Никто кроме нас, или так появляются легенды

Астрид рассеянно кивнула, не до конца понимая, о чем он. Гьярдар тем временем начал говорить, держа руку раскрытой ладонью вниз прямо над Вещью:

— Я, Гьярдар Хофферсон, один из Поклявшихся, Хранитель Тайны книги, Владеющий Драконом, забираю тебя с собой. Туда, где ты не причинишь никому вреда. Туда, где ты обретешь забвение и покой. Туда, откуда ты не вернешься никогда. Я преодолел твой голос. Я преодолел твой искушение. Я преодолел твою силу. Ты в моей власти. Ты в моей воле. Ты в моих руках.

Гьярдар медленно опустил руку на Вещь. И они постепенно стали исчезать.

Астрид потрясенно смотрела своего родственника — от него исходила такая Сила, что это было заметно даже невооруженным глазом. Но когда они начали исчезать, Астрид закричала.

— Гьярдар! Нет!.. Не уходи! — слезы потекли по ее лицу. — Не уходи, ты мне нужен!..

Гьярдар поднял на нее глаза и устало улыбнулся. А потом сказал два слова. Она их не услышала. Но поняла...

А потом они исчезли — Гьярдар и Вещь. Страница. Книга. Как ни назови — уже все равно. Ее уже не существует. Астрид поднялась на ноги, смотря туда, где только что склонившись сидел Гьярдар. Он выполнил свою клятву. Он пожертвовал собой — совершил то единственное, что могло преодолеть эту злую силу.

Астрид резко обернулась. Ее команда оттеснила Охотников в коридор и лениво отражала выпады — в таком узком помещении Охотникам было негде развернуться.

— Все, уходим! — крикнула Астрид, подбежав к сражающимся и доставая на бегу секиру.

Эпилог

"Больше никаких особых опасностей мы не встретили. После уничтожения Книги охранная сила вокруг обиталища Охотников рассеялась, и мы благополучно добрались к выходу из цитадели. Старейшина как раз "прогуливался на свежем воздухе", когда мы выбежали прямо на него и сбили с ног. Он явно не ожидал такого поворота событий — скорее всего, ждал наших аккуратно сложенных у стеночки трупов. Мы не стали его убивать, решили отдать на суд вождю Западного Народа.

С вождем и отцом Хьердис мы беседовали долго. Почти всю ночь после нашего возвращения. Хотя разговором назвать это сложно. Скорее, нечто среднее между потоком информации с нашей стороны и потоком ругательств со стороны старшего поколения, прерываемые чавканьем над подносами с едой и лязгом чистящегося оружия.

Горна и Хьердис наказывать не стали, только поорали полчаса. А для народа сочинили легенду, будто их вождь на задание отправил. Задираку мы почти сразу забрали из лесного домика, где оставили его на попечение целительницы. Столичные целители констатировали, что его раны не опасны и вскоре отпустили. Близнецы снова вместе — так что пора опасаться новой выходки.

В память Гьярдару сложили огромный костер на месте уже разрушенной драконами цитадели. Астрид тяжело переживала его уход из жизни. Его благородный поступок тронул нас всех. Его мы никогда не забудем.

На Олухе нас встретили с распростертыми объятиями — и с розгами в руках. Хотя, конечно, были рады, что мы живы и невредимы. Ну, почти невредимы. Рыбьенога пока еще не привыкли называть по-новому, но он не обижается. И носит имя Нордмад скорее как дополнение к фамилии, как знак почета, врученный Гьярдаром.

Сморкала и Забияка обручились. Свадьбу будут играть после Боев Архипелага — Сморкала надеется в них поучаствовать. Задирака две недели ходил недовольный и ворчал, что у него отбирают сестру, но потом вдруг стал исчезать по нескольку дней. Как оказалось — мы с Астрид его поймали — он сбегал к той девушке-целительнице, которая поставила его на ноги. Что-то нам подсказывает, что там тоже свадьба не за горами. Родители у нее очень строгие, но Задираку это не пугает.

Кстати, теперь ничто сверхестественное не охраняет Западные острова. Однако вождь Западного народа попросил проявить солидарность и никому об этом не рассказывать. Но для нашей компании двери на Острова всегда открыты.

Астрид пытается готовить меня к Боям Архипелага — выбралась на Перепутье и неведомым образом заставила Кьёльбранда взять меня в ученики. И пригрозила, что убьет меня первой, если я проиграю хотя бы один бой. Боюсь, это не пустая угроза.

Скифтер вымахал будь здоров и теперь ничуть не уступает Беззубику. Они на пару таскают у меня черновики и рисунки. Астрид только посмеивается и покрывает этих нахалов. Я уже три раза переписывал с самого начала, больше не выдержу. Буду рассказывать людям, а те — своим детям. Ну и так далее.

Кажется, именно так и появляются легенды?"

Иккинг потянулся и с наслажденим отшвырнул от себя карандаш. Угольный стержень отскочил от стены и упал в аккурат на последний исписанный лист. Иккинг осторожно наклонился и не дыша протянул руку за ним.

— Ну как, закончил? — хлопнула дверь, и Астрид вошла в комнату.

Рука дернулась. Уголек идеально ровно размазался по поверхности листа. Иккинг обреченно возвел руки к потолку.

— О боги! За что?!

Астрид подошла к столу и взяла лист в руки. Усмехнулась, увидев след от уголька, и стала читать.

— Неплохо, — заключила она. Но Иккинг видел, что она не совсем довольна. — Но здесь нет ни слова о нас.

— Как нет? — Притворно возмутился он. — Вот, смотри! Здесь, и еще здесь, и вот еще...

Астрид фыркнула.

— Ты не понял, о чем я? — она подняла одну бровь. "Коронный взгляд. Обожаю его".

— Понял, — ну, разумеется, он сразу понял.

Иккинг взял в руки уцелевший уголек, раздумывал пару мгновений и снова отшвырнул от себя.

— Нет, я не хочу об этом писать.

— Почему?

— Ну а что я напишу? "Мы с Астрид условились, что она согласится выйти за меня только тогда, когда я выиграю Бои Архипелага"... О боги! Когда я сам это озвучил, мне сразу кажется это нереальным.

Астрид мягко улыбнулась.

— Должен же у тебя быть какой-то стимул, — сказала она, подошла и обняла его за шею. — Все реально...

КОНЕЦ