Живая душа. Книга 3. Знамение жизни

Очень похоже, что лидер Мертвецов аккуратно положил всем известный предмет на юных магов, их будущую славу, а заодно и на благословенную Нутаву. Ибо весь день двенадцать оперативников из здешнего тайного приказа деловито и очень вежливо выматывали нервишки ученикам и наставникам.

Ивару тоже пришлось исповедоваться на местном аналоге детектора лжи. По отзывам наших магов, сей детектор хорошо, если в шести случаях из десяти срабатывает правильно. Здешняя магия различает ложь так же точно, как люди различают чёрное и белое — либо слово "да" звучит, как истина, либо оно же, сказанное как-то не так, означает ложь. Вот и извращаются здешние "опера", задавая выкрученные ими же вопросы, да так, чтобы "да", то есть срабатывание амулета-детектора, можно было истолковать правильно.

С детекторами тут, как говаривал внучек, полная засада, бабуль. Не выходит у нутавских колдунов каменный цветок. Поэтому король Филрой учредил немаленькую премию создателю нужного амулета, но воз и ныне там, хотя маги стараются изо всех магических сил. Казалось бы, разумникам проще простого создать соответствующий амулет, анализирующий электрические импульсы мозга. Но вот беда — об электричестве тут и не подозревают, как и о сложном составе крови, а также о бактериях и вирусах, переносимых по воздуху.

Для амулета правды можно бы задействовать магию разума, но и тут засада, бабуль. Потрошить магическим воздействием мозги сопляков законодательно запрещено примерно до двадцати лет, эффект вмешательства специалистов может оказаться непредсказуемым — от вульгарной лоботомии до агрессивной шизофрении. А кому в "благословенной Нутаве" нужны сумасшедшие маги? Вот и получается, что в случае с вельможными отпрысками велено использовать обычный недоразвитый амулет, ни в коем случае не вскрывая юные мозги.

Сюзерен откинулся в кресле и вытянул натруженные ноги.

— Довелось сегодня побегать, камрад?

Ивар ответил нейтральной гримасой. Понятно, даже спустя почти год наставник Эриандир не угомонился. Крепко я ему на хвост наступила, и он до сих пор отыгрывается на нашем бастарде.

— Понятно...

— Всё забываю спросить, что такое "камрад"?

— На одном из языков моего мира это слово означает "друг, товарищ", а иногда и "однополчанин".

— А это кто такой?

— Друг, который воюет в одном строю с тобой или в одном полку.

— Угу, соратник.

— Именно.

— Так чем закончилось расследование, если не считать отменённых занятий?

— Не думаю, что оно закончилось. И даже если так, вряд ли адептам сообщат о результатах.

— Ну, слухи пока никто не отменял. И слуг, имеющих уши тоже.

— Жаль, что Нагайнины выкормыши не могут работать говорилками.

— Значит ждём новостей, Нагайнино зелье настоится, высохнет, а там и Бук подоспеет с новыми сведениями. Затем, глядишь и бабочкин ублюдок на тот свет уберётся.

— Не резковато ли мы взялись решать судьбы, — Ивар неопределённо поводил туда-сюда указательным пальцем.

— А есть причина для подобных выводов? Нет её? Я могла бы сказать... пусть теперь враги Алмазной Змеи знают, что связываться с лидером Змей смертельно опасно.

Ивар подался вперёд, обозначая пристальный интерес.

— Любого, кто посягнёт на жизнь и здоровье главы рода ждёт ответный визит, в результате которого живых не останется вовсе. Я сотворю сотню мелких змеенышей, запущу в соответствующее здание и резиденция опустеет в течение полустражи. Сдохнут все, от главы рода до мышей в подвале и тараканов на кухне. И мне плевать, что слуги, хозяева, их жёны, дети и бастарды ни в чём не виноваты. В таком деле, как убиение моего сюзерена, невиновных нет и не будет. Полягут все! Это я им и тебе торжественно обещаю. И последнее, мне уже поперёк горла встала эта столичная жизнь, где мы все вертимся, как падальщики над свежим трупом. Не пора ли принять однозначное решение, если нам снова помешают спокойно жить... как считаешь?

Сюзерен тяжело вздохнул.

— Я глава рода и подобную месть запрещаю. Ты сама подумай, Кри. Принц Хайланче, господин Ревайни, пусть и покойный, дознаватели, что допрашивали нас о кончине королевского лекаря, сам Гертен, его посетители, слуги наши... Все они знают о Нагайне и чётко понимают, на что она способна. Если до советника Первой Руки дойдёт всего лишь слушок о свойствах нашей интересной подруги, мозги тебе выпотрошат быстро и окончательно. Ты же не думаешь, что природные барьеры разума невозможно сломать? Ну, может и невозможно. Но если палачи его величества начнут спрашивать, ты не только снимешь свои блоки, даже если этого не умеешь. А заодно расскажешь им всё, что не знаешь и не помнишь. Там умеют спрашивать так что вспомнишь даже обстоятельства собственного зачатия. Как любит говорить моя знакомая дама, оно тебе надо?

Я удручённо молчала, мальчик прав. Все мои мысли явно отразились на лице, поэтому сюзерен милосердно не стал продолжать разговор, покровительственно потрепал меня по плечику и откланялся.

Да, мальчик прав. Эмоции к делу не пришьёшь, как и мой праведный гнев. Впрочем, гнев вообще плохой советчик. Как говаривал товарищ полковник, не стоит усложнять мир собственной простотой и, если уж взяла паузу, то держи сколько можешь.

А что я могу в данных обстоятельствах? Разве что шеи сворачивать с помощью кобры, металл плавить и клепать средневековье поделки. Больше года прошло с тех пор, как я осознала себя под разбитой телегой. И что? Ставим себе в заслугу спасение сюзерена? Так это мой святой долг вассала, да и себя я тоже спасала. И это всё, на что я способна?

Итак, что у нас за окном? Сад, почти ухоженный усилиями Бука. Цветов, правда, нет, зато дорожки ровные и укатанные...

Похоже, сеанс самоуничижения окончен, пора бы задуматься чем могу быть полезной нашему повелителю в дальнейшем. Всё маги решительно настроены на защиту и профессиональных разведчиков среди них нет. Нужен нам такой человек, прямо архинужен. Где взять?

Последние события с точностью хронометра указывают, что время пришло. Надо мониторить политику, экономику, придворные интриги. Даже имея выход на Большого Папу, одними криминальными связями не обойдёмся. Подобные связи чреваты осложнениями с низами и верхами, которые и в здешнем мире так переплелись, что уже непонятно, где начинается Беня и где заканчивается полиция.

Будь у нас свои информаторы при дворе, не пришлось бы Ивара с того света вытаскивать. Слуги нужны, доверенные слуги важных господ, компромат на первых и вторых, сеть шпионская нужна, аки воздух. Наша школа в провинции первых выпускников дождётся нескоро. А из меня особист, как из известной субстанции пуля, увы. Правда, идеи наличествуют. Только и осталось оформить хотелки и возможности в нужном виде, необходимом для обсуждения и употребления. И желательно для обсуждения нашим собственным советом магов, а колдунов у нас пятеро, считая Мэгана.

Я покатала на языке привычно земное имя — Мэган. Боевой маг, прошедший пятилетнюю войну в здешнем СМЕРШе, умеющий не только швыряться молниями, но и думать. И дар его имеет свойство, точнее, свойства нескольких порядков.

В земной фэнтезятине такие специалисты называются универсалами: земля, воздух, огонь. А вот с водой у него отношения весьма прохладные. Мэган может считаться и разумником, вживленные камни позволяют и не такое. Более того, имперец способен уловить мысли первого плана, которые объект желает озвучить немедленно. Всё прочие планы Мэган называет отголосками мыслей и понимает их с пятого на десятое, уверяя, что отголоски эти весьма похожи на зрительные образы.

Стоп! О чём это я хотела... ага, Мэган ещё и лекарь, в узком смысле, конечно — зашить рану, затворить кровь, срастить кожные покровы или разорванную артерию, убрать ожоги разного происхождения, перевязка, обеззараживание.

И вот этот спец работает артефактором в паре с Треком, изготавливая разное на продажу. Однако создание здешними магическими средствами боевых амулетов строжайше запрещено королевскими указами, ищейки его величества не даром кушают белую булочку с маслицем и икоркой. Зато мои творения следов не оставляют и не мудрено, кровь Древних в сочетании с драконьим железом дают такой расход энергии, что все следы уничтожаются под ноль.

Отчего бы нашим бешеным артефакторам не создать для клана собственный боевой амулет на кровавой основе? Кому тут придёт в голову исследовать древнюю кровь на составляющие? Они тут и до лечения простейшей анемии не доисследовались.

И ещё есть одна идея, но с этим безобразием ещё желательно переспать. Ведь если преподнести Тору дурацкую идею без должного обоснования, он засмеёт обоих, меня и сюзерена. В общем, думай, голова...

Мои печальные рассуждения прервал сигнал к ужину, а заодно и тревожный сигнал от Бука. Так что вместо еды Тору и Чету пришлось мчаться Тенями в нужное место выручать домового. Похоже, скорая месть отменяется. Или нет?

Примерно с полчаса я мерила нервными шагами столовую в обществе мрачных магов и сюзерена. Главком же с имперцем спокойно потягивали что-то хмельное из высоких кубков, наблюдая за моими метаниями.

Слава Творцу, нашего работяжку вовремя спасли и почти успели прикрыть от слежки.

— Не совсем успели, но далее главной площади поиск не пошёл, — Чет пригладил шёрстку обессилевшего домового, — ничего, сейчас мы его приведём в порядок.

Торопливо поглощая Четову подкормку, домовичок оживал прямо на глазах. Досталось малышу.

Через пару минут домовому полегчало, и он проворно уселся на краешке накрытого стола, степенно поклонился магам и отдельно сюзерену.

— Я не выполнил приказ, господин. Простите недостойного,

Бук снова поклонился, едва не падая со стола. Чет проворно подхватил малыша.

— Уймись наконец, страдалец. Расскажи внятно, что тебя так потрепало.

— Если помнишь, господин, я там уже бывал... но сейчас покои врага охраняются высшими духами! И я не смог! Прости, господин, там страшно!

На этот раз домовичка остановила я, бедолага снова затеял свои дурацкие поклоны. Не хватало, чтоб он ещё головой о стол побился, как хогвартские эльфы.

— Так, успокойся уже и расскажи какие такие духи там поселились, сколько их. И с чего вдруг решил, что они высшие? — инициативу перехватил сюзерен.

Бук глубоко вдохнул, выдохнул и шлёпнулся задом на колено Ивару.

— Помнишь, господин, я не хотел в тот сарай заходить, без крыши который?

Мы переглянулись. Ага, те руины, откуда стартовал Барой. Они до сей поры смердят той странной смесью алхимических веществ, которую маги с похвальной расторопностью заливали в проточенные магией бороздки.

Бук зябко повёл плечами.

— Там такое... оно такое большое. Оно дышит и говорит шёпотом. А потом из стены с зеркалом вышли два... двое тех, их ваш... наш шаман вызывал...таких же. И я спрятался, и меня едва не нашли. И я боюсь!

Главком выглянул в коридор.

— Ушулая ко мне, мигом!

Шаман влетел, как подброшенный катапультой.

— Что случилось?

— Пока ничего, — размеренно ответил главком, — припомни, когда ты в последний раз встречал шаманов в Орсано. Если встречал, то кого и когда? И сядь, не загораживай вход.

Ушулай медленно опустился на табурет у двери.

— Шаманы значит... вот и дождались!

И выдал длинную фразу на незнакомом языке.