Купленная невеста, или Ледяной принц

— Сама пришла, — прокряхтела Алексия, затаскивая меня в дом. — Вот и умница. Хотя нет, такая же дурища, как твоя мамаша, моя сестра...

— Что-о?! — я даже болезную изображать забыла.

Спина больно ударилась о жесткую лавку, но изумление затмило боль. Как так? Она что, чокнутая?!

— Да, да, и не смотри на меня так, племяшка! — кудахтала надо мной странная особа. — Я — твоя родная тетка. И куда моложе, чем выгляжу.

А может, это я головой сдвинулась от переизбытка потрясений в жизни? Хотя... Из-под черного плотного платка и в самом деле выбивалась одинокая смоляная прялка, без малейшего намека на седину. И глаза у нее яркие, цепкие. Но вот лицо изможденное и все сморщенное... От работы с запретной магией?

Шок вполне сошел за крайнюю слабость, поэтому Алексия продолжала, не боясь.

— Я и мечтать не смела, что однажды представится такая возможность отомстить!

Кожей почувствовала, как Риони напряглась. Это придало храбрости.

— За что? — прошелестела еле слышно. Не потому, что притворялась или действительно обессилела, просто не хотела, чтобы мерзавка слышала, как мой голос дрожит от обиды. — Из Кхилса меня тоже вышвырнули. Продали.

Над головой раздался тихий смешок.

— Меня б так продали! Савир — чудесный юноша, я тебе даже завидую слегка. Жаль, сейчас моих сил не хватит, чтобы принять чужое обличье надолго. Герцог-паскуда, когда заловил за моей магией, вышвырнул вон из Кхилса. Пришлось выживать, вот я и поистратилась. Но ничего, — шершавая, морщинистая ладонь коснулась моей щеки почти нежно, — сейчас отомщу твоему отцу, а позже и о том, как здесь устроиться поудобнее, подумаю.

Все-таки она безумна!

И та же самая рука, соскользнувшая со щеки на шею, лишь подтвердила бьющуюся в голове мысль. Кривые, узловатые пальцы сжимались медленно, словно безумица растягивала удовольствие, капля за каплей лишая меня воздуха. А я даже дернуться не смела. Потому что понимала: бессмысленно.

Столько всего хотелось спросить!

Месть ударила Алексии в голову, опьянила не хуже выдержанного вина. Она шептала. Несла какой-то бред о том, что сестра предала ее, оставшись с мужем, говорила об извилистом пути на Север и тяжелой работе здесь. Во всем виноват, конечно, был герцог, а расплачиваться предстояло мне, потому что я — вот она, а до Кхилса не дотянешься. В том, что отвар, который я у нее пила, поначалу придал сил, а потом ослабил организм злодейка тоже призналась. Впрочем, я уже и сама догадаться успела.

Затихла и даже зажмурилась, а внутри билась отчаянная надежда: только бы Эд успел! Умирать от рук свихнувшейся родственницы я точно не планировала. В крайнем случае, с ней справится Риони, но зверюшку жалко, на ней и так крови достаточно.

Увы, судьба сегодня милостива не была.

Когда воздуха стало не хватать, я распахнула глаза и захрипела. Риони восприняла противный звук как призыв к действию, коим тот, собственно, и являлся. Прохладная лента соскользнула с шеи, опутала правую руку ведьмы, неумолимо приближаясь к замотанному платком горлу. Душить собралась, что ли?

Алексия продолжала свое темное дело. Она и не поняла, что что-то не так.

Блеснуло золотистое жало.

Наконец появилась возможность свободно вздохнуть. Чем я с радостью воспользовалась, и какое-то время глотала пахнущий зельями и травами воздух. Вроде бы худшее миновало. Алексия покачнулась, всхлипнула и сползла на пол. Вот только Риони на этом не остановилась.

Золотистая молния раз за разом рвала полумрак небольшой комнатушки.

Вокруг меня тисками сомкнулся страх.

Здесь силы закончились. Зелье, выпитое в столице, перестало действовать.

Сознание возвращалось медленно, будто нехотя. В чем-то я его даже понимаю, сама не испытываю радости от этой встречи, потому что вместе с ясностью мыслей вернется и внушительный ворох проблем. А здесь так тепло, темно и мягко... Так бы вечность и лежала.

Но не судьба.

— Селисса?

Голос. Женский. Не молодой.

На миг подумалось, что ведьма снова добралась до меня. Кожи, согретой одеялами и теплом камина, коснулся колкий страх. А потом вспомнилось, как кусалась Риони — остервенело, снова, снова и снова! Жуткое видение, мерзкое. Но меня отпустило.

— Как думаете, ей правда легче? — где-то совсем рядом беспокоилась зверюшка.

— Несомненно, — снова этот голос, смутно знакомый, но такой уютный и успокаивающий.

— А ему? — очевидно, Риони волновалась о ком-то еще, не только обо мне.

— Он взрослый мужчина, девочка. Не стоит относиться к нему так снисходительно, как к заведомо слабейшему. Это ущемляет гордость.

— Но почему, если я действительно переживаю?!

Какой бы опасной ни была моя питомица, сколько бы жизней не вмещала ее память, а все равно Риони еще совсем девчонка. Пылкая, в некоторых вопросах наивная. Бесхитростная, несмотря на змеиное коварство. Вот как сейчас.

Неопознанная пока дама издала тихий смешок.

— Идем, оставим их, пусть набираются сил. За обедом тебе все объясню. Ты ведь проголодалась, а, малыш?

Нехотя, но Риони все же позволила себя увести.

Лишь после нескольких мгновений воцарившейся кругом тишины я осмелилась открыть глаза. И тут же часто заморгала — серенький свет северного дня отозвался выступившими слезами. Когда же с неприятными ощущениями удалось справиться, смогла наконец оглядеться.

Спальня. Роскошная, с большими окнами, мебелью красного дерева и высокой кроватью под бордовым балдахином. И розы. Они везде! В вазах, в цветочных горшках на окнах, эмблемами вырезаны на предметах обстановки, а серебристые — морозными узорами покрывают ширму для переодевания.

Атмосферно. Здесь я чувствовала себя в безопасности, несмотря на все ужасы, случившиеся в последние дни. И пахло одуряюще приятно.

Где — здесь? В покоях бабушки Розы, конечно же! Из чего сам собой напрашивается вывод: Эд успел.

К слову о нем... Сам Охотник обнаружился рядом со мной. Учитывая большую степень обнаженности, вопроса, что именно он здесь делал, да еще с позволения вдовствующей княгини, не стояло. Лечил. И, судя по жуткой синюшной бледности, просматривающейся даже на смуглой коже, и тяжелому хриплому дыханию, выложился по полной.

Зато я чувствую себя гораздо лучше. Не знаю, что эти трое тут со мной делали, но результат того определенно стоил. Прислушалась к себе — жар прошел, боли тоже не было, лишь легкая слабость осталась. Но эту беду легко исправит отдых.

Я улыбнулась и осторожно перекатилась на бок, лицом к Эду. Он то ли спал, то ли находился в забытьи. Долго всматривалась в резкие черты, прежде чем осмелилась коснуться щеки. Кончиками пальцев обвела контур его лица, лоб, нос, губы... Тяжелые веки дрогнули, на меня посмотрели хорошо знакомые зеленые глаза.

— Что ты делаешь? — хрипло спросил полузверь.

— Глупость, — ответила и улыбнулась.

А потом, вместо того, чтобы расспросить о событиях, ускользнувших от меня, придвинулась еще ближе и потянулась к губам. Будь что будет, но первый поцелуй хочу с ним!

На спину надавила тяжелая ладонь, буквально опрокидывая меня к нему на грудь. Прикосновение к обнаженной коже отозвалось трепетом. М... Загрубевшая ладонь сместилась вверх по позвоночнику, коснулась шеи и запуталась в волосах, требовательно пригибая мою голову к лицу полузверя.

Поцелуй был настойчивый, почти грубый. Инстинктивно прижавшись к Эду всем телом, я приоткрыла губы и... просто не сопротивлялась. А он жадно впился в мой рот, сжал в тисках рук, закружил в водовороте новых ощущений.

Совсем не романтично, как мечталось неопытной девушке. Резко, беспощадно, нетерпеливо. Но по-своему приятно.

Всего на миг я потерялась, прежде чем ощутить легкий приступ головокружения. Затуманенное удовольствием сознание как молнией жахнуло: что-то не так! И слабость с новой силой накатила...

Прошло действие какого-то лекарства?

Или?..

Трепыхнулась. И еще раз, чтобы четко показать свои намерения. А когда не помогло, ткнула его локтем в бок. Вот зараза! Даже плохонькую романтику ухитрился испортить.

— Эд?! — рыкнула, как только ко мне вернулась возможность говорить.

Некоторое время мужчина тяжело дышал, пытаясь, по-видимому, справиться с собой. Я ему в этом нелегком деле не мешала, терпеливо ждала, только сопела обиженно. Неужели совсем не нравлюсь? Очевидно, так.

И что от этого страдает больше: нежные чувства к одному неотесанному зеленоглазому субъекту или женская гордость?

Определиться не успела, потому что полуобнаженный объект моей симпатии наконец обрел дар речи.

— Прости, — меня спихнули с горячего тела, уложили рядом и заботливо прикрыли одеялом. — Больше такого никогда не повторится. Ты в порядке?

Хм. Сейчас разберемся.

— Эээд?.. — протянула нехорошо, усаживаясь в подушках. Дурнота отступила почти сразу, из чего я смело сделала вывод, что здоровью моему уже ничто не угрожает.

— Чего?

— Давай с тобой проясним один момент. Ты сейчас меня ведь не целовал. Ты истраченные на мое же лечение силы восстанавливал, так? — вот это больно и обидно вдвойне!

Однако полузверь даже не подумал мучиться угрызениями совести. И ответил, как всегда, правдиво:

— Прости, рефлекс. Спросонья я потерял контроль.

В душу словно кипятком плеснули. Сама не знаю, каким чудом смогла удержать слезы! А вот руку — не смогла. Мимо воли она взметнулась и залепила Эдейрану звонкую пощечину.

— У меня тоже, — буркнула тихо и обняла себя за плечи. От нервов меня трясло.

Знаю, что веду себя, как тварь неблагодарная. И что? Он же меня такой и считает! Герцогская дочка, будущая княжна, а потом и княгиня. Истукан венценосный. Такие даже простого тепла не заслуживают, не то, что еще каких-то чувств.

Я завернулась в тонкое одеяло, слезла с кровати и перебралась на диван. На душе было муторно. Получается, без звучного отцовского имени и брачного договора никому-то я и не нужна...

Однако совсем уж черная полоса осталась за спиной, потому что окончательно расклеиться я не успела. Не дали! Тихонечко приоткрылась дверь, и в свою собственную спальню гостьей заглянула Роза.

— Уже очнулась? Хорошо, — ведя за собой Риони, женщина вошла в комнату и плотно прикрыла за собой дверь.

Раз уж романтические иллюзии растоптали, я решила потихоньку вливаться в жестокую реальность. Что там у нас на повестке дня? Правильно, убитая ведьма. И все бы ничего, но она входила в узкий круг доверенных лиц Савира. А теперь ее нет. Боюсь, кому-то придется ответить...

— Где княжич? — спросила напряженно.

Хуже наказания бывает только ожидание наказания. Но я-то виноватой себя не чувствую! Так что неплохо бы покончить со всем поскорей.

— Об этом я и хочу с тобой поговорить.

Роза устроилась рядом со мной, на диване. Риони принесла себе стул. Даже странно, что зверюшка так легко держится в присутствии вдовствующей княгини.

— Ненавидит?

— Не знает, — усмехнулась негласная хозяйка Севера.

Я не ослышалась?

— Как?!

— Мы решили, — вмешалась Риони, — что знать о твоем присутствии в лесу в момент гибели ведьмы княжичу совсем не обязательно. Когда эту гадину найдут, станет известно, что ее закусали змеи. С запрещенной магией перебрала, и мерзкие чары привлекли гадов. Редко, но и такое случается.

Бабушка княжича кивала с тонкой улыбкой. Будто лично жалила, честное слово!

— У Савира и так плохо с доверием, — пояснила Роза, довольно откидываясь на спинку дивана. — Он может подумать, будто таким образом ты расчищаешь себе место около него. Не стоит рисковать.

Пока я отлеживалась, они все решили. Как после пояснили трое заговорщиков, Роза явилась за мной к ведьме вместе с Эдом. Это она магией замела следы. А сила у нее от самой Ладин, особенная. Моего присутствия в лесу теперь ни один маг не обнаружит.

— Интриги! — со вкусом, будто пробуя неизвестное изысканное блюдо, произнесла пожилая льера. — Обожаю их!

— Правда? — вроде бы искренне говорит, а с реальностью ее слова не сходятся. — Почему же тогда в придворной жизни не участвуете?

Короткого молчания мне вполне хватило, чтобы понять: сболтнула что-то не то!

Но Роза к невесте внука настроена была положительно, потому все же сочла возможным немного рассказать о своем затворничестве. Показать. Тонкие пальцы чуть сдвинули высокий ворот платья — и я ахнула! Рубиновое ожерелье... Крупные, кроваво-красные камни глубоко въелись в кожу, в самую плоть, оправы не было видно. Жутко. Уродливо красиво.

А к горлу все равно рванула тошнота. Только усилие воли и несколько глубоких вздохов помогли сдержаться.

— Что это?

— Враги под видом подарка передали, — женщина вернула платью его обычный вид и со смущением, переходящим в недовольство, повела плечами. — Да через того человека, которого я уж точно ни в чем плохом не подозревала. Теперь на мне древняя магия. К счастью, особых неудобств не доставляет, но я не могу даже на охоте зверя подстрелить или отдать приказ о казни преступника. Ни прямо, ни косвенно никому навредить не могу, даже по справедливости. Задушит.

Что-то общее у них с Риони определенно есть...

Я кивнула и навсегда оставила явно неприятную для Розы тему. К чему ворошить прошлое? Насущные дела сейчас много важнее.

— Не хочу врать, — прошептала с отчаянием. — Тем более, ему.

Пусть чувств нет, от прикосновений ледяного принца меня не пронзает дрожь, и образ его не грезится по ночам, но ведь есть договор. А еще уважение и зарождающееся доверие. Жаль будет все это потерять.

— Похвальное желание, — тепло улыбнулась старая женщина. — Но тут иного выхода нет.

— Не хочу обманывать!

— А рисковать Ри, значит, хочешь? — вдруг вклинился Эд.

Вот уж не ожидала, что свободолюбивый и честный полузверь станет толкать меня на такое!..

— Алексия вреда Савиру не делала, — вкрадчиво напомнила вдова Великого Князя. — Много лет была ему поддержкой. Неужели думаешь, что он не пожелает наказать виновного?

Я сникла. Ладно бы меня, что угодно стерпела бы! Но если наследнику вздумается вершить справедливость, жертвой ее падет Риони... Нет уж, зверюшку в обиду ни за что не дам! Пусть лучше о ее многочисленных талантах и ипостасях вообще до поры, до времени не знает никто. Целее будет.

— А если скажу, что поганая баба в Великие Княгини метила?

— Твое слово против молчания той, которая никогда уже не сможет оправдаться, — кривая усмешка сделала приятное, в общем-то, лицо красноволосой льеры отталкивающим.

Кивнула.

Все, сдаюсь. Осталось еще белый флаг вывесить.

— Вот и умница, — бабушка-Княгиня погладила меня по обтянутому одеялом плечу. А через миг совершенно другим тоном скомандовала: — Риони, сейчас же к Сели на шею! Савир идет.

Едва змейка успела исполнить команду, как с грохотом распахнулась дверь, и в спальню влетел красно-белый вихрь. Закружил меня, только сдавленно пискнуть успела! На лицо теплым дождем посыпались поцелуи.

— Селисса, радость моя... Сколько же тебе пришлось пережить! Прости, прости, прости... — невнятно бормотал княжич.