Книга 1. Бэйр

— О, право, я смущена! — засмеялась девушка, подняв на меня блестящие весельем серыми глазами. Ее щеки тронул едва заметный румянец. — Ты скоро познакомишься с моими родителям, и сможешь судить о них сам.

— А не откроешь мне тайну, прекрасная юная леди, куда ты меня ведешь?

— В подвал, на съедение фамильной нежити, конечно, — мило улыбнулась она, спускаясь по лестнице на первый этаж. — Ведь в каждом старом поместье есть подвал с нежитью, которую надо время от времени кормить усталыми путниками, чтобы она не нападала на хозяев. Фамильная нежить, знаете ли, она такая, — девушка кокетливо наклонила голову на бок.

— Оу, пожалейте нежить! У нее будет жуткая изжога от меня.

— Какая изжога, право? На вид ты просто весенний поросенок в осенних яблоках!

— Мда... таких комплиментов мне еще не делали. У тебя странное чувство юмора, Дороти!

— Отнюдь, — покачала головой девушка, продолжая улыбаться. — Ничуть не странное.

— И все же, — я не дал ей сменить тему. — Откуда ты узнала о том, что я здесь, и почему разбудила именно меня? Куда мы идем?

— Я не спала, зачиталась. Услышала, как кто-то кричит ругательства со второго этажа и мне стало любопытно. По пути я встретила дядю Лорена, и он рассказал мне, что вы приехали. Я подумала, что, если кто и сможет мне помочь, так это ты.

— Ага, ясно, — верить ей определенно не стоит. — А твой дядя Лорен знает, что тебе нужна помощь такого рода, которую могу оказать только я?

— Никто не знает, потому я и пришла к тебе ночью. Это большая тайна, — к концу фразу ее голос загадочно утих.

Мы начали спускаться по лестнице.

По первому этажу мы шли недолго, в темноте я ничего не мог разглядеть кроме картин на стене. Болтая с милой девушкой, я не забывал запоминать обратную дорогу и считать шаги, ведь вряд ли графиня станет провожать меня обратно до комнаты.

За бессмысленным разговором мы дошли до небольшой деревянной двери, которая, как выяснилось, вела на кухню.

С такой кухней легко можно было устроить пир на весь мир: она была огромной! Больше, чем дома иных преуспевающих торговцев, а уж я-то знаю, какие у них дома! Четыре печки, три стола, шесть шкафов для посуды и две двери, одна в кладовую, другая куда-то еще... чую, Дороти поведет меня совсем не в кладовую.

На кухне царил идеальный порядок, нигде не осталось грязных тарелок или еды. Что ж, местная домоуправительница отлично справляется. Только на самом большом деревянном столе лежал кухонный нож и блюдо с яблоками, одно из которых было порезано. Видимо, это доктор отставил после себя беспорядок.

— Откуда яблоки в середине весны? — удивился я, подходя к корзине.

— Это особый сорт. Фамильный. Мы выращиваем их в оранжерее круглый год, — улыбнулась девушка. — Хочешь попробовать?

— Не откажусь, — я улыбнулся в ответ и взял себе яблоко. Разрезав его на две дольки, я предложил одну Дороти.

— Воздержусь. Так объелась их в детстве, что на всю жизнь хватило, — покачала головой Дороти, от чего кудряшки упруго подпрыгнули, упав на белую шею.

— Понимаю. Я когда в детском приюте при церкви был, мы с другом, — по четырнадцать лет нам тогда было, — забрались в кладовую и выпили все вино, которое нашли. Тогда я выпил его столько, что до сих пор ничего горячительного в рот не беру! — отвлекая внимание девицы чудесной историей, я сунул себе в рукав нож. Лишним не будет.

Яблоки оказались очень вкусными и прежде, чем мы ушли от тарелки, я взял себе еще одно.

Мы с Дороти двинулись к одной из дверей, которая вела на лестницу. Лестница уходила вниз, в непроглядную темноту. Разговор продолжался, я следил за тем, как далеко мы уходим, и прикидывал, когда нас не будет слышно с кухни.

— Так ты провел детство в церкви? — спрашивала Дороти, почему-то настораживаясь.

— Ммм... яблоки чудесные! Чем-то напоминает землянику... обожаю эту ягоду!

— Так связан с церковью? — настаивала девушка. — Неужели у тебя не было родителей?

— Мать подбросила меня отцу настоятелю, пока тот не видел. Я ничего не знаю ни о ней, ни о настоящем отце, — я грустно вздохнул и страдальчески поднял глаза по диагонали вправо. Безотказный прием. — Но не будем о грустном...

— И ты вырос в церкви? — настырно продолжала Дороти. — Ты священник?

— Нет, я не священник. В семнадцать я ушел из-под крыла настоятеля и попал в Орден Черного Дракона. После обучения стал бродячим рыцарем, который избавляет мирных жителей от чудовищ.

— Значит, ты рыцарь Ордена?

— Да, именно так.

— Но я слышала, что все они скупые жулики, жадные эгоисты и безответственные пьяницы, пекущиеся только о своем благополучии.

— Ну разве я похож на пьяницу, леди? Я не брал в рот спиртного вот уже двадцать два года!

— Значит, тебе тридцать три? — она продолжала расспрашивать.

— Именно.

— Хорошее число, — заметила Дороти, остановившись на лестнице. Изучив меня с головы до ног, она снова заглянула мне в глаза, удивительно бесстыдно для юной леди.

Но стоило мне приблизиться, Дороти смущенно отвела глаза в сторону и прикусила нижнюю губу, розовую, как лепесток цветка, и наверняка такую же нежную.

— Что ты делаешь? — смущенно проговорила девушка, когда я почти прижал ее к стене.

Ее кожа была бледной, гладкой и бархатистой, невозможно было устоять и не дотронуться. Красивые, почти белые волосы были невозможно мягкими. Прелестное создание так и манило своей хрупкостью, очаровывало с одного взгляда... Живые такими не бывают.

— Вы очаровали меня, прекрасная незнакомка... — тихо мурлычу ей на ухо, стараясь почувствовать запах. Но она ничем не пахнет. Абсолютно. — Я не могу устоять перед вашей неземной красотой. Не мучайте несчастного пленника ваших глаз, подарите мне хотя бы один поцелуй!

— Мы едва знакомы!

— Но я уже никогда тебя не забуду...

— Нет, не стоит! — затараторил девушка, вжимаясь в стену подальше от меня. — Я не хочу... я просто попросила помощи!

Ну и чем я ее напугал? Такой красивый, обаятельный мужчина, рыцарь ко всему прочему... да все нормальные молодые девушки мечтают обо мне!

— В таком случае веди меня дальше. Я сделаю все, что в моих силах, — преданно смотрю на нее и отступаю на несколько шагов назад.

— Как я рада, что ты меня правильно понял, — облегченно улыбнулась Дороти. — Пойдем, осталось недалеко.

Мы двинулись дальше по лестнице. Я старался не смотреть на девицу, она изредка украдкой поглядывала на меня. И, держу пари, думали мы не об одном и том же во время этих переглядок.

Не нужно было обладать особенным чутьем, чтобы понять: что-то здесь было нечисто. Очень странная девушка... нет, она точно живая, сомнений быть не может. Я чувствовал, как сильно забилось ее сердце, когда прижался к ней, чувствовал ее дыхание. Тем более, я незаметно коснулся ее руки серебряным ножом с кухни, и она никак не отреагировала. Она не нечисть и даже не ведьма... уж ведьму я узнаю с первого взгляда.

Вопросов, касающихся этой дамочки, становилось все больше. Я решил, что не вернусь в комнату, пока все тут не выясню. В конце концов, если здесь и правда обитает фамильная нечисть, которой меня собираются скормить, мне надо ее уничтожить, пока ее не нашла Бэйр.

— Дороти, а что насчет фамильной нежити?

— Что? — удивленно посмотрела на меня девица и почему-то забеспокоилась. — А что с ней?

— Ты же знаешь, зачем я здесь. Кто так докучает вам?

— Оу, да никто не докучает! Просто графиня Меви перед смертью очень хочет запомниться всем, и потому рассказывает про призраков, которые к ней приходят... — она пожала плечами.

— То есть, это все выдумки, и меня пригласили для того, чтобы я красиво подыграл? — так-так, а почему "графиня", а не "тетушка" или "бабушка"? Родственников принято называть иначе. Даже воспитанный Лорен говорил "тетушка".

— Да... что-то вроде того, — кивнула Дороти.

— Значит, здесь нет монстров, которые достойны внимания человека моей профессии?

— Нет, конечно, нет. Откуда? — улыбнулась девушка.

— А какие же тогда проблемы беспокоят жителей этого поместья, как не монстры?

— Да никакие.

— Но почему же ты не можешь спать?

— Это мое... личное.

Больше я не спрашивал.

Лестница увела нас уже на добрый десяток метров под землю, в подвалы поместья, где стоял зимний холод, а от сквозняка ноги моментально онемели, а пожалел, что не надел сапог — не ожидал, что уйдем так далеко. Мышцы быстро деревенели, и это было нехорошо. Я чувствовал, что сегодня скорость мне еще понадобится.

Посмотрев на бледную Дороти, я с удивлением заметил, что ей ничуть не холодно в легком платье. Она шагает, уверенно выпрямив спину, как и полагается графской дочери. Ничто ее не беспокоило.

Лестница кончилась, перед нами встала тяжелая дверь.

— Мы пришли, — объяснила Дороти. — Открой эту дверь, я слишком слаба для этого.

— Не открою, пока не скажешь, что там.

— Там нет ничего опасного.

— Но что там?

— Там... моя семья. Я не могу к ним попасть.

— Сеймуры спят в подвале? — от удивления я выгнул бровь. Ну и сказочки у нее! — То-то вы все такие бледные.

— Да... бледность у нас передается из поколения в поколение. Как признак высокой породы.

Я открыл тяжелую железную дверь, сквозняк вытолкнул ее и вырвался наружу... тяжелый пыльный воздух, такой холодный, что щиплет горло. С другой стороны дверь оказалась обита серебряными листами.

Все стало ясно.

Передо мной открылся фамильный склеп, на полках, выдолбленных в стенах длинного разветвленного коридора, лежали гробы. Все, как один, они были отрыты и пусты. То ли трупы разложились, то ли пошли погулять.

— И что дальше? — спросил я, готовясь отбиваться от настоящей нежити.

— Пойдем со мной, — улыбнулась Дороти. Той самой завораживающей улыбкой, в силе которой была так уверена.

Сквозняк усилился, из склепа подул сильный ветер, принося с собой запах праха. Кроме него я учуял сладковатый запах жасмина... как странно. Почему тут пахнет жасмином?

— Конечно, всегда хотел посмотреть на фамильный склеп. Не упущу такого случая. Ты расскажешь мне историю своего рода?

— Да, я ее отлично знаю! — обрадовалась Дороти, и первая скользнула внутрь. Я последовал за ней, надежно захлопнув дверь.

Внутри было еще холоднее, но приходилось терпеть: необходимо узнать, в чем же тут дело.

— ...А это граф Адам Сеймур, он был отравлен подосланным убийцей... — объясняла Дороти, показывая на пустой гроб.

— Ты хотела сказать, это гроб графа Адама Сеймура, — уточняю.

— А? Да. Труп давно уже разложился.

— А кто гробовщик?

— Что?

— Он создал потрясающие гроб! — объясняю. — Тело давно разложилось, а он как новенький, еще блестит! Мастеру надо поставить памятник.

— Согласна, такой искусный мастер достоин памятника, — с ледяным спокойствием согласилась Дороти.

Удивительно, но свечи на ее подсвечнике до сих пор не расплавились и продолжали освещать нам путь. Сильный сквозняк, пробирающий до костей, не погасил пламя, оно даже не дергалось.

Мы долго шли по склепу, не сворачивая. В моей голове крутились вопросы без ответов.

Почему дверь в склеп находится на кухне, например? Почему некоторые гробы пусты, а в некоторых послушно лежат мумии? Кто такая Дороти?

— Нам еще долго? — спросил я, пропуская мимо ушей историю об очередном родственнике.

— А? Да, очень скоро, — улыбнулась девица, вновь одарив меня своим фирменным взглядом, который у меня уже в печенках сидел.

Мне хотелось развернуться и уйти наверх, подальше от всего этого великолепия, но я молча следовал за белокожей фигурой, внимательно осматриваясь и вслушиваясь в каждый шорох. Однако, я так и не заметил ничего подозрительного, кроме пустых гробов, и не слышал ничего, кроме шуршания пышной юбки моей проводницы.

Я отлично понимал, что меня ждет что-то, что мне, скорее всего, не понравится, и надо быть настороже, но полное отсутствие признаков угрозы усыпляло бдительность. Я уже готов был поверить, что у графской дочери просто застряла где-то здесь туфелька... В голову начали лезть совершенно ненужные мысли.

Например, мысль о том, как сильно я устал... день изнуряющего пути, скудный ужин и всего пара часов сна. Это слишком даже для меня.

Усталость подтвердил зевок, который мне пришлось подавить.

— Милая леди, ты ведь понимаешь, что я безумно устал с дороги и очень мало спал? Если мы будем идти по этим коридорам еще час, я не выдержу и просто усну в каком-нибудь гробу.

— Мы идем всего двадцать минут, — недовольно заметила графиня.

— Куда мы идем?

— Скоро сам увидишь, — вновь отмахнулась девица.

Скоро я действительно увидел нечто новое, нежели бесконечные гробы, пустые и не очень.

Аккуратные камни, которыми склеп был выложен изнутри, расступились — пространства в тоннеле стало больше. Из пола тут и там торчали странные столбики в половину моего роста, сложенные из необработанных продолговатых камней. На верхушках таки столбиков были маленькие домики... или это были фонари? Это жутко напоминало поделки младших нелюдей.

Вскоре на гладком полу появились ступеньки, они были такими широкими и низкими, что их едва можно было заметить. Однако, они все-таки вели вверх.

Наконец, мы вышли к двери без ручки. Она была разделена на шесть квадратов, в середине каждого был небольшой каменный шарик. На стене по бокам от двери сидели горгульи, держащие на плечах ее арку.

Девушка остановилась у двери и нажала на шарики в определенной последовательности. Последовательность я запомнил.

— Проходи.

Я вошел в комнату, схватив девицу за запястье и втянув за собой. Дверь я оставил открытой на всякий случай.

За такое обращение девица окинула меня возмущенным взглядом, но ничего не сказала.

— Ты все же пришла ко мне, — далеким эхом раздался глухой голос. — Я знал, что ты придешь.

Обернувшись, я никого не увидел.

В комнате, слава всем мертвым богам, была только одна дверь — та, через которую мы вошли. Это означало, что сюрпризы кончились, и все то, что я сейчас вижу, это последний подарок судьбы на сегодня.

Однако того, что я увидел, мне хватило.

В комнате находилось одно только зеркало, высокое, в железной оправе. У его подножия кто-то устроил алтарь и положил на него мясо. На полу пентаграмма с большими черными свечами в углах. Видимо для того, чтобы сгладить жуткую атмосферу помещения, чернокнижник выбрал свечи с запахом жасмина. Вот, что так воняло.

В одном углу комнаты красовалась гора аккуратно сложенных черепов со сложными символами на лбах, а в другом углу находились тела от черепов. Надо заметить, они были в весьма интересных сценических позах. Ясно, куда делись трупы из горбов.

— Как здесь мило! — улыбнулся я, рассматривая секретную девичью комнатку. — Это ты сама сделала или кто-то помог?

— Эээ.... — девица замялась.

— Дай угадаю, я должен сесть в центр этой звездочки, взять нож и аккуратно перерезать себе горло?

— Нет, — покачала головой Дороти. — Нож не нужен.