таинственным шёпотом". — Я тебе больше скажу: в прошлый раз её ранили гораздо сильнее, только тсс! Это тоже секрет!

Дети облегчённо выдохнули и расслабились — в их возрасте это просто, особенно, когда взрослые пообещали, что всё будет хорошо...

* * *

Останки неведомой пиджи научники собрали аж вместе с грунтом на полметра вглубь и на метр вширь, закрыв получившуюся яму предусмотрительно привезённым рулонным газоном — в отличие от боевиков, у них фургон был побольше, а сами они поменьше, как числом, так и фигурой (без броников-то), так что места хватало много на что. Как я понял из прошлых разговоров, сначала на пробои научники возили вообще все измерительные приборы, которые только могли придумать, в поисках поддающихся контролю следов, но без особого успеха. Даже используемые Отрядом сканеры изобрели практически случайно: очередной пробой совпал по времени со спектроскопическим исследованием фрагментов трупа, и на спектрограмме вылезли совершенно невозможные пики. Пока лаборант судорожно пытался понять, как объяснить начальству поломку недешёвой техники — пришёл звонок, и кто-то умный догадался связать два события... А наличие нескольких ещё живых на тот момент пиджи позволило соорудить и даже более-менее отладить прототип. Собственно, потому и останки так тщательно выгребли — сканеров категорически не хватало, и каждый фрагмент был буквально на вес золота.

Главной сложностью, как мне пояснили лаборанты, грустно таскавшие вёдра с грунтом, был тот факт, что большинство пиджи после смерти поступали примерно так же, как и свежеупокоенная: рассыпались в прах. От некоторых оставалось больше, от некоторых меньше — точной зависимости никто не нашёл, да и данных для анализа было... да не было никаких данных, если уж начистоту! За всю историю Отряда — четыре трупа "в поле" да три пленницы, от остальных даже под микроскопом ничего найти не удалось, и, скорее всего, от сегодняшней тоже не удастся, но проверить всё равно надо — инструкция-с.

Несмотря на жалобы о бесполезности этого занятия, с грунтом ребята управились споро, Лена с детьми поехала домой, а я, закинув оба велосипеда в фургон, намылился с научниками на базу.

— А второй велосипед чей? — Поинтересовался всё тот же, неизвестно когда незаметно подкравшийся капитан. Остальные боевики уехали почти сразу после недолгого разговора с Сергиенко, а его почему-то оставили... Типа научников прикрывать от страшного меня?

— Это Глаши. — Дружелюбно пояснил я. — Мы все вместе выехали покататься.

— Какой Глаши? — Насторожился капитан. Видимо, в Отряд он пришёл из структуры весьма известной, я бы даже сказал — одиозной.

— Лейтенанта ОКНЧС Глафиры Андреевны Ивановой.

— А она где? — Капитан внимательно стрельнул глазами по сторонам. — Это ведь не ваша жена, верно?

— Верно, жена — Елена Рустамовна Васина, в девичестве Гнедина. А Глаша — моя мантис. — Капитан, начавший было согласно кивать моим словам, резко остановился.

— Мантис?

— Ну да. Собственно, я из-за них с Павлом Остаповичем и познакомился... Оказался рядом с пробоем в метро, а у этой троицы на меня связь со старого мастера перекинулась, там вообще признание было, а у нас — только дельта. Все три в Отряде, лейтенантами, Даша и Таша — со своими отдельными укротителями теперь. — Я поморщился. — Но это уже несущественные подробности.

Капитан явно хотел было возразить, что несущественных подробностей не бывает — явно по старой привычке — но вдруг сбился.

— Так вы что, тот самый Железный Вася? Он же Железный Шпец? — С удивлением спросил он меня.

— Понятия не имею! — Честно ответил я. — На единственной операции, в которой принимал участие в составе группы — когда Свету поймали, она теперь с Василием Жарковым — Сергиенко мне назначил позывной "Шпец", это было. А про железного — не было.

— Да это ребята после случая с Петровым... когда его с двух пиджи в больницу увезли, а вы, как выяснилось, с тремя без проблем управляетесь... управлялись. — Капитан несколько смутился, а я мрачно вздохнул.

Уже почти зажившая душевная рана снова кольнула сердце... как там эти засранки? Не обидел ли кто? Хотя их, пожалуй, обидишь... Вот доедем до базы — стребую с майора очную ставку с их укротителями. Будем дружить семьями, и пусть только попробуют отказаться — я на них Лену натравлю, вот!

— Не самое приятное воспоминание, уж извините. — С ненужной едкостью прокомментировал я слегка затянувшуюся паузу. — Я полагаю, тут дело в характере... У Жаркова тоже никаких проблем не было, когда связь со Светой возникла... а ведь там сразу же и эволюция была... Не знаю. — Я решительно махнул рукой в стиле "это не те дроиды". — Давайте не будем об этом... по крайней мере, ближайшее время, ладно?

Капитан лишь молча кивнул и помог уложить велосипеды на стойку с оборудованием и кучу полиэтиленовых мешков с грунтом.

* * *

Ожоги — крайне неприятная штука, это вам любой врач скажет. Гораздо легче иметь дело с обычными, пусть даже очень серьёзными резаными ранами... даже дыру от лома заштопать проще, чем ожог. Тем не менее, Вадим Сергеевич явно обладал достаточным опытом. Во всяком случае, внимательно изучив фотографии, он поцокал языком, покивал своим мыслям и велел подходить к операционной "часика через четыре, а там по месту уточню".