— Сейчас! Немедленно! — затрясла головой Цецилия и подбежала к Амаге. — Я беру всех твоих овец, сарма — оптом! Ты должна дать мне скидку. Сколько за овцу?

— По серебряной монете за каждую! — сказала Амага...

15.

Лиона, жена. Формальная

К Роме мы домчались за четыре дня. В сопровождение мать выделила нам "кошек" и заводных коней, поэтому мы неслись по мощеной дороге, распугивая встречные караваны и редких путников. Ночевали в харчевнях и на постоялых дворах. Их хозяйки, завидев багряную полосу на тунике Игрра, его красные сапоги, сходу начинали лебезить и кланяться. Ему выделяли лучшую комнату, и по две "кошки" попеременно охраняли ее дверь. Поводом был вексиллум пятого легиона, который мы везли. Его Игрр хранил у себя, но я подозревала, что настоящей причиной стало нежелание меня видеть. Попытайся я пройти к мужу, меня бы не пустили. О нашем бракосочетании "кошки" не знали.

Оно прошло быстро и тайно. Кроме нотариуса присутствовали мы с Иггром, Виталия и мать. Они взяли на себя роль свидетелей, а Виталия, вдобавок, подписала согласие на повторный брак мужа. Игрр выглядел отстраненно, Виталия — озабоченной, и только мать улыбалась.

— Поздравляю, доченька! — сказала, обняв меня после церемонии. — Вот ты и получила, чего желала!

Я так и не поняла: она это всерьез или язвила? Мой брак — формальность, которая исчезнет в Роме. Если мои догадки насчет Флавии не подтвердятся, Игрр немедленно со мной разведется. Если я окажусь права... Насчет дальнейшего договоренности не было, но я не сомневалась, Игрр все равно пойдет к нотариусу. Для того чтобы заключить брак, в Роме необходимо присутствие двух супругов, для развода достаточно желания одного. Просто и легко. Зачем же поздравлять?

Ужин после бракосочетания мало напоминал торжество. Не было музыкантов и артистов, тостов и пожеланий. Мать, наскоро перекусив, умчалась по делам — после смерти Урсулы она приняла на себя власть в Малакке, а за Игрром прислали. Воину, которую он лечил, стало лучше, и она захотела с мужем поговорить. Мы уже знали, что это Касиния, но останавливать Игрра не стали. Понятно, чего мерзавка хочет. Рассчитывает, что Игрр похлопочет за нее в Роме. Она, дескать, совершила подвиг. Гадина! Пользуется добротой мужа. Мало того, что он вылечил ее, так еще должен просить о помиловании? Забыла, как недавно пыталась нас убить?!

После того, как Игрр ушел, Виталия подошла ко мне и обняла.

— Расстроена? — спросила, глянув в глаза.

Я кивнула.

— Не такой представляла свою свадьбу?

— Да! — призналась я. — Думала позвать всю центурию. Флейты, тимпаны и лиры...

— У меня это было! — улыбнулась она. — Пришла вся турма, и муж танцевал со мной первый танец. С тобой тоже станцует, если будешь умницей.

Я насторожилась: о чем это она?

— Во-первых, хочу поблагодарить тебя за Игрра. Сегодня ты спасла ему жизнь. Муж говорит: это уже во второй раз. Думаю, это не просто так. Один раз может быть случайностью, а вот два... Богиня-воительница дала нам знать: ты та, которую она избрала.

Я кивнула: без Богини не обошлось! Сама не знаю, как у меня получилось. Это было как в страшном сне: префект медленно отводит за голову руку с пилумом, я несусь, подхлестывая лошадь, с ужасом понимая, что опаздываю, пилум срывается с руки преступницы, я бью лошадь сапогами в живот, она совершает гигантский прыжок, и я вытягиваю руку со щитом. Затем — удар, едва не вывернувший мне кисть, жало пилума, пробившее щит у глаз Игрра, и его бледное, как у мертвеца, лицо...

— Я освобождаю тебя от данной мне клятвы!

Я насторожилась: о чем это она? По пути в Малакку я поклялась Виталии, что в нашем браке я всегда буду ей подчиняться. Я больше не нужна?

— Ты дважды спасла моего мужа, и не заслуживаешь права быть только второй. Я хочу, чтоб мы стали, как сестры.

— Это как? — удивилась я.

— Представь, что у нас с тобой одна мать. Она любит нас, а мы ее. Мать нельзя поделить. Она одинаково любит своих детей, а они — ее. Так и мы с тобой с Игрром. Согласна?

Я закивала: конечно! Только вот что скажет по этому поводу сам Игрр? Если Виталия ему жена, то я — никто. Тому пергаменту, что дала нам нотариус — цена, как овечьему навозу.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Поверь, ты не права. Ты нравишься Игрру, и то, что он разозлился, когда я предложила тебя в жены, это как раз подтверждает. Присядем!

Мы опустились на скамью, и Виталия обняла меня за плечи.

— Игрр очень необычный человек. Я до сих пор не разгадала его полностью. Знаю только, что он добр и необыкновенно щедр. Видишь! — Виталия указала на объемистый кожаный мешок, примостившийся на селле в уголке комнаты. — Здесь пятьсот ауреев — деньги Игрра, хранившиеся в казне претория. Сегодня он забрал их у Нонны и отдал мне. Сказал, что это на расходы. А ведь это все, что у него есть, — Виталия вздохнула. — В Роме он взял на себя выплату моих долгов, а затем рисковал жизнью, чтобы вытащить меня из плена. Но одновременно Игрр очень независим. Он терпеть не может, когда его принуждают.

— В контубернии он мне подчинялся! — сказала я.

— Потому что сам пришел в когорту и согласился с ее правилами. Если хочешь, чтоб Игрр стал твоим мужем, не дави на него. Не лезь к нему в постель, не проси ласк, вообще никак не напоминай ему, что вы в браке. Просто будь ему товарищем и другом. Тогда он сам вспомнит, что вы женаты.

— Ты думаешь? — удивилась я.

— Уверена! — кивнула Виталия.

— Почему ты мне помогаешь? — спросила я. — Ведь ревнуешь! Я это вижу.

— Ревную! — согласилась Виталия. — Но у меня нет выбора. Мне не удастся сохранить Игрра только для себя. Слишком многим муж стал интересен, особенно, после рождения Гая. Лучше разделить его с сестрой-преторианкой, чем с какой-нибудь сенаторшей или магистратом. Ведь так?

— Да! — ответила я.

— Есть еще обстоятельство, — вздохнула Виталия. — Игрр вознамерился вернуться в свой мир. Он говорит об этом чуть ли не каждый день. Он думает забрать меня с собой, но я не хочу туда ехать. Из того, что я слышала о его мире, стало ясно: нолам там не место. Я хочу, чтобы Игрр остался в Паксе. Но для этого ему, как дереву, нужно пустить корни. Они задержат его здесь и не позволят уйти. Корнями станем мы и наши дети. Игрр очень любит Гая, хоть и стесняется это показывать. Я хочу, чтоб ты родила ему сына, лучше — двух или трех. Я, в свою очередь, не отстану. Тогда Игрр нас не бросит.

Я закивала.

— Кстати о нашем сыне, — улыбнулась Виталия. — Пойдем, поищем его?

Мы встали. По желанию матери мы разместились в доме покойного префекта, убитого Воробышком. Мать сказала, что домус конфискуют в казну, так что стесняться нечего. Я, однако, чувствовала себя неловко, чему способствовал и сам дом. Огромный, с неисчислимым количеством комнат, колоннами, мрамором, шкафами, сундуками и прочим убранством, он подавлял. Зачем покойной Урсуле это понадобилось? Детей у нее не было...

Гая и его няньку мы нашли в отдаленной комнате. Сани сидела во главе стола, уставленным блюдами и чашами. Гай лежал на ее коленях. А за столом на лавках расположились с десяток кварт, которые галдели, перебивая друг друга. На лице Сани сияла довольная улыбка. Нас никто не заметил.

— Что это? — удивилась я.

— Прощальный ужин, — пояснила Виталия. — Сани уходит от своей хозяйки и созвала своих подруг.

Внезапно Сани подняла руку и что-то сказала. Кварты утихли. Сани осторожно распеленала младенца и подняла его на руках. В комнате раздался восхищенный стон. Сани повернула кроху, давая возможность разглядеть его спереди и сзади, затем снова запеленала. Кварты о чем-то стали просить, и Сани, кивнув, выпростала ножку младенца из пеленки. Все вскочили и выстроились в очередь. Кварты, подходя, склонялись и осторожно лизали Гаю пяточку. Сани смотрела на это горделиво, как магистрат, принимающий клиентов.

— Да что она себе позволяет?! — возмутилась я.

— Не нужно! — остановила меня Виталия. — Я ей разрешила. Если хочешь жить с нами, тебе придется усвоить: Сани — член нашей семьи. Она мать будущей сестры Гая. Игрр взял Сани на ложе, когда наступили ее Дни, с моего позволения.

Я почувствовала, как пол под ногами качнулся. Я слышала исходящий от Сани запах, но подумать не могла, что это Игрр...

— Знаю, о чем ты подумала! — сказала Виталия. — "Меня не захотел, а тут какую-то кварту..." Так вот: Сани не "какая-то". Она умна, образована и расторопна. Она станет отличной нянькой и хозяйкой нашего дома. Ты ведь не собираешься оставлять службу?

Я закивала: конечно, не хочу!

— Я — тоже! А кто будет вести дом, присматривать за нашими детьми? Сани согласилась на это с радостью. Она даже от денег отказывалась. Подумай сама! Обычная кварта, не знающая своей матери и воспитанная чужими людьми, разделила ложе с сенатором Рима! Ее дочь будет расти вместе с его детьми. Посмотри на лица ее подруг! В их глазах Сани взлетела на недосягаемую высоту. Сегодня миг ее торжества. Думаю, не нужно объяснять, что преданность Сани нашей семье отныне безгранична.

— Но Игрр... — пробормотала я. — С квартой...

— Для него нет разделения на нол, кварт, димидий и треспарт. Он человек из другого мира, и ко всем относится одинаково. Нам это трудно понять, но придется смириться. Мы ведь хотим сохранить мужа?

Я кивнула.

— Сани знает свое место и не встанет между нами и мужем. Не беспокойся: мы не застанем Игрра в ее ложе! Идем!

Мы вернулись в триклиний. Скоро явились и Сани с Гаем. Выглядела кварта невинно, как будто не изображала из себя магистрата. Гай хныкал.

— Он проголодался! — сказала Сани.

Виталия взяла ребенка, выпростала из разреза на тунике грудь и стала кормить. Я смотрела на них, затаив дыхание. Неужели и у меня будет такой чудный малыш, и он вот также будет сосать мою грудь? Какое же это счастье! Ради этого я пойду на все!

На этом наш разговор с Виталией и завершился. Мне дали подержать Гая, после чего мы распрощались.

...В Рому мы ворвались в третьем часу, бесцеремонно растолкав сгрудившуюся в ворот толпу. "Дорогу сенатору! — вопили "кошки", и нолы шарахались в стороны, с изумлением глядя на Игрра. Мужчин-сенаторов в Роме прежде не видели. На улице, ведущей к Палатину, Игрр подозвал Лолу.

— Отпусти девочек! — сказал весело. — Мы дома, и они нам без нужды. Пусть скачут по домам. Сама останься — понадобишься.

Лола кивнула и прокричала команду. "Кошки", радостно улыбаясь, ускакали, а мы двинулись к дворцу принцепса. У ворот я выехала вперед.

— Сенатор Игрр Офсянникофф, центурион Лиона Лепид и декурион "кошек" Лола Плецидия к принцепсу со срочными новостями! — объявила охране.

Девочки нас мигом узнали, и одна стрелой рванулась во двор. Остальные уставились умоляющими взглядами. Понятно, чего хотят. Я насупилась: нельзя! Первой новости должна услышать принцепс. Тогда Игрр улыбнулся и показал большой палец. Девочки завопили и затрясли пилумами. Я только головой покачала: они же на посту! Сейчас прибежит центурион, и даст им витусом по спине. Не хотелось бы этого этого видеть. К моей радости ворота распахнулись, мы въехали внутрь и спешились. Коней увели, а мы вслед за подбежавшей служительницей поднялись к покоям Флавии.

— Принцепс примет вас! — объявила служительница. — Но прежде я хочу знать: почему на пришлом облачение сенатора? Его нет в списках курии, принцепс разгневается.

— Пришлый Игрр Офсянникофф возведен в сенаторское достоинство трибуном Валерией Лепид перед строем когорты на основании закона Ромы, — сказала я. — Он вернул из плена вексиллум пятого легиона, — я указала на знак, который Игрр сжимал в руках. — У меня есть пергамент трибуна, подтверждающий это.

— Ждите! — сказала служительница и скользнула в приоткрывшуюся дверь.

Вскоре та распахнулась, и мы чеканным шагом вошли внутрь. Флавия встретила нас у мраморного стола. Выглядела она взволнованной. Щеки ее пылали.

— Аве, принцепс! — рявкнули мы, выбросывая кулаки от груди.

— Аве! — ответила она и впилась взглядом в Игрра. Я прочла в них желание немедленно прогнать нас и остаться с мужем. Я не ошиблась в своих предположениях. Поняли ли это Игрр? Флавия неохотно взгляд и посмотрела на меня:

— Говори!

Все правильно. Игрр хоть и сенатор, но рядовой преторианец. Из тех, кто в покоях, старшая по званию я, мне и слово. Я не заставила себя упрашивать. Мой рассказ Флавия слушала сосредоточенно, не перебивая. Когда речь зашла о Гае, она улыбнулась:

— Вправду, мальчик?

— Да, принцепс! — заверила я. — Без хвостика и с фаллосом. И я и Лола, — я указала на "кошку", — неоднократно держали его на руках и хорошо рассмотрели.

— Замечательно! — сказала Флавия и протянула руку. — Пергаменты!

Я передала ей кожаный тубус. Она извлекла свитки и быстро пробежала глазами.

— Очень хорошо! — сказала, кладя их на стол. — Благодарю службу! Тебя, центурион, и тебя — декурион! За спасение жизни граждан Ромы вас наградят. А сейчас я хочу побеседовать с сенатором. Наедине.

Я скрипнула зубами: вот оно! Начинается... Однако не возразишь.

— Вале, принцепс!

Мы выбросили кулаки от груди. Подбежавшая служительница забрала у Игрра вексиллум. Его передут в пятый легион, и там вновь появится первая манипула.

— Подождите меня! — шепнул Игрр, когда мы повернулись, чтобы уйти. Я кивнула: мог бы и не говорить! Сама не уйду. Ни за что!

Флавия, принцепс. Умиротворенная

Мы с Игрром остались одни, и я едва сдержала желание повиснуть у него на шее. Он смотрел настороженно. О чем беспокоится? Что я не утвержу его в звании? Смешно! Я подошла ближе.

— Сегодня же внесу твое имя в списки. Ты полноправный сенатор, Игрр Офсянникофф. Завтра представлю тебя курии.

— Благодарю! — кивнул он.

— Благодарить должна я. Ты принес Роме радость. Спасены ее граждане, возвращен вексиллум, но, главное, впервые за тысячу лет у треспарты родился мальчик. Думаю, мы примем по этому поводу специальный закон. Тебе нельзя принадлежать одной женщине. Придется подумать о второй жене.

— Я уже подумал, — сказал он. — В Малакке я заключил брак с Лионой Лепид.

Сердце у меня замерло. Как он мог?! Ведь я его так ждала! Мерзавка, которую я из милости сделала центурионом, перехватила у меня любимого. Да я ее уничтожу!..

Мир вокруг стал зыбким. Слезы неудержимо полились из моих глаз. Внезапно сильные руки мягко обняли меня, и я уткнулась мокрым лицом в его тунику.

— Что ты, девочка?

Он погладил меня по голове. Из-за этого я разревелась еще сильнее.

— Почему? — спросила я, всхлипывая. — Почему она? Я столько для тебя сделала! Лаура возражала, но я послала когорту. Для этого стала диктатором. Все ради тебя! А ты женился на другой...

Он подхватил меня на руки и отнес к селле. Хотел усадить, но я обхватила его руками за шею и не захотела отпускать. Тогда он сел сам и устроил меня на коленях. Я уткнулась лицом ему в шею. Он погладил меня по спине.