Насчёт юриста, всё никак не обламывалось: никто из опытных адвокатов не хотел ехать в эту "Тмутаракань" — сколь не давали объявления в газетах, обещав всяческие заманчивые посулы. Однако, этим летом и, этот вопрос успешно решился.
Довольно-таки "нетрадиционным" путём!
Но об этом несколько ниже...
Сам кооператив стал нуждаться в головном офисе, по местному — в конторе. Вот, в одном из пустующих номеров на втором этаже "Красного трактира" — он на первое время и обосновался. Вскоре, ещё одна комната пошла под архив, а третья — под отдел технического консультанта... Дело то, расширялось
В первое время, во всех трёх застать можно было только меня. Правда, очень редко — в часы указанные на дверных табличках. "Обюрокрачиваюсь" потихоньку — вон даже нарукавники в "Красной игле" пошил!
Хоть, формально я числился всего лишь "Техническим консультантом", никаких руководящих должностей не занимая — сколь не уговаривали... Однако всем заправлял именно я.
Я ведь, как катализатор какой: сам в химической реакции не участвую — но без меня она невозможна.
Прям, "Серый кардинал" какой-то!
* * *
Ну и не могу не упомянуть про своё литературное творчество, коим по возможности занимался длинными зимними вечерами.
Вообще-то считаю, литературное дарование у меня врождённое — в школе писал сочинения без черновика. И если за "русский язык" я вполне мог получить даже двойку, то за "литературу" — никогда не ниже твёрдой четвёрки. Потом, как уже рассказывал — я "зарыл" свой талант землю и, вновь занялся писаниной — лишь выйдя на пенсию и увлёкшись литературой про попаданцев. Сначала просто читал, что пишут другие, очень часто был не согласен с авторами — хотелось переделать по своему... И, наконец сам взялся и, десять лет почитай без малого, корпел над собственной "нетленкой".
Естественно, идя в ногу со временем при самом процессе сочинительства, я использовал текстовый редактор "Microsoft Office Word", а опубликовывал свои опусы на литературных сайтах. Здесь же пытался с помощью пера, чернильницы и писчей бумаги сочинить какую-нибудь годноту...
Не получается!
Мысли только о том, как бы вовремя макнуть перо в чернильницу, не сделать кляксу, не порвать бумагу... Про синтаксические ошибки и прочие очепятки, я уж не говорю. Перешёл было на печатную машинку, одалживаемую на ночь у товарища Ксенофонтовой, но...
Тот же "случай" — только в профиль!
Видать, утратил я безвозвратно некие "древние технологии". Не, если лет десять — упорно, ежедневно и еженощно... Вот уж на фиг: я лучше подожду начала электрификации, когда можно будет запустить комп.
А вот читать любые источники информации хроноаборигенов, анализируя и делая небольшие заметки на память — практически не напрягает. Потихонечку, я тщательно изучал современную "большую" литературу и вспоминал всё известное про неё из послезнания.
Воспоминания Анисимова, Взнуздаева и прочих участников Империалистической, Гражданской и даже изредка Русско-японской войн, я — проанализировал, систематизировал и подготовил для литературной обработки "Вордом" после "оживления" компа. Моя задумка такова: создать цикл историческо-публицистических книг — наподобие знаменитой серии Драбкина о Великой Отечественной Войне.
Для чего спросите?
"Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо!".
Художественное слово, это великая сила — способная даже разрушить государство. Ну, или же — его защитить... Через популярные книги можно донести до предков некоторые мысли — например о тактике отдельного подразделения или требования к оружию и боевой технике будущей войны. А учитывая то, что товарищ Сталин очень любил читать интересные книги и имел большую личную библиотеку — где военная тематика занимала не последнее место, это может стать решающим фактором и просто-напросто перевернуть всю нашу историю с ног на голову.
Ну и наконец — "Учебник молодого красноармейца".
Нет, это не некое подобие хорошо мне знакомого "Учебника допризывника". Это советы опытных бойцов "салагам" об выживании на войне: начиная об том, как правильно мотать портянки и кончая поведением перед боем и в самом бою. Если хотя бы один из ста нынешних мальчишек её прочтёт и, благодаря этому останется жив — применив на практике на самой кровопролитной из всех войн...
Я уже буду считать свою миссию успешно выполненной!
* * *
В стране и за её пределами, за зиму не произошло ничего особенного интересного... В середине марта 1923 года на конференции ведущих стран Запада "опустили" Литву — закрепив Вильнюс (Вильну) за шакалом Европы. За Польшей то бишь... Ну, а Советское правительство выступило категорически против.
Глава 18. "Нас водила молодость в сабельный поход...".
Меж тем, жизнь текла своим чередом!
Взнуздаев Иван Данилович — бывший волостной военком, наконец, к февралю месяцу разродился "мемуарами". Прочитав сей труд я остался вполне доволен: если художественно обработать, да чуток подредактировать (здесь, можно вполне обойтись и без компьютера с "Вордсом") — то их совместный творческий труд с Фролом Изотовичем можно попробовать опубликовать по главам в журналах... Не хуже, а даже гораздо лучше — уже публикуемого там "дерьма" будет.
Занявшись редактированием, я дал новое задание Взнуздаеву:
— В нашей волости, я думаю — не одни вы с товарищем Анисимовым воевали, верно?
— Конечно, нет! У меня и списки всех участников как Империалистической, так и нашей Гражданской сохранились... На всякий случай: вдруг, наш военкомат восстановят и тогда с меня спросят.
— Вот и отлично, — обрадовался, — вызывайте их по одному или сами в гости ходите и, опрашивайте по вот этой анкете.
Тот, читает вслух с середины:
— "...Сколько раз Вам доводилось участвовать в рукопашной? Где, при каких условиях?", "...С какого расстояния Вы открывали огонь из винтовки? Фронтальный или фланговый огонь ввёлся? Видели ли Вы при этом цель и свои попадания в неё...?".
Недоумевает:
— Зачем это?
— Да, вот понимаешь ли... Читал ваши с товарищем Анисимовым воспоминания и появилась мысль о создании некого "Учебника допризывника".
— "Учебника допризывника"?
— Ну, да! Чтоб, молодёжь не своей кровью "науку побеждать" усваивала — а хоть чуть-чуть научилась на опыте предыдущего поколения... Поможете мне в том, товарищ?
— Поможет, — пробасил внимательно слушающий наш разговор Анисимов, — у обоих нас сыновья и мы не хотим — чтоб они сгибли за непонюшку табака... Верно, товарищ Взнуздаев?
Тот, с готовностью и даже с превеликим энтузиазмом:
— Верно, товарищи — конечно помогу! Вот, помню, пришёл я в полк после школы прапорщиков... Ну, дурак дураком! "Ать-два" ещё научили, а даже в картах — как заяц в латыни...
— Зато, говору у таких как ты было — не меньше, чем у иного охвицера из графьёв какого, — согласно кивал головой председатель исполкома, — чуть какой солдатик не заметив, честь ненароком не отдал — сразу пороть . Ну, как же — "их благородие", мать вашу. Был у нас такой "офицер" — из господских лакеев... Да, если бы он один такой был!
Как известно, после потери практически всего кадрового обер-офицерства (особенно в пехоте), в школы прапорщиков стали направлять любого маль-мальски грамотного. К 1917 году, молодого здорового образованного мужчину без погон в России — было уже практически не найти.
— ...Нет, я не такой был! — категорически не соглашается экс-военком.
— "Такой, не такой" — поди счас проверь...
Взнуздаев обиженно:
— Думаешь, нас не били, Клим? Попал бы ты к генералу Сандецкому — тому и прапорщику или даже поручику зубы пересчитать, раз плюнуть.
Анисимов, непримиримо резко:
— "Зубы пересчитать"... Стыда в том нет — мало ли где на войне зубы могло выбить. А ты знаешь, каково это — от собственной бабы шрамы от порки на спине да на жопе прятать? А ты видел глаза сына — в первый раз их увидевшего? Вот и помалкивай.
Взнуздаев, ужом выкручиваясь:
— Ладно, что прошлое ворошить! Лучше, скажи мне...
И, понеслись воспоминания о юных годах, проведённые в окопах... Думаете, зазря солдаты офицеров в 17-ом году на штыки поднимали?
* * *
В феврале же было происшествие: прискакал из уезда гонец — крупная банда с Дона прорвалась!
Всех тут же "в ружьё"... Только круговую оборону в Ульяновке заняли, скачет другой гонец: банду блокировали в лесах на северо-востоке, начальство требует отряд для помощи в её ликвидации.
Товарищ Анисимов, ставший "главнокомандующим" в волости по случаю ведения "особого положения", поручил опять мне же — командовать сводным отрядом состоящим из моих агентов и милиционеров товарища Каца:
— Ты — самый молодой, да и боевой опыт уже имеется. Не нам же — старикам, по сугробам зайцами скакать, верно?
— Вообще то, да...
Сказать по правде, геройствовать вовсе не хотелось!
— Ничего, ничего..., — товарищ Анисимов похлопал меня по плечу, — постоите в оцепление, может — словите какого ротозея, да по домам.
Ну, делать нечего: приказ начальства — закон для подчинённого. На этом стояла и стояти буде Русская земля!
Взял с собой два отделения своих агентов вместе с комвзводом ОВО, начальником команды по охране грузов, Чеботарёвым — как с самым опытным из уже повоевавших... Плюс ещё столько же милиционеров от товарища Каца, запрыгнули на мобилизованные сани и в поход. Отъехали уже хрен знает куда, как на первом же привале обнаруживаю среди бойцов Барона:
— А этот "сын полка" зачем здесь?!
— Он сказал, что ты разрешил, — отвечает мне мой заместитель.
— А у Вас своя голова есть — у меня перепросить? Это же не детские шалости: всё же на боевую операцию идём — а не изъятие лишних денег у быковатых крестьян!
— Да, какая там "боевая операция...", — только махнул рукой Чеботарёв, — там говорят — столько войск нагнали... Ещё раз Колчака разбить можно!
— Твои бы слова, да Богу в уши.
Что-то у меня какие-то нехорошие предчувствия...
Очень нехорошие!
Как в детстве возвращаясь домой с уроков музыки, перед в ходом в подворотню — где меня ожидали приблатнённые сверстники.
* * *
Прибыли-приехали на место под вечер и заночевали в селе с прикольным, но трудно запоминаемым названием — видать мордовского ли татарского происхождения. Явившаяся утром как снег на голову группа командиров РККА в зимних "богатырках-будёновках" показала нашу диспозицию на местности, сверяясь с картой:
— Предположительная численность банды — сотня-полторы сабель. Офицерьё недобитое, казаки-донцы, дезертиры-бандиты и прочий контрреволюционный элемент...
Невольно поёжился... Да!
Народ оголтелый, набивший руку на умерщвлении себе подобных и на всё способный. Эти, морду бить не будут: хорошо, если просто застрелят, а не развалят шашкой от плеча до самой жоп...пы.
Бббррр!!!
Представил самого себя в виде двух половинок — одна из которых без головы и, мне невольно стало как-то нехорошо... И, волей-неволей ускорилась мысленная деятельность.
Осматриваю местность, изучая возможную диспозицию своего отряда.
В версте на север от села протекает ныне замёрзшая речка с довольно крутым противоположным берегом и, пологим — заросшим камышом, этим. Через речку был переброшен даже не деревянный мост, так — хлипкий мосток шириной под одни сани.
Нет, как естественное препятствие для обороны — не годится!
Ещё в версте дальше — темнел густой лес.
Воспользовавшись паузой, задаю вопрос старшему начальнику — с двумя ромбами в петлицах:
— Извините, товарищ комдив... А как банда вооружена?
— Винтовки, револьверы и по данным разведки — два-три ручных пулемёта...
Аж, жаром изнутри обдало:
"ПИСЕЦ!!!".
Снова стало несколько дурно и, видать — это отразилось на моём лице.
Военные рассмеялись:
— Это тебе не мешочников по крышам вагонов гонять, охрана!
Рассказывать им про своё мнимое участие в Польско-советской войне — я конечно же, благоразумно не стал.
Разоблачат — только в путь!
Комдив, вдоволь посмеявшись тоже, шевеля густыми будённовскими усами, продолжил:
— Встанете в цепь вдоль этой речки и до команды "отбой" из оцепления не выходите. Задача ясна, товарищ комбат?
Вытянулся по стойки смирно:
— Так точно, ясна! Разрешите уточнить, тааащ...?
— Разрешаю.
— Какова вероятность прорыва банды именно здесь?
— Самая малая, — отвечает несколько снисходительно глядя на меня с высоты рослой лошади, — местность по причине зимнего периода почти непроходимая для обоза. Хотя, отдельные всадники или небольшие группы могут через вас...
— Так, у банды и обоз имеется?!
— Имеется. Погуляли они на славу — всё награбленное на вьюках не умещается, вот и заставили местных крестьян с санями быть с ними.
"Белые пришли — грабют, красные пришли — грабют..., — вспомнилось бессмертное, — и, куды хрестьянину податься?!",
Когда начальство попрощавшись ускакало на лихих конях, весело переговариваясь, отдал Чеботарёву распоряжение начёт оцепления, а сам прошёлся по избам и поговорил с мужиками... Карта картой, но местные знают местность лучше.
Уже после разговора с третьим мужиком, я пулей выскочил из избы и, придерживая рукой шапку — побежал к своему заму, оря как оглашённый:
— Чеботарёв! Отставить "цепь"! Всех командиров отделений ко мне. БЕГОМ!!!
Так, так, так... Что делать?
Эх, жаль бинокля нет... Рассмотрев повнимательнее местность и, поездив с Чеботарёвым и Мишкой вдоль речке на санях, выбрал место новой диспозиции:
— Вот за этим бугорочком расположитесь. Задача ясна?
Мой заместитель недоумевает:
— Так ведь, за ним ни черта не видно, товарищ заведующий оружием? Ни леса, ни поля...
— А на кой чёрт тебе на них таращиться, товарищ начальник команды по охране грузов? Или кто-то из наших агентов — на полторы версты из винтаря способен в амбар попасть?!
Озадаченно чешет под папахой:
— Пожалуй, что нет...
— Вот то-то и оно! Сигнал о появлении банды из села подадут и тогда... Мосток отсюда видно? Видно! До него шагов триста-четыреста — слепой попадёт, если на шорох... Не забудь прицелы у агентов и милиционеров на выставленную дистанцию проверить.
— Слушаюсь! Окопы рыть?
— Зачем? Чтоб умереть уставшими?! Сделайте лёжки в снегу, нарубите и подстелите лапник, а головы обмотайте чем-нибудь белым — чтоб было незаметно. Как будут через мосток перебираться — так и вдарим со всех стволов! Но, только по моей команде.
Когда возвращались в село, Барон восхищённо воскликнул:
— Ну, ты меня ещё раз удивил... Не дать, ни взять — наш генерал Яша!
Не понял — всерьёз он это или подначивая? Ведь, "генерал Яша" — знаменитый Слащёв, считался лучшим тактиком периода Гражданской войны и, недавно вернувшись в Советскую Россию — ныне учит воевать своих бывших противников, командиров РККА на курсах "Выстрел". Однако, особо долго думать по этому поводу было некогда...
Вернувшись снова в село, с помощью председателя Сельсовета собираю сход:
— Мужики! Нас всего три десятка милиционеров и сторожей с железной дороги — банду в полторы сотни офицеров да казаков с пулемётами, мы не удержим.
