Госпожа адмирал (Авиатор 4)

"Пошлем Устари!" — решила она, предполагая, что "кортики" из 2-й штурмовой группы, если и не разобьют противника сходу, то уж, во всяком случае, свяжут его боем и заставят попотеть, а то и всплакнуть кровавыми слезами.

Впрочем, отдать приказ Лиза не успела. Де Бац принял другое решение, выдвигая навстречу мексиканским крейсерам техасские "Ирвинг" и "Арлингтон". Это было стандартное решение, к которому графа д'Артаньяна готовила вся его предыдущая жизнь, но не успели еще отзвучать слова отданного им приказа, а Лиза уже осознала, отчего сразу же подумала о штурмовиках, а не о крейсерах. Де Бац ошибся, потому что не умел считать карты. А ведь все было настолько очевидно, что и дурак, казалось бы, должен допереть. Если на воде у вас один авианосец, а должно быть — по расчету сил штурмовой группы, — два, то где-то же этот второй сукин сын должен обретаться? И, если уж не на востоке, то почему бы не на западе?

"Я конечно же дура, но не полная идиотка!" — Лиза протянула руку к переключателю каналов связи, и в этот момент все, собственно, и посыпалось, как битое стекло в витрине лавки, когда в нее въезжает "спятивший от алкоголя" локомобиль.

— Сокол-2 Молоту, вижу стартующие штурмовики...

"Стартующие? — не поверила она собственным ушам. — На Эль Гранеро? — все было настолько очевидно, что редкий случай — захотелось разрыдаться от стыда и обиды. — Что ж вы, пидеры, палубу-то ему не разворотили? Столько времени промудохались, что все, на хрен, просрали!"

Однако за первым сообщением, пришедшим с озера, и означавшим, что ее "матадоры" с заданием не справились, практически без паузы пришло другое — теперь уже с северо-западного направления:

— Сокол-5 Молоту! — заорал разведчик, явно теряя самообладание. — Опознаю цель... конвойный авианосец... Вижу старты!

"От ты ж, сука потная!" — Было очевидно, операция, которая планировалась, как лихой налет на заведомо слабого противника, пошла вразнос. Еще немного и наступит хаос, в котором бескровная победа легко обернется кровавым поражением. В собачьей схватке мексиканцы, скорее всего, лучше техасцев просто потому, что потасовка больше подходит к их темпераменту.

Картина, мгновенно возникшая в воображении Лизы, была попросту ужасна. Она вызывала растерянность, сворачивала узлом кишки, заставляла чувствовать унизительное бессилие перед лицом множества внезапно возникших на всех направлениях угроз. Такого срама Лиза себе даже представить не могла, как не смогла бы, наверное, остаться в живых, описавшись перед строем. Во всяком случае, так ей казалось еще мгновение назад. Сейчас же Лиза могла допустить все, что угодно. Но определенно, в ближайшие полчаса ее ожидал эпический разгром. Не поражение, крах! И во всем виновата она одна: просрала сражение, которое обещало стать триумфом. Угробила эскадру — и какую! — в первом же бою, бездарно подставившись под удар, который мексы наносить даже не планировали. У них это случайно получилось, а она... Она...

"Стыд-то какой! Ну, куда я со своим чухонским рылом в калашный-то ряд!"

Взялась командовать, изволь соответствовать! Но как будешь соответствовать, если не дотягиваешь даже до нижней планки потребного профессионализма? Не дотянулась. Не доросла.

Как удар под вздох всплыли в памяти слова адмирала Верникова: "вы не готовы быть командиром такой большой группировки, и звание адмирала вам пока не по плечу..." Обидно, но по существу, верно. У Лизы ведь нет за душой практически ничего. Ни систематического образования, ни приобретенного за годы и годы опыта, ни полноценной дисциплины, без которой на таком посту никуда. В активе одна лишь храбрость, да и та, если по совести, не от большого ума. Да вот еще фанаберия. Пустое, ни на чём не основанное и неуместное высокомерие!

Ведь, как все было! Лиза полагала, что молодость не порок, а отставание можно наверстать. Заменить опыт книжным знанием и великолепной — без похвальбы — интуицией. Компенсировать отсутствие систематического образования самостоятельной работой. Ну, она и трудилась. Как проклятая или около того. "Воздушная война" Корнбаха, "Атакующий флот" Анциферова, "Малая стратегия" Лупарева, "Основы оперативного искусства" Свонсона... Она прочла все эти книги и множество других. Работала над собой. Училась, как проклятая. И все-таки ничего из этого ей сейчас не помогло. Она отдала управление эскадрой "правильному судоводителю", — опытному и образованному профессионалу, — не вмешалась вовремя, ничего не предприняла, когда почувствовала, что складывающаяся ситуация далека от совершенства, и вот она расплата! Крах, поражение, позор!

Горькое чувство бессилия, охватившее Лизу едва не увлекло ее в омут обыкновенной бабской истерики. Однако, на счастье, капитан Браге — не адмирал Браге, а именно капитан, поскольку в ее случае это не звание, а состояние души; так вот капитан Браге, как тут же выяснилось, не умеет проигрывать. Да и в панику не впадает никогда и ни за что. Даже намек на истерику оскорбил Лизу, как пощечина или "отеческий" шлепок по заднице. Гнев ударил навстречу неуместному и недостойному смятению и разом сжег и растерянность, и видимую беспомощность перед лицом неблагоприятных обстоятельств. Да, и сомнения в самой себе сгорели заодно со всем прочим мусором.

"Нехрен рефлектировать, когда земля под ногами горит!"

И тут выяснилось, что все про все — все ее душевные терзания, рефлексии и прочее интеллигентское дерьмо — заняло у Лизы не так уж много времени: несколько секунд, один или два удара сердца, а потом... Потом пришло "просветление". С ней такое уже случалось, — в Ярубе, и над Виндавой, где-то еще, — но на этот раз Лиза буквально "взлетела", покинув свое физическое тело, все еще пребывающее в длинном мгновении так странно разрешившегося душевного кризиса, и увидела сразу все: себя, замершую в адмиральском кресле, рубку и застывших в движении офицеров командного поста, авианосец и огромное внешнее пространство, в котором словно мухи в янтаре длили свой недвижный полет техасские и мексиканские корабли. Она видела их так, как если бы светило яркое солнце полудня, ощущала расстояния и скорости, воспринимала, как данное, относительные углы, векторы движения, моменты сил и множество других, разных и разнообразных факторов и подробностей. Все сразу, как единое целое, и в то же время каждую деталь этого невероятного батального полотна в отдельности.

Увидела, рассмотрела, прочувствовала, стремительно создавая в уме непротиворечивую модель реальности, в которой ей предстояло совершить маленькое военное чудо, и начала действовать даже раньше, чем истекло длинное мгновение между двумя ударами сердца.

— Принимаю командование! Аваст! Отмена предыдущих приказов! — сказано резко, де Бац от неожиданности даже вздрогнул. Он все еще не понимал, что только-что проиграл сражение. Картина боя представлялась ему совсем не так, как видела ее Лиза. Она видела, он нет, вот в чем дело. Оттого и удивился. Другие офицеры тоже. Однако у военных свои правила: приказ начальника закон. А Fleet Commander здесь — Лиза, ей, стало быть, и решать.

— "Рио Гранде" — бейдевинд, курсовой угол 20 градусов — зюйд-зюйд-вест, скорость 60 узлов. Второй ударной группе срочный старт. Задача — перехват цели V9 — авианосца, идущего курсом норд-ост-тень-ост. Первой ударной группе ультимативный приказ на уничтожение цели V4 — авианосца наплаву. Крейсерам "Аламо" и "Тринити" ...

Она отдавала приказы так, словно читала с листа.

— "Бесстрашный" и "Безупречный" остаются прикрывать "Рио Гранде", "Быстрый" и "Беспощадный" выдвигаются в сектор пять...

Читала с листа? Но так, собственно, все и обстояло, только вместо печатного текста перед Лизой находилась двухмерная карта тактического экрана и трехмерная модель оперативной обстановки, какой ее "видела" она сама. И план боя верстался на ходу — что отнюдь не означает "поспешно", в смысле "неряшливо" — и так быстро, как только умела Елизавета Браге. А умела она действительно быстро. Не vivo, что по-итальянски означает "живо", а prestissimo, то есть, " в высшей степени быстро, очень быстро".

— "Колорадо", "Ред Ривер" и "Галвестон"...

Разумеется, офицеры, находившиеся сейчас на командном посту, знать этого не могли, и выполняли ее приказы лишь в силу воинской дисциплины, которая на Флоте даже круче, чем в сухопутных войсках. А она и там становой хребет армии. Командная цепочка, субординация, устав, наконец. От этого не убежишь, не скроешься, даже если очень этого захочешь.

И мостик, что называется, включился с полуоборота.

— "Лэйк Сальвадор" и "Мендикант"...

— Молот вызывает наваху 7, подтвердите огневой контакт с противником!

— Лейтенант Трапед, сэр, вижу цель! ... Так точно, сэр, подтверждаю! Тяжелый крейсер типа "Шевалье". Высота порядка...

— Вижу! Молодцом, лейтенант! Теперь уходи с дороги, открываю огонь главным калибром!

— "Аламо"! Первый приказывает, держать эшелон! С курса не сходить! Левее вас ведет огонь "Даллас"

— "Дэн Блокер", занять позицию в кильватере "Колорадо", "Копано Бэй", вы идете в двух милях впереди по правой скуле...

— Навигаторы! Это что там на два часа, пожар или солнце встает?

— Веду бой!

— Мы под обстрелом!

— Свали, нахрен, с курса, мудак! Атакую!

Лиза слушала, смотрела, считала шансы, вносила коррективы.

— "Быстрому" и "Беспощадному" отойти в третий сектор и прикрывать "Уичиту"...

— "Фредди Фергюсон", не увлекаться! Держать строй!

— Третьей штурмовой группе обеспечить изоляцию сектора четыре... Основная цель — мексиканские крейсера с отметками V2 и V3...

Вот теперь все и заработало, как надо, и эскадра стала тем, чем и должна была быть — превосходным инструментом ведения войны в воздухе. Гремели орудия артиллерийских крейсеров, захлебывались в истерике зенитные автоматы и штурмовики шли в атаку, сбрасывая на противника бомбы или обстреливая вражеские корабли из авиационных пушек. А в рубке "Рио Гранде" — ад кромешный, и даже сквозь наушники Лиза слышит гул машин, выкрики команд, быструю перекличку голосов и матерную брань на четырех языках.

— Есть попадание! Еще одно! Горит, сукин сын!

— Радиорубка, обеспечьте связь с "Колорадо"!

— Госпожа адмирал, докладывают с "Далласа", у них повреждена машина, но хода не потеряли, идут на резервной!

— Огонь! Огонь! Огонь!

— Стилеты, за мной! Делай, как я!

"Потанцуем! — Решила Лиза, услышав голос Василия Карамзина. — Но кое-кому порки не избежать!

2. Временное аэрополе в заливе Беквиз Арм, июнь 1933 года

Разбор полетов состоялся вечером следующего дня на полевом аэрополе в каньоне Сан Педро. Командиры кораблей и другие старшие офицеры собрались в конференц-зале на "Рио Гранде". После вчерашней победы и успешной ретирады буквально под носом у ошалевшего от такой наглости противника, чувствовали они себя просто замечательно, тем более, что начальство — вовремя получившее реляцию о "победе над супостатом", — поздравило их с успехом еще в полдень. При этом Центральное Командование, по-видимому, приятно удивленное неожиданным успехом АУГ-3 не жалело суперлативов, и вообще разливалось соловьем. А это в свою очередь означало, что грядет звездопад: участников рейда ожидали награды, внеочередные звания и денежные премии, а то и все это вместе взятое. Поэтому, собираясь в командном центре авианосца на совещание, офицеры были приятно возбуждены, много смеялись и шутили, но делу время, как говорится, а потехе — час.

Лиза встала во главе стола и обвела взглядом лица собравшихся. Ей было их искренно жаль, но война не место для сантиментов.

— Приступим, господа! — сказала она, и радостное оживление, царившее за столом, как ветром сдуло. Видно, было что-то особенное в выражении Лизиного лица, во взгляде, в интонации или в тембре ее голоса. Что-то, что заставило всех разом замолчать и насторожиться. — Кто-нибудь готов рассказать нам, что это было?

— Победа, разве нет? — поднял на нее взгляд де Бац, но Лиза уловила некую нетвердость в его обычно спокойном и уверенном командирском голосе. Во взгляде, впрочем, тоже.

"Тень сомнения? — предположила она. — Возможно, что и так!"

— Победа, — кивнула она, опускаясь в кресло. — Ну, и какая же именно это победа, мистер де Бац?

— Большая? — не без горечи усмехнулся первый помощник. Теперь он уже не был так уверен в том, что говорит. Вернее, был уверен в обратном, только не мог уже сдать назад.

"Не глупый мужчина, понял уже, небось, откуда ветер дует".

— Не стоит мелочиться, — сказала Лиза вслух. — Возможно, господа, это была грандиозная победа или даже эпохальная. Как считаете, капитан Ирле?

— Мн... — выдавил из себя флагманский навигатор. Он тоже отнюдь не дурак и тоже, наверняка, уже догадался, о чем пойдет речь.

— Разрешите, госпожа адмирал! — поднялся со своего места командир авиакрыла капитан 1-го ранга — Чак Барбер.

"Самоубийца... Но с нами, с истребителями, всегда так!"

— Говорите, капитан, — предложила Лиза.

— Не все прошло гладко, — признал Барбер. — Но не стоит забывать, что мы уничтожили в одном бою два авианосца и пять крейсеров противника, не говоря уже о том, что мы разрушили модус операнди мексиканцев в операции, направленной на захват Форта Стоктон. Им теперь просто не хватит авиации, чтобы развить наступление. А у нас, напротив, тактическое преимущество и перевес в силах...

— Что ж, мистер Барбер, в ваших словах много правды, но кое о чем вы предпочли промолчать, не так ли?

— Отчего же, — пожал широкими плечами бесстрашный истребитель Чак Барбер, — я с этого и начал, мэм. Не все прошло гладко...

— Не все прошло гладко, — повторила за ним Лиза. — Хорошо сказано, капитан! А теперь позвольте мне расшифровать ваш, скажем так, куртуазный эвфемизм. И раз уж вы, мистер Барбер, командир авиакрыла, с вас и начнем.

Лиза достала портсигар, открыла, взяла папиросу и закурила. И все это молча, неторопливо, в полной тишине, которая, казалось, придавила всех, собравшихся этим вечером за этим столом.

— Отбомбились скверно, — пыхнула она дымом. — Ну, ладно цель V9 — сукин сын маневрировал на скорости в полсотни узлов. Его еще пойди догони на ваших-то "матадорах" и "букеро". К тому же заградительный огонь, да и "ландскнехты" мешали, но, как вы умудрились, капитан, промазать по лежачему — я имею в виду авианосец на плаву — ума не приложу! Может быть объясните, как это вышло?

— Было темно, госпожа адмирал...

"Темно?! Ну, это ты зря, приятель! Теперь мне придется тебя высечь от и до!"

— Вы серьезно, мистер Барбер? Насколько я помню, а на память я пока не жалуюсь, V4 — это неподвижная цель с освещенной взлетной палубой, с которой, благодаря отличной выучке ваших пилотов, мексы начали взлетать через пятнадцать минут после начала атаки!

— Я... — начал, было, капитан Барбер, но Лиза ему продолжить не дала. У капитана был шанс выкрутиться, но пилот им не воспользовался, и это ровно то же, что случилось с мексиканским авианосцем. Могли убить сразу, но замудохались и упустили свой шанс.