| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ну и что, а за соседним столом будет сидеть сам Гур. Думаю, уж он-то никому спуску не даст.
— Но эллиенские письмена им зачем?
— А это спросите у мужа. Вот оставит ему старший кузнец послание, к кому он побежит, чтобы его прочесть? К владыке?
В общем, Нара... или Нора... по-моему Нора... побурчала, больше для порядка, и успокоилась. А вот Фергюс, выходит — нет. Ну и фиг с ним, найдём и на него управу! Не ценит он мою обходительность и тактичность? Тем хуже для него!
— Ну что у вас там случилось, Ола? — просил владыка, едва мы уселись за стол в моём кабинете. — Взбрело же вам в голову вновь задеть патера, как будто мало у нас других проблем. Ведь вы же сами хотели, чтобы он учил детей.
— Я и сейчас не против этого.
— Тогда я не понимаю, в чём дело?
Я рассказала о нашем столкновении из-за дочерей Лела.
— Ола, по-вашему, новый конфликт с Фергюсом — это месть?
— Не знаю, — честно призналась я, — думаю, патер раздражён... и я, честно говоря — тоже... Иначе, к чему эти дурацкие задачи? Возможно, он не специально, просто так получилось.
— Ладно, Ола, а что там за какие-то подсказки, что вы себе составили? Я так ничего и не понял.
— Это такая линейка,.. — и я принялась объяснять про логарифмы, то, что помнила.
То, что помнил я.
Да какая разница! Графики лежали на столе, и двоичный и десятичный, эльф давно обратил на них внимание. Просто не мог не заметить. Подвинула их ему, для наглядности.
— То есть, вы все числа сводите к десяти? — откинулся эльф на спинку стула, внимательно разглядывая меня, будто видел впервые в жизни.
— Да, только в разных долях... Ну, как если бы воду или вино разлить по разным стаканам, кувшинам, вёдрам. Ёмкость разная, но жидкость-то одна.
— Мне б никогда в голову не пришло такое сравнение... О, а вот и патер Фергюс.
— Что скажете, лаэрииллиэн?
— Должен вас огорчить, Ола справилась с заданием не оттого, что магическим способом разузнала ответы...
Так вот он в чём, злодей, меня обвинил!
— ...Она придумала счётную линейку,.. — меж тем продолжал владыка и пустился в объяснения уже собственными словами.
— Интересно. Однако, у этой штуковины отсутствует точность, — вынес свой вердикт священник, — Результат очень приблизительный.
— А давайте проверим на конкретном примере, — предложила я.
Задачка была... дай бог памяти... что-то вроде: одно поле столько в длину, а столько-то в ширину засеяно пшеницей, а второе... тоже даются размеры... — рожью. Спрашивается, какой будет собран урожай, если рэлы с льета... это такая мера площади... собирается столько-то мешков, а эрьми — вот столько.
Условия выдвинул патер, чуть усложнил владыка, ну и я, в заключение, предложила вычислить, какова будет выручка, если цены на рынке будут такие-то.
Каюсь, тут я схитрила. Иначе было бы просто умножение, а не деление... Где тут дроби? Так ведь серебряный левор тогда меняли на дюжину медяков, а по условию задачи медную монету давали за пять мешков местной ржи и три — пшеницы. Значит, точных цифр в итоге не получится, придётся округлять. Это-то мне и надо.
Что ж условия записаны. Поехали! Тыр-тыр. Дольше было промежуточные результаты записывать. Так, на всякий случай, чтобы потом легче было найти ошибку, если такая появится.
Так, с рэлой покончила, теперь эрьмь.
— Готово! — возвестила я.
Был бы на моём месте Толян, со всеми расчетами за пять минут управился. Он со своей линейкой вообще не расставался.
Помню, спросил:
— Отчего на этом антикваре считаешь, калькуляторов что ли нет?
Тот в ответ:
— Привык, да и потом, так ошибиться сложнее. С советских времён это у меня — расчеты на линейке проверять.
И то верно, сам помню, были тогда у нас чехословацкие и гэдээровские калькуляторы... об отечественных лучше не вспоминать... Стучишь по этой "адской машине", как дятел... тюк-тюк-тюк... она — ноль эмоций. Чуть посильнее нажал пальцем... Фр-р-р... вылетает на табло частокол одинаковых цифр. И как с этим "чудом техники" бороться?
— Калькулятор всё равно точнее, — не согласился я.
— А скажи-ка мне, Серёг, какая точность у наших приборов, — махнул он линейкой, обводя зал.
— По-моему, одна десятая процента, — наобум выдал я.
Честно говоря, над этим как-то не задумывался.
— Вообще-то — три, так что вот с этой штуковиной, — Фёдорыч потряс своим "компьютером" в воздухе, — вполне сравнимо.
— Я проверю! — буркнул Фергюс, забирая доску с выписанными мной конечными результатами. "Черновую" не отдала, предусмотрительно оставив у себя. Правильно сделала! На следующий день на уроке леворского... Посещения математики после "изобретения" логарифмической линейки у меня стали свободными, чем не преминул воспользоваться владыка. Занятия с Эйвой эллиенскому языку из свободных стали обязательными. Ещё за учёбой Ралы с Киной... так звали дочерей Леллиронала... поручили приглядывать.
— А как же иначе, Ола, ведь это вы настояли на том, чтобы девочки учились нашему наречию? — заявил мне владыка.
Тоже змей ещё тот, почище патера.
Нет, куда ни кинь — всюду клин! Блин!
Это что ж такое получается?! Они что, издеваются?! Число предметов уже зашкалило за все разумные пределы! Как уже говорила — четыре языка: леворский, роверский, табирский, эллиенский. А на подходе ещё и драдмарский. Вместе с ними математика... слава богу, у меня теперь свободные посещения... Мы договорились, что Эна будет исправно учиться, записывать задания, а я — смотреть, чему там учат... Экзамены, так или иначе, всё равно придётся сдавать. Ладно, прорвёмся, где наша не пропадала!
Вот только, помимо того, что уже перечислено, мне предстояло изучить географию Левора и окрестностей, историю королевства и империи... Причём Ровера — это лично мне: историю, географию, общественное устройство, законы... Э-э-э, Алё!
— Отец Фергюс, вы не с кем меня не спутали! Я же не императрица и, даже, не леворская принцесса. Зачем мне всё это?!
— Нирта Олиенн, — назидательно произнёс патер... он это умеет, — уже сейчас, в столь юном возрасте, при всех недостатках, вы проявили себя подающей надежды правительницей. И мы, ваши верные соратники, просто не можем допустить, чтобы ваши таланты пропали втуне, а вы превратились в бестолковую безграмотную девицу.
Нирта Олиенн, вместе с вами мы добились очень многого, неужели вы хотите, чтобы усилия жителей Золотого леса пошли прахом, а жертвы были напрасны. Нам едва удалось зажечь Свет Истинной Веры, чтобы рассеять Тьму в этом забытом Создателем краю...
Священник вещал вдохновенно и самозабвенно... это он тоже умеет... а меня не оставляла мысль, что где-то я уже слышала эти слова... Только где?
— Твою мать! — чуть не брякнула вслух, — Буквально то же самое, чуть ли не слово в слово, я сказала ему накануне. Вот змей чешуйчатый, крокодил зелёный, надо ж, как всё перевернул и вывернул!
— ...Так справедливо ль будет, чтобы созданное нами разрушилось и погибло,.. — Фергюс сурово уставился на меня, — только потому, что одна юная правительница не желает учить уроки. Вам должно быть стыдно, нирта Олиенн! С вашими способностями предаваться лени — это просто преступление. Не только против короля и королевства, народа и Церкви, друзей и союзников, но и всего мира Аврэд, его людей и богов!
Ну, ни х... хрена ж он задвинул! И это перед всей аудиторией. Ола была готова провалиться сквозь землю... Я, кстати, тоже. Не-е, ну как же он всё перекрутил. Вот шельмец! Как там у Штирлица: "мастер воровать чужие идеи и выдавать их за свои". Шелленберг недорезанный. Отстегать меня, как розгами, моими же собственными словами. Сунуть, как котёнка... или как вилёнка... мордой в... В общем, гад он ползучий!
Ну, погоди, змей подколодный! Меня на "стыдно" не возьмёшь!
Наверно я сверкнула глазами. По-моему у патера запал сразу иссяк. И дёрнуло ж меня обернуться на всю остальную группу, которая внимала словам священника, распахнув глаза и разинув рты. Одного взгляда в мою сторону им было достаточно, чтобы уткнуться в доски и быстро начать писать. Даже Гуру.
— И это ещё не всё, нирта Олиенн, в самое ближайшее время вам предстоит приступить к изучению леворского законодательства, геральдики и родословных вашей, королевской и других знатных семей нашего государства. А в перспективе — литературы и искусства Левора, Ровера и эллиенов. Табиров и драдмарцев оставляем на ваше усмотрение.
Да кто такое выдержит?! Слышите, у меня же мозги закипят и сварятся вкрутую! А я слишком молода, чтобы умереть! Где эти правозащитные организации, когда они так нужны! Свободу несчастным детям!
Что-то подозрительно стало тихо? Оглянулась. Косившаяся на меня детвора вновь ринулась что-то карябать с удвоенной скоростью.
В голове пронеслась шальная мысль: "А может, ну его к лешему! Бросить всё и послать ребятню за подснежниками".
Как там, в сказке "Двенадцать месяцев":
Травка зеленеет,
Солнышко блестит;
Ласточка с весною
В сени к нам летит...
Так вроде начинался указ, в котором прынцесса объявила зиму летом. Чем я хуже, что у меня дури не хватит?!
По всем признакам зима идёт к концу, сейчас уже где-то начало весны. Что-то мне до смерти надоело сидеть за партой уже на второй день учёбы. Так и до травки с ласточками не дотянешь. Пора объявить летние каникулы, или хотя бы весенние.
Вот только кто мне это позволит?!
Да, но проникновенная речь патера была ещё до эпопеи с логарифмами. А, на следующий день после инцидента, на уроке леворского Фергюс опять меня расчихвостил при всех:
— Нирта Олиенн, я проверил результат задачи, которую вы вчера решили с помощью своей чудо-линейки. Вы ошиблись больше, чем на семь леворов, — казалось, злорадству патера не было предела, — Хотите, позовём владыку, чтобы он нас рассудил?
— Непременно.
— Что?
— Обязательно. Если я ошиблась, я извинюсь, если вы — будете просить прощения.
Надо ли говорить, что остаток урока прошёл в напряжённой тишине. Даже священник, обычно сдабривавший свои задания шутками-прибаутками, отчего те не казались такими занудными, был строг и немногословен.
Едва окончились занятия, как я, прихватив из кабинета доску с записями и линейку, выскочила в коридор. Главное не дать уйти патеру, а то лови его потом. О-о, а оказалось, что идти никуда не надо. Вот они оба.
— Господа, не желаете ли пройти в мой кабинет, чтобы завершить вчерашний спор?
— Вам так не терпится, нирта, — прищурился служитель церкви.
— Не люблю неизвестность!
— Отец Фергюс, где ваши записи? — тут же налетела я на оппонента, едва мы расселись.
— Зачем они вам?
— Буду проверять, где расхождение.
— Я черновые записи стёр, — буркнул патер.
— Но промежуточные-то значения остались? Да? Отлично, их мы и сверим.
Так, с рожью всё тип-топ. Оп-па!
— Не подскажете, Отец Фергюс, тут у вас четвёрка или шестёрка?
В местной системе счисления они были довольно схожи.
— Четвёрка, — не слишком уверено заявил священник.
— Тогда почему вот здесь получился этот результат, когда должен быть вот этот? — я указала на собственную доску, быстро прикинув числа на линейке.
— Не может быть! — упёрся патер.
— Очень даже может!
Перепалка была жаркой. Священник сдался первым.
Надо будет, я и Жириновского переспорю, что мне какой-то Фергюс!
Может, он просто не захотел терять достоинство в присутствии эльфа?
Не важно! Главное — результат!
— Ола, не боитесь опоздать на следующее занятие? — поинтересовался владыка.
— Ради торжества истины — нет!
Патер пыхтел, сопел, но максимум, что смог выдавить — три медяка разницы. Да-а, далеко ему до Госкомстата. Те насчитают, сколько надо, несмотря на то, что математика — наука точная.
— Вот видите — нестыковка есть, — наконец произнёс священник.
— Отец Фергюс, а где тут семь леворов, о которых вы говорили? — не удержалась я от сарказма, не в силах скрыть охватившую меня радость.
— Я должен буду извиниться перед вами в присутствии всех учеников?
— Нет, достаточно лаэра Эрвенда.
Патер порывисто встал со своего места:
— Нирта Олиенн, прошу простить меня за то,.. — слуга Церкви с достоинством склонил голову.
Сначала я сидела, раскрыв рот, не ожидая от него такой прыти, потом соскочила со стула.
— ...Что я самонадеянно обвинил вас в нерадивости, когда ошибся сам. Воистину, гордыня — тяжкий грех!
— Ничего страшного, отец Фергюс, ошибаются все, главное — вовремя признать ошибку и постараться её исправить.
— Стало быть, ваша линейка имеет право на жизнь, — резюмировал лаэрииллиэн, — Кстати, а из чего лучше всего их изготавливать?
— Камень тут подойдёт вряд ли, — заметила я...
Хотела поддеть владыку, а он возьми, да изготовь. Вон она лежит, в первом ящике стола. Из голубого мрамора с позолотой — королевских цветов. Три с лишним года над ней трудился. Несколько месяцев только заготовку подбирал. То откладывал эту кропотливую работу, то вновь начинал. Зато вышел шедевр. Точно скажу, нигде в мире Аврэд такой красоты нет!
— ...Слишком тяжёлый материал. Будешь на такой долго считать — руки отвалятся. Нет, можно изготовить что-то этакое, для красоты. Делают же чернильницы и песочницы из полудрагоценного камня, — не стала я отрицать очевидное, — но для обычных счетоводов лучше всего подойдёт дерево. Лёгкое, но твёрдое, а то рабочие поверхности быстро сотрутся и "бегунок" будет болтаться. А вот тут, — я перевернула лист бумаги со шкалой, — должен быть паз, чтобы палец ходил свободно...
Я слегка прошёлся по конструкции... по тому, что осталось в памяти.
— Главное, чтобы не было никаких выступов и острых углов, о которые можно поранить пальцы, — заключила я.
— Не подумал бы о таких тонкостях, — покачал головой владыка, — Осталось изготовить опытный образец, не думаю, что возникнут трудности, и можно приступать к их массовому изготовлению, чтобы у всех, кто захочет, была такая же.
— А вот с этим я бы не спешила! — веско заметила я.
— Почему? — застыл на пороге собравшийся было уходить Фергюс.
— Представьте, если бы у наводчиков роверских парлисов были такие штуковины, они бы в цель могли попасть если не с первого, то со второго раза!
— Вы, Ола, как всегда мыслите военными категориями. Кстати, вы так и не сказали, откуда у вас те отрывочные сведения, что позволили вам собрать эту штуку, — он повертел в руках бумажную линейку, — Случайно до такого не додумаешься.
— Отец показывал Лону что-то вроде этих графиков. Правда мне кажется, что они были какие-то другие.
— Вы помните такое, патер Фергюс?
— Нет, — тот отрицательно мотнул головой.
Ну, вот и начался перекрёстный допрос. Пора спасаться бегством, но сначала...
— Отец Фергюс, разве вы не помните, что Лони как-то быстро разобрался в кара... каркара... В этих копьеметателях, чьи названия я до сих пор произнести не могу?
Патер задумался...
— Если у отца и были какие-то секретные записи, вовсе не значит, что он обязан был ими делиться со всем гарнизоном.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
