Итак, подводя итоги, могу сказать, что положение, в котором я нахожусь, не из легких, но и катастрофическим его назвать нельзя. В моем распоряжении имелось войско, и расположено оно было, что немаловажно, на землях лояльных эрлов. Из минусов было то, что мы, по факту, находились между молотом и наковальней. С юга наступают Порождения Тьмы, а с северо-востока не сегодня-завтра начнет свое наступление армия Логейна. И если Порождений до поры до времени придется сдерживать, то вступать в открытый бой с тейрном Гварена равносильно самоубийству. Проще всего было бы поступить, как в игре — оставить Лотеринг и, рассеявшись по Ферелдену, устроить партизанскую войну. Но проще — не значит лучше. Подобный способ не обеспечит мне лояльность армии, солдаты которой вместо того, чтобы воевать за меня, дезертируют и отправятся защищать свои дома. К тому же, предложи я такой маневр, меня, скорее всего, тут же распнут мои же подчиненные. Значит, как бы я того не хотел, Лотеринг до поры до времени придется оборонять.
Тем не менее, отсиживаться у деревни, пока Стражи собирают мне армию, я не собирался. Прежде всего, мне стоило озаботиться возвращением Хайевера. В случае, если дела примут совсем скверный оборот, оборонять опоясанный горным хребтом тейрнир будет куда как проще. Да и маршрут эвакуации будет под рукой. Кроме Хайевера, необходимо будет начать работу по склонению баннов и эрлов на свою сторону. Сделать это можно разными способами. В большинстве случаев можно пообещать передел земель и собственности, который с гибелью части землевладельцев неизбежно произойдет. Проблема в том, что то же самое может пообещать и Логейн, причем, в отличие от меня, выполнить он свое обещание может сразу же, а не после окончания войны, которая, во-первых, кончится неизвестно когда, а во-вторых, не факт, что тот, кому землю пообещали, до конца войны доживет. Конечно, можно сделать упор на легитимность и древность собственного рода, что для некоторых феодалов — не пустой звук, однако и тейрн Гварена набрал определенный кредит доверия, и, что весьма для меня неприятно, многие помнят его заслуги перед Ферелденом, каковые за мной, увы, не значатся.
Да, куда не кинь — везде клин. По сути, единственное, что мне остается — использовать то, что в моем прошлом мире называли неконвенционными методами ведения войны. Иными словами, мне ничего не оставалось, как, играя основными силами от обороны, использовать легкие и мобильные отряды для ведения партизанской войны. В этом случае шансов у меня куда как больше — на моей стороне выступали эльфы, которые при должном обучении отлично смотрелись бы в качестве городской герильи, а появление в моем войске долийцев решило бы проблему набора партизан для ведения войны в лесах. Кроме того, убедить крестьянство сотрудничать куда как проще, чем аристократов — достаточно рассказать им об ужасах Порождений Тьмы и убедить в том, что я — единственный, кто сможет их защитить. Конечно, Логейн не станет сидеть сложа руки — будучи бывшим партизаном, он не может не учитывать подобный расклад. Вот только в Тедасе еще не существует планомерной тактики контрпартизанской войны. Наработки, разумеется, существуют, но это именно наработки, а не привычная мне планомерная стратегия по умиротворению повстанческих формирований. Учитывая опыт Логейна, он, скорее всего, начнет с формирования местных аналогов айнзатцгрупп. Подобное практиковали орлейцы во времена войны за независимость, и подчас довольно эффективно, и я считал, что тейрн для лишения моих будущих формирований поддержки населения поступит, скорее всего, точно так же. Другое дело, что подобная тактика при правильном подходе и освещении сыграет против него — народ лишь получит подтверждение моих слов.
Итак, когда наработки по плану действий сформировались, настало время приступить к следующему пункту плана.
* * *
Как говорил Ходжа Насреддин: "Полдела сделано, осталось уговорить принцессу". В моем случае это был принц, причем с притянутыми за уши правами на трон, но суть от этого не менялась. Алистер Тейрин ни в какую не желал становиться королем. И это несмотря на то, что уговаривали его чуть ли не все собравшиеся дворяне. И сколько я ни вглядывался в лицо блондина, я так и не смог понять, почему он так бежит от трона — то ли действительно считал, что не годится в короли, то ли прекрасно представлял, что такое власть и какие недостатки она несет.
— Ну, и что ты будешь делать? — мрачно спросил меня Норберт, встав рядом. Я раздраженно пожевал губу, всматриваясь в ночной Лотеринг. Разговор, длившейся несколько часов, происходил в таверне поселения, и, когда я понял, что уломать Алистера не получится, плюнул на все и, стараясь быть незаметным, вышел на улицу. Оказалось, что мой уход незамеченным все же не остался.
— А что делать? — смачно сплюнул я на землю, — Алистер ни в какую не желает быть королем, и это несмотря на все наши уговоры. Полдня псу под хвост, а ведь я мог бы заняться более важными делами.
— Успокойся, Эйден, — Вулфф оперся локтями на перила и положил голову на ладони, — десятники и сотники справятся и без тебя, будь уверен. Не ты один сидел под Остагаром. А насчет нашего претендента на престол, то я даже не знаю, что посоветовать. Все наши аргументы он слушать не желает, так что нужен кто-то, кто будет для него авторитетом. А таких у нас под рукой нет — Командор погиб, их лидер отряда вряд ли настолько для него значит, а о других я ничего не знаю. Не к Церкви же обращаться, в свете твоего выступления.
Я-то прекрасно знал, кто для Алистера является авторитетом. Вот только соваться туда мне категорически не хотелось. И дело даже не в том, что я боялся сломать канон, который и так летит к чертовой матери. Перспектива встретиться с враждебным порождением Тени вызывала у меня иррациональный страх. Кто знает, что именно разглядит демон во мне и как много он успеет рассказать тем, кто отправится его изгонять. Но, похоже, выбора у меня нет. Придется уповать на удачу.
— Есть один человек, который сможет его уговорить, — повернул я голову к Норберту, — Эамон Геррин. Недавно я узнал, что Алистер воспитывался при его дворе, пока жена не заставила того отправить его в храмовники. Так что если кто и сможет уговорить Алистера стать королем, то это эрл Редклиффа. Но меня настораживает то, что из его вотчины давно не было новостей. Там явно что-то приключилось, и это мне не нравится.
— Хмм, а это может сработать, — задумался Вулфф-младший, — что до отсутствия вестей, то это — лишний повод заглянуть в Редклифф. Кто знает, что именно там произошло. Может, Логейн решил сыграть на опережение, и нам пора воевать не на два, а на три фронта.
Да, Норберт, наверное, и не подозревал, насколько он прав.
— Хорошо, тогда поступим следующим образом...
* * *
9:30:11:30 века Дракона. Лотеринг.
Через несколько дней армия разделилась. Стражи, предводителем которых негласно избрали Шианни, отправились в Брессилианский лес, уговаривать долийцев сотрудничать. Большая часть войска осталась под Лотерингом, где общее командование осуществлял Норберт. Примерно треть армии медленно, но верно расползалась по Ферелдену — им предстояло стать костяком партизанских отрядов. Конечно, некоторые банны, ставшие во главе отрядов, возмущались предложенному методу ведения войны, но мне, после обстятельной беседы, удалось донести до них причину, по которой им следовало действовать именно так. В конце концов, лидеры отрядов согласились с моими выкладками:
— Помните, — говорил я командирам, — Все ваши действия должны сводиться в принципу: ударил — отошел. Враг наступает — вы отступаете, враг остановился — вы режете снабжение, враг отступает — вы преследуете. И никогда, я повторяю, никогда и ни при каких обстоятельствах не вступайте в бой с регулярными частями, если есть хоть малейшее подозрение в том, что это — ловушка. Не позволяйте втянуть себя в затяжной бой — в большинстве случаев время будет не на вашей стороне. Ваше преимущество — это внезапность. Бейте там, где вас не ждут, заставляйте противника распылять силу на вашу поимку. И ради всего святого, не стойте подолгу на одном месте. Остановитесь — погибнете, на радость узурпатору. И не забывайте работать с населением — поддержка местого населения является гарантией того, что вас не сдадут при первой же возможности.
Что касается меня, то я, в компании небольшого отряда из полусотни опытных воинов, отправился в Редклифф. Как бы я этого не хотел, но с ситуацией требовалось разобраться самостоятельно, без чьего-либо участия. Если я правильно помню события, то на пути к получению столь могущественного союзника мне предстояло совершить ряд поступков, которые многие сочли бы неблаговидными.
Однако, как показала судьба, некоторые планы приходится корректировать на ходу. На выезде из Лотеринга моему отряду преградила путь весьма колоритная компания. Поперек дороги стоял огромный воин, одетый в кольчугу и державший в руке двуручный меч, которым, судя по комплекции, он вполне мог управиться и одной рукой. Шлем воин держал на сгибе локтя, открывая тем самым хищное, волевое лицо, словно вырубленное из темного камня, которое контрастно выделяли белоснежные, заплетенные в дреды волосы. А за плечом здоворяка маячила подозрительно знакомая рыжая голова.
— Тейрн Кусланд! — не менее знакомый голос лишь укрепил подозрения, — позвольте мне присоединиться к вашему походу.
— Какого... — невольно вырвалось у меня. Встречи с Лелианой я, ожидал меньше всего. Признаюсь, я уже подумал, что она, в соответствие с игрой, давно покинула Лотеринг в компании Стражей. И еще меньше я ожидал того, что рыжая вдруг решит присоединиться ко мне после моей речи, — кхм, и что же заставило сестру Церкви сменить платье послушницы и взяться за лук? И, более того, присоединиться к моему обществу, особенно после произошедшего?
— Ваше неверие в святость Церкви Создателя ранило меня в самое сердце, проникновенно начала Лелиана, — и Создатель, явившись мне в столь тяжелый для Вас час испытаний, велел мне помочь вам пройти их и вернуться на путь истинный.
Не верю, как говорил один театральный режиссер. И дело даже не в том, что Создатель по всем канонам не общается со смертными. Зная, кто она на самом деле, более логично предположить, что Лелиана — шпион, посланный церковниками следить за моими действиями и, в случае необходимости, прикончить. Даже если решение присоединиться ко мне — ее собственная инициатива, это не делает рыжую менее опасной. Как говорил Матиас Конрад, орлейские барды бывшими не бывают, и если кто-то из них говорит, что завязал с ремеслом — верить ему не стоит. Такое прошлое всегда рано или поздно напоминает о себе.
Вопрос в другом — а что ответить Лелиане. С одной стороны, иметь под боком человека, который в любой момент по своей или чужой отмашке может попытаться оборвать твою жизнь, не есть хорошо. С другой стороны, никто не может дать гарантий, что враги не пришлют еще одного барда, о котором на этот раз я знать ничего не буду. А значит...
— Допустим, я беру вас в отряд, сестра, — кивнул я, — не из-за того, что мне вдруг потребовался миссионер. Очень надеюсь, что Ваш лук висит за спиной не для красоты, и вам приходилось использовать его хотя бы на охоте.
— Поверьте, милорд, вы не будете разочарованы, — расплылась в улыбке рыжая, — мое имя — Лелиана, и я рада быть частью вашего отряда.
— А что вы? — повернулся я к неподвижно стоявшему гиганту, — надеюсь, вы здесь не для того, чтобы нести свет веры и обращать в нее сбившихся с пути?
— Только если вы сами того пожелаете, — голос у воина оказался под стать внешности — грубый и глубокий, — Стэн Бересаада, из народа кунари.
Услышав представление гиганта, многие солдаты, не задумываясь, положили руки на мечи, а некоторые, не дожидаясь команды, даже начали вытягивать их из ножен. Да, у кунари в большей части Тедаса весьма дурная репутация, и предсталяться приверженцем пути Кун за пределами Пар Воллена зачастую равносильно смертному приговору.
— И каким ветром воина Кун занесло столь далеко от Пар Воллена? — поинтересовался я.
— Мор, — коротко ответил кунари, — и Порождения Тьмы.
— Милорд, ему нельзя верить, — заметил один из солдат, — его нашли в клетке, куда его посадили за то, что он вырезал семью крестьян, что его приютила.
— Это правда? — вопрос был риторическии, но все же задать его я посчитал нужным.
— Правда, — не стал отпираться Стэн.
Вокруг кунари тут же образовалась мертвая зона. Даже Лелиана отошла на несколько шагов и словно невзначай положила руку на кинжал.
— Если ты убийца, — я слегка качнул головой, — тогда почему на свободе?
— Освободили, — кунари был воплощением лаконичности, — сказали, что в бою от меня больше пользы, чем в клетке. Дали приказ.
Стэн, слегка покопавшись, вытащил сложенный лист из поясной сумки. По моему сигналу один из солдат спешился и, опасливо приблизившись к гиганту, принял пергамент. Взяв лист из рук солдата, я развернул его и углубился в чтение. Документ оказался не столько приказом, сколько распиской о том, что Стэн Бересаада в настоящий момент находится на службе в королевской армии Ферелдена и имеет полномочия, равные десятнику армии короля. Под документом стояла подпись Норберта Вулффа, как временно исполняющего обязанности командующего армией. Мне оставалось лишь удивиться решимости сына Галлахера — не каждый рискнет взять, фактически, под свою ответственность, в свою армию кунари, тем более заключенного под стражу по обвинению в массовом убийстве.
— Что-ж, — подытожил я, — как действующий командующий королевской армией Ферелдена, я подтверждаю все написанное в данном документе. Кто-нибудь, дайте мне письменные принадлежности, — дождавшись пера и чернильницы, я дописал внизу документа слова "Подтверждаю. Кусланд", размашисто махнув роспись и проставив дату, — Стэн Бересаада, с этого момента вы переходите под мое командование.
Гигант лишь кивнул, что не укрылось от меня. Кунари выбрал интересный способ выражения согласия — по словам наставника, кунари очень щепетильно относятся к словам, особенно произнесенным на кунлате. Иными словами, дай Стэн согласие на родном языке, это можно было бы рассматривать как клятву в верности. Кунари же лишь кивнул, оставив таким образом определенную свободу для маневра. Довольно умно — я бы на его месте тоже не стал доверять малознакомому разумному, даже если это командир отряда. Благо, один раз хватило.
Принятие в отряд еще двух человек задержало выезд. Ни у Лелианы, ни, тем более, Стэна не оказалось транспорта, в то время как мой отряд был конным. Пришлось вернуться, чтобы достать нескольких лошадей. В итоге, отряд выехал уже после того, как солнце перевалило через зенит.
— Господин, — подъехал ко мне один из командиров, явно дожидавшийся, когда внимание новоприбывших будет чем-либо отвлечено, — разумно ли брать в отряд этих... людей. Особенно учитывая важность задания. Милорд, я не ставлю под сомнение ваши таланты, однако их лояльность...
-... вызывает сомнения, верно? — дождавшись кивка солдата, я усмехнулся, — скажу честно, я и сам не верю в их бескорыстность. Девица, скорее всего, соглядатай от Церкви, а кунари вообще не скрывает своей принадлежности. Стэн Бересаада, — пояснил я, поймав удивленный взгляд воина, — кунари не имеют личных имен, а Стэн Бересаада дословно переводится как "командир головного отряда армии Кун", фактически, командир головного дозора или армейский разведчик.
