Минус 32. Трилогия

— Я пойду, Федь, удачи тебе. Заходи в гости. Пока, Свет, — Николай зашагал дальше, к своему участку.

Зайдя к себе на участок, Николай с удивлением заметил, что обстановка здесь за время его отсутствия кардинальным образом поменялась. Уже не было такого запустения, а напротив, было видно, что дача вовсе не заброшена, и жизнь здесь не остановилась.

Калитка уже не скрипела, крыша у дома была теперь не шиферная, а ондулиновая. Старого сарая уже не видно, зато появилась какая-то новая постройка, по своим размерам раза в три превосходящая старый маленький сарайчик (возможно там теперь еще и кухня, может быть душевая???). Открытая беседка — ее тоже раньше не было. Скамейка возле дома, тоже новая. Детские качели, их тем более не было — его дети ни разу не были на этой даче при старом варианте развития событий (а при новом, видимо, они ее периодически посещали, иначе для кого качели?). И не бурьян здесь растет, а цветы, клубника, морковка, укроп, черная и красная смородина.

Николай открыл ключом дверь дома. Хорошо хоть замки ни на калитке, ни в доме не поменялись, а то пришлось бы сейчас ему на улице куковать. А может быть и не пришлось бы. Может быть, тогда бы его СТАРЫЕ ключи автоматически бы поменялись на НОВЫЕ, кто знает...

В доме вообще было ничего не узнать, видно, что здесь был недавно проведен ремонт. Вместо старых обветшавших обоев советских времен — вагонка, потолок, прежде побеленный, тоже теперь обит вагонкой, на полу новый линолеум с рисунком, имитирующим паркетную доску. Вся электропроводка, ранее проходившая прямо по стенам, теперь аккуратно убрана в кабельные каналы. В доме поменяны все розетки (вместо старых советских теперь стоят евро), появились довольно красивые люстры (раньше просто лампочки с потолка свисали).

И интерьер поменялся. Новый стол и стулья (все из массива дерева), новые кровати, шкафы для одежды и посуды, холодильник LG вместо старого ЗИЛа, появилась микроволновая печь и новая электроплитка (правда, тоже "Мечта").

В гостиной комнате, на стене, висели фотографии. Вот Николай со своей женой в ЗАГСе (свадебная фотография), дочка Машенька в песочнице, сын Костя выглядывает из детского манежа. Ну, эти фотографии он помнил и по прошлой жизни. А вот его мама с отцом, отец держит на руках маленькую совсем еще Машу. Опять мама с отцом уже с обоими внуками на прогулке где-то в лесу. Бабушка с внуками, сидящая на лавочке (это здесь, на даче).

А вот фотография... его деда. В прошлой жизни дед умер от инфаркта в 1986-м году. Но эта фотография однозначно была сделана позже. Дед c палочкой стоит в скверике на Новорогожской улице, а вдали виднеется нижняя часть высотного дома по этой же улице с табличкой "20" на нем. Новорогожская, дом 20, по этому адресу семья Карпова стала проживать с 2004-го года, когда их переселили оттуда из хрущевки по Рабочей улице в рамках программы сноса ветхого жилья. Получается, что его дед дожил как минимум до 2004-го? А вдруг он и сейчас еще жив? Да, но тогда ему должно быть уже девяносто восемь лет. Одно ясно, Коле-маленькому удалось спасти от смерти и деда в 1986-м году.

"Ай, да Коля! Ай, да молодец!", — удовлетворенно и с гордостью за самого себя подумал Николай. "Подумать только, один небольшой десятиминутный разговор, а какие изменения реальности произошли. Очень хорошо, но сейчас не время почивать на лаврах, надо серьезно заняться поиском работы. Завтра с утра сяду на самую раннюю электричку — и в Москву..."

Иван Васильевич Поздняков и Кротов (лысый) сидели в практически пустом зале уютного кафе в центре Москвы. В кафе играла музыка, поэтому можно было разговаривать достаточно громко, без опасения быть услышанными за соседними столиками. Оба заказали себе по стакану апельсинового сока, но ясно было, что пришли они сюда вовсе не для того, чтобы попить или поесть. А сока взяли больше лишь для вида, для проформы. Раз уж пришли в кафе, надо же хоть что-то взять.

— Ну что, господин Кротов, — Иван Васильевич вальяжно развалился в мягком кресле и напоминал сейчас какого-то царька, пусть и местного значения, привыкшего к беспрекословному подчинению. — Что вы готовы сказать в свое оправдание?

— А почему я должен оправдываться? — вызывающе ответил Кротов.

Для Кротова ранее не свойственно было такое наглое поведение по отношению к своему боссу. Иван Васильевич был неприятно этим удивлен.

— То есть как это "почему"? — Иван Васильевич угрожающе подался вперед. — Ты упустил Нефедова, и теперь спрашиваешь, почему ты должен оправдываться? Или ты считаешь, что можешь выполнять мои поручения как придется, спустя рукава?

— Я не вижу своей вины. Мои люди следили за профессором. Едва только он выходил из подъезда, как сразу попадал под наблюдение двух или трех моих людей. Мои люди также производили прослушку телефонных разговоров Нефедова, как с мобильного телефона, так и с домашнего стационарного, — Кротов отпил немного сока из стакана.

— А как в таком случае ты объяснишь его чудесное исчезновение?

— Я вам уже говорил: по всей видимости, Нефедов изменил свою внешность, переоделся может быть как-то, и ему удалось выйти из своего подъезда, так сказать, не узнанным. Мои люди же не следили за ВСЕМИ, кто выходит из подъезда. Там помимо Нефедова много людей проживает, за всеми не уследишь.

— Понятно, — Иван Васильевич опять откинулся на спинку кресла. — Это все чекисты, это они увели Нефедова у нас из под носа. Теперь все, не видать нам машины времени, как своих ушей. Эх, ты... "Мои люди, мои люди". Руководитель хренов.

— Если вам не нравится, я могу уйти от вас, — лысина у Кротова побагровела.

— А куда ты уйдешь? Что ты умеешь делать?

— Да хотя бы в таксопарк. Таксистом.

— Во, как? — Иван Васильевич вскинул свои густые брови. — И станешь честным человеком? Не смотря на свое уголовное прошлое?

— Да идите вы к черту. Надоело мне уже от вас выслушивать каждый раз. Я не мальчик и не позволю собой понукать, ясно вам?

— Что-о-о, ты как со мной разговариваешь, сопляк?

— А ты старый кретин!

— Молчать! — Иван Васильевич выплеснул сок из стакана в лицо Кротову.

Кротов невозмутимо вытер лицо салфеткой и встал из-за стола.

— Козел! — он презрительно сплюнул на пол и вышел из зала.

— Щенок! — крикнул Кротову вслед Иван Васильевич. — Ну, погоди! Ты у меня еще попляшешь, как карась на сковороде.

В кармане его пиджака запиликал мобильник. Звонил Петров, генеральный директор московского коммерческого банка "Бизнес-Кредит".

— Приветствую тебя, Андрей Николаевич! Хочу выразить тебе свое соболезнование...

— Соболезнование? — Петров резко оборвал Ивана Васильевича на полуслове. — Ты мне хочешь выразить соболезнование? Да как у тебя язык поворачивается, мразь?

— Не понял, Николаич. Нет, понятно, что у тебя произошло такое печальное событие, но знаешь ли...

— Да, я все знаю. Я знаю, что это ты заказал моего Петьку. Ты удивлен? А я знаю, гораздо больше чем ты думаешь.

— Николаич, ты в своем уме?

— В своем. Нет, я конечно всегда знал, что ты беспринципная сволочь, но ТАКОГО я от тебя не ожидал. Как ты мог. Ведь дети — это же святое, — голос у Петрова дрогнул. — Хотя откуда тебе понять мои отцовские чувства, ты же бездетный. Ты живешь на этом свете только для себя любимого. Но я тебе обещаю, Василич, что остаток своих дней ты проведешь на тюремных нарах.

— Ты сбавь обороты, Николаич, а то я тебя...

— Да, — Петров опять не дал Ивану Васильевичу договорить. — Да, ты можешь со мной поступить, точно так же, как ты поступил с Петей. Можешь. Но, во-первых, мне уже все равно. Без Пети жизнь для меня потеряла всякий смысл. Он был моим единственным сыном, а внуков я от него не дождался. А жить только лишь для своей собственной задницы, как ты, я не умею. А, во-вторых, — Петров неожиданно замолчал.

— Что, во-вторых? — Иван Васильевич почувствовал, как у него неприятно засосало под ложечкой.

— Во-вторых, я уже отправил в ФСБ кое-какие документы. Ты понимаешь о чем идет речь. Твоими прежними связями с американской разведкой там должны заинтересоваться. И не спрашивай меня, откуда у меня эти документы, ты сам все прекрасно знаешь. Так что, суши сухари, Василич.

Иван Васильевич побледнел. Такого чувства липкого страха он не испытывал давным-давно...

Ноябрь 2018 г.

БЛОК А

Очередной морозный январский день близился к концу. Уже давным-давно стемнело, и ночная заснеженная Москва, сияющая яркими огнями и новогодней иллюминацией, предстала во всем своем чарующем великолепии. 2019-й год уже девять дней как вступил в свои права, новогодние каникулы, казалось бы, довольно длинные, закончились, и наступили трудовые будни. Хотя разве для таксиста существует такое понятие, как новогодние каникулы???

Электронные часы в салоне автомобиля показывали 23:42, когда Кротов высадил своего очередного клиента возле одного из жилых домов на Ленинградском шоссе. Он уже тринадцатый час кряду сидел за рулем, и твердо решил для себя, что этот клиент станет для него сегодня последним — хватит уже, пора бы и отдохнуть. Чисто машинально заглянул в планшетник, решив посмотреть потенциально доступные для него заказы, и... его словно бы ударило электрическим током. Самым первым в списке заказов числился маршрут с пунктом отправления из Ленинградского шоссе, дом 68 (это совсем рядом с тем местом, где он сейчас находился) и с пунктом назначения — город Химки, улица Чапаева, дом 7.

Кротов закрыл глаза и помотал головой, словно пытаясь отогнать от себя какое-то наваждение. Открыл глаза и снова посмотрел на экран планшетника... Нет, ему это не привиделось: действительно, конечным адресом заказа значилось: город Химки, улица Чапаева, дом 7...

Жаркий августовский вечер 2009-го года. Именно тогда, почти десять лет тому назад, он, Михаил Кротов, тогда еще студент второго курса МАДИ, в первый раз увидел Валентину. Так уж получилось, что он оказался в Александровском саду. Оказался, в общем-то, случайно. Он оформлял кредит на покупку автомобиля в банке на Воздвиженке (рядом с метро Библиотека имени Ленина) и по завершении сделки собирался уже ехать домой. А так как стояла замечательная погода, то он не стал возвращаться к Библиотеке имени Ленина, а решил дойти пешком до метро Площадь Революции через Александровский сад...

Она сидела на одной из лавочек, расположенных на территории сада, спиной к зданию Манежа. На ней было короткое красное платьице и туфли на шпильках. Ласковый летний ветерок трепал ее роскошные темные, как смоль, волосы. В руках у девушки была книга, на обложке которой значилось: "Борис Акунин. Нефритовые четки". А Михаил как раз не так давно "подсел" на Акунина и взахлеб зачитывался его произведениями из цикла "Приключения Эраста Фандорина". До "Нефритовых четок" он еще пока не дошел, и эта книга была как раз следующей по хронологии, которую он собирался прочитать.

"Девушка вполне себе симпатичная, к тому же еще и Акуниным увлекается. Почему бы не попытаться познакомиться?" — подумал про себя Михаил. "Тем более я, собственно говоря, никуда и не спешу. Домой всегда успею".

Удивительно, но на лавочке кроме девушки больше никого не было. И это в центре Москвы, в теплую безоблачную погоду! Михаил, немного волнуясь, присел рядом с девушкой. Та оторвала на мгновение глаза от книги, быстро окинула взглядом Михаила и... опять погрузилась в чтение. Мгновения было достаточно, чтобы Михаил посмотрел девушке в глаза. А глаза у нее были карие. Михаил всегда был неравнодушен к девушкам именно с таким цветом глаз.

"Попробовать с ней заговорить? Или не надо?" — размышлял Михаил. "Вон она как увлеченно читает, может быть, не стоит ее отвлекать?.. А чего она тогда именно ЗДЕСЬ сидит, в таком оживленном месте? Обычно, когда ходят уединиться с книжкой, выбирают малолюдные места. Возможно, что она сюда и пришла с целью с кем-нибудь познакомиться. Только и ждет того, что кто-нибудь на нее "клюнет". А книжка в руках у нее так, больше для виду? Или я не прав??? Эх, ладно, чем я рискую, в конце-то концов? Ну, в худшем случае, пошлет она меня куда подальше. Ну и что тогда? А тогда я просто извинюсь, встану, да и уйду".

— Здравствуйте! Извините, ради Бога, если побеспокоил. Но я просто не мог пройти мимо. Ведь мои литературные пристрастия, оказывается, совпадают с вашими.

Девушка подняла голову и удивленно подняла брови вверх.

— Да, да, — продолжил Михаил. — Представьте себе, но я тоже с некоторых пор являюсь поклонником творчества Бориса Акунина. Правда до "Четок" еще не добрался, сейчас вот пока еще только "Алмазную колесницу" читаю. Кстати, меня Михаилом зовут. А вас?

— Валентина, — робко проговорила девушка.

— Очень приятно, — Михаил улыбнулся. Валентина тоже улыбнулась в ответ:

— Вообще, я обычно читаю женские детективы. Ну, Дашкову, Маринину, Серову, — Валентина, казалось, была чуть смущена. — Акунина мне просто подружка дала почитать. И это первая книга о Фандорине, которую я читаю. И, скорее всего, последняя.

— А что так? Не нравится? — Михаил искренне удивился (как могут не нравиться такие книги?).

— По правде говоря, не особо. Может быть, просто потому что я привыкла немного к другим книгам. Наверное, Акунин — это все-таки не мой писатель, — вздохнула Валентина.

— Ну-у-у, Валентина, вы меня разочаровали, — Михаил картинно развел руками.

— Значит, мы с вами не будем знакомиться? — Валентина так же картинно поджала губки. И оба рассмеялись.

— Михаил, а вы случайно не студент?

— Случайно, студент, — кивнул головой Михаил. — Учусь в автодорожном институте. Месяц назад успешно сдал сессию и был переведен на второй курс. А как вы догадались, что я студент?

— Даже не знаю, — Валентина пожала плечами. — Студенты же как-то безошибочно вычисляют друг друга. Как там говорится: рыбак рыбака видит издалека.

— Значит, вы тоже студентка?

— Ага, и тоже перешла на второй курс. Я учусь в институте открытого бизнес-образования. Моя будущая профессия — дизайнер. Это на Проспекте Мира. А живу я в Химках. А вы — москвич?

— Москвич. Уже в третьем поколении. Валентина, а вы случайно кушать не хотите? Лично я уже голоден и с удовольствием бы поужинал.

— Даже не знаю. А где?

— Тут недалеко есть недорогое кафе на Варварке. Мне приходилось в нем несколько раз бывать. Качество еды там очень даже приличное. И можно относительно дешево покушать. Причем, покушать НОРМАЛЬНО, а не просто булочкой с кофе. Ну, вы пойдете?

Валентина захлопнула книгу и убрала ее в сумочку.

— Пойду, но только предупреждаю сразу: я САМА за себя заплачу.

— Как вам будет угодно...

После кафе они еще очень долго гуляли по Москве. Прогулялись вдоль Москвы-реки по Москворецкой и Кремлевской набережным, прошлись к Храму Христа Спасителя, после по Гоголевскому бульвару. Потом были Старый Арбат, Никитский и Тверской бульвары... Попрощались они уже в первом часу ночи возле памятника Пушкину на Пушкинской площади, естественно обменявшись телефонами и непременно условившись о скорой последующей встрече.