Попал

В предпоследнем вагоне метро я ехал один. В предыдущем вагоне миловалась какая-то парочка, я заметил их ещё на остановке и решил не мешать, а крайний был и вовсе пустой. Последние несколько дней приходилось засиживаться на работе до упора — релиз уже близко, а тестировщики, такое впечатление, только проснулись и накидали кучу багрепортов. Жена, конечно, ругается, мол, она дома с детьми зашивается, но не очень искренне: начальник обещал хорошую премию. Ничего, через полчаса буду дома.

Вздрогнув, поезд остановился. Минут через пять я крепко задумался, пытаясь вспомнить, когда последний раз застревал в метро. Получалось, лет двадцать пять назад, не меньше, ещё когда жил на старой квартире, в самые перестроечные времена, мы тогда с другом ещё фантастический рассказик подходящий вспомнили... Если сейчас ещё и свет погаснет — будет совсем как в тот раз... Погас. Я выключил и убрал читалку — всё равно без внешнего света от неё никакого толка. Парочка в соседнем вагоне, кажется, ничего не заметила, полностью поглощённая друг другом. Я закрыл глаза: ночное зрение у меня довольно хорошее, но годы уже не те, и на адаптацию требуется время. Да и слышно с закрытыми глазами лучше.

— Where is he? Where? You said he'll be here! We're here, he's not!* — из последнего вагона донёсся расстроенный и злой женский голос.

— There! I feel it! Go!** — голос абсолютно такой же, но я откуда-то знаю, что другой.

* — Где он? Где? Ты сказала, что он будет здесь! Мы здесь, а его нет!

** — Там! Я чувствую! Идём!

Скрежет, удар — дверь в конце вагона упала в проход и три высоких - очень высоких силуэта стремительно протиснулись внутрь, промчались мимо, резко остановились и медленно вернулись.

В слабом отсвете из тоннеля этот миг растянулся для меня очень надолго. Я узнал их сразу же — очередная глава никак не хотела складываться в голове, и я внимательно перечитывал покедекс в поисках вдохновения. Мантис. Или, если по-русски, богомол... Трое — прямо, как в описании: сёстры охотятся вместе, это у них семейное "развлечение". У крайней справа левый серп — я вдруг вспомнил, что очень многие насекомые являются левшами — обломан на треть и сильно поцарапан. Средняя явно хромает на левую ногу. У третьей весь левый бок в крови и глаз явно заплыл.

Мантис... "Как узнать, что вы приглянулись мантис? Она вас изнасилует и съест живьём. А как узнать, что у вас с мантис возникла альфа-связь? Перед тем, как съесть — она убьёт вас быстро." Все эмоции куда-то делись, осталось только холодное любопытство: сразу убьют, или сначала всё-таки изнасилуют? Три — скорее всего, просто съедят...

Неожиданно, все три, как будто марионетки с обрезанными ниточками, упали на пол, и вцепились мне в колени, чуть не переломав кости, вновь и вновь повторяя сквозь слёзы:

— Master! We found you! Finally, we found you!!!*

* — Мастер, мы тебя нашли! Наконец-то, мы тебя нашли!!!

* * *

Ощущения... труднопередаваемые: три чертовски красивые — несмотря на все раны и ушибы — девушки, вцепившиеся, как в последнюю надежду, весьма откровенно и недвусмысленно прижимаясь мягкими округлостями... и чёткое знание, что они — практически идеальные убийцы, специально созданные, чтобы убивать... а если нет особой спешки — то сначала мучить. Но не чтобы что-то выпытывать, а просто для удовольствия, ради самого процесса.

Конечно же, я читал про альфа-связь... и про дельта-связь — тоже, и на неё было больше похоже: "просто альфа-связи" хватило бы только на быструю смерть, без "развлечений"... бр-р-р! Я отчётливо чувствовал всех троих — действительно тройняшки, идентичные партеногенетические клоны своей матери, различающиеся только накопившимися за двадцать лет суровой жизни шрамами да мелкими привычками: та, что слева, Таша, предпочитала от живой добычи отрезать маленькие кусочки, как можно дольше не давая жертве умереть, Даша, та, что справа — удовольствие не растягивала, просто выпускала кишки, чтобы внутренности вкус мяса не испортили, и быстро ела, а Глаша — самая побитая и сидящая прямо передо мной — без лишних изысков просто сразу разделывала жертву... Имена... Повадки... ОТКУДА, чёрт возьми?! Откуда я так хорошо знаю целый выводок мантис? И при этом жив... Впрочем, дельта-связь объясняла всё... Точнее, всё, кроме факта нашего знакомства...

С трудом оторвав от себя счастливых пиджи, я убедил их сменить боевую форму на мирную, чтобы не привлекать совсем уж сильно внимание, и попытался усадить рядом с собой... Чуть не вызвав драку: их три, а рядом со мной только ДВА места. Думать пришлось быстро: уселся на колени к Даше, как самой целой (и немедленно шлёпнув её по руке, попытавшейся без спроса залезть в мои брюки), позволив ей меня обнять, Ташу посадил от себя слева, прижав к себе здоровым боком (и ухватив рукой за грудь, чтобы не слишком завидовала Даше), Глашу пристроил справа, зеркально повторив манёвр... Уф, на какое-то время угроза нейтрализована: свет опять загорелся, поезд тронулся, и в окне напротив я разглядел отражения трёх совершенно счастливых... их можно было легко принять за обычных женщин, пусть и необычайно высоких, больше двух метров, с длинными чёрными волосами, очень бледной кожей и выдающейся фигурой — сейчас, когда лишняя пара рук была убрана. Но я всем существом чувствовал, что несмотря на радость и расслабленность, страшные серпы могут появиться во мгновение ока, стоит лишь этим красавицам хотя бы заподозрить угрозу.

— Осторожно, двери закрываются! Следующая станция — Владыкино! — О, на следующей выходить. Поднявшись — из объятий меня выпустили беспрекословно, но не скрывая сожаления — я подошёл к двери и ещё раз оглядел трёх пиджи. Действительно абсолютно похожие, но я всё равно их легко различил, даже если бы не было шрамов.

— Идёмте, девочки, сейчас наша станция будет. — Тяжело вздохнул я, поманив их рукой. Теперь ещё придётся объяснять жене, кто это такие, откуда взялись — и, самое главное, как с ними обращаться! Моё мрачное настроение немедленно передалось пиджи: они насторожились, выпустили вторую пару рук, но пока не перешли в боевую форму, хотя чувствовалось, что удержались они с трудом и только из-за моего прямого приказа сохранять маскировку. Ещё раз тяжко вздохнув, я практически силой упихал лишние конечности на место — ага, силой, при десятикратной-то разнице! но они даже не пытались сопротивляться, как и положено по канону... жутенькое, однако, ощущение... примерно как реально крупную собаку на поводке держать — у друга в школьные годы была московская сторожевая, умнейший пёс, нас обоих зимой легко на горку на санках затаскивал, но при этом на поводке шёл, как будто мы на бульдозере, а он — так, щеночек... — Успокойтесь, я просто задумался, как вас разместить и чем кормить. В этом мире это не так просто, как хотелось бы... Хотя, думаю, что и в вашем родном не во всякий покецентр меня бы с вами так вот запросто впустили.

В ответ они только как-то очень уж многозначительно-плотоядно хмыкнули и промолчали.

— И нечего тут на меня хмыкать! Вы в этом мире всего ничего, а я здесь уже лет тридцать! — Почему-то вариант "с рождения живу" показался мне не очень удачным... По ряду причин. Пиджи послушно закивали и вообще приняли вид форменных пай-девочек... Если не считать крайне недвусмысленных взглядов, не отрывавшихся от... От меня, короче, не отрывавшихся.

* * *

Не знаю, как они это сделали, но вахтёрша на выходе только покосилась на нашу группу неодобрительно, но ни синяков, ни, тем более, свежих кровавых ран как будто в упор не увидела. Короткая дорога к дому — через Ботанический Сад, обычно я в такое время там бы не пошёл, даже для меня слишком темно, но ждать автобус, а потом трястись в нём, гадая, как долго продержится маскировка, мне показалось не лучшим решением. Закономерно, на полпути нам встретилась подвыпившая компашка каких-то очень восточных и очень горячих джигитов... Нет, не очень восточных — в темноте не сразу заметил, что один гопник имел явно рязанскую харю.

— Эй, слюшай, затчэм тэбе аднаму столько красавица? Падэлысь, а? — Начал, видимо, заводила. Остальные охотно заржали. Ещё бы не ржать — кругом одно название, что сад, на самом деле — форменный лес, кричи, не кричи — никто не услышит, а их шестеро против нас четверых, да на узкой тропинке, а женщин за людей, тем более бойцов, можно и не считать, мало ли что рослые... У меня же было другое мнение.

— Девочки, не хотите немного поразвлечься? — Я указал рукой на слегка опешивших от такого поворота парней. И, прежде, чем до них дошёл настоящих смысл моих слов, уточнил: — чур, одежду не портить!

Извините ребята, не ваш сегодня день... А можете и не извинять, всё равно уже поздно. Шесть серпов изменили траектории движения буквально в последний момент, шесть голов покатились в кусты, шесть сильных рук ловко подхватили, отдёрнули и перевернули тела, не давая даже капле крови попасть на одежду покойников. Почему-то зрелище шести трупов не вызвало у меня никаких эмоций. Ну трупы и трупы, "и чо?", как говорится... Выбрав троих, самых подходящих по комплекции, аккуратно снял с них куртки и отложил в сторону. Быстро охлопал карманы и добавил к курткам кучку телефонов, несколько кошельков и ключи от машины. Пиджи терпеливо держали тела на весу — между прочим, шестерых не самых мелких мужиков, двоих каждая!

— Приятного аппетита, девочки! Только постарайтесь не оставлять следы, по которым вас могут опознать... Во избежание. А что не съедите — раскидайте по окрестным кустам, авось собаки доедят... А вон там есть старое заброшенное здание, туда можно спрятать кости. Не знаю, подойдёт ли вам их обувка, но если хотите — примерьте, вроде, неплохая. — Последнюю фразу я сказал уже в спину пиджи, выдирающим из трупов самые лакомые кусочки... Всё-таки, не зря они числятся как угроза с немалой наградой даже за просто обнаружение.

* * *

Дальнейшая дорога до дома прошла без происшествий, а я всё раздумывал, как бы представить жене новых... как их, блин, назвать-то по-русски? Нет, понятно, что правильнее всего "наложницы", но что-то мне кажется, что жена не одобрит... Да и куда их класть, простите, в нашей невеликой двушке, да ещё и при двух детях... А мысль об обязательном регулярном укрощении (Libido: High, с не совсем искренней тоской вспомнил я строчку из покедекса) вообще вызывала зубную боль...

— Ленусик, я пришёл! И не один! — В ответ на стандартное приветствие с кухни раздалось не менее стандартное громыхание, но первым в коридор выбежал мелкий.

— Привет, папа! — Радостно завопил шестилетний Лёшка, напрочь игнорируя такие несущественные вещи, как три окровавленные тётки в мужских куртках не по размеру. Наивное детство, эх!

— А ты чего не спишь? — Насколько смог строго спросил я, обнимая младшего. — А ну бегом спать, а то мама ругаться будет!

— Обнимашки! — Решительно возразил малолетний вымогатель, повисая на моей шее. Мантис смотрели на эту привычную для меня сцену не шевелясь — кажется, даже не дыша.

— Ну всё, обнялись, а теперь марш спать, время уже двенадцатый час! Давай уже! — Лёгким шлепком придаю ребёнку ускорение в правильную сторону, медленно выпрямляюсь... и краем глаза замечаю какое-то движение. Не раздумывая, выстреливаю руку и хватаю Дашу за ухо, выкручиваю и тяну к себе, сам не узнавая свой шипящий голос яростно шепчу в выкрученное ухо: — Отставить! Здесь — дом! Никакой агрессии без моего разрешения!

И только потом поворачиваюсь к выглянувшей из-за угла дочке.

— Привет, хвостатая. Чего не спишь? Опять завтра тебя не добудиться будет? — Та в ответ только странно посмотрела на гостий, чмокнула меня в щёку и тоже ушла в детскую.

— А кто это с то... ЧТО ВЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТЕ? — На середине фразы голос жены превратился в низкое горловое рычание, а за её спиной вдруг развернулись призрачные крылья, да и вся она окуталась какой-то дымкой... Фигассе... Три мантис резко съёжились, попытавшись стать как можно незаметнее и вообще спрятаться за моей спиной — пусть и широкой, но явно не настолько. Я же внимательно разглядывал такую знакомую — и незнакомую — жену, закованную в тускло блестящие тёмно-зелёные чешуйчатые латы.

— Варверн! — Вспомнил я наконец, где же я встречал эти призрачные крылья.

Жена поморщилась, помотала головой и тихо произнесла:

— Не варверн. Киши. Драконья аура.

С лёгким щелчком нужная страница покедекса встала перед мысленным взором, и я процитировал:

— Тип — очень человекоподобная, элемент — бойцовая/дракон, диета — всеядная, роль — дуэлист и телохранитель, либидо — среднее... Атаки и прочие ТТХ вполне достойные... Хотя против мантис не очень... да, не очень. Что я ещё не знаю? — Казалось, с каждым моим словом жена становилась меньше и как-то пришибленней. Мантис за моей спиной воспряли было духом, но один короткий взгляд — и они съёжились ещё сильнее прежнего. — Я-то думал, это мне сейчас придётся рассказывать, как я тут всякой графоманией страдал, и тут вдруг — бац! — вторая смена... А выходит, что мне не рассказывать надо, а слушать...

Мои интонации не понравились мне самому — какие-то слишком циничные, слишком холодные... И, кажется, слишком истеричные.

— Так, стоп. Кажется, у нас должен быть ужин. Вот сейчас мы все пойдём на кухню, я спокойно поем и мы всё обсудим, как и пристало разумным лю... существам.

* * *

Механически пережёвывая пищу, даже не думая о том, что именно ем, я напряжённо думал. Боец против жука — взаимно сильные, можно не считать. Мантис сильнее, в два с половиной раза, но киши чуть подвижнее и сильно прочнее. И выносливее, хотя по скорости уступает... И она — дракон, что, в общем, как бы круто... даже и на полставки. Вообще, конечно, я всегда считал, что комбинация манёвра, прочности и выносливости против голой силы рулит, но... в данном случае — чтобы три мантис боялись одной киши? Что-то не сходится! Практически доев — это была любимая мной курица в ананасах, с тушёной картошкой, и отвергнув мысль о добавке (секс на полный желудок — не самая удачная идея, а единственный способ избежать не просто секса, но именно жёсткого укрощения — это прямо сейчас убить всех трёх сестричек), я уставился в висящий на противоположной стене шкафчик, и далеко не сразу понял, что же я вижу в отражении. Встопорщенная чешуя и по-прежнему развёрнутая аура сильно скрадывали, что жена действительно стала заметно меньше и выглядела практически подростком! Чиби*?!

* — Чиби — шаблон**, позволяющий пиджи "переключать" свой внешний вид между настоящим возрастом (и размером) и малолеткой (лоли-форма, сокращение от Лолиты, про которую писал Набоков, выглядящая примерно на 12-14 лет). В лоли-форме пиджи заметно подвижнее и лучше держит равновесие.

** — Шаблон (template) — набор дополнительных свойств, который может получить любая пиджи, независимо от породы (например, все чиби в лоли-форме выглядят примерно на один возраст и ловкость относительно базовой формы улучшается тоже примерно одинаково). Активация/получение шаблона не является эволюцией, так как базовая порода не меняется. При эволюции шаблон, как правило, сохраняется. У пиджи не может быть больше одного шаблона.

— Да, — кивнула головой жена, всё так же с виноватым видом стоя возле стола, в пол-глаза приглядывая за троицей, забившейся в угол возле двери на балкон, где я и один не вдруг смог бы развернуться.

— Я что, вслух сказал?

Жена опять кивнула, теперь молча. Гм... Чиби в лоли-форме подвижнее уже не чуть, а в полтора раза, сохранив силу, прочность и выносливость... Плюс по мелкой цели сложнее попасть, а киши... как там было... "глупо помирать только из-за принципов"? И минимум четыре освоенных вида оружия... Но всё равно — против трёх мантис сразу? Я отложил ложку и повернулся к жене, решительно выкинув мысли из головы и взяв себя в руки.

— Рассказывай. По порядку. С самого начала. И успокойся, за последние двенадцать лет ты не сделала ничего плохого, по крайней мере — не мне. Хотя рассказать могла бы и раньше.

— Я... родилась примерно через пятьдесят лет после Войны... Первая дочь... моей матери... партеногенез... Она была создана самим Сукебе... Амазонка*... — После затянувшейся паузы, зажмурившись и сжав кулаки, Лена выдавила из себя, почти шёпотом: — Охотница**.

* — Бойцовая порода пиджи.

** — Очень редкий шаблон**, одна охотница встречается на несколько тысяч обычных пиджи. Сильнее, проворнее и выносливее обычных пиджи "своей" породы, отличаются также долгожительством и более чуткими органами восприятия. Ведут себя несколько агрессивнее обычных пиджи той же породы, особенно в вопросах приручения, и всегда имеют некоторые индивидуальные поведенческие особенности. Предназначены для уничтожения "неудачных образцов". Сукебе был гением и знал это, но он также знал, что даже гении ошибаются, и подстраховался.

* * *

— Некоторые исследователи считают, что охотницы не являются настоящим шаблоном в привычном смысле, а побочной линией породы.

Некоторое время я молчал. Это действительно объясняло, почему три мантис при виде её сразу только что в штаны не наделали — охотницы гораздо сильнее остальных пиджи той же породы... Гораздо сильнее плюс заметно шустрее и выносливее... Только опознать их почти невозможно, если они не засветят свои способности слишком уж явно... ну или не признаются... Стоп. Охотницы, охотницы... Что я про них читал? Долгожители, вот! Первая дочь через партеногенез в пятьдесят — скорее всего, даже с хвостиком — это, наверное, нормально. Но у нас-то общие дети! Мальчик! Значит она — не `girl, а `woman, женщина, достигла второй зрелости, а в дексе говорилось, что на трёхсотый год ещё ни одна известная охотница не родила... Стоп! Известная. Да, это несколько меняет... Но и у других долгоживущих пиджи вроде бы не было детей... а вот случаи долгожительства у людей встречаются, и не так уж редко!

— Какой сейчас год? Не здесь, там. — Уточнил я вопрос.

— Триста шестой... Приблизительно.

— М-да... Хорошо... Прости, я тебя перебил, продолжай, пожалуйста! — Странно на меня посмотрев, она продолжила.

— Мать была ли*... А я хотела стать ву*. Мне было пятнадцать, и я всё делала ей наперекор... Мы... Поспорили... Поругались... Подрались... Я сломала ей руку, а она мне обе, но сказала, что я её убедила, и что хоть это всё равно глупость, спорить со мной она больше не будет... Потом... Я не знаю, что произошло и сколько времени прошло на самом деле, но со времени, когда срослись переломы, почти ничего не помню до примерно двухсотого года. В двухсотом я уже была киши** и чиби — я не знаю, как это можно стать чиби, оставшись охотницей. Я снова встретила мать... И побила её. Два раза, с оружием и без. Она была уже гранд мистресс

* * *

к тому времени, но оказалась слабее меня почти во всём... Потом... было разное, а потом был мастер... Мастер Алекс... Он был хороший, мы с ним много путешествовали, пока он не состарился, а я всё ещё не могла иметь детей... только дочки, партеногенез, простые амазонки, даже не охотницы и не чиби

* * *

... а он так хотел мальчика... И тогда я поклялась, что найду мир, где нет пиджи, где не было войны, и где я смогу жить, как простая женщина и иметь семью... мужа... и детей. И обязательно — мальчика! — Последнюю фразу она произнесла уже в полный голос, твёрдо глядя на меня блестящими от слёз глазами.

* — У амазонок есть четыре варианта специализации, влияющих на последующую эволюцию (некоторые исследователи считают, что это разные линии одной породы, другие — что личный выбор самих пиджи). Чан — сосредотачиваются на ударах руками. Ли — делают основной упор на скорость и работу ногами. Капоэйра — предпочитают уклонение, тренируя выносливость и гибкость. Ву — предпочитают баланс и, в отличие от остальных, нередко фокусируются на каком-нибудь оружии, впрочем, ни в малейшей степени не отказываясь от чисто рукопашной техники.

** — Эволюция амазонки с двойным элементом — дракон/бойцовая. Необходимо владение несколькими видами оружия и драконья чешуя (эволюционный камень).

* * *

— Нормальная эволюция амазонки, очень сильная бойцовая пиджи.

* * *

— Как уже говорилось, пиджи не может иметь два шаблона. Как Лена стала исключением — неизвестно. То, что её дочери рождались простыми амазонками, а не киши, не охотницами и не чиби — видимо, побочный эффект.

— Ну, один мальчик у нас уже есть, можно и второго завести, вот только доходы у нас пока не очень... Ладно, это всё сейчас не столь актуально. — Не дал я жене перебить меня и махнул рукой в сторону притихших мантис. — Лучше расскажи про них. Ты ведь явно видишь их не в первый раз.

— Эти? После смерти Алекса я путешествовала с его племянником, Егором... Очень милый парень, потрясающе на тебя похож, прямо как две пиджи из одного выводка...

— Да, я помню, как ты меня первый раз увидела. — Воспоминания заставили меня улыбнуться: не часто такая красавица смотрит на тебя, буквально не отрывая взгляд, будто увидела... Даже не знаю, с чем и сравнить... Ну разве что с привидением лучшего друга... Было это у шапочных знакомых, но уже на следующий день она выяснила, где я живу, пришла ко мне с рюкзачком вещей и с порога заявила "Я буду жить с тобой". Через полгода мы расписались, ещё через полгода родилась Натуська, через пять лет после неё — Лёшка, Алексей Алексеич, как это ни забавно — именно она очень настаивала, теперь понятно, почему... Даже и не верится, что уже двенадцать лет вместе живём... И понятно, почему так молодо выглядит... — Иии?

— Мы наткнулись на семью мантис. Небольшую — мать и выводок из четырёх молодых. Они на нас напали, но я смогла быстро убить одну из младших, раньше, чем они успели дойти до Егора... Шансы были плохие, но... Ты ведь знаешь про Recognition*? Как-то не интересовалась, как это будет по-русски... В общем, все три младшие запали на Егора, но не мать... Почему так — не знаю. Никто не знает. Про Recognition вообще мало что знают, а кто знает — не говорит. Вчетвером мы бы справились со старшей в момент, но я ещё не поняла, что произошло, и попыталась защитить мастера от них... А они подумали, что я хочу его у них отнять — дикие, молодые совсем, едва-едва достигли первой зрелости... Пока мы над ним плясали, старшая напала на меня сзади... Не то чтобы ей это сильно помогло, да и эти трое на неё тут же набросились, но Егора она ранила... Сильно... Он убрал их в шары, у него были незарегистрированные, а они не сопротивлялись, слушались его беспрекословно, хоть и не понимали почти ничего... Он возился с ними года четыре, до самой смерти — рану вылечили, но осложнения остались — научил нормально говорить и вообще... После его смерти я закинула коробку с их шарами в болото и нашла сильного мага... Про него говорили много разного, да и человеком он не выглядел: рогатый, хвостатый и с крыльями. Он искал пути в иные миры и мы договорились: я испытываю его врата и помогаю ему по мере сил, а он отправляет меня в нужный мне мир. Первые две попытки были крайне неудачные, но я выжила. Потом ещё три — просто неудачные. Потом ещё восемь попыток понадобилось, чтобы найти подходящий мир. Этот. Куда хотел отправиться он — никогда не интересовалась. А тут... Несколько раз переезжала из города в город, пока не разобралась в здешней жизни... Добыла денег, сделала документы... Потом другие... Потом третьи, уже совсем крепкие, и переехала в Москву, нашла работу тренера — единственное, что я умею действительно хорошо — а на следующий день встретила тебя, и... Нет, не Recognition, конечно, но... Ты так похож на Егора! Мы ещё до койки не дошли, а я уже... А потом беременность, я сначала испугалась, что опять партеногенез, и когда сказали, что дочка — сильно переживала... Но у неё твои глаза и улыбка, совсем не мои... — Слёзы неостановимо текли по её лицу, но она их не замечала, ей нужно было выговориться. — А потом — Лёшка, и... А когда увидела этих — сразу вся та жизнь вспомнилась... И как уже здесь на панели "обживалась"... И как покеболл на таймер ставила, каждый раз от страха дрожала... И...

* — Признание, узнавание, перевести можно по-разному, суть — очень-очень редкая и очень-очень сильная связь между укротителем и пиджи с кучей осложнений.

Я молча вылез из-за стола и крепко прижал её к себе. От ответных объятий в спине что-то отчётливо хрустнуло, мантис дёрнулись, глядя на меня глазами побитой собаки, но не вмешались.

— Ну всё уже, всё. Никуда я теперь от тебя не денусь, да и ты от меня не скоро отделаешься... Наследственность у меня хорошая, так что лет до семидесяти дотяну... Хотя бы просто из вредности! — Лена улыбнулась сквозь слёзы, уже своего нормального роста — лишь на сантиметр ниже меня, когда исчезли аура и чешуя я не заметил.

— Ну-с, а теперь ваша версия! — Я повернулся к мантис.

— What does master want*? — Это сказала Глаша, самая прямолинейная из сестёр, а потому часто выступавшая "гласом народа" этой троицы.

* — Чего хочет мастер?

Я замер. Потом мысленно перемотал события назад, до момента встречи в метро. Тщательно перебрал всё, что говорили сестрички. Ни слова по-русски. Да, меня они понимали, вот только слова тут были совсем ни при чём. Точнее, вполне хватало интонаций, эмоций и жестов...

— Вы что же, по-русски не понимаете? — Явно вопросительная интонация требовала ответа, да ещё я старательно разогревал в себе нетерпение. Глаша, переминаясь с ноги на ногу, покосилась на сестёр, не нашла поддержки и очень расстроенным голосом ответила:

— We do not understand, master! We do what master say! We do what alpha say! — Глаша указала на Лену, лишь едва поморщившуюся от признания своего статуса. — We will be good girls! Please, do not send us away! We were so lonely, so long... We did break away... We bring our balls, here! — Глаша порылась в своих чудом уцелевших лохмотьях и протянула три шара — как и описывалось, размером с теннисный мяч, но не полосатые красно-белые, а светло-серые, однотонные, с большой чёрной кнопкой каждый. Даша и Таша старательно закивали из-за спины явно нервничающей Глаши, подтверждая её слова. Повертев один шар в руках, я обнаружил нацарапанную на кнопке букву "Г". На двух других были "Т" и "Д". Понятно. Держать шары в руках было неудобно и я передал их Лене. — We... We found that thing... — Она изобразила руками что-то неопределённо-большое. — And there was picture of the master on the door... So we opened the door and go thru... And there was darkness, and all stone, and metal, and big machine hit us... Hit hard! — Глаша указала рукой на пострадавший бок. — And then I felt you near... And we ran, and catch, and get inside, and we found you... Master... We need you... Please! Tame us! Tame us now! Pretty please!* — Под конец они уже говорили хором, явно опасаясь лениной реакции, но столь же явно не в силах не просить о самом для них сейчас необходимом...

* — Мы не понимаем, мастер! Мы сделаем, как мастер скажет! Мы сделаем, как альфа скажет! Мы будем хорошими! Пожалуйста, не прогоняй нас! Нам было так одиноко, так долго! И мы вырвались... Мы принесли наши шары, вот! Мы... Мы нашли эту штуку... И там было нарисован мастер на двери. Вот мы и открыли дверь и прошли... А там было темно, сплошь камень и железо**, и большая машина нас стукнула... Сильно стукнула! А потом я почувствовала тебя рядом... И мы побежали, и догнали, и влезли внутрь, и нашли тебя... Мастер... Нам очень нужно... Пожалуйста! Приручение! Прямо сейчас! Пожалуйста-пожалуйста!

** — В русском языке металлические изделия обычно собирательно называют "железками", в английском тоже есть слово для железа, но как собирательное используется именно "металл".

— О-о-ке-ей... — Медленно протянул я, спешно обдумывая дальнейшие действия. — But we need to treat your wounds first. And don't argue, we'll do it quick. Come.* Лена, нам понадобится перекись и бинт... И пластырь, наверное, тоже... В общем, вся аптечка. — Я уверенно повёл Глашу за собой в ванную комнату. — Undress and get in. Don't worry. It will hurt a little, please bear. Just don't move, o-kay?** — Глаша нерешительно кивнула, разглядывая слишком тесный для неё санузел. Таша и Даша тихонечко встали в углу, готовые помочь или не мешаться, лишь бы рядом с сестрой... или со мной?

* — Но сначала мы должны обработать ваши раны. И не спорь, мы всё сделаем быстро. Идём.

** — Раздевайся и залезай. Не волнуйся. Будет немножко больно, потерпи. Просто не двигайся, хорошо?

Я внимательно оглядел голую Глашу, стоящую в ванне — и так-то ростом почти два метра, теперь она казалась ещё выше, и её весьма выдающаяся в мирной форме грудь качалась аккурат на уровне моих глаз. Весь левый бок выглядел, как будто по нему проехал вагон рашпилей... Ну, вообще-то примерно так и было — правда, без рашпилей, но зато вагонов было несколько. Содранные лоскуты кожи, уже наливающиеся желтизной ушибы... Жуткое зрелище! Жаль, что я не медик, но раскисать некогда. Взяв у Лены пузырёк с перекисью, я аккуратно капнул на глубокую ссадину на бедре. Перекись зашипела, и в тон ей тут же зашипела Глаша, и я почувствовал, как вслед за обострившейся болью в ней поднимается волна ярости и агрессии... Хищник. "Больно? Убей!" М-мать... Чтобы успокоить её, я максимально нежно промокнул рану сложенным бинтом, старательно пытаясь передать ей ощущение заботы и сочувствия. Эффект оказался скорее положительным, но совсем не тем, которого я ожидал: ярость сменилась похотью, а агрессия никуда и не подумала исчезать... Вот и что мне с ней такой делать?

Идея пришла неожиданно, хотя показалась абсолютно очевидной.

— Таша, Даша, undress too and get in as well. Hold her — gently!*

* — Таша, Даша, тоже раздевайтесь и залезайте. Держите её — нежно!

В ванне сразу стало совсем тесно, Глаша отчётливо встревожилась, инстинкты вступали в борьбу с послушанием... Тяжело вздохнув, я разделся до трусов и тоже залез внутрь. Зрелище моего экспресс-стриптиза резко взволновало всех четверых присутствующих дам, но я сурово насупил брови и решительно расставил всех, как мне было нужно: Глашу ко мне раненым левым боком, Ташу ей за спину, с наказом придерживать нас обоих, чтобы не поскользнулись, Дашу — с правого бока, крепко держать и помогать, если понадобится, а Лену — снаружи с аптечкой. Левой рукой ласково поглаживая здоровую кожу возле раны, правой осторожно снова промокнул ссадину. Отчётливо ощущаемое удовольствие от ласки слегка расцветилось острыми нотками боли — но общий тон остался ровно-положительным, вместо страсти и агрессии — просто плавно нарастающее возбуждение, как от необычно смелой и богатой экспериментами прелюдии. Нормально, можно работать...

Работать пришлось долго: ран было много, многие — весьма неприятные. Достаточно сказать, что простых поглаживаний в роли "обезболивающего" хватало едва ли в половине случаев, с более тяжёлыми ранениями приходилось в полную силу тискать и мять грудь — причём Даша вторую тискала практически непрерывно, а когда дело дошло до особенно неприятной рваной раны на рёбрах и вовсе пришлось спуститься сильно ниже и засунуть в неё два пальца, крепко ухватив за... за то самое и ухватив, да ещё и своим прижаться к мало-мальски целому месту на бедре, для дополнительной стимуляции, мол, да-да, мастер рядом и твёрдо намерен о своей пиджи хорошенечко позаботиться — можно даже пощупать, насколько именно рядом и насколько твёрдо — аж упирается, ага. А Сукебе — долбаный извращенец!

С Дашей и Ташей процесс пошёл аналогично — только заметно проще, они пострадали куда меньше... Ну и с той разницей, что на подстраховку встала Лена, а на аптечке стояла Глаша, порядком измотанная болезненными процедурами, пусть и сдобренными весьма приятными "бонусами". Поскольку объяснять словами было долго, а английский, хоть я его и неплохо знаю — мне не родной, командовал я мысленными образами, сердито рыча, когда Глаша ошибалась. Впрочем, надо отдать ей должное — под конец процедур ошибаться она уже перестала.

Во время проведения этой "первой медицинской помощи" я неоднократно ловил на себе странные взгляды Лены, но на мой молчаливый вопрос она только помотала головой и я не стал забивать себе голову... Пока не закончил. Теперь все три мантис выглядели гораздо менее страшно: обильно измазанные зелёнкой (я лично предпочитаю йод, но не могу не согласиться, что он щиплет сильнее, так что для детей у нас её запасено много... было...), обмотанные бинтами и обклеенные пластырем. Даша пообещала, что обломанный серп её нисколько не беспокоит и отрастёт сам за месяц максимум.

— O'kay. Now. You'll have to stay at home for at least a few days — AND NO FUCKING TRANSFORMS WHATEVER HAPPENS! Is that understood? I don't want to patch you up again if some stupid girl get her bandage moved! It was bad enough to fix you the first time.* — Честно говоря, я и сам немного опешил от собственного рыка, но и вправду переживал за этих засранок, и ответом мне стала волна благодарности и нежности — правда, слабо заметная на фоне буквально нечеловеческого возбуждения и с трудом контролируемого всепоглощающего желания.

* — О-кей. Так. Вам придётся посидеть дома как минимум несколько дней — И НИКАКИХ ЧЁРТОВЫХ ТРАНСФОРМАЦИЙ ЧТО БЫ НИ СЛУЧИЛОСЬ! Это понятно? Я не хочу штопать вас заново, если у какой-нибудь глупой девчонки вдруг съедут бинты! Это и в первый-то раз было достаточно неприятно.

Следующие два часа были очень утомительными, несмотря на очень активную помощь Лены и искренние старания сестричек всё сделать самим, как можно меньше утомляя меня и как можно активнее используя просто сам факт моего наличия... Я сразу всех предупредил, что ни разу не являюсь ни матёрым укротителем, ни сексуальным гигантом, а потому губы лучше не раскатывать — по разику "классики" на каждую, а всё остальное — строго "вручную": как и у всякого программиста, пальцы у меня едва ли не самая выносливая часть тела...

Но даже самые тяжёлые испытания рано или поздно заканчиваются. Прямолинейная Глаша оседлала мою правую коленку, практичная Даша, улёгшись слева от меня, оккупировала левую руку, не давая вытащить её из глубин разгорячённого тела, и только настырная Таша, всё ещё надеявшаяся добиться от меня какой-нибудь реакции, прочно окопалась между колен. Правой рукой я прижал к себе Лену, тоже порядком уставшую за этот вечер... Скорее уже даже ночь.

— Во, слушай, хотел спросить, но некогда было — что ты на меня так косилась, там, в ванной?

— Ах, это... — Задумчиво протянула она. — Егор никогда их не перевязывал. Максимум — загонял в воду промыть раны. Мантис очень-очень не любят, когда их перевязывают, а когда мантис что-то не любит...

— А почему ты меня не остановила? — Представить, что бывает, когда мантис что-то не любит, было уж слишком легко.

— Ну... Сначала я подумала, что ты знаешь, что делаешь... А потом поняла, что так и есть, ведь у тебя же получилось. Ну и я была рядом, так что опасности не было. Кстати, ещё мантис не любят, когда у них что-то не получается... Ты не боишься, что Таша тебе что-нибудь откусит?

Вопрос был задан с шутливой интонацией, но я всё равно задумался. Вообще-то, я ни разу не являюсь эталоном храбрости, скорее наоборот — трусоват, если уж начистоту... Другое дело, что подвести "своих" я боюсь куда больше... Да и постоянная привычка к страху даёт своего рода иммунитет против паники... В общем, всё сложно, но...

— Нет, не боюсь! — С некоторым даже удивлением признал я. — Совсем! Таша, I hope you don't bite something off of me down there, don't you?*

* — Таша, я надеюсь ты там мне ничего не откусишь, не так ли?

Бедная Таша аж поперхнулась от испуга, шарахнувшись вверх и внимательно разглядывая предмет своего интереса — и с немалым облегчением, которое почувствовала даже Лена, убедилась в его целости.

— No, master! I'll never bite... something... off of you. How would you ever think something like that!* — Выговорила она с явным трудом, настолько её пугала сама эта мысль.

— Shh! Relax, I know you're good girl! Don't worry about this!** — Я повернулся опять к Лене. — Вот видишь, она ничего не откусит!

* — Нет, мастер! Я вам никогда... ничего... не откушу! Как вы только могли такое подумать!

** — Тсс! Спокойно, я знаю, что ты — хорошая девочка! Не переживай!

Я сменил притомившиеся пальцы в Даше и стал вращать ими против часовой стрелки, вызвав у той одобрительное мычание.

— Пойми меня правильно: я прекрасно понимаю, что мантис — это не просто инструмент и оружие, как остальные пиджи. В первую очередь они — убийцы, причём именно убийцы мужчин, жестокие и беспощадные. — Я передёрнулся, вспомнив некоторые подробности, и успокаивающе помахал ладошкой Глаше, открывшей один глаз и подозрительно на меня покосившейся. — И я знаю, что они почти неуправляемы. Но вот именно это "почти" мы сейчас и наблюдаем. Я не знаю, как так получилось — видимо, я и вправду очень похож на Егора, и не только внешне, скорее всего — но их связь перешла на меня. Я их чувствую, их эмоции, их ощущения, их мысли — пусть и очень поверхностно. А они чувствуют меня, мои эмоции, ощущения и мысли. И тогда, в вагоне, я сидел и думал, сожрут ли меня сразу или сначала "поиграют", а они вдруг бухнулись мне в ноги в слезах счастья, что нашли пропавшего мастера... В общем, я почувствовал, кто они, что они, и как им было хреново... И потом, в парке, с гопниками... Они меня поняли без слов.

— С какими гопниками? — Насторожилась Лена.

— А я разве не рассказал? А, ну да, точно, когда бы я успел... Когда мы через парк шли, к нам прикопались шестеро придурков... В общем, они что не съели — то покрошили и разбросали, мол, собачки лютуют, а кости в старую беседку скинули, их там очень нескоро найдут.

— Они... Они убили людей? — Лена отчётливо напряглась.

— Ну да, я же им приказал. Убили и съели. — Я пожал плечами. — Кстати, потом надо посмотреть на трофеи — там телефоны были, вроде дорогие, и явно не пустые кошельки. Ещё были ключи от машины, но быстрого и безопасного способа продать чужую машину без документов я не знаю, так что выкинул их вместе с симками. Что? — Лена смотрела на меня ещё более странным взглядом, чем в ванной.

— Ты... Приказал трём menace* убить и съесть шестерых человек, собрал с трупов трофеи и так спокойно об этом говоришь?

* — "Угроза" (англ., причём не абстрактная угроза, а именно нечто опасное, существо или предмет, а не слова), здесь — категория особо опасных пиджи, с которыми не надо связываться: ни ловить, ни, тем более, приручать, ни пытаться убить без должной подготовки. Нормальной практикой является награда за обнаружение таких пиджи, с формулировкой "увидел и выжил, чтобы сообщить властям", выводы делайте сами.

— А что мне теперь, из-за каждого гопника переживать? Думаешь, если бы они наткнулись на каких-нибудь девочек-каратисток они были бы менее дохлыми, чем сейчас? А так они ещё и пользу принесли — сестрёнки после своих приключений были изрядно голодные, и прокормить эту ораву... — Я тяжело вздохнул. — Вот, кстати, тоже хороший вопрос. Положим, на пару недель мы продукты купить потянем. А потом что? Мало того, что их надо кормить, их ещё надо где-то селить, причём поближе ко мне. А они, между прочим, хищники, и им просто необходимо персональное пространство, совсем-совсем персональное, чтобы даже я без приглашения не заходил, уж мне можешь поверить!

— Что, настолько их чувствуешь? — Удивилась жена.

— При чём здесь чувствуешь? Я сам такой же!

— М-да... Два сапога — пара... — Внимательно сравнивая меня и сестричек задумчиво произнесла она после паузы. — В смысле... Да ну тебя, запутал меня совсем!

— Это ещё вопрос, кто кого запутал! — Весело хмыкнул я. — Так, девочки, всё! Праздник закончился! То есть, тьфу, o'key, girls! The feast is over! I need some rest, and to give some attention to my wife. We'll make for you something to sleep on... Or maybe better ball `em?* — Я повернулся с вопросом к Лене.

— Please don't! Master, please don't ball us! Please! We can sleep right there on the floor! Just don't put us in the balls! Please!** — Не дав Лене даже тени шанса ответить, хором взмолились сестрички. — It was so long! So very-very long! Please! Let us stay!

* * *

* — О-кей, девочки, пир окончен! Мне нужно отдохнуть и уделить внимание моей жене. Мы вам сейчас что-нибудь постелим... Или лучше их (уберём) в шары?

** — Пожалуйста, не надо! Мастер, пожалуйста не убирай нас! Пожалуйста! Мы можем спать прямо тут на полу! Только не убирай нас в шары! Пожалуйста!

* * *

— Это было так долго! Очень-очень долго! Пожалуйста! Позволь нам остаться!

Некоторое время я внимательно и задумчиво рассматривал откровенно испуганных сестёр. Мантис. Испуганные. Что-то новенькое в этом мире... точнее, в том, но сейчас это неважно.

— О-кеей... — Протянул я, приняв решение. Робкая надежда выглянула сквозь панику, царящую в чувствах сестричек. Чуть-чуть. Пока не озвученное, но очевидно подразумеваемое "но" явно не давало им успокоиться. — You'll sleep here tonight — just tonight, about next time we'll talk tomorrow. But first you all will go in ball for ten minutes. I know, it's hard for you, but you must get used to it again, and you must get used to trust me. Is that understood?*

— Yes, master... We understand.** — Радости в их голосах не было ни малейшей, но, что меня порадовало куда больше, было понимание правильности моего решения и мрачная решимость достичь поставленной цели.

* — Сегодня вы будете спать здесь — но только сегодня, про следующий раз мы поговорим завтра. Но сначала я упакую вас всех на десять минут. Я знаю, вам это тяжело, но вы должны снова к этому привыкнуть и вы должны привыкнуть доверять мне. Это понятно?

** — Да, мастер. Мы понимаем.

Серьёзно кивнув, я подобрал шары, засёк время и нажал на кнопки. В неоднократно описанных красных вспышках все три сестры, явно испугавшиеся в последний момент, но не потерявшие решимости, исчезли.

* * *

— А ты не боишься, что они поймут, что на самом деле ты — не Егор, не их мастер?

— А ты хорошо помнишь, что про них написано в покедексе? — С некоторым даже ехидством спросил я.

— Зачем мне покедекс, если я четыре года с ними каждый день... общалась? — Последнее слово она явно в последний момент заменила.

— Там есть одна очень-очень важная строчка: reduced feral state. — Несколько мгновений Лена непонимающе моргала, а потом её глаза резко расширились. Я кивнул. — Ага, именно. Они и так в курсе. Они ни разу не назвали меня Егором, ни в каких вариантах, хотя, я уверен, его они по имени называли. Полагаю, что дельта-связь с новым и, смею надеяться, не самым плохим мастером — это лучше, чем даже самое ослабленное одичание и память о Recognition со сколь угодно замечательным умершим.

Лена задумчиво кивнула каким-то своим мыслям, явно вспоминая незнакомого мне моего же практически идентичного двойника.

Ровно через десять минут я выпустил сестричек обратно. Какие-то взъерошенные — не подберу иного слова — они сначала хватали ртом воздух, как будто всё это время задерживали дыхание, а потом вцепились в меня, чуть не наставив синяков, и только тихо сопели, всё ещё изрядно на нервах, но постепенно успокаивались, убедившись, что я никуда не делся. Очень... необычное впечатление — ну, как если бы Арни в роли терминатора из первого фильма вдруг остановился посреди погони за Джоном, чтобы погладить котёнка.

Тем не менее, на выделенное им лежбище из трёх матрасов и вороха простынок с одеялами они отправились без возражений.

Разбудил нас дверной звонок — нет, ну вот ведь люди: суббота, а они в семь утра чего-то хотят от честного труженика клавиатуры... а теперь ещё и койки... Словом, сплю я, а они — форменные редиски. Сёстры сначала было вскинулись, явно собираясь драться, но сразу почувствовали, что сержусь я совершенно без души, больше для проформы.

Звонок залился новой трелью.

— Откройте, милиция! — О, ещё и голос добавился. Гм!

— А мы милицию не вызывали! — Крикнул я в ответ. Всё равно дети уже проснулись и начали шебуршиться. Лена, на ходу протирая заспанные глаза, отправилась в детскую наводить порядок. Глаша встала за моим правым плечом, так, чтобы контролировать дверь, буде та внезапно откроется. Таша и Даша, забавно склонив головы к плечу, явно прислушивались... с совсем не забавным выражением лица — одинаковым у обеих. Я же с интересом смотрел на монитор коридорной видеокамеры, поставленной в память о лихих перестроечных. Монитор был тёмным.

Если бы вышла из строя камера — на экране был бы "снег" или бессмертное "нет сигнала". Если бы в подъезде погас свет — есть инфракрасная подсветка, но даже и без неё в подъезде не может быть настолько темно: всё-таки город, фоновой засветки даже ночью хватит с запасом. Значит что? Правильно, камеру чем-то заслонили, причём чем-то плотным: когда в прошлом году в подъезде делали косметический ремонт и объектив заляпали краской, она всё равно показывала некие размытые пятна. Значит, это не милиция.

Эти соображения даже спросонья не заняли много времени, но неизвестные (ну не будет же некто ломиться в незнакомую дверь в одиночку?), видимо, спешили.

— Открывайте! Соседи жалуются, что у вас тут шум и крики!

Экие сознательные соседи... Вот только слева от нас живёт молодая пара, года на четыре младше нас, отношения с которой сложились едва ли не приятельские, а справа — наш дворник с дочкой и двумя годовалыми внуками, и если бы квартиры смыкались не санузлами и кухнями — это нам было бы впору вызывать милицию, что у них шум и крики... Так что, цитируя Булгакова, "поздравляю вас, господин, соврамши". А значит — это дважды не милиция. Возможно, что грабители, решившие проверить квартиру, мол, суббота, лето — вдруг хозяева на даче... да только без наводки они бы не полезли, а взять у нас нечего, по большому счёту — не такие у нас с женой доходы... Да и сбежали бы, скорее всего, грабители, услышав живой ответ... Разве что хотят спектакль доиграть — но зачем бы?

— Иду-иду! — Покричал я в ответ и добавил после паузы потише, но так, чтобы с той стороны можно было разобрать, если слушать "вооружённым глазом", в смысле, ухом. — Вот ить ироды! Делать им нечего, только честных людей будить с утра пораньше! Бандитов бы лучше ловили!

У гипотезы с грабителями есть ещё одно слабое место: камеру же кто-то закрыл! И я сейчас узнаю кто. Так, отмотать назад на пять минут — ага, пустой подъезд, вполне светло и совершенно пусто. Ускоренное воспроизведение... Проехал лифт и почти тут же сверху и снизу набежали серьёзные дядьки со стволами наизготовку, один, кося глазом в некий явно не серийный прибор, последовательно ткнул пальцем в камеру и нашу дверь, и тут же всё поле зрения занял баллончик с чёрной нитрокраской. Хм! Дёшево и сердито! Камера установлена под потолком в углу между нами и соседями слева, обозревая почти всю площадку, кроме угла за лифтом, и понять, в какую квартиру идёт провод — нельзя. Либо эти спецназеры оснащены совсем волшебно, либо, что более вероятно, учитывая общее отношение властей к простым гражданам, тупо не парятся подробностями. В целом я их (спецназеров, не власти) даже не осуждаю — работа у них непростая, только мне от этого не легче.

Что делает человек, прежде чем открыть дверь? Смотрит в глазок. Что при этом видит внимательный наблюдатель снаружи? Глазок светлеет — изнутри открыли крышку, потом темнеет — человек смотрит в глазок, можно стрелять: бронированные двери серийно не выпускают, а обычную "от хулиганов", боюсь, даже из пистолета пробить можно. Так что в глазок я не смотрю. Поднимаю крышку, опускаю крышку, и аккуратно смотрю в замочную скважину — она под ручкой, в глаза не бросается, и ключ с двумя бородками, как раз обзор по ширине. В скромном поле зрения доминирует ближайший силуэт, ещё пара виднеется из-за спины...

— А чой-та вы с пушками? Не, не буду я вам открывать! Вдруг вы бандиты переодетые? Я вот счас участковому позвоню, да спрошу, кто там на меня кляузы всякие пишет, я Василь-Михалыча хорошо знаю! — Понятия не имею, как зовут нашего участкового, где-то на кухне бумажка валяется с телефонами, но мне интереснее их реакция. Не стреляют — уже хорошо. — Пусть, вон, сами лучше за своей собакой смотрят, а то как уйдут на весь день, так она и скулит не переставая, всю плешь проела уже! Так им и скажите! — Меня откровенно понесло, с трудом поймал себя за язык, а то уже собрался толкнуть речугу про свежепридуманную бабку Ильинишну, живущую этажом выше и по ночам поющую псалмы.

— Открывайте, или мы будем вынуждены выломать дверь! У нас предписание! — Что-то я сильно сомневаюсь, что бывают такие предписания у простой милиции, ну да ладно. Раз сразу стрелять не стали — значит, хотят поговорить. А раз хотят поговорить — значит, есть шанс договориться.

— Да открываю я, открываю, не суетитесь! — Громко пробурчал я в ответ.

Старательно громыхая ключами, я очень чётко представил все уязвимые места квартиры... Собственно, тут и представлять особо нечего: три окна, в детской, в кухне и в спальне, и дверь, которая прямо передо мной. Наш предпоследний тринадцатый этаж, конечно, некоторую надежду давал, но рисковать я не хотел. Мысленно прикинув, что к чему, я одними губами произнёс "windows"* и, ткнув пальцами в Лену и Глашу, махнул в сторону детской. Пусть Глаша пострадала и больше всех, от неё многого и не потребуется: только задержать преследователей, если вдруг придётся сматываться, всё остальное вполне по силам и одной Лене. Таша отправилась в нашу спальню, а Дашу, как наименее забинтованную, послал в ванную за моим халатом — пусть и коротковат, но хотя бы по размеру подойдёт. Будет отвлекающим фактором.

* — Дословно — "окна". Если кто не в курсе, именно в честь своего оконного интерфейса и получила своё название одна операционная система для ПК.

Коротким кивком одобрив мои выкладки, пиджи совершенно бесшумно порскнули по позициям, чуть не снеся меня воздушной волной. А я прекратил лязгать ключами в незапертых замках, театральным шёпотом нецензурно комментируя "чью-то нездоровую паранойю", отодвинул щеколду и открыл дверь на цепочку, внимательно разглядывая людей с той стороны.

В поле зрения их было всего трое, один (а больше там не поместится) наверняка прятался за лифтом, возле мусоропровода. Остальные, видимо, на лестнице, часть, скорее всего, контролируют, а часть — в резерве. Лестница от двери просматривалась хреново, это камере из-под потолка что-то видно было, а с моего места даже и угол площадки в щель не разглядеть — ещё и к стенке пара человек могли прижаться.

— И хто там на мене жалуетси? — Вообще-то, обычно я говорю нормально, но, видимо, от нервного напряжения, меня переклинило в образе "хитрого деревенского дедка", благо пообщаться довелось.

— Капитан Кузнецов. Может, вы нас пустите внутрь? — Весьма решительно, явно не подразумевая отказ, но вполне вежливо поинтересовался, привычно козырнув, видимо, старший. Боец с прибором стоял за его левым плечом и постоянно на свой прибор косился. Ну, то есть, сам-то прибор было не видно, но уж больно характерные телодвижения...

— А чой-та вдруг я вас пускать буду, ежели вы меня невесть в чём обвиняете? Мне скрывать неча, я человек честный! Да пусть хоть весь подъезд знает, по чьему навету ко мне родная милиция нагрянула! — Я специально повысил голос, постаравшись изобразить эдакого правдоборца, ещё не вполне переварившего пятничные сто грамм, а потому не по делу куражливого. Старший досадливо поморщился и очень правдоподобно махнул рукой.

— Работа. Кому не лень пишут, а мы обязаны проверить и разобраться. Так что давайте лучше всё-таки внутри поговорим, мне ещё четыре квартиры обойти надо, и по каждому вызову отчёт написать. — Интонации, шельма, выбрал правильные, и я, дабы не выпадать из образа, немедленно "проникся", сменил гнев на милость и скинул цепочку.

— Даша, у нас с вечера осталось что или как обычно? — Даша, в едва сходящемся на груди халате, выглянула из ванной, очень аутентично вытирая сухую голову полотенцем, пожала плечами и ткнула большим пальцем в сторону кухни, мол, сами разбирайтесь, не маленькие. — Значит, как обычно. — Грустно (но внутри ехидно хихикая — все трое аж с шага сбились от такого спектакля!) заключил я. — Ну идёмте, служивые. Чаю хоть вам налью. А то, может, по сто грамм? — Затаённая надежда получилась прям как настоящая.

— Нет-нет, мы на службе! Никак нельзя! — Искреннее сожаление собеседнику удалось не хуже. Указав "гостям" в сторону кухни, я старательно запер дверь на все запоры — а винт щеколды ещё и от души затянул. Не думаю, что в случае неприятностей это сильно задержит подкрепление, но девочкам много времени и не надо, а тихо войти теперь точно не получится.

— Ну, тогда рассказывайте, что там вам про меня наврали. Буду опровергать, по мере сил.

Старательно изображая из себя "просто милицию" — ага, с автоматами, да только не с калашами, где вы такую милицию видели! — незваные гости прошли за мной на кухню. Я "гостеприимно" предложил им располагаться на диване-уголке между столом и стеной, а сам занялся чаем, краем глаза кося на отражение в шкафчике. Боец с прибором скроил мрачную рожу и что-то показал жестами, но командир его пресёк, я бы сказал в том ключе, что мол "спокойно, работаем". Ну, спокойно — значит спокойно! Разлив чай по кружкам — крепкий и горячий, сам-то я такой не пью, но образ, ети его в душу об пень через колоду...

— Давайте по порядку быстро протокол составим, да и всё, пожалуй. — Оглядевшись по сторонам сделал для себя какие-то выводы старший и достал из планшетки лист бумаги. — Так, фамилия, имя, отчество, год и место рождения, адрес прописки, место работы, занимаемая должность. — Казённым голосом протараторил Кузнецов, отодвинув кружку и раскладывая лист на столе, хищно нацелившись на него ручкой и выжидательно глядя на меня.

— А... эм... — Я старательно прокашлялся и примерно той же нудной скороговоркой выдал: — Васин Алексей Николаевич, семьдесят третий, Кемерово, Ботаническая улица, тридцать один, корпус восемь, квартира 96, ООО "Ласточка-кодинг", программист. Ведущий программист. — После небольшой паузы, как будто вспомнив мелкую несущественную подробность, уточнил я. Образ "дедка" рассыпался окончательно. Ну и фиг бы с ним.

Даша, "закончившая" с водными процедурами, вышла из ванной и, слегка наклонившись, опёрлась руками о спинку моего стула. Мои собеседники некоторое время боролись с мужскими рефлексами, но вскоре — пусть и не без потерь — победили. Не иначе как специально тренировались. Капитан продолжил записывать, третий боец явно старался не вернуться в страну несбыточных мечтаний, а оператор неведомого прибора всё-таки нашёл в себе силы на этот самый прибор краем глаза глянуть... И, немедленно переменившись в лице, стал пинать капитана под столом, мол, "алярм, алярм, катастрофен", да так интенсивно, что тот аж поморщился. Скосив глаза на прибор, капитан тоже не удержал лицо. И если у его подчинённого преобладали эдакий азарт и опаска, мол, "нашли, но вдруг не справимся или вовсе упустим", то у капитана гамма эмоций была куда сложнее, и преобладало среди них удивление, уж не знаю почему. Впрочем, продлилось это совсем недолго — если бы я в этот момент моргнул, например, не факт что и заметил бы. В общем, капитан очень быстро взял себя в руки, закончил писать, критически осмотрел записанное и, явно неудовлетворённый результатом, продолжил расспросы.

— Давайте, Алексей Николаевич, теперь пройдёмся по вчерашнему вечеру. Не видели ли вы чего-нибудь необычного? Или, может быть, слышали? Видимо, что-то всё же послужило причиной для нашего вызова, не на пустом же месте люди тревогу подняли?

— Да нет, тащ капитан... Не припомню я ничего необычного... — Ага, ну что может быть обычнее для трёх мантис, чем съесть шестерых гопников? Только изнасиловать перед поеданием. М-да. — Шли мы домой довольно поздно, темно уже было. На работе аврал страшенный уже который месяц, проект заканчивается, а смежники только проснулись... Думаю, вы не хуже меня знаете, как это бывает: начальство орёт, подчинённые бегают, а работа стоит, потому что всех на совещание собрали... Впрочем, это сейчас неважно. Домой пришли около четверти двенадцатого ночи — я обратил внимание, что младший ещё не спал... Ну, пока сами помылись-поели, то-сё, легли во втором, наверное, часу... Честно говоря, спал без задних ног, и ещё поспал бы, кабы не ваш визит.

— Ну извините, служба! — Как-то даже обиженно вскинулся капитан... Эх, не своим делом человек занимается! Ему бы в театре играть — Станиславский бы от счастья расплакался!

— Да я понимаю, служба — она и в Африке служба. — Покивал я головой.

— А вот вы сказали "мы". — Вдруг заинтересовался Кузнецов. А ведь по имени-отчеству так и не представился... И коллег не представил... — Вы не один возвращались?

— Ну да. Встретил в метро давнишних знакомых жены и зазвал в гости. А там слово за слово — воспоминания молодости, всякие полузабытые истории... Потому и на боковую отправились сильно за полночь, да пока ещё всех разместили — у нас, чай, не хоромы, просто двушка.

— А что за знакомые? Вы их хорошо знаете? — Капитан любопытствовал явно искренне, не для проформы, но вот записывать перестал. То ли на той стороне радио его пишут, то ли с собой... Вообще, конечно, странные ребята.

— Говорю же — знакомые давнишние, из её родных краёв, ещё до того, как она сюда перебралась. И знаю я их довольно неплохо, Даша вот, и две её сестры. — "Тык не глядя" большим пальцем через плечо аккурат попал в большую и соблазнительную грудь Даши, с одной стороны вызвав явное одобрение, а с другой — не менее явную зависть, впрочем, быстро задавленную другими эмоциями. — А вы с какой целью интересуетесь, товарищ капитан Кузнецов? Думаете, это они шумели? Могу вас заверить, что не они, всё было исключительно тихо — у нас, знаете ли, в соседней комнате дети спят, и ни одна мать никому не позволит в такой ситуации шуметь, да и я тоже возражать буду.

— Большого секрета нет, всё равно уже вечером всё будет в газетах. В Ботаническом саду вчера между восемью часами вечера и часом ночи неизвестные убили и расчленили шестерых человек. Опознать убитых пока не удалось — останки очень сильно повреждены, фактически, остались только кости, даже не все фрагменты удалось найти. Такое впечатление, что их кто-то обглодал. — Капитан внимательно следил и за мной, и за Дашей, видимо, ожидая какой-то определённой реакции на свои слова. Думаю, моё нервное хихиканье его порядком удивило.

— Простите. Я тут случайно анекдот вспомнил. И что-то меня с него пробило... М-да. Так вот, звонок в пожарную часть, там стандартные вопросы, мол, что где горит, а звонивший и отвечает, что у него под окнами милиционеры с врачами дерутся, и он даже и не знает, кому звонить в такой ситуации... — Я ещё раз хмыкнул под явно неодобрительными взглядами спецназеров. — Не знаю, в курсе ли вы, но у нас по району ходят упорные слухи, что в Бот-саду завелась банда гопников, грабящая по вечерам прохожих... Так вот если какой-то маньяк этих гопников убил... С одной стороны, как законопослушный гражданин, я категорически осуждаю самосуд и всякое беззаконие. А с другой, как отец двоих детей, я испытываю чувство глубокого удовлетворения, что оные гопники получили по заслугам. Единственное, что немного портит радость — это отсутствие полной уверенности, что убили именно гопников, но мир вообще несовершенен. — Я задумчиво потёр переносицу. — Нет, конечно, вероятность, что это были просто прохожие существенно не ноль... по темноте местные там обычно стараются не ходить, хоть это и сильно быстрее, чем ждать автобус — ночью они вообще раз в час ходят... С другой стороны... Хотя бы пол установить удалось? Если там были женщины — значит, скорее всего, не гопники, и тогда зря я радуюсь... Да и вообще, конечно, нехорошо радоваться чужой смерти, но когда "награда нашла героя"... М-да... Даша, can you believe it — there's some maniac here in Botanic garden!*

* — Даша, ты представляешь, тут какой-то маньяк завёлся в Ботаническом саду!

Даша старательно изобразила последовательно удивление, испуг и облегчение, а капитан Кузнецов опешил.

— Даша не говорит по-русски, да и понимает не очень хорошо. Приходится общаться по-английски, благо, я его неплохо знаю. — Судя по какому-то "провалившемуся в себя" выражению лица, капитан безжалостно перестраивал в голове уже было сложившиеся версии с учётом нового фактора, меняющего предыдущую оценку Дашиных реакций. Потом, вдруг вспомнив, стрельнул глазами в сторону прибора, всё так же лежащего на коленях у оператора, и прищурился.

* * *

Противный свист сработавшего детектора прохода, раздавшийся в половине второго ночи, застал майора Сергиенко Павла Остаповича, позывной "Серый", семьдесят восьмого года рождения, москвича в третьем поколении, на полпути к раздевалке: дежурство его группы подходило к концу и он уже шёл встречать сменщика — тоже майора, Колёсного Петра Алексеевича, позывной "Квадрат", шестьдесят девятого года рождения, переведённого в первопрестольную двенадцать лет назад, на заре формирования Отряда, старейшего — и по возрасту, и по стажу — командира группы "Комкона", как в шутку называли между собой Отряд с лёгкой руки какого-то любителя Стругацких, всегда приходящего за полчаса до смены и никогда не рассказывавшего, как он попал в Отряд и почему до сих пор командует боевой группой, хотя давно уже мог бы уйти на менее опасную службу — и в научный отдел, и на подготовку новичков, да хоть бы и на пенсию, напади на него вдруг такое странное желание.

Сам Павел Остапович пришёл в Отряд из спецназа внутренних войск МВД семь лет назад, в кажущемся теперь невероятно далёком две тысячи шестом году, после того, как неведомая тварь, ворвавшись в небольшой домик в "деревне художников" на Соколе, буквально разорвала в клочья престарелых родителей и молодую жену, и если бы не легендарное среди сослуживцев чутьё на опасность да хранившийся дома против всяких правил автомат — ушла бы безнаказанно. В тот раз Павел Остапович отделался сравнительно легко — физически: несколько переломов, сотрясение мозга и изрядная потеря крови, на три недели загнавшие его в больничную койку, были полной ерундой по сравнению с ранами душевными. Переживания, однако, нисколько не затуманили разум опытного "специалиста широкого профиля", и рюмка тоже не стала ему пристанищем. Подняв все мыслимые и немыслимые связи, собрав статистику и тщательно разобрав невнятные слухи, ровно через год после похорон он постучался в неприметную среди других таких же дверь в столь же невыразительном коридоре и попросил о переводе в Отряд. Отказа не последовало.

За семь лет холодная ярость перегорела в спокойную целеустремлённость, несколько даже маниакальная радость от убийства каждого монстра — в тихое удовлетворение от хорошо выполненной очень нужной работы, пусть и тщательно скрываемой от рядовых граждан: проходы, несмотря на всю опасность "гостей", случались от силы несколько раз в год, тварей, как правило, удавалось уничтожить в течении считанных дней, максимум недели — задолго до того, как они окончательно слетят с нарезки и начнут убивать всё живое. Ещё в первые годы существования Отряда практически поголовный антропоморфизм монстров сподвиг учёных на ряд экспериментов с захваченными живьём "образцами", но все успехи ограничились малополезной статистикой "озверения" и куда более ценными детекторами прохода, как портативными, позволявшими редким людям с талантом оператора идти по свежему следу, так и стационарным, накрывшим всю Москву и изрядную часть области, сейчас продолжавшим давить на нервы бегущих к гаражу бойцов зуболомным звуком.

Оба недостатка всех детекторов — большая задержка срабатывания и низкая чувствительность по дальности и направлению — имели, по словам яйцеголовых умников, общую причину: крайне низкую, порядка трёх-четырёх километров в час, скорость распространения некоего "монстрячьего заряда", свойственного всем тварям в момент прохода (и именно со снижением уровня этого заряда учёные связывали наблюдаемое монстрячье "озверение"). Отдуваться же за недоделки теоретиков приходилось бойцам: стандартная схема предписывала со всей возможной скоростью выдвинуться в примерное место прохода и далее двигаться по расширяющейся спирали, регистрируя всплески заряда, до выяснения направления движения прошедшей твари, после чего — преследование по свежему следу, обнаружение и уничтожение. На практике, разумеется, всё было несколько сложнее — как вы предлагаете "двигаться по расширяющейся спирали", скажем, в окрестностях какого-нибудь сильно режимного завода пару километров в поперечнике? Впрочем, аналогичные проблемы были и у монстров, пусть и в меньшей степени, благодаря нечеловеческим силе и скорости, так что в целом схема работала.

Ухватив уже ставший привычным АШ-12 — тяжёлая медленная пуля на ближних дистанциях показала себя лучше, чем лёгкая 5.45, и даже 7.62 разных модификаций "калаша", а "официально не выпускаемый" кассетно-игольный патрон* против большинства тварей и вовсе прямо-таки творил чудеса — командир с удовлетворением отметил, как быстро и уверенно его подчинённые занимают места в неприметном микроавтобусе практичного бронзового цвета. Бессменный водитель группы (и по совместительству — оператор портативного детектора) Семён Семёнович Ванечкин уже запустил мотор и вывел на экран навигатора скинутую с большого детектора карту засветки. Граница Центрального и Северного округов, точнее сказать нельзя — засветка мощная и растеклась по карте широко. Радовало, что до предполагаемой точки прохода было рукой подать, а значит, группа отставала от прошедшей твари едва на пару часов, всё остальное было в минусе: в центре города сложно маневрировать и много потенциальных жертв, к тому же высока вероятность, что проход случился в метро — и сейчас в распоряжении новой твари была вся опустевшая подземная транспортная сеть. С другой стороны, метро и для подготовленных-то людей не самое безопасное место, а уж для диких тварей и подавно: в архивах Отряда упоминалось в общей сложности семь случаев, когда бойцы находили тварь уже мёртвой — и четырежды это было именно в метро.

* — Грязная инсинуация, ага. Суть: пачка из нескольких игл обладает останавливающим эффектом, сравнимым с дробью, сами же иглы обладают пробивающей способностью, сравнимой с бронебойными пулями. Идею пытались воплотить, и даже, вроде бы, не единожды, но до сих пор без особого успеха. По крайней мере — официально без успеха.

Словом, предстояла работа: опасная, утомительная, но знакомая и даже до некоторой степени рутинная. Сначала — взять след. И уже с этим начались сложности. Легендарная его "чуйка", некогда давшая шанс справиться с той, самой первой, тварью, то самое необъяснимое чутьё, что много раз толкало его в укрытие за миг до выстрела, та самая интуиция, которой Павел Остапович привык доверять безоговорочно, разнылась больным зубом. Не предвещала она ни погонь во тьме туннелей, ни осторожной охоты в каком-нибудь парке, а только много-много головной боли и мороки, как бывало при нечастых вызовах "на ковёр" или при общении с каким-нибудь "гениальным учёным" из лабораторий Отряда, в очередной раз "постигшим дзен" и требующим от майора Сергиенко вот-прямо-сию-секунду-не-важно-как добыть тварь на опыты для проверки стотыщпиццотой "теории-которая-всё-объяснит". След, ожидаемо, не брался. О, нет, с сигналом не было никаких проблем — сигнал был, причём сильный — и именно в этом-то и была проблема. Найти на фоне общего сильного сигнала от прохода небольшие всплески, оставленные собственно тварью, не удавалось ни Семёну Семёновичу, ни штатному "пешему" оператору Николаю Владимировичу Ухо, с позывным, как нетрудно догадаться, тоже "Ухо" — удивительно подходящим к его талантам. Лишь незадолго до рассвета, когда засветка расползлась уже чуть ли не на пол-Москвы, стало ясно: проход действительно был в метро, на серой ветке (Павел Остапович в очередной раз неласково помянул технарей, так и не сподобившихся оборудовать хотя бы пересадки стационарными детекторами, ссылаясь на какие-то одним им понятные технические сложности), и с места выхода тварь убралась с поразительной скоростью — вероятно, зацепившись за вагон, косвенным подтверждением чего служило едва заметное усиление сигнала на станциях, где поезд притормаживал, давая время "монстрячьему заряду" накопиться.

Робкой надежде, что поезд монстра просто переехал и дальше тащил уже в виде трупа, не суждено было сбыться — впрочем, даже надеждой это назвать было бы преувеличением: так, всего лишь допущение ненулевой вероятности такого варианта, в пределах погрешности измерения. На станции Отрадное сигнала не было совсем. Повторная проверка Владыкино выявила несколько более высокий уровень, чем на остальных, а последовательная проверка обоих выходов показала: тварь вышла в сторону Владыкинского кладбища и через всем известную дыру в заборе проникла на территорию Ботанического сада. Чуйка же по-прежнему утверждала: самое страшное, что может грозить Павлу Остаповичу сотоварищи в этом приключении — аллергия на бумажную пыль и, простите, геморрой от многочасового сидения за теми самыми пыльными бумажками, сначала в кабинете над отчётом, потом в архиве, а потом опять в кабинете. Ах да, ещё не забыть изжогу от литра кофе и недосып, но это после дежурства в первой половине ночи и так само собой разумелось.

В Ботаническом саду удача, казалось, повернулась лицом: след был ясным и чётким... И буквально через несколько сот метров привёл группу к кровавым следам крайне скоротечной драки... Даже, скорее, не драки, а просто убийства: неизвестные погибшие (останки оказались разбросаны по довольно приличной площади, крупные фрагменты были спрятаны в заброшенном здании не то оранжереи, не то общественного туалета, от одежды остались лишь крошечные лоскутки, а многие кости были разгрызены, впрочем, присутствовали и вполне узнаваемые отпечатки собачьих лап — "друзья человека" нашли трупы первыми и решили немножко усложнить жизнь бойцам Отряда), в количестве примерно пяти или шести человек, даже не успели среагировать на угрозу и умерли почти одновременно. Это было... неприятно. Как правило, сразу после прохода твари предпочитали скрываться и нападать только на одиноких прохожих, не рискуя оставить ненужных свидетелей... Здесь же шесть человек (да-да, может быть всего пять — разница не существенна) были убиты настолько быстро, что даже не попытались разбежаться — по крайней мере, так получалось по следам.

Потратив на выяснение обстоятельств трагедии с полчаса и вызвав своих "уборщиков", группа Сергиенко двинулась по следу дальше, малохожими тропками практически по прямой пройдя сад и выйдя через дыру в заборе на Ботаническую улицу возле пересечения с Большой Марфинской, и, никуда не сворачивая, упёрлась в дом номер тридцать один. Дверь с домофоном не стала преградой, и буквально через минуту группу ждал ещё один сюрприз: след, как будто так и надо, уходил в лифт.

Великая вещь — предписания. Написанные, как принято говорить, кровью — и майор сам вписал немало капель в эти скрижали опыта — они нередко содержат самые неожиданные знания, в частности — как правильно искать подозреваемого, уехавшего на лифте на неизвестный этаж. Уже через каких-то пятнадцать минут группа снова собралась на предпоследнем, тринадцатом этаже, скорее даже взбодрившись, нежели устав, от умеренной физической нагрузки после долгой ночи поисков. Детектор однозначно указал на вторую справа дверь. Обнаруженная в углу под потолком камера была немедленно закрашена: если тварь не удастся нейтрализовать в квартире и бой вырвется на лестничную площадку (всякое, всякое бывало, архив тому свидетель) — не должно остаться никаких документальных свидетельств реальности тварей и степени их опасности. Этот пункт инструкций всегда вызывал глухое раздражение у Павла Остаповича, но был предельно ясен и недвусмысленен... и, к сожалению, абсолютно логичен.

Убедившись, что бойцы прикрытия не отсвечивают, но надёжно контролируют всю площадку, Сергиенко достал корочки основной легенды (капитан милиции Кузнецов Сергей Иванович — любая проверка его подлинности привела бы к немедленному оповещению руководства Отряда), позвонил в дверь и, вопреки уверениям по-прежнему молчащей интуиции не очень-то рассчитывая на ответ, громко произнёс сакраментальное: "Откройте, милиция!". Операция вступила в свою завершающую стадию: уничтожить. Из квартиры, усиленные чувствительными микрофонами, донеслись тихие шорохи и неразборчивые голоса: внутри были живые люди.

На некоторое время наступила тишина: кто бы ни был с той стороны двери — он явно задумался.

— А мы милицию не вызывали! — С той стороны ответил явно недовольный и невыспавшийся, но вполне энергичный голос. Мужской и вполне нормальный, насколько можно судить — с поправкой на утро субботы.

— Открывайте! Соседи жалуются, что у вас тут шум и крики! — Никаких жалоб, конечно же, не было, зато была очень удобная легенда, позволявшая в случае необходимости "почти легально" вломиться в квартиру — всё равно после визита монстра жаловаться на мелкие, особенно на фоне трупов, нарушения, как правило, было уже некому.

— Иду-иду! — С той стороны двери раздались откровенно неторопливые шаги, сопровождаемые плохо различимым даже через чувствительные микрофоны явно ругательным бормотанием. За годы в Отряде и до того в милицейском спецназе майор успел уже порядком отвыкнуть от "тёплого" приёма, который обычно встречал милицию... пока не начинало пахнуть жареным. Мысленно вздохнув, майор приготовил все наличные запасы терпения — надо признать, и так-то невеликие, а уж после ночи на ногах в поисках очередной твари — и вовсе почти отсутствующие. Чуйка взвыла раненым слоном: мол, писать тебе бумажки, товарищ майор, пока "Войну и Мир" не переплюнешь, да горб не заработаешь. Ещё раз вздохнув, Сергиенко оправил форму и сделал максимально протокольную морду лица. Как раз вовремя: глазок на двери посветлел, затем снова потемнел — с той стороны кто-то смотрел.

— А чой-та вы с пушками? Не, не буду я вам открывать! Вдруг вы бандиты переодетые? Я вот счас участковому позвоню, да спрошу, кто там на меня кляузы всякие пишет, я Василь-Михалыча хорошо знаю! — Если по первым словам у Павла Остаповича сложился образ человека неопределённого возраста от тридцати пяти до пятидесяти, не очень за собой следящего, но ещё не опустившегося, то теперь этот образ стремительно накинул лет двадцать и обзавёлся хитрющими морщинками вокруг глаз да погасшей беломориной в углу рта. — Пусть, вон, сами лучше за своей собакой смотрят, а то как уйдут на весь день, так она и скулит не переставая, всю плешь проела уже! Так им и скажите! — Явно скандальный дедок, притащенный прагматичными детками из деревни присмотреть за внуками.

— Открывайте, или мы будем вынуждены выломать дверь! У нас предписание! — Обычно такие скандальные деды больше любят именно "поспорить от души", нежели реально конфликтовать, а к власти, по старосоветской памяти, относятся всё-таки с уважением.

— Да открываю я, открываю, не суетитесь! — Громко пробурчали с той стороны. Точно, с уважением. Сергиенко с удовлетворением вслушался в множественный лязг ключей и дал своим бойцам отмашку "всё тихо, без повода не действовать". Лязг затянулся, сопровождаемый невнятным бурчанием — на этот раз явно в адрес замка и чьей-то паранойи — похоже, дед живёт в городе уже давно, нахватался слов... А может, внуки научили, дети сейчас иной раз такие, что слов приличных нет... ни у них, ни о них. Наконец, лязг кончился, дверь приоткрылась на цепочку и в щель выглянул плохо видимый мужчина... Примерно на полголовы выше, чем успел себе представить командир группы спецназа. Очень, очень опасная ошибка... И крайне неожиданная.

— И хто там на мене жалуетси? — Накинуть лет двадцать... Или даже тридцать, и обладатель голоса станет ровно таким, каким его представил майор: хитрым ехидным дедом... А пока — мужик, явно пытающийся казаться проще, чем есть на самом деле, эдакий стереотипный деревенский хитрован.

— Капитан Кузнецов. Может, вы нас пустите внутрь? — Ухо, умело пользуясь ларингофоном, неслышно для посторонних доложил: "есть усиление". Металлическая дверь ослабляла прохождение заряда, и усиление сигнала означало одно: тварь внутри.

— А чой-та вдруг я вас пускать буду, ежели вы меня невесть в чём обвиняете? Мне скрывать неча, я человек честный! Да пусть хоть весь подъезд знает, по чьему навету ко мне родная милиция нагрянула! — Мужик прибавил оборотов, явно накручивая себя. Майор досадливо поморщился и махнул рукой, мол, сам не рад.

— Работа. Кому не лень пишут, а мы обязаны проверить и разобраться. Так что давайте лучше всё-таки внутри поговорим, мне ещё четыре квартиры обойти надо, и по каждому вызову отчёт написать. — "Искреннее раздражение" от "необходимости заниматься очевидным идиотизмом" вышло как родное — откуда только всплыли воспоминания, будто из прошлой жизни — и мужик, явно подобрев к "служивому", скинул цепочку, пропуская троих спецназовцев в коридор.

— Даша, у нас с вечера осталось что или как обычно? — Кинул он куда-то вбок. В приоткрывшуюся дверь ванной выглянула выдающихся достоинств женщина и, не прекращая вытирать голову, от чего достоинства не только выдавались, но и волновались, пожала плечами и неопределённо махнула куда-то дальше по коридору. — Значит, как обычно. — Грустно заключил мужик, похоже, оставшийся совершенно равнодушным к устроенному Дашей представлению, в отличие от троих бойцов. — Ну идёмте, служивые. Чаю хоть вам налью. А то, может, по сто грамм? — С робкой надеждой, опасливо покосившись в сторону закрывшейся двери ванной предложил мужик.

— Нет-нет, мы на службе! Никак нельзя! — Честно говоря, от ста грамм бы Сергиенко не отказался — унять всё так же ноющую чуйку, но легенда такой возможности не давала. Мужик старательно запер дверь на все запоры и провёл гостей в кухню.

— Ну, тогда рассказывайте, что там вам про меня наврали. Буду опровергать, по мере сил. — Указав на угловой диванчик, мол, присаживайтесь поудобнее, мужик занялся чаем, доставая из настенных шкафчиков заварку, сахар, какое-то печенье и даже открытую банку варенья — похоже, малинового. Ухо поймал на детекторе ещё один всплеск и весь извертелся, пытаясь получше его запеленговать, за что и получил несильный пинок в ногу под столом, сопровождаемый ларингофонным "спокойно, не палимся". Мужик тем временем разлил чай по кружкам — ароматный и явно горячий, аж пар над чашками клубится — и тоже присел к столу, куда уже успел перекидать снедь.

— Давайте по порядку быстро протокол составим, да и всё, пожалуй. — Оглядев кухню, принюхавшись и вчувствовавшись всеми известными и не очень органами чувств, Павел Остапович так и не нашёл никаких признаков близкого наличия монстра, и достал из планшетки лист бумаги. — Так, фамилия, имя, отчество, год и место рождения, адрес прописки, место работы, занимаемая должность. — Казённая скороговорка вылетела легко, как будто и не было этих шести уже с хвостиком лет. Майор отодвинул кружку и разложил лист на столе, раздражённый неким диссонансом в наблюдаемой картине, который никак не мог уловить. Мужик задумчиво откашлялся.

— Васин Алексей Николаевич, семьдесят третий, Кемерово, Ботаническая улица, тридцать один, корпус восемь, квартира 96, ООО "Ласточка-кодинг", программист. Ведущий программист. — Павел Остапович незаметно вздрогнул. Только что сидевший перед ним хитроватый, но простой "от сохи" мужик вдруг испарился, как не было. Не сдвинувшись ни на миллиметр вместо него сидел теперь совершенно другой человек — с написанным на лбу большими буквами высшим образованием (а то и не одним), с хорошо оплачиваемой работой и, в отличие от чуть суетливого мужика, абсолютно спокойный и уверенный в себе.

Скрипнув дверью, из ванной вышла давешняя Даша, прошла этому Васину за спину, и, встав за его правым плечом, опёрлась руками о спинку стула, слегка наклонившись вперёд, открывая потрясающий вид на "как бы прикрытое" едва сходящимся халатом. Зрелище завораживало.

С трудом вернув взгляд к листку, Сергиенко записал сказанное, не особенно стараясь писать разборчиво — все нужные данные можно выяснить, пробив адрес в правильных базах, а спецы на базе всё равно будут работать с аудиозаписью, а не с этой писулькой.

Сидящий вплотную Ухо ощутимо дёрнулся и прямо-таки заколотил пяткой по ноге командира — если бы не штатные усиленные берцы, не обошлось бы без синяка. Поморщившись от такой непрофессиональной активности подчинённого, майор по возможности незаметно скосил глаза на детектор и от удивления "выпал в осадок", пусть и незаметно, и всего лишь на краткий миг. И было от чего: детектор не просто показывал невероятно высокий уровень заряда — на индикаторном поле вместо обычного широкого размытого клина светилась чёткая узкая линия, показывающая чуть левее Алексея. Точно на Дашу. Мгновенно собравшись для, судя по всему, своего последнего боя, Павел Остапович вдруг с удивлением осознал: ни чуйка, ни опыт не наблюдали в... существах перед ним (а в человеческой природе Васина, несмотря на детектор, майор всё-таки усомнился) ни опасности, ни малейшей агрессии. Но ведь твари всегда нападают... Нет. Сначала они прячутся, и, видимо, эта тварь считает, что спряталась достаточно хорошо.

— Давайте, Алексей Николаевич, теперь пройдёмся по вчерашнему вечеру. Не видели ли вы чего-нибудь необычного? Или, может быть, слышали? Видимо, что-то всё же послужило причиной для нашего вызова, не на пустом же месте люди тревогу подняли? — Давно, казалось бы, забытый опыт, сложившись с легендой, сам говорил губами Павла Остаповича, бешено перебирающего в голове возможные варианты развития событий... И ведь группу не предупредить незаметно, вот что обидно.

— Да нет, тащ капитан... Не припомню я ничего необычного... — После небольшой паузы, явно хорошо обдумав, ответил Васин. — Шли мы домой довольно поздно, темно уже было. На работе аврал страшенный и уже который месяц, проект заканчивается, а смежники только проснулись... Думаю, вы не хуже меня знаете, как это бывает: начальство орёт, подчинённые бегают, а работа стоит, потому что всех на совещание собрали... Впрочем, это сейчас неважно. Домой пришли около четверти двенадцатого ночи — я обратил внимание, что младший ещё не спал... Ну, пока сами помылись-поели, то-сё, легли во втором, наверное, часу... Честно говоря, спал без задних ног, и ещё поспал бы, кабы не ваш визит.

— Ну извините, служба! — Майора как-то прямо по-детски обидело такое наплевательски-потребительское отношение. Всю ночь он с ребятами носился, задрав хвост, стараясь как можно раньше найти и уничтожить опасную тварь, а этот, понимаешь, ведущий программист сидит тут и ни сном, ни духом не ведает, кто стоит у него за спиной, сиськи выкатив. Эх, сказать бы ему, да посмотреть, как он бегать будет, но нельзя.

— Да я понимаю, служба — она и в Африке служба. — Примирительно покивал Васин. Так же быстро, как и вспыхнуло, раздражение улетучилось, и майор ухватил важную деталь.

— А вот вы сказали "мы". — Нет, ну ведь сам же сказал! За язык никто не тянул! — Вы не один возвращались?

— Ну да. Встретил в метро давнишних знакомых жены и зазвал в гости. А там слово за слово — воспоминания молодости, всякие полузабытые истории... Потому и на боковую отправились сильно за полночь, да пока ещё всех разместили — у нас, чай, не хоромы, просто двушка. — Собеседник явно вспомнил вчерашний вечер со смешанными чувствами — с одной стороны, видимо, и впрямь хорошо посидели, майор даже позавидовал, а с другой — выспаться не удалось бы и без визита боевой группы Отряда, и майор позволил себе малую толику злорадства, как бы в компенсацию за предыдущую обиду.

— А что за знакомые? Вы их хорошо знаете? — Почуяв след чего-то важного, майор даже отложил ручку, выпав из образа, зная, что в уже подъехавшем микроавтобусе идёт независимая запись со всех микрофонов каждого бойца группы.

— Говорю же — знакомые давнишние, из её родных краёв, ещё до того, как она сюда перебралась. И знаю я их довольно неплохо, Даша вот, и две её сестры. — Васин не глядя ткнул через плечо большим пальцем, попав прямо в большую и соблазнительную грудь Даши, к чему та отнеслась явно благосклонно... Гм... В советские времена это бы потянуло на аморалку, а сейчас... Никаких законов они не нарушают, а что завидно — так это к делу не подошьёшь... — А вы с какой целью интересуетесь, товарищ капитан Кузнецов? Думаете, это они шумели? Могу вас заверить, что не они, всё было исключительно тихо — у нас, знаете ли, в соседней комнате дети спят, и ни одна мать никому не позволит в такой ситуации шуметь, да и я тоже возражать буду.

И снова майор не уловил, как изменился образ сидящего напротив человека. Вместо уверенного и спокойного человека теперь перед ним был человек очень внимательный, явно не проглядевший отложенную посреди расспросов ручку.

— Большого секрета нет, всё равно уже вечером всё будет в газетах. В Ботаническом саду вчера между восемью часами вечера и часом ночи неизвестные убили и расчленили шестерых человек. Опознать убитых пока не удалось — останки очень сильно повреждены, фактически, остались только кости, даже не все фрагменты удалось найти. Такое впечатление, что их кто-то объел. — На самом деле, время смерти установили гораздо точнее — между половиной одиннадцатого и полуночью, ближе к одиннадцати, но майора сейчас куда больше интересовала реакция собеседника... точнее — обоих собеседников. И лёгкое хихиканье было совершенно не тем, чего он ожидал.

— Простите. Я тут случайно анекдот вспомнил. И что-то меня с него пробило... М-да. Так вот, звонок в пожарную часть, там стандартные вопросы, мол, что где горит, а звонивший и отвечает, что у него под окнами милиционеры с врачами дерутся, и он даже и не знает, кому звонить в такой ситуации... — Васин ещё раз хмыкнул над не самым удачным образчиком народного юмора и продолжил. — Не знаю, в курсе ли вы, но у нас по району ходят упорные слухи, что в Бот-саду завелась банда гопников, грабящих по вечерам прохожих... Так вот, если какой-то маньяк этих гопников убил... С одной стороны, как законопослушный гражданин, я категорически осуждаю самосуд и всякое беззаконие. А с другой, как отец двоих детей, я испытываю чувство глубокого удовлетворения, что оные гопники получили по заслугам. Единственное, что немного портит радость — это отсутствие полной, — Васин демонстративно выделил это слово, — уверенности, что убили именно гопников, но мир вообще несовершенен. — Он задумчиво потёр переносицу. И снова мгновенная смена образа — на этот раз классический "работник умственного труда", много знающий по профилю, быстро разбирающийся в своей области, гораздый строить теории и абсолютно оторванный от реальной жизни. — Нет, конечно, вероятность, что это были просто прохожие существенно не ноль... по темноте местные там обычно стараются не ходить, хоть это и быстрее, чем ждать автобус — ночью они вообще раз в час ходят... С другой стороны... Хотя бы пол установить удалось? Если там были женщины — значит, скорее всего, не гопники, и тогда зря я радуюсь... Да и вообще, конечно, нехорошо радоваться чужой смерти, но когда "награда нашла героя"... М-да... Даша, can you believe it — there's some maniac here in Botanic garden!* — Васин неожиданно и очень естественно перешёл на английский, обратившись к фигуристой Даше... И майор уловил ещё одну странность: вплоть до самой последней реплики Васин воспринимал Дашу как предмет мебели... как вещь даже. Именно это он увидел, но не смог разглядеть в том небрежном тычке. Более того: Даша не просто принимала такое отношение, она воспринимала его как правильное, естественное и единственно возможное — потому-то и потребовалось спецназовцу столько времени, чтобы осознать наблюдаемое. Кем бы этот Васин ни был — он явно знает, с кем имеет дело, и не видит в этом ничего странного. Эта информация обязательно должна дойти до базы. Если монстров, вопреки всем предыдущим попыткам, можно приручить... Голова кругом идёт от возможных последствий... А голова сейчас нужна холодная, ой как нужна!

* — Даша, ты представляешь, тут какой-то маньяк завёлся в Ботаническом саду!

Услышав слова Алексея, Даша очень естественно удивилась, испугалась и расслабилась.

— Даша не говорит по-русски, и почти не понимает. Приходится общаться по-английски, благо, я его неплохо знаю. — Майор так и сяк прокручивал в голове с очевидностью вытекающий из сказанного вывод. Монстры — разумны... как минимум - некоторые монстры... И с ними можно общаться. Стрельнув глазами на детектор — тонкая чёткая линия по-прежнему точно указывала на Дашу — Сергиенко сквозь недобрый прищур вдруг увидел Васина целиком. И хитрый ехидный дед, и уверенный в себе высокооплачиваемый специалист, и далёкий от реальности технарь, и опасно внимательный наблюдатель — это лишь маски, за которыми прячется холодный и абсолютно равнодушный разум, готовый в любой момент выставить на поверхность очередную маску, наиболее подходящую к ситуации, и рассматривающий окружающее исключительно с точки зрения полезности. Не сиюминутной выгоды, нет — этот разум был слишком расчётлив, чтобы совершить столь примитивную ошибку — а глобальной долгосрочной пользы. И майору Сергиенко, не раз ходившему под смертью, видавшему её вблизи и во всяких видах, впервые стало по-настоящему страшно: и он сам, и вся его группа были живы исключительно потому, что так решил кто-то другой: мол, живыми они будут полезнее. И на фоне трупов шестерых человек, не успевших даже испугаться, уверенность этого другого в возможности уничтожить хорошо вооружённую группу матёрых бойцов выглядела неуютно обоснованной.

И ещё майор Сергиенко понял, что все допущенные им во время разговора проколы и ляпы были замечены и сочтены, и что замеченные им проколы и нестыковки в словах и поведении его собеседников были той самой игрой "я знаю, что ты знаешь, что я знаю", фактически — весьма прозрачным намёком, приглашением к переговорам. И именно об этом его и предупреждала безошибочная чуйка.

К счастью, и легенда, и инструкции, и здравый смысл в один голос требовали: всё, пора здесь закругляться и двигать на базу.

— Ну что ж, Алексей Николаевич. — Вежливое обращение далось ему как никогда тяжело. — Я вижу, что вызов ложный, будьте добры, распишитесь вот здесь, "с моих слов записано верно" и дату, пожалуйста. Спасибо за чай, а мне ещё три квартиры обходить. И если вдруг что-то вспомните необычное про вчерашний вечер — обязательно мне позвоните, вот по этому телефону. — Не без труда выскользнув из неудобного угла, командир протянул визитку — от легенды, но с рабочим номером.

— Четыре. — На миг, такой короткий, что всю обратную дорогу майор гадал, не показалось ли ему с усталости, сквозь все маски проглянул тот самый образ — холодный, равнодушный, и очень-очень серьёзный. С коротким тяжёлым вздохом Васин закончил: — Можете рассчитывать на моё содействие. До свидания.

* * *

Не то чтобы времени на гадания было много: едва за группой закрылась дверь верного Т4, командир начал интенсивные переговоры. Во-первых, надо было доложить на базу о нештатной ситуации. Во-вторых, надо было организовать проверку этого Васина по разным каналам. В-третьих, надо было известить лабораторию, чтобы по горячим следам проверить детектор и изыскать способ повысить точность остальных. В-четвёртых, следовало подготовиться к написанию длинного и подробного отчёта, объясняющего вышестоящему начальству, почему он, командир ударной группы Отряда майор Сергиенко, находился от твари на дистанции едва в пару метров и не только отпустил её живой, но даже и не пытался атаковать. Впрочем, в любой нештатной ситуации служебная инструкция предписывала наблюдать и не вмешиваться, если нет непосредственной угрозы людям — и Павел Остапович едва ли не впервые помянул добрым словом любопытных учёных, пропихнувших этот пункт, нередко доставлявший ему проблемы в прошлом.

Сдать в арсенал оружие, сдать форму, сдать записи спецсредств в архив и сами спецсредства тоже сдать, отчитаться по расходу боеприпасов (ноль) и бензина (40 литров), отпустить ребят на заслуженный отдых — не их ведь вина, что тварь пришлось отпустить, написать стандартный отчёт (четыре чашки кофе из автомата в комнате отдыха), написать служебную записку-запрос в лабораторию на проверку детектора (ещё две чашки — завлаб мужик нормальный, хоть и с прибабахом, как все научники, так что можно было себя чрезмерно не насиловать), написать генералу краткую докладную записку (ещё четыре чашки) и подробный, чуть ли не поминутный, отчёт "обо всём" (автомат с его чашками на два глотка был послан, и майор заварил себе мелкомолотый кофе сразу в литровой кружке — чтобы не бегать туда-сюда, как "дух" какой-то), благо чудеса микроэлектроники позволяли не только вести запись в хорошем качестве, но и сразу же просмотреть/прослушать всё записанное каждым бойцом отряда, а не как в советские времена — проявка, просушка, а потом лови нужный кадр на проекторе... Прогресс, однако — зато и отчёт писать самому на компе, экономя ставку секретарши с изрядным потребным уровнем допуска.

Словом, когда майор уже сильно после полудня практически выполз в столовую, поддавшись на уговоры почти отчаявшегося желудка, его ждали первые, даже предварительные, результаты.

— Глянули мы на этого Васина. — Вместо приветствия сообщил ему подсевший за столик Петр Валентинович Фёдоров, уже порядком уставший доказывать всем новым знакомым, что он ни разу не родственник и вообще от разработки оружия далёк, работавший как раз по части сбора информации об "объектах". — Мужик как мужик, спокойный, серьёзный. Женат, двое детей, работал много где, но сейчас уже года три сидит на одном месте. Ребята хохму откопали — он, оказывается, графоманствует потихоньку, кропает, понимаешь, нетленку. Я тут почитал немного, что под руку попало — хрень какая-то, не то порнуха, не то нет, но сиськи-письки в подробностях, девок много, одна другой круче — огнём плюются, мечами машут, летают и вообще колдуют, но, типа, без мужика им башню сносит, и приходится их регулярно того. — Пётр Валентинович хмыкнул. — Вразумлять, в общем, через энто дело... Ладно, вижу, ты совсем уже никакой после ночной, топай до хаты. Ежели чего серьёзное накопаем — сразу свистну. — По-своему истолковав выражение лица Павла Остаповича, коллега, никогда не интересовавшийся, за кем именно охотятся бойцы Отряда, хлопнул его по плечу и отправился к выходу.

* * *

После ухода капитана Кузнецова мы ещё некоторое время стояли, прислушиваясь. Прошумел лифт, протопали бойцы, дежурившие выше по лестнице, затем всё стихло. Немного подумав, я достал из шкафчика в туалете растворитель и пошёл отмывать камеру.

— Даша, can you please help me a little?* — Спросил я, уже не задумываясь перейдя на английский.

— Sure!** — Ответила Даша, и прежде, чем я успел попросить её подать лестницу, легко подняла меня под потолок.

— Well, that'll do too.

* * *

— Пробормотал я, энергично оттирая свежую краску с объектива. Видимо, ради конспирации спецназовцы нарисовали какую-то загогулину а-ля граффити, а на камере "просто" поставили жирную (очень!) точку.

* — Даша, ты не могла бы мне немного помочь?

** - Конечно!

* * *

— М-да, так тоже сойдёт.

Убедившись, что камера снова в строю (хотя после двух покрасок объектив, конечно, лучше бы заменить), я поманил Лену на лестничную площадку.

— Не думаю, что они оставили микрофон, но и исключить не могу. Это была не милиция, а какой-то спецназ. Полагаю, они как-то выследили нас на дороге от метро, потому и трупы нашли. — Я говорил по-английски, чтобы было понятно всем. — Нет, убить их — плохая идея. — Я обернулся к Глаше и отрицательно качнул головой в ответ на порыв кровожадности с её стороны. — Они действуют не сами по себе, а с организацией может справиться только другая организация. И я честно не знаю, как нам теперь быть.

— Не хочу никуда убегать! — С каким-то злым отчаянием сказала Лена. — Если бы не дети...

— А какие у нас вообще есть варианты? — Спросила Глаша.

— А это, к сожалению, зависит не от нас. Точнее, мы можем убежать — но придётся бросить всё и на новом месте начинать с нуля, и они наверняка будут нас искать и, скорее всего, быстро найдут, если мы не покинем страну, а для этого у нас нет денег. Уверен: вчетвером вы сможете уничтожить группу вроде той, что приходила с Кузнецовым, но тогда в следующий раз они просто возьмут пушки побольше и пальнут издали. Или гранатами закидают — например, с газом, если захотят взять живыми... — Я старательно пытался собрать воедино и систематизировать почерпнутые из газет, телевизора и других не шибко надёжных источников сведения о спецназе и его возможностях... Кстати, а ведь если подумать, то "спецназ" — это сокращение от "специального назначения", то бишь, войск? групп? отрядов? Вот ОМОН — это отряд, а ещё что бывает? И к кому относится Кузнецов? Милицейские корочки ничего не значат, их могут сделать кому угодно, и ФАПСИ, и ФСБ, и чёрту лысому, если он на правительство работает... Ну или на приближённую особу...

— Если отбросить частности, вариантов три: драться, бежать, сдаться. — Твёрдо сказала Даша. — Они видели только меня, а про остальных не знают. Если я сдамся — вас они отпустят.

— Спасибо, Даша... — Меня глубоко тронула её готовность пожертвовать собой. — Но этот вариант мы оставим как самый-самый последний. Не думаю, что провести их будет легко. — Я немного помолчал и махнул рукой. — С камерой мы закончили, пойдёмте внутрь, позавтракаем, да познакомимся, наконец, нормально, а то вчера не до того было.

* * *

Дети уже оккупировали кухню, допили приготовленный мной чай и съели почти все выставленные сладости, так что на фоне лениной ругани сообщение, что "эти три тёти — старые мамины знакомые и пока поживут у нас" прошло практически незамеченным. Мелкому Лёшке было не до того — ему сейчас гораздо актуальнее было отвертеться от утренней каши (сам я овсянку терпеть не могу, а вот он ест с удовольствием и даже часто сам просит — но не после печенья с вареньем), а Натуська с высоты своих одиннадцати лет, похоже, сделала какие-то выводы, но озвучивать не стала.

— Тётя Глаша, тётя Даша и тётя Таша — близнецы-тройняшки и очень-очень дальние мамины родственницы... Ну, вроде как четвероюродные сёстры... Или даже племянницы, я так сходу не соображу. — Решил я на всякий случай уточнить статус новоприбывших. — По-русски они почти не говорят, да и понимают не очень, только по-английски, но мы им поможем. Вам они получаются уже пятиюродные — то ли тёти, то ли сёстры... Потом разберёмся точно, а пока пусть будут тёти, не заслужили вы пока таких сестёр, раз всё печенье слопали, да ещё и на пол накрошили! Ну-ка, где тут наш пылесос?

Осознавшие вину дети были отправлены вместо мультиков делать уроки (старшая) и играть в конструктор (младший). Тщательно пропылесосив всю кухню — особенно те места, где сидели спецназовцы — мы наконец-то расселись: мантис на том самом диванчике, а мы с Леной напротив.

— Я надеюсь, что ваше феральное состояние полностью прошло. — Обратился я к сёстрам. — Я знаю, что у мантис оно слабое, но сейчас нам нужен ваш ум не меньше, чем сила. — Дождавшись не вполне уверенных кивков после минутного переглядывания, я продолжил. — Как вы понимаете, это — другой мир, а я — другой человек, не ваш мастер. — В ответ на поднявшуюся волну эмоций я останавливающе поднял руку. — Так уж получилось, что я порядочно знаю о вашем мире, и очень-очень похож на вашего старого мастера — и не только внешне. Согласно одной из теорий параллельных миров, можно считать, что я — это он, только в этом мире, и различия между нами минимальны и вызваны исключительно разницей между самими мирами. Лена, когда меня здесь в первый раз увидела, тоже была очень сильно поражена. Связь между нами косвенно подтверждает эту теорию, что, признаться, очень меня радует — стать вашим обедом мне бы не хотелось, скажу честно. Зовут меня Алексей Николаевич Васин, для своих — просто Лёша. Лену вы знали, как я понимаю, под другим именем, но проблем это не составит, верно? — Мантис сосредоточенно кивнули, а я тяжело вздохнул. Говорить предстояло много.

— Что вы знаете об авторах? — Мой вопрос заставил их удивлённо на меня посмотреть. — Ничего? Ну и ладно... — Я задумчиво их оглядел. — Давайте я вам сейчас изложу предельно короткую версию, и дам ноутбук с более подробной информацией. Читать вы умеете? Нет? Плохо... Не страшно! Итак, этот мир — практически такой, каким был и ваш до Сукебе. Сейчас здесь две тысячи тринадцатый год, то есть, с момента начала войны Отмщения прошло шестнадцать лет. Имел место некоторый технический прогресс, но это сейчас неважно. Что важно: здесь нет пиджи. Ну, покегёрлс — мне так удобнее произносить. Совсем нет. И никто... Точнее, почти никто о них не знает. И уж как минимум, никто не ожидает их запросто встретить на улице. Из плюсов — до тех пор, пока вы держите маскировку, вас будут считать просто людьми, и фактор неожиданности будет на вашей стороне. Из минусов — здесь очень-очень сильное государство. Насколько сильное — мне трудно объяснить, чтобы вы поняли, это лучше сделает Лена, она здесь уже давно и успела прочувствовать на собственном опыте. Более того, под этим сильным контролем находится практически вся территория планеты, и убежать из-под него очень непросто. Иными словами, в драке с государством шансов у нас почти нет, и даже шансы убежать до обидного хреновые. Возможно, есть вариант сдаться — прийти в ФСБ и сказать, мол, у нас тут есть инопланетные существа с удивительными способностями, и нам даже поверят, ибо доказательства налицо, вот только это путь в один конец и остаток жизни быть лабораторными крысами мне как-то ни разу не нравится. Зато жизнь, конечно, будет сытая, м-да... Теперь про ваш мир. Есть мнение, что ваш мир был создан, причём именно из этого мира. Разные писатели, придумавшие интересные и увлекательные истории про ваш мир, некоторым образом заставили его начать существовать. В некоторых историях этих писателей называют авторами и иногда они попадают в ваш мир... с разными результатами. Их способности — это отдельная история, но самое главное их оружие — знание. Они знают всё о Легендарных, знают об Убежище и с-готках, о правителях и героях, о тайных службах и их тайных делах — потому что именно они всё это придумали. Я со своей стороны тоже писал про ваш мир... Немного, но довольно неплохо, скажу без ложной скромности. Насколько это повлияло на ваше появление здесь — я не знаю, но в любом случае, нам всем очень повезло, что я имею довольно хорошее представление, кто и что такое пиджи.

На некоторое время на кухне повисла тишина, которую — совершенно неожиданно для всех — нарушило голодное урчание чьего-то живота. Судя по взглядам — моего, м-да.

— Действительно, давайте перекусим. На сытый желудок любые проблемы воспринимаются куда благосклоннее, а часто и решение находится быстрее.

Пока я боролся со сваренной для детей овсянкой (пара ложек варенья несомненно помогли в этом тяжёлом и неблагодарном труде), Лена кратко объясняла сёстрам, что я имел в виду под "сильным государством", приводя в пример какие-то малознакомые мне лиги, отдельные города и даже похождения каких-то совершенно мне неизвестных героев. Каюсь, перед тем, как начать писать, мир я изучил довольно поверхностно, больше заинтересовавшись характерами и отношениями. Они, похоже, впечатлились.

* * *

— Мы сколько угодно можем драться против системы, но в конечном итоге всё равно проиграем. Та же история с побегом: хороших мест мало, и даже если мы до такого доберёмся — нас рано или поздно найдут, причём скорее рано, чем поздно. Сдаваться мы тоже не собираемся. — Подытожила наши рассуждения прямолинейная Глаша. — Может быть, можно договориться? — Вот уж от кого я меньше всего ожидал предложений переговоров — так это от неё. С другой стороны, если честно перебрать все варианты — так и получится. И кто сказал, что простота — хуже воровства?

— Договориться? — Я задумался. — Вам будет тяжело жить в городе. — Я поднял руку, не давая себя перебить. — Да-да, с мастером везде хорошо и всё такое, но вам нужна территория, как минимум — чтобы тренироваться, а в городе... Тот же Бот-сад вы за пять минут пробежите вдоль, поперёк и по диагонали — и даже не запыхаетесь... Пробежите... — У меня в голове забрезжила мысль. — А вот скажите, какой вес вы можете взять, чтобы он не слишком мешал бежать? Долго бежать, несколько часов. — Уточнил я. Сёстры переглянулись, и Даша неожиданно шагнула ко мне, легко подняв на руки... Ощущения крайне своеобразные... Даже где-то приятные, но мне почему-то вспомнился один из финалов игрушки Bard's Tale 2005 — тот самый, где главного героя уносит в закат освобождённая им демонесса.

— Да, мастер, мы сможем тебя унести. — Даша кивнула сёстрам.

В памяти всплыла строчка из покедекса: Enhancements: Enhanced Strength (x10), Enhanced Endurance (x5), Enhanced Speed (x7). То есть, они могут нести вдесятеро больше человека, и при этом передвигаться всемеро быстрее и впятеро дольше. Обычный человек может бежать со скоростью километров пятнадцать в час, вспоминая физкультурные нормативы. Марафонцы пробегают сорок километров, вроде бы, часа за три или даже меньше... Правда, бегут налегке. Итого, считаем, что мой центнер ей будет как мне — десять кило... А я, между прочим, когда помоложе был, в походы сороковник таскал, хотя, конечно, шагом. Так что с поправкой на хорошую (в отличие от моей) физуху — можно даже и трусцой... Три часа — много, нам рекорды не нужны, так что "х5" округляем до десяти часов, и разбиваем на два перехода. И если бежать трусцой, чтобы беречь силы, то есть, километров восемь-десять в час... Это что же получается? Для них городская максималка шестьдесят кэмэчэ — это как для меня бег трусцой? Ну... Вспоминая рассказы с их участием — да, "you can hide, but you cannot run"* М-мать! Моё явно улучшившееся настроение не осталось незамеченным. И непонятым тоже не осталось.

* — Часто встречающееся в англоязычных текстах присловье "ты можешь спрятаться, но не сможешь убежать". Иногда — наоборот.

— Мы сможем бежать столько, сколько нужно, и так быстро, как нужно! — Гордо заявила Глаша. — Мы — мантис! Никто не может от нас убежать!

— Или догнать, что сейчас гораздо важнее. — Я с теплотой посмотрел на них всех. — Но нам понадобится довольно много вещей, как минимум — для детей... Да и мы с Леной тоже не очень-то привычны к дикой жизни... Ну, я — точно! — Уточнил я под укоризненным взглядом жены и удивлёнными — сестричек. — Да и вам, думаю, приятнее спать на мягком и в тепле.

— Да, хорошее гнездо... — Задумчиво огляделась Таша... — Маленькое, но уютное. Жалко бросать.

— Так... Проект надо закрыть через неделю, к пятнадцатому, отпуск мне обещали через две недели после этого — с пятого числа, то есть, у нас есть три недели на подготовку к походу! Перво-наперво, нам нужно найти подходящий маршрут: достаточно простой, чтобы смело брать детей, и достаточно длинный, чтобы оправдать закупку снаряги. Главное — побольше запросов в инете, чтобы всем было ясно, куда и когда мы собрались. — Я выделил слово голосом и изобразил коварную ухмылку. — Понятно, что всерьёз мы никого не обманем, но хоть чуть замаскируемся... Кстати, вчера ведь получка была, так что и деньги есть... А если серьёзно — то нам надо определиться. Общая линия простая: если с нами разговаривают — пытаемся выторговать условия получше, если нападают — отбиваемся и драпаем, а до тех пор сидим на попе ровно. А вот подробности лучше выяснить у того, кто лучше разбирается. — Я демонстративно повернулся к Лене, как-то тихо и привычно отошедшей на вторые роли после рассказа, кто она есть. — У тебя опыта больше, так что тебе и карты в руки.

Посмотрев на её задумчивое лицо, я, вздохнув, развил мысль, обращаясь уже ко всем, в основном, конечно, к тройняшкам.

— Милые дамы! Давайте я обрисую ситуацию, как её вижу я. Итак, я — не укротитель, во всяком случае, не в том смысле, который вам привычен по прошлой жизни. Этот мир — совсем, совсем-совсем другой. — Я очень постарался подчеркнуть эту мысль как можно сильнее. — И вы здесь — не пиджи в том смысле, какой был в прошлом мире. Тот мир, та жизнь — они остались в прошлом, и вам надо, фактически, заново учиться жить. Я со своей стороны постараюсь вам помочь всем, что в моих силах. В вашем мире вы были оружием и инструментом, здесь — вы личности. Да, вы сильнее людей. Да, вам необходимо регулярное укрощение. Но от этого вы не перестаёте быть личностями. Вам нужна моя помощь, мне нужна ваша — мы партнёры. — Я внимательно посмотрел на тройняшек и мысленно махнул рукой. — Ладно, к этому разговору мы вернёмся потом, когда будет время, а сейчас просто считайте, что вы оказались в самой либеральной по взглядам лиге из всех, сколько их ни есть... И самой тоталитарной — в плане законов и правительства. А меня можете считать любимой сестрой из гнезда, лучше ориентирующейся в этом мире, но вовсе не во всём на свете. — Мысль про любимую сестру пришлась им примерно как пудовая гиря в лоб... но хотя бы не отскочила, как предыдущие рассуждения.

После этого разговор наконец-то свернул в конструктивное русло. Сколько припасов нам нужно на день пути и на сколько дней пути мы берём запасы с собой? Будем ли мы двигаться на юг, где тепло и можно круглый год ходить в лёгкой одежде? Или наоборот, махнём в тайгу, где людей встретишь раз в неделю — и то, если хорошо поищешь? От этого зависит, какое снаряжение нам понадобится. Как пополнять припасы в пути, когда кончатся взятые с собой и стоит ли до такого доводить вообще? Может, лучше сразу перейти на "подножный корм", оставив консервы на крайний случай? Как нести груз и пассажиров (меня и детей — Лена от движущихся "трусцой" мантис обещала не отстать, если налегке)? Как незаметно покинуть город — три очень приметной внешности женщины, несущие рюкзаки больше себя размером, не могут не привлечь внимания — и как встречаться, если придётся разделиться. Немало проблем доставил и финансовый вопрос: получка и заначка — это, конечно, хорошо, но всё равно мало, пришлось сортировать все предполагаемые покупки по степени важности.

Лёшка, несколько раз заглядывавший к нам поделиться своими достижениями, но каждый раз натыкаясь на непонятный английский и явную серьёзность разговора, наконец не утерпел и тихонько потащил Лену за рукав — "мам, посмотри, что я построил!". На этом наш импровизированный совет решено было пока закончить и приступить к первому пункту плана: сестёр надо одеть и обуть. Погода сейчас хорошая, но это не повод ходить босиком и не пойми в чём, привлекая ненужное внимание. Лена кое-как нарядила Дашу в мои кроссовки и водолазку (поддев под неё приличий ради майку поплотнее — а-ля спортивный бюстгальтер — правда, без особого успеха, на мой взгляд) и соорудив из моих старых джинсов драные шорты. В сочетании с роскошными прямыми чёрными волосами до пояса вид был напрочь крышеборственный, но ненужных вопросов никто бы задавать не стал — а это главное. На моё робкое замечание, что одна девушка, покупающая три комплекта вещей вызовет больше вопросов, чем две, покупающие по полтора, Лена только посмотрела на меня, как на идиота, и тяжело вздохнула. Развивать тему я не стал, но попросил не увлекаться.

* * *

Пока жена ходила за покупками, мы играли с детьми. Мы — это все. Поначалу я играл с Лёшкой вдвоём: он что-то строил, я ему помогал, потом мы вдвоём соорудили жуткого размера и вида танк на четырёх колёсных модулях с немереной высоты шпилем, а Таша и Глаша смотрели и умилялись. Потом Лёшка решил достать железную дорогу, места на полу стало резко не хватать, и он с детской непосредственностью усадил обеих пиджи на диван и стал им рассказывать, какие у него тут мосты, паровозы, вагоны и тоннели. Потом опять переключился на конструктор и стал показывать, какой он придумал здоровский самолёт, нимало не смущаясь тем фактом, что они не понимают по-русски... Впрочем, пиджи это тоже нисколько не смущало: им вполне хватало вида радостной детской моськи, на которой все его нехитрые мысли были написаны большими буквами. Не успел я оглянуться, как Лёшка притащил благодарной аудитории большую коробку с игрушками и стал показывать свои "сокровища". Пока Таша его внимательно слушала, Глаша с любопытством и осторожностью вертела в руках детали конструктора, явно примериваясь что-то соорудить.

— Try it out, if you like to. Just be easy on them, don't get yourself hurt. The pieces are fragile and break into sharp splinters.* — Предупредил я её.

* — Попробуй, если хочешь. Только полегче, не поранься. Детальки хрупкие и ломаются на острые куски.

Высунув от старания кончик языка — препотешное зрелище! — Глаша довольно быстро соорудила нечто продолговатое, с острыми (насколько это возможно для детского конструктора) концами... Корабль!

— A ship*! — Гордо протянула она своё сооружение Лёшке. Скептически оценив её творчество, он переспросил:

— Лодка? Хорошая лодка! Только надо сделать мачту!

* — Корабль.

И немедленно занялся доработкой конструкции, правда, на пол-пути увлёкся, и уже очень скоро углядеть первоначальную лодку под нагромождением странных загогулин, долженствующих обозначать пушки, крылья, ракеты и башни, стало почти невозможно. Таша и Глаша смотрели на него практически с материнским умилением, безропотно подавая то и дело разлетающиеся в разные стороны блоки. Ната всё это время старательно демонстрировала независимость, но потом всё-таки не утерпела, и тоже решила похвастаться — но своим, "женским": детская пластиковая бижутерия, куклы и огромный плюшевый мишка. Реакция пиджи меня поразила: совершенно запросто до того игравшие с мелким Лёшкой, от Натальи они чуть ли не шарахались, пусть и максимально деликатно. На мой вопросительный взгляд Глаша одними губами выговорила "Threshold"*, и я перепугался, как не боялся, наверное, со времён детского сада.

* — Дословно "порог", я предпочитаю переводить как "Перелом": девочки, у чьих родителей в предках были пиджи (то есть почти все поголовно в мире Сукебе), даже родившись людьми всё равно могут превратиться в пиджи в возрасте 13-15 лет. Считается, что частые контакты с пиджи вероятность Перелома повышают.

Глянув на очень виноватые лица обеих сестёр, я решительно взял себя в руки. Да, в описании мира говорилось, что частое общение с пиджи во время полового созревания вероятность перелома увеличивает... Но, во-первых, я — чистокровный человек, во-вторых, до созревания Нате ещё как минимум год-два, так что шансы пока в нашу пользу... И даже если случится худшее... Думаю, мы решим эту проблему. Вместе. Собрав волю в кулак, я медленно кивнул.

— You're right. Let's hope she don't. There's nothing we can do about it here and now. Even if she does... Given our uncertain situation — I don't know will this be a good or a bad thing after all. So... Just be careful and watch her closely. I trust your judgement in this regard. Now, don't upset the child and play with her a little.* — Не могу сказать, что голос мой был твёрд и отражал уверенность — хотя бы по причине её отсутствия — но решение я принял, и менять его в обозримом будущем не собирался. Посмотрев на насупившуюся было Натуську, я очень серьёзно ей попытался объяснить:

— Там, откуда приехали тётя Глаша и тётя Таша... В общем, можно сказать, что там есть болезнь, которой болеют только женщины и девочки... — Воспоминание о красной чуме заставило меня вздрогнуть ещё раз. — И они опасаются, что ты можешь от них заразиться, если будешь с ними много общаться. Мама сама из тех краёв, и ей бояться нечего. Нам с Лёшкой тоже бояться нечего. А за тебя мы все очень переживаем. Не обижайся на них, хорошо?

* — Верно. Надеюсь, этого не произойдёт. Всё равно мы ничего не можем с этим поделать. И даже если произойдёт... В нашей непонятной ситуации — я даже не знаю, будет это хорошо или плохо. Так что... Будьте осторожны и внимательно за ней приглядывайте, я доверяю вашему мнению в этом вопросе. А теперь — не расстраивайте ребёнка и поиграйте с ней немного.

С некоторой опаской Глаша взяла снова протянутую ей заколку-краба и вопросительно посмотрела на мою дочь. Та сделала характерное движение, но прежде, чем Глаша успела прищемить себе ухо, я подошёл ближе, взял вторую и аккуратно собрал длинные струящиеся волосы в два небольших ручейка. Довольно улыбающаяся Ната протянула Глаше зеркало.

Следующие полчаса или даже час моя роль сводилась только к тому, чтобы изредка перевести пару слов, да "делить" пиджи между детьми, чтобы никому не было обидно. За это время Таша обзавелась кривоватой, но всё равно впечатляющей косой, а Глаша таки сломала блок от конструктора и умудрилась загнать острый обломок себе под ноготь... Не то чтобы она сама придала этому хоть какое-то значение, но чтобы показать правильный пример детям, пришлось аккуратно намазать "рану" зелёнкой (к счастью, вчерашние раны уже поджили, и сестёр не беспокоили, а от ненужного детского внимания их вполне успешно прятал мой старый тренировочный костюм у Глаши и большая фланелевая рубашка, завязанная под грудью, в паре с моими же бриджами у Таши).

Словом, вернувшиеся с покупками Даша и Лена застали совершенно идиллическую картину: Лёшка на пару с Глашей собирал очередного мега-монстра, а Таша с Натальей в это время очередной раз пытались заплести на глашиной голове "корону" из кос — и даже вполне успешно, насколько я могу судить.

— Мама пришла! — С появлением мамы все игрушки — и живые, и обычные — были немедленно забыты, и с радостным воплем две головы — непонятно в кого светлая лёшкина и тёмно-каштановая в нас с Леной наташкина — приткнулись в мамины бока под широко разведёнными руками с пакетами. И тут же последовал вечный детский вопрос: — А что ты нам купила?

* * *

Текстов оказалось довольно много, но всё больше "малые формы" — рассказы, переводы, многие из которых, судя по дате последнего обновления, видимо, так и останутся неоконченными. Язык был неплох, персонажи и сюжеты тоже — в целом, тянуло на добротную такую четвёрку, но в иной ситуации майор читать это не стал бы — просто "не его". Сейчас же он просто не мог оторваться — в тексте щедрой рукой была рассыпана информация, за каждую кроху которой он и его люди буквально бились насмерть, и за этой небрежностью так и сквозило: это не всё, это только верхушка информационного айсберга. И ссылки. Ссылки на англоязычные сайты, с которых вся эта бесценная для Отряда информация и была получена.

Английский Сергиенко знал — на уровне школьного курса, прочно забытого после успешной сдачи экзаменов — но с помощью гугла и извечной русской матери первое впечатление составил: "покедекс" — справочник по монстрам — и "праймеры" — краткие описания реалий того мира — перевести немедленно, разные ставшие "классическими" истории — в порядке "уважаемости" авторов сообществом. Несколько статей из справочника — об упомянутых в тексте монстрах — Васин уже перевёл, и майор уверенно опознал две уничтоженные Отрядом твари, и очень сильно подозревал третью... Всё бы ничего, но встреченные Отрядом твари, уже классифицированные как "опасные", "очень опасные" и "совсем каюк", в том мире считались совершенно обычными и не представляющими особой угрозы.

Хотя никого похожего на виденную в квартире "Дашу" в переведённых статьях не нашлось — точнее, не удавалось увязать какие-нибудь характерные особенности — Павел Остапович ни секунды не сомневался: Васин прекрасно знает, с кем имеет дело... и майор теперь даже знал, как именно. Как только жену уговорил? А кто у нас жена? Ага, Елена Рустамовна Васина, в девичестве Гнедина, в нежном возрасте четырёх лет лишившаяся родителей в результате сильного землетрясения и оставшаяся на попечении бабушки, которая через три года тоже отошла в лучший мир, оставив девочке единственный путь: в детский дом... М-да, невесёлая история, зато понятно, почему согласилась: мало того, что "восточная женщина" — у них там многожёнства только что официально нет — так ещё и ссориться с единственным близким человеком ей ну никак не с руки... Хм... Женщина восточная, а вот внешность не совсем... Хотя с такой фамилией — видимо, первое поколение, полукровки часто красивые... М-да... А Васин-то, получается, тот ещё жук, однако — за день жену на групповуху уломал... Или им уже не впервой? Впрочем, сейчас не об этом надо думать.

Прикинув варианты и покосившись на часы, Сергиенко с тяжёлым вздохом потянулся к внутреннему телефону. После прохода все немного расслабились, даже дежурство несут половинным составом — за время существования Отряда уже набралась определённая статистика, и ни разу между проходами не было меньше трёх недель, да и тогда тварь пришла совсем слабая, научники даже подвели под это несколько теорий, усмотрев какие-то корреляции между уровнем засветки, временем до появления следующей твари и степенью её опасности — но пока текущий проход не закрыт, Отряд должен продолжать работу по поиску и ликвидации, кабы не нынешний ни в одни ворота не лезущий расклад, когда искать уже не надо, а ликвидировать вроде как не за что...

* * *

Телефонный звонок раздался уже вечером, около шести часов.

— Алексей Николаевич? Капитан Кузнецов Пётр Васильевич беспокоит, я к вам утром сегодня заходил. Хотел бы задать ещё несколько вопросов, вас не затруднит подъехать к нам в отдел в понедельник, к девяти часам утра?

— Здравствуйте, Пётр Васильевич. Честно говоря, в понедельник утром весьма неудобно — работа...

— Повестку я вам выпишу, по закону вас обязаны не просто отпустить, но и оплатить время в полном... — Перебил меня капитан.

— Нет-нет, вы меня неправильно поняли! — Теперь уже я перебил капитана. — У нас аврал, причём как раз на моём участке, не хочу подводить коллег. А встретиться я не против, но в выходной. Завтра или даже прямо сегодня, если ещё не слишком поздно. — Лена делала страшные глаза, показывала руками разные морские знаки, пытаясь донести до меня мысль, что это очень плохая идея, но я только отмахивался.

— Нет, сегодня, пожалуй, уже поздно: пока вы доедете, пока мы всё обсудим — уже совсем поздно будет. Давайте завтра. Часов в одиннадцать вам не слишком рано будет? — С некоторым даже ехидством, явно намекая на мою ругань по поводу сегодняшней побудки предложил Кузнецов.

— Пусть будет одиннадцать. А куда ехать? На Лубянку? — Пошутил я в ответ.

— Нет, в Строгино. — Судя по интонации, шутка про Лубянку ему либо уже надоела, либо просто не была воспринята.

— Минуту, я возьму ручку и бумагу. — Адрес оказался совершенно незнакомым, я в том районе ни разу не был, хотя кое-кто из друзей и жил в тех краях. Ну, карта есть, авось не заблужусь.

Как только я положил трубку, Лена набросилась на меня с упрёками, мол, совсем мозги растерял — зачем лезу зверю в пасть? А как туда не лезть, если приглашают по-хорошему? Могут ведь и по-плохому! Сошлись на том, что я возьму с собой Дашу в покеболле: если они знают много — её уже всё равно видели, если они знают мало — можно её вообще не выпускать, а в случае плохого поворота — будет неплохой шанс сбежать.

* * *

Я сидел на закорках у бегущей по лесу Глаши, прижатый к её спине тяжёлым рюкзаком, выполнявшим до некоторой степени функции седла, позволяя нам обоим не тратить лишние силы. Несмотря на рюкзак, человеческими руками Глаша страховала меня за колени, а её серпы стремительно мелькали впереди, срубая попадающиеся на пути кусты и ветки. Купить всем баллистические очки было крайне удачной идеей. Рядом, на расстоянии меньше десяти метров и чуть впереди, параллельными курсами бежали Даша и Таша, аналогичным способом везущие детей. Рюкзаки у них были куда больше глашиного, и дети практически сидели на них верхом. Скорость мы держали, по меркам мантис, не очень высокую — километров сорок в час, но даже она давалась Лене не так легко, как нам бы хотелось. Впрочем, её превосходство в выносливости позволяло ей не только не отставать, но и уверенно тащить свою долю груза.

— Прыгай! — Скомандовала Глаша. Я не заметил, когда она перерезала лямки рюкзака, только почувствовал, что спину больше ничего не подпирает, и не мешкая оттолкнулся всеми конечностями, сразу группируясь. В момент моего прыжка Глаша чуть вильнула, толкнула меня крылом, и я вылетел на идеальную "посадочную полосу" — ровный участок земли, вытянувшийся метров на десять. Несколько раз перекатившись, я остался полулежать-полусидеть, привалившись к дереву. Я почувствовал, как Даша и Таша яростно рванули вперёд, что есть сил, прорываясь сквозь линию врагов. Лена, как и Глаша, тоже сбросила рюкзак и ввязалась в бой. Воздух наполнили звуки стрельбы и крики ярости и боли. Я спокойно сидел под деревом, прикрыв глаза — помочь я ничем не мог, так что старался не мешать. От Даши и Таши донеслась волна мрачного удовлетворения — пройдя цепь врагов, они перекинули детей вперёд, своими телами закрывая их от возможного огня со спины, а болезненно вывернутыми надкрыльями — от веток спереди, забежали вперёд и затаились, готовые защищать наш самый ценный груз до последнего.

Неожиданный тычок в плечо отвлёк меня от ощущений и заставил открыть глаза и оглянуться. Слева и чуть сзади от меня стоял едва различимый в камуфляже солдат с автоматом, стволом которого он меня и толкнул.

— Ты кто? — Спросил он изрядно удивлённым голосом, поднимая левую руку к голове — видимо, к гарнитуре рации.

— Мужик, ты не поверишь, что со мной было! — Устало выдохнул я. Что он говорил в рацию — я не расслышал, видимо, ларингофон, но изменившееся выражение лица мне очень не понравилось. — Мужик, ты не поверишь! — Повторил я, слегка повернувшись к нему и всей спиной привалившись к дереву. — Никто не поверит! — Я помотал головой и пнул ствол автомата вверх. Не ожидавший такого поворота солдат вдавил спуск, но очередь ушла левее и выше, а в следующий момент два мелькнувших серпа отрубили ему голову и правую руку.

— Thanks! — Я помахал Глаше рукой и улыбнулся, сползая пониже, чтобы не попасть под случайную пулю. Глаша, исключительно довольная и собой, и моей благодарностью, исчезла так же стремительно, как и появилась, а я потихоньку подтащил к себе труп. Надо будет снять с него броник, патроны и оружие. Мне нужнее. В конце концов, я же просил их меня не преследовать! Предупреждал, чем это закончится! Так что совесть моя пусть и не чиста абсолютно, но громко не ворчит и спать и не мешает.

Меж тем бой подходил к концу. Всё меньше было криков, всё тише стоны, всё меньше стрельбы. Тем неожиданнее на этом фоне прозвучал выстрел чего-то явно тяжёлого практически у меня над ухом. На длинной прямой Лена с трудом держалась наравне с не особо спешащими мантис, но в бою ситуация поменялась на противоположную: способность резко ускоряться и поворачивать чуть ли не вопреки законам физики делала её крайне опасным противником — даже зная, куда смотреть и ощущая продуманный ею рисунок боя, я не успевал за ней взглядом. Глаша подобным проворством похвастаться не могла, и пуля, которая должна была попасть точно в сердце, всё-таки зацепила её — в плечо. Обычные автоматные пули, даже попадая в "слабые места" защищённой прочным хитином боевой формы мало что могли сделать, эта же пробила плечо навылет и отбросила Глашу на несколько шагов. Немедленно вскочив, Глаша сделала то, что требовала её природа — прыгнула на врага. Это было ошибкой: даже имея возможность управлять своим прыжком, изменить его траекторию достаточно сильно и резко она не могла. Лена мчалась к снайперу со всех ног, я как сквозь воду тащил к себе трофейный автомат, но все мы понимали, что не успеваем. Вдавив спуск, едва схватив автомат, используя отдачу автомата, чтобы быстрее развернуться в сторону цели, я орал что-то абсолютно нецензурное. Мои выстрелы, брошенный Леной нож и выстрел неизвестного снайпера достигли целей одновременно. В последний момент Глаша сделала всё возможное, чтобы свернуть вбок, но этого не хватило — тяжёлая пуля попала ей в живот и за её спиной расплескался веер ярко-алой крови.

Сам не знаю, когда я успел оказаться рядом с ней, судорожно пытаясь заткнуть жуткие раны, пытаясь сделать хоть что-то, чтобы спасти её, невнятно уговаривая её не умирать, потерпеть, только не умирать... В чувство меня привела пощёчина.

— Ball her! — Лена ткнула пальцем в мой пояс. — We'll fix her later, when we find some medic.*

— Yes! Ball me! — Голос Глаши был слабым, но вполне уверенным. — I'll wait for you some more, master!**

* — В шар её! Заштопаем потом, когда найдём какого-нибудь врача.

** — Да! В шар! Я подожду тебя ещё, мастер!

Практически на ощупь я нажал кнопку, и окровавленная фигура Глаши исчезла в столь же неприятно-красной вспышке. Я повернулся к Лене.

— Ты же понимаешь, что шансы найти какого-нибудь доктора, который не только согласится, но и сможет её залатать — практически нулевые?

— А шансы залатать её здесь и сейчас — вообще, считай отрицательные! — Парировала Лена. — А так у неё будет хоть какой-то шанс.

Я только вздохнул в ответ... И проснулся.

На меня смотрела встревоженная Лена, рядом стояли подобравшиеся сёстры, с трудом удерживающиеся от перехода в боевую форму.

— Это был сон. Просто очень плохой сон. Спите. — За окном было ещё темно, но сна не было ни в одном глазу — слишком свежи, слишком сильны и слишком реалистичны были впечатления... Слишком... Проклятье! — Впрочем, это будет не первый раз, когда мои сны сбываются. Нам придётся постараться, чтобы этот не сбылся.

И Лена, и сёстры смотрели на меня с одинаковым выражением на лицах — недоверие, опаска, удивление...

— Ты хочешь сказать, что уже видел вещие сны? — Первой спросила Лена.

— Три, может быть — четыре раза, насчёт одного я не совсем уверен.

— И как ты понимаешь, что сон был вещим? — Со свойственной ей прямолинейностью и не скрывая скепсиса, Глаша задала вопрос, наиболее интересовавший всех.

— Они ощущаются по-другому. И их нельзя забыть так просто, как хотелось бы, а обычные сны удаётся запомнить только с трудом. — Мой ответ заставил их задуматься и напрячься. Предвещая их следующий вопрос, я сразу рассказал, что видел: — Мы бежали через лес. Глаша несла меня, Даша и Таша — детей, Лена бежала с одним только рюкзаком. Наткнулись на засаду. Даша и Таша рванули вперёд, чтобы вывести из-под удара детей, Глаша сбросила меня и сражалась на пару с Леной. Враги... Их было с пару дюжин, плюс-минус чуть-чуть, и у одного была очень мощная снайперская винтовка. Он ранил Глашу дважды — в плечо и в живот. Насколько я понимаю, вторая рана была смертельной — но не сразу, так что мы закатали её в шар пока не сможем найти какого-нибудь хирурга. Не думаю, что у нас на самом деле были хоть какие-то шансы, но иначе это был гарантированный смертельный приговор. Вот так.

На некоторое время повисла тяжёлая тишина.

— Думаю, тебе надо взять с собой не только Дашу. — Наконец проговорила Лена. Глаша одобрительно закивала. — Если ты возьмёшь их всех — будет больше шансов пробиться...

— И больше шансов засветиться, если они что-нибудь знают. — Перебил я жену. — Наоборот, я теперь думаю, что брать даже один шар — плохая идея. Очень плохая. Что они увидят, если я приду без шара? Просто программист. Даже если прочитают мои рассказы... — От одной этой мысли я сбился. Если они прочитают... А ведь и найдут, и прочитают — дело-то нехитрое в наш век цифровых технологий, когда люди сами за собой следят и сами же старательно обо всём мало-мальски значимом в своей жизни всему свету докладывают через всяческие фейсбуки и инстаграммы. — А они прочитают. — Продолжил я после паузы. — И наверняка поймут, с чем имеют дело... Как вы думаете, как давно действует эта организация, если к нам пришли буквально через несколько часов после вашего появления здесь? Думаю, ни вы, ни Лена — не первые пиджи, попавшие в этот мир, и уж точно не единственные. А у этой организации наверняка есть способы пришедших пиджи обнаруживать и выслеживать, иначе бы они к нам не пришли, и проверять, насколько против этих способов помогает покеболл я не хочу. Адрес вы знаете, полагаю, встреча займёт час, максимум — полтора. Если всё будет хорошо, но надо будет задержаться — я позвоню Лене... В двенадцать, вот, прямо сейчас ставлю будильник. Если я не позвоню до половины первого — вы берёте карту, выбираете на ней случайное место — да хоть кубик киньте, у детей в играх были — и только обеспечив их безопасность идёте выручать меня. Осторожно. Очень-очень осторожно. Глаша, ты ведь сможешь меня опять почувствовать?

— Да, мастер, но... — Её лицо вдруг стало хитрым-прехитрым, как у маленького ребёнка, придумавшего, как провести занудных взрослых и устроить-таки вожделенную каверзу. — Было бы неплохо укрепить нашу связь! — На лицах сестёр появились предвкушающие улыбки, а Лена только вздохнула.

Даже после двух чашек очень крепкого кофе на одиннадцатичасовую встречу я ехал весьма сонный и усталый... Правда, полагаю, что-то такое у меня на лице отражалось — встречные мужики косились на меня с явно заметным одобрением, а некоторые — и с завистью.

* * *

На вывеске большими буквами было написано "ОМОН". Дальше я читать не стал — всякие номера мне мало что скажут, да и неинтересны они мне. Выходит, правильно я понял, что капитан Кузнецов — не просто милиция.

— Здравствуйте, я Алексей Николаевич Васин, полагаю, на меня должен быть заказан пропуск. Меня ждёт капитан Кузнецов к одиннадцати часам. — Дружелюбно произнёс я в окошко неопределённого возраста мужику в форме. Тот нахмурился.

— Какой ещё капитан Кузнецов?— Тут его взгляд зацепился за, судя по всему, приколотый в стороне от остальных листок, невидимый снаружи, и искреннее недоумение сменилось досадой. — А, новенький, что ли? Да, есть такой. Подождите немного, к вам подойдёт сопровождающий. — Мужик покосился на часы, показывавшие без четверти одиннадцать.

— Первый раз в этих краях, не люблю опаздывать. — Пояснил я очевидное.

Мужик молча кивнул и снова углубился в какие-то бумаги на столе, а я уселся на неудобно низкий диванчик жёлтого кожзама и взял первый попавшийся журнал со стеклянного столика. Хм. Наполовину разгаданный сборник кроссвордов — самое то скоротать время! Ручка с собой в кармане разгрузки, на эрудицию тоже не жалуюсь. Первые два оказались простыми, даже скучными, а вот в третьем попался крепкий орешек: "Крах всех надежд", шесть букв, вторая — "и". Очевидный вариант очевидно же не подходил, но другие как-то не спешили приходить в голову, особенно в свете моей ситуации, того и гляди грозящей полным фиаско... О! Подходит!

— Алексей Николаевич? Прошу за мной. — Молодой лейтенант, если я не окончательно забыл полученные на военной кафедре сведения, дождавшись моего кивка вежливо указал рукой в сторону турникета.

После непродолжительного блуждания по лабиринту коридоров — такое впечатление, что для казённых учреждений это просто обязательная деталь архитектуры — мы поднялись на третий этаж, прошли ещё немного и остановились перед дверью с номером "304". Ну, ни пуха, ни пера!

— Здравствуйте, Пётр Васильевич! — Капитан Кузнецов выглядел не так бодро, как в нашу первую встречу, хотя до моего состояния и не дотягивал. Ну или кофе у него лучше.

— Здравствуйте, Алексей Николаевич, присаживайтесь. — Он указал на немного потрёпанный типичный офисный стул на колёсиках напротив него. Похоже, всё-таки дело было в кофе — взгляд у капитана был усталый и очень-очень задумчивый. — Вы ничего не хотите рассказать?

С трудом удержавшись, чтобы не хмыкнуть на такое начало разговора, я всё-таки ответил, как мне кажется, более разумно:

— Если бы я знал что именно вам интересно... — Я вопросительно глянул на него. — Вряд ли вам захочется услышать подробности о моих сложностях на работе, или на каком месте меня оставила муза.

— Ну почему же... Для разнообразия, чтобы отвлечься от поиска разных маньяков, было бы любопытно. А что вы пишете?

— Фэнтези. Получается не прям шедевр, но и не так плохо, как я опасался, оглядываясь на школьные опыты. Оказалось неожиданно хорошим способом сбросить пар после работы: когда клиента хочется послать далеко-далеко, а смежников и вовсе придушить — я списываю с них персонажа и засовываю по уши в неприятности. Впрочем, полагаю, вас интересуют более приземлённые материи?

— Да, пожалуй. — Кузнецов устало потёр лицо. Интересно, а если бы я пришёл в понедельник — он был бы более уставшим или менее? В смысле, что бы успели нарыть его коллеги на меня любимого за дополнительные сутки поисков? — Как давно вы знаете Дашу?

— Эм... Полтора дня. Познакомились в пятницу вечером, в метро. Практически случайно. — Взгляд капитана было крайне интересно наблюдать... Определить полную гамму эмоций я бы не взялся.

— Вы же сказали, что она давняя подруга вашей жены, и что вы её неплохо знаете? — Сверившись с бумагами уточнил капитан.

— Про давнюю подругу выяснилось уже дома, а узнать выдалась отличная возможность прямо в метро. Можно сказать, душу друг другу раскрыли. — Нет, куда-то меня не туда несёт: врать человеку в глаза, говоря при этом чистую правду — конечно, прикольно, но в данной ситуации как-то не совсем уместно... И что самое досадное — никак не соображу, как съехать на нормальный деловой разговор... — Признаться, сам до сих пор удивляюсь... — Ну вот, опять...

Капитан явно почувствовал, что разговор идёт куда-то не туда и как-то не совсем так, но пока не сообразил, в чём именно подвох.

— А её сёстры? — Видимо, пока решил идти по накатанному сценарию.

— Они тройняшки, близнецы. Вообще их было четверо, но одна погибла, уже довольно давно. Собственно, тогда они с Леной и познакомились, а потом даже некоторое время работали вместе. — Да блин же! Что я несу? М-мать! Надо перехватывать инициативу, иначе это разговор зайдёт в такие бездны сюрреализма, что я в жизни отбрехаться не смогу, но для этого надо проснуться. Ага, "Мне надо поспать. Всё будет хорошо, если я посплю." — только наоборот.

— Да? Как интересно... А по какому профилю они работали, не знаете? — Капитан смотрел как-то нехорошо, видимо, идиотизм ситуации тоже чувствовал.

— Почему же, знаю. Монстров истребляли. — Я решил брать быка за рога. Не уверен, что это самый умный поступок в моей жизни, но, по крайней мере, честный. Судя по несколько остекленевшему на миг взгляду капитана, ход получился сильным. Насколько удачным — не знаю, но сильным — однозначно, к гадалке не ходи!

— Монстров? — Собравшись с мыслями уточнил капитан с какой-то непонятной интонацией.

— Да. Учитывая, как быстро вы ко мне пришли, я ограничусь краткой версией. Описанный в моих рассказах мир — не мной придуманный, спешу уточнить — действительно существует, и некоторые его обитатели иногда попадают в наш. Учитывая их природу, полагаю, они доставляли здесь проблемы. — Глядя на капитана, не спешащего вызывать психиатров, я решительно стал развивать тему. — В том мире дикие пиджи тоже весьма опасны, но с ними борются используя прирученных. Даша, Таша и Глаша, к моему великому удивлению, оказались не просто прирученными — их предыдущий укротитель был моим двойником в том мире, из-за чего у нас возникла очень сильная связь — как я и говорил, практически заглянули друг другу в душу. К моему ещё большему удивлению, моя жена тоже оказалась родом из того мира, сбежала оттуда семнадцать лет назад в поисках нормальной семьи и нормальной жизни, и тоже работала с тем же самым укротителем. Всё это время сестрички провели в своих покеболлах и выбрались из них сравнительно недавно. Ах да, и последнее. Они — мантис, и если я не вернусь домой вовремя — они пойдут меня искать. — Глядя на несколько недоумённый взгляд капитана, я пояснил: — Мантис — на букву "М", как "menace"*, я ещё не выложил перевод их описания в общий доступ.

* — Угроза, по смыслу точнее "опасный объект или существо". Категория пиджи — и очень толстый намёк в данном случае.

На некоторое время в кабинете повисла тишина.

— И вы так спокойно мне всё это рассказываете? — Голос капитана прямо-таки источал скепсис. — И почему именно сейчас?

Я тяжело вздохнул. Если всё предыдущее капитан переварил без проблем — похоже, я угадал насчёт профиля его деятельности и успехов его коллег в поиске информации, то теперь мы вступали на очень скользкую почву.

— Мне иногда снятся вещие сны. Редко. Этой ночью приснился четвёртый — ну или пятый, один был очень спорным. — Капитан ещё более скептически поднял бровь. Я твёрдо посмотрел ему в глаза. — Мне не нравится перспектива бежать с Родины, оставляя за собой сотни трупов. Я предпочитаю договориться по-хорошему. Тем более, когда мне есть что предложить и чем подстраховаться.

— Вы так уверенно говорите... — Капитан позволил вопросу повиснуть в воздухе.

— Прочитайте их описание. И подумайте: их у меня три. — Мне очень хотелось добавить "А моя жена сильнее их троих вместе взятых", но здравый смысл в последний момент всё-таки успел завязать язык в узел. — Если мы договоримся, на что я очень надеюсь — эта сила послужит стране. Если нет... — На этот раз уже я оставил фразу неоконченной. Не, ну а чо? Договор — это когда обеим сторонам есть что дать друг другу... И за нарушение тоже.

— Вы хотите воевать против системы? — На этот раз взгляд капитана был не скептическим, а, скорее, угрожающим... Совсем чуть-чуть, преобладало всё же недоверие.

— Я похож на идиота? Шансов-то нет. — Я развёл руками, мол, вот такая фигня. — А вот смыться, оставив после себя руины — есть. Поймите меня правильно, Пётр Васильевич. Я не питаю иллюзий насчёт вашей конторы: она очень любит всё ценное ухватить и поглубже запрятать. Я, в общем-то, даже не против, но — на моих условиях. — Я поднял руку, не давая себя перебить. — И требовать Луну с неба я не собираюсь: положение в стране сложное, на международной арене — и вовсе неоднозначное, так что я готов работать вообще по себестоимости. При условии, что и с вашей стороны будет аналогичное понимание моего нежелания быть подопытным кроликом. Есть некоторая разница между кроликом и добровольцем, вы не находите? В том числе и в результатах.

Мои слова заставили капитана задуматься на несколько минут.

— То, что вы сейчас рассказали... — Он покрутил пальцами, подыскивая наиболее точно отражающие его мысль слова. — Несколько неожиданно.

— Значит, вопрос достоверности считаем закрытым. Это уже хорошо. — Я немного криво улыбнулся. Пётр Васильевич поморщился.

— Вопрос достоверности никогда нельзя считать закрытым. Можно лишь считать, что у нас нет фактов, опровергающих текущие построения. — Он внимательно посмотрел на меня, о чём-то раздумывая. — И всё же — почему?

Я сразу понял, о чём именно он спрашивает.

— В том сне Глашу ранили. Полагаю, из AMR* или аналога. Дважды, второй раз — тяжело, снайпер ждал момент для выстрела до последнего. А перед этим она без единой царапины перебила двадцать или тридцать полностью экипированных бойцов. Мне не нравятся оба пункта. — Уточнять, что действовала она не одна, я не стал.

* — Anti Materiel Rifle, ружьё для уничтожения объектов инфраструктуры — фактически, современная версия противотанкового ружья времён Великой Отечественной, только теперь не против танков, а против трансформаторов и прочих автозаправок.

* * *

Павел Остапович смотрел на сидящего напротив человека с неприязнью, граничащей с непрофессионализмом, и очень многогранной. Здесь было и обычное пренебрежение человека служивого к явному "шпаку", и острая антипатия к бесчувственной расчётливой эгоистичной сволочи, столь небрежно сделавшей "предложение, от которого нельзя отказаться", и горечь от понимания, что отказываться действительно нельзя, и, в общем-то, всё сказанное Васиным было вполне справедливым. Словом, ситуация майору не нравилась.

— Что, вот так вот просто? Я сделаю вам предложение, от которого вы не сможете отказаться? Nothing personal, just business*? — Несмотря на все старания, замаскировать сарказм под ехидство удалось далеко не весь.

* — Ничего личного, только бизнес. Эту фразу часто произносят отрицательные персонажи перед тем, как сделать очередную гадость.

— А зачем усложнять? В жизни и так хватает сложностей. Что же до цитат, то давайте не забывать: предложения дона Корлеоне принимали вовсе не из одного только страха. Они были по-честному выгодными. — Последнее слово Васин произнёс с нажимом и задумчиво помассировал переносицу.

— И что же вы сделаете, если кто-нибудь сделает вам более выгодное предложение? — Сергиенко действительно стало эдак по-нехорошему интересно.

— А это зависит от того, понравится мне это предложение или нет. Если понравится — расскажу вам.

— А если нет? — Задать вопрос всё-таки пришлось, уж очень демонстративно собеседник тянул паузу.

— А если нет — то я принесу вам голову предлагавшего, по возможности — вместе со всем остальным, для душевного разговора. Ибо предмет нашего разговора, по моему разумению, имеет гриф "сов.секретно", "гос.тайна" или ещё круче, и посторонним об этом знать не положено. Мне рассказывать об этом нет смысла — да и не поверит никто. Что с вашей стороны происходит — вы и без меня разберётесь. Так что любые предложения — это дырка в безопасности... И да, мне не нравятся только исключительно настойчивые предложения, если вы понимаете, что я имею в виду. Ну там, похищения, заложники, погони, горы трупов... — Похоже, Васин был серьёзен.

Нарисованная картина выглядела несколько... непривлекательно. Павел Остапович снова вспомнил шесть трупов в Ботаническом саду и мысленно поморщился. Эти — да, могут и горы трупов.

— И как же вы себе видите наше сотрудничество? — В этот раз интонации получились уже лучше, и даже ехидства было в меру.

— Понятия не имею. — Васин жизнерадостно улыбнулся и продолжил после небольшой паузы. — Я же не знаю, что именно вам нужно. Очевидные варианты — тренировки ваших бойцов против реальных пиджи, участие девочек в перехвате дикарок, да хоть лесники в конце концов — из них получатся отличные лесники, они ведь территориальные хищники, пусть и вынуждены кочевать в том мире. Опять же, вам наверняка понадобятся образцы тканей, всяческие анализы и эксперименты. — Васин тяжело вздохнул и поморщился. — Это надо будет обговаривать отдельно и подробно, а то некоторые учёные сначала залезут по уши куда не просили, а потом удивляются, чего это им голову откусили. Девочки, конечно, к моим указаниям относятся с большим уважением, но своё мнение всё равно имеют, и если я не успею вмешаться... — Васин характерным жестом чиркнул большим пальцем по шее, опять тяжело вздохнул и виновато развёл руками. — Они же хищники, и реально жуткие.

Павел Остапович вопросительно поднял бровь. Перебивать ему не хотелось, но развить тему было весьма интересно. Васин кивнул, ненадолго сосредоточился — видимо, вспоминая, и медленно заговорил, явно цитируя.

— Мантис, пиджи-людоед. Человекообразный аниморф-инсектоид, частичный метаморф. Элемент — жук. Встречаются очень редко. Питаются живой дичью, предпочитают мужчин, но не брезгуют и другими пиджи. Роль — убийцы, мучители, палачи. Либидо очень высокое. Элементальные сильные и слабые стороны сейчас несущественны. Атаки... Если коротко — рубят в капусту со страшной силой и лихо прыгают. Улучшения: десятикратная сила, пятикратная выносливость, семикратная скорость — это на длинные дистанции, — Васин на секунду отвлёкся, чтобы добавить уточнение от себя. — Шестикратное проворство — а вот это уже реакция, координация и гибкость, дополнительная пара конечностей с зубчатыми серпами, ими и рубят, — снова пояснил программист. — Метаморфы, имеют альтернативную форму, природное оружие и ослабленное одичание. Рекомендации при встрече — использовать сильную бойцовую или огненную пиджи, в противном случае — попытаться сбежать. — Васин встряхнулся, и продолжил уже нормальным голосом. — Сопроводительный описательный текст переводить не буду, Дашу вы видели, в боевой форме — на голову выше, в два раза больше мышц и хитин очень не всякая пуля пробьёт. Ну и вторая пара конечностей, конечно... Они пишут то "серпы", то "косы". Реально лезвия изогнуты совсем немного, но для косы коротковаты, полметра примерно. На ножовку-сучкорез похоже, только концы острее. М-да. А самая прелесть, что если бы не дельта-связь — я бы с вами сейчас не разговаривал. Скорее всего, они бы просто меня прямо в метро бы и съели... И на данный момент число жертв исчислялось бы десятками, если не сотнями... — Видимо, скепсис майора отразился на его лице, так как Васин продолжил. — Я сильно сомневаюсь, что ваш десяток бойцов успел бы убить хотя бы одну из них. В описании сказано, что одна мантис легко выносит армейский взвод, даже не перекидываясь в боевую форму, а уж если перекинется — то нужен целый батальон, чтобы хотя бы остались выжившие. Правда, там, скорее всего, речь идёт о буржуйских подразделениях, а я и в наших-то не разбираюсь.

— И что, вот это вот вы спокойно привели домой? — Сергиенко даже не знал, ужасаться ли ему такой безалаберности или восхищаться такой смелостью... Граничащей с идиотизмом.

— А вы бы предпочли, чтобы я вот это вот на улице без присмотра бросил? — В голосе Васина проскользнуло тщательно скрываемое раздражение. — Между прочим, дельта-связь в обе стороны действует. Я для них, можно сказать, единственный свет в окошке, но и они для меня тоже значат весьма много, я их настроение и ощущения воспринимаю... ну, не как свои, даже не близко, но всё равно чувствую. А их, между прочим, в метро поездом переехало, я потом их два часа бинтовал. И даже обезболивающее никакое не дать — они всего лишь "близки к человеку". — Васин пальцами изобразил кавычки. — Мало ли как у них организм отреагирует. Только перекись, зелёнка, да биопин на ушибы.

С некоторым усилием майор вынужден был признать, что его представление о Васине оказалось всё же не вполне точным. Да, расчётливый, да, себе на уме, но не мороженая рыба, как он подумал вначале, а просто держит эмоции при себе.

— И что, эта дельта-связь гарантирует безопасность? — Павлу Остаповичу стало интересно. Вопрос он поднял исключительно прикладной.

— Нет, конечно! Гарантировать безопасность может только смерть, и то не всегда. — Не увидев, видимо, ожидаемой реакции, Васин пояснил: — Это была шутка. Да, некоторую безопасность дельта-связь даёт. Вообще, обычно даже без альфа-связи с прирученной пиджи большинства пород можно спокойно иметь дело... Но данный случай ни разу не обычный. Считается, что после смерти Сукебе приручить мантис вообще невозможно. — Его собеседник явно задумался, подбирая слова. — Это как если бы в песочницу, где малышня друг друга совочками по голове лупит под присмотром братьев-первоклашек, вдруг пришёл взрослый десантник или спецназовец, обученный убивать и полностью экипированный. — Васин кивнул сам себе, явно удовлетворённый аналогией, чего никак нельзя было сказать о майоре. — Собственно, у меня с самого начала было не так много вариантов. Или сдаваться в спецслужбы, или бежать туда, где мало людей, много дичи и тёплый климат, но в России таких мест негусто. Всё остальное — из области ненаучной фантастики. Мантис нужна территория, чтобы бегать, нужны регулярные тренировки, чтобы спустить пар. Взаперти в квартире они просидят неделю, ну две... Пока не освоят всю ту информацию о новом мире, что мы на них вывалили. А потом их неудержимо потянет на волю в пампасы. — Васин вздохнул и снова о чём-то задумался, на этот раз — крепко.

Подождав пару минут, майор кашлянул, привлекая внимание.

— И что же вы хотите за своё содействие?

— Жильё, кормёжка и небольшое довольствие. — Васин продемонстрировал три загнутых пальца, и продолжил, разъясняя каждый пункт. — Всемером в двушке тесновато, да и добираться сюда от нас не очень-то удобно, а жить от меня отдельно они не согласятся. Питаются они преимущественно мясом и едят довольно много, так что по семейному бюджету удар получился чувствительный. Базовый минимум одежды мы им купили, но, думаю, понадобится ещё — для тренировок, как минимум... А учитывая их силу, изнашиваться одежда будет быстро. Если им понадобится что-то ещё сверх перечисленного — думаю, решим в рабочем порядке.

— Это для них. А для вас лично? — Вопрос не был праздным, но майор задал его исключительно ровным тоном — в частности, чтобы проверить выкладки по психологическому профилю собеседника.

— А у меня всё есть. — Спокойно ответил Васин. — Разве что пару часов в сутки добавить, но такого, боюсь, даже в заначке вашей конторы не найдётся. Ближайшие две недели у меня всё равно аврал на работе, так что будни выпадают. У вас будет время всё продумать и согласовать, у девочек — хотя бы минимально освоить язык и долечиться, а я донесу до начальства мысль, что больше никаких сверхурочных, и вообще хочу работать из дома. А на следующих выходных можно организовать какие-то первые совместные ознакомительные мероприятия. Да хотя бы медосмотр! Ах да... — Голос Васина внезапно стал очень-очень задумчивым. — Ещё документы... Мне почему-то кажется, что лучше всего будет какой-нибудь военник, как у находящихся на действительной службе, но тут уже вам должно быть виднее.

* * *

— Я, конечно, очень рад за твою счастливую личную жизнь, но на работу ты всё-таки ходишь не спать. — Недовольство в голосе шефа было хоть и несильным, но вполне настоящим.

— А я и не сплю, я думаю. — Ответил я, не открывая глаз. Технически это даже соответствовало действительности. К четвергу еженощные экзерсисы уже стали привычны, но держать глаза открытыми было всё равно тяжело — особенно после обеда. — Пытаюсь уложить всё богатство искренних мыслей в прокрустово ложе официальной переписки. — И пусть кто-нибудь только попробует сказать, что такое можно выдать практически не просыпаясь! Момент показался мне подходящим, чтобы открыть глаза. М-да, прокол — шеф пришёл не один. Отработанным движением уперевшись ногой в столешницу снизу, я перевёл себя в нормальное положение, воткнул на место фиксатор кресла и решительно встал. — Здравствуйте, Наум Макарович.

Наум Макарович, начальник отдела аппаратного обеспечения, прежде чем тоже поздороваться, выдержал длинную паузу. Судя по хмурому лицу — он явно не одобрял моё предыдущее положение в пространстве, но от комментариев всё-таки удержался.

— Это очень хорошо, что вы зашли. Вы ведь по поводу нового железа? Я ничего не имею против смены мультипортовок, хоть на три по восемь, хоть на восемь по три, но в протоколе обмена идентификация клиента не предусмотрена, и добавлять её туда сейчас нет ни смысла, ни времени. Сейчас я знаю, что шестнадцатипортовая плата идёт на изделие, три блока по пять портов, а восьмипортовая — на резерв, два блока по три порта. А как я различу три одинаковые, если у них адреса при перезагрузке через раз меняются? Я ещё в прошлом квартале предлагал — давайте объединим логи и возьмём плату на двадцать портов. Ну или на двадцать четыре, если не объединять — и никаких проблем с идентификацией, разве что кто-нибудь очень сильный кабель не туда воткнёт. — Шеф фыркнул: анекдот про испытание для будущих монахов* я ему рассказал только утром, и впечатления, видимо, ещё не развеялись. — И унификация налицо: одна-единственная плата. Правда, с удешевлением ЗиПа не выгорит, тут спорить не буду, но если следовать такой логике — надо вообще четырёхпортовки брать. И два месяца на переделку обмена, благо, он только-только нормально заработал, ага. — Сарказм мне удалось удержать в рамках приличия... Ну, почти. Наум Макарович откровенно поморщился, но спорить не стал: сроки поджимают, это понятно всем.

* — Говорят, что в буддийских монастырях для прибывших на обучение детей устраивают испытание: дают доску с фигурными отверстиями и хитрые фигурки. Всех прошедших испытание делят на две категории: очень умных и очень сильных.

— Поймите меня правильно, Наум Макарович! — Проникновенно начал я. — Я одобряю унификацию и ещё больше одобряю экономию — но не за неделю до сдачи проекта. Вот сдадимся — и я весь ваш! Сядем с вашими ребятами, покумекаем, прикинем, что к чему — и озвучим варианты с примерными сроками. А сейчас, уж простите за прямоту, это просто саботаж какой-то получится!

— Но генеральный... — Начал было Наум Макарович уже известные мне сто раз аргументы.

— А что генеральный? У меня вот лежит его собственноручно подписанное распоряжение со вчерашней оперативки, что сейчас первоочередная задача — сдать проект. Хотите — можем вместе к нему сходить, объясним, что и как.

"Три по восемь — восемь по три". Мои собственные слова зацепили у меня какую-то мысль, которая никак не хотела всплывать.

— Погодите, Наум Макарович. А у нас есть какие-нибудь требования по развязке плат на изделие и на резерв? Мы ведь сейчас используем двадцать один порт: три независимых одинаковых блока по пять портов на изделие и два одинаковых блока по три — на резерв. Мы же можем на каждой восьмёрке выделить пять портов на изделие и три на резерв! Тогда у одной платы на той стороне по резерву никто не ответит, но это не страшно — сделаем обмен с резервом в три потока, и чтобы любой один по неответу отключался без ошибки. Ладно, уговорили, присылайте вашего хлопца, вынесу ему мозг безд-возд-мезд-но. — Посмотрев на очень удивлённое лицо Наума Макаровича, я спешно исправился. — Не обращайте внимания, Наум Макарович, местные идиоматические выражения. Молодёжь! — Я виновато развёл руки, Наум Макарович недоверчиво нахмурился, а за его спиной шеф демонстративно закатил глаза. Сам виноват — нефиг к нам посторонних водить без предупреждения!

С развязкой плат между устройствами всё оказалось совсем не радужно, но это были уже не мои проблемы, а железячников: сами придумали головную боль — пусть сами и мучаются! Почему-то вспомнился еврейский анекдот про "спи спокойно, пусть он теперь ворочается"*. Лично меня гораздо больше занимал неожиданный звонок капитана Кузнецова и предстоящий субботний визит на базу спецназа.

* — Анекдот ещё из советских времён. Абрам и Сара лежат в постели, Абрам всё ворочается, не может уснуть. "Абраша, шо такое, почему ты не спишь?" — "Да вот должен Изе сто рублей отдать, таки их у меня нету". Сара решительно лупит кулаком в стену. "Изя, тебе Абраша сто рублей должен?" — "Ну да" — "Таки он их тебе не отдаст!". Сара поворачивается к Абраму: "Спи спокойно, пусть он теперь ворочается!".

* * *

Павел Остапович уже четвёртый раз за день вспоминал анекдот про крокодилов "четвёртый день летим — и всё четверг"*, но совпадение его нисколько не радовало. С понедельника он успел уже по несколько раз поговорить со всеми ответственными лицами, несколько раз устроить им перекрёстные очные ставки, но воз и ныне был там. Квартира есть, но не дадим, ибо вдруг самим понадобится, да и агенту с точки зрения конспирации лучше жить на стороне, а не на казённой площади. Снабдить униформой для тренировок, безусловно, можно, но где документы о зачислении в штат? Зачислить в штат тоже не проблема, но ведь нужно сначала кадры проверить — вдруг это не наши кадры? Ну и что, что проверять нечего — всё равно положено, месяц — и точка. Питание — не вопрос, вот талоны в столовую, в любом нужном количестве, хоть тройную норму, как штангисту-тяжеловесу. Что значит "не та диета"? У нас здоровое сбалансированное питание (тут Павел Остапович не мог не согласиться — в столовой кормили действительно отлично: и сытно, и вкусно, и на любого привереду, вот только сырое мясо... м-да), рецепты одобрены Самим и ради трёх новичков никто ничего менять не будет.

* — Летит стая крокодилов. Самый молодой спрашивает у вожака — "Какой сегодня день недели?" — "Четверг" — "Странно, четвёртый день летим — и всё четверг". Анекдот особенно хорошо воспринимается именно в четверг, если всю неделю вкалывать без результата.

Словом, майор вполне серьёзно подумывал завалиться к генералу в неурочное время и поговорить по душам, подробно и без эвфемизмов изложив ситуацию. Тот к таким вещам относился неодобрительно, но если не злоупотреблять и действительно по делу — терпел. Выручил его неожиданно тот же самый Фёдоров, что невольно навёл его на так по-дурацки пропущенное море информации, уже порядком перерытое спецами Отряда из тех, что были на короткой ноге с буржуйским наречием.

— Слушай, если тебе так квартира нужна — тебе же по званию, выслуге и всем делам самому казённая положена — вот и потребуй! Как уж ты её будешь использовать — никого не трогает, обязаны предоставить, и точка. А через полгода-год, если оно и вправду по делу — переоформишь, и вся любовь!

После победы над этим весьма незначительным, по мнению Сергиенко, затруднением, остальные сложности вдруг стали рассыпаться, как дамба, из которой вынули тот самый камешек. Первой ласточкой стало питание:

— У вас же там своя лаборатория, верно? С подопытными животными? Ну вот и проведи, как корм для них! У нас в столовой отдельная линия есть, "специальная термообработка", как раз на такой случай — сделаем всё в лучшем виде!

Затем уже интендант неожиданно сам нашёл майора:

— А чего так много комплектов на троих-то?

— Специфика тренировок. Ожидается очень сильный износ экипировки.

— Так это же замечательно! Что же ты сразу-то не сказал? У меня как раз лежат опытные партии — повышенной носкости, с какими-то новыми материалами, в общем, на испытания, а добровольцев нет, а отчёт... не важно, короче, главное — размер как раз твой, самый что ни на есть баскетбольный!

С режимом ситуация тоже разрешилась — пусть и не окончательно, но добро на привлечение "гражданских специалистов без допуска" он получил, вместе с тремя комплектами бумаг.

Решив, что это добрый знак, Сергиенко созвонился с Васиным, чуть не представившись на радостях настоящим именем, и договорился о субботнем визите — так сказать, в пробном порядке.

* * *

Не могу сказать, что удивился сильно, но удивился всё равно. Адрес для субботней тренировки существенно отличался от места первой официальной встречи, и, встретив меня в дверях, капитан сразу повёл куда-то в подвалы. Потом был ещё затяжной спуск на лифте, где вместо подсознательно уже ожидаемого серого бетона нас встретили вполне уютные стены, обшитые деревянными панелями, и одинаковые двери с номерами без подписей.

За дверью 2481 оказался ещё один коридор, на этот раз всего-то метров сорок, ещё одна дверь (уже без номера) и типичный школьный спортзал — если не считать отсутствия окон.

— Раздевалка там. — Пётр Васильевич указал налево. — Душевая тоже там, направо, налево — туалет. Через десять минут подойдут два наших сотрудника, а вы пока переодевайтесь и... Что вам там нужно ещё. — Как-то неловко скомкал он фразу.

— Десять минут — это только переодеться. — Вздохнул я. — Учитывая всё... Эм... А у вас нет в штате, случайно, сотрудниц? — Последнее слово я выделил голосом. И пояснил в ответ на удивлённо поднятую бровь капитана. — Чтобы они помогли девочкам освоить разные... женские хитрости.

Мы обменялись понимающими взглядами. Расстегнуть бюстгальтер одной рукой — это фигня, а вот надеть его обратно, чтобы было удобно... И это только вершина айсберга!

Я вытащил из кармана три покеболла.

— Полагаю, ваши учёные захотят их исследовать, но я был бы очень признателен, если бы они начали с этого. — Я достал четвёртый, переданный мне Леной, трижды поклявшейся, что он к ней больше не привязан и с ним можно делать что угодно. — Этот — моей жены, он ей больше не нужен... Ну, я же говорил, что они — её давние знакомые? Можно даже сказать — немножко родственники. — Пояснил я в ответ на искреннее удивление капитана. — Когда узнал — сам был в шоке! Она уже не покегёл, а покевумен — достигла второй зрелости, и Ната — обычная девочка... Пока, по крайней мере. — Мрачные мысли, которые я старался держать под замком, снова попытались вылезти на поверхность. — Ладно, думаю, с этим мы разберёмся немного позже, если вы не возражаете. Не самая приятная тема и однозначно отвлекающая.

Три красных вспышки и сёстры предстали перед нами во всей красе: за два метра роста, роскошные чёрные волосы волной спадают на спину, закрывая попу, во всех смыслах выдающаяся грудь вольно колышется под просторными спортивными курточками, и даже не менее просторные спортивные брюки не скрывают очертания стройных сильных ног. Словом, появление удалось весьма эффектным.

— Глаша, Даша и Таша. — Я вежливо указал в сторону сестёр. Глаша коротко кивнула, Даша сделала книксен и подмигнула, Таша просто небрежно помахала ручкой. Я повернулся к капитану. — Кузнецов Пётр Васильевич. Мы будем работать с ним здесь. — По-русски я говорил медленно, тщательно проговаривая слова и стараясь донести смысл каждого до сестёр. До полного понимания было ещё далеко, но прогресс определённо наблюдался. Плюс что-то осталось от моего двойника, пусть и с некоторыми отличиями — другой мир, триста лет, все дела.

— Ааа... Здравствуйте? — Акцент у Даши был сильным, но понять её было можно без труда.

— Хэлло! — Несколько мрачно вернул любезность капитан.

— Мы стараемся больше говорить по-русски, чтобы девочки быстрее изучили язык. — Пояснил я. — В том мире национальные языки сохранились плохо, повсеместно используется английский, но девочкам в этом плане повезло — мой... предшественник... любил русский и фундамент у них уже есть. А теперь идёмте, нам надо переодеться.

Выложенные комплекты одежды заставили меня тяжело вздохнуть. Плотные спортивные топы и бюстгальтеры. Футболки и шорты. Просто спортивные костюмы. Носки. Ну ладно, с носками, положим, всё просто — до первой трансформации, но всё остальное... И ни одной женщины, способной объяснить без неизбежного в моём случае хихиканья.

— Так, девочки, раздевайтесь. СТОП! НЕ ДО КОНЦА! — Сразу же пресёк я все ненужные, хоть и очень соблазнительные мысли. Да, это будет непросто. Я взял в руки топ и бюстгальтер. — Это — чтобы грудь не прыгала и не потеряла форму. Да, я знаю, что вам это не грозит, но так вам будет удобнее. Хорошо, так будет удобнее МНЕ, потому что ваша грудь не будет отвлекать. Да, мне нравится ваша грудь. Но мы сюда пришли тренироваться. Тренироваться! А ещё — познакомиться с коллегами Петра Васильевича, и на тренировке они совершенно точно предпочтут видеть вас одетыми! Да, я уверен. Потому, что это тренировка!

Так, этот раунд я выиграл... Кажется... Во всяком случае, упаковать достоинства в лишний слой одежды они согласились.

— Меряйте, кому что удобнее. Я помогу застегнуть, с непривычки это может оказаться сложно. — Кто бы сомневался! Все три немедленно захотели надеть именно бюстгальтеры и им сразу же оказалось неудобно. Ха! Не на таких напали! — Кто первая сама оденется — поцелую! — Так-то!

Минус один бюстгальтер... Минус два... Ага, Даша сообразила и натянула топ.

— Чуммммр бемммз яммзыммммкамм! — Насилу вырвался я. — Про язык уговора не было! Только ты его задом наперёд надела. Смотри, идея в том, чтобы он поддерживал и придерживал грудь, тогда во время резких движений её не будет мотать в разные стороны... Нет, она у тебя не дряблая! — "Мать-мать-мать, по привычке отозвалось эхо". — Она у тебя замечательно упругая и нежная! Просто попробуй резко повернуться. Умница, а теперь сними и попробуй ещё раз! — Весьма задумчивое выражение лица Даши стало мне лучшей наградой... И отличной рекламой для остальных. — Так, топы померили? А теперь всё-таки померьте бюстгальтеры, сколько их там осталось... И после тренировки решите, что вам удобнее. Да, конечно, я застегну — я же обещал!

Очаровательное зрелище трёх спин с "беспомощно" придерживаемыми застёжками бюстгальтеров и крайне провокационно оттопыренными попами... М-да, хорошо, что у меня была неделя привыкнуть!

— Надели? Отлично. А теперь попробуйте чуть-чуть попрыгать и покрутиться — нигде не жмёт? Не трёт? Не давит? Вообще, конечно, лучше бы посоветоваться с какой-нибудь женщиной, но в этот раз не судьба.

Разумеется, им жало, тёрло и давило, и всенепременнейше требовалась именно моя помощь, чтобы поправить.

— Девочки, я вас тоже очень люблю, но давайте я вас просто минутку потискаю и мы продолжим? — Давить, жать и тереть сразу перестало. Подгонка нижнего белья добрым словом — что-то новенькое в чудесах, однако!

Через три с половиной минуты (и если вы думаете, что это было по минуте на каждую — то вы сильно недооцениваете челове... в общем, изобретательность) мы наконец-то добрались до собственно спортивных костюмов и обуви. Здесь простора для фантазии осталось куда меньше, но это не значит, что сестрички не постарались.

— Ну ладно, для первого раза нормально, но в следующий раз это надо делать быстрее, а то после тренировки времени на бонусы не останется! — Выражение их лиц, одинаковое у всех троих, когда они полностью поняли мою мысль и все вытекающие последствия — в частности, что сегодня с "бонусами", похоже, пролёт — было невероятно забавным и милым. — В следующий раз. Сегодня нормально, мы даже в наши десять минут уложились... Вроде бы. — Поправился я, услышав вежливый стук в дверь.

За дверью, помимо капитана, нас поджидала крайне колоритная пара: невероятно широкий, практически кубических форм человечище, из-за ширины казавшийся даже ниже своего вполне среднего роста и второй — немного повыше, но донельзя похожий на Александра Филиппенко в роли Кощея из "Там, на неведомых дорожках". Такая же синяя, как и у девочек, спортивная форма без каких-либо эмблем и такие же мягкие борцовские полусапожки, забыл, как они правильно называются.

— Здравствуйте! Алексей Васин. — Я протянул руку. Рукопожатия у них оказались практически одинаковые — холодно-вежливые, под стать выражению лица. — Это Глаша, Даша и Таша. — Две пары внимательных глаз обежали всех троих, явно запоминая, удивлённо моргнули — практически синхронно — и отправились на второй круг, куда медленнее первого. — Да, они очень одинаковые. Глаша более прямолинейная, Таша — более практичная, а Даша... отличается фантазией. — На этот раз ответный кивок был не такой холодный, а я вдруг вспомнил, что ни Ната, ни Лёшик сестричек ни разу не перепутали.

Я повернулся к капитану, внезапно озарённый осознанием собственного скудоумия.

— Пётр Васильевич, а я ведь самое главное не спросил! — Капитан поморщился, а так и не представившиеся "Глыба" и "Кащей" покосились на него с едва различимым скепсисом. — Что именно можно озвучивать?

— Во-первых, — капитан тяжело вздохнул, — Павел Остапович Сергиенко, майор госбезопасности, командир третьего взвода Отряда Контроля Нетехногенных Чрезвычайных Ситуаций. Во-вторых, здесь можно озвучивать всё.

— М-да. Павел Остапович, да? А как обращаться к вашим коллегам?

— Капитан Петров и капитан Ламин, инструкторы Отряда. — "Глыба" и "Кащей" неспешно кивнули, как бы подтверждая, кто есть кто.

— Ага. — Надо бы, наверное, вспомнить военную кафедру и попытаться изобразить что-нибудь... да только смысл, если для любого служившего у меня на лбу большими буквами написано "шпак"? — Девочки являются бойцами ближнего боя, обладают большой силой и скоростью. — Выражение лица капитана Петрова неуловимо изменилось, появилось в нём некое предвкушение. Капитан Ламин, напротив, как-то поскучнел. — Специализируются на холодном оружии. — Выражения лиц инструкторов так же незаметно поменялись местами. — Сегодня, вероятно, надо посмотреть друг на друга, составить впечатление, чтобы потом разработать план тренировок. Мне, вероятно, нужна только выносливость, чтобы других не слишком тормозить, а с девочками...

Я подошёл к стоящей в дальнем углу штанге и поднял двадцатипятикилограммовый диск. Немного покрутил в руках, а потом, сколько хватило дури, кинул его.

— Глаша, лови. — До того стоявшая неподвижно и следившая за моими действиями с лёгким любопытством пиджи с визгом буксанувших по деревянному полу подошв сорвалась с места и выдернула из воздуха почти упавший диск одной рукой, как будто он был из дерева, а не стальной. Я подобрал ещё два диска и кинул их, на этот раз задействовав все мышцы, какие смог. — Передай сёстрам.

Два диска, пущенные на манер летающих тарелок, мелькнули через ползала и были уверенно пойманы.

— Они примерно вдесятеро сильнее обычного человека. — Предвкушение на лице капитана Петрова стало прямо-таки пугающим. — И заметно быстрее, как вы уже видели. — Капитан Ламин утвердительно кивнул. — Девочки, я прошу вас быть очень осторожными. Я уверен, что инструкторы богаты сюрпризами, но во избежание ненужных несчастных случаев я вас очень прошу силу прикладывать плавно, чтобы успеть вовремя остановиться.

Дальнейшее занятие для меня протекало очень скучно: после того, как я убедил всех присутствующих, что без меня они не обойдутся, оба инструктора оглядели меня с явным сочувствием и велели бегать по кругу, пока не упаду. А потом отжиматься. А потом опять бегать. Наскоро проверив пульс и, зачем-то, глаза, дали десять минут отдышаться и всё по новой.

Вокруг же девочек они ходили, как кот вокруг сметаны, причём никакого сексуального подтекста в их интересе не было, только спорт. Совсем без травм не обошлось: увлёкшаяся Таша вывихнула Петрову руку, при этом он выглядел таким довольным, будто его рублём подарили. Капитан Ламин тоже пострадал: гоняя Глашу на скорость он зацепил ещё чувствительный после столкновения с поездом бок, и, резко отмахнувшись, она разодрала ему рукав и руку под ним. Он тоже не расстроился.

— Вы сказали, они специализируются на холодном оружии. — Капитан Ламин присел рядом со мной — я в очередной раз отдыхал между упражнениями. Смотрел он на меня с эдаким сочувствием, как смотрят на маленького ребёнка, пытающегося поднять папину гантель... Ничего, мне много не надо, главное — под ногами не путаться, а с остальным спецы разберутся. — Учитывая их силу, им бы подошло что-нибудь тяжёлое и длинномерное... — Выражение его лица стало мечтательным-мечтательным.

— Гм. Это лучше показать. — С трудом проговорил я. — Даша, милая, подойди, пожалуйста.

Встревоженная пиджи оказалась рядом даже раньше, чем капитан Петров сообразил, что партнёра у него уже нет.

— Не обращай внимания, я просто устал.

— А..? — К тревоге добавился животрепещущий вопрос.

— Обязательно!

— А! — Даша сразу успокоилась. Ламин, не очень понявший суть нашего диалога, явно почувствовал себя пятым колесом в телеге.

— Даша, разуйся, пожалуйста, сними куртку, и покажи капитану Ламину свою боевую форму.

М-да, не знаю, что скажут девочки, но мне кажется, что надо использовать топы. При трансформации одна застёжка со звонким треском отлетела, а чашки внезапно оказались на два размера велики. Вид у Даши стал очень расстроенный и виноватый, но я только отмахнулся, опёрся на протянутую руку, с трудом воздвигся на дрожащие ноги и застегнул бюстгальтер на самые последние застёжки. Стоявшая, затаив дыхание, Даша облегчённно вздохнула. Бюстгальтер заскрипел, но выдержал. Я внимательно осмотрел обломанный левый серп. Как Даша и обещала, он уже стал заметно длиннее, и отросший фрагмент чуть-чуть отличался по цвету. Внимательно прислушиваясь к дашиным ощущениям, я максимально бережно пощупал подрастающий кончик, сустав, провёл пальцами по краю твёрдого надкрылья. Даша зажмурилась и только что не заурчала. Вспомнив кое-что, я осторожно погладил внутреннюю сторону надкрылья. Реакция последовала немедленно, бурная и однозначная. От немедленного приручения удалось отговориться только клятвенным обещанием, что мы обязательно сделаем это сразу, как окажемся дома, и непременно в боевой форме.

Всё это время капитан Ламин молчал, явно думая о чём-то своём. Или не думая, судя по малоосмысленному взгляду, изредка перемещающемуся с лезвий на жёсткие надкрылья, с них — на увесистый инсектоидный хвост, неприлично спихнувший вниз резинку штанов, и снова на лезвия.

Я аккуратно потянул правый — целый — дашин серп вниз, чтобы инструктор смог его рассмотреть.

— Вот на этом они и специализируются. Как видите, режущая кромка — внутренняя, основные движения загребающие, как у богомола, который и был взят за основу. Однако сустав гораздо более подвижен, и в отличие от прототипа, они могут освоить разные приёмы. — Я отпустил правый серп, который Даша немедленно подобрала, чуть ли не испуганно, и потянул левый, обломанный. — Как видите, материал хоть и очень прочный, но сломать всё равно можно, но он потом отрастает обратно, вот эта часть, видите, немного другого цвета? Это выросло за неделю, ещё неделя — и серп снова будет целый. Эм? Капитан? Капитан Ламин? — Очнулся инструктор только с третьего раза, а Даша немедленно спрятала и второй серп, стоило мне его на миг отпустить. Похоже, моё столь вольное обращение с её оружием чем-то её пугало. Я послал ей ощущение тепла и приязни и крепко, насколько позволили ватные руки, обнял за талию — выше просто не дотянулся.

— Мастер, пожалуйста, не надо трогать... там... — Даша указала на внутреннюю сторону серпа другим и с громким щелчком резко сложила его вдоль предплечья. Уп-с, у неё ведь, наверное, рефлексы какие-нибудь на эту тему, как же я сам-то не подумал.

— Прости, Даша, не сообразил! — Я погладил её по боку, за который, фактически, держался, чтобы не упасть... Ну, не совсем по боку, чуть выше и спереди — кто ещё, кроме меня, правильно подбодрит пиджи в минуту тревог и волнений!

Впрочем, умотался только я — девочки даже не вспотели, жонглирование блинами от штанги и прочие "показательные выступления" им и на разминку не потянуло, лишь помогло наладить контакт с инструкторами, как и планировалось.

Следующим пунктом программы был медосмотр, и я заранее мрачно прикидывал, как дома буду за него отдуваться...

— А зачем им кровь? — Даше было всё любопытно. — Они вампиры?

— Нет, они доктора. Они никогда не видели таких пиджи, как вы, и хотят узнать как можно больше. Заодно они смогут проверить, какие лекарства вам давать нельзя.

— А зачем нам лекарства? Мы же здоровые!

— Это вы сейчас здоровые, а если заболеете — то, во-первых, будет с чем сравнить, а во-вторых — заранее будет известно, чем вас лечить нельзя, а не пробовать всё по очереди маленькими дозами, с риском отравить. Вот смотри, вот маленькая иголочка, её втыкают в вену и берут немножко крови... Почти не больно, особенно если думать о чём-нибудь другом. Ну хочешь, я буду держать тебя за... — Кивнув, Даша ухватила мою руку и прижала к себе. Немолодая уже женщина в медицинском халате поверх формы покосилась на нас неодобрительно, но промолчала. — Вообще-то, я хотел сказать "за руку", но так тоже сойдёт, я думаю... — И пару раз стиснул и помял, к полному дашиному удовольствию, её грудь. Доктор не растерялась, и за то время, которое понадобилось Даше, чтобы вспомнить про страшный блестящий шприц, тот был уже полон, а к крохотной ранке уже прижали смоченную в спирте ватку.

На образцы тканей докторша уже мысленно махнула рукой, судя по всему, но Даша, видимо, проникшись важностью медицины, сама взяла скальпель и прежде, чем кто-либо успел среагировать, лихо вырезала ломтик из собственного предплечья. Поднявшаяся немедленно суета, почти паника, судя по долетающим эмоциям, доставила ей как бы не большее удовольствие, чем предыдущая анестезия, пусть и весьма извращённое. Мне же захотелось убиться фейспалмом: они — хищники! У них совершенно другой болевой порог и вообще другое восприятие боли! У них даже болевого шока в принципе быть не может!

— Кое-кто очень хитрый, я так думаю, дома будет наказан! — Ласково прошептал я в ухо веселящейся Даше. — Или останется без сладкого, я ещё не решил. — И многозначительно потискал так и не выпущенную грудь. Немедленная вспышка отчаяния с капелькой раскаяния сменились напряжённой работой мысли, как бы так извернуться, но я ещё раз погладил грудь, уже без всякого коварства, и продолжил. — Хотя за проявленную смелость и сознательность можно и наградить... Как минимум — простить! — Даша демонстративно надулась, а я, глядя на неё, широко улыбнулся. Женщины! Но мы тоже не лыком шиты! Я ещё раз погладил Дашу — чтобы не дулась — и мы все вместе отправились дальше. И если на УЗИ все три сестры согласились легко, то с гинекологом возникли невероятные сложности. Девочки, не стеснявшиеся ни друг друга, ни Лены, ни спящих за стеной соседей, и готовые в койке на... очень многое, скажем мягко, вдруг засмущались и остаться наедине с докторшей отказались наотрез. И в моём присутствии — тоже, чуть ли не возмутившись такому предложению. Полагаю, что от немедленного уничтожения всего медицинского крыла их удержало только ощущение, что я действительно за них переживал, и ни в малейшей мере не хотел принуждать к тому, что им не нравится — несмотря на твёрдое знание, что прямой приказ они всё же выполнят. В общем, добрым словом и пистолетом можно добиться больше, чем одним только пистолетом, если перефразировать старое высказывание, и мы отложили этот вопрос до следующего визита.

Рентгеновский кабинет — последний на сегодня из медицинских — мы преодолели быстро. После небольшой дискуссии в аппарат полезла сначала Глаша, а потом — Таша в боевой трансформации. Не знаю, что уж такого особенного доктора углядели на снимках, но вид у них был довольный донельзя...

— Простите, а вам эта вот вешалка не очень нужна? — Спросил я у самого активного, практически не видящего реальности за мечтами о новых открытиях, указав на металлическую стойку.

— А? Что? А что? А, нет, а что? — В реальность он всплывал медленно, и явно бросил это нудное занятие на полдороге.

— Даша, милая, пожалуйста, ухвати эту трубу, да, вот так. А теперь медленно-медленно сожми её. — Раздавшийся скрежет заставил всех обернуться, и даже молодой мечтатель вернулся в реальность сразу и весь. Под напором пристальных взглядов Даша слегка смутилась, но мой утвердительный кивок её успокоил и скрежет продолжился. — Уважаемые специалисты! Прошу вас обратить внимание на то, что эти очаровательные девушки — не только очень опасные существа, но и живые люди. И если вам вдруг придёт в голову какой-нибудь замечательно интересный эксперимент — пожалуйста, не пожалейте десять минут и согласуйте его сначала со мной и с ними, по-человечески. В целях обеспечения должной техники безопасности. Спасибо, Даша.

Примерно девять сантиметров трёхсантиметровой трубы — как раз в ширину изящной женской ладошки — превратились в неровный полусантиметровый пруток.

— Я так понимаю, до сих пор вам попадались относительно слабые пиджи? — Я обернулся к Павлу Остаповичу, с несколько злорадным удовлетворением рассматривающему ошарашенных учёных, явно прощающихся с самыми интересными планами. Был бы это мультик — у них над головами лопались бы характерные пузырьки. На мой вопрос он только кивнул, сразу помрачнев.

— Если верить покедексу... — Он только покачал головой. — Зато теперь сразу мантис...

Я мог его понять: разрыв в боевых способностях между дикими рядовыми пиджи и menace, не только сильной, но и разумной, ещё и обученной и тренированной к тому же — действительно повод крепко задуматься. И то, что вся эта научная братия вот так лично прочувствовала, с чем предстоит иметь дело, внушало некоторую — невеликую, к сожалению — надежду, что думать они будут.

— Да, мантис... Честно говоря, я и сам до сих пор не совсем верю. — Мы задумчиво помолчали, с очень похожими чувствами глядя на радостно суетящихся учёных. Не знаю, о чём думал майор, а я вспоминал "Чужой: воскрешение" и чем закончилось тамошнее "у нас всё под контролем".

* * *

Васин смотрел на горящих энтузиазмом учёных очень выразительно, так и слышалось: "девяносто процентов фильмов ужасов рассказывают о том, как идиоты нарушили технику безопасности, а она им за это жестоко отомстила". Своё впечатление о нём майор вынужден был скорректировать ещё раз: несмотря на то, что после небольших по меркам спецназа нагрузок Васин едва стоял на ногах, он умудрялся везде влезть первым между пиджи и любыми возникающими вопросами. И говорил, говорил, говорил... Тем, кто видел страшных чудовищ — он рассказывал, какие они милые и домашние, как терпеливо они играют с детьми, и в это даже верилось, глядя на привлекательных женщин, скромно стоящих рядом (ну... насколько это вообще возможно с такой фигурой, и мешковатые спортивные костюмы нисколько не мешали воображению). Тем, кто видел красивых женщин, по нелепому капризу судьбы запавших на пусть и хорошо сохранившегося, но всё равно уже не очень молодого и с явственным пузом программиста — он тем же светским тоном рассказывал, как они только что перекидывались многокилограммовыми железками и цитировал истории из того мира, с пугающей небрежностью упоминая "милые" подробности (одна из молодых и перспективных специалисток, до того проявлявшая чрезмерный интерес к представительницам собственного пола, резко позеленела и от дальнейшего участия в обследовании вежливо уклонилась). Сложнее всего было с теми, кто видел всего лишь образцы для исследования, но и для них он находил нужные слова.

Пиджи следовали за ним по пятам, время от времени задерживаясь с кем-то из исследователей, и вполне нормально общались на ломаном русском, изредка вставляя английские слова — но и тут Васин успевал возникнуть буквально из ниоткуда, перевести сложное место обеим сторонам и так же неуловимо исчезнуть. Заметил майор и другое: всегда как минимум одна пиджи находилась рядом с Васиным, и даже если от него отходили две — лишь одна из отошедших чем-то занималась с учёными, вторая же ни на чём конкретном не сосредотачивалась, непринуждённо оглядываясь по сторонам. Сам Васин этого, похоже, не замечал... Или просто не обращал внимания, каждый раз уверенно и не задумываясь называя пиджи по именам. Сам майор различить их не мог при всём желании — даже примеченная было складка на куртке одной из сестёр неожиданно оказалась продублирована, а потом и вовсе исчезла с обеих курток разом.

* * *

И врачи, и физики очень хотели пронаблюдать процесс трансформации с использованием всех доступных приборов, и пиджи были не против его продемонстрировать — пусть это и требует определённых усилий, но на что только не идут женщины ради внимания! — но вмешался майор: и без того немаленькие, в боевой форме пиджи вырастали выше двух с половиной метров, и засовывать их в тесное, неуютное и подозрительно жужжащее сооружение показалось ему не самым удачным решением. Озадачив научников модификацией соответствующей аппаратуры, на сегодня ограничились простым замером какого-то "монстрячьего заряда" — судя по знакомому виду прибора, именно с его помощью пиджи и выслеживали. К великой радости и тщательно скрываемому удивлению, на белом полукруге экрана проявились три тонкие чёткие красные линии, уверенно указывающие на сестёр и отслеживающие их перемещение с едва заметным глазу запаздыванием. Попытки, пользуясь случаем, выяснить, на какое именно место прибор наводится, показали, что если пиджи положить горизонтально, линии расплываются в клинья с размытыми краями, примерно указывая диапазон от плеч до коленей. Если же прибор повернуть на бок — он просто перестаёт работать. Неуверенные заявления вроде "такой задачи не ставилось" заставили меня мысленно ухмыльнуться — настолько часто я сам оказывался в такой ситуации... с обеих сторон. Особо близко разглядеть прибор мне не удалось, но сложилось впечатление, что его "экран" — это просто плоская стеклянная колба, заполненная то ли газом, то ли порошком, с впаянным в центре полукруга маленьким тёмным шариком.

— Помнится, дочке на день рождения в прошлом году подарили плазменный шар. Тот тоже очень похоже молниями упирался в стенку напротив приложенного пальца... достаточно было даже просто поднести — уже разряды начинали в эту сторону стягиваться. Интересно, где он сейчас? Раскокали, скорее всего... — Задумчиво озвучил я свои мысли, глядя, как по просьбам учёных Таша в очередной раз улеглась на кушетку... Сдаётся мне, смотрели они больше не на прибор, а на "подопытную"... на верхнюю её половину, весьма завлекательно колышущуюся в такт движениям. — Если этому тоже сделать шарик... ну или половинку шарика... Он смог бы и по высоте направление показывать... Впрочем, наверное, я просто чего-то не знаю, раз его сделали плоским.

* * *

После общения с учёными Васин устало и неразборчиво пробормотал себе под нос что-то вроде "задрали, чес-слово" и двинулся в сторону ближайшего диванчика. Среди пиджи произошло некоторое движение, сопровождавшееся зверскими мордами и толканием локтями, но абсолютно беззвучное, после чего одна забежала вперёд и уселась, потянув Васина к себе на колени, а остальные пристроились по бокам, нежно к нему прижавшись. Сам Васин, похоже, на произошедшее обратил внимания не больше, чем на возню детей в песочнице, и расслабленно откинулся, бездумно поглаживая вполне довольных этим пиджи... Жест был даже не собственническим — майор неоднократно видел такой же у многочисленных среди друзей-сослуживцев собачников, когда те бездумно чесали за ухом подошедшего пса. На первый взгляд, этот вот жест не очень-то согласовывался со словами Васина о "правах пиджи", но, поворошив память, Сергиенко вынужден был признать: ни разу Васин не назвал их людьми. "Тоже личности" — да, неоднократно и очень настойчиво. "Они", "девочки", даже просто "пиджи" — но ни разу "люди". И так же настойчиво, как и про "личность", Васин напирал на то, что пиджи нельзя воспринимать в привычных рамках, даже если кажется, что они в них полностью укладываются. Сейчас, глядя, как только что весьма неплохо прошедшие тест IQ* молодые женщины совершенно искренне радовались ласке, за которую любая феминистка Васина просто распяла бы прямо на этом же диване, Павел Остапович прочувствовал то, что пытался донести до всех новоиспечённый укротитель.

* — Тест базовой эрудиции и логики, за 100 баллов принят некий очень средний "сферический обыватель в вакууме".

— Как же я устал! Терпеть не могу столько говорить! До чего же хорошо, что с вами можно просто помолчать... — Сидя в тесном кольце пиджи Васин откровенно расслабился, бездумно их гладя.

— Я немного умею организовывать и руководить, но мне это совершенно не нравится. — пояснил он, заметив внимание майора. — На фирме меня уже несколько раз пытались поставить начальником отдела, а я каждый раз отказываюсь — не моё это. Слишком много сил, нервов, ответственности — и никакого удовольствия от процесса. А сейчас кроме меня просто некому. Никто же ведь не представляет, что они такое... Кто-то видит сиськи, кто-то — горы трупов, а ведь они, по большому счёту — инструмент... или оружие. Как автомат: можно любоваться формой и восхищаться характеристиками, а можно людей убивать — но решает человек сам. Автомат может только стрелять или не стрелять, и второе — это "сломался", а не "пацифизм".

— Да, я вижу... — Серьёзно ответил Павел Остапович, а потом решил немного разбавить момент шуткой. — Как в том анекдоте про умную бомбу, которую не смогли вытолкать из самолёта*.

* — Сообщение СМИ: "Испытания первой умной бомбы закончились провалом: её так и не смогли вытолкать из самолёта".

Васин посмотрел на Сергиенко очень удивлённо и после небольшой паузы рассмеялся.

— Да, очень похоже. Только эти бомбы можно убедить.

И продолжил, слегка повернув голову:

— Не переживайте девочки, я устал только говорить. Пока доберёмся до дома — вполне успею отдохнуть.

Майор почувствовал себя довольно-таки некомфортно. Учёные очень настоятельно — и заручившись поддержкой начальства, что хуже — просили "обеспечить возможность пронаблюдать процесс приручения" — мол, измерения могут продвинуть и всё такое.

— Вообще-то, тут есть комната отдыха и мои коллеги хотели бы чтобы вы не покидали нас так сразу...

Васин с видимым усилием напряг извилины, но вскоре сдался и просто махнул рукой.

— Тогда подскажите, в каком помещении, хорошо бы с душем, мы смогли бы... эм... передохнуть часа два-три, чтобы никому не мешать... и без риска сломать что-нибудь ценное. — Тяжёлый вздох явно намекал, что в недавнем прошлом этот риск был недооценён.

— Наверное, комната отдыха тогда не очень подойдёт... — Майор смерил пиджи демонстративно задумчивым взглядом. — У нас здесь есть небольшая сауна, правда сейчас холодная, понадобится с полчаса, чтобы прогреть — не до парилки, конечно, но зато там уютно и душ тоже есть.

— Отлично! Сауна — это самое то!

— Хорошо. Подождите пока — я распоряжусь, а потом провожу вас... — Сергиенко немного лукавил. Сауна действительно была холодной, но прогреть её можно было очень быстро — специально предусмотрели запас мощности на случай особо внезапных "проверок", а вот перетащить измерительное оборудование и средства наблюдения из комнаты отдыха...

Выйдя из помещения майор не увидел, как пиджи на мгновение нахмурились, но потом, видимо, мысленно тоже махнув рукой, буквально бегом понесли своего "мастера" в спортзал переодеваться, всем остальным же просто не хватило наблюдательности.

В сауне укротитель с боевым гаремом провёл два часа двадцать минут, и всё это время происходящее снимали двенадцать камер, грамотно расставленных по всем помещениям и записывали показания все наличные приборы — включая даже счётчик нейтронов, непонятно откуда и зачем притащенный непутёвым лаборантом Серёгой... впрочем, как раз он ничего интересного и не показал.

Настоящий анализ, естественно, в реальном масштабе времени провести было невозможно, но предварительные результаты были очень интересными, одна свистопляска на экране детектора дорогого стоила, но дожидаться результатов Сергиенко не стал — у него и без того хватало забот.

Когда заметно подобревшие и прямо так и светящиеся (нет, только в переносном смысле — проверили специально) от избытка энергии пиджи притащили на буксире своего вальяжного и расслабленного укротителя, выглядело это даже несколько комично, чем-то вызывая ассоциации с пожилым джентльменом, выгуливающим свору совсем молодых щенят, впрочем, учёным, получившим много данных, это было уже неинтересно. Быстро и без души снова проверив показания сканера на Таше в разных позах — несмотря на их внешнюю идентичность, майор уже начал замечать мелкие различия в поведении, в осанке, в жестах — не настолько пока хорошо, чтобы узнать какую-нибудь из сестёр в отдельности, но стоя рядом они уже не казались ему зеркальными отражениями друг друга.

— Документы для ваших... девочек. — Слово далось майору нелегко, уж очень часто так называли своих "ассистенток" приезжавшие с "проверками" генералы, занимавшиеся в той же самой сауне тем же самым... Впрочем, здесь и сейчас это слово подходило лучше всего: ну не выглядели чуть ли не подпрыгивающие от распирающего хорошего настроения пиджи на свои года, несмотря ни на рост, ни на... другие детали фигуры.

— Спасибо! — Васин вежливо и с искренней благодарностью принял папку. — А легенда? Хотя бы кратко, чтобы не тащить их домой в шарах.

— Лейтенанты Глафира, Таисия и Дарья Андреевны Ивановы... наши лейтенанты. — Выделив слово голосом, Сергиенко выразительно поднял брови. — И поверьте, с этими корочками никакие легенды не понадобятся. Даже если они будут тащить расчленённый труп — максимум предложат убрать в пакет, чтобы на пол не капало и люди не шарахались.

Васин заметно поморщился.

— Не люблю я все эти исключительные привилегии. — Заметив взгляд майора, он в защитном жесте поднял руки. — Нет, я не спорю, что они нужны — наш случай тому пример, просто уж очень они зависят от личных качеств. Не знаю, сколько бы я смог продержаться с такими корочками и не скатиться до... — Он снова поморщился, видимо, не найдя подходящих слов, и покрутил пальцами. — Искушает, однако.

— А это только на них. — Павел Остапович с интересом следил за облегчением, проступившем на лице укротителя. — Вы — лицо сугубо штатское.

— Вот и хорошо. — Алексей Николаевич кивнул. — Следующая встреча, я полагаю, снова здесь, снова в субботу и снова в десять?

— Может, всё-таки заглянете к нам завтра на пару часов? — Поинтересовался майор, но Васин отрицательно покачал головой.

— Полагаю, сегодняшних... наблюдений... вашим учёным на неделю хватит, а если нет — пусть разбираются с покеболлом. Только очень аккуратно: эти три привязаны к сестричкам и их стоит поберечь, а больше у меня нет. Насколько они необходимы, как мне кажется, понимают все. А у меня по расписанию завтра личная семейная жизнь и воспитание детей.

* * *

Воскресенье пролетело быстро — сначала выспаться, потом сходить всей семьёй в Ботанический сад, за неимением дачи — подышать свежим воздухом и побегать, после обеда, опять же всем составом, сходить в кино на давно обещанный детям мультик (с пиджи взяли клятвенное обещание сидеть молча и не шевелясь — и удержаться им удалось лишь с с большим трудом), потом ужин и уже привычные упражнения, сначала "короткая программа" с сестричками, пока жена укладывала детей, а потом уже и "полная", с её участием в главной роли.

Рабочая неделя пролетела чуть ли не ещё быстрее — много работы, да ещё и эксперименты с новой конфигурацией железа: пусть официально я и послал Наума Макаровича до "после сдачи", но ведь интересно же! Как ни странно, с проектом к пятнице всё-таки успели — пусть и не идеально, но оставшиеся мелочи вполне можно допилить "на этапе внедрения", так что мой переход на работу из дома по удалёнке один день в неделю начальство восприняло благосклонно, правда, выбору таковым днём среды несколько удивилось.

Павел Остапович идее работать на ноуте из его конторы не очень порадовался, но согласился, ибо при общении с пиджи лучше иметь укротителя поближе — продемонстрированную нами способность чувствовать, понимать и быстро находить друг друга он уже оценил. На второй наш визит он пригласил нового инструктора, с неговорящей фамилией Куликов. Как оказалось — специалиста по стрельбе, так как в этот раз мы отправились в тир. В школьные и институтские года я в тире бывал, хоть и не особенно часто, и мне почему-то он запомнился куда более коротким.

— Дальние рубежи — для винтовок. — Правильно истолковав мой бегающий туда-сюда взгляд пояснил капитан Куликов. — Для нормальной снайперской подготовки всё равно не подходит, но пристреляться к стволу можно.

Выбор наличного оружия поражал воображение и прямо-таки завораживал. Несколько разных револьверов, магазинные пистолеты, даже два часто показываемых в кино "Пустынных орла", как выяснилось — сорокового и пятидесятого калибра. Разные пистолеты-пулемёты, я даже и половину не узнал, но разглядывал всё равно с удовольствием. Были разные автоматы — в том числе и "выдавший" майора Сергиенко "не калаш" с очень толстым стволом, были и винтовки — разной степени дальнобойности и/или скорострельности. Был даже пулемёт вроде минигана, которым в первом "Хищнике" джунгли косили! Был бы я моложе хотя бы вдвое — вообще бы отсюда не ушёл, пока всё не перещупал и не перепробовал, а так кое-как удержал себя в руках, хотя, судя по понимающим ухмылкам спецов, у меня все эти мечты на лице были написаны большими буквами.

В отличие от меня, пиджи этим стрелковым раем не вдохновились совсем. Даже ощущая мой интерес, им всё равно было скучно. Впрочем, неудивительно — их порода создавалась для ближнего боя, вот если бы тут были мечи... А ещё лучше — враги, которых можно порубить... Уже привычным усилием я отмахнулся от чужих мыслей, ещё раз вздохнул, оглядев всю эту красоту, и повернулся к инструктору.

— Честно говоря, я готов ещё полчаса стоять тут и просто любоваться, но, полагаю, мы сюда пришли не за этим, не так ли?

Тот лишь кивнул.

— Майор сказал, что они сильные и быстрые, с хорошей реакцией и координацией. Надо подобрать им оружие по руке. — И он сделал приглашающий жест в сторону "выставки".

— Эм... Девочки, я вижу, огнестрельное оружие вас не очень вдохновляет, но всё же посмотрите, кому что по руке подходит... и в боевой форме тоже. — Видя их явное нежелание возиться со скучными железками, я обернулся к инструктору. — Можно, я их личным примером?

Тот посмотрел на меня скептически, резко подошёл, пощупал предплечье, плечо, покрутил кисть, что-то хмыкнул себе под нос и не глядя взял со стола пистолет.

— Попробуй на двадцать пять метров. — По нажатию кнопки на ближнем рубеже поднялась ростовая мишень. Заметив движение, сестрички было дёрнулись, но тут же поскучнели, разглядев простой плоский фанерный силуэт.

Пистолет был незнакомый... впрочем, живьём я видел только марголин* да ПМ, а фотографии и фильмы не считаются... в руке лежал вполне удобно, весил... ну, примерно столько, на сколько выглядел. В общем, пистолет и пистолет, практически "сферический в вакууме". Надев наушники, я отправился к огневому рубежу, кажется, так это называется по науке.

* — Спортивный пистолет, разработанный Марголиным вскоре после Великой Отечественной. Благодаря весьма удачной конструкции до сих пор используется для обучения стрельбе.

Пара пробных выстрелов показала мне, что спуск мягкий, отдача вообще детская, а целиться надо чуть ниже и капельку левее. Ещё пара выстрелов легли, на мой взгляд, вполне неплохо — восемь и девять. Я переложил пистолет в левую руку — правый глаз у меня видит немного хуже левого, решил проверить, не будет ли так удобнее целиться. Удобнее, но я всё же не левша: ещё четырьмя выстрелами выбил шесть, четыре, семь и восемь. Перехватил пистолет двумя руками, как учили — рукоятка ставится на ладонь левой руки, никаких двуручных обхватов, и остаток магазина добил уже так, в основном выбивая девятки, реже — восьмёрки, и даже пару десяток. Не без труда найдя защёлку, вытряхнул из рукоятки магазин и, поставив пистолет на предохранитель, положил его обратно на стол.

— Как-то так. — Инструктор смотрел на меня внимательно и молча. — В тире в детстве стрелял из пневматики и мелкашки, ну и на военной кафедре пару раз из марголина. Думаю, я бы управился и с чем-нибудь потяжелее, всё-таки программист, руки — самое сильное место... после головы, но с десантниками бодаться не буду. — Внимательный взгляд, казалось, прямо-таки тянул из меня лишние слова, так что остановиться удалось с трудом — помогли пиджи, которым вся эта стрельба была вовсе неинтересна, и их скука послужила эдаким якорем.

Помолчав ещё немного, инструктор передал мне другой пистолет, потяжелее первого, достал из шкафа пару снаряжённых магазинов и всё так же молча указал на другую мишень, стоящую немного дальше первой. Пожав плечами, мол, надо — значит, надо, я снова взялся за пистолет двумя руками, но инструктор наконец-то соизволил открыть рот.

— С одной руки.

Ну, пусть будет с одной. В этом пистолете магазин оказался поменьше, я не считал, но десятка полтора патронов против, наверное, двух в предыдущем. Отдача уже ощутимо била в руку, но после многих килобайт кода ежедневно (и это не считая многочисленных правок) справиться с ней было нетрудно. Сам пистолет руку всё же оттягивал заметно, и держать его всё время наведённым было утомительно... вот я и не держал: навёл — пальнул, ствол после отдачи упал в линию прицеливания — опять пальнул, и так весь магазин. Практически уже привычным жестом большим пальцем перевёл предохранитель, сменил магазин, переложил пистолет в левую руку (а что? мне в прошлый раз понравилось, пусть результат и не ахти!), опять предохранитель и отстрелял второй магазин. Снова перезарядка, вернул пистолет в правую руку и добил третий магазин. Снова предохранитель, и пистолет лёг рядом с тремя пустыми магазинами. Инструктор задумчиво пожевал губами.

— Беру. — После некоторого раздумья заключил он. — Учить, конечно, поздновато, но какой-никакой толк будет.

Майор только покачал головой и кинул в сторону пиджи, без особенного интереса разглядывающих выставленную технику.

— Надо им что-нибудь подобрать. Чистые рукопашники, но совсем без ствола тоже не годится. — Голос майора выдавал некоторый скепсис, но был твёрд.

— Глаша, подойди, пожалуйста! — Я решительно навесил на неё тот самый многоствольный пулемёт, старательно не обращая внимания на изображённый майором фейспалм — причём без единого движения рукой, прошу отметить!

— Ага, включаем... стреляем! — Косить мишени Глаше понравилось... а вот боезапас — не очень. Это в кино из пулемёта можно стрелять часами, а в реальной жизни столько патронов на себе просто не унести. И вопрос даже не в силе, а в размере — расстрелянная за неполных полминуты коробка не во всякий рюкзак влезла бы.

Полуавтоматическое оружие мантис не вдохновило вообще никак — каждый раз наводить и жать на спуск им было откровенно лень, да и результат был... мягко говоря, грустным — даже до моего очень любительского не дотягивал, невзирая ни на какие улучшения. Вот "поливать" мишени свинцом было уже веселее, но слишком частая смена магазинов портила всё удовольствие. Впрочем, определившись с "жанром", если можно так выразиться, капитан Куликов обещал "покумекать". Покончив с этим скучным и неинтересным, как строительство домика для поросёнка, делом, мы пошли в знакомый спортзал, где нас ждали уже знакомые капитаны Петров и Ламин, а девочки вовсю предвкушали такой понятный и любимый ближний бой — пусть и не в полную силу, пусть всего лишь против людей, но против очень способных людей, и уже одно предвкушение заводило их... заводило. Сильно. Очень. А мне, соответственно, отдавалось эхом. Не скажу, что стояк при виде двух брутальных мужиков — предел моих мечтаний, но если бы не дельта-связь меня бы вообще съели... Так что потерплю.

До спортзала дойти мы не успели — по всему помещению раздался мерзкий, с какими-то зубодробительными нотками, свист, услышав который майор сморщился и нецензурно выругался.

* * *

Только добежав до лифта, майор осознал, что характерный слитный топот — это не его отделение, а Васин со своими тремя пиджи.

— Что вы здесь делаете, Алексей Николаевич? Тревога вас никоим образом не касается. — Несколько раздражённо из-за собственной оплошности сказал он.

— Еду с вами. — Ответил Васин. И поспешно уточнил, заметив выражение глаз майора: — В лифте!

— И куда, позвольте узнать, вы собираетесь приехать на этом лифте?

— А вот это уже зависит от вас. — Рассудительно признал укротитель. — Я полагаю, что у вас есть свои соображения, как и когда использовать сестёр. Без совместных тренировок с вашими людьми это вообще просто авантюра, но тем не менее хочу поучаствовать... хотя бы познакомиться. Если вы не против.

— По-прежнему остаётся вопрос безопасности. — Майор заметно помрачнел. — Вы можете гарантировать, что они не нападут на своих?

— Я работаю над этим. — Стандартный штамп заставил Павла Остаповича поморщиться. — Дайте им жертву, на которую можно напасть — и они не тронут остальных. Если нет жертвы — хорошенько оттрахайте, покажите весёлый мультик и оттрахайте ещё раз, это вполне заменит... или устройте им спарринг с потрахушками в качестве главного приза. Они не привередливы. Тренировки, кстати, тоже любят, но реальный бой — лучше.

Лицом майор владел профессионально, но, будучи больше боевиком, подозревал, что внутреннюю борьбу всё равно было заметно. Да, планы использовать мантис в действиях против диких тварей были, и ещё какие... Вот только сам укротитель в них вписывался плохо, точнее — почти никак. Поступать в Отряд на службу он явно не собирался, да и брать его, положа руку на сердце, тоже никто бы не стал... потому, наверное, и не собирался — не дурак, этого у него не отнять. И про совместные тренировки он всё верно сказал, и про знакомство — тоже.

— И в случае отказа?..

Васин пожал плечами.

— Отправлюсь домой и буду ждать звонка... часа через три-четыре, наверное. Вероятность, что в этот раз вы захватите пиджи живой, весьма высока, как и вероятность, что после этого захотите связаться со мной. Итого, вероятность звонка больше пятидесяти процентов — есть смысл ждать.

— А если через три и даже четыре часа звонка не будет?

— Значит, будет завтра утром. Но мне почему-то кажется, что вы всё же согласны.

Майор в ответ поморщился и кивнул.

— Машина у нас небольшая, свободное место всего одно. И действовать вы будете только по моей команде.

Ответом ему стали три красные вспышки, поглотившие предвкушающе оскалившихся сестёр.

* * *

Не то чтобы я прям такой любитель приключений — скорее наоборот, но... Всегда есть какое-нибудь "но". Я вполне осознавал свой... скажем так, невеликий боевой потенциал, к тому же, служба — это не моё, и на реальную операцию я мог попасть лишь как прикреплённый специалист, а не боец. С другой стороны — как бы ни хотелось иного майору и его начальству — использовать мантис без меня в обозримом будущем просто невозможно. Совсем. А вот использовать их хоть как-нибудь им как раз очень даже хочется, причём настолько, что неудобный довесок в виде меня любимого можно и потерпеть... на определённых условиях. И как человек разумный, к тому же радеющий о собственной безопасности, я был готов эти условия даже не обсуждать, а прямо сразу принимать и выполнять — в конце концом, моя безопасность и в их интересах тоже... и я очень надеюсь, что они понимают, насколько.

Ехать было довольно неудобно. Между водителем и пассажиром в кабине разместилось какое-то оборудование, напрочь занявшее некогда существовавшее третье место. В салоне тоже было не особенно просторно: необходимость усадить восемь крепких мужиков, к тому же богато экипированных, да чтобы могли быстро выпрыгнуть, оставляла мало вариантов. Диван впереди, диваны вдоль бортов, и небольшой стол в центре, сейчас сложенный до состояния крохотного жёсткого табурета, на котором я и примостился. Экран в кабине показывал карту Москвы с большим красным пятном, накрывшим Тимирязевский район от Дмитровской почти до Петровско-Разумовской.

Бойцы на меня откровенно косились, но нейтрально: коротко брошенное майором "шпак*, спец, с нами, надо", с выделенным голосом последним словом, видимо, было понятным и достаточным для них объяснением. Остаётся только надеяться, что сумею не испортить впечатление о себе... совсем уж сильно.

* — Жаргонное пренебрежительное прозвание гражданского в военной среде.

— Есть информация. Полностью обесточен перегон от Дмитровской до Тимирязевской, как раз два часа назад. В тоннелях стоят три пустых состава: два возле Тимирязевской, в обе стороны, и один возле Дмитровской, в центр. Людей вывели, пострадавших нет. Движение остановили, станции заблокировали. Шеф велит ехать прямо на Дмитровскую, там уже все в курсе, а поверхность отработает вторая машина с резервной группой.

— Простите, сейчас можно задавать вопросы? — Обратился я к майору. Вроде бы, пока едем — особо не помешаю, но мало ли... лучше спросить. Тот поморщился, но кивнул. — Я правильно понимаю, что пробои часто происходят в метро?

— Чуть больше половины. Примерно треть — в крупных зелёных зонах, потому и базу перенесли к Лосиному острову. Остальные — по-всякому.

— Что со связью? Скорее всего, мне придётся сидеть в тылу, но хотелось бы быть в курсе происходящего... — Майор опять поморщился и кивнул, затем залез в недра моего табурета и вытащил оттуда рацию с гарнитурой. — Эту кнопку держать, чтобы говорить. Без спроса — не говорить. Позывной будет "шп...ец". Мой позывной — "серый", остальным не мешать!

Похоже, сначала позывной должен был быть другим — "шпак", скорее всего — и бойцы явно подумали так же, судя по тщательно скрываемым ухмылкам.

— Есть "шпец". Да хоть "шпиг". — Добавил я, с отеческой улыбкой покосившись на бойцов, и похлопал себя по явно видимому пузу. — Я здесь по другому профилю.

Судя по тому, как бойцы хором закашлялись — шутка удалась. Вот и хорошо, своим я им всё равно вряд ли стану — профиль у меня и вправду не тот — а вот перебраться из категории "долбаных шпаков" в "да ладно, нормальный мужик" шансы есть.

— А... — Открыл я было рот, но майор меня перебил.

— Подъезжаем, готовность! — Я понятливо закрыл рот обратно. Бойцы зашевелились, проверяя какие-то непонятные мне детали своей экипировки.

А я воспользовался возможностью ещё раз её разглядеть — более внимательно. Судя по тому, как на них сидела чёрная форма — бронежилетов они не носили вовсе или ограничились совсем лёгкими. И форма, на мой взгляд, больше рассчитана на лазанье по всяким неудобным закоулкам, нежели на маскировку или классические боевые действия... Впрочем, ещё бы я в этом разбирался... Из видимого вооружения — автоматы двух типов, уже знакомые мне по майору крупнокалиберные АШ-12 и какие-то калаши (столько существует модификаций, что я даже не пытался угадать), у нескольких бойцов — явно с подствольниками. У всех были и запасные стволы, поменьше: я опознал у троих револьверы РШ-12, унифицированные по патронам с АШ-12 (интернет — великая сила!), у остальных — по-разному, не поручусь точно, но ещё три или четыре варианта в общей сложности. Интересно, как они решают вопрос с боеприпасами — в армии-то всем одинаковые автоматы не просто так выдают... с другой стороны, здесь вроде как спецназ: воли больше, зато и спрос другой... Поверх формы, как и положено, навешано всякого разного. Узнать удалось только магазины да рации, всё остальное, видимо, совсем секретное... Ну или просто я не в теме, что больше похоже на правду.

Лихо зарулив вдоль железной дороги, водитель остановил машину, и группа совершенно спокойно из машины вылезла — никакого "двери настежь и все разом выпрыгнули" не было... Собственно, и правильно: незачем людей нервировать, их здесь уже и так толпа приличная набралась, кто хотел на метро поехать, да вдруг обнаружил, что оно не ходит. Майор, покрутив головой по сторонам, явно уже собрался идти в сторону метро — благо тут идти-то десять шагов, и мне пришлось кашлянуть, привлекая его внимание. На его неодобрительный взгляд я только вопросительно поднял брови — мол, как скажешь, шеф, так и сделаю, но, может, всё-таки? Правильно меня поняв, он опять поморщился и кивнул — похоже, это становится уже традицией в нашем общении. Получив добро, я со всей возможной поспешностью вылез из фургончика и пристроился в хвост группы.

Из тёмного подземного перехода мы свернули в неприметную дверь, прошли по нешироким, слабо освещённым коридорам, выкрашенным болотно-зелёной, однозначно казённого вида краской, и вышли в небольшое помещение, где нас и встречал местный, видимо, главный.

К разговору я не прислушивался: уяснив главное (после пробоя защитная автоматика полностью обесточила тоннель, аварийка включилась было и тоже вырубилась, рембригада прошла с полкилометра и вернулась с пустыми руками, ибо фонари сели, а зарядить негде, пока не дадут ток, а ток не дадут, пока не починят — замкнутый круг, словом, и наш собеседник пошёл уже на четвёртый оборот, если я не сбился со счёта), позволил себе отвлечься на план-схему этого самого тоннеля и "подземную романтику" вообще — с детства питаю слабость и очень понимаю всяких диггеров... но сам без поддержки не полезу. Впрочем, похоже, что в этот раз не полезу и с поддержкой — только под ногами у них мешаться буду, ни "ночника", ни фонаря у меня нет... Кстати!

— Эм... Серый? — Нерешительно спросил я, поравнявшись с майором на лестнице, по которой мы спускались на уровень собственно платформ.

— Так. Стоп. — Сергиенко со страдальческим выражением лица поднял руку. — Надо говорить "серый, ответь шпецу, приём". И только по очень важному поводу.

— Мне кажется — достаточно важный. Познакомить девочек и бойцов. — Павел Остапович чуть не споткнулся.

— Да. — Проговорил он медленно, восстановив равновесие. — Это важно. Здесь?

— Лучше внизу или в помещении. Чтобы без тесноты.

— Тогда внизу. — Поморщившись, командир кивнул своим мыслям. Если так и дальше пойдёт — он станет морщиться при одном моём появлении... Надо бы с этим что-нибудь сделать... потом... если не забуду.

— Так, бойцы, внимание! — На платформе было темно, как... в очень тёмном месте, да. Тёмно-красный гранит облицовки дополнительно скрадывал жалкие крохи света, чудом просочившиеся из подземного перехода через неосвещённый вестибюль. — У шпеца важная информация. — Достав из кармана люминофор, майор согнул его в кольцо и бросил на пол. Мертвенно-зелёный свет придал нашей группе совсем уж жутковатый вид, а я крепко задумался: столько всего надо сообщить, причём так, чтобы бойцы, с одной стороны, захотели поймать пиджи живой, а с другой — не полезли бы ради этого на рожон.

— По-хорошему, тут надо лекцию читать, с вопросами из зала, но времени нет, так что тезисно. Существа, на которых вы охотитесь — пиджи. Созданы искусственно в другом мире на базе ДНК человека. Важно: существует несколько сотен различных пород, от абсолютно безобидных до чудовищно опасных. Вам до сих пор попадались слабые и очень слабые. — Это заявление вызвало явно видимое неодобрение, но спорить никто не стал. — Очень важно: их можно приручить, и они станут верными и крайне полезными помощниками. — А теперь я их удивил: попытки приручения явно были, но безуспешные, и бойцы об этом знали.

— Именно по приручению пиджи я и специалист. Не знаю, хороший ли, но насколько мне известно — единственный в стране. — Я поймал взгляд майора, вопросительно поднял брови, дождался ответного кивка (о чудо — на этот раз он не поморщился!) и последовательно активировал все три покеболла.

— Познакомьтесь: Глаша, Даша и Таша. — К чести бойцов должен признать, что хоть за стволы они и схватились, но даже наводить на пиджи не стали, только некоторые прошипели что-то матерное себе под нос. — Это мантис, специализируются на ближнем бое. И они — очень опасны. — Старательно надавил голосом. Взгляды бойцов стали скептическими. Я почти ощущал, как сообщаемые мной сведения, не принимаясь на веру, аккуратно складываются на видное место с бирочкой "официальная версия, обращаться осторожно". — Без совместных тренировок нормально объединить силы не получится, так что мы, видимо, будем сидеть здесь и ждать сигнала, вроде как в засаде или тылы прикрываем. У меня всё. Боевая. — Последнее слово адресовалось сестрёнкам, и они поняли правильно, немедленно трансформировавшись под треск рвущейся ткани: всё-таки вопрос с рукавами надо решать. В этот раз рефлексы бойцов оказались сильнее разума, и пиджи, верно оценив ситуацию, юркнули мне за спину. Ага, на две головы меня выше и шире в плечах — но типа "спрятались". Я выразительно покосился на направленные в мою сторону стволы и, когда они опустились, пояснил: — Боевая форма. Оружие, защита и повышенная мобильность. — Кажется, теперь они поверили, что мантис опасны.

— Серый Беху, три новых метки, приём! — Я уже повернулся к пиджи, когда внезапно ожила рация. Что интересно — голос я не услышал... в смысле, услышал только через наушники гарнитуры.

Вся группа синхронно повернулась к уже виденному мной дома мужику со сканером. На полукруглом экране, обращённом к пиджи, были отчётливо видны три тонкие нити, указывающие на сестёр, и с левого бока наплывала бледно-розовая муть.

— Всё верно. — Насколько возможно уверенным тоном сказал я, вспомнив эксперименты в исследовательском комплексе, результаты которых удалось незаметно подсмотреть через плечо излишне увлёкшихся специалистов... кстати, надо будет потом у Сергиенко пробить разрешение плотненько с ними пообщаться. — Именно так и определяются прирученные пиджи: в отличие от диких — линия тонкая и очень чёткая, а пока убраны в покеболлы — сканером вообще не обнаруживаются. К сожалению, покеболлов очень мало... — Я вопросительно посмотрел на майора. Тот ожидаемо поморщился, кивнул и продолжил вместо меня:

— Научники работают, выбил пару прототипов, но шанс успеха они оценивают процентов в десять. Так что полагаемся только на себя. Как всегда.

Разбившись на две группы — каждая со своим сканером — бойцы ушли в тоннели в сторону Тимирязевской, а мы остались на платформе.

Ждать и догонять — что может быть хуже? Но именно это нам и предстояло, без вариантов. На удивление, девочки не захотели "по-быстренькому" использовать вынужденную паузу, как я опасался: поразвлечься можно и потом, а засада — это засада, надо сидеть тихо, чтобы не спугнуть добычу, и не отвлекаться — чтобы не упустить. Так что Даша и Глаша, способные, как оказалось, ориентироваться даже в абсолютной темноте, заняли позиции в тени возле тоннелей, а мы с Ташей переместились в центр зала — как приманка и засадный полк.

На мой естественный вопрос, как так получилось, что она единственная в темноте не ориентируется, Таша поведала занимательную историю, лишний раз показавшую разный характер сестёр. Впервые столкнувшись с необходимостью действовать в кромешной тьме под землёй — и крайне недовольные результатами этих действий, несмотря на успех — три сестры пристали к моему предшественнику. Глаша просто в лоб и без затей освоила простейшее заклинание темновидения. Даша, как самая практичная, серьёзно развила технику боя вслепую — вариант более сложный и меньшего радиуса, зато круговой и не зависящий от магии. Таша, как самая хитрая, освоила соответствующее психическое умение, мол, пусть будет полный комплект, но результат вышел куда как скромный, хотя и позволяющий обнаружить живые существа на расстоянии метров до двадцати — причём сквозь стены и почти любые другие преграды.

Даша от света не зависела вовсе и чувствовала всё в радиусе удара своих серпов — то есть, с учётом разных странных полуволшебных "техник", примерно на десять-пятнадцать метров. Глашино темновидение давало наибольшую дальность, почти шестьдесят метров, но сужало поле зрение, на манер бинокля, хоть и не так сильно, к тому же противник, владеющий магией, мог это заклятие развеять. Так как мантис не является психической породой, ташина техника всего лишь усиливала её ночное зрение, не особо превосходящее человеческое, и радиус очень зависел от освещённости: здесь и сейчас она уверенно видела весь центральный зал станции, а в тоннеле, по её словам, была бы ограничена метрами пятью в лучшем случае. Но именно благодаря её способности сёстры меня и нашли — я только не понял, как двадцати метров дальности хватило для ориентирования между мирами. Магия, наверное.

Только услышав в гарнитуре узнаваемые звуки мощных электрических разрядов, я догадался сложить два и два. Отключившееся электричество в тоннеле и неожиданно севшие фонари рембригады однозначно указывали на электрическую пиджи, способную вытягивать энергию для собственной подзарядки, а я, как последний идиот, повторял за местным "короткое замыкание", "батареи дохнут"... Позорище!

— Серый, ответь шпецу! Она электрическая, уводи людей! Приём! — Буквально заорал я, придавив показанную кнопку на рации. — Повторяю, уводи людей!

А в ответ — тишина, изредка перемежаемая хрустом пробившихся-таки сквозь фильтр помех.

— Серый, ответь шпецу, приём! — Это уже на бегу к тоннелю. Я быстро пытался сообразить, как лучше перекрыть два тоннеля тремя бойцами и одним идиотом, но ничего путного в голову не шло. Я опять придавил кнопку. — Всем, кто меня слышит, говорит шпец. По возможности отходите к Дмитровской. Иду на помощь двумя группами по обоим тоннелям. Повторяю. Отходите к Дмитровской, иду на помощь.

Правильно всё поняв, девочки уже начали действовать: Глаша и Даша побежали вперёд по тоннелям, а Таша, легко закинув меня на закорки, осторожно двинулась по правому тоннелю вслед за Глашей. Я почувствовал, как между сёстрами сформировалась связь, более информативная, нежели наш обычный обмен эмоциями и ощущениями, но попытку подключиться немедленно оборвал: девочки не возразили, но им явно стало заметно тяжелее.

Первых пострадавших мы нашли уже через пару минут — что такое километр для пиджи, способной обогнать автомобиль? Сбавив скорость и удвоив осторожность, Глаша и Даша продолжили разведку, а мы занялись ранеными. Ожоги, вероятно — контузия и оглушение, возможно и сотрясение мозга... те, кто ещё дышал, скорее всего, выживут, но были и те, у кого, не выдержав электрошока, остановилось сердце. Не обнаружив пульса у второго или третьего бойца, я действовал на автомате — очень удобная особенность лично моей психики: при стрессе все эмоции отключаются... да, потом наступает отходняк, меня трясёт и колбасит, но — потом, когда это уже ни на что повлиять не может. А сейчас я абсолютно чётко вспомнил инструкцию по непрямому массажу сердца — по прямому тоже вспомнил, и Таша даже сможет своим серпом вскрыть грудную клетку, но без медикаментов такой экстрим лучше отложить на самый край.

— Лечить умеешь? — Таша только помотала головой. — Тогда ищи тех, кто без пульса и делай, как я: вдуваешь воздух. — Я накрыл рот бойца платком и сильно выдохнул. — А потом три раза резко нажимаешь на грудину. — Продемонстрировал. — Постарайся не сломать рёбра, но лучше перелом, чем труп, ок? — На четвёртом круге выгнувшееся дугой тело отбросило меня к стене, лицо бойца перекосилось, раздался хрип втягиваемого воздуха, руки судорожно заскребли по полу — этот завёлся, ищем следующего!

Мы нашли весь десяток и собрали их всех в межтоннельном переходе. Шестеро были всего лишь без сознания, остальные же... Откачать удалось двоих — один, самый первый, найденный мной, другой — найденный Ташей, она-таки сломала ему рёбра. С третьим всё было ясно сразу же: чуть ли не до кости обугленная шея не оставляла ни малейшей надежды. За четвёртого мы бились до упора, но безрезультатно: трижды сердце начинало биться и останавливалось. После третьего останова Таша по моим инструкциям и опираясь на свой опыт "прикладной анатомии", полученный ещё до приручения, аккуратно вскрыла грудную клетку и десять минут бережно массировала сердце напрямую, пока я делал искусственное дыхание. Ещё дважды сердце начинало биться само и снова останавливалось, а через десять минут она со слезами в глазах сказала, что душа покинула тело и вернуть её теперь может лишь очень сильная магия.

Тем временем донёсшийся от Глаши азарт сообщил нам всем, что она углядела впереди дикарку. Мне очень хотелось её убить, но... холодная логика твердила, что месть не вернёт погибших, а вот пользы от захваченной сильной пиджи будет много. Так что с наказом "соблюдать осторожность и беречь себя" две сестры вступили в схватку.

Похоже, это было не самым удачным решением. Пусть основные силовые линии были отключены, дикарка уже успела зарядиться под завязку. До меня долетали только ощущения, и самым первым ощущением было огромное удивление, а сразу следом — опаска. Я не знал, что именно происходило возле станции, но понял, что дикарка чуть не достала обеих сестёр. Впрочем, достойный противник, наконец-то встреченный после столь долгого перерыва, лишь раззадорил сестёр. Как бы ни были хороши тренировки, настоящий бой, когда или ты, или тебя — это совсем другое дело. Таша вся извертелась, так ей хотелось присоединиться к сёстрам, но на моё предложение она только покрутила пальцем у виска, пояснив, что наверстает потом, а сейчас она защищает мастера и никуда не уйдёт.

В правильности этого подхода я убедился буквально через минуту — миниатюрная светящаяся фигура чуть ли не на околозвуковой скорости пронеслась по тоннелю, вильнула, попытавшись зацепить меня, но Таша, распрямившись, как спущенная пружина, одним ударом перекинула её в параллельный тоннель, заставив хорошенько проехаться по стене. Обиженная таким обращением пиджи шарахнула разрядом по стенам и с громким злым воплем "лилтит!" рванула к нам разбираться, но тут подбежали и малость отставшие сёстры. Я только успел заметить, что у Даши обгорели обе штанины — впрочем, бежать ей это не мешало, да и боли я от неё не чувствовал, а у Глаши была прожжена дыра в левом хитиновом надкрылье — с аналогичным результатом. Таша тоже вступила в бой, и против трёх мантис шансов у маленькой дикарки уже не осталось. Зажатая с трёх сторон, она бешено металась и сыпала разрядами, но неуклонно сдавала позиции. Я только успел заметить, как Таша метнулась к ней со спины, ударом обуха серпа отправив нашу добычу в царство Морфея, когда с мерзким звуком в спину Глаше, пробив её насквозь, воткнулся стальной лом, видимо, дёрнутый дикаркой одновременно с завершившим бой ударом Таши.

— Прости, мастер... — Виновато проговорила Глаша, ухватившись руками за лом, явно собираясь его выдернуть. Из уголка её рта показалась кровь.

— Замри! — Заорал я дурным голосом. Судорожно выдернул из кармана телефон — к счастью, полностью заряженный перед выходом из дома, и сейчас, несмотря на близкое присутствие электрической пиджи, сохранивший ещё почти четверть заряда. — Не шевелись! Мы тебя заштопаем! В покеболл, а потом к врачу! Держись! Всё будет хорошо, мы справимся! Вместе! — Говоря всё это, я быстро сделал несколько снимков — спереди, где лом вышел, сзади, где вошёл, и сбоку, чтобы врач смог хотя бы примерно представить, что именно надо будет штопать. А в голове у меня крутился тот сон — пусть обстоятельства сложились иначе, но рана была ровно в том же месте... вот только теперь искать врача предстоит не одинокому беглому преступнику, а очень серьёзной государственной организации. — Всё! Потерпи! — Красная вспышка скрыла едва не до скрежета стиснувшую зубы Глашу, полную решимости терпеть хоть до второго пришествия.

Меня накрыла волна ледяной ярости. Эта... эта тварь ранила Глашу и убила двоих бойцов. Она посмела покуситься на моё и угрожала безопасности моего города, моей семьи. Я не самый добрый человек, вовсе нет, но иногда на меня накатывают волны такой всепоглощающей злобы, что жертвам её можно было бы только посочувствовать... если бы я хоть единожды дал ей волю. В этот раз я был как никогда близок к потере контроля над собой, но увидев, как две мантис от меня пятятся, пытаясь слиться с тенями, всё же сумел взять себя в руки. Ещё ничего не кончилось, а значит, эмоции подождут.

— Никто не смеет обижать моих девочек! — Прошипел я, больше чтобы успокоить сестёр, чем по какой-либо иной причине. Вроде помогло — во всяком случае, они разогнулись и перестали нервно косить глазом по сторонам. — Кто из вас лучше разбирается в медицине? Никто? Жаль... Тогда ты, — я ткнул пальцем в Дашу, чьи обожжённые ноги начали неприятно ныть, — осмотри раненых. Я хочу знать, нужно ли нам спешить. В идеале — привести кого-нибудь в сознание, лучше майора, но это не принципиально. — Коротко кивнув, Даша переключилась на спецназовцев, заодно оборвав с себя остатки штанов и куртки. Топ был правильным решением: даже после драки и двух трансформаций он остался относительно целым и выглядел почти прилично... а ещё я был уверен, что дашин вид как нельзя лучше подходил на роль "первого зрелища после тяжёлой травмы" для любого мужика нормальной ориентации. — Таша, мне нужна эта дверь. — Я посветил фонариком (дешёвый китайский брелок с генератором, купленный детям в декатлоне) на довольно большую решётку, перекрывающую проход куда-то между тоннелями. — Косяк тоже пригодится, так что можешь не миндальничать.

Получив карт-бланш, Таша, не до конца ещё спустившая пар и, как и я, принявшая близко к сердцу ранение Глаши, вцепилась в железяку, как в злейшего врага, упёрлась обеими ногами в стену и с жутким скрежетом буквально выдрала её сначала из одной стены, а потом — из другой. Несколько яростных рывков — и почти совсем целая дверь лежит на полу, рядом с порядочно помятым косяком. Я повернулся к дикарке. У, тварь! Желание её покалечить, сделать ей больно накатило с новой силой. Спокойствие, только спокойствие, как завещал великий Карлсон... То, что мы сейчас сделаем, ей тоже не понравится, а результат будет куда полезнее.

— Даша, помоги нам, пожалуйста! Надо ободрать краску с двери. Таша, а ты разломай косяк на полосы и тоже краску обдери. — Моя логика была предельно простой: раз пиджи электрическая — её надо заземлить. Металлическая решётка двери вполне подойдёт. А чтобы она с неё не слезла — покрепче прикрутим за руки и за ноги металлическими же полосами, её удобство меня сейчас заботит в последнюю очередь.

Поняв идею, девочки управились очень быстро — уже через пару минут руки и ноги дикарки были примотаны стальными полосами к решётке, а сама решётка — к рельсам, за неимением другой "земли" под рукой. Теперь оставалось только ждать, кто очнётся первым... К сожалению, мои познания в медицине крайне поверхностны, но пульс у всех живых был вполне нормальным — не часто, не медленно, не слабо, не сильно... Снова мелькнула мысль, что у бойцов наверняка есть и аптечки со стимуляторами, вот только обыскивать их... Хотя есть же покойник, он, наверное, возражать не станет... Я даже мысль додумать не успел, когда от уложенных в ряд выживших донесся вполне осознанный стон, а от рельсов донеслось злое "лилтит!", громкий треск мощных разрядов, почти сразу потянуло горелой краской и голос из злого очень быстро стал жалобным: разогнуть своими магнитными полями чуть не в узлы завязанные металлические полосы дикарка не смогла, а мощные разряды лишь накалили металл, который теперь честно возвращал тепло — ожогами.

— Таша, присмотри за ней. Даша, ты со мной, поможешь с раненным. — Зрелище зазубренного серпа, с нарочитой неторопливостью двигающегося вдоль ничем не защищённого и не прикрытого живота обездвиженной дикарки, заставило её подавиться очередным криком и обмочиться. Дальше она только дрожала, следя расширенными глазами — даже в темноте видно было — за движениями Таши, и тихо-тихо, на грани слышимости, поскуливала.

Очнувшийся боец был мне незнаком — жаль, что не майор первым очнулся, но выбирать не приходилось.

— Алё! Приём! — Я помахал рукой перед его лицом. Взгляд был расфокусирован, но когда в поле зрения попала Даша, ползать по сторонам перестал. — Приём, ты меня слышишь? Ау! — Под конец я уже почти кричал, но боец не отзывался, только медленно двигал глазами вслед за переминающейся Дашей. — Аптечка! Электрошок! Приём! Аптечка! — На этот раз реакция всё же последовала. По-прежнему не отрывая глаз от дашиной груди, боец, как в замедленном кино, залез в один из карманов на боку, вытащил плоский "кирпич" с красным крестом в белом круге, и отщёлкнул крышку.

— Синий... Внутримышечно. — Голос был хриплым и трудноразличимым, но я очень старался. В аптечке действительно нашёлся синий шприц на пять кубиков. На всякий случай решил уточнить и продемонстрировал находку.

— Он?

Пару раз попытавшись посмотреть мимо шприца на Дашу, боец всё-таки сдался, всмотрелся, кивнул и повторил:

— Внутримышечно.

Недолго думая, я слегка выдавил из шприца содержимое: воздушный пузырёк в тканях — это довольно неприятно — всадил иглу ему в бедро прямо сквозь ткань, и плавно нажал на плунжер. Примерно через минуту после укола взгляд бойца стал сосредоточенным и он пару раз моргнул, явно пытаясь собраться с мыслями.

— Что со мной? Почему так темно? — Голос явно окреп, и хотя хрипота никуда не исчезла, разобрать слова было уже гораздо проще.

— Я не доктор, не знаю. Мы по-прежнему в тоннеле. Что последнее помнишь? — Я вдруг подумал, что у него может быть провал в памяти.

— Светящийся силуэт и молния... Где она? — Ага, память в норме. Боец попытался подняться, но даже я с лёгкостью его удержал.

— Спокойно! Тварь поймали и скрутили. Связи нет, все батарейки накрылись.

— Что ребята? Потери? — Его явная тревога за соратников заставила меня сглотнуть и отвести взгляд.

— Двое... Одному сожгло шею, у второго остановка сердца... Я не доктор. — Я твёрдо посмотрел ему в глаза. — Сердечно-лёгочная, как на ОБЖ учили, потом ещё десять минут прямого массажа сердца — и всё равно ни хрена. Пять раз заводилось и опять вставало. Прости. — Я снова отвернулся.

— Кто? — Говорить ему явно было трудно, и, похоже, не только из-за электрошока.

Я сосредоточился, вспоминая.

— Шея — был со сканером, по левому тоннелю пошёл. Второго не знаю. — Отошёл к трупу, посветил. — Тут нашивка с номером, заканчивается на сто сорок четыре.

Боец закрыл глаза и откинулся назад.

—

* * *

. — Я с ним даже был согласен. — Давно... давно их знаю. Всегда в паре работали, и сейчас вот тоже — в паре...

Где-то я слышал, что лучший рецепт борьбы с хреновыми мыслями — работа.

— Встать сможешь? Тут ещё семеро в отключке, а я в ваших аптечках ни ухом, ни рылом. Вот, обопрись на руку Таше. — На самом деле, она его просто подняла и удерживала в вертикальном положении, а он только перебирал ногами — видимо, тоже слышал про этот "рецепт".

Минут за пять всех привели в сознание, а ещё через пятнадцать — в относительно нормальное состояние, и почти каждый задавал те же вопросы в том же порядке: тварь? потери?.. Бойцы расселись вдоль стенки, а мы с майором — друг напротив друга. Расклад получился... какой-то не такой. Подумав, я пересел к противоположной стенке, лицом к бойцам, левым боком к их командиру.

— Павел Остапович, докладываю. Пиджи поймали, судя по всему — породы Littletit*. С нашей стороны двое погибших, один тяжелораненый — проникающее ранение в живот. — В ответ на его очень сильно удивлённый взгляд — своих бойцов он уже пересчитать успел — я пояснил. — Эта тварь Глашу ломом проткнула. Рану я сфотографировал, а её в покеболл убрал, так что можно не спешить. На базе надо будет найти хирурга и спокойно всё подготовить к операции. — Не сразу переварив изложенное, Сергиенко медленно кивнул. — Теперь важный момент. Дикарка. У нас есть... Да, три варианта. Тащить её прямо так, на решётке — не вариант, ибо день и кругом люди. Зато можно вколоть ей что-нибудь снотворное и утащить на базу. Можно попробовать покеболлы, которые вы упоминали, и тоже утащить на базу, но есть риск, что по дороге вырвется. А можно укротить прямо здесь и всё равно утащить на базу, но уже своими ногами и вполне добровольно, хоть тушкой, хоть чучелком. Только сразу скажу: я — пас, меня свои уже заездили. Пусть ребята либо жребий тянут, либо вы сами кого-нибудь добровольцем назначьте, а я проконсультирую.

* — дословно "маленькие сиськи".

Майор крепко задумался, а бойцы смотрели на меня явно непонимающе. Я кашлянул, отвлекая майора от сложного выбора.

— Может, я пока остальных введу в курс дела? — Получив кивок, я продолжил, обращаясь уже к бойцам. — В общем, технически всё просто, а вот с моральной стороной есть натяжки. Так что прежде, чем ругаться — дослушайте. Суть укрощения предельно проста: её надо вые

* * *

ть. Фактически — изнасиловать. — Выражение на лицах было многогранно неодобрительным, но высказывать мне, какой я негодяй Педро, никто пока не спешил, вняв предупреждению. — Дело в том, что пиджи изначально были созданы и для секса тоже. Если совсем грубо, можно сказать, что они — нимфоманки, которые без регулярного секса тупеют и звереют — в том мире это называют одичанием. Диких пиджи вы уже встречали, неоднократно. Мои девочки — прирученные, думаю, разницу вы видите. Обычно, при первом же, — я изобразил характерный жест, чтобы не повторяться, — у пиджи формируется связь с укротителем... так их называют в том мире. Эта связь позволяет ей сохранять рассудок и обеспечивает высокую лояльность. — Я перевёл дыхание. — Связь бывает разного уровня, базовая — альфа-связь, формируется, как правило, сразу же, сильная — дельта-связь, как у меня с девочками, позволяет обмениваться эмоциями и ощущениями, обычно возникает через какое-то время, если укротитель и пиджи хорошо ладят... Ещё есть совсем сильная, узнавание или признание, не знаю, как лучше перевести, информации по ней мало, только что укротители обычно выходят в отставку. Есть ещё разные тонкие детали, но суть примерно такая. У кого есть вопросы — задавайте, постараюсь ответить.

— И что, вот после того, как её изнасилуют, она станет добрая и послушная и проникнется тёплыми чувствами? — Спросил крайний боец скептически. — И не захочет яйца оторвать тому, кто её снасильничал?

Я ответить не успел — пока подбирал правильные слова, вмешалась Таша.

— Это как если сросшиеся веки без наркоза разрезать. До усрачки страшно, очень больно, зато потом — бац! — и ты видишь! И всё остальное на этом фоне — такая фигня! У нас с мастером было не так, у нас как раз узнавание, да и одичание у мантис совсем слабое, но даже так... Оно того стоит! — Убеждённость в её голосе и теплота, с которой она на меня посмотрела, заставили всех надолго замолчать... Я и сам раньше не очень-то задумывался, как это работает — в прочитанных историях мало внимания уделялось чувствам и мыслям самих пиджи в момент приручения.

— А что за порода — литлтит? И, кажись, она это и кричала? — Теперь спросил, судя по голосу, кто-то постарше.

— Что за порода — не знаю, у меня вся инфа в планшете, а батарейка ёк. Электрическая — это вы сами видели. И да, дикие пиджи связно говорить не могут, только название породы. Видимо, чтобы не забыть, мозги-то прое

* * *

ли, пока обратно не въе

* * *

т — думать нечем. — Немудрящая шутка немного разрядила обстановку. Я помолчал, собираясь с мыслями, чтобы покороче рассказать про возможные осложнения после укрощения, но тут заговорил майор, про которого я уже почти забыл.

— Так, бойцы, дело мы сделали... пусть и не совсем, как ожидалось. Теперь надо решать: или мы её тащим на базу, или кто-то её прямо здесь... того... укрощает. — Новый термин, особенно в свете его настоящего значения, дался Сергиенко нелегко. — Укрощать её придётся по-любому, или здесь, или на базе, и никого левого я к нашей добыче не пущу. — Последнее заявление вызвало в отряде одобрительное и понимающее хмыканье. — Так что давайте думайте: добровольцы есть?

— Есть! — Неожиданно раздался тот же голос, что спрашивал про породу. — Жены у меня нет, да и не будет уже, не те мои годы жену заводить, зато никто плешь не проест, что, мол, с малолеткой кувыркаюсь.

— Давай, Вась, не ударь в грязь лицом! — А этот голос был совсем молодым, и даже не прошедшая хрипота не могла этого скрыть.

— Гм. Ну, действуй тогда. — Дал добро Павел Остапович.

— Там Даша дежурит, если что — подстрахует. Вообще мы её крепко примотали, вырваться не должна... В общем, сами смотрите: будет мешать — скажите, отойдёт.

— Да ладно, справлюсь как-нибудь, чай не впервой. — Неожиданно смутился пожилой мужик, поднимаясь на ноги. — В бане команда на команду не оплошал — небось и счас не оплошаю!

* * *

Чувствовал себя Василий всё же несколько неуютно. С одной стороны, мысль об изнасиловании — сколько ни называй его укрощением, суть от этого не изменится — девчонки, которая даже в темноте тоннеля на совершеннолетнюю никак не тянет, была, мягко говоря, неприятна, но с другой... А вот с другой стороны набралось много разного. Во-первых, слова про жену не были пустыми — первая и единственная школьная любовь вышла замуж за другого, а Вася... Вася так и остался один — сначала из гордости, потом по-всякому... даже вроде бы и жену нашёл, но и года не прожив развёлся с треском. А сейчас уже почти полтинник, чуть ли не самый старый боец в Отряде, уже и рад бы кого-нибудь найти скоротать век, да поздно искать... Во-вторых, по женщинам Вася был не мастак, и полгода воздержания — с той самой бани (ну не снимать же шлюху, в самом деле!) — заставляли с совершенно определённым интересом смотреть на любую пару сисек... пусть даже и первый номер, как у этой мелочи. В-третьих, хоть членом наказывать и нельзя, была всё же некая глубинная справедливость в именно таком способе укрощения пойманной твари... то бишь, пиджи, ежели по науке. А в-четвёртых, была у него непонятно откуда взявшаяся уверенность, что он всё делает правильно, и это смущало его даже больше остальных причин.

Впрочем, увидев распяленное на железной решётке тело, примотанное обгорелыми металлическими полосами, Вася все глупые мысли из головы выкинул, и даже не обратил внимания на деликатно скользнувшую в сторону четверорукую тень.

Сам "процесс" Василию запомнился урывками. Сперва обрадовавшаяся его появлению, пиджи снова испугалась, когда она поняла, зачем он пришёл. Вот она дёргается и пытается вырваться, а мелкие разряды, пробегающие по её телу, лишь раззадоривают и придают пикантности. Вот, уже перед самой разрядкой, её движения меняются — она больше не сопротивляется, а наоборот, двигается навстречу, поддерживая заданный им ритм. Вот, уже второй заход — а может, и третий, время потеряло всякое значение и смысл — и она опять бьётся в своих путах, но не чтобы вырваться, а чтобы обнять его, чтобы крепче вжать в себя, чтобы полнее разделить общее наслаждение...

Что Василию запомнилось хорошо — так это финал. Окутавшие их волны ослепительного электрического сияния, снёсшие, как бумажные, удерживавшие хрупкую фигурку железные ленты, позволив ей наконец-то обнять своего мастера... А затем медленное-медленное осознание: стоящая перед ним счастливая женщина на полметра выше той девочки, которую он только что самозабвенно драл, а его голова нежно прижата к груди... размера этак шестого, не меньше... и что с бюстгальтером будут проблемы, ибо чашечек понадобится три.

* * *

Пока Василий укрощал дикарку, бойцы потихоньку соорудили из подручных материалов (наломанных сёстрами железных прутьев и своих же курток) носилки для погибших, а майор сидел, глядя в никуда, явно переживая.

— Командир! — Голос у оператора сканера был настолько странный, что обернулись все.

На полукруглом экране были хорошо видны две тонкие чёткие линии, указывающие на моих пиджи, и третья, широкая и расплывчатая, как это обычно бывает у диких пиджи, которая сейчас пульсировала — то затухала, то как бы рывком подбиралась, становясь ярче и тоньше, и опять плавно затухала, и снова рывок. Пара минут — и она станет точь-в-точь, как у прирученных.

— Интере-е-есно... — Задумчиво протянул я. — Похоже, с приручением стоило подождать до базы. Похоже, что укрощение влияет на контроль... этого, чем бы оно ни было. Дружба — это магия...

Договорить я не успел — меня перебила яркая беззвучная вспышка из тоннеля, которая всё длилась и длилась... Бойцы повскакивали с мест, хватая оружие, но Таша подняла руку.

— Стойте! Это эволюция! Всё в порядке, он её приручил!

Подтверждая её слова, из тоннеля вышел слегка покачивающийся Василий в одних штанах, а за ним — на полголовы его выше пиджи... на которой и сошлось внимание всей группы, точнее, на одной детали её фигуры — очень, очень большой тройной груди... внимание настолько интенсивное, что та спряталась за стоящего впереди мужчину и испуганно прошептала, крепко обняв его сзади:

— Бубтрио?

— У неё, кажется, на левой руке трещина в кости. Во всяком случае, не только ожог. — Несколько виновато сказал Василий.

После минуты тягостной тишины все взгляды медленно и неотвратимо, как орудийная башня главного калибра линкора, повернулись в мою сторону. Ощущение не самое приятное. Я виновато развёл руками.

— Как я и предупреждал, пришлось опустить подробности. Эволюция и её триггеры, феральный шок... — Я задумчиво покачал головой. — Многие породы пиджи могут перейти на следующую ступень в цепочке развития, как правило, становясь сильнее и лучше. Причины перехода бывают разные, самые распространённые — просто "набрала нужный опыт"... ну, дослужилась до очередного, — пояснил я, видя непонимание на лицах военных. — или боевой стресс, когда отбилась от особо сильного противника. Бывает и совсем экзотика, вроде специальных ритуалов — в полнолуние, на вершине горы и так далее. — Я хмыкнул, вспомнив некоторые примеры. — Ещё есть специальные предметы, камни и медали, как правило, вызывают эволюцию со сдвигом в элементе... — Я осёкся, заметив слегка остекленевшие глаза ближайшего спецназовца. Им счас на базу, к доктору, и поспать, а не лекции слушать. — Короче, оргазм — тоже частый триггер, но с условиями, вроде фазы луны или ещё какой заморочки.

— Это что, её каждый раз... вот так... колбасить будет? — Перебил меня Василий с некоторым ужасом в голосе. Да уж, могу представить — это надо стальной траходром с нехилым заземлением...

— Нет, это только один раз, при эволюции. Я потом уточню в справочнике, что это за порода, и что там ещё может получиться.

— Понятно... — В голосе свежеиспечённого укротителя сквозь облегчение пробивалась и толика сожаления... Видать, ему понравилось. Обязательно потом в дексе посмотрю!

— Далее, после приручения у пиджи иногда клинит мозги. То есть, она уже не дикая, но разум включился ещё не весь... или не до конца... В общем, через пару дней, максимум — неделю, будет в порядке.

— Да она и так в порядке! — Снова перебил меня Василий... надо бы имя-отчество всё-таки уточнить. — Просто по-русски ни слова не знает...

Когда из тоннеля вышла Таша, несущая обратно уже ненужную решётку, с новенькой слетели вся гордость и счастье, она отпрыгнула в сторону и навела на мантис обе руки, явно собираясь атаковать, но Василий цыкнул очень командным голосом — чуть ли не раньше, чем та закончила свой манёвр. Выражение лица новенькой сделалось испуганно-виноватым, а потом сразу же обиженным, и она быстро-быстро заговорила обвиняющим тоном:

— Буб! Буб-буб! Трио! Бубтрио! Буб-буб-буб! Бубтрио-бубтрио! Трио! — Хоть конкретные слова угадать было и невозможно, общий посыл был совершенно понятен: злая, страшная и нехорошая, её надо немедленно наказать!

Таша покосилась на новенькую снисходительно, не сбившись с шага сменила форму на мирную, и встала у меня за плечом ровно так же, как бубтрио только что стояла за Василием — мол, не ты одна такая тут с мастером. Этот пассаж был понят абсолютно правильно, заставив новенькую препотешно надуться.

— Как зовут-то твоё приобретение? — Спросил вдруг майор. Василий завис. — Вот и подумай пока, заодно сам оденься и её прикрой, нечего мне тут мораль разлагать. Задание мы выполнили... — Сергиенко покосился на "задание" и тихо хмыкнул. — Пора возвращаться. Связи нет, так что придётся топать обратно всю дорогу, да ещё и с носилками... — Атмосфера, немного было потеплевшая, опять стала ощутимо мрачной.

— Даша и Таша помогут с носилками, им не тяжело будет. — Получив подтверждающий кивок своим мыслям предложил я. — Василий, скажите, а ваша протеже не может нам чуть-чуть посветить?

Он с некоторым удивлением покосился на свою пиджи, а та, явно довольная, что может порадовать своего мастера, просто подняла руку, и на ладони заплясали синие искорки. Свет был неровным и прыгал, но по сравнению с жутковато-зелёным люминофором или моим крохотным фонариком, который приходилось крутить почти непрерывно, казался чудом — вроде лампочки Ильича на заре электрификации России.

Обратно шли уже спокойно, плотной группой. Оператор по-прежнему следил за сканером, не забывая регулярно поворачивать его на полный круг, Таша, судя по ощущениям, тоже не забывала следить за обстановкой, но никаких сюрпризов не случилось. Видимо, мой случай с одновременным проходом сразу трёх пиджи действительно был уникальным. Перепробовав по дороге разные варианты, Василий решил назвать своё приобретение Светой, чему та была очень рада... впрочем, думаю, она согласилась бы вообще на что угодно: Даша с Ташей в один голос утверждали, что та была не просто дикаркой, но дикорождённой, и мужчин не то что не видела — даже и не подозревала об их существовании. И глядя, как она вилась вокруг своего мастера и прямо-таки липла с очевидно неприличными намерениями, вгоняя того в краску (накинутая куртка была ей неописуемо мала, едва-едва прикрывая крайние груди), было легко догадаться, что "открытие" ей очень понравилось.

Остальные бойцы косились на Василия с плохо скрываемым интересом, а тот регулярно замирал, как будто прислушиваясь к чему-то, слышному только ему одному, иногда невпопад улыбался, а иногда шутливо грозил Свете пальцем. Света радостно порхала вокруг него... старательно не приближаясь к моим мантис. Это было... забавно... Первые минут десять.

— Василий, передайте, пожалуйста, Свете, чтобы она не боялась так сильно моих девочек. Они её не обидят, но им уже очень хочется её попугать. — Тот посмотрел на меня, явно собираясь что-то спросить, но я его перебил. — У вас совершенно явно дельта-связь, вас она понимает без слов, а говорить научится ещё очень нескоро, так что пока всё общение только через вас.

Выражение светиного лица стало очень недоверчивым, она несколько раз покосилась на Василия, на Ташу (причём именно на Ташу, не перепутала!), опять на Василия, на меня, опять на Ташу... Но, тем не менее — очень настороженно, маленькими шажочками — подошла. Таша протянула руку, дотронувшись до её плеча, и Света тут же шарахнула разрядом — довольно слабым, на самом деле, если вспомнить, что она творила при захвате — и тут же аж присела, испугавшись собственной наглости. Таша встряхнула пострадавшей конечностью, одобрительно кивнула и ласково погладила Свету по голове — мол, маленькая и глупая, но всё равно молодец. Ободренная такой тёплой реакцией, Света уже сама протянула руку, дотронувшись до обтянутой топом груди Таши, между пальцами проскочили совсем крохотные искорки, а я почувствовал... почувствовал, что это надо немедленно прекратить!

— Всё-всё-всё, хватит! — Я вклинился между удивлённой Светой и не очень-то довольной моим вмешательством Ташей. — Дома поиграете, сейчас некогда! — Света забавно наклонила голову к правому плечу, явно прислушиваясь, несколько раз кивнула с серьёзным видом и вернулась в голову нашей процессии. Таша проводила её крайне задумчивым взглядом, и чувства её были ни разу не платоническими. Э-эх... Ладно, на базе разберёмся!

До базы, однако, как оказалось, было ещё далеко. Попытки убрать Свету в покеболлы, прихваченные из лаборатории, не увенчались успехом: самое большее через минуту она появлялась вновь, с очень виноватым видом вцепляясь в своего укротителя, так что майор с Василием вдвоём поднялись наверх, где добыли пару нормальных носилок и какой-то совершенно невероятного размера балахон, кое-как скрывший выдающиеся светины "достоинства". Даша, хмыкнув, пожертвовала свои штаны, пришедшиеся почти впору — рост у них был очень близкий, а что в обтяжку — так нам только до базы доехать — и я убрал обеих мантис в покеболлы, "чтобы не нарушать отчётности", как говорил кот Матроскин.

По лестнице носилки с телами несли уже сами бойцы, разбившись на две четвёрки, и веяло от них такой мрачной торжественностью, что я просто не рискнул предложить свою помощь. Может, и зря, не знаю.

Жмущуюся к Василию явно женскую фигуру — к тому же босую — местные, похоже, просто не заметили. Ну или как правильные оптимисты (это которые хорошо инструктированные пессимисты) сделали вид. Всё-таки, нашей группой командовал не абы кто, а целый майор, да ещё и из такого интересного ведомства, что всем сразу становилось совершенно неинтересно.

До нашего микроавтобуса мы добрались уже совершенно спокойно, правда, пришлось потратить минут десять, чтобы объяснить Свете, что не надо тянуть электричество без спроса, особенно — из нашего автомобиля, но она оказалась девочкой понятливой, да и дельта-связь между ней и Василием, как оказалось, Игоревичем, больше тянула на настоящую телепатию. В автобусе, уложив носилки на пол, едва втиснув их в неширокую всё же машину, Сергиенко выдал всем пайки для восстановления сил, ухватился за работающую рацию и с головой ринулся в общение с начальством. Я же приступил к извлечению пользы из чужой пиджи. Впрочем, ради блага её хозяина, так что всё честно!

Я уже и запамятовал, сколько раз меня выручала оставшаяся со времён работы эникейщиком — ещё в институтские года — привычка таскать в карманах кучу полезной мелочёвки. Вот и сейчас, вытащив зарядку и шнурок, стал учить пиджи заряжать планшет. Держать нужную маленькую мощность ровно и долго ей было трудно, но, поощряемая мастером, она очень старалась, да и импульсный блок питания — штука довольно живучая, так что уже минут через десять планшет согласился включиться, и я полез в базу.

— Так, смотрим. У нас была Littletit. Электрическая, хорошо маскируется под человека, шустрая, для эволюции нужны оргазм и дельта-связь. Сходится! Теперь бубтрио. — Я открыл нужную запись и стал переводить. — Очень человекообразная. — Покосился на туго натянутый балахон и уточнил. — В медицинском смысле: лекарства подходят человеческие, и по еде заморочек нет. Встречаются редко, ну нам уже всё равно. Диета — человеческая. Роль... — Дословный перевод выражения "pleasure slave*" никого бы не порадовал, так что я немного смягчил формулировку. — Хороши в постели и сильные электрические бойцы. Либидо высокое. Сильные против электрических, летающих, стальных, водных. Слабые против драконов, земляных, растительных и каменных. — В глазах отразилось глубокое непонимание. — У каждой пиджи есть своя сильная сторона, у некоторых — даже не одна. Их относят к так называемым элементам, всего их около дюжины, огненные, ледяные, водные, драконы, бойцовые — всякие, в общем. Какой-то элемент против другого работает хорошо, например, водная против огненной, а какой-то — плохо, например, растительная против той же огненной. Кто смотрел мультики про покемонов — должен быть в курсе, там похожая система.

* — Дословно — "рабыня для удовольствий", в смысле — живая секс-игрушка.

Вроде идею поняли, как минимум — в первом приближении... а больше и не надо, по большому счёту.

— С элементами разберёмся потом. Выбор у нас всё равно небогатый. Так, продолжаю. Атаки: большинство сексуальных... — Перевёл я на автопилоте, и продолжил, когда все разобрались, кому там что не в то горло попало. — В общем, боевая камасутра, заодно и в койке затейницы. Я потом найду список и выложу куда-нибудь в общий доступ для заинтересовавшихся. — Переждав второй приступ массового кашля, я продолжил перевод. — Молния, подвижность, волна молний, катящаяся искра два, электрический клинок — о, это, кстати, круто! Спутник, магнитная бомба, шоковое кольцо, гром, ещё одна молния, только другая, клятые наглы, фиг поймёшь, о чём они, лечебный шторм, кнут из молний, искра наслаждения... Да-да, боевая камасутра, я уже говорил. Так, улучшения. Поглощение электричества, это мы уже видели, высокая выносливость трёхкратная, высокая сила тоже трёхкратная, телепатия, талант к психическим техникам. Гм! Это многое объясняет! — Я с интересом посмотрел на Василия Игоревича. — Так, эволюция: из литлтит, дальше — всё, финал. А что нам рассказывают в описании? Внешность мы и сами видим, хорошая внешность, большая. — Света мило покраснела. — Ого, это нам ещё повезло, обычно у них "внешность" ещё на пару размеров больше. — округлым жестом руки я изобразил, о чём именно идёт речь, и с удовольствием полюбовался на мечтательно-ошарашенные лица вокруг. — Но это фигня, вот есть специальная молочная порода, так её надо доить трижды в день, где-то по ведру молока за раз. А если не доить — то к вечеру она ходить не сможет. Тупо не поднимет. — Я повторил жест, насколько хватило вытянуть руку в салоне. В глазах мечтательность плавно сменилась ужасом. — Так что это ещё в пределах разумного. Кстати, бубтрио не единственная такая "трёхствольная", вроде, была ещё земляная... Впрочем, сейчас это неважно. Продолжим... Ага, после эволюции мощь и контроль становятся гораздо лучше. Это же замечательно! — Оторвался я от текста. — В нашем мире слишком много всего электрического, так что без контроля — никуда... Так, причём контроль очень, очень-очень тонкий... что ещё? ага, вот! Слабые психические способности. Могут читать разум и гипнотизировать. До настоящих психов не дотягивают ни разу, но лучше хрен, чем ни хрена... Ещё у них проблемы со спиной — перед перевешивает... м-да... не такие шустрые, как литлтит, зато посильнее и повыносливее. Так, минусы... Других укротителей у нас негусто, с лесбиянками разберёмся, а в детстве её дразнить было некому, так что можно считать, что минусов больше нет. Вот, забавный фактик: вся электрическая начинка у неё именно в груди и расположена — лишний повод беречь такую... роскошь. — Нашёл я подходящее слово. Василий Игоревич сидел явно смущённый, прячась за сидящей у него на коленях пиджи. — Кстати, я уверен, что она вам предлагала и вы зря отказались сесть наоборот: согласно справочнику она примерно втрое сильнее и выносливее человека. На базе можно будет сравнить, если на слово не верите.

* * *

Павел Остапович устало потёр виски. По прибытии на базу работы оказалось куда больше, чем хороших новостей. Потери... давно уже в Отряде потерь не было, расслабились... но на фоне проблем, что могла бы создать захваченная тварь — в том числе и жертвы среди гражданских — они отходили на второй план... м-да, только не тварь, а пиджи — надо самому привыкать к новым терминам и бойцов потихоньку переучивать, велика власть слов над разумом: тварь — убить, пиджи — приручить... кстати о приручении... Света уже прошла медосмотр, и, по стопам Васина и его мантис, отправилась на тренировки...

Сергиенко покачал головой: словам программиста-укротителя, что мантис сильно отличаются от обычных пиджи, ни он сам, ни учёные в лаборатории не придали большого значения — и, как оказалось, напрасно. Если три сестры были весьма самостоятельны, и Васина слушались потому, что так решили (и пока он давал разумные с их точки зрения указания), то Света в Жаркове буквально души не чаяла и готова была выполнять малейшие его прихоти. Тут, конечно, сказывалась и существенная разница в психологическом возрасте, насколько его удалось оценить, с учётом всех нюансов, между едва обрётшей разум бубтрио и никогда по-настоящему его и не терявшими мантис, но даже так отличие было не столь велико, сколь принципиально: отношения Васина и мантис были двухслойными — нежная любовь и трогательная забота в мирных условиях при малейшем обострении ситуации немедленно сменялись сугубо военной дисциплиной с элементами анархии, тогда как Света Василия буквально боготворила, авторитет его был абсолютен и непререкаем, а любое слово воспринималось, как истина в последней инстанции... И ещё неизвестно, что хуже.

Майор поправил лежащие на столе бумаги. Предоставленная сводка по породам пиджи, опирающаяся не только на материалы покедекса, но и на истории наиболее "классических" авторов сеттинга (организовать массовый качественный перевод, а потом и анализ столь... неоднозначных текстов было отдельной историей), наглядно показывала, что мантис всё же не были уникальны в плане отношений с укротителем... уникальны были именно отношения: большинство пиджи, даже самые сильные и умные, предпочитали вести себя как Света... Правда, нередко — специально и осознанно.

Впрочем, время подумать будет и потом, а сейчас куда важнее текущее дело. Не без усилия подняв взгляд, Сергиенко всё же посмотрел на задумчиво сидящего перед ним гражданского... Насколько всё было бы проще, будь Васин на службе! Приказы не обсуждаются, и если командир послал к психологу — иди и не выпендривайся.

— О чём задумались, Алексей Николаевич? — Всё же начал майор неприятный, но необходимый разговор.

— О косяках. — Неожиданно быстро ответил Васин и снова задумался. — Ступил я, Павел Остапович. Ведь знал же, что электрические пиджи умеют тянуть энергию, но даже не подумал об этом, услышав про вставшие поезда и внезапно севшие фонари... специалист, называется. — Последние слова сочились сарказмом, но в целом голос оставался спокоен. — Надо как у АБС про Комкон-2 сказано: "если в нашем доме вдруг завоняло серой, мы просто не имеем права пускаться в рассуждения о молекулярных флуктуациях — мы обязаны предположить, что где-то рядом объявился чёрт с рогами, и принять соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах".

Майор едва не вздрогнул, услышав знакомое прозвание Отряда из уст совершенно постороннего человека... Впрочем, именно эта цитата и стала причиной того, что прозвище не просто однажды прозвучало, но и накрепко прилипло... похоже, не только бойцам и сотрудникам Отряда приходит в голову эта аналогия.

— Коль не выдали зарплату — это пиджи виноваты? — Неожиданно даже для себя мрачно пошутил майор. — В общем, всё верно. Вы, наверное, удивитесь, но в кулуарах многие бойцы наш Отряд как раз Комкон-2 и называют... — Немного помолчав, Сергиенко всё же перешёл к главной теме разговора. — Меня, однако, другое интересует. Погибшие... Кстати, наш доктор страшно ругался на вскрытую грудную клетку, мол, чем это резали — надо выкинуть в помойку, но в остальном, по его словам, вы всё правильно сделали.

— Все благодарности — Таше. Мне бы не хватило ни выносливости, ни терпения так долго и аккуратно сердце массировать. — Васин ненадолго задумался. — А погибшие... Надо что-то ребятам сказать, только я не знаю, что... Как-то все эти штампы "они отдали жизнь, спасая мирных жителей", "мы не забудем их подвиг"... Оно, конечно, всё так — и отдали, и спасая, и не забудем — да только всё равно фигня полная... слова, и только. Людей они не вернут. — И после короткой паузы неожиданно сменил тему: — Когда похороны? Надеюсь, ребята не будут против моего присутствия?

Майор хмыкнул.

— Нет, не будут. — Он снова замолчал на какое-то время... всё же гражданский в, по сути, армейской системе — как тот песок в шестерёнках: всё хрустит и не крутится... Да и ему тоже не легче — "не в теме", что к чему не понимает. — Фактически, вы ведь и вытащили операцию... и ребят вытащили. И даже если они об этом молчат — это не значит, что они не в курсе. Просто... не принято об этом вслух говорить... не на трезвую голову. — Майор снова вздохнул и покосился на недописанный рапорт. — Так что приходите. В среду. Если нужно для работы — повестку я вам выпишу.

— Спасибо, мы обязательно придём. А повестку не надо, я по средам из дома работаю.

* * *

Хирург, Горохов Вадим Сергеевич, оказался невысоким плотным мужчиной, уже седым и порядочно лысеющим, хоть на вид и не старше меня, и очень энергичным. При взгляде на него почему-то сразу вспоминался литой резиновый шарик — была в мои школьные годы такая нехитрая игрушка — весело отскакивающий от стен, пола и даже потолка, практически не теряя скорости. Время от времени потирая крупные, заросшие угольно-чёрным волосом руки, он довольно жмурился и с явным одобрением косился на стоящих у меня за спиной Ташу и Дашу. Им явно льстило его внимание, и они не упускали возможности повернуться к нему новым интересным ракурсом.

— Ну-с, что у вас случилось? — Спросил он, когда с представлениями было закончено.

Я достал телефон и продемонстрировал ему фотографию... И едва успел поймать за рукав, когда он собрался куда-то бежать, уже набрав воздуха, явно, чтобы крикнуть что-то вроде "немедленно готовьте операционную".

— Подождите! Никакой спешки нет! — Глядя на его возмущённое лицо, я повторил. — Поверьте, действительно нет! Я чуть позже объясню, а сейчас просто поверьте мне на слово. Суть вопроса: что вам нужно, чтобы прооперировать продемонстрированное ранение с максимальными шансами спасти пациента? — Внимательно посмотрев на всех по очереди, и убедившись, что, невзирая на довольно мрачный характер фотографий, никто действительно не торопится, он задумался.

— Ну, наша операционная полностью оборудована всем необходимым... Так что ничего особенного не нужно... Ну, разве что кровь для переливания, литров пять, и всё.

Мы с майором переглянулись. Кровь пиджи несколько отличалась от человеческой, и проверку на совместимость никто не делал. Даша и Таша пожертвуют, сколько смогут, но не пять литров — даже на два литра надеяться не приходится... Можно, конечно, отложить операцию на несколько дней и нужное количество набрать приемлемыми ежедневными дозами, но ни мне, ни майору тянуть не хотелось.

— А если крови мало? — Озвучил я узкое место плана. — Литр... Ну полтора. — Я покосился на девочек, и вслед за мной обернулся хирург. Под его явно оценивающим взглядом — и совсем не тем, что раньше — девочки поёжились.

— А... — Начал было хирург и задумался.

— Давайте я вам обрисую ситуацию, момент, кажется, самый подходящий. — Начал я. — Эти девушки — однояйцевые близнецы. Всего их трое, и одна из них ранена, это её фотографии я вам показывал. Существует... определённая технология... точнее сказать артефакт, ибо попытки воспроизвести успешными пока считать нельзя... так вот, этот артефакт позволяет на неограниченное время остановить все процессы в теле без вреда для здоровья. Есть масса несущественных сейчас деталей и ограничений, но можно считать, что когда бы мы не начали операцию, с момента ранения пройдёт всего несколько секунд. — Глядя на прямо-таки горящий в глазах доктора вопрос, я с сожалением покачал головой. — Нет, на людях не работает. И да, они — не люди. Не в биологическом смысле. Анатомически очень близки и даже могут иметь совместное потомство, но не люди. Что касается деталей и ограничений... Операцию лучше провести сегодня, в самом крайнем случае — завтра утром. — Сергиенко кивнул, подтверждая мои слова. Не знаю, какие соображения были у него, но этот срок мы озвучили одновременно и не сговариваясь, ещё когда он только собрался звонить Вадиму Сергеевичу.

— Полтора литра мало. Сыворотка, кровезаменители — что-нибудь из этого можно использовать? Хотя бы физраствор? А обезболивающие?!! — С некоторым даже ужасом уточнил вдруг Горохов.

— У нас есть два добровольца, готовые помочь. — Поняв вопрос, сёстры энергично закивали. — Единственный нюанс — они должны быть в сознании, чтобы помочь при проведении операции.

Прежде, чем врач успел сказать хоть слово, майор поднял руку.

— Поверьте, они понадобятся. Сколько весит этот стол? — Кивнул он на массивную стальную конструкцию, похоже, ещё и к полу прикрученную, и продолжил, не дожидаясь ответа. — Девочки, приподнимите его чуть-чуть, кто-нибудь одна.

Даша подошла и ухватилась за столешницу. На её лице появилось уважительное удивление, она перехватилась двумя руками и потянула всерьёз. Раздался мерзкий металлический скрежет.

— Понял-понял, убедили! — Замахал руками врач. — С такими пациентами действительно лучше иметь под боком родные лица... Но всё же... Полная остановка всех процессов...

— Всех физических процессов. — Выделил я голосом. — И поверьте доктор, цена высока.

— Физи..? — Кажется, до него дошло. — Пожалуй, я распоряжусь, чтобы операционную начали готовить, а милых дам прошу за мной, надо сделать небольшие аллергические тесты... А вы куда, простите?

— Как вы сами сказали, ей нужны родные лица. Так уж получилось, что это и я тоже... даже, скорее, в первую очередь. — Не дожидаясь возражений, я поднял руки. — Встану где скажете, надену, что скажете, даже дышать буду только по вашей команде, но маска должна быть прозрачной. И вот ещё, чуть не забыл! — Я взял со стола нетолстую папку и протянул скептически нахмурившемуся врачу. — Данные МРТ и рентгена пострадавшей, сделаны две недели назад. Профосмотр. Надеюсь, это поможет.

* * *

Сама операция прошла как-то мимо моего сознания. Сначала, как и договорились — все в прозрачных масках — вытряхнули Глашу из покеболла прямо в руки сестёр и бережно переложили на операционный стол. Доктор, уже успевший несколько раз изучить снимки, наличию крыльев, хвоста и лишней пары конечностей удивляться не стал, а сразу стал колоть обезболивающее — благо, изорванная в драке одежда ничуть не мешала. Даша и Таша, видимо, скоординировав свои действия с Глашей, начисто обкусили лом своими лезвиями в нескольких сантиметрах с обеих сторон от тела, заставив доктора дёрнуться. А дальше я просто стоял, вцепившись в глашину руку (сама она вцепилась в край столешницы, чтобы случайно меня не попортить), и, вслушиваясь в её ощущения, в ответ всеми силами старался передать ей, как она мне дорога и какая она молодец.

Помню своё искреннее удивление, когда неожиданно заговорил врач, оказывается, уже заканчивающий накладывать шов.

— Ну вот и всё, сантиметров пять выше — задело бы селезёнку, правее — желудок. А так — только кишечник. Тоже неприятно, но времени прошло мало, так что осложнения крайне маловероятны. Три дня побудете здесь под наблюдением, полное восстановление займёт недели четыре, до той поры — никаких физических нагрузок! Отдыхать и набираться сил.

— Doc, can I be tamed during that time*? — Неожиданно спросила Глаша почему-то по-английски.

* — Доктор, а приручать меня в это время можно?

— Что, простите? — Не знаю, что больше удивило Горохова, язык или сам вопрос.

— Можно ли в это время заниматься сексом? — Перевёл я. — Это важный вопрос. От этого зависит её психическая стабильность.

— Обычно я бы сказал "никакого секса"... — Ответил врач, задумчиво разглядывая что-то на поддоне возле операционного стола. А потом продемонстрировал мне явно погнутый зажим. — Но если вы ставите вопрос о психической стабильности существа, способного случайным спазмом сделать так — я ограничусь рекомендацией выбирать позы, при которых ей не придётся двигаться, а уж тем более — напрягать повреждённый участок... И после каждого... раза — немедленно на МРТ и УЗИ, только внутренних кровотечений нам не хватало!

Донёсшееся от Глаши облегчение, казалось, почувствовали даже посторонние.

— Мастер! Мне надо! Очень-очень! — Говорила Глаша по-прежнему по-английски и не вполне внятно... такое впечатление, что её состояние было даже хуже, чем в нашу первую встречу. Неразборчиво бормоча, она поползла в мою сторону, как будто не видя ничего вокруг, и едва не свалилась со стола. Сёстры её подхватили, но она не обращала на них внимания, пока они не попытались уложить её обратно, сразу начав яростно вырываться.

— Да стой же, неугомонная! — Во время её эскапады я прыгал на одной ноге, выпутываясь из хирургической формы. — Здесь я, с тобой, обожди секунду! Ну вот, видишь, вот он я! — Избавившись, наконец, от штанов и заодно скинув рубашку, я решительно ухватил её за прикрытую чудом уцелевшим топиком левую грудь, слегка заваливая назад, и крепко поцеловал, прижимаясь к ней голым торсом.

Столь явное моё присутствие её порадовало, но не успокоило: она снова попыталась ползти ко мне, шипя и огрызаясь на поддерживающих её сестёр.

— Где вы? Почему вы прячетесь? — Спросила она, отчаянно крутя головой. — Покажитесь, я знаю, что вы здесь!

Я ощущал странную тяжесть, которую она чувствовала в глазах, но не мог понять причины, пока Таша не подсказала:

— Темновидение! Выключи его! — Но Глаша слова сестры проигнорировала.

— Магия? — Спросил уже я.

— Да, мастер! Глаша знает магию! — Тут же отозвалась она.

— Отставить магию!

— Да, мастер! — Глаша как-то странно моргнула, и ощущение тяжести исчезло, а вместе с ним — и не замеченное мной до того неприятное тянущее чувство, всё там же, возле глаз.

Моргнув снова — на этот раз уже вполне обычно — Глаша явно заметила сестёр и обрадовалась, хотя, похоже, по-прежнему не соотносила их с теми, кто её держит. Но это уже было не так важно: я скользнул рукой с груди по животу и ниже, с лёгкостью преодолев эфемерную преграду из обрывков брюк и белья. Моё поползновение было встречено одобрительным стоном и очередной попыткой подползти ближе. На этот раз на удержавших её сестёр Глаша шипеть не стала, удовольствовавшись тем, что я сам прижался к ней плотнее, снова поцеловав.

Состояние её в приличных выражениях не описывалось, и даже несмотря на помощь неутомимых сестёр, прошло минимум два часа, прежде чем Глаша посмотрела на меня осознанно.

— Мастер... Мастер Лёша... Я тебя поранила? — Робко и испуганно спросила она, впервые назвав меня по имени, бережно ощупывая мою слегка саднящую спину.

— Кажется, не то поцарапала, не то затискала. Мелочи, в общем. — Поспешил успокоить я её. — Лежи, отдыхай. Тебе придётся несколько дней пожить здесь, пока не поправишься... — Договорить я не успел.

— Мастер! Не оставляй меня! Это было так страшно! Я была такая... Такая... — Пока она пыталась подобрать слова, я вдруг понял, что она перешла обратно на русский. — Такая дикая... — Закончила она шёпотом, вздрогнув всем телом. — Это было так страшно! Так... мерзко! Сёстры хотели мне помочь, а я...

— Не расстраивайся! — Таша пристроилась рядом с ней. — Ты была сильно ранена, а магии тут нет, так что лечил тебя просто хирург. Правда, очень хороший, так сказал Павел Остапович. — После знакомства с Петровым и Ламиным сёстры с большим уважением относились к мнению майора о других людях.

Глаша пыталась что-то ещё объяснить, но слов ей не хватило, и она неожиданно разрыдалась, крепко вцепившись в нас. Мне только и удалось разобрать из неразборчивых всхлипов, что она лучше проведёт всю оставшуюся жизнь в покеболле, но рядом со мной, чем отойдёт хоть на минуту.

Разобравшись с эмоциями, мы отправились получать втык от доктора. Однако, все проведённые исследования единодушно показали: вопреки всякой логике, у Глаши даже швы нигде не разошлись, так что втык пришлось отменить. Держать Глашу всё время в покеболле было бы крайне плохой идеей — требовалось нормальное честное время, чтобы ранение зажило. К сожалению, у нас не было не то что портативных лечилок, но даже и идей, в какую сторону думать, чтобы их создать, так что сменив совершенно чистую повязку и в стотысячный раз пообещав "беречь ценную подо... в смысле, интересную пациентку", я отправился домой. Так уж получилось, что путь из операционной шёл мимо знакомого мне спортзала, у входа в который сидел Василий Игоревич и с интересом следил за происходящим внутри.

А внутри Света старательно демонстрировала чудеса контроля: перед ней стояли в ряд штук десять настольных ламп, которые она по команде гасила по одной и в разных комбинациях... удерживая параллельно в воздухе пятикилограммовый блин от штанги. Упражнение явно давалось ей нелегко — блин отчётливо подёргивался и время от времени дрейфовал в разные стороны, вращаясь. С лампами тоже время от времени случались проколы, но это нисколько не мешало Жаркову искренне хвалить свою подопечную за каждый успех. Тактика "доброго мастера", похоже, работала отлично: даже мне было видно, что Света выкладывается по полной, не прекращая тренировку, несмотря на явную усталость... похоже, всё то время, что мы провели в операционной, если не больше, она провела здесь.

— Лихо это она! — С уважением прокомментировал я. Василий махнул рукой, подзывая пиджи, и та радостно подбежала к нему, побросав все "тренажёры". Сейчас, на ярком свету, отмытая и одетая по фигуре, она выглядела ещё... эм... более выпукло, скажем так, нежели запомнилось мне в темноте метро. Я покосился на своих мантис, и решил, что о вкусах, конечно, не спорят, но много хорошо — тоже нехорошо.

— А твои как? Вроде, у тебя же трое? — Спросил Василий.

— Ага, трое. Но Глаша в покеболле, мы сейчас домой идём, ей после операции нагрузки противопоказаны.

— После операции? — Удивился Жарков.

— Ну да, Света же её ломом проткнула, практически в самый последний момент. Вадим Сергеевич сказал, что всё будет хорошо, но пару дней надо бы полежать в больнице и потом ещё несколько недель до полного восстановления. — Услышав мои слова — хотя, вероятнее, уловив их смысл от своего укротителя, Света с очень виноватым видом спряталась за его спину. — Да не переживай ты, я на тебя не сержусь... — Обратился я к ней, заодно прислушиваясь к своим чувствам. Действительно не сержусь. Расстроен ранением Глаши — да, очень. Но на Свету не сержусь. Сердиться на дикарку — как на погоду, например. Бессмысленно. Я снова повернулся к Василию. — С больницей облом, Глаша упёрлась, что от меня теперь ни на шаг, так что пришлось её закатать, чтобы по улице не тащить. Скорее бы уже научники производство покеболлов освоили! Без них тяжко. У меня вот есть эти — так их даже перенастроить на другую пиджи нельзя.

В ответ на полный искреннего любопытства взгляд, я продемонстрировал покеболлы своих пиджи. Буквы, кнопки. В действии демонстрировать не стал — в метро уже все видели, ничего такого, из-за чего стоит раненную пиджи лишний раз туда-сюда гонять. Рассказывать, что мои пиджи достались мне уже прирученными, да ещё и покеболлы свои принесли, я тоже не стал.

— Да, полезная штука. — Согласился Василий. Чувствовалось в нём некоторое напряжение... То ли спросить чего хотел, то ли сказать, но форсировать события мне показалось преждевременным, и я ограничился визиткой, давным-давно сделанной по настоянию начальника.

— Вот. Мой телефон. — Я вычеркнул уже неактуальные после переезда рабочие номера. — Если что — звони. Я, конечно, сам недавно этим занимаюсь, но теорию знаю, хоть и не так хорошо, как хотелось бы.

Воспоминание о погибших снова вызвало волну ярости — правда, теперь для неё цели не было, и она угасла так же быстро, как и пришла... Но недостаточно быстро — пискнув, Света снова спряталась за спину Василия, выглядывая через его плечо полными слёз глазами.

— Да говорю тебе — не сержусь я на тебя, честно! Тогда — злился, а сейчас уже нет. Вон, даже Таша и Даша на тебя не сердятся! Думаю, и Глаша тоже.

— Глаша? — С трудом и волнением выговорила Света.

Василий глянул на неё с радостным удивлением.

— Ну надо же! Заговорила! А то всё только головой мотала, да "бубтрио" своё на разные лады повторяла.

— А, это, наверное, феральный шок! Я же говорил — сразу после приручения речевые функции сбоят, и пиджи к укротителю так и липнет. — На второе замечание Василий явно покраснел. — Обычно проходит на следующий день. Самое большее — неделя... А липнуть так и не перестанет, она у тебя по жизни липучая. Мои, кстати, тоже, совсем уже меня заездили... Не будь такие красивые — уже бы сбежал от них куда-нибудь.

— От нас не сбежишь! — Поддержала шуточный тон Даша. — Мы — мантис! Мы выследим и догоним!

— Вот, видишь? Просто золото! — Я с искренним удовольствием обнял обеих пиджи.

— Глаша! — Повторила Света уже требовательно.

— Она хочет лично... эм... извиниться. — Слегка смутившись, пояснил Василий. — Типа того.

В ответ на мой вопросительный взгляд Даша и Таша только пожали плечами, оставляя решение за мной. А я решил пойти навстречу. Красная вспышка — и Глаша выпала на руки сестёр. Вообще-то, несмотря на ранение, она вполне спокойно могла ходить, но сёстры считали своим долгом за ней приглядывать, и я такое отношение искренне одобрял.

Сильно испуганная, но решительная, Света вышла из-за спины Жаркова и подошла к удивлённо смотрящей на неё Глаше.

— Глаша, это Света. Та самая литлтит, что была в метро. — Видя её замешательство, я пояснил. — У них эволюция через оргазм, так что теперь она бубтрио, а Василий Игоревич — её укротитель, с дельта-связью. Он говорит, она хотела извиниться, что тебя ранила.

Глаша посмотрела на Свету с изрядным недоумением, мол, было бы чего извиняться... и о чём вспоминать — всё уже давно позади! Но возражать не стала, только повернулась лицом к новенькой, всем видом показывая "хотела извиняться? можешь приступать". Та немного помялась, пробормотала своё "бубтрио" и тихонько погладила раненое место. Глаша прищурилась, но возражать не стала. Интонации Светы стали сожалеющими и виноватыми, левая рука как-то незаметно легла на глашину грудь... и засветилась слабыми, но чертовски приятными — я почувствовал это вместе с Глашей — разрядами.

— Бууб, бууб*! — Ласково приговаривала Света, продолжая гладить Глашу.

* — Boob, по-английски "грудь".

Правая рука скользнула с раны ниже и тоже окуталась разрядами. Несмотря на то, что предыдущие два часа были крайне утомительными, доносящиеся от Глаши ощущения заставили даже меня почувствовать некоторую тесноту в брюках. Глаша, впрочем, никакой усталости не испытывала, и против развития нисколько не возражала, напротив: она провела сложенными клинками по спине бубтрио, крепче прижимая её к себе, а руками, быстро задрав топ, ухватила крайние груди, и, после небольшой паузы, чуть прогнув Свету назад, впилась губами в среднюю.

Судя по несколько деревянному виду Василия, у него были примерно те же проблемы, что и у меня. Вздохнув, я жестом пригласил остальных пиджи внутрь и указал им в сторону раздевалки, закрыв за ними дверь зала. Насколько я помнил, в раздевалке были маты, целая стопка. Василий с удивлением проводил взглядом Дашу и Ташу, понятливо убежавших вперёд.

— Идёмте, коллега. Нам предстоит тяжёлая работа. — С преувеличенной мрачностью сказал я ему — и подмигнул. — Надо присмотреть, чтобы они там ничего не сломали... ну или помочь.

Пол в раздевалке уже был застелен матами в три слоя — на сколько хватило — а вся одежда, что буквально недавно была на пиджи, небрежно валялась в углу. Четыре обнажённых женских тела, затейливо переплетаясь, медленно перемещались к середине импровизированного лежбища. Вскоре конфигурация несколько стабилизировалась: Глаша лежала на спине, чуть приподняв раненый бок, а Света старательно гладила искрящими ладошками её самые чувствительные места, в свою очередь принимая многочисленные знаки внимания от сестёр...

— Похоже, они и сами справятся. — Задумчиво резюмировал Василий. — Или позовут.

— Аминь! — С энтузиазмом согласился я, усаживаясь на лавочку в зале и стараясь не слишком вслушиваться в ощущения сестёр.

— И давно у тебя этот... цветник? — Спросил Василий, явно чтобы отвлечься от происходящего в раздевалке.

— Ты не поверишь — две недели. Кажется, что целая жизнь прошла! — С некоторым удивлением подсчитал я. — Аккурат в позапрошлую пятницу ночером я их в метро подобрал, а в субботу с утра ко мне как раз майор с группой по их следам пришёл.

— Погоди-погоди, это возле Ботанического сада? Две высотки рядом, предпоследний этаж?

— Ну да, всё верно. — Если бы я курил — это был бы самый подходящий момент хорошенько затянуться, вот только мне повезло — этой вредной привычки не имею. — Именно так. Я же тогда про Отряд ни ухом, ни рылом, что вы на пиджи уже сколько лет охотитесь даже и не подозревал... Так что сижу я, смотрю на майора — он ещё капитаном Кузнецовым назвался — и думаю про себя: если я сейчас начну рассказывать ему про параллельные миры и девочек-убийц — он меня сразу в дурку потащит, или, как человек воспитанный, сначала дослушает? А он, небось, тоже о чём-то таком думал — ну как же, жутко страшная тварь на квартире гражданских, а те и не парятся! Он ведь тогда не знал, что они втроём пришли. Я так понимаю, это вообще редкость.

— Да уж, редкость и есть. За пятнадцать, что ли, лет — первый случай, когда тварь... в смысле, пиджи, не одна пришла. — А вот Василий, похоже, курил — очень уж характерно руку держит.

— Ну, вот тогда мы и познакомились... Тем же вечером он позвонил, мол, приглашает в понедельник поговорить... А у меня на работе — полный завал, я программистом работаю, сдача проекта, как раз в прошлую пятницу, так что договорились на воскресенье... Ну и там я уж решил сразу колоться по полной — ясно же, что вы не из простой милиции пришли, не бывает таких совпадений. У меня же с этими красавицами, по большому счёту, только два пути и было: или в Контору, или в бега... А бегать с детьми...

— А у тебя кто? — Заинтересовался Василий.

— Дочка и сын. Наталье одиннадцать, Лёшке — шесть, как раз осенью в школу пойдёт...

Мы синхронно переглянулись и, тяжело вздохнув, направились в раздевалку. Отвертеться не получилось.

Домой мы добрались уже совсем поздно, в одиннадцатом часу. Если бы не столовая на базе — меня, наверное, пришлось бы нести. Мыльно-рыльные процедуры по максимально сокращённой программе, Даша с Ташей отправлены в покеболлы — на сегодня они уже получили всё, что им положено, Глаша, на правах тяжелораненой, забылась беспокойным сном на своей лежанке — и мы с женой наконец-то остались наедине.

— Тебе не кажется, что с этим надо что-то делать? — Неожиданно спросила Лена.

— Надо. — Немедленно согласился я, прижимаясь поплотнее.

— Да я не об этом, неутомимый ты наш! — Шутливо пихнула меня кулаком благоверная.

— Ура! Ура! На работу! На работу! — Процитировал я актуальный в последние дни анекдот*.

* — Жена будит мужа. Тот, в панике: "что, опять?!!". Жена, недовольно: "нет, на работу.". Муж, радостно: "Ура! Ура! На работу! На работу!"

— Да ну тебя! Я серьёзно! У нас теперь один выходной на тренировки эти ваши улетают, а второй ты спишь, как сурок.

— Да это я так... К слову пришлось. — Я вздохнул и продолжил уже серьёзно. — Были бы они просто пиджи — давно бы уже сбагрил. В Отряде парни крепкие, здоровые — всем бы было хорошо. Но они же menace! Боже упаси, вдруг какая фигня — связь слетит или просто перемкнёт... Так я хотя бы шанс имею их тормознуть и отвлечь, да и в теме разбираюсь, пусть и не супер, но всяко лучше их.

— Ты о чём? Я имела в виду, может, тебе из Ласточки уволиться и к майору в Отряд попроситься? Сестёр на базе поселить, и укрощать там же... И домой раньше придёшь, и уставать меньше будешь.

— А-а-а... — Задумчиво протянул я. — А я думал ты их сплавить хочешь...

— Чего? Они хорошие сильные пиджи, любой укротитель обзавидуется! — Она была искренне удивлена — похоже, даже семнадцати лет в этом мире не хватило, чтобы избавиться от старых привычек.

— Лена... — Вкрадчиво произнёс я. Жена насторожилась. — Здесь нет укротителей, только я да Василий Игоревич. И в обозримом будущем пополнения не предвидится.

Думала жена не очень долго — моё терпение кончилось раньше, чем она пришла к каким-нибудь выводам, и я её отвлёк... не то чтобы она была против. Так что какое-то время мы не думали вообще, а потом уснули.

Однако утром, за завтраком, после всех "процедур" и душа, мы к разговору вернулись.

— Перейти в Отряд — это интересная мысль, сёстрам действительно нужно больше внимания и нагрузок. Но тогда мы очень сильно потеряем в деньгах: сейчас я имею оклад на уровне начальника отдела, и сильно сомневаюсь, что у Сергиенко смогу получать хотя бы половину от этого. У тебя зарплата, конечно, тоже неплохая, но не более того.

— А если и мне перейти в Отряд тоже? Я — хороший тренер, и по рукопашке, спасибо маме, и с оружием... а теперь вот и фитнес освоила. — Лена хихикнула чему-то своему.

— Это... вариант! — Задумчиво согласился я. — Даже не столько по финансам — мы всё равно просядем, хоть и меньше, а по сопутствующим бонусам. Большой отпуск, всякие санатории-курорты со скидкой, жильё и питание... опять же, и детей можно будет перевести в какую-нибудь интересную школу... Главный минус, в любом случае, остаётся прежним: я — программист до костей мозга, а зачем в Отряде программист? С информацией о том мире и укрощении они и сами разберутся, рано или поздно. А больше я ни зачем и не нужен... ну, кроме как бесплатный довесок к мантис. Боевой укротитель из меня весьма посредственный, не моё это. — От сестёр долетело слабое сожалеюще-согласное ощущение и я обернулся к ним, осенённый интересной идеей. — А вы согласитесь работать в паре с кем-нибудь из бойцов? Понятно... — Задумчиво проговорил я, уловив их искреннее возмущение. Хотя...

— А вот тот Василий... и эта его Света... — Сильно смущаясь и краснея не то спросила, не то напомнила Таша.

— Тебе понравилось? — С улыбкой спросил я, заранее зная ответ: вчера в спортзале Таша с явным удовольствием использовала любую возможность подлезть под светину руку вместо Глаши.

— Очень! — По-прежнему смущаясь призналась Таша.

— Ну, думаю, у тебя ещё будет возможность с ней... пообщаться. Уж я-то точно возражать не стану, да и Василий, скорее всего, тоже. — Заверил я пиджи. Остальные сёстры эту мысль тоже одобрили, но не со столь безудержным энтузиазмом, как Таша. Я вернулся к разговору с Леной. — Ты упомянула, что владеешь не только рукопашкой... Я помню, ты говорила, что и с мамой именно из-за оружия поспорила. Мне ещё тогда интересно стало, только всё спросить некогда было — а какое?

Лена, польщённая вниманием, слегка задумалась.

— Ну... Я даже не знаю, что мне нравится больше... Для стрельбы — есть лук и арбалет, лук быстрее, зато арбалет мощнее и точнее. Для ближнего боя — копьё и мечи. Ещё винтовка есть, в смысле, автомат*, но я его не люблю. Шумный и патроны безумно дорогие. У меня всё с собой! — С гордостью похвасталась жена, и тут же с грустью уточнила. — Только использовать крайне утомительно, в этом мире почти совсем нет магии, и даже просто призвать что-то из пространственного кармана очень тяжело. Хорошо, что ки нормально работает, и ауры никуда не делись.

* — Англоязычный термин — "assault rifle", дословно "штурмовая винтовка" (называть ружьём не совсем корректно, ибо rifle обычно подразумевает нарезное оружие), некоторые образцы не имеют режима полностью автоматической стрельбы, в отличие от отечественного устоявшегося "автомат", где этот режим вынесен в название.

— Почти совсем нет — это насколько? — Решил я уточнить, ставить ли крест на мечтах о "настоящих чудесах" или пока рано. Любимая с ответом не замедлила.

— Ну, не знаю. — Она пожала плечами. — Я же не магическая, мне трудно сравнивать. Здесь магией пользовалась всего несколько раз, в самом начале, когда ещё не убедилась, что со здешними проблемами могу голыми руками справиться. Как раз оружие призывала, и это было очень-очень тяжело, потом подолгу вся как ватная ходила. Самое грустное, что я теперь это оружие и отвязать от кармана не могу, чтобы просто выложить — на это тоже нужна магия, а у меня не хватает.

Немного помолчав, она сделала странный жест левой рукой, как будто вынимая что-то не то из рукава, не то прямо из воздуха, и продемонстрировала мне... небольшой меч, наверное, или большой кинжал. Прямое обоюдоострое лезвие длиной сантиметров сорок и около пяти шириной с одной стороны сбегало в... очень практичного вида остриё, а с другой упиралось в скромный брусок поперечины, сантиметров десяти и чуть тоньше моего мизинца. Рукоять короткая, практически полностью скрытая ладонью жены, навершие — в виде шара, диаметром примерно в ширину лезвия. Очень поразил металл — непривычного оттенка жёлтый на лезвии, явно не золото и не бронза, и неприятно красноватый, почти фиолетовый — перекладины и навершия. Дав мне пару секунд полюбоваться, жена тем же вращательным движением кисти убрала меч обратно. Сёстры-мантис, оказывается, затаившие дыхание при виде клинка, огорчённо выдохнули — он им явно был знаком и вызывал искреннее уважение. Тяжело вздохнув, Лена поморщилась.

— Вот всего-то ничего, а уже как будто два часа с дураками общалась. — Вообще, несмотря на откровения последних дней, ощущения и чувства жены я почти не воспринимал, сейчас же они доносились очень отчётливо — общая усталость, знакомые тяжесть и что-то тянущее в руке, и... что-то ещё, на что я отреагировал на автомате — крепко обнял жену и поцеловал. Поцелуй неожиданно затянулся, хотя мы всегда старались не давать днём детям поводов для лишних вопросов, и на мои объятия жена тоже ответила очень искренне... Впрочем, минуты через три она нашла в себе силы отстраниться — пусть и не скрывая сожаления.

— Это было именно то, что нужно! — Удовлетворённо проговорила она. И уточнила после крохотной заминки и с лёгким сожалением. — Ну, почти.

Я задумчиво покосился на мантис, старательно делавших вид, что они ничего не видели, ничего не знают, и даже не подозревают о том, что могли что-то видеть или знать. И даже в эмоциональном фоне было почти совсем чисто — лишь зная, что искать, можно было уловить легчайшие оттенки ехидства и... одобрения? Зато ощущение жены, хоть и ослабевшее, осталось по-прежнему чётким... И мысли вызывало исключительно одной направленности.

— Девочки, вы довольно давно в этом мире, и даже на улицу уже не раз выходили... Вы потянете сходить с детьми погулять в Бот-сад, а потом в кино? Только чтобы без жертв и разрушений? — При словах о кино мантис, сначала немного насторожившиеся от перспективы прогулки с нашими неугомонными отпрысками, искренне обрадовались. Наверное, кино — единственное развлечение, что им не приелось за эти две недели, а большой экран вообще вызывал что-то вроде преклонения. Решив считать это согласием и наскоро проинструктировав дочку (мантис читали плохо, причём по-английски даже хуже, чем по-русски), "чтобы никаких страшилок, а то Лёшка потом опять полночи хныкать будет", мы выпроводили всю компанию за дверь... А ведь получается, за последние две недели это первый раз, что мы остались с Леной наедине больше, чем на несколько минут. И мы не собирались терять ни одной!

* * *

— Ну, что скажешь? — Василий Игоревич замялся, явно не зная, с чего начать, и Павел Остапович мысленно хлопнул себя по лбу — совсем уже одичал со всей этой кутерьмой, хуже пиджи без укротителя... тьфу, блин, ну и сравнения в голову лезут... — Так, разъясняю: чем вы там в раздевалке занимались — это никого не касается, пока пиджи тебя слушается и ни на кого без команды не бросается. Научники, конечно, требуют подробности все, какие можно, но это решай сам: хочешь — рассказывай, не хочешь — не рассказывай, я прикрою. А меня интересует Васин. Время поговорить у вас там было, да и вообще я так смотрю, он с тобой вроде как на контакт идёт. Вот и скажи мне, чисто по-человечески, что о нём думаешь.

Жарков с явным облегчением задумался.

— Да ничего так мужик. Затрахали его сильно, во всех смыслах, а так нормальный. Себе на уме, не без того, и дистанцию держит... но, скорее, просто не набивается, мол, я к вам в душу не лезу — и ко мне не надо. Работать с таким спокойно можно, а вот сдружиться быстро не выйдет. — Василий задумчиво почесал затылок. — Света о нём хорошо отзывается... как это словами-то сказать... Серьёзный, обстоятельный и немножко перестраховщик... — Он опять отвлёкся, но, скорее не задумался, а прислушался к чему-то. — Забавно, он и мантис друг о друге заботятся... Ну, как о детях несмышлёных, наверное... только самую малость. Помогают, учат... Вот не хватает слов, не могу описать, что Света передала. Настоящей телепатии у неё нет, мысли читать не может, только общие ощущения улавливает, кто к кому как относится, у кого какое настроение, кого как надо... — Жарков закашлялся и покраснел. Майор не сразу понял, с чего, а поняв — лишь махнул рукой.

— Понял: личная жизнь у тебя удалась, с чем и поздравляю. — Первый собственный укротитель Отряда покраснел гуще, хотя, казалось бы — мужику к полтиннику, было время закостенеть, но не закостенел Жарков, сохранил душевную чуткость, невзирая на все перипетии службы и тяжёлый развод, потому сейчас и расспрашивал его майор, полагаясь на его мнение наравне с выкладками дипломированных психологов. — Да не парься ты, нормально всё. Это до остальных бойцов ещё информацию довести не успели, а мне Васин уже и лекцию целую прочитал, и материалы справочные выдал, так что я не хуже твоего знаю, что да как надо с этими пиджи делать. Значит, считаешь, что с Васиным мы сработаемся?

Василий Игоревич крепко задумался.

— Сработаться — сработаемся... А вот по части службы — не уверен пока... Уж очень он... штатский. Присмотреться надо. Тогда, в метро, он всё как по писаному отработал — группу вперёд послал, сам ранеными занялся, а потом Свету упаковал — любо-дорого! Она его Глашу ломом проткнула, но сам я не видел, а Света не рассказывает, очень тогда испугалась, да и помнит не очень хорошо, у неё о дикой жизни вообще воспоминания сильно расплывчатые. В общем, вроде, с одной стороны не растерялся и о пользе дела не забыл, а с другой — на обратном пути его в машине прямо видно было, как трясло.

— Понятно. — Сергиенко крепко задумался. Выводы Жаркова в значительной степени совпадали с мнением психолога, но некоторые любопытные мелочи потом надо будет обдумать. — Ладно, тогда с этим всё. С жильём вопрос как решать думаешь? На базе сидеть не дело, а в твою коммуналку Свету тащить — как бы не ещё хуже, форменный клоповник у тебя там, да и её внешность вопросы вызовет...

Жарков поморщился, жильё у него было и впрямь не курорт. Раньше он с женой квартиру снимал, а комнату в коммуналке сдавал — всё копеечка в семейный бюджет — но после развода Жарков вселился на свои законные метры, и соседи, привыкшие уже бессовестно строить бесправных жильцов, с явной неохотой уступали позиции законному хозяину площади, гадя по мелочи при малейшей оказии.

— В общем, давай так. Мне тут всё равно по квартирным вопросам бодаться, так что я и тебя заодно включу. Сделаем тебе служебную квартиру, здесь недалеко как раз есть свободная однушка в резерве, я точно знаю. Эту неделю на базе перекантуетесь, официально будешь свою Свету курировать, заодно под это и премию квартальную тебе выпишу. — Павел Остапович довольно хлопнул ладонью по столу. Бумаги на квартиру вроде как себе, но на самом деле — для Васина с его... гаремом, язви его в душу, и ведь как не крути — гарем и есть — Сергиенко уже подготовил, и включить в них Жаркова было делом со всех сторон правильным.

* * *

В разговоре с майором Жарков, вопреки обыкновению, слегка покривил душой: мнение о Васине он уже составил, просто не спешил озвучивать: всё же "шпец" был насквозь штатским, и сам это охотно признавал, как он себя поведёт в серьёзной переделке — заранее не угадаешь. Для себя же Василий Игоревич сформулировал так: в разведку с Васиным он бы не пошёл — не было в том должного авантюризма и отмороженности, зато оборону доверил бы безоговорочно: здравый смысл, обстоятельность и здоровая паранойя к этому прямо располагали.

* * *

Мне вдруг вспомнилось, что жена хотела ещё мальчика. Что ж, мальчик или девочка — это уж как получится, но постарались мы на славу. Покосившись на часы, я расслабленно откинулся на подушку: до возвращения детей и мантис время пока есть, кормить их обедом не нужно — перекусили в кафе, пока ждали сеанс, так что можно с чистой совестью поваляться ещё чуть-чуть.

Идея "приходить домой не таким уставшим", перенеся укрощение на рабочее время, вдруг приобрела дополнительную привлекательность, и даже потеря в деньгах уже не выглядела такой значительной. Впрочем, пока всё же недостаточно, чтобы очертя голову бросать пригретое место. С другой стороны, рациональное зерно тут было: надо перераспределить время. Чем сейчас мантис занимаются днём, пока мы с женой на работе? Присматривают за детьми и знакомятся с миром — читают, смотрят телевизор и фильмы (чаще, конечно, мультики с детьми) — словом, скучают.

Гораздо продуктивнее было бы отдать им часть дневного времени на взаимное приручение, а остальное — на тренировки. У нас тренироваться негде, да и приручение при детях... мы пока не в пидживерсе. А вот на базе есть возможность и для того, и для другого. Глаша, правда, выпадает, она твёрдо вознамерилась сдержать своё обещание не разлучаться со мной — даже в обожаемое кино не пошла, сама в покеболл упаковалась, чтобы нам с Леной не мешать, но одна мантис — это не три, всегда можно что-нибудь придумать...

Я ещё раз подумал, что было бы намного проще, будь мантис с самого начала одна... С другой стороны, одна, даже мантис, в узких тоннелях метро с обожравшейся электричеством литлтит вряд ли бы справилась... и уж наверняка не смогла бы захватить её живой и целой. А тяжелораненую укрощать — и угробить недолго, а если не укрощать — майор рассказывал, что предыдущие пойманные пиджи очень быстро дичали до совсем примитивного состояния и умирали...

Меня неприятно резануло всплывшее по ассоциации воспоминание о глашином состоянии сразу после операции... ощущение накатывающей клубящейся тьмы, грозящей поглотить и растворить без следа не просто разум — но самую суть. И как она изо всех сил отчаянно тянулась к единственному якорю стабильности, игнорируя всё вокруг, даже сестёр... а ведь и в покедексе написано, и в историях я читал, что у мантис одичание очень слабое — и говорят они запросто, и головой пользуются не только, чтобы есть... очень странно.

Допустим, что с покевумен ситуация иная, насколько я знаю, второе созревание не только даёт возможность иметь детей нормальным образом, но ещё и заметно снижает темперамент. А ещё я что-то не припомню упоминаний об эволюции покевумен, кроме шаблона MILF*. Словом — совсем другая история. А ещё ведь есть магия! Лена сказала, что магии в нашем мире почти совсем нет, и даже самые простые магические действия даются очень тяжело...

— Милый, хватит голову ломать, иди есть! — Позвала меня супруга с кухни. Ну разве может любящий мужчина отказать любимой женщине?

* — MILF (в вольном переводе аббревиатура означает "зрелых женщин") — "материнский" шаблон, очень сильно помогающий при воспитании детей (терпение, наблюдательность, заботливость, умение успокаивать и строить, и много тому подобного... хотя пиджи и так детей любят). Для его получения пиджи должна стать ответственной за детей и принять эту ответственность.

Следующая неделя прошла сравнительно тихо: коллеги-железячники свои проблемы по "скрещиванию ежа и ужа" как-то порешали, и теперь мы уже вместе разбирались в остальных вопросах. Идею ежедневно "сдавать" мантис на базу для тренировки примерно после обеда, а потом вечером их прямо там же и "награждать" майор предварительно одобрил, но взял таймаут на организацию процесса — одно дело выходные, когда на базе только дежурные и энтузиасты, и совсем другое — нормальные "трудни" (как кто-то удачно склеил "трудовые будни"): база от людей гудит, что твой улей, и столь выдающиеся кадры обязательно привлекут ненужное внимание. Я попытался представить, как может отреагировать та же Таша на попытку с ней заигрывать со стороны какого-нибудь местного "супермачо" и мысленно поёжился... впрочем, покеболлы пока никто не отменял.

Глаша по-прежнему отказывалась со мной расставаться, хотя, на мой взгляд, уже полностью пришла в норму, ранение заживало даже быстрее, чем у человека, несмотря на длительное ежедневное пребывание в покеболле. Пересказывать доктору мнение самой мантис по этому вопросу ("фигня сама пройдёт, а кирдык не лечится") я не стал, ежевечерне внимательно выслушивая его рекомендации "не злоупотреблять нагрузками, а завтра — всенепременнейше прийти снова". Зато она с поразившей меня яростной решимостью буквально набросилась на сестёр, требуя научить её и психическому зрению, и бою вслепую, мотивируя тем, что для таких тренировок не требуется ни пространство, ни сила, а пользоваться магией отныне ни за что не станет — она была твёрдо убеждена, что все её проблемы с внезапным и столь резким одичанием были именно из-за магии. Возразить мне было нечего, да и смысла не видел, так что теперь мантис по полночи тренировались на кухне.

В среду днём, пользуясь малолюдностью, мы выбрались в Бот-сад на небольшую разминку на природе, и сёстры, малость опьяневшие от природы, от свежего воздуха, от того, что снова втроём и что я тоже рядом... в общем, я надеюсь, это был достаточно укромный уголок — скрывать своё удовольствие мантис даже не пытались. В любом случае, боевой формой мантис не щеголяли, а если очевидцы и были — им хватило ума себя не обнаружить.

В четверг вечером Сергиенко порадовал сообщением о казённой квартире от Отряда, которую я у него просил и про которую уже почти забыл. Внезапный близкий переезд — чуть ли не за неделю до начала учебного года — ожидаемо породил море суеты, правда, скорее радостной. С переводом в другую школу майор тоже обещал поспособствовать. Дом с видом на Лосиный остров, достаточно близко от метро (по прикидкам выходило, что на работу ездить даже быстрее будет), пешком от базы Отряда, и даже фитнес-клуб той же сети, где Лена работала, оказался вообще через квартал — словом, и так слишком хорошо, чтобы быть правдой, так ещё и квартира четырёхкомнатная — мол, других не было, только однушки!

Встреченный в субботу Жарков — как и у нас, у него тоже возникли некоторые сложности с тренировками по будням, из-за выдающихся особенностей светиной анатомии — поделился радостью: он тоже переезжал. Радостное удивление, вызванное таким совпадение, очень быстро сменилось полным офигением: он въезжал в тот же дом, тот же подъезд, тот же этаж... Номер квартиры, правда был другим — отличаясь на единицу. Не уверен, что наше соседство — это со всех сторон хорошая идея, но плюсы у неё безусловно есть. Пиджи, однако, ни о каких сложностях даже слышать не хотели, и предстоящему соседству обрадовались настолько, что чуть не превратили тренировку в нечто совершенно иное вне всякого расписания. Впрочем, пара ехидных комментариев — и тренировка возобновилась с необычайным энтузиазмом: мантис и бубтрио истово доказывали друг другу, чьи способности и таланты круче и полезнее.

К тому моменту, когда Даша со Светой, подстраховываемые Ташей и Глашей, уже вполне всерьёз перекидывались блинами от штанги и пудовыми гирями, подтянулись бойцы из группы Сергиенко. При виде новых зрителей желание доказать свою полезность укротителю уступило место извечному желанию покрасоваться — броски стали не столь эффективными, сколь эффектными, давая и страхующим шанс показать себя во всей красе при ставших редкими промахах. Майор за неожиданной демонстрацией смотрел с напряжённым вниманием, бойцы — сначала с удивлением, плавно переросшим в совершенно определённый интерес... внезапно сменившийся шокированным пониманием, когда Глаша, честно берегущая раненый бок, не успела поймать две гири сразу, и одна ударилась в стену... застряв в ней примерно до половины и треснув. Этот момент майор счёл подходящим, чтобы вмешаться.

— Отлично. — Он ещё раз глянул на слегка смущённых и крайне обаятельно раскрасневшихся пиджи, и перевёл удовлетворённый взгляд на всё ещё изумлённо разглядывающих торчащую из стены гирю бойцов. — Полагаю, на этом разминку можно считать законченной и приступить к собственно тренировке. — В зал вошли Петров и Ламин, проследили за взглядами бойцов и понимающе кивнули.

"Собственно тренировку" бойцы проходили в защите вроде хоккейной, только классом получше. Во всяком случае, когда теннисный мяч, неудачно пущенный Дашей, влетел одному бойцу поддых, снеся его метра на два — он (боец, а не мяч) даже смог сам встать — пусть и не сразу, и сильно согнувшись. Попытки использовать для симуляции оружия пейнтбольные маркеры с треском провалились: если в Свету несколько раз попасть всё же удалось, то мантис хрупкие шарики просто ловили прямо в воздухе целыми — ну или с лёгкостью уворачивались, если прилетало сразу несколько очередей. Страйкбольные шарики летели почти вдвое быстрее и для Светы уже были проблемой, но мантис их упорно игнорировали — даже при попаданиях. Слишком слабый "укол" попадания они в горячке тренировочного боя действительно не чувствовали. Скрепя сердце майор дал добро на использование реального огнестрела — но со следующей тренировки. По крайней мере, бойцы имели возможность малость попривыкнуть к тактике пиджи — к электромагнитным полётам Светы (как мне пояснил Василий Игоревич — специально для её тренировок в зал протащили кабель от отдельного автомата на пятьдесят ампер) и к бешеным прыжкам мантис с зависанием на ровном бетонном потолке.

Самим пиджи тренировка тоже понравилась, и если Света отчётливо сдерживалась, долбая бойцов еле видимыми молниями (и, судя по уже знакомому мне по Глаше виду, пару раз вместо болевых ощущений доставила совсем другие — впрочем, из боя бойцов это вывело как бы даже не лучше), то мантис под конец просто пользовались преимуществом в скорости и координации, аккуратно срубая фрагменты защиты — благо, она была многослойной — и удовольствие получали чуть ли не оргастическое.

Рукопашный бой тренировать даже не пробовали — с мантис у людей тупо не было шансов, даже Петров это признавал, а бить Свету — себе дороже, рефлекторно-оборонительный разряд она контролировала куда хуже, и пара бойцов убедилась в этом лично. С оружием ближнего ситуация складывалась очень похожая: металлическое не только отлично проводило электричество, но и успешно перехватывалось светиными электромагнитными полями, а неметаллическое очень быстро ломалось о непрошибаемые блоки мантис... Кроме того, только Ламину хватало мастерства чтобы хоть как-то держаться в обороне против наседающей Даши. Как он сам пояснил — "никакой техники, но какая же скорость! какая сила!" — и выглядел чуть ли не влюблённым.

На медосмотре после тренировки Вадим Сергеевич с явным неудовольствием заявил, что ранение зажило полностью, он даже следов найти не может — даже швы снимать не надо по причине их отсутствия. Вроде как рассосались. От эндоскопирования Глаша очень вежливо отказалась, и доктор с тяжёлым вздохом попросил её "ещё хотя бы пару недель избегать чрезмерных нагрузок". Тренировки, впрочем, разрешил — с присмотром — и она с пугающей целеустремлённостью пользовалась каждой возможностью лишний раз повторить показанные ей сёстрами упражнения. Как я понял, заметных результатов ждать следовало ещё нескоро, но прогресс несомненно был — хотя зрелище яростной медитации поначалу вызывало у меня некоторый когнитивный диссонанс.

Воскресенье мы посвятили семейному отдыху, заодно отметили в узком семейном кругу первую получку сестёр. Лейтенантское жалованье было не ахти каким внушительным, однако сочетание различных надбавок, питания в столовой на базе и крайне скромных потребностей пиджи вывело наш бюджет даже в некоторый плюс... Который был немедленно потрачен на всякую ерунду — маленький видеоплеер с наушниками и пачкой дисков, особо противоударные часы невероятного размера и смартфон — тоже в защищённом исполнении. Что они покупали вместе с Леной — я старательно не запоминал, но коробок и пакетов было много, а сами сёстры выглядели совершенно счастливыми. Как я понял, до сих пор с личной собственностью у них было совсем скромно, так что возможность ежемесячно тратить пусть не очень большую сумму, но исключительно по своему усмотрению и абсолютно бесконтрольно казалась им чем-то невероятным. Я им, наверное раза три повторил, что они честно-честно могут тратить эти деньги как хотят, лишь бы покупки влезли в квартиру, а сами они не отравились каким-нибудь фастфудом.

Неделя перед переездом, назначенным на субботу, двадцать четвёртого, тоже прошла ровно, как по рельсам. Даша и Таша по полдня тренировались на базе, вечером я к ним присоединялся на час — чтобы не слишком поздно домой приходить, по ночам Глаша потихоньку осваивала умения сестёр, а в среду присоединялась к ним и днём, пока я сидел рядом с ноутом и честно пытался работать, изредка на них оглядываясь. Бойцы притащили-таки реальный огнестрел — какие-то непривычно выглядящие пистолеты и короткоствольные автоматы с мягкими пулями. Несмотря на глушители, стрельба была довольно шумной — видимо, пули были всё же сверхзвуковыми. Убедить сестёр использовать защитные маски — действительно громоздкие и неудобные — удалось только мне и только используя административный ресурс и бессовестный шантаж: фраза "непослушные одноглазые пиджи совершенно не в моём вкусе" произвела на них просто волшебный эффект.

Переезд прошёл как по нотам — бойцы из группы Сергиенко как один заявились помогать, причём двумя партиями — одна к нам, другая к Жаркову — и очень удивились, столкнувшись на лестничной площадке. Заодно все вместе отметили новоселье и сёстры "проставились" с первой зарплаты. Похоже, это было правильным решением — во всяком случае, Света прямо-таки купалась в искренних добрых пожеланиях, а Василий Игоревич выглядел донельзя смущённым.

Уложив детей спать под присмотром Лены и Глаши, мы перебрались на квартиру соседа — хоть и однушка, но довольно просторная, так что кое-как влезли. Таша незаметно куда-то утащила Свету и мы с коллегой-укротителем лишь понимающе усмехнулись, а Даша, неожиданно оставшись единственной дамой на вечеринке, совершенно потеряла голову от мужского внимания.

Момент, когда Даша решила присоединиться к Таше я не уловил. Как и то, что отправилась она не одна. Всё же не бимбо* какая-нибудь — просто не ожидал такого. Возможно, свою роль сыграло выпитое, возможно — накопившаяся неудовлетворённость, не знаю... Сам момент происшествия и непосредственно предшествующие ему события я запомнил очень плохо — помню ощущение, как от удара поддых, когда хватаешь воздух и не можешь вздохнуть, а потом — словно кто-то медленно и неумолимо тащит зуб без наркоза... только не зуб, а что-то изнутри... А потом Даша и Таша как будто пропали из моей головы, оставив непривычную пустоту. На самом деле процесс не был мгновенным — думаю, я выпал из реальности на полчаса, и незамеченным это осталось только потому, что я сидел в углу с Глашей и молча слушал рассказы сослуживцев Жаркова. Глаша моё состояние заметила только когда всё закончилось — она встревоженно дёрнулась ко мне, но тут же остановилась на пол-движении.

* — Бимбо — порода пиджи, являющаяся квинтэссенцией "блондинки из анекдотов": очень похожая на человека, только красивее, с очень позитивным взглядом на жизнь, крайне низким уровнем интеллекта ("прелесть, какие глупенькие"), и крайне высоким — сговорчивости.

Я же осторожно встал, опираясь на её руку, и очень осторожно — казалось, одно неверное движение расколет мир вокруг меня на мельчайшие осколки — пошёл к небольшому чуланчику, с назначением которого Василий Игоревич ещё не успел определиться, зато трижды похвастался столь странным и бесполезным вывертом архитектуры. Именно там я и застал всех четверых — практически отрубившуюся Свету (немного шампанского и две крайне назойливых мантис оказались для неё явным перебором), валяющегося на полу относительно молодого мужика из той группы, что помогала Жаркову, и Дашу с Ташей... очень знакомых, но уже явно чужих — и с каждым мигом всё "чужее". Судя по всему, нашей дельта-связи больше не было. Эмоции были где-то далеко-далеко, да и логика тоже.

— У вас теперь новый мастер? — Задал я риторический вопрос. — Надеюсь, он будет хорошим. — Я вздохнул, глядя на явно бессознательного бойца и достал два покеболла, наощупь вытащив сразу нужные. — Я передам вас ему сразу, как он очнётся, так что будьте хорошими девочками.

Они кивнули и пропали в сдвоенной красной вспышке. А я потрепал Свету по щеке.

— Ещё? — С несколько странной улыбкой и явной усталостью в голосе спросила она. — Ну, неугомонные! — А это уже было сказано со своеобразным уважением.

— Нет. — Мой голос заставил её вздрогнуть и, кажется, даже немножко протрезветь. — Мастера позови.

Я привалился к стене. Ощущения были мерзкие. Как сама ситуация, так и самочувствие. Не хотелось ничего... Нет, всё же хотелось — набить кому-нибудь морду, только было... даже не лень, "лень" — это слишком слабое слово... всё казалось настолько бессмысленным, что действовал я даже не по инерции, а просто выполнял некую программу "сознательного человека".

Василий не пришёл — прибежал. Очень быстро.

— Вот. — Я мотнул тяжёлой головой на тело. — Вроде живой, но нужен доктор.

Почему-то я был уверен, что физически парень не пострадал, хотя когда его подняли, на лице и груди виднелась кровь — как будто из носа натекло. Народ вокруг вскинулся было, мол "чо за фигня? наших бьют?" но я поднял руку. Судя по тому, как люди замолчали — выглядел я не очень.

— Переход дельта-связи. Даша и Таша. — Я показал два покеболла. — Когда очнётся — сам с ними разбираться будет.

Глаша меня подхватила, не дав съехать по стене, а в квартиру, открыв дверь не в ту сторону, влетела Лена — как раз вовремя, чтобы услышать мои слова. Ребята молча расступились, не мешая моим женщинам практически унести меня в квартиру. Проспал я до вечера воскресенья. За это время Сергиенко звонил четыре раза и трижды заходил Жарков, но ни Лена, ни Глаша ничего им не объяснили, и будить меня не позволили.

Окончательно проснувшись — до этого я несколько раз слышал какие-то разговоры, вроде бы, телефон тоже, но не уверен, каждый раз снова проваливаясь в какие-то мутные кошмары, которые, к счастью, не запомнил — я набрал Сергиенко сам. Во сне, словно к Менделееву, ко мне пришла очень правдоподобная версия.

— Павел Остапович? Васин.

На том конце раздался тяжёлый вздох — пополам облегчения с чем-то ещё, и после длинной паузы спокойный голос:

— Слушаю.

— У меня есть версия. Похоже, что в нашем мире между пиджи и укротителем сразу формируется дельта-связь, причём с первого же раза. Статистики маловато, но моя связь с Дашей и Ташей разорвана, и, судя по косвенным признакам, перешла к тому парню. Не знаю, что чувствовали они, а по мне долбануло изрядно. Кажется, парню тоже перепало, но это к доктору. Покеболлы я передам сразу, как врачи разрешат ему трахаться не менее десяти раз в сутки — мантис и так-то обладают изрядным аппетитом, а сразу после установления связи наверняка будет обострение. В литературе описаний случаев перехода — или, скорее, перехвата — дельта-связи я не встречал, обычно она кончалась каким-нибудь естественным способом, ну там, гибель одной стороны или эл-пять, и уже потом новый укротитель формировал новую связь с нуля самостоятельно. Полагаю, это может быть как-то связано с крайне низким уровнем магического фона в нашем мире, особенно в сравнении с тем, не знаю.

Майор помолчал. Потом помолчал ещё, судя по совсем глухой тишине — отключив микрофон.

— Принято. Врачи говорят, что физических повреждений нет, всего лишь скачок давления и подозрения на микроинсульт, но прогнозы хорошие, вот только он до сих пор не очнулся. Они точно не могли с ним что-нибудь сделать эдакое? — В голосе явно была тревога и что-то ещё, что мне было трудно идентифицировать — честно говоря, никакого настроения куда бы то ни было звонить и что бы то ни было рассказывать не было, но я понимал, что лучше сейчас скажу всё сам, чем потом они меня выспрашивать будут... всё же такое, пусть и неожиданное для всех, но всё равно предательство очень сильно что-то зацепило в моей душе.

— Полагаю, он не ожидал, что две пиджи вот так вломятся к нему в мозги, только и всего. — Горькое ехидство переполняло меня. — Очень надеюсь, что он поправится — обрыв дельта-связи был болезненным, и пережить это ещё раз мне бы не хотелось — ни с какой стороны.

— Мне сказали, что вы сразу после... происшествия... потеряли сознание? — Он явно хотел узнать подробности, но не стал давить.

— Только проснулся. Ощущения — как будто кусок души без наркоза оторвали, а потом ещё и плюнули. Мерзко. Физически в норме, вроде бы, только слабость сильная. Завтра вечером зайду с Глашей, возможно, что-то ещё соображу. — Я повесил трубку, не дожидаясь ответа. Сергиенко не перезвонил — значит, понял моё состояние правильно.

Дети косились на меня несколько настороженно, на Глашу — чуть-чуть грустно.

— Я им сказала, что Даша и Таша должны уехать, останется только Глаша. — Пояснила Лена. — Они расстроились.

— Тёти хорошие! — Твёрдо сказал Лёшик. — Они с нами играли и мультики смотрели!

Хорошо быть ребёнком — нет проблем, кто плохой, кто хороший. Я похлопал мелкого по голове.

— Конечно хорошие! Но даже у самых хороших есть дела, которые надо делать. Зато тётя Глаша останется.

Неожиданно накатила волна безадресной ярости. Сил и так не было, зато теперь хотя бы мозги нормально заработали — пропало ощущение ватной нереальности происходящего. Да, очень неприятно потерять столь близких женщин... С другой стороны — было и некоторое стыдливое облегчение, всё же три мантис для меня было откровенно много, пусть теперь другие отдуваются. Я немножко покатал ярость в оставшейся после сбежавших пиджи пустоте, давая ей время остыть... а потом выкинул. С точки зрения холодной логики, ситуация разрешилась крайне удачно: Отряд получил двух мантис и нового укротителя — что-то мне подсказывало, что справиться ему будет нелегко — и теперь я из незаменимого ресурса плавно превращался во всего лишь ценный. На первый взгляд расклад выглядит теперь сильно в пользу Отряда — две из трёх "главных ударных единиц" у него, плюс Света, вдвойне опасная в нашем насквозь электрифицированном мире, а у по определению подозрительного частника — всего одна мантис (к тому же ушибленная на голову) и покевумен-киши. Впрочем, Даша и Таша знают, что Лена способна справиться с ними тремя и наверняка расскажут об этом... Но здесь, в этом мире, они силой не мерились — не успели — и всех заинтересованных вполне можно убедить в мысли, что "уже не торт" — мол, покевумен, вместе с темпераментом убывают и силы... если только не всплывёт тот факт, что Лена — охотница. А всплыть ему, по идее, неоткуда — в том мире она об этом не распространялась, ибо чревато, а в этом упомянула лишь единожды, в день их прибытия, и на фоне общей бури эмоций этот маленький фактик вполне мог потеряться... В любом случае, ситуация для Отряда из сотрудничества "потому что других вариантов нет совсем" переходит в ситуацию сотрудничества на почве взаимных интересов... Словом, буду надеяться на лучшее.

Успокоившись и обдумав ситуацию по второму кругу, попытался разобраться, куда все делись. Оказывается, никто не девался — Лена сказала детям, что "папа вчера очень поздно лёг, потому что с соседом дядей Васей и его сослуживцами отмечал новоселье" и они теперь спокойно смотрели мультики. Глаша вроде как сидела с ними, но так, чтобы не выпускать меня из поля зрения, и ни о чём особенно не переживала. А я вдруг понял, что после столь резкого уменьшения гарема стал гораздо лучше чувствовать всех оставшихся — практически до уровня телепатии, и Глаша кивнула, молча отвечая на мой незаданный вопрос, а Лена просто выглянула из кухни и шутливо погрозила пальцем с явным облегчением от того, что я очнулся и хотя бы в первом приближении разобрался в своих чувствах.

В этот вечер никакого "укрощения" не было... и даже "приручения" — мы просто валялись втроём в кровати, то вдруг обнимаясь, то тихонько обмениваясь мыслями о разной ерунде, иногда переходя к "активным действиям", но не со свойственной мантис агрессивной страстью, а как-то очень тихо и по-семейному. Похоже, происшествие и впрямь оказалось к лучшему... почему-то вспомнился Годвилль* — опыт реально горький, зато целая банка...

* — godville.net — онлайн ZRPG, если кто ещё не видел — рекомендую ознакомиться.

В понедельник я пошёл на работу в компании Глаши — обычно я убирал её в покеболл перед выходом, а тут вдруг вспомнил рассказ "Билет на планету Транай" и решил поговорить.

— Я вот тут подумал... Ведь пиджи обычно очень много времени проводят в покеболлах... Достают только поесть да подраться... Ну, ещё тренировки и укрощение. С одной стороны, время в покеболле, как я читал, кажется сильно растянутым, а с другой — в реальном мире всё время что-то происходит... Наверное, жизнь здесь сильно отличается — в покеболле вы почти не сидели, подраться вышло всего один раз... Даже тренировки и укрощение не получилось нормально организовать!

Мне... Наверное, мне хотелось выговориться, понять — что же случилось, почему и как... Вечный вопрос — что я делаю не так? Или моей вины тут нет? Глаша серьёзно задумалась, перебирая воспоминания и сравнивая.

— Здесь совсем по-другому... Трудно сравнить... Там было как кино — крутые боевики вперемешку с мыльными операми, а тут — просто жизнь... Здесь хватает своих сложностей... — Глаша передала мне ощущение, как только что чуть было не рванула за прошмыгнувшей мимо кошкой, едва успев задавить инстинкты хищника. — Здесь спокойнее, здесь хорошо растить малышню... А вот учить охотится их здесь совсем негде. — От неё повеяло лёгкой грустью. — Только я думаю, их и не придётся.

Я тоже задумался. С такой точки зрения я не смотрел. Да, большинство здешних опасностей... они в совершенно другой плоскости — какие-нибудь хулиганы в подворотне, и ещё неизвестно, от чего будет больше проблем — если они тебя побьют, или ты их...

— Ваши документы? — Вот, пожалуйста, конкретный пример. На выходе из метро к нам подошёл усталый милиционер, примерно мой ровесник, с напарником заметно помоложе, который немедленно уставился на Глашу, получив в ответ крайне недовольный взгляд, но нисколько не смутившись. Я спокойно полез в карман за паспортом. Ознакомившись, старший в паре повернулся к пиджи. — А ваши?

Я мысленно кинул ей образ выданных майором корочек. Удивившись и немного подумав, сначала она вытащила из сумочки паспорт, потратив на поиски минут десять. Интересно, что она там хранит и когда освоила эту женскую премудрость? У меня, по-моему, кошелёк и то больше! Найденный документ перекочевал в руки милиционера, а его напарник, издали глянув на имя, поинтересовался:

— Глафира, а что вы делаете сегодня вечером? — Видимо, недавно человек работает... Вообще — в высшей степени странно, мне всегда казалось, что им должны накрепко вбивать должностные инструкции... чтобы не случилось такого казуса, как сейчас: Глаша, продолжавшая рыться в сумочке, наконец-то нашла удостоверение, с которого, по-хорошему, и надо было начинать, и протянула его старшему пары. Увидев, что у него в руках, он резко пнул младшего локтем — тот чуть не задохнулся и лишь спустя полминуты собрался достаточно, чтобы глянуть на второй документ. Никогда не видел, чтобы люди так резко бледнели.

— Мастера охраняю. — Внимательно изучив милицейскую пантомиму твёрдо ответила моя пиджи и для ясности указала на меня. Она хотела что-то уточнить, судя по ощущениям — не то похвастаться, какой мастер хороший, не то ещё что-то, но мой укоризненный взгляд заставил её замолчать. С некоторым усилием я передал ей образ "им хватит", и получил в ответ вполне разборчивое подтверждение. Не телепатия, конечно, но заметно лучше, чем было раньше. Для проверки я попробовал вчувствоваться в Лену и немедленно получил... больше всего это было похоже на нежный поцелуй и тихий шёпот прямо в ухо "не мешай, занята". А-фи-геть!

Получив назад документы и вежливо раскланявшись с несколько расстроенными защитниками правопорядка — думаю, младшему сейчас организуют "выговор с занесением в грудную клетку", авось в следующий раз сначала подумает — мы отправились к офису... Похоже, Глашу вполне устраивало просто молча идти рядом со мной, и не важно куда... Чувство было очень тёплым и уютным.

Во избежание кривотолков я зашёл через "курилку" — от метро ближе и с утра пусто, никто не увидит ничего подозрительного — и отправился на рабочее место. День не клеился — казалось, что все задались целью сломать всё, что можно и хотя бы погнуть то, что сломать нельзя. Всё, что пусть на живую нитку и с глюками работало вот буквально в пятницу — работать отказывалось. Обед — незаметно извлечь Глашу оказалось несколько сложнее, чем мне хотелось бы, но всё же удалось — немного поднял настроение, и дела тоже стали худо-бедно приходить в норму.

— Слушай, а что это за девица, с которой ты сегодня обедал? — СанСаныч, мой ровесник и сосед по комнате — и феерический бабник по совместительству — так и горел нездоровым энтузиазмом.

— Глафира. Сестра жены... не то троюродная, не то ещё дальше. — Задумчиво ответил я. Как раз наклёвывался интересный вариант объединить несколько кусков кода в один, стоит только добавить пару параметров...

— Познакомишь? — Пользуясь моей задумчивостью развивал успех коллега.

— Могу, наверное... — Так, а вот это я зря ляпнул... Надо выкручиваться... — Ты как к баскетболу относишься?

Вообще-то, любовь СанСаныча к высоким барышням была общеизвестна и регулярно служила поводом для незлых подколок, но предпочитал он больше эдакие худющие жердины, Глаша была куда более фигуриста, чем его обычный идеал.

— Очень положительно! Особенно к женскому! — Лихо подмигнул он.

— Тогда обломись, она его терпеть не может. Закончила биофак, что-то там с насекомыми... Не то мадагаскарские тараканы, — я показал что-то размером сантиметров десять длиной, — не то термиты... — Я сделал расставленными пальцами характерный "кусь-кусь", как детей пугал. — Как раз приехала в Москву — хочет аквариум купить побольше. Старый не то мал уже, не то прохудился — я не уточнял. У них как раз сейчас должна быть то ли кладка, то ли лёт — не знаю, как называется, в общем, размножаться собрались, а тут такой прокол... — Врал я как по писаному, глядя на стремительно бледнеющего программиста. С тараканами я явно угадал. — Вот сейчас закажет и обратно повезёт, в свой Нарьян-Мар, к мужу. — Разрази меня гром, не знаю, где этот Нарьян-Мар находится и почему я его вспомнил. — Заодно порадует, что ребёнка ждёт, всё к Ленке моей пристаёт с расспросами, что да как — это у неё первый будет, а у нас-то уже двое.

— Ну, если замужняя — тогда лучше не надо. — Каким-то не своим голосом ответил СанСаныч, и стремительно усвистел. Ха! Обычно его это не останавливало. Узнаваемо хлопнула дверь курилки — точно, нервы лечит. Так ему и надо.

Наученный опытом, для извлечения я постарался найти более укромный уголок и мы отправились на базу. Глаша, видевшая её только изнутри, с интересом оглядывалась по сторонам, с явным одобрением принюхалась к ветерку с Лосиного острова и мы вошли внутрь.

В этот раз Глаша сразу достала корочки, и вопросов на входе не возникло. Позвонив Сергиенко, мы уже знакомым мне маршрутом отправились в его рабочий кабинет.

— Добрый вечер. Вот. — Я выложил на стол два покеболла. — Я хотел отдать лично, но потом подумал, что лучше не тянуть. Если... — Я пожевал губами, перспектива меня не радовала, но других вариантов я не видел, а озвучить надо. — Если парень не оклемается за пару дней — надо будет найти добровольцев и извлечь их по одной, только обязательно позовите меня, Лена с Глашей подстрахуют... Одна Света, боюсь, не потянет. Нельзя их оставлять надолго без приручения — могут одичать и из покеболла вырваться. — Я намеренно сместил акценты. Не настолько я доверяю конторе глубинного бурения и её производным, чтобы сообщать обо всех своих потенциальных возможностях. — Если моя гипотеза верна — они переключатся на первого же... и, думаю, больше одной за раз лучше не привязывать. Почему со мной или Жарковым прошло гладко — я не знаю, но этого мачо вырубило конкретно, как вы сказали.

— Капитан Петров. Дмитрий Александрович Петров. Как раз по захвату Светы повышение получил. — Перебил меня майор.

— Мою кандидатуру прошу даже не рассматривать — меня после разрыва до сих пор ещё колбасит не по-детски, и рад бы помочь, но пока очень страшно, а ждать опасно.

Он очень серьёзно и задумчиво кивнул — видимо, уже мысленно перебирал личные дела, пытаясь понять, чем я и Жарков отличаемся от Петрова, и какое из различий является ключевым в данном вопросе. Я ему не мешал. Через пару минут он сообразил, что слишком уж задумался.

— В спортзал пойдёте?

Я переглянулся с Глашей. Сам спортзал её интересовал постольку-поскольку, а вот уже "обжитая" раздевалка с матами — другое дело... Впрочем, к её собственному удивлению, прям вот особенного пыла, как бывало раньше, она не испытывала, зато воспоминания о ночи, проведённой дома втроём с Леной манили её и грели.

— Пожалуй, нет. Я не совсем в форме, да и Глаша после происшествия тоже не вполне оправилась. — Я снова глянул на Глашу и получил мысленный эквивалент пожатия плечами, мол, бывало и хуже, как скажешь — так и будет. — Видимо, её тоже как-то зацепило. Домой пойдём, отдыхать. — Я ещё подумал. Какие-то ощущения от Даши и Таши непосредственно перед происшествием царапали память, но никак не хотели всплывать на поверхность... вроде мелочь, но важная. — Мысль в голове крутится. Важная, а поймать не могу. Как раз перед происшествием момент... если вспомню — позвоню, это точно важное. — Майор согласно кивнул, возвращаясь к своим делам.

Вторник на работе прошёл вполне нормально, из чего я сделал вывод, что самые заметные последствия разрыва я преодолел. Остались мелочи — как всегда, самое сложное. Потерянную мысль я вспомнил в обед, во время разговора с Глашей — и дозвонился до Сергиенко только с третьего раза, всё время было занято. Оказалось — это он мне звонил. Забавное совпадение, и повод, для разнообразия, хороший — Петров очнулся. Доктора, правда, прописали ему самый постельный режим на неделю, сославшись на сильное нервное истощение. Пойманная мной мысль была простая: и Жарков, и я — мы умели слушать, а вот сравнительно молодой и излишне самоуверенный Петров (как он честно написал в рапорте — увлёкшись отмечанием сначала повышения, а потом новоселья, принял троих пиджи за "приглашённых девочек"... хорошо, хоть Свету не тронул — то ли не успел, раньше вырубился, то ли неинтересно ему было с совсем "уплывшей") ориентировался исключительно на собственное мнение... Сергиенко буркнул что-то согласное и сообщил, что первый же вопрос новоиспечённого укротителя был про пиджи, правда, не очень представляя, что где и как, сформулировал он его не вполне цензурно и персонал не сразу понял, о ком речь. Майор хотел знать, насколько безопасно обеспечить им встречу. Тяжело вздохнув, я пообещал приехать незамедлительно после работы, посоветовав откармливать страдальца бульонами и прочими питательностями — калории ему понадобятся.

На базе меня первым делом встретила Лена — в таком же спортивном костюме, какой выдали Глаше. Несмотря на все возражения врачей, Петрова притащили в зал, Света встала в углу возле своего кабеля, Глаша перекрыла выход а Лена — расположилась между ними и чуть спереди, прикрывая обоих, ближе к Свете, но так, чтобы не перекрывать линию огня. В руках она с самым невинным видом держала обычный железный лом — только длинный. Прибить таким мантис, тем более в боевой форме, затруднительно, а вот остановить — запросто. Покеболлы Петрову передал лично майор — он был вторым человеком в зале. Мне на экране было видно плохо, но казалось, что выглядит Петров сильно удивлённым и кивает малость заторможенно. Твёрдым шагом Сергиенко вышел из зала, и Петров активировал покеболл. По лицу его прокатилась гримаса и он немедленно активировал второй. Вывалившиеся пиджи — ровно в том же неодетом виде, что я видел их последний раз на квартире Жаркова — выглядели совершенно чужими... Я даже засомневался, кто из них Даша, а кто — Таша. На присутствующую сестру и бывшую альфу мантис не обратили никакого внимания. С очень знакомой радостью они бросились к лежащему Петрову и заголосили-запричитали что-то бессвязное. Я отвернулся.

— Похоже, мы здесь не понадобимся. — Я довольно мрачно смотрел на майора, больше всего на свете желая оказаться подальше отсюда. Тот ещё раз покосился на экран и кивнул.

— Спасибо! — Рукопожатие оказалось неожиданно искренним. Звук из зала не передавался, но картинка экране мерцала в очень знакомом ритме. Наши пиджи тихонько выскользнули из зала, и Жарков, проходя мимо, понимающе и сочувственно хлопнул меня по плечу. Кивнув ему, я пошёл к лифту.

В следующий раз я увидел Петрова на следующий день, в среду — совсем манкировать тренировками показалось и мне, и Глаше глупостью. Выглядел тот бледно, решительно и виновато. В основном — бледно. Мне он запомнился молодым бугаём в распахнутой рубашке и со спущенными штанами, залитый текущей из носа кровью, совершенно безвольно свисающий на руках товарищей... Сейчас от того образа не осталось ничего — казалось, он похудел вдвое и постарел лет на десять, даже двигался осторожно, будто не доверял собственным ногам. В руках у него был пакет, знакомо звякнувший, когда он его на стол поставил.

— Вот. — Голос у него был очень-очень усталый и какой-то глухой. — Прощения попросить хочу.

Покачнувшись, он неловко сел на стул напротив, отдышался и полез в пакет. На столе появилась бутылка водки, стаканы и какая-то нарезка. Я мысленно выругался. Потом ещё раз — неожиданно заметил два очень знакомых шара на поясе, откуда-то возникла уверенность, что пиджи именно там. Молча отодвинув водку, я скептически посмотрел на брата-укротителя... опять не ко времени вспомнился Годвилль — "не брат ты мне, монстр, и нечего показывать родимые пятна".

— Водку — не надо. Врачи потом прибьют.

— Прибьют. — Согласился он, скручивая пробку. Я в водке не разбираюсь, но, вроде, "Кристалл" — это хорошо. Он налил в два стакана буквально на донышко и посмотрел на меня. — Я... — Начал было он и задумался. Видимо, все силы потратил, чтобы сюда прийти, на подумать, что сказать — уже не осталось... Просить прощения — дело нелёгкое, по себе знаю. Я ещё раз внимательно на него посмотрел. Под глазами залегли круги, лежащая "без присмотра" на столе левая рука изредка мелко подёргивалась. — Дурак я, в общем... Как гавно последнее. — Слова дались ему тяжело, но, похоже, начав, останавливаться он не собирался. — Башню сорвало. Сначала повышение, потом у Игорича новоселье, сколько он про свою коммуналку рассказывал — и тут бац! А тут эти развлекаются... Ну мне и показалось, что баня, тёлки, все дела... А потом как кувалдой по лбу, и понял, что нифига не баня, и эти, — он дёрнул боком, привлекая внимание к покеболлам, — уже у меня в голове... Думал — голова взорвётся, они сами перепуганные, в уголке жмутся, а у меня весь мозг — ровно тот чуланчик у Жаркова, они там ни вдоль, ни поперёк не умещаются, а их с каждой секундой всё больше становится... Очухался потом в больничке — их нет рядом, а в голове будто кусок стены вышибли, и туда все силы со свистом, а оттуда мороз... сам даже пошевелиться не могу — руки-ноги как неродные. Видать, наказало меня провидение... все под Богом ходим, ему сверху виднее. — Он, зажмурившись, выпил и немедленно потащил кусок в рот, рука послушалась его только на второй раз. — А потом в зале как одну выпустил — так сразу будто кто одеялом накрыл, вторую выпустил — и снова целым стал... только опять в голове тесно. Зато тепло, вцепились друг в друга и сидим так в обнимку... Слушай, что мне теперь делать, а? Как ты с ними с тремя-то уживался? — Переход от мрачной исповеди к полупьяному, в стиле "ты меня уважаешь?" вопросу оказался таким внезапным, что я моргнул. Он же и полста грамм не выпил, а его уже срубило! Примерился и тоже выпил. Хорошо пошла, мягкая. Задумчиво закусил. Потом проглотил первую лекцию и подумал ещё. Учить его жить как-то расхотелось... Набить морду... раньше — без шансов, а сейчас — как младенца в песочнице... Долбанула его жизнь от души... Не то чтобы незаслуженно... Но от души.

— Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка. Много чего хотел тебе сказать, но не буду, может, в другой раз, если к слову придётся... — Эх, жалко я не курю... Впрочем, эту гадость лучше и не начинать. — Что с ними делать ты и без меня в зале разобрался — вот так и продолжай по мере сил. Только... Смотри внимательно: это не ты их е

* * *

шь, а они об тебя с одичанием борются. Видел одичание? — Дмитрий судорожно кивнул несколько раз подряд. — Значит, всё сам понял. Расклад простой: ты заботишься о них, они заботятся о тебе. Всё просто, всё честно. Кто больше старается — тому и пряник. Всё остальное — это так, лирика. Ты им и папа, и мама, и муж, и дитё — всё, что понадобится. Если поймёшь, что не тянешь — лучше сам скажи майору, чем мы их ловить будем. Поймать — поймаем, да даже если не поймаем — сами помрут от тьмы. — Глаза моего собеседника заволокло ужасом, но боялся он явно не за себя. — Только сколько народу они перед этим в капусту порубят — я даже гадать не хочу. Так что скажи майору, думаю, если тебя снотворным накачать, да по одной перекидывать — сдюжишь. Я вот двоих сразу пережил, только что сутки проспал, и ты переживёшь. — Говорил я, что думал, честно, как не о нём. Жалеть его? Боже правый, с какого перепугу? Сам дурак, чем скорее поймёт — тем скорее исправится. Да и не нужна ему была моя жалость. Прощение — да, совет — три раза "да", а вот жалость — ни разу. Я вздохнул и ещё раз на него посмотрел. Вид у него был измученный, но обнадёженный... Больше, конечно, измученный. — Так что иди, и больше не греши. А то ещё хватятся тебя... И это, девочек лучше в покеболле лишнего не держать — им там время сильно дольше кажется, а с тобой им и без секса спокойнее будет.

Замедленным движением он активировал покеболлы. Даша — нет, всё-таки, различать я их не разучился — немедленно бросилась к нему, обняла и что-то зашептала на ухо, судя по выражению лица — очень ласково ругала, что он, такой больной, куда-то попёрся. Таша стояла и смотрела на меня виновато и немножко с вызовом.

— Берегите себя, девочки! И его берегите. — Я опять вздохнул, а пиджи старательно закивали, глядя на меня с... благодарностью, кажется. Я не удержался и добавил, махнув рукой. — Засранки.

* * *

После нашего разговора Петрова я не видел довольно долго — когда мы приходили в зал, Даша и Таша уже нас ждали, а после занятий не спешили уходить, непривычно серьёзные и задумчивые. Приглядывали за ними каждый раз разные люди — иногда это были Петров (другой — так и не представленный мне по имени-отчеству "человек-гора") и Ламин, иногда — какие-то совершенные незнакомцы, пару раз были даже явные научники, судя по общей хилости конституции и просветлённому взору диоптрии на четыре. Но примерно с середины сентября сопровождающие меняться перестали, и мрачность мантис стала уступать свойственному пиджи энтузиазму.

В отличие от девочек, сам я в активных тренировках особого участия не принимал — уровень общей подготовки не позволял, так что именно ею я и занимался, налегая пока на теорию. Попытался было заучить описания пиджи — так половина этих описаний совершенно одинаковые: "Рост! Грудь!! Попа!!!", как будто у женщин больше и нет ничего... Ну, разве что цвет глаз-волос да всякие "особые приметы", вроде татуировок или какой-нибудь "звезды во лбу", но таких было немного.

Время — лучший доктор, и я тоже в этом убедился. Крайне болезненная во многих смыслах потеря перестала так давить на психику, оставшись только в неприятных воспоминаниях. Дети потихоньку налаживали контакты в новой школе, мы постепенно обживали новую квартиру и новый район, на работе всё тоже шло по плану — в общем, мечта Ринсвинда*: скука. Как раз то, что нужно, чтобы жить дальше.

* — Ринсвинд — персонаж многих книг Терри Пратчетта из цикла про Плоский Мир. Маг (только по названию) и трус, всеми фибрами души ненавидящий приключения, но постоянно в них влипающий.

Снова встретил Петрова я в среду, девятого октября. Сначала даже не узнал, но он сам ко мне подошёл.

— Здравствуйте, Алексей Николаевич! Очень надеялся застать вас. — Выглядел он лет на шестьдесят, наверное — эдакий ещё крепкий, но изрядно усохший костистый старик, медленно идущий по коридору, тяжело опираясь на трость, с каким-то непривычно просветлённым лицом. А по паспорту — на девять лет меня младше... — Меня вот комиссовали, зашёл попрощаться. На Соловки уезжаю, в монастырь. Девочкам нашёл хороших ребят в напарники, так что меня здесь больше ничего не держит... Тяжело пришлось, конечно, но им так будет лучше. — Улыбка у него была усталая, но уверенно-спокойная.

Честно говоря, я даже не знал, что сказать в ответ, но, видимо, ответ ему был и не нужен. Задумчиво покивав каким-то своим мыслям он неспешно двинулся в сторону дежурки, где как раз сидели бойцы из группы Сергиенко.

Прямо я майора не спрашивал, но группу довольно быстро пополнили до штатных десяти человек — и теперь они активно тренировались, и против пиджи, и вместе с пиджи, и по-всякому. Пару раз выезжали на полигон, куда-то сильно за город — меня забирали в пятницу вечером и ехали всю ночь — и на природе, конечно, мантис развернулись во всю... Собственно, уже с первого раза стало ясно, что против них людям в лесу делать нечего, а я ещё раз вспомнил тот сон...

* * *

Новая школа Наталье не нравилась... пожалуй, даже больше, чем неожиданный отъезд тёти Даши и тёти Таши — смешное имя, похожее на неправильное сокращение от её собственного. Они были хорошие, особенно Таша. Глаша тоже хорошая и Лёшке больше нравится, но с Ташей интереснее. Она гордо поправила косичку: вот ещё чуть-чуть, и у неё тоже будут такие же длинные волосы, как у трёх сестёр, даже длиннее! А что не чёрные — так это даже лучше, вот. Лёшка ещё совсем мелкий, он только в первый класс пошёл, ему-то всё равно, а ей без старых подружек было грустно. Школа была ведомственная, и почти у всех детей родители так или иначе несли службу — у кого-то папа, у кого-то — мама, у многих — сразу оба.

Она слышала краем уха, как мама с папой обсуждали идею устроиться на работу в какой-то "Отряд", но потом решили оставить всё, как есть... Зря: судя по редким слухам в классе, "Отряд" — это круто, и если бы они не передумали, ей бы не пришлось рассказывать всем, что её папа — просто программист, а не капитан или хотя бы какой-нибудь старший лейтенант. Когда она как-то раз спросила папу про звание, тот крепко задумался, и не очень уверенно сказал, что он — лейтенант запаса РВСН, что бы это ни значило, и она как-то сразу сообразила, что хвастаться тут нечем. Обидно!

Уроки, как всегда, тянулись нескончаемо, но всё же не бесконечно. Звонок с последнего прозвенел, как приглашение в рай, и Наталья, быстро уложив в ранец школьные пожитки, бодро потопала на выход — хорошо, что Лёшке мама разрешила сегодня не ходить в школу, зря она утром ругалась, сейчас бы пришлось полчаса ждать, пока он соберётся и оденется.

— Привет, па! Привет, тёть Глаш! А где мама? — Впрочем, удивление мелькнуло лишь на миг, тут же сменившись просто хорошим настроением, и Наталья с детской непосредственностью попыталась сгрести в одну кучу всех за ней пришедших.

— Привет-привет, егоза! Мама дома, с Лёшкой, обед готовит. Как в школе? — Спросил папа, впрочем, без особой настойчивости. Отношение дочери он уже знал, так что та ограничилась гримаской и махнула рукой.

— А мы решили после обеда вместо тренировки все вместе пойти на мультик! — Радостно объявила непосредственная тётя Глаша, с лёгкостью подбрасывая девочку в воздух и ловко ловя. Это совершенно детское развлечение Наталье очень нравилось, несмотря на возраст. Жаль только, у папы так не получалось. Вволю побарахтавшись и спущенная на землю, она совершенно не заметила диковатых взглядов, которыми её провожали одноклассники.

На следующий день Верка — главная вредина класса — эдак с ехидцей подкатила к Наталье.

— А что это тебя подкидывают, ровно мелюзгу какую, а ты и радуешься? Может, с утра воротами ошиблась? — Соседние ворота принадлежали ведомственному же детскому садику. Класс затаил дыхание, явно ожидая момента, чтобы хором заржать над новенькой.

— Ну, такую корову, как ты, и краном не поднимешь. — Наталья демонстративно смерила взглядом соперницу, и пока все переваривали неслыханную наглость, договорила: — Это тётя Глаша, папина охранница. Лейтенант ОКНЧС* ФСБ, она мне удостоверение показывала! — Детские эмоции просты и непосредственны: что бы ни занимало их буквально миг назад, сейчас всё свелось к единому у всех "брешешь!". — Мне не верите — сами спросите хоть у кого, её все знают! И дядя Вася Жарков, и Павел Остапович, и все-все-все... а на прошлой тренировке её капитан Ламин похвалил — мне папа рассказал.

Неожиданное упоминание сразу нескольких пусть и труднопроверяемых, но известных имён заставило задуматься даже самых упорных скептиков.

* — Отряд Контроля Нетехногенных Чрезвычайных Ситуаций, он же просто "Отряд".

* * *

Общее ровное течение жизни пошло на пользу и Глаше — она уже стала спокойнее отпускать меня, не требуя брать её с собой хотя бы в покеболле, да и вообще стала как-то проще ко всему относиться, как будто... как будто повзрослела, что ли. Если раньше, до ранения, играя с Лёшиком в какие-нибудь машинки, она часто наравне с ним жаловалась нам с Леной, что "так нечестно, он у меня самую нужную машинку отобрал", то теперь чаще смотрела на него с умилением, как матери смотрят на малышей, с донельзя серьёзным видом копающихся в песочнице.

Неожиданно у неё стал налаживаться и контакт с Натальей — до того доча предпочитала общество Таши, но после происшествия, с детской чувствительностью уловив общесемейное настроение, вслух её упоминать перестала, хоть и явно скучала, моё не вполне внятное объяснение, мол, "мы немного поссорились и не очень хорошо расстались" она приняла, но недосказанность осталась. Теперь же они часто вдвоём обсуждали разные причёски и наряды — Ната очень хотела отрастить такие же роскошные волосы, как у мантис. Совсем огорчать я её не стал, только предупредил, что это будет очень непросто.

Неожиданным побочным эффектом этой... пусть будет флегматичности, за неимением более подходящего слова, стало снижение результатов на тренировках. Такое впечатление, что у неё просто пропал запал, чтобы не сказать шило в одном месте, благодаря которому её сёстры буквально рвали жилы (и нередко — гнули спортивные снаряды). С другой стороны, оба капитана-инструктора, и Петров и Ламин, в один голос хвалили её собранность и точность, и в спаррингах один на один и Даша, и Таша ей уверенно уступали, хотя между собой шли вровень — когда я спрашивал последний раз, счёт был сто десять — сто двенадцать в пользу Таши. Больше всего меня поразил просмотр спарринга, когда Глаша одна вышла против обеих сестёр — вживую я ничего разглядеть не успел, только секунд десять сплошного мельтешения и потом Глашу всё-таки вышибли из круга, а вот на записи, при замедленном показе, было отчётливо видно: Даша и Таша яростно набрасываются на спокойно-сосредоточенную Глашу, как будто щенки на матёрого пса — с аналогичным результатом. Опыт против пыла. Шансов против двоих, конечно, не было, но продержалась она удивительно долго, умелыми манёврами заставляя их мешать друг другу и "переводя" мягкими блоками их удары друг на друга.

Позабавила реакция сестёр на итог боя — очень довольные формально победой, они всё равно разобиделись, как мышь на крупу, на глашину спокойную технику, мол, так нечестно, удары надо блокировать, и пихаться тоже нечестно... Как дети, чес-слово! А Глаша их ещё и утешала — дескать, одной силы мало, нужно ещё и чтобы между ушами не только кость была.

Погода в октябре редко балует, и в неожиданно тёплую субботу мы, не сговариваясь, отправились на природу. Оседлав четыре велосипеда (Лёшик ехал у Глаши на багажнике), мы неспешно катились между сосен Серебряного Бора, любуясь золотом ещё не облетевших редких берёз и осин (ну или кто они там — может, ясень или ольха). Лена, вырвавшись вперёд, жизнерадостно выписывала круги, рассматривая особо живописные виды, а я жалел, что не разорился на экшен-камеру — сейчас бы она пришлась как нельзя кстати... и даже более того: Лена вдруг спрыгнула со своего железного коня и закричала нам "назад!"

Мы с Натальей удивлённо остановились, а Глаша сделала ровно обратное сказанному: лихо затормозив рядом с нами — так, чтобы я смог поймать Лёшку — бросилась к жене и встала метрах в трёх правее её и чуть ближе к нам. Причина их тревоги стала видна и нам: в лесу, буквально в нескольких метрах от полянки, на которую мы выехали, сгустилась странная темнота, будто плотная тень, хотя на небе не было ни облачка, воздух дрожал, как в жару, и в какой-то момент я сквозь это марево увидел женскую фигуру... я ни секунды не сомневался, что это очередная пиджи, попавшая в наш мир. Не пытаясь её опознать — странная тень так никуда и не делась, скрадывая подробности — я потянул телефон из кармана, сразу же включил на нём гпс и, сняв блокировку, судорожно стал листать список последних звонков в поисках Сергиенко.

— Well, well, well... What do we have here? A mantis, a labeled one, and their master as well... And some very misfortunate childs as a bonus...* — Голос был откровенно издевательским.

Жена окуталась уже виденной мной аурой и покрылась чешуёй, одновременно перейдя в лоли-форму. Глаша тоже переключилась в боевую форму и с места прыгнула на новоприбывшую. Почему-то ни у кого даже мысли о переговорах не возникло.

* — Ну-с, что у нас здесь? Мантис, меченая и их мастер... И очень невезучие детишки на закуску...

Стремительный глашин прыжок был встречен не менее быстрой контратакой, и хотя Глаша, явно ожидая этого, внезапно резко изменила траекторию, увернуться ей не удалось — толстый, наверное, не меньше метра в диаметре, поток электрических разрядов зацепил её многострадальный левый бок, наполовину сжёг раскрытое надкрылье и сильно повредил серп и ногу. Глядя на упавшую Глашу, новоприбывшая пиджи злорадно улыбнулась, и тут же гневно обернулась: Лена выпустила в неё длинную очередь из неизвестно где взятого автомата и тоже рванула на сближение. Урона очередь не нанесла: было видно, как пули буквально вязнут на границе тёмного облака, окружавшего прибывшую — видимо, это был не временный эффект перехода, а какая-то её собственная защитная аура, судя по всему.

— Stupid girl! You'll die here!* — Мерзким голосом прошипела пиджи, разворачивая обе руки в сторону Лены, явно собираясь применить какую-то гадость. Я отчётливо ощущал, что та очередь далась жене очень нелегко — вытащить из пространственного кармана автомат наверняка было куда тяжелее, чем гораздо более скромный кинжал, а ведь и после него ей было откровенно плохо... Впрочем, я откуда-то знал, что эта усталость не вполне настоящая, и даже простое моё присутствие ей помогает, а уж волна тёплой поддержки и веры в неё практически смыла все неприятные ощущения.

* — Тупая девка! Тут ты и сдохнешь!

Однако, атаковать пиджи не успела — слишком рано списала со счетов Глашу и недооценила скорость моей жены. К тому моменту, когда она полностью развернулась, Лены уже не было на прежнем месте — описав практически полный круг, моя благоверная ударом обеих рук буквально снесла её с места... прямо под удар уцелевшего серпа Глаши.

Не успел я обрадоваться, как пиджи, пробитая насквозь, снялась с серпа и её рана мгновенно затянулась. На этот раз она не стала размахивать руками — темнота вокруг неё стала стремительно сгущаться и рванулась в стороны, болезненным ударом раскидав полуоглушённых Глашу и Лену в стороны.

— Now me is real angry!* — Фраза прозвучала как-то неправильно, на лице пиджи мелькнуло удивление, сменившееся гримасой боли и ненависти, а затем она упала на землю.

* — Теперь моя совсем злой.

Повинуясь наитию, я прижал детей к себе, не давая им смотреть на происходящее... как по телу упавшей пробежали странные судороги, как будто опровергая наличие у неё костей, как её тело выгнулось дугой, истаивая в воздухе и оставив после себя окружённый чёрным туманом скелет, который, упав на землю, рассыпался тонкой пылью. Тёмное облако ещё некоторое время клубилось над местом смерти, но вскоре исчезло и оно. Глаша и Лена не шевелились, хоть я и чувствовал, что они живы и даже более менее в сознании — удар расширяющегося облака их больше парализовал, чем оглушил...

— Алё? Алё?! Васин, ответьте!!! — Неожиданно громко раздался из телефона голос Сергиенко. Похоже, я всё-таки нашёл и вызвал номер майора — напрочь не помню, когда.

* * *

Оперативная группа добралась до нас буквально за двадцать минут, и мы честно их дожидались, несмотря на очередное тяжёлое ранение Глаши — к счастью, не настолько тяжёлое, чтобы угрожать жизни, но в покеболл я её всё равно убрал. Группа была незнакомая, со своим командиром, и первой её реакцией было изрядное удивление, но отставший от них всего на пару минут Сергиенко основные вопросы закрыл на правах моего куратора — вот так общаешься с человеком, и только в такой ситуации и узнаёшь, что он, оказывается, не просто так с тобой возится... Впрочем, смею надеяться, проблем от меня у Павла Остаповича было не слишком много... ну, как минимум меньше, чем пользы.

— Итак, что произошло? — Спросил меня уже одним лишь выражением лица внушающий доверие солидный мужик средних лет с капитанскими погонами.

— Пробой. Прошла одна пиджи, очень человекоподобная или как минимум просто человекоподобная. Однозначно магическая. Использовала защитный барьер в виде облака тумана или тени, так что весьма вероятно — тёмная или инфернальная, манера речи тоже соответствующая. Атаковала сначала очень мощным пучком молний, потом — практически мгновенно регенерировала сквозное ранение, затем нанесла удар этим самым барьером, после чего практически мгновенно деградировала в состояние одичания и умерла. Фактически — растаяла прямо в воздухе, сначала мягкие ткани, потом скелет, до состояния очень мелкой пыли... причём крайне небольшого количества. Защитная техника — полагаю, она несёт ещё и маскировочные функции — продержалась две-три секунды после смерти пиджи. — С каждым моим словом неизвестный капитан мрачнел и хмурился.

— Скажите, а откуда вы владеете совершенно секретной информацией? — Спросил он очень серьёзно, когда я закончил.

— Дык... — Начал было я и осёкся. Потом, жестом попросив у капитана чуточку обождать, обернулся к Сергиенко. — Павел Остапович! Простите великодушно за беспокойство, но мне кажется, что будет правильно, если именно вы ответите вашему коллеге на один довольно срочный и важный вопрос. Боюсь, свойственная мне временами небрежность в формулировках сейчас будет как никогда неуместна.

Капитан некоторое время переваривал этот пассаж — как раз достаточно, чтобы майор, почти незаметно закатив глаза, подошёл к нам. Я предельно вежливым жестом переадресовал внимание капитана к подошедшему.

— Откуда у него доступ к сов.секретной информации? — Требовательно повторил свой вопрос капитан.

— К которой именно? — Устало уточнил Сергиенко.

— Пиджи и классификация. — Доложил, неодобрительно покосившись на меня, капитан.

— Он нам её предоставил. — Коротко отрезал майор. — На основании личного опыта. Это всё?

Я с милой улыбкой снова повернулся к явно подвисшему капитану. Тот явным волевым усилием взял себя в руки.

— Никак нет, тащ майор! Спасибо за разъяснение, тащ майор! — Каким-то совсем казённым голосом отрапортовал он Сергиенко, и тот, устало кивнув, стремительно ушагал обратно к месту происшествия. Капитан же, в свою очередь, тоже повернулся ко мне и некоторое время задумчиво меня разглядывал. Я же, пожав плечами, достал из кармана разгрузки планшет и запустил фильтр по базе пиджи.

— Всего около двадцати вариантов... — Я полистал краткие описания. — Больше всего похоже на тёмную деву или тёмную леди. Масуи слишком редкие, вряд ли бы эта сволочь сюда полезла.... и вряд ли бы я в таком случае сейчас с вами разговаривал. Падшие ангелы и производные — тоже маловероятны, не настолько она от человека отличалась... так что и демонесса с лемуром отпадают... МэриЭнн Дрю — не было шуточек... Ещё тёмная королева подходит, но она тоже исключительно редкая, так что я бы не рассчитывал... Вот, ещё дроидо более-менее подходит... — Я полистал ещё, прикинул на пальцах и резюмировал. — Да, вот эти три варианта наиболее вероятны — тёмная дева, тёмная леди и дроидо. Тёмная королева на грани правдоподобия. Все остальные слишком мало на людей похожи.

Капитан выслушал, что-то пометил у себя в блокноте, подумал и кивнул, видимо, определившись для себя с моим статусом.

— Что-то ещё? — Уже вполне нейтральным рабочим тоном поинтересовался он.

— Вроде всё, товарищ капитан. Если что-то вспомню сам или жена с Глашей подскажут — я, наверное, Павлу Остаповичу сообщу, раз уж он меня курирует. Во избежание лишней огласки: человек я очень штатский, секретность по мере сил блюду, но сами видите — не моё это. — Я виновато пожал плечами.

Капитан согласно кивнул, а я неторопливо прислонил велосипеды к дереву, подгрёб к себе так и не отходивших от меня детей и уселся прямо на землю. Через минуту жена присоединилась к нам.

— А... А тётю Глашу сильно ранили? — Неуверенно спросил Лёшик. Я вздохнул.

— Довольно сильно, но ты не переживай — вылечим! — Я потрепал его по голове. — Тётя Глаша очень-очень сильная, а врачи у нас очень хорошие, так что вылечим. Только ты никому-никому не рассказывай, что сегодня было. И ты тоже, Ната. — Я посмотрел на насупившуюся дочь. — Совсем-совсем никому. Дело государственной важности! Даже вам ничего рассказать не мог... и мама тоже не могла. А теперь и вы не должны.

— Так нечестно! — Наконец высказалась Наталья. — Они там все хвастаются, а мне почему нельзя? Настоящее всамделишное приключение, а не какие-то там дежурства — и нельзя рассказывать!

Я не сразу сообразил, о чём она, а потом даже растерялся — как ей объяснить... и как поддержать.

— Есть такие секреты, которые никому-никому нельзя рассказывать, даже если очень хочется, и даже если вокруг никто не верит, и даже если все вокруг всё делают неправильно. — Грустно поддержала меня Лена. — Вот это — как раз такой секрет.

Наталья явно уже с трудом удерживала слёзы обиды, но тут мне пришла в голову идея.

— А вот что ты можешь рассказать хоть каждому встречному — так это что ты лично видела настоящую всамделишную дежурную группу быстрого реагирования Отряда, и что я, твой папа, с некоторыми из них за руку здоровался по имени-отчеству! Это не совсем точно, зато совсем не секретно. И одноклассники, небось, не поверят и обзавидуются. — Эта идея явно подняла ей настроение... немного.

— А тётю Глашу точно вылечат? — Серьёзно спросила она, покосившись на то место, где у меня на поясе висел покеболл.

— Точно. — Так же серьёзно кивнул я и продолжил "таинственным шёпотом". — Я тебе больше скажу: в прошлый раз её ранили гораздо сильнее, только тсс! Это тоже секрет!

Дети облегчённо выдохнули и расслабились — в их возрасте это просто, особенно, когда взрослые пообещали, что всё будет хорошо...

* * *

Останки неведомой пиджи научники собрали аж вместе с грунтом на полметра вглубь и на метр вширь, закрыв получившуюся яму предусмотрительно привезённым рулонным газоном — в отличие от боевиков, у них фургон был побольше, а сами они поменьше, как числом, так и фигурой (без броников-то), так что места хватало много на что. Как я понял из прошлых разговоров, сначала на пробои научники возили вообще все измерительные приборы, которые только могли придумать, в поисках поддающихся контролю следов, но без особого успеха. Даже используемые Отрядом сканеры изобрели практически случайно: очередной пробой совпал по времени со спектроскопическим исследованием фрагментов трупа, и на спектрограмме вылезли совершенно невозможные пики. Пока лаборант судорожно пытался понять, как объяснить начальству поломку недешёвой техники — пришёл звонок, и кто-то умный догадался связать два события... А наличие нескольких ещё живых на тот момент пиджи позволило соорудить и даже более-менее отладить прототип. Собственно, потому и останки так тщательно выгребли — сканеров категорически не хватало, и каждый фрагмент был буквально на вес золота.

Главной сложностью, как мне пояснили лаборанты, грустно таскавшие вёдра с грунтом, был тот факт, что большинство пиджи после смерти поступали примерно так же, как и свежеупокоенная: рассыпались в прах. От некоторых оставалось больше, от некоторых меньше — точной зависимости никто не нашёл, да и данных для анализа было... да не было никаких данных, если уж начистоту! За всю историю Отряда — четыре трупа "в поле" да три пленницы, от остальных даже под микроскопом ничего найти не удалось, и, скорее всего, от сегодняшней тоже не удастся, но проверить всё равно надо — инструкция-с.

Несмотря на жалобы о бесполезности этого занятия, с грунтом ребята управились споро, Лена с детьми поехала домой, а я, закинув оба велосипеда в фургон, намылился с научниками на базу.

— А второй велосипед чей? — Поинтересовался всё тот же, неизвестно когда незаметно подкравшийся капитан. Остальные боевики уехали почти сразу после недолгого разговора с Сергиенко, а его почему-то оставили... Типа научников прикрывать от страшного меня?

— Это Глаши. — Дружелюбно пояснил я. — Мы все вместе выехали покататься.

— Какой Глаши? — Насторожился капитан. Видимо, в Отряд он пришёл из структуры весьма известной, я бы даже сказал — одиозной.

— Лейтенанта ОКНЧС Глафиры Андреевны Ивановой.

— А она где? — Капитан внимательно стрельнул глазами по сторонам. — Это ведь не ваша жена, верно?

— Верно, жена — Елена Рустамовна Васина, в девичестве Гнедина. А Глаша — моя мантис. — Капитан, начавший было согласно кивать моим словам, резко остановился.

— Мантис?

— Ну да. Собственно, я из-за них с Павлом Остаповичем и познакомился... Оказался рядом с пробоем в метро, а у этой троицы на меня связь со старого мастера перекинулась, там вообще признание было, а у нас — только дельта. Все три в Отряде, лейтенантами, Даша и Таша — со своими отдельными укротителями теперь. — Я поморщился. — Но это уже несущественные подробности.

Капитан явно хотел было возразить, что несущественных подробностей не бывает — явно по старой привычке — но вдруг сбился.

— Так вы что, тот самый Железный Вася? Он же Железный Шпец? — С удивлением спросил он меня.

— Понятия не имею! — Честно ответил я. — На единственной операции, в которой принимал участие в составе группы — когда Свету поймали, она теперь с Василием Жарковым — Сергиенко мне назначил позывной "Шпец", это было. А про железного — не было.

— Да это ребята после случая с Петровым... когда его с двух пиджи в больницу увезли, а вы, как выяснилось, с тремя без проблем управляетесь... управлялись. — Капитан несколько смутился, а я мрачно вздохнул.

Уже почти зажившая душевная рана снова кольнула сердце... как там эти засранки? Не обидел ли кто? Хотя их, пожалуй, обидишь... Вот доедем до базы — стребую с майора очную ставку с их укротителями. Будем дружить семьями, и пусть только попробуют отказаться — я на них Лену натравлю, вот!

— Не самое приятное воспоминание, уж извините. — С ненужной едкостью прокомментировал я слегка затянувшуюся паузу. — Я полагаю, тут дело в характере... У Жаркова тоже никаких проблем не было, когда связь со Светой возникла... а ведь там сразу же и эволюция была... Не знаю. — Я решительно махнул рукой в стиле "это не те дроиды". — Давайте не будем об этом... по крайней мере, ближайшее время, ладно?

Капитан лишь молча кивнул и помог уложить велосипеды на стойку с оборудованием и кучу полиэтиленовых мешков с грунтом.

* * *

Ожоги — крайне неприятная штука, это вам любой врач скажет. Гораздо легче иметь дело с обычными, пусть даже очень серьёзными резаными ранами... даже дыру от лома заштопать проще, чем ожог. Тем не менее, Вадим Сергеевич явно обладал достаточным опытом. Во всяком случае, внимательно изучив фотографии, он поцокал языком, покивал своим мыслям и велел подходить к операционной "часика через четыре, а там по месту уточню".

"Уточнения" затянулись ещё на пару часов, и сама операция тоже заняла немало времени. Словом, за окном (образно говоря — какие окна на глубине в пятьдесят метров?) уже стемнело, когда мы с Глашей наконец остались одни. Досталось ей куда хуже, чем в прошлый раз, однако, только физически — без магического истощения, смертельно опасного для пиджи в нашем мире, ей грозило максимум пара недель постельного режима... и это её нисколько не пугало, скорее уж наоборот.

Впрочем, даже и этот срок она твёрдо намеревалась сократить. К сожалению, у нас не было никаких волшебных лечильных машин из мира Сукебе, так что Глаша прибегла к старому, как мир, способу, доступному всем оборотням: при должной концентрации каждая смена формы убирает часть повреждений — небольшую, но тем не менее! Полагаю, именно исследование этого процесса и позволило создать технологию цифрового лечения в покеболле — там. Научники Отряда, заполучив в свои загребущие ручки полноценный покеболл, вели исследования и в этом направлении тоже, но объёмы данных были слишком велики, чтобы ожидать результат в ближайшее время.

Как известно, за всё хорошее приходится платить — а иногда и расплачиваться. Смена облика, на которую я до сих пор не обращал особого внимания, в свою очередь требовала затрат сил — которых у серьёзно раненой Глаши и так оставалось немного, тем более, сразу после операции... и пиджи, все без исключения, предпочитают исключительно один-единственный способ восполнения этих самых сил.

— У меня есть гипотеза. — Мы с Глашей расположились на выделенном нам траходроме в одном из помещений базы Отряда. После дюжины, наверное, превращений и сеанса предельно осторожного приручения Глаша, усталая, но выглядящая заметно лучше, в мирной форме и обложившись подушками лежала рядом со мной на здоровом боку, а я её задумчиво гладил. — Смотри, в этом мире почти совсем нет магии, даже доступ к пространственному карману даётся Лене с большим трудом. И в метро, когда Свету ловили, ты тоже использовала совсем простое заклинание, а потом чуть не одичала.

Глаша передёрнулась от воспоминаний, и кивнула. Она чуть повернулась и зашипела от боли в ноге, и я осторожно её перекатил, заодно поправив подушки.

— Напавшая на нас пиджи тоже использовала магию, явно очень сильную, и последние слова у неё звучали совсем как у дикарки. Я вот и думаю: может, всё дело как раз в магии? Нет магии — нет мозгов... да и жизни, наверное, тоже нет. — Добавил я, вспомнив клубящуюся ледяную голодную тьму.

Глаша только пожала плечами, мол, она — пиджи не магическая, и все эти теории её больше не касаются, хватило и одного раза. Мы переглянулись, кивнули друг другу, и я убрал её в покеболл. Пора домой, а над идеей я подумаю ещё: здравое зерно в ней точно есть, но что-то царапает сознание, только никак не пойму — что именно?

* * *

Домой я добрался уже затемно, даром что пешком дойти можно, и неожиданно столкнулся в дверях с Жарковым — вместе со Светой, конечно же. Он пришёл минут двадцать как, и очень расстроился, что не застал меня дома, но уйти не успел: Света, питавшая к моей супруге искреннюю симпатию, по-детски непосредственно пристала к ней с вопросами обо всём сразу. Лена, с материнской теплотой и пониманием глядя на соседку, что-то спокойно объясняла. Василий Игоревич стоял в прихожей и явно чувствовал себя пятым колесом в телеге. Увидев меня, он откровенно обрадовался и немного смутился.

— Привет! Слушай, тут такое дело... даже и не знаю, с чего начать... — Неуверенно произнёс он.

— Мастер — писатель! — С гордостью перебила его Света. — Он написал рассказ, очень интересный! Ой...

Под строгим и слегка раздосадованным взглядом Василия Игоревича она стушевалась и умолкла, приняв донельзя виноватый вид.

— Так что за рассказ-то? — Спросил я после паузы. — Я так понимаю, что вы именно из-за него пришли?

— Ну... да. — Нехотя признал коллега-укротитель. — Я иногда в свободное время стихи пишу, фигня полная, но душа требует, а тут вдруг на прозу потянуло... и даже, честно говоря, не так уж и плохо, по крайней мере, показать не стыдно... — Выражение лица Жаркова последнему утверждению не очень соответствовало, но отказываться от сказанных слов он не спешил.

— Да вы проходите, не стойте в дверях, сейчас разберёмся. Я сам только с базы, у Глаши ожоги сильные, но операция прошла нормально. — Пояснил я сразу всем. Какая-то мысль не давала мне покоя. — Я сейчас что-нибудь съем и посмотрим. О! Понял! У Светы ведь психические способности, возможно, это от неё вам привет такой.

— Может быть. — Василий Игоревич неуверенно пожал плечами. — Знаете, я, наверное, не вовремя, пожалуй, я лучше завтра к вам загляну...

— Да нет, нормально всё. — Устало перебил я его. — Просто день плохой выдался. Вы только рассказ оставьте, я посмотрю, а завтра обсудим, хорошо?

* * *

Рассказ был тёмным и мрачным — не в смысле трэш и чернуха, а скорее напоминая творчество Лавкрафта, чьи страшилки сейчас выглядели старомодно-наивными, почти домашними... не переставая быть страшилками. История дружбы двух затюканных птеродам* разворачивалась на фоне удивительно убедительно показанного серпентария, которым являлось с-готское** Убежище

* * *

на Чёрном Континенте

* * *

. Интриги, подставы, грызня за малейшую толику влияния или внимания, в которых две подруги стали разменной монетой — сначала одна погибла, бессердечно "слитая" хозяйкой, а потом и вторая попала под л-5

* * *

*, когда стала задавать слишком много вопросов о пропавшей.

* — Pterodame, уникальная порода летающих пиджи на базе птеродактиля, используется исключительно в Убежище.

** — S-Goth (Sanctuary Goth) — порода пиджи, не нуждающаяся в укрощении. Скрываются на Чёрном Континенте в Убежище, активно интригуют против движения за равноправие, считая, что пиджи должны полностью вытеснить человечество.

* * *

— Sanctuary, тайное и тщательно охраняемое поселение с-готок на Чёрном Континенте.

* * *

— Южный фрагмент бывшей Африки после визита Тайфонны.

* * *

* — Цикл кондиционирования (промывания мозгов), после которого от личности пиджи не остаётся ничего, кроме самых минимальных навыков речи и самообслуживания.

Сам я предпочитаю сюжеты более оптимистичные, хоть читать, хоть писать, но этот рассказ прочитал с большим удовольствием — была в нём некая торжественность и толика уместного пафоса. Некоторые мелкие шероховатости текста, по своей занудской привычке, всё же пометил к редактированию, но в целом рассказ произвёл очень положительное впечатление, не просто "не стыдно показать", а прямо-таки "есть, чем гордиться".

Именно так я и сообщил поутру Василию. На его вопросы по фактической составляющей честно признался, что ни с-готками, ни Убежищем, ни интригами вообще особо не интересовался, и вообще считаю, что переживать тут не о чем: во-первых, в каноне хватит белых пятен для всех желающих, во-вторых — всё равно у каждого автора в голове свой пидживерс, так что надо не париться, а куда-нибудь выложить на всеобщее обозрение, ибо переводов на русский крайне мало, а оригинальных авторов и того меньше. Несколько ошарашенный моим энтузиазмом, Жарков обещал подумать, мол, до сих пор о его творчестве отзывались в лучшем случае нейтрально.

От попыток ознакомить меня с другими работами я предельно вежливо уклонился, сославшись на полное равнодушие к поэзии аж до невосприятия. Напоследок посоветовал придумать какой-нибудь псевдоним, дабы не светиться сверх необходимого, скинул ссылки на свои разделы на нескольких сайтах в целях взаимного пиара, и задумчивый сосед отправился восвояси.

* * *

Воскресенье прошло как-то скомканно — Глаша из-за ранения регулярно дёргалась и шипела, не очень убедительно рассказывая, что бывало и хуже, мол, электрические ожоги не совсем настоящие, вот к огню у мантис уязвимость, и честный огонь был бы хуже. Лена, пострадавшая куда меньше, тем не менее совсем без травм тоже не обошлась, но ради спокойствия детей делала вид, что в полном порядке. Дети же, воспринявшие происшедшее как всамделишное приключение, наоборот, чуть ли не подпрыгивали от переполнявших эмоций. Так что ближе к вечеру я волевым усилием прекратил этот цирк, купил в ближайшем магазине тортик поприличнее, нарубил салатик и устроил торжественные посиделки.

Заодно воспользовался тем, что детское внимание переключилось, и несколько раз в разных словах изложил им "правильную" версию утренних событий: прямо запретить рассказывать обо всём в школе — это только способствовать распространению слухов (я никому-никому не говорил, только лучшему другу Васе, а он никому не скажет!), а вот небольшое смещение акцентов из уст родителей... в итоге "драка со страшной тётей" плавно превратилась во "встречу с группой Отряда на взаправдашнем задании, только нам ничего не показали, потому что секрет".

* * *

Октябрь прошёл, как сказал бы кто-нибудь англоговорящий, uneventful — бессобытийно: Глаша залечивала свои раны и потихоньку отрабатывала приёмы, не требующие активно двигаться, врачи с интересом за ней наблюдали, поражаясь скорости и полноте восстановления тканей, Даша и Таша со своими укротителями много тренировались совместно с бойцами Отряда, я регулярно общался и с ними, и с Жарковым, дети привыкли к новой школе и наконец-то влились в коллектив — в общем, всё было тихо и спокойно.

Так же спокойно прошёл ноябрь: на работе наступило затишье, и я даже написал ещё пару рассказов, с удивлением обнаружив, что невеликая группка постоянных читателей внезапно почти удвоилась. Одним оказался Жарков: ник "Сосед" намекал очень прозрачно, а опубликованная вскоре уже знакомая мне история двух пиджи догадку подтвердила. Ещё один, судя по некоторым обмолвкам и очень прикладным вопросам, тоже был из Отряда, а вот ещё две личности оставались столь же загадочными, как и "первоначальный состав". Что совсем интересно — один из новичков выложил очень короткий рассказ, события которого разворачивались в Лиге Эдо и были настолько переполнены пафосом и самурайским духом, что я его едва осилил. Впрочем, за вычетом озвученного, впечатление рассказ оставил хорошее, о чём я с удовольствием автору и написал.

Ближе к концу месяца — куда позже обычного, но никого не удивив на фоне слякотных зим последних лет — лёг снег, которому Глаша обрадовалась, как привету из дома. Пользуясь затянувшимся бездельем на работе, я добил целую повесть и несколько раз помог научникам Отряда с анализом данных. Своего программиста у них не было, а готовые пакеты из коробки или требовали большого напильника в виде собственноручно написанных процедур (с чем я и помог), или не годились вовсе из-за специфики.

Прошёл декабрь — Глаша очень приятно удивила нас подарками на католическое Рождество, а мы в ответ удивили её рассказом о наших зимних праздниках, которые и отметили все вместе в надлежащее время. Заодно, вдосталь накувыркавшись, в единственный более-менее взаправду зимний день выбрались на горку на акведуке возле ВДНХ — ездить теперь туда стало не так удобно, но горка там действительно стоящая... но на будущее надо будет поближе поискать.

В январе, с началом нового рабочего года, начались и новые приключения. Во-первых, несмотря на сопротивление непосредственного начальства, на предприятии ввели электронную проходную и потребовали от всех сотрудников сидеть на рабочем месте от звонка до звонка, как штык. Возможность прийти пораньше и уйти попозже, чтобы один день вообще не приходить, выглядела довольно привлекательной, если не задумываться о деталях: девять часов на работе, (включая обед), плюс полтора часа дорога туда-обратно, да ещё два часа на лишний выходной — это получается тринадцать часов, то есть, свободного времени остаётся только утром позавтракать да вечером в душ сходить... что, в свете потребностей моего гарема — прямо скажем, маловато. Во-вторых, по предприятию поползли нехорошие слухи, что нас хотят переводить на хозрасчёт — типа, маленький оклад и сверху бонусы согласно выручке от выполненных заказов... ну и штрафы, конечно же, если вдруг в план не уложились. Учитывая, что железячники регулярно затягивают все мыслимые и немыслимые сроки, а потом показывают рукой на нас, мол, это из-за программистов проект сдали с опозданием, перспектива получалась и вовсе безрадостная. Я уже вполне всерьёз подумывал найти какую-нибудь подработку на удалёнке, когда случилось в-третьих, и для разнообразия — положительное... На самом деле, как мне уже потом объяснил Сергиенко, моё хорошее "в-третьих" было вовсе даже и в-четвёртых, и предшествовал ему мрачный разговор с начальством, которому (видимо, поветрие такое прошло) тоже холку намылили, почему, дескать, в казённой квартире живут посторонние люди? Ну и что, что с разрешения владельца — всё равно непорядок... Так что к немалой моей радости и удивлению, позвал меня "тащ майор" в штат — но не в боевую группу, как он сам сначала рассматривал и сам же отказался, а к научникам, причём по основному моему профилю, программистом: неожиданно "выстрелили" те самые процедурки для анализа. Оклад поначалу он мне предложил заметно меньше, чем в "Ласточке", но пообещал буквально в следующем же квартале накинуть "старшего" к моему "лейтенанту РВСН в запасе", так что уже к концу года со всеми надбавками и выслугой доход мой дотянет до нынешнего, а в самом скором времени — и решительно переплюнет. В минусе, конечно, многочисленные подписки и прочие невыездные радости высокого допуска, зато отпуск мало того, что сорок пять календарных, так ещё и путёвки во всякие санатории со скидкой девяносто процентов, причём на всю семью... включая Глашу. Подумав с минуту, я поинтересовался, не нужен ли им случайно ещё один инструктор по общефизической, рукопашке и холодному оружию с опытом работы в фитнес-центре — дескать, есть у меня на примете одна кандидатура. Прозрачный намёк на Лену майор понял правильно, и, покивав каким-то своим мыслям, обещал подумать, но без гарантий. В ответ я его заверил, что у нас и так всё хорошо, и спросил я больше для проформы и единообразия ради, чем с реальным интересом.

* * *

Получив от меня заявление по собственному желанию, шеф поморщился, но спорить и уговаривать не стал — ему и самому новые веяния были сильно не по душе, но возраст уже не располагал к дёрганью.

— В никуда уходишь, или вариант нашёл? — Спросил он, уже завизировав заявление.

— Скорее, это он меня нашёл. По деньгам пока в минусе, но обещали быстрый рост и интересные задачи, так что на круг останусь при своих. — Отшутился я, не желая рассказывать о новой работе даже то, что можно — и можете считать меня суеверным.

— Ну, если при своих — уже хорошо. Мне-то, сам понимаешь... — И он мрачно махнул рукой.

Беготня с бегунком — всё-таки, контора у нас только называлась ООО, а на самом деле была почти государственной, со всей сопутствующей КЗоТовской бюрократией — заняла почти весь день. Конец недели ушёл на передачу дел коллегам, вразумление смежников и прочие полезные дела, а последнюю неделю на старом месте я целенаправленно плевал в потолок, делился мудростью с регулярно набегающими "делопреемниками" (неожиданно осознал, что успел накопить приличный багаж — не вдруг и передашь кому-то другому!), и вообще отдыхал. В пятницу притащил прощальный тортик, клятвенно пообещал не пропадать, и третьего февраля прибыл в уже знакомое место в совершенно новом для себя качестве служивого.

Не скажу, что армейская (или какая она там получается по линии спецслужб?) карьера меня сильно привлекала, но ситуация сложилась так, как сложилась... а значит — будем искать хорошее и преодолевать всё остальное! Преодолевать пришлось сразу же и много — форма, погоны, перевод, подписки о неразглашении, присвоение допуска, опять подписки и повышение допуска, переоформление квартиры (внезапно — в первый же день!)... В общем, к научникам я добрался уже под конец рабочего дня и выжатый как лимон. Окинув опытным взглядом наличные пространства и не увидев подходящего места, чтобы кинуть кости, как та бабушка из анекдота*, я со всеми поздоровался и пообещал, что вернусь, аки терминатор, и расчищу себе угол... правда, наверное, более гуманными методами. Народ похихикал и без вопросов отпустил меня в тренажёрный зал.

* — Анекдот из довольно старых времён, когда хиппи были ещё внове, хоть знали про них уже многие.

Явно приезжая бабушка подходит к парню и спрашивает:

— Молодой человек, как пройти на улицу Горького?

— Не молодой человек, а чувак! — и убежал.

Подходит к другому:

— Чувак, как пройти на улицу Горького?

— Не пройти, а кинуть кости! — и тоже убежал.

Подходит к третьему:

— Чувак, как кинуть кости на улицу Горького?

— Не на улицу Горького, а на Пешков-стрит! — ну вы поняли.

Подходит к милиционеру:

— Чувак, как кинуть кости на Пешков-стрит?

— Хиппуешь, плесень?

На устаканивание всяческих мелких вопросов ушла неделя, в течение которой я ещё несколько раз посетил очень суровые кабинеты, где подписал очень страшные бумаги (или наоборот?), но рано или поздно заканчивается всё, и я приступил к нормальной работе. Поскольку до сих пор начальство считало, что учёные — существа самодостаточные, и отдельный "специалист по компьютерам" им не нужен, общее состояние было не самым волшебным, так что пришлось вспоминать молодость и работу эникейщиком, постепенно приводя в порядок всё, до чего доходили руки, и скидывая начальству на подпись списки на замену того, что в порядок приводиться не хотело никак. Нашлись на новом месте и любители паяльника, которые мой блочно-модульный подход (собственно, заложенный ещё фирмой IBM в свой первый IBM PC) раскритиковали в пух и прах и пообещали перепаять всё битое железо так, что "будет лучше нового", но будучи ознакомлены с прейскурантами на элементную базу в сравнении с новыми материнками, сетевухами и прочими видюхами, да ещё и прихлопнутые сверху сроками замены, крепко задумались. Чтобы не портить отношения, я показал (и прокомментировал) блоки питания и честно сказал, что сам паять не умею вовсе, а в детстве, собирая из конструктора радиоприёмник, ухитрился сжечь даже керамические резисторы. Обрадованные столь неприкрытым признанием их талантов, "паяльники" согласились, что не стоит зря терять время и разменивать мастерство на всякую ерунду, и подписанные списки ушли наверх.

Впрочем, добровольно взваленные на себя обязанности регулярного админа проходили, скорее, по разряду хобби, и времени отнимали не много, в основном же занимался я тем самым анализом. Местный математик оказался пожилым и вдумчивым, но изрядно отставшим от современных методов — не в силу косности, а в силу основательности подхода. Моё "скакание по верхам" он осудил, и ещё больше осудил подход "чего не знаю — найду в инете", но был вынужден признать, что прогресс на месте не стоит. Не могу сказать, что общий язык мы нашли сразу или достигли какого-то выдающегося взаимопонимания, но кое-как сработались, и этого уже было вполне достаточно: мужик, вопреки первому впечатлению, оказался умнейшим, и матмодели строил очень интересные... ну а я, с большим личным опытом написания работающего кода в кратчайшие сроки, вполне компенсировал его неторопливость, скидывая расчёты на железные плечи компьютера, заодно осваивая и новые для меня математические пакеты.

В сложившейся идиллической картине меня расстраивал — несильно, но всё же — лишь один момент: совершенно не писалось. Обычно муза посещала меня по дороге от работы к метро, и в метро (особенно, если ехать попозже, после толкучки) прекрасно писалось, а теперь я с работы прямо пешком приходил домой — и писать вдруг стало совершенно некогда. Пожав плечами, я решил подумать об этом позже, как завещала Скарлетт О'Хара, и с головой погрузился в новую работу.

Раны Глаши уже зажили окончательно, лишь более светлым оттенком зелёного отличаясь от непострадавших участков, и она возобновила тренировки в полном объёме. Перевод укрощения на три раза в день очень положительно сказался и на моей физической подготовке — меня теперь хватало не только на бег вокруг зала, пока пиджи ворочают полутонные штанги или спаррингуют на площадке, огороженной стальными тросами в руку толщиной, но и на начала базовой самообороны. Мой инструктор каждый раз морщился, но тем не менее неизменно повторял с тяжёлым вздохом, что для яйцеголового у меня получается очень даже неплохо. Со стрельбой дела шли заметно лучше, и я даже надеялся до конца года сдать повышенный норматив — за что полагалась ещё одна прибавка к жалованью... было бы неплохо ещё и за рукопашку, но до неё мне было как медному котелку до Китая, так что я даже и не дёргался.

Благодаря регулярным тренировкам я ближе сошёлся и с новыми укротителями Даши и Таши. Парни оказались действительно хорошими, со всех сторон положительными — видимо, памятуя о судьбе Петрова, начальство решило перестраховаться, как только можно. Выяснилось, в частности, что тот самый рассказ про Эдо написал один из них, и у второго тоже руки в чернилах чуть не по локоть, только выкладывать не хочет. Я немедленно бессовестно сдал им Жаркова — мол, раз уж солидный дядька на публику пишет, то и им стесняться нечего, и стребовал с них обещание "подумать".

На этом, однако, приключения нового, две тысячи четырнадцатого года не закончились: когда я после дневной "тренировки" с Глашей собирался уже возвращаться в ставшую родной и привычной лабораторию, меня поймал Сергиенко и с самым заговорщицким видом потащил наверх, в "приёмный покой".

Встретившее нас там зрелище полностью его оправдывало: в комнате находились двое явно посторонних. Очень молодой парень, явно едва закончивший школу: невысокий, тощий, весь какой-то нескладный и несимпатичный, с жидкой порослью на подбородке и неопределённо-тёмными неухоженными длинными волосами, нервно вставший при нашем появлении. Рядом с ним, почти вплотную, встала закутанная в какую-то невероятную хламиду со скрывающим лицо капюшоном фигура — судя по подрагиванию отдельных лоскутов, его волнение полностью разделявшая.

— Знакомьтесь, Владислав Вячеславович Дементьев. — Указал на парня Сергиенко. — Второй курс, МАИ, факультет систем управления, информатики и энергетики. А это — наш ведущий специалист в вашем вопросе, лейтенант Васин Алексей Николаевич. — Майор указал на меня, и капюшон хламиды шевельнулся сам по себе, явив любопытный и очень испуганный глаз... обрамлённый необычно синими ресницами. — Будьте любезны, попросите Надю показаться хотя бы частично, и повторите, пожалуйста, вашу историю.

Парень с тоской посмотрел на названную Надей фигуру, та помотала головой, после паузы помотала ещё раз — "что-то мне это напоминает", успел подумать я, как Надя, кивнув, с тяжёлым вздохом стряхнула капюшон за спину... или скинула — учитывая, что ей было чем: голову вместо волос покрывали очень многочисленные и светло-светло голубые щупальца, толщиной едва в полсантиметра и длиной примерно до лопаток.

— Ну... Это ещё в декабре было... Мы на католическое Рождество с друзьями на дачу выбрались, в каникулы не получалось, и решили заранее погудеть... А я в туалет пошёл, заплутал во дворе малость, и зарулил в сарай... А там — она... — Я краем уха слушал рассказ парня, внимательно разглядывая стоящую рядом пиджи — вне всякого сомнения. Бледно-голубая кожа, цвет настолько бледный, что можно принять за человеческий... Щупальца можно легко принять за дреды — судя по полустёршимся следам, видимо, ручки или фломастера, так они и сделали. Ушко, выглянувшее сквозь "причёску", выглядело как рыбий плавник и портило всю маскировку, но учитывая, как она была закутана — вряд ли это имело большое значение. Один из лоскутов шевельнулся, и из-под него выскользнул кончик ещё одного щупальца — примерно в мизинец толщиной и заметно темнее щупалец на голове. Испуганно ойкнув, Надя тут же спрятала его обратно и вернула одежду в порядок. Студент, меж тем, продолжал рассказ: — Ну, она сейчас маленькая, она умеет менять размер между таким и... покажи им, а? — Вдруг попросил он вслух. Надя моргнула и резко рванулась во все стороны — так это выглядело. Миг — и вместо вполне человеческого размера фигуры перед нами стояло воплощение древнеязыческих идеалов красоты: многочисленные лоскуты, видимо, специально уже разрезанные в нужных местах, чтобы не рваться при трансформации, больше не скрывали ни поразительную грудь — натурально с баскетбольный мяч каждая — ни ещё более выдающуюся попу... Ну и рост стал соответствующий — по ширине плеч и общим пропорциям я бы сказал, что она стала вдвое больше среднего человека... вот только оценить это было можно лишь очень приблизительно — заметно выше колен и локтей конечности расходились в пучки длинных щупалец, в мою ногу толщиной нижние и в мою же руку — верхние... а я, между прочим, ни разу не хлюпик! Ещё раз внимательно пересчитав, убедился: всё верно, не померещилось, "рук" — по семь с каждой стороны, а "ног" — по шесть. Под нашими внимательными Надя нервно свернула нижние щупальца в клубок, в который и спряталась почти по самую грудь, практически сев на пол — и оказавшись на уровне глаза в глаза с нами — а верхние заплела в затейливые косички, превратив в толстые и непропорционально длинные семипалые руки... Насколько я успел заметить, в этой форме верхние щупальца имели длину пару метров, а нижние — ещё больше. — Вот, ровно так и сидела. Я как увидел — чуть не помер от страха, подумал, или хентая пересмотрел с тентаклями, или чего похуже... А она меня увидела — и щупальца ко мне тянет, и мычит что-то невнятное...

— Да, у них очень своеобразно проявляется одичание — интеллект они практически не теряют, но говорят крайне невнятно... — На автопилоте перебил я его, внимательно разглядывая представительницу самолично придуманной породы... точнее, я-то придумал, как мне думалось, уникальную пиджи — был у меня один старый рассказ про девочку, которая после перелома ничего не забывала даже после обработки пятого уровня... в рассказе ею заинтересовалась Коконер и провела над ней несколько... экспериментов, таки уничтожив её старую личность вместе с большей частью памяти и превратив из обычной инженю (хотя мать у неё была фарфак) в нечто совершенно уникальное. Посмотрев на весьма удивлённого парня, я помахал рукой. — Вы рассказывайте, рассказывайте, я слушаю.

Нерешительно кивнув, он продолжил.

— В общем, щупальца тянет, мычит что-то невнятное, а у меня аж ноги не слушаются... так по стеночке и сползаю потихоньку... — Парень передёрнул плечами, видимо, воспоминания были те ещё. — А она меня своими щупальцами подхватила и к себе прижала, ровно ребёнка... и под одежду полезла... — Владислав покраснел. — Половину порвала, а я даже сказать ничего не могу... А у самого стояк — кирпичи ломать можно... Тут меня как накрыло вдруг, будто кто лампочку включил: у неё ж грудь торчком, сама вся ко мне прижимается, обнимается — ей же только того и надо! В общем, я её прям там в сарае... вы не подумайте, она правда этого хотела, я теперь точно знаю! Мы с ней общаемся... вроде телепатии, только без слов, ощущения только... А там, в сарае, сразу после первого же раза, меня этой её телепатией накрыло — я по пьяной лавочке даже и не понял сразу, что случилось, а она сразу маленькая стала, и за меня держится... В общем, так мы в том сарае всю и ночь и... просидели. А утром она спряталась — она мороза совсем не чувствует и не мёрзнет вообще... ну и как все наши разъехались, а я типа остался порядок навести, мол, иначе предки голову оторвут и всё такое... девчонки наши предлагали было помочь, но я отговорился, мол, хочу к местным знакомым потом заглянуть и всё такое... Она мне с уборкой очень помогла, что она с водой делает — это просто фантастика!

— Магия. — Снова перебил я его, и, встретив недоумённый взгляд, пояснил: — Вы продолжайте, продолжайте, я потом расскажу.

— Ну... В общем, я там поискал, нашёл тряпки разные, нарядил её кое-как под человека, и на последней электричке домой поехал... И вот. — Неожиданно закончил он, а Надя, кивавшая в такт его словам, "сдулась" до своей лоли-формы.

— То есть, она у вас живёт с начала года, так? — Уточнил Сергиенко. — И почему же вы решили прийти к нам именно сейчас?

— Ну... — Парень смутился. — Родаки должны вернуться послезавтра, мать телеграмму прислала... Отец вахтой работает, и мать в этот раз с ним поехала, мол, чтобы я девчонку наконец завёл... а как я её такую им покажу? Я так подумал-подумал, и решил в ФСБ сразу идти — она ведь не только с водой, она ещё и со льдом всякое умеет. В общем, на пользу Родине. — Не очень убедительно сформулировал Дементьев, и очень искренне спросил: — А что вы хотели рассказать? Вы про неё что-то знаете? Я в интернете читал, но там из похожего — только MGE да MGQ*, и ничего похожего нету... а так да, явно мамоно...

— Ну... — Я задумчиво почесал затылок. — Не факт, что именно про неё, но... Если кратко — это я её придумал. — Удивился, по-моему, даже Сергиенко, хотя я был уверен, что он в курсе моего творчества. — Это долгая история. Во-первых, никакая она не мамоно, а вовсе даже и покегёрл. На русский я этот термин переложил как пиджи, и вроде даже прижилось. Придумал их один редкостный извращенец, скрестивший покемонов и фансервис для озабоченных подростков. Собственно, он-то написал историю вполне себе приличную и весьма интересную, а вот придуманный мир получил большую популярность и кто только чего не писал про этот самый пидживерс... — Я вздохнул. — Короче, про параллельные миры слышал? — Студент кивнул. — Ну вот, в одном параллельном мире в девяносто седьмом году один безумный гений начал войну против всего человечества. В качестве армии он наделал разных пиджи. Вот, кстати, Глаша — тоже пиджи. Милая, покажи им, пожалуйста... Stop right now**! — Пришлось рявкнуть мне. Если студент просто уставился огромными глазами на пару глашиных клинков, то Надя, явно узнавшая мантис, снова раздулась до полного размера, задвинула своего мастера себе за спину и покрылась ледяной бронёй... атаковать, к счастью, не успела. — Она со мной, не надо нервничать. — Не уверен, что Надя поняла слова, но смысл через связь со своим укротителем уловила. — Так вот, некоторое время назад я на этот сеттинг наткнулся и написал несколько рассказов. Один — как раз про такую пиджи, довольно мрачный, но потом всё кончилось хорошо, она встретила доброго укротителя и тот её спас из лаборатории... Так, по порядку. Пиджи обладают нечеловеческими способностями — магическими, психическими... псионическими, если использовать более распространённый здесь термин. Многие из них гораздо сильнее и быстрее людей. Про саму войну можно рассказывать долго, я сейчас не буду. Суть в том, что им нужен регулярный секс, без него они дичают и тупеют. В том мире после войны очень сильно изменилась даже география — одно только Гималайское Море чего стоит... В общем, люди всё-таки выжили и приспособились, там сейчас примерно триста десятый — триста пятнадцатый год "от Сукебе"... Проблема в том, что последние несколько лет пиджи из того мира стали время от времени попадать в наш. И если твоя Надя сравнительно безобидная, то, например, Глаша — мантис, и если бы не наша связь... в общем, к чёрту подробности, есть проблемы — есть те, кто их решает. — Я вежливо указал на Сергиенко. — Мой начальник, очень уважаемый в Отряде человек, как я понимаю, вы уже знакомы. — Называть его по имени-отчеству я не рискнул, чтобы случайно не испортить легенду.

* — Monster Girl Encyclopedia и Monster Girl Quest, хентайная... эм... вероятно, манга, и хентайная же игрушка про довольно похожих на пиджи как по способностям, так и любовью к плотским утехам девушек-монстров. Никакого отношения к пидживерсу не имеют.

** — Остановитесь немедленно! (англ)

* * *

К моему удивлению, Владиславу Павел Остапович представился настоящим именем — видимо, "Кузнецов" был легендой только для оперативных выездов... впрочем, мне-то какая разница?

— Итак, давайте вы зададите пару самых животрепещущих вопросов, а потом, ответив на них, я более-менее последовательно озвучу моё видение текущей ситуации. Годится? — В ответ Дементьев кивнул и напряжённо задумался.

— Ааа... вы сказали, что это вы её придумали? — Несколько неуверенно спросил он. — Это как?

— М-да, вопрос из середины... — Задумчиво протянул я. — Сразу предупреждаю, что от моего ответа у вас появится ещё больше вопросов. В среде людей, пишущих тексты по пидживерсу, сложилась концепция так называемых Авторов — писателей, чей вклад в создание этой вселенной признан всем сообществом, за что они и пользуются заслуженным всеобщим — опять-таки, в рамках сообщества — уважением. Так же существует несколько произведений, где эти самые Авторы тем или иным образом попадают в пидживерс... с разными результатами. Про взаимопересечение разных Авторов в рассказах разных авторов я сейчас рассказывать не буду, только рекурсии нам и не хватало, а вот постулат, что воля Авторов имеет определённое и значимое влияние на пидживерс является общим практически для всех этих историй. В некотором роде, Авторы проходят по разряду Творца того мира... не боги, нет, но... Неважно. Суть в том, что Надя не принадлежит ни к одной официально признанной породе пиджи. При этом она поразительно точно соответствует пиджи, которую я придумал для одного рассказа. Кратко история звучит так: жила-была фарфак — это порода такая, на всю голову удивительная, которая считала себя шаманом, медиумом или проводником в мир духов и обратно — в общем, она верила в духов, соответственно, духи верили в неё, это особенность породы, если вам интересно, я потом вам покажу описание. Когда у фарфак родилась дочка — обычная, не пиджи — она поручила своим духам за ней приглядывать... Если бы это была не фарфак — я бы сказал, что сова уже очень маленькая, а глобус уже очень большой. — Студент фыркнул, а Сергиенко с достоинством кивнул. — Девочка выросла, в возрасте лет тринадцати переломилась в инженю — а это наоборот, одна из наиболее скучных пород пиджи — и всё бы было ничего, если бы её мастер не попытался прогнать её через пятый уровень цикла кондиционирования. — На этих словах Надя поёжилась, а студент посмотрел на неё с большим удивлением.

Я прокашлялся и продолжил.

— Пятый цикл — это такая штука, после которой от личности и памяти не остаётся практически ничего... разговорный язык на уровне младшей школы и минимальные навыки самообслуживания... и это не считается преступлением... впрочем, речь о другом: после этого самого пятого цикла девочка, как ни в чём не бывало, сохранила и память, и личность — к явному неудовольствию хозяина. Проведённые эксперименты, в том числе с привлечением довольно сильных психических пиджи...

— Псионических? — Робко поправил меня Владислав.

— Там они называются психическими, в основном потому, что могут и в мозги залезть, а не только телекинез показывать — телекинезом, как раз, никого не удивишь. Так вот, эксперименты подтвердили: никакое психическое воздействие не может девочке хоть сколько-то серьёзно повредить. Девочка так и осталась бы всего лишь курьёзом, благо, боевая её ценность была совсем никакой, но ею заинтересовалась Коконер. — Надя ощутимо вздрогнула, и Владислав вслед за ней. — Да, сама Легендарная Коконер... Она похитила девочку, утащила в свою лабораторию и провела свои эксперименты... Не очень беспокоясь о такой ерунде, как моральная сторона. Цель её была простой — выяснить, как работает защита девочки и как её можно воспроизвести. Удалось ей это или нет — в рассказе не было сказано, зато было сказано, что ей удалось эту защиту сломать. Одна из способностей Коконер — превращать любого человека или пиджи в другую пиджи, случайно (по крайней мере, так принято считать) выбранной новой породы или вовсе уникальную, но при этом жертва полностью теряет личность и память — как после того самого пятого цикла. В конечном итоге, девочка тоже потеряла и личность, и память... и к тому моменту она уже получила вот такой облик. — Я указал на Надю. — На мой взгляд довольно симпатичная пиджи получилась, элементы — вода и лёд, робкая почти до трусости, немножко слишком чувствительная к боли, особенно на фоне большинства пиджи, зато добрая и дружелюбная даже в самом диком состоянии. Именно в таком состоянии её и нашёл случайно оказавшийся там укротитель. Вместе с ней они нашли и освободили его гарем, сбежали оттуда нафиг и жили долго и счастливо... во всяком случае, так подразумевалось.

Я перевёл дыхание: пересказ получился несколько длиннее, чем я ожидал.

— Я не знаю, является ли Надя той самой пиджи — их дальнейшую историю я не расписывал и даже не обдумывал — или её клоном, что вполне возможно, в любом случае, она сейчас здесь и искренне к тебе привязана. Это называется дельта-связь, вы друг друга очень хорошо чувствуете, даже можете общаться без слов при некоторой практике. В том мире дельта-связь считается хоть и редким, но вполне привычным явлением, а самый распространённый уровень связи — альфа-связь. Для справки: бета-связи не существует, не спрашивайте меня, почему так, но после дельта-связи идёт признание или узнавание — recognition, если по-английски, и вот это как раз жуткая экзотика, к тому же с кучей осложнений. Насколько мне известно, в нашем мире все зафиксированные случаи связи — это именно дельта-связь. Я подозреваю, что это как-то связано с крайне низким уровнем магии здесь.

— То есть, магия вправду существует? — Выражение лица студента было презабавным: бурлящая смесь скепсиса и надежды.

— Существует. Но если в том мире ею могут пользоваться очень многие, даже некоторые люди, то в нашем мире она доступна только пиджи, и при этом крайне... утомительна и опасна. — Подобрал я достаточно обтекаемую формулировку, продолжая с искренним удовольствием разглядывать воплощение собственной фантазии.

Дементьев и Сергиенко покосились на меня с очень похожим выражением неодобрительного удивления — ну, не знаю, будто я прилюдно живого червяка съел, как волшебник Изумрудного Города. Казалось, даже Надя была чем-то удивлена.

— Что? — С недоумением спросил я. — Что-то не так?

— Ну... Я, конечно, с ней сам... каждый день... по три раза... а то и по пять... а в выходные так и вовсе... Но она меня очень любит, и ей очень нравится... и когда она... ну... это... я просто ей отказать не могу... но она же страшная! — Страстно завершил свою на редкость косноязычную фразу Дементьев. Выражение лица Сергиенко я бы расшифровал как в том анекдоте — "ну да, ну ужас... но не ужас-ужас-ужас же!", что меня несколько удивило. Я покосился на Глашу. Та сохраняла вполне нейтральное выражение лица, да и в мыслях никакого особого беспокойства не ощущалось. Дескать, ну пиджи и пиджи. Ну с щупальцами — что, она пиджи с щупальцами, что ли, не ела? Гм. Именно "не ела", да... в смысле наоборот — ещё до встречи с Егором они всей семьёй наткнулись на титакул*... судя по промелькнувшим воспоминаниям — вкусная, немного на кальмара похоже... Бр-р-р!

* — Titacool, пресноводная пиджи с щупальцами на спине.

Я внимательно посмотрел на Надю, постаравшись абстрагироваться от собственных переживаний, когда её придумывал, ночей практически не спал... Ну... Бледная-бледная кожа, с совершенно не живым голубым отливом... густеющим до вполне конкретно синего на концах щупалец. Чешуя настолько мелкая, что даже и не видно, и на ощупь должна быть гладкая-гладкая. На голове — плотная грива из тонких, с карандаш толщиной щупалец, спадающих — если, конечно, они спадают, а не шевелятся или не улеглись в какую-нибудь причёску — до середины спины... оттенок у них, скорее, в зелень, явно гуще, чем кожа, но светлее, чем концы щупалец-конечностей. Густо-синие ресницы и брови — другой растительности на теле нет в принципе... Контрастно выделяющиеся — особенно, когда она... взволнована... ярко-алые соски, губы, и... другие губы — ну, это я уже из собственного описания знаю, сейчас-то под одеждой не видно. Мой пристально-задумчивый взгляд явно заставил Надю нервничать: она снова перекинулась в большую форму и спряталась в собственных щупальцах... Я углядел забавную деталь, про которую тогда, раньше, не подумал: у нижних щупалец отчётливо различались внешняя и внутренняя сторона. На внешней чешуя была крупнее — до заметности — и как-то иначе отблёскивала, сразу становилось понятно, что она там жёстче и крепче... А на верхних щупальцах я такого не заметил... И в маленькой форме тоже. хотя, конечно, не приглядывался. Затянувшуюся паузу робким покашливанием перебил Владислав.

— Пожалуйста... Наде очень страшно... Вы её так пристально рассматриваете, как...

— Как Коконер? — Судя по тому, как резко вжалась в свой клубок Надя — угадал. Я повернулся к ней, не уверенный, что она поймёт мои слова, но не попытаться я не могу. — Прости пожалуйста. Я не знаю, является ли придуманная мной история причиной твоих злоключений или всего лишь пересказом, но если хоть что-то зависит от меня — я придумал твоей истории хороший конец, и твёрдо намерен всё так и оставить.

Вроде поняла — во всяком случае, клубок немного расслабился, даже плечи показались... Забавно, кстати: в лоли-форме у неё щупальца пропорционально тоньше, чем в большой — что, в общем, логично, но при этом и длина их относительно роста тоже меньше становится! М-да, я прям как профессор Селезнёв из мультика "Тайна третьей планеты": "правый хвост длиннее!", да уж... Ну и ладно.

— А может, вы её себе заберёте, а? — Вдруг неуверенно предложил Дементьев. — Ну, если она вам нравится...

— Кхем, молодой человек! Вы вообще представляете, о чём говорите? — Я почувствовал себя форменным архаизмом от такой простоты нравов, совершенно мне... перпендикулярной, за неимением лучшего слова.

— А какие проблемы? Ко мне на после каникул Васёк зашёл, — Сергиенко явно немедленно взял неизвестного "Васька" на заметку, — ну, мы с ним выпили немного... в смысле, немного перебрали... — Уточнил Владислав. — Ну, он по пьяни к Наде и полез, а она и не отказала. Ну, меня будто кто по голове стукнул, а потом отпустило. Васёк-то сразу и вырубился, его вообще с выпивки быстро срубает, а Наде же одного раза да наспех мало, она ко мне, ну и... всё опять взад вернулось. Я хрен знает, чо это было, но пережить можно. — Уверенно закончил он. Мы с майором переглянулись и посмотрели на студента с новым интересом.

— И что, неужели у вас совсем никаких чувств по этому поводу? — Вкрадчиво уточнил Павел Остапович.

— Нет, ну как никаких... — Тут же сдал назад студент. — Мы же с ней того-этого... Два месяца душа в душу, можно сказать. — Заезженные штампы он использовал совершенно бездумно, "эх, молодежь" — подумалось мне с некоторой грустью. Реально чувствую себя анахронизмом в этом мире победившего бабла. — Но ей же с вами лучше будет, у вас тут и специалисты есть, и всё такое... А у меня она сидит в ванне и не вылезает никуда. — Меня приятно удивила прозвучавшая в его голосе вполне искренняя забота о подопечной... конечно, до настоящего укротителя ему ещё как до Китая, но движется он в правильном направлении. Понятно, конечно, что основный мотив у него оставался шкурным, но он хотя бы не был единственным — мог ведь и на того же Васька спихнуть, или вообще попытаться как-то "просто избавиться"...

Сергиенко посмотрел на меня.

— Нет-нет, Павел Остапович, даже и не уговаривайте! Спорить не буду, ситуация моя стала куда как лучше со всех точек зрения, но тем не менее пока не рискну. У вас же наверняка есть бойцы на примете — вот, может, кто из них? Вспомните хоть Жаркова со Светой, ведь чистой воды случайность же — а какая пара получилась!

— Бойцы-то есть, но, по совести сказать, лично меня эти... щупальца... совсем не вдохновляют. — Майор явственно передёрнулся. — И ребят я на такое подписывать не хочу.

Я ещё раз посмотрел на Надю, как раз перешедшую в лоли-форму. Ну, если исходить из пропорций торса и головы — получается что-то метр шестьдесят — метр семьдесят пять, точнее понять трудно, размер эдак сорок четвёртый — сорок шестой... Фигура ни разу не гитара и не секс-бомба — просто стройная девушка... но не до костлявости, и даже более-менее выпуклая в нужных местах, с парнем не спутаешь ни с какого бока. Цвет необычный — дык, после описания какой-нибудь йоумы, на которых, между прочим, в том мире тоже находились желающие, вполне себе ничего.

— М-да, видимо, я просто чуть лучше представляю... скажем так, палитру возможностей и её место на ней. — Я пожал плечами и вздохнул. — Давайте так: раз уж молодой человек решил передать её в наши руки, я предлагаю просто познакомить её с вашими бойцами. Найдутся добровольцы — вопрос отпадёт. Не найдутся — ну, значит, планида моя такая. — Я снова повернулся к Наде. — Боишься меня? — В ответ она нерешительно кивнула. — А пойдёшь ко мне, если больше никто не согласится? — На этот раз она кивнула после заметной паузы, но твёрже. — А вы, Владислав, уверены в своём решении? Я так понимаю, Павел Остапович уже озвучил вам... другие варианты?

Студент нерешительно кивнул, покосился на майора, посмотрел на Надю, робко погладил её по руке и кивнул ещё раз.

— Нет. То есть, да. В смысле, рассказал, но... — Подобрать достаточно нейтральную формулировку у него явно не получалось, и я решил прийти к нему на помощь.

— Но вы пока не готовы к столь резким переменам в жизни?

— Да! Да, именно так! — Обрадованный, что отказ за него сформулировал кто-то другой, Дементьев энергично закивал. — Никак не готов!

Надя в обсуждении своей судьбы участия не принимала — только смотрела как-то очень грустно на всех по очереди, да изредка поплотнее сжималась в клубок. Сергиенко профессионально удерживал "морду кирпичом", но я его уже немного узнал, и видел, что с одной стороны студент ему откровенно неприятен — сдаётся мне, как и я сам в начале нашего знакомства — но развитие ситуации он считает вполне удачным. По его сигналу — разрази меня гром, если я понял, каким образом поданному — появился какой-то незнакомый мне капитан с незапоминающейся внешностью, который увёл Дементьева, буркнув что-то про подписку, неразглашение и гостайну, а сам майор, как говорится, "сел на телефон". Поманив Надю за собой, я вышел в приёмную, чтобы не мешать.

— Ты говорить-то умеешь? — Спросил я её, когда она оккупировала угол, снова перекинувшись в большую форму. — Can you speak?

— Yes, I can! — Казалось, удивление и радость в её голосе полностью смыли горечь недавнего предательства. — My master doesn't speak English, and I can't speak this language. I do understand a few words, but that's all! It's so sad that we can communicate only with delta-bond! It's so much less than a normal talk! I so missed normal talks! I got it that this is another world and I thought there's nobody I can speak with!

— Whoa, whoa, slow down! — Я с улыбкой поднял руки, капитулируя. — Relax. There's lots of people who can speak English, and somebody will teach you Russian. Unfortunately, your outlook is quite uncommon here, so you'll have to maintain the masquerade, as your master explained to you already. And I doubt you'll get a chance to go outside often, but here's a good gym, my `girl trains there, and both her sisters, too. So you'll have a company and a talk. Oh, and here's a good bath! I'm not sure about a hot one, but the cold pool will probably do.*

* — Ты умеешь говорить?

— Да, умею! Мой мастер не говорит по-английски, а я не знаю этот язык. Я понимаю несколько слов, но и только! Очень грустно, что мы можем общаться только через дельта-связь! Это настолько хуже нормального разговора! Я так скучала по нормальным разговорам! Я поняла, что это другой мир, и думала, что здесь нет никого, с кем я бы могла поговорить!

— Эй, эй, потише! Успокойся. Здесь полно людей, которые говорят по-английски, и кто-нибудь обязательно научит тебя русскому. К несчастью, твой облик очень необычен, так что тебе придётся всё время маскироваться, как тебя научил мастер. Так что я сомневаюсь, что у тебя будет много возможностей выбраться наружу, но здесь неплохой спортзал, моя пиджи здесь тренируется, и обе её сестры тоже, так что у тебя будет и компания, и возможность поболтать. О, а ещё здесь хорошая баня! Не уверен насчёт парилки, но холодный бассейн наверняка подойдёт.**

** — Специально для зануд: перевод не очень буквальный, зато точный.

Описанные перспективы её явно обрадовали... скорее, она сознательно предпочла радоваться им, нежели расстраиваться из-за неизбежного уже расставания со своим пока ещё мастером, и наш дальнейший разговор, всё более непринуждённый, по-настоящему серьёзных тем так и не коснулся, а вскоре был и вовсе прерван появлением четверых бойцов Отряда. Двоих я знал, Данила и Сергей — регулярно встречал их во время совместных тренировок с пиджи, ещё один, Антон, был из группы самого Сергиенко, а четвёртого видел в первый раз. Практически одновременно с ними из кабинета вышел и майор, окинул цепким взглядом их, нас, прикинул размер помещения и решительно махнул рукой в кабинет. Мы с Надей вошли последними и расположились у самой двери — как бы не давая остальным сбежать. Я хмыкнул над неожиданной мыслью и внимательно всмотрелся в лица. Лет по тридцать, может, на пару лет меньше или на пяток больше, крепкие, серьёзные, с интересом косятся на меня, настороженно — на закутанную в цветастые, как у цыганки, лоскуты Надю, внимательно — на майора. Надя, в свою очередь, через едва заметные щёлки пристально разглядывала кандидатов на роль нового мастера.

— Так, бойцы. У нас тут сложилась ситуация... нехорошая, но прибыльная. — Начал майор, и все четверо немедленно сосредоточили на нём всё своё внимание. — К нам прибыла ещё одна пиджи, и ей, естественно, нужен укротитель. Однако! — Сергиенко решительно поднял палец, пресекая в зародыше возникший было энтузиазм. — Пиджи весьма... необычная, так что нужен только доброволец. И чур, без героизма мне тут, есть и запасной вариант. — Все четверо синхронно стрельнули понимающими взглядами в мою сторону, мне даже стало как-то неловко. — Да, наш Железный Шпец, если понадобится, за ней присмотрит... Но только если действительно никто не найдётся — сами понимаете, специализация у него не та... Программист он. — Уточнил Павел Остапович для особо непонятливых.

Глядя на рвущихся в бой ребят, я вдруг испытал неодолимое желание устроить каверзу, и тут же, без всякой задней мысли, прикоснулся к Наде, постаравшись передать ей идею... не знаю, что уж на меня нашло, но всё получилось даже лучше, чем я мог надеяться: перекинувшись в большую форму, она демонстративно плавно потянула свои многочисленные щупальца к парням, как бы протягивая руку каждому. Реакция оказалась не совсем такой, как я рассчитывал, но всё равно сильной. Тот самый незнакомый боец попытался вытащить из пустой кобуры отсутствующий пистолет. Антон явно разделял взгляды командира — хоть за оружие хвататься и не стал, но пиджи... скажем так симпатии у него не вызывала — как и у Сергея. Зато Данила, вздрогнув сперва вместе со всеми от резкого движения Нади, теперь смотрел скорее с интересом — то на неё, то на остальных, всё ещё не полностью переваривших увиденное.

— My name is Nadia. — Вполне приятным, хоть и довольно низким в большой форме голосом представилась пиджи. — Nice to meet you.*

— My name is Dan. — Не вполне уверенно, явно не без труда вспоминая школьные уроки, отозвался боец. — Эм... Hello?

* — Меня зовут Надя. Приятно познакомиться.

Я с улыбкой повернулся к недовольному Сергиенко.

— Ну вот, Павел Остапович, кажется, всё решилось вполне удачно. — Надя же незаметно убрала все щупальца под лоскуты, оставив только одно, которым осторожненько погладила Дэна по протянутой навстречу руке. Судя по спокойному и уверенному лицу, тот никаких возражений не имел.

— Пожалуй, так. — Согласился майор. — Ну что ж, Данила Сергеевич, берёте Надежду в подопечные? Так и запишем. Остальные — свободны, спасибо.

После недолгой паузы бойцы зашевелились и направились на выход, кто-то, негромко хмыкнув, покачал головой.

— Дементьева сейчас оформят и отправят к медикам, так что можете уже выдвигаться в сауну... только в лабу загляните по пути. Как я понимаю, водные пиджи любят купаться? — Тон майора однозначно свидетельствовал, что, разрешив текущий вопрос, он уже в мыслях переключился на следующий.

— Let's come... Come with me. — Не сразу подобрав слова сформулировал новоиспечённый укротитель.

Разговор по дороге не клеился — всем хватало пищи для размышлений. Волевым усилием взяв себя в руки, я всё-таки заговорил.

— Обычно ледяные пиджи обладают мизерным темпераментом и есть реальный риск отморозить что-нибудь важное, поэтому их и рекомендуют приручать в бассейне, причём в горячем. Им это немного некомфортно, но не более того. Надя — случай другой, у неё элемент двойной, вода и лёд, так что и темперамент нормальный, и риска обморожения нет, и в воде, даже в горячей, дискомфорта не будет.

Услышав своё имя, пиджи вопросительно посмотрела на меня.

— I said you're dual element, so there's no risk of freeze-burns and you'll be ok in hot water... — Она настороженно кивнула, а я уточнил, изобразив пальцами кавычки: — not real hot, as in "hot-hot-hot", but "relaxing hot".*

* — Я сказал, что у тебя двойной элемент, так что нет риска обморожения и ты будешь в порядке в горячей воде. Не прям горячей-горячей, а расслабляющей.

На этот раз кивок был куда более уверенный и Данила кивнул тоже.

— Скажи ей про лабу. И тебе практика в языке, и ей понятнее, куда и зачем идём...

— We're going to lab. — Начал Данила, аккуратно подбирая слова. При упоминании лаборатории Надя отчётливо вздрогнула. — The doctors will see you. They need to know more about you. They always check everyone new. Don't worry, they are good doctors and it will be short.*

* — Мы идём в лабораторию. Доктора тебя посмотрят. Им надо узнать о тебе побольше. Они всегда проверяют всех новеньких. Не волнуйся, они хорошие доктора и это будет недолго.

Расстались мы возле той самой лаборатории, но отойти я успел едва на пару шагов, как по ушам ударил женский визг, настолько пронзительный, что даже Глаша поморщилась.

Визжала миниатюрная девушка, сжавшаяся в клубок на офисном стуле, притянув к себе колени и уткнувшись в них лицом. В жизни не поверил бы, что в такой крохотуле может поместиться столько визга, а вот поди ж ты... Рядом стояла крайне удивлённая и, как мне показалось, даже оглушённая Надя, частично выпутавшаяся из своего, если это можно так назвать, наряда. Первым от ступора очнулся Данила. Он накинул на Надю сползшие лоскуты, оставив на виду только голову, расчесал пальцами её "волосы" и стал заплетать их в косу. Надо отдать пиджи должное: она сразу же сообразила, что от неё требуется, и новая причёска сложилась под руками спецназовца почти мгновенно.

— Ва-аря? — Когда визг прервался, ласково позвал её начальник лаборатории.

— Те-те-те... — Заикаясь начала Варя, яростно мотая головой, не отрывая лица от коленей.

— Варя! — Уже строже позвал он её. — Ау! Опять своих китайских порномультиков насмотрелась?

Этот наезд (и спокойный тон начальства) она проигнорировать не смогла и всё же рискнула выглянуть одним глазком из-под руки. Разумеется, никаких "те-те-те" в поле зрения уже не было, лишь умеренно синекожая пиджи с недлинной, но толстой косой, замотанная в не пойми что.

Варя немножко распрямилась и со слегка диковатым выражением посмотрела по сторонам уже обоими глазами и внимательно. Ни самих тентаклей, ни жертв, ни следов. На лице её отчётливо было видно, как "Неужто и вправду померещилось?" плавно превращается в "Стыд-то какой!", но прежде, чем процесс завершился, вмешался Данила.

— Это Надя, наша новая пиджи, и если вы пообещаете не пугаться так сильно — она даже не станет убегать.

На слова спецназовца Глаша тихонько фыркнула: убежать сквозь занятый ею дверной проём Надя не смогла бы ни в какой форме, а бежать вглубь помещения, где так громко кричат уже на входе — не стала бы вообще ни одна пиджи, даже самая дикая.

Под всё ещё встревоженным взглядом густо покрасневшей Вари Надя снова — на этот раз полностью — размотала верхнюю часть своего наряда, и все мужчины очень старательно сделали вид, что не смотрят: белья новая пиджи не носила.

Знакомая проблема.

— Aren't your clothes change size with you? As far as I know, it's a norm for chibi that their clothes changes. Or there is not enough magic in this world? — Спросил я у несколько даже обиженной таким показным невниманием пиджи. — My girls had same problem with battle form, so we use...

— This! — Перебила меня Глаша, распахнув куртку и с гордостью продемонстрировав ярко-розовый спортивный топ, вольно облегающий выдающуюся грудь... хотя, судя по ощущениям, наоборот — грудь, прикрытую топом. Вроде уже взрослая и спокойная, но не выпендриваться всё равно не может — в лоли-форме грудь у Нади действительно гораздо меньше. — It stretches well. We'll get some for you too! It's a really kind world, y'now... you'll like it.* — Последняя фраза прозвучала очень задумчиво и даже как-то печально. Моё впечатление от Нади она почувствовала и вполне разделяла.

— Yes, it changes... not whole, only little bits. It always was like that. — Ответ Нади прозвучал неуверенно, даже почти испуганно... всё-таки, слишком она робкая.

* — Твоя одежда не меняет размер вместе с тобой? Насколько я знаю, у чиби одежда должна меняться. Или в этом мире недостаточно магии? У моих девочек та же проблема с боевой формой, поэтому мы используем...

— Это! Хорошо тянется. Мы и тебе достанем! Знаешь, это очень добрый мир... тебе понравится.

— Да, меняет... не целиком, только маленькие кусочки. Всегда так было.

Надя немного недоверчиво покосилась на всё ещё пунцовую Варю, неотрывно разглядывающую плавно — можно даже сказать изящно — двигающиеся щупальца. Через несколько секунд Надя стояла совершенно нагая, ничуть того не стесняясь... А я заметил одну деталь, которой в моём рассказе не было.

— A tail? You do have a tail? There were no tails in my story! — Не сдержал я удивления. Надя испуганно поджала обсуждаемую конечность — толщиной примерно как нижние щупальца, но заметно короче. — Sorry, didn't meant to frighten you, just very surprised. And real curious, too. Don't worry, nobody's going to hurt you.

— Right! If you don't like something — just tell me.* — Решительно поддержал меня Данила.

* — Хвост? У тебя есть хвост? В моей истории не было никаких хвостов! Прости, не хотел тебя напугать, просто сильно удивился. И очень любопытно тоже. Не волнуйся, никто тебя не обидит!

— Точно! Если тебе что-то не нравится — просто скажи мне!

Слегка ободренная поддержкой сразу двух людей — один из которых, к тому же, настоящий укротитель, а другой — должен стать её собственным укротителем, пиджи кивнула. Данила же неодобрительно поворошил сброшенные лоскуты и решительно накинул на неё свой форменный пиджак... кажется, правильно говорить "китель" — не силён я в этой терминологии, надо будет потом как-нибудь освежить память. Даже для лоли-формы китель оказался коротковат, но даже так было куда лучше, чем раньше. Надя обновке "с барского плеча" явно обрадовалась, потёрлась щекой о ткань на плече и вполне уверенно взяла Данилу за руку.

— Good luck! — Пожелал я им.

* * *

По дороге домой я вспоминал реакцию Вари и думал. Сам неоднократно видел разнообразный хентай, но почему-то даже в голову не пришло соотнести тех монстров с пиджи... вообще, например, октопусси*, послужившие прототипом для Нади — весьма неприятные создания, но то же можно сказать про большинство диких пиджи, наоборот, как раз хоть сколько-то дружелюбное отношение к людям является исключением из правил, и щупальца здесь роли не играют. С другой стороны, надин облик я придумал сам, и было бы странно дёргаться при виде воплощения собственной фантазии... хотя авторы какого-нибудь "Чужого" со мной, скорее всего, и не согласятся. А с третьей — когда Надю представляли добровольцам, они явно не горели энтузиазмом, да и сам Сергиенко тоже косился на неё... косился, в общем.

* — Octopussy. Водяные (пресноводные) пиджи с четырьмя щупальцами вместо ног, финальная эволюция титакул. Отличаются исключительно лесбийскими наклонностями и не самыми приятными сексуальными пристрастиями (а в диком виде — так и вовсе скверными).

Ну хорошо, а если взять тех же мантис? В мирной форме они очень похожи на людей, но в боевой-то все их инсектоидные черты сразу проявляются, но мне, несмотря на более чем прохладное отношение ко всяким тараканам и прочим мухам, это нисколько не мешает воспринимать их... впрочем, тут наверняка сказывается дельта-связь... Ну а если бы её не было? Вот шёл бы по лесу и вдруг увидел мантис в боевой форме — испугался бы? Ещё как — до мокрых штанов! Но дело не во внешнем виде, а в опасности. Тогда в метро я, видимо, просто не успел — связь включилась раньше... А если взять уже упомянутого ксеноморфа из "Чужого"? Смог бы я это, образно говоря, ухватив за хвост, укротить к вящему взаимному удовольствию? Да ну нафиг такие фантазии, так и импотентом стать недолго! Может, не тот сеттинг? Ладно, вывод ясен: к психологу я всё равно не пойду (к плохому без толку, а хороший узнает слишком много лишнего), а что крыша покосилась — так это не страшно, от этого не умирают! Успокоенный логичным и здравым выводом, я с интересом покосился на Глашу, тоже о чём-то напряжённо размышляющую.

— Немного странная... очень мягкая, хотя, вроде, и не слабая. — Задумчиво произнесла она, уловив моё внимание, и спросила, не скрывая искреннего интереса. — Ты правда её придумал?

— Ну... Кратко — да. — Зная характер Глаши, я решил начать с конца, а не с подробностей, как предпочитаю обычно. — Я уже не очень-то помню, с чего всё началось, обычно если вдохновение пришло — едва успеваю записывать, история будто сама хочет рассказаться... а если нет — то хоть расшибись, всё равно без толку. Но вот конкретно с ней получилось по-другому... — Я задумался, вспоминая. — Долго рылся в дексе, читал описания разных пород, но ни одна не подходила под тот образ, что у меня в голове сложился. Так что взял понемногу от разных — внешний вид, элементы, атаки, особенности поведения... Кстати, если бы она не была такой робкой, то могла бы стать довольно хорошим бойцом... и на секс-арене тоже! — Я подмигнул Глаше, вспомнив Свету и некоторые наброски, так и оставшиеся в черновиках... двадцать шесть длинных, ласковых и очень подвижных щупалец в комбинации с некоторыми водными техниками... м-да, а в реальности — ещё и хвост, так что двадцать семь! — Начал с октопусси, как нетрудно догадаться... но они почти беспомощны на суше и чистые лесбиянки, как и большинство водных, поэтому подобрал ещё ледяную сравнимой силы, сейчас уже не помню, кого именно, и объединил... вода и лёд хорошо работают в связке. Идея была сделать именно дружелюбного тентаклевого монстра, — Глаша ожидаемо фыркнула, — робкого до пугливости... в смысле — пиджи... и с робостью, кажется, получился перебор. Вообще, Сукебе наделал пиджи на любой вкус, но вот как раз с щупальцами выбор очень маленький, фактически, только титакул и эволюции. Видимо, мало среди авторов любителей настоящей экзотики... С другой стороны, на суше нормальные ноги практичнее... но зачем тогда у октопусси руки? — Я пожал плечами.

— Она — сильный боец? — Глаша ухватилась за близкую ей тему, но была преисполнена скепсиса.

— Не как мантис, конечно, но... Ледяная броня, довольно прочная. Ты видела уже, в кабинете Сергиенко. А дальше — намочить и заморозить. Против других ледяных и сильных огненных не очень, а вот остальным светит серьёзное обморожение. Обычную ледяную она просто щупальцами замотает и задавит, у неё получится... Сильные огненные смогут какое-то время отбиваться, но не эффективно атаковать, у неё элементальное преимущество против огня. Сложнее всего с электрическими — вода хорошо проводит ток. Ну и против бойцовых и стальных у неё тоже элементальная уязвимость. В лоли-форме хорошая подвижность, а в обычной — она большая. Носорог плохо видит, но при его габаритах это не его проблемы — есть у нас такая поговорка. Ринодама*. — Пришлось пояснить мне. — Надя, конечно, поменьше, но всё равно... Никак в голове не укладывается, что в том мире уже триста лет, как не осталось почти никаких мало-мальски крупных животных, только пиджи... — На это уже Глаша пожала плечами.

* — Пиджи на основе носорога. Способна опрокинуть БТР, а если очень рассердится — то и лёгкий танк...

* * *

Сопровождая подопечную по врачам, Данила Сергеевич думал не столько о процессе (чего тут думать, профосмотр — он и в Африке профосмотр, тем более сокращённая версия, фактически — просто знакомство, пока прогревают сауну и приборы) сколько о превратностях судьбы. Большинство его коллег пришли в Отряд, даже если и не знали всей специфики, скорее, как на повышение — пусть и весьма неоднозначное в плане дальнейших перспектив. Его же в Отряд, если называть вещи своими именами, просто спихнули. В этом не было какого-то пренебрежения его способностями или негласной опалы — просто на предыдущих местах службы никак не складывались отношения с сослуживцами, всё время случались какие-то дурацкие казусы, и ему — после очередного прозрачного намёка очередного командира — приходилось писать очередной же рапорт о переводе на другое место службы. В Отряде поначалу всё тоже шло через пень-колоду, но... никто не спешил обращать внимание на ляпы новичка, скорее забавные, чем серьёзные: многие бойцы и почти все командиры имели за плечами свои не самые весёлые истории, и их молчаливо-благосклонное невнимание оказалось именно тем, что нужно. Прошло полгода, затем год и второй, приходили в Отряд новые люди, и однажды, увидев мрачно разглядывающего насквозь заплесневевшую коробку сметаны сослуживца — участь, ранее доставшаяся бы вне всякого сомнения именно ему — Данила вдруг осознал, что он, наконец-то, находится на своём месте.

А сейчас, глядя на нервничающую пиджи, он ощутил некую вселенскую неизменность: Жаркову досталась Света — практически образцовая пиджи, как их описывают в... первоисточниках. Шпецу — киши и ажно три мантис — реально боевой гарем... две мантис, правда, в итоге перешли бойцам Отряда, но всё равно круто — и ребята, кстати, тоже прониклись, они рассказывали. А ему досталось вот это вот недоразумение... С другой стороны — читал он тот рассказ, и хотя именно боевых сцен там было с гулькин нос, прототип Нади в грязь лицом не ударила... правда, в мирной жизни потом всё оказалось гораздо интереснее...

Наконец, краткий медосмотр остался позади, сауна была прогрета, научное оборудование — включено и настроено, а студента, порядком напуганного туманными намёками, сдали на руки врачам. Вопреки опасениям, всё прошло почти буднично. Связь сформировалась легко: мягкое, почти нерешительное касание чужого разума, тихое эхо чужих эмоций и ощущений, где робость боролась с желанием. Освоившись и разобравшись в этом коктейле, Данила с улыбкой вспомнил концовку рассказа, шутливо погрозил Наде пальцем и влажно поблёскивающие щупальца совершенно счастливой пиджи с лёгкостью заключили его в нежный кокон.

* * *

— Замораживающий луч?

Лицо Васина скривилось, будто он лимон съел.

— Не спрашивайте. Я — советский инженер... ну, когда я заканчивал институт, перестройка до вышки ещё не окончательно добралась и большинство всё же занималось учёбой, а не коммерцией. — Уточнил он под скептическим взглядом майора. — Так вот, когда я об этом думаю — у меня мозг взрывается! Так что без подробностей. Пусть лучше продемонстрирует на полигоне... и в лаборатории. — Вопреки словам о взрывающемся мозге, какие-то мысли явно технической направленности в голове у него несомненно крутились.

— Что ещё?

— Лёд в разных формах — сосульки, град, буран и далее по вкусу. Ну и вода, конечно же... гидроабразивная резка, если по науке, и тоже в широком ассортименте. Я не знаю точно, какое давление она может выдать, но навскидку — примерно дофига, и пара кубометров боезапаса, не меньше. Защита — ледяная броня, вы видели. Довольно крепкая штука... при пожаре, например, очень полезно. Ещё водяная защита... и поглощение тепла, не спрашивайте! — Васин снова поморщился. — Это всё надо в лаборатории очень аккуратно изучить, только ни в коем случае не говорить ей, что это невозможно — а то ещё поверит... Ах да, ещё есть довольно много сексуальных техник... Не уверен, что упоминать их — хорошая идея, но для полноты картины...

— Да нет, спишем на личную жизнь. — Задумчиво согласился майор. — Даниле всё равно отчёт писать, передай ему описания, пусть разбирается.

Разговор с Сергиенко состоялся утром следующего дня — когда Дементьев, перенёсший разрыв дельта-связи куда легче и меня, и злосчастного Петрова вместе взятых, уже давным-давно был должным образом заинструктирован и водворён домой, а Данила Катушкин проснулся после неожиданно затянувшейся сессии с Надей и доложил командиру об имевших место успехах. Уснули они прямо в сауне, но ни укротитель, ни довольная пиджи наутро принцессами на горошине не выглядели ни капельки... впрочем, уж для меня-то это точно не было сюрпризом: щупалец у Нади более чем достаточно, чтобы обеспечить мягкое и удобное ложе не только для укротителя, но и для себя, благо, отлежать она в принципе ничего не может. Я же за вечер поднял свои старые записи, уже порядком выветрившиеся из памяти на фоне насыщенной реальной жизни.

Возможности Нади представляли огромный интерес, ибо не были магическими... ну, точнее, не более магическими, чем сама по себе пиджи, способная менять массу примерно в восемь раз, с вполне девичьих сорока семи килограммов до реально впечатляющих трёхсот семидесяти. Вообще, процесс трансформации пониманию никак не поддавался: все три сестры по многу раз уже меняли облик под присмотром самых разных приборов, от банальных весов до МРТ — и всё без толку. Единственный прибор, показавший что-то интересное — типовой отрядный сканер, линия на котором немного размывалась во время собственно трансформации, а её яркость чисто визуально казалась пропорциональной массе пиджи. Я очень надеялся, что существенно большая разница между надиными формами нам чем-то поможет.

Как и следовало ожидать, дельта-связь с искренне симпатизирующим ей укротителем избавила Надю от излишней робости, так что полный медосмотр такой опаски уже не вызвал, да и люди были уже почти знакомые — старый психологический трюк, читал про него давным-давно на каком-то форуме пикаперов, кажется. Лично меня, в своё время не уделившего должного внимания некоторым подробностям, крайне заинтересовали результаты рентгеновских снимков и МРТ, а именно — скелет. В отличие от моллюсков (и октопусси, полагаю, тоже) щупальца Нади были, скорее, пальцами (или хвостами): небольшие косточки, собранные в подвижные цепочки, оплетённые сложной паутиной мышц. В месте расхождения конечностей на щупальца был даже некий аналог человеческой кисти — только сильно отредактированный по количеству "лишних" костей... а хвост оказался реально хвостом, чуть менее гибким, чем "честные" щупальца, зато украшенным незамеченными мною вчера четырьмя парами крохотных плавников по верхней и нижней стороне.

Бассейн в сауне был совсем крошечным — только окунуться, и любопытные учёные бессовестно оккупировали большой, чтобы посмотреть, как Надя плавает. Посмотреть было на что: в большой форме она вытянулась в воде на полных пять с половиной метров от макушки до кончиков щупалец. Двадцати пяти метров ей было абсолютно недостаточно, чтобы продемонстрировать свою максимальную скорость, но она честно постаралась. Щупальца головы образовали что-то вроде обтекателя, прикрывающего плечи и заходящего на "портящую" гидродинамику грудь, руки обвили торс, придав ему ещё более веретенообразную форму, а ножные щупальца без видимых усилий разогнали её настолько, что поднятая волна далеко выплеснулась из бассейна, а сама пиджи буквально вылетела из воды, в воздухе перейдя в лоли-форму, чтобы погасить инерцию о стену. Наслаждение от возможности нормально поплавать было большими буквами написано на её лице, и Данила тоже регулярно расплывался в благостной улыбке. В лоли-форме, куда более изящной, максимальная скорость у неё была чуть меньше, по её словам, зато манёвренность не в пример лучше: буквально в мгновение ока сворачиваясь в клубок плавно шевелящихся щупалец, чтобы погасить скорость, она тут же выстреливала собой в новом направлении. Чем-то это напоминало видеозаписи передвижения осьминога (неожиданно, ага) — только ни одному осьминогу такая скорость и не снилась.

Яма в бассейне была совсем неглубокая — даже в лоли-форме Надя едва могла полностью вытянуться по вертикали — тем не менее, это не помешало ей продемонстрировать потрясающей красоты подводный танец — удивительно гармоничный и завораживающий, почти гипнотический... и очень откровенный. Несмотря на явное смущение большинства присутствующих, ни у кого не нашлось решимости прервать представление, после которого Данила и его подопечная с совершенно неприличной поспешностью удалились в ближайшую раздевалку.

— Вообще, боевой потенциал у неё довольно неплохой... — Прокашлявшись, вернулся я к обсуждению. — Однако это, безусловно, не самая её сильная сторона. Полагаю, наибольшую пользу она сможет принести в исследованиях. Вообще, в том мире покетек достиг изрядных успехов — антигравитация, фантастическая плотность хранения энергии и возможность "упаковки" материи... не знаю, что из этого мы сможем быстро воспроизвести без стимула в виде глобальной войны на выживание, но ледяные и водные техники — вполне неплохо для начала.

Идея встретила удивительно горячее одобрение у учёных... всё ещё не до конца пришедших в себя после танца — ни Света, ни мантис ничего даже близко похожего не демонстрировали ни разу.

* * *

Завершение медосмотра, хоть и отняло порядком времени, ничего существенно нового не добавило. При трансформации меняется структура тканей — это мы и с сёстрами-мантис уже выяснили. Очень заметно меняются пропорции костей — это было вполне предсказуемо, учитывая разницу в массе... Была некоторая надежда, что трансформация чиби чем-то отличается от превращения обычных метаморфов, но жена меня огорчила: мало того, что никакой разницы нет, так ещё и лоли-форма — это вовсе не ребёнок, а вполне себе взрослый, полностью сформировавшийся организм, и, например, застрявшие в лоли-форме дикарки без малейших проблем вынашивают, рожают и выкармливают потомство. Да, сам шаблон создавался, очевидно, для педофилов, но интересы при этом преследовались отнюдь не их, а в первую очередь — пиджи.

Очень робкий характер Нади оказался полезен совершенно неожиданным образом: она не выпадала из созданных в лаборатории прототипов покеболлов — хотя ни сестёр, ни даже Свету они не удерживали и четверти часа, как те ни старались "сидеть не шевелясь"... а дальше — как в том анекдоте, "и тут мне попёрло!"* — удалось сделать несколько интересных наблюдений и лучше разобраться в работе покеболла. Самое главное — удалось наконец-то нормально подключить его к компьютеру, а значит, и все остальные чудеса не за горами!

* — Довольно старый анекдот:

Мужик ездил в круиз на пароходе по Атлантике. Приехал с полным чемоданом денег. Жена:

— Где взял?!

— Да был в Англии, зашёл в казино. Вижу сидят и в покер играют. Я к ним подсел, играем по малой, и тут один говорит: "У меня очко". Я ему — "Покажи! ", а он мне — "У нас здесь все джентльмены, все друг другу на слово верят...". И тут у меня такая карта попёрла!..

* * *

— Вот, ознакомься. — Протянул Павлу Остаповичу какую-то бумагу генерал.

Бумага была, если называть вещи своими именами, банальным доносом, что было плохо уже само по себе, но ещё хуже было то, что пришла она сверху с резолюцией вышестоящего начальства "разобраться и принять меры в кратчайшие сроки". В переводе на человеческий — "всем плевать, что там у вас происходит на самом деле, но кого-то надо немедленно показательно покарать", и наиболее подходящим кандидатом со всех точек зрения был как раз Сергиенко...

В самом же доносе некто очень аккуратно скомпоновал факты таким образом, что картина складывалась и впрямь неприглядная: некая молодая особа в звании лейтенанта сначала сама не вполне внятным образом пролезла в Отряд (надбавки за секретность, ускоренная выслуга, регулярные боевые — в общем, форменная малина же, если со стороны посмотреть!), затем пристроила двух сестёр и сожителя, которого вовсе не стесняется — да какое там "стесняется", если спит с ним, не оглядываясь на жену... а то и вовсе сразу втроём... да ещё и в казённой квартире! "Кумовство и аморалка" — перевёл для себя Сергиенко. Далее в тексте упоминались Жарков со Светой, снова сёстры, но уже со своими новыми укротителями, и их регулярные задержки после тренировок выглядели в общем контексте ничуть не лучше... на этом фоне "удивление" гибелью бойцов в мирное время (читай — прозрачный намёк на неполное служебное соответствие) уже почти ничего не значил. Ну и вишенкой на торте — сам факт доноса, означающий утечку со всеми вытекающими...

— Разберёмся, Андрей Палыч, и меры примем. Обязательно примем! — Мрачно пообещал он, до хруста стиснув кулак. Раз уж генерал оказал доверие — надо оправдать.

* * *

С вызова "на ковёр" Сергиенко вернулся мрачнее тучи. Наскоро — чуть ли не пинками и матом — решив самые срочные вопросы, он налил себе кофе в широко известную в узких кругах литровую кружку и заперся в кабинете, чего не делал уже несколько лет. Донос при первом прочтении оставил впечатление, будто стукнул кто-то из своих, но сейчас, перечитывая его в спокойной обстановке, глаз царапнула некая неправильность, которую он никак не мог пришпилить.

Методичный разбор текста не обнаружил никаких следов ни Дементьева, ни Нади — очевидно, что новая пиджи появилась в Отряде уже после написания этой кляузы... впрочем, это не было удивительно — едва неделя прошла. Зато были упоминания о сёстрах-мантис и их "партнёрах" — и всегда во множественном числе... вот оно! Автор не знал ни истории их появления в Отряде, ни обстоятельств, да и о самом Отряде информацию имел явно обрывочную — на манер краткого отчёта "здесь и сейчас", а возникшие подозрения на своих — исключительно совпадение, неведомый автор явно хорошо разбирался в пиджи и всё остальное достроил чисто логически, и угадал настолько точно, что кляузе дали ход...

* * *

Мрачное настроение начальства не осталось незамеченным остальными, и за неимением реальных фактов догадки по Отряду поползли самые дикие — от полного сокращения (и шеф пытается распихать людей среди знакомых по хорошим местам) до выделения в отдельное ведомство (правда, непонятно, чего тогда шеф такой мрачный — разве что морально готовится новые кадры вводить в курс дела). Наибольшую популярность набрали варианты почётной (хотя и несколько преждевременной, зато непременно с повышением) отставки и обнаружение нового очага проходов — и, соответственно, перевод на новое место для создания второго Отряда... наверное, и кого-то из укротителей переведут.

Сам же Сергиенко пытался вычислить неизвестного "доброхота". Донос пришёл по почте и попал не в те руки — потому и возможности тихо всё положить под сукно не было совершенно никакой. Текст был напечатан на лазерном принтере, судя по характерным полосам — древнем, заезженном и с многажды перезаправленным картриджем. Значит, печатали явно на работе — домашние принтеры до такого состояния не доводят: и объёмы не те, и берегут их... Бумага была совершенно обычная, не самая дешёвая, но явно бюджетная. Оставался лишь текст, и чем больше майор в него вчитывался, тем сильнее хмурился. Замеченная ранее странность не была единственной: как бы ни старался он представить себе автора, образ в голове не складывался, будто текст писал не один человек, а несколько, меняясь чуть ли не на каждой фразе, как письмо дяди Фёдора...

Майор допил очередную кружку кофе — невесть которую уже за этот день, привычно поморщился горечи и, опасаясь потерять возникшую мысль, осторожно отложил гадский донос. Нужный номер ожидаемо оказался в перечне часто используемых. Трубку абонент взял далеко не с первого гудка и майор про себя тихонько ругнулся, глянув на часы — время было изрядно за полночь.

— Слушаю, Павел Остапович, — сонным голосом наконец-то ответил Васин.

— Извините за поздний звонок... — начал было он, но Васин его перебил, прозевав в трубку нечто вежливое, мол, всё понятно, служба, и вряд ли бы стали дёргать по пустякам, и майор перешёл сразу к сути: — скажите, Алексей Николаевич, а что происходит с пиджи, когда она умирает?

Очень заразный зевок в трубке сменился лязгом захлопнувшихся челюстей и через пару секунд, показавшихся ужасно долгими — и косвенно подтвердив догадку — Васин медленно заговорил, и сна в его голосе не было ни капли.

— Обычно — то же, что и со всеми остальными. Однако, есть как минимум две альтернативы... ну, если не рассматривать зомби... возможно, есть и другие, надо по дексу уточнить, — в этот момент майор с трудом удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу: описания пород были уже не только переведены, но и собраны в базу данных с поиском, фильтром и прочими удобствами, и распространены среди сотрудников — и даже в виде программы для смартфона тоже, так сказать, в ногу со временем. — Или привидение, как само по себе привидение, или привидение, как шаблон. Не знаю, как это будет выглядеть в нашем мире, но ни один вариант исключать не стал бы. Думать надо. Дополнительные данные есть?

— Это не настолько срочно, — спокойно — теперь уже спокойно — сказал Сергиенко. — Завтра разберёмся в рабочем порядке. Извините, что разбудил.

— Да, я всё понимаю, — снова зевнул Васин. — Идеи — они такие... Спокойной ночи!

* * *

Рассмотренная под другим углом, ситуация не стала лучше, однако... снова перечитав кляузу, Павел Остапович выписал на отдельный лист изложенные события... и на другой — реальные факты... с пометками об официальных документах, эти факты подтверждающих.

Вот теперь ситуация стала выглядеть заметно лучше: вместо кумовства, аморалки и неполного служебного — усиление взвода Отряда сработавшейся командой перед ответственной операцией... и разнообразные мероприятия по её итогам, включая обмен опытом и боевое слаживание. И последующее привлечение постороннего специалиста — сначала консультативно, а потом и в штат, благо, все необходимые проверки благонадёжность подтверждали в достаточной мере.

Осталось только найти козла отпущения, а ещё лучше — виновного, но реальным этот вариант не выглядел совсем. Записи "декса", упомянутые Васиным, добавили информации к размышлению, но настроение не улучшили: непонятно как самозарождающаяся злобная тварь, люто ненавидящая всё живое, или привидение, сохранившее прижизненные взгляды и убеждения — не сильно отличавшиеся от первого варианта. Зато... да, очевидно, что ни Васин, ни его, гм, семья под воздействие не попали... а кто тогда попал? Вероятно, кто-то из научников, собиравших следы... так, а симптомы одержимости... Сергиенко на миг почувствовал себя средневековым инквизитором, ищущим ведьму, чтобы сжечь, и передёрнул плечами от неприятно близкого сходства.

Симптомы одержимости ничем особенным не являлись: усталость, плохое настроение, кошмары — да у него самого эти симптомы чуть не через день! А после той вылазки, где захватили Свету — так и вовсе три дня заснуть удавалось только уработавшись до отключки да снотворным закинувшись... или стоп... даты не сходились. То есть, да, после той операции, написав похоронку, он потом всю ночь разбирал самую нудную текучку, какая осталась, а потом весь день решал самые тяжёлые вопросы, попортив немало крови и себе, и коллегам, и подчинённым — но это было ровно один раз. Так какого же чёрта он ещё снотворное пил? И когда?

Привыкший к чёткой и упорядоченной жизни, майор стал методично, едва ли не по часам восстанавливать события четырёхмесячной давности — с неожиданно заметным усилием. Впрочем, не отступать вопреки любым шансам его научили ещё в далёкой молодости, а экзамен приняла та самая тварь, что привела, в итоге, в Отряд...

Осенённый внезапной догадкой, он прогнал чистый лист через полагавшийся по должности* личный копир** — какой-то древний и заезженный Canon, которым он и не пользовался почти ни разу — и с мрачным удовлетворением сравнил практически идентичные полосы на копии и на клятой кляузе. Совсем хорошо было бы и оригинал найти — принтер у него тоже был, поновее и в куда лучшем состоянии, но времени прошло слишком уж много... и файл тоже вряд ли сохранился... Оставалось только уточнить несколько подробностей, но с этим, как Павел Остапович очень надеялся, сможет помочь Васин с супругой — благо, наконец-то наступило утро и можно им спокойно позвонить.

* — при работе с мало-мальски секретными документами ещё и личный уничтожитель бумаг полагается, причём в непосредственной близости от рабочего стола, чтобы ни в коем случае не вставать и не ходить.

** — широко известный способ затруднить идентификацию, на каком именно аппарате печатался тот или иной документ (впрочем, с современными принтерами это и так крайне непросто) — использовать самую поганую бумагу, прогнать документ через старый и убитый копир и дальше отправлять уже получившуюся копию, страшную, как ядерная война.

* * *

После странного и тревожного ночного звонка смс-ка от Павла Остаповича "зайдите ко мне прямо с утра все трое" сюрпризом не стала... точнее, сюрпризом не стал сам вызов — я, признаться, ожидал, что он или голосом позвонит, или передаст через кого-нибудь.

В кабинете Сергиенко сильно пахло застоявшимся кофе, а сам майор выглядел устало и мрачно.

— Можно ли как-то обнаружить следы одержимости призрачными пиджи? — сразу начал он, видимо, с главного вопроса.

— Вы подозреваете кого-то конкретно или просто хотите проверить? — задумчиво уточнила Лена. — В первом случае можно попробовать повозиться... Я так понимаю, это из-за той тёмной, осенью, так? Времени прошло много, всех проверить не получится, а возиться по отдельности — только время зря терять.

— Я, — мрачно сообщил майор.

— Что, простите? — Лена даже моргнула от неожиданности.

— Я практически уверен, что одержимый — я, — развернул свою мысль Сергиенко.

Лена с Глашей хором фыркнули.

— Нет, — немедленно заговорила супруга, не давая майору возмутиться столь невежливой реакцией. Глаша согласно закивала головой. — Никак невозможно. У вас, простите, анатомия неподходящая. Только пиджи и женщины.

— ... А такая была красивая версия. Очень хорошо всё объясняла, — после паузы даже с некоторым сожалением произнёс Павел Остапович и снова замолчал.

— А что, собственно, случилось? — задал я напрашивающийся вопрос, и уточнил, вспомнив про очень вероятные сложности с секретностью и допусками. — Хотя бы приблизительно и умозрительно?

Ответил Сергиенко опять не сразу, видимо, по той же причине.

— Если приблизительно и умозрительно, то что могла сделать та тёмная, если после смерти стала привидением или призрачной?

На этот раз уже задумалась Лена. Глашу подобные спекуляции интересовали мало, и она скучающе разглядывала кабинет.

— Вообще, конечно, разница есть, однако, учитывая возможные исходные варианты — несущественная. Нормальная эволюция происходит почти мгновенно, но вот такое перерождение могло бы и затянуться, тем более здесь, практически без фоновой магии... а вот дальше, скорее всего, немедленная агрессия, вопрос только — в какой форме?

— И из чего надо выбирать? — задумчиво поинтересовался майор. Лена глянула на отвлёкшуюся Глашу и пожала плечами.

— А давайте поставим себя на её место, — предложил я. Обе мои... женщины? синхронно передёрнулись, а я впервые задумался, как их правильно называть, но тут же отбросил эту мысль, как несвоевременную. — Вот она прошла в наш мир — кстати, было бы очень неплохо подробно выяснить, как именно переход действует на пиджи... — я мотнул головой, вытряхивая очередную порцию посторонних мыслей. — Вот она увидела нас и явно собралась... поразвлечься на свой лад. Вот Лена с Глашей ей вломили по первое число, — от мантис пришло ощущение "хорошей охоты" — интересной и удачной, Лена же просто кивнула. — Вот, через какое-то время она... восстала и что видит?

— Какие-то люди споро и уверенно собирают её останки, а вас и не видать нигде, — продолжил мои построения Сергиенко. — И тут она в приступе ярости... Сдохните! Сдохните все! — последние слова он произнёс не своим голосом, и даже лицо скривил на манер мультяшных злодеев.

— Да, как-то так, — задумчиво рассмотрев пантомиму подтвердила Лена. — Звучит очень правдоподобно.

— Как — "так"? — Павел Остапович смотрел на нас с искренним непониманием.

Лена уже начала было что-то говорить, и даже Глаша снова обратила внимание на разговор, но супруга отмахнулась, пробормотала неразборчиво "минутку", и переключилась в лоли-форму. Сочтя это подсказкой, Глаша тоже сменила форму на боевую. Сергиенко, нахмурившись, поднял вопросительно одну бровь и посмотрел на меня. Я чувствовал от обеих пиджи* сосредоточенное внимание, но исключительно мирное, так что только пожал плечами в ответ. Заметно потяжелевший взгляд снова переместился на Лену, окутанную ясно видимой аурой с широко раскинутыми туманными крыльями за спиной.

* — Называть их обеих "пиджи" терминологически некорректно, так как Лена давно достигла второй зрелости.

— Ничего особенного, обычное проклятие. Уже практически совсем рассеялось, — замедленно произнесла она, внимательно разглядывая что-то невидимое в нескольких сантиметрах над головой начальства. — Собственно, вообще уже рассеялось, только следы и остались.

— Проклятие? — с отчётливо слышимым скепсисом переспросил тот.

— Ну да, проклятие — долговременное резидентное магическое воздействие, чаще всего — как раз в форме императива, — как по учебнику оттарабанила супруга и, видя наши взгляды (вероятно, очень выразительные, но не очень умные), пояснила человеческим языком: — как гипнотическое внушение, только сильнее, и жертве не обязательно ни понимать, ни даже слышать, хотя это, безусловно, помогает.

— Императив? — было заметно, что майору гипотеза не нравится, но вот так сходу опровергнуть её не получается. — И какой же?

— Как вы и озвучили — "сдохните все", — снова пожав плечами ответила Лена. — С теми, кто там был, не случалось в последнее время ничего странного? Попытки суицида, тяжёлые болезни, неадекватное поведение, знаете, как говорят, "смерти ищет", ну, на рожон прёт по-идиотски? Инстинкт самосохранения, конечно, пытается спасти, но проклятие — это не гипноз, на одних инстинктах не справиться.

— ... — мы так и не услышали, что хотел ответить Сергиенко: его слова перекрыл противный вой сирены прохода. Правда, в отличие от того раза, когда Отряд в итоге пополнился Светой, потеряв двух бойцов, я уже примерно представлял, что и как должен делать. Будучи по основному профилю специалистом мирным, я работал в стандартном режиме: сорокачасовая рабочая неделя с восьми до пяти и двумя выходными... ну, по крайней мере — официально. По факту получалось по-разному — но в любом случае выходные и ночные смены делили между собой остальные четверо укротителей, а днём я вроде как "заодно" нёс дежурство в дополнение к прямым обязанностям по штатному расписанию. Так что...

— Разрешите идти, товарищ майор? — Задал я риторический вопрос.

— Да, идите. Я пока обдумаю новые сведения.

* * *

Убрав Глашу в покеболл и натянув облегчённый комплект экипировки, мы с Леной побежали в гараж. В машине и так места мало, до настоящих боевых лосей из спецназа мне ещё как до Китая на четвереньках, а с супруги в её боевой лоли-форме вся снаряга всё равно свалится или, того хуже, только мешаться будет — так что в результате на одно сиденье получилось впихнуть двух бойцов да ещё и консультанта в моём лице.

— Хорошая новость: проход близко, но плохих больше: утро, середина недели, жилой район... Минут двадцать добираться будем, — водитель, он же оператор автомобильного сканера, интонациями живо мне напомнил капитана Зелёного из "Тайны третьей планеты".

Дежурила сегодня первая группа, с командиром которой, капитаном Мословым, я познакомился осенью — после нападения тёмной. После того инцидента мы пересекались ещё несколько раз и успели шапочно познакомиться, а некоторых бойцов его группы я видел на тренировках с Дашей и Ташей после... другого инцидента. Эти мрачные мысли и занимали меня почти всю дорогу — к сожалению, никакой дополнительной информации по пробою за время поездки так и не поступило.

Справедливо рассудив, что иду я налегке и в активных действиях участие принимать не буду, коллеги по лаборатории совершенно бессовестно нагрузили меня новой моделью сканера — с учётом обнаруженных недостатков и полученных новых сведений. Третий "глаз" в группе не предусматривался, но возражать никто не стал: любой результат кроме совсем уж отрицательного будет положительным.

В отличие от предыдущей модели, у новой "экран" имел форму не диска, а тора, и в нетолстой закольцованной стеклянной трубке, словно капля, сообразно движению машины перекатывалось красное свечение — чуть другого оттенка, чем в большом автомобильном сканере. По мере приближения к цели "капля" становилась меньше, ярче и чётче. К сожалению, толком откалибровать прибор не было никакой возможности, и о расстоянии до прошедшей в наш мир пиджи оставалось только гадать. Я попробовал пощёлкать режимами — их было целых три, условно обозначенных как "общий" (он же — бывший единственный), "режим А" и "режим Б". В "А" капля сменила окрас на салатовый и заметно побледнела, в "Б" — пожелтела и стала явно чётче. Я шёпотом наговорил наблюдения на микрофон штатной гарнитуры и выглянул в окно. Левее нашего курса — и ещё левее отметки на автомобильном сканере — густым лиловым дымом чадила, видимо, помойка: сам очаг возгорания виден не был, но "старый жилфонд", малоэтажные домики чуть ли не довоенной постройки с невообразимыми лабиринтами двориков и переулочков, обзор закрывал очень выборочно.

Второй раз глянув на сканер, я заметил, что солнечно-жёлтая капля уверенно перемещается вслед за дымом... и лучик автомобильного сканера тоже, пусть и с некоторым опозданием...

— Князь Шпецу, пожар слева по курсу может быть следом подопечной, — произнёс я негромко, как учили, прижав кнопку передачи на гарнитуре.

Вся группа немедленно завертела головами, ровно как я перед этим — дым за окном, автомобильный сканер, мой сканер (нарочно довернул, чтобы было виднее), опять дым, опять сверка показаний двух сканеров... А затем короткая очередь приказов:

— Зелёный, тормози! Шпец, дамы — на выход, проверьте огонь, вторая двойка с ними, прикроете. Операторы — к приборам!

Машина ещё даже не успела полностью остановиться, как сидевшие между мной и дверью бойцы выпрыгнули наружу, освободив проход, и я постарался не отстать. Оба штатных оператора портативных сканеров остались в машине — логично, у меня есть новый, так что сможем аж с трёх направлений зайти, если понадобится... даже с четырёх, если машина проедет, хоть это и сказки. На ходу закрывая дверь, фургон покатил дальше.

Лёгкой трусцой двинув в сторону дыма, я выпустил Глашу и, пока Лена разъясняла ей ситуацию, обратился к смутно знакомым бойцам:

— Пеленг на дым, дальность триста-пятьсот, а остальное вы лучше меня знаете.

Перехватив сканер поудобнее, я сколько мог прибавил ходу: четыреста метров — расстояние невеликое, однако, к месту мало прибыть вовремя — хорошо бы ещё и дыхалку не сбить, а то это не мы пиджи ловить будем, а она нас... есть. Нет, конечно, с какой-нибудь бимбо даже я в одно лицо справлюсь, вот только лучше закладываться, что там — ещё одна мантис, и пусть сюрприз будет приятным.

Переглянувшись, пара бойцов решительно меня обогнала и двинулась метрах в двадцати впереди, неведомо как выдерживая дистанцию. Я же, снова пощёлкав режимами и несколько раз вильнув в стороны, убедился, что "Б" действительно отчётливее реагирует, и смог уточнить дальность, о чём и сообщил, на глазок привязавшись к карте на экране чуть не скотчем примотанного навигатора.

— Вторая двойка, Шпецу! Дальность полтораста-двести, дальний конец следующего двора или через один, — очень хотелось добавить что-нибудь вроде "осторожнее там" или ещё что, но удалось удержаться.

— Шпец, Князю, — неожиданно прошипела рация в ухо. — Мы от вас справа-спереди, пеленг подтверждаю, через двор от вас. Будем на месте одновременно с вами.

— Шпец принял одновременно, — отозвался я. Значит, здравый смысл меня не подвёл — ну кто бы стал поджигать помойку в это время суток в рабочий день в сравнительно приличном районе? Дети ещё в школе, только пришли, взрослые мерзавцы — или спят, или трезвые. Остаются всякие внезапные непредвиденности — то есть, почти гарантированно пиджи. Скорее всего, Мослов рассудил так же, а вперёд проехал исключительно для триангуляции... точнее — второго пеленга, триангуляция — это другое... неважно!

— Группа, третьему, вижу цель! — Снова зашипела связь. — Одиночная, сидит в щели между стенкой и контейнером, ко мне спиной. Шпец третьему, сама красная, хвост длинный, на спине и хвосте огонь горит.

Пока боец говорил, я старательно воевал с настройками визора и таки подключился к его камере.

— Шпец принял. Вижу цель... плохо вижу, третий, доверни голову правее на пол-румба. Ага, так хорошо, — прямая трансляция с нашлемной камеры оставляла желать лучшего, но что-то разобрать всё же получалось. Довольно крупная пиджи тёмно-красного окраса сидела на корточках, протянув к огню руки с непропорционально большими ладонями. На спине и на хвосте возле основания действительно горели огни, слегка отливающие в синеву. Хвост толстый и явно длинный. Я осторожно выглянул из-за угла дома — помойка была впереди метрах в сорока, ко мне длинной стороной угла, похоже, третий как-то обошёл чуть не половину двора и зашёл слева. Снег! Ещё не сошедший снег рядом с помойкой просел слишком уж правильным кругом метра три радиусом.

— Группа, Шпецу! Наблюдаю ауру тепла, — только теперь я заметил, что и воздух вокруг помойки характерно дрожит. Значит, железно огненная. База в планшете показала пару десятков вариантов, но после сортировки по частоте уже третий оказался однозначным совпадением. Хреново! — Группа, Шпецу. Это чармела, огонь и яд. Осторожно, может атаковать на расстоянии и огнём, и ядом! — Договорить я не успел: пиджи, видимо, почувствовав внимание, резко обернулась, поднимаясь, и Глаша немедленно прыгнула в атаку.

Вообще, огненные пиджи против жуков имеют огромное преимущество... Плюс конкретно у чармелы были атаки как прицельные, так и по площади, причём и огненные, и ядовитые... вот только против Глаши этого было категорически недостаточно: несколько лет упорных тренировок в дополнение к совершенно заслуженному званию "угроза" — аргумент решающий. Тем не менее, чармела без боя не сдалась — промахнувшись с прицельным плевком огнём, она выпустила облако... чего-то, вероятно, ядовитого, и тут же его подожгла... точнее, не само облако, а прямо землю в радиусе метров десяти. К счастью, гореть там особо было нечему (кроме мусора в контейнере), а снег всего лишь растаял (и по большей части вообще испарился насухо). Глаша же, пользуясь превосходством в силе и скорости, просто методично избивала дикарку, не давая той ни малейшей возможности полноценно ответить. Я отчётливо разглядел несколько явно мощных ударов хвостом, пришедшихся по левому боку мантис, сдвинув ту с места, а потом голова дикарки резко откинулась назад и она медленно упала в свой же костёр, прямая, как доска. Я даже на миг забеспокоился, не сломана ли у неё шея, но тут же переключился на свою пиджи: Глаше было откровенно хреново: болели ожоги (я вспомнил её слова, что от электричества ожоги не настоящие — а тут-то как раз очень даже огненная порода), сильно тошнило и общее ощущение... не самое здоровое...

За время скоротечной схватки бойцы Отряда успели подбежать ближе и окружили медленно гаснущее поле огня. Упав на уцелевший сугроб и бросив рядом добычу, Глаша извергла из себя остатки завтрака и несколько ругательств, а я только теперь догадался закатать её в покеболл... и сам тоже сел в соседний сугроб — сам не знаю, когда (и, главное, ЗАЧЕМ?!!) успел добежать.

— Тащ капитан, прошедшая дикая пиджи захвачена, — доложил я командиру группы, и, сверившись со сканером, закончил: — Других целей в зоне обнаружения не наблюдаю.

Я хотел ещё добавить что-то про зачистку следов, но лучше меня об этом сообщила приближающаяся сирена — видимо, вызванные кем-то пожарные. Обернувшись на звук, Мослов кивнул каким-то своим мыслям, а Лена стала старательно ощупывать захваченную.

— Порядок. Ушибы, порезы, вероятно сотрясение мозга, возможно пара трещин в костях. Практически идеальное состояние! Минут десять в отключке проваляется точно, может — все пятнадцать.

"Действительно, Пятачок" — крутился у меня в голове голос Савы из советского мультика, пока бойцы споро заматывали тушку в прихваченную с собой плотную ткань и грузили образовавшийся рулон в подъехавший фургон. Чармела полностью соответствовала своему описанию: вся покрыта мелкой красной чешуёй, ниже локтя и колен и чешуя крупнее, и сами конечности тоже непропорционально большие, крупные когти (причём один — на пятке, как она с ним ходит-то?), светящиеся пятна на спине и основании хвоста, морда лица... Ну, с одной стороны, конечно, лицо — я сам видел, как на нём менялось выражение, но с другой — ну ведь форменная же морда, ящерица настоящая! А с третьей — моя мантис в боевой форме тоже ни разу не королева красоты, но нам это ни разу не мешало в наших... не мешало, в общем. И даже хвост её не мешал.

— Тащ капитан, — начал я давно запрошенный научниками заход. — Научный отдел очень просил первое приручение провести на базе, под наблюдением приборов. Лена проконтролирует, чтобы... пациентка... не очнулась раньше времени.

Жизнь — в несколько раз длиннее обычной человеческой — практически полностью посвящённая боевым искусствам... дайте ей пару минут на полное обследование — и Лена сможет вырубить эту дикарку на любое время с точностью едва не до секунды! У самого до сих пор в голове не укладывается, но моей супруге, блин, минимум двести пятьдесят лет!!! А скорее всего — уже ближе к трёмстам. "Я подумаю об этом завтра" — спасибо, миссис Скарлетт, за гениальную идею!

— На базе? — интонацию Мослова я не понял, и решил интерпретировать по-своему.

— Так точно. Или прямо сейчас, и тогда она пойдёт с нами сама, но научный отдел очень настаивает на сборе максимально полных данных именно по выходу из дикого состояния... и вообще на базе со всех точек зрения лучше — и удобнее, и посторонних нет.

— А что она из себя вообще представляет? — на этот раз капитан явно обдумывал перспективы добавления пиджи в свою группу. И уж кто-кто, но я его точно за это осуждать не собираюсь. Открыв планшет, я начал читать и сразу комментировать по мере необходимости.

— Огненная-ядовитая, улучшенный интеллект, обострённые зрение и вкус, аура тепла — зимой не замёрзнет, особенно нашей, способна чувствовать тепло, как тепловизор или змеи, иммунитет к модификации облика... здесь не актуально, пирокинез, восстановление, защищённые глаза, ядовитый разум... Хорошие огненные атаки, как ближние, так и весьма дальнобойные. Плюс к тому — ядовитые атаки, опять же, и ближние, и дальние, кроме одной — нелетальные, оглушение-усыпление. В целом боевой потенциал очень хороший, только огненные атаки сильно конспирацию порушат. Сила, скорость, выносливость, прочность — обычные, без улучшений. Либидо среднее, приручать можно без спецсредств, ожогов не будет... но первый раз лучше в бассейне — ну его нафиг такие риски.

— А вы уже готовы, я так понимаю? — уточнил Мослов.

— Я?! — Я совершенно искренне возмутился. — Извините, но у меня уже есть, мне хватает и ещё остаётся! Вот, пожалуйста, у вас целая группа, уверен, найдётся доброволец! А не найдётся — можно в других группах спросить, только, чур, без меня. Я, конечно, "железный", — я показал пальцами кавычки, — но, во-первых, не стоит складывать все яйца в одну корзину, а во-вторых, надо в каждой группе иметь по своей пиджи, в идеале — и не по одной... — Я медленно вдохнул и выдохнул, глядя на профессионально бесстрастное лицо капитана. — Извините, погорячился.

Капитан ещё немного молча посверлил меня совершенно неживым взглядом, а потом словно включился и заговорил, прям как живой:

— Так, груз в машине, Елена, проследите, чтобы до базы не очнулась, операторам — убрать сканеры, встречаем пожарных, сценарий стандартный.

Немного пошевелив мозгами, я тоже направился в фургон, и в окно наблюдал, как капитан, лихо откозыряв, продемонстрировал командиру подъехавшего пожарного расчёта корочки, поводил руками, демонстрируя бойцов и следы огня на земле и отошёл в сторону, внимательно наблюдая, как мощные струи воды из гидрантов смывают все следы происшествия.

* * *

Проводив задумчивым взглядом убежавшую бодрой трусцой троицу, Сергиенко снова вернулся к своим выкладкам. В отсутствии "неадекватного поведения" в группе коллеги он не сомневался, не осталось бы такое незамеченным, а вот в отношении научников запрос всё же отправил — для очистки совести. Пока же всё равно получалось, что главный подозреваемый — он сам. Оставалось непонятным, почему не задело никого другого, однако, замена одержимости на проклятие расклад не меняла. По-прежнему оставались факты, интерпретировать которые можно было как в его пользу, так и наоборот... и — поражение неизвестным воздействием, приведшее к неадекватным поступкам.

Собственно, всё остальное можно было уже нести наверх на доклад, но вот последний пункт... постоянный вопрос — а точно всё выветрилось? а не лучше ли для пользы дела столь сомнительного персонажа убрать куда-нибудь? И понимание, что если его и вправду "уберут" на пенсию или даже "всего лишь" переведут "оленеводов пасти" — долго он не протянет и тупо застрелится без всяких проклятий... вспоминая соответствующие лекции из учебки, именно так внушение и работает, хоть гипнотическое, хоть после препаратов...

Павел Остапович остановился и невидяще уставился в одну точку. Ход, конечно, смелый, чтобы не сказать наглый, однако, выбора у него нет: или писать некролог, или ввести командование в заблуждение — официально, разумеется. Снова перетасовав имеющуюся информацию, майор уже протянул руку к телефону, но остановился. В конце концов, возвращения Васина и его... гарема ждать придётся вряд ли долго, а лишняя консультация будет совсем не лишней. А пока можно разобраться с текучкой.

Но проконсультироваться с Васиным не удалось: вся группа захвата, кроме водителя, надышалась яда от захваченной пиджи, и в полном составе отправилась в лазарет. Сильнее всего досталось мантис, но и прогноз по ней был самый оптимистичный. Лена отделалась гораздо легче, но от мужа отходить категорически отказалась... а вот по поводу самого "Железного Шпеца" врачи были единодушны, что всё плохо, расходясь лишь в мелочах — сколько именно ему предстоит проваляться на больничной койке, и сколько ещё потом он будет восстанавливаться.

На прямые вопросы командира Лена, конечно, ответила, но было ясно, что мысли её заняты совершенно другим. Предварительный разбор операции подтвердил вполне очевидный факт: разные люди продемонстрировали очень разную по силе реакцию на примерно одну и ту же дозу отравы. Собственно, это можно было считать ответом на незаданные вопросы, и майор, собрав документы, отправился получать честно заслуженную головомойку.

* * *

В отключке я провалялся почти полных двое суток — вырубился вскоре после отъезда, а очухался уже в лазарете, в обнимку с супругой, явно донельзя соскучившейся и потому настроенной крайне решительно. Кроме общей слабости, совершенно не ставшей проблемой, возражений у меня и не было. Примерно через час подтянулась и Глаша, насколько я понял — тихо и незаметно прокравшись из соседней палаты. Несколько раз плавно "отъезжая" в некую полудрёму и возвращаясь обратно, я вдруг обнаружил, что уже, вообще-то, утро, и врач пришёл с обходом — собственно, он сам мне об этом и сообщил. Слегка пожурив моих женщин за несанкционированную инициативу, Вадим Сергеевич порадовался моему столь скорому возвращению в сознание, посмотрел глаза и язык, пощупал пульс и живот, и обвиняюще уставился на Лену с Глашей.

— Ну-с, и кто мне может объяснить, как ещё вчера тяжело отравленный человек сегодня не просто не демонстрирует симптомов, но и вообще практически готов к выписке?

Глаша выглядела искренне удивлённой — ко мне она пришла, почувствовав через связь, что я очнулся, а вот Лена... Лена явно ни в чём признаваться не собиралась. А раз так — то обманывать, конечно, нехорошо, но если чуть-чуть — то семья важнее. Учитывая общее её состояние на момент моего пробуждения нетрудно было догадаться, что она воспользовалась магией... вероятно, растрясла заначку... но скорее всего — заклинанием.

— Я полагаю, это было какое-нибудь универсальное противоядие, — задумчиво глядя на супругу произнёс я. — Магическое, которое здесь воспроизвести всё равно невозможно, по крайней мере — пока мы не научимся вырабатывать магическую энергию с должным запасом. Вспоминая Глашу после захвата Светы — риск представляется мне чрезмерным. К слову о захвате — что там с чармелой? Нашли ей укротителя?

В ответ Лена только отмахнулась, мол, нашёл, о чём переживать. Я пожал плечами и внезапно обнаружил, что Вадим Сергеевич куда-то исчез... и Глаша тоже. Немного проморгавшись, я сообразил, что ухитрился уснуть посреди разговора, зато теперь чувствую себя не в пример лучше.

— Что я пропустил? — обернулся я к тоже проснувшейся жене. — Что-нибудь важное было?

— Сергиенко сняли, — от этой новости я чуть не подпрыгнул, но Лена меня тут же успокоила лёгкой улыбкой и ощущением отличного розыгрыша. — Подробности никому не сообщили пока, но случилась какая-то фигня, сверху спустили разнарядку кого-нибудь показательно покарать, с прицелом как раз в него. Ну и генерал его с треском снял с боевой группы и поставил "в тыл", на спецпитомник, — Лена улыбнулась шире. — Так что теперь он заведует всеми пиджи, вместе с их укротителями, естественно, ну и подполковника получил заодно, как начальник целого отдела. Боевые операции ему теперь заказаны, зато, считай, второй зам Самого. Он, конечно, всё равно расстроен изрядно, но это самое лучшее, что можно было выжать из ситуации, по его же словам, и всяко лучше... альтернатив.

— А кто же теперь на первой группе тогда? — Мне было искренне интересно, с кем теперь придётся работать.

— Ты не поверишь — Василий, сосед наш. Ему под это тоже звание накинули. Вроде как массовые перестановки, головы летят, чубы трещат, — она тихонько хихикнула, — громы и молнии во все стороны, а на самом деле — и здесь всё почти по-прежнему, и наверху довольны, отчитались о проделанной работе.

— А дети с кем? — вдруг сообразил я. — Если ты тут со мной, то они с кем?

— Не переживай, Света присмотрела, и Даша с Ташей по старой памяти навестили, да и я тут тоже не всё время была. А сейчас там Глаша, её уже выписали.

— Вот, кстати, про Глашу! У неё ведь вторая зрелость наступила, верно?

— Что, заметил-таки наконец?

— Заметил-то давно, вскоре после... как те две ушли... сообразил чуть позже, да всё как-то к слову не приходилось.

— М-да? — Лена скорее хотела выразить скепсис, чем реально сомневалась в моих словах. — Ну, тогда пол-сюрприза, считай, пропало. У неё эволюция.

Вот теперь я сел на кровати.

— Эволюция? Но у мантис... Милф! — догадался я. — Даже и не знаю, с чего начать... Давно?

— Да вот сразу, как выписали. Доктор изрядно... удивился, — глаза жены лучились ехидством. — В лаборатории расстроились, что опять пропустили эволюцию, но я их утешила, что этот вопрос и у нас не очень изучен — только простые триггеры. По крайней мере, на момент моего отбытия другой информации не было и новые е-медали искали методом тыка.

— Милф... — задумался я, устраиваясь на подушке поудобнее, и решительно кивнул своим выводам. — Милф — это хорошо. И за детьми присмотрит, и налево не пойдёт, и... — Я снова подскочил. — А она, случаем, не беременна?

Мой вопрос напрочь сбил жену со всех мыслей и заставил крепко задуматься. Что-то посчитав на пальцах, она посмотрела на меня с уважением.

— Знаешь, а похоже, что так. Во всяком случае... в общем, очень похоже!

— Так, а ты? — я строго посмотрел на жену. Ответом мне стал очень загадочный взгляд и мило порозовевшие щёчки... — М-да, милф — это просто замечательно! И исключительно вовремя.

* * *

— Итак, товарищи бойцы, при проведении операции были допущены серьёзные ошибки. Какие? — Полковник обвёл командиров групп тяжёлым взглядом.

— Противогазы и дистанция. — Чётко ответил капитан Мослов. — Противогазы надо было надеть, а дистанцию — держать.

— Совершенно верно. И что же вам помешало?

— Согласно инструкции в выездной машине есть комплект средств индивидуальной защиты на всю группу на случай действий в потенциально опасных условиях. Так как данная операция проводилась в условиях обычной жилой городской застройки, означенные средства задействованы не были. Предлагаю внести изменения в инструкцию в части обязательной индивидуальной экипировки и включить в перечень компактные противогазы или респираторы, — присутствующие позволили себе слегка поморщиться: ещё одна фигня, которую придётся таскать на себе только потому, что она может пригодиться — не самая приятная новость. Но и рисковать ничуть не лучше — более чем на сутки выбывшая группа это подтверждает.

— Дальше!

— Необходимо дополнить список потенциальных сценариев на основании полученной информации и провести с личным составом тренировки по противодействию.

Внимательно изучив подчинённого, командир вздохнул и спросил уже совсем другим тоном, давая понять, что официальная часть закончена:

— А на самом деле что думаешь?

— А на самом деле надо менять всю схему работы, — Александр Викторович перестал изображать из себя образцового вояку и заговорил нормально. — Надо тщательно разобрать схему с этими элементами. Я так понимаю, что мантис достаточно сильны, чтобы в большинстве случаев свои элементальные слабости игнорировать, а вот Свету, Надю и новенькую надо собрать в одну толковую команду. Лучше бы, конечно, две, но на две пока не делится.

Подождав немного, командир вновь вздохнул.

— Что я из тебя каждое слово клещами тяну? Про Шпеца что думаешь?

— Много чего думаю. Но если по делу — натаскать немного, чтобы не косячил... совсем уж сильно... и не трогать. Текущая схема, когда обе его дамы как бы в дневном дежурстве, является наилучшим компромиссом.

— То есть, выводы психологов подтверждаешь. Хорошо. А про мантис его что скажешь? На тренировках она в последнее время ведёт себя заметно спокойнее сестёр.

Капитан лишь пожал плечами.

— Спокойнее или нет — не скажу. Скажу, что методично и аккуратно избила дикарку до полной отключки. Медики сказали, что на ней места живого нет, один сплошной синяк, но при этом ни гематом, ни следов сотрясения, если оно вообще было. Через два дня и того не останется. Идеальное задержание.

— Идеальное, говоришь... А что ж тогда не приручили её до сих пор? Сутки уже прошли, а воз и ныне там! Или пусть опять Шпец отдувается, раз "железный"? — Командир был явно недоволен ситуацией, и не скрывал этого... но на подчинённого пока не давил, давая возможность объясниться. Впрочем, у Мослова на этот счёт было собственное мнение, и он снова образцово вытянулся.

— Никак нет, тащ полковник! Проведённый научным отделом сравнительный анализ обстоятельств известных успешных приручений и инцидента с капитаном Петровым косвенно подтверждает гипотезу о важности личной инициативы и психологической совместимости...

— Короче, — перебил капитана первый заместитель руководителя Отряда, — добровольцев нет, а приказывать отказываешься.

— Так точно, отказываюсь, — Мослов остался непреклонен в своём решении, несмотря на достаточно прозрачный намёк начальства. Ещё немного посверлив его недовольным взглядом, полковник сдался.

— И что же ты предлагаешь в таком случае?

— Опросить бойцов других групп и, возможно, перетасовать личный состав.

— А если и в других группах никто не согласится?

— Опросить всех остальных служащих Отряда, имеющих необходимый уровень допуска, и прикрепить к научному отделу для изучения. Боевой потенциал у неё довольно неплохой, но лучше потерять её, чем получить ещё одного... монаха.

— Я тебя понял, — командир никак не показал своего отношения к необычно эмоциональной тираде подчинённого. Инцидент с капитаном Петровым, закрепивший за Васиным лестное прозвище и не самый удачный позывной, разными людьми был воспринят очень по-разному, но повторения не хотел никто — правда, как оказалось, и мотивы этого нежелания тоже различались. — Ты всё же поспрашивай своих бойцов ещё раз, без приказа, но настойчиво, и вечером доложи. Нет у нас сейчас возможности ресурсами разбрасываться: Васин в больнице проведёт ещё невесть сколько времени, врачи говорят про недели и месяцы, а с ним и обе его... как боевые единицы — под сомнением. Вероятность прохода ближайший месяц низкая, сам знаю, но надо же ещё и сработаться, и язык хоть как-то выучить, так что времени — в обрез.

* * *

Разумеется, в тот же день меня не выписали — всё же, досталось мне изрядно, надо будет в следующий раз, как и положено настоящему укротителю, командовать из укрытия... и, учитывая мои таланты, ограничиться чем-то вроде "осторожнее там", ага. Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается, а это приключение окончилось очень хорошо, особенно для меня в личном плане.

— Стоп! — вдруг дошла до меня одна вполне очевидная мысль, уже некоторое время потихоньку пробивавшаяся на поверхность. — Покеболлы же... убирают беременность! Ты же сама рассказывала, как к своему таймер приделывала...

— Так тот я сломала, как к тебе переехала! — небрежно отмахнулась супруга. — На удачу, — и добавила с искренней улыбкой: — Сработало!

— А... эти? — я неопределённо повёл рукой в сторону двери палаты. — Твой, который на исследование передали, и которые сёстры принесли?

Лена посмотрела на меня, как на идиота.

— Это материнские* покеболлы. Точнее, материнские мастерболлы**. Егору Рубиновая Лига выдала их целую коробку, когда стало понятно, что мантис он действительно приручил и контролирует. Сам понимаешь — если бы удалось вывести ветку ручных мантис... Так что профинансировали его весьма щедро, своих-то средств у него едва на жизнь хватало.

— Но? — подтолкнул я задумавшуюся жену.

— Похоже, мантис в неволе не размножаются. Их неоднократно проверяли, и просто медики, и психические пиджи, и даже несколько раз к дилдоквин

* * *

"на приём" водили. Абсолютно здоровые и счастливые, но ни одной беременности за все четыре года. А потом он умер и эксперимент сам собой кончился.

Не самые радостные воспоминания порядком её расстроили, особенно в свете более чем очевидных параллелей.

— Ну, по крайней мере теперь мы знаем, чего опасаться, — неловко пошутил я, пытаясь подбодрить жену. — Никакой охоты на опасных пиджи, только мирная работа в офисе. Как минимум — до следующего пробоя. А ещё надо будет начальству доложить. Если ты и в обычной консультации без проблем обе беременности наблюдалась, то с Глашей, боюсь, такой фокус не пройдёт...

* — покеболл, не прерывающий беременность, в отличие от стандартных. Используется для покеженщин или беременных пиджи особо ценных пород.

** — покеболл повышенной мощности и очень повышенной стоимости.

* * *

— пиджи-гермафродиты, обладающие функциональным членом. Секс с ними практически гарантирует наступление беременности — как у пиджи (партеногенетической), так и у женщин (тут уж как повезёт, кто родится — пиджи или человеческий ребёнок).

* * *

"Серьёзный разговор" с Глашей пошёл совсем не так, как я ожидал. Выяснилось, что она (и остальные сёстры тоже) всё это время знали, что их покеболлы — материнские, были свято уверены, что я тоже об этом знаю, и что так и надо. В общем, действительно надо: если в самое ближайшее время проходы не прекратятся — Отряду очень пригодятся ещё мантис... если, конечно, получится их приручить... Но это очень отдельная и совсем другая история.

Что же касается беременности — да ("и горжусь этим" слышалось в её голосе), действительно беременность, уже два месяца с хвостиком и уже вся в предвкушении детишек... м-да, хорошо мы отметили новогодние праздники, результативно... Моё предложение понаблюдаться у врачей понимания не вызвало — пока я не спросил, что может случиться с обычным человеческим младенцем при прохождении родовых путей пиджи, обладающей десятикратной силой. По-моему, даже воспоминания об откате после использования магии не вызывали у неё такого ужаса.

Пришлось долго её успокаивать, мол, Сукебе, конечно, сволочь, извращенец и вообще кто угодно, но всё-таки гений, и всякие полностью дозревшие амачамп* нормальных детей как-то рожают целиком, а не в виде пюре... зря я это сказал, да. Впрочем, дельта-связь и так-то помогает в подобных ситуациях, а с шаблоном милф Глаша стала заметно отходчивее. Тщательно обдумав возможные последствия и аккуратно подобрав формулировку, я всё же спросил, не могло ли отравление повредить плоду, но она меня успокоила.

И даже согласилась на обследование и регулярное наблюдение у врачей.

* — Amachamp, четырёхрукие пиджи, обладающие 20-кратной силой и способные, невзирая на отличный контроль, случайно порвать якорную цепь (которыми их приходится тщательно привязывать перед каждым приручением).

У Лены срок был примерно тот же — фактически, с точностью до разницы в цикле. Учитывая все обстоятельства — удивительно, что обе беременности не наступили гораздо раньше... видимо, переезд и трудоустройство в Отряд дали недостававшее ощущение стабильности и надёжности. Я по-новому окинул взором нашу квартиру. Бог с ним, с ремонтом: чисто — и ладно, а что обои дешёвые — даже хорошо, не так обидно будет, когда мелкие изрисуют...

Две маленькие комнаты, выходящие в третью, побольше и с балконом. Ещё одна отдельная маленькая комната. Огромная квадратная прихожая со встроенными шкафами в каждом углу и дверью в каждой стене: вход, от него налево — проходная комната, прямо — отдельная, направо — маленький узенький отнорочек к "благам цивилизации" — ванной, туалету и кухне. Если сломать шкаф возле ванной, её можно будет расширить, передвинуть ванну и поставить второй унитаз — в свете ожидаемого увеличения семейства дополнение архивостребованное. Надо только уточнить у начальства, насколько подобная перепланировка допустима и какие нужны документы... и куда бы отправить семью на время реконструкции, буде её одобрят, ибо ни к чему им дышать строительной пылью.

Собственно, даже мебель двигать не придётся: Натуську с Лёшиком мы и так определили в одну из смежных комнат, сами обосновались в проходной, вторая смежная была отдана сёстрам, пока их было три, потом там (изредка) обреталась одна Глаша, а теперь будет "ясельная". Отдельная комната, как самая убитая (мало того, что обои все ободраны, так даже и паркет местами снят), была отложена на потом — сначала под склад доставшейся вместе с квартирой, но так и не задействованной мебели и привезённого с собой, но до сих пор не понадобившегося барахла, плюс склад расходников, пока по остальным помещениям "кочевал" косметический ремонт... словом, разгрести и окультурить — и получится гостиная, благо, сданные таки нормативы обеспечили небольшую, но очень актуальную прибавку доходов.

Неожиданно кольнула совесть: мы тут в четвёрке с жиру бесимся, не знаем, чем место занять, а Жарков со Светой в однушке ютятся... С другой стороны, та однушка как бы не поболе нашей прошлой двушки: двадцатиметровая комната с двумя окнами, большая кухня, раздельный санузел, прихожая чуть не с полкомнаты размером, да ещё и тёмный чулан, как вторая прихожая, во всяком случае, три пиджи поместились, ещё и для приблудного капитана места хватило... Словом, вовсе у них не тесно, особенно, пока детей нет... А вот это, к слову, интересная мысль!

Мельком глянув на календарь и прикинув график дежурств, я набрал номер соседа.

— Василий, не помешал? — общались мы с ним на "ты", несмотря на существенную разницу в возрасте, но по полному имени... некий компромисс между чуть ли не родственными отношениями наших пиджи и взаимным уважением. Дождавшись неопределённо-положительного отклика, я продолжил: — Один странный вопрос задать хотел. Света твоя, случаем, не в положении ли? А то было бы забавно...

На том конце послышались не вполне отчётливые звуки, словно Жарков поперхнулся, а потом пауза — видимо, уточнял.

— Нет, не в положении... — ответил Жарков раздумчиво. — А что случилось? У тебя?..

— Обе, и Лена, и Глаша, — с несколько преувеличенной жизнерадостностью ответил я. — В сентябре ждём прибавления. Вот я и подумал, что если и твоя Света тоже, то будет у нас тут локальный детский сад. Глаша как раз в милф эволюционировала, так что с удовольствием, думаю, помогла бы.

— Милф? — Жарков явно манкировал изучением покедекса.

— Шаблон заботливой мамочки, — пояснил я. — Всякие плюшки для воспитания детей.

— Ну, вам самое то... — несколько отстранённо протянул сосед, и я счёл за лучшее побыстрее закруглить разговор. Видимо, позвонил я всё же некстати.

Звонок в медсанчасть Отряда прошёл и эмоциональнее, и конструктивнее. После получаса объяснений, уточнений и повторов договорились на ближайший четверг, раньше у них никак не получалось найти акушера с нужным допуском. Лена, взвесив "за" и "против", решила составить Глаше компанию: могла и в обычную консультацию записаться, но дело деликатное, особенно в первый раз, и решила поддержать "новенькую".

Я же попытался выяснить участь нашей последней добычи. С одной стороны — боевой потенциал у неё не особо выдающийся, на мой взгляд та же Надя покруче будет, и как крокодил страшная, а с другой — даже она любому человеку фору даст, особенно против каких-нибудь дешёвых пиджи.

— Павел Остапович? Васин беспокоит. Хотел у вас проконсультироваться, чтобы никого в дурацкое положение не ставить и самому лишний раз дураком не выглядеть. У кого и как будет уместно осведомиться о состоянии дел чармелы?

Судя по тяжёлому вздоху — одним вопросом попал по всем трём пунктам. В конечном итоге выяснилось, что спрашивать надо было вообще не надо — доведут своевременно (или через коллег по лабе слухи собирать), но если уж совсем приспичило — то непосредственно у капитана Мослова, как руководившего операцией, и спросить (я так и думал, но хотел подстраховаться), а вообще вопрос уже разрулили: нашли добровольца, Катушкин подключил Надю помочь феромонами, и всё срослось. Результат ожидаемый, но от того не менее удовлетворительный.

Я же, не имея возможности приступить к своим официальным обязанностям штатного программиста, решил заняться обязанностями неофициального консультанта по пиджи: полез рыться в кодексе. По всем раскладам получалось, что Глаша должна была чармелу распустить на ленточки одной левой быстрее, чем та успела бы "мама" пискнуть, однако, по факту, бой протекал совсем иначе, и результат оказался чуть-чуть другим. Если сопоставить с захватом лилтит (тоже далеко не самой сильной пиджи) — вырисовывается цельная картина: Егор сестёр обучил (и, похоже, очень качественно) именно захватывать других пиджи, причём с минимальными повреждениями добычи. С точки зрения укротителя — вполне логично, а если ещё добавить пригляд со стороны Лиги, то прямо-таки непонятно, какие бы ещё могли быть варианты. Это у меня, если уж по совести говорить, с крышей явно какие-то неполадки, что я на ходячую смертушку смотрю и радуюсь, а у Егора, надо полагать, со здравым смыслом было всё хорошо, и опасения представителей Лиги он вполне разделял. С другой стороны — тогда, в метро, при первой встрече, перепугался я до... очень сильно, в общем, испугался.

Ладно, с этим — понятно. Надо будет выдать Глаше ценную указявку с добычей больше так не церемониться, а беречь себя любимую... и, наверное, остальным мантис тоже выдать — только у Лены уточнить, не сорвёт ли им крышу от безнаказанности. Это в том мире послушная мантис ценнее здоровой (ибо вылечить — не проблема), а у нас — наоборот.

Далее, если считать, что Глашу у меня уводить не станут (сама она, вроде, не собирается, о рисках знает, и так по-дурацки, как Даша с Ташей, уже не встрянет, а силой... можно, наверное, но сложно и я обижусь), то получается, что мы — команда, причём в плане "пидживооружённости" — самая сильная в Отряде. Если сравнивать элементальные сильные и слабые стороны, получается двойное перекрытие против тёмных, против психических и каменных они друг друга прикроют, а вот против летающих — дыра.

Что у нас есть ещё? Ещё две мантис, бубтрио, чармела и Надя. Одна мантис вполне справится с любой из трёх новеньких, а если постарается — то и с двумя, правда, ни о какой аккуратности речи уже идти не будет. Это наталкивает на мысль, что новеньких можно объединить в ещё одну — четвёртую — команду, которая по силам и возможностям будет сравнима с одной мантис. Альтернатива — придать сёстрам по второй пиджи и тем самым получить три очень сильные команды... и ещё одну новенькую без команды... ну или кому-то добавить сразу двух новеньких.

Итого, в одном случае мы получаем три сильных и более-менее похожих по составу команды, а в другом — четыре, но очень разных: Глаша с Леной, две отдельных мантис и сборная солянка из не пойми кого... это лучше с точки зрения перекрытия дежурств, но хуже с точки зрения отработки взаимодействия, фактически, для каждой команды нужна своя отдельная тактика.

Но есть ещё и третья сторона: поскольку у всех пиджи свой отдельный укротитель — их взаимодействие превращается в очень испорченный телефон, когда командир отдаёт приказ укротителям, а уже те передают его дальше... В этом плане Лена с Глаши уже работают хорошо, одиночные мантис — тоже, и останется только одна смешанная команда, которую всё равно тренировать... а учитывая, что новенькие куда более "традиционные", чем мантис — в том смысле, что своё мнение имеют редко и только с разрешения укротителя — просто сразу натаскивать на групповую работу. Тут, правда, есть тонкий нюанс с авторитетом, но дельта-связь должна помочь...

В любом случае, стоит подробно рассмотреть их возможности... не сказать, чтобы такая уж сложная работа, к тому же, наверняка уже проделанная до меня куда как более квалифицированными людьми, но разобраться всё равно нужно. Из хорошего: у всех трёх есть дальнобойные элементальные (не магические!) атаки, разве что у Светы не очень много, зато она легко может подзарядиться чуть ли не на каждом углу. Из неожиданного: я и забыл, но Надя — очень проворная даже в большой форме, и довольно сильная. С её способностью атаковать с любого щупальца — получается убедительно, а ледяной доспех даст хорошую защиту. Что плавно подводит нас к третьему варианту: раскидать всех новеньких по разным группам. Очень напоминает где-то вычитанные описания изрядного проё... больших потерь нашей авиации в начале Великой Отечественной, когда вместо того, чтобы имеющиеся самолёты беречь и использовать концентрированно для самых важных операций, их наоборот раздёргивали, "хоть одним самолётом да прикрой конвой", что ни к чему хорошему не приводило.

Однако, у нас ситуация другая: до моего появления Отряд с прошедшими пиджи справлялся, и даже живьём некоторых захватывал, причём без таких потерь, чтобы им, например, БТР какой-нибудь выдали или тяжёлое вооружение. Хотя, возможно, для этого уже пришлось бы военных подключать, с неизвестным результатом. Неважно! Важно — что схема имеет право на жизнь. Получается ажно ШЕСТЬ усиленных групп, пусть и очень разными пиджи. Зато и состав всех групп получается сходный (люди плюс одна пиджи), и тактика единообразная: ручная пиджи бьёт дикую, а люди ей помогают по мере сил. Всего в Отряде десять групп, и закрыть надо все... Если учесть, что пока одна группа дежурит — ещё одна стоит "на подхвате", то с шестью усиленными группами несложно обеспечить хотя бы одну пиджи — или в дежурстве, или в резерве. А так как тренируются бойцы тоже здесь — можно и по две пиджи обеспечить... Правда, вот прямо сейчас Надя очень активно задействована в лабе, и прогресс из-за этого у нас прямо-таки семимильными шагами идёт... Ладно, не моя это головная боль, надо расписать все выводы, да начальству отдать.

* * *

Итак, чтобы поймать преступника — надо думать, как преступник. А чтобы поймать пиджи... Так, мне не нравится, куда ведёт эта линия рассуждений, зато теперь гораздо понятнее, почему главные герои большинства историй про пидживерс такие... такие. Зайдём с другой стороны: какие у нас цели и приоритеты? Цель — поймать дикую пиджи, не потеряв ручную пиджи, так? Хрен! Цель — не допустить жертв среди мирных жителей и повреждения инфраструктуры!.. ну или минимизировать, если не получилось предотвратить полностью. А захват дикой пиджи — это средство достижения цели, причём всего лишь "одно из", как доказала предыдущая успешная деятельность Отряда. И в этом контексте сохранение своих пиджи (и приручение новых) — всего лишь способ облегчить достижение этой цели, независимо от того, будем ли мы новых дикарок захватывать или убивать.

Таким образом, наши приоритеты естественным образом выстраиваются в следующем порядке: в первую очередь — никаких разборок "Годзилла против Мотры" (если какая-нибудь драконица долбанёт гиперлучом — вся конспирация лесом пойдёт!), а значит, дикарку надо нейтрализовать как можно быстрее. Во вторую очередь — сохранение своих обученных и ручных пиджи, ибо дикарки и ещё придут (а если не придут — нам же лучше)! И только в третью очередь — захват и укрощение новых пиджи.

И, внезапно, все три новенькие могут очень даже отжечь! Если брать хронологически: Светино электричество — это не только интеллектуальный тазер, но и, как бы пошло это ни звучало, многочисленные и действенные сексуальные атаки (во всяком случае, бойцов Отряда рубило на раз). Надя вморозит в лёд или тупо задавит массой и силой. Да, против тех же мантис и лёд, и сила — маловато будет, ну так на то они и menace! Чармела — кстати, надо узнать, как её назвали — запросто сможет усыпить, оглушить и вообще потравить... или поджарить, если всё плохо обернётся. Непонятно, почему она не попыталась сделать так с мантис — может, просто не сработало? В общем, все три новенькие что-то да могут, и потому распихать их по разным командам — идея вполне работоспособная, только надо тренироваться... больше тренироваться!

Ладно, с этим разобрались. С программой тренировок поможет Лена — она же дракон, а драконы, как всем известно... в пидживерсе, я имею в виду... — самые лучшие тренеры! Очевидно, понадобятся полигоны... Так, отставить страдать фигнёй — с этими мелочами пусть разбирается начальство, ему и виднее, и опыта у него больше, а я — просто программист, я пишу код*!

* — отсылка к старому приколу с футболкой, на которой последовательно (в оригинале — по-английски) написано "я — праграммист" (зачёркнуто), "я — прогроммист" (зачёркнуто), "я пишу код".

Разобравшись с этим вопросом, я попытался придумать себе ещё какое-нибудь занятие — выписывать меня всё ещё отказывались, а просто лежать без дела было невыносимо скучно. Лена освободится только в обед, Глаша — дома с детьми, а я в медсанчасти скучаю.

Перерывая имеющуюся в "контрабандно" принесённом Леной планшете информацию, снова задумался над безумностью пидживерса. Оригинальные покеболлы делают из плодов какого-то редкого вида не то абрикоса, не то персика, мутировавшего за время войны, причём тип получающегося покеболла зависит от цвета... ну, видимо, от конкретного сорта... и, скорее всего, используется косточка. Однако, при этом в нём однозначно используется какая-то электроника — в частности, те самые чипы, которые не позволяют захватывать людей и чужих пиджи, ну и к покедексу их тоже не святым духом подключают. Именно эти чипы и взламывают, чтобы сделать лавболлы...

Нам лавболлы не нужны (по крайней мере, я очень на это надеюсь), и даже фильтрация: любая пиджи вне Отряда — это, вообще говоря, ЧП... то есть, не факт, что левого укротителя немедленно раскулачат, однако на карандаш возьмут без вариантов, и сотрудничество с Отрядом предлагать будут крайне настойчиво... ну, мне так кажется — понятно, что есть масса тонкостей вроде проверок и допусков, да и какая-нибудь бимбо, опять же, Отряду на фиг не нужна, но "порядок быть должон".

С этой точки зрения то, что Даша с Ташей от меня ушли, причём по своей инициативе — довольно удачный поворот, хоть и донельзя неприятный, потому что иначе... впрочем, эту тему я уже тоже обдумал, и даже неоднократно обсудил со всеми заинтересованными сторонами. Возвращаясь к покеболлам. Что мы имеем? А имеем мы... имеем мы острую нехватку магии в этом мире, точнее, это она нас... огорчает. И поделать с этим мы ничего не можем. Или можем? Как-то ведь сделали детекторы, а сейчас ещё и новые, с фиговым, но всё же определением элемента...

Надо спросить коллег, что там у них были за теории "монстрячьего заряда" и что от этих теорий осталось после столкновения с реальностью в виде первоисточника... в самом крайнем случае можно будет попросить Лену или Глашу что-нибудь колдануть. Вспоминая захват Светы — поплохело Глаше совсем не сразу, а уже в операционной... и уже после операции. Словом, можно считать, что небольшой расход магии вполне безопасен. Да и Лена, помнится, жаловалась, что магии мало, но таких жутких последствий, как у Глаши, не упоминала... интересно — почему?

Давайте думать по порядку: какие есть различия между Глашей и Леной? Очевидное — разные породы, плюс у жены два шаблона... уп-с, вот это реально серьёзно, это надо будет обдумать ещё. Причём один шаблон — охотница, который сам по себе тоже крайне мало документирован: достаточно вспомнить, что на сайте всё ещё идёт дискуссия действительно ли это шаблон или всё-таки отдельная порода... точнее, набор отдельных пород. Гм, вероятно тут уместно сравнение с волками и собаками — вторых вывели из первых и они до сих пор могут иметь совместное плодовитое потомство, однако никому и в голову не приходит считать волков породой собак... с другой стороны — разные породы пиджи различаются куда больше, а аналогов шаблонов я в природе вообще не припомню. Но если считать, что конкретно моя жена — именно охотница как отдельная порода, то тогда шаблон получается всего один — чиби, и всё сходится.

Ладно, а какие ещё у них различия? У Лены есть дети, у Глаши нет, а беременность и роды заметно (и необратимо, что важнее) перетряхивают гормональный баланс, да и организм вообще. Лена достигла второй зрелости, Глаша — на тот момент ещё нет. Не знаю всех тонкостей, но склонен предположить, что влияние не уступает предыдущему пункту... а ещё я вдруг вспомнил, что супруга говорила тем вечером, когда я сестёр домой привёл, про панель и покеболл, который она на таймер ставила — получается, что, несмотря на большое количество партнёров, дельта-связь у неё ни с кем не возникла... но стоило только нам встретиться, как она немедленно в меня "вцепилась". И причина такой устойчивости крайне интересна — ибо все остальные, кроме воздержавшейся от непотребных экспериментов Глаши, формируют дельта-связь сразу же. Причём Даша, Таша и Надя меняли партнёров несколько раз — и каждый раз дельта-связь переходила на нового укротителя, что позволяет говорить о некоей системе.

Итак, что мы имеем, если подытожить? Породу отбрасываем с разгромным счётом: две мантис, бубтрио (в девичестве — литлтит), уникум от Коконер(!) и чармела против одной киши-охотницы при одной воздержавшейся мантис. Шаблон — под вопросом, как говорится, пятьдесят на пятьдесят: Надя тоже чиби (хотя она может быть и "просто" метаморфом) и у неё дельта-связь переходила как у всех. Вторая зрелость — вероятно, но не с чем сравнивать (Глашу не отдам, а других нету). Дети — аналогично: вероятно, но фиг проверишь. Ах да, ещё в ту же кучу — шаблон милф, неизвестно и непроверямо. Сноска на полях: есть уникальные породы (две или три из примерно семи сотен), которые не захватываются покеболлом, если сами не хотят, возможно, моя жена аналогичным образом уникально иммунна к переходу дельта-связи, но проверить тоже нет никакой возможности. И ещё сноска: есть такая "милая" порода, как вендигал*, у которых даже альфа-связь не переходит, если не использовать л-5... Так что вариант с породой плавно перестаёт быть совсем невероятным и перемещается в раздел просто маловероятных.

В общем, всё равно ни хрена не ясно, но хотя бы варианты перечислил. Ну и время немножко убил.

* — Wendigal, пиджи-маньяк. Искренне привязана к своему первому укротителю и готова (и, что ещё страшнее, может) пустить на ленточки всех возражающих. Единственный способ от неё избавиться — пропустить через л-5 без предупреждения, и то без гарантий.