Аннстис. Клан возрожденных (Новая жизнь. Клан возрожденных)

— Ты знаешь сколько стрел в моем колчане? — без тени раздражения или заинтересованности спросил я сидящего в паре шагов от меня человека. — Двадцать — двадцать смертельных ран. Ты говоришь со стороны моих сородичей пришло только десять лучников? Вспомни о нашей меткости. Несмотря на броню, каждый эльф в первые же минуты отправил на тот свет не менее десятка орков. А учитывая дрянное качество их доспехов и привычку переть на пролом, то все два. Хоть кто-то из твоих товарищей может похвастаться таким счетом? А теперь напряги свои никчемные мозги и скажи, сколько бы они навоевали в первых рядах без их поддержки? Молчишь... Что же касается доблести, воин навсегда должен оставаться воином, даже сидя за столом в трактире, даже когда сама смерть стоит за плечом! Настоящие воины всегда идут до конца, а не пускают пьяные слюни над кружкой вина, поминая товарищей и собственную мертвую гордость! — Для кого я это говорил, для него или для себя? Кого пытался убедить? Но, как бы то ни было, именно зрелище опустившегося пьяницы, глушащего свою память вином окончательно вернуло меня в чувства.

Я с легкостью опрокинул на бок добротный дубовый стол и вплотную приблизился к лицу "солдата" — Думаешь, кто-то из мертвых обрадуется от такого внимания? Забудь войну, а если не можешь — мсти. Собери отряд, вырезай врагов ночью, по одному, спящих, бодрствующих, женщин, детей собак... Убивай пока не почувствуешь, что отомстил, или пока твоя душа не сгорит от криков и крови. Передо мной не воин, передо мной ничтожество! — И уже спокойно продолжил, — выведите его, пока он все еще жив, — и проследовал дальше к свободному месту у самой стены. Я ни за что не стану подобно ему точить себя изнутри. Такого не будет никогда! Да... Я как-то резко вдруг осознал, в каком аффекте и прострации пребывал, и под каким углом начал катиться, вовремя.

— Хмир, я немного устал. Помоги служанке поставить стол на место и закажи ужин, приличествующий высокородному эльфу. — За два дня я впервые его о чем-то просил, на что он искренне обрадовался, почувствовав, что я снова становлюсь прежним.

— С превеликим удовольствием, господин! — на мой столик опустился кувшин и чистая кружка, перекупленные прямо по пути. — угощайтесь, ничто так не успокаивает и не прочищает голову, как кружка доброго вина.

— И ничто ее так не туманит как вторая. Поторопись. — Нет, в чем-чем, а в предприимчивости и находчивости моему слуге не откажешь.

А кормят тут хорошо, жаль, что по статусу эльфам не положено жаркое с мясной поджаркой, а уж как жаль мою старую одежду, хранившую мое инкогнито... Но все поправимо, я развернул плетение диагност, нашел сегменты, отвечающие за цветовой пигмент волос, заменил с золотистого на черный и применил на себя. Оригинально, эльф с волосами цвета воронова крыла, навряд ли издалека кто-то признает во мне перворожденного.

Меж тем в зале собралась самая разнообразнейшая публика, среди которой мелькали личности, которые мне бы очень пригодились. В конце концов, я потерял всю свою охрану, было бы разумно озаботиться новой ну, или на крайний случай поиском достойных попутчиков. Хотя, пускай всем этим занимается Хмир, восполняя недостаток умений расторопностью и умом, хватит делать все своими руками, раз обзавелся свитой.

Пронюхав о найме, за мой стол садились различные люди: возжелавшие приключений юнцы, слинявшие из-под юбки матери и вероломно укравшие родительский меч, заботливые отцы, решившие пешей прогулкой заработать дочери на приданное. Была и парочка воров, после нескольких приметных дел решившая двигать дальше, причем эти парни отнюдь не собирались пилить со мной в далекую даль, приноровившись обирать путников при поддержке сонных трав. Да, умение смотреть на грешные людские души и отличать ложь от правды — творят чудеса. И конечно же ни один из кандидатов мне и даром не нужен, обуза — она и на пустынном континенте остается обузой, и единственным толковым собеседником из всего зала оказался странствующий послушник, вот кому было абсолютно плевать в какую сторону идти, так это ему. В принципе, священник мне как раз пригодится, так почему бы и нет? Одного убил, другого привел — чем не поддержание всемирного равновесия?

Он подсел ко мне за стол из любопытства и в надежде получить небольшую плату или же пожевать на халяву сочный окорок, как делали все его предшественники, поверьте, такие помыслы я вижу насквозь, сам когда-то был точно таким же. Совершенно неожиданно мы разговорились, и мой собеседник Турус оказался отнюдь не ярым фанатиком, несущим в массы слово богов, каким хотел показаться вначале, если честно, именно такого человека я бы хотел видеть жрецом в своем баронстве. Если в двух словах — то он четвертый сын ничем не примечательного лесоруба, которому, в отличии от вкалывающих от зари до зари старших братьев, в детстве повезло три года проучиться в приходской школе. Где, собственно, он и проникся мудростью богов и нежеланием тяжкого отцовского труда.

После он с радостью стал одним из десятков послушников в храме, пять лет терпеливо помогал своему наставнику в мирских заботах и постигал тонкости службы пресветлой богине. Ну, или говоря проще, жил на правах слуги, в надежде на получение сана и отправку в какую-нибудь церквушку в качестве жреца, здраво рассудив, что это куда как проще, чем остаток жизни косить дрова. Но, как "внезапно" оказалось, все теплые места давным-давно заняты на сто лет вперед, и в один прекрасный день наставник "наградил" своего послушника символом веры, и отправил нести слово божие в невежественные массы, чем молодой человек и занимался, шатаясь по деревням и по старой памяти читая проповеди. Народ особо просвещаться не желал, становиться послушниками тем паче. В общем, кормили слабо, платили плохо и через какое-то время странствующий монах остался не только без кола и двора, но и без средств к существованию...

* * *

— Мне позарез как нужен нормальный жрец, что скажешь?

— "Что случилось с предыдущим?", естественно! — а парень-то, оказывается, не дурак!

— Мертв, конечно, — Турус аж закашлялся, подавившись куском окорока и весь как-то напрягся.

— Гх, гх. А поподробней можно?

— Если подробно, то со жрецом приключилась трагический и нелепейший казус, он с парой паладинов попытался устроить покушение на одну баронессу, и та его случайно разрубила, пополам. Вместе с паладинами и парой баронских сынков, их телохранителями, и парочкой магов... (и такие невинные эльфийские глазки, словно это ребенок уронил печенюшку, а не у взрослого дяденьки отрубленная белокурая головка закатилась за диван) Ну, ты знаешь, деньги, власть, карьера, у самых лучших из нас иногда случается такой досадный недуг. Даже немного жаль, что лекарство, оказалось излишне... действенным. — Парень "понимающе" закивал.

— Но не переживай, как один из наследников и вольный барон, я вполне могу повлиять на избрание нового жреца на своих землях, и готов поклясться, пока религия не пересекается с властью и не разлагает подданных, я буду оказывать ей всяческую поддержку, в разумных пределах, естественно. Сам понимаешь приграничье, вольные земли, постоянные стычки..., вера там нужна как воздух. В целом, мне абсолютно плевать кто, что боготворит, и во что верит, хоть мать природу, хоть пресветлую, хоть ни разу не стиранный, вонючий, счастливый платок, главное, чтобы подданные были довольны, сыты и здоровы. Ты, вроде, парень толковый и не строишь иллюзий всеобщей святости, вот я и предлагаю тебе занять теплую должность там, где нужны упертые реалисты, где частенько в гости захаживают орки, и людям нужна настоящая, искренняя поддержка, а не стоны о пожертвованиях и обещания лучшей жизни. Что скажешь? — он аж закашлялся.

— Что скажу?! Скажу, Что все маги беспринципные сволочи, сидеть вам всем в нижнем мире голой задницей на здоровенной сковородке под дружный ржач тысячи чертей! Сравнивать какие-то платки и богов, немыслимо! Богохульник! Когда это последователи пресветлой отказывали в помощи нуждающимся? — при выгодных условиях-то? Да никогда! Потом парень почесал затылок, прикинул что-то у себя в голове и добавил, — но если обманешь, я лично принесу себя в жертву демонам и попрошу заживо содрать с тебя шкуру. — И это священник?! Сработаемся, однозначно сработаемся.

— Выговорился?

— Да...

— Согласен?

— Естественно я согласен, демон тебя раздери, там, где люди нуждаются в поддержке пресветлой, вкусно кормят, не заставляют трудиться и полагается быть ее ярым послушникам. А спасение твоей души мы когда-нибудь непременно обсудим, попозже.

— Спасибо, но я как-нибудь сам спасусь, не утруждайся, береги силы, — я хохотнул и мы на пару сосредоточились на еде.

Вот так совершенно случайно я нашел будущего духовного папашу для своих земель. В меру религиозный, в меру эгоистичный, с парочкой тараканов в голове и со своими, твердыми представлениями о долге и справедливости, но самое главное мотивы его поступков мне кристально ясны и понятны. Этот человек успел вдоволь находиться по империи и узнать, что такое настоящая жизнь и нужда, узнать, что нет ничего кристально белого, ровно как и чисто черного, а значит смотрит вокруг точно так же, как и я сам. Добро пожаловать в мой новый дом, отче (я улыбнулся своим мыслям). Дальше мы продолжили путь втроем, да и идти нам оставалось...

— Эм..., а это что за "храбрые воины"? — удивился я заметив в паре сотен метров три одиноко стоящие по среди дороги фигуры с копьями наперевес.

— Господин, не знаю кто это такие, но может обойдем? — неуверенно спросил Хмир.

— А ведь дело говорит, не будут добрые люди втроем преграждать дорогу конным путникам, тем более лицу духовному.

— Какое единодушие, прямо и не поспоришь. (Да и как тут спорить? Даже полный идиот догадается, что в близлежащем лесу отсиживается моральная поддержка данных добровольных пограничников. Вот только зачем баронству сдались такие погранцы?)

— Ждите здесь, пойду, поздороваюсь, что ли. — Я тронул лошадь и направился прямиком к веселой троице, понемногу начиная расстраиваться от такой откровенной наглости в половине дня пути до замка. Варварский мир, ни оного леса без разбойника и ни одной дороги без потомка Робин Гуда, понаехали, мать их, нахлебники. Доберусь до дома, сразу же устрою праздник на эшафоте, нет в этой жестокой реальности лучшего мотиватора для честной жизни, чем стара добрая публичная казнь. Куда только смотрит Сильвия?

— Здорово, мужики, чего стоим, кого ждем? — осведомился я, остановившись в пяти шагах от моих разбойничков.

— Приветствую тебя на землях вольного баронства де Ганзак, путник. — Ох ты ж, вежливые попались. — За проезд полагается уплатить налог в размере всего имущества. — И наглые...

— Какие грабительские налоги у новой баронессы! — с неприкрытым сарказмом удивился я, делая акцент на слове грабительские, — Интересно, она в курсе, или по прибытии ее стоит уведомить? — Мои губы разъехались в издевательской улыбке. Оказывается это очень приятно вывести врага из себя, особенно, когда мимоходом отправляешь на тот свет пятерых лучников, устроивших уютные гнездышки в кронах деревьев. Не то, чтобы это было очень сложно, какие трудности могут возникнуть у мага целителя, чтобы пережать артерию сначала у одного идиота, потом у второго? А привязав себя веревкой к стволу, чтобы не грохнуться в самый не подходящий момент, они лишили себя и этой простейшей дедовской сигнализации.

— Стало быть ты здесь самый главный, — обратился я к заговорившему со мной разбойнику, — а эти двое тебе, наверное, помогаю? Хотя нет, что же я, помогают тебе всемогущие потусторонние силы, эти дрыщи помочь не в состоянии, хотя... (я задумчиво прислонил палец к подбородку), на то чтоб подбодрить еще сгодятся. — Мужики насупились и сильнее сжали древко копий, в общем-то все что хотел, я уже сделал, остались только эти трое, дальше тянуть смысла нет. — писец вам, мужики...

Я прямо за их спинами призвал из доминиона свою любимую, раздобревшую после встречи с демоном пятиметровую кобру и она медленно, с неповторимой грацией и легким налетом сытой лени расправила свой капюшон над головами разбойников.

— Ах ты сук..., — хрусь, челюсти Нагайны сомкнулись на голове мерзавца, посмевшего раскрыть свой рот для оскорблений, резкий рывок пасти влево-вправо, и в сторону летит обезглавленное тело, а моя питомица заглатывает вкусняшку. Хрусь, и развернувшийся к опасности лицом главный "пограничник" лишается львиной части своего копья и садится задницей в придорожную пыль. Еще одно ловкое движение гибкого змеиного тела, и схваченный поперек торса третий разбойник с легкостью пушинки взмывает в воздух на высоту нескольких метров, слышен хруст раздавленных костей и на землю падают две ноги и остатки грудной клетки, а моя красавица снова заглатывает честно отработанный кусочек свежего парного мяса. Умничка, сделала все как я и просил. Наиболее горластого я успокоил сам, хорошего усыпляющего будет вполне достаточно, иначе кого же я буду казнить?

* * *

Турус, "странствующий монах".

— А он точно справится? — Как мне кажется, это вполне логичный вопрос, если кто-то в одиночку, сознательно, я бы даже сказал, с упорством достойным осла едет прямо на копья к разбойникам в стопроцентную западню.

— Могущество господина не знает границ! — с каким-то суеверным преклонением выдал этот ненормальный Хмир, преданно глядя на своего хозяина. Происходящее начинает мне нравится все меньше и меньше, наверное, мне следовало поехать вместе с ним, благословение пресветлой оградило бы нас от стрел, а владение мечом этот эльф наверняка совершенствовал не одно столетие. В любом случае милость богини, да будет ему в помощь. — Пресветлая, в милости твоей, прошу защиты для раба твоего... — Но слова благословения комом застряли в горле, как только за спинами разбойников свою голову подняла гигантская змея, истинное чудовище, переполненное первозданной тьмой. Я со священным ужасом взирал на порождение хаоса, взявшись за символ веры, чтобы божественным светом поразить создание мрака и сохранить наши жизни, но...

— Что ты творишь?! Отпусти мою руку или мы все покойники! — Сумасшедший, неужели он НАСТОЛЬКО верит в своего господина?!

— Это слуга повелителя! — заявил этот несчастный и повис на моей руке словно гиря не давая через реликвию призвать всеочищающий свет, а неимоверных размеров змея тем временем расправилась уже со вторым разбойником, просто на просто перекусив его пополам, лишь ноги упали на землю, все остальное же сгинуло во чреве нечистой твари. Такое просто не может кому-то служить!

— Немедленно отпусти меня, иначе умрем! — Закричал я, но Хмир спрыгнул с лошади сам и сбросил меня на дорогу, навалился всем телом и попытался вырвать из рук благословленный в храме посох. Безумец! Вместо того чтобы помочь или со всех ног бежать прочь, он решил сдохнуть на этой дороге вместе со своим хозяином и утащить меня с собой на встречу со светлоликой! Я вырывал посох, бил его по лицу, но чертов фанатик вцепился как клещ, словно готов отдать жизнь, лишь бы я не произнес очищающей молитвы.