Еретик. Книга 1

Элиза вздохнула.

— Ты не понял? — хмыкнула она. — Рану придется вскрывать. Ножом резать по воспаленной плоти и вычищать гной из ожога. Это будет больно. Очень. Если он будет дергаться…

Вивьен попытался приподняться на локтях.

— Хватит… говорить обо мне так, будто меня… здесь нет, — выдавил он, мутным взглядом посмотрев на друга. — Ренар, помоги ей.

В чем именно требуется помощь, Ренар прекрасно понимал. Недовольно нахмурившись, он поднялся со своего места и встал у изголовья кровати, ухватив друга за плечи железной хваткой.

Элиза вновь отерла лезвие острого ножа и прерывисто вздохнула. Не сумев до конца совладать со своим страхом, она опасливо взглянула на Ренара.

— А если я не справлюсь… ты меня сожжешь?

Ренар внушительно посмотрел на нее.

— Справишься.

Больше медлить было нельзя. Собрав волю в кулак, Элиза встала на колени возле кровати и решительным движением, стараясь верно рассчитать давление на нож, чтобы причинить как можно меньше боли — хотя она и понимала, что в данном случае это вряд ли возможно — начала вычищать рану.

Вивьен резко напрягся всем телом. Как и ожидалось, он инстинктивно попытался дернуться, чтобы уйти от боли, но железная хватка Ренара заставила его остаться на месте. Вивьен до зубовного скрипа стиснул челюсти и зажмурился, дыхание вырвалось с болезненным шипением, но он сумел не застонать и не закричать, понимая, что для Элизы этот процесс очень непрост, а от твердости ее руки зависит то, насколько быстро прекратятся эти мучения.

Ренар, удерживая его за плечи, нервно усмехнулся.

— Я тут подумал, а ведь если тебе сейчас позадавать провокационные вопросы, ты ведь, наверное, как миленький, все выложишь.

Вивьен понимал, что Ренар пытается отвлечь его, и сдавленно ответил:

— Спрашивай.

Вивьен был уверен, что друг попытается вызнать, как он догадался, что Амори из Лилльбонна проводил на своих односельчанах эксперименты с клещами, однако Ренар предпочел спросить нечто иное, и голос его при этом едва заметно дрогнул:

— Ты еретик?

— Нет, — резко выдохнув и с трудом сдержав рвущийся наружу стон, проскрипел Вивьен.

Ренар хмыкнул, посмотрев на сосредоточенную Элизу.

— По-моему, ты делаешь ему недостаточно больно.

— Скотина, — Вивьен попытался изобразить подобие усмешки или улыбки, но вместо того лицо его исказилось гримасой боли.

Элиза закусила губу, продолжая вычищать гноящийся ожог. Ей было невыносимо видеть страдания Вивьена, и она не понимала, как при этом его хмурый друг может так шутить.

— Можно без этих ваших инквизиторских замашек? — не скрывая своего неодобрения, воскликнула она. Осмелев окончательно, она добавила: — Они отвратительны.

Ренар нисколько не смутился.

— Он инквизитор, — усмехнулся он, кивнув на Вивьена. Похоже, его страдания друга нисколько не трогали. — А ты с ним спишь. Могла бы и привыкнуть.

— Пошел ты! — прошипела Элиза.

На этот раз Ренар даже коротко хохотнул в голос.

— А мы с тобой, похоже, подружимся, — буркнул он.

Элиза предпочла не отвечать. Она сосредоточилась на работе и начала вычищать последний участок раны, вновь начавшей кровоточить. Вивьен старался терпеть, как мог, хотя несколько раз стон все же прорывался наружу, а руки до беления костяшек пальцев впивались в одеяло.

Для Элизы этот жуткий процесс растянулся на несколько болезненных вечностей. Очистив рану от гноя, она попыталась надавить на область вокруг ранения и позволить «дурной крови» вытечь наружу. Тело Вивьена невольно рванулось в сторону, и на этот раз даже железная хватка Ренара не сумела удержать его ровно. Он мучительно застонал, запрокинув голову и до крови закусив губу.

— Прости… прости меня, — зашептала Элиза, сморгнув подступившие к глазам слезы. — Еще немного. Прости…

Ренар оценивающе посмотрел на нее, видя, что, несмотря на собственный страх и сочувствие, она держит руку твердо и уверенно. Пожалуй, Вивьен был прав, попросив привести его сюда. Ведьма или нет — эта девушка свое дело, похоже, знала.

Наконец, отняв руки от раны, Элиза намочила в воде полотенце и осторожно промыла края. Вивьен вздрогнул, стоило ей лишь вновь прикоснуться к правому боку. Тело его била мелкая дрожь. Элиза отерла руки, промокнула их сухим полотенцем и осторожно коснулась лба Вивьена: похоже, жар только усилился.

— Сейчас, — пробормотала Элиза, суетно бросившись искать что-то на полках и столе. Вскоре она нашла нужную мазь. Вторую склянку, доверху наполненную каким-то травяным сбором, она вручила Ренару и кивнула в сторону очага. — На очаге горячая вода. Возьми чашку, брось туда горсть этой смеси, залей водой, и пусть чуть настоится.

Ренар подозрительно покосился на смесь.

— Что это? — недоверчиво спросил он.

— Там много всего, — нервно хмыкнула Элиза. — По пунктам перечислить?

— Неплохо бы, — прищурился Ренар. — Я не собираюсь давать ему какое-нибудь приворотное зелье.

Элиза вспыхнула, лицо озарил багрянец злости.

— Я ничем таким не пользуюсь! — воскликнула она. — Никогда!

Жар, с которым она это произнесла, к удивлению Ренара, впечатлил его. Он поджал губы, пожал плечами и кивнул.

— Ясно. Так… что в этом сборе?

Элиза вздохнула.

— Позже расскажу. Сейчас не до того.

Она снова присела на колени возле кровати. Вивьен дышал прерывисто и держал глаза закрытыми, его бил озноб, который он пытался сдержать, напрягая тело и сжимая руки в кулаки. Элиза вздохнула.

— Потерпи еще немного, — нежно шепнула она, надеясь, что он ее все еще слышит.

Ренар тем временем бросил горсть перемолотых трав в чашку и наблюдал за процессом заварки так, словно собирался поймать плавающие в воде травинки на ереси.

Элиза обмакнула два пальца в приготовленную мазь и начала максимально осторожно распределять ее по ране. Несколько секунд Вивьен лишь напряженно дышал, однако вскоре он вновь впился руками в одеяло и слабо застонал.

Ренар резко повернулся к Элизе.

— Что это? Что с ним?

Она сочувственно поморщилась.

— Мазь начала работать.

— Что в ней такого?

— Кора ивы, зверобой, листья крапивы и подорожника, лесной мох… но основной жгучий ее ингредиент — это чистотел. Если в ране есть какая-то зараза, он ее выжигает. Можно сказать, в прямом смысле выжигает, он действительно жжется, если рана грязная. Я ее вычистила, но мазь действует глубже. Она настоялась на кислом вине, так что в ней есть спирт, и он тоже жжется. Он вычистит то, что не сумел нож. — Элиза взяла в обе руки руку Вивьена и нежно прикоснулась губами к тыльной стороне его ладони. — Прости меня, — снова прошептала она. — Меньше всего я хотела причинять тебе боль.

Ренар молча наблюдал за действиями травницы. Его поразило то, с какой нежностью она относилась к Вивьену. Он понимал, что никогда прежде не видел подобного отношения.

— Ты… его любишь? — вдруг спросил он. Этот вопрос показался неожиданным даже ему самому.

Элиза обернулась и многозначительно посмотрела на Ренара. Несколько мгновений она молча изучала его, и глаза ее при этом казались удивительно большими и выразительными, а затем она кивнула, похоже, признаваясь в своих чувствах не только вопрошающему, но и себе самой.

Ренар кашлянул, прочищая горло.

— Напиток, кажется, готов, — проговорил он.

— Еще немного пусть постоит, — улыбнулась Элиза. — Помоги мне здесь.

Ренар приблизился к кровати Вивьена. Элиза нежно коснулась разгоряченного лица раненого и дождалась, пока он откроет глаза.

— Вивьен, нужно сесть. Иначе я тебя не перевяжу.

Он медленно кивнул, хотя взгляд его заметно помутнел. Элиза не была уверена, что он до конца понял, что она ему сказала.

— Давай, друг, подъем, — невесело улыбнулся Ренар, подходя со стороны изголовья кровати. Он начал помогать ему сесть, и Вивьен, прерывисто дыша, все же принял сидячее положение. Он тяжело опирался на руки Ренара: сил держаться в положении сидя без посторонней помощи у него не осталось.

Элиза сложила чистую тряпицу, приложила ее к ране, и только после этого начала перехватывать область раны повязкой.

Вивьен мутным взглядом посмотрел на нее. На осунувшемся лице блестели капли пота, под глазами наметились темные круги. От тела шел ощутимый жар.

— Элиза… — слабо произнес он. — Я им не сказал… я ничего не сказал… ты в безопасности… тебя не тронут.

Элиза на миг замерла, пытаясь понять, что именно он ей хочет сказать. Ренар поморщился.

— О чем ты? — покачала головой она.

— Я никогда о тебе им не расскажу…

Элиза прерывисто вздохнула.

— О чем он говорит? — спросила она у Ренара. Тот закатил глаза.

— Бредит, — недовольно буркнул он. — Тобой бредит, как водится. Он боялся идти к лекарю, потому что думал, что судья Лоран придет, когда он впадет в бред. Вив опасался рассказать что-то, что вызовет трудности. У тебя.

— Вивьен… — изумленно шепнула Элиза, продолжив работу. Закончив с перевязкой, она взяла со стола настой.

— Подержи его еще немного, он должен это выпить, — попросила она.

— Как скажешь, ведьма — буркнул Ренар.

Элиза прищурилась, но от комментариев воздержалась.

— Вивьен, милый, ты меня понимаешь? Тебе нужно выпить это, это поможет очистить твое тело от заразы изнутри.

Взгляд его был мутным и рассеянным. Элиза качнула головой и осторожно поднесла чашку к его губам.

— Давай, выпей. Хоть немного. Пожалуйста, — нежно приговаривала она.

Он не отреагировал на ее слова, и Элиза попыталась заставить его сделать несколько глотков. Первые мгновения он, казалось, действовал совершенно безвольно, точно марионетка, которой приказали плясать на нитях. Затем он вдруг закашлялся, левая рука потянулась к ране, голова опустилась, лицо болезненно сморщилось. Элиза быстро отставила чашку, понимая, что вряд ли сумеет заставить Вивьена выпить больше.

— Он лишился чувств, — мрачно заметил Ренар, ощутив, что Вивьен теперь держался в положении сидя только с помощью его рук. Не спрашивая, что делать дальше, Ренар опустил раненого на кровать и отошел. — Так и должно быть?

Элиза страдальчески нахмурилась.

— Я не знаю, — покачала головой она. — Я впервые сталкиваюсь с такой запущенной раной, поэтому… я не знаю, все ли идет, как должно.

Ренар, хотя в его сознании и взметнулся возмущенный вопрос «и ты говоришь это только теперь?», остался совершенно невозмутим.

— Поэтому ты спросила, сожгу ли я тебя, если не справишься? — поинтересовался он. Элиза скривилась еще сильнее.

— А твое мнение теперь изменилось?

Ренар пожал плечами.

— Подождем — увидим. Нам ведь, я так понимаю, остается только ждать?

Элиза удивилась.

— Ты собираешься оставаться здесь, пока он не придет в себя?

— Да, — коротко отозвался Ренар.

Элиза не стала спорить. Отчасти она понимала, почему этот мрачный и угрюмый человек так себя ведет: похоже, только таким образом он умел проявлять заботу.

На некоторое время Вивьен совершенно затих и лежал без чувств, не шевелясь. Примерно через час дыхание его стало чуть чаще, и, похоже, беспамятство перешло в сон. Все это время Ренар и Элиза сидели рядом — она на краю кровати, а он на скамье неподалеку — и наблюдали за Вивьеном, надеясь, что он вскоре придет в себя. Волнение Элизы было заметно, Ренар же лишь бесстрастно окидывал все вокруг изучающим взглядом, изредка замирая глазами на Вивьене, будто оценивая его состояние.

Элизе было странно видеть такое спокойствие.

«Неужели этому учат каждого инквизитора? Вивьен вовсе не казался мне таким черствым», — думала она.

— Ты, похоже, нисколько не волнуешься за него, — почти осуждающе произнесла Элиза, тут же подумав, что это замечание может скомпрометировать ее саму.

Ренар пожал плечами.

— А толку? — спросил он. — Все, что зависело от меня, я уже сделал. Теперь все зависит от тебя. — Он бросил мрачный взгляд на раненого. — И от него.

Некоторое время они снова провели в молчании.

— Так что было в том отваре? — вдруг нарушил тишину Ренар. Элиза удивилась, что его все еще заботит этот вопрос. Она уже и забыть успела о том, что он его задавал.

— Ничего похожего на приворотное зелье, — огрызнулась она.

— И все же? — Ренар терпеливо сложил руки на груди и одарил ведьму уничтожающим взглядом. Она вздохнула. Для нее состав травяного сбора был очевиден, и ей вовсе не хотелось сейчас тратить время на то, чтобы разъяснять детали этому въедливому мрачному типу. Однако, решив поощрить терпимость инквизитора, Элиза вздохнула и ответила:

— Все то же, что и в мази, только без вина. И еще несколько успокаивающих трав. Посмотри. — Она протянула ему кружку с остатками мази, чтобы он принюхался к запаху. Ренар склонился над сосудом и впрямь не почувствовал ничего особенного, кроме свежего, отдаленно знакомого ему аромата. Когда Элиза назвала состав, он даже смог различить по запаху и виду несколько знакомых растений. — Видишь? Я ведь говорила: ничего похожего на приворотное зелье.

— И даже ничего похожего на колдовство, — буркнул Ренар. — Только обычные растения, которые даны нам высшей милостью Божией, и коими мы имеем полное право пользоваться…

Элиза приподняла бровь, но ничего не сказала. Отчего-то слушать теологические речи Вивьена ей было менее странно, чем те же речи Ренара.

— Ты ведь язычница, — вдруг нахмурился Ренар.

Элиза промолчала, выразительно посмотрев на него. Она помнила просьбу Вивьена стараться избегать разговоров об этом с его другом. Похоже, Ренар понимал, что она не хочет это обсуждать. В других обстоятельствах он стал бы настаивать на продолжении разговора, но сейчас предпочел не давить.

— Ладно, — вздохнул он. — Лучше как-нибудь позже об этом.

— Да, — кивнула она. — Сейчас не время.

Вивьен вдруг тихо застонал и беспокойно повернул голову на подушке из стороны в сторону.

— Что с ним? — мрачно спросил Ренар.

Элиза приложила руку ко лбу раненого и встала, снова бросившись к своим полкам.

— Жар усиливается. Нужно сбивать, — сказала она. С полки она взяла какую-то склянку с прозрачной жидкостью, смочила ею одно из полотенец и начала осторожно проводить им по шее, груди и рукам Вивьена.