Сталкер-2-5. Душа Зоны

— Погляжу — ты не сильно рад меня видеть... — отметила очевидное мадам Варя, когда я добрался до выросшего за деревней на расчищенном от травы и кустов пространстве палаточного лагеря.

Он расположился ровно там, где спрятан под землёй наш первый бункер. И где-то тут я откопал первый вход в подземные тоннели. Сейчас его снова закрыли и закопали, обустроив несколько более удобных наклонных ходов прямо из деревни. И вообще свободного места вокруг неё маловато. Тут уже близка стенка пространственной аномалии, с другой стороны поджимает аномальное поле. Кое-как разместили на двух пока ещё свободных площадках палаточные лагеря. Большой из двух дюжин армейских шатров предназначен для прибывших и ещё прибывающих беженцев, а также пожелавших переночевать в безопасном месте редких гостей, второй самостоятельно обустроили неожиданно пожаловавшие дамочки. Стоило отметить — собираясь в Зону, они хорошо подготовились. Прибыли сюда с хорошими палатками, тёплыми спальниками и всей нужной в продолжительном туристическом походе снарягой. И пусть походного опыта за ними не заметно, но они стараются освоиться в непривычных условиях и терпят неудобства. Сушат отсыревшие за ночь спальники на ветру и даже готовят еду на кострах. А ведь могли напроситься к нашей кухне, сделав продуктовый взнос в общий котёл. Лишь одно это обстоятельство уже вызывает к ним серьёзное уважение. И вообще держаться отстранённо, подчёркивая собственную независимость пока это получается.

— Ваше появление добавило мне изрядно хлопот, — не стал я скрывать причин собственного неудовольствия. — В другом месте и в другое время всё могло сложиться иначе. И, признаться — я до сих пор не представляю, что с вами дальше делать! — С этими словами я устало присел в заботливо предложенное Варей раскладное матерчатое кресло.

Разговор будет долгим. Выглядела мадам Варя заметно уставшей и немного побитой. Исхудала, лицо осунулось, сквозь хороший макияж явственно проступает россыпь мелких морщинок вокруг глаз. Да и уверенный в прошлом взгляд теперь скорее просящий. Сразу видно, каково ей пришлось на воле.

— У нас просто не оставалось выбора... — тяжело вздохнула женщина. — Там... — это она явно про Большую Землю, — сейчас такое твориться, что без надёжной крыши быстро разденут, а то и вовсе съедят. Если у тебя за душой что-то есть, естественно, или сам чего-то стоишь. Попыталась с доверившимися мне девочками сунуться в Европу, да только деньги без толку растеряла. Ждут нас там как индейку к рождеству. Вроде бы удалённо обо всём договорились, за тех людей поручились знакомые мне люди. Прибыли... снаружи полнейший респект, дежурные улыбки и всё такое, а внутри спрятан звериный оскал и матёрый криминал. Я наивно предполагала, что рабство давно отменили. Как бы ни так! — Зло сплюнула она. — Насилу вырвались, — и при этом её руки мелко затряслись от избытка переживаемых чувств. — Только благодаря моему опыту Зоны и сумели уйти. Теперь всех тех, кто здесь со мной, активно разыскивает Интерпол, да и кое-кто другой на хорошую премию расщедрился. За отделённые от тел головы, — её голос практически упал.

А я малость ох... изумился. Европа и всё такое? Но если она попыталась и там организовать новый бордель, то вряд ли бы это обрадовало тех, кто уже прочно 'застолбил поляну' — как выражаются бандиты. А дальше последовал типичный рейдерский захват.

— Пришлось серьёзно повоевать? — Я догадался, о чём она сейчас говорит.

— Не хочу вспоминать! — Жестко отрезала Варя. — Мне и некоторым девочкам удалось сохранить часть сбережений, была у меня и заначка на чёрный день. Мы не желаем становиться обузой для кого-либо, потому хотим открыть предприятие, которое нас обеспечит. В меру способностей и понимания. Поделимся прибылью за надёжную крышу, — в брошенном на меня взгляде читалась настоящая мольба.

Я глубоко призадумался. О таком повороте событий ведь даже не предполагал. Не за лёгкими заработками они сюда пожаловали, нет! Да и твёрдая жизненная позиция достойна уважения. А такие люди нам нужны. То-то Лариса отмалчивалась с хитрой ухмылкой, когда мне рассказывали о нежданно прибывших девочках, сгибавшихся под тяжестью больших рюкзаков.

Приняв решение, поведал резко подобравшейся Варе об ожидаемом нами развитии событий. О грядущей большой войне, которая уже практически стоит на пороге. Она не желала верить, но мой тон не предполагал двоякой трактовки. В подобных условиях вкладываться в любую недвижимость на поверхности земли — сущее безумие. Да и подземелья вряд ли дадут гарантию полнейшей безопасности. Проникающие противобункерные боеприпасы давно придуманы и лежат в арсеналах противостоящих нам сил. В таком разрезе вкладываться нужно исключительно в людей, хотя и о противовоздушной обороне стоит серьёзно задуматься. Сама идея борделя на контролируемой территории не вызывает у меня резкого отторжения, хотя к ней весьма негативно отнесутся наши женщины, да и часть мужчин тоже выступят против. Об этом я тоже рассказал Варе. Но гнать её вместе с девочками отсюда как-то неправильно, потому возьмёмся за их перевоспитание и обучение. Придётся им брать на себя ту самую социальную ответственность и становиться полноценными сталкерами. Воевать научим, к делу приставим — работы на наших производствах всем хватит, а если её девочки параллельно займутся сексуальным воспитанием нашей молодёжи — так и вообще замечательно получится. Среди парней полно девственников, к слову, а это как-то неправильно. Варю такие перспективы не скажу, чтобы сильно обрадовали, но и других разумных вариантов было сложно придумать. К тому же она рассказала, что к ним готовы присоединиться и ещё много девушек, и далеко не все из них подрабатывали раньше в её салоне. Просто сейчас жизнь стала тяжелой и опасной, многие ищут лучшую долю, полагаясь исключительно на личные способности. Молодость и женская красота — весьма ценный ресурс, правда, скоропортящийся в плохих условиях эксплуатации. А грядущая война...

— Лучше умереть стоя с оружием в руках, чем дожидаться господской милости, ползая на коленях! — Уверенно заявила повеселевшая после заключения предварительной договорённости мадам Варя.

К постепенно разгорающемуся вечернему костру подтягивался народ. Можно, конечно, было плеснуть на сухие дрова ведро солярки и тогда яркое пламя вспыхнуло до неба, но это стало бы попранием таинства огня. Того самого огня, который порой обожествляли первобытные люди. Да и сейчас многие могут часами смотреть на срывающиеся с прогорающих дров языки пламени, при этом отдыхая душой. Есть в живом огне для нас что-то непостижимое и чарующе притягивающее. И потому мы развели костёр по всем правилам, начав с маленьких щепочек и постепенно укрупняя дровишки с ростом силы разгоревшегося костерка. Поначалу тишину нарушали лишь порывы ветерка и треск прогорающих полешек. Люди смотрели на разгоравшийся огонь и терпеливо ждали, когда вернувшиеся из долгого похода путешественники расскажут им о том, что они видели далеко от обжитых мест. Уж и не скажу, как и откуда у нас появилась такая традиция. Возникло даже обманчивое впечатление, что она была у нас всегда. Ночная темнота заботливо укутала нас одеялом таинственности, а круг мерцающего света и исходящего от пламени тепла создавали атмосферу первобытного комфорта. Уловив подходящий ментальный настрой, я начал рассказывать. О том, как шел тайными тропами, кого встречал в пути, упоминая и поджидающие сталкера в Зоне на каждом шагу многочисленные опасности. Ведь только малоискушенному обывателю может показаться, что мы тут гуляем, словно по городскому парку с чистыми дорожками и ночными фонарями. Да, человек ко многому может привыкнуть, освоившись даже в столь опасном месте. Однако каждый миг стоит помнить о том, что вокруг нас смерть. Лишь один неверный шаг, одно неверное движение — и ты близко познакомишься с ней. Да и брошенное в чужую спину одно неверное слово запросто может привести к такому же финалу. Потому редко какой бывалый сталкер бывает многословным. Порой куда больше может рассказать его взгляд и выражение лица. Но всё время и держать накопленное в себе напряжение крайне вредно. Потому народ отрывается в условно-безопасных местах, рассказывая случайным слушателям страшные сказки или хвастаясь небывалыми успехами, обычно после принятия внутрь изрядной дозы крепкого алкоголя. И всё это здесь в порядке общей нормы. Но мой рассказ о путешествии заметно отличался как от первого, так и второго. Мне хотелось поведать ребятам и девчатам о подстерегающих в путешествиях опасностях, но при этом сохранить их естественную тягу к новым тропинкам и новым впечатлениям. А кое-кому подкинуть в раскрывшиеся яркими впечатлениями души семена сталкерства. У кого-то они обязательно прорастут. Естественно, рассказывал я далеко не всё. Многое осталось под покровом тайны, хотя хватало намёков для желающих подумать самостоятельно.

Дровишки прогорали, в огонь кидали новые, ночь постепенно перевалила за половину. А народ всё так же внимательно слушал мой рассказ. Наконец-то он подошел к финалу. Я изложил своё видение сложившейся в Зоне и вокруг неё ситуации, предложив всем подумать, что мы сможем с ней сделать. Ответ нужен не прямо сейчас, время ещё есть. Затем предложил членам нашего клана-группировки проголосовать, подтвердив или же оспорив принятые мною сегодня днём решения. Естественно, я прямо озвучивал повлиявшие на них аргументы, требуя от пожелавших мне возразить ровно того же. Вопреки ожиданиям, особых возражений не последовало, хотя мне задали несколько уточняющих вопросов по каждому пункту. Следом поднялась тема прибившихся к нам беженцев. От здесь них хватало представителей или просто любопытствующих подростков. И если молодёжь уже всё для себя решила, то старшее поколение пока пребывало в тяжелых раздумьях. Многие уже не один разок пожалели, что направились именно в нашу сторону. Вдруг где-то их бы приняли с распростёртыми объятиями, да и ещё денежную компенсацию за потерянное имущество предложили. А то мы нещадно эксплуатируем их от рассвета и до заката всего лишь за еду, о чём мне прямо заявил один наглый мужик лет сорока, получив в ответ заверение, что их тут никто насильно не удерживает и в любой момент они вольны уйти хоть на все четыре стороны. А если они хотят что-то большее, то придётся изрядно постараться. Тут и просто за одну науку о выживании дорого платят. Уж потом или кровью — всё на их собственный выбор. Мой пассаж заставил наглого мужика заткнуться и лишь грозно посматривать в мою сторону, извергая мысленные проклятья. В общем, беженцами придётся заняться более плотно, иначе они нам весь позитивный настрой испоганят. Уже и раньше начал подумывать отселить их в лес на другой стороне болота. Выдать охотничьи ружья с патронами и пусть дальше выкручиваются, как захотят. Подумав ещё немного, открыто озвучил идею, по поднявшемуся среди наших людей шуму стало ясно — в последние дни она посещала весьма многих. Беженцы идиотами явно не были, потому парочка крепких мужиков из их числа резво подхватила под руки спорившего со мной наглого типа и увела его в сторонку, откуда вскоре послушались звуки крепких ударов и сдавленных стонов. Пока мы эту тему закрыли. Оставалось решить ещё много хозяйственных вопросов, но и их отложили до лучших времён.

Костёр прогорел, оставив большую горку тлеющих и исходящих жаром углей. В другое время над ними бы можно было нажарить кучу шашлыка, однако свежего мяса у нас не было. Да и время позднее. Настала пора расходиться, унося с собой впечатления и различные мысли. А мне ужасно захотелось добраться до собственного дома. Да и Лариса давно исходит большим нетерпением, которое стало просто невозможно скрывать.

Ближе к вечеру следующего дня я двинулся в сторону старого кордона. Хотелось зайти в гости к Сидоровичу, а затем посетить и внешний блокпост, пообщавшись с тамошним командованием. Ночью выспаться у меня почти не вышло, так, перехватил парочку часов. Большую часть дня держал открытый проход в стенке пространственной аномалии, пока наши мужики вместе с беженцами разбирали и выносили оставшиеся от 'Чистого неба' строения. Я только прибрал оттуда один невзрачный булыжник, в который некогда превратился разумный кристалл. Он до сих пор оставался в прежней форме, хотя с тех пор уже прошло много времени. Знать пробудится в самый неподходящий момент, как это обычно происходит. Стоило отметить — после посиделок у вчерашнего костра, беженцы работали без кислых физиономий и даже с едва заметным энтузиазмом. Наверняка прикинули ближайшие перспективы, да приструнили тех, кто раньше громко кричал о том, что здесь с ними плохо обращаются. Впрочем, того наглого мужика я вместе с ними не заметил.

В деревне новичков скопилось много различного народа. Чадно дымят костры из сырых веток, и воняет плохим куревом. Ментальный фон такой, что пришлось срочно закрываться. Под кустами хватает валяющихся пустых бутылок и свалившихся под заборами пропойц. А ещё устойчивый запах мочи и свежих экскрементов. Гадят чуть ли не под себя. Прошел прямо через деревню, с большим желанием спалить всё это место жарким огнём вместе с обитателями. Решительно вышедшая мне навстречу троица крепких мужиков с охотничьими ружьями в руках, мгновенно оценила мой взгляд и очень уж 'добрую' ухмылку, мысленно прикинув дальнейшие перспективы, резко расступилась в стороны, словно случайно обознались. Встретятся мне на открытом пространстве — вот там и пообщаемся. Сидорович был рад встрече, сразу же организовав самовар и заварку.

— Рассказывай, где тебя черти так долго носили! — Решительно потребовал он, подливая мне в чашку кипятка.

Вкратце пересказал ему то, о чём говорил вчера у большого костра, упирая в первую очередь на политические перспективы.

— А ты знаешь — я сменил прежнюю точку зрения, — неожиданно заявил старый торгаш. — Зона никак не может проиграть войну, — добавил он, видя безмолвный вопрос на моём лице. — В худшем для неё случае она временно отступит, чтобы навалиться вновь с новой силой и занять новые пределы. Вот тогда она заберёт всех тех, кто уже начнёт праздновать скорую победу. И напрасно смотришь на меня круглыми глазами! — Хохотнул он, оценив мою реакцию. — Я исхожу из того, что сейчас вижу своими глазами и опираюсь на твой рассказ. Да и из других источников информация поступает. Решительной борьбой и проявившимся единством прежде разрозненных сил, вы прямо влияете на душу Зоны. Вы заставляете её бороться за собственное существование. Если раньше я пребывал в махровом пессимизме, видя, как сталкеры отчаянно грызутся друг с другом за копеечный артефакт, то теперь уверен в том, что мы справимся с любыми проблемами. Если надо — пойдём войной на весь остальной мир и одержим решительную победу!

Я только открывал и закрывал рот, пряча большое изумление за поднесённой к губам чашкой.

— Даже если сталкеры снова после перегрызутся — всё равно Зона сохранит в своей душе их общее желание отстоять свой новый дом — Зону от посягательств извне. Нужно лишь продержаться ещё несколько месяцев, сохраняя нынешнее единство и настрой на борьбу. И кстати, именно тебе нужно выразить отдельную благодарность. Нагло влезая в чужие расклады, ты заставляешь народ принимать верную сторону и отстаивать её порой ценой собственной жизни! — Огорошил он меня комплиментом, да ещё ехидно подмигнул.