— Мелкий, ты псих… хотя, я не могу не признать твою гениальность.
— Хочешь, могу и тебе такой пространственный карман сделать, только предупреждаю, что это капец как больно, и это учитывая, что я с помощью магии и зелий поднял свой болевой порог на сверхчеловеческий уровень. Даже если ты мне руку отрубишь, я ничего не почувствую… а вот создание пространственного кармана, я почувствовал ещё как, что значит, кто-то другой может и умереть от болевого шока.
— Пожалуй откажусь, а причину отказа ты и сам прекрасно описал. — села она обратно на диван, — Слушай, мелкий, чего на меня так странно твоя сова смотрит? Будто хочет заклевать меня до смерти. — указала Тонкс на Софи, что сейчас сидела в клетке, и недобро глядела на фиолетоволосую девушку.
— Так именно этого она и хочет. Не ревнуй, Софи. — погладил я её пальцем сквозь прутья клетки. Пришлось всё же запереть Софи в клетку, чтобы она не пыталась заклевать Нимфадору.
— Угу, моё… угу. — странно проугукала Софи, посмотрев на меня, — Умрёшь, угу. — посмотрела сова на Тонкс.
— Да уж, сова под стать хозяину. А эта пищащая фея где? — спросила Тонкс.
— Спит, она у меня в ночную смену пашет, а вместе с ней и я… ну, как ты пойдёшь в школу, у меня освободится время днём, а то, я весь день в основном с тобой вожусь, и время для тёмных делишек у меня появляется только ночью. — ответил я, аккуратно выводя магические руны на серебряной поверхности.
— Это я с тобой вожусь, мелкий. — улеглась Нимфа поудобней, так как мне нужно ещё минут двадцать, чтобы закончить чертить схему ритуала… надо этот ритуал тоже как-то улучшить, а то если буду большой пространственный карман в себя внедрять, то от боли и окочуриться могу, всё же, боль испытывает по большому счёту именно душа, ведь именно в неё я пихаю посторонние включения.
Когда закончил чертить ритуал, положил в его середину сапфир, который накрыл правой ладонью, и сжав зубы, активировал ритуал…
— Падшая женщина! Как же хочется грязно матернуться! Но почему английский язык так беден на матерные слова? Северный песец! Умм… — тряс я рукой, которая у меня сейчас очень болела, хотя боль достаточно быстро сходила, но из-за того, что изначально она была сильна, то всё равно пару минут ладонь испытывала ощущения, будто её жарят на открытом огне. Весь смысл этого ритуала был в том, что даже если мне отрежут руку, то после того, как я себе выращу новую, пространственный карман будет по-прежнему у меня, так как, он привязан в первую очередь к моей душе… эх, создавать Пространственный Карман, по-нормальному нужно изнутри души, а не как я, снаружи, отчего и эти лишние страдания.
— Мелкий, тебя ведь никто не заставляет это делать, ты сам, добровольно себя мучаешь. Тебе некого винить в своих страданиях, только лишь себя, и свой неугомонный безумный разум, что генерирует эти безумные идеи. — прокомментировала Тонкс повернувшись на бок, чтобы удобней было наблюдать за моими мучениями.
— Ничего, лучше немного помучаться сейчас, чем потом я буду сидеть в Азкабане не имея возможности оттуда сбежать.
— О, значит ты на сто процентов уверен, что туда попадёшь… что ж, впечатляющие перспективы, ничего не скажешь.
— Всякое в жизни бывает. — ответил я, перемещая в пространственный карман правой руки свою еловую палочку и обсидиановый гримуар, — Итак, мне нужно средство, чтобы расслабиться после стресса… твои губки, подойдут, вместе с твоими грудками. — сказал я, садясь рядом с Тонкс на диван.
— Мелкий, хватит мою грудь лапать, уговор был лишь на поцелуи, но ты каждый раз тянешь свои лапы к моей груди. — привстала Нимфадора, чтобы нам удобней было целоваться.
— Ох, Нимфоманка, не жалуйся, тебе ведь это тоже нравится.
— И вот это вот, кстати, самое странное… вот спрашивается, какого чёрта я позволяю тебе всё это делать? Эх… я лижусь с малолеткой, и ещё позволяю ему себя лапать… узнай это мои однокурсники, то я стану посмешищем… ещё большим, чем обычно.
— Не думай об этом. — обнял я Тонкс, и начал её целовать, при этом мои руки пошли гулять по стройному телу молодой девушки.
Через пятнадцать минут, когда мы лежали с Тонкс на диване и предавались страстному поцелую, в комнате раздалось:
— Вот значит, как ты подружилась с моим сыном! А ну отлипла от Феликса! — меня кто-то дёрнул за воротник, и я увидел злую мамулю, у которой глаза чуть ли не пылали от гнева, когда она смотрела на Тонкс, которая ещё не понимала всю ситуацию, — Я тебя просила с ним подружиться, а не соблазнять! Ты чем думала, Тонкс?! Феликс ещё маленький! Так, шлюха, живо выметайся из моего дома! Не хочу с тобой иметь больше дела! — кричала Лили на Нимфадору.
— Это… это всё ваш сын! Я не виновата! — указала Тонкс на меня, и Лили тоже перевела свой взгляд на меня.
— Мам, она трогала меня за всякое, и называла меня сладеньким мальчиком, которого она съест… мамуль, я не виноват, это всё она. — указал я на Тонкс, при этом состроив жалобную мордочку.
— Он врёт! — крикнула Нимфадора, Лили же, посмотрела сначала на меня, потом на Тонкс, а потом вновь на меня.
— Феликс, значит это ты соблазнил Тонкс? — спросила Лили, строго посмотрев на меня.
— Ну, не сказать, чтобы уже соблазнил, как видела, у нас дела дальше поцелуев ещё не зашли. — спокойно ответил я, садясь в кресло, — Всё же, я ещё мелкий, для чего-то большего. Но, мамуля, не волнуйся, как подрасту, то обязательно активно начну делать тебе внуков, возможно даже с Тонкс.
— Тонкс, и ты так легко поддалась на его уловки? Ты же в два раза старше его! — спросила Лили у моей подружки, с которой я недавно лизался.
— Да ваш сын… он… да… да идите вы оба в задницу! Я не обязана ни перед кем отчитываться! Можете мне что угодно на зельеварении ставить, мне плевать! — подорвалась Нимфадора, и пошла на выход из комнаты, — Разбирайтесь с вашим сыном-психом сами, а я умываю руки! — крикнула Тонкс напоследок, и вышла из комнаты, а потом покинула дом, с помощью каминной сети.
— Эх, мамуля, и вот зачем ты устроила этот скандал? Трудно было промолчать? Вот кого мне теперь целовать и лапать? Мамуля-мамуля, опять ты делов натворила. Я же уже привык к Тонкс, а ты её взяла и спугнула. Всё, мамуля, иди в свою комнату, ты наказана, взяла да испортила мне отношения с Нимфадорой… ох, я расстроен твоим поведением, оно в последнее время никуда не годится. — с осуждением смотрел я на Лили.
— Феликс… знаешь, иди туда, куда тебя послала Тонкс. — сказала Лили, выходя из моей комнаты.
— Эх, и вот я опять один.
— УуУ. — подала голос Софи.
— Да-да, не один. Иди ко мне, моя ревнивица. — достал я из клетки свою сову, что начала ластиться ко мне, а я начал гладить её в ответ, — Поскорей бы ты уже научилась в девушку обращаться.
— Угу, мой, угу. — расправила Софи крылья, и начала меня ими обнимать.
— Урх… что вы тут расшумелись? — вышла из своего домика Эми, при этом широко зевая.
— О, я смотрю ты уже готова к труду и обороне. Отлично, у меня как раз есть свободное время. — взял я фею в руку, а в другую руку взял метлу, с которой и выпрыгнул в окно, в полёте садясь на древко своего летающего транспорта. Сова же моя переместилась на правое плечо, при этом она всё также продолжала тереться об мою щёку.
— Чёрт меня дёрнул выйти. — недовольно проговорила Эми, усаживаясь на моё левое плечо, и полетели мы в Запретный Лес добывать изумруды.
Через неделю, в Хогвартсе начался новый учебный год, и за эту неделю я больше не встречал Тонкс… ну, с ней было забавно, но наши отношения были слишком странными. Время покажет, значили ли эти странные отношения для Нимфадоры, хоть что-то, или это была лишь затянувшаяся игра в дружбу… это пусть она решает сама, я её торопить не буду. У меня всё равно есть как минимум шесть лет, прежде чем я смогу полноценно быть с девушками… но, если она за это время хоть с кем-то поцелуется, или не дай Мерлин, переспит, то её избраннику очень не повезёт… Мда, возможно, я стал считать Тонкс своей, отчего и эти собственнические замашки на её счёт, но пока что, наши отношения очень неопределённые, и по факту их нет… а, ладно, у меня дела есть поважнее, чем думать о всяких глупостях.
Вскоре, Горбин достал для меня ингредиенты нужные для изготовления той волшебной палочки, что предназначена для обычной магии, вот я и занялся изготовлением этой палочки.
После того, как изготовил корпус из берёзы Шмидта, понял почему её не используют изготовители палочек, даже несмотря на её огромные магические свойства, а причина проста, эта древесина такая же твёрдая как и сталь, и её обработка это тот ещё мазохизм. Пришлось изготавливать для этого дела магический гравёр, с кучей насадок, которые очень часто приходилось менять, из-за того, что они быстро изнашивались.
Ну, промучался я пару неделек, а потом забросил вариться эту древесину в зелье, состоящее из крови оккамия, чешуи оккамия, измельчённых рогов оккамия, крови китайского дракона, вместе с жилой дракона, а также толчёными костями обоих этих существ… в общем, сделал волшебный супчик из волшебных видов рептилий.
Оккамий этот представляет из себя огромную крылатую змею, у которой вместо зубастой пасти есть клюв. Особенностью этого, можно сказать, родственника дракона, является то, что они свободно могут менять свой размер, становясь огромными как настоящие драконы, или же уменьшаясь до размера ужа. Чешуя у этой рептилии перламутровая, а скорлупа яиц оккамия, состоит из чистого лунного серебра, хоть его там всего пару грамм, так как скорлупа уж очень тонкая.
Мне мой раб Горбин добыл почти целую тушку этого оккамия, вместе с мешочком скорлупы яиц оккамия. Чешую я пропустил через ритуал очистки и слияния драгоценных камней, в итоге у меня получились камни похожие на опалы, вот именно с опалами я их и продолжал сливать, а то что получилось в итоге этого процесса, я ещё соединил с парочкой сапфиров. Из получившегося голубоватого камня я сделал рукоять для будущей волшебной палочки, такая рукоять послужит отличным накопителем маны, с помощью которой я смогу усиливать заклинания.
Сердцевина палочки состояла из центрального хвостового пера птицы-грома, которое было оплетено сначала сердечной жилой оккамия, а сверху ещё и сердечной жилой китайского дракона, это должно увеличить скорость полёта заклинаний, а также их силу. Все эти компоненты для сердцевины я также варил в различных зельях, а потом, как палочку сделал, также продолжил варить концентратор в котелке, всё время вливая туда свою ману.
Палочка в итоге получилась по длине, как и предыдущая, то есть около двадцати пяти сантиметров. Рукоять у неё была толстая и состояла из магического драгоценного камня, в котором вмещалось под двести пятьдесят тысяч единиц маны, что значит, когда этот накопитель заполнится, то я свободно смогу призвать Патронуса, ну и возможно, я смогу усилить отпирающее заклинание, чтобы открыть ту запертую шкатулку, которая не поддаётся мне и поныне.
Потратил я на создание этого шедевра почти два месяца, а уж сколько в итоге будет стоить такая палочка… ну, тысячи четыре галлеонов, это минимум, а обычные палочки Олливандера стоят в пределах десяти — пятнадцати галлеонов. Как бы, возможно, и нашёлся бы тот, кто захотел купить такую палочку, но более вероятный такой исход, что мастера изготовившего столь могущественный концентратор, скорей всего убили бы, чтобы завладеть этой палочкой бесплатно, ну, а также, для того, чтобы этот мастер в дальнейшем не смог изготовить подобные концентраторы, для кого-то ещё.
Только я хотел пойти опробовать мой новый концентратор, как Горбин сообщил, что собрал материалы для второй палочки. Ну, я и приступил к её изготовлению, и на этот раз процесс чуть облегчился, ведь с новой палочкой, все заклинания были в разы сильней, и мне всё давалось в разы легче.
Древесиной для корпуса служила манцинелла, из которой я вырезал палочку, что выглядела так, будто небольшая змея обвила рукоять палочки, но по настоящему, змея также была частью концентратора. Так, рукоять была заметно утолщена, и в этих утолщениях были полости, куда я вставлю изумруды, что будут служить накопителями маны. Сердцевиной служил клык василиска, который я варил вместе с древесиной в смеси яда и крови василиска, куда добавил ещё и кровь фестрала, а также измельчённые изумруды Эми.
Окончил я изготовление этой палочки также через два месяца, как раз к Новому Году.
Палочка была длиной в двадцать восемь сантиметров, чёрной из-за влияния яда, а также на конце её рукояти был череп, глазами которого служили два изумруда, третий изумруд был в короне черепа, а ещё девять изумрудов было запрятано в рукояти палочки, которой служила свернувшаяся змея.
Общая ёмкость изумрудов составляла около шестисот тысяч единиц маны… но, из-за того, что столько много маны будет копиться очень долго, то можно сказать, палочка будет постоянно усиливать заклинания на шестьдесят процентов, а если в накопителях накопится достаточно энергии, то с помощью этой энергии можно усилить заклинания в несколько раз. Итоговая стоимость этой палочки приближается к десяти тысячам галлеонов, так как, ингредиенты из василиска стоят дорого, да и одиннадцать изумрудов тоже стоят немало, хоть они и были изумрудами, полученными в процессе ритуала слияния изумрудов Эми. Так как, палочка определённо была предназначена для тёмного мага, то такую палочку никакой бы здравомыслящий мастер не взялся изготавливать, так как, со сто процентной вероятностью, заказчик такой палочки из этой же палочки и убьёт мастера, не заплатив ни кната.
Вторая моя берёзовая палочка, также постоянно усиливала мои заклинания и чары на двадцать пять процентов, а когда в накопителях будет энергия, я смогу усиливать ей свою магию.
— Так, крутые палочки сделал, осталось теперь самому крутым стать, а то без своих артефактов маг из меня никакой. Ну, зато эти артефакты сделал именно я, так что, их можно считать частью моей силы… — осмотрел я свои палочки, которые после исчезли, будучи помещены в Пространственные Карманы на ладонях, — Эх, скоро ведь Новый Год и Рождество, надо подарки что ли состряпать для мамули, ну и для Тонкс… а ещё Горбин потратил почти все свои накопления для того, чтобы купить мне нужные ингредиенты, так что, о подарках с его стороны можно забыть на ближайшие пару лет. Хотя, я его, и так, неплохо так грабанул, столько тёмномагических артефактов у него забрал, которые в основном пришлось разобрать, так что, теперь у меня достаточно материалов, чтобы смастерить уже свои артефакты. Так, ну, мамуле сделаем защитный амулет, а для Тонкс… да тоже амулет сделаю. Как раз за пару дней справлюсь… мда, только и делаю, что сижу, да всякую фигню мастерю. — сел я, и начал мастерить.
