Однохвостый

Но, увы, этой важной стратегической информацией я не обладал. Наверно, мне надо было спрашивать, у отбывающих повинность , именно расположение той комнаты где им выдавали лекционные материалы, который мои сенсеи однодневки, после важно и проникновенно, почти на распев зачитывали мне. Но я сдерживался, ибо каждый раз перед погрузившимся в сладкие грезы разумом вставали картины песчаных гробниц, брызг чего — то красного на стенах и воплей ужаса слышимых на заднем плане. И я был не уверен, что эти картины бурной фантазии, при встречи с моими виртуальными сенсеями не обретут пугающую реалистичность.

Не спорю, возможно, то что мне давали, было величайшими секретами бытия. За которые, полагаю, многие ученые из моего мира, могли без колебаний отдать свою самолично отгрызенную ногу. Но пока, увы, мое сознание не переваривало таких революционных стиха подобных аллегорических истин. Знаете, размышляя об этом, я впервые за столько лeт почувствовал необходимость выпить чего — то с высоким содержанием этилового градуса. И....

— Гаарра! Гаарра! Да очнись ты на конец!

— А, что?

— Я спрашиваю, какого хрена ты стоишь уже пять минут в дверях моей комнаты и тупо пялишься в стену.

— О! Прости. Кажись я задумался.

— Задумался он. Отойди уже наконец, у меня всего пара минут осталось, чтоб подхватить вещи и бежать не жалея чакры в академию. — Недовольно бурчал Канкуро, отпихивая меня в сторону не прекращая при этом яростно тереть мокрую после мытья голову полотенцем. Видимо возвращаясь с обязательной для него в последнее время утренней тренировки, он на минуту заскочил в дворцовую баню.

— Канкуро... кстати с добрым утром. Надеюсь у тебя будет, пара минут на общение с любимым братиком?

— Ну допустим будет. — сказал родственник, уже роясь где — то под кроватью — Но только пока ищу свои вещи для Академии.

— Ага, тогда помоги мне советом, ты же у нас такой умный. Вон в Академию ходишь. Вот и скажи, что бы ты ответил на вопрос. Что самое важное в работе шиноби?

Канкуро пытавшийся добраться в этот момент до какой — то упавшей внутрь завалов из деталей для марионеток тетради, ненадолго замер, поднялся и посмотрел на меня так, что наверно даже Шукаку стало бы на моем месте слегка неуютно. Да уж, отчего — то водные процедуры несильно его приободрили. Ибо всмотревшись в не пышущее добродушием лицо брата, в котором сей час явно читалось одно желание, забить на все и упасть спать, ну возможно перед этим кого-нибудь зверски убить.

— Ты издеваешься?

— Ничуть. Просто подумал, что, что уж что, а этот вопрос, вам ваши сенсеи из академии точно должны были разъяснить, причем на первых же занятиях.

— Нет, ты точно издеваешься. Мало того что меня сегодня с пол пятого утра, заставляли прыгать с места на три метра в сторону, со коваными ногами, с привязанными к ним гирями. Мало того что меня теперь кормят по специальной диeтe, отвратительной гадостью для лучшего развития системы чакро каналов. Нет же, у меня еще сегодня первая часть дня экзамен по тайдзюцу в академии! Следовательно, я не смогу даже часок покемарить в аудитории, а после этого еще целый день такой. И теперь еще приходишь ТЫ!!!

— Успокойся Канкуро, я все понял! — мелко семеня к выходу ногами, успокаивающе словно психиатр, говорю я не мегающе — сверлящему меня безумными глазами брату. — Давай мы поговорим в другой раз. И это, удачи тебе на экзамене по тайдзюцу, надеюсь, ты там в теперешнем состоянии никого не убьешь. Ну ладно, пойду я, рад был нашей встречи, не буду тебе мешать.

Развернулся и стал буквально уползать в даль по коридору.

— А ну стой! —

— Да? —

Канкуро хмуро на меня уставился, потом скривился как от зyбнoй бoли, но все же выдавил из себя.

— Я, честно говоря, уже не особо помню, что там объясняли про самое важное для шиноби, помимо веры в великую волю ветра, служения стране и селению. Но кажется, упоминалось что — то, о том, что для выполнения своей задачи, мы не должны себя ограничивать в выборе средств. Более того обязаны приложить все силы к ее удачному завершению.

— И что?

— А то, что к примеру для шиноби в качестве работы, может выступать миссия по прекращению действия банды похитителей скота. И шиноби могут либо гоняться за ними по всем степям, ища логово похитителей. Либо могут, договорится с фермерами, что денно и нощно за отдельную плату будут следить за редкой породы верблюдов и защищать их, пока не придут конокрады, а после сдать преступников представителям Дайме. А могут не страдать ерундой и просто уничтожить конокрадов, путем подрыва в момент кражи их, вместе со всеми редкими верблюдами. Это как пример, для выполнения миссий могут использоваться различные приемы и принципы, что приводит нас к простому выводу... —

— И какому?

— А такому, что главное для шиноби это просто выполнить миссию, без разницы каким способом, и какими принципами он в этот момент будет руководствоваться. Понял? —

— Канкуро, знаешь, что мне все чаще начинает казаться, что ты гений. —

— Да? А мне в последнее время кажется, что я верблюд, который скоро сдохнет. —

— И правда, какой — то у тебя не здоровый цвет лица. Но ты не переживай, если что тебя быстро подлатают.

— И то верно, своей смертью мне никто умереть не даст. У нас все же лучшие в мире ирьенины, — почти с горечью пробурчал себе поднос злой и сонный мальчик. — По крайней мере средняя подготовка намного выше чем в других деревнях.

— Может поговорить по этому поводу с Чиё — сама? — предложил самое нейтрально — очевидное я.

— Уже.

— И как?

— Увеличили продолжительность сна на сорок минут в сутки. Да еще назначили специальную диeтy для лучшего усвоения полезных веществ. Знаешь, по вкусу, напоминает мокрый песок с кефиром! — Канкуро аж передернуло всего.

— Жуть!

— И не говори. Остается надеется, что это все не надолго. По крайней мере, пока у нашего с тобой отца не утихнет очередной приступ обострения заботы о своих наследниках.

— Побыстрее бы...

— Это да, скорей бы уже.

Мы как то вместе в этот момент подняли головы к потолку, будто всматриваясь сквозь толщу стен, на сидящего в своих палатах правителя нашей Деревни.

— Ладно, все равно опоздал. — Махнул рукой Канкуро, сразу после этого плюхнувшись на кровать. — Да и там, часа два будет только бег, разминка, — начал он быстро подбирать оправдания своему внезапному прогулу.

— А по — тому присаживайся, — Канкуро ловким движением пальцев вытянул нитью чакры какой — то полу -разобранный остов мaриoнeтки, сделав приглашающий жест, дабы я умастился на импровизированный табурет.

— Расскажешь как у тебя дела, что нового?

— Да назначили мне недавно сенсея по тайдзюцу...

Я коротко описал брату самые яркие моменты своего милосердного обучения. По мере пересказа Канкуро слушал внимательно, а его лицо приобретало какой — то довольный вид. Видимо осознание того, что не только он один страдает, вызывало у него прилив воодушевления и некой гадливой радости, пополам с искренним сочувствием.

Мы с ним еще посидели, обсуждая наболевшие темы, потом еще немного. А потом за нами пришли очередная порция наших сенсеев. Странно? Но в последнее время, мне отчетливо кажется, что о моем точном месторасположении в этом пузатом термитнике известно каждой собаке. С чего бы это?

* * *

"Значит ответ снова не верный", — Мелькнуло на периферии сознания одного джинчурики, в этот момент как раз тормозившего тыквой об стену. Вот жеж гад, даже договорить не дал. Скотина, на полу слове сбил подсечкой и пока я был в воздухе, лениво пихнул ладонью в бок, хотя как посмотреть, редкий профессиональный теннисист с такой силой подачу в моем мире отбивает. Так не расслабляемся! Поворот корпуса и толчок, ух, успел, отталкиваюсь от стены ногой с выбросом чакры, и словно как какой — то ниндзя, бегу по стене к потолку... Хотя, почему как?

Мда, движение при полном ускорении с помощью чакры это нечто, скорость такая, что сила притяжения уже почти над тобой не властна, кажется, что еще немного и взлетишь, впрочем так оно и есть. Очередной выброс чакры через конечность и я ухватившись обеими руками за одну из четырех решеток вентиляционных отверстий уселся на потолке.

"Фу-у-ух, наконец — то, в первый раз я смог сюда добежать, в относительную безопасность. Вот и все, тут потолок шесть метров высоту, хрен он меня отсюда дос... ЯТЬ!", — додумать фразу я не успел, потому что то дернуло меня за ногу вниз, в стремительный и беспощадный полет в пол.

Но печать опять не подвела, такое чувство, что она учится вместе со мной, то ли это я уже наловчился. Так или иначе, но удара как такового я так и не ощутил, спружинившая песчаная подушка просуществовала лишь пару мгновений, но именно тех, что мне потребовались, что бы оттолкнутся и пока воздухе держится песчаная завеса, с перекатом бросить себя в сторону с того места, куда в следующий момент, должна была прилететь пинальтием нога шиноби.

И как всегда — я опять угадал на половину, нога прилетела, но с другой стороны, отбрасывая меня метра на три. Еще в полете я начинаю группироваться и падаю не как обычно как мешок с говном, а подобно коту, опускаясь на все четыре конечности. Так где он? В поле зрения нет. А это значит. ЯТЬ! Едва успеваю опустить жопу, на миллиметры разминувшись с прилетевшим подсрачником. Мда... стоять на карачках филейной частью к врагу, это как — то не комильфо, но подняться всё равно не успею. Да и хрен с ним и так убегу! Кто сказал, что бегать на карачках это неудобно? Ха! Мне, тараканам, ящерицам и другим рептилиям — это вполне нормально. Краем глаза замечаю размытую тень слева. Как был на четырех локтях, так и прыгнул в сторону. И боком наталкиваюсь на выставленное колено.

Эп... как он тут оказался? Невнятным отзвуком в мозгу в который раз проноситься абсолютно не оригинальная мысль, перед тем как песок снова амортизирует мое близкое знакомство с потолком. Фух! Вот она снова, спасительная решетка вентиляции и дарованные висением на ней десяток секунд отдыха. Перед тем как этот гад снова начнет нещадно избивать своего плохо убиваемого ученика. Но это он так думает, садюга. Вот и хорошо, пусть так и думает. Ибо на этот раз все будет иначе, фокусы показывать уже буду я! Не дав себе время даже нормально перевести дыхание, неожиданно, по крайней мере надеюсь на это, отталкиваюсь от стены и снова падаю вниз, но на этот раз по своей воле, прям на голову показательно лениво зевнувшего сейчас шиноби.

"Ну гад, держись, ща, будет тебе дождик!!!"

Бутыль за моей спиной выстреливает мощным потоком песка в низ, чакра из него уходит почти мгновенно, и как обычно уже в полу метре от меня, я теряю способность им управлять. Но это сейчас не важно. А важно то, что ускорение движения равно ускорению свободного падения. Да, физика наше все, начальная скорость никуда не делась и моего ежевечернего Садиста накрывает с головой песчаным ливнем, не дающим ему увидеть мое пикирующие с потолка тельце на пару лишних мгновений. Еще один сильный выброс песка как из ракетного ускорителя, позволяет мне немного сместить траекторию падения. И растоптанный шинобивский тапок на какие — то миллиметры расходится с моим лицом. "Все урод, сейчас я покажу тебе как маленьких джинчурики обижать!" На кончиках пальцев уже давно сформированы длинные загнутые песчаные когти, приобретшие каменную твердость. Когти, которые сейчас вопьются в подставленную спину. А после хрен он меня снимет! Буду рвать, давить песком, царапаться и кусаться, пока о пощаде не взмолит! Мухахаха...

*Три секунды спустя...*

"Кха — кха! Это... что? кха — кхе...сейчас было?"

Я лежал на полу, пытаясь вдохнуть кислород отбитыми легкими и скажу честно — это получалось плохо, ибо раздирающий меня кашель и боль в ребрах, давали занятную гаму ощущений. Но все же, я смог даже не вспомнить, а домыслить в голове картину того, что только что произошло:

Вот я почти коснулся загривка сенсея, "ага, от слова почти". А в следующий момент Тамей слегка качнул до сих пор выставлено верх ногой навстречу падающем мне. И пальцами этой самой ноги, торчавшими из стандартного покалеченного местными шиноби ботинка, хватает меня за плечевой ремень бутыля. Дальше я ощутил себя космонавтом на старте шатла, думаю перегрузка в десять G была набрана мгновенно, если не больше, на миг мне показалось, что я даже вижу звуки, потом была стена.

Да. В такие моменты мне особенно хочется, поймать одного мангаку и весьма вдумчиво, по очкастой репе, предъявить, так сказать ему все свои претензии. Ибо насколько я помню, канонного Гаару, ногами по чайнику не лупили. Так и хочется вопить от возмущения. ГДЕ ОБЕЩАННАЯ СЦЕНАРИЕМ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ?!!. По идеи, я должен был в первый раз лещей отхватить и отгрести люлей только на Конохском Колизее, от руки — молнии трагического пучеглазика. Так нет же, меня бьют и взрывают все кому это сделать не лень. Особенно старается этот, что уже отряхнувшись от песка, стоит со скучающем видом, да печеньками хрустит...

"Печеньками?... Это же!", — Рука сама собой метнулась к подсумку для кунаев. Что?!! Не может быть! Пустой, только пара одиноких крошек, под пальцами. Не понял, это когда он успел меня обокрасть.

— Ну что Гаара — кун, уже готов? — сказал Томори проглотив последнюю мою печеньку.

— Поднимайся, будем считать, что твой перерыв на обед кончился.

Вод гнида! Обокрал меня, можно сказать лишил последней радости после тяжелого наполненного постоянными стрессами и побоями вечера, еще и издевается. "Все. Не прощу!!!!! Сейчас, я, тебя, Убью...", — и с удивлением почувствовал, как от этой мысли мне почему — то становится необычайно радостно и беззаботно.

Вы знаете, иногда живешь — живешь, ходишь на тяжелую учебу, работу, потом в собез за пенсией, мысленно накапливая в себе негатив, а потом внезапно бац, что то происходит и плотина, за которой этот негатив собирался долгие годы внезапно рушится, оставляя мир наедине с человеком у которого на ближайшие десяток секунд, или минут, сгорели все социальные предохранители, вроде: Не говори то, что хотел всегда крикнуть в лицо окружающим тебя тварям! Не матерись в слух! Не бей ногами ежедневно клюющего тебе мозги начальника! Не тянись рукой к весящему на пожарном щите топору! И т. д.

Не знаю, почему это не произошло раньше? Но именно после этого печенья, меня наконец — то накрыло. Можно сказать, что на краткий миг я познал сакраментальную истину. И если бы я способен был в тот момент обречь ее в слова. То Тамей — сенсей услышал бы что — то вроде: "Все козлина! Не топтать тебе больше барханы нашего отечества, это была последняя крошка, птху... последняя капля моего терпения. Щас ты у меня за все ответишь. И за километры моих нервов и за целование стен и за неоднократны ногой в бубен, а особенно, за сворованное сейчас печенье. Короче, ТЕБЕ НЕ ЖИТЬ!!!"

Неожиданно я легко поднялся. И с каким — то даже наверно гастрономическим интересом взглянул на своего сенсея.

— Убью.

Шипя уведомил я мир? о ближайших изменениях в оном. И добродушно, даже радостно оскалился своей жертве. Возможно, мне только показалось, но в тот момент улыбка на губах моего учителя ощутимо поблекла, а сам он стал немного бледней.