| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Слушай, а как Лома зовут?
— Лом его зовут, — тоже хмыкнул Влад, — Петр Ломов, а что?
— Да просто спросил. И что, остальных завтра заберут?
Влад покачал головой и опустил взгляд.
— Ну, говори, я вообще недавно навсегда помирать собирался, — не выдержал я.
— Никого из раненых и с признаками бешенства не берут.
— Почему?
— Вирус вроде... вроде бы, — сделал упор на последних словах Влад, — передается через кровь и половым путем. Поэтому никого со свежими ранами, особенно укусами, брать пока не будут, и просили от секса воздержаться. По возможности.
"Катя".
— Блять, — сморщился я в гримасе.
Влад, склонив голову, внимательно меня смотрел.
— Марину изнасиловали жестоко, она там вся в кровище, — кивнул я в сторону выхода. А сам, пока Влад что-то говорил, переспрашивая, вспоминал вчерашнюю ночь.
Нет, трахались-то мы с презервативами, а вот до этого...
— А через рот передается? Ну там, целоваться если? — перебил я Влада.
— Серег, доктора то нихуя не знают, а ты меня спрашиваешь, — пожал плечами он.
— Ясно, — выдохнул я сквозь стиснутые зубы, — что теперь, ночь переждать и завтра послезавтра остальных заберут?
В принципе, не все так плохо. Авось меня и пронесет с этой эпидемией — вон укус уже затянулся, хотя и саднит слегка под кожей, приступы у меня проходят, к воде отвращения нет. Поборемся еще... к тому же здесь полюбому Марина останется, надо будет за ней ухаживать пока не оклемается — а девушка может и не заражена, арабы то не бешеные ее изнасиловали, Махмуд здесь будет, может еще кто-нибудь. Есть тут дела еще, рано умирать...
— Ночь переждать, это легко сказать, — закурил между тем Влад, — Самир сказал, что те бешеные... ну, которые в край ебнутые, а не почти живые как ты, по ночам активизируются. Днем не вылезают, света боятся, только самые отмороженные, а вот по ночам на охоту выходить начинают.
— Прошлую то ночь переждали, — пожал я плечами.
— Так прошлой ночью и зараженных меньше было. Набелю вот ночью пиздец пришел, по слухам.
* * *
— Ну вот нахер эти облака нужны, а? — сморщившись, спросил я Махмуда, глядя на небо.
— А тебе то что? — безразличным тоном спросил тот.
— Луны видно не будет. Откуда еще свет взять?
— Ну да...
Узбек сидел на песке, положив подбородок на колени и смотрел, как шумят волны.
— Как укус? Болит?
— Саднит немного, — подтянув штаны, посмотрел на голень Махмуд.
— Иди купайся.
— Не хочу.
— Блять, иди, говорю! Боишься воды?
— Нет.
— Пиздишь.
— Не боюсь, просто как-то...
— Отвратно?
— Во-во.
— Давай, борись. Мне тоже страсть как неохота поначалу, потом легче.
Махмуд поморщился, встал и принялся стягивать с себя в футболку.
— Давай-давай! — подбодрил я его и наблюдал за тем, как узбек снимает с себя штаны, прыгая поочередно то на одной, то на другой ноге.
Когда длинный Махмуд неуклюже, нескладно ссутулившись, быстро залез в воду, и поплыл как тюлень, я тоже разделся и пошел в море. Зайдя по пояс, замер, опустив ладони в ласковую воду. Хотел поссать еще в воду, но сдержался. Даже перспектива ближайшего бешенства и потери разума не повод в быдло превращаться. Потерплю. Встречая волны, думал о том, как хорошо начался отдых и как погано все обернулось в итоге. Интересно, а как сейчас в России дела?
Искупавшись, мы полезли на берег и сидели на пляже, пока солнце, наливаясь красным, все приближается к воде.
— Пойдем уже, — посмотрел я на Махмуда, который завороженно наблюдал за закатом.
— Пойдем, — поднялся узбек, кивая.
Вода из пляжного крана все еще текла, на удивление. Осторожно смыв песок с ног, стараясь не наступать на кровавые потеки, оставшиеся от англичанина, труп которого уже оттащили в сторону, положив под куст неподалеку, мы обулись и направились к зданию рецепшен.
Махмуда укусили прошлой ночью. Как сказал аниматор Самир, инициация вируса в состояние бешенства происходит по-разному, в промежутке от двенадцати до тридцати часов, так что общим решением мы с узбеком остались ждать ночи отдельно ото всех. Влад, Лом, доктор, несколько избитых раненых, в том числе Марина и оставшиеся в отеле заняли весь третий корпус. Здание было удобно тем, что раньше там находился рецепшен, и первый этаж был почти нежилой, а наверх поднималась всего одна лестница, которую сейчас забаррикадировали. Отразить нападение бешеных, если то последует, готовилось все боеспособное население отеля, в том числе и парни швейцарцы, боевито настроенные.
Надежды, что ночь удастся пережить, добавляло то, что военные оставили три автомата и двенадцать магазинов с патронами. Нас с Махмудом прямо никто не гнал, но когда сначала я, а потом и узбек высказал желание переночевать не в общем корпусе со всеми, особо спорить никто не стал. Еще бы, кому охота готового зомби с собой иметь. И не медлительного, тупого, а сразу готового действовать и по быстрому убивать.
Те люди, которые не помирали от бешенства, двигались с невиданной яростью и агрессией. Причем быстро двигались, как говорят. Да я и сам видел.
— Может, пойдем, выпьем чего? — поинтересовался я.
— А где ты синьку найдешь? — удивился Махмуд, — из бара уже выгребли все...
— Слышь, я вообще-то чай имел ввиду, или кофе! — поднял я бровь.
— Да ладно заливать, — усмехнулся узбек.
— А ты что, будешь что ли?
— Почему нет?
— Ты же мусульманин?
— И че я теперь, не человек что ли?
— Блять, но Аллах же видит?
— Темно уже, — ткнул пальцем в небо Махмуд.
— Пойдем ко мне тогда зайдем, я позавчера пивчеллы в магазине купил.
Сходив до моего номера, мы с Махмудом взяли по две бутылки пива, после чего вернулись к бассейну и, взяв от стены стол и два стула, уселись провожать день. Рядом с узбеком притулилась бейсбольная бита, взятая им в такси, у моего стула стояла тяжелая клюшка для гольфа.
Все оружие осталось в общем корпусе. Обидно конечно, от ствола бы я не отказался, но тут уж и сам понимал, что вот снеси у меня крышу с автоматом руках, и что я могу натворить?
Когда солнце коснулось раскаленным краешком воды, мы открыли по первой бутылке. Когда из края моря торчал только маленький кусочек светила, открыли по второй. Быстро пиво шло, уж очень хорошее. Сидели молча, думая каждый о своем. Не знаю, о чем Махмуд думал, а я вот Катю вспоминал. Прекрасная девушка. Не, я бы такую жену себе не хотел, мне вообще девственницу девятнадцатилетнюю надо, обязательно с жилплощадью в городе. Но вот как от любовницы, от Кати, не отказался бы. Раза три в неделю, больше вряд ли выдюжу.
Приятная тяжесть разливалась по всему телу. Не знаю почему, но мне казалось, что никто сегодня в отель нежданным гостем не припрется. Ерзая иногда, устраиваясь на легком, неудобном пластиковом стуле, так что ножки громко скрежетали, я медленно пил пиво. Неожиданно по всей округе разнесся дикий женский крик, и столько в нем было боли и безысходности, что я сразу подскочил.
Опять ножки стула заскрежетали, в это раз по нервам ударив.
Женский крик все тянулся, и казалось, что это нечеловеческий вой — ну не могут так долго люди кричать на одной ноте.
— Где? — посмотрел я на Махмуда.
В этот момент крик, наконец, оборвался, после чего понесся было снова, но оборвался резко. И навсегда, похоже.
Махмуд, не отвечая, только пожал плечами и подался вперед, прислушиваясь. Я, поставив бутылку на стол, поднялся и медленно-медленно начал разворачиваться, пытаясь уловить источник звука.
"Блять, как он подошел то?" — когда столкнулся с черными глазами, мелькнула мысль.
На лицо дохнуло воздухом от сомкнувшихся рядом крючковатых пальцев, я попытался отскочить, но бешеный снова прыгнул на меня.
Молча. От этого молчания у меня внутри поднялась волна паники, я что-то то ли всхлипнул, то ли выкрикнул, снова попытался отпрыгнуть, но тут бешеный вцепился в меня. Пытаясь уйти от клацнувших зубов, я просто упал, рванувшись вниз. Темная тень метнулась ко мне, но тут раздался глухой звук, как от колотушки, и у бешеного только пятки вверх взмыли.
Вскочив на ноги, я перевел дыхание, чувствуя, как бьется сердце в горле и встретился взглядом с Махмудом, который стоял в позе бейсбольного пинчера, заведя биту за плечо.
— Твою мать, — выдохнул я, сглотнув.
Вовремя узбек подскочил, вырубив ударом кинувшегося на меня безумца.
— Серега! — вдруг дернул подбородком в сторону бассейна Махмуд.
— Твою мать! — повторил я, увидев там несколько темных фигур. В этот момент они как раз ускорились и бросились к нам.
Прыгнув к столу, я схватил свою тяжелую клюшку для гольфа, разворачиваясь к нападавшим. Махмуд уже, сделав скользящий шаг вперед, выбрав поистине богатырский размах, стелился в ударе. Тут его бита встретила первого бегущего, отбросив того на несколько метров, только вода в бассейне булькнула.
— Ааа!!! — заорал я, взяв небольшой разбег и прыгнув двумя ногами на бешеного, что пытался зайти Махмуду со спины. Откинув ногами противника, я взвился на ноги и пустил в дело клюшку. Металлический стержень с тяжелым навершием свистнул в воздухе, и даже не заметив выставленной руки бешеного — немолодого араба в порванной рубашке, своротил тому нижнюю челюсть, только кости треснули, и брызнуло кровью вбок вместе с ошметками зубов. Нападающий крутанулся вокруг своей оси, издал невнятный вой, но тут моя клюшка обрушилась на него сверху. Попав на выставленную руку, она скользнула вниз, но почти сразу же я, взъярившись, обрушил едва не десяток ударов на осевшего на колени бешеного.
Чувствуя, как на глаза падает красная пелена, отпрыгнул в сторону и потер руками лицо, случайно ударив себе черной рукояткой по губе.
И замер. Что-то не то со мной. Клюшку я по-прежнему и держал в поднятой руке, так что кулак со сжатой рукояткой находился рядом с лицом. Даже зарычав от волны бешенства, поднимающейся внутри, я почувствовал, как меня всего выворачивает, тело тянет жаждой действий, а в голове царит сумбур.
— Блять! — зажмурившись, я потряс головой и вдруг, неожиданно для самого себя, ударил набалдашником рукояти себе по скуле. Сильно, так что болью дернуло. Но от удара меня будто бы немного отпустило, хотя красная пелена ярости перед глазами так и оставалась, мало того — меня начало трясти всего. Просто получилось сохранить контроль над мыслями.
— Ыыы, — замычав от безысходности, я вытянул руку и сильно ударил себя металлическим стержнем по тыльной стороне ладони. Снова прострелило болью, тело вообще начало выворачивать наизнанку, глаза будто воздушным шариком из черепа выдавливало, но я пока был в сознании!
Отбросив в сторону клюшку, я принялся хлестать себя по щекам, в безысходности не зная, что делать.
— Серега, Серега, что с тобой! Ты ебнулся? — сделал ко мне пару шагов настороженный Махмуд, держа биту на отлете. Так, чтобы и мне ее не показывать, и ударить, если что можно было бы... как тогда он меня на пляже вырубил!
При мысли о том, что узбек меня битой приложил сегодня, из груди рванулось рычание, и я прыгнул. Но не на Махмуда — справился с собой в последний момент, прыгнул в сторону и что было сил побежал к пляжу. Пролетев мимо бассейна, вскочив на декоративный парапет, взмылся в прыжке, перепрыгнув небольшую полянку и пальму на ней, приземлился на песок пляжа, взметнувшийся вверх. Прокатившись немного, я уже завыл, не сдерживаясь и вскочив, побежал к шумевшему прибоем морю. У самой воды ноги мне почти отказались повиноваться, подломившись, но энергии разбега хватило, и я упал вперед, взрыхлив лицом мокрый песок.
И тут же меня волна накрыла.
Сознания рядом почти не было, но краем я услышал тот дикий рев, который вырвался из моей груди. Вскочив на ноги, попытался выбраться на берег, но та часть моего разума, которая еще была в порядке, не под властью дикого припадка, не дала. Ноги подкосились, и, цепляясь руками за песок (руки почему-то лучше слушались последних трезвых мыслей), я потащил свое тело вперед. В лицо ударила волна, заставив сморщиться и зашипеть, но я по-прежнему тащил себя на глубину.
Не совсем понимая, зачем. Но по мере того, как продвигался вперед, уже смог подняться на ноги и прыгнуть, поплыв, яростно хлопая по воде руками. Выдохнув воздух в последний раз, так что пузыри громкой под водой забулькали, я попробовал утонуть. Получалось плохо, тело все поднималось наверх, да и все внутри меня сопротивлялось такому решению, но я очень старался. Даже до того старался, что задержав дыхание дождался того момента, когда в рот хлынула вода, обжигая все внутри, но в то же время отголоском чувствовалось приближение блаженного спокойствия.
Лучше сдохнуть, чем вот так ящером по свету бегать.
Когда сознание почти выключилось, глаза уже ничего не видели, тело перестало мне повиноваться и ноги сами начали толкать меня на поверхность.
Юлдашев Махмуд
06 октября, вечер
— Блять, блять, блять! — едва не плача, повторил Махмуд, наблюдая как Серега, отклячив зад и дрыгая ногами, пытается уползти на глубину, сопротивляясь лениво накатывающимся волнам. До Махмуда то и дело доносился животный рык, когда лицо взбесившегося парня оказывалось на поверхности воды.
— Блять, блять, блять! — снова повторил узбек, оглянувшись назад. Там, метрах в десяти, понемногу скапливались бешеные. Сейчас их уже было человек десять. Кто-то из них стоял, кто-то припал на четвереньки, совсем по животному поводя ощеренным лицом, кто-то наблюдал в полусогнутом состоянии, будто к прыжку готовясь. Но пока никто не подходил.
— Воды боитесь, суки?! — прогоняя свой страх, закричал Махмуд, но голос его чуть было петуха не дал. — Пидоры, — зло выдохнул узбек в сторону бешеных, и вновь обернулся к Сереге, который уже далеко забрался.
Махмуд прищурился, наблюдая за тем, как его друг скрылся под водой. Там сейчас только колыхание белой ткани заметно, да изредка мелькали светлые пятна рук под водой.
— Ыыы блять, — выдохнул Махмуд, сев на колени и закрыв лицо руками.
Время шло, ничего не происходило. Стиснув зубы, Махмуд коротко обернулся — бешеные по-прежнему сгрудились на берегу в ожидании.
Вдруг со стороны моря раздался плеск — быстро развернувшись, Махмуд увидел, что Серега взвился из воды в ореоле брызг, серебряных сейчас.
— Аааааааа!!! — понесся его нескончаемый крик над поверхностью моря. — Ааааааа!!! — не переставая, драл горло криком Сергей, Махмуд даже поморщился от резанувшего по ушам хриплого воя.
— Эээ, ебаный шайтан, — даже сдавленно всхлипнул Махмуд, сморщившись и с силой ударив кулаком в песок.
Ааа!!!... аргх, — хрипом оборвался крик Сереги, но тут он набрал воздуха снова заорал.
Махмуд, чувствуя, что глаза повлажнели, в бессилии поднял взор к небу, хотел было просить Аллаха о помощи, но постеснялся — ему показалось это очень неуместным, после выпитых внаглую двух бутылок пива.
— Ааа!!! — продолжал исходить ревом Сергей.
— Ебаный ты дурак, — сжав зубы, с тоской произнес Махмуд, глядя на обезображенное приступом ярости лицо.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
