Пушинка в урагане (наш человек на троне)

— Говорите, что применение успешно?

— Да, Ваше величество. Разумеется, сие лекарство ещё очень несовершенно, и мы разрабатываем новое, гораздо более сильное средство, но до его создания предстоит работа длинною в семь, а то и десять лет.

— Да, до этого срока ещё надо дожить. Врачи, вернее самые честные из них, мне дают от силы три-четыре года.

— Я это знаю, Ваше величество, для доктора Иванова были собраны сведения о состоянии Вашего здоровья.

— Это строго конфиденциальная информация. — нахмурился король.

— Да, Ваше величество, эти сведения имеют стратегическое значение. Однако при Вашем дворе, как и при других дворах, слишком много болтают.

— Понимаю Вас, придётся и здесь наводить порядок.

В Испании мы с Инес-Саритой обручились по католическому обряду, и с кучей родственников погрузились в подготовленный специально для нас поезд до Кадиса, а оттуда, погрузившись на 'Державу', в сопровождении верного 'Джигита', отправились в Петербург, где Инес-Сарита приняла православие, и с новонаречённой Ириной Георгиевной мы обвенчались уже по православному обряду. Мне-то на все эти пляски с кадилами наплевать, но для Пети и Ирины события весьма значимые, потому я и помалкивал, никак не выражая своего отношения к происходящему.

* * *

Отгремели грандиозные празднества, разъехались бесчисленные гости и родственники, в том числе и испанские, для отъезда которых я зафрахтовал пассажирский пароход. Я же занялся важными делами: отправился инспектировать сформированный за время моего отсутствия первый авиационный полк и оценить, как формируются ещё два, а также части обеспечения. Как ни покажется странным, меня больше интересовали не вопросы авиации, а обеспечение функционирования войсковых подразделений. Говоря проще, первым делом я отправился смотреть сапёрный батальон.

Решение нелогичное с точки зрения человека не служившего, но я-то знаю, как великолепно обученные подразделения останавливаются и ничего не могут сделать перед обыкновенным взорванным мостом. Вот я и спрашиваю: как полетят и куда вернутся самолёты, если аэродром не построен, или построен, но раскис от дождей или занесён снегом? А реальная жизнь, и уж, тем более война, подкинет огромное количество задач, которые нужно решать специально подготовленным специалистам.

В саперном батальоне, который расположился в Ораниенбауме, нас встретила деловая суета и вонь сгоревшей нефти. Это работал трактор с железными колёсами, который пахал землю. Из-за рощицы показался другой трактор, на котором был закреплён бульдозерный щит. Трактор щитом сгребал вспаханную землю и формировал насыпь.

На мою коляску обратили внимание, к группе офицеров, наблюдавших за работой тракторов, побежал солдатик и что-то доложил. Офицеры оглянулись, и двинулись ко мне.

— Ваше императорское высочество, разрешите доложить: Сапёрный батальон Военно-Воздушного флота проводит учения по постройке шоссейной дороги облегчённого типа. Докладывает начальник штаба батальона майор Добровольский Егор Степанович. — чётко доложил старший из офицеров.

— Рад Вас приветствовать, господин майор. Это вы ведёте просто учения, или дорога будет иметь какое-то значение?

— Дорога будет использоваться для сообщения между пристанью Ораниенбаума и лагерем сапёрного батальона.

— А чем не устраивает старая дорога?

— Старая дорога суть простая грунтовая дорога без покрытия, размокающая от непогоды. Новая дорога будет иметь возвышение над местностью, иметь водоотводные кюветы, и лёгкие мосты через водные преграды. Покрытие будет из щебенки.

— Очень любопытно. Позвольте полюбопытствовать, откуда здесь щебёнка?

— Подле лагеря имеется брошенный каменный карьер. Гранит там дурной, трещиноватый, по этой причине лейтенант Фохт предложил камнедробилку с приводом от трактора. Полученной щебёнкой мы и мостим дорогу.

Один из офицеров поклонился и представился:

— Лейтенант Фохт Николай Генрихович.

— Вы спроектировали камнедробилку?

— Не совсем, Ваше императорское высочество. Я взял за основу камнедробилку, виденную мною в Богемии, и изготовил её уменьшенную и усовершенствованную копию.

— Выношу Вам своё удовлетворение, господин лейтенант, и прошу Вас подумать над возможностью постройки больших камнедробилок для работы на карьерах, а также малых, пригодных к транспортировке, для оснащения вашего батальона.

— Будет исполнено.

— Господа офицеры, прошу рассказать, какое впечатление произвели на вас вот эти трактора?

— Если позволите, то выскажусь я. — сказал один из офицеров, и представился: — Начальник механического отделения саперного батальона, старший лейтенант Смирнов Виктор Иванович.

— Слушаю Вас.

— Ранее мне доводилось работать с локомобилями, и должен сказать, что по сравнению с локомобилем, трактор выглядит предпочтительнее. Во-первых, трактор намного легче, при той же мощности двигателя. Во-вторых, его устройство много проще, и трактор вполне можно ремонтировать в полевых условиях. В-третьих, трактор не взрывоопасен, в отличие от локомобиля. Немаловажно, что управление трактора также проще. Нами было принято решение закрепить за каждым трактором по три механика-водителя: один основной и два ученика.

— Зачем так много?

— Мы очень надеемся, что полученные трактора не последние, и вообще, было бы крайне желательно перевести батальон с конной тяги на механическую.

— Рационально ли это?

— Позвольте сказать мне. — кашлянув вступил в разговор начальник штаба батальона.

— Слушаю Вас, Егор Степанович.

— Достаточно будет сказать, что при наличии конной тяги, походная колонна батальона со средствами обеспечения, растягивается на три версты. С механической тягой колонна будет ровно в три раза меньше.

-Да, это серьёзный довод. Решено. По мере возможности ваш батальон будет оснащаться тракторами, мотоциклами, а несколько позже — грузовыми автомобилями.

Неожиданно начавшаяся инспекция батальона продолжилась в механических мастерских. Как оказалось, у батальона имелся неплохой для этого времени станочный парк, включающий сверлильный, два токарных и неплохой точильный станок. В качестве привода использовался паровой двигатель производства Обуховского завода.

— Организовано ли обучение нижних чинов?

— Организовано. Все неграмотные посещают вечернюю школу. Для грамотных создали четыре вида курсов в целях повышения мастерства.

— Отменно.

Мы прошли в казармы для нижних чинов, и я с удовольствием убедился, что мои требования по устройству быта выполнены. Казармы построены просторные, с высокими потолками, большими окнами, застеклёнными примитивными стеклопакетами. Я осмотрел оборудованные сушилки для одежды, бытовые комнаты, спальные помещения, разделённые на кубрики, рассчитанные на десять человек. Кровати были установлены простые, деревянные, с хорошими соломенными матрасами, застеленными чистым постельным бельём.

В батальоне имелись столовые для офицеров и нижних чинов, прачечная, две бани, просторный медицинский блок, рядом которым сейчас устанавливался палаточный передвижной госпиталь. Медики тоже проводят учения. Хирург и два фельдшера, царящие над этой суетой, подошли и представились.

— Какое впечатление у вас от оснащения медицинской частью батальона? — спросил я хирурга.

— Всё в высшей степени хорошо, однако я бы хотел некоторого расширения инструментария. — сходу вцепился в меня хирург, имени которого я не запомнил.

— Составьте заявку и представьте мне через службу тыла Военно-Воздушного флота. Будет очень хорошо, если Вы согласуете свои требования с врачами авиаполков, возможно у них также могут быть свои пожелания, обязательно включите в список и их.

После мы осматривали клуб батальона. Начальник клуба, щуплый очкарик, первым делом, с гордостью провёл меня в библиотеку, где имелось, страшно подумать, аж триста томов, в том числе пятьдесят экземпляров букваря, пятьдесят экземпляров арифметики, сто тридцать экземпляров Слова Божьего, шестьдесят экземпляров жития каких-то святых и только десять экземпляров детских стихотворений Пушкина и Жуковского.

— Да, господин начальник клуба, а почитать-то солдатам и нечего. — вынес я своё суждение — Прошу вас составить список книг, потребных вашей библиотеке, интересных солдатам и офицерам. Каждого наименования выбранных вами книг для солдат должно быть не менее десяти экземпляров, а для офицеров от одного до трёх, в зависимости от предполагаемой популярности книги.

— Но книг простого содержания я могу указать несколько сотен наименований.

— Ничего страшного, сколько надо, столько и доставим, а если нужных книг не издано, то я попрошу книгоиздателя Ивана Дмитриевича Сытина их напечатать.

* * *

По возвращению в Петербург, я отправился в Инженерный замок, к Паукеру.

— Герман Егорович, позвольте Вас поздравить и выразить самое искреннее восхищение: три трактора с нефтяными двигателями я видел в деле, и они произвели на меня прекрасное впечатление. Отзывы офицеров также самые благожелательные. Теперь вопрос: сколько вы изготовили тракторов?

— Ровно три. Их вы, Пётр Николаевич, и видели в Сапёрном батальоне.

— Хм... Тогда следующий вопрос: что нужно, чтобы наладить массовую выделку тракторов?

— Разумеется, построить моторостроительный и тракторостроительный заводы. И встречный вопрос: а какое количество тракторов Вы желаете получить?

— А давайте посчитаем: нашей армии, промышленности, городскому хозяйству и сельскому хозяйству требуется мощная и неприхотливая механическая тяга. Это трактора и грузовые автомобили. Потребности Армии я оцениваю в двадцать — тридцать тысяч грузовиков и тракторов.

Паукер задумался, оценивая мои слова, и усмехнулся:

— Скажу так: это первичная цифра, и для мирного времени. Уверен, что во время войны потребности очень сильно возрастут.

— Потребности городского хозяйства, на первоначальном этапе, я оцениваю вдвое меньше.

— Согласен.

— Остаётся сельское хозяйство. Думаю, что оно легко поглотит не менее ста тысяч тракторов и такого же количества грузовиков. А кроме этого, требуется неясное пока количество механизированной сельхозтехники.

— И здесь Вы правы. Но не забудем потребности других стран, так что речь идёт о миллионах наших машин. Невероятный масштаб!

— Это только цветочки, уважаемый Егор Степанович. Это самое начало. Дальше речь пойдёт о сотнях тысяч самолётов, кораблей, боевых машин... И для всех них нужны двигатели, приборы управления и контроля и прочие сложные вещи, в частности винты для самолётов и кораблей.

— Минутку, Пётр Николаевич! Корабельные винты проектируют и изготовляют индивидуально для каждого корабля.

— Верно! А теперь вообразите, насколько снизится цена кораблей, когда они будут строиться крупными сериями. Разумеется, затраты на проектирование возрастут, зато и цена кораблика будет куда ниже, тем более, что его двигатель, винт, приборы управления и элементы корпуса будут выделываться серийно?

— Серийное производство для Вас, Пётр Николаевич, является какой-то навязчивой идеей, уж извините великодушно за такое слово. Но, судя по всему, я тоже становлюсь горячим сторонником этой идеи.

— Значит, нас, по меньшей мере, двое. И коли мы говорим о кораблях, то скажите: что у вас с паровой турбиной?

— Это удивительно, но всё отлично! Пётр Николаевич, сообщаю Вам, что в Ижоре начал строиться завод для выделки паровых турбин тройного расширения.

— Позвольте Герман Егорович, но вы ещё не разработали самой турбины?

— Зато, когда разработаем, её тут же поставим в серию. Кстати, на строительстве завода работает пять германских инженеров, присланных лично императором Вильгельмом.

— То есть, это становится совместным проектом?

— Да, Пётр Николаевич. Вскоре после Вашего посещения Берлина, в Петербург приехал личный представитель германского кайзера, и имел серию бесед с государем-императором. Сразу после этого нашему факультету, по линии Петербургского отделения Дрезденер банка открыта кредитная линия вплоть до шестисот тысяч золотых марок.

— Вы не шутите? Хм... Любопытно, почему мне никто не сообщил об этих интересных делах?

— Может, не успели? То, что я Вам сообщил, является секретом. Штаб-ротмистр Власьев взял с меня подписку о сохранении тайны.

— И Вы так легко её раскрыли мне?

— Вы в списке лиц допущенных к тайне.

— Да, и вправду накопилось много изменений, пора вникать в дела. А теперь, Герман Егорович, подробнее сообщите мне о тракторах с нефтяными двигателями.

— Всё довольно прозаично, Пётр Николаевич. Нефтяной двигатель довольно прост, его уже разрабатывает с десяток изобретателей, и мы скомпилировали наиболее пригодный к массовой выделке мотор. Выделку моторов уже организовали в Ярославле и Нижнем Новгороде, а сами трактора планируем собирать в Ярославле, Нижнем и Владимире.

— Долго проектировали?

— Нет, совсем недолго. Мы взяли за основу Ваши наброски, и буквально за две недели воплотили в металле.

— Где изготовили первые машины?

— На Обуховском заводе. Почти треть крупных деталей удалось изготовлять литьём, ещё треть штамповкой.

— Отличный результат! Прошу хорошо поощрить технологов.

— Лучше, Пётр Николаевич, если это сделаете лично вы.

— Хорошо, тогда назначьте время и место. А сейчас я должен отправиться на беседу с государем-императором.

Император принял меня в своём кабинете, где уже находился личный представитель кайзера Вильгельма, князь Гогенлоэ и Морской министр адмирал Шестаков. По всей видимости, разговор шел довольно долго, они пришли к каким-то решениям, и требуется моя консультация.

— Пётр Николаевич — сходу огорошил меня император — Ваша идея об откладывании строительства серии новых броненосцев, пока не будут созданы новейшие двигатели, нашла одобрение, как в России, так и в Германии.

— Это радует. Но я в некотором недоумении: неужели адмиралы согласились на это?

— Военные деятели, кроме меня и генерала Каприви, Морского министра Германской империи, не имеют об этом плане ни малейшего представления. — сообщил Морской министр России.

— И чем вы собираетесь объяснить военным морякам замораживание кораблестроительной программы?

— Как Вы, Пётр Николаевич, и рекомендовали, трудностями финансового характера. По здравому размышлению, мы остановились на этой комбинации. Министры финансов не в курсе истинной причины, но со всем возможным пылом поддерживают нашу инициативу.

— Прекрасно! Тогда постарайтесь сделать ещё один шаг: о замораживании строительства широкой публике не сообщайте вообще, и сделайте так, чтобы в подконтрольной прессе публикаций об этом не было.

— Но позвольте, а английской, французской прессе непременно кто-нибудь поднимет вопрос о прекращении строительства боевых кораблей.

— Ну почему же прекращении? Нашим флотам необходимы корабли разных классов. Почему бы, не начать строить грузовые корабли?

— Они сильно отличаются от боевых.

— Хорошо, тогда такой вариант: договориться о строительстве броненосцев для Турции, Бразилии, Чили, Аргентины, да для кого угодно?