Я - Ангел. Часть первая: "Под прикрытием". Главы 11-25

Глава 11. Барон фон Монте-Кристо.

От Нижнего до Ульяновки, по улучшенной грунтовке "Нижний Новгород — Саранск", всего примерно около ста сорока километров: кажется — на автомобиле можно часа за три добраться, даже если не давить "на тапку". Однако в связи с обстоятельствами приобретения данного транспортного средства — путь домой напрямую мог оказаться не самым кратким, а даже — как бы не наоборот.

Действуя по золотому правилу "лучше перебдеть, чем недобдеть" — я заранее разработал маршрут следования "задами да огородами", пользуясь всеми доступными мне источниками информации. Самодельная карта, нарисованная "от руки да на глазок", страдала рядом неточностей — поэтому я часто поворачивал не там, или пропускал нужный поворот...

Короче, я заблудился!

Барон, всё больше и больше беспокоился:

— Куда мы едем, Поп?

— На "кудыкину гору", — психовал я, — не нравится ехать — слазь и иди пешком.

— А я думал — в Москву или Петербург...

— Меньше "думай" — тебе это не идёт. А с чего ты так решил, Барон?

Тот, только усмехнулся, типа, что за детский вопрос?!

— А где ты ещё его сможешь продать или просто — кататься на нём, как не в столицах? В какой-нибудь провинции — тобой быстро чекисты заинтересуются... Им самим, такой "мотор" нужен.

Я промолчал, не ответив.

Чем дальше я забирался на Юг — тем всё больше и больше мрачнел, ранее бойкий и говорливый Мишка-Барон...

Наконец уже далеко после полудня, я буквально — каким-то наитием "нашупал" дорогу и, выбравшись на тракт "Нижний Новгород — Саранск" по рядом расположенному селу определил наше местонахождение. Оказалось до Ульяновки рукой подать — не более пятидесяти-шестидесяти вёрст.

Присмотрелся: движение минимальное...

Ну, что ж — можно и рискнуть!

Вот только как темнеть начнёт: чтоб уже ночью до Ульяновского полустанка добраться — где я хочу на первое время спрятать автомобиль от посторонних глаз.

Пока же, отъехав обратно подальше вглубь леса, нашёл ближайшую пустую поляну и решил перекусить да покемарить чуток. После второй, практически бессонной ночи да отходняка после пережитого стресса — глаза сами захлопываются.

Хоть спички под веки вставляй!

Загнав "Бразье" за кусты, собрали хворост, развели костёр, сварили в котелке "шулюм" по моему рецепту из захваченных с собой продуктов. Непритязательно варево, конечно — но мы с Бароном лопали, аж треск за ушами — как от семьи медведей по лесу стоял.

Решив наконец "открыть карты", я переодевшись в кожанку с "кубарями", напялив на лысую голову фуражку со звёздочкой и надев портупею с кобурой, сказал Мишке:

— Не знаю, что ты там обо мне возомнил свой детской фантазией, но я — вовсе не "деловой" и, не в какие "столицы" не собираюсь! Я — начальник отряда военизированной охраны полустанка Ульяновский — "чекист" если угодно и, одновременно начальник гаража при Волостном Совете рабочих и крестьянских депутатов.

Тот, широко раскрыв глаза:

— А, зачем тогда...

— Машину я угнал, чтоб втереться в доверие главе волостной ячейки РКП(б). Карьера моя от того зависит, понимаешь?

— "Карьера" у красных?! Понимаю...

Отводит глаза, а в интонации ясно прозвучало: "А то, я считал тебя человеком!".

Хмыкаю:

— А у кого ещё? У "белых" карьеру уже не сделаешь — они за бугор сбегли, разве что у "зелёных" можно попробовать... Говорят, они ещё бегают где-то в лесах — не успевают вылавливать, да по оврагам прикапывать.

Сходил "по малой нужде" в кустики и, расстилая всякое шмутьё из салона на месте посуше, уже зевая, говорю:

— Так что, Миша, давай с этой поры без всяких собачьих кличек — "Попов" да "Баронов"! Меня зовут Серафим, по батюшке — Фёдорович, а фамилия — Свешников... Кстати, как у тебя?

Молчит, как в воду набравший...

— Ладно, потом скажешь — пока побди, а я подремлю чуток.

* * *

...Казалось — только лёг, закрыв глаза и, тут же соскочил — волос, если б на голове был, дыбом:

— Мишка, ты что творишь?!

Хватаюсь за кобуру — ПУСТО!!!

В лоб мне смотрит зрачок собственного "нагана", за ним — сузившиеся глаза оскалившегося звереющего волчонка:

— Ты так на человека похож... Когда спишь! Рука не поднялась прирезать спящим. Знаю. молиться перед смертью у вас не принято... Тогда, хоть "Интернационал" спой!

Невольно, мне вспомнилось из довольно пошлого анекдота: "Чё, я вам пацан — песни петь?".

— Ааа... Яяя... Может, договоримся? — в такой ситуации и герой голливудского боевичка заверещит резаным поросёнком, — забирай всё — деньги, чёртов автомобиль... Только не убивай!

— И, так всё моим будет, — улыбаясь, давит на спуск, — за мать, за сестру, за отца... Сдохни, тварь краснопузая!

— МИША НЕТ!!!

"Щёлк, — сухо клацает курок, — щёлк, щёлк".

— Осечка, Миша! Давай попробуй ещё, — подбадриваю, — за бабушку, за дедушку...

Недоумевает — шары на лоб и, снова жмёт спусковой крючок:

"Щёлк, щёлк, щёлк...".

— ...За любимую учительницу Марь Ивановну.

"Щёлк" — осекся последний "патрон" и Барон, с неприкрытым ужасом разглядывает оружие, заглядывает в каморы револьвера — не веря всему происходящему и собственным глазам.

— Что, Миша, — сочувственно спрашиваю, наклонив вбок голову, — что-то пошло не так, да?! Долго ж ты собирался с духом — я уж и, вправду — чуть было не заснул...

Бросает "наган", выхватывает из кармана нож:

— Не подходи, ССУКА(!!!), зарежу! Кишки выпущу!

Вынимаю из кармана "Браунинг" и также, ощерясь по-волчьи, негромко шиплю аспидом:

— Прострелю обе коленки и брошу подыхать в лесу. Если даже доползёшь до деревни или подберёт кто — всю оставшуюся жизнь будешь на полусогнутых шкандыбать и ср...ать стоя.

Протягивая левую ладонь:

— "Перо", рукояткой вперёд — сюда... НУ!!!

Чуть помедлив, он с убитым видом подчиняется...

Оценивающе осматриваю и подкидываю "трофей" в руке: рука у него — "не поднялась", видите ли! Понимает малолетний подонок, что таким и сам-то не зарежешься — коль понадобится... Так — постращать кого, только и годится. В ножах я немного разбираюсь — увлекался одно время и даже сам изготовлял.

Однако, несмотря на никуда не годный металл и заточку, нож достаточно хорошо сбалансирован...

Прикинув расстояние, подкинув поудобнее перехватываю его за лезвие и, изо всей силы метаю и, втыкаю нож в дерево за спиной незадачливого мокрушника — тот, аж пригнулся. Одно время была мода в России на спортивное метание и, я её не избежал — несколько лет регулярно посещая открывшийся в нашем городе клуб "Три ножа". Что самое интересное, хоть я и ни разу не левша, но именно так — за лезвие вполоборота, метать ножи лучше всего получалось левой рукой, а за рукоять без оборота — правой.

Вижу — впечатлило и командую дальше:

— Три шага назад! Присел и руки за шею! Вот так и сидеть — вплоть до особого распоряжения.

Подбираю свой "наган" и засовываю на место в кобуру.

* * *

...Хочется сказать огромное спасибо "партайгеноссе" Кацу! Перед "командировкой", он меня так "загрузил"-застращал рассказываемыми случаями отъёма всякими злоумышленниками табельного оружия и, им же умерщвления сотрудников НКВД, что я предпринял кое-какие меры. На нижегородском рынке же, ища запчасти к "Бразье", я не поскупился прикупить по случаю патронов чуток и запасную обойму к этой "игрушке".

Но я говорить "спасибо" не буду — чтоб он не считал, что я ему чем-то обязан.

* * *

Присаживаюсь напротив, также на корточки:

— Ну что, Миша? Поговорим о делах наших скорбных?

Достаточно спокойно, без всяких детских соплей:

— Мне не о чем с тобой разговаривать, быдло большевистское!

— Вот, как?! Ну, в отличии от тебя, мне есть о чём поговорить с культурным, хорошо воспитанным... Хахаха! ПАПОЙ-ЛАКЕЕМ(!!!) молодым человеком — сперва хотевшего без всякой причины меня зарезать спящим, а потом застрелить.

Взбесился, вскочил на ноги, слёзы из глаз — но без интеллигентской истерики:

— МРАЗЬ!!! Мой папа был ГЕНЕРАЛ!!! А вы маму убили, а сестру — перед тем, как... Я ВСЁ(!!!) видел! А отца в Крыму, в овраге расстреляли — я видел как! Я вас всегда... УБИВАТЬ!!! Везде — как только смогу... Как тогда! Всегда — да, я уже... НЕНАВИЖУ!!!

Ну, начинается... Сейчас, чего доброго — пена изо рта пойдёт.

Я подошёл ближе, переложил "Браунинг" в левую руку и, от всей души ему врезал — да так, что перекувыркнулся вверх даренными мной обмотками. Соскакивает и с кулаками на меня.

Ого!

— Английский бокс?

Спрашиваю уклонившись от удара и, не дождавшись ответа, сбиваю с ног подсечкой:

— Фигня, этот ваш "английский бокс"!

Вскакивает вновь и пытается применить против меня какой-то хитротраханный приём. Уклоняюсь, спрашивая:

— Джиу-джитсу?

Без всяких затей, укладываю его "остыть" ударом в ухо:

— Гов...но, это ваше "джиу-джитсу"! Восемь лет в средней школе номер восемнадцать и три года в техникуме и, ты бы тоже научился драться, Миша!

Впрочем, всё дело не в приёмах или даже боевых навыках — а в массе: я весил — как бы не в полтора раза больше и, ему по любому не светило в равной драке со мной. Это только в книжках да в фильмах, тощий шкет походивший в секцию карате — играючи расправляется с агрессивно настроенным, откормленным мордоворотом... Если последний, конечно, не под кайфом каким-нибудь или просто связанный.

В этот раз, он вставать не торопится.

Присаживаюсь на корточки рядом и, предварительно мельком глянув на Солнце, душевно так говорю:

— Как стемнеет, наши с тобой дороги, Миша, разойдутся в разные стороны и станут — как две никогда не пересекающиеся параллельные прямые... Геометрию Эвклида помнишь, надеюсь? А пока побудь у меня на глазах.

Действительно — отпусти его сейчас восвояси, он чего доброго — засаду на выезде из леса устроит и приложит меня из кустов каким-нибудь дрыном по кумполу.

Выковыряв из барабана револьвера порченные патроны, я вставил в его гнёзда новые. "Браунинг" спрятал, а "Наган" покрутил в руках, красноречиво посматривая на пленника.

Да присмирел Барон, вроде.

* * *

Прошло где-то часов пять-шесть и Солнце начало уверенно идти на закат. Ещё час-полтора и начнёт темнеть.

Подхожу и пинаю сапогом по голени в обмотке:

— Ну, что разлёгся как подвыпившая барышня на корпоративном пикнике? Разведи костёр, разогрей "шулюм" да поставь на огонь чайник... Видишь, у меня руки заняты.

Вижу не торопится, поэтому как-бы между прочим:

— Понимаю: "бароны", они — птицы гордые и на "быдло" им горбатиться впадлу... Однако, это в твоих же интересах! Я то, через пару-тройку часов покушаю за столом чем-нибудь домашним — а ты будешь зубами щёлкать с голоду в лесу, как дятел клювом и, причём — неизвестно сколько.

Наконец, он не торопясь поднимается и с угрюмо-быковатым видом принимается за дело.

— Смотри в котелок мне не плюнь, "интеллигент", — строго предупреждаю, — я внимательно слежу... С вас станется, "добро нации".

Не спеша покушав сам, ровно половину оставил Барону... Пока тот жадно ел, заварил покрепче чай: душа по этому напитку истосковалась и, тут подвернулся настоящий китайский — а не какая-то суррогатина вроде "фруктового" с цикорием, или "копорского" — из листьев иван-чая, что до сих пор пил. С рук, если у спекулянтов брать — дорогой, мама не горюй! А в заводском буфете на "Красном Сормове" удалось подобрать нужные "ключики" к снабженцу и прибрести просто сказочно много заварки и, за довольно скромную цену — дешевле только даром .

Пили чай из жестяных кружек уже вместе, сидя друг против друга по разные стороны костра. Обычно, русское чаепитие располагает к "душевному" разговору, вот я и начал:

— Понимаю твои задумки, Миша: хочешь отомстить большевикам за своих близких, да?

Однако, "душевного" разговора не получилось — сидит, маленькими глотками хлебает обжигающий чай и молчит как бирюк. Ладно, пусть это будет монолог:

— А кому ты хочешь отомстить? Конкретным виновникам, или всем "краснопузым" подряд? Убивая первого встречного милиционера или совслужащего — "ответственного работника"? Хм... Если верно последнее — то ты глуп как пробка из эфиопского баобаба, Миша!

Исподлобья зыркнул на меня и всего лишь...

— Налетел ураган и, тёплое ласковое море — в котором ты недавно купался, вздыбилось и смыло твой дом вместе с папой, мамой и сестрой... СТИХИЯ!!! Печально, конечно... Но, так часто бывает.

Наклоняюсь вбок, пытаясь глянуть в его глаза и мне это на мгновение удалось:

— Ты хочешь высечь море, Миша?! Море успокоится, войдёт в свои берега и, снова будет ласковым и нежным — в нём будут купаться дети и, по нему будут плавать яхты с белоснежными парусами... А как в этой истории будешь выглядеть ты?!

Не дождавшись ответа:

— Как полный дебил.

После довольно продолжительной паузы — пусть осмыслит ранее услышанное:

— Ежели ты хочешь отомстить конкретным виновникам смерти твоих близких... То, ты — даже тупее, чем я о тебе думаю!

Наконец, у Барона непроизвольно вырвалось:

— Почему?

— Спрашиваешь "почему"? Хорошо, время ещё есть — сейчас поясню... Ты читал книжку "Граф Монтекристо", Миша?

— Читал.

Я её тоже читал... В очень далёком детстве. Сразу скажу: мне она не понравилось, как и "Война и мир" и, прочие — тому подобные "преступления и наказания". "Воды" в них много и запятые неправильно расставлены... Хахаха! А позже, когда сам "бумаготворчеством" грешить стал, всё удивлялся: как обычными гусиными перьями по бумаге — без всякого "Microsoft Office", можно написать такой объём — да ещё и, вычитывать, редактировать и переписывать Бог весть сколько раз?!

Уму непостижимо.

— Если ты читал "Граф Монтекристо", Миша, то должен знать — что у главного героя этого произведения... Этого, как его? У Эдмунда Дантона...

— Эдмона Дантеса, — поправляет.

— ...Разве? "Дантес", тот нашего Пушкина вальнул — а этого звали именно Эдмунд Дантон.

Мишка упрямо:

— Нет, его звали Эдмон Дантес!

— Да, не в том суть! У главного героя этого романа была схожая с твоей проблема и, он решил отомстить своим обидчикам. Всю историю рассказывать не буду — ты её знаешь, начну с момента побега...

Внимательно слушает.

— Итак: хитромудрым способом покинув "домзак" строгого режима на острове, Эдмунд долго плывёт нагишом по морю, теряет силы и уже готовится сделать "буль-буль" — пойдя на корм средиземноморским тупорылым акулам...

Опять перебивает:

— Откуда в Средиземном море акулы, да ещё и "тупорылые"?!

— Тебе не всё равно? Ну, положим: из Чёрного моря — через Босфор и Дарданеллы приплыли... Легче стало?!

— ???

— ...Как были в вышиванках и с трезубом — так и приплыли. Ты меня слушать будешь или только перебивать?

Невольно улыбается и:

— Буду слушать.

— Утонуть он не успел — его заметили с судна контрабандистов. Нашего героя подбирают, поят, кормят, одевают и укладывают спать в капитанской каюте. Проснувшись полный сил, наш герой режет тупым ножом капитана, стреляет из его мушкета всю команду и на захваченном корабле плывёт в родной город, чтоб отомстить обидчикам.

— Да, не так...

— Подожди, я ещё не закончил: не успел он пришвартоваться, как его схватывают и после короткого — но справедливого суда, гильошируют на городской площади под весёлое улюлюканье толпы черни... И поделом ему — ибо, дебил!

— Да, не так же всё было!

— Это я про тебя рассказывал, а не про этого Дантона! ...Ты пей, пей чай Миша — а то остынет.

Однако, ему не до чая — глаза как у филина!

— На самом же деле, Эдмунд этот — в отличии от тебя, был человекам умным. Потихоньку помаленьку — не делая подобно тебе резких движений, шаг за шагом, он с самого "дна" поднимается в "высшее общество" и, дождавшись подходящего момента, хорошо подготовившись... КРАСИВО И С ИЗЫСКОМ(!!!) свершает возмездие.

Тот, пылко возражает ссылаясь на благоприятные обстоятельства:

— У него было богатство завещанное стариком!

— У него — в отличии от тебя, Миша — мозги были! А ты б, все богатства мира профукал бы — по скудости ума... Уверен, именно поэтому — Господь не послал к тебе старика с картой, на которой сокровища зарыты.

Насупился и молчит.

— Вот сам подумай — если есть чем: приехал бы ты в Питер на этом "Бразье" (если бы доехал!) и, дальше что? Кто убил твою мать и сестру — кому мстить ты знаешь?

— Они спрашивали про отца и показали ордер из ЧК — на его арест и обыск квартиры.

— Хм... Яков Блюмкин тоже показывал германскому послу какой-то "ордер", перед тем как кинуть в него бомбу. Скорее всего, всё же это были обычные бандиты — возможно из анархистов, пусть даже и с каким-то липовым ордером.

— Матрос, пролетарий и жид..., — со злобой, — я их морды хорошо запомнил.

— Надо говорить "еврей", Миша, — мягко поправил, — хотя да... Среди евреев жидов тоже хватает! Как бы там не было, какие-то документы по этому делу должны остаться в архивах ВЧК — большевики переняли от старого режима российскую бюрократию и даже значительно её развили. Если ордер был настоящим — там должно найтись постановление об аресте с фамилиями исполнителей, если липовым — материалы расследования преступления. Было расследование? Тебя допрашивали чекисты с улицы Гороховой?

— Не знаю, я сбежал — меня тоже хотели убить... Стреляли... Нет, я сразу же на вокзал, на поезд и поехал на Юг к отцу.

— Понятно... Материалы по расстрелам в Крыму тоже должны в архивах сохраниться — такие "дела" без соответствующих резолюций и постановлений с подписями не делаются. Ну и, как ты до них — до чекистских архивов, собирался добраться, Миша?

Молчит.

— Нет, всё же ты — тупой, зря я с тобой связался.

Злится и выйдя из себя, вопрошает:

— А как бы ты на моём месте поступил? Забыть и простить, что ли?!

Коротко хохотнул:

— "На твоём месте"?! На твоём месте, Миша — я б хорошо учился в школе! И тогда бы, я знал бы историю всех революций и алгоритм их развития... Чтоб, предугадать наиболее благоприятный момент для свершения мести.

Злится, психует — но тем не менее, "насторожил" уши.

— Любая революция — истребив своих врагов, рано или поздно начинает пожирать своих детей — революционеров. Все цивилизованные страны через это прошли и наша Россия — не исключение.

Как бы мысленно прикидывая, задираю голову и уставясь на быстро темнеющее небо с резко выступившими на нём звёздами — пророчествую аки Нострадамус:

— Лет пятнадцать ещё и, начнётся... Где-нибудь в году, эээ... Тридцать седьмом. А кто будет осуществлять этот "процесс"? Да, те же самые карательные органы: ВЧК-ГПУ — в которые придут новые люди, больше некому!

Помолчав, наклоняюсь поближе к его уху и шепчу как Змей-искуситель Адаму:

— Так что, если хочешь отомстить за свою семью — тебе надо не убивать чекистов, а стать одним из них — причём, как можно более высокопоставленным... Других способов, положим — отвести в расстрельный подвал Зиновьева с Рыковым, или тюкнуть Троцкого ледорубом по темечку, не существует.

Барона так "вставило" с моих слов — что он опрокинул кружку ещё довольно горячего чая себе на мотню и долго прыгал вокруг костра с дикими воплями, а я над ним обхохатывался.

Наконец, достаточно стемнело — чтоб незаметно прошмыгнуть в Ульяновку... Ну, что ж — пора собираться.

Закинул в автомобильный багажник вещи, завёл двигатель. Мой незадачливый убийца, в мокрых штанах сидел возле костра и немигающим взглядом смотрел на угасающие угли.

— Выглядишь, как обосцаный, — брезгливо заметил я, протягивая Барону пачку денег, — вот возьми за свои труды и, давай "до свиданья".

Сдаю задним ходом, разворачиваясь и... Смотрю — стоит на единственном выезде с полянки. Сигналю — не отходит.

— Миша, хорош дурить!

— Серафим! Я больше не буду...

— "Я больше не буду, прости меня Серафим...", — передразниваю, — это всё слова! Я тебе не верю и не хочу видеть рядом с собой человека — к которому нельзя повернуться спиной.

Фыркаю презрительно:

— И, мало того — тупого человека, вдобавок. Бесполезное ты существо, Миша, прочь с дороги!

Не реагирует.

Ну, что ж...

Подгазовываю и, набирая скорость, еду прямо на него. Опускается на колени...

...В самый последний момент торможу, но всё равно — достаточно сильно бью его бампером в грудь. Из-за капота, последствий дорожно-транспортного происшествия не видно. Выждав какое-то время, спрашиваю:

— Миша! Бампер или капот не помял?

— Нет..., — отвечает еле слышно.

Должно быть, дыхалку я ему хорошо сбил — до того голос сдавленный.

— Тогда прыгай в машину.

Перебирая руками за кузов, Барон вваливается на переднее пассажирское сиденье.

Уже на выезде с полянки, ещё раз резко торможу:

— Миша, ты забыл пшак! Нехорошо бросать своё — хоть и говённое, но оружие. ...Ты меня понял?

С печально-обречённым взглядом приговорённого к повешению, он выходит и медленно-обречённо бредёт к дереву с воткнутым ножом. Наблюдаю за ним в зеркало: увидев, что я не уехал, вытащив с немалым усилием нож — он изо всех сил бросается назад, одной рукой схватившись за бок...

Кажется, я сумел приручить молодого — но весьма перспективного волка.

* * *

— ...Итак, Михаил, — как ни в чём не бывало говорю, — с этой поры ты должен стать святее самого Папы Римского! Я кроме всего прочего — руководитель местной комсомольской ячейки и, ты тоже — должен быть самым правоверным комсомольцем. Но, смотри не переигрывай! Кроме тебя, конечно — но дураков вокруг, не так уж и много...

— Понял! — настроение у Мишки заметно меняется.

Достаю из кармана небольшую брошюрку и отдаю ему:

— Это устав Российского Коммунистического Союза Молодежи, сокращённо — РКСМ: пока прочитай — чтоб общие понятия иметь, а затем тебе предстоит выучить его назубок.

Тот открыл и начал бубнить:

— "Капиталистический строй накануне своего разрушения. Восстающий мировой пролетариат выдвигает новые формы общества. Идеи коммунизма начинают претворяться в жизнь. На смену экономическому, политическому и духовному рабству идет новый мир — мир свободного Труда и Мысли...".

Морщусь:

— Читай про себя!

— Про меня здесь ничего не написано, — уловив мой серьёзно-недовольный взгляд, -извини, По... Серафим.

— Если вместо чекистов собрался поступать в клоуны, — с трудом сдерживаю смех, — можешь продолжать свой шутовской тон.

Трогаюсь потихоньку и не торопясь еду — теперь, спешить мне особенно некуда. Я рассказал ему свою "биографию" — особенно участие в Советско-польской войне.

— Теперь, давай обговорим твою легенду, Михаил. Думаю, тебе лучше всего представиться "сыном" нашего Н-ского стрелкового полка — уж больно в тебе заметны кой-какие армейские замашки. Теперь происхождение...

Я задумался... Нездешняя "благородная порода" у него на лице видна невооружённым взглядом — хотя по рукам не скажешь, что из "благородных".

— Как твоя настоящая фамилия?

— Гершельтман..., — увидев мою реакцию спохватился, — фон Гершельтман — мы из обрусевших остзейских немцев. Одна немецкая фамилия и осталась — а мама была чистокровной русской.

Так он действительно — настоящий барон?! УХ ТЫ!!! Никогда раньше живых баронов, как и впрочем — князей, герцогов и прочих графьёв — не встречал, не видел... И тем более — ни разу не бил им морду.

— Хорошо! Теперь ты будешь сыном еврея-выкреста и русской.

— Серафим, я...

— Молчи! Так тебе легче будет сделать карьеру — "соплеменники" помогут, а истинным евреем всё равно не станешь — у них через мать национальность передаётся. Фамилию немножко переделаем... Предположим — "Гешефтман"... Как тебе?

— "Гешефтман Михаил Константинович"..., — повторяет прислушиваясь, — нормально звучит — жиды враз за своего примут!

— Ещё раз услышу слово "жид" — высажу и дальше пойдёшь пешком!

— Я понял...

— Имя и отчество можешь оставить прежнее, а вот дореволюционную биографию надо будет хорошенько исправить. Желательно, чтоб ты был родом из мест, нынешним властям не подконтрольных... Есть какие-нибудь соображения на этот счёт?

— До Петербурга, мы долго жили в Варшаве... Мой père, тогда был всего лишь капитаном, потом подполковником. Я даже по-польски до сих пор немного понимаю и разговариваю. А когда был на Юге в беспризорниках — научился по-жид... Хм, гкхм... На еврейском. Вообще, у меня с детства способности к языкам!

— Вот и отлично: ты сын варшавского типографского рабочего. После оккупации этого города кайзеровскими войсками, ваша семья бежала в Россию, а ты потерялся во время эвакуации, некоторое время жил у еврейской родни в... Где ты жил, Миша?

— В Могилеве! Там, мы часто гостили у отца во время Германской — я очень хорошо этот город знаю.

— Всё в ёлочку! Потом, после оккупации немцами в 1918 году Могилева — ты бродяжничал, перешёл на советскую территорию и тебя взяли в воспитанники... На барабане стучать "Интернационал" сумеешь?

— На трубе умею.

Мишка протрубил губами какой-то военный сигнал... Не разбираюсь.

— Итак, тебя взяли горнистом в наш полк — где мы с тобой в 1920 году и встретились. Потом я был контужен, а ты...

— У меня имеется ранение, — Мишка показал рукой на правое плечо, — ваша большевистская шрапнель под Царицыным... В девятнадцатом году.

— Вот и отлично — как удачно всё складывается! После моей контузии и твоего ранения, наши с тобой пути расходятся — но ты знал мой нижегородский адрес и после демобилизации поехал меня разыскивать. Встретились же мы с тобой случайно в Губкоме РКСМ...

Конечно, всё достаточно "сыро" и придётся ещё хорошенько над его биографией поработать — чтоб отшлифовать её до безукоризненности гранёного алмаза чистейшей воды.

Видать, сто раз прежде подумав, Барон вернул мне мои деньги и кроме того... Я аж по тормозам — чихнув, движок заглох:

— Что это?!

— Ненароком "земельный банк" того плешивого на глаза попался... Возьми — мне деньги и тем более золото, пока ни к чему.

Новых советских денег, как бы ни втрое больше — чем у меня было после удачной аферы с самогоном и краской. Но, главное — десятка два жёлтых кружков с волосатой рожей последнего Романова и надписью на обратной стороне: "15 рублей 1897 г.". Не сразу и дошло — что это знаменитые николаевские империалы!

Спрятав поглубже в карман деньги, подняв вверх указательный палец, назидательно говорю:

— Миша! Впредь такие "акции" — только с моего разрешения. Сам подумай — если есть чем: если вдруг понадобится "на дно" залечь — куда мы с тобой пойдём, а?

— Извини, как-то не подумал...

— Придётся тебе учиться думать, а пока, — указываю на рукоятку, — иди маслай...

Мишка, с виноватым видом взял "кривой стартер" и пошёл заводить.

Сокрушительно качаю головой, трогаясь:

— Ещё одно неопровержимое доказательство твоей полной безмозглости, Фон Барон... Увы, что за поколение?! "ЕГЭ" — ети его мать и здесь достаёт! На кого мы оставим Матушку-Россию, когда... Эх!

Барон, смотрит на меня как-то... Как на "неведому зверюшку":

— Ты рассуждаешь и бурчишь как старик! Почему?

Блин, "по легенде" — я же его всего лет на шесть старше!

— По кочану.

Вдруг спрашивает:

— А скажи, Серафим...

— Спрашивай — не стесняйся. Если конечно, не о чём-нибудь сугубо интимном — о чём детям знать не положено...

— Я тебе всю душу нараспашку открыл — про меня ты всё знаешь. А тебе для чего карьера у крас... У "наших"?

— А твоему отцу — зачем была карьера? Или, он не делая карьеры — до генерала Императорской армии дослужился? Так не бывает, Миша.

Фыркает:

— Сравнил тоже...

Назидательно глаголю, пусть и с излишним пафосом

— Красные, белые, зелёные в крапинку или серо-буро-малиновые рептилоиды-инопланетяне у власти — а Россия никуда не делась. Она у нас одна и её надо защищать! Или ты до того глуп — что даже такого не понимаешь?!

— Ты Россию "защищаешь", — в голосе недоверие и откровенный стэб, — на каком-то — забытом людьми и Богом полустанке?!

Слегка озверев, я:

— Родину, Миша, надо защищать ВЕЗДЕ!!! Твой отец, разве не говорил тебе это?!

Глубоко задумался и весь оставшийся путь, мы проделали молча...

* * *

Не включая фар — почти полной луны на чистом небе было вполне достаточно, не спеша двигаясь, практически не встречая на тракте встречных гужевых телег — тем более автомобилей, далеко за полночь добрались-таки до полустанка Ульяновский.

Оставив Барона сторожить "Бразье", прошёлся по полустанку... На перроне никого: суточный наряд, естественно — дрых без задних ног в караулке.

Хорошо!

Но как-нибудь надо будет устроить внезапную учебную тревогу-побудку...

Нашёл дом Чеботарёва и осторожно постучавшись в окно, разбудил его жену — а та уже растолкала самого комвзвода ОВО.

— А мы уж было потеряли своего "заведующего оружием", — не кривя душой, вполне искренне обрадовался тот, — вчерась Анисимов с Кацем прибегали, ругалися на чём свет стоит... Обзывали тебя по всякому.

— Должность у них такая — ругаться.

— Это точно! Привёз то — за чем ездил?

— Привёз, привёз..., — отвечаю, — иначе бы не вернулся.

— Правильно: Фрол Изотыч, прямо как взбесился — запросто пристрелить может.

Усмехаюсь:

— А сейчас он сразу добреть начнёт...

— Да, жалко было бы — вернувшиеся мужики шибко тебя зауважали, товарищ Свешников, — вполголоса заговорщически, — ты как ещё поедешь в город в другой раз — меня обязательно возьми, Серафим Фёдорович...

Уклончиво отвечаю:

— Там видно будет — заранее не обещаю. Ты это, Гаврила... Дай мне ключи от того пакгауза — где пушка стоит.

— Да у меня бы в сарае сложил... Много ль, добра там у тебя?

— Много! Дай ключи, говорю!

Долго не выкобеливаясь, тот с готовностью:

— Погодь чуток, сейчас вынесу...

Получив ключи, я говорю:

— Ты пока не ложись — к тебе ночевать придём... Не тащится же на ночь глядя в Ульяновку.

— Ночуйте, не жалко..., — зевает, — а много вас будет?

— Я и, со мной один вьюнош. Заодно и познакомишься — в нашем отряде "сыном полка" будет...

— Кем, кем?!

— Долго объяснять... Потом узнаешь.

— Ладно! Пойду — скажу бабе, чтоб постелила вам обоим где...

* * *

Дальше, всё было вообще — проще выеденного яйца и, как говорится — делом техники!

Утром на построении, где меня только что на руках не подкидывали — как Юрия Гагарина вернувшегося после первого полёта на Луну, я представил Барона отряду и толкнул пламенную речь:

— Товарищи агенты особого военизированного отряда и младшие командиры! В республике свирепствует детская беспризорность! Если каждый отряд — подобно нашему, усыновит хотя бы по одному ребёнку...

Бла, бла, бла!!!

Естественно упомянул всех пролетарских вождей всуе и, целых три раза главного борца с беспризорностью — товарища Дзержинского Феликса Эдмундовича.

Мишка, застенчиво улыбался невинным ангелочком и, всем без исключения агентам понравился — даже тогда, когда я предложил взять его на общий отрядный кошт.

— Не обеднеем, чего уж там, — слышались голоса полные неподдельного энтузиазма, — обмундируем, прокормим — человеком воспитаем!

Так же — "на ура" прошло, что жить Мишка будет у всех по очереди — я тоже не исключение.

— Это, Михаил, для того — чтоб ты проникся народным духом и ничем от простого "быдла" не отличался, понял? Тебе сколько полных лет — всё забываю спросить?

— Шестнадцать...

— Дату рождения оставь прежней — чтоб не путаться, а год скинь — иногда очень полезно подольше оставаться ребёнком. Когда достигнешь совершеннолетия, у тебя будет как минимум три года стажа службы в войсках НКВД и столько же — комсомольского... Неплохой "стартовый капитал" для карьерного роста.

Мишка, скосив глаза куда-то влево-вверх, прикинул хрен к носу и обрадованно вскрикнул:

— Понял! Отлично придумал, Серафим!

— То-то, — взявшись за треснувший козырёк, я резким движением вниз надвинул ему кепку на нос, — голову человеку дана — не токмо кепку носить!

После построения, подождав когда агенты разойдутся по своим делам, заперлись с "воспитанником" в пакгаузе и провели предварительные работы по разборке "Бразье". Сперва поддомкратив, поставили кузов на чурки, затем сняли колёса. Слили горючее с бака и моторное масло с картера. Раскрутив все болты крепления двигателя, откинули цепь с коробки передач, отсоединили провода электрооборудования и трубки топливной системы...

Ближе к обеду дождавшись попутной телеги, погрузили на неё пустые керосиновые бидоны и мои вещи и, направились в Ульяновку. Первое время — пока оформляем документы и опекунство, Мишка поживёт у моего названного отца.

* * *

Дома нас встретил "до полусмерти" обрадованный Отец Фёдор — аж за сердце от радости хватался:

— Ты бы знал, Серафимушка, что тут про тебя только не наговорили...

— Ничего, ничего..., — обнимаю его, утешая, — сухие мозоли от "наговоров" в ушах не вырастают.

Не менее его обрадовался и наш "квартирант" — Певницкий Аристарх Христофорович:

— А я уж было, обратно лыжи навострил... Ваш Фрол Изотович и слышать ничего про театр не хочет!

— Так не с ним надо было переговоры вести — а с директором школы Кулагиным.

— С Нилом Николаевичем? Что-то не догадался...

— Устроил бы Вас, так или иначе... Вы рисовать умеете?

— Конечно! Какой гримёр рисовать не умеет?

— Официально устроились бы в школу учителем рисования, а любительский театр — как общественная нагрузка.

Как говорится: помяни чёрта — он и явится!

Не успели пообедав, перейти на чай с некоторыми вкусностями — что я из Нижнего привёз, как в трапезную без стука влетает товарищ Анисимов с неразлучным Федькой. У обоих рожи — как у расстрельной команды напротив окровавленной "стенки".

Не здороваясь:

— Что так долго?

Точно также, даже не пристав:

— В следующий раз пошлёшь своего "кучера", товарищ председатель — быстрее получится.

Федька, аж пунцово покраснел от злости — у нас с ним явная нелюбовь "с первого взгляда".

Фрол Изотович, не обратив никакого внимание на эмоциональное состояние своего холуя, уже несколько более сдержанно:

— Ну и как съездил...? Удачно?

Откусив изрядный кусок вкусной сушки, не торопясь тщательно пережевав и запивая чаем проглотив, отвечаю:

— Всё нормально, товарищ Анисимов: твой "француз" забегает строго по графику — зуб даю.

У меня даже неделя в запасе окажется... Так — на всякий случай.

— Денег и это..., — внимательно разглядывает мою кожаную курку висевшую на вешалке, — хватило?

— Откуда..., — махнул рукой, прибедняясь, — пришлось свои кровные ещё добавлять! Так что сам понимаешь...

Немножко успокоившись, тот понимающе кивает: мол, не беспокойся — так или иначе компенсирую. Затем, обращает внимание на Мишку:

— А это кто?

Федька перебивает с ответом:

— Ещё один дворянчик — по морде его видно!

Мишка, лишь ответил сиятельной улыбкой.

Я, осуждающе покачав головой:

— "Морда" — это у твоей кобылы, если что! А у людей — "лицо". А это, мой фронтовой товарищ — мы с ним из одного котелка рубали, одни сапоги носили по очереди и одной шинелью накрывались.

Затем, глядя на Федьку с явной угрозой в голосе:

— Поэтому полегче насчёт "дворянчика" — а то я могу и, в рожу заехать! Происхождения же он — самого что ни на есть пролетарского и, когда некоторые зад свой об бричку начальства полировали — кровь свою проливал за первое в мире государство рабочих и крестьян.

— Что-то уж молод он больно..., — с сомнением произнёс Анисимов, присаживаясь за стол и без разрешения наливая себе чаю.

— "Молод"?! Да в Красной Армии шестнадцатилетние полками — бывало, командовали! А Михаил Гешефтман — всего лишь горнистом у нас в полку был.

Тот, потянувшись было за сдобным кренделем с маком, тем не менее — как хорошая служебная овчарка настораживает уши:

— "Горнистом"? А ну-ка напой мне "привал"!

Мишка, старательно надувая щёки, что-то там изобразил — продудев как эфиопский слон, в период гона за эфиопской же слонихой. Удовлетворённо кивнув, Анисимов спросил не оборачиваясь:

— Фёдор! Кобылу то, хоть привязал или опять она от тебя сбигит куда?

— Да, вроде привязал...

— "Вроде"... Вроде Володи, под вид Фомы. Ну, так иди — проверь!

Тот, с обиженным видом вышел и больше не появлялся. Проводив его несколько скептически-неприязненным взглядом, Председатель Волисполкома протягивает мне "краба":

— Ну здравствуй, товарищ Свешников!

— И Вам не хворать к досаде мировой буржуазии, товарищ Анисимов!

* * *

Во время чаепития, я подарил Председателю волостного Совета автомобильный журнал "Overdrive Magazine":

— Смотри, Фрол Изотыч — девки американские какие!

Мнения разделились: если Аристарх Христофорович просто слюни пускал:

— Какие у них короткие юбки — едва коленки закрывают!

То Отцу Фёдору, явно не понравились короткие юбчонки на американских девчонках:

— Тьфу, срамота!

Мишка не удержавшись, сострил:

— Под юбками у них всех — одно и то же...

За что тут же схлопотал от меня звонкий подзатыльник, вызвавший всеобщее одобрение.

Я же приложил ладонь к сердцу:

— Вы уж извините отрока неразумного — нахватавшегося в казармах да окопах, всяческих "премудростей" от несознательных бойцов...

Разговор тут же перешёл про способы воспитания и перевоспитания подрастающего поколения с помощью "подручных средств" и затянулся до самого конца чаепития.

Лишь один Фрол Изотович молчал — не отрываясь смотря на цветные картинки и, по всему было видно — интересовали его вовсе не девки и их "короткие" юбки...

После чаепития, Анисимов до того раздобрел, что подбросил нас с Бароном до волостного управления НКВД.

— Ну смотри, Миша, — предупреждаю улучив момент, — от этого визита возможно — вся дальнейшая судьба твоя зависит! Поэтому хорошенько "жуй" язык, прежде чем по своему обыкновению — корявое что ляпнуть!

Однако вопреки моим опасениям, встреча мнимого "Гешефтмана" и товарища Каца пришла "на ура". Еврей, живший до 1915 года за "чертой оседлости", встретил "земляка" с распростёртыми объятиями! Мишка оказывается, за время своих странствий достаточно хорошо овладел "одесским разговорным" и шпарил на этом полуеврейском диалекте так, что позавидовал бы любой биндюжник с Молдаванки. А когда они вполне бойко побалакали на пшекском — у главы волостного НКВД не осталось никаких сомнений в достоверности навешанной ему на уши "лапши" и он клятвенно пообещал восстановить товарищу Гешефтману его утраченные документы.

Узнав, что отряд военизированной охраны полустанка решил взять над Михаилом коллективное опекунство, Абрам Израилевич выразил вполне искреннее сожаление, что его опередили... Я ему с нисколько не деланным энтузиазмом:

— Товарищ Кац! В республике полным-полно подобного "контингента" и волостной отдел НКВД может взять на воспитание хоть дюжину.

Тот, только своим горбатым шнобелем повёл!

Забегая немного вперёд сообщу, что я очень хорошо распиарил в комсомольских, в уездных и губернских СМИ — факт усыновления беспризорника нашим ульяновским ОВО. Написал и в редакции ведущих центральных газет. В этот раз, не в "Правде" конечно — а "всего лишь" в "Известиях", но всё же опубликовали мою маленькую статейку — вызвавшую большой резонанс. Затем, статьи других авторов на эту тему — посыпались как из рога изобилия!

Последствия моего вмешательства в естественный ход событий, мне был очевиден. Не знаю, может и "в реале" такое явление — имело место быть, но движение по усыновлению беспризорных детей воинскими частями — вскоре стало довольно массовым...

"Сын полка" — так и мелькало в газетных заголовках!

Хотя, конечно — это была всего лишь капля в море.

* * *

После районного отдела НКВД, мы с Мишкой пошли в гараж — где меня уже ждала-поджидала вся команда.

Елизавета, лишь увидев выходящего из-за угла, с визгом кинулась мне на шею и, не стесняясь никого, покрыла всё лицо жаркими поцелуями:

— Я одна верила, что ты обязательно вернёшься!

Остальные мои помощники, как-то смущённо отводили глаза.

Оказывается, за время моего отсутствия — среди членов первой в Ульяновке комсомольской ячейки, бушевали нешуточные страсти, а близнецы Ванька и Санька — даже по своему обыкновению подрались и, теперь отсвечивали практически одинаковыми фингалами.

— Да куда бы я делся от своих парней..., — целую Елизавету в зарумянившуюся щёчку, — и от самой прелестной девушки на просторах этой части обитаемой Галактики?!

От моих слов ребята ожили и тоже весьма сердечно — хоть и по-детски неуклюже, выразили свою радость меня вновь лицезреть.

Наконец, все обратили внимание на Барона.

— А это кто с тобой, Серафим? — с ревнивыми нотками спросил Ефим.

— Ах, да... Знакомьтесь, товарищи: Михаил Гешефтман — мой боевой товарищ, сын полка и также как и, вы — комсомолец...

Вкратце рассказал нашу с ним "историю" вооружённой борьбы с белополяками и Мишку обступили с вопросами:

— Ты вправду воевал? Ух, ты...

— А у поляков танков и самолётов много? Ух ты, жесть...

— Тебя вправду ранили? Ну покажь... Ух, ты... Больно было, да?

Интересно было наблюдать за началом отношений Ефима и Михаила: как два кобеля "обнюхались" при приёме новичка в стаю. Вроде и, слов немного и диалогов — раз, два и обчёлся, но сколько потайного смысла в жестах, в взглядах...

И, главное — проверка "на прогиб"!

Я заранее Михаила проинструктировал, расставляя всех по местам "в стае":

— Лиза — моя девушка, про неё даже не думай. Главный после меня — Ефим. Ты же держись как бы немного в стороне — не как единое с ними целое, а скорее — как самостоятельный союзник. Всё понял?

Тот, недоумевает:

— Конечно, понял. Вот, только не понял...?

Достаточно резко обрываю:

— Подрастёшь да поумнеешь — поймёшь. А пока, это тебе понимать ещё рано... Да и, вредно!

Вот и сейчас: выдержав достаточно длинную паузу — чтоб не уронить достоинство, Михаил "сморгнул" первым и, Ефим Анисимов тут же успокоился — его верховенство никто не оспаривает.

— Что это у тебя в руках, Миша, — спрашивают ребята, — такое круглое? Глобус, что ли где свистнул?!

— Это — футбольный мяч, — достаёт из сумки, — про футбол что-нибудь слышали?

— Слышать то, слышали..., — каждый норовит пощупать.

Мишка набивает на ноге несколько раз и, ловко пнув, отправляет мяч в ворота...

— ГОЛ!!!

...В закрытые гаражные ворота. Отскочивший мяч он остановил ногой и, ею же подкинув, поймал в руки — что вызвало нешуточный ажиотаж:

— Ух, ты... Ловко! Научишь?

— Конечно! Вот возьми — попробуй сам... Ничего — у меня тоже в первый раз не получилось.

Молодёжь, на завтра откладывать интересное занятие не хочет — да и, не может... На то она и молодёжь! Тут же приступили к тренировкам, а мы с "моей девушкой" уселись на лавочку возле гаража, взявшись за руки и "влюблёнными" глазами смотрели друг на друга.

Улыбаясь, вполне искренне — тем не менее достаточно строго поучаю её, менторским тоном:

— Ошибка, Лиза! Если ты так будешь при каждой встрече вешаться на шею — даже любящему тебя мужчине, он вскоре будет считать это за должное... А там недолго и, до потери всякого к тебе интереса.

Та, широко раскрыв глаза:

— Я вправду была очень рада тебя увидеть, Серафим!

Кто б сомневался...

— Не важно! Ты должна была стоять скромно, немножко в сторонке и загадочно улыбаться. А я должен был внутренне беситься, не понимая — рада ты мне или не очень... А может, ты за моё отсутствие кого другого нашла?!

— Да, нет... Я...

— Не важно! Главное — я должен теряться в догадках.

Елизавета внимательно — как усердная ученица, покорно слушала.

— Учись скрывать свои чувства, привыкай всегда носить на лице "маску": иначе, кроме как домохозяйки — увешанной сопливыми детьми, ничего путного из тебя не получится...

Не дождавшись когда парни натешатся новой игрушкой, я проводил её домой — где довольно долго посидел и поболтал "под чай" с Надеждой Павловной об всяком-разном.

Возвращаясь уже впотьмах, прохожу мимо Трактира...

Дай, думаю — зайду!

И, "зашёл" — недолго думая...

Глава 12. "Делу конец — новым делам венец".

Хорошенько отдохнув после "командировки", я через сутки нанял у нэпмана — владельца "почтовой станции" ломовую телегу и, с раннего с утречка загнал в гараж — попросив возницу-биндюжника погулять. Пока он "гулял", мы с Мишкой загрузили в неё разобранный двигатель председательского "Бразье" вместе с лебёдкой, уже разбортированные колёса и прочий ненужный железный хлам. Накрыли тщательно поклажу брезентом и кликнув водителя кобылы поехали на полустанок — где таким же макаром разгрузили всё привезённое в знакомый уже пакгауз.

После развода караулов, подвесив лебёдку к потолочной балке пакгауза — сняли двигатель с "Бразье-кабриолета". Само собой, я не забыл написать суриком "инвентарный номер" на снятом и отмытом керосином двигателе.

Возвращались пешком и, зайдя в пустующий концлагерь — планово проверить "пердуна с пердянкой", я решил немного пострелять — обновляя навыки после довольно продолжительного перерыва. Стало интересно узнать, как стреляет из "Нагана" Михаил...

Оказывается, несмотря на все мои упражнения — гораздо лучше, чем я!

— Какой-то секрет, Гриль Уленшпигель хренов? — немного раздосадовано интересуюсь.

— Конечно... Как без них?

— Может — расскажешь-покажешь?

— Как два пальца обосцать..., — пытливо заглядывает мне в глаза, — а научить метать ножи в ответку?

Хронноаборигены цепляют мои словечки и их сочетания, просто влёт!

— Да, не в лом! Могу научить метать, что хочешь — лишь бы "оно" было продолговатым и имело хотя бы один заострённый конец. Но только после того, как "Бразье" забегает...

— Замётано, Серафим!

После обеда всей толпой грунтовали кузов в гараже, а потом разбившись на две "команды" — играли в футбол в одни ворота. За меня были Санька и Ванька, а за Ефима — Домовёнок и Брат-Кондрат. Мишка судил, а Елизавета была за "общего" голкипера и, как казалось — отбивала голевые удары лишь одним своим визгом! Хотя я сильно "подыгрывал", а братья постоянно ссорились до драки за каждый пас — но команда противника проигрывала с крупным счётом и Анисимов-младший не по-детски психовал и ругал Лизу — что она специально пропускает мои мячи.

Ой, как не любит он проигрывать!

Потихоньку, вокруг "футбольного поля" собралась толпа зрителей — не только "соответствующего" возраста, кстати. В момент врубившись в суть происходящего действа, они дружно "болели" и комментировали "матч" так — что уши сохли.

В общем, вечер удался.

* * *

На следующее утро в пакгаузе, мы с Бароном перебортивовали колёса — засунув в "родные" шины колёс анисимовского "француза", камеры с угнанного. Старая резина ещё с годик послужит — а "новую" с "Бразье-кабриолета", я приберёг для следующего капитального ремонта. Ну, или продать "на сторону" можно будет — если мои отношения с главой волостного Совета, в будущем не заладятся. Заодно подшаманил запаску — кустарно, но надёжно завулканизировав сырой резиной рваный прокол на её камере.

Через неделю после моего возращения из Нижнего Новгорода, стоящий в гараже "Бразье 30/60 CV" — был загрунтован, покрашен в "радикально чёрный цвет" и покрыт лаком. Когда всё это достаточно хорошо высохло, точно также — раним-раним утром, привезли на телеге "новый" двигатель и колёса. Заранее предупредил, что на разводе нас с Михаилом не будет и, уже в тот же день к обеду — с ремонтом было в основном закончено. Оставались ещё кое-какие пустяки — но их можно будет устранить на ходу...

Пообедав в столовой, заправили бензином, проверил ещё раз масло в ведущем мосту и картере двигателя уже "родным" щупом, даю команду Кузьке-Домовёнку:

— Заводи!

Под бдительным присмотром проинструктировавшего его Барона, тот резко крутнул ручку — раз, два, три... Взревев, двигатель завёлся.

СВЕРШИЛОСЬ!!!

— УРА!!!

Я и вся моя "банда", радостно скачем вокруг "Бразье", восторженно орём каждый своё и, хлопаем в ладоши.

— УРА!!! УРА!!! УРА!!!

Товарищ Анисимов, услышав по звуку из гаража, прибежал на радостях из своего кабинета, отсалютовал в воздух из "Нагана" переполошив полгорода и, буквально землю от нетерпения "копытами грёб" — желая тотчас усесться за руль... Но я выбил у него ещё трое суток на "обкатку":

— Дело, конечно хозяйское, Фрол Изотович — но считаю своим долгом предупредить: если "клина" не обкатанный движок даст — тебе его даже сам Господь Бог, уже не отремонтирует! Эта модель снята с производства и запчасти для неё уже не изготовляются.

— Господа Бога нет..., — не совсем уверенно промолвил главарь местных большевиков, — мы его ещё в семнадцатом году отменили.

— Тем более!

Постоял ещё, несколько неприязненно посмотрел на своего "француза" и ушёл восвояси, не солоно хлебавши.

Что-то он вообще, в последнее время какой-то потерянный и неприкаянный стал! После того, как я подарил ему американский автомобильный журнал с цветными картинками.

За три дня, я сполна сдержал данное обещание: мои юные помощники вдоволь накатались за городом на автомобиле. Даже, в честь успешного завершения нашего первого совместного дела, мы с ними устроили небольшой комсомольский "корпоративчик" на природе за городом — с шашлычком и лёгким винцом. Как известно такие мероприятия способствуют ещё большему сплочению коллектива.

Предварительно доведя народ до нужной психологической кондиции — я толкнул небольшую речь:

— Я знаю, у каждого из вас есть своя мечта — вряд ли реализуемая поодиночке... Но, если наши мечты объединить, поставить перед собой общую цель, составить план и упорно, настойчиво к ней двигаться — то можно очень многого достигнуть, ребята...

Поочерёдно смотря в глаза каждому

— ...Можно, даже невозможное свершить!

Наконец, я подогнал "Бразье" к анисимовскому крыльцу и отрапортовал, с самой что ни на есть серьёзной миной, приложив руку к козырьку:

— Товарищ Председатель исполнительного комитета волостной ячейки ВКП(б), разрешите доложить: автомобиль отремонтирован, заправлен и находится в технички-исправном состоянии! "Получите и распишитесь", как говорится...

Фрол Изотович, долго-долго жал-тряс мою руку и говорил всякие — приятные слуху слова, но чаще всего повторял:

— Ох и молодец ты, товарищ Свешников! Ох и, молодец!

Я заулыбался до ушей: ласковое слово начальника — оно, даже кошке приятно. А для попаданца-прогрессора оно означает — самую первую ступеньку к успешной реализации его самых смелых замыслов...

* * *

Однако, это ещё не конец автомобильной истории!

Как я уже говорил, стоит нормальному человеку хоть раз "посидеть" за рулём, как у него развивается автозависимость — некая разновидность "наркотической". Мои помощники-комсомольцы тоже люди, поэтому и недели не прошло, как Кузька-Домовёнок который вполне официально был принят ко мне в штат слесарем-ремонтником, принялся канючить:

— Серафим! Ребята хотят ещё кататься.

— Боюсь, ребятам я ничем помочь не могу...

— Помнишь, ты нам говорил: "Если поставить перед собой цель, составить план и, всем вместе упорно и настойчиво двигаться...". Ребята хотят учиться ездить, а я хочу ещё учиться ремонтировать автомобиль...

— Я это очень хорошо помню, Кузьма! Подожди чуток, мне надо немного подумать.

Чешу затылок: если ребята чего-то хотят — лучше эту их "хотелку" контролировать. Иначе, нас ждёт ещё одна "история" с автоугоном.

Наконец, взвесив всё "за" и "против", я решился:

— Как известно, народная мудрость гласит: "Любишь на саночках кататься, люби и их... Мастерить". Будем делать... Нет, не автомобиль — его мы пока не потянем. Моторную телегу для Красной Армии.

Санька и Ванька, смотрят разинув рты, остальные тоже в полной прострации:

— "Телегу"... Из дерева, что ли?

— Из дерева, из дерева — из него самого, ребятишки! На дереве "набьём руку" — а там глядишь и, до железного "коня" руки дойдут. План у меня такой...

* * *

Это, вовсе никакой не бред, как подумал бы какой-нибудь — избалованный забугорными четырёхколёсными ништяками диванный экспэрд, из сытого и благополучного 21 тысячелетия. Примеров, не целиком конечно, а частично деревянных автомобилей — хоть пруд пруди и, деревянные кабины военных "ЗИС-5В" и послевоенных "КрАЗов" — лишь одни из них.

Автомобилестроение вообще вышло из "экипажных", сиречь — каретных мастерских и, дерево — как материал конструкции автомобиля, было довольно обыденным явлением в конце 19 — начале 20 века. Конечно, для развитой технологически Европы или Америки — деревянные автомобили, это уже история.

А нам то, чё выёживаться?

Мы от них отстали лет на... Об этом очень хорошо товарищ Сталин сказал (скажет) — я пожалуй, повторяться не буду.

А вспомнить деревянные самолёты советской авиации времён Второй мировой войны? У знаменитого "Ил-2" лишь бронекорпус был стальным, а остальное — крылья и хвост, из дерева.

А наш "лакированный гарантированный гроб" — истребитель "ЛаГГ-3", то есть? Цельнодеревянный самолёт — за исключением мотора, вооружения, шасси и лётчика, конечно.

"Так то ж — "совок", — скажите вы, — при проклятом "совке" и рубли деревянными были".

А, вот и хрен угадали!

Планер лучшего бомбардировщиков союзников — британского "Москито", тоже был, даже не "по пояс" — а целиком деревянным... Конечно, не из берёзы, ёлки да сосны — как наши, а из тропической бальзы.

Однако, "дерево" оно и есть дерево — какой породы оно ни есть!

При "развитом социализме" или в "эпоху застоя" — кому как нравится, полным-полно было самодельщиков-автостроителей — "из того что было", собиравших порою довольно достойные конструкции автомобилей и, затем устаивающих всевозможные конкурсы и автопробеги.

Да, уж... Блеск и нищета в одном флаконе, как говорится!

С одной стороны — дефицит всего и вся, политический тоталитаризм, с другой — полная свобода творчества для людей — дружащих как с головой, так и с руками, а не просто — потребителей вещей сделанных другими.

Однако и, в это время есть такие "самоделкины" — которые буквально из "гов...на и палок", делает довольно зачётные вещи. Нет, речь идёт не о легендарной "Антилопе Гну" Адама Козлевича — соратника Остапа Бендера, вовсе не о ней.

Где-то на Урале в разгар Империалистической войны, некто Дмитрий Петунин — токарь с двумя классами церковно-приходской школы и золотыми руками, изготовил "моторную телегу" для возки дров из леса.

К этому факту можно относиться как угодно — но машина ездила! Более сорока лет ездила, обе мировые войны пережила, исправно снабжая как семью самого изобретателя — так и его соседей, дровами и сеном. Я посчитал бы за фейк, если бы своими глазами не видел фотографию этого чуда деревенской технологии в музее!

Характеристики и устройство автомобиля помню смутно... Вроде бы, практически всё из дерева — даже рессоры, не говоря уже про раму или колёса, а картер двигателя воздушного охлаждения мощностью в шесть "кобыл" — из чугунного радиатора отопления. Главное, всё просто до безобразия и ремонтируется прямо "на коленке" — с помощью пилы "Дружба-2", прадедовского топора, плоского рашпиля и, одной — "вполне определённой матери"...

Стебаюсь, конечно!

Естественно, заправляется это чудо деревенского автопрома бензином, однако на случай его отсутствия, изобретателем был предусмотрен переход на генераторный газ. Тогда, вообще без проблем — напилил чурочек по размерам, закинул, раскочегарил и вперёд.

Генри Форд, массово выпуская своё "ведро с гайками" — автомобиль "Форд-Т", "сделал Америку"... Адольф Гитлер собрав с доверчивых бюреров лавы, дал Германии народный автомобиль — "Фольксваген"... Правда, уже после своей героической гибели в Фюрербункере.

А мы с Кузькой — чем хуже, спрашиваю?

Уверен — у нас, у русских, своя специфика. Пока они там "на самом" верху — ждут пришествия Мировой революции, определяются с индустриализацией и первыми пятилетками:

Даёшь народам России народную моторную телегу!

Здесь, дело даже не в "Красной Армии" — упомянутой для "красного" же словца и для разжигания энтузиазма в юных сердцах...

Вот какая у меня задумка.

ТТХ "моторной телеги" Петюнина не сильно отличались от обычной гужевой телеги запряжённой одной-единственной среднестатистической лошадью: скорость 10 километров в час и грузоподъёмность в полтонны... Разве что в суточном пробеге должен быть ощутимый разрыв: ведь в отличии от живого организма — неживой механизм никогда не устаёт и может работать до полного износа трущихся частей.

Казалось бы — какая разница, да? Купи ты лошадь и не парься, мужик!

Однако, говорящие так — истинные горожане как минимум в третьем поколении и, даже если они достаточно эрудированы и не являются пресловутыми "жертвами ЕГЭ" — не вполне представляют себе, что такое "лошадь".

Объясняю на пальцах:

Приехав на автомобиле домой, мы его ставим под навес или в гараж и, если он исправен — забываем про его существование до следующей поездки: до утра, на день, на два, на неделю... А то и, на месяц или даже — на полгода, а то и год.

С четвероногими помощниками мощностью в одну-единственную лошадиную силу — такая "забывчивость" не пролезет, ибо:

Она сдохнет!

Не важно — работает лошадь в поле или стоит в конюшне, она требует: во-первых ухода за собой, во-вторых кормёжки. Иначе, она быстро "откинет подковы", а вслед за ней возможно — вымрет от голода и холода вся ваша семья, если вы простой крестьянин. Ну, или пойдёт по миру с протянутой рукой — если год не слишком голодный, а "обычный"...

Немаловажное обстоятельство: в отличии от коровы — которая и на соломе с крыши до первой зелёной травки прожить-протянуть может (хотя молока для своих детишек — вы от неё уже не дождётесь), лошади нужно качественное сено, овёс и зерно... Особенно, для работы.

Так вот, повторяю ещё раз: лошадь жрёт много и главное — в отличии от автомобиля, она жрёт ВСЕГДА!!!

Я, находясь в этом времени, уже достаточно много слышал просто душераздирающих историй, о том — как хозяин-мужик предпочитает в голодную зиму кормить последним сеном лошадь, а не корову — дающую его детям молоко. Кормовые овёс и зерно тоже приберегались для весенне-полевых работ лошади, а не собственным умирающим детям... По жестокому — но проверенному веками выживания в суровых условиях русского Нечерноземья, принципу: "детей баба ещё нарожает, а вот лошадь — она родить не сможет, как ни старайся".

Дикость и варварство, скажете вы и будете неправы — без лошади и рожать будет некому...

Вся семья целиком вымрет!

Вот у меня и такая мысля: частично заменив лошадь моторной телегой, я возможно несколько уменьшу детскую смертность. Пару сотен тысяч, а то и — миллионов (тьфу, тьфу, тьфу!) бойцов и пар рабочих рук к 1941 году, разве они будут лишними?!

— Кузьма, — как можно серьёзнее обращаюсь к Домовёнку, — назначаешься главным конструктором по проектированию моторной телеги для РККА.

Тот, с потаённой радостью в глазах, но несколько опешив:

— А как же мотор? Мотор-то из дерева не вырубишь!

— Конечно, нет. Но у меня на полустанке в пакгаузе, есть кой-какие "железяки"...

Мы с Домовёнком в лучшем положении, чем Петунин на далёком седом Урале — у нас на первое время "лишние" запчасти от "Бразье" есть.

— ...Думаю, для почину хватит.

* * *

Через недельку, когда доделали кое-что по мелочи и страсти-мордасти по реанимированному "Бразье" улеглись, всерьёз занялся организацией комсомольской ячейки. Фрол Изотович, без разговоров выделил нам комнатушку в здании волостной организации РКП(б) и, на первом же комсомольском собрании — которое по уставу является высшим органом этой молодёжной организации, меня избрали секретарём волостной ячейки РКСМ.

Немного забегая вперёд, скажу — чтоб не возвращаться к этой теме: уже осенью наша комсомольская организация — в которую кого попадя не брали, должен заметить, насчитывала порядка двадцати человек... К весне 1923 года — уже более сорока.

Руководить любым коллективом на самом деле довольно просто — если уметь находить нужных, способных к делу людей и правильно их расставлять на нижестоящих должностях! Я делать такое, за семьдесят "с хвостиком" прожитых "там" лет, слава Богу научился.

Меньше всего хлопот и забот доставляла Елизавета Молчанова, которая стала отвечать за всю "бюрократию" — вести протоколы собраний, составлять личные дела комсомольцев и кандидатов и так далее.

Тут же, грамотно скинул полномочия на Ефима Анисимова — назначив его "ответственным" секретарём... Себе оставил только сбор комсомольских взносов, по факту. Конечно, не забывал контролировать, но со временем всё меньше и меньше — детишки попались на редкость способные. Тем более, если не лениться их вовремя "тыкать носом". Особенно частенько мне приходилось проделывать эту "процедуру" с самим сыном нашего Председателя:

— Ты считаешь, Ефим, что тебя окружают люди — под вид тебя: они все понимают, полностью разделяют твою точку зрения и стоит им только рассказать — что ты от них хочешь, как они тут же бросятся выполнять твои инструкции... А чтобы они выполняли их быстро, достаточно просто на них наорать. Но, к сожалению или к счастью — большинство окружающих на тебя совершенно на тебя не похожи и, это "большинство" — предпочитает действовать импульсно, а не логично!

— Серафим! Ты же сам говорил: найди людей, расставь приоритеты, дай каждому задание и назначь ответственных...

— Всё это так, но существуют нюансы — которые ты не должен забывать. Постановка задачи конкретному лицу далеко не всегда приводит к ее выполнению. Спрашиваешь, почему?

Раскрыв рот:

— Почему?

— Согласно самому передовому на сей момент учению Дарвина — люди произошли от обезьяны, от которой унаследовали некоторые рудименты — вроде шерсти в отдельных местах тела и поведения. А значит, внутри каждого из нас живёт своя "мартышка" — для которой нет ни прошлого и будущего, только сиюминутный интерес: жрать, пить, спать... И ещё то, что очень хорошо рифмуется со всеми этими занятиями. Веселиться, наконец или просто валяться на диване и, ничего более не делать.

— Увы, но таких людей большинство и, заставить их сделать что-то полезное (то есть — быть человеком), может только страх — опасность для их жизни, "потери лица" или положения в обществе... Как только этот "страх" исчезает, большинство человечества — опять возвращается в своё привычное "обезьянье" состояние.

Ефим озадачен — на лицо явное противоречие:

— Так, что же мне делать, чтоб подчинённый мне человек — почаще был человеком и пореже обезьяной?

Многозначительно подняв палец:

— Первым делом, постарайся поменьше на них орать — испуганная макака очень плохой работник...

Ну и так далее — полный расклад.

Не переймёт он передовой стиль науки управления начала 21 века, за один раз — переймёт за второй, пятый, десятый... Буду "долбить" в одну точку, пока не сделаю из Ефимки Анисимова — "самого эффективного менеджера" века двадцатого!

Другая проблема...

Вопреки ожидаемому, Санька да Ванька от меня с военным делом не отстали!

К несчастью для меня у них оказалась отличная память и не по-детски стальные упорство и настойчивость... Они выучили "на зубок" все воинские уставы — что я им дал в начале ремонта "Бразье" и, теперь опять донимали меня — давя на комсомольское сознание:

— Серафим! Ты же учился на командирских курсах? Теперь, давай учи нас.

Приняв "экзамен" по теории я поморщил лоб и нашёл новую откорячку:

— Ребята! Уставы — уставами, а без строевой подготовки в военном деле никак! Не умеешь шагать в ногу — не сможешь воевать.

Брат-Кондрат презрительно фыркнул:

— Муштра...? Это атрибут старой, царской армии — нашей народной она не нужна. В Красной Армии всё держится на классовой сознательности бойцов, а не на дрессировке шкурами-фельдфебелями...

Жестко обрываю:

— Кондрат! Давай, ты сначала в этой Красной Армии послужишь, повоюешь — а потом расскажешь нам, на чём она "держится"... Хорошо?

Под общий смех тот смутился, густо покраснел и больше не совался "поперёк батьки".

Объясняю для всех:

— Строевая подготовка, она же "муштра" или если угодно — "дрессировка", вырабатывает у бойца автоматизм действия по команде в условиях — когда рассуждать ему некогда, или он это сделать не в состоянии из-за психического состояния. Особенно этот "автоматизм" важен в первом бою... Михаил!

Барон с готовностью:

— Слушаю, Серафим.

— Что ты чувствовал, когда в тебя первый раз участвовал в бою?

Тот, как будто об чём-то обыденном, несколько застенчиво признался:

— Сказать по правде — в первом бою я обмочился, лишь услышав звук пуль.

И, зевнул...

Это было сказано таким тоном, что никто даже не засмеялся.

— Какие у тебя были желания.... Ээээ... Кроме желания справить естественные потребности, конечно?

— Убежать куда-нибудь подальше, или спрятаться поглубже — чтоб не нашли.

— И что тебе помешало убежать?

— Фельд... Командир отделения как рявкнет под ухом: "ВСТАТЬ!!! В АТАКУ, ВПЕРЁД!!!", я автоматически соскочил и побежал вперёд — ничего не соображая. Первый бой я вообще не помню — должен признаться!

— ВОТ!!! — с многозначительным видом, подняв указательный палец вверх, — выработанная муштрой привычка подчиняться командиру, помогла Михаилу преодолеть свой страх и возможно спасла его от расстрела по приговору реввоентрибунала.

Санька и Ванька накинулись на меня с удвоенной энергией:

— Так давай, учи нас строевой подготовке!

Довольно настырные ребятишки — должен заметить... Конечно, желание учиться военному делу весьма похвальное — но навряд ли у меня будет достаточно времени, чтоб заниматься с ними регулярно.

Со всей строгостью говорю:

— Строевой подготовкой с новобранцами занимается не ротный командир, а сержан... Младшие командиры. Товарищ Гешефтман!

Тот, скептически этих двоих оглядел с головы до ног:

— Всего двое? Не, ничего не получится — надо хотя бы одно отделение.

Я оглядел ребят, но те красноречиво отвернулись. Лишь Лизавета, приняв с готовностью стойку "смирно", выпятила свои прелестные девичьи грудки... Однако, Мишка наотрез отказался возглавить "женский батальон", мотивируя:

— Вы команду "ложись" неправильно понимаете...

За что под общий смех схлопотал лёгкий подзатыльник от дамы и, мою критику за гендерный расизм.

Тогда я снова к близнецам, с новым заданием:

— Наберёте каждый по отделению — от семи до одиннадцати ребят желающих заниматься военным делом, заставите каждого из них выучить уставы и, тогда товарищ Гешефтман — будет учить вас всех строевой подготовке... Верно, Миша?

Тот, поняв мою "игру", сделал зверское лицо:

— Семь шкур буду драть, как царский фельдфебель!

Надеюсь, хоть счас они от меня отстанут...

Кондрат Конофальский — "Брат-Кондрат", в нашей комсомольской ячейке отвечает за прессу: за выпуск собственной стенгазеты и, за получение, распространение и разъяснение среди комсомольцев и сочувствующих центральных и губернских газет.

Кроме этого и другого всего прочего, он взялся у меня за "идеологию": читает лекции по марксизму и истории революционного движения, политинформации по внутреннему и внешнеполитическому положению Республики. Разъясняет декреты и постановления Советского правительства. У него определённо имеется некий педагогический дар и способность убеждения, которые — развивать и развивать надо.

Видать мои слова об возможности стать теоретиком "единственно верного учения", крепко запали этому пареньку в душу!

Потихоньку, очень осторожно с ним этим занимаюсь — идеологически "направляя" его в нужную мне сторону... Чтоб, он не был слишком "зашоренным" с этих вопросах и не шибко зацикливался на роли Троцкого и прочих — будущих жертв политических репрессий.

Вообще, время НЭПа — время бесконечных дискуссий по каждому поводу и без них. И мы с Братом-Кондратом — тоже довольно часто дискутировали, спорили...

Естественно, по части "теории марксизма" он соображал лучше всех и без всякого сомнения — даже лучше самого меня. Я, в наших с ним идеологических "баталиях", мог его обыграть — только за счёт лучшей тактики спора, наработанной "практически" прожитыми годами.

Как-то уже после окончания ремонта "Француза", уже довольно поздним вечерком он пришёл ко мне домой и краснея как красна девица — предоставил мне "на суд" свой первый "труд" по теории марксизма, написанный в обычной школьной тетрадке с портретом Бухарина на обложке. При нём внимательно всё прочитал, делая исправления в орфографических и прочих ошибках.

Конечно, наивняк просто дикий!

Однако, вслух сказал ободряюще:

— Очень хорошо — просто свежая струя воздуха в затхлом помещении! Но, тебе надо ещё работать и работать над статьей, Кондрат. Вот в частности в этом месте, ты пишешь... А, надо вот так... А эту мысль надо развить — слегка переделав... А вот это — КЛАСС!!! Однако, требуется ещё работать и работать...

С тех пор он довольно часто стал бывать у нас с "заветной" тетрадочкой, принося исправленный текст — который постепенно, незаметно для него самого, стал уже не его, а моим.

Наконец ближе к концу лета, статья Кондрата Конофальского под нейтральным заголовком "К вопросу об задачах Союза молодёжи в текущей период" и под псевдонимом "Товарищ Че", была опубликована в губернской молодёжной газете... Всесоюзной "Комсомольской правды" ещё не существовало. В относительно небольшой по объёму статье, интересующий нас вопрос — об возможности построения социализма в отдельной стране, был упомянут лишь вскользь — однако вызвал хоть и непродолжительную, но яростную дискуссию.

Кондрат был вельми опечален резким неприятием самой идеи читателями, но я его утешил:

— Главное, тебя заметили! К тому времени, когда сама история убедит большинство твоих критиков в твоей правоте — у тебя уже будет имя.

И будущий теоретик марксизма принялся за новый "труд", по тому же вопросу...

Эх, скорее бы уже мой комп к чему-нибудь "электрическому" подсоединить. С "Вордом" да с "послезнанием", мой "теоретик" — таких "нетленнок" напишет!

Наш "Домовёнок" — Кузьма Рубцов, то есть, кроме того, что был рядовым комсомольцем, собрав человек пять-шесть "левых" — таких же как он "юных техников", вёл потихонечку (как умел) кружок автодела в гараже волостного Совета. Фрол Анисимов, хоть и шипел как гусак — но иногда предоставлял свой "Бразье" в их распоряжение под моим присмотром и гарантией, что те ничего лишнего не сломают. Ну, а во время достаточно частых мелких поломок, эта французская лохматина была в полной их власти — я лишь советы "со стороны" давал... Со временем, привёз обратно разобранный "родной" двигатель в качестве наглядного пособия — на первое время этого хватало.

Одновременно, мы с Кузькой стали присматриваться к этим самым "лишним" деталям. Четырёх— "горшковый" двигатель "Бразье", как я уже говорил состоит из двух отдельных блоков цилиндров на одном картере. Один из них только в переплавку и годен, а вот второй...

Остальные члены нашего комсомольского актива, со временем как-то охладели к идее сконструировать "народную" моторную телегу, а эти нет! Конечно же, я помогаю им чем могу и не только добрым словом и мудрым советом. Однако, особо не балую — талант должен быть голодным и, до многих вещей доходить самостоятельно... Поддерживаю их энтузиазм на определённой "планке", но не более того.

Санька да Ванька Телегины забросив автодело, всерьёз увлеклись футболом совмещая его со строевой подготовкой. Михаил Гешефтман — которого я вполне официально назначил тренером по футболу и неофициально — "фельдфебелем-шкуродёром", создал из их сверстников две полные команды во главе с капитанами-близнецами и гонял их "в хвост и в гриву".

Между "командами-отделениями" разжигалось соперничество за первое место — как моральные, так и материальные: я из своих весьма скудных средств выделял малую толику на призы. Чаще всего это были какие-нибудь сладости.

Ох и, страсти кипели при "товарищеских" матчах... Ох и, "зарубы" иногда происходили...

Весь посёлок сбегался посмотреть!

Кроме этого, со временем я скинул на Барона и всё своё "бумаготворчество" на полустанке — в отряде военизированной охраны он как бы стал внештатным писарем. У Мишки был удивительно красивый почерк...

Просто золото, а не почерк!

Таким образом, после того — как я расставил "всех по местам", у меня образовалось просто уймище свободного времени.

* * *

Как-то раз меня на комсомольском собрании спросили:

— Что такое "социализм", Серафим? Только простыми словами — не как в книгах?

— "Социализм" в моём понимании, когда государство и общество в целом — социально-ответственны перед каждым человеком. Когда выполняются его права на труд, на образование, на медицинское обслуживание и пенсионное обеспечение в случае нетрудоспособности или при наступления старости.

С такой точки зрения поздний СССР, да — был социалистическим государством.

— А что такое "коммунизм"?

Я вздохнул: как ответить на то, что сам не понимаешь?

— Скажу стихами Владимира Маяковского:

— "Если мы коммунизм построить хотим,

Трепачи на трибунах не требуются.

Коммунизм для меня —

Самый высший интим,

А о самом интимном —

Не треплются ".

Когда провожал Елизавету, она спросила:

— Признайся, Серафим — это твои стихи, а не Маяковского?

— Не признаюсь!

* * *

Хотя по уговору между мной и Анисимовым, я могу иметь брать "Бразье" для ежедневных поездок на полустанок, я особо часто делать этого не стал — предпочитая ходить пешком, если нет какой поспешности. Зато, на третий день же день после завершения ремонта и сдачи "Француза" под ключ, я съездил в закрытый после Октября старообрядческий женский монастырь и хорошенько его обследовал.

Ну, несколько не соответствует моим представлениям о монастырях... Никаких высоких каменных стен, башен — в которых томились и проливали слёзы русские царицы, попавшие в немилость охладевших к ним самодержцев-прелюбодейцев... Несколько двухэтажных зданий, построенных квадратом, глухой стеной наружу — среди которых возвышалась громадой "небоскрёба", церковь с высокой колокольней — когда-то, увенчанной восьмиконечным старообрядческим православным крестом... Колоколов, кстати, тоже уже давно нет — как и многого другого: монастырский комплекс варварски разграблен местными крестьянами — всё ценное, что смогли отломать — отломали и унесли.

Однако, сами здания — весьма добротные и с приличной толщиной кирпичных стен, целым-целёхоньки! По кельям подсчитал: народу здесь "женску полу" — под триста душ или поболее того, проживало.

Это хорошо...

Большая каменная конюшня, коровники: земли кругом непахотные, зато выпасные — поэтому экономика монастыря держалась исключительно на молочном животноводстве. Когда мужики приватизировали скот — монахиням элементарно нечего стало кушать и, они кто не разбежался отсюда сразу — тот помер в первую же зиму.

Маслодельня, сыродельня, заполненные грунтовой водой погреба-ледники... Здесь было целое подземелье, про которое местные детишки рассказывают обычные в их возрасте страшилки. Пункта забоя скота, здесь принципиально не имелось — монастырь как никак, всё же. Невысокий деревянный забор вокруг всего хозяйственного комплекса и деревянные же вспомогательные хозяйственные пристройки за ним. Ну и естественно, заброшенное людское кладбище на ближайшем пригорочке — где хоронили монахинь и, в другой стороне — скотомогильник, где зарывали павших животных.

А места вокруг — воистину живописные и ни одной души вокруг...

Красота!

* * *

Проезжаю чуть дальше по заброшенной грунтовке на север и ожидаемо натыкаюсь на заброшенную же железнодорожную станцию. Это, самая восточная часть Выксунской узкоколейной железной дороги (УЖД) — одной из самых больших по протяжённости промышленных узкоколейных железных дорог России и затем Советского Союза. Порядка трёхсот километров стальных магистралей узкой колеи, соединяющих как ныне действующие — так и давно уже стоящие заводы бывшей "империи" братьев Баташёвых, а ныне — Приокского горного округа, а также речные пристани на реках Ока и Тёща. Говорят, что и до Ульяновки ветку в своё время тянули — чтоб через неё подсоединиться к общегосударственной сети ж/д дорог, но не дотянули из-за каких-то тёрок с монастырскими властями.

Не поленился, сходил измерил рулеткой колею... Да! Как и на память по "послезнанию" помню — ровно 700 миллиметров.

Под это дело вспомнилось, вот...

Всем известно, что российская железнодорожная колея "широкая" — 1520 миллиметров, а европейская "узкая" — 1435 мм... Однако, самая первая железная дорога в России "Санкт-Петербург — Царское Село", была вообще с гигантской колеёй в 1829 миллиметров или же шесть английских футов! Позже, строя Николаевскую железную дорогу — соединившую Северную столицу с древней Москвой, по экономическим соображениям перешли уже на пятифутовую железнодорожную колею — те самые 1520 миллиметров.

Говорят, грязь, мороз и разница в ширине колеи железных дорог — помогла оккупантам в 1941 году застрять на "ближних подступах"... Сказать по правде, не уверен: ведь это же обстоятельство, не помешало нам дойти до Берлина и взять его штурмом, правильно? Рельсы, достаточно быстро перешивались на нужную колею железнодорожными войсками — что мешало высокотехнологичным немцам, поступить также?

...Однако, возвращаясь к "нашим баранам": вакханалия с шириной ж/д колей по стране — продолжалась ещё достаточно долго!

Первая по-настоящему коммерческая железная дорога "Верховье — Ливны", построенная частной компанией в 1971 году в Орловской губернии, была шириной полторы русской сажени или 3,5 английских фута (1067 мм). Короче, что ни ветка — то своя железнодорожная колея!

Так вот, история Выксунской УЖД Приокского горного округа — как бы повторяет общую историю железных дорог России, застывшую на определённом этапе своего развития. Лишь в конце 19 века в стране ввели стандарт для узкоколейных дорог — 750 миллиметров, но к тому времени каких только их разновидностей, здесь было не встретить! От "сверх узких" 630 миллиметров — до "стандартных" 750 мм, но попадаются и 700 мм и даже те же самые — "полторы русских сажени".

К чему я это?

Да, есть у меня кой-какие интересные прикидки насчёт, как самого Приокского горного округа — так и его сети узкоколейных железных дорог. Вот потому-то, я здесь стою сейчас и, с хозяйским прищуром осматриваю ближайшие окрестности и еле-еле виднеющийся на горизонте посёлок Владимировка Лукояновского уезда:

— Мда... Непорядок!

Глава 13. "Рояль" который утонул, а потом всплыл.

...Подходя к кузнице и дому Клима, ещё издали учуял характерный тухлый запах: вяленная рыба сушилась на его дворе где только можно и даже там — где никак нельзя, а вокруг неё роились полчища мух.

— Фу, фу, фу... Какая вонь, — зажимаю нос, — Клим! Да, куда ты её столько наловил?!

Хотя и представлял масштабы — Кузька рассказывал и изредка что-нибудь передавал "от дядьки Клима", но...

Вот заставь ду... "Альтернативно одарённого", Богу молиться!

Во дворе, куда не кинь — везде чехуя, чехуя, чехуя... Плавательные пузыри... Кот на крыльце растянулся — поперёк себя толще, как будто задрав ему хвост — его через задницу насосом надули.

Тот, скалит весело нетронутые кариесом зубы:

— Хахаха! Видать, в тебе глист какой есть — раз рыбьего духа не переносишь!

Однако, экземпляры какие... Лещи со сковородку, сазаны — ё-моё... Даже обычная плотва и та — с кирпич размером! "Там", только по "Дискавери" таких видел — самому не ловилось.

— Нет, ну зачем ловить — если сожрать всё одно не можешь?

— Да, чтоб ты понимал... Азарт, понимаешь!

— Не, я всё понимаю... Но это уж, слишком! Ну раздал бы соседям, что ли.

Из дверей выходит жена Клима и:

— Соседи от тебя скоро разбегутся, Ирод чешуйчатый!

— Молчи, баба — тебя никто не спрашивает.

— Да, чтоб ты околел — вместе с твоей поганой рыбой! — плюнула та и ушла снова в дом.

Посмеявшись, Клим пригласил в дом "на уху":

— Не смотри — что ругает: готовит моя Глафира Петровна, просто — язык проглотишь!

Действительно, уха мне понравилась — густая, аж ложка стоит как в студне. Далее была рыба жаренная — тоже неплохо, потом ещё что-то рыбье...

— А вот смотри — икра сазанья, — нахваливает хозяин, — да с чесночком!

— А как же "головы щучьи с чесноком", — вспоминается бессмертное, — "хищник" разве в ваших краях не водится?

Отмахивается с досадой:

— Не... На твои крючки и леску щука не ловится — здесь блеснить надо или жерлицы ставить. Ешь, что дают и не привередничай!

— Да, нет уж — спасибо! Я уже как садок во время жора — "полный" твоей рыбы... Посмотри — из зада у меня хвост не торчит ещё? Хахаха!

— Хахаха! Нет, всё же есть в тебе какой-то глист. Чёрт с тобой, не хочешь — уговаривать не стану... Глафира!

— Чего тебе, судак белоглазый?

— Не лайся, глупая баба, а тащи самовар.

По прошествии времени на столе "материализовался" исходящий паром самовар, с фарфоровым заварником сверху и вновь появившимся на столах у населения колотым сахарком. Сахар в эти времена потребляли "вприкуску", а продавался он "колотым" — большими кусками то есть и, приходилось перед индивидуальным употреблением специальными щипчиками откусывать от них маленькие кусочки. Это скажу вам — занятие не из лёгких... Иногда, в полумраке было заметно — что аж голубоватые искры летели!

За чаепитием, я не стал долго тянуть кота за хвост и перешёл к цели своего визита:

— Как мои крючки, целы?

Сокрушённо вздыхает:

— Один уже сломался — даже не представляю, что там за "Титаник" зацепился!

— Может — коряга?

— Да, нет — если за корягу, я ныряю и отцепляю... А тут...

Клим выпучил и без того слегка выпуклые глаза:

— Как вдруг повело... Да, как дёрнет — у меня чуть удилище из рук не вылетело! Потом вдруг, как отпустит — я ж на жоп....пу сел... Глядь — МАТЬ ТВОЮ(!!!), а жало крючка обломано.

— Ну, не беда — у тебя ещё есть.

— Ну и то верно..., — помолчав, спрашивает, — а у тебя? У тебя, что есть ещё, Серафим Фёдорович?

— У меня много чего есть. Зимние блесны, например — по льду в отвес хищника ловить.

— А леска потолще?

— Есть и леска — почему бы ей не быть?

Сглатывает слюну и молчит, зависнув.

* * *

Итак, наконец под чаёк "вприкуску" — как бы невзначай, "закидываю удочку":

— Хочу вот сам попробовать порыбачить...

Тотчас оживает:

— Так в чём же дело?! Хоть счас пошли... Или поехали — телегу свою возьму.

Конкретизирую:

— Завтра с утра отвезёшь на Лавреневский карьер, Клим?

Изумляется, чуть глаз не выпал:

— На "Лавреневский карьер"? ...Почему там?

— Я так хочу. Так, отвезёшь завтра утром или мне кого другого попросить?

Тот, руку положив на сердце:

— Да, я не прочь... Но ты пойми, Серафим — там рыбы НЕТ(!!!) и, отродясь никогда не бывало! Там никто не рыбачит...

Со всей убедительностью, разуверяю:

— Наоборот — там рыбы столько, сколько тебе и не снилось.

— Да, кто тебе такое сказал?!

— Один знающий человек, — еле-еле сдерживая гомерический хохот, — просил тебе не рассказывать, а то ты всю рыбу там выловишь.

— Да, плюнь ему прямо в его очи! — горячится Клим и, чуть ли не рубаху на пузе не рвёт, — да, кругом столько мест — хоть на наш заводской пруд ступай или на Грязной ручей и, то — там рыбы будет больше, чем... А в Тёще — во "лапти", места только надо знать! А в Серёже...

Однако, я настаиваю:

— А я хочу, порыбачить на Лавреневском карьере!

Жена Клима меня поддержала с изрядной ехидцей:

— Съездите, съездите — всё меньше во дворе тухлятиной вонять будет!

Клим, по столу кулаком — "бабах", аж самовар подпрыгнул:

— МОЛЧАТЬ, ДУРА!!! Не твоё бабское дело в мужицский разговор встревать... Пшла на кухню и греми там своими чугунками!

Не сильно то и испугавшись, та поджала губы и надменно на мужа глянув, не спеша удалилась на свою "территорию".

— Так, что? Отвезёшь на Лавреневский карьер или не уважишь?

Помолчав сколько то, тот с досады чуть не плюнул:

— Чёрт с тобой! Завтра, ещё затемно буду ждать тебя возле плотины...

Уже попрощавшись, услышал за спиной еле слышное:

— Ну, что с него — с контуженного, взять?!

* * *

— Разве дороги туда нет?

Где-то с полпути, еле заметные признаки цивилизации кончились — от слова "вообще" и, приходилось временами продираться сквозь густые кусты и объезжать довольно толстые деревья. Иногда, без топора и шагу проехать было невозможно! Клим, потихоньку зверел и отвязывался на мне — как на виновнике злоключений:

— А это и есть дорога — аль повылазило?! Просто по ней, лет сто уже не ездили.

Действительно, хоть и сильно заросшая, но ровная — без бугров и ям, дорога. Насыпи, выемки... По сторонам, даже виднеются остатки кювета.

— Ну, положим не "сто" — а лет семьдесят...

— "Семьдесят...". Хватай вон топор и прорубайся, счетовод хренов! Ох и, это надо ж было с ним связаться...

Хотя, чаще всего он "отвязывался" на лошади — хлеща её без особой надобности и обзывая всякими обидными для любой животины словами.

* * *

Клим, был несколько неправ: рыба в заброшенном песчаном карьере — заполненном водой, конечно же была.

Вон, как она плещется, какие круги по поверхности водоёма расходятся!

Да и так — визуально, с берега были видны проплывающие в слегка мутноватой воде тёмные, вытянутые хребтины. Однако, обитатели водной стихии упорно игнорировали абсолютно все привады и насадки — что подсовывал им под самый нос заядлый ульяновский рыбак.

К обеду, изрядно достав меня уже своим нытьём, Клим поймал всего лишь пару небольших с ладошку карасиков — да с пяток плотвичек и окуньков и, того меньше:

— Ничего не хочет брать: ни на червя, ни на опарыша, ни на кашу или распаренное зерно...

— На жёванное гов...но попробуй, — даю дельный совет.

— Тебя вот, — психует, аж слюной брызжет, — самого заставить бы гов...но жевать, за такую "рыбалку"!

Чтоб не разругаться вконец, отхожу от него подальше и, идя вдоль берега иногда закидываю удочку, меряя глубину. У меня вообще, ни разу даже не клюнуло — но в отличии от Клима, я ничуть не расстраивался.

Когда-то, ещё очень задолго до братьев Баташёвых — построивших близ Ульяновки чугуноплавильный завод, здесь была балка — небольшая долина с пологими заросшими склонами. Затем, на дне балки нашли песок и стали его добывать, используя для разнообразных нужд — так и получился Лавреневский карьер. Однако, чем глубже рыли — тем сильнее мешали скапливающиеся в нём грунтовые воды, не успевали откачивать "конными" насосами. Наконец, после техногенной катастрофы 1861 года — прорыва дамбы водохранилища где-то в верховьях реки Тёщи, карьер затопило "по настоящему" и его окончательно забросили.

Ширина сего водоёма от пятнадцати метров по краям, до ста на середине. Длина, как бы — не километра полтора-два. Сразу у берега резкий обрыв — где-то метра три с половиной.

В обед, когда Солнце хорошо пригрело, разделся и, хотя Клим кричал с берега, что купаться уже нельзя — "Илья в воду пописцал ", понырял в разных местах — пытаясь достать дно. У берега на дне одна тина с полусгнившими водорослями. На середине водоёма дна так и не достал — должно быть за шесть метров, а вода там такая ледяная — что мои "фаберже", аж скукожились и жалобно звенели — когда на берег весь дрожа вылез.

— Ну, ты прям как водоплавающий, — недоумевая, прокомментировал мой "заплыв" Клим, — и где только научился человек, спрашивается?

Хотя и лязгал зубами, но не поленился ответить:

— В польском нацистском концлагере опыты над нами проводили и, хирурги-изуверы — вставили мне жабры молодой акулы...

Тот, аж перекрестился изумлённо:

— Ишь, ты... Империалисты — одним словом!

Потом присмотрелся ко мне повнимательнее:

— Разве что через задницу тебе жабры вставляли — шрамов на груди у тебя нет... Тьфу ты, балаболка контуженная!

И, отвернулся обиженно.

Вытираясь досуха, осмотрел ближайшие деревья на предмет сооружения какого-нибудь плота... Или лодку с заводского пруда выпросить и сюда как-нибудь привезти?

"Нет, — думаю, — торопиться и людей смешить не стоит. Зимой по льду, через прорубь — сподручней будет какой-нибудь простейшей приспособой пробу грунта взять. Кусок обычной водопроводной трубы с заострёнными кромками — насаженный на длинный шест, или черпак на нём же: вот тебе и керн!".

Молча пообедав всухомятку — Клим уже устал ругаться, так же молча собрались и поехали назад. Обратно то, полегче уже было — дорога разведана и частично очищена от препятствий.

* * *

Закемарил было в телеге пригревшись на Солнышке, когда выехали на более-менее ровный участок...

"Нельзя не упомянуть о достоинствах здешнего чугуна и литья из него. Он мягок и имеет вместе такую необыкновенную упругость, какой по своим путешествиям я не замечал ни на одном заводе как в России, так и в Швеции, Англии, США. Общие свойства чугуна — твердость, хрупкость, ломкость, но здешний — гибок, как пружина, и крепок в соединении частей своих. Доказательством служит Петровский театр в Москве, где ложи висят на кронштейнах или на пальцах из сего чугуна...

Выксунский чугун был мягким настолько, что рубился зубилом. Он образовывал стружку при обработке на токарном станке, а в плоских изделиях и плитах правился под молотом, как железо...".

Проснувшись, сел и рассеяно осматриваю довольно-таки живописный ландшафт — приснилась давно читаная в инете инфа.

Сказать по правде, я считал, что всё это — галимый фейк: я хоть и не профессиональный металлург — но кое-что в металлах и их сплавах соображаю.

В отличии от обычного ковкого железа и даже стали, в обычном сером чугуне до хрена и, даже больше чем до хрена — углерода в виде "прослоек". Поэтому он твёрд, но хрупок и не никак может быть — "необыкновенно упругим", образовывать стружку и правиться молотом...

ЭТО НЕВОЗМОЖНО!!!

Это так же невозможно, как спать на потолке — к примеру: одеяло будет спадать. Чугун используется там, где отсутствуют ударные нагрузки — иначе он просто на кусочки рассыпится.

Конечно, существуют специальные чугуны: высокопрочный, ковкий... Но это — технологии уже конца 19 — начала 20-го века. Вспомним книгу Катаева "Брестская"...

Извиняюсь — "Старая крепость".

После Гражданской войны на национализированном заводе не могут восстановить производство изделий из ковкого чугуна. Единственный, но классово несознательный специалист — знающий как это делается, сидит на рынке, торгует всяким барахлом для собственного пропитания и, на все предложения администрации никак не реагирует... Не смотря ни на какие уговоры, обещания или даже угрозы — не хочет делиться технологией с народной властью, вражина. Ждёт — когда хозяева вернуться.

И, ВСЁ!!!

Завод стоит, "гегемон" ругает вождей — заведших не туда, с тоски глушит самогон и деклассифицируется...

А здесь, на Баташёвских заводах, даже самых примитивных паровых двигателей ещё нет: уровень технологий — конца 18-го — начала 19 века!

Насколько мне известно, ковкий чугун получается методом длительного отжига уже готовой отливки в специальных печах при высоких температурах и затем медленного охлаждения вместе с печью...

Такого в баташёвских технологиях и близко нет!

Ещё весной сразу после болезни сам по этому заводу лазил, обшарил его весь — благо невелик тот, но ничего подобного не нашёл. Только лишь две доменные печи — с "сырым" дутьём от мехов, приводящимся от водяного колеса. Конечно кроме стен заводских цехов, от всего оборудования остались лишь "приятные" воспоминания — но понять технологический процесс при желании можно .

Так, что за чудеса, что за магия или какое-то волшебство? Нет, отвечает нам всё тот же письменный источник:

"Всё это, конечно, не из-за какого-то там волшебства, а из-за особого сорта руд, плавки и выделки чугуна и железа древесным топливом. В здешней железной руде, а тем более — в древесном угле очень мало вредных примесей, вот и получается такой дивный результат!"!

Ну, здрасьте!

На древесном угле в то время, чугун плавили все без исключения металлургические заводы России и не только её... Однако, ни у кого такого замечательного результата замечено не было.

Насчёт "особого сорта руд", вообще смешно! "Лимонит" — он же болотная руда или бурый железняк, неизбежно имеет в достатке как раз одну, но очень неприятную "вредную примесь" — фосфор. Возможно для чугуна это не имеет принципиального значения — тот и без того хрупок, а вот "переделочному" железу из того чугуна, фосфор придаёт хладноломкость — способность трескаться при нормальных условиях. Для крестьянского ширпотреба и, возможно для чего-нибудь "военно-бюджетного", такое железо ещё пойдёт... А вот для изготовления серьёзного холодного оружия — железо закупали в Швеции, а булатную сталь в Персии. Лишь перейдя на уральский красный железняк и освоив тигельную плавку трудами выдающегося русского металлурга Аносова — в середине 19 века, в России стали изготовлять нормальную оружейную сталь.

Так, что? Слухи о выдающихся свойствах выксунского чугуна — фейк?

* * *

В первую же неделю моего "попадания" — когда я больным лежал в доме Отца Фёдора, много гостей-посетителей заходили "на часок" посмотреть и послушать "нового" человека — тем более, таким чудесным образом вернувшегося — чуть ли не "с того света".

Заходил несколько раз, пока сам окончательно сам не слёг от многочисленных — сопутствующих преклонному возрасту "болячек" и, Георгий Тимофеевич Доможилов — самый пожалуй старейший житель Ульяновки. Лет ему было...

Даже не скажу сколько — ибо, он сам их счёт не знает!

Может быть и восемьдесят, а может быть и все девяносто... Если, конечно — не сто.

Георгий Тимофеевич был родом из потомственных рабочих-крепостных братьев Баташёвых. Его отец дослужился своим собственным умом до мастера и, ещё задолго до отмены "крепости" смог выкупиться и стать вольным вместе с семьёй.

Конечно, местный старожил-долгожитель был несколько неадекватен из-за прожитых лет, подслеповат и частично глуховат... Но конструктивно общаться с ним вполне можно было.

К моему удивлению, он подтвердил слух о выдающихся свойствах местного чугуна:

— Сжимаешь бывало чугунную стружку в кулаке — она сминается как вата, а потом распрямляется...

Судя по виду, с каким он показывал этот "процесс" своей морщинистой, покрытой пигментными пятнами старческой рукой — Георгию Тимофеевичу не раз приходилось это проделывать воочию и, весь мой скепсис — тотчас как рукой сняло. Правда, он запротестовал от самого названия:

— Не "выксунский", а — "ульяновский чугун", коль на то пошло. В Выксе и других баташёвских заводах, обычный — "передельный" чугун плавили. А потом в вагранках нашим "разбавляли" — коль литейный чугун был потребен...

Эге... Так получается Ульяновский завод — являлся неким "древне-ферросплавным"?!

— ...Весь Санкт-Петербург в наших отливках — на какие ворота или забор не посмотри — везде ульяновское литьё. Коней чугунных для московской Триумфальной арки мой отец самолично отливал, а потом ездил в Первопрестольную их устанавливал. Мытищинский водопровод и фонтаны — тоже из нашего чугуна лились. А выксунский чугун только на ядра и в переделку на железо и, шёл! Ну, или же — на сковородки, котлы, вьюшечные дверцы, решётки...

Понятно: большинство выплавленного здесь чугуна шло на художественное литьё — а кто обратит внимание на выдающиеся качества забора?! Только пробегающий мимо пёс — когда ногу задерёт.

Стоит — не падает и, ладно.

— А почему тогда ульяновский чугун перестали выплавлять?

Тот, только руками развёл:

— Агличанка нагадила!

Я аж, в ухе пальцем поковырялся — не ослышался ли! Оказывается нет — довольно обиходно-расхожее когда-то выражение.

Суть в чём — если очень кратко?

После смерти братьев Баташёвых, их наследники довели разделённые части бывшей металлургической "империи" до банкротства и, выксунские заводы были проданы некому "товариществу" из Лондона. "Товарищи" из туманного Альбиона случайно или преднамеренно — уже неважно, продолжили пагубный курс и к 1881 году, наступил полный швах.

Тогда, российское правительство изменила приоритеты в выборе генерального инвестора и передало все Выксунские заводы в аренду германскому поданному Лессингу. Созданное им акционерное общество получило название "Товарищество Выксунских заводов", далее переименованное в "Акционерное общество Выксунских горных заводов" (ОВГЗ). Общество завладело Выксунским, Нижне-Выксунским, Сноведским, Велетьминским, Верхне-Железницким металлургическими предприятиями и проволочной фабрикой.

Надо отдать ему должное, немец железной рукой навёл "орднунг" и поднял заводы с колен — модернизировав их в духе времени и создав ряд новых производств... Он даже подстроил свою железную дорогу — соединив заводы между собой и с пристанью на Оке. За что, российские власти его ещё в 1914 году "отблагодарили" — забрав нажитое в казну, а самого выпнув на историческую Родину.

Однако, ряд убыточных предприятий — в том числе Ульяновский чугуноплавильный завод, Лессинг закрыл.

— ...Да, к тому времени и чугун уже стал не тот, — махнул рукой Георгий Тимофеевич.

И тут меня и "зацепило":

— А почему чугун, вдруг стал "другим"? Что случилось?

Тот не смог сказать что-то вразумительное, мол — "разучились делать" и, всё.

— Неужели, даже англичане не интересовались?

— А зачем им? Им бы только сиюминутную прибыль урвать — про завтрашний день не думали! Все леса у нас вокруг вырубили — да продали "на сторону", с тех пор и захирел Ульяновский завод...

— Ну, а немец этот?

— "Немец"? Да, ну его к лешему — немца, этого...

* * *

Ночь после его первого посещения не спал, всё думал. Кроме отжига есть ещё один способ сделать чугун высокопрочным...

Легирование!

Обычные "пользователи" про значение легирующих добавок знать не знают и понятия не имеют... Да и знать не хотят, если "по-честноку".

Для них главное: всё "советское" — гов...но, а любая "фирма" (с ударением на последний слог) — это ништяк!

Однако, кроме подобных особей — есть и люди думающие, ведь верно? Которые любят копаться в деталях, присматриваться к "мелочам", чтоб узнать истину...

"Форд сделал автомобиль, а автомобиль сделал Америку", — доводилось такое слышать.

Всем известно про Генри Форда, про его конвейер и про его "Форд-Т" — "сделавший Америку", правильно?

Но мало кто знает, что кроме новаторских организаторских методов, прогрессивной конструкции и конвейерного способа сборки, сей автомобиль обладает ещё одной особенностью: в его конструкции — впервые широко использована сталь легируемая ванадием. Это сделало "Форд-Т" более лёгким и при этом — более прочным, чем у конкурентов.

Все в курсе, что советские автомобили уступали по всем показателям западным, что даже лучший из них "ВАЗ" — скопированный с итальянского "ФИАТа", был ничем иным — как "ведром с гайками", по сравнению с прототипом... Однако редко кто знает, что на Западе за период 1960-1985 годов потребление редких и редкоземельных металлов возросло в 10-25(!!!) раз. В самом заурядном американском автомобиле, используется где-то около ста сортов стали легированных ниобием, ванадием, бериллием, цирконием, иттрием и прочими "редкими землями"...

При этом средний вес автомобиля на одну лошадиную силу, с 1980 по 1990 год — уменьшился в полтора раза!

У нас же, всё это добро уходило на "оборонку" — в ракеты, самолёты, танки... А потом было брошено ржаветь на многочисленных стоянках заброшенной техники или в лучшем случае попилено на металлолом и продано за копейки туда же — на Запад.

Однако, в праве ли мы осуждать за такое чрезмерное сверхвооружение страны — тогдашних государственных и военных деятелей Советского Союза? Которым пришлось по молодости отступать до самой Волги и, которые "дули на воду" — обжегшись на молоке"?!

Все мы, как говорится — сильны задним умом...

* * *

Однако, вернёмся к нашим "роялям"...

Правда или нет, не знаю и никогда не узнаю — но приходилось читать где-то, что своим качеством знаменитая дамасская сталь — обязана природно-легированной железной руде с расположенного неподалёку месторождения. Исчерпалось месторождение — кончилась и знаменитая дамасская сталь, "разучились" её делать!

Похожая чем-то история, не правда ли?!

Позже я спрашивал у Георгия Тимофеевича:

— А если ульяновский чугун в железо переплавить — оно тоже будет обладать какими-то "чудо-свойствами"?

— Нет, не будет! Сколь не пробовали — обычное кричное железо из-под молота выходит.

В принципе, всё понятно: при переделе чугуна в кричном горне, получается "крица" — смесь железа и шлака. Что их разделить, крицу неоднократно проковывают молотом... Должно быть, при процессе "передела", легирующие элементы переходят из чугуна в шлак и затем вместе с ним удаляются из крицы.

Я это всё к чему?

Как уже говорил, кроме длительного высокотемпературного отжига, высокопрочный чугун можно получить легированием ... Однако, откуда здесь возьмутся легирующие добавки?! Из болотной руды...? Хахаха! Из древесного угля...?! Три раза — "хахаха"!

Непонятно...

Ещё, в доменном процессе принимает участие известняк или доломит, использующийся как флюс для шлакообразования... Уж не в нём ли собака порылась?!

Однако, я сразу откинул такое предположение — как крайне фантастическое.

Сколько я не пытал после Георгия Тимофеевича о секретах "ульяновского чугуна", но так и не смог или не захотел вспомнить. Видать точно — без какой-то магии дело не обошлось!

Я уже и забыл было эту историю за другими событиями и делами, как после командировки в Нижний, Отец Фёдор сказал мне за ужином:

— Георгий Тимофеевич Доможилов умер — с неделю уже как, царство ему небесное...

Он перекрестился.

— Во, как...? — тоже перекрестив лоб без всякой задней мысли, — очень жаль...

Все мы "там" будем, а он хоть пожил вдоволь.

— Слышал я ваши с ним разговоры, знаю — чем ты у него интересовался.

— И, что...?

— Не удержался я и, рассказал всю правду о тебе: что ты не сын мне вовсе — а посланный для спасения Земли Русской ангел Божий.

Отругать его язык не пошевелился. Однако, как-то отреагировать надо, поэтому со всей "псевдо-сыновней" учтивостью говорю:

— Хм... Гкхм... В следующий раз, отец, обязательно убедитесь что человек — которому Вы такое рассказываете, обязательно вскоре предстанет перед Всевышним... А, то ведь всякие чудеса порой случаются!

Тот, не обратив внимание:

— Георгий Тимофеевич, пред тем как испустить дух, сказал мне: "Передай Серафиму-Ангелу, что в флюс для плавки ульяновского чугуна добавляли песок из Лавреневского карьера...".

УПС!!!

И тут я ещё вспомнил из послезнания — в Нижегородской области, не так давно... Для того времени — "не так давно", открыли месторождение титан-циркониевых песков ! Ээээ... Кажется, это значительно южнее... Хотя, как знать? Возможно, здесь располагается какое-то его ответвление.

Насколько мне известно, титаном чугун не легируется... Или, всё же легируется? А цирконием? Или, может в этом месторождении, совсем другие легирующие добавки?

Я прямо весь на гов...но извёлся...

* * *

Вдруг, пару вёрст не доезжая до плотины перегораживающую реку Тёщу, внимание моё привлекло какое-то явное несоответствие природному ландшафту.

— Что это?

— Где? А, это... Шлак доменный здесь вываливали, вот и появились эти терриконы... Самые заячьи места, кстати! Наши охотники...

"Доменный шлак?! Да здесь его тысячи тонн!".

— Ну-ка останови, Клим...

— Что ещё удумал, затейник? Зайчиков наловить своей Графине на шубку?! Так это зимой надо петли ставить...

Какой всё-таки ехидный тип, а?!

— Стой, тебе говорю!

— Тпру, шелупина, — это он лошади, — ржавым гвоздём отшмаренная!

Хватаю вещмешок, опорожняю его в телегу, лопату "в зубы" и бегом:

— Постой чуток — я скоро...

— Ну, ни дать не взять, — слышу негромкое сокрушённым тоном вдогонку, — на всю голову контуженный...

Терриконы... Пожалуй, слишком громко сказано.

Небольшие, невысокие "террикончики" — уже давно поросли довольно буйной растительностью. Нахожу где её поменьше, удаляю успевший образоваться тонкий слой условно плодородной почвы и с большим трудом долблю лопатой слежавшийся шлак.

— Сломай мне лопату ещё, сломай, — не унимается издалека Клим, — крючок американский за бесплатно отдашь за лопату!

Наконец, набираю полный вещмешок и, с трудом закинув его на плечи, иду к телеге.

— Ну и на куй он тебе? — с неподдельным любопытством спрашивает.

— Герань буду в горшках разводить...

Тот, только крестится:

— Эк, здорово тебя приложило! Не менее, чем шестидюймовым снарядом... Пшла, шентя шавелесова!

В любом случае не зря съездил — столько новых слов за сегодняшний день узнал. Жаль, диктофона нет и не конспектировал — а то б обогатил "великий и могучий", как минимум наполовину.

Дома, прежде всего высыпал в первое попавшееся корыто шлак и поливая колодезной водой из ведра — чтоб удалить органический мусор...

— Что делаешь, Серафим? — спросил вышедший в сад Отец Фёдор.

— Точно ещё не знаю — возможно, чистейшее золото промываю...

— "Золото", говоришь?

Тут, как на заказ что-то звякнуло об дно корыта. Пошарив, я достал кусочек чугуна размером с ноготь мизинца и внимательно его рассматривая:

— А вот и первый "самородок"...

Разделить при выпуске из доменной печи металл и шлак чётко не получается, потому в последнем обязательно встречаются капли чугуна — чаще всего, имеющие размеры не больше песчинок.

Взяв в ладонь, священник долго его долго рассматривал:

— С золотом — даже ангелу божьему надо быть осторожней, сынок! Ибо, бесов оно — как магнит притягивает...

— Ну это, — кивнул головой я, — уж как водится.

Несколько раз набрав и слив грязную воду, отжал шлак через холстину и высыпал сушиться на старую дерюжку в сторонке...

* * *

С позднего вечера и далеко за полночь задержавшись, сидел в схроне диаконника — жёг дрянной керосин и пытался разобрать каракули сына в его конспектах. Слезу пробило от тоски по своей семье, по внукам... Какие интересно, у дочери внуки или может — внучки, были бы?

Всё это сильно мешало, я злился на себя, на сына и его почерк.

Конечно, сын учился на "цветного" металлурга... Но у нас готовят не узких специалистов — как в Америке, к примеру, а "широкого профиля" — поэтому есть надежда.

— "Титанистые шлаки...", — наткнулся на заголовок и читаю шевеля губами, — порол тебя мало — лодыря ленивого, вот и мучаюсь теперь — разбирая эти твои иероглифы.

Так, так, так...

"Наличие титана в литейном чугуне уменьшает размеры "листочков" графита в структуре металла, поэтому резко повышает его прочность...".

Чугун, легированный титаном существует — но это, скорее всего не тот случай. Для сплава нужен металлический титан, а он у нас в виде...

Вот, кажется:

"От обычного доменного гранулированного шлака, титанистые шлаки отличаются повышенным содержанием окиси титана (4-12%), что приводит к резкому снижению их гидравлической активности... Титанистый гранулированный шлак на 97-98% состоит из стекла... Для сильноглиноземистых основных шлаков характерен голубоватый оттенок, а для титанистых — коричневый".

Здесь речь идёт о шлаке получаемый в процессе выплавки чугуна из титаномагнетитовых руд, содержащие в пустой породе титан в виде минерала ильменита FeTiO3. Такие "титанистые" шлаки тугоплавки — поэтому требуют повышения температуры в доменной печи на 200 градусов сверх обычной. Из-за повышенной температуры и особенностей кристаллизации и остывания, "настоящий" титанистый шлак имеет гранулированный вид и коричневатый оттенок...

Однако, у нас другая история!

На этом заводе плавили чугун сыродутным — то есть без подогрева воздуха, дутьём из обычной болотной руды с добавкой флюса, содержащего легирующие добавки... Наш шлак — напоминает обычный белёсый крупнозернистый песок.

Так, так, так... Роем дальше, роем глубже...

Кроме ильменита, титан входит в соединение рутила — TiO2... "Рутил" — это полудрагоценный камень, а ещё... "Чёрные рутиловые пески" — всплывает в сознание... А здесь он белёсый — почти белый...

Ф аж соскочил с места от догадки:

— Значит, что...? Неуж...?!

ДА, ВОТ ОНО!!!

В смысле, вот он — мой самый большой "рояль"!

* * *

На утро, я долго перебирал руками и рассматривал в увеличительную лупу подсохший шлак... Вновь вкрались в душу сомнения — оно, не оно?

Конечно, сам я ни фига не пойму — надо искать химика с лабораторией. В Нижнем Новгороде имеется университет, вот там и попробую найти и озадачить специалиста в ближайший же мой приезд туда.

За завтраком, сказал Отцу Фёдору:

— Надо бы панихиду по рабу божьему — Георгию Тимофеевичу Доможилову справить... Помянуть, не забыть — хороший человек был!

Тот, внимательно и с пониманием на меня глянув:

— Конечно, надо... По православному обычаю: на девять дней — вот уже скоро, на сорок, на год. В день рождения и в день смерти... Могилку вот тоже не помешало бы поправить да обновить: ведь, кроме дочери — тоже уже древней старухи, никого из родственников у него не осталось.

Как только появится у меня возможность — чугунный крест и оградку из ульяновского чугуна! И надпись, отлитая на том кресте... Какую бы надпись придумать? Да, какую не придумывай — всё одно будет мало, я уверен.

— Обязательно надо будет сходить на могилу — помянуть и не забыть проведать дочь Георгия Тимофеевича. Как говоришь, её зовут...?

Кусок чугуна я пытался исследовать сам — руки, аж зудились!

Зачистил один бок напильником, травил его купленным в аптеке кислотами, промывал и пытался в увеличительное стекло разглядеть структуру. Так ничего и не поняв, отнёс в кузню к Климу для дальнейших испытаний.

Да, под ударами молота, "ульяновский" чугун мялся и плющился в холодном состоянии. Однако, когда я его нагрел в горне — разлетелся на мелкие куски.

— Думал, раз чугун "ковкий" — его можно как железо ковать? — насмешливо спросил хозяин.

— Да, я уже и не знаю, что "думать"...

Это называется — "красноломкость". Серы в нём, что ли много?!

Не... Сам ничего не пойму, надо искать химика-металлурга.

* * *

Всё лето ничего интересного в стране и в мире не происходило, не считая международной финансово-экономической конференции в Гааге шедшей с 15 июня по 19 июля 1922 года

На ней должны были обсудить претензии капиталистических стран к Советскому государству, связанные с национализацией собственности иностранных капиталистов и аннулированием долгов царского и Временного правительств и вопрос о кредитах Советской России.

"Обсуждать" то обсуждали — но ни о чём не договорились и, про это событие вполне можно было даже не упоминать...

Глава 14. Пятилетний план индустриализации в отдельно взятой волости, в эпоху НЭПа.

Наступило первое сентября и мои ребятишки-комсомольцы пошли в школу... Интересовался, знаете ли, как обстоят дела с образованием — поэтому буквально в двух словах расскажу свои впечатления.

Впечатления, конечно — двойственные!

Кампания по борьбе с неграмотностью, которую вели большевики (молодцы!) с первого же дня своего прихода к власти — велась неразрывно с непрекращающейся идеологической (полдецы!). Школьные учебники были переполнены заклинаниями типа "мы не рабы, рабы — не мы", "союз рабочих и крестьян непобедим", "коммунизм — наш факел победный" и обязательно заканчивались текстом "Интернационала" для заучивания.

НЭП внёс свои жёсткие коррективы в кампанию по борьбе с неграмотностью.

Общая острая нехватка финансовых средств и режим экономии, заставили в начале 1920-х годов урезать бюджетные ассигнования школам, перевести их на финансирование из местных, небогатых источников. В 1921 году в качестве временной меры, ввели плату за обучение и, опять же — не каждое дитё пресловутой "кухарки", могло получить образование. Однако, большевики, надо отдать им должное, энергично искали любую возможность: для поддержки системы народного образования — один за другим проводились субботники и "недели помощи" школе, среди населения собирались добровольные пожертвования на нужды просвещения.

Количество учителей уменьшалось, школы закрывались, но во всё большем числе появлялись избы-читальни — где кроме всего прочего, шла идеологическая обработка неграмотного населения — методом читки центральных газет с комментариями идеологических работников.

Эпоха НЭПа, не по-детски поражает размахом экспериментаторства буквально во всех областях жизни общества и, педагогика здесь не является исключением — учителя-новаторы искренне хотели воспитать "нового" человека. К примеру, в чью-то "светлую" голову пришла идея о полного отрыва детей от семьи и определения их для воспитания в детские дома — хотя таковых остро не хватало для бесчисленных беспризорников и сирот.

В целом же, в советском обществе чувствовалось пренебрежительное отношение к самому многочисленному слою интеллигенции — школьным учителям, которое передавалось и детям. Усилиями комбюрократов они превратились в "шкрабов" (школьных работников) и "уков" (учительские кадры).

Слава Богу, нашего захолустья эти новые "веяния" не коснулись: старые провинциальные педагоги — продолжали сеять "разумное, доброе, вечное" среди ульяновских ребятишек, за нищенскую зарплату.

По мере своих способностей и возможностей конечно...

Новых школьных учебников не хватало, до нас они бывало вообще не доходили и, в ульяновской школе продолжали обучать по старым — ещё времён Империи.

* * *

Господь сподобил — миновала Ульяновку в целом и, её иерея Отца Фёдора — в частности, такая беда как "обновленчество" — церковный раскол, поддерживаемый большевиками и ГПУ.

По доходившим слухам, в стране развернулся было настоящий террор: не желающих присоединяться к "обновленцам" священников и особо активных прихожан — арестовывали, ссылали и даже иногда расстреливали. Однако, хотя раскольники сумели подчинить себе почти половину всех православных архиереев — движение в целом потерпело крах и, к осени сдулось как мячик...

Паства не поддержала!

Однако, у нас провинция — всё сонно, тихо да "гладко"... В уездном Ардатове был какой-то движняк, а в Ульяновке — всё спокойно, хотя мой названный отец весь испереживался и даже запил было "горькую".

* * *

А вот другой напасти, мне лично избежать не удалось...

При введении НЭПа, продразвёрстку заменили единым сельскохозяйственным налогом, собиравшимся сперва "натурой" — сельхозпродуктами то есть и, лишь впоследствии — полностью заменённый на их эквивалент в деньгах. Но в ряде "несельскохозяйственных" губерний решено было сразу взымать единый налог в "смешанной" форме, по принципу "фифти-фифти".

Вот и у нас решением Нижегородского Губисполкома ВКП(б)...

По размеру взымаемого налога, тоже что-то не совсем понятно было: если по стране он равнялся восьми процентам от валового сбора, то у нас — двенадцать. Поговаривали, что это типа компенсация за недобор в губерниях наиболее пострадавших в результате засухи и голода в Поволжье. Кроме того, сельское население сократилось за время военного коммунизма, а обложили налогом все земли — даже пустующие.

Короче, местами продналог обещал стать на порядок жёстче отменённой продразвёрстки!

Казалось, перед тем как полностью перейди на сравнительно умеренный продналог, Советская Власть старалась доказать крестьянам — что она в состоянии забрать у них буквально всё, вплоть до последней копейки и до последнего зёрнышка.

Власти, надо отдать им должное, за прошедшие годы многому научились и поняли, что просто так им налог не собрать. Поэтому, осенью 1922 года, кроме соответствующих налоговых органов привлекли к акции армейские подразделения, милицию и специально сформированные военно-продовольственные дружины из городских и сельских партийцев-активистов.

"Армейские подразделения" состояли из точь-точь таких же крестьян — которых предполагалось обобрать до нитки... Среди них возникли волнения и, они были отозваны назад в казармы.

Прочим же пришлось "поработать"!

Попал в одну такую "военно-продовольственную дружину" и я, с частью своего ОВО и отрядом милиции из Ульяновки — любезно предоставленным мне товарищем Кацем. Причём, тот своей властью назначил меня командиром над этим сводным подразделением. Когда я попытался отлынить от такой сомнительной "чести", он преподнёс мне под нос лист бумаги:

— Читай!

Читаю эти закорючки, накарябанные каким-то безграмотным болваном...

Ё, МОЁ!!!

Это донос на меня в уездную НКВД, в котором ни много ни мало, какой-то "аноним" обвиняет меня в создании антисоветской организации под личиной комсомольской ячейки!

— Хорошо ещё — перехватить сумел и товарищ Анисимов сильно за тебя просил, а то б...

У меня аж дух от "перспектив" перехватило!

— Не Федька, случаем — водитель анисимовской кобылы, постарался?

Так и представил себе наяву этого стукача-активиста — высунув от усердия язык, корпящего над доносом.

Кац только брезгливо поморщился, отрицающе мотнув головой:

— Мотивы мне не понятны, а личность неизвестна. Но сам понимаешь: ты должен как-то проявить себя, чтоб впредь — ни у кого и тени сомнения не возникло в твоей преданности Советской Власти.

Ну, что было делать? Надо, так надо — сам в милицию пошёл работать, никто туда насильно не тянул:

— Хорошо! Только ты мне выдели, товарищ Кац, ребят посознательнее да соответственное.

— Ну а это, как водится — дело то серьёзное!

Думаю, что это всё же Федька постарался, других "доброжелателей" у меня вроде бы нет. С ним надо что-то срочно решать...

Посоветовался с комвзводом ОВО Чеботарёвым и, тот порекомендовал мне взять в этот раз отделение "старшего агента по охране грузов" — замкомвзвода ОВО Кондратюка Степана:

— Человек не здешний, в семнадцатом году к нам прибился — среди местных родни нет. Хоть и говорит как-то потешно — мужик злой, дотошный и въедливый как репей. И "агенты" у него ему под стать.

— Непьющие, хоть? А то в прошлый раз...

Самогона то, по деревням хватает, поди!

— Девок в посёлке набери, товарищ заведующий оружием, — ехидно отвечает, — коль "непьющие" понадобились. Те ещё и, некурящие и по бабам не шастающие...

Жёстко его осаживаю:

— Разговорчики, товарищ старший агент по охране грузов! Надо будет и, девок со старухами в отряд наберу — тебя не спрошу!

Осекается под моим суровым взглядом:

— Пьют, конечно — хоть меру знают... Но всё одно: следить надобно за охальниками построже!

— Понятно...

Ну, всё как обычно.

— ...Ладно пойдём, товарищ старший агент, винтовки для экспедиции выбирать. Я себе, пожалуй — тот итальянский карабин возьму.

— "Кар"... Как же его, чёрт... "Каркано"?

— Как, кар, "Каркано.

Попросился ещё Мишка в "экспедицию" — взял, почему бы не взять, вооружились антикварными винтовками и, на "мобилизованных" телегах двинулись по сёлам.

* * *

Конечно, особо тут рассказывать нечего, да и не зачем... Не геройство какое во славу Отчизны — а как бы, даже не наоборот. Я выполнял приказы вышестоящих, мои агенты — выполняли приказы мои, особенно не усердствуя...

Все, кроме Мишка-Барона!

Тот, прямо из кожи лез, чтоб найти где-нибудь заныканое крестьянами от глаз "народных" мытарей — зерно или схронку с грошами. А, нюх у него на это дело — как у хорошей собаки из наркоконтроля на опиаты. В свободное же время, он зубрил труды классиков или читал товарищам труды ныне действующих коммунистических вождей, пока те не засыпали. Когда же агенты по охране грузов засыпали, Мишка шёл на сеновал мять сиськи какой-нибудь девке, или в избу к какой-нибудь неприкаянной вдовушке, иль к скучающей молодке — для улучшения крестьянской породы.

Дело то, молодое!

Короче, его служебное рвение заметили и отметили с двух сторон: крестьяне дали ему прозвище "Лютый барчук", а товарищи мытари звали к себе в налоговую службу.

Я был резко против:

— Не тот уровень, Миша!

Слава Богу, где-то посредине срока "командировки" в сельскую местность, нашу "дружину" перенацелили с оперативной работы — на охрану и конвоирование арестованных на суд. Конечно тоже не особый "айс" — но тем не менее, "козлить" от нас требовалось уже меньше...

Процент арестованных за неуплату налога крестьян доходил до сорока, а в соседнем Лукояновском уезде, по разговорам — перевалил за пятьдесят.

Кроме местных народных судов, дававших относительно мягкие сроки, особо злостных неплательщиков судил выездной трибунал. Приговоры, какие хочешь — кроме лишения земельного надела и, слава Всевышнему — "вышака". Однако, чаще всего использовали такие меры наказания как "воинский постой", административный арест и наложение штрафа. В самых тяжёлых случаях — конфискация имущества или её части и лишение свободы на срок от двух месяцев до года.

Иногда, арестовывали целыми деревнями!

Но всё равно, хотя около двадцати процентов крестьянских дворов было освобождено от уплаты налога (безлошадные, семьи красноармейцев) — где-то около трети несостоятельных должников не смогло заплатить налог.

Прямо на глазах испуганное, растерянное и пребывающее в шоке крестьянство становилось злобным и агрессивным... Казалось, вот-вот грянет "буря" и, мои "агенты" — уже было опасливо пересчитывали штучные патроны своих изношенных до дыр в стволах, "карамультуков".

Однако, пронесло — славтегосподи!

Барон, сумел среди работников трибунала отметиться своим каллиграфическим почерком и, вскоре стал исполнять при нём обязанности писаря... Грамотных то людей не хватало а, штатные писаки — такие "перлы" выдавали из-под пера, что не знаешь что и делать...

То ли смеяться лошадью, то ли — ржать как эфиопский слон!

Звали Михаила Гешефтмана и, причём — звали неоднократно, на постоянную работу в судебно-правоохранительные органы — от уездных, до губернских. Но он всё отказывался — дескать: учиться, учиться и ещё раз — учиться надо.

Как завещал — известно кто!

Короче, обратно Барон возвращался весь "увешанный" грамотами да благодарностями от вышестоящего начальства. Однако, большим на мой взгляд приобретением было его и моё знакомство с многими "нужными" людьми. Кроме того, как-то отозвав в сторонку, Барон передал мне небольшой свёрток со словами:

— Это твоя доля, Серафим.

— Что...?

Разворачиваю — мать, твою! Деньги банкнотами: от старых "николаевских" — до новеньких совзнаков и хрен знает сколько миллионов керенками и прочей макулатурой. Кроме того, с десяток жёлтых кружков с волосатым профилем последнего "недержанца".

— ...Это?!

— Я же сказал — твоя доля! Наши "агенты" попросили передать — сами они стесняются: "мол, больно сурьёзен наш заведующий оружием".

То-то, они по возвращению выглядели довольными — как коты после масленицы! В глазах потемнело от бешенства:

— Да, как они...!

— Да, обычное дело — успокойся! Мужики сами предлагали, ну а нашим — что "целку" то, из себя строить?! Ещё не наглели, надо отдать должное — самими найденное не присваивали, как другие.

Остываю... Ладно, чего уж там: на войне — как на войне!

Хотя Гражданская война уже официально закончилась — но фактически она ещё шла и будет ещё долго идти...

Да, закончится ли она когда-нибудь?!

Абрам Израилевич, как увидел его "грамоты да благодарности", да ущучил в чём суть — тут же забрал у меня Мишку к себе в "секретари":

— В волости он нужнее будет, чем на твоём полустанке!

С начальством, конечно не спорят:

— Не возражаю, товарищ Кац, но учитывайте его возраст — ребёнку ещё учиться и учиться надо.

Действительно — уже осень и начались занятия в волостной средней школе... Все мои комсомольцы, резко стали слишком загруженными, я же — наоборот. Впрочем, себе я "занятие" всегда найду.

— И позаботьтесь об усиленном продуктовом пайке ребёнку.

Товарищ Кац категорично соглашается с моими доводами:

— Будь спокоен, товарищ Свешников: за такой почерк — я ему свой паёк отдавать буду!

Направив на него указательный палец, со всей строгостью:

— Ловлю на слове, Абрам Израилевич!

В конце концов, всё наладилось: писанины в волостном управлении НКВД было не так уж и, много и Мишка смог совмещать её с учёбой и ещё множеством других дел. Ну и заодно — рожа у него за казённый счёт немного округлилась...

Чтоб больше не возвращаться к этой теме, скажу: 15 ноября 1922 года в правительстве РСФСР рассматривался и чуть позже был принят проект "Положения об организации ведомственной вооружённой охраны государственных учреждений, предприятий и имущества" и я вышел из подчинения у товарища Каца. Расстались, как говориться — друзьями!

Но, Михаил Гешефтман ещё очень долго неофициально "подрабатывал" в районом отделе НКВД и держал меня в курсе всех самых интересных событий...

* * *

Вскоре после моего возвращения с операции по сбору налогов, товарищ Анисимов принёс мне несколько десятков печатных листочков, сшитых брошюрою:

— Вот, значится... Этого, как его...?

— Мемуарами, что ли наконец — разродился, Фрол Изотович?

— Ну... Стало быть, да!

Прочитал бегло — владею методами скоростного чтения, чем вызвал у автора крайнее удивление:

— Как проглотил!

Ну, что сказать? Товарищ Ксенофонтова грамотно перепечатала — убрав большинство орфографических и прочих ошибок, но как-то без фантазии. Как только комп оживлю — надо будет через "ворд" хорошенько литературно переработать,

— Что скажешь? — насторожено спрашивает.

— Скажу, что вижу два недостатка: объём невелик — только на газетную статью тянет и, по содержанию...

Я поморщился:

— ...У тебя здесь только про Империалистическую, про Гражданскую войну — ни слова. Читатель ныне "идеологически подкован" — не поймёт! Да и редакции нынче... Хм, гкхм... Могут не пропустить в печать.

— Ну, а что делать? — растерялся, — я же в Гражданскую не воевал... Врать, что ли?!

"Оборону" волостного Совета от собственных земляков значит, он за гражданскую войну не считает! Вот, гусь...

Ладно:

— Зачем сразу "врать"? Надо найти в соавторы участника Гражданской войны и "разбавить" твою писанину евойной — всего то, делов... Можно даже несколько участников — всё равно твоя фамилия будет стоять на первом месте.

— А твоя? — спрашивает несколько ревниво.

"А ты тщеславен, Фрол Изотович!".

— Моя? Я воевал-то буквально месяц — больше в польском плену сидел на гнилой брюкве... Вспомнить-то, особо нечего.

"Не хрен по мемуарам светиться!".

Хотя, как только комп "оживёт" — я меж его страниц кое-что своё допишу... Обязательно!

Фрол, старательно морщил лоб, пытаясь соображать:

— Разве товарища Взнуздаева привлечь?

— Ну а почему бы и нет, — поддержал кандидатуру соавтора я, — Ивану Даниловичу всё одно делать нынче нечего, а человек он грамотный и к писанине привычный.

Сей местный персонаж до 1914 года работал где-то конторщиком и, меньше всего мечтал о стезе военного — когда его (в уже довольно "серьёзном возрасте") в шестнадцатом году загребли в школу прапорщиков. Не знаю, как он воевал (хотя догадываюсь) в Императорской, а затем в революционной армии "временных" — но осенью семнадцатого года он возвратился домой практически одновременно с Анисимовым, в том же звании прапорщика.

"Служи, сынок — как дед служил,

А дед на службу — член ложил!".

Ни в каких политических событиях Взнуздаев не участвовал и в партиях не состоял — жил себе тихо-мирно жизнью законопослушного гражданина и примерного семьянина.

Однако и, новые власти до него добрались!

Летом 1918 года, Иван Данилович был мобилизован уже в Красную Армию. Видать комиссар ему попался требовательный, поэтому товарищ Взнуздаев в рабоче-крестьянском войске сделал "головокружительную" карьеру, дослужившись до начальника штаба полка. Провоевав полтора года, он зимой 1919-20 года вернулся после ранения с "пустым" рукавом и партбилетом в нагрудном кармане.

Делать нечего — надо как-то жить!

Как раз освободилось место волостного военного комиссара и товарищ Взнуздаев его занял. Он ещё успел поставить меня на воинский учёт и выписать красноармейскую книжку — взамен "утраченной", как волевым решением Правительства РСФСР — волостные военкоматы были ликвидированы как класс...

От такой несправедливости Иван Данилович ушёл в продолжительный запой, откуда его Фрол Изотович и вытащил — посадив в кутузку на три дня, прежде чем дать поручение по написанию совместных с ним "мемуаров".

* * *

Среди местных большевиков я был своим, мог посещать их партийные собрания, чем изредка и пользовался — за неимением другой развлекухи. А на них в последнее время ничего смешного — лишь тоска и уныние... Переход к НЭПу нанёс чувствительный удар по партийной структуре на местах: в селах вообще не осталось партийных организаций, а в волостных центрах — вместо комитетов РКП(б), сохранились лишь её ячейки. Пять человек партийцев, столько же кандидатов и "сочувствующих" в самой Ульяновке и, вокруг на десятки и даже сотни вёрст — ни одного живого коммуниста.

Конечно, провинции коснулось слабо, но введение так называемого "партмаксимума " — тоже весьма способствовало снижению численности стройных рядов "передового отряда" победившего пролетариата.

Председателю волостного Исполкома РКП(б) было о чём задуматься, есть о чём загрустить!

В нашей "тмуторакани" гладь да тишь — лишь отголоски колоссальнейшей битвы за власть на "самых верхах", доносятся сюда невнятным гулом и рокотом из-под "небесья".

Зимой 1921-1922 года Ленин впервые почувствовал себя плохо — его беспокоили головные боли, телесная слабость и общий упадок сил. Он почти перестал появляться перед массовыми аудиториями и, среди москвичей упорно циркулировали слухи — что Ильич "пьёт горькую" или он вообще "спятил". Конечно, до полного упадка разума "самого человечного человека" было еще далеко, но первый тревожный звоночек уже прозвенел.

Вероятно, Вождь стал допускать мысль — если не о смерти, так о вероятности вынужденного отхода от активной политической деятельности. Вот тогда то и, проявилось присущее любой российской власти извечное противоречие — между системой управления и механизмом ее преемственности, в его "специфическом" — коммунистическом варианте.

"А глаза у него добрые-добрые...".

Несмотря на добрый прищур глаз, приятную картавость голоса и неизменно внимательно-доброжелательное поведение с людьми, Ленин был суровым диктатором. От его заливистого, почти детского смеха, у собеседников пробегал целый табун мурашек — от загривка до поясницы и далее куда "пониже".

Однако, вот беда: ленинское постоянное стремление к абсолютному лидерству в партии, нежелание поступиться — хотя бы долей этого лидерства и соответствующий подбор ближайшего политического окружения, привели к тому — что достойного преемника не было... Не было видно, во всяком случае. Вольно-невольно, Ленин сформировал органы власти так, что без него она становилась беспомощной.

Вторым человеком в партии и правительстве был "Лев Революции" — Троцкий... Казалось бы по логике вещей, вся власть после Ленина должна была достаться ему.

Но, вопреки успешности их "дуумвирата" — громко и грозно звучавшему весь период Гражданской войны, у Ленина с Троцким — противоречий и взаимных подозрений было намного больше, чем с кем бы то ни было. Троцкий же в свою очередь, всегда держался видной персоной — которая "гуляла сама по себе" и, Вождю это ужасно не нравилось. Всегда, памятуя о стремлении Троцкого иметь самостоятельное значение, Ленин постоянно держал его на строжайшем контроле. Льву Давидовичу не мешали купаться в лучах вполне заслуженной воинской славы — но сколь-либо большой власти ему не давали.

"Дискуссия о профсоюзах", несмотря на вполне миролюбивое название — это была первая послевоенная сшибка за власть, развязанная Троцким. Вырисовывающаяся из мирной "дискуссии" смычка между Троцким и собственным Секретариатом ЦК — до полусмерти перепугала Вождя:

Троцкий плюс ленинский Секретариат — это была величина, почти равная ему самому!

Поэтому накануне и после X съезда РКП(б), гробя последнее здоровье, Ленин немало потрудился над конструированием системы величин и противовесов — которая позволила бы ему остаться безоговорочным лидером. Этой цели прежде всего служил тщательный подбор кадров в высшем эшелоне руководства, а также регулярно проводимая чистка партийных рядов. Троцкому, с его действительно огромным авторитетом в стране и армии, Ленин противопоставил партийный аппарат под началом команды Сталина, плюс — организованный в послушные профсоюзы рабочий класс.

Чтоб возвратить было утраченный контроль над ЦК ВКП(б) и его Секретариатом, Ленину удалось на X съезде РКП(б) вбить клин между Троцким и его потенциальными сторонниками. Численность ЦК была увеличена за счёт "твёрдых ленинцев", кроме того был полностью обновлен Секретариат. Никто из старой секретарской троицы: Крестинский, Преображенский, Серебряков — не попал в состав высших партийных органов вообще. Вместо опальных, были выдвинуты совершенно новые люди из среднего руководящего звена, не имевшие особенного авторитета и связей — Молотов, Ярославский, Михайлов, что также не было случайным.

Ленин приближает к себе и всячески способствует возвышению Сталина, который успешно играл на опасениях вождя — постоянно поддерживая его, уже весьма болезненные подозрения в том, что у него нет надежного большинства в ЦК. Благодаря усилиям Ленина, Сталин фактически становится вторым лицом в партийно-государственном руководстве — являясь одновременно членом Политбюро и Оргбюро ЦК, вместо Крестинского.

Весь 1921 год Ленин неустанно укреплял свою систему против Троцкого и, произошедший в этом русле факт назначения Сталина на пост Генерального Секретаря ЦК ВКП(б) — был из той же оперы!

Но по ходу — Ильич сам не понял, что сотворил: пост Генсека, по большому счету — есть эпицентр всей последующей советской политической истории, вплоть до Брежнева... Отныне система кадровой политики Партии — являлась ключом к власти. Кто им владел — тот и приходил к кормилу государственного управления (или уходил, если безвозвратно терял его).

Ленин, Сталин, Маленков, Хрущев, Брежнев — все они в той или иной степени имели непосредственное отношение к кадровой партийной работе.

Меж тем, здоровье Ленина стремительно ухудшалось... В конце мая 1922 года, у него случился первый серьезный приступ болезни, приведший к частичному параличу правой руки и расстройству речи. Ленин находился в Горках до начала октября и в течение всего этого времени почти не принимал участия в политической жизни...

Сталин, прекрасно понимал, какие возможности открывались перед ним в этом качестве!

Состояние Ленина стало одним из факторов — ему благоприятствовавших и побудивших действовать быстро и решительно. Заручившись поддержкой Каменева и Зиновьева, он приступил к созданию, точнее, к завершению создания нового правящего класса — "номенклатуры" или "партократии", которая и дала ему в будущем решающий перевес над всеми потенциальными соперниками.

Летом 1922 года был "перетряхнут" весь аппарат ЦК. Сталин тщательно подбирал себе энергичных людей с периферии — Куйбышев, Каганович, Оржоникидзе... В этот же период в Москве появилось модное выражение: "ходить под Сталиным".

Сталина, называли "гениальным дозировщиком", имея ввиду — весьма примечательное умение генсека реализовывать свои широкомасштабные планы по частям, незаметно втягивая в них окружение и общество. Через Секретариат он активно проводит подбор и расстановку своих людей. Такую политику, на XII съезде он сформулирует так:

"Необходимо подобрать работников так, чтобы на постах стояли люди, умеющие осуществлять директивы, могущие понять эти директивы, могущие принять эти директивы как свои родные и умеющие проводить их в жизнь".

С теми партийными работниками, которые не чувствовали такого "родственного" умиления к директиве центра, не "умели" и не "могли" — у Сталина был разговор короткий. В течение года будет заменено большинство секретарей губернских и уездных комитетов — иногда путем прямого назначения, но чаще — в форме "рекомендаций" и "переизбрания".

С августа 1922 года, назначение "сверху" — а не выборы "на местах" ответственных секретарей, стало фактически нормой и после массовых перемещений — к лету 1923 года, практически весь партаппарат на местах был под полным контролем Сталина.

Так, что — было о чём задуматься, товарищу Анисимову!

* * *

Однако, до уровня волостных исполнительных комитетов РКП(б), сталинская рука пока не добралась... Сидим как-то одним ненастным дождливым вечерком: они разговаривают и обсуждают последние новости и свои перспективы в их свете — в довольно пессимистических тонах, а я внимательно слушаю и пока помалкиваю.

У товарища Анисимова свои "тараканы" в головах, он подсаживается ко мне и, показывая страницу из уже до дыр зачитанного "Overdrive Magazine", шёпотом спрашивает несколько заискивающе заглядывая в глаза:

— Слушай, товарищ Свешников! А как бы мне раздобыть вот такую...

УРА — "КЛИЕНТ" СОЗРЕЛ!!!

Давно ждал этого момента — потому и, журнал этот подарил!

Однако, не будем торопить события — пусть они развиваются своим естественным чередом...

— Девку? — подначиваю, — ты ж говорил, "тощая"?!

— Да, нет..., — показывая по-крестьянски заскорузлым пальцем фотографию "Понтиака", — такую машину.

— Эк тебя плющит, Фрол Изотович! Тут товарищи — эвон что говорят, а ты всё про автомобиль думаешь-мечтаешь... Спустись с облаков, товарищ Председатель!

— А, всё же? — не отстаёт.

Добавляю громкости:

— Тут впору думать: куда ты пойдёшь и кем на работу устроишься — когда нашу губернию административно укрупнят...

В зале театральным занавесом падает тишина и, на меня одновременно поворачивается все девять большевистских "рыл".

— ...Думаю, товарищ Анисимов сможет устроиться управдомом в Нижнем Новгороде, а товарищ Кац — околоточным надзирателем. Проблем нет! Насчёт же остальных товарищей здесь присутствующих — ничего определённого сказать не могу.

Участковых милиционеров ещё не было и, местных "шерифов" до сих пор называли по старорежимному.

Видя вопросительные взгляды, объясняю:

— В Правительстве готовится проект административной реформы: губерния станет областью, уезды — районами, а волости ликвидируют.

Это я очень сильно опережаю события. Но они же этого не знают, ведь верно?!

— Думай, что несёшь! — раздалось было от одного маловера.

Я, сделав морду кирпичом:

— Это ты думай, товарищ! Меня то, уж было в Губернский комитет РКСМ брали, а вот куда тебя определят — с твоими то, "природными дарованиями"... Прямо не представляю!

Меня поддержал соавтор товарища Анисимова по написанию "мемуаров", товарищ Взнуздаев. Несколько плаксиво, он нагнал дополнительной жути:

— А, что вы удивляетесь, товарищи?! Волостные военкоматы уже закрыли, захотят — закроют и всё остальное... Я то, инвалид Гражданской войны — пенсию от государства получаю, а вот на что вы жить будете?

Несколько минут могильная тишина: как при объявлении о предстоящей скоропостижной кончине любимого родственника — на чьей шее... Наконец, Анисимов выйдя из ступора спрашивает:

— Что делать?

Интересный вопрос... Где-то я его уже слышал — только не припомню, именно где.

— Это ты меня спрашиваешь, Фрол Изотович?

Это сказано было таким тоном, что тот — обведя всех присутствующих смурным взглядом, снова уставился на меня:

— Да тебя, товарищ Свешников!

— Дай немного подумаю... ВАУ!!! А может нам попробовать стать уездом?

В ответ раздалось:

— Совсем молодой сдурел апосля шестидюймового польского фугаса!

В моей личной биографии — появляется всё больше и больше "подробностей".

— Жабры ему ляхи в концлагере вшили и теперь он у нас — Премудрый пескарь.

Смешки, ехидные подначки и не совсем приличные остроты:

— Тебе б, сперва — со своей Графиней "попробовать"!

— БУГАГАГА!!!

— А у нас есть какие-то другие варианты, товарищи? — спрашиваю у всех, пропустив мимо ушей "Графиню", — придумайте что лучше — а потом подначивайте.

Фрол Изотович был настроен более серьёзно:

— А ну-ка цыц все! Ты считаешь это возможным?

Смотрю ему прямо в глаза:

— А ты считал возможным ремонт своего "француза"? Скажи как на духу?

Тот, отвёл взгляд:

— Сказать по правде... Я сомневался. Сильно сомневался!

Подняв палец вверх, назидательно говорю обращаясь ко всем:

— Не ты один сомневался, товарищ Анисимов! Но пока вы все "сомневались", я составил план ремонта автомобиля и его выполнил.

В снова наступившей тишине, секретарь местной партийной — уже просто ячейки РКП(б), обвёл всех присутствующих коммунистов вопросительным взором и получив молчаливое согласие, с надеждой спросил у меня:

— Ты составишь план превращения Ульяновки в уездный город, товарищ Анисимов?

Звенящая пауза и, затем я спрашиваю замогильным голосом:

— Это поручение я могу считать партийным?

После некоторого замешательства, все не сговариваясь кивнули и, товарищ Анисимов подтвердил лязгнув челюстями:

— Считайте это партийным поручением, товарищ Свешников!

— Хорошо! Мне нужна пишущая машинка по вечерам, керосин без ограничений и пара пачек бумаги...

— Пишущая машинка "по вечерам", — понимающе улыбается и похабно подмигивает, — тебе нужна вместе с машинисткой?

Протягиваю на всеобщее обозрение мозолистые ладони:

— Спасибо, конечно — но пока свои руки не отсохли...

Грянуло оглушительное:

— БУГАГАГА!!!

Аж, погасла отвратительно воняющая говняным советским керосином подвесная лампа и наступила кромешная темень.

Когда "члены" и им сочувствующие проржались и, наощупь восстановили освещение — Анисимов вытирая выступившие от смеха слёзы:

— Получишь полное моё и других товарищей содействие.

— Тогда, через неделю встречаемся здесь же.

* * *

"Партийное поручение" было выполнено точно в срок. Когда члены волостной ячейки компартии пришли в комнату, где обычно происходили их тусняки, они рты поразявили: на стенах висели графики, рисунки, таблицы... Я использовал свои "роялистые" цветные карандаши, ещё не высохшие фломастеры, широкий скотч и так далее.

Нехитрый психологический приём: на "простых" людей — такое обычно производит сильное впечатление!

Закрепляя эффект, вслух зачитываю поясняющий доклад и, закончив — спрашиваю:

— Какие будут вопросы по проекту пятилетнего плана индустриального развития нашего с вами города?

Сказать, что присутствующие были потрясены — значит, не сказать ничего!

Первое время, как пришли в себя и начали хоть чуть-чуть соображать, были возгласы вместо вопросов:

— Да, не может такого быть... Это невозможно... Парень не на шутку контужен и его пора серьёзно лечить... Жили же спокойно — пока чёрт откуда-то этого поповича не принёс...

Наконец первый — более-менее вменяемый вопрос, задал сам товарищ Анисимов:

— Ты всерьёз считаешь, товарищ Свешников, что население нашего городка за пять лет можно увеличить в десять раз? До тридцати тысяч?! ...НЕ ВЕРЮ!!!

— "Веровать", товарищ Председатель волостного исполкома — удел самых отсталых слоёв населения, — говорю строго и твёрдо, — настоящий, сознательный большевик же — трезво оценивает свои возможности, правильно расставляет приоритеты, энергично и настойчиво действует и, неизбежно побеждает. Так мы свергли Самодержавие, так мы победили всех врагов, так мы победим нашу вековую отсталость!

Самый грамотный из здешних большевиков, Борис Александрович Конофальский — отец "Брата-Кондрата", язвительно говорит:

— Почти триста лет нашей Ульяновке и, еле-еле в конце прошлого века — до трёх с половиной тысяч дотянули... А ты предлагаешь за пять лет — тридцать тысяч! Фантастика, молодой человек, причём — даже не научная!

— Ты забыл добавить, товарищ Конофальский — что с момента достижения нашим посёлком "трёх с половиной тысяч", происходит ежегодное сокращение населения...

Я подошёл к одному из графиков — "стремящемуся к нулю" и показал указкой:

— ...И альтернативой увеличения его численности в десять раз, является полное исчезновение Ульяновки с географического глобуса мира. Так что, у нас с вами выхода нет, товарищи: или мы все вместе работаем над осуществлением моего пятилетнего плана... Или, прямо сейчас разбегаемся и, не льём понапрасну воду в суп.

Как будто, к делу не относящимся тоном, прежде чем сесть на место:

— А председателю уездного исполкома, будет положен новенький автомобиль.

Сел и сижу, молчу — от нехер делать рассматривая собственные ногти...

А в комнате бушуют страсти и идут прения, доходящие чуть ли не до мордобоя!

Конофальский туберкулёзно кашляет, Взнуздаев агрессивно машет на него своей культышкой... Товарищ Кац, что-то заикаясь говорит кому-то с сильным еврейским акцентом... Вижу — мнения уже разделились ровно пополам, хотя ещё не ясно за кого самый главный "калибр" — товарищ Анисимов. Сидит насупившись и шмалит одну "козью ногу" за другой, аж дым — "сиреневым туманом" проплывает над спорщиками...

Давно заметил эту присущую товарищу Анисимову особенность при принятии важных "коллегиальных" решений: он объявлял повестку дня — а сам молчком садился куда-нибудь в уголок курить... Подождав, когда "электорат" выпустит весь пар — наспорившись до изнеможения, наоравшись до хрипоты — а то и набивший друг другу морды до крови, он объявлял своё решение — за которое все единогласно голосуют.

Вот такой у нас в "деревне" демократический централизм!

— Хорошо, — встаю когда страсти немного улеглись, — давайте разберём мой план пятилетнего развития по пунктам — первым из которых идёт переименование нашего с вами посёлка Ульяновки в "город Ульяновск"... Объясните мне, дураку контуженному, "на пальцах" — почему вы считаете это невозможным? Ведь, кругом и около — переименовывают города, даже не чета нашему?!

Сидят, молчат — всякую гадость про меня думают... Тогда предлагаю компромиссное решение:

— Давайте сперва его выполним — первый пункт, а там дальше — посмотрим.

Наконец, "рванул" главный калибр! Товарищ Анисимов с решительным видом встаёт и громогласно говорит, поднимая руку:

— Проголосовали — принято единогласно.

Все, как опомнившись, вскинули руки — кворум достигнут.

Конофальский тотчас занёс решение партийной ячейки в протокол.

* * *

Засиделись допоздна, писали письма во все инстанции, уточняли детали и придумывали "нестандартные" решения...

Прям — мозговой штурм или коллективный разум, какой-то!

Первым делом написали письмо товарищу Жданову Андрею Александровичу (тому самому!) — с августа 1922 года заведующим агитационно-пропагандистским отделом (АПО) Нижегородского Губкома РКП(б). Ну и дальше — во все ниже— и вышестоящие над ним инстанции.

Разошлись далеко за полночь, преисполненные коммунистическим "энтузизизмом" и извечными народными надеждами на лучшую жизнь.

На следующий день прямо с утра, Фрол Изотович и другие местные коммунисты и им сочувствующие, развили прямо-таки бурно-бешенную деятельность. Митинги и собрания в Ульяновке — шли один за другим чередом и, иногда народу казалось, что власть опять меняется — как в семнадцатом году. Коллективные письма шли во все инстанции и во все редакции газет и, я тоже внёс свою малую лепту в это народное движение — горланя на митингах. Первым делом, разумеется, проведя работу на полустанке среди агентов ОВО.

Закончилось всё массовой демонстрацией трудящихся и очередным "корпоративчиком" элиты в трактире нэпманши Сапоговой.

Ну... Лично для меня всё закончилось ранним утром — когда я чуть ли не на четвереньках, выполз из спальни Софьи Николаевны и пошкандыбылял в сторону гаража. Опередив опохмеляющегося огуречным рассолом Фрола Изотовича, я первым взял "Бразье" и съездил на полустанок.

Служебный долг — превыше всего!

* * *

Следующим вечером, собрались все снова — уже самовозбуждённые происходящим, с горящими глазами. По ходу, сработала "обратная связь": заразив энтузиазмом массы, наши большевики сами — от масс, им же и заразились.

Уже никто не сомневался в выполнении первого пункта Пятилетнего плана!

Воспользовавшись переменой настроения, я предложил:

— Давайте уж и, второй пункт заодно выдвинем в массы — что зря время терять? Раньше сядем — раньше выйдем.

Прошло на "ура"!

Вторым пунктом шло подключение города — носящего ТАКОЕ(!!!) имя, к плану ГОЭЛРО: ремонт уже готовой плотины на стоящем чугунолитейном заводе и установка там гидрогенератора. Затем, предполагалось подключение к общей энергосистеме — ведь, в Нижегородской губернии уже велось строительство нескольких ГРЭС работающих на местном торфе.

— Но, здесь одними письмами не обойдётся! Здесь придётся побегать по инстанциям, — предупреждаю и предлагаю, — чтоб ускорить дело, архиважно направить в Москву товарища Конофальского! Он старый революционер — хорошо знает некоторых товарищей, что сейчас на руководящих постах.

— Да никого там, я на "руководящих постах" не знаю, — отнекивался тот, — я давно уже отошёл... Из-за болезни...

Другие товарищи, его несколько не поняли:

— Так ты нам врал всё это время? Так, что ли?! Ну, тогда снимай стёклышки...

Обладающий сверхъестественным чутьём Борис Александрович понял — что его прямо сейчас будут бить и, что вполне возможно — кованными большевистскими сапогами по лицу... Он попытался стать маленьким и незаметным, но это у него не получилось.

Я заступился за бедолагу:

— Товарищ Конофальский несколько преувеличивал — что каждому из нас свойственно. Все мы — люди, все мы — человеки! Возможно, он и не знает лично товарищей — стоящих у руля власти в Кремле... Но, у него есть большой дореволюционный стаж и бесценные заслуги в борьбе с Царским самодержавием! Товарищи на "руководящих постах" — обязательно его примут, выслушают и уважат энтузиазм трудовых масс — видящих в электрификации путь к своему светлому коммунистическому будущему.

Опять же — написали коллективное письмо (я диктовал — Конофальский писал) в Государственную комиссию при Совете труда и обороны (Госплан РСФСР), лично его председателю Глебу Максимилиановичу Кржижановскому, Председателю ВЦИК РСФСР товарищу Калинину Михаилу Ивановичу... Председателю Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ) — Петру Алексеевичу Богданову...

Кажется, никого не забыли?!

Что самое интересное — про Сталина никто даже и не вспомнил и, уверен — предложи я, наверняка последовал бы вопрос:

"А, кто это такой?".

Ну ию само собой — не забыли написать главному "виновнику" торжества: Председателю Совета Народных Комиссаров (СНК) РСФСР, Председателю Совета труда и обороны (СТО), члену Политбюро ЦК ПКП(б) — товарищу Владимиру Ильичу Ленину...

Мол, назвали город в честь твоей "девичьей" фамилии, уважили тебя — посему соизволь электричество дать!

Чтоб, мы не при лучине твои и товарища Маркса труды читали-изучали — а при "лампочке Ильича".

Душевное такое письмо, я его раз семь вычитывал-редактировал — даже, на скупую мужскую слезу пробивало... Отдал на суд — почитать Отцу Фёдору и, тот тоже — добавил туда пару весьма проникновенных строк.

Товарищ Конофальский, как и положено всякому уважающему себя российскому интеллигенту, умел красиво и убедительно трындеть — но не обладал требуемой "пробивной силой" а, в трудных житейских ситуациях терялся и жевал сопли... Товарищ Анисимов это прекрасно понимал и, на общем поселковом собрании тому выбрали в попутчики двух "ходоков": один типичный крестьянин, чуть ли не в лапотках — хоть счас вилы в руки и на штурм барского поместья, другой — "типичный" пролетарий... И молот ему не надо — пудовым кулаком шерстистого носорога завалит!

Напоследок, наш председатель проинструктировал "ходоков", не особенно стесняясь присутствующего здесь же "главу" делегации:

— Смотрите за ним — чтоб не сбежал невзначай! Знаю я эту публику: пропьёт по московским кабакам общинные деньги со столичными шалавами да цыганами...

Я не преминул уточнить, вспомнив "Отца русской демократии" и его столичные амурные похождения — едва не приведшие к краху их с товарищем Бендером "концессию":

— ...С голодными студентками, которым надоели овощные котлеты.

— Вот, вот! Седина в голову — бес в мошонку! Ищи его потом, свищи.

* * *

На следующем же собрании — после отъезда в Первопрестольную Конофальского со товарищи, задумчиво заявляю:

— А ведь у нас проблема, товарищи!

— Какая же? — насторожились.

— Большая проблема... ОЧЕНЬ БОЛЬШАЯ ПРОБЛЕМА!!!

— Да, не тяни ты кота за яйца, товарищ Свешников!

Большим пальцем показываю за спину — за которой находилось окно:

— А вы посмотрите на наш посёлок — претендующий на ТАКОЕ(!!!) название, глазами товарищей — приехавших из Москвы... Да хотя бы — из Нижнего Новгорода!

Те переглянулись в наивной непонятке:

— А в чём дело? Что не так в нашем посёлке?

— Всё не так! На улицах грязь по колено и выше, лужи непроходимые, тротуары гнилые, кучи мусора, дохлые кошки с собаками... Вонь, мухи... ГОВНО(!!!) на каждом шагу валяется!

— "Говно"?! — изумились те, как будто сроду ни одного говна на улицах родного посёлка не видели.

— Да! Именно так — говно! Много говна! Очень много говна! Очень-очень много говна! ...Посмотрят руководящие товарищи на это ваше ГОВНО(!!!) и прочие безобразия на улицах и, скажут сурово: "Не достоин!".

Я постучал пальцем по цветной фотографии "Паккарда" на странице лежащего перед Анисимовым журнала... А потом незаметно для других, молча — но красноречиво, показал товарищу Председателю фигу.

Тот, аж вскинулся весь — как дикий андалузский бык при виде одетого в красные лосины матадора и, вскипел как тульский самовар от термитной шашки!

Все следующие выходные, местный председатель бегал — как в одно место мухой це-це укушенный и матерился матерно матерным матом, а очумевший от происходящих исторических перемен народ — шуршал вениками на субботниках и скрёб лопатами... Субботник за субботником целый месяц и, воздух в посёлке стал чище — а зелёные навозные мухи откочевали куда-то на юг из-за сокращения кормовой базы и начавшихся заморозков.

— Этого ничтожно мало, товарищи, — подвёл первые итоги я, — согласен: гов...на на улицах стало меньше, но не появится ли оно вновь?

— Конечно, насрут, — Фрол Изотович хорошо знавший своих земляков, — если уже не насрали, утырки несознательные... Что предлагаешь?

В комнату как раз зашёл неприкаянно слонявшийся Федька, с момента починки "француза" шныривший по мелочи.

На ловца, как говорится и зверь бежит!

Будем действовать по принципу: "кто нам мешает — тот нам и поможет":

— Предлагаю создать постоянно действующую санитарную милицию и назначить её главой... Фёдора!

У того, аж челюсть с громким щелчком выпала.

* * *

Как я уже говорил, отношения наши не заладились с первого же взгляда и, кроме вышеописанных столкновений было и несколько посерьёзней...

Когда мы с Елизаветой — ещё в самый первый период наших с ней отношений, задерживались по вечерам в гараже, он взял за привычку туда заглядывать — причём не открыто, а как-то по-партизански — "из-за угла"...

Подсматривал короче, извращенец колхозный!

— Другой раз, Федька, глазик тебе выколю, — поймав как-то, я пообещал ему, — председательской кобыле под хвост — ты сможешь и, одним заглядывать.

Другой раз, проводив Елизавету до дома, почмокавшись с ней на прощанье на крылечке и, направляясь в "Трактир" к Софье Николаевне чтоб снять возникшее "напряжение" в чреслах. Смотрю — дорогу мне перегородили трое местных балбесов с Федькой во главе:

— Может, потрещим "гребень на гребень", — он сплюнул мне под ноги, — или засцал?

Что-то я не верю, ещё со времен "той" молодости, в честные поединки "один на один" при условиях — когда за спиной противника маячат трое решительно настроенных отморозков.

Тоже достаточно прицельно сплюнув и, с решительным видом вынув из кобуры "Наган" — говорю как можно убедительней, с оттенком лютой невменяемости в голосе:

— Я в этой "песочнице" давно не играю, ребятишки! Просто — пристрелю вас всех троих нах и, ничего мне за это не будет. У меня справка от доктора есть: что я контуженный в борьбе за Советскую Власть и иногда по этой причине кого-нибудь убиваю. Вопросы будут, или мне можно уже начинать?

"Оппоненты" нарезали так резво, что только шорох вдоль улицы пошёл!

А я на практике ещё раз убедился в верности известной поговорки о "добром слове" — подкреплённом каким-нибудь, хоть — самым завалящем "револьвером".

С той поры и пошёл гулять слух о моей "чудодейственной" справке — дающей мне право убивать безнаказанно. Кто-то верил, кто-то — нет, но все без исключения предпочитали со мной по пустякам не ссориться...

Так, на всякий случай.

* * *

Предложение о "санитарной милиции", всем без исключения местным "элитариям" понравилось.

После короткого организационного периода, на определённое количество домов были назначены ответственные лица — которые должны были следить за санитарным состоянием их части улицы...

В принципе, это не новость!

Новостью было то, что за "ответственными" следил сам Федька: сперва один самолично, потом вместе со штатными сотрудниками — санитарными инспекторами. А этот товарищ, как сами понимаете — был конкретно говнистым...

Народ взвыл!

В случае нарушения режима чистоты, следовали довольно внушительные штрафы — которые шли в специальный "фонд городского развития". Хотя, в посёлке злопыхатели-недоброжелатели сплетничали "на новый председательский автомобиль" — средства действительно шли на городские нужды. На них в частности была восстановлена система сточных канав и, на улицах тут же стало меньше луж после осадков или таяния снегов, были отремонтированы дощатые тротуары и кое-что ещё...

К вящей радости нэпмана Ефима Михайловича Фирстова — владельца почтовой станции и местного монополиста по части наёмного гужевого транспорта, была воссоздана ассенизаторская служба — вывозящая мусор и нечистоты из черты города.

Кроме мер принудительных, проводилась наглядная агитация плакатами, лекциями типа: "мойте руки перед едой — рожа будет шире талии", проводимые всей нашей интеллигенцией в порядке трудовой повинности... Не избежал такой участи и, Отец Фёдор, да и, я бывало выступал. На лекции народ сгоняли зачастую силой и, слушали их бывало засыпая...

Но, только не при мне:

— Выйдите весной на кладбище и посмотрите на ещё не успевшие осесть детские могилы... Этих детей убили — ВЫ!!! Вы убили их грязью, в которой кишат бациллы и паразиты!

Разнообразные плакаты, на которых по моим идеям и руками учеников изостудии Нила Николаевича Кулагина, были нарисованы вылезающие из куч дерьма отвратительно выглядевшие глисты и капли воды со зловещими волосатыми бактериями — усиливали эффект.

— УБИЙЦЫ!!! — вопил я, как бесноватый Адик на митинге в одной мюнхенской пивнушке, — вы убиваете собственных детей: нет вам прощенья ни этом Свете — ни на "том"!

Мамой сэра Чемберлена клянусь — были слёзы и женские истерики, были и падения в обморок здоровых на вид мужиков...

После меня, обычно выступал Отец Фёдор и, смиренно — в более толерантных и политкорректных тонах, внушал смиренной пастве примерно то же самое.

Слушатели, как правило, расходились с вытаращенными глазами и, тотчас принимались за чистку и мытьё всего и вся.

Одним из пунктов пятилетнего плана, главной целью которого было увеличение население города и превращения его в уездный, а затем — в районный, было как раз снижение общей и особенно — детской смертности.

Конечно, всё это делалось не одномоментно и не за раз!

Это на бумаге пишется всё быстро да гладко.

Напоследок надо не забыть сказать, что Федька оказался на своём месте — как будто рождён был для него!

Официальная должность санитарного инспектора, до которой он дорос — буквально на следующий год, из-за его говнистого характера — оказалась как будто специально под него заточенной. И, хотя про меня он не забывал — за состоянием улицы напротив дома Отца Фёдора следил с особенным тщанием: все его пакости в мой адрес — этим и ограничились...

Кстати, доносы в райотдел НКВД после его назначения не прекратились, хотя после моих известных "подвигов" — на них стали смотреть сквозь пальцы и, отдавать мне — чтоб мне было чем подтирать жоп...пу.

И всё же интересно — кто это?

* * *

Несколько опережая события, скажу: первый пункт моего пятилетнего плана был выполнен блестяще!

Хотя высокое начальство, так и не соблаговолило в наш медвежий угол пожаловать — ограничившись лишь пропагандисткой шумихой в губернских и центральных газетах, уже к зиме старая Ульяновка получила новое гордое наименование — "город Ульяновск". Тут же, на последние оставшиеся в городском бюджете гроши — сменили все вывески, печати в учреждениях и так далее...

Отпраздновать тоже не забыли: в Трактире нэпманши Сапоговой, самогон лился рекой!

А чуть выше — трещала и билась об стену расшатываемая двумя телами койка...

С электрификацией дело обстояло несколько сложнее.

Не то, чтобы препоны нам кто чинил, но как уже было неоднократно сказано: Советская Россия переняла от царской множество "родимых пятен" и бюрократическая волокита — была одной из них.

Хотя, товарищ Конофальский "со товарищи" вернулся из Москвы уже к декабрю, полный всевозможных впечатлений о столице в памяти и кипой постановлений Советского правительства на руках...

Но затем, как будто кто-то лом в велосипедные спицы воткнул!

* * *

Миша Гешефтман как и обещал, рассказал про кой-какие секреты стрельбы из короткоствола и мои личные результаты стали намного лучше... Услышав от кого-то про наши с ним занятия ("шила" то в мешке не утаишь!), пострелять попросились и другие комсомольцы — особенно Санька с Ванькой, к тому времени закончившие "курс молодого бойца" под началом того же Мишки.

Как тут откажешь?!

Пришлось пойти навстречу желанию молодёжи быть готовым "к труду и обороне" и, устроить занятия по стрельбе из револьвера. Жаль, вот только — недолго длилось счастье: "левые" патроны в отрядной оружейной начали быстро кончаться.

При занятиях по разборке-сборке "Нагана" заметил: Кузьма-Домовёнок тщательно рассматривает детали — как будто стараясь их запомнить.

— Интересно, как это делается..., — как-то пробормотал он, глядя в ствол.

— Ты не стесняйся, если что! Вот возьми мой инструмент — замерь и нарисуй на бумаге.

Пользоваться подаренным штангенциркулем — который всегда при нём и чертить простейшие эскизы в трёх проекциях, я его уже научил. Как и считать на подаренной мной же логарифмической линейке.

Далеко забегая вперёд, скажу: к весне Кузьма смог из всяких лишних железяк выточить точно такой же внешне, правда — не стреляющий.

— Канал ствола с нарезами — напильником не сделаешь, — сетовал он, — так, попугать кого...

Продолжая, я как-то сводил всех своих в отрядную оружейку и они вдоволь "наигрались" со сборными изо всего мира, винтовками. Кузьма, просто был в приятном шоке от такого богатого технического разнообразия и, умоляюще попросил:

— Можно я ещё сюда буду приходить?

Перевожу взгляд на заместителя:

— Товарищ Чеботарёв...?!

Тот, не возражал ни разу:

— Да, пусть приходит — мне не жалко...

Санька и Ванька возмущённо:

— А МЫ?!

— И вы тоже, — махнул рукой с безнадёгой, — куда от вас деваться...

Конечно же, близнецы не одни на полустанок бегали изучать материальную часть, а со своими "футбольными" командами.

К тому времени, когда этот хлам у нас забрали — взамен прислав родные "мосинки" (не новые, конечно — бывшие в сильном употреблении), Домовёнок и близнецы изучили его досконально.

Получив заранее известие об предстоящем перевооружении, я снова привёл своих комсомольцев и мы с ними достреляли все оставшиеся ещё к тому времени патроны к "иномаркам".

Взамен, выполняя обещанное Барону, я отнёс Климу несколько железяк от "Бразье-кабриолета" и он отковал мне из них два комплекта простейших метательных ножей. Я обучил Мишку нескольким способам и, он довольно быстро уловив суть, теперь тренировался везде и всегда — метая всё "острое и продолговатое" что в руки попадётся. Просто идёт по улице и метает вперёд себя и в стороны: здания почти все деревянные, заборы — тем более...

Полнейший простор для любителя этого дела!

Опять же, наши с ним занятия очень скоро превратились в групповые!

Заметил, что он в основном разучивает не спортивную "классику", а подлые приёмы — неожиданные броски из-за спины, снизу... Ну, что ж — вполне понятно.

— Ребята, — сказал я Саньке и Ваньке, видя что они опять нацелились "про мою душу", — метание ножей навряд ли пригодится на войне, но зато оно хорошо развивает глазомер — про важность которого, говорил сам Суворов!

Я тренировал Мишку, он тренировал остальных — по-моему, мы с ним хорошо сработались!

Среди остальной группы лучшие результаты в ножеметании показывала Елизавета, хоть Ефим бесился прямо не по-детски и, частенько приходилось его одергивать — напоминая о гендерном равноправии и объяснять, восстанавливая самооценку нашего молодёжного лидера:

— Юноши из простонародья с самых ранних пор работают топором да вилами: движения требующие — почти исключительно развития силы мышц. Девочки же занимаются прядением. Шитьём да вышиванием — требующих не силы, а точности движений. Теперь тебе понятно, Ефим — почему тебе никогда не угнаться за Лизой? Если ты, конечно — не художник сызмальства или музыкант.

— Ах, вот оно что! Теперь мне понятно... Извини, Лизавета — я был не прав.

Лично был "там" свидетелем такой истории: техничка нашего спортклуба (женщина, может быть "по мне" и не старая — но уже имеющая внуков), посмотрев как мы тренируемся — попросила "попробовать"... Через месяц она уже метала ножи лучше большинства из нас — не исключая и вашего покорного слуги... Где-то, через год — она уже стала чемпионкой России в одном из видов этой дисциплины.

Я, специально для Елизаветы, заказал у Клима ещё один комплект — весом и размерами поменьше и, натаскал её метать ножи за рукоять в один оборот.

Впечатляющие результаты!

В проекте было создание пионерской организации — чтоб, всё было "как у людей", а пока — пока стояли последние тёплые денёчки, научил обе футбольные команды и их капитанов играть в "Зарницу".

Ну, что сказать?

"Детский сад — штаны на лямках"! Близнецы, как обычно передрались, а больше рассказывать особенно нечего...

* * *

С конца сентября почти не переставая, погода стоит гнуснейшая — зловещий мрак из-за низкой облачности, дожди и слякоть...

В такие дни шли репетиции театрального кружка в любезно предоставленном Нилом Николаевичем Кулагиным самом большом помещении в школе — в его же бывшем особняке. Раньше там танцевала на балах местная провинциальная знать, теперь — это что-то вроде школьного актового зала.

Так как, Аристарх Христофорович почему-то увидел во мне великого актёра — известно кого он пригласил на роль главного героя. Ну, а уж я — подтянул всех своих комсомольцев на роли второго плана.

— Что за хрень дикая! — изумился я, когда он дал мне для ознакомления текст пьесы, — "Подтёлков"... Это, это... Это, что такое?

Тот, невозмутимо:

— Эту пьесу мы с нашим передвижным театром на фронтах перед красноармейцами играли... Грандиозный успех!

— Хм... "Красноармейцам на фронте" — хоть "Королевского жирафа" Марка Твена покажи. Грандиозный успех гарантирован!

Обижается, надувшись:

— Извините, но ничего другого пока нет — а из старого репертуара пьесы — могут запретить.

Читал от руки написанный текст и, еле-еле удерживался, чтоб не заржать как слон — случайно забредший на конопляную плантацию!

Сюжет был нагло скопирайтен "у Вильяма, у нашего — у Шекспира" и, в оригинале назывался "Отелло".

В новой интерпретации от неизвестного сценариста (по ходу, обдолбавшегося "коксом" до зелёных соплей), главного героя пьесы зовут командир полка Подтёлков, героиню — комиссар Дездемонова, а главного злодея — военспец Ягодкин...

Ну и так далее и тому подобное, по списку!

Последний, желая погубить первых двоих, а заодно — весь полк в предстоящем решительном сражении с белогвардейцами и, в целом — замахиваясь на всю Советскую республику и даже Мировую революцию, строит всяческие подло-коварные козни.

Дальше, всё почти по сюжету оригинала.

По наветам Ягодкина заподозрив Дездемонову в измене и найдя в её спальне неопровержимую улику — написанное на девичьем платочке шифрованное донесение деникинской разведке, товарищ Подтёлков воспылав праведным пролетарским гневом — душит комиссаршу, "как гидру контрреволюции"...

Тут, заходит группа товарищей в кожаных пиджаках из ВЧК — давно следившая за подозрительным Ягодкиным, но самую малость опоздавшая к трагической развязке. Чекисты арестовывают контру и, популярно объясняют товарищу комполка — что тот был не прав, превысив должностные полномочия.

А вот сам финал сильно отличался от исходного!

Подтёлков, долго переживать и рефлексировать — подобно представителю "гнилой интеллигенции" не стал... Он не закололся кинжалом как его прототип, а преисполнившись пролетарским гневом, повёл свой полк в бой и разбил белогвардейцев наголову. Прибывший на поле боя Командующий "всеми фронтами", в коем без особого труда угадывается товарищ Троцкий, поздравляет Подтёлкова с победой и лично вешает на его грудь орден "Красного знамени".

ХЭППИ ЭНД!!!

* * *

Аристарх Христофорович на роль Подтёлкова назначил меня, на роль Дездемоновой — естественно Елизавету, на роль Ягодкина — сперва хотели Мишу, но он наотрез отказался:

— Белых гнид я играть не буду — лучше расстреляйте.

Тогда, его назначили на роль старшего чекиста — арестовавшего изменника.

Тоже не без сопротивления, на роль "белой гниды" назначили Брата-Кондрата: в своих очках он смотрелся — чуть ли не как сам генерал Дроздовский.

Мишка так и сказал как-то:

— Ну, вылитый Михаил Гордеевич!

Правда, его никто не понял, а я позже устроил ему хорошенькую вздрючку...

Ефим же, на другую роль — как "Командующего всеми фронтами" Барабанщикова, не соглашался.

Репетиции проходили нормально, режиссёр Певницкий нарадоваться не мог способностью юных дарований и не уставал нахваливать меня, каждый раз гримируя по новому:

— Ищу Вам подходящий образ...

— Чё там искать? — бурчу, — негр, он и в Африке — негр.

Пока не дошли до сцены удушения мной Дездемоны... Тьфу, ты — комиссара Дездемоновой.

— Не верю! — заорал Аристарх Христофорович.

— Чему Вы не верите? — спросил я, прерывая своё "занятие".

— Так не душат!

— Ну, уж извините, товарищ режиссёр! Как-то не доводилось "в реале" душить женщин, — и ехидно, — если имеется на этот счёт опыт — может, поделитесь?

— Эх, молодёжь... Отойдите и смотрите, как это делается.

Показывает, душа бедную Елизавету... Ну, со стороны... Может и, не достаточно профессионально выглядит — но красиво!

— Красиво, но неправдоподобно, — буркнул еле слышно Барон.

— Поняли, товарищ Свешников? — спрашивает режиссёр отдуваясь.

По сюжету, товарищу Дездемоновой очень не нравилось — что её душат и, она активно сопротивлялась. Не кисельная барышня же — как её прототип, да?!

— Ну... Типа, понял.

— Попробуйте ещё раз!

Снова хватаю Елизавету за шею и валю её на солдатскую кровать... Та хрипит:

— Я невиновна пред Реввоенсоветом!

Режиссёр опять за своё:

— Не верю!

Я, в сердцах:

— Да, что опять не так, Аристарх Христофорович?

Тот, оглядывает меня с ног до головы, особенно долго задержав взгляд в районе ниже пояса:

— У Вас вид человека — не убивающего другого, а наоборот — решившего сделать ещё одного!

Все, прямо таки — ухахатываются с его слов...

Он набросился на бедную Лизу:

— А Вы, барышня, что так хрипите эротично? Вас же душат — а не наоборот... Насилуют, по обоюдному согласию.

— ХАХАХА!!!

Короче, дубль за дублем — а свисту нет!

В конце концов, режиссёру это надоело:

— На сегодня довольно, продолжим сцену на следующей репетиции. А Вам, товарищ Свешников, не помешало бы позаниматься актёрскому мастерству дополнительно.

* * *

Проводив Елизавету до дома, весь загруженный такой, возвращаюсь мимо Трактира... Ну и, как обычно — не удержавшись зашёл.

— Софья Николаевна! Извините, за наивный вопрос..., — спрашиваю разоблачившись до формы "номер ноль", — а Вы знаете, что такое "ролевые игры"?

Та, в пеньюаре перед большим зеркалом — сооружая из строгой причёски хозяйки-нэпманши, раскрепощённую копну волос развратницы-ведьмы:

— "Ролевые игры"? Нет, но знаю — Вы всегда-что-нибудь... Хихихи! Эдакое — забавное выдумываете! Хоть, не пошлятина какая — как прошлый раз?

— Да, нет... Что Вы! Да и "в прошлый раз" — вовсе не пошлятина была, а даже как бы — не наоборот.

Закончив свои женские дела с преображением, подходит поближе:

— Ну, тогда я согласна. Чё там делать надо, как вставать?

— "Вставать" надо прямо — хотя и не обязательно по стойке "смирно". Давайте представим, что Вы — грешница Дездемона, а я — ревнивый Отелло... Представили?

— Ну... Положим — представила. И, чё?

— Ты молилась на ночь, Дездемона?!

За горло её — грешную и, на жалобно скрипнувшую кровать... Вдруг:

ТЫРЦ!!!

Всё как-то разом подпрыгнуло и, из вертикального — стало строго горизонтальным... В голове — "вата", в глазах — искры, в ушах — звон.

Затем, приходя в сознание, лицом чувствую мягкие женские волосы. Спрашиваю:

— Что это было? Йеллоустоун в Штатах звезданул или "Планета-X" в Землю врезалась?

Как сквозь рассеивающейся туман, вижу встревоженный лик моей партнёрши "по ролевым играм":

— Серафимушка, ты жив? Ох, Боже ж ты мой... Я тебя не сильно?

Блин, она ещё и спрашивает!

— Не, не сильно... Как лошадь копытом!

Самое главное — встревожено ощупываю языком зубы. Живого стоматолога или дантиста я здесь ещё не видел и, сильно сомневаюсь — что они в Советской России сохранились, как вид... Вскоре успокаиваюсь: слава Богу, вроде всё целые — хотя, сильно побаливает нижняя челюсть.

Приподнимаюсь и массируя её, шепелявлю:

— Не удивительно, что Вы так рано овдовели, Софья Николаевна...

Слегка обижается, надувает губки и крестится на иконы:

— Моему Егору Никифоровичу, уже за пятьдесят пять было — когда меня за него замуж выдали. Его и бить не надо было — только дышать на него сильней, чтоб душу Богу отдал.

По ходящим в Ульяновске сплетням, молодая Софья "залюбила" старика вусмерть... Мол, так "на ней" — в собственной постели, тот и умер. Охотно верю и даже слегка завидую — славная смерть. Если б, мне представилась возможность выбирать...

То — только так и, никак иначе!

— Ну, его нафиг — эти "эксперименты". Давайте мы с вами, Софья Николаевна, вернёмся к старой доброй классике. Лягте на кровать попой вниз и постарайтесь поширше раздвинуть ноги...

Спустя несколько минут:

— Серафимушка, а можно я...?

— Если есть желание карябать мне спину — не стесняйтесь. Но лучше помогайте мне — поддерживая за ягодицы. Вот, так... Что-то меня сегодня на Вас укачивает...

* * *

На следующей репетиции, в моей актёрской игре никаких улучшений замечено не было.

Разочаровавшись во мне, Певницкий махнул рукой:

— Извините, товарищ Свешников... Я в Вас ошибся! Нет у Вас никакого актёрского дарования.

— Ну, на нет и суда нет..., — облегчённо вздохнул, — может, у меня есть способности гримёра?

Тот, внимательно рассматривая мои руки:

— Как знать, как знать... Ну, а что? Вполне возможно!

— Не могли бы Вы давать мне изредка уроки, Аристарх Христофорович?

Приподняв брови:

— А, почему бы и нет? Если материально заинтересуете, конечно...

— Конечно, заинтересую!

Поменялись местами с Бароном... Первая же репетиция и, режиссёр нашего самодеятельного театра восторженно захлопал в ладоши:

— Браво, молодой человек! Вот именно так и, надо их душить.

Хорошая игра, согласен!

Миша, практически неподдельно напоминал — какого-то сбрендившего на жажде убивать маньячилу, а его жертва также — вполне достоверно, была перепугана до смерти.

— Серафим, я его боюсь..., — сказала она мне по дороге домой.

— "Бояться", удел простушек — которым в большом городе выше панели ничего не светит! Учись управлять своими эмоциями — "весь мир театр и, мы в нём лишь актёры". Кстати... Ты говорила — что умеешь играть на рояле петь и танцевать?

— Когда-то умела, сейчас не знаю...

— В школе имеется пианино — не помешало бы восстановить навыки. Искусство музицирования, пластика женского тела, хорошо поставленный голос — очень много значат для девушки, решившей стать частью высшего общества.

С Нилом Николаевичем я влёгкую договорюсь, а предстоящей очень долгой зимой — всё одно особенно заниматься нечем, пока мой комп не ожил.

Та, печально-отрицающе машет головой:

— Боюсь ничего не выйдет, Серафим! Пианино, оперное пение и балет — считаются чуждыми пролетариату явлениями.

— Это смотря что играть, петь и танцевать. "Искусство принадлежит народу": это не Пушкин какой-нибудь — это сам основатель первого в мире государства рабочих и крестьян, сказал!

— Брат-Кондрат говорит: "Танцы это мещанство и ничего — кроме полового трения друг об друга не содержат".

— Хм, гкхм... Некоторым дай волю — они комсомол в монастырь превратят!

Однако, проблемка...

— Хорошо! Мы тобой, Елизавета, придумаем свой — пролетарский танец и, не одному человеку в мире — не придёт в голову назвать его "мещанским"!

* * *

До десяти лет моим воспитанием занималась почти исключительно мама, а она хотела видеть меня непременно "гуманитарием". С самых ранних лет — сколько себя помню, я занимался всякими никому не нужными — как мне тогда казалось, занятиями... Меня же, привлекали всякие железяки да "заклёпочки" — с коими возился отец.

Да, и... В то время, когда другие "нормальные пацаны" в футбол играли, или просто бездельничая ошивались по подъездам — я тащился в музыкальную школу с футляром от скрипки, в изостудию с мольбертом или на бальные танцы с белой обувью в сумке — вызывая их усмешки, нередко переходящие в оскорбления действиями...

Да, ну его на фиг!

По достижения отроческого возраста, я устроил грандиозный бунт и, отец определил меня в "технари" — взявшись за моё воспитание лично. Моя же неприязнь к музыке была настолько сильной, что я даже не стал учиться бренчать на гитаре и распевать во дворе приблатнённый "городской шансон". Хотя, больше чем уверен: это далось бы это мне — просто сказочно легко.

Однако, некоторые полезные навыки — вколоченные с детства ремнём матушки, сохранились.

"Сильная половина" нашей ячейки всё же, после бурного обсуждения наотрез отказалась заниматься этой "ерундой" — хоть и не называя её "буржуазной", после моих разъяснений. А мы с Елизаветой, частенько оставшись после репетиций в неком подобие актового зала школы, разучивали наскоро составленный мной репертуар из вспомнившихся советских песен. А пригласив "тёщу", Надежду Павловну в качестве тапёра — учились танцевать "пролетарку".

Если кто не понял — я так обозвал американский "рок-н-ролл".

* * *

На самый что ни на есть народный праздник — 7 ноября, произошла премьера спектакля "Подтёлков". Естественно, присутствовала вся партийная организация на самых почётных местах, представители всех ветвей власти, весь волостной актив, самые уважаемые граждане города и его окрестностей.

Ну и школьники — больше половины зала.

Представление прошло на "ура", хотя наш Домовёнок с оттопыренными ушами — в роли вестового Василия (Кассио — лейтенант Отелло), сперва вызывал у публики приступы гомерического смеха. Потом, зрители "прониклись" и, даже не обращали внимание, что на "комиссарше" кожаная куртка (моя) — болталась как на чучеле.

После сцены удушения, наш волостной судья яростно выкрикнул Мишке:

— Жалко расстрел отменили — но десять лет "домзака" я тебе обеспечу, голубчик!

Но, на него со всех сторон все дружно зашикали:

— Так он ж, не знал! Это тот — четырёхглазый "ихтиллихент", всё подстроил... Паскуда!

— Да...?! Ну, тогда по новому Кодексу — пять лет, с учётом смягчающих...

* * *

В сентябре 1922 года в мире ничего интересного не происходило — за исключением восстания в Греции, разве что...

Октябрь, был намного интересен!

Одиннадцатого числа был издан декрет Совета Народных Комиссаров об выпуске в так называемых "червонцев" — пока ещё банкрот Госбанка, не золотых монет.

25 октября был взят последний крупный оплот белого движения — Владивосток. Но Гражданская война ещё не закончилась — продолжаются мелкие столкновения где-то в Якутии.

В конце месяца в РСФСР был утверждён "Земельный кодекс", а в Италии был назначен премьер-министром Бенито Муссолини...

Эпоха европейского фашизма началась.

Глава 15. В поисках "генерального" инвестора.

Ещё в мае сего года постановлением ВЦИК и СНК РСФСР было введено в действие "Положение о Народном Комиссариате Внутренних Дел РСФСР", по которому на рабоче-крестьянскую милицию возлагались задачи по охране большинства гражданских учреждений и сооружений общегосударственного исключительного значения, концентрационных лагерей, лесов, плантаций и так далее.

Как уже говорил, в ноябре произошла следующая перемастурбация: заинтересованным ведомствам было предложено самим производить охрану своих объектов "вольнонаемными вооруженными или невооруженными сторожами". Таким образом, наш отряд военизированной охраны (ОВО) оказался в подчинении у губернского управления Народного Комиссариата Путей Сообщения (Наркомпуть или НКПС).

В принципе, ничего особенного не поменялось: главный "босс" всё тот же — Дзержинский Феликс Эдмундович, который железной рукой наводил порядок (и навёл, таки!) на железной дороге.

Посему после ноябрьских праздников, ещё раз побывал в Нижнем Новгороде — в этот раз по служебным делам и не только. По кабинетам губернского управления НКПС пришлось побегать, нервы себе и людям изрядно потрепать! Одно хорошо — узнал царящие здесь порядки... Точнее сказать — беспорядки, что впоследствии весьма пригодилось.

Уже по уже другим — комсомольским делам, с собой в командировку взял Ефима Анисимова, Кондрата Конофальского и Елизавету Молчанову — благо начались осенние каникулы. Пора детишек потихоньку приучать к общественной деятельности на более высоком уровне.

В этот раз ехали в нормальном пассажирском плацкартном вагоне... Ну, "в почти нормальном" — если называть вещи своими именами. Остановились там же — в доме родственника одного из моих замкомвзводов, заплатив за "полный пенсион".

У Головановых в этот раз решил не появляться — чтоб уменьшить риск непроизвольного изменения "реальной" истории. Вдруг Александр передумает стать чекистом, а захочет по моему примеру — вирши сочинять, положим? Это в мои планы не входит...

* * *

С первых же часов нашего пребывания в Нижнем... Слов у меня нет — одни эмоции: вот что НЭП животворящий творит.

Вроде, чуть больше трёх месяцев прошло с моего первого здесь появления — а город не узнать!

Мои комсомольцы, одетые подчёркнуто "по-пролетарски" — из всей роскоши только комсомольский значок, между всякими комсомольскими учёбами, семинарами, да общественными занятиями в Волисполкоме РКСМ, бродили по улицам Нижнего с раззявленными ртами — как по улицам Парижа, переполненных модными магазинами...

Сверкали огни реклам и, в огромной витрине под звуки струнного оркестра и, манекенщицы казавшиеся какими-то неземными существами, демонстрировали последний cri (крик, писк) парижской моды во всём его безумном упомрачении.

Видать, такое было в диковинку и местным: столпившиеся вокруг мужчины с горящими как у вампиров глазами и текущей по клыкам слюной, от вожделения, отпускали непристойные пошлости и одна за другой курили папироски продаваемые вездесущими мальчишками.

— Так одеваться, это мещанство, — говорит Елизавета, а сама чуть не плачет.

— Мещанство..., — как сомнамбула, эхом повторил за ней Ефим, не отрывая глаз от манекенщицы в весьма откровенном наряде.

— Товарищи, это временное отступление! — поблескивая "стёклышками", хорохорился Брат-Кондрат.

Кто-то из толпы буркнул Нострадамусом:

— Временное, временное... Потом, снова с голой жоп...пой ходить будем.

Для комсомольца той поры, обвинение в мещанстве чуть ли не самое страшное... Страшнее, только в прямой контрреволюции, наверное.

— "Мещанство", товарищи, это не одеваться так — а завидовать так одевающимся!

И, еле-еле оторвав их от этой витрины, потащил дальше.

Перед следующей витриной, мы столбами соляными окаменели все вместе... Нет, не гэй-парад из содомитов в Гоморре увидели обернувшись — но тоже нечто забавное. В окне часового магазина "Павел Буре" был выставлен большой глобус со стилизованным изображением циферблата. С одной его стороны стоял Ленин с факелом в руке и красным знаменем в другом. Цифра "12" на циферблате была красной, а часовую стрелку к ней подтягивали — взявшись за верёвку как бурлаки, рабочий, крестьянин, красноармеец и матрос... Надо всем этим красовалась надпись: "Близок час всемирной революции!".

— Нифигасе..., — осталось только молвить.

Неподалёку, на витрине кондитерской можно было увидеть портреты вождей из шоколада с мармеладом, на витрине галантерейного магазина — портреты Карла Маркса и Фридриха Энгельса в окружении дамского "тонкого" белья.

— ...Уебалтурится всем хавающим пиплом!

Как тротил с кокаином — причудливая, взрывная смесь революции и НЭПа.

— Пойдёмте, ребятишки, дальше — пока у нас с вами крышу окончательно не снесло.

* * *

Через три дня посадив Ефима и Елизавету на обратный поезд, занялся тем — ради чего собственно сюда и приехал. Первым делом посетил "Нижегородский государственный университет" — не так давно открытый на базе эвакуированного ещё в 1915 году "Варшавского Политехнического института" и, побродив по его аудиториям и пообщавшись с народом, нашёл ту — где читают лекцию по химии.

Терпеливо дождавшись окончания, подловил на выходе несколько раздражённого, довольно молодого ещё — не более сорока пяти лет профессора-химика и, угостив его собственноручно заваренным чаем в пустом деканате, предложил за соответствующее вознаграждение произвести анализ привезённого с собой шлака и кусочка чугуна. Тот, сперва зачерпнув жменю шлака и поднеся её под нос, долго рассматривал в упор, затем обнюхал и мне показалось даже — собрался лизнуть языком... Но обошлось:

— Доменный шлак, говорите? Хм, кгхм... Очень интересно... Зачем Вам знать его состав, если не секрет?

— Нет, не секрет вовсе никакой — из присущего мне с младых ногтей любопытства.

Тот, несколько сбитый с толку:

— Никак надеетесь обнаружить там золото?

— Я? Я — нет, а Вы?

Профессор неожиданно рассмеялся:

— Если найду там золото — оно моё. Остальное всё ваше, молодой человек. А пока с Вас три тысячи совзнаками.

— Ох, ну ни... Почему так много?

— Реактивы нынче дороги... И половину — вперёд!

Сказать по правде, считал учёных этого времени более лоховатыми. А этот — просто упырь-кровопийца, какой-то. Видать, только что завершившаяся эпоха Военного коммунизма — пошла нашим "яйцеголовым" на пользу... Для тех кто выжил в после, конечно.

Разгружая лопатник, спрашиваю:

— Когда подходить за результатами анализа, Дмитрий Павлович?

— Мммм... Пожалуй, через парочку недель.

Задержав банкроты в руках, я:

— Расписку я с Вас брать не буду, уважаемый профессор, но если надуете...

Набычился:

— Вы мне угрожаете?

— Нет... А, что? Похоже?!

Несколько минут в немалом напряжение глядя друг на друга, мы вдруг — одновременно не сговариваясь, рассмеялись.

— А Вы — весьма забавный молодой человек!

— Вы мне тоже сразу понравились, профессор!

По-моему, мы с ним сработаемся.

* * *

В тот же день, пригласив в довольно приличную нэпманскую забегаловку, встретился с двумя "архивариусами" — в прошлый приезд нанятыми мной для поисков документов по эвакуации петроградских заводов в 1918 году. Бегло изучив нарытую ими информацию, сполна рассчитался за работу и принялся "ковать железо — пока горячо", рассуждая примерно так:

"Вчера было рано, завтра будет уже поздно! Не один я такой умный — за борьбу с бардаком на транспорте взялся сам "железный Феликс". Кроме того: деловая активность у народа просыпается с каждым днём и каждым часом и, если промедлить — мне могут только от дохлого осла уши достаться, вместо заводского оборудования!".

* * *

Съехав после проводов ребятишек от "родственника" в нанятую квартиру, первым делом разыскал хорошего портного и, "слегка" переплатив за срочность — заказал себе новое командирское обмундирование из лучшего материала: гимнастёрку из аглицкого сукна, синие галифе, будёновку со звездой, шинель с "разговорами". Нашёл сапожника и тот сшил "комсоставовские" сапоги. Новенькую, скрипучую портупею с кобурой, такой же "совнаркомовский" портфель с двумя замками — купил на рынке, "ромбы" на петлицы и все положенные нашивки приобрёл по старому адресу — в губернском управлении НКВД, где у меня уже появились кое-какие нужные "подвязки".

"Деловые связи" — то есть, он же — "блат".

Бабла на эти понтюшки улетело просто немерено, зато теперь выгляжу безукоризненно — хоть к самому Председателю Совнаркома с докладом!

С собой были бумаги — бланки документов с печатями, "приобретённые" Мишкой во время нашей с ним "налоговой" экспедиции. Кроме этого, образцы кое-каких "грозных" документов с самых высоких инстанций — которые у меня появились после поездки наших "ходоков" в Москву. Кой-какими "нужными" навыками я владел ещё "там":

Хочешь — не просто "жить-выживать" в смутные времена, а "жить хорошо" — ещё не тем овладеешь!

"Местные" же документы были ещё тот примитив, поэтому не составило особого труда изготовить липовые бумаги нужной мне направленности.

Как только всё было готово, посидел с утра полчаса — гримируясь с помощью одолженного у нашего режиссёра чемоданчика, посмотрелся в зеркало...

Хрен узнаешь!

Жгучий, евреистого вида брюнет лет за тридцать, нос с горбинкой, властный подбородок, не терпящий возражения взгляд...

Я готов!

Заранее договорился и за мной приехал не извозчик какой-нибудь провонявший конской мочой, а "мотор":

— В Управлении губернской железной дороги!

Подъезжаю к уже хорошо знакомому мне зданию и, озадачив шофёра ждать, решительно направляюсь в кабинет начальника...

Лёгкий мандраж, конечно... Преградившую было мне путь секретаршу, посадил на место — предъявив никогда ею ранее невиданную "корочку", наскоро забацанную из одного моего "роялистого" квалификационного удостоверения:

— АРХИСРОЧНО!!! По делу, не терпящему отлагательств!

Она такой грозной государственной ксивы — отродясь не видела, поэтому едва не упала в обморок.

Захожу — кабинет полный народу за длинным, покрытым зелёным сукном столом. На стене — портреты Ленина, Троцкого, Дзержинского. Накурено...

Хоть их всех разом вешай!

Все присутствующие как по команде оборачиваются и таращатся на меня в предшоковом состоянии, некоторым — даже "взбледнулось". Хорошо, хоть не до рвоты...

Безапелляционно заявляю:

— АРХИВАЖНО!!! Попрошу всех посторонних немедленно удалиться!

Оставшись наедине с управляющим Нижегородским отделом НКПС, представившись ничего не говорящей хозяину кабинета должностью и фамилией, открываю "совнаркомовский" портфель и достаю папку с бумагами. Одну из них подсовываю ему под нос:

— АРХИСЕКРЕТНО!!! Первым делом распишитесь о неразглашении государственной тайны.

Обалдевший "ответственный работник", всем обликом — опытный чинуша, за период военного коммунизма и, всякое видавший — но такое "явление" впервые, лишь мельком глянув — тут же подписывает.

Подсовываю одну за другой, бумаги:

— Теперь, ознакомитесь с постановлением Реввоенсовета... Совета Народных Комиссаров... Наркома Путей Сообщения...

Читает и, его пенсне на лоб лезет:

— Действительно будет новая война с Польшей?!

— Будет или не будет, а мы должны выполнять приказы руководства! Для предстоящей переброски частей Красной Армии из Сибири к польской границе, необходимо навести на железной дороге революционный порядок!

Тот, как застыл — только кивает, как болванчик...

— Товарищ, поторопитесь: мне ещё надо весь город, уезды и волости объехать по плану мобилизационной готовности!

Подписывает и, я ему предоставляю ещё одну бумагу — об ответственности за невыполнение первых двух...

Того, аж на испарину пробило!

Дружелюбно улыбаюсь, прежде чем покинуть кабинет и предупреждаю:

— Советую отнестись архисерьёзно, товарищ: следом за мной едет комиссия с выездным трибуналом... В Туле говорят, уже кого-то расстреляли. Не доводите до греха, Карла Маркса ради!

На прощанье похотливо улыбнулся пунцово покрасневшей секретарше и, был таков...

В главной из бумаг, был приказ об срочном освобождении всех станционных железнодорожных тупиков, запасных путей и складов на железнодорожных станциях, полустанках и разъездов Нижегородской губернии, от скопившегося там "металлолома" и отправке его для дальнейшей утилизации на полустанок Ульяновский.

Не знаю, как на деле выйдет, но возможно — мне что-то обломится из более чем трехсот вагонов с оборудованием Петроградского арсенала, Петроградского патронного завода, Петроградского трубочного завода (взрыватели), Обуховского сталелитейного завода, Охтинского порохового завода, ряда частных предприятий... Кроме того, неведомыми путями к нам забрели новейшие американские станки из Брянского арсенала , полученные ещё при "временных" — прям перед самим Октябрём.

В "реальной" истории всё это было растащено "по аулам" и сгинуло неизвестно где, без особой пользы. Я же, возможно найду этому добру подобающее применение.

* * *

Однако, для мной задуманного — одного лишь скоммунизденного оборудования критически мало. Самому тупому лесному ёжику понятно, что для прогрессорства нужны деньги: попаданец без денег — подобен паровозу без воды. Без денег и причём — денег больших, он обречён кувалдой всю жизнь на заводе махать или над пыльными бумагами где-нибудь в конторе корпеть — зарабатывая на солёный кусок хлеба.

Итак, мне нужны крупные оборотные средства... Где их взять?

Естественно по своему богатому жизненному опыту, я был уже весьма далёк от юношеской наивности биологического возраста тела и, отчётливо понимал: во все без исключения времена и при всех социально-экономических формациях, честным трудом — можно нажить лишь трудовую сутулость со скоротечной чахоткой, но только не первоначальный капитал.

Что делать?

Сравнительно честный способ добыть денег — найти клад.

Знаю о местонахождении нескольких кладов: про два из них — помню достаточно и без компьютера. Если бы там лежали совзнаки, червонцы или даже царские золотые империалы — то без особых проблем!

Почти без проблем...

К примеру, в питерском кладе две тонны столового и прочего серебра и, их надо взять разом. Это уже нужна хорошо организованная группа в ментовском прикиде, с ксивами на обыск и автотранспортом. В московском кладе — примерно такая же лабуда... Или объявить о находке и, подобно колхозным мафиози из "Бриллиантовой руки" довольствоваться законными двадцатью пятью процентами премии от государства?

Подумав хорошенько, клады отложил в самый долгий ящик.

Ещё, можно попробовать добывать финансовые средства мошенничеством.

Конечно, Остап Бендер знал "400 способов сравнительно честного отъёма денег у подпольных миллионеров"... Однако, это всего лишь литературный герой — придуманный не шибко богатой фантазией двух юмористов. В суровой реальности же, "сына турецко-подданного" — где-нибудь прикопали бы, ещё на стадии собирания компромата.

И, наконец — нечестный способ...

Я очень хорошо изучил временной период, куда меня угораздило "попасть". Конечно, жаль — до инфы в компе пока не могу добраться, но кое-что я достаточно отчётливо помню.

Короче, если знаешь как, "срубить" первоначальный капитал в нэпманской Советской России — достаточно просто, особенно в этот период — 1921-23 годы!

Вот только, я не имею необходимых условий: я не госслужащий — имеющий доступ к неисчерпаемым "закромам Родины". У меня нет в тех структурах родственников, друзей или даже просто хорошо знакомых.

Против четырёхсот остаповско-бендеровских способов "честного" отъёма денег — существует всего десятка полтора методов нечестных и не один из них для меня пока не доступен!

Ибо, сперва нужно создать соответствующую структуру и лишь затем воровать. Сколько времени на это уйдёт, включая сюда — неизбежные отсидки в "домзаках" да "исправдомах"? Останется ли у меня время на прогрессорство — или я так и сгину в конце 20-ых безымянным вором-нэпманом средней руки?

Вопросов больше, чем ответов и я с самого момента как адаптировался после попадоса — только над ними и ломал голову.

* * *

Ещё, были у меня такие мысли...

Всё на одном месте и самостоятельно производить нельзя. В современном производстве используется порой тысячи наименований топлива, сырья, полуфабрикатов, комплектующих и так далее... Поэтому кроме денег, мне нужен хороший снабженец — ибо, везде я успевать чисто физически не могу.

Конечно, к делу не совсем относится — но в этом месте надо пояснить логику моих размышлений. Советский общественный строй 1917-1991 годов — называют социалистическим, а экономику — плановой. С первым не поспоришь, если смотреть с точки зрения социальных гарантий населению в период позднего СССР: право на бесплатное образование и медицинское обеспечение, право на пенсионное обеспечение в старости и так далее... До того, единственным реализуемым "правом" — была обязанность практически бесплатно трудиться для блага грядущих поколений.

Что же касается "плановой" экономики — то в соответствующей графе ЕГЭ ставим маленький "плюсик", а сами останемся при своём — особом мнении.

Ээээ... С чего начать?

Может, так: "знакомый моего знакомого" — по профессии каменщик, уехал на ПМЖ в Германию и устроился там на стройку. Сменное задание на восемь рабочих часов... Ээээ... Ну, положим — три тысячи кирпичей, точно не помню. Наш герой, проработавший лет двадцать на советских стройках и, имеющий упомрачительно высокой квалификационный разряд — в первый же день кладёт три тысячи с половиной за шесть часов и, сидит курит — наслаждаясь заслуженным бездельем.

Естественно подходит мастер (или кто у них там?) — "недобитый в 45-ом фашист" и, спрашивает на языке Гёте и Геббельса: "Варум нихт арбайт, русс Иван?". Ну а наш, весь такой довольный собой — пальцы веером, без всякой задней мысли рассказывает про свои трудовые свершения.

В ответ: "Вы уволены! Шнель отсель, руссиш швайн".

Наш, само-собой в дикую непонятку: "В чём дело, гнида фашистская? Я же, мол, не только выполнил — но и перевыполнил план!".

"Недобитый в 45-ом фашист" снизошёл до унтерменша и популярно объяснил: у них всё по-научному рассчитано — каменщик такой-то квалификации должен класть за 8 часов именно три тысячи кирпичей. Если меньше — он ленивый или недостаточно квалифицированный... Если больше, значит — рабочий где-то схалтурил. Соответственно и стройматериалы на стройку привозят в строгом соответствии с их потреблением: если ты допустил перерасход кирпичей — значит другой каменщик будет сидеть сложа руки...

Вот это, деточки, называется:

ПЛАНОВАЯ ЭКОНОМИКА!!!

А у нас?

А у нас, не успеют принять пятилетний план, как тут же одни идиоты — призывают, а другие — берут обязательство его перевыполнить! Ну и на хрена, спрашивается тогда — его разрабатывали и принимали в первоначальном виде?!

Если кто-то, допустим, произвёл больше тракторов — то при тотальном дефиците всего и вся, кому-то не досталось металла — чтоб произвести столько же плугов. И, значит "сверхплановые" трактора будут стоять и ржаветь — омертвляя вложенный в них капитал.

Да, вы любую советскую газету почитайте — сплошной призыв к капиталистической анархии на производстве! Ордена и медали за такие дела вредителям вешали, вместо того, чтоб их самих за шею повесить сушиться на Солнышке — за самый изощрённый саботаж. Прости меня, Господи...

Если бы в СССР экономика была бы действительно социалистической и плановой, Стаханова расстреляли бы ещё на стадии преступного замысла. Прямо перед управлением его родной шахты — в назидании другим!

Эх, не тех при Сталине стреляли...

Так, что делаем вывод: в то время как ведущие государства мира плавно перешли к плановой социалистической экономике — экономика СССР оставалась государственно-капиталистической, с присущей капитализму анархией в производстве и всевозможными "перекосами" с "перегибами".

Ладно, это я сильно отвлёкся... Я, что хочу сказать?

Успех и карьера любого руководителя предприятия в Советском Союзе зависел от его снабженца который может "выбить" фонды — "достать" всё необходимое для выполнения плана, даже "провернуть" какой-нибудь бартер или открытую аферу. У такого хозяйственника склады были всегда были забитыми под самую крышу по принципу: "запас жоп...пу не ипёт", зачастую даже тем — что ему по профилю предприятия и даром не надо. Однако обменять на что-нибудь необходимое для выполнения плана — может вполне сгодиться...

Конечно, надо трезво взглянуть на жизнь и честно признаться: снабженец — это заведомо человек жуликоватый с "нечистыми" руками, к которым всё "прилипает".

Не нами это придумано — так уж сама наша земная жизнь устроена!

Где б, такого найти и как с таким — хотя бы подружиться "по интересам", а желательно — приручить? Чтоб, он "ел" с моих рук, не стремясь отгрызть палец?

* * *

А, сроки меж тем поджимают!

Долго мучился думая: что мне делать с моим послезнанием — насчёт введения золотого червонца в ноябре 1922 года?

Да так, ничего и не придумал...

Есть чуйка, что это — большие деньги, но механизма — чтоб их положить себе в карман, у меня нет. Я не обладаю опытом игры на валютных котировках, да и первоначального капитала у меня кот наплакал.

А, до слёз жаль — что пропадёт втуне такая инфа!

Наконец, меня осенило: надо не тратить время на создание своего собственного "первоначального" капитала — а, так или иначе "присосаться паразитом" к уже существующему! Надо найти пройдоху-нэпмана (теневого дельца, криминального авторитета и желательно — всё в одном флаконе) и, внушив ему доверие к себе "послезнанием" — использовать его самого, его связи и наворованные у народа капиталы — на всеобщее, народное же благо. Несколько очково, конечно...

ЖУТКО ОЧКОВО!!!

Однако, ничего более умного и безопасного я придумать не смог.

Такие, типы определённо существуют, существуют во множественном числе и существуют где-то рядом...

Как-то так совершенно случайно получилось (если не брать в расчёт возможное влияние каких-либо "потусторонних сил", конечно), но этот временной промежуток я перед "попадаловом" изучил достаточно хорошо и могу с полной ответственностью сказать: не НЭП "развязал" рынок, а скорее — загнанный "военным коммунизмом" в подполье рынок породил НЭП и подталкивал его дальше. Серьёзные исторические источники — показывают неустранимость рынка из хозяйственной практики этого периода: во время Гражданской войны на советской территории — жил полнокровной жизнью рынок земельных угодий, строений, предприятий, ценных бумаг и прочее тому подобное... Об этом говорит и то, что почти все обвиняемые в крупных хозяйственных преступлениях — служили в Красной армии или в государственных учреждениях. Снабжение армии во все времена было "золотым дном" для всякого рода аферистов и, наша Гражданская война — не была здесь счастливым исключением: нелегальный частный капитал образовался и преумножился многократно за её годы.

Естественно, как о легендарных разведчиках, мы лишь о тех "теневых дельцах" узнаём — что попались в руки правосудия!

То есть, не о шибко удачливых...

Таких было вполне предостаточно, но почему-то вспоминается подпольный миллионер Корейко...

ХАХАХА!!!

Шучу, конечно. Перед реально историческими теневыми дельцами СССР, литературный герой Ильфа и Петрова — просто мелкий поц, торгующий деревянными членами на одесском Привозе.

Где б, мне такого пройдоху найти и грамотно "присесть" ему на уши?

"Где, где... В Караганде!".

Блин, тупой вопрос!

Нижний Новгород, при старом режиме называли "кошельком России": здесь подобные "теневые" дельцы — должны просто кишмя кишеть. Как дизентерийные бациллы в жидком "стуле" нечистоплотного человека...

Кое-какую инфу и кой-какие идейки мне сам того не ведая подкинул Мишка-Барон, который сам вращаясь в криминальной среде и конечно же — что-то слышал, что-то видел и кое о чём догадывался. Проанализировав всю полученную тем или иным образом информацию, я решил действовать.

* * *

Переехав на другую съёмную квартиру — "путая" на всякий случай следы после посещения губернского управления НКПС, я приоделся в этот раз нэпманом среднего достатка и пошёл к уже знакомому мне "чёрному маклеру", на открывшийся в августе уже официально Макарьевский рынок.

Обменял "старые" банкноты образца 1922 года на только что введённые в обращение "образца 1923-го" по официальному курсу сто к одному. Естественно, на "чёрном рынке" курс был менее для меня выгодный — но учитывая предстоящую инфляцию, я оказался в немалом выигрыше. Поболтав недолго "о том, о сём", спрашиваю "в лоб":

— У меня имеется САМЫЙ(!!!) дорогой на этом свете товар... Не сведёшь меня с тем, кто его купит?

Сперва опешив от неожиданности, тот безапелляционно ответил:

— "Рыжьё", "цацки с брюликами"? Если что-то стоящее, давай я у тебя куплю.

Смериваю его с ног до головы насмешливым взглядом:

— Штиблеты себе сперва нормальные купи! Мне нужен РЕАЛЬНЫЙ(!!!) покупатель, понимаешь?

— Не знаю такого...

А, глаза то — отвёл!

Я обвёл рукой всё пространство рынка, заставленное палатками торговцев и кишащее покупателями:

— Чё тупого включаешь? Не может такое "стадо" пастись без "пастуха"... Понимаешь, о чём я?

Набычился:

— Нет, не понимаю — о чём ты балаболишь, фраерок залётный. Уйди, не мешай людям работать...

— Да, ты не быкуй! "Работать"..., — насмешливо-зло, — на стройке будешь работать — кирпичи ворочая, если ОН(!!!), — поднимаю палец в небо, — узнает, какую выгоду из-за тебя упустил.

Помолчав, провожу ладонью по горлу и трагическим шёпотом:

— А, то и... Сам понимаешь! Кто на большое бабло нюх не имеет — тот на такую "работу" не годится. Иль, ты не понимаешь?!

Помешкав — и хочется и колется, тот сказал, посмотрев на меня с нехорошим прищуром:

— Ладно, приходи завтра в это же время — может и, объявится покупатель на твой "самый дорогой товар".

Назавтра, не успел подойти к "точке", как маклер кивнул на меня и ко мне подкатили двое. Прилично одетые, но по их мордам было видно — имеющие самое непосредственное отношение к криминальному миру.

— Показывай товар!

— Извини, но у меня с собой ничего нет. Сперва надо поговорить с вашим...

— Ну вот, а говорил "ничего с собой нет"... Хахаха!

Один из них, видом посуще и напоминающий мелкого — но злобного и ловкого хищного зверька, уже успел из моего внутреннего кармана достать "Браунинг".

— "Упакованным" оказался!

— Врезать фраеру меж ушей? — спросил крепыш и втянул ноздрями воздух, — чую это мусор.

— Да, нет — погодь...

Обыскав меня уже в открытую, мелкий извлёк запасную обойму, портмоне с парой сотней совзнаков мелкими купюрами, носовой платок и связку ключей.

— И, вправду — ничего нет, — не деланно разочарованно, — ну, тогда пойдём, мил человек, с нами...

Дальше, всё было как в фильме "Место встречи изменить нельзя": меня завели в ближайшую подворотню и втолкнули в...

Нет, не в хлебовозку!

В какой-то крытый фургон на лошадиной тяге и ОЧЕНЬ(!!!) медленно куда-то повезли. Оба уркагана были внутри и всю дорогу радовали меня блестящими "перспективами" моей скорой бесславной кончины:

— Лучше сам признайся, что ты — агент угрозыска... Тогда мы тебя не больно зарежем. Иначе, на лоскуты порвём — ДОООЛГО(!!!) будешь мучиться!

Иногда, просто стыла кровь в жилах! Если честно предполагал, что будет как-то... Культурней, что ли...

Я отмалчивался — ибо, конкретно забздел и, это их бесило больше всего:

— Чё молчишь, мусор краснопёрый? В падлу с людьми поговорить?!

— Очково, что-то мне с вами разговаривать... Давайте лучше, все вместе дружно помолчим, а?!

— БУГАГАГА!!!

Наконец приехали и меня чуть ли не пинками вышвырнули на мощённый камнем двор большого, каменного, богатого частного дома о двух этажах. Лохматый здоровущий кобель на цепи — до хрипоты лает, на говно исходя... Мимо него не убежишь... Курочки хлопотливо квохчут яички снеся, свинки в сарае довольно хрюкают нагуливая жировую прослойку... Недобро косящаяся старуха с двумя ведрами куда-то побежала... Сельская идиллия!

Аж, помирать страшно...

Особенно долго разглядывать не дали, втолкнули в дом. Светлица или горница — хрен разберёшь с большого перепуга... Ну, не спальня и не трапезная — это точно. Занавески на окнах, ходики на стене, герань на подоконнике, фарфоровая посуда и статуэтки на комоде и кругом всё такое богато-кружевное, купеческо-мещанское...

Нашим комсомольцам бы, однозначно очень не понравилось!

У окна за довольно-таки приличным столом — на котором большие канцелярские счёты, папки с документами, отдельные листы бумаги и письменные принадлежности, сидит культурно одетый крепенький мужичок с большими залысинами на голове и очками на носу — на первый взгляд напоминающий главного бухгалтера преуспевающего колхоза-"миллионера". Вроде бы обычный мужик... Однако, нет-нет и, его в общем-то — округло-добродушное лицо с жёсткими усиками, передергивает какая-то злобно-нервная гримаса. Один в один как у Петра Великого в старом чёрно-белом фильме.

Бьюсь об заклад, он ещё и "падучей" страдает!

Эпилептическими припадками, то есть...

Крепыш стоит за спиной, сопя мне в затылок, Мелкий выкладывает на стол хозяину дома изъятые у меня вещи и что-то на ухо докладывает, постоянно на меня оглядываясь. Слышу только что-то про "бытовые отходы" и про самую заднюю часть большинства животных — которого за нами "не было".

Опять же — сильное отличие от фильма, где так талантливо сыграли два Володи — Высоцкий и Конкин: за стол меня не пригласили и самогону не налили. Хозяин, не предложив даже сесть, рявкнул:

— Ну, что там у тебя, убогий?

— Уважаемый, у меня имеется для Вас самый дорогой товар на свете...

— "Брюлики", что ли? Почему с собой не взял?

— Вы тоже предприняли кое-какие меры предосторожности, — криво через силу улыбаюсь, — извините, не знаю как Вас по имени-отчеству...

— Тебе не всё равно? — равнодушно-раздражённо, — всё одно помрёшь вскорости.

— БУГАГАГА!!! — заржали оба шныря.

— Не стоит нам с Вами торопиться записываться в покойники, — как можно спокойно отвечаю, хотя внутренне всего колотит, — если есть возможность длительного и взаимовыгодного сотрудничества.

Подозрительно смотрит, передёргивая щекой:

— Какое, интересно, "сотрудничество" у меня может быть с "фараоном"?

— Почему же, так сразу — "с фараоном"?! — недоумеваю.

— Да, ты на свою рожу в зеркало посмотри, "ёперуполномоченный", — все трое ржут, — бугагага!

Да... Актёр из меня — прав был Аристарх Христофорович, довольно хреновый.

Вдруг, он серьёзно:

— Ладно, говори с чем пришёл — мне с тобой валандаться особенно некогда. Скажи спасибо, что ещё велел живым привезти...

Слегка, но с достоинством кланяюсь:

— Спасибо Вам, кем бы Вы не были... А пришёл я с самым дорогим товаром, какой только бывает на Свете.

Те переглядываются в замешательстве:

— Опять ты за своё?! Если решил "со сдвинутой чикой" прикинуться — так у нас не суд присяжных, не прокатит: мы на "тот свет" определяем — а не в дурку.

— Я принёс Вам информацию, которая и есть — самый дорогой на свете товар...

Раздражённо от слова, смысла которого не понимает:

— Да, это ты мне мозги пудришь?! Выражайся ясней: чё за "информация" такая, где она и сколько она весит?

Я, с отчётливо слышимым звуком, постучал себя пальцем по лбу:

— Информация здесь, а сколько она будет "весить" — от Вас зависит! От вашей способности превратить её в драгоценный металл.

— Разреши, я ему лобешник прострелю? — предложил Мелкий, — посмотрим — выскочит оттуда его "формация" или нет.

— Я предлагал ему промеж ушей врезать, — задышал прям в ухо Крепыш, — сразу бы опростался, болезный.

— Погодьте чуток..., — вижу ихнего главного, моя последняя фраза заинтересовала, — продолжай, фраерок!

Ожесточённо прочистив ухо мизинцем, я сморщившись:

— У меня есть сведения о неком предстоящем событии — которые Вам, возможно пригодятся.

— Шмон, облава или ментовская засада где...? — предположил Мелкий.

Видать, при своём пахане — он является некой "структурой", отвечающей за безопасность.

— Не мельтеши, Упырь! — досадливо отмахнулся нервный "Бухгалтер", — сядь на лавку, здесь разговор серьёзный пошёл... Что за "событие", такое?

Беря быка за рога, я самовольно подошёл и сел на стул напротив собеседника:

— На этих сведениях, носящих финансовый характер, можно ХОРОШО(!!!) подняться. Если Вы, конечно, деловой человек — а не мелкая уголовная шелупонь.

Красноречиво скосил глаза на Упыря на лавке под образами.

Вижу, главный пахан заинтересовался вполне конкретно:

— Вот, как?! Ну... Выкладывай!

— Кажется, торговые сделки без взаимовыгоды не заключаются, да? — смотрю ему прямо в глаза, — даже большевики это уже поняли и отказались от продразвёрстки... Или Вы разделяете мнение "левой оппозиции" на этот счёт?

Смотрю — психует:

— А если я сейчас попрошу этих добрых людей тебе палец дверью сломать или кочергой "очко" прижечь?

Крепыш за спиной снова подошёл вплотную и "возбуждающе" задышал в правое ухо.

Я так понимаю: электропаяльников у них нет — по причине технологической отсталости России и, братва в случае необходимости — использует нагретые в печи металлические предметы домашнего обихода...

Киваю согласно головой:

— Конечно при таком раскладе, я долго геройствовать не буду и всё Вам выложу — а потом упокоюсь где-нибудь...

— Свиньям тебя скормлю, — спокойно подсказывает, — корма дорогие, а такие как ты — дерьма свинячьего не стоят.

— Хорошо: свиньям — так свиньям! — прикладываю руку к сердцу, — однако, пройдёт быть может несколько месяцев и в финансовом мире появится другая информация... А к Вам с нею — уже никто не придёт.

Задумывается конкретно и, наконец:

— Ладненько... Как кличут то, тебя?

— Отзываюсь на прозвище "Серафим".

— "Серафим"...? — напрягает память, морща лоб, — не слышал о таком деловом... Был этим летом некто "Поп" из залётных фраеров, да надолго у нас не задержался. Так, что ты хочешь за свою "информацию", Серафим? ...Денег?

Хитро улыбается, типа — знаю я тебя, как облупленного!

— Что такое "деньги", — вопрошаю, — особенно в наши смутные времена? Так — прах, тлен... МУСОР!!!

— Так, чего ж тебе?!

— Извините как Вас...?

— Зови меня — Ксавер, — представляется, впрочем не протягивая руки, — этот на лавке — Упырь, а за спиной у тебя — Саул...

Крепыш подтверждающее засопел...

— Получая от меня сведения финансового порядка Вы, Ксавер, будете иметь с этого какой-то навар... Ведь, так?

Хитро-угрожающе прищуривает один глаз, как целясь:

— Да, кто его знает... А если одни лишь убытки?

— Значит, Вы — банкрот и в деловые не годитесь, — развожу руками и крестясь на образа, — ну а я вскорости умру мученицкой смертью и поделом мне! Надо более осмотрительнее выбирать инвестора...

Последнее было сказано вполне искренне.

Ксавер только крякнул и махнул рукой, типа "продолжай дальше".

— Мне за информацию положена какая-то доля с этого навара... Я правильно рассуждаю? Я рассчитываю на половину.

— Пятая часть.

— Чёрт с Вами — треть...

Лицо Ксавера угрожающе задёргалось, как перед началом припадка:

— А к свиньям?!

Поспешно соглашаюсь:

— Хорошо, хорошо! Уговорили — четверть.

Подумав, тот кивнул головой и мы ударили по рукам... Впрочем, совершенно бессмысленный торг: при любом раскладе, я не сумею контролировать маржу и могу лишь рассчитывать на его честность и заинтересованность в получении следующей информации.

— Мне нужна моя доля не налом, а в виде инвестиций...

Морщится:

— Говори проще!

— Ну, к примеру..., — задумываюсь, — в городах, особенно в столицах — жуткий жилищный кризис! Жильё там уже давно не строят и неизвестно когда начнут. Деньги, просто так на полу валяются и их никто не поднимает! Я хочу построить домостроительный комбинат — производящий обыкновенные сборно-разборные избы из обыкновенных же бревен или лучше — железнодорожных шпал. Для этого мне нужно оборудование, сырьё и опытные строители... Вы вкладываете мои деньги, если есть желание — вкладываете свои и, имеете с этого определённый процент.

Ксавер встал и не торопясь походил вокруг стола, размышляя вслух.

— Как обманчиво бывает первое впечатление о человеке... Нет, это не "мусор"! — усевшись на место объявил он шнырям, — тот бы горы золотые посулил — чтоб отсюда живым уйти... А этот — просто идиот.

— БУГАГАГА!!!

Я тоже не удержался, признаюсь:

— Хахаха!

Затем, когда веселье немного стихло:

— В год, на ремонт городских домов в России расходуется свыше 130 миллионов рублей и, не менее 400 миллионов на строительство новых...

Те, чуть не хором:

— СКОЛЬКО?!

"Магия" больших чисел — неотразимый психологический приём! Начинаю общаться с ними жёстко, уверено:

— Сколько слышали. Половина этой суммы, если не больше — приходится на частный или кооперативный капитал.

Ксавер в этот момент хотел что-то сказать... После моих слов поперхнулся, привстал и, перегнувшись через стол приблизил своё лицо с налитыми кровью глазами к моему, заглядывая в самую душу:

— Так ты хочешь сказать...

Здесь, главное — не забздеть!

Несколько бесцеремонно перебиваю его:

— Что я хотел сказать — Вы уже слышали. Теперь, я хочу предложить захватить часть этого рынка. Но вижу — не к тому пришёл: Вы предпочитаете мелочь по карманам тырить.

Ксавер, стал напоминать рака в кипящем ведре:

— Вот, значит как... А, что ты такой дерзкий, фраерок? Стоит за тобой кто-то, что ли? Скажи кто, я возможно подумаю...

Все трое, снова переглянулись.

— "Подумаете"?! Как говорят умные люди "время — деньги"... Интересно, сколько Вы уже бабла потеряли и ещё потеряете, уважаемый Ксавер, пока наконец начнёте думать и действовать конструктивно?

Садится обратно и хлопает ладонью об стол:

— "Серафим", говоришь...?! Хорошо! Я согласен на твои условия, Серафим... "Инвистиций" не дождёшься, но если что стоящее скажешь — насчёт доли не обману... НУ?!

Опасливо кошусь на обоих навостривших уши шнырей:

— Этим двоим можно доверять?

Теряет терпение:

— Можно... ГОВОРИ!!!

Собираюсь с духом и выпаливаю:

— 27 ноября 1922 года начнётся поступление в обращение банкнот номиналом в 1, 3, 5, 10 и 25 червонцев, обеспеченных золотом.

Эффект разорвавшейся бомбы:

— "ЗОЛОТОМ"?!

— Да, золотом! Червонец ассигнацией будет приравнен к 10-рублёвой золотой монете царской чеканки и обеспечен на 25 % своей стоимости золотом, другими драгоценными металлами и иностранной валютой и на 75 % — легко реализуемыми товарами и краткосрочными обязательствами...

Все трое слушают, аж раскрыв рты!

— ...Будет отмена обязательной сдачи государству золота в изделиях, слитках и монетах. Будет разрешена свободное обращение золота в изделиях и слитках, а также купля и продажа золотых царских монет и иностранной валюты за совзнаки. Однако, продолжится запрет использования валютных ценностей в качестве средства платежа.

Своего золотого "сеятеля", большевики будут чеканить в следующем году — эту информацию я пока утаил.

— От кого узнал? — был первый вопрос.

— От знакомой сороки — которая "на хвосте принесла".

По ходу, "сорока" им показалась вполне достоверным источником информации и разговор сразу перешёл в деловое русло:

— Котировка?

— Госбанк, руководствуясь конъюнктурой, оценит один червонец в 11 400 рублей совзнаками образца 1922 года... Естественно, рыночная цена будет выше.

Как хорошо, что перед "попадосом" как раз по НЭПу тупил! Кое-какие даты и цифры, прямо воочию — как на экране монитора вижу. А когда удастся оживить комп...

Тот замер, что-то прикидывая в уме:

— Неделя осталась... А ты не врёшь?

Впрочем, это он уже по привычке...

— А мне это зачем? — с недоумением вопрошаю, — с жизнью можно счёты свести и менее экзотическим способом... Бросившись под паровоз, например или проглотив полпуда мышьяку.

Ксавер хохотнул:

— Хахаха! Вот в этом ты прав!

Он быстро засобирался, куда-то сбегал с моими вещами и вернулся с большим кожаным портфелем. Буквально "на скаку", спросил несколько досадливо:

— Что раньше не пришёл?

— Пока Вас искал по объявлениям в газетах...

— Ну ты, шибко то, здесь не умничай!

Выгребая какие-то вещи из ящика стола в портфель и рассовывая что-то по карманам, обратился к своим:

— Упырь, Саул! Серафим пока поживёт с нами...

Конечно, моего согласия он не спросил. Те, вопрошающе на него смотрят — требуя уточнения.

— Обращаться вежливо, как с самым дорогим гостем... Но и баловать не дозволять!

— Поняли, Ксавер, — несколько разочаровано.

Заглядывает какая-то смазливая молодуха и, мельком с любопытством глянув на меня, спрашивает:

— Обедать то, будете? Накрывать стол?

Уже одевая хорошее драповое пальто с роскошным воротником:

— Накрывай, но без меня...

Та, воркующе-игриво:

— Когда тебя ждать?

— Не знаю... Скоро не ждите. "Гостя" кормить не забывайте — неровен час до моего возвращения сдохнет... С кого тогда спрашивать?

И был таков.

* * *

Неделя, длилась — просто невыносимо!

Когда она кончилась, ещё невыносимее стала тянуться вторая... Упырь и Саул оказались ребятами в принципе нормальными. Они строго выполняли "инструкции" Ксавера и даже более того...

"Баловали"!

Меня кормили, поили чаем (неоднократно пытались напоить водкой), в баню разок сводили и даже совершенно голую девку там предлагали. Однако, какая там "девка"... Того и гляди, вернётся главный Бармалей "не солоно хлебавши" и меня очень больно зарежет, а молодое тело скормит свиньям... У кого при таких условиях "встанет" на голую девку?! Разве что у "универсального солдата" из одноимённого фильма — да и то, после заморозки в ванне со льдом...

Да и как на грех — антибиотиков среди моих "роялей" не оказалось, а я ужасно венерических заболеваний боюсь. Могу ошибиться, но вроде банальнейший "сифон" хроноаборигены лечат ртутью по принципу: кто быстрее сдохнет — "срамная" болезнь или сам организм.

Единственное, чем можно было скрасить время и отвлечься от тяжких дум — так это игра в карты. Мне предлагали рубиться на деньги — на мою "долю", но я не повёлся на уговоры. Играли на "ни на что", или на шалобаны — но это быстро им надоело, игрок с меня никакой. Тогда, от нечего делать, эти двое предложили учить меня искусству "каталы"... Карточного шулера, то есть.

— А мне это на кой? — интересуюсь, — я специализируюсь на других статьях уголовного кодекса.

— В тюрьме пригодится.

Открещиваюсь под общий смех:

— "Нет уж — лучше вы к нам"!

Подумав, спрашиваю:

— А вот мастырить ксивы поучился бы и даже готов заплатить за это.

— Так, это долго учиться надо и ещё не у всех получается.

— Ничего, я — способный! К тому же, кой-какие навыки уже имеются.

Дом, оказался довольно плотно заселён. К вечеру, кроме этих двоих, молодухи и бабки — объявилось ещё человек пять довольно тёмных личностей. В течении моего здесь нахождения, постоянно появлялись и исчезали какие-то люди, была пара скандалов... Как-то, уже глухим ночером, кто-то во дворе истошно визжал — как будто его свиньям скармливают... Мне всё жутче и жутчее...

Где-то через день после того разговора, подошёл ко мне один сухонький старичок — "Божий одуванчик" и подслеповато щурясь через когда-то богатое пенсне, долго рассматривал и мял мои ладони. Наконец, пробурчал:

— "Заготовки" вроде подходящие... Пойдём ко мне в апартаменты — покажешь, что за у тебя "навыки".

Конечно, за неделю многому не научишься, но как я уже неоднократно говорил — "навыки" у меня уже имелись. Поэтому, худо-бедно — но кое-чему простейшему я насобачился.

Конечно, в серьёзных учреждениях — на Лубянке, к примеру, с такими "ксивами" ловить нечего — кроме больших сроков в местах "прополки" тайги...

Но для сельской местности пойдёт!

Хоть и отвлёкся немного, но всё равно — последние дни вообще, как на иголках. Уже и все сроки прошли — 29 ноября на календаре, а Ксавер всё не появлялся.

Наконец, чуть ли не в полночь — мы все уже спать улеглись, является как снег на голову. Усталый, заметно похудевший, голодный как чёрт — но довольный и весёлый. Здоровается со мной за руку, шутит:

— Тебя ещё не зарезали? Хахаха!

— Ещё нет — Вы же просили без Вас не начинать?! Хахаха!

"Хор" шнырей, грянул жизнерадостно:

— БУГАГАГА!!!

Поужинав за общим столом, приглашает в какую-то комнатушку на втором этаже — личный кабинет, я так понимаю. Первый же вопрос, с просквозившей немалой досадой:

— Что раньше ко мне не пришёл, Серафим?

Сразу перехожу на "ты":

— Чтоб не неделю, а положим — месяц у тебя взаперти просидеть под охраной двух отмороженных придурков?!

— Согласен — нехорошо получилось..., — кивает головой, — а через кого ты это всё узнал?

Усмехаюсь:

— Меньше знаешь — крепче спишь, Ксавер!

— Понимаю..., — соглашается, даже не пугая перспективой знакомства моего "очка" с раскалённой кочергой, — когда ждать твоей следующей... Как, её там...? "Информации"?

— Этого не предугадаешь, — пожимаю плечами, — когда и что там "товарищам" в голову взбредёт в следующий раз.

Как-то напряжённо, даже слегка заискивающе:

— Так теперь ты знаешь, к кому в следующий раз идти?

— А это будет зависеть от твоего бонуса, сам понимаешь... "Сорока", она не просто так — "потрещать" прилетает, а чтоб поклевать чего.

Наконец, после моего напоминания, перешли к самому приятному:

— Вот твоя доля, Серафим... Пересчитай!

Достаёт, как фокусник какой — прямо "из воздуха" тугую пачку банкрот и довольный произведённым эффектом небрежно роняет её на стол. Приглядываюсь...

Так вот ты какой, северный олень!

Сказать по правде, не впечатлило: хоть и новенькие и "хрустящие", приятно пахнущие свежей типографской краской — год выпуска 1922-й, но довольно невзрачно-скучные черно-белые бумажки... Лишь розетка с надписью "РСФСР" выглядит чуток повеселее. Большинство с надписями "один червонец", "три червонца" и "пять червонцев"... Большинство "пятёрками". Десять и двадцать пять червонцев — этих совсем мало. Обратная сторона — чистая.

Так, так, так...

Пересчитываю, раскладывая в пачки по номиналам... Твою мать...

Поднимаю на Ксавера изумлённые очи:

— Здесь двадцать пять тысяч... Червонцами...?

Это ж, сколько на совзнаки...? Мать твою!

Неплохое начало: ильфо-петровский Шура Балаганов мечтал иметь пять тысяч рублей в год, а я за один раз урвал в пять раз больше.

Смеётся:

— Да — двадцать пять "штук"! Не веришь — пересчитай ещё раз. Если б, пришёл на недельку раньше, получил бы...

Только досадливо крякнул и рукой махнул:

— ...В десять раз больше.

Достав из обнаружившегося в комнате сейфа мои вещи, он глядя как я рассовываю по отделениям враз распухшего портмоне деньги, вдруг совершенно неожиданно поинтересовался:

— Серафим! А про "инвестиции" в домостроительный комбинат, ты это на полном серьёзе?

— Вполне! Как на похоронах банкира... Ибо, времена как были смутными — так и грозятся ими оставаться. Деньги или товар, сегодня они есть — а завтра их нет. Недвижимость же, как была так и осталась — пример египетских пирамид тебе в помощь!

Несмотря на его усталость, проговорили с почти до утра... Правда, ни до чего определённого — в этот раз не договорились.

Наутро, после позднего завтрака, договорившись поддерживать связь через уже знакомого "чёрного" маклера, расстались донельзя довольные друг другом. Выхожу во двор сопровождаемый гостеприимным хозяином и вижу уже знакомый фургон и поджидающих меня всё тех же личностей. В этот раз они были гораздо дружелюбней настроены и, прямо-таки лучились от счастья лицезреть мой светлый лик.

Их босс протягивает мне ладонь с тонкими, но на удивление сильными пальцами и крепко сжав мою, говорит:

— Доставят в целости и сохранности туда, откуда подобрали... До встречи!

Напоследок, скидываю ещё одну инфу:

— Не знаю, с какого бока это тебе может пригодиться, Ксавер, но в последних числах декабря ожидается создание СССР — Союза Советских Социалистических Республик...

— А это как? — удивлённо поднимает брови.

— Сам толком не понимаю, но буквально в двух словах — это вот какая шняга получится у комиссаров...

Коротко рассказываю самую суть происходящего с национальной политикой в стране и, ещё раз пожав друг другу руки — мы расстаёмся практически друзьями.

Уверен, что и из этой инфы он сможет срубить хоть сколько-нибудь бабла. Возможно, мне с этого ничего и не обломится — но если событие сбудется, (в чём я ни грамма не сомневаюсь!), мой рейтинг в его глазах значительно вырастет.

* * *

Жилищный вопрос в Советской России, действительно — был проблемой ещё той и, "испортил" он не одних лишь москвичей. Не сказать, чтобы до двух переворотов 1917 года — в этом отношении всё было ровно да гладко, но то — что стало твориться после них...

ТИХИЙ УЖАС!!!

После революции в большие города хлынул поток десятков — если не сотен тысяч граждан "новой свободной России", каждый со своими "местечковыми" привычками и взглядами на жизнь. Кто-то — чтоб элементарно не сдохнуть от голода (особенно много "понаехало" во время последнего голода в Поволжье), кто-то — чтоб работать или учиться, кто-то — в поисках своего "места под Солнцем", ну а кое-кто — чтоб просто не одичать в сельской местности.

"Война дворцам" объявленная новым народным правительством, произвела парадоксальный эффект — она увеличила число убогих хижин. В течение ряда лет после революции отопление в городе не работало, топлива для отопления частных квартир и домов было недостаточно. От холода и сырости стены домов стены потрескались, фундаменты осели, рамы в окнах покосились и сгнили, стекла полопались и вылетели.

В городе образовались так называемые "рваные дома", где полностью или частично перестала теплиться жизнь — а остались трещины, облупленная штукатурка да забитые досками провалы окон. Системы водопровода, канализации и отопления в них были разрушены или не работали, в квартирах отсутствовали водопроводные краны, унитазы, раковины и батареи центрального отопления, сняты кухонные плиты, в большинстве квартир разобраны на дрова полы. В квартирах всюду грязь, мусор и "отходы жизнедеятельности".

В холодную и суровую зиму 1919/20 года, происходила политика "уплотнения" знакомая нам по произведению Булгакова "Собачье сердце". Чтоб спасти людей, из домишек на окраинах, из подвалов и бараков их переселяли в "буржуйские" дома, напихивая как сельдей в бочку. Таким образом образовались так называемые "коечно-каморочные квартиры".

Что они из себя представляли?

Это даже не пресловутые "коммуналки", где у каждой семьи была своя отдельная комната. Крошечные комнатки-клетушки, отделенные друг от друга перегородками, не доходящими до потолка, общие кухни, уборные. Даже в "передних" — в прихожих таких "квартир" и в коридорах, стояли койки для "одиночек".

Конечно, не всё так плохо — имелись и "светлые пятна" на общем негативном фоне.

После революции стали создавать образцовые "дома-коммуны" — показуха была присуща Советской Власти с самых первых дней её существования. В большинстве своём, это были крепкие, просторные здания — из которых полностью выселялся весь "нетрудовой элемент", а взамен заселялись классово "правильные" граждане.

Примерно таким был дом — из двора которого я угнал "Бразье-кабриолет".

Государство взяло эти дома на свой баланс — ремонтировало за свой счет, снабжало конфискованной мебелью, бесплатным топливом и создавало в них или неподалёку "коммунистические учреждения" — ясли, детские сады... Но таких домов и счастливчиков в них, были буквально считанные единицы.

Большинство же городского населения жило именно в "коечно-каморочных" квартирах и этим ещё повезло. Ведь полным-полно было в городе и так называемых "бесквартирников" — живущих в проходных комнатах, ютившихся в передних, коридорах, чуланах, кухнях или хозяйственных постройках у родственников или знакомых... Или вообще — обитающих в развалинах, заброшенных, аварийных зданиях — грозящих каждый миг обвалом.

Нет, имея деньги и в двадцатые годы — можно было неплохо устроиться!

Можно было снять комнату или даже небольшую квартиру — теневых дельцов среди управдомов хватало.

* * *

Слава Богу, мой профессор жил ещё в достаточно приличных условиях, в одной из первых коммуналок — куда я и направился по нашей с ним договорённости, не застав того в стенах "альма-матер".

Тоже — далеко не фонтан, надо признаться!

Во дворе всюду грязь, из подвала несет гнилой картошкой, во дворе у помойки — черные горы мусора и шлака... На дверях подъезда висит свежее объявление домкома, на которое уже кто-то успел смачно плюнуть:

"Ночной покой с двенадцати часов ночи. Входные двери черного и парадного ходов должны быть всегда на запоре. При пользовании ванными жильцы обязаны после мытья вымывать последнюю начисто. Стирка и полоскание белья в ванных категорически запрещается (стирать только в корытах), не разрешается загромождение коридоров сундуками, шкафами и другими громоздкими предметами. Воспрещается хранение дров в комнате более однодневной потребности и колка их в квартирах, на лестницах".

Захожу в изрядно пропахший человеческой мочой подъезд и поднимаюсь по стёртым покосившимся деревянным ступенькам на нужный этаж. Лифт имелся, но он конечно же не работал.

Ещё стоя на площадке перед дверью я через неё уловил носом "особый запах" — от скопления множества немытых человеческих тел и услышал ухом, как в каждой квартире через каждую минуту спускают в унитазе воду: туалет работает без перерыва. Откуда-то сверху раздалось негодующее женское:

— Она же его погубит, эта дрянь!

В ответ, сочным мужским матом — предложили даме не лесть не в свои дела.

На каждой двери записочки от руки: один звонок — такому-то, два звонка — такому-то, три звонка — такому-то... Некоторое время ушло на знакомство с устройством: звонок не электрический, а механический: чтоб позвонить — надо дёрнуть "за верёвочку".

Найдя каллиграфическую надпись "Профессор Чижевский Д.П.", резко дёргаю нужное количество раз. Через определённый промежуток времени, сквозь гомон детских голосов слышу чётким баритоном:

— Кто там?

— Профессор, это я — Свешников Серафим. Насчёт доменного шлака... Помните, такого?

Увидев меня, Дмитрий Павлович был приятно удивлён. После взаимных приветствий:

— Как не помнить — не часто человека со столь... Хм, гкхм... Признаться, я уж думал — больше Вас не увижу!

По ходу, он решил — меня уже куда в "дурку" упаковали!

— За свою предоплату, я бы к Вам с того света пришёл... Где тут у вас тут кипяток?

— Известно где — на кухне.

Проходим на общую кухню, подныривая под развешенное в общем коридоре бельё и уклоняясь от шныряющей под ногами пронырливой мелюзги. Проходим мимо двери санузла с объявлением на двери:

"...Уборка мест общего пользования должна производиться всеми жильцами поочередно на равных началах. От уборки кухни могут быть освобождены лишь те жильцы, которые ею вовсе не пользуются".

На кухне первым делом бросается в глаза ещё одно объявление-правило:

"Счета за электрическую энергию раскладывать между пользователями последней пропорционально количеству свечей в каждой комнате".

Я уже в курсе, что мощность электрических ламп здесь измеряют не в ваттах — как в моё время, а в свечах.

Ещё одно объявление-правило:

"Примус рассчитан на применение керосина, поэтому не пользуйтесь бензином и, в особенности, смесью керосина и бензина. Если горелка примуса засорена, то может произойти взрыв, содержите горелки в чистоте и почаще прочищайте их. Не обливайте примус снаружи керосином, — последний может вспыхнуть. Не жгите примус слишком долгое время, так как он может сильно разогреться и взорваться".

— А у вас здесь всё серьёзно, — говорю вслух.

— Куда уж серьёзнее — в соседнем квартале целый подъезд выгорел!

Вскипятив чайник на примусе под бдительным присмотром какой-то сердитой гарпии, проходим с ним в профессорскую комнату. Ну, примерно три на четыре — 12 квадратных метров. Хорошее большое окно, стол с тремя стульями, кровать и шкаф. На вешалке у дверей висит верхняя профессорская одежда.

Заварив чай, я выложил на блюдце "цветной" — фруктовый сахар, сушки и прочие вкусности. Снимаю кожанку, присаживаюсь поудобнее на колченогий стул, и...

Не успели пригубить, как из коридора раздаётся:

— За профессором нашим комиссар из ЧК пришёл с обыском.

— Я же говорила — он взяточник! Иначе, откуда у него намедни сливочное масло было?

Дмитрий Павлович сморщился как от недозревшего лимона, который его регулярно заставляют жевать:

— И вот так, целыми днями... Боже, как мне всё это надоело!

В принципе, не считая соседей, условия обитания вполне сносные — чистенько, уютненько и довольно тепло.

— Ну, рассказывайте, Дмитрий Павлович.

Тому, явно самому не терпится — изъёрзался весь, поэтому без всякого предисловия:

— Очень необычные образцы Вы мне предоставили: сказать по правде — я сперва глазам своим не поверил! Однако, давайте по порядку, итак: шлак — явно доменный, древесно-угольный... Но, состав! Двадцать пять процентов двуокиси титана — TiO2, это ж — просто невозможно!

Прям, кипятком писцает — как голливудская кинозвезда перед получением "Оскара".

— Почему? Обоснуйте.

— При таком содержании титана, плавка становится невыгодной — из-за снижения производительности печи и повышенного расхода угля при большем количестве шлака. Но, даже не это главное! Титановые шлаки имеют повышенную вязкость и быстро твердеют на воздухе — что приводит к невозможности использования для выплавки чугуна руды, содержащие в пустой породе двуокись титана...

Если Лукояноское месторождение — титаново-цирконевое и, песок из него добавляли в флюс для плавки чугуна — то, что ещё следовало ожидать в шлаке? "Красную ртуть", что ли?!

Делаю умное лицо:

— Или оксид циркония...

— Абсолютно верно! Обычно этот металл знают в виде циркона — благородного самоцвета, относящийся к минералам подгруппы островных силикатов.

Ну а я "когда-то", был знаком с этим соединением — "диоксидом циркония", в виде напыления на зубных протезах... Очень хорошо!

— В этом шлаке диоксида циркония порядка десяти процентов. Кроме этого, как и в случае с титаном присутствует другое соединение — карбид циркония (ZrC).

Впрочем, я ничему больше не удивляюсь:

— И, много последнего?

— По сравнению с карбидом титана сравнительно немного — менее одного процента...

"Мал клоп, да вонюч"!

Профессор продолжает радовать меня "роялями":

— В шлаке довольно много "корольков" железа...

— "Корольков"?

Знаю, птичка такая есть певчая — "королёк" называется. Бразильский сериал такой по ящику показывали — моя бабушка ещё, одно время на него запала... Или — турецкий?

— Да! В доменных цехах во время выпусќка с жидким шлаком увлекается некоќторое количество чугуна в виде каќпель. В обычном шлаке их семь-восемь процентов, здесь — двенадцать процентов от общей массы шлака. Чаще всего, "корольки" бывают размерами не крупнее песчинок, хотя порой сливаются вместе и встречаются в виде "коржей"... Типа того куска чугуна, что Вы принесли для анализа.

— Понятно...

— Далее, ещё более интересно! Обычные доменные шлаки представляют собой преимущественно однокальциевый силикат CaOЈSiO2, двухкальциевый силикат 2CaOЈSiO2, трехкальциевый силикат 3CaOЈSiO2... Здесь же да — последнее вещество присутствует, но в соединении с ЗСаО-А1203 и 2CaO-Fe203.

— Извините, но мне как-нибудь попроще! И желательно — на пальцах...

— Да, это же идеальный клинкер !

Сердце моё на миг замерев, учащённо-радостно забилось:

— Вот, как?! Очень хорошо.

* * *

Задумываюсь...

В принципе, уже готов поверить — в мире изредка встречаются чудеса, в том числе и чудеса давно забытых древних технологий. Где-то на каком-то плато в Южной Америке, к примеру, нашли сплав меди — который и по технологиям начала 21 века, выглядит невозможным.

В конкретном же случае, мне почти всё понятно. В окрестностях Ульяновки нет месторождений известняка или доломитов — сырья для доменного флюса и, какому-то неизвестному крепостному гению пришла в голову парадоксальная мысль (он же академиев не кончал!) заменить его целиком или частично, песком с близ лежащего Лавреневского карьера. Тот песок оказался титано-циркониевым, с открытого повторно лишь в начале 21 века Лукьяновского месторождения. Видать немало помучавшись, а то и заполучив на конюшне батогов — в качестве стимулятора мозговой деятельности, крепостной металлург методом проб и ошибок подобрал необходимый состав шихты и режим дутья и, две домны заработали как своеобразные обогатительные установки, давая не только качественный чугун — по сути ферросплав, но и шлак — концентрат двуокисей титана и циркония...

Не стоит напрягаться и пытаться понять суть всего процесса: на это может вся жизнь уйти, как у уфолога на поиски НЛО (хахаха!), или как у историка — ищущего могилу предводителя болгаро-татар Чингиз-Хана...

Три раза "ХАХАХА!!!".

У нас есть "рояль" и надо думать — как его правильно и с максимальной пользой для наших целей использовать... А голову над загадками "древних технологий", пусть ломают те — кому делать больше нечего.

* * *

— Встречаются в шлаке в сотых долях процента и, другие металлы и их соединения, а так же соединения фосфора — три и восемь десятых процента... Что достаточно много!

Знамо дело откуда фосфор — из болотной руды.

Тут он конкретно завис — хочет что-то ещё добавить, но не решается.

— Ладно, про шлак достаточно, — предлагаю, — давайте перейдём к чугуну.

Видать, ему привиделась Нобелевская премия в облаке бриллиантового дыма — как Кисе Воробьянинову стулья из гардероба его тещи... Пришлось чуть-чуть толкнуть, чтоб профессор пришёл в себя.

— ...А? Что?

— Что там с нашим чугуном, спрашиваю?

— Ну... Ваш чугун — это явление воистину уникальное!

Типа, удивляюсь:

— Вот, как?!

Утверждающе машет головой:

— Это — практически готовый ферросплав! В нём почти совершенно нет серы, от фосфора присутствуют только следы... Много кремния — почти восемь процентов, три процента магния, два с половиной алюминия, чуть менее процента хрома...

От нетерпения перебиваю:

— А титан и цирконий? Если в шлаке полно двуокиси этих элементов, не перешла ли часть его в уже металлическом виде в чугун?

Удивляется, приподняв брови:

— Это, не подскажите, каким же образом? Вы хоть понятие имеете, как сложно получить эти металлы в чистом виде, чтоб их легировать в чугун? Да, титан и цирконий наблюдаются в значительном количестве, но только в виде тех же карбидов...

Я несколько напрягся и облегчённо вздохнул, когда профессор Чижевский закончил:

— Как впрочем и другие легирующие добавки в чугунах — хром, ванадий, марганец, молибден, вольфрам.

Вдруг, мой собеседник как будто решаясь сказать об чём-то "сокровенном" после долгих раздумий, склонившись к моему уху полушёпотом:

— В вашем шлаке присутствует какой-то доселе неизвестный науке химический элемент...

— Вот, как?!

— Определённо, это так.

— И Вы сможете...

Разводит руками:

— Увы... Но без специальной лаборатории, оборудования и приборов я бессилен.

* * *

Пошвыркали в полном молчании чай с кубиками фруктового сахара вприкуску... С грехом пополам вспомнил график "углерод-железо" и, может от этого, меня осенило ещё одной безумной идеей:

— А, вот скажите, уважаемый профессор...

Насмешливо смотрит поверх очков и ухмыляется в жидкую бородёнку:

— Всегда к вашим услугам, молодой человек.

Тщательно подбирая слова, говорю:

— Некоторые легирующие элементы в расплавленной стали тоже образуют карбиды... Так?

— Вы хотите спросить, что будет — если ввести в расплавленный металл уже готовые карбиды титана и циркония? Получится ли при этом легированная сталь?

— Ну, да!

— Категорически нет, — заявляет категорически, — это невозможно!

— Профессор! Вы сами только что — на примере ульяновского чугуна, подтвердили что иногда — "невозможное возможно"! Какая разница: легирующие элементы превращаются в карбиды в стали или они уже готовыми в неё вносятся?

Кряхтит... Сняв и без того зеркально чистые очки, протирает их чуть ли не скрипом носовым платком и снова одев, смотрит на меня как на дурака:

— Вам очень долго учиться надо, молодой человек — чтоб хотя бы правильно задавать вопросы... Ну, не знаю... Кроме всего прочего, чтоб получить качественную сталь, её необходимо раскислять, удалить водород... Много ещё чего надо!

— Это уже другая тема..., — настаиваю, — а, всё же?

Глубоко задумывается и как-бы в натяг отвечает:

— Трудно, так сразу сказать: здесь нужны расчёты специалистов-металлургов, специальная хорошо оборудованная лаборатория, штат сотрудников, годы экспериментов...

— А если я Вам это всё предоставлю? — закидываю "удочку", — или Вы предпочитаете и дальше учить своих студентов — большинство из которых и читает то, по складам?

Последовала долгая "многоэтажная" матерная тирада — не ожидал я, что такой интеллигентно выглядящей уже довольно не молодой человек — так умеет витиевато выражаться!

* * *

Вот что я вкратце услышал, если убрать "междометия" из его бурной речи.

Летом 1921 года большевистское руководство было настолько обескуражено и удручено последствиями военно-коммунистической политики в Поволжье, что некоторое время заигрывало с интеллигенцией. В частности в Нижний Новгород зачастили некоторые — наиболее либерально относившиеся к ней, руководители из высших эшелонов РКП(б): Луначарский, Красин, Каменев... Был образован "Всероссийский комитет помощи голодающим", где старым спецам-интеллигентам разрешили пиз...

Более-менее свободно разговаривать.

Однако "роман" оказался недолог!

Репрессивный аппарат оправился от первоначального шока и заработал в привычном ему режиме. Комитет, получивший за глаза название "Прокукиш", был распущен и начался новый этап политических репрессий в отношении интеллигенции апофеозом которых, стали знаменитые "философские" пароходы. Мой собеседник, пытавшийся сплотить старую профессуру и студентов к восстановлению "академических свобод", проводив многих своих знакомых — тоже чуть было не оказался на одном из них...

С одной стороны жаль, конечно. А с другой стороны — поделом вам!

Российская интеллигенция, названная неким лысым выходцем из неё же — "гов...ном нации" (прав он или нет — спорить не буду), всегда была в оппозиции к правительству — что перед 1917-м годом, что перед 1991-м. Раскачивали как могли и без того дырявую лодку государственности — пока она не перевернулась верх килем... Ну так, получите результат и распишитесь!

Что скулим, то?

* * *

— Извините..., — несколько успокоившись, — знаете ли, наболело за всё это время! Постоянно проводятся чистки студенческой среды от классово чуждых элементов, а взамен такие приходят. Понимаете, да?!

— Понимаю, да... Так как насчёт моего предложения, профессор? Правда, придётся уехать из Нижнего Новгорода в провинциальную, почти сельскую глушь — но зато, я Вам смогу предоставить хоть и маленький и без всяких удобств — зато отдельный домик, а не этот гадюшник.

Настороженно смотрит:

— А Вы, извиняюсь, кто?

— Я тот — кто помогает исполнять мечты! Вот например: у Вас есть желание открыть новый химический элемент... Я прав?

— Да, Вы правы.

— А у меня есть желание получить все ингредиенты шлака в чистом виде и кой-какие задумки насчёт чугуна и стали. Мы с Вами могли бы помочь друг другу исполнить наша желания... Вы согласны?

Смеётся:

— Ну, раз так — то я согласен.

— Тогда потерпите ещё чуток — до следующего лета и, заодно составьте мне список требуемого оборудования и подберите штат сотрудников лаборатории — человек эдак... По принципу "лучше меньше — да лучше".

Тяжело вздыхает:

— Для этого требуются деньги...

Достаю и отчитываю ему в червонцах ещё столько — сколько уже дал за анализ:

— Это Вам "подъёмные"... Ну и сразу начинайте думать, как разделить все фракции шлака. Это будет первой целью вашей лаборатории, профессор.

Тот, не задумываясь:

— Чугун можно извлечь магнитным сепарированием, а клинкер промыванием водой и затем отстаиванием и сушкой... С фосфатами тоже ничего особенно сложного. А, вот с остальными ингредиентами будет несколько "интересней".

— Ничего! Думайте — время у нас с вами ещё есть...

* * *

1 ноября Мустафа Кемаль (прозванный позже "Ататюрком") в Турции отмерил монархию, 9 ноября был принят "Кодекс законов о труде" — уже второй за короткое время существования РСФСР, 15 декабря Дальневосточная Республика была присоединена с остальной России...

Ну и так — кой чё по мелочи.

Глава 16. Песенка про "пять минут", "Новый стиль" и план ГОЭЛРО.

Вернувшись с сильным запозданием в Ульяновск, я застал на одноимённом полустанке дикий ажиотаж: один за другим подходили составы с ржавым металлоломом и, прибывшие с ними бригады грузчиков сноровисто и с весёлыми матерками, "бросая груды тел (станков, рельс, ящиков с каким-то "добром" и проч.) тел на груды" разгружали всё это добро как попало в железнодорожных тупиках.

Начальник полустанка же, наоборот хоть и, "литературно" — но как-то грустно, костерил по чём свет вышестоящее начальство и ныл ржавой пилой:

— Они, что там? С ума все восходили? Куда я всё это дену?

Всюду громоздились горы железа и чугуния, на которых весело скакали местные ребятишки и меж которыми задумчиво бродили окрестные пейзане — присматривающие что стащить.

Чёрт!

Мало присвоить добро, ещё надо — чтоб у тебя его в свою очередь не украли.

Я даже не заскочив домой и не перекусив, тут же с ходу подключился к процессу — приказав поднять по тревоге все незадействованных в наряде агентов и выставить оцепление вокруг разгружаемого добра. Смотрю — двое бородатых какой-то деревянный ящик тащат:

— Стой, куда, — ноль внимания, — стой, сказал — пристрелю нах!

Только после выстрела в воздух остановились. Подбегаю, смотрю — в ящике листовая латунь:

— Вы чё творите, утырки?

— Те чё? — угрюмо спрашивает один, — жалко?

— Да, жалко!

Его со мной в кабинете начальника губернской железной дороги и, рядом не стояло.

— А зачем тогда царя свергали?

Действительно, зачем?

— А это, бычьё полорогое — не ваше собачье дело. Знай себе — удобряй навозом свой клин, а в политику не лезь!

С подошедшим Чеботарёвым обшмонали неподалёку стоящие две телеги... Мужики, хоть и деревенские — но в ништяках шаряют! Не абы чё ржавое, а прутковая и инструментальная сталь, сами — уже готовые инструменты, подшипники и всё такое прочее.

Построив, накидываюсь на своих:

— А вы куда смотрите, утырки слепошарые?

Однако, по постным мордам вижу — у самих "рыло в пушку"...

Понимая, что оцепление не поможет — сами свои же по ночам тащить-растаскивать будут, сутки на ногах провёл — но всё ценное складировал в пустующие пакгаузы, запер их на замки и опечатал.

Однако, хабар всё прибывал и прибывал! И подчас в нём находились уж совсем неожиданные вещи. Понимая, что везде успеть не могу, я обратился к отряду ОВО:

— Товарищи агенты ОВО и младшие командиры! Даю вам своё твёрдое слово, что по окончанию "операции" каждый сможет взять себе любые вещи — которые сможет увести на телеге.

Дело сразу наладилось и, я смог хоть немного расслабиться и отойти хлебнуть чайку...

* * *

Наконец, поток хабара стал иссякать — значит, полдела уже сделано. Осталось совсем ничего — весь этот металлолом "прихватизировать".

Ожидаемо посодействовал в этом начальник полустанка, который продолжал ныть:

— Ну, прямо — форменное безобразие! Если так дальше пойдёт — завалят всё и не пройдёшь.

От всей души почувствовав, посоветовал ему почаще слать начальству телеграммы с запросами и, сам не забывал это делать — будируя своё, вохровское...

Вскоре, мы так их достали, что из губернского управления НКПС пришла раздражённая ответная телеграмма-молния: "Девай куда хочешь зпт идиот тчк нас больше не тревожь всякой ерундой тчк". В мой адрес тоже выразились вполне определённо: свои проблемы, мол, решай сам — для того тебе и "наган" даден!

— Нет, Вы видали?! — начальник полустанка стоял с телеграммой в руке и растерянно хлопал белёсыми старческими ресницами, — "девай куда хочешь", "идиот", "ерундой"... Двадцать с лишним лет прослужил...

— Действительно — безобразие, — поддакиваю и показываю ответ своего начальства, — "решай сам...". Легко им там из губернии командовать!

— "Девай куда хочешь...". И куда я это всё дену?

— Да, пускай валяется! — легкомысленно отмахиваюсь, — ведь валялось же раньше, с сей поры будет валяться раз в ...дцать больше — всего то и делов.

Возмущается, раздражённо отвязываясь уже на мне:

— Как это "пусть валяется"?! Вы не понимаете, что без свободного тупика — вся наша ветка вскоре станет! Да, меня ж за это...

Он готов был расплакаться.

— Да, дилемма... Конечно, расстрел по новому Кодексу отменён, но "червонец" на делянке в тайге за саботаж огрести запросто можете, — соглашаясь пугаю, — откинетесь по звонку, а в вашем маленьком, уютном — но казённом домике с садиком и огородиком, уж кто-то другой...

— Спасибо, успокоили!

Что-то он совсем пал духом. С чего бы вдруг? Тогда, участливо советую:

— А Вы всё это продайте, а деньги отошлите в ведомство.

Насколько я его изучил, этот человек был скрупулёзно честен, оттого видать и просидел всю жизнь на этом месте.

— Как это "продать"?! — аж подскочил, — "казённое" имущество же!

— Конечно, если подходить формально — то, это госимущество, — с готовностью соглашаюсь, — но ведь, если подходить по-революционному творчески — Вы получили официальный приказ, где русским языком по белому (хотя и с грамматическими ошибками) написано: "Девай куда хочешь". Значит, Вы в праве продать металлолом первому желающему — не забудьте только эту телеграмму в дело подшить... Так, на всякий случай.

Смотрит на меня, как на дурака:

— Да, кто ж его купит?

— Ну, предположим..., — смотрю на небо, — Ульяновский волостной Совет!

— Извините, пожалуйста — но, на кой чёрт ему всё это "добро"?

— Ну... Слышал я, Фрол Изотович хочет железную дорогу до самого города проложить. А здесь рельс понавезли... На "Транссиб" хватит!

Тот, только пальцем у виска не вертит, по причине хорошего воспитания и врождённого чувства такта:

— Так ведь эти рельсы списанные! Их нельзя укладывать в полотно — паровоза не выдержат, катастрофа будет.

— Устраняем первопричину: не будет паровоза — не будет катастрофы... Так что передать "мой король"? Председателю Волисполкома, то бишь?

Махает рукой, типа — будь что будет:

— Ну, как вам с Фролом Изотовичем будет угодно.

Товарищ Анисимов долго не кочевряжился и, вскоре после небольшого нашего с ним препирательства по второстепенным вопросам и малозначащим деталям, Ульяновский волостной Совет рабочих и крестьянских депутатов — как хозяйствующий объект, оформил сделку о купле у НКПС "по остаточной цене", чуть более тридцати вагонов металлолома. Всего это "счастье" обошлось волостной казне в сумму около ста рублей червонцами — кои я с большим удовольствием безвозмездно внёс за неё.

По соотношению "цена-стоимость", это просто "сделка века" — которую стоило бы внести в Книгу рекордов Гиннесса.

Если б она уже существовала, конечно!

* * *

Затем, когда земля хорошо подмёрзла, а сильных холодов и снегопадов ещё не было, чуть менее чем за месяц, методом "народной стройки" — прямо по грунту (слава Богу местность была ровной и без естественных или искусственных препятствий) была проложена одноколейная ж/д ветка направлением "полустанок-концлагерь-чугунолитейный завод". Чтоб население и, так — сильно пострадавшее во время последних субботников по "благоустройству", меньше бурчало — разработал график по которому каждый житель был обязан бесплатно отработать на стройке два дня в неделю.

Волнения средь народа, конечно были — куда без них!

Но я их нейтрализовал, не допустив возможно ещё одного ульяновского восстания — магарычом после каждого трудового дня, для чего конфисковал конфискованный товарище Кацем и его орлами самогон местных производителей и, подарками передовикам производства — на которые пошли некоторые вещи-безделицы, обнаруженные среди металлолома.

Конечно, железнодорожный путь не был полноценным: не хватало в частности шпал и костылей — поэтому их экономили как только могли и заменяли всем, что под руку попадётся.

Но своему транспортному назначению он вполне соответствовал!

Всё бывшее "казённое" имущество было вывезено с полустанка к вящей радости начальника, дочиста освободив всё железнодорожные тупики. Конечно, никаких "паровозов" — вагоны катили с помощью впряжённых в них лошадей, по принципу "тише едешь — меньше устанешь". Даже тот — "американский" паровоз, смогли таким макаром переместить в бывший "исправительно-трудовой стан" — благо без угля, воды и кое-каких скоммунизденных ранее деталей — он стал не в пример легче.

Для чего спрашиваете?

Да есть кое-какие задумки...

Короче, до рождественских холодов почти управились. Конечно, кое-что по мелочи осталось ещё на полустанке — из вновь подвезённого. Советская бюрократическая машина обладает большой инертностью, поэтому составы со всяким металлическим барахлом или даже — с откровенным мусором, шли ещё долго — аж до следующей весны.

Но уже достаточно редко.

Где-то, через две недели после моего приезда "поток" холявы несколько иссяк — я смог пересчитать все доставшиеся мне ништяки. Результаты проведённой операции не особенно то и, радовали.

Рассчитывал, сказать по правде — на гораздо большее!

Из более чем трёхсот вагонов — эвакуированных в своё время из Петрограда заводов, мне досталось всего тридцать пять. Конечно, большинство приобретённого и вправду — только на металлом и годилось. От немногим менее сотни металлорежущих станков, мне зачастую достались лишь одни чугунные станины. Многое из оборудования, я просто-напросто не смог опознать, в том числе — какие-то химические реакторы, резервуары, толстостенные сосуды, фланцевые трубопроводы и прочее тому подобное. Возможно, это оборудование для приготовления взрывчатых или боевых отравляющих веществ...

По крайней мере хлором от них воняло здорово!

Среди того, что хоть сейчас (или после небольшого ремонта) можно запустить в работу имелось:

Паровая машина — предназначенная для приведения в действие вала с приводными ремнями для станков.

Небольшой, полу— тонный паровой молот и мощный гидравлический пресс. Ещё один подобный же оказался с лопнувшим цилиндром.

Пять разных видов листогибных кривошипно-шатунных прессов.

Два небольших гидравлических пресса нуждающихся в среднем ремонте.

Три токарных станка: два древних — изношенных просто в хлам, третий почти новый — хотя и отчасти раскуроченный.

Два сверлильных станка в приличном состоянии.

Разболтанный донельзя фрезерный станок и, что особенно радует — вполне годный зуборезный.

Газосварочное оборудование и к нему ацетиленовая и кислородная станция. Правда, без резиновых шлангов и ещё кое-чего по мелочи.

Ну и так далее и, тому подобное — на один средних размеров цех "широкого профиля", в общем...

По причине наступивших морозов, необорудованности или вообще — отсутствия производственных помещений и квалифицированного персонала, все движняки в этом направлении прекратил до весны и завершения работ по электрификации нашего Ульяновска.

* * *

Как только с предыдущим делом разгрёб, улучил момент и перед самым Рождеством уболтал Клима ещё раз съездить на подлёдный лов на Лавреневский карьер. Тот естественно, сперва в категорический отказ:

— Да, там же не клюёт! Не... Дорогу знаешь — езжай сам.

Машина там не пройдёт, а с лошадью я не управлюсь — даже если бы такова у меня в наличии имелась. Поэтому настаиваю:

— Согласен, Клим — в тот раз, мы с тобой облажались...

— "Мы с тобой"... Ишь, ты! Ты — "облажался", а я же предупреждал...

— Ладно, пусть облажался я... Но, ты же своими глазами видел — какие там рыбины плескались!

— Гов...но в проруби тоже бывает — "плещется". А, что толку?

— Рыбалка — не поход на рынок: раз на раз не приходится! Если сам рыбак — должен это знать-понимать.

Далее, как-то непроизвольно — сам-собой, получился какой-то "идеологизированный" разговор:

— Так, тогда надо было на первый лёд ехать, а ты всё дурью маялся — со своей "железной дорогой"! Надоел ты уже всем нам, хуже горькой редьки... Сидел бы в своей Москве — чё к нам припёрся-возвертался?!

Возмущаюсь:

— Ради вас же стараюсь, что непонятно!

— А ты спросил нас — надо ли ради нас "стараться"? А может, мы того не хотим?!

ОПА-НА!!!

Не успел я Федьку нейтрализовать, как сложилась новая "фронда" и, по ходу — гораздо более многочисленная. Ладно:

— Вы сами не знаете, что вам надо и что хотите — как малые дети. Погоди, ещё не раз спасибо скажите, что вытащил вас из этого дерьма — в котором вы по самые уши сидели!

Косится:

— Ты ещё доживи — до тех пор...

Ах, вот как? Оскаливаюсь волком и рычу:

— ДОЖИВУ!!! Даже, если для этого придётся — очень часто свет над столами в морге включать!

Надо сказать, в этой местности — бесноватых все без исключения слегка опасаются, а я видать — здорово на такого смахиваю своими "иновременными" словами, привычками и уже благоприобретёнными заскоками. Вот и эта фраза — как-то автоматически их меня выскочившая: суть словами не понятна — но по смыслу угрожающа. Клим, видать тоже перепугался не в шутку и, крестясь пошёл на попятную:

— Ладно, что ты... Господь с тобой Серафим! Отвезу я тебя на этот проклятущий Лавреневский карьер... Что ты там прошлый раз говорил про зимние блесны?

Подогнал за труды и достигнутое взаимопонимание пару блесен и кусок японской жилки в 0,4 миллиметра и, тот повёз — никуда не делся.

* * *

Продолбив единственной пешнёй каждый по несколько лунок, занялись всяк своим делом. Клим "дёргал" удочкой для зимнего лова в отвес — короткой палкой с нехитрым мотовильцем из двух вбитых в неё гвоздей с привязанной леской. Я же тоже — нехитрой приспособой, состоящей из длинного шеста с насаженным на него куском трубы, пытался добыть со дна Лавреневского карьера песок.

В этот раз всё было, совершенно по другому:

— Ох, ну ни... Вот это, вдарило! Ох, ну ни...! Вот это, повело... СЕРАФИМУШКА!!! ПОМОГАЙ!!!

С досадой бросаю своё занятие:

— Бегу, чё орёшь?!

— Да, как тут не орать — смотри, какая морда!

— Бля...ть, вот это крокодил!

— Помогай давай — чё встал, как примороженный?

— Да, очково мне — вдруг ногу откусит...

— Лишь бы Софья тебе "бубенцы" из-за Графини не откусила! Цепляй его вот этим дрючком за жабры — чё рот раззявил?!

— Покомандуй мне ещё, — бурчу, а у самого тоже нешуточный азарт, — скормлю тебя этим акулам на обед, а скажу — сами за ногу под лёд утащили...

Эх... Бросить бы все свои прогрессорские дела, да выбраться хоть разок на настоящую рыбалку...

В этот раз всё было по-другому — "хищник" хватал "железку", просто дуром!

Я вынужден был постоянно отвлекался на вопли Клима и, бежать — чтоб багориком помогать ему вытаскивать из лунки метровых или более того, щук. Наконец, когда на льду билось как бы не с двадцать штук рыбин — а обе блесны с обрывками лески оказались потеряны в пастях их более удачливых "подруг", Клим крайне изощрённо матерясь с досады, сперва собрал рыбу, отнёс её в мешках в сани, затем подошёл и, стал мне помогать...

Чтоб побыстрее домой уехать — а вовсе не по доброте душевной

Сначала в трубе забиваемый в дно, оказывался один лишь придонный ил. Но в конце концов, наши усилия увенчались успехом: видно, проделав в верхнем наносном слое брешь — удалось взять несколько проб крупного, чёрного песка. Набрав полный деревянный ящик, я перебирал его быстро замерзающими на морозе пальцами и улыбался как идиот.

— Хм..., — качает головой мой помощник, — и на какой куй тебе это дерьмо, скажи на милость?

— На третьей планете этой звездной системы, Клим, — мечтательно закатив глазки, отвечаю, — нет никакого "дерьма" — есть лишь ценное сырьё...

Тот зачерпнул в пригоршню, поднёс песок к носу — рассматривая в упор и даже нюхая:

— Ишь, ты! "Сурьё"... А на вид — говно говном и, воняет точь так.

* * *

После "Подтёлкова" наша труппа поставила ещё один спектакль по Шекспиру — "Иван да Марья"... Угадайте, с трёх раз — с какой пьесы "новодел"? Правильно, молодцы: "Ромео и Джульетта". Правда репетировали и играли в этот раз без меня: я в то время был в Нижнем — играл со смертью в жмурки...

Народ у нас в городе Ульяновске не избалованный зрелищами, поэтому опять же — прошло при полном аншлаге.

За две недели с небольшим перед Новым — 1923 годом, спохватились и решили сыграть что-нибудь — эдакое "грандиозное", чтоб народ конкретно на уши встал. Моя нелицеприятная критика репертуара — предложенного на новогоднее представление Аристархом Христофоровичем, вызвала неожиданный эффект.

Тот обиделся и умыл руки:

— Тогда предложите свой!

Ничего не оставалось делать, как психануть в ответ и пообещать:

— И, предложу!

Чтоб не портить людям праздник, пришлось напрячь память и поискать в себе сценаристский талант. К удивлению нас обоих с Аристархом Христофоровичем — таковой оказался "недюжинным" и, буквально за ночь — пьеса была готова. За основу сюжета взял старый советский музыкальный фильм с подходящим сюжетом и названием — "Карнавальная Ночь", свалил в него всё до кучи — всё выловленное в мутных глубинах своего "послезнания": от "Весёлых ребят" — до "КВНов", "Голубых огоньков" и "Комеди-Клабов"...

Сюжет банален, как подмышечная щекотка: любовный треугольник.

Главная героиня, молодая девушка и активная комсомолка (Елизавета) выбирает между двумя ухажёрами (я и Барон). Конечно, были кое-какие накладки — Мишку сразу узнали в кое-как наложенном гриме и сперва орали Лизе из зала:

— Ты чё, дура?! Разуй глаза — он же тебя в прошлый раз задушил. Контуженного Поповича в хахали выбирай — тот хоть просто пристрелит, если чё...

Однако, репутация у меня здесь, да?!

Из значительных ролей "второго плана", стоит отметить незадачливого бюрократа (Брат-Кондрат) — который весь этот водевиль ходит с важным видом и с большим "совнаркомовским" кожаным портфелем и, постоянно попадает впросак — вызывая гомерический хохот... Остальные актёры так — "на подтанцовке". Главное, для них было хохмить вовремя — но за этим "графиком" плотно следил сам Аристарх Христофорович из наскоро забацанной суфлёрской будки.

Хотя времени репетировать оставалось впритык, сыграли-сплясали-спели на "ять"!

Фишка вся была в песнях да плясках, а мы с Лизой в этом изрядно поднаторели — непроизвольно репетировав, как бы не с конца сентября. Мишка тоже имел приличное музыкальное образование и природное дарование — поэтому выучив текст песен, заливался просто курским соловьём и скакал северокавказским архаром! Ну а то, что другие "актёры" пели-выли как подвыпившие глухонемые и соответственно плясали бухими медведями, только добавляло "шарма" — ржачности в эту и, без того уморную хохму.

Главное, чё?

Когда в финале Елизавета всё-таки выбрала меня и, мы с ней спев дуэтом "Пять минут" из репертуара Людмилы Гурченко, затем зажгли "Пролетарочку" — "рок-н-ролл", если кто забыл... Да, ещё в таких "костюмчиках"...

Это был "гвоздь программы": юбочка дрыгающей ногами Лизы была чуть короче общепринятых стандартов (буквально на ладонь) и, её голые коленки — так и мелькали!

Я тоже был одет несколько необычно — но про мой "костюмчик" чуть позже: это будет отдельная "песТня".

Зал прямо на ушах стоял и ревел — как вставший на дыбы океан, после удара цунами!

На "бис" вызывали — ладоши себе отбили и, многим на Новый Год стаканы с водкой жёны к губам подносили... Раз за разом, мы выходили и танцевали, танцевали...

— БИС!!! — ревело из зала, — "ПРОЛЕТАРКУ" НА БИС!!!

В следующий раз так будут аплодировать только "дарагому и уважаемому" бровеносцу — тому, что целовался с неграми-людоедами в дёсны — это однозначно. Может я и, несколько преувеличиваю...

Но только самую малость!

После спектакля наш режиссёр, уже успевший где-то назюкаться — плакал от счастья слезами умиления и, предлагал нам с Лизой и прочим актёрам — всё бросить, оформиться труппой и отправиться с гастролями по Матушке-России:

— Да мы с такими талантами всех цыган перепляшем-переплюнем! А потом в Париж поедем, а там...

— ...Полотёрами в борделях устроимся, — прервал его сладкие грёзы, — ибо места таксистов, швейцаров и сутенёров — уже заняты "их благородиями" с георгиевскими и прочими крестами.

После этого, как бы ещё не с месяц, он приставал ко мне — упрекая за "зарытый талант" и, других "актёров" подбивал — чтоб они на меня воздействовали. Добрался до Отца Фёдора и поедом "поедал" ему плешь и, даже у Надежды Павловны его частенько стал заставать — провожая Лизу домой... Видать, решил что через "тёщу" будет вернее!

Переговоры закончились безрезультатно — не считая того, что нам с Лизой не сразу стали открывать двери.

Но, это к делу уже не относится.

После новогодних праздников, от желающих научиться танцевать "Пролетарочку" — отбоя не было и, пришлось открыть ещё и танцевальную студию. Занятия взяли на себя в основном Лиза, её мама и вездесущий Мишка-Барон, а я стал там появляться всё реже и реже...

* * *

Теперь про мой "костюмчик"...

Мне с первого же взгляда не понравилось та одежда, в которую одеваются хроноаборигены и, которую — волей-неволей приходилось носить мне. Сам стиль жутко не понравился — ни военной формы, ни цивильного платья — прямо отстой и анахронизм какой-то. Даже модная одежда из Европы, что уже видел на преуспевающих нэпманах или чаще всего — в нижегородских магазинах, не вызывало абсолютно никакого энтузиазма её носить.

Нет, не моё это!

Тем более, на мой взгляд — одежда местных неудобная, нефункциональная: ходить "руки в брюки" — ещё туда-сюда, но работать в ней...

Не, а!

Если что-то не нравится — попробуй это изменить под себя и, я всё чаще и чаще стал задумываться, как это сделать.

Ещё когда только начал ремонтировать анисимовский "Бразье", познакомился с нэпманшей Анной Ивановной Паршиной — владелицей швейного предприятия с весьма незатейливым названием "Игла".

Конечно, "предприятие" это громко сказано!

Третьеразрядное ателье, да и то — с большой натяжкой. С пяток швейных машинок "Зингер" Подольского завода, да с десяток работниц... Кстати, по советскому законодательству больше двадцати наёмных работников, частнику иметь нельзя... Какой-то дикий перекос — в то время как кругом кишмя кишит безработными, да?!

Да и тот "десяток" на работу ходит нерегулярно — из-за недостатка заказов. От натурального хозяйства мы недалеко ушли и большинство населения предпочитает одежду шить да сапоги тачать самостоятельно... Если есть из чего, конечно.

К Анне Ивановне я зачастил с заказами: мне нужны были рабочие рукавицы — ибо мои ладони и пальцы хоть и, окрепли после ежедневных упорных "физкультзанятий" — но ещё не огрубели до такой степени, чтоб без боязни за их кожу можно было работать с железом. Позже, такие же проблемы возникли у Лизы и Брата-Кондрата, да и прочим моим помощникам не каждый раз хотелось марать руки в "мазуте", который потом очень плохо отмывается подручными средствами...

Ведь, даже обычное хозяйственное мыло — здесь пока роскошь!

Из обрезков ткани, из всякой уже ненужной ветоши (у Отца Фёдора весь чердак "зачистил" с его разрешения), в "Игле" мне шили рабочие рукавицы, причём — довольно качественно и сравнительно недорого. На втором этапе ремонта "француза" я заказал у Анны Ивановне обивку сидений... Так, что в "Игле" я был желанный и постоянный клиент.

Сразу заметил: среди персонала "предприятия" встречаются разные, но основной костяк — довольно добросовестные, вполне профессиональные закройщицы и швеи. Опять же — пришлые: народ в лихое время ломился в провинцию — в поисках куска хлеба. И эти тогда же в Ульяновку "прибились" — хотя в тонкости биографий не вникал.

Поняв, что здесь мне могут помочь, я стал думать...

Какой стиль выбираем?

Проблема в том, что народ в нашей стране бедный и, не может на каждый случай жизни носить строго функциональный прикид. Здесь зачастую трудятся в том — в чём на работу пришли, в нём же гуляют с девушками (с юношами), женятся (выходят замуж), умирают... Ну, а хоронят их чуть ли не голышом — на счету каждая тряпка.

Значит, нужна одежда "на все случаи жизни"!

Потихоньку помаленьку, в редкие минуты — когда больше ничем конкретно заняться было нечем, нарисовал к осени с сотню эскизов. Затем, ещё в октябре посоветовавшись с Анной Ивановной и её работницами, выбрав из них один мужской и один женский стиль, приобрёл в местном нэпманском магазине на Базарной площади потребное количество ткани и после нескольких примерок, переделок... Мне со второго раза "зашло", а для Лизы раз десять переделывали и, даже испортили три комплекта ткани!

Название стиля придумал сразу, долго не заморачиваясь ломая голову: "Пролетарский", или просто — "Пролетарка"... Типа:

" — Смотри, Колян — какая деваха!

— Это какая из них?

— Да, вон та — в "пролетарке".

— Ух, ты... Вот это краля!

— Эх... Хороша Маша, да не наша".

Среди всех соображений, как и при выборе названия танца, самым главным было такое: назови как-то иначе — обязательно обзовут как-нибудь по-буржуазному и похерят саму идею на корню.

А так, только попробуй слово против-поперёк вякнуть!

Это было нечто среднее между джинсовым костюмом и полевой формой армии ГДР, от которой пошла наша "афганка". Сравнительно дешёвая и качественная ткань — но не такая грубая как "джинса", множество карманов, ложных заплаток, просроченных суровой ниткой... Медные заклёпки я вставил сам, как и кожаные "лейблы" с выжженными советскими символами.

— Много материала уходит и работы, — сомневалась хозяйка швейного предприятия, когда я поделился с нею своими далеко идущими планами, — дорого будет — не будут покупать.

— Вы, несколько неправы, Анна Ивановна. Сейчас среди молодёжи модны кожаные куртки, а наш с вами костюм в любом случае — дешевле её на порядок будет. В случае же расширения вашего дела и постройки фабрики "готового платья" — такая одежда будет по карману для молодёжи из семей среднего достатка и даже возможно студентам...

Это я закидываю удочку на дальнюю перспективу.

— Ну, а кому надо совсем дёшево — пусть в простыню заворачиваются, наподобие индейских йогов или египетских мумий.

Эта одежда первое время будет брэндовой, а "бренд" дешёвым не бывает... Зато, потом! "Бренд", это всего лишь реклама перед массовым потреблением.

Женский вариант "пролетарки" получился несколько проще в плане карманов, накладок и заклёпок — зато сразу было видно, что он именно женский! Приталинность, "кокетка", декольте — то да сё...

Короче, в курсе, да?

Прикид для Лизы обошёлся мне гораздо дороже мужского, да и ко всему прочему, он был в двух вариантах — брючный костюм и "классический" с юбкой.

Головным убором в мужском варианте была стильная кепка с отворачивающими "ушами" и большим козырьком — несколько похожая на "будёновку" без "шпиля", или скорее — на самурайскую армейскую кепку. В женском же варианте — пилотка с козырьком...

Лиза по ней, ну просто — без ума!

Сразу после представления я забрал у Лизы обновку, отдал постирать и вместе со своей спрятал куда подальше:

— Пока нечего нам с тобой форсить!

Есть у меня одна задумка — касаемая августа месяца 1923 года.

Как бы там не было, после того спектакля — швейное предприятие "Игла" заработало без выходных и, этой весной-летом, на улицах Ульяновки можно было довольно часто встретить парня или девушку из более-менее обеспеченной семьи — в модном прикиде "от кутюрье Свешникова".

Хахаха!

Анна Ивановна была женщиной честной и, с каждого пошитого и проданного изделия — не забывала отстёгивать мне долю за авторские права.

* * *

Другой, животрепещущий и схожий с предыдущим вопрос — обувь.

Я уж не про "стиль" — не до жиру, быть бы живу. С обувкой в России в те времена была просто беда, а в нашем Ульяновске — сущая катастрофа.

Пошить сапоги или ботинки очень дорого: даже наше волостное руководство в тёплый период времени предпочитало ходить босиком, что тогда про простых смертных говорить? Последнего нормального сапожника городок Ульяновка лишился в 1916 году, когда по распоряжению губернатора в уездном Ардатове попытались организовать пошив сапог для армии. Нижестоящие местные полицейские чины, получив распоряжение о привлечении сапожников-кустарей к работе в земских и военных мастерских, в безмозглом служебном рвении — приказали собрать "по градам и весям" всех сапожников и, как арестованных — под конвоем доставить в уездные города. Это обернулось бунтами и массовыми драками населения с полицией. Вот во время одной из таких потасовок, единственный стоящий ульяновский сапожник — был ненароком убит городовым...

Оставшиеся в волости представители это ремесла, могли осуществить лишь ремонт обуви — заменив подошву или сшив разошедшиеся голенище, но ничего более. Так что, если надо кому пошить обнову — приходилось ехать как минимум в уездный Ардатов.

Среди эвакуированных в 1918 году из Петрограда заводов, были не только крупные предприятия — но и небольшие национализированные частные мастерские. Досталось и мне такого добра пара-тройка вагонов. Так... В основном ничего ценного, представляющее для меня интерес: оборудование уровня середины-конца 19 века, если ещё не демидовских времён. Потихоньку-помаленьку, в течении зимы, втихаря сдал его в аренду местным кустарям от имени владельца — волостного Совета и, имел весьма весомый приварок к своим двум окладам.

Однако, была буквально парочка приятных исключений!

Когда мои бойцы-агенты выбирали себе добро из свезённого на полустанок имущества, мой заместитель Чеботарёв, нацелился на какое-то — мне незнакомого предназначения, оборудование и инструмент. Хотя, вот это — вроде швейная машинка:

— Почему такая большая?

— Прошивочный станок для кожи, — пояснил мой начальник команды по охране грузов, — а это — гвоздевая машина для прибивки каблуков. Винтовая машина, доппельная и весь струмент к ним... Видать, сапоги солдатские тачали.

Несказанно удивился:

— Ты откуда всё это знаешь? Сам — сапожник, что ли? Почему раньше молчал?!

— Да нет — вовсе никакой не сапожник, я...

* * *

С его слов дело было так.

Возвернувшись осенью 1915 года после излечения в госпитале в свою часть, Чеботарёв обнаружил её — как бы не на половину босой:

— Сам то, я свои сапоги по дороге пропил: думал — на фронте другие дадут, а тут вон оно как...

Часть находилась на Юго-западном фронте — под началом самого генерала Брусилова, а тот с подобными "босяками" особо не церемонился.

— Прописали мне за утрату имущества пятьдесят "горячих"... Выпороли розгами, то есть — но сапоги оттого на ногах не выросли, — смеётся, — это на следующий год, лишь летом — англицкие ботинки с обмотками стали давать, а той осенью-зимой — каждый ходил, кто во что горазд! Кто мешки на ноги наматывает, кто лапти себе плёл, кто куски шкуры забитого скота или павших лошадей... Возьмут такого "воина" австрийцы в плен и потом показывают из своего окопа и смеются: "Не стреляйте в свои лапти!".

Представляю такую картину и ржу не могу:

— Ну, ну... Слышал, а как же. Хахаха!

— А осень уже на дворе! Хоть и не так в ихней Галиции холодно — как у нас в Расеи, но всё равно — нижние чины стали хворать и дохнуть целыми ротами. Тогда наше полковое начальство думать-гадать начало — как на месте обувку солдатскую шить. Стали искать среди нижних чинов сапожников, вот я и вызвался ещё в лазарете — где мне спину, да задницу после розог лечили...

— Так, ты же говоришь — не сапожник!

— Конечно, не сапожник, — отводит глаза тот, — однако шибко сильно обратно в окопы не хотелось... Убьют не ровен час, а за что?

Вспомнив, с чего началась Первая мировая война, подсказываю:

— За освобождение славянских братушек от австро-венгерского ига...

Недоумевает изрядно:

— Чтоб, те тоже в лаптях — как мы или вовсе босыми ходили?!

У меня донельзя богатое воображение: представив себе алкиного Фильку в лаптях — танцующего и поющего "Зайку" под фанеру на "Голубом огоньке" и, ваще — чуть не упал со смеху.

— ХАХАХА!!!

Стоически дождавшись когда я проржусь, а потом продышусь — Чеботарёв продолжил:

— Меня, как фельдфебеля — старшим над всем взводом поставили, думал — выкручусь как-нибудь. А тут вижу — толку нет! Народу много, а сапог за трое суток — хорошо если один... Без пары. Один всего служивый — из двадцати с лишним, когда-то был в учениках у сапожника — да потом сбёг... А из других — не всяк и шило с дратвой в руках держал!

Опять мне стало весело:

— Хахаха! Вот ты попал — как клоп в рукомойник! Ну и как выкрутился?

Почесав поротую задницу, тот:

— Тебе сейчас смешно — а мне тогда не до смеху было! Начальство ругается — сейчас, мол, в строй вас всех — да на "колючку"... Как раз какое-то наступление готовилось — когда нам австрияки опять кровавую юшку из носу пустили.

— Действительно, — соглашаюсь, — смешного мало...

— Этот, который с волосьями от учёбы дранными, пытался других научить — да толку нет! Как на грех все до одного "безрукие" оказались. Однако, вижу — один хорошо подмётки режет, другой — дратву сучит, третий — подмётку деревянными гвоздями приколачивает. Вот я и разделил их — по способностям: каждый делал что-то своё, а Васька только знай себе — всё вместе собирал.

Ух, ты... Да он до "разделения труда" сам — своим умом дошёл.

Ну прямо — Адам Смит, да и только!

— Сразу дело пошло на лад: сперва пара сапог в день, затем — десять и даже больше... Свой полк обеспечили обувкой, затем дивизию и даже из корпуса и армии стали интенданты наведываться.

У человека определённо — организационный талант!

— Ладно, понятно... А как про оборудование узнал? Ведь, как я понял — в своём сапожном хозвзводе, вы сапоги по старинке вручную тачали?

Тот, лишь удручённо манул рукой:

— Дык, всё опять же из-за этих тыловых крыс — интендантов! Подсунул мне один из таких "земгусаров" бумажку — а я, дурак её и подмахнул... А потом оказалось — большая растрата. Хорошо ещё дружок из писарей вовремя предупредил и я в бега подался — а то бы дисциплинарной роты, или вообще — тюрьмы и каторги не избежал.

— Дезертировал, что ли?

— А куда было деваться?! Конечно, домой возвращаться было опасно — решил в большой город податься, там затеряться проще. Зимой семнадцатого года добрался до Петрограда — как раз за месяц до того, как Николашку буржуи скинули. Жить где-то и на что-то надо — вот и назвался сапожником, кой чему всё равно научился и, устроился к одному хозяину — почитай за кусок хлеба да место в бараке на койке...

Не надо было семи пядей во лбу, чтоб догадаться:

— Это там ты с этим оборудованием познакомился?

— Знамо дело — где бы ещё?! Дело своё я знал туго, поэтому к осени уже стал кем-то вроде десятника. Ну, а там большевики скинули буржуев, с немцами замирились, хозяин мой куды то сбёг с испугу и, решил я возвертаться домой к семье...

Интересная история!

— Так ты значит...

— Ну, а почему бы и нет — если начальство не против, — Чеботарёв заговорщически подмигнул мне, — создадим с нашими агентами артель: сами по-людски обуемся и другим обуться поможем... За деньги.

Я, с великой готовностью жму его длань:

— "Начальство" не только не будет против — но и всячески будет содействовать артели! Добрым словом, мудрым советом и помощью в приобретении сырья, недостающего оборудования и инструмента и приобретения кредита на развитие. Так что, жду тебя в самое ближайшее время со списком.

Меньше будут по вагонам шарить — мне спокойней будет!

Это оборудование для пошива обуви не было в полном смысле заводским или фабричном — скорее каким-то мануфактурным и приводилось в действие вручную. Но, всё равно — "семимильный" прогресс по сравнению с кустарным производством, присущим местной надомной промышленности.

Как только артель Чеботарёва более-менее встала на ноги, тут же заказал себе всесезонные берцы, Елизавете нечто вроде сапог-"казаков" и, нам обоим крассовки для танцев и на лето.

Конечно, все эти названия довольно условные — повторить из-за технологических и сырьевых особенностей обувь начала 21 века, изначально было нереально.

* * *

В стране и мире всё идёт своим чередом:

30 декабря на Первом Всесоюзном съезде Советов в Москве утвердили договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик (СССР). В новом образовании слились "нерушимо" РСФСР, Украинская и Белорусская Социалистические Советские Республики и Закавказская Федерация.

Остальной же мир, только-только закончив Первую мировую войну, потихоньку готовился к следующей, действуя по древнему принципу: "Горе побеждённым!". 10 января крошечная Литва забирает у Германии Мамель, а через день Франция и Англия — за неуплату репараций, вводят войска в Рур. Лишь Соединённые Штаты "пожалев" немцев, пообещали выплатить военные долги Веймарской Республики — предотвратив возможно, полную оккупацию и разграбление Германии... Зачем им это было надо? Об этом можно только догадываться.

В Италии, фашистке отряды Муссолини преобразованы в народную милицию, а в Китай посланы первые советские военные советники...

Всё идёт своим чередом!

* * *

Мало по малу и, вторая часть моего пятилетнего плана — "План ГОЭЛРО в отдельно взятой волости", тоже стал выполняться.

Конечно, первым делом — финансы.

Акционерное общество "Электрокредит" (впоследствии "Электробанк СССР "), созданное 7 декабря 1922 года главным образом для долгосрочного кредитования проектов в сфере электрохозяйства и электрификации, выделило на этот проект средства.

Затем, несколько задержавшись — лишь после Нового Года, приехала группа специалистов из Нижнего и, ни шатко ни валко — начала составлять проект малой гидростанции на реке Тёща, на основе уже имеющейся плотины заводского пруда. Сильно досаждали топографическим и геодезическим работам на местности сильные морозы, затем — обильные снега, когда рабочие дни актировали и проектировщики тупо отсиживались по избам, пили местный самогон, играли в карты и гоняли балду. Наконец, с проектом всё было готово, осталось на выделенные государством средства нанять какую-нибудь строительную организацию, закупить оборудование и в путь...

НО!!!

— Подготовительные работы мы вам сделаем, провода натянем и даже лампочки вкрутим..., — говорит мне руководитель группы проектировщиков, который поселился в доме Отца Фёдора, — а генератор — раньше чем через год, а то и два — не ждите. Не один Вы у нас такой!

Это был один из авторов и членов Комиссии ГОЭЛРО — известный ещё при Российской Империи, инженер-электрик Комаров Даниил Игоревич. Хороший человек, с которым приятно общаться обсуждая множество вопросов... Среди которых естественно, меня больше всего интересовал — как местные стандартные параметры тока, превратить в нужные, чтоб "оживить" мой комп. Оказалось, всё довольно просто и, он даже назвал парочку адресов в Нижнем — куда мне можно обратиться.

Я науськал и как-то к Даниилу Игоревичу подошли наши комсомольцы и, надавив на сознательность, подписали того на создание электротехнического кружка. Конечно, занятия продолжались недолго, но всё равно — кое-какие, самые элементарные понятия об электричестве — ему удалось вбить в детские головы. Ну, а наш Домовёнок-Кузька, вообще вызвал у Комарова восхищение своими талантами... Тот, подарил ему какую-то книжку по электротехнике и пообещал прислать целую техническую библиотеку.

Не знаю, что будет дальше — не попадёт ли Даниил Игоревич по какой-нибудь процесс типа "Промпартии", но пока он от Советской Власти просто пищал!

— Представляете, с 1900-го по 1913-й год прошло ВОСЕМЬ(!!!) электротехнических съездов, на которых обсуждались как конкретные планы строительства отдельных объектов — так и стратегические перспективы российской энергетики. В том числе и самый масштабный проект, разработанный в начале ХХ века великим ученым Владимиром Ивановичем Вернадским — по которому предусматривалось создание к 1920 году на всей территории страны широкой сети электростанций, энергия которых могла бы питать новые промышленные районы.

Приходилось "там" слышать, а как же!

Собственно, именно идеи Вернадского и легли в основу будущего "ленинского" плана ГОЭЛРО...

Инженер Комаров, сокрушённо качал головой:

— И всё это косными царскими чиновниками было положено под сукно — на реализацию не было выделено ни копейки. А большевики не успели даже ещё толком закрепиться у власти, как тут же приступили к плану электрификации страны — про который мы пустопорожне болтали больше десяти лет!

Абсолютно с ним согласен.

"Царский режим", ко всему прочему — отличался ещё удивительным жлобством ко всему, что касается науки. Угробив миллиарды золотых рублей на Порт-Артур и "подарив" его в конечном итоге японцам — на полярную экспедицию лейтенанта Седова, царские чинуши не выделили ни копейки и тому пришлось попрошайничать с протянутой — в буквальном смысле, объявив о сборе пожертвований.

Российские научные светила, надо отдать им должное, тоже были "хороши"!

Вместо того, чтобы теми или иными путями добиваться прикладного воплощения своих фундаментальных трудов, они предпочитали самореализовываться — публикуя их в западных, по преимуществу германских, журналах. Лишь Мировая война заставила Правительство и российское учёное сообщество — обратиться лицом к прикладным работам и нуждам обороны страны.

Но, было уже поздно "пить боржоми"... Хотя результаты, к примеру, создание буквально с нуля химической промышленности впечатляет — можем ведь, когда захотим!

Тут ещё надо заметить...

Все эти профессора да академики и, прочие "доценты с кандидатами" — народ, довольно специфический. Им бы — эксперименты всякие ставить, да в экспедиции ездить. Кто видел фильмы с "безумным" американским профессором — тот приблизительно понимает, что это за психологический тип.

А не предоставь им такую возможность — так они любой режим сметут!

Вернее, посодействуют этому. Вот возьмём двух братьев Бонч-Бруевичей: старший — царский генерал, младший — известный учёный и... И, видный большевик! После Октября (или возможно, ещё задолго до онного) и, старшака к себе подтянул и тот первым возглавил советский Генштаб. Неплохой тандем, да? И, как подумаешь — что абсолютное большинство подобных фактов истории мы не знаем и, нам их никогда не узнать...

А, большевики взяли власть и удержались потому, что обещали и выполняли то, что обещали: земля — крестьянам, заводы и фабрики — рабочим. Ну, с другим обещанием "мир — народам", какая-то шняга получилось... Но все тогда понимали, видя за окном штыки интервентов — это не по их вине. А земелькой и фабриками — народ попользовался-поигрался...

Вдоволь наигрался!

Пока не пришёл некто усатый и сказал с лёгким акцентом:

"Побаловались и хватит!".

Так же и, с "научной братией": кроме тех, кто сбежал сам или был признан полностью бесполезным для нового общества, посажен на "философский" пароход и выброшен на свалку истории — всяк гениальный "безумец" при Советах получил своё. В нищей, истекающей кровью в братоубийственной бойне стране — у большевиков нашлись средства и, на "Радиевый институт" академику Вернадскому и, на "Институт мозга человека" академику Бехтереву и, на опыты академика Павлова над недоеденными населением собачками. Вавилову дали возможность путешествовать по всему миру с комфортом в поисках "прото-пшеницы", Шухову — построить самую высокую в Европе радиобашню, упомянутому выше Бонч-Бруевичу — создать самую большую в мире радиолампу с водяным охлаждением...

До открытой, ещё в 19 веке Курской магнитной аномалии, ни у правительства Российской Империи — вышвырявшего колоссальные средства на бесполезные стада плавающих железных бегемотов-линкоров, ни у частных российских предпринимателей — руки не дошли. Большевики же, ею занялись сразу же по окончанию Гражданской войны — когда ещё кровь на полях сражений не просохла.

В итоге, к концу Гражданской войны — в России было создано от 40 до 70 научно-исследовательских центров. Наиболее заметным же достижением в области организации науки в 20-е годы, стало складывание системы отделившихся от вузов НИИ. Это стало характерной чертой советской науки на долгие десятилетия — до самого распада СССР.

Ну и, возвращаясь "к нашим баранам": разработанный виднейшими российскими учёными и крупнейшими инженерами-электротехниками ещё до Великой войны план ГОЭЛРО, Ленин и компания стали выполнять — когда валовый продукт страны, сократился до десяти процентов от уровня пресловутого "эталонного" 1913 года.

И, СИМ ПОБЕДИМШИ!!!

* * *

Комаров Даниил Игоревич человек был вполне добросовестным, отличным специалистом в своей области и не только в ней, но как бы это сказать...

Без должного "огонька", что ли!

Долгими зимними вечерами вчетвером играли в карты — он, я, Отец Фёдор и Певницкий Аристарх Христофорович, с кем-нибудь вдвоём в шахматы и я не стесняюсь сказать — редко у кого-нибудь из них выигрывал. Шахматы были очень популярны в стране и, всяк хоть более-менее "продвинутый" хроноабориген играл в них в любую свободную минутку.

Короче, я достаточно близко подружился с этим инженером и узнал, что тот падок на разные технические диковинки. Ну, что оставалось делать?

Светанул перед ним "штатовским" мультимулом и увидев, что тому страсть как захотелось таким обладать — как папуасу блестящей консервной банкой миссионера, молвил:

— Даниил Игоревич! Если до мая следующего года электростанция заработает — он ваш.

И дело электрификации "отдельной волости", как-то сразу завертелось быстрее.

* * *

Для своих комсомольцев и для Саньки с Ванькой особливо, "придумал" настольную игру-стратегию "Мировая революция" — нагло её сплагиатив с подобной же "Колонизаторы" из своего времени.

Получилась довольно занимательная настольная пошаговая стратегия, с элементами экономики, войны, шпионажа и спецопераций — включающие в себя политические, экономические и военные элементы. Цель игры, в которую мои подопечные рубились в свободное от других занятий время — установить на планете "мировую Республику Советов", как раз в духе времени.

Главной целью игроков в этой игре является выработка собственной — наиболее эффективной стратегии и тактики, что без всякого сомнения — развивают умение мыслить, прививает умение и практические навыки прогнозировать и анализировать развитие событий в результате собственных поступков.

* * *

К весне у Кузьки-Домовёнка из всего его "КБ" осталось всего лишь двое самых фанатичных приверженца-помощника — Митька да Гринька, я их ещё "Винтиком и Шпунтиком" прозвал. Ребятишки на год-два младше его самого — любопытные страсть как, схватывающие всё на лету и, дружащие как с руками — так и с головой. Остальные появлялись там довольно эпизодически, хотя тоже — участвовали в регулярных ремонтах председательского "членовоза" и в изготовлении чуда "деревянного автотворчества".

В волисполкомовском гараже эта "троица", как прописалась! Благо моими хлопотами и силами завхоза Рудаева, там имелась печка.

Не на голом энтузиазме, конечно, ребята трудились... За ремонт регулярно ломающегося анисимовского "Бразье", я — как начальник гаража, "мал-мал" платил и их родители не возражали против весомого приработка в семью. Чтоб ремонты были успешней и меньше отрывали меня самого от более насущных занятий, я подкинул им в гараж кое-что из инструмента, да годных для творческого "запила" железяк — из своего "металлолома", что нахомячил в конце осени.

Совмещая полезное с интересным и всем троим — без всякого сомнения приятным, дело по созданию "народной моторной телеги" — мал по малу успешно двигалось. Рама, кузов, подвеска, ходовая и всё подобное деревянное — даже рессоры и карданный вал, было практически готово уже к зиме (полгородка — кустари именно по дереву!), дело оставалось за двигателем и коробкой передач.

Дело облегчалось наличием подобных элементов от "оригинального" анисимовского автомобиля. Они, хоть и изношенные донельзя — но для мототелеги с её низкими оборотами двигателя и небольшой скоростью, пойдёт. Удалось собрать в новом, клёпанном корпусе двухскоростную коробку передач (без задней скорости), сильно переделанное в плане упрощения конструкции сцепление... Для упрощения мы с Кузьмой решили обойтись без тормозной системы: при такой скорости — это не критично. А на стоянке можно какой-нибудь чурбачок или камешек подложить под колесо.

Наиболее много головняка, было конечно же с двигателем. На него пошла одна двухцилиндровая секция мотора "Бразье", которую мы с Домовёнком из четырёхтактной, превратили в двухтактный — заглушив места под впускные и выпускные клапана, а вместо них прорезав в стенках цилиндров продувочные окна.

Никаких подшипников — даже бабитовых! Всё вращается-крутится на простых смазных втулках из мягкого железа, без особых проблем заменяющихся после износа. Опять же, из-за низких оборотов — межремонтный пробег должен быть приличным.

Газогенератора, конечно же, без электросварки — делающей герметичные швы, пока не получится. Поэтому эта первая модель мототелеги будет заводиться на бензине (газолине), а ездить на керосине — превращённом в пар в специальном испарителе.

С двигателем пока затык — "схватывать" схватывает, но не работает устойчиво... Система зажигания, всё никак до ума не доводится — но мои комсомольцы не падают духом!

Конечно же, это только "концепт-кар" — опытный образец для пробы сил. Как только удастся оживить компьютер, надо будет спроектировать какую-нибудь "переходную модель", затем если получится — образец для массового производства.

* * *

Всю зиму, конечно же, сжигая прорву керосина я занимался литературным творчеством пописывая статейки в губернские и республиканские газеты на разнообразные актуальный темы. За себя "пописывал" и помогал пописывать "за того парня": за "Товарища Че" — Кондрата Конофальского то есть, оттачивая тому перо и направляя в нужное русло мировоззрение.

Иногда, мы с ним устраивали своеобразный "рукотворный" срач в средствах массовой информации — критикуя друг друга.

В частности, в связи с образованием СССР зацепились за национальную тему...

Я, под одним из псевдонимов написал довольно пространную статью о желательности образования Русской Автономной Советской Социалистической Республики, если в составе СССР имеется к примеру — Украинская ССР, а в составе РСФСР — Башкирская АССР.

"Чем, — спрашиваю, — русский народ хуже немцев Поволжья, у которых есть своя автономия?".

Товарищ Че, не менее логично отвечает, мол это может привести к возрождению великодержавного русского шовинизма...

Отвечаю: "Образование национальных автономных и союзных республик, уже привело к возникновению местных национальных великодержавных шовинизмов! В Закавказье и Средней Азии мусульмане режут христиан и наоборот и, повсюду изгоняются русские — особенно из органов государственного управления... В каком параграфе у Маркса про это написано?".

Он мне, это мол — расплата за века национального угнетения самодержавным режимом.

"Так, что? За преступления царского режима должны расплачиваться простые русские труженики?! Тогда, быть может — предъявим счёт скандинавам за все деяния Рюриковичей, монголо-болгарам за преступления во время так называемого их "трёхсотлетнего ига", а украинцам и белорусам — за сожжение Москвы во время Смуты?

И в чём это "угнетение" народов заключалось? В постройке на подчас диких территориях железных дорог, городов, школ, больниц? Так мы, большевики, этого не намеренны делать? Пусть эти земли и дальше будут оставаться дикими, а народы их населяющие — прозябают во тьме и невежестве?

ЗДОРОВО!!!

И чем это интересно, вольных кочевников Средней Азии, к примеру, Самодержавие угнетало больше — русских крепостных крестьян на Среднерусской возвышенности?".

Как у меня — так и у Товарища Чё, нашлось достаточно отмороженных сторонников — в роли которых зачастую выступал я же — под другими всевдонимами и, срач был знатный! Не хуже чем в "моё время" в Сети.

Да, да!

Во время НЭПа такая дискуссия была возможна. Правда, лишь на губернском уровне — в центральных газетах такое не печатали.

Таких тем для конструктивного срача было несколько — я незаметно, потихоньку для всех начал формировать общественное мнение... Пока губернское, а там посмотрим.

Глава 17. Операция "Кооперация".

Нэпманшу Софью Николаевну Сапогову — владелицу Трактира, угораздило родиться в канун старого Нового Года, который здесь по привычке отмечают всё ещё намного чаще, чем новый. Сказать по правде — сам маху дал: думал отпразднуем "в тесном семейной кругу" — вдвоём то есть и, в основном — в горизонтальном положении на койке. Оделся в свой лучший цивильный прикид — в котором у подпольного миллионера тусил, захожу...

Мать, моя!

Такое ощущение, фильм "Двенадцать стульев" смотришь — "Союз меча и орала", да и только!

За столом собралась вся наша ульяновская нэпманская буржуазия — восемь человек, пара совслужащих "неправильного" происхождения, да несколько тоскующих о прошлом "бывших" дворян. Их "предводителя" правда, не застал: того, ещё в восемнадцатом отвезли в уезд — да там шлёпнули.

Нюхом чую — всё это не случайно и не просто так: накопились видать ко мне кой-какие вопросы или даже предложения.

Конечно, товарищу Бендеру проще было — он не собирался долго жить-проживать в Старгороде с мадам Грицацуевой и пилить "заклёпки" с жоп...поруким слесарем Полесовым. Обольстил наивную провинциалку, навешал лапши на уши доверчивым лохам, собрал с них мзду и был таков — ищи его потом, свищи. У меня же несколько другие планы и, зная скорость распространения сплетен среди хроноаборигенов — мне это "подполье" и даром не надо. Даже, если на нём просто-напросто языком трепят.

Ну, да ладно...

Просто так посплетничать не вышло... Посидели, выпили и кое у кого начал развязываться язык по статье "антисоветская пропаганда и агитация". Сижу, терплю, и хотя улыбаюсь — не желая портить людям праздник, но искоса не совсем доброжелательно посматриваю на виновницу торжества.

"Предложений" так и не последовало, а вот... Первым задал провокационный вопрос Фирстов — владелец почтовой станции:

— Серафим Фёдорович! А Советская власть надолго к нам?

Все притихли... Оценивающе на него посмотрев и прикинув возраст, отвечаю:

— Если Вам за "полтинник", Ефим Михайлович — то для Вас она навсегда.

Следующий вопрос:

— Ленин говорил, что "НЭП — это всерьёз и надолго"...

Молодец! Хоть счас на сдачу ЭГЭ. Пожимаю плечами:

— Судя по тому, что в народе говорят про здоровье Ленина: для него и пять лет — это долго.

"Почерк" власти заметен!

Как и в более позднем случае с Брежневым, который несмотря на прожитые годы — был здоров как калифорнийский бизон, а потом вдруг внезапно для всех "скоропостижно" скончался, высшее советское и партийное руководство — до последнего скрывало факт болезни первого Вождя. Однако, "шила в мешке не утаишь" и, в народе ходили самые дикие и невероятные слухи — вплоть до того, что тот "запил горькую".

— Так, Вы говорите...?

— Я ничего не говорю! Но "пять лет", это действительно — много... Для НЭПа. А там вы сами думайте, граждане нэпманы — не маленькие чай.

Да! Именно через пять лет "Новую экономической политике" большевики приговорят к "высшей мере социальной защиты".

Все, как протрезвели!

— Так, что же нам делать? — спрашивает Паршина — владелица швейного предприятия "Игла".

— Вам нужно думать — как выживать, Анна Ивановна! Всякое живое существо приспосабливается к изменению среды обитания и частник должен следовать его примеру, иначе он вымрет...

— Не подскажите, как?

— Как вымрет? Думаю, как древний укр — что першим из воды на сушу вышел, шерстистый мамонт или тираннозавр-рэкс.

— Да, нет — как частнику приспосабливаться-выживать?

Прикидываю вслух, глядя куда-то в потолок:

— На первое время надо скинуться и всем миром нанять хорошего юриста, пронырливого адвоката, хорошо разбирающегося в законах... Думаю, такие в Нижнем Новгороде найдутся. Пусть следит за изменениями в законодательной базе и вовремя вам подсказывает обходные пути.

Однако, продолжают пытать и, владелица "Иглы" спрашивает:

— Ну, а лично Вы что посоветуете, Серафим Фёдорович?

Не могу отказать даме, тем более — так хорошо знакомой:

— Я советую забыть, что Вы — нэпман и, преобразить своё предприятие в акционерное общество или кооператив. Тогда, у Советской власти будет к Вам меньше вопросов... А как это сделать так, чтоб фактически остаться во главе своей же собственности, это Вы уже сами — думайте-решайте. Вам видней!

Дальше, как керосин на тлеющие угли кинули!

Ожесточённый спор продолжался до самого конца вечеринки — мнения разделились примерно наполовину. На все дальнейшие вопросы ко мне, я старался отвечать односложно — но предпочитал отмалчиваться. Когда стали расходиться, ушёл — вежливо и холодно попрощавшись с хозяйкой и, я...

Буквально через три дня, случайно зашёл к товарищу Кацу в райотдел НКВД и, он молча выложил передо мной очередную "закладную" об создании мной ещё одной контрреволюционной организации. Судя по некоторым подробностям в ней, её автор был на этой вечеринке.

Так, кто же это?

* * *

Хоть нас и перевооружили, но снабжение Отряда Военизированной Охраны полустанка Ульяновский, в частности — обмундированием, амуницией и знаками различий, ещё не наладилось и оставляло желать лучшего. От нечего зимой делать и, чтоб придать отряду хоть-какой-то "регулярный" вид, я взялся за это дело сам.

Ну и, ещё были кой-какие — далеко идущие намётки, появившиеся по ходу дела...

Из непонятного предназначения элементов какого-то оборудования — найденных среди свезённого металлолома, я с помощью Клима — которому сплавил последние три блесны, изготовил ручной пресс-штамп и заготовки пуансонов и матриц к нему.

Последние были наиболее важным элементом: с помощью "роялистого" измерительного инструмента и такого же происхождения надфилей, я очень точно подогнал их по размеру, самолично закалил и отшлифовал. Затем, при очередной поездке в Нижний Новгород (подробней про третью командировку чуть ниже), нашёл ювелира-гравёра и он довёл мои пуансоны и матрицы до ума. Осталось только вставить их в установку и можно приступать к делу.

Опять же среди металлолома в одном из вагонов я нашёл несколько ящиков с листовой латунью — видать для заготовок стрелковых гильз... Впрочем, это уже пижонство: вполне можно было обойтись и простой "черновой" или лужённой жестью — их достать проблем было меньше. Правда, готовые изделия из жести необходимо красить.

В присутствии Клима, в его кузне, собрал штамп-пресс и опробовал его в деле... Всё очень просто: засовываешь заготовку, наживаешь на длинный рычаг и снизу вылетает "треугольник" или "кубик" на петлицу — страшный дефицит в то время. С "ромбами" и "звёздами" высшего руководства всё было "о,кей" и, я ими не заморачивался... Осталось только припаять с тыльной стороны "усики" крепления к петлице и отшлифовать лицевую сторону. С "солдатскими" пуговицами было несколько сложнее: они состояли из двух половин и ушка. Пришлось сделать ещё и приспособу для закатки краёв лицевой стороны... Зато, красить не надо! Надраил до блеска и вперёд.

Примерно такая же история и с бляхами для ремня.

С комсомольским значком же — геморра было больше всего: я решил их делать всерьёз — с винтовыми креплениями, а не "булавкой". Да и красить лицевую сторону надо было в два цвета: красное знамя и на нём белая надпись — "Р.К.С.М.". С пайкой опять же — был некоторый затык, пришлось придумать и изготовить пару простейших приспособ, чтоб древним паяльником — нагретом на "открытом" огне, было ловчее паять.

Ничего, справился! Тем паче ещё и Кузька почти не отходил, помогал — а больше мешал со своими бесконечными расспросами... Эмалью бы ещё покрыть — да до такой технологии я ещё не дорос.

* * *

Клим, который поначалу меня ехидно подначивал — не веря в мою затею, вижу — всё чаще и чаще начинает задумываться. Сперва он восхищался моей смекалкой и обнаруженными вдруг способностями и "мастеровитостью":

— Никто ж тебя вроде не учил — волосья не драл и, "науку" через спину и задницу не вколачивал и, вот поди ж ты... Как, так?!

Недолго думая, он обнаружил первопричину таких перемен:

— Видать — из-за твоей контузии, всё! ...Можно?

Получив разрешение, он осторожно постучал заскорузлым пальцем мне по лбу.

— Ну... По крайней мере, — отвечаю, — не исключено.

Качает головой:

— Эх, жаль война кончилась... Своих балбесов бы туда послал: глядишь, если не убило — так контузило бы их там, как тебя. Не слыхал Серафим Фёдорович — вроде опять война с ляхами будет?

— Типун тебе на язык, "педагог" хренов!

Баба евойная, тоже сказала что-то очень нелицеприятное и даже ударила мокрым полотенцем.

— Ты это на продажу наготовил-нарубил, — интересуется-спрашивает когда я уже наштамповал вдоволь заготовок и доделывал их в готовые изделия, — куда тебе столько?

Пожимаю плечами и хмыкаю:

— Разве, это много на такую толпу? Наштамповал всего то — с тройным запасом, чтоб было чем заменить — если сломают или потеряют, раззявы криворукие... Ещё и наши менты из районного НКВД — не откажутся, я думаю. Особенно, если товарищу Кацу хороший "откат" дать.

Затем, как-то через неделю пригласив на ужин, накормив досыта всеми видами рыбных блюд (я про большинство таких даже и не слыхивал!), Клим разнылся про жильё-быльё. Мол, сыновья растут — старшака уже и женить пора, а там и младшие-погодки, да ещё две дочери — приданное для них готовь...

Семья у Клима, согласен — большая. Хороший он кузнец и, папа — он тоже хороший... Не знаю правда — каков танцор.

— ...А, на какие-такие шиши, спрашивается?!

От всей души советую:

— Дык, рыбу уди-лови, завяливай — да в нижегородские пивнушки продавай.

— А там своих рыбаков мало, что ль? Да и ненадёжный это доход — рыбалка...

Махает рукой:

— Так, баловство одно — душу потешить...

Ещё один совет:

— Дык, кроликов разводи: "кролики, это не только ценный мех, но и три-четыре...".

Перебивает:

— Да, какое там "мясо", какой "мех"?! А жрут сколь, проклятущие? Я лучше зайцев на терриконах даром наловлю!

— Дык, зайцев лови — коль столь ловок...

— "Зайцев"... Я ему сурьёзно, а он — "зайцев"! — обижается и снова за своё нытьё, — ладно, старший при мне останется, а остальных куда девать? Каждому нужен свой дом, при нём кузня — чтоб на жизнь зарабатывать и, так далее...

— Дык, пускай женятся да в примаки подаются, — даю ещё совет.

— Да, кому эти "жоп...порукие" нужны?! Дитёв наплодить — и без них охотников хватает, а работать — так ничего кроме как балдой по железу бить, им не доверишь!

Не соглашаюсь с такой постановкой вопроса:

— Дык, мало в Ульяновске вдов с уже готовыми "выводками" или дурочек? Вон, неподалёку видел — живёт одна...

Вспыхивает, как береста в костре:

— Вот когда наплодишь со своей Графиней сынов, тогда и жени их на дурочках!

— Не пойму тебя, Клим, — делано удивляюсь, — то на фронт их норовишь сплавить — чтоб контузило, то даже на дурочках женить не хочет! Ты уж определись там...

— Так то — сгоряча я, а ты — всурьёз!

"Всурьёз...". Ой, ржу — не могу! Но про себя...

Помолчав дуэтом, предлагаю следующий вариант:

— А ты их в город пошли — пусть там работу ищут!

— Легко сказать — работу... Своих бездельников, думаешь там мало? А жить им там где? У меня сродственников в больших городах нет, а в таких как Ардатов — сами семейны и детны, им самим жрать нечего.

Успокаиваю, как могу:

— Дык, если на работу устроятся, так с жильём — без проблем! Дадут им "свой" угол в заводском общежитии. Бывал, как-то раз в одном...

И, давай ему по ушам тереть про все "прелести" современных общаг, которые сами их обитатели иначе как "Соловками" или "Бутырками" и не звали:

— ...Кругом барака общежития набросаны кучи разного рода отбросов, распространяющие вонь — аж в глазах как от толчённого стекла режет и, тучи больно кусающихся мух! В сортир можно только вдвоём ходить: один "большую нужду" справляет, другой — его за уши иль волосы держит, чтоб тот не провалился в яму с дерьмом и кишащими в нём ядовитыми червями... Поэтому, "оправка" рабочих по малой нужде — происходит за углом, или прям около стен, аль прямо с крыльца. Ну а кто более культурен — тот отходит подальше и сцыт под окнами соседнего барака... Зайдя внутрь барака, рабочие не снимая обуви, ложатся на свои кровати: только разуешься — вмиг чоботы уведут!

Должен заметить, я не сочинял эти "страшилки", а всего лишь несколько преувеличивал — самую, что ни на есть малость... Были конечно и образцово-показательные рабочие общежития, но в подавляющем большинстве — именно так дела и обстояли.

Однако, продолжаю:

— Около железной печи сушатся вонючие портянки — которые специально не стирают и, на которые поэтому (хоть одно радует!) — никто не зарится. На полах слой грязи с ладонь толщиной, с дождевыми червями и опарышами — на рыбалку идут, прям с пола их и собирают горстями... Шкафов никаких нет, да и стащут из них — что не положь! По той же причине посуда и пища хранятся под подушками на кроватях. Другие вещи рабочих, а также лопаты, топоры и прочий рабочий инвентарь находятся под кроватями. Вешалок для одежды нет — всё на себе или под подушкой. Нет также столов, стульев, табуреток — жрут стоя, как лошади или же сидя на койках и подоконниках... Света нет, так как выделенный керосин всем бараком дружно пропивают — да и керосиновая лампа не имеет стекла. Матрацы и наволочки настолько грязны, что имеют вид "помойных тряпок", а сами кровати расставлены скученно и как попало — разве на стенах и потолке их нет. Стены не оштукатурены и не побелены, а в их щелях кишмя кишат вонючие азиатские клопы и дальневосточные волосатые тараканы...

Закончив, я невозмутимо подытожил, красноречивым взглядом смотря на климовскую "вторую половину".

— ...Ну, а так в принципе — жить можно! Некоторые даже умудряются жениться и плодиться в таких условиях и, тогда одну койку в общежитие занимает целая семья. С детишками и, даже изредка бывает — с тёщами... Тестя — врать не буду, ни одного не видел. Так что, если "удачно" выдашь замуж дочерей — сможешь с одной из них сплавить свою...

Клим слушал раскрыв рот, а евойная баба всплакнула:

— Я для такой жизни их мучалась-рожала?!

— Да, цыц ты!

Та в рёв:

— Ах, мои кровиночки-деточки — лучше б я вас несмышлёнышами похоронила, да оплакала...

И с воем убежала в спальню, а сам хозяин сидел, как пыльным мешком оглушенный...

Надо сказать, что эта семейка была на чистоте просто помешанная. Двор-двором, на улице напротив ворот — пусть и овно кучами валяется (валялось до появления санитарной инспекции), а как суббота — вся женская половина избу скребёт, чистит, стирает — аж скрип да шорох до самих небес!

* * *

Добил не торопясь чай, поднимаюсь и иду к вешалке за шинелью не забыв попрощаться с хозяевами...

— Погодь! — останавливает меня Клим.

— Ну, погодю... Что хотел, то?

— Продай мне эти... Как их там... Свои механизмы.

Возвращаюсь, сажусь на табуретку напротив и заглядывая в просящие глаза, задаю простой как хозяйственное мыло вопрос:

— А на фига они тебе?

Тот, положив ладонь на сердце:

— Сынам моим — как раз по ним... Тутова много ума иль мастерства не надо — любой дурень справится. Тебе всё одно — игрушка, а им — на свой кусок хлеба заработать. Родная кровь как-никак — войди в положение, Серафим Фёдорович!

— Эге... А кто мне не так давно говорил: мол, "ерундой ты всякой занимаешься"... "Сидели, мол, в дерьме по уши и дальше так хотим — что ты нас из него за уши тащишь"?

— Да, я ж не так говорил! — наотрез отказывается от своих слов.

— Может и не так — но смысл тот же. Так, что ты меня сейчас просишь — "поповича контуженного"?

— Ну... Ты уж прости, дурака — может и ляпнул что по дурости своей, не подумавши... Так, что?

Заглядываю на дно пустой посуды:

— Ну, тогда давай ещё по стакану — коль разговор серьёзный пошёл.

Ожив в момент, кричит своей бабе:

— Мать! Хватит выть волчицей — тащи самовар!

* * *

Дождавшись чая, говорю прихлёбывая:

— Ну, хорошо — считай, что уговорил... Так, сказать по правде, медвежью услугу я тебе окажу, продав эти приспособы. Проклинать потом будешь!

Удивляется, широко раскрыв и выпучив и без того выпуклые глаза:

— Это ещё почему?

— Разбогатеешь ты и сыны твои, а у нас богатых не любят... Смекаешь?

— Думаешь?! Так ведь, этот — как его...? Сказал — "ОБОГАЩАЙТЕСЬ"!!!

— Кто сказал — Бухарин, что ли? "Коля-балаболка"?! Так он сказал и забыл, а на лесоповал поедешь ты! Да ещё и, сынов с собой прихватишь...

Долго молчим, наконец слышу знакомый до боли вопрос:

— Так, что ж делать, то?

— Как, что? Сухари сушить.

— Да, нет — я не про то... Куда б сынов моих определить.

Приближаюсь у нему в упор и заглядываю в его глаза суровым взором революционного трибунала:

— А другие как?

Озирается вокруг:

— Какие, "другие"?

— У других мужиков в Ульяновске сыновей нет, что ли?

Чешет голову... Потом спрашивает с недоумением:

— А почему я про чужих сыновей думать должен?

— А почему я про тебя думать должен и твоих балбесов? Кто ты для меня такой? Частник-кустарь — мелкий буржуй, эксплуатирующий труд своих домочадцев.

Насупившись, возражает:

— Я им кормилец, а не "ксплутатор"!

— Так и любой буржуй-капиталист — которых Советская власть в 17-ом под хвост мешалкой, тоже — "кормилец" для своих рабочих... Кормит он их — чтоб горбатиться на него могли. Да и дворянин-помещик — для своих безземельных крестьян-батраков, по большому счёту — кормилец. Скажешь, не так? Чем ты от них отличаешься, Клим?

Угрюмо молчит, затем:

— Значится, не желаешь мне помочь, Серафим Фёдорович?

— А как я тебе могу помочь, ежели ты сам того не желаешь? Как ты мне тогда говорил? "Нам и так хорошо...", да ещё пугал: "ты, дескать — доживи ещё". И, вот я дожил: просишь меня вытащить тебя и семейку твою из того дерьма — в котором тебе так нравится сидеть...

Сперва, он не въехал, что я от него хочу:

— Опять?! Какой, ты оказывается злопамятный... Ну, положим я не так говорил!

— Может и не говорил... Но думал!

Наконец, своим умом Клим доходит до конструктивного вопроса:

— А как я могу "сам себе помочь"?

— Побори свою мелкособственническую натуру, встань выше себя и посмотри на проблему с более высокой колокольни.

— Как это?

— Запомни: единоличник в будущем — НИКТО(!!!), разве на паперти стоять или сапоги на улице прохожим чистить. Я тебе показал не "механизм", а способ МАССОВОГО(!!!) производства. Самые умелые делают оснастку и инструмент, а остальные "жопорукие" МАССОВО(!!!) штампуют товары МАССОВОГО(!!!) спроса. Но, это не для тебя одного — даже с сыновьями, сватьями, братовьями и прочей роднёй. Износится мой инструмент и снова вы на жоп...пу сядете! Здесь нужны большие артели-коллективы, с миллионами рублей оборота — чтоб самим делать или закупать станки, оборудование, сырьё и завоёвывать рынки сбыта...

Я, подобно Остапу Бендеру — перед васюкинскими "любителями", рисовал перед ним блестящие перспективы — но в отличии от того, я отнюдь не был мошенником — гоняющимся за сокровищами чужой тёщи и, все свои обещания — построенные на точном холодном расчёте, собирался претворить в жизнь.

Но, "один в поле не воин", даже если он обладает пресловутым послезнанием и неким — немалым честно скажу, "административным ресурсом". Клим, потомственный кузнец — не просто имел уже кое-какие производственные мощности, умелые руки и немалый опыт по работе с металлом. Он, обладал ещё и громадным авторитетом среди своих собратьев-кустарей всех направлений — вот почему я именно к нему пристал, а не к кому-нибудь другому... Сумею убедить, он так или иначе подтянет и остальных: ибо массовое производство — действительно не удел одиночек.

* * *

Здесь, надо немножко объяснить складывающуюся в стране обстановку...

Под давлением реальных экономических обстоятельств НЭПа, весь 1921 и начало 1922 года прошли в спешной перестройке народного хозяйства — в которой делалась попытка сочетать занятые "командные высоты коммунизма" с нахлынувшими реалиями рынка. Но с самого начала в идеологию партии и практику Советского государства закладывались представления о том, что НЭП — это кратковременный этап переходного периода от капитализма к социализму, а соединение в лице пролетарского государства функций собственника средств производства и хозяйствующего субъекта — суть коренная черта социализма. Поэтому хозяйственная "модель" восстановительного периода имела в своей основе практически полностью огосударствленную промышленность.

Основой всей экономической политики двадцатых годов стала концепция единого хозяйственного плана восстановления народного хозяйства — принятая раньше, чем были сформированы принципы НЭПа. В этой концепции, разбитый на периоды хозяйственный план на первое место выдвигал задачу восстановления транспорта, образования запасов топлива и сырья, развития машиностроения для добывающих отраслей — тогда как производству продукции массового потребления отводилось последнее место. Ну и незыблемыми оставались принципы диктатуры пролетариата, ведущей роли рабочего класса и прочая тряхомундия...

Система управления советской промышленностью в период эпохи "Военного коммунизма" 1918-20 годов характеризовалась абсолютной централизацией управления. Предприятия управлялись особыми органами — "Главками" (от словосочетания "главный комитет) и обязаны были сдавали произведённую продукцию централизованно и бесплатно. Точно также происходило снабжение их сырьём, топливом и прочим. В 1920 насчитывалось около пятидесяти главков: "Главнефть", "Главцемент", "Главодежда", "Главмука", "Главстекло" и "Главспичка"... Возможно, в тех условиях это была единственно возможная система хоть какого-то управления экономикой страны.

Проведенная в конце 1920 года первая реорганизация промышленности сократила число главков и объединяющих их центров ВСНХ с 71-го до 16-ти и, и придала им статус органов руководящих работой губернских совнархозов (ГСНХ) на основе единого народно-хозяйственного плана. Процесс реорганизации главкистской системы завершился летом 1922 года. Были сохранены главные управления:

по металлической промышленности (Главметалл),

по горной (Главгорпром),

по электротехнической (Главэлектро),

по топливной (ГУТ),

по военной (Главвоенпром),

по делам кустарной, мелкой промышленности и промысловой кооперации (Главкустпром),

по государственному строительству (ГУС),

земледельческих хозяйств промышленных предприятий (Главземхоз).

А остальными отраслями промышленности руководили секции Центрального промышленного управления ВСНХ.

В декабре 1921 года, IX съезд Советов в очередной раз провозгласил восстановление крупной промышленности основной задачей, наряду с восстановлением сельского хозяйства. Причем основные усилия предполагалось сосредоточить на топливодобывающей промышленности и металлургии. А программа производства предметов широкого потребления была переложена на среднюю и мелкую промышленность. За органами ВСНХ оставалось лишь право протеста по спорным вопросам.

Приоритет в решении вопросов управления и планирования местной промышленности — производящей ширпотреб, отдавался волостным исполкомам.

Вот на этом — на последнем обстоятельстве я и, решил сыграть — строя свои планы...

* * *

Короче, я предложило Клину создать и возглавить кооператив, первым обобщив в нём свои средства производства.

— "Кооператив"?! — наотрез отказался, — своё нажитое — ещё отцами-дедами добро, отдать в общее пользование?

Евойная баба, подслушивающая наш разговор из-за угла кухни, жалобно протянула:

— Ну, Климушка...

В ответ категоричное:

— НЕТ!!!

Долго спорить и уговаривать не стал:

— Ну смотри, Клим... "Колхоз — дело добровольное".

Допив чай, я со вздохом поднялся с табуретки, заканчивая разговор и, попрощавшись с хозяевами, был таков.

* * *

Надо отдать должное, целый месяц Клим держался стойко и даже пытался сам воспроизвести мои штамповочные "механизмы"... Естественно, у него ничего не получилось — кустарь, даже с "золотыми" руками, всё одно — кустарь.

Тем временем, на него оказывалось мощное психологическое давление: вся ульяновская правящая "элита" была в курсе этой затеи по плану "первой пятилетки" — поэтому по моему сигналу гадила Климу как только могла. Например, фининспектор задолбал кустаря налоговыми проверками, а глава районного отдела НКВД товарищ Кац — внезапными обысками, ища у того то самогонный аппарат, то краденное из станционных пакгаузов добро. Один раз даже, что-то нашёл и волостной судья прописал было упрямцу три месяца исправительных работ... Да, потом вышла какая-то очередная амнистия и срок скостили до простого, хоть и довольно крупного штрафа.

Волостной санинспектор Федька, тот просто "пася" у его калитки! Мало того, волюнтаристким способом назначив Клима ответственным по санитарии на этом участке улицы — штрафовал, почём зря за каждую без присмотра валяющуюся какашку. Может, по ходящим упорным слухам, сам лично гадил под Климовский забор... Своими собственными глазами этого прискорбного деяния видеть не доводилось — поэтому утверждать или опровергать данный факт воздержусь.

Не забывал заходить "татарином" в гости к Климу и сам Фрол Изотович и, сожрав весь сахар и плюшки под пару самоваров чая, издоволь полоскал ему мозги по любому подходящему поводу и без оного...

Однако, "сломался" мой "клиент" вовсе не на этом!

Когда Клим, сам в конце концов пришёл ко мне в гости — уже по поводу рыболовных крючков к весне, я ему отказал:

— Сам себе накуёшь — из подков каких, времени будет у тебя скоро вдоволь — а вот куска хлеба с мяслом — недостача.

— Это ещё почему?

— Видел, сколько оборудования к нам осенью завезли — иль, зенки рыбьей чехуёй заросли?

— Шутить изволите, Серафим Фёдорович! Это не "оборудование", а железный лом. Только в переплавку его...

— "Железный лом"?! Ой, ля-ля! А кто и, месяца не прошло — чуть ли не на коленях выпрашивал у меня малю-ю-ю-юсенькую его часть? Пушкин, штоль?

Клим — тык, мык — а возразить нечего! Так и встал, разевая безмолвно рот — как рыба вброшенная из воды прямо в микроволновку.

А я его добиваю:

— А представляешь, сколь всего можно наворотить — хотя бы с одного вагона из тридцати?! Построим свою электростанцию, восстановим завод и вашему брату-кустарю останется лишь... Палец сосать!

Сперва не понял всю глубину ситуации и, вызверился на меня:

— Врёшь! С чего бы вдруг? Сам соси свой "палец"!

— Ха! Очень надо врать тебе... Раскрой поширше заплывшие рыбьим жиром очи и посмотри вокруг тревёзлым взглядом. Поди сам знаешь, как наши кустари с краской просели — после того, как восстановили Везломский завод "Железный сурик". Чуть ли не с протянутой рукой ходят... И у нас такая же история будет — вот увидишь!

Сгоряча разворачивается и, даже не прощаясь со мной и Отцом Фёдором, бегом на выход — уже и шапку на ходу надел... Останавливаю словами:

— А станешь Председателем кооператива — будут у тебя не токмо мои крючки, но и очень много свободного времени для рыбалки.

Не оборачиваясь:

— Чегой это вдруг?

— Труд начальнический таков: самое главное найти себе способных помощников, озадачить их — правильно мотивировав и, гуляй-отдыхай...

Заговорщически подмигиваю:

— Заведёшь себе секретаршу — с большими дойками... Как у Фрола Изотопыча.

— Сдурел? Откуда у него "дойки" — да ещё и "большие"?

— Я про секретаршу, валенок самокатанный!

Тот, похотливо ухмыльнувшись:

— У коровы "дойки" — ещё больше и, шта? Мне лишь жопа была (показывает руками) — ВО!!!

Не... На "секретаршу" не клюёт. Стоп! А если...:

— Можно будет на Волгу ездить — у меня стерляжьи крючки есть.

Тут он, резко разворачивается и порывисто подходит ко мне... Вид такой... Думал, счас — он мне по морде вдарит, со всего своего кузнечного маху и, даже уж было зажмурился! Пока, лишь в буквальном смысле этого слова. Но, обошлось — Клим, срывает шапку с головы и, вдарив ею об пол:

— Чёрт с тобой, упырь контуженный, пиши меня в свой "колхоз"!

Отец Фёдор перекрестил его и молвил строго:

— Не поминай всуе Врага человеческого, раб божий. И, уйми свою гордыню — ибо, величайший грех это!

— Простите меня, батюшка, ибо грешен, — и заплакал навзрыд, — грешен я этой пагубной страстью...

Прерываю сурово:

— Бог простит — когда встретит тебя у Райских кущ, Клим. А пока мы на грешной Земле, вот тебе бумагу и перо! Пиши заявление, я диктую...

* * *

Остапу Бендеру и прочим — уже не литературным "героям"-мошенникам, председатели кооперативов нужны были как ширма для проворачивания всяческих сомнительных делишек — для обогащения их лично. Могильщиками НЭПа были вовсе не представители пролетариата — а сами господа-нэпманы!

Вспомним бессмертное, вспомним ильфо-петровского "Золотого телёнка":

"... — Да, — сказал старик, с достоинством тряся головой. — Я — зицпредседатель Фунт. Я всегда сидел. При Александре втором — Освободителе, когда Черноморск был еще вольным городом, при Александре третьем — миротворце, при Николае втором — кровавом.

И старик медленно загибал пальцы, считая царей.

— При Керенском я сидел тоже. При военном коммунизме я, правда, совсем не сидел, исчезла чистая коммерция, не было работы. Но зато как я сидел при НЭПе! Как я сидел при НЭПе! Это были лучшие дни моей жизни! За четыре года я провел на свободе не больше трех месяцев. Я выдал замуж внучку, Голконду Евсеевну, и дал за ней концертное фортепьяно, серебряную птичку и восемьдесят рублей золотыми десятками. А теперь я хожу и не узнаю нашего Черноморска. Где это все? Где частный капитал? Где первое общество взаимного кредита? Где, спрашиваю я вас, второе общество взаимного кредита? Где товарищество на вере? Где акционерные компании со смешанным капиталом...?".

Но я — другое дело!

У меня всё будет "по-взрослому", у меня всё будет очень и очень серьёзно — и "общество взаимного кредита" и, "акционерные компании" со смешанным и, даже с частным капиталом.

* * *

Уговорить самого "председателя", это ещё было полдела!

Чуть ли не к каждому частнику-кустарю был нужен свой индивидуальный подход — но тут уж главная ответственность легла на рьяно взявшегося за дело "неофита" Клима, остальные по мере способностей помогали ему по той же методе — что ранее была применена к нему самому.

Проваландались ещё с месяц-полтора, но как бы там не было — к концу марта 1923 года в Ульяновке был создан торгово-производственный кооператив "Красный рассвет". Сперва, он состоял всего из двух артелей: "Красный калибр" и "Красный вал" — как бы цехов или отделов, другими словами.

Первая артель занималась изготовлением оборудования, оснастки и инструмента для второй. Была она изначальна немногочисленной — так сказать "рабоче-аристократической" и, на момент образования состояла из самого Клима и ещё двух — самых "рукастых да головастых" кустарей, выбранных им лично. Не считая конечно, меня и Кузьки-Домовёнка — "на подработке" время от времени... Кстати, всех родных сыновей Клим выгнал из своей кузни взашей и теперь они были вынуждены трудиться в мастерских артели "Красный вал".

Для высокоточной по меркам кустарного производства работы — лично под ответственность Председателя кооператива, я передал ему под личную ответственность часть своих "роялистых" контрольно-измерительных инструментов.

Как можно уже догадаться по названию, вторая артель — "Красный вал", осуществляла массовое производство. В неё я передал в аренду свои первые пресс-штампы и все приспособы к ним и, доход — полученный от продажи производимой на них "фурнитуры", уже в первый же месяц — безусловно вдохновил всех без исключения членов вновь созданного кооператива на новые трудовые свершения. А ведь, очень скоро номенклатура производящихся изделий была увеличена. Там всего то, делов — меняй пуансоны и матрицы и, горя не знай.

Конечно, сперва был нешуточный скандал по поводу системы распределения "прибавочной стоимости" — дохода, то бишь... Как говорится: "у каждого своё понятие о справедливости".

Но, это было ожидаемое мной явление!

— "От каждого по способности — каждому по трудам его".

Я разработал довольно простую, "прозрачную" и наглядную — но в то же время достаточно эффективную систему вознаграждения в зависимости от трудового участия каждого. Не все были с ней согласны, но за неимением чего-либо лучшего приняли её за основу — а там к лету, обтесалось-пообвыклось.

Кооператив "Красный рассвет", всё набирал и набирал обороты.

Сей почин, почти тут же имел продолжение. Местные кустари — изготовители краски, присмотревшись и приглядевшись, проконсультировавшись со мной и Климом и, получив "добро" от волостных властей, скооператились в артель "Красный сурик"...

Хахаха — "масло масленое"!

С самостоятельным "плаванием" у них что-то не заладилось и, тогда они обратились ко мне: "Приходи и правь нами!". Ну, что ж... В принципе краска очень нужна — каждое наше изделие должно иметь товарный вид, а свой железный сурик, охра или умбра — наименее затратный путь к этому. Так что, ещё одной артелью в "Красном рассвете" стало больше.

Позже, подойдя к вопросу добычи местного сырья и производству из него краски с прогрессорской точки зрения — я смог обе технологии усовершенствовать до такой степени, что уже этой осенью наша краска стала на порядок дешевле привозной "заводской". Правда, по скудности сырьевой базы изготовлялась она, токмо лишь для сугубо внутреннего потребления.

Но, это я уже очень далеко забежал вперёд!

* * *

Своего сырья в виде навезённого со всей губернии металлолома на первое время хватало, сбыт готовых изделий — тоже в самом начале шёл через своих... Например весной-летом 1923 года, я самолично сбывал фурнитуру через губернское НКВД и губком РКСМ.

Однако, ещё изначально по плану "первой пятилетки" было запланировано создание внутри кооператива соответствующих структур и превращение его из просто производственного кооператива в производственно-торговый. Естественно к таким важным вещам, возможно даже более важным, чем само производство — случайных людей "с улицы" подпускать нельзя и я планировал привлечь наших местных нэпманов. Фрол Изотопович ещё по осени — как узнал, бурчал недовольно:

— Опять ты буржуев на наши шеи усадить норовишь, товарищ Свешников!

— А, кого ещё — твоего Федьку, что ль?! Он нам с тобой такого наторгует — всей партячейкой поедем на Северный полюс, белых медведей да пингвинов марксизму учить. Как говорил САМ(!!!) товарищ Ленин: "Готовых коммунистических людей у нас нет! Мы вынуждены строить новое общество с теми кадрами, что имеются". Имеете что-то возразить против Вождя мирового пролетариата, товарищ Анисимов?

И с хитрым ленинским прищуром смотрю на него, как бы спрашивая: "А не оппортунист или Вы часом, батенька?!"

"Товарищ Анисимов", в данный момент вертелся як аспид на вилах... Ибо, уже и до волостного уровня добралась всевидящая сталинская рука и, легонечко взяв за кадык — поворачивала его и со всех сторон пристально рассматривала: "А наш ли это кадр? Или, положим — товарища Троцкого?".

Частенько бывая в гостях у Бориса Александровича Конофальского и беседуя с тем на разнообразные — чаще всего не имеющие к политике никакого отношения темы, я тем не менее сумел внушить ему кой-какие правильные мысли — которые он в свою очередь, сумел внушить главе местного исполкома РКП(б).

Наши с товарищем Конофальским усилия не пропали даром: товарища Анисимова несколько раз вызывали в уездный Ардатов и один раз в Нижний Новгород (наши "командировки" с ним в тот раз совпали), но на своём месте "порекомендовали" оставить.

Против слов сказанных Вождём мирового пролетариата, Фрол Изотович ничего не имел:

— Ну, раз САМ(!!!) товарищ Ленин! Лишь бы они сами, эти нэпманы, согласились... Паскуды, ё...!

И, мать-перемать! Что-что, а ругаться наш Председатель исполкома умел и любил.

Таким образом, "таможня дала "добро"", но по интонации я понял — в саму затею он верит с трудом. Ладно, тогда в очередной раз удивим:

— Не дрейфь, Изотопыч! Этот головняк я беру на себя.

* * *

Пришло время мириться с Софьей Николаевной. Тем более — весна, гормоны так и бурлят в крови и требуют срочно с кем-нибудь совокупиться для продолжения рода. Ну... Или, просто — для обоюдного удовольствия. Елизавета, как будто это чувствует и так "трётся" об меня во время наших танцев и, так жарко-возбуждающе целуется при расставаниях...

УХ!!!

8 Марта — Международный женский день, было в РСФСР решено праздновать в 1921 году, по решению 2-й Коммунистической женской конференции — в память об участии женщин в петроградских событиях 23 февраля 1917 года (8 марта по новому стилю) в результате которых была свергнута монархия. Покамест этот праздник не стал общенародным и, мы с комсомольцами справили его в Трактире довольно скромно, в своём узком кругу... Хотя, не такой уж он уже и "узкий" — уже пару десятков в волостной ячейке насчитывалось, в том числе — чуть больше половины девушек. Кстати, "вербовка" по большей части шла через театральный кружок и танцевальный. Желающие в них поучаствовать, волей-неволей втягивались в нашу компанию и во все наши комсомольские дела и, так далее...

Что ещё раз говорит о том, что "искусство — это великая сила"!

Я и Брат-Кондрат произнесли соответствующие торжеству речи, подарили нашим комсомолкам по буквально только что изготовленному значку, затем торжественный ужин в Трактире с затянувшимися чаепитием... Ну, дальше как положено у молодёжи — "танцы-шмансы-зажиманцы" под граммофон и, разбежались попарно кто куда — как темнеть начало...

Перед тем как покинуть стены заведения с моей неразлучной спутницей, улучив момент шепнул бабке-кухарке:

"Передай хозяйке: сегодня приду мириться. Если не согласна — пущай застрелит меня на пороге из мужниного ружжа".

Проводив Лизу, посидев у неё в гостях и, поболтав с Надеждой Павловной и Аристархом Христофоровичем об искусстве и, подарив прекрасным дамам кое-что из купленной не так давно в Нижнем бижутерии, ушёл.

Сбегав домой, я переменил бельё, приоделся "по-нэпмански", прихватив кой-чё и направил стопы обратно в Трактир.

* * *

Конечно несмотря на ссору, я не упускал Софью Николаевну, из зоны своего "особого внимания" — как впрочем и она меня. "Обмен информацией" друг о друге в основном шёл через другую нэпманшу — Анну Ивановну Паршину, владелицу швейного предприятия "Игла". Софья Николаевна, сильно переживала нашу с ней размолвку, а так как Анна Ивановна была её лучшей подругой — через неё расспрашивала про меня, закидывала "удочки" — пытаясь примириться...

А с последней, у нас был на стадии реализации ещё один проект: "Разгрузка".

Нет, нет! Пока ничего военного.

По моему мнению — основанному на личных наблюдениях, местной одежде не хватает функциональности... Проще говоря — карманов, куда можно класть всевозможное добро, в частности — рабочий инструмент. Я эту проблему пытаюсь решить, запустив в массы такой стиль одежды — как "Пролетарский", однако это пока будет очень дорого для подавляющей части населения.

Значит, что? Значит, надо что попроще и подешевле — чуть дороже рабочих рукавиц. Жилетка из самой дешёвой ткани — подошёл один из видов местной самотканой дерюги-мешковины, с нашитыми карманами из грубого холста. Надевалось всё это через голову — как хомут и, крепилось в одно целое завязочками по бокам, а позже ремешками. Заклёпочки, чтоб карманы пореже отрывались, свои пуговицы на них — штампованные из жести и, получилось довольно стильно!

Я подал саму идею, а Анна Ивановна мастерски воплотила её в жизнь.

Естественно, для "обкатки", сперва снабдил "разгрузками" членов кооператива в качестве рабочей одежды — а Клим тут же облюбовал её для рыбалки. Дальше, этот жилет стал распространяться по Матушке-России со скоростью пандемии коронавируса!

Ну, это я опять — очень далеко забежал вперёд...

Кроме того, часто общаясь, я не забывал внушать хозяйке "Иглы" кое-какие мысли, касаемые будущего её предприятия:

— В результате преобразования в артель кооператива "Красный рассвет", потеряете часть личной прибыли, согласен... Зато, Анна Ивановна, сохраните само дело и своё участие в нем. Ведь, Вам важнее быть при интересном деле — чем просто иметь с него деньги, которые всё равно не сможете с умом потратить?

Действительно, у всех на слуху дикие кутежи — закатываемые нэпманами и, никто не спросит, а куда им ещё девать свои прибыли? Всё было так зыбко, всё так быстро и непредсказуемо менялось, всё так было при НЭПе властями вкривь-вкось устроено... Что только и оставалось — быстрее потратить-прогулять-пропить, чтоб хотя бы приятные воспоминания остались.

— Ох, боюсь Вы правы, Серафим Фёдорович...

Опять же, в связи с моими идейками, пришлось ещё закупить швейных машинок и нанять дополнительно персонал. Однако, дальше всё — затык!

— Вам расшириться надо, Анна Ивановна! А как это сделать, если частникам не разрешается нанимать больше двадцати рабочих?

Только вздыхает:

— Сама об этом день и ночь думаю — аж голова кругом идёт! И, хочется и колется...

— А насчёт ограничения численности артелей и кооперативов — в законах ничего не сказано.

Наконец, я её "добил" и ещё весной была создана артель "Красная игла", вошедшая в кооператив "Красный рассвет". Это уже обеспечило её гарантированными заказами — хотя бы в первое время на рабочие рукавицы и те же самые "разгрузки".

Кроме того, Анна Ивановна обладала ещё двумя немаловажными достоинствами...

Как Клим среди кустарей, она имела громадный авторитет среди местных предпринимателей-нэпманов. В уме и обходительности с каждым человеком ей не откажешь, в особой женской — "мягкой" силе властного характера, тем более. Фрол Изотович и Клим брали "горлом", Анна Ивановна — особым, не передаваемым словами "шармом" и умением уговорить любого — исключая разве что трезвый телеграфный столб.

В отличии от своей бездетной младшей подруги, у сорокасемилетней Анны Ивановны Паршиной было три уже взрослых сына: младший — милиционер у Каца, средний — помощник волостного судьи и член волостной ячейки РКП(б), наконец старший сын — ответственный работник в уездном Ардатове. Это тоже добавляло ей "веса" среди своего брата-нэпмана.

Короче, своим лишь "переформатированием" она не ограничилась!

* * *

Поднявшись в спальню хозяйки Трактира, я первым делом всемерно покаялся и попросил прощения:

— Уважаемая Софья Николаевна! Глубочайше прошу извинить меня за своё свинское поведение, ещё раз поздравляю с Международным женским днём и прошу принять в знак примирения вот этот скромный подарок...

Ну, насчёт "скромности" этого подарка, я бы два раза промолчал!

Это "тонкое" женское белья — "из самого Париджу". Я не извращенец-фетишист какой, не подумайте. Но видеть прежние "пенюары", в которых я думаю — не одно поколение её пра-пра-прабабушек похоронили...

Мне просто за себя стыдно, как за мужчину!

Софья Николаевна, не взглянув даже на мой подарок, лёгким движением плеча сбрасывает с себя роскошный (когда то) персидский халатик... А, под ним...

НИЧЕГО НЕТ!!!

Надо сказать, до сих пор она стеснялась при свете раздеваться, как ни уговаривал. Гасим лампу и только тогда, при полной Луне похотливо-любопытно заглядывающей через окошко спальни, можно что-то различить.

Чего, спрашивается, стеснялась? Как и на ощупь, визуально тоже — очень даже роскошное, ни разу не рожавшее тело! Не "звезда" какая конечно, но и здесь — не подиум, а обычное семейное ложе, отчасти уже расшатанное.

Но, этого мало!

Она, обоими руками протягивает мне плётку — до сей поры висевшую на стене... Народный, несколько дикий обычай такой: во время свадьбы, невеста дарит жениху плётку и подставляет спину — в знак покорности воле будущего супруга. Он её не больно (чаще всего) бьёт и, после этого они считаются законными мужем и женой и, идут в баню... Ну... Помыться, там попариться, или "ещё что".

У меня ещё, при первом же взгляде на висевшее на стене это орудие истязания, мысль была: "выстрелит" ли оно — как пресловутое ружьё в театральной драме?

Выстрелило!

— Это Вы меня простите, Серафим Фёдорович, — говорит покорно, — за глупость бабью мою...

Ух, ты... САДО-МАЗО!!!

"С детства" всё мечтал попробовать — да с моей Королевой... Хм, кгхм. Не поэкспериментируешь особо, а вот в лоб заработать — чем твёрдым и тяжёлым, это запросто можно.

— Ну, тогда... Ложитесь, Софья Николаевна, на кровать вашей очаровательной попкой кверху — пороть Вас буду!

— Ой... Ой! ОЙ!!!

А вы, знаете — в этом что-то есть.

— А теперь, Софья Николаевна, переворачивайтесь на спинку... Любить Вас буду!

После "порки", классика пришлась впору — с потолочных щелей посыпалась пыль веков, со стен полетела штукатурка.

Со всего Ульяновска и его отдалённых окрестностей сбежались мартовские коты и, факелами сгорая от зависти, слушали как из окна второго этажа Трактира — раздавалось сладострастное:

— Ооо... Ооох... АХ!!! Серафимушка... Ааах... Ааах... ООО!!!

Короче, 8 Марта удалось отметить на славу!

* * *

Вслед за "Красным суриком" и "Красной Иглой", в кооператив "Красный рассвет" влилась артель "Красный трактир", в которой первоначально состояло всего четыре пайщика: сама Софья Николаевна Сапогова, два полотёра-официанта, да её бабка-кухарка.

К осени, чуть более половины всех ульяновских предпринимателей-нэпманов преобразив свои частные лавочки в артели, вошли в состав "Красного рассвета". В нём появился свой отдел сбыта с несколькими магазинами — артель "Красный маркет", отдел снабжения со складами — артель "Красный лабаз" и, даже некое подобие собственного банка — артель "Красная взаимопомощь", куда шли отчисления на случай "форс-мажора" — потери трудоспособности отдельных членов или разорения целых подразделений кооператива.

Насчёт юриста, всё никак не обламывалось: никто из опытных адвокатов не хотел ехать в эту "Тмутаракань" — сколь не давали объявления в газетах, обещав всяческие заманчивые посулы. Однако, этим летом и, этот вопрос успешно решился.

Довольно-таки "нетрадиционным" путём!

Но об этом несколько ниже...

Сам кооператив стал нуждаться в головном офисе, по местному — в конторе. Вот, в одном из пустующих номеров на втором этаже "Красного трактира" — он на первое время и обосновался. Вскоре, ещё одна комната пошла под архив, а третья — под отдел технического консультанта... Дело то, расширялось

В первое время, во всех трёх застать можно было только меня. Правда, очень редко — в часы указанные на дверных табличках. "Обюрокрачиваюсь" потихоньку — вон даже нарукавники в "Красной игле" пошил!

Хоть, формально я числился всего лишь "Техническим консультантом", никаких руководящих должностей не занимая — сколь не уговаривали... Однако всем заправлял именно я.

Я ведь, как катализатор какой: сам в химической реакции не участвую — но без меня она невозможна.

Прям, "Серый кардинал" какой-то!

* * *

Ну и не могу не упомянуть про своё литературное творчество, коим по возможности занимался длинными зимними вечерами.

Вообще-то считаю, литературное дарование у меня врождённое — в школе писал сочинения без черновика. И если за "русский язык" я вполне мог получить даже двойку, то за "литературу" — никогда не ниже твёрдой четвёрки. Потом, как уже рассказывал — я "зарыл" свой талант землю и, вновь занялся писаниной — лишь выйдя на пенсию и увлёкшись литературой про попаданцев. Сначала просто читал, что пишут другие, очень часто был не согласен с авторами — хотелось переделать по своему... И, наконец сам взялся и, десять лет почитай без малого, корпел над собственной "нетленкой".

Естественно, идя в ногу со временем при самом процессе сочинительства, я использовал текстовый редактор "Microsoft Office Word", а опубликовывал свои опусы на литературных сайтах. Здесь же пытался с помощью пера, чернильницы и писчей бумаги сочинить какую-нибудь годноту...

Не получается!

Мысли только о том, как бы вовремя макнуть перо в чернильницу, не сделать кляксу, не порвать бумагу... Про синтаксические ошибки и прочие очепятки, я уж не говорю. Перешёл было на печатную машинку, одалживаемую на ночь у товарища Ксенофонтовой, но...

Тот же "случай" — только в профиль!

Видать, утратил я безвозвратно некие "древние технологии". Не, если лет десять — упорно, ежедневно и еженощно... Вот уж на фиг: я лучше подожду начала электрификации, когда можно будет запустить комп.

А вот читать любые источники информации хроноаборигенов, анализируя и делая небольшие заметки на память — практически не напрягает. Потихонечку, я тщательно изучал современную "большую" литературу и вспоминал всё известное про неё из послезнания.

Воспоминания Анисимова, Взнуздаева и прочих участников Империалистической, Гражданской и даже изредка Русско-японской войн, я — проанализировал, систематизировал и подготовил для литературной обработки "Вордом" после "оживления" компа. Моя задумка такова: создать цикл историческо-публицистических книг — наподобие знаменитой серии Драбкина о Великой Отечественной Войне.

Для чего спросите?

"Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо!".

Художественное слово, это великая сила — способная даже разрушить государство. Ну, или же — его защитить... Через популярные книги можно донести до предков некоторые мысли — например о тактике отдельного подразделения или требования к оружию и боевой технике будущей войны. А учитывая то, что товарищ Сталин очень любил читать интересные книги и имел большую личную библиотеку — где военная тематика занимала не последнее место, это может стать решающим фактором и просто-напросто перевернуть всю нашу историю с ног на голову.

Ну и наконец — "Учебник молодого красноармейца".

Нет, это не некое подобие хорошо мне знакомого "Учебника допризывника". Это советы опытных бойцов "салагам" об выживании на войне: начиная об том, как правильно мотать портянки и кончая поведением перед боем и в самом бою. Если хотя бы один из ста нынешних мальчишек её прочтёт и, благодаря этому останется жив — применив на практике на самой кровопролитной из всех войн...

Я уже буду считать свою миссию успешно выполненной!

* * *

В стране и за её пределами, за зиму не произошло ничего особенного интересного... В середине марта 1923 года на конференции ведущих стран Запада "опустили" Литву — закрепив Вильнюс (Вильну) за шакалом Европы. За Польшей то бишь... Ну, а Советское правительство выступило категорически против.

Глава 18. "Нас водила молодость в сабельный поход...".

Меж тем, жизнь текла своим чередом!

Взнуздаев Иван Данилович — бывший волостной военком, наконец, к февралю месяцу разродился "мемуарами". Прочитав сей труд я остался вполне доволен: если художественно обработать, да чуток подредактировать (здесь, можно вполне обойтись и без компьютера с "Вордсом") — то их совместный творческий труд с Фролом Изотовичем можно попробовать опубликовать по главам в журналах... Не хуже, а даже гораздо лучше — уже публикуемого там "дерьма" будет.

Занявшись редактированием, я дал новое задание Взнуздаеву:

— В нашей волости, я думаю — не одни вы с товарищем Анисимовым воевали, верно?

— Конечно, нет! У меня и списки всех участников как Империалистической, так и нашей Гражданской сохранились... На всякий случай: вдруг, наш военкомат восстановят и тогда с меня спросят.

— Вот и отлично, — обрадовался, — вызывайте их по одному или сами в гости ходите и, опрашивайте по вот этой анкете.

Тот, читает вслух с середины:

— "...Сколько раз Вам доводилось участвовать в рукопашной? Где, при каких условиях?", "...С какого расстояния Вы открывали огонь из винтовки? Фронтальный или фланговый огонь ввёлся? Видели ли Вы при этом цель и свои попадания в неё...?".

Недоумевает:

— Зачем это?

— Да, вот понимаешь ли... Читал ваши с товарищем Анисимовым воспоминания и появилась мысль о создании некого "Учебника допризывника".

— "Учебника допризывника"?

— Ну, да! Чтоб, молодёжь не своей кровью "науку побеждать" усваивала — а хоть чуть-чуть научилась на опыте предыдущего поколения... Поможете мне в том, товарищ?

— Поможет, — пробасил внимательно слушающий наш разговор Анисимов, — у обоих нас сыновья и мы не хотим — чтоб они сгибли за непонюшку табака... Верно, товарищ Взнуздаев?

Тот, с готовностью и даже с превеликим энтузиазмом:

— Верно, товарищи — конечно помогу! Вот, помню, пришёл я в полк после школы прапорщиков... Ну, дурак дураком! "Ать-два" ещё научили, а даже в картах — как заяц в латыни...

— Зато, говору у таких как ты было — не меньше, чем у иного охвицера из графьёв какого, — согласно кивал головой председатель исполкома, — чуть какой солдатик не заметив, честь ненароком не отдал — сразу пороть . Ну, как же — "их благородие", мать вашу. Был у нас такой "офицер" — из господских лакеев... Да, если бы он один такой был!

Как известно, после потери практически всего кадрового обер-офицерства (особенно в пехоте), в школы прапорщиков стали направлять любого маль-мальски грамотного. К 1917 году, молодого здорового образованного мужчину без погон в России — было уже практически не найти.

— ...Нет, я не такой был! — категорически не соглашается экс-военком.

— "Такой, не такой" — поди счас проверь...

Взнуздаев обиженно:

— Думаешь, нас не били, Клим? Попал бы ты к генералу Сандецкому — тому и прапорщику или даже поручику зубы пересчитать, раз плюнуть.

Анисимов, непримиримо резко:

— "Зубы пересчитать"... Стыда в том нет — мало ли где на войне зубы могло выбить. А ты знаешь, каково это — от собственной бабы шрамы от порки на спине да на жопе прятать? А ты видел глаза сына — в первый раз их увидевшего? Вот и помалкивай.

Взнуздаев, ужом выкручиваясь:

— Ладно, что прошлое ворошить! Лучше, скажи мне...

И, понеслись воспоминания о юных годах, проведённые в окопах... Думаете, зазря солдаты офицеров в 17-ом году на штыки поднимали?

* * *

В феврале же было происшествие: прискакал из уезда гонец — крупная банда с Дона прорвалась!

Всех тут же "в ружьё"... Только круговую оборону в Ульяновке заняли, скачет другой гонец: банду блокировали в лесах на северо-востоке, начальство требует отряд для помощи в её ликвидации.

Товарищ Анисимов, ставший "главнокомандующим" в волости по случаю ведения "особого положения", поручил опять мне же — командовать сводным отрядом состоящим из моих агентов и милиционеров товарища Каца:

— Ты — самый молодой, да и боевой опыт уже имеется. Не нам же — старикам, по сугробам зайцами скакать, верно?

— Вообще то, да...

Сказать по правде, геройствовать вовсе не хотелось!

— Ничего, ничего..., — товарищ Анисимов похлопал меня по плечу, — постоите в оцепление, может — словите какого ротозея, да по домам.

Ну, делать нечего: приказ начальства — закон для подчинённого. На этом стояла и стояти буде Русская земля!

Взял с собой два отделения своих агентов вместе с комвзводом ОВО, начальником команды по охране грузов, Чеботарёвым — как с самым опытным из уже повоевавших... Плюс ещё столько же милиционеров от товарища Каца, запрыгнули на мобилизованные сани и в поход. Отъехали уже хрен знает куда, как на первом же привале обнаруживаю среди бойцов Барона:

— А этот "сын полка" зачем здесь?!

— Он сказал, что ты разрешил, — отвечает мне мой заместитель.

— А у Вас своя голова есть — у меня перепросить? Это же не детские шалости: всё же на боевую операцию идём — а не изъятие лишних денег у быковатых крестьян!

— Да, какая там "боевая операция...", — только махнул рукой Чеботарёв, — там говорят — столько войск нагнали... Ещё раз Колчака разбить можно!

— Твои бы слова, да Богу в уши.

Что-то у меня какие-то нехорошие предчувствия...

Очень нехорошие!

Как в детстве возвращаясь домой с уроков музыки, перед в ходом в подворотню — где меня ожидали приблатнённые сверстники.

* * *

Прибыли-приехали на место под вечер и заночевали в селе с прикольным, но трудно запоминаемым названием — видать мордовского ли татарского происхождения. Явившаяся утром как снег на голову группа командиров РККА в зимних "богатырках-будёновках" показала нашу диспозицию на местности, сверяясь с картой:

— Предположительная численность банды — сотня-полторы сабель. Офицерьё недобитое, казаки-донцы, дезертиры-бандиты и прочий контрреволюционный элемент...

Невольно поёжился... Да!

Народ оголтелый, набивший руку на умерщвлении себе подобных и на всё способный. Эти, морду бить не будут: хорошо, если просто застрелят, а не развалят шашкой от плеча до самой жоп...пы.

Бббррр!!!

Представил самого себя в виде двух половинок — одна из которых без головы и, мне невольно стало как-то нехорошо... И, волей-неволей ускорилась мысленная деятельность.

Осматриваю местность, изучая возможную диспозицию своего отряда.

В версте на север от села протекает ныне замёрзшая речка с довольно крутым противоположным берегом и, пологим — заросшим камышом, этим. Через речку был переброшен даже не деревянный мост, так — хлипкий мосток шириной под одни сани.

Нет, как естественное препятствие для обороны — не годится!

Ещё в версте дальше — темнел густой лес.

Воспользовавшись паузой, задаю вопрос старшему начальнику — с двумя ромбами в петлицах:

— Извините, товарищ комдив... А как банда вооружена?

— Винтовки, револьверы и по данным разведки — два-три ручных пулемёта...

Аж, жаром изнутри обдало:

"ПИСЕЦ!!!".

Снова стало несколько дурно и, видать — это отразилось на моём лице.

Военные рассмеялись:

— Это тебе не мешочников по крышам вагонов гонять, охрана!

Рассказывать им про своё мнимое участие в Польско-советской войне — я конечно же, благоразумно не стал.

Разоблачат — только в путь!

Комдив, вдоволь посмеявшись тоже, шевеля густыми будённовскими усами, продолжил:

— Встанете в цепь вдоль этой речки и до команды "отбой" из оцепления не выходите. Задача ясна, товарищ комбат?

Вытянулся по стойки смирно:

— Так точно, ясна! Разрешите уточнить, тааащ...?

— Разрешаю.

— Какова вероятность прорыва банды именно здесь?

— Самая малая, — отвечает несколько снисходительно глядя на меня с высоты рослой лошади, — местность по причине зимнего периода почти непроходимая для обоза. Хотя, отдельные всадники или небольшие группы могут через вас...

— Так, у банды и обоз имеется?!

— Имеется. Погуляли они на славу — всё награбленное на вьюках не умещается, вот и заставили местных крестьян с санями быть с ними.

"Белые пришли — грабют, красные пришли — грабют..., — вспомнилось бессмертное, — и, куды хрестьянину податься?!",

Когда начальство попрощавшись ускакало на лихих конях, весело переговариваясь, отдал Чеботарёву распоряжение начёт оцепления, а сам прошёлся по избам и поговорил с мужиками... Карта картой, но местные знают местность лучше.

Уже после разговора с третьим мужиком, я пулей выскочил из избы и, придерживая рукой шапку — побежал к своему заму, оря как оглашённый:

— Чеботарёв! Отставить "цепь"! Всех командиров отделений ко мне. БЕГОМ!!!

Так, так, так... Что делать?

Эх, жаль бинокля нет... Рассмотрев повнимательнее местность и, поездив с Чеботарёвым и Мишкой вдоль речке на санях, выбрал место новой диспозиции:

— Вот за этим бугорочком расположитесь. Задача ясна?

Мой заместитель недоумевает:

— Так ведь, за ним ни черта не видно, товарищ заведующий оружием? Ни леса, ни поля...

— А на кой чёрт тебе на них таращиться, товарищ начальник команды по охране грузов? Или кто-то из наших агентов — на полторы версты из винтаря способен в амбар попасть?!

Озадаченно чешет под папахой:

— Пожалуй, что нет...

— Вот то-то и оно! Сигнал о появлении банды из села подадут и тогда... Мосток отсюда видно? Видно! До него шагов триста-четыреста — слепой попадёт, если на шорох... Не забудь прицелы у агентов и милиционеров на выставленную дистанцию проверить.

— Слушаюсь! Окопы рыть?

— Зачем? Чтоб умереть уставшими?! Сделайте лёжки в снегу, нарубите и подстелите лапник, а головы обмотайте чем-нибудь белым — чтоб было незаметно. Как будут через мосток перебираться — так и вдарим со всех стволов! Но, только по моей команде.

Когда возвращались в село, Барон восхищённо воскликнул:

— Ну, ты меня ещё раз удивил... Не дать, ни взять — наш генерал Яша!

Не понял — всерьёз он это или подначивая? Ведь, "генерал Яша" — знаменитый Слащёв, считался лучшим тактиком периода Гражданской войны и, недавно вернувшись в Советскую Россию — ныне учит воевать своих бывших противников, командиров РККА на курсах "Выстрел". Однако, особо долго думать по этому поводу было некогда...

Вернувшись снова в село, с помощью председателя Сельсовета собираю сход:

— Мужики! Нас всего три десятка милиционеров и сторожей с железной дороги — банду в полторы сотни офицеров да казаков с пулемётами, мы не удержим.

Никакого боевого энтузиазма мои слова не вызвали, как бы не наоборот — всеобщее угрюмое молчание. Лишь один старичок неподалёку в тулупе и треухе — так и просящийся на любую из картин Репина, прошамкал:

— Тогда бегите вместе с председателем, а нам не впервой: пограбят малость — да вслед за вами утекут куда... Не в первый раз и не в последний, чай.

Ага, "бегите"... Приказано встать цепью и никого "не пущать". Как прореагирует начальство, если дам команду отступить с занимаемых рубежей? Не сделает ли оно из меня козла отпущения, после чего, о всех моих далеко идущих планах — можно будет навсегда забыть?

— Мужики! Если банда прорвётся в село — вам всем мало не покажется... Поэтому, прошу у общества помощи.

— Не дадим своих мужиков! — заорала одна из баб, — сами воюйте, на то вам и ружжа властью дадены.

Гул голосов подтвердил, что с ней согласно большинство на сходе. Бабёнка так, ничего... Смазливая! И бойкая, не по своему бабьему уму.

— Дура, — ору ей, — тебя же ссильничают! И хорошо, если один...

— С меня не убудет! — задорно отвечает.

Кругом засмеялись:

— ...изда не обмылок — не смылится!

— БУГАГАГА!!!

Никакой классовой или патриотической сознательности, блин... Местная Советская власть — Председатель Сельсовета, стоит — молчит, как в штаны насрал.

— МУЖИКИ!!! — ору, что есть мочи, — геройствовать от вас и не требуется! Постоите вдоль речки вместо нас в оцеплении: бандиты увидят от леса, что нас много — да уберутся подобру-поздорову. И, волки сыты и овцы пьяны...!

Переглядываются меж собой сомневаясь и, спрашивают:

— А коль не уберутся, а стрелять по нам начнут?

— От леса до села — три версты. От речки до села — полторы версты... Из винтовок не попадут, а пушек у бандитов нет — это не регулярная армия! А когда через мосток переезжать будут — разбегайтесь по избам, по погребам или ещё куда. Мне, лишь бы вы их отвлекли, а там...

Помитинговав ещё с час, крестьяне подписались на мою авантюру и вскоре вдоль безымянной речки выстроились аж целые две "стрелковые цепи". Все до кучи — мужики, бабы, дети! Вооружённые самым разнообразным дубьём. Впрочем, у председателя я заметил револьвер, а у нескольких человек сельских "активистов" под его началом — охотничьи берданки и даже ещё шомпольные ружья.

Шутки, смех, повизгивание девок и пошлые шутки парней... Кажется, народу "война" только в радость — хоть какое-то, да разнообразие в монотонной сельской жизни.

Может, всё же пронесёт?

* * *

Вернувшись к своим, проверил "лёжки" для стрельбы и наличие маскировки на головах агентов. У большинства из "белого" — оказались лишь собственные рубахи или кальсоны. Хорошо, если запасные были — а то у некоторых я заметил уже... Хм, гкхм... Со следами "жёлтого" или "коричневого".

У Мишки на голове чья-то наволочка, а когда я подошёл ближе, он молча протянул мне ещё и простыню. Хотел было разораться на него, да Барон — протянув руку в сторону деревни, молвил:

— Машут чем-то красным.

Непроизвольно перекрестился: всё-таки не пронесло.

— Так, внимание... Товарищи агенты, стрелять только по моей команде — если жизнь дорога! Гешефтман!

— Я, товарищ заведующий оружием!

— За мной — будешь у связным.

Местечко для КНП я выбрал уже давно — в небольшой ложбинке несколько поодаль места расположения засады. Здесь более лучший общий обзор и главное — глубже снег и ближе к зарослям камышей. Пока бандюки будут рубить агентов и ментов — у нас с Мишей будет достаточно времени, чтоб попытаться по камышам удрать в лес.

Чеботарёв, по ходу, это тоже понял и, всё время — как-то беспокойно-нервно на нас оглядывался. Подбадривающе ему машу рукой, мол: "Всё будет ровно, не сцы". А затем показываю кулак: "Я тебя, если лажанёшься!".

Хороший организатор пошива обуви оказался, кстати. Уже полностью обул наш ОВО и перешёл к продаже сапог на свободном рынке.

"Жаль будет такого потерять... Надо было кого-нибудь другого с собой взять. Например, Кондратюка: от того всего и пользы, что балакает — обхохочешься".

Придя в себя, резко трясу головой: ну и, идиотские мысли в голову лезут!

Укутавшись с головой в простыню, устроился в сугробе, чтоб иметь больший сектор наблюдения и дополнительно хорошенько замаскировался, нагрёбя впереди себя большую кучу снега.

А, вот и они!

Подошедшая к мостку без выстрелов разведка бандитов — с десяток всадников, некоторое время погарцевала перед ним — визуально осматривая местность. Бросили и в нашу сторону пару раз косой взгляд... Но основное их внимание привлекло крестьянское "войско", что мне и требовалось. Наконец, большая часть головного разведдозора спешилась и, перебежав по одному через мосток, залегла. Многочисленность противника никого из них не смутила: видать, у бандитов имеется оптика и они ещё от леса поняли — что за "войско" им противостоит у окраины села.

— Миша, — я перекрестился на виднеющуюся вдалеке церковь, — если с Божьей или ещё чьей-то помощью — мы победим, не забудь поискать среди трофеев бинокль.

Кто знает, в скольких подобных мероприятиях ещё предстоит участвовать, ведь верно? Если конечно, после этой уцелею...

Тьфу, тьфу, тьфу!

— Сделаем, товарищ заведующий оружием!

Меж тем, события развивались своим — только им ведомым чередом.

— "Так, так, так..., — со стороны бандитской разведки послышалась редкая пулемётная очередь, — так, так, так...".

— Пулемёт "Шоша", — сплюнул лежавший рядом Мишка, — редкостное дерьмо... Нам, часом не пригодится?

— Спрячь голову, — шиплю на него рассерженным гусаком, — последние мозги вышибут!

"Стрелковые цепи" деревенщины, после пулемётных очередей в их сторону начинают в панике разбегаться... Но, кажется обошлось без жертв: упавших было много, но полежав чуток — "убитые" вскакивали и резвее прежнего ломились куда-нибудь в безопасную даль.

Чеботарёв на меня оглядывается — я строю зверскую рожу и показываю ему кулак: не время ещё!

Разведка бандитов оседлав подведённых коноводами лошадей не торопясь двинулась в село, а к мостку подошли их основные силы — тридцать с чем-то груженных саней и...

— Славтебегосподи!

Нет, не полторы сотни. Где-то под восемьдесят, может чуть меньше или больше, всадников — не считая возниц.

Когда голова колонны подошла к мостку и на нём получился неизбежный в таких делах затор с доносящимися до нас крепкими выражениями, я дал знак Чеботарёву: пора выдвигаться на огневые позиции... Затем, когда мои агенты и милиционеры были готовы и, об этом просигнализировал мой заместитель, громко скомандовал:

— Залпом... ОГОНЬ!!!

Как бы не с десятка два-три всадников разом выбило из сёдел — а может, нарочно с них попадали, сразу не понять. С пяток лошадей взвилось на дыбы, а две упали и забились в конвульсиях, пронзительно заржав... Заранее договорились, в возниц и лошадей по возможности не стрелять.

— Целим точнее, слепошарые, — ору, — залпом... ОГОНЬ!!!

Третьего чёткого залпа уже не поучилось, да он и не нужен был — каждый стрелял вразнобой, по своей персональной цели.

Из-за возникшей паники, ответный огонь начался — когда наши расстреляли уже по две обоймы. Был он на редкость нерезультативным, пока от окраины села не вернулась разведка бандитов.

— "Так, так, так..., — их пулемётчик бил короткими очередями, видно экономя патроны, — так, так, так...".

Но, прицельными!

Вот этот момент я не предусмотрел: с той стороны, мы оказались — как на ладони и, вскоре среди наших — кто-то закричал дурным голосом.

— Не... Беру свои слова обратно, — флегматично констатировал Барон, — до генерала Яши тебе далеко.

— Чеботарёв, — оставив его слова без внимания, ору, — всем огонь по пулемётчику!

Зачастили торопливые выстрелы, да всё мимо.

— Прицел переставьте на шестьсот шагов, олухи косоглазые!

"Вжжжить, вжжжить, вжжжить!".

Пролетевшая в ответ стайка пуль над головой, заставили меня умолкнуть и вжаться лицом в снег...

Вдруг, кто-то буквально по спине пробежался.

— Куда, Мишка? Стой! ЛОЖИСЬ!!!

— Обойма у него кончилась, — орёт в ответ, — счас я, быстро...

Возвращается буквально через минуту, так же бегом и с винтовкой.

— Чья? — спрашиваю.

— Милиционера убило..., — деловито отвечает, рассматривая прицел, — и, кажется кого-то из наших ранило. Ничего так винтовочка, ухоженная...

Мишкины движняки не остались без внимания. Издалека, совсем не страшно послышалось:

" — Так, так, так... Так, так, так...".

" — Вжжжить, вжжжить, вжжжить!", — просвистело совсем рядом, над головой, заставляя похолодеть от ужаса.

Прижав нас, пулемётчик вернулся к расстрелу основной группы — эта групповая цель ему казалась более опасной.

" — Так, так, так... Так, так, так...".

Средь моих агентов снова кто-то вскрикнул и, следом раздалось паническое:

— Он нас всех перебьёт!

— Надо в лес бегти!

Вот-вот возникнет паника и, тогда... Приподнимаются...

— СТОЙ!!! — стреляю из "нагана" в их сторону, — пристрелю, кто хоть с места сдвинется!

— ЛЕЖАТЬ, СУЧЬИ ДЕТИ!!! — взбешённым бычарой ревёт Чеботарёв, — ОГОНЬ, МАТЬ ВАШУ!!

Отдышавшись, Мишка через пару минут приник к винтовке — казалось, слившись с ней в одно целое...

— БАХ!!! — резкий, как удар кнутом выстрел под ухом, — БАХ!!! БАХ!!! Эх, патроны кончились...

Вижу, вокруг лежащего ничком пулемётчика происходит какое-то суетливое движение — видно хотят его заменить... Однако, пулемёт молчит.

* * *

"Весь день мы были в перестрелке,

Что толку в эдакой безделке...?".

Почти до вечера, оставшийся день прошёл в пустой перестрелке... У нас были потери ещё одним убитым, двух тяжело— и тремя легкоранеными, сколько у бандитов — мне то неведомо.

Уже темнеть начало, патроны кончаются, я и мои агенты с ментами — замёрзли все как герои-челюскинцы на льдине... Смотрю, над сельсоветом опять машут красным флагом. Я в нешуточной панике — неужели вторая группа бандитов подходит?

— Слушай, Барон! По-моему, пора делать...

Однако вижу, разведка бандитов вдруг забегала-засуетилась:

— Постой-ка, Барон... Ты видишь — то, что и я?

Уцелевшие из её числа, запрыгнули в седла, скачут нахлёстывая лошадей мимо села и вскоре — превратившись в чёрные точки, исчезают куда-то из поля зрения.

Из-за саней бандитского обоза выходят с поднятыми руками и что-то нам кричат. Двое из них махают какими-то белыми тряпками.

— Сдаются..., — как-то несколько разочарованно констатирует Мишка.

— Прекратить огонь, — командую, — отделение Афанасьева со мной, остальные на месте держат бандитов под прицелом!

Мишка-Барон удивлённо рассматривает меня — как будто в первый раз увидел:

— Не, генерал Яша, конечно — но тоже... Это где ты так воевать научился, Серафим? На курсах красных командиров — а, потом за два месяца на польском фронте, говоришь?! Ну, ну...

"Пять лет игры в тактический симулятор "Линия фронта"", — хотелось ответить.

— "Излишние знания преумножают печаль", Миша!

— Ну, тогда извини..., — понимающе качает головой.

По ранее пробитой тропке с Мишкой и отделением моих агентов переходим на другую сторону речки и идём вдоль высокого берега к мостику. Вдалеке вижу — из леса чёрной лентой-колонной выходит конница.

— Кажись, точно — наши, — говорю, вглядываясь.

— Кони у них заморены, подойдут не скоро, — как-то отрешённо буркнул Барон и шёпотом, — может, насчёт трофеев...?

— Миша, это мародёрство — можно раскрутиться на высшую меру наказания... Расстрел!

— Так, тебе бинокль не нужен, что ли? Это будет считаться не мародёрством — а взятием законного трофея.

Видя как я колеблюсь, этот змей-искуситель привёл ещё один убойный аргумент, показывая на приближающуюся ленту красной кавалерии:

— Не мы так другие трофеи к рукам приберут! Вместе с покойниками их добро не закопают, обдерут до исподнего... И где социальная справедливость тогда, спрашивается? Мы воюем, нам лбы дырявят — а пользуются чужие дяди? Ох, не поймут Вас наши агенты, товарищ заведующий оружием...

Поколебавшись несколько долгих секунд, я нехотя согласился:

— Ладно, Барон! Как пленные отойдут от обоза — пробегись по заваленным "фрагам" и собери "лут"...

— ЧЕГО?!

Думал, у него шары выпадут! В моменты особого волнения — а только что закончившийся бой без сомнения заставил меня "поволноваться", у меня нет-нет — да и выскакивают "словечки".

— Пошарь там в санях, говорю... Убитых тоже не забудь, а я посмотрю у пленных. Только, осторожно там — могут быть спрятавшемся под саням недобитки.

— Не боись, товарищ заведующий оружием — не в первый раз!

Подозрительно на него глянув, я погрозил пальцем:

— И, давай там без своих уркаганских штучек-дрючек! Понял меня?

— Так точно: понял!

Залихватски отдаёт честь и стоило мне на секунду отвлечься, вмиг куда-то исчезает.

— Всем перейти реку и построиться, — командую пленным со своего берега, — оружие оставить на месте. У кого найду хоть перочинный ножик — пристрелю на месте без предупреждения!

Большинство перепуганы до смерти, но попадаются и злые лица матёрых вояк — не сломленных духом и, ещё на что-то надеющихся.

— Раненных не забываем, православные!

Хожу, ору, потрясаю оружием... И, подчиняются!

Приказываю своим агентам обыскивать пленных и всё найденное, скидывать в общую кучу.

Тут ещё толпа крестьян из села набежала: орут, шумят, угрожают бандитам расправой.

— Что-то вы с утра такими смелыми не были, граждане мужики, — буром пру на них, — ну-ка отошли подальше от пленных — пока не арестовал всех, нах! Председатель, мать твою так — наведи порядок, или по трибуналу соскучился?!

Мои бойцы тоже шумят, матерятся и отпихивают прикладами от пленных, наиболее осмелевших сельчан.

Когда, все пленные оказались на нашей стороне речки, делаю отмашку всем своим — чтоб выходили из засады и шли сюда.

Вдруг, не заметил когда даже, со стороны мостка подъезжают трофейные сани под управлением Мишки:

— Тпру! Разрешите доложить, товарищ заведующий оружием: трёх тяжелораненых бандитов нашёл — своими брошенных... Куда их?

От окруживших сани крестьян последовало множество интересных предложений на этот счёт и, практически все они — сводились к утоплению бедолаг в ближайшей проруби. Некоторые "активисты", предлагали хоть счас показать — где именно это можно проделать.

Один из раненных лежал посередине безмолвно как бревно, укрытый с головой шинелями, второй — бородатый, несмотря на зимнею пору — в синей казачьей фуражке с красным околышем, нервно вертел головой и злобно скалил зубы. Третий же, самый молодой — возрастом мне ровесник, которого я влёт назвал "юнкером", повторял раз за разом:

— Мужики, мы же за вас! Мы, чтоб избавить вас — крестьян от жидов да коммунистов!

Его чуть из саней не вытащили и не порвали на лоскуты:

— А ты нас спросил, прежде чем "избавлять"? Советская власть строгая к мужику, но эта — НАША ВЛАСТЬ!!! А от вас дворянчиков, нам ничего не надо! Ни хорошего, ни плохого — хватит, покуражились над нами.

* * *

"Отношение русского народа к Советской власти — это как почитание каким-нибудь папуасом своего деревянного божка: ругает того за плохую охоту, но в тоже время — истово молится ему и приносит жертвы... И главное: зачастую жизнь готов отдать — защищая своего истукана от "папуасов" из другого племени".

Не сам придумал — читал где-то... Да, согласен: где-то — в чём-то, это действительно так!

Такое отношение новая власть внушила к себе не только массовыми расстрелами и внушениями каких-то фантастических идей — но и тем, что ее представители (по крайней мере в основной массе), в момент нечеловеческого напряжения всей нации не устраивали безобразных оргий, не вели роскошной жизни — как прежняя, имперская элита. Наоборот, они и много и деятельно работали и, первыми шли в бой под пули и на виселицы.

Любая гражданская война — это война двух идей.

Требуя от народа жертв и подвига, большевики призывали массы освободить весь трудовой народ мира от хищника-капитала и обещали создать такую жизнь — при которой не помещик и фабрикант, а они сами будут господами жизни. И поверившие, зараженные этими проповедниками людские массы — с энтузиазмом несли все тяготы военного коммунизма, с твердой верой, что в конечном результате принесенные жертвы будут не напрасны — а дадут начало нового, справедливого мироустройства.

Другая сторона не смогла предъявить народу никакой достойной идеи и проиграла... Так, кого винить?

Горе побеждённым!

* * *

Успокоив кое-как разошедшихся мужиков — добрым словом и заряженным револьвером, я приказал Мишке:

— Вези раненых в Сельсовет, пусть найдут фельдшера или кого ещё... Потом разберёмся! Проверь по пути тех убитых разведчиков — может из них, кто ещё жив.

Последнее, маловероятнее всего: по тому месту прошлась толпа крестьян с дубьём и, чтоб после них остаться живым — это надо быть жидким Терминатором и, просочиться сквозь Землю и донбасских шахтёров, в Америку.

— Понял, немедленно исполняю, — и, огрев плетью лошадь, — НО!!! Пшла подлая!

Минут через пятнадцать подошла колонна какой-то кавалерийской части Красной Армии на вусмерть заморенных лошадях. Уже знакомый мне комдив, удивлённо рассматривал место побоища, по-тараканьи шевеля заиндевевшими усами:

— А мы то, торопимся — весь день скачем вам на подмогу: думаю — порубили уже "в капусту" наших милиционеров. Ну, молодцы!

— Служу трудовому народу!

Докладываю: так и так — имеем двоих убитых, семерых легко— и четырёх тяжелораненных, уничтожили столько-столько бандитов, взяли в плен ещё столько. Небольшая группа — сабель в пять, успела скрыться вон в том-то направлении.

Решил воспользоваться добродушным настроением начальства:

— Разрешите обратиться, товарищ комдив?

— Разрешаю...

— Прошу наградить воспитанника Ульяновского отряда военизированной охраны, Гешефтмана Михаила Константиновича — метким огнём уничтожившего бандитского пулемётчика и тем обеспечивающего успех нашего Сводного отряда.

— Конечно, конечно, — оборачивается к кому-то и строго, — запиши этого... Как его?

— Гешефтман Михаил Константинович.

— Запиши в списки представленных к награждению в первую очередь.

* * *

Забегая вперёд скажу: ордена "Боевого Красного знамени" мы с Мишкой, конечно, не дождались — да и не рассчитывали наперёд на такую плюшку... Но "награда" всё равно нашла своего героя: уже летом, на Гешефтмана пришла из столицы почётная грамота от Реввоенсовета республики — подписанная... Его председателем и заодно — Наркомом по военным и морским делам, товарищем Троцким Львом Давидовичем!

Ну, что оставалось делать?!

— Давай-ка мы с тобой её сожжём, Миша, во избежание, так сказать... А потом забудем и никому не скажем про существовании этой "награды".

Тот, недоумевает:

— Иногда, я тебя просто не понимаю, Серафим! Не понимаю логику твоих поступков...

— Иногда, я сам себя не понимаю, но поверь: придёт время и, ты мне — ещё спасибо скажешь.

Подумав недолго, соглашается:

— Насколько я тебя уже знаю — так и сбудется.

Засовывая Почётную грамоту от РВСР в печку, я добавил:

— И впредь поменьше выёживайся при посторонних своей сверхметкой стрельбой и прочими боевыми навыками: сыновья типографских рабочих, по определению — так стрелять не могут.

— Согласен! В следующий раз буду ждать — когда нас с тобой убьют, но происхождения не выдам.

Невольно улыбаюсь и, как породистому щенку загривок, треплю рукой его непослушные вихры:

— Не умничай, "происхожденец"...

Без сомнения самой лучшей наградой был почёт и уважение, возникшее ко мне у всех без исключения представителей "силовых структур" Ульяновска и волости, даже у пожарников:

— Если бы не товарищ Свешников, да Мишка-Барчук — нас бы всех казаки порубили, как пить дать!

— Ну, наливай тогда за их здоровье, стало быть...

И долго ещё в нашей местности пили за наше с Мишкой здоровье и, за здравие — свечки в Благовещенском Храме свечки ставили, по словам Отца Фёдора.

* * *

После того боя, за всеми последующими делами, хозяйственными хлопотами да заботами об раненных — про Мишку-Барона я совершенно забыл.

Переночевав, с утра после плотного завтрака выезжаем обратно в Ульяновск... Отдельно двое саней с раненными и местным фельдшером для ухода за ними в дороге, предпоследние сани с двумя нашими убитыми... И, наконец замыкает обоз лишние "трофейные" сани под управлением нашего героя-воспитанника.

Вот тогда я про Мишку вспомнил и после первого же привала, пересаживаюсь к нему:

— Ну и как там у нас с трофеями, Миша?

Вынимает из-за пазухи и протягивает мне бинокль:

— Не новый, кто б спорил — зато оригинальный цейсовский, а не венгерская подделка.

Видно невооружённым взглядом, что изделие интенсивно использовалось — кожаное покрытие потёрто, но в целом хорошего состояния. Читаю маркировку на пластинах: "Сarl Zeiss Jena. DF 6 х" — стало быть бинокль шестикратного увеличения. Серийный номер 657107... Конечно же не удержался, опробовал: оптика отличная, четкая, чистая. Привычной мне шкалы нет — видать, она появилась лишь на следующих поколениях этих оптических приборов.

— Молодец, Миша!

— Служу трудовому народу! — как обычно слегка придурковато, потом серьёзно, — пошарь в санях, товарищ заведующий оружием... Только осторожно, чтоб никто не видел.

— А кто здесь увидит, — бурчу, — разве твоя кобыла хвост задерёт и зыркнет "шоколадным глазом"...

Приподнимаю ворох какого-то шмутья, разгребаю слой соломы и вижу нечто до боли знакомое мне по многочисленным срачам на Форуме альтернативной истории.

Невольно вырвалось:

— "Худший из худших"!

— Да, — с готовностью согласился Мишка, — автоматическое ружьё "Шоша" — дерьмо на редкость полное...

Пулемёт оказался без патронов, без запасных обойм-магазинов — да к тому же с сильно повреждённой ствольной коробкой. Вот, почему бандиты перестали из него стрелять!

— Ну ты и Дерсу Узала, Миша, — восхищаюсь, рассматривая вмятину, после которой одна из трёх пуля отрикошетив от ствольной коробки, поразила пулемётчика.

— Так я ж не специально — в голову пулемётчика целил!

— Не... Беру свои слова обратно, — моя "мстя" за "генерала Яшу" будет ужасна, — до Дерсу Узала тебе — как до Пекина пешком, Мишка!

Посмотрев друг на друга, дружно расхохотались — аж трофейная кобыла обернулась и удивлённо посмотрела на нас, прядая ушами.

Как и "тогда" на Форуме, меж нами разгорелся нешуточный срач: я доказывал, что нашей — русской армии и, такое французское "дерьмо" сгодилось бы в Германскую войну — за неимением своего чего хорошего, а Барон многочисленными примерами из "частной" практики утверждал обратное. Так ничего не доказав друг другу в споре "производственника и практика", умолкаем и через какое-то время, Мишка достаёт из-под собственной задницы небольшой саквояжник тип докторского и протягивает мне:

— Наша с тобой доля, товарищ заведующий оружием.

Раскрываю и вижу вполне ожидаемое: деньги в различного вида ассигнациях — но по преимуществу в советских и золотые империалы. Разгрёб и на дне обнаружились кольца, серёжки, браслеты, колье... Пару часов в золотых, или скорее всего — в позолоченных корпусах.

Покрутил головой и выматерился про себя: "Ё...!!! Мафия бля...ять, бессмертна!".

Мишка, продолжает подкидывать "ништяки":

— Никто, кроме нас тобой не знает — несгораемый шкаф ещё есть.

— Вот, как? — "сейф", если перевести на мне современный, — продолжай.

— Вывалился из перевёрнутых саней на мостку — едва заметил в сугробе. Небольшой правда, но тяжёлый — мне одному не поднять. Что в нем находится не знаю — так как он заперт, а ключ я не нашёл. Прикопал там же на месте снегом. Надо будет через месяц съездить и забрать... Если не опередит кто, конечно.

Блин, когда только он всё успевает?!

Забегая несколько вперёд, скажу: почти ничего представляющего для меня интерес в том сейфе не оказалось — не считая всевозможных постановлений, приказов, уже заполненных документов, чистых бланков документов, печатей... Несколько дел по обвинению в контреволюционных заговорах и прочая — тому подобная хрень. Бандиты, в соседнем уезде захватили и обчистили некоторые советские учреждения, в том числе и управление НКВД.

Кое-что в дальнейшем мне сгодилось...

Спохватываюсь:

— Миша, а как там раненые бандиты? Те, которых ты в Сельсовет вёз?

— Померли все как один по дороге, — отвечает, весело скаля зубы, — тяжёлые уж больно были. Там, возле "разведки" и выбросил их из саней.

Ну, что ж... Такое иногда бывает.

* * *

Трофейный пулемёт, после удаления из него ударника, стал "учебным пособием" для нашей комсомольской ячейки в деле изучения стрелкового оружия. Как и предполагалось, наибольший интерес к этому позору французского военпрома проявили Санька да Ванька и наш Домовёнок Кузя

Последний пристал ко мне:

— Можно, я попробую его отремонтировать, Серафим?

— А зачем тебе это надо? Стрелять из него — патроны специальные нужны, такие у нас довольно большая редкость.

Тот, задумчиво рассматривая разобранные части, ощупывая каждую деталь руками и внимательно изучая глазами:

— Слышал я, что пулемёт — это "тонкая штука", не для наших крестьянских рук, а здесь всё — как будто топором всё рублено... Почему так?

Кузьма поднял на меня пытливый взгляд. Как не ответить ребёнку, верно?

— Согласен, у нашего "Максима" всё тонко — допуски в сотые доли дюйма. Но его изобрели ещё до войны, когда потребность всей армии в пулемётах исчислялась в сотнях штук. А здесь другая история: уже во время войны, терпящим поражения за поражением французским генералам срочно понадобился массовый ручной пулемёт — десятками тысяч штук. Вот тогда полковник Шоша и изобрёл такой пулемёт — который можно выпускать в любой мастерской...

— Даже, в такой — как у дяди Клима?

— Ээээ... Навряд ли! Всё же требуется кой-какое специальное оборудование. Кажется, основным производителем этой "хрени" во Франции был велосипедный завод. Твой дядя Клим сможет выпускать велосипеды?

— Конечно, нет — у него резины для колёс нетути!

Глава 19. Очевидная, но невероятная фамилия.

В конце февраля поехали мы с товарищем Анисимовым "в губернию" — в Нижний Новгород, стало быть. Он по делам партийным, я по комсомольским... Ну и ещё по кое-каким — своим, прогрессорским.

Первым делом, я реализовал "лишнюю" наштампованную фурнитуру в Губернском управлении НКВД и Губиспролкоме РСКМ... Конечно не сам лично, а через подставных "заинтересованных" лиц. Затем, я обменял добытые в "последних боях" ассигнации на совзнаки у знакомого мне уже "до боли" чёрного маклера, передал через него весточку Ксаверу... Мол, желаю срочно встретиться по неотложному делу.

Ну и заодно через него нашёл нужного человека и скинул добытые в боях "рыжьё", "брюлики" и "котлы", себе оставив лишь ухоженные карманные часы в стальном, без всяких изысков корпусе.

Хотел было обменять их с доплатой на старенькие, но бодро тикающие "траншейные" — наручные то бишь, часы английской фирмы "Girard-Perregaux". Здоровые такие — как будильник, с кожаным ремешком и "решёткой" — всё, как положено.

Однако, передумал — с ними сильно из толпы выделяться буду!

Редкость, как мобильник где-нибудь в российской глубинке в "лихие 90-е".

* * *

Конечно же, побывал в гостях у профессора Чижевского Дмитрия Павловича. Тот уже набрал группу "младших научных сотрудников" в Ульяновскую химико-металлургическую лабораторию, предъявил мне список необходимого оборудования и, в общих чертах нарисовал мне установку по первичной переработке шлака:

— Извлеченный из отвала шлак подвергают грохочению (размолу) с выделением коржей чугуна, которые отправляют на переплавку. Шлак промывают водой на сите с выделением оксида кремния и карбоната кальция, которые направляют на изготовление цементного клинкера. Промытый шлак подвергают магнитной сепарации при напряженности магнитного поля 3000-6000 эрстед с отделением королькового чугуна, который отправляют также на переплавку в вагранку или мартеновскую печь. Многократно использованная промывочная вода, направляется в отстойник — где из неё выделяются фосфаты. Оставшийся шлаковый песок, придётся пока отправлять в отвал. Он содержит примерно 75 процентов диоксида титана — TiO2 и порядка 20 процентов оксида циркония — ZrO2. Оставшиеся пять процентов состоят из карбидов этих металлов, "хвостов" TiO2 и ZrO2, какой-то пока не известный науке металл, плюс незначительные примеси. Их разделение будет куда более сложной технологией, над которой ещё придётся поработать.

— Хорошо, на первое время мне вполне будет достаточно чугуна, клинкера и фосфатов, — удовлетворённо отвечаю и, отсчитав новенькие хрустящие купюры, передаю профессору очередной "транш", — как только будет готово оборудование для лаборатории и установка по первичной переработке шлака, тотчас дам знать... А пока посидите "на чемоданах", Дмитрий Павлович.

Протягиваю пробы "чёрного" песка со дна Лавреневского карьера:

— Чтоб скучно до той поры не было, вот вам "исходное сырьё" — покопайтесь, да "разберите" его на элементы, профессор.

— Это тот самый "флюс"? — вопрошает цепляя на нос пенсне, — интересно, интересно...

Естественно, Дмитрий Павлович мне разработал всего лишь сам технологический процесс. А разработку и производство установки по первичной переработке ульяновского шлака, надо было заказать специалистам на промышленных предприятиях — средь которых я выбрал уже знакомое мне "Красное Сормово": сумели сделать первый советский танк — сумеют сделать и это.

Конечно же, просто так и запросто так и, прыщ не вскочит!

Особенно при НЭПе...

* * *

Как я уже говорил, кое-какие моменты я по моему "послезнанию" уже знал, а конкретную наводку на "нужного" человека — мне дал Ксавер:

— Скажешь что от меня и обслужат по первому разряду: как до революции — Великого князя Александра Михайловича в "Метрополе" !

Вопреки ожидаемому, "контрагент " на заводе "Красное Сормово" оказался вполне приятным в общении, обходительным человеком средних лет. Пригласил его в самый престижный в нэпмановских кругах ресторан, посидели, пообщались... Я, на словах и на бумаге, изложил суть моих проблем. Правда, сперва он настойчиво предлагал мне провернуть различные "серые" схемы:

— Можно заранее договориться, что ваш заказ не будет выполнен в срок. В результате Вы получите от завода заранее обговорённую большую неустойку... Которой, естественно со мной поделитесь.

— Мне нужна не "неустойка" — пускай и большая, а оборудование!

Пожимает плечами:

— Ладно, хорошо... Я получу от Вас аванс из кредита "Промбанка" за заказ — но ничего делать не буду, а деньги мы разделим. Как Вам такое?

— Я по мелочи не тырю, уважаемый! Мне нужно оборудование.

Ожесточённо чешет голову:

— Хорошо! Ещё не произведённое оборудование продаём авансом "на сторону" и, затем Вы объявляете себя банкротом... Верное дело — если что, с Вас "взятки гладки": товару нет и, не будет — а деньги ушли за долги бесповоротно и, в неизвестном направлении.

С любопытством, как на "экспонат" какой, на него посматриваю:

— И, вправду говорят: "один умник с ручкой — страшнее целой банды с автоматами...".

— Извините, что?

— МНЕ НУЖНО ОБОРУДОВАНИЕ!!!

Озирается испуганно:

— Что Вы так громко?

— Да, потому что Вы плохо слышите! Если не можете мне помочь — так и скажите... Тогда наш общий знакомый порекомендует мне другого человека.

— Так Вам и вправду нужно это оборудование?

Хлопаю ладонью об колено:

— Да, мать же вашу...

— Что ж Вы раньше не сказали?!

— ...!!!

Так что, не считая некоторого недопонимания в самом начале, мы — посидев вечерок в ресторане, обо всём хорошо договорились.

Теперь об оплате за заказ...

После перехода к Новой Экономической Политике, в стране началось восстановление банковской системы — до того полностью было ликвидированной, как пережиток капитализма. В октябре прошлого года был создан Государственный банк, который — открыв отделения в губерниях, начал проводить кредитные операции с организациями и населением.

После этого появился банк для кредитования промышленности — "Промбанк", банк для проведения электрификации — "Электробанк" и начались создаваться акционерные банки со смешанным государственно-частным капиталом.

Основную массу кредитных средств банки проводили через кооперацию. На уровне губернии создавались кооперативные союзы, в которые входили отдельные низовые кооперативы, объединявшие людей на местах. В конечном итоге кредитные средства в банках могли получать кооперативы и их союзы и, в меньших объемах — частные лица.

Ну и почему бы мне не воспользоваться предоставленной легально возможностью?

Однако, контрагент мне вполне доходчиво и чуть ли не на пальцах объяснил, что не всё так просто:

— Такой крупный кредит — да ещё и без залога, получить трудно...

В этом месте он мне подмигнул:

— ...Но, можно.

Согласен, это не для покупки лошади или коровы к примеру!

Мелкие кредиты в это время раздавали без оглядки на платежеспособность, но к крупным заёмщикам присматривались. А что в то время представлял собой кооператив "Красный рассвет"? Да больше, чем просто — "ничего".

Ответно подмигнув, я пообещал:

— Думаю, договоримся!

Конечно, торговался "контрагент" рьяно и с нешуточным азартом — как за свои кровные, но я стоял как триста еврейцев на Голландских высотах и, тот как-то враз поскучнев — пошёл на значительные уступки.

Далее уже было всё вообще — просто сказочно легко!

Побегав недельку с Фролом Изотовичем, плюющегося лишь при одном виде банкира, я от имени кооператива "Красный рассвет" и Ульяновского Совета — его поручителя, получил нужный мне кредит в "Промбанке" и заключил с заводом соответствующий договор.

— В конце мая всё будет готово! — улыбаясь пообещал мне душка-контрагент.

— Надеюсь, что так и будет...

* * *

Следующим местом, где я эти полторы недели — как прописался, была Нижегородская радиолаборатория (НРЛ) — одно из технологически "передовых", так сказать, предприятий Советской России. Она была создана в 1918 году, на базе эвакуированной в Нижний Новгород вместе с персоналом и оборудованием Тверской радиостанции и, стала первым научным и промышленным учреждением совершенно нового типа — неким центром, который объединил вокруг себя все научно-технические силы России, работающие в области радиотелеграфа, все радиотехнические учебные заведения и всю радиотехническую промышленность.

По крайней мере, так изначально задумывалось большевистским вождями во главе с самим Лениным...

Куда как не сюда — в этот форпост советской науки, мне прийти со своими проблемами?!

Суть моей главной проблемы — ну, буквально в двух словах...

В то время в России ещё действовали (а в некоторых странах и до концы 20, начала 21 века действовали!), так называемые "параметры Эдисона": великий изобретатель не имел под рукой механически прочных пластмасс для изолирующих корпусов, деталей и поливинилхлорида для изоляции проводов. Поэтому, он использовал фарфор, пропитанные парафином бумагу и картон, шеллачный лак, шелковые и хлопчатобумажные нити, резину из природного каучука. Все эти материалы не позволяли работать с напряжениями тока свыше 150 вольт, поэтому Эдисон подстраховываясь — выбрал рабочим 100В. Однако позже, для компенсации потерь напряжения в проводах городской сети, генераторы стали делать вырабатывающими 110В. Ну, а остальные вынуждены были следовать за "законодателем моды"...

Позже же, к середине 1930-х годов, прогресс электроизоляционных материалов позволил удвоить напряжение — 220В, что увеличило нагрузку без увеличения сечения проводов. Но вплоть до конца 1980-х годов, в СССР производили бытовую аппаратуру для трех номинальных напряжений — 110, 127 и 220В, для чего в каждом аппарате имелся переключатель на три положения.

Это что касается однофазного — "бытового" электротока.

В трехфазных сетях промышленного тока же, линейное (между фазными проводами) напряжение равнялось 220В, а фазное (от фазного провода до нулевого) — 127В. Нормально, конечно: у меня двигателей на 380В нет и, не предвидится — а "местные" работают именно на этих параметрах.

Общая частота, конечно "плавала" — от 50-ти до 60-ти Гц, но меня это тоже вполне устраивало.

Суть моей главной проблемы в том, что параметры вырабатываемого местной электростанцией бытового тока — не подходили к моему компу!

Конечно, у меня есть старый, советский стабилизатор напряжения для телевизора — но не может же он постоянно на нижнем пределе маслать? Сгорит к чертям собачьим — он всего лишь для кратковременного выравнивания "бросков" напряжения, предназначен...

Вот я и заказал в Нижегородской лаборатории соответствующий трансформатор. Сейчас НЭП — каждый крутится как может и, к моему заказу — отнеслись серьёзно, ответственно и лишних вопросов не задавали — успевай только бабки отстёгивать!

Ещё, мне уже этим летом нужен хоть простенький, но сварочный аппарат. Здесь наоборот — требуется понижающий трансформатор, регулируемого напряжения 50-90В, но с большой силой тока... В принципе дело не хитрое — трёхфазный сварочный аппарат переменного тока. Однако, для такого нужен опытный сварщик — а ни сам я, ни один из знакомых мне хроноборигеннов — таковыми не являемся.

Значит, что?

Требуется сварочный аппарат постоянного тока. Как известно на таком варить проще, варить можно что угодно и сварочный шов получается более качественным. И тут я вспомнил про один из доставшихся мне "роялей"...

Шуряк мой, ещё тот колхозный "самоделкин", когда-то — ещё при всеобщем дефиците всего и вся, подогнал мне зарядно-пусковое устройство для автомобиля сделанное собственными руками. Насколько я помню, он использовал промышленный силовой трансформатор 220-36/42В от системы безопасного освещения и выпрямительный мост из мощнейших полупроводниковых диодов, установленных на здоровенные алюминиевые теплоотводы-радиаторы. Этим зарядным устройством, не только автомобильные аккумуляторы можно было заряжать — но и заводить сам автомобиль! Хвастаясь, шурин сказал как-то, что из этого устройства получится неплохой сварочный аппарат — если его несколько переделать, перемотав обмотку трансформатора, устроив принудительное охлаждение вентилятором и добавив в схему мощный конденсатор.

Опять же: сам я перемоткой сердечников трансформаторов сроду не занимался — вот и решил обратиться к специалистам из Нижегородской радиолаборатории.

Ещё вот...

Один сварочный аппарат, это мне на первое время — на этот год. Уже следующим летом, потребуется — как бы, не пара десятков сварочных постов... Что делать?

Главная проблема в выпрямителе: трансформаторов можно наделать сколько угодно — успевай только червонцы отстёгивать.

Так вот, в Нижегородской Радиолаборатории — группа Володина как раз и, занималась ртутными выпрямителями для питания генерирующих электронных ламп высокого напряжения. В прошлом году, им удалось сделать трёхфазный выпрямитель напряжением 10 киловольт. Конечно, мне столько много не надо...

Познакомившись и поговорив с самим Валентином Петровичем, предоставив ему аванс в червонцах и подарив "американский" набор слаботочника — договорились о изготовлении трёх ртутных выпрямителей: одного сразу на двадцать и двух на два-три сварочных поста. Тот, несмотря на загруженность, обещал до осени заказ выполнить.

Кроме того...

Как уже известно прошлой осенью трудами тяжкими, хотя и не совсем праведными — я приобрел определённое количество металлолома, среди которого изредка встречалось электрооборудование, чаще всего раскуроченное. В частности, мне и ульяновскому волостному Совету — формально металлолом купившему, досталось несколько десятков электромоторов без обмотки. Вот я и заключил с "НРЛ" договор об их ремонте.

Опять же, рассчитываться собрался через госкредит, но ответственных за своевременное и качественное выполнение — пришлось "подмазать" из своих собственных средств...

И, остался я практически на мели!

* * *

Ещё одна задумка — но весьма и, весьма "дальнесрочная". Пора в конце то концов, приступить к прогрессорству и, причём — чужими руками, как и задумывалось в самом начале. Дам наводку, а там нехай уважаемые предки сами — квадратными совдеповскими рашпилями пилят "заклёпки". Раз уж довелось в "радиолабораторию" попасть, вот с него — с радио и, начну. Ибо, я вполне обосновано считаю: радиосвязь, наше самое уязвимое место — с самого начала Великой Отечественной Войны и вплоть до её окончания.

Ну, сначала краткий исторический экскурс, для лучшего понимания всей сути проблемы.

Как общеизвестно, Россия — Родина радио!

Типа, его наш Попов Александр Степанович придумал или изобрёл. Спорить не буду, но почему-то с практическими реализациями гениальных и прочих изобретений — на Руси всегда было исключительно плохо. "Не климат" им там, что ли... Из, почти пяти тысяч аппаратов "беспроволочного телеграфа" — зарегистрированных перед Первой мировой войной в мире, к примеру — России принадлежало лишь 158. "Почётное" шестое место в мировом "рейтинге" — непосредственно после крохотной Италии.

В России, "которую мы, слава Богу — навсегда потеряли", радиолампы серийно не производились: их привозили готовыми из союзной Франции — со сроком службы не более десяти часов и стоимостью до 200 рублей золотом каждая. Но справедливости ради, надо сказать: в 1916 году, свою оригинальную конструкцию радиолампы-триода предложил близкий друг и соратник Ленина и, несмотря на это — выдающийся инженер-электротехник Михаил Александрович Бонч-Бруевич, назвавший свою лампу "катодным реле".

Однако, поздно пить "боржоми" — мы уже отстали на шаг в радиоэлектронике: во Франции — тогдашней законодательнице радио-моды, радиолампы с 1915 года — выпускались серийно десятками тысяч штук в год.

Далее, в силу различных объективных обстоятельств (из-за которых, например — "исчез" упомянутый ранее Петроградский патронный завод), к 21-му году, российская так называемая "электрослаботочная промышленность", предтеча радиопромышленности — пришла в совершенно плачевное состояние, хотя имела и некоторые успехи. Чтоб стали более понятны присущие в те времена проблемы (не только в "электрослаботочной промышленности", кстати), приведу простой пример: мастеров-стеклодувов — без которых не изготовишь баллоны для лампы, в России до революции было всего восемь человек...

Повторяю ещё раз и, причём — прописью:

ВОСЕМЬ!!!

А после Гражданской войны, количество стеклодувов резко уполовинилось по вполне понятной причине. Вот с такого уровня, пришлось начинать создавать советскую радиопромышленность.

Большевики отлично понимали значение радио — особенно его пропагандистскую роль и, в 20-х годах, при помощи французских специалистов в СССР удалось наладить производство радиоламп инженеров Пери и Бике — знаменитый "Триод ТМ", часто называемый ещё "триодом французского типа". Ну и, производство ламповых передатчиков и приемной аппаратуры на их базе. Однако, эта технология уже была безнадёжно устаревшей — времён Первой мировой войны...

Вот, мы на уже два шага отстали!

Изо всех сил стараясь догнать промышленно развитые страны, советское руководство заключило в 1935 году договор с фирмой из САСШ "RCA" (Radio Corporation of America). Однако в полной мере освоить эту технологию из-за всяких разных уважительных и не очень причин (в том числе из-за блокады Ленинграда — в котором находилось подавляющее большинство предприятий радиопромышленности), смогли только к году эдак 1944-му. Да и то, со всемерной помощью союзников по Ленд-лизу.

НО!!!

Пока мы, "задрав штаны" догоняли развитые страны Запада, трудились-мучались осваивая американскую технологию 30-х годов — изготавливая радиолампы размером с огурец, Америка, Британия и Германия — перешли на "пальчиковые" радиолампы толщиной с сигарету. Или даже, размером с горошину в металлокерамическом корпусе — для радиовзрывателей зенитных снарядов.

Вот вам и отставание на три шага!

А там — полупроводники, транзисторы, микросхемы и, боюсь — мы отстали навсегда...

Однако, "под занавес" — в самом конце доминирования в радиоэлектронике электровакуумных приборов, наша страна успела удивить цивилизованный мир.

В 1941 году в Новосибирск был эвакуирован коллектив Ленинградского завода "Светлана". Среди эвакуированных ленинградцев находился главный инженер завода Сергей Аркадьевич Векшинский (один из тех, кто вёл переговоры с фирмой "RCA") и его ученик — Валентин Николаевич Авдеев, тогда ещё просто мастер участка. Последний был без серьёзного образования — война помешала ему окончить заводской техникум, где преподавал Векшинский — но являлся блестящим знатоком производства. Оба они ещё во время войны понимали, что лампы "RCA" стремительно устаревают и для дальнейшего прогресса советской радиоэлектронники — срочно нужна миниатюризация аппаратуры.

На рубеже 1940-50-х годов, тем временем, произошел эпохальный прорыв в электронике — американский изобретатель Уильям Брэдфорд Шокли разработал первый в мире транзистор. Маленький металлический цилиндр размером с наперсток, с кристаллом германия внутри и тремя проволочными выводами, позволял отказаться от радиоламп — чудовищно огромных по сравнению с транзистором, энергопрожорливых, хрупких, ненадежных и имеющих малый срок жизни.

Советские учёные тоже — не веником были деланы (что касается "военки") и, разработки собственных транзисторов уже интенсивно велись.

Однако, возникли некоторые проблемы.

Привычные нам кремнивые транзисторы стали использовать несколько позже, а первые германиевые — сильно шумели, отличались крайне низкой термостабильностью и очень небольшой граничной частотой. В системах автоматики и телемеханики транзисторы работали стабильно — но что касается радио... Уже этого хватало, чтобы поставить крест на использовании транзисторов в ответственных узлах радиоэлектронных устройств!

Требовалось как-то рубить Гордиев узел одним ударом и, молодой ученый Валентин Авдеев разработал новый тип электровакуумных приборов: стержневые радиолампы. Такое название происходит вовсе не из-за характерной формы ламп, а из-за принципа действия — точнее из-за формы электродов. Авдеев не просто уменьшил классические (сеточные) лампы до тоненьких "трубочек", а создал принципиально иной способ управления потоками электронов внутри лампы за счет изменения потенциалов на стержнях — из-за которых они и называются стержневыми. Внешне, эти лампы выглядели тоненькими стеклянными цилиндриками — ненамного превышавшими по размерам транзисторы той эпохи.

Обычные радиолампы называются "сеточными" из-за наличия управляющего электрода в виде сетки, стоящей на пути потока электронов, двигающихся от катода к аноду. Часть электронов отражается от "сетки" и отправляется обратно в катод, что значительно снижает КПД этих устройств. Авдеев же, заменив сетки на "фокусирующие" поток электронов стержни — убрал это препятствие, что позволило поднять КПД и снизить габариты ламп.

Благодаря этому изобретению удалось строить очень надежную, компактную и экономичную радиоаппаратуру, избавившись от многих традиционных пороков электровакуумных приборов. Стержневые лампы потребляли на порядок меньше энергии, чем сеточные, превосходно работали в портативной и миниатюрной технике от обычной батарейки, не боялись вибраций, отлично функционировали в широчайшем диапазоне температур и уверенно работали на высоких частотах.

Срок службы стержневых радиоламп, был просто невероятен!

Он реально зашкаливал за 5000 часов, в то время как обычные радиолампы работают не более 500 часов, а то и меньше.

Конечно, не всё так однозначно под Луной и, "там" бытовало мнение: дескать, стержневые радиолампы — тупиковый путь, который американской разведкой был изящно подкинут нашим инженерам — чтобы увести СССР подальше от разработок в области полупроводников... Типа, пиндосы же не дураки, но стержневых ламп почему-то не делали — что выглядит очень подозрительно.

Однако, мне до всего этого будущего разбирательства дела нет: в начале 20-х годов, стерневые радиолампы — просто невероятно продвинуто-фантастический хай-тэк!

Лишь бы подкинуть идейку насчёт них кому-нибудь — кто сможет её воплотить в жизнь.

* * *

Ещё на подходе к Нижегородской радиолаборатории, размещённой на Откосе в трёхэтажном здании бывшей семинарии слышится шум и треск: то работала Центральная радиотелефонная станция — через антенны на крыше, что-то передавая в эфир... Может быть и музыку — кажется, в прошлом году уже состоялся первый в истории страны радиоконцерт. В это время единственным способом генерации и передачи радиосигналов являлась электрическая искра — так называемые затухающие электромагнитные колебания и, меня просто не по-детски умиляли некоторые литературные произведения, где их герои-шпионы в разгар Первой мировой войны передавали что-то там "секретное" из собственной квартиры... Да их бы вычислили "акустически" — как подводную лодку, не прибегая к радиопеленгации!

В Радиолаборатории, осуществлялся практически "режим открытых дверей" — как и во многих других советских учреждениях, про предприятия — я уже не говорю. Поэтому я здесь довольно хорошо освоился, когда бегал со своими "халтурками". На первом этаже расположились производственные мастерские, на втором — лаборатории и стеклодувы, а третий этаж заняли управленческие службы.

Однако "халтурка-халтуркой", а как коснулось дело научно-исследовательских работ — от меня стали шарахаться как от чёрта с ладанном. Что за пляски с бубнами, думаю?

До самого Бонч-Бруевича — директора "НРЛ", конечно не добрался, а вот с его помощниками по производству — Селивановым и по административно-хозяйственной части — Леонтьевым, пообщался вдоволь.

Оказывается, тут у них идёт борьба не на жизнь, а насмерть.

Ограниченность выделяемых "Народным комиссариатом почт и телеграфов" (НКПиТ) ресурсов, привела к тому, что предприятие решено было реорганизовать, персонал сократить — а исследования сосредоточить на наиболее приоритетных направлениях. Наиболее приоритетным же, считалось создание как можно более мощных радиоламп — с дальностью действия до 2000 вёрст, а то и более...

чтоб "Голос Москвы" могли слушать трудящиеся всего мира!

Про обратный эффект, про то — что всякие идеологически чуждые нам "голоса" — когда-нибудь глушить придётся, они тогда даже — думать не думали и, гадать — не гадали...

Предложенный самим Бонч-Бруевичем новый оригинальный способ — охлаждение медного анода водой, позволил поднять мощность лампы до 1 кВт, затем до 5-ти, до 12 кВт... А в этом году работы велись над лампами воистину циклопических размеров и мощности в 25 и, в даже в 100 кВт.

А тут какой-то лысый придурок, в ношенной кожаной куртке — носящийся с какими-то "стержневыми" лампами, которых — как микробов на заднице у слона и, не видно на фоне "царь-лампы"!

— Вы что заканчивали, молодой человек, — строго спросил меня Татаринов, руководитель одной из лабораторий НРЛ и преподаватель физики в Нижегородском университете, — реальное училище, поди какое — как наш Васька Пупкин?

"Что?! "Васька Пупкин"?! — на мгновение охненеваю, — разве бывают такое имя-фамилия у всамоделишнего человека?".

— Гимназию... Почти закончил. Потом сами понимаете — революция, война, — чувствую — со стыда сгораю и спохватываюсь, — правда, по причине контузии — ничего из латыни и древнегреческого, не помню! Но вот физику и математику...

В ответ:

— Хахаха!

Чуть ли, не умоляюще:

— Я могу нарисовать схему расположения электродов простейшего стержневого пентода ...

— "Пентода"?! ХАХАХА!!!

Прижимаю руку к сердцу:

— Да, поймите, Владимир Васильевич! Передавать радиосигналы очень далеко — конечно очень важно, но АРХИВАЖНО(!!!) принимать их — не только сидя дома на стационарный приёмник, но и в любом месте — в автомобиле, в трамвае... Прогуливаясь пешком в парке, даже. А для этого нужна миниатюризация радиоприёмников — до размера книги, к примеру.

— "До размера книги", говорите? Да, Вы хоть понимаете, какую ахинею несёте?! — психует тот, — покиньте помещение, молодой человек и не морочьте мне голову всяким бредом.

— Да, давайте хоть попробуем...

— Я сказал: идите!

Ещё раз посмотрел внимательно на него, потом посмотрел на себя — как бы со стороны и сравнил...

Да!

За редким исключением конечно, но мне — не достучаться до хроноаборигенов-специалистов: уж слишком они о себе — любимых, высокого мнения.

Включаю "заднюю":

— Ладно, до свидания... А кто такой "Васька Пупкин", не подскажите?

"Прикалывается поди и, никакого Васи Пупкина — не существует в живой природе...".

Презрительно, по-снобистки фыркает:

— Да, такой же фантазёр и баламут как Вы. Можете найти его у нас на втором этаже в стеклодувной мастерской и вдоволь поговорить об вашем "стержневом пентоде".

Чуть ли не в пояс дурашливо кланяюсь:

— Ладно, спасибо Владимир Васильевич на добром слове и, ещё раз: "давай, до свиданья".

С другими руководителями лабораторий разговор был ещё более краток!

Даже, с постоянно сильно занятом и чем-то озабоченном Вологдиным, мы не нашли общий язык... Меня просто посылали прогуляться лесом — бывало вежливо, бывало — не очень.

Впрочем, понять их можно: без всякого сомнения — вот-вот грядут перемены и сокращения и, попробуй только заикнись не в тему с "генеральной линией" — вылетишь первым.

С началом НЭПа у Нижегородской радиолаборатории появился мощный конкурент — который в конечном итоге её и "съел". По решению VIII Всероссийского элект-ротехнического съезда в октябре 1921 года, все национализированные предприятия "слабого тока" (телефонной, телеграфной и радиопромышленности), с марќта 1920 года вошли в состав "Электротреста" — подчинявшегося отќделу электротехнической промышленности ВСНХ. Тогда же, Президиум ВСНХ принял решение о создании "Государственќного электротехнического треста заводов слабого тока" (ГЭТЗСТ) и об объединении в нём всех предприятий электќротехнической промышленности Северо-западного региона страќны. Правление "ГЭТЗСТ" организовало новый элекќтровакуумный завод в помещении бывшего петроградского завода "РОБТиТ", с радиолабораторией, проќектным, монтажным и конструкторским бюро. Лаборатория получает наименоќвание "Центральная радиолаборатория" (ЦРЛ) и постепенно начинает как курочка Ряба "грести под себя" — переманивая ведущих радиоспециалистов из других городов.

Начальник Главэлектро ВСНХ Куйбышев предложит работающему сейчас в Нижегородской радиолаборатории профессору Вологдину перейти в "ГЭТЗСТ" — чтобы возглавить радиопромышленность и, тот не сможет отказаться от искушения стать из провинциала столичным жителем. В октябре 1923 года, Вологдин займёт пост директора "Треста по радио" и сделает на заседании правления "ГЭТЗСТ" доклад о необходимости концентрации в Петрограде всех инженерных кадров — до того разбросанных по отдельным радиолабораториям страны в Москве, Казани, Нижнем Новгороде, Одессе и других...

Короче, говоря своими — современными мне словами: питерские нагнут нижегородских!

Это будет смертельным приговором не только Нижегородской лаборатории — которую окончательно закроют в 1928 году.

Все предприятия советской радиопромышленности сосредоточат в Ленинграде, в "Тресте заводов слабых токов" — который станет монополистом в этой отрасли и, это будет иметь свои — трагические последствия для миллионов людей. Я уже не говорю об погибших в Блокаду радио-специалистах и членов их семей... В восточной части СССР накануне войны не останется сколько-нибудь серьёзных предприятий — способных производить военную радиоаппаратуру и, после оккупации западных районов и, главное — блокады Ленинграда, выпуск радиостанций всех типов будет полностью прекращён.

Практически — до середины 1942 года, танки уходили на фронт без раций!

С этим надо что-то срочно делать...

* * *

Оказывается, он существует!

"Их" Василий Пупкин оказался девятнадцатилетним парнем, по профессии — учеником стеклодува, по общественному положению — секретарём комсомольской ячейки Нижегородской радиолаборатории. Действительно, несмотря на продолжающуюся учёбу на вечернем факультете Нижегородского университета — малый оказался недостаточно технически подкованным: последние годы ученичества в реальном училище — приходились на лихие "военно-коммунистические" годы, когда было не до науки. Своим внешним обликом он мне несколько напоминал "самого маленького гнома Васю" из советского мультфильма — невеликого росточка, с почти детскими ручонками и наивно-открытым лицом.

Однако, понаблюдав за ним в процессе работы в самой лаборатории, подкатив как "секретарь к секретарю" в Губкоме РСКМ, познакомившись поближе на кое-каких комсомольских мероприятиях, я понял: как это очень часто бывает — первое впечатление обманчиво.

Под маской наивного простофили-добряка скрывается честолюбивый, энергичный и шебуршной боец-карьерист — которому не чужды "подковёрные" интриги за спиной начальства. Васю Пупкину его нынешняя профессия стеклодува, на кою он устроился чисто из-за продуктовой пайки в голодный год — не устраивает категорически и, до конца своих дней — её заниматься он не собирается. Он рвётся вверх — к высоким должностям, окладам и славе, а туда его не пускают "старые буржуазные специалисты".

Из "послезнания" мне вспоминается предвоенная печальная история — разделение нашей авиации на два враждующих лагеря и война (буквально — на смерть!) двух "кланов" авиаконструкторов: "старых" специалистов из "МВТУ" и креативной — но, недостаточно грамотной и опытной молодёжь из "ВВИА" имени Жуковского. В той, в "реальной" истории — победила "молодость": многие "старые спецы" сменили профессию — уехав в места массовой заготовки целлюлозы, а коим и лоб зелёнкой намазали...

Конечно, для только-только начавшейся создаваться отечественной авиационной школы, это был очень тяжёлый удар, а для многих из этих людей и их семей, это была личная трагедия... Но, стоит ли их жалеть — не сами ли "спецы" этому всемерно способствали? "Забронзовев" навек, занимаясь явным очковтирательствам — своими "сверхдальними" перелётами, мировыми рекордами да лозунгами "выше всех, дальше всех, быстрее всех"?

Словами одного из победителей — авиаконструктора Александра Яковлева, Сталин тогда сказал: "Мы верили старым специалистам, а они завели нас в болото".

Могу с ним отчасти согласиться: ибо никакой "войны кланов" в советской радиопромышленности не наблюдалось, а "болото" в которую её "завели" — вот оно в наличии!

* * *

Вася "изобретает" гениальные — по его мнению вещи, а эти вредители его посылают в том же направлении — что и меня. На этом мы с ним и скорешились...

Сидя в одной довольно приличной нэпмановской забегаловке — куда я его затащил и накормил от пуза, спрашиваю за стаканом чая:

— Скажи мне, Вася, а какая у тебя самая заветная мечта?

— Мировая революция, — не задумываясь отвечает, — и Всемирная Республика Советов. А у тебя?

— Аналогично! А если на ближайшую перспективу и лично для себя?

Тут, Вася несколько завис... Зуб даю, после плотного обеда — ему прямо сейчас хотелось "горячей и бескорыстной" любви с какой-нибудь — глубоко разделяющей его убеждения комсомолкой. Но он понимает, что не пользуется особым успехом у представительниц противоположного пола, которым подавай "плечистых" — а, не просто — таких как он "речистых". Вот, если бы...

— Кожаную куртку хочу, — облизнул враз пересохшие губы, ответил мой новый друг, — такую как у тебя, но лучше новую.

— И, это всё?! А, что так мало, — хмыкнул я, чувствуя себя библейским змеем-искусителем — предлагающему не так давно сотворённому из глины Адаму, курнуть "косячка", — почему не мотоциклет, к примеру? Представляешь: подкатываешь к девушке, катаешь её, приглашаешь в ресторан — где угощаешь и танцуешь, а потом ведёшь к себе в отдельную квартиру...

Обидчиво поджимает губы, не дослушав:

— "В отдельную квартиру"?! Если ты шутишь, товарищ Свешников, то очень неудачно для комсомольца.

Как мне известно, Вася Пупкин живёт в коммуналке с мамой и старшим братом — инвалидом Германской войны и алкоголиком. Девушек, конечно, туда водить можно — но только чтоб судно под последним менять. Отдельная квартира ему — сродни личного вертолёта для моего современника.

Обидевшись, хочет уйти — но я ловлю его за полу старенькой ученической куртки, застиранной уже до состояния ветоши:

— Никаких шуток, товарищ! Есть одно серьёзное предложение, выполнив которое — ты сможешь получить и, то и другое и, даже возможно — третье.

Тот, слегка "взбледнул" — видимо решив, что я его вербую куда-нибудь в какой-нибудь антисоветский заговор и, пуще прежнего — затрепыхался в моих руках, пытаясь вырваться:

— Пустите!

— Спокойно, Вася! Сядь, допей чай, успокойся и расскажи мне, много ли хлопот изготовить радиолампу.

Тот, враз обмяк, порозовел и вскоре начал с энтузиазмом вещать:

— Итак, сперва нужны материалы для лампы: сам баллон выдувается из стеклянной, вернее — из хрустальной трубочки... Сложного, покамест ничего нет — такое в Древнем Египте уже делали! Правда — необходимы определённые навыки. Далее, нужна малоуглеродистая тонкая стальная проволока — подходит так называемая "гвоздильная". Листовая сталь, такая же как консервная — только не луженая, хотя наш Бонч-Бруевич сперва делал сетчатые аноды из той же гвоздильной проволоки. Нужны никель, вольфрам, молибден, платина — по доступности, хотя бы три последних металла — если нить накала не оксидная. Карбонат кальция, если совсем с этим минералом вилы — мелем скорлупу от черной курицы... Хахаха! Слабый раствор медного купороса — для омеднения проволоки, которую запаивать в стекло будем...

Всё-таки, мой главный расчёт кажется верным: кроме собственных амбиций и хотелок — Вася Пупкин всерьёз увлечён радиоделом.

— ...Теперь о главных хитростях: все работы по стеклу и отжигу конструкции лампы проводить только водородной горелкой в водородной среде.

— Не бабахнет? — интересуюсь для продолжения разговора.

Вася невозмутимо отвечает:

— Вполне вероятно. Но, как говорится: боимся — но делаем! Металлические части внутри лампы не паяются, а варятся вольтовым столбом...

От удивления неожиданной продвинутостью хроно-технологий, перебиваю:

— Точечная сварка, что ли?

— Можно назвать и так, — согласно кивает, — для создания вакуума внутри баллона лампы нужен роторно-поршневой насос Комовского или ртутно-капельный Шпренгеля. Откачиваем до 10-5 — меньше "шпренгелем" не у кого ещё не получалась, запаиваем... Вуаля! На выходе мы получили лампу по типу "французского триода".

— Какой срок использования?

— Бывает по-разному, — пожимает плечами, — но через сто часов обязательно сдохнет.

— Поднять срок службы — хотя бы до пятисот часов, никак?

Где-то на компе у меня есть инфа, про то — как это сделать, но пока не будем умничать.

Пожав узкими покатыми плечами, довольно пренебрежительно:

— Зачем? Легче и дешевле выпустить пять ламп вместо одной, нежели увеличивать срок жизни в пять раз. Из стекла в момент отпайки выделяются газы и поднимают давление в лампе, а во время работы из окисного катода выделяется кислород и лампа перегорает...

Конечно, про геттерные лампы — где выделяющиеся газы поглощаются специальными составами, он пока и слыхивать не слыхивал.

* * *

Наконец, перехожу к делу:

— Вася! Мне нужна радиолампа. Сможешь её сделать?

— Ну... Если тебе требуется лампа и имеются деньги — её можно купить.

С нажимом:

— Нет, Вася — нельзя! Такие лампы ещё не продаются.

— Почему?

— Да потому что, такую радиолампу — ты ещё не изобрёл.

Тот, аж за сердце схватился:

— Кто...? Я?!

— Ну, а кто ещё? Я за тебя, что ли? — тычу пальцем себя в грудь, — мне, это и на фиг не надо. У меня уже есть кожаная куртка и отдельный дом: куда я могу привезти на председательской машине — хоть девушку, хоть сразу двух. Могу, конечно и трёх зараз, но это будет уже злостное мещанство!

Надо отдать ему должное — Вася в момент всосал тему. Спрашивает:

— Что за лампа, можно узнать? Если тебе для передатчика — то нужна платина или вольфрам на анод, иначе плавиться будет. Если для приёмника — можно обойтись никелевыми сплавами, которые имеются в нашей лаборатории.

— Мне для приёмника и как-нибудь попроще на первый раз — чтобы проверить правилен ли сам принцип...

Прикрыв глаза, я сморщившись напряг память и как заученное стихотворение пробубунил:

— Ты должен изобрести сверхминиатюрную радиолампу прямого накала с электронно-оптической фокусировкой или, как её ещё назвать — лампу со стержневыми электродами.

Нарисовал приблизительную схему пентода и рассказал всё, что знал. Дополнительная инфа будет — как только мой комп оживёт, а пока я прощаюсь:

— Запомни Вася! Во-первых, кругом чужие уши: поэтому сделай так, чтоб про эту лампу никто не узнал — иначе останешься при бобах и пиковом интересе. Во-вторых: сделав лампу — ты в любом случае заработаешь себе на новую кожаную куртку. А вот будут ли к ней мотоциклет и отдельная квартира — зависит от её миниатюрных размеров и срока службы... Понятно?

— Понял, — чешет Вася репу, — как не понять, товарищ!

— Ну, тогда — до скорой встречи и удачи нам обоим...

* * *

Кстати, в Нижегородской радиолаборатории в то же самое время работал и экспериментировал небезвестный Олег Лосев — изобретатель кристаллического детектора "Кристадина", который некоторые "знатоки" в моё время — путали чуть ли не с первым в мире полупроводниковым транзистором.

Как я мог пройти мимо столь знаковой личности, чтоб не озадачить её нужной и полезной для страны и, себя лично "заклёпкой"?!

Вася Пупкин нас познакомил и я наблюдал этот прибор в действии.

Посмотрев, как изобретатель мурыжится ища металлической иголкой точку генерации на кристалле цинкита в деревянном корпусе, я прямо и честно смотря ему в глаза сказал:

— Нет, Олег! Извини, конечно — но это тупиковая ветвь развития радиотехники.

Тот, сразу на дыбы и крайне агрессивно:

— Почему, это? А ну-ка объяснись, товарищ!

— Как сам понимаешь, выжать из вашего "кристадина" эту самую "генерацию" — это даже не фэнтазийная магия, это — шаманство и колдовство. Потому что радист должен обладать опытностью настройщика роялей!

— Ты ошибаешься, Серафим! Радиокристадин проще построить. Проще, чем лампы или искровики. Материалы для постройки доступны фактически с Древнего Египта... Ну, несколько преувеличиваю, конечно. Колебания генерятся незатухающие, что очень хорошо. Наконец, внедрение кристадина очень дешево — в отличие от искровых станций.

— Единственное, в чём ты прав — в дешевизне. Потому, что это — от нашей бедности! Как только появятся нормальные лампы — про твои кристаллы все забудут. Советую пока не поздно бросить заниматься ерундой, а заняться к примеру... Селеновым выпрямителем! Успех, не меньше — чем у Вологдина, гарантирую.

— Да, кто ты такой? Да, что ты вообще понимаешь в радиотехнике?

Однако, я забыл что Лосев — гений (вернее, не считал его таковым), а все гении очень обидчивы. Гений же накануне эпохального открытия — обидчивее старика впавшего в маразм.

А Олег Владимирович в тот момент, как раз считал — что он "накануне"!

— Откуда, ты вообще взялся и кто тебя сюда пустил...?

Короче, после грандиозной ругани он меня буквально взашей вытолкал вместе с Васей, которому тоже — ни за что, ни про что — от него досталось.

Выходим с Васей и шкандяем отсюда, как обос...ранные:

— Мда, блин... Нехорошо получилось!

Вася долго молчал и затем робко спросил:

— А что за "селеновые выпрямители" такие, Серафим?

Я живенько так в него вцепился:

— Хочешь заняться? Сейчас расскажу, что знаю... Давай только сперва в кафешку какую-нибудь зайдём, что-то проголодался я после такого скандала.

— Так, у меня...

— Ничего, я угощаю. Потом вернёшь... С первой же Нобелевской премии. Хахаха!

— Хахаха!

Как-то так получилось, что в моём "послезнании" — с инфой по полупроводникам довольно скупо: я знаю лишь что они — маленькие, чёрненькие, с тремя ножками и бывают на основе германия или кремния. Конечно, здорово утрирую, но сказать мне Лосеву — в общем-то было нечего: даже если бы он мне беспрерывно "в рот заглядывал" — а не послал на хер.

А вот про селеновый выпрямитель есть довольно подробная инфа!

В отличии от чистейшего германия и кремния для полупроводников — селен сейчас вполне доступен и сравнительно недорог: его килограмм стоит порядка трёх долларов.

Да, мне много селена для моих целей и не надо!

Производство селена и его использование в промышленности началось в начале двадцатого века. Источќниками добычи селена служат отходы производства — шламы медеэлектролитных заводов, сернокислотного и целлюлозно-бумажного производства. Он применяется (или будет применяться, точной инфы нет) в оптической промышленности — для устранения зеленоватости стекла, в металлургии — как легирующий элемент для специальных сталей, в резиновой промышленности — для сокращения сроков вулканизации, в нефтехимической — как "антиокислительная" присадка для смазочных масел... Ну и, ещё кое где.

Селеновый выпрямитель довольно просто устроен: металлическая пластина с одной стороны покрыта тонким слоем кристаллического селена — являющимся одним из электродов и, нанесённого в свою очередь на него сплава из олова, висмута и кадмия. Селен и кадмий вступают в реакцию и образуется тонкий слой селенида кадмия. На границе между селеном и селенидом кадмия — образуется своеобразная "система ниппель", иначе говоря — "полупроводникой переход".

Пластины селеновых выпрямителей, чаще делаются круглой или прямоугольной формы — с центральным отверстием для сборки в более мощные "столбы".

Говоря же в общем: эти радиоэлектронные приборы, конечно — имеют свои полюсы и минусы перед полупроводниковыми из германия и кремния, но они вполне реализуемы в двадцатые годы. Ведь у немцев в радиоаппаратуре, селеновый выпрямитель появился ещё задолго до Второй мировой войны.

Кроме того, на основе того же "селенида кадмия" можно замутить фоторезисторы, фотодиоды, солнечные батареи и даже...

Лазеры!

Конечно, про последние "ништяки" я Васе не сказал — всему своё время.

На блокнотике я написал-начертил — всё что знал и передав юному дарованию, спросил:

— Ну, что Василий? Берёшься? Или мне другого кого-нибудь подыскать?

Тот, долго телиться не стал:

— Берусь!

Правда, в тот вечер но чуть позже он настойчиво пытался у меня выведать про источник такой информации. Но я так и не сознался.

— В госпитале уже после плена лежал, попалась откуда-то подшивка журналов "Radio News" за последние несколько лет. Пока её не скурили, мне один морячок и читал вслух.

Пупкин, забавно наморщив лоб:

— Должно быть от интервентов остались... Не от марсиан, же.

— А по-другому ничего и не скажешь!

Глава 20. "Как создать и преумножить первоначальный капитал в эпоху раннего НЭПа?". Пособие для чайн... Для начинающих попаданцев.

Конечно же, возникает много вопросов по поводу моих финансово-деловых взаимоотношений с Ксавером... Особенно, по моим мытарствам в деле заказа заводского оборудования на "Красном Сормове" — через так называемого "контрагента". Знаю, многие спросят: а не шибко ли ты привираешь, слишком легкомысленно описывая свои похождения — в эпоху беспросыпно бдящего, всевидящего и всемогущего ГПУ?

Чтоб, подобных вопросов в дальнейшем не возникало — посвящу подобным дельцам целую главу .

Однако, сперва вспомним бессмертное!

"...И он избрал своей специальностью товарный голод. Все кризисы, которые трясли молодое хозяйство, шли ему на пользу. Все, на чем государство теряло, приносило ему доход. Он прорывался в каждую товарную брешь и уносил оттуда свою сотню тысяч.

Постепенно, из года в год, он колоссально увеличил свои операции. Он торговал зерном и мукой, сукнами и мехами, сахаром и ситцем. Он не брезговал ничем. Если бы страна испытывала недостаток в заячьих скелетах, он доставал бы и этот товар, чтобы продать его с головокружительной надбавкой.

И он был один, совершенно один со своими миллионами. В разных концах страны на него работали большие и малые пройдохи, но они не знали, на кого они работают. Десятки звеньев отделяли их от Александра Ивановича Корейко. Он действовал только через подставных лиц, и лишь сам он знал длину цепи, по которой шли к нему товары и деньги.

Он оказался прав. У него, в его подземном царстве, серьезных конкурентов не оказалось. И он свободно манипулировал своими резервами и был диктатором подпольного рынка. Он страстно работал над увеличением своих доходов, чтобы зажить полновластным владельцем яхт и особняков в тот день, когда все возвратится к прежнему. В этом он никогда не сомневался...", — И. Ильф, Е. Петров "Золотой теленок".

* * *

Когда будучи в довольно юном и несмышлёном возрасте, читал это великое произведение эпохи раннего соцреализма — я с неким оттенком восхищения, негодовал над этим "проклятым расхитителем социалистической собственности" — наживавшимся среди людских горестей да несчастий.

Когда я уже в довольно преклонных годах, пережив "лихие 90-е" и "жирные 0-е", изучал от нечего делать эпоху НЭПа — я просто умилялся детской наивностью Ильфа и Петрова и их литературного героя. Чес слово — ну прям какой-то "теневик" средней руки из провинции, при Леониде Ильиче — у которого "брови чёрные, густые... Речи длинные, пустые...".

Ортодоксальный марксизм отрицает товарное производство и товарные отношения, а раз они существуют в реальности — значит, существуют и капиталистические элементы в социалистической экономике и, роль их — намного более значительна чем, это обычно считают. Ну, а раз существуют отношения "деньги-товар-деньги" и те, кто ради максимальной накрутки "готов пойти на любое преступление" — значит, последние будут совершаться с неизбежностью чередования времени суток и времён года...

Полностью, активные частно-капиталистические отношения не исчезали и не прекращали быть — даже в разгар Военного коммунизма в 1918-1920 годах, после "красногвардейской атаки на капитал". Но абсолютная величина средств, находившихся в его распоряжении, была сравнительно невелика и, не считая некоторого количества припрятанных золотых монет, драгоценных камней и спекуляции обесценивавшимися ассигнациями различных наименований и иностранной валютой — предпринимательская деятельность пост-революционных капиталистов, сводилась лишь к частичному финансированию мешочничества. В основном же мешочничество периода Гражданской войны сводилось к поездкам обычных рабочих и крестьян за едой для собственных семей и, на предпринимательский уровень, с сетью агентов и посредников — мешочничество стало ставиться больше уж к концу периода военного коммунизма.

Судя по некоторым оценкам, реальное предпринимательское накопление — сколоченное на мешочничестве, спекуляции на твёрдой валюте и иных ценностях, вновь создавшейся буржуазии вместе составило к началу НЭПа (1921 год) более ста пятидесяти миллионов рублей. Включая все уцелевшие запасы ещё царского золота — у уцелевших представителей старой буржуазии, или же вновь образовавшихся.

Возможно даже, всё было гораздо печальней: не НЭП "развязал" рынок — а скорее загнанный в подполье рынок породил и подталкивал НЭП дальше!

Ленин и наиболее адекватные из большевиков, как и в Октябре 1917 года — всего лишь заложники ситуации, в отличии от других — осознавшие это реальный факт и решившие им воспользоваться. Материалы уголовных дел 1918-1920 годов показывают неустранимость рынка из хозяйственной практики этого периода. Чекистские источники представляют богатую информацию относительно того, что во время Гражданской войны — на советской территории жил полнокровной жизнью рынок земельных угодий, строений, предприятий, ценных бумаг и прочее.

Показательно, что почти все обвиняемые в середине 1920-х годов в крупных хозяйственных преступлениях — в 1918-1921 годах служили в Красной армии или в государственных учреждениях. Нелегальный частный капитал этой поры вырос в годы Гражданской войны: снабжение армии было "золотым дном".

Однако, "первоначальное" накопление буржуазного капитала в размерах, получивших значительное, пусть и формально — второстепенное значение в народном хозяйстве страны, начинается только с объявлением "Новой Экономической Политики". Когда, госорганы — получили право хозяйственной связи с частными предпринимателями, а частные лица — получили право хозяйственного предпринимательства.

Как известно, НЭП был создан по внешним и по внутренним соображениям и, он себя полностью оправдал. Хотя "заграница" нам не помогла — сколь значимых инвестиций на развитие экономики страны большевики не дождались, зато внутренние соображения оправдали себя в полной мере. Разрушенное после двух подряд долгих войн хозяйство страны достаточно быстро восстановилось в привычных для мелкобуржуазного большинства населения товарно-рыночных формах. Но побочным эффектом, в силу самого восстановления и развития товарно-рыночных форм — было восстановление и развитие частно-капиталистического предпринимательства.

Поскольку денежно-товарных фондов у буржуазии, в первый период этой ее деятельности было недостаточно, сам характер их первоначального накопления — достаточно часто должен был оказываться нелегальным, полулегальным и в любом случае — типично хищническим. Таким образом, история буржуазного первоначального накопления в СССР — прежде всего история воровства в разных видах и формах. И уж затем, со второго этапа — начинается накопление капитала "честными" способами.

Весь период НЭПа в отношении истории частного капитала и его отношения с социалистической государственной политикой, можно условно разделить на три части:

Первый период — с 1921 по 1923 годы. Это период создания современного частного капитала — по большей части криминальными методами, плюс вовлечение в жизнь некоторых сохранившихся от дореволюционного прошлого финансово-материальных остатков, не бывших до тех пор в активном состоянии.

Второй период — с 1924 по 1926 г. Это время "нормальной" работы частного капитала. Разумеется и, в этот второй период было довольно много случаев нелегальных методов наживы — но начинают уже преобладать формы коммерческих операций легального типа.

Третий период НЭПа начинается с 1927 года. Советское государство, по мере овладевая искусством управления экономикой, начинает практику "вытеснения" частного капитала с занятых им позиций — прежде всего в области торгового оборота изделиями государственной промышленности.

Но, это уже тема другого — отдельного разговора, нас же интересует именно первый период...

* * *

Первый период НЭПа, характеризуется прежде всего перекачкой разнообразными способами и методами государственных средств в частные руки. Говоря своими словами, у буржуазии при объявлении НЭПа, как у латыша "были хрен да душа". И, ещё кроме этого — личная предприимчивость, связи в различных советских учреждениях и, самое важное — готовность идти на риск, на любое преступление ради личного обогащения.

То обстоятельство, что в этом она преуспела, что мы увидим дальше — объясняется пороками российского государственного аппарата, общеизвестными и "непреходящими" во все времена. Теми бюрократическими извращениями, наличие которых давала, даёт и, уверен — ещё очень долго будет давать возможность нечистому на руку дельцу, превращать госорганы в орудия личного обогащения.

Какова доля частного капитала в народном хозяйстве страны периода НЭПа?

Социалистические отношения касались одних лишь крупных государственных заводов, фабрик и железных дорог — в остальной экономике царствовал частник. Если взять, например, всю совокупность наёмного труда в период с 1921 по 1927 года, то по (явно преуменьшенным по идеологическо-пропагандистским соображениям) подсчётам в "Контрольных цифрах" "Госплана" из всех наёмных рабочих и служащих — 28 % занято у частных лиц.

Без малого треть!

* * *

Ну, а теперь после "прелюдии", как говорится перейдём к "коитусу" — к самому интересному", стало быть.

Остап Бендер знал четыреста "сравнительно честных" способов отъёма денег у населения. "Подпольные миллионеры" периода первоначального буржуазного накопления эпохи НЭПа — не были столь изобретательными и, применяли всего лишь 12 основных видов кражи государственных средств — позволивших им уже к 1923/24 годам, собрать в своих руках сумму в несколько сот миллионов рублей. Итак перечисляю, успевайте загибать пальцы:

1) Агенты и соучастники частного капитала в госаппарате,

2) Лжегосударственная форма деятельности частного капитала,

3) Злостная контрагентура,

4) Неликвидные фонды,

5) Хищническая аренда,

6) Нелегальная перекупка,

7) Контрабанда,

8) Государственный денежный кредит,

9) Государственные займы,

10) Валютные операции,

11) Лжекооперативы,

12) Уклонение от налогов.

А теперь подробно, по порядку, начиная с самого первого.

1. Агенты и соучастники частного капитала в госаппарате.

Самый простой и, наверное — действенный метод по созданию частного капитала в эпоху НЭПа — при условии, конечно, если вы служите в государственном аппарате на соответствующей должности, или имеете в нём соучастников и агентов.

Если необходимое условие имеется — организовываем частное предприятие на имя родственников, компаньонов, или на своё собственное, а затем перекачиваем туда находившиеся в нашем распоряжении государственные средства. Затем, увольняемся из госорганов и "становимся на собственные ноги".

Всё не просто, а очень просто — Александр Иванович Корейко стоит за поребриком и нервно курит!

Такое явление было распространено чрезвычайно широко. Сотни и тысячи примеров того, как "ответственные работники" — коммерческие директора и другие деятели заводов, хозяйственных объединений, железных дорог, государственных и кооперативных торговых организаций, организовывали "параллельные конторы" — лавки, магазины, фирмы и целые акционерные общества — которые начинали якобы заниматься поставками, подрядами и прочими сделками с государственными органами.

Однако, всё это была фикция, прикрывающая открытые злоупотребления и прямую передачу государственных средств в частные руки.

Для наглядности можно привести несколько проверенных примеров из громких судебных процессов тех лет:

"Процесс Ленинградского военного порта", где было 125 подсудимых: служащие порта вошли в соглашение и украли 200 тысяч пудов топочного мазута — который вывезли и продали через специально организованную для этого частную контору Ижорскому заводу и другим предприятиям. При основании у этой частной "лавочки" не было ни денег, ни каких-нибудь других средств — а было только помещение в проходной комнате, одна пишущая машинка и секретарша умеющая на ней печатать двумя пальцами.

"Процесс Северо-Западных железных дорог", где было подсудимых 118 человек: Начальник отдела Северо-Западной железной дороги — сам производил поставки своему же отделу через подставное лицо и, сам же производит приёмку.

"Процесс Рауспирта" — 79 человек подсудимых: лаборанты Ленинграда за взятки получали из Рауспирта денатурированный спирт, который затем частные торговцы пускали на парфюмерию. Имея таким образом исходное сырьё дешевле чем у государственного треста "Жиркость", они демпинговали на рынке парфюма — продавая свою продукцию на 15-20 % дешевле государственной.

"Процесс Главного морского технического хозяйственного управления" с 64 подсудимыми: служащие Балтфлота открыли два магазина — которые торговали казёнными товарами из складов флота, вплоть до стратегических материалов из мобилизационных запасов...

Характерной чертой являлась длительность этих хищений. Например, в Ленинградском порту воровство продолжалось шесть лет, в Ленинградской таможне — пять лет, в Рауспирте и в Главном военно-хозяйственном складе — три года.... По каждому делу были привлечены, бывало по несколько десятков, сто и более человек госслужащих — с помощью которых всё и обделывалось.

Таких примеров, установленных позднейшими судебными процессами имевших место в жизни в 1921-1923 годах, можно было бы набрать не сотни, а тысячи!

Результаты только 56 таких судебных процессов показывают — что только по ним государственного имущества было украдено примерно на 54 миллиона рублей золотом. Вообще же, общие потери промышленности от хищений только за первый год НЭПа — за 1921/22 годы, определились в пределах 150-200 миллионов.

Очень интересны и показательны цифры статистики по фигурантам таких процессов: из всех лиц, признанных судом виновными в этих злоупотреблениях и бывших государственными служащими, высшее образование имели 25 %, среднее образование — больше 50 %, низшее, являлись самоучками, или не имели никакого образования — менее 25 процентов.

Таким образом, около трёх четвертей тех государственных служащих, которые были активными организаторами воровства — являлись технической, юридической и всякой прочей "интеллигенцией".

В подавляющем своём большинстве они не были так называемыми "бывшими" — которые ещё до революции имели опыт частного предпринимательства. Перед нами процесс образования новой постреволюционной буржуазии.

Это были люди, которые использовали своё административное положение в государственных органах для обогащения себя лично, чтобы затем — уже открыто превратиться в самостоятельных предпринимателей.

Поговорили о преступлениях, теперь перейдём к наказаниям...

Конечно же, все эти дельцы судом были осуждены по советским законам: сперва по Уголовному кодексу от 22 мая 1922 года, затем по более совершенному УК от 22 ноября 1926 года.

Но, в донельзя либеральные времена НЭПа, очень часто бывали амнистии, или даже без амнистий просто — "разгрузка тюрем". Советской стране от предыдущего режима досталось явно недостаточное количество тюрем, а знаменитый ГУЛАГ — куда будут определять проворовавшихся детей Арбата, ещё не построили... Потому, помимо регулярных амнистий, производятся периодически разгрузки тюрем — во время которых за решёткой оставляли лишь наиболее опасных преступников, например убийц. Менее же важных, к которым относили казнокрадов и растратчиков — выпускали на волю.

Бывшие осуждённые, но сохранившие часть сворованных средств — выйдя на свободу "с чистой совестью", начинают опять "предпреимствовать". Из частных крупных предпринимателей конца эпохи НЭПа, нет почти никого — кто бы раньше не был под судом или не высылался бы административно по уголовно-хозяйственным делам.

Мало того из тех преступников, которые были осуждены по разным хозяйственным процессам — четверо из пятерых уже были раз под судом (а некоторые даже по несколько раз!), но потом были вновь приняты на службу. Кто-то как "незаменимый" человек, кто-то благодаря приятелям или из-за невнимательности при переходе из одного государственного органа на службу в другой. Надо ещё учитывать кадровый голод, из-за которого начальство зачастую сквозь пальцы смотрело на прошлое кандидата — надеясь, что "домзак" того исправил и злоупотребления с его стороны больше не повторятся.

Так или иначе, но осуждённые воры-казнокрады первого периода НЭПа, если не превращались в частных предпринимателей — то сплошь и рядом, снова и снова возвращались на государственную службу.

2. Лжегосударственная форма деятельности частного капитала.

Под этим понятием имеется в виду, когда госслужащий — фиктивно состоя на службе и имея соответствующие служебные полномочия, занимается частным предпринимательством. Таким образом, он пользуются соответствующими льготами, каковы полагаются для государственных учреждений — освобождением от уплаты налога, низкой поденной платой, низкой оплатой социального страхования. Одним словом, такой аферист пользуется всеми преимуществами государственного органа.

Тут может иметься договор между частным поставщиком, частным подрядчиком, частным заготовителем и государственным органом и так далее и, тому подобное... В другом случае, частные предприниматели могут действовать легально — в качестве так называемых "уполномоченных с особыми договорами" в виде входивших в штат госучреждения агентов, работавших на процентах.

Вот типичный пример такой деятельности:

Один государственный служащий был принят на службу Ташкентской железной дорогой, которая поручила ему заготовлять лесные материалы. У него имелась доверенность, из которой видно — что он является совершенно самостоятельным лицом, существующим на проценты с получаемых работ — причём железная дорога уплачивает этому своему "агенту по заготовке лесных материалов" себестоимость заготовительных лесных материалов плюс 25 % к этой себестоимости. По уровню своих полномочий и хозяйственной самостоятельности, он являлся в полной мере частным подрядчиком, а формально числился государственным служащим — агентом железной дороги по заготовке железнодорожных шпал. В качестве последнего он "работал" без залога, без неустойки, без уплаты налогов и сборов, полагавшихся с частных лиц — зато, имея авансы дороги.

Такая практика была в то время настолько общепринятой, что договор с этим прохвостом беспрепятственно прошёл пять вышестоящих инстанций!

Вообще, лесозаготовки вообще были излюбленной областью выступления частного капитала в лжегосударственной форме. Нет ни одной железной дороге не было в стране Советов — где бы в лесозаготовительных отделах не были бы обнаружены крупные злоупотребления. Дело хозяйственных заготовок леса для железных дорог фактически осуществлялось в широких размерах частными поставщиками. Они принимались на государственную службу, получали мандаты и ссуды в качестве уполномоченных по заготовкам — но действовали вполне самостоятельно, всю прибыль оставляя в своём кармане.

3. Злостная контрагентура.

Вот мы с вами добрались и до нашего общего "знакомого" с завода "Красное Сормово"!

Так называемые "злостные контрагенты", это открытые агенты частного капитала внутри госаппарата — лоббирующие его интересы и, при этом действующие исключительно в порядке личного обогащения. Такие предприниматели-мошенники, в качестве "первоначального капитала" имели только связи и знакомства в советских учреждениях и при их помощи устраивали свои личные финансовые дела и делишки.

Методы их действия можно свести к четырём основным типам.

Они делали за взятку, например, заказ государственным заводам от частников, получали готовые изделия и продавали их на рынке — конкурируя и побивая собственную заводскую торговлю и госпотребкооперацию.

Или же, контрагенты давали государственному предприятию заказ под большую неустойку, в случае невыполнения к сроку. Причём было заранее условлено между такого рода частным заказчиком и соответственными коммерческими деятелями завода, что заказ не будет выполнен в срок. В результате частник получит большую неустойку, которой делился с соучастниками.

Контрагент мог взять различные подряды для госпредприятия — поставки, заготовки, не давая никаких залогов под полученный от заказчика крупный аванс и, ничего не делать...

Или же, частный капиталист продаёт госорганам и кооперации ещё не произведённую продукцию своей фабрики — получает за неё авансом оплату и, затем срочно банкротится. С этого предпринимателя "взятки гладки": товару у него нет и, не будет — а деньги ушли бесповоротно в неизвестном направлении.

В 1921 и 1922 годах, в основном в обоих столицах, было создано великое множество частных — так называемых "технических и транспортных" контор, основным и единственным занятием которых была контрагентура с госорганами и, из этих "контор" не оказалось ни одной — которая не кончила бы судебным процессом. Так называемыми "контрагенты", под видом коммерческих договоров с госорганами организовали фактическое хищение государственных средств.

Лишь один, но яркий — как вспышка сверхновой, пример...

Жил-был в Ленинграде один человек по имени Семён Пляцкий, являющийся — просто ярчайшим примером феноменальной приспособляемости биологического организма к условиям изменения среды обитания!

До эпохи "исторического материализма" он был простым миллионером-торговцем металлами, весь период военного коммунизма спокойно пережил — работая простым советским государственным служащим, а как только на дворе грянул НЭП — Семён Пляцкий стал частным предпринимателем и, в течении всего лишь нескольких лет — успел засветиться по восемнадцати(!) судебным хозяйственным процессам. Одно лишь только их перечисление займёт изрядное место: "процесс Франко-русского завода", "дело Государственного машиностроительного треста", "дело Красного путиловца", "дело Треста маслового производства", "дело Московского треста средней металлической промышленности", "дело Ленинградской губинспекции мест заключения", "дело завода Большевик"...

Думаю, достаточно, да?!

По всем этим делам, сей гражданин был осуждён "самым гуманным и справедливым" советским судом...

Но по всем делам — он жив и здоров!

Два раза сидел в той самой страшно-ужасной для постсоветского либерала "ЧК-ГПУ"... Родственники, друзья и просто случайные знакомые — его уж было отпели, похоронили, помянули три раза и забыли — но каждый раз он возрождался, как сказочная птица-феликс.

Деловой размах, просто потрясает воображение! Куда там ильфовско-петровскому гражданину Корейко — бегающему по вокзалам, как клоун с чемоданом "деревянных"...

Годовой оборот частного капитала нашего "непотопляемого и несгораемого" Семёна составлял около трёх миллионов, он был связан деловыми отношениями более чем с тридцатью государственными учреждениями и предприятиями.

Для экономии бумаги приведу лишь одно из дел — для примера масштабности и размаха этого предпринимателя: по заказу Пляцкого, завод "Большевик" прокатал 25 тысяч пудов стали из материалов завода, по цене ниже себестоимости. Заказ (валы) был выполнен из высокосортной стали, по составу близкой к инструментальной. Заказ Пляцкому был выполнен качественно (заклеймен буквой "Г", что является специальной ответственной маркой завода "Большевик" — указывающей на особо высокое качество товара) и выполнен на месяц раньше срока. Между тем аналогичный заказ Сестрорецкому оружейному(!) заводу был исполнен на месяц позднее, а заказы Волховстрою(!) вообще сорваны.

Получив крупный кредит в Госбанке под этот заказ, Пляцкий использовал его для других афер — на которых крупно наварился дополнительно. Само собой разумеется, администрация завода в значительной части была на откупе у мошенника-предпринимателя: управляющий завода выдал Пляцкому мандат в том — что тот является его представителем. А заведующий отделом технических заказов написал такой официальный ответ на запрос правоохранительных органов: "Пляцкий — крупный и самый выгодный для завода заказчик...".

Как стало известно в процессе суда, такое "почтительное" отношение обошлось "супер-Корейко" в сто тысяч рублей, которые он давал им в виде взяток в течении трёх лет.

4. Неликвидные фонды: автомобильный и водный транспорт.

Это есть использование неликвидных фондов (запасов государства) коммерческим путём — путём приобретения их частным капиталом на льготных условиях, вытекающих уже из взяток чиновникам, или их головотяпства.

Несмотря на всеобщую нищету, неликвидных фондов в государстве было чрезвычайно много. Все добро, что досталось большевикам от Российской Империи, что было конфисковано у буржуазии во времена военного коммунизма и не было потрачено или уничтожено в его годы — осталось лежать "кучей" слабо учтённых неликвидных фондов на государственных предприятиях.

Время от времени срочно нуждаясь в оборотных средствах для государственных заводов и фабрик, ВСНХ предписал усиленно реализовать всё это добро населению — то есть продавать "на сторону". Таких "предписаний" было за весь период НЭПа несколько (речь даже шла о вновь изготовленных или импортированных товарах), в результате — произошло несколько "волн" отчуждений государственного имущества частным лицам по пониженным ценам.

Вот несколько характерных примеров: из всей импортной галантереи (т. е. из той галантереи, которая привезена из-за границы, которая была оплачена золотой валютой для специального насыщения внутреннего рынка), "ГУМ" в 1926 году — 80 % продал частным лицам.

"Ленинградодежда", когда ликвидировала своё неликвидное имущество, продавала автомобили по цене от 400 до 600 рублей за штуку — при реальной их стоимости не менее 10 тысяч рублей. Пишущие машинки — по цене от 5 до 35 рублей за штуку, 5 тысяч бочек ненужного ей цемента по цене чуть более рубля за бочку.

Продажа автомобилей под предлогом "режима экономии", вообще — приняла массовый характер!

Кроме порядка 4 тысячи мотоциклетов, до 1927 года различными госорганами продано частным лицам 1661 автомобиль. Из них — 1218 легковых, 422 грузовых и 21 специального назначения. Таким образом¸ в частном владении к концу НЭПа — оказалось порядка 8 % всего автомобильного транспорта СССР, а общий ущерб государству составил не менее 10 миллионов рублей.

Да, что там какие-то автомобили... Водный транспорт распродавали целыми флотилиями!

Бывший купец первой гильдии Легач, всего за 5 тысяч рублей купил у "Фонкомбалта" в Ленинграде:

1) один буксирный пароход в 44 индикаторные силы (который один стоит много дороже этих денег), а кроме этого;

2) один плашкоут грузоподъёмностью в 7 тыс. пудов;

3) один плашкоут длиной в 10 саженей;

4) одну железную баржу грузоподъёмностью в 6 тыс. пудов;

5) одну железную баржу грузоподъёмностью в 10 тыс. пудов;

6) одну железную баржу грузоподъёмностью в 9 тыс. пудов;

7) шаланду Љ 71;

8) железную баржу грузоподъёмностью в 7 тыс. пудов.

Конечно, некоторые мне скажут:

— Подумаешь! При "Цусиме" мы потеряли куда как больше...

Вот здесь я с вами полностью согласен!

Став судовладельцем, гражданин Легач стал успешно конкурировать с Государственным пароходством — получая заказы на перевозку грузов от "Нефтесиндиката" и других госучреждений. Кроме того, он продолжал и далее скупку за бесценок неликвидного имущества — стального и пенькового троса, листового железа и прочего... Купил полсотни тысяч пудов старых судов и сдал их на металлолом, заключил шестилетний договор на эксплуатацию большого участка леса для выгонки скипидара, смолы и угля.

Вот, это размах!

Необходимо отметить, что во главе этого самого "Фонкомбалта" стояли не какие-нибудь там "красные директора" из гегемона в лапоточках — а грамотные инженеры-специалисты, при пиджаках с карманами.

Этот случай был не единственным и не последним: перевозки частного флота (морского и речного) по данным ЦСУ, составили в 1926 году около 7 % всего водного грузооборота страны.

Конечно, сама практика дешёвого сбыта в частные руки так называемых "неликвидных фондов" гораздо более разнообразна... Взять к примеру "вторичное сырьё". Помните девиз юных пионеров?

"Всё негодное на слом — соберём металлолом!".

Из собранного металлического лома — из всевозможных металлических частей валяющегося на некоторых заводах, изношенных рельс, неподлежащих ремонту паровозов и военных судов, государственные металлургические заводы — переплавляя его, должны изготовлять приготовлять новый металлический прокат, а машиностроительные заводы — изделия из него.

Государственный трест "Рудметаллторг", организация — которая по идее должна заниматься поиском, сбором и реализацией лома, иногда относится к этому делу весьма специфически. К примеру, новенькую медную паровозную арматуру трест продаёт как лом частному обществу "Универснаб", а тот перепродаёт её с накруткой...

Государственным предприятиям!

Тысячи пудов пруткового железа и, особенно ценной инструментальной стали, скупает с железных дорог по бросовой цене — 40 копеек за пуд и реализует тому же частнику. Иногда, такое делается без всякого страха — прямо на глазах у всех: в одни ворота ввозится сортовое железо, полученное из фондов ВСНХ, а из других — это же железо уходит как лом...

5. Хищническая аренда.

В 1921 году ВСНХ был образован так называемый "арендный фонд" цена стоимостью по оценке ЦСУ примерно 250 миллионов рублей и, было разрешено сдавать в аренду бездействующие государственные предприятия. Каковы были условия их сдачи в аренду в первый период НЭПа?

Предприятия чаще всего сдавались в аренду на невыгодных для государства условиях, не обеспечивавших нормальный процент прибыли на вложенный в них капитал, не говоря уже об должной амортизации оборудования, которую должен проводить арендатор.

Мало того, в подавляющем большинстве случаев — предприятия арендовались с большими запасами сырья, полуфабрикатов и даже уже готовых изделий лежавшими на их складах, про которые — в договорах об аренде не было сказано ни слова и, за них с частника не бралось ни копейки. Последними, эти запасы вывозились и продавались ради лёгкой наживы. Таким образом вместо развития, происходило простое "проедание" основного капитала сданных в аренду государственных предприятий в пользу частных арендаторов.

Таким образом, происходит почти бесплатное расхищение государственных ресурсов — перекачивание финансовых средств из государственного кармана в частнокапиталистический.

Можно привести пару примеров хищнической аренды, опять же — по материалам судебных процессов.

Охтенский цех Петрозавода был взят в аренду с запасами сырья и топлива, которые не были учтены. Взявшие его в аренду предприимчивые инженеры шустренько продали неучтённое имущество: десятки тысяч пудов станков и снарядных заготовок, ножовки, сверла, напильники, стальной прокат.

В Ленинграде, "Отдел коммунального хозяйства" целиком сдал в аренду двум нэпманам улицу Горсткина — со всеми лавками, со всеми складами, со всем, что там есть. Здесь до революции был центр снабжения всего города — место средоточия оптовой торговли мясом и овощами. Эти два предприимчивых человека, ни копейки не вложив, за два года получили чистого дохода 800 тысяч рублей — а государство сплошные убытки.

В том же Ленинграде один из лучших домов Елисеева — известного ресторатора, шесть лет был почти в безвозмездной аренде у бывшего актера — "подмазывавшего" заведующего "Комотхозом". Ущерб бюджету составил почти два миллиона рублей.

Два лучших завода России по выработке гальванических элементов — "Молния" и "Бетта", были в 1921 году сданы в аренду их бывшему управляющему на условии, что имущество будет оценено им самим(!). Тот, не будь дурак, оценил заводы менее чем в одну десятую действительной стоимости...

Этот список можно продолжать до бесконечности!

6. Система перекупок.

Под "перекупками" подразумевается скупка товаров государственной промышленности через подставных лиц в розничных государственных и кооперативных магазинах и, последующий их сбыт в частных. Этот, шестой способ накопления частного капитала процветал всю эпоху НЭПа... Да и, пожалуй весь советский период — вплоть до самого 1991 года.

По данным "Наркомторга" за 1925/26 годы, к примеру, из всех изделий государственной промышленности — поступающих на рынок широкого потребления, население купило у частных продавцов-перекупщиков аж целых 35 процентов — положив в их карманы не менее 25 миллионов рублей.

Среди спекулянтов-перекупщиков разные бывают... Большинство, отстояв очередь в государственном магазине, зачастую — здесь же и продаёт с накруткой, своим менее предприимчивым соотечественникам.

Однако, несравнимо большее количество товара — уходит "налево" через целую сеть агентов прямо со складов. Перекупки организуются крупными частными оптовиками и, бывает в таком масштабе, что для реализации их отправляют в другие города и даже республики — железнодорожным или водным транспортом.

Советский чиновник-коррупционер и нэпман-перекупщик очень часто "трудились" рука об руку — как говорится. Совслужащий возглавляющий какой-нибудь госорган, покупает товар у госпромышленности (благодаря этой уловке товар считается благополучно избегнувшим частных рук), а потом спокойно (или беспокойной — когда как) перепродаёт его частному оптовику.

В 1925 году во время всесоюзного дефицита бумаги, издательство ВЦСПС "Вопросы труда" продало бумагу — тоже советскому издательству "Земля и фабрика". Ну а та, недолго думая — перепродало её частникам за наличный расчёт.

Представитель "Госторга" в Калуге получает из Москвы несколько вагонов очень редкого в те времена в России риса и, тотчас этот же рис возвращается обратно в Москву — перепроданный частному оптовику и, с накруткой реализуется населению через нэпмановские магазины. Такие же интересные приключения и путешествия происходят с другими товарами...

Особенно широко распространена перепродажа скупленной мануфактуры нуждающимся в ней портным-кустарям. Здесь предприниматель зачастую имеет двойной навар: за сырьё те расплачиваются готовыми изделиями — которые в свою очередь реализуются через частную торговую сеть.

Примеров перекупок не счесть!

Москва, Ленинград, Киев, Ростов-на Дону, Минск, Свердловск, Самара...

Размах таких торгово-финансовых операций впечатляет и весьма красноречиво говорит о том, что мы здесь имеем дело не с мелким спекулянтом-барыгой — а уже с крупным организованным капиталом, зародившимся и, как лабораторная мышь-мутант на стероидах — выросший в огромную "крысу" внутри социалистической экономики.

Ну, или можно привести, ещё более образный пример из фильма "Чужой"...

Перекупщики, даже влияют на внутреннюю и внешнюю политику страны: в хлебопроизводящие районы страны массово завозятся товары повышенного спроса и доступной цены — чтоб понудить крестьян сдавать хлеб. Однако, до тех почти ничего не доходит! Дефицит скупается ещё на уровне складов и отправляется обратно в город — где за него дадут более высокую цену.

В результате хлебозаготовки срываются, импорт оборудования оплачивать нечем, индустриализация буксует, в городах вводятся продуктовые карточки, правительство всё чаще и чаще начинает задумываться об возврате к продразвёрстке и закончится всё это всеобщей коллективизацией, запретом частного предпринимательства и крахом НЭПа... И:

"А "столыпин" по рельсам стучал,

Уплывала тайга в синей дымке,

И ждал нас Новосибирский централ,

И последняя пересылка...".

Увы... Но в России вовсе не пролетариат является "могильщиком" буржуазии, а она сама — своей тупой, неуёмной жадностью! Вам ещё жалко "жертв" сталинских репрессий?

Мне лишь жаль, что в конечном итоге они оказались бесполезными: вор, коррупционер, спекулянт — повсеместно победил после 1991 года.

Вот такая фигня, малята!

7. Контрабанда

Самые широкие возможности нелегального образования и накопления частного капитала предоставляются ему в области внешней торговли.

"Как так?! — спросите вы, — ведь в СССР почти всю его историю действует монополия государства на внешнюю торговлю".

Вы конечно будете правы, но лишь отчасти — ибо речь идёт о незаконной внешней торговле, сиречь — о контрабанде. Масштабы её столь велики и серьёзны, что даёт право говорить именно о "внешнеэкономической деятельности" — а не о просто каких-то отдельных правонарушениях.

Согласно сведениям Главного таможенного управления, за один — 1926 год в страну ввезено контрабанды примерно на 60 миллионов рублей золотом, которая попав в Москву и другие центры — удваивается в цене.

Какие товары именно ввозятся?

Кожаные изделия и обувь, галантерея, бумажные и шерстяные ткани и прочая мануфактура, которую готов приобрести состоятельный покупатель.

Контрабанда в СССР является настолько прибыльным занятием, что заграничные фирмы — организуют контрабандный ввоз товаров в Советское государство, чуть ли не эшелонами.

Причём совершенно легально и открыто со своей стороны!

По всей линии соприкосновения с нашей страной границ Финляндии, Эстонии, Латвии, Польши, Румынии и Турции, с промежутком 20-25 вёрст одна от другой, "выстроились в ряд" так называемые "транзитки". Это базы и склады для товаров, ввозимых контрабандным путём в СССР, место отдыха, а также — своего рода "биржа труда" для контрабандистов, где их нанимают для "работы".

Образовались целые фирмы — специализирующиеся на контрабандной торговле с Советским Союзом. В частности, широкую известность получила фирма Высоцкого из Варшавы — контрабандный чай которой одно время, преобладал над легальным в/на Украине.

Предприимчивость людей занимающихся этим ремеслом, просто поражает!

Ещё больше поражает и, отчасти умиляет — бестолковость наших законов и продажность их представителей. В частности применяется такой широко распространённый сред контрабандистов приём. Переправивший товар на нашу сторону, прячет его и идёт сообщать о схроне пограничникам. Теми, контрабанда естественно изымается и, по закону реализовывается на аукционе. Треть выручки от продажи — в виде премии вручается самому же контрабандисту.

"Премия", оказывается — намного превышает стоимость товара в стране приобретения!

Огромной "чёрной дырой" в мягком южном подбрюшье Советского Союза является Кавказ. Только за одно полугодие 1925 года, общий оборот частной торговли за счёт незаконного ввоза импорта через направление — увеличился более чем на 60%.

Как подумаешь, так лучше бы его туркам да персам навечно отдать — дешевле обошлось бы...

Всё черноморское побережье, но особенно Закавказье — является зоной весьма развитой контрабанды, "столицей" которой является солнечный Батум. Не особенно то, от него отстаёт и Новороссийск. Всё бы ничего, но в пограничных портовых и других городах — которые являются средоточием контрабанды, роль частной торговли импортными товарами растёт не только абсолютно — но и, зачастую за счёт уменьшения государственной и кооперативной торговли отечественными товарами.

Ещё один способ контрабанды, но уже "полулегальной" — так называемые "посылки", которых за один год бывало доставлялось на 10 миллионов инвалютных рублей по справке Главного таможенного управления. Был в стране Советской такой закон оказывается, по которому из-за "бугра" — можно было получать почтой посылки с товарами на имя отдельных лиц для "личного потребления". Естественно беспошлинно...

Однако на четыре пятых, они были предназначены для продажи через частные лавочки.

Как известно в стране действует монополия государства на внешнеторговую деятельность. Кроме всего прочего, это означает освобождение приобретаемого государством импорта от таможенного налогообложения.

Дельцы и здесь усмотрели лазейку для наживы!

Для снабжения товарами Сибири, каждый год из Архангельска через Ледовитый океан отправляется специальная "Карская экспедиция". Для неё, без всяких таможенных пошлин, привозятся из Англии наиболее ходовые импортные товары (целевой импорт). Священники Русской православной церкви учредили под это дело артель, которая называется "Масловоск". Во-первых, эта артель имеет легальной целью снабжение богомольного населения церковными свечами, а во-вторых — некоторые коммерческие операции полулегального характера. На выделенные под целевой экспорт средства попы-контрабандисты закупают товары и, потом с выгодой реализуют их внутри страны...

Весьма далековато от "северов"!

В самой Москве существуют три частные фирмы, специализирующиеся на скупке импортных товаров — которые ввозятся государственными органами, для чего у них имеется целый штат агентов. А затем эти фирмы снабжают скупленными товарами как частников, так и...

Нуждающиеся в них государственные органы!

Одна из этих фирм называется "Техинструмент", другая — "Электрометалл", а третья просто по фамилии владельца.

Таким образом, кроме контрабанды и полуконтрабанды, частный капитал скупает ещё через государственные органы часть тех импортных товаров — какие для него вовсе не предназначались. Полулегальный контрабандный бизнес зачастую тесно смыкался с перекупным-спекулятивным: к примеру у ГУМа, в 1926 году — частники скупили большую часть импортной галантереи и, по своим каналам сбыта — перепродали её дальше с просто сказочной маржой.

Ну и, уже совершенно легальный способ для частого капитала обойти все таможенные барьеры — составляют сделки смешанных акционерных обществ по ввозу и вывозу товаров. Если верить вполне официальным подсчётам советского торгпредства в Берлине, за первое полугодие 1926 года — из всего нашего импорта из Германии приблизительно половина проходила по специальным, подконтрольным Торгпредству поручениям различных организаций. В составе же этой "половины" — около пятой части (примерно 10 % от общего импорта) покупки смешанных акционерных обществ. Нет никого повода сомневаться, что тоже самое — происходит в наших торгпредствах по всему миру...

Не надо забывать ещё, что внутри СССР регулярно происходят сделки концессионных предприятий — привозящих из-за границы разные товары с целью перепродажи их дальше на рынок. Самый крупный процесс — дело "Анилтреста" в 1926 году, который по сделке с Московским отделением германской фирмы "Востваг" ввёз таким образом беспошлинно 10 тысяч пудов продукции немецкой химической промышленности.

Естественно, контрабанда — "улица" с двусторонним движением... Если что-то в нашу страну нелегально ввозится, то что-то должно и вывозиться: филантропов среди публики занимающихся таким ремеслом — со дня сотворения мира, замечено не было.

Конечно, советская валюта — совзаки или даже "обеспеченные" золотом бумажные червонцы, спросом за бугром пользуются весьма скромным. Частично западная контрабанда оплачивается таким же — контрабандным вывозом за границу иностранной валюты, различных художественных изделий, золота во всех его видах, платины, серебра и так далее... Считается, что лишь золота из страны таким образом уплывает — на 15-20 миллионов рублей ежегодно.

8. Государственный денежный кредит

Единственное хоть сколько-нибудь значимое различие между ихними "интересными" 20-ми и, нашими "лихими и жирными" 90-ми и 0-ми годами — это такое небезызвестное явление как кредит. Если для "нашего" человека он означает чаще всего — рабство почище крепостного, то для частных лиц эпохи НЭПа — лишь один из способов личного обогащения.

Частный бизнес в России эпохи НЭПа, при заказах, поставках и подрядах кредитовался не частными же банками — а государственными трестами и синдикатами, что позволяло ловким дельцам разработать и применить на практике множество теневых схем.

Есть такие районы в СССР, товары в которых трудно сбыть без участия частников. Из-за отсутствия государственно-кооперативной сети или её слабости. Есть такие товары, которые сбыть трудно по той же причине или из-за специфики самого товара — например его низкой ликвидности. Вот, именно для таких случаев — предпринимателям-частникам предоставлялся государственный товарный кредит. За 1925/26 годы такого рода кредит был выдан приблизительно на 190 миллионов рублей. Сколько из этой суммы было украдено подсчёту не подлежит — но во всяком случае не мало!

Кроме товарного кредита, существовало государственное кредитование частного капитала под займы. Государство выпускало ценные бумаги — векселя, частные лица их скупают и обналичивают потом в "Госбанке" или других госучреждениях. По данным официальных финансовых органов, на 1 октября 1926 года такое денежное кредитование частного капитала государственными банками — превысило вложения самого частного капитала в госбанки, на 100 миллионов рублей. По главным советским банкам: "Госбанка", "Промбанка", "Мосгорбанка", "Всекобанка" — прямой коммерческий кредит частному капиталу составил 4,4 миллиона рублей.

Кроме того, частным обществам взаимного кредита для кредитования частного капитала предоставлено 31 миллионов рублей государственных и кооперативных средств.

На 28 миллионов рублей выплачено государственными банками за векселя частных торговцев и предпринимателей.

Наконец, на примерно 5 миллионов рублей было произведено прямого и косвенного денежного кредитования всеми провинциальными отделениями госбанков и прочих государственных кредитных учреждений...

Итого 108 миллионов рублей.

Казалось бы, чему печалиться?!

На октябрь 1926 года, вложения частных лиц в государственные кредитные учреждения составили порядка 311 миллионов рублей. Однако, это по большей части мелкие вкладчики: госслужащие, ремесленники, люди "свободных профессий" и прочие — стремящиеся таким образом не только сберечь свои трудовые копейки, но и получить небольшой "бонус" в виде процентов.

А берут из государственного кармана "взаймы" — сравнительно немногочисленные крупные частнокапиталистические фирмы, которые сами вкладывать свою прибыль не торопятся или вообще не собираются. Главная часть кредита в московских отделениях "Госбанка", "Промбанка", "Мосгорбанка" и "Всекобанка", принадлежит 69 крупным частным фирмам. Обратно же, их вклад по погашению векселей составил всего 5(!) процентов от одолженной суммы. Таким образом выходит, что всех этих крупных оптовиков, этих крупных промышленных и частных предпринимателей — для их товарно-денежного оборота, государство снабжает деньгами налогоплательщиков средствами без всякой отдачи. Уж не говоря об неком "равном эквиваленте" с их стороны — размещении свободных средств частных предпринимателей в государственных ценных бумагах...

Об таком и мечтать не приходится!

Сверх кредита под госзаймы, частные фирмы получили от госбанков около 100 миллионов рублей сверх того, что внесли в них. Эта сумма даёт возможность частным капиталистам организовывать такого рода деятельность, которую они без этого кредита развить бы не могли.

На эту тему можно привести пример просто сногсшибательного характера!

Принадлежащая государству минеральная вода "Боржом" реализовывалась по всему СССР частным предпринимателем Кебадзе, который одновременно являлся контрагентом одного из госорганов грузинского "Наркомздрава". Бизнес развивается настолько успешно, что энергичный грузин уже нацеливается на Америку и даже посылает целый вагон "Боржома" в подарок небезызвестному Генри Форду.

Однако, не всё так однозначно — в основе коммерческого успеха, банальнейшее мошенничество в особо крупных размерах. Под залог государственной же минералки, этот предприимчивый делец берёт кредит сразу в нескольких государственных банках — крупнейший из которых составил аж 200 тысяч рублей.

"Товарищ" нэпман несколько зарвался, что ему на суде и объяснили...

Но, этот хоть что-то полезное делал — минералку по Союзу двигал! Есть же примеры вообще — делания денег из воздуха.

Частный химический завод "Калорифер" якобы "работающий на полном ходу" и выпускающий перетопленное сало, после прохождения всех необходимых процедур, получает крупный кредит в "Госбанке". Впоследствии оказалось, что этот "выпуск сала" — как и день рождения, был "только раз в году" — специально для проверяющего из банка.

Другой частный завод — уже мыловаренный, работал "беспрерывно" — но, как потом оказалось, "переливал из пустого в порожнее". Специально для проверяющих на заводе всегда имеется запас сырья для переварки, уже готовой продукции и дежурный человек из персонала — чтобы имитировать бурную деятельность. Главный доход, предприятие получало в результате государственного кредитования, что позволяло её владельцу довольно кучеряво жить... Правда, не очень долго.

А вот и юное дарование — "очаровательный" восемнадцатилетний мальчик-"вундеркинд" по фамилии Бравый, спешите познакомиться! Применив врождённые интеллектуальные способности и используя накопленные в течении всей жизни средства из копилки, он организует товарищество "Древпром" с основным капиталом 100 рублей. Получив кредит в "Госбанке" под поставку НКПС (железнодорожному ведомству) 75 тысяч лопат, он через два-три месяца ворочает миллионными делами!

Надо обязательно ещё упомянуть, что получение кредита у "Госбанка" — сродни пробе на изделии из золота: это служит гарантией солидности и добропорядочности предпринимателя. Получив кредит в "Госбанке", частник может рассчитывать на автоматическое получение таковых же в целом ряде государственных и кооперативных органов — ибо предполагается, что дальше проверять нечего...

Естественно, многие этим обстоятельством не преминули воспользоваться.

Случай, вообще беспрецедентный!

Двум нэпманам, один из которых до революции являлся промышленником-миллионером, имея только помещение в одну комнату и штамп с наименованием своей фирмы, удалось получить подряд на земляные работы на территории Сельскохозяйственной выставке в Москве и кредит под него с гарантийным письмом "Госбанка". Они не долго думая, сняли с этого гарантийного письма заверенные копии и разослали заграничным фирмам и советским учреждениям — успешно завязав переговоры с фирмой "Алямерико", с европейским лесным концерном и, даже с небезызвестным Нобелем. Получили из-за границы заказ на 50 тысяч шпал, взяли в аренду Нижегородский и Майкопские лесопильные заводы (последний до революции оценивавшийся в миллион рублей), почти успели присвоить паркетный завод в Батуме, фабрику гнутой мебели в Майкопе "Майбук"... Что-то ещё, уже не помню... Короче, широко размахнулись и далеко бы пошли эти двое "эффективных менеджеров", если бы не попались на банальной взятке в несчастных сто тысяч целковых.

Этот список афер и мошенничеств за государственный же счёт, можно было бы продолжать и продолжать...

Вывод, который из всех этих примеров надо сделать, заключается в том, что конечно, кредитование частных предприятий — дело хорошее и нужное и, есть в нём кроме грязных клякс светлые пятна! Это касается так называемых "Обществах взаимного кредита" (ОВК) — частных кредитных учреждениях.

За два года, считая с 1926 года, число таких обществ увеличилось более чем в три раза, а количество членов в них возросло более чем вчетверо, а сводный баланс возрос в семь(!) раз. С 14 до 99 миллионов рублей, из них 31 миллион — государственных и кооперативных средств.

В 1926 году ОВК представляли собой уже сравнительно развитую собственную кредитную сеть частного капитала, которая росла довольно быстро и, хотя изрядную часть своих средств они получали всё же от государства — их деятельность последним почти им не регулировалась.

Но это будет уже во второй период НЭПа, мы же с вами пока говорим про первый...

9. Государственные займы.

Чрезвычайно интересную картину мы можем увидеть, если внимательно и подробно изучим способ накопления частного капитала в период НЭПа путём его участия... Угадайте с трёх раз...

Правильно — в государственных займах!

На 1 октября 1926 года, вся их сумма (без займа хозяйственного восстановления) составляла 417 миллионов рублей. Из тех 234 миллионов рублей займов, которые могут приобретать и частные лица — они на 1 октября 1926 года воспользовались номинально 126 миллионами, остальное размещено среди госорганов.

Государственные займы выпускались не абы как или в целях благотворительности — а в надежде привлечь таким образом частный капитал для использования в восстановлении промышленности и других полезных для государства целях. Например: на спонсирование пролетарских революций по всему миру...

Хахаха!

Это я так шучу, не напрягайтесь.

Потому, доходность госзаймов была установлена довольно высокой, чтобы они имели привлекательность для частника: в 1925/26 годах средняя фактическая доходность билета госзаймов составила 36 % в год.

Казалось бы, говоря словами Ивана Грозного из бессмертной комедии Гайдая: "так чего те ещё, хороняка, надо?".

Однако по официальным подсчётам, с привлечением (не мелких трудовых держателей) действительного — частного капитала в государственные займы, дело обстояло следующим образом.

Доля вложения частного капитала в госзаймы составляет всего 32 миллиона рублей, из них 14 миллионов — так называемых "принудительных займов", существовавших до 1925 года.

С 1925 года, с подачи старого революционера и Наркома финансов СССР Сокольникова, от какого-либо принуждения бизнеса решено было отказаться и полностью перейти к системе добровольного вовлечения частного капитала в государственные займы. Выгодность госзаймов для желающих их приобрести частных лиц, была значительно повышена разными дополнительными мерами государственных финансовых органов. Например, при подписке на 2-й крестьянский заем и некоторых других займах, доходность доходила до 10 (десяти, Карл!) процентов в месяц (в месяц, Карл, в месяц!). Кроме того, введена была практика выдачи капиталисту под покупаемый им билет займа государственной ссуды в 70 % его цены.

Таким образом, тот должен был затратить всего лишь 30 % из своих средств!

Наконец "повышая ставки" и затрачивая государственные средства, органы Наркомфина стали усиленно скупать билеты прежних — в том числе и "принудительных" займов, чтобы поднять их цену и главное — привлекательность для нэпманов.

Эта операция по прежним займам развернулась в течение трёх первых месяцев 1925 года и принесла частному капиталу бывало — тройную прибыль. Они вернули не только свои прежние расходы на займы, но и дополнительно положили в карман порядка полутора миллионов рублей золотом.

Таким образом, частный капитал нашёл себе ещё один способ — причём вполне легальный и законный, чтобы наживаться — ничего при этом не делая и, в конечном счёте не затрачивая. Ведь, даже налогов государству за наживу в отличие, к примеру — от хищнических видов частной аренды или торговли, он со своих прибылей не платил.

Одним словом — золотое дно!

Не знаю, каким товарищ Сокольников был революционером, но как финансист он — конкретный лох. Или же, он поимел что-то с этого "материальное" — что более чем вполне вероятно. И, если позже ему лично сам товарищ Сталин лоб зелёнкой намазал — то это вполне заслуженно и поделом ему.

Российский частный капитал во все времена ("наши" 90-е только ещё раз это подтверждают) был спекулятивным — но ни в коем разе не инвестиционным!

Опыт 20-х годов по размещения госзаймов среди нэпманов — даже при условии их очень высокой доходности этих займов показал, что частный капитал является в наши займы только "на гастроли". Сняв "пенки", частник подкидывает билеты займов обратно государству — начиная их распродавать на бирже и заставляя государство купить их во избежание понижения курса.

Таким образом, кроме финансовой выгоды в руки частного капитала было дано средство мощного давления на государство: ведь, понижение курса ценных бумаг может негативно сказаться на доверии к ним со стороны мелких держателей — основной массы населения, которая действительно прочно вкладывает свои средства в государственные сберегательные кассы.

Выводы были сделаны правильные!

На IV съезде Советов СССР, Наркомфин подводит итог сотрудничеству с частным капиталом:

"Нам не приходится строить наши займы в сколько-нибудь значительных размерах в расчёте на частный торгово-промышленный капитал. Для этой группы держателей капиталов ценные бумаги являются объектом торговли, интересным только с точки зрения размеров извлекаемой при этом выгоды, между тем как мы не можем, конечно, давать по нашим займам такую высокую доходность, какую дают торговые операции".

Первый серьёзный шаг к сворачиванию НЭПа был сделан в 1926/27 годах, когда реальная доходность по прежним займам составила вместо 46 % — уже только 24 % годовых по 1-му выигрышному и 2-му крестьянскому. Новые займы же с 1927 года, будут стоит государству только 14 %, затем — 12 % и, наконец — 10%.

Ну а, говоря народными немудрёнными словами:

"Если кто-то громко плачет — довыёживался значит"!

10. Валютные операции.

В крупных городов в разных частях страны, в те годы существовали так называемые "чёрные биржи", на которых обстряпывали свои незаконные делишки так называемые "чёрные маклеры" — с одним из которых мы с вами уже хорошо знакомы. Эти валютные спекулянты тщательно учитывали разницу фактических курсов совзнаков, червонцев и других имеющих хождение на территории страны ассигнаций, разницу их фактических курсов в разных частях страны и выручку при обмене клали себе в карман. Некоторые из "чёрных маклеров" были достаточно крупными игроками на рынке валюты и случалось, совершали переводы больших её партий (из Москвы во Владивосток или Туркестан, к примеру), используя для таких поручений "Госбанк".

За последующие четыре года (с 1923 по 1927 года) покупательная сила червонца изменилась всего на одну восьмую и, всем этим операциям с советским рублём был нанесён сильный удар его сравнительной устойчивостью. Это подорвало почву под спекуляцией на колебаниях курса рубля на внутреннем рынке для определённой группы представителей частного капитала и, центр тяжести их деятельности перешёл на другие операции — торговлю иностранной валютой и золотом.

За последние годы хозяйственных отношений с заграницей, для подпольной торговли иностранной валютой государством были созданы весьма подходящие условия.

Частым лицам были разрешены денежные переводы и посылки из-за границы и сотни тысяч (если не миллионы) людей присылали валюту своим родственникам живущим в СССР. Другая часть валюты поступала из-за границы за контрабандный вывоз сырья и ценностей, третья часть, как увидим позже — расхищалась из государственных средств.

Главными валютами теневого оборота являются английские фунты, американские доллары, турецкие бумажные лиры и наш золотой николаевский империал. В некоторых районах Закавказья и Средней Азии, в валютном обороте участвуют также персидские серебряные монеты, операции с которыми имели довольно интенсивный характер.

Объем спекуляции с иностранной валютой на частнокапиталистическом рынке времён НЭПа установить невозможно, даже приблизительно!

Можно лишь приблизительно установить по отрывочным сведениям, что прежде чем твёрдо осесть в одних руках — треть всей валюты проходит всего один оборот, половина имеют двукратное обращение и пятая часть оборачиваются три-четыре раза, преимущественно в мелких операциях.

Валютный оборот в сутки по отдельным городам Закавказья представляется в районе от 10 тысяч рублей до 45, а в общем — 100 тысяч, что в любом случае достаточно много. Если принять во внимание даже самый минимальный процент маржи в 2-2,5% и перевести его на годовой расчёт, то получится чудовищно крупный барыш для частного капитала.

К незаконному обогащению такого рода относится не только прямая спекуляция иностранной валютой и золотом внутри страны — но и ещё вывоз их за границу. Вывоз же драгоценных камней осложняется их подорожанием в эпоху НЭПа в среднем на 40% и выражается в сравнительно незначительных цифрах. Естественно, такая деятельность неразделимо пересекается с контрабандой и основными способами вывоза являются следующие: обмен золота на привозимые контрабандные товары, переотправка через дипкурьеров иностранных миссий, через команды иностранных судов и другие...

На чёрных биржах Закавказья особое место в вывозе в значительных размерах ценностей за границу имеют нелегальные переводные операции персидских купцов. Персидские рабочие на нефтяных и рыбных промыслах Азербайджана, с течением времени перемешались с персидскими же купцами. Посредством так называемых "баратных" контор купцы переводили на родину излишки валюты рабочих, получавшиеся вследствие разницы на её ввозе и вывозе. Ввиду явной выгодности подобных операций большинство персидских купцов стали сокращать размеры своих коммерческих товарных операций в СССР и переходить на чисто посредническую, комиссионную работу.

Создавая искусственные резкие "скачки" курсов червонца и персидских серебряных монет до 38 кран за червонец, они получали просто сказочную прибыль.

Другая отрасль валютной деятельности частного капитала — это операции с золотом. Надо заметить, что, как и в операциях с иностранным капиталом, здесь речь идёт именно об области капиталистического хозяйства, а не частного хозяйства вообще. Конечно, продать сохранившийся у него от царского времени "сувенир" в виде золотого царского империала или полученный из-за границы от родственника доллар — может и обыкновенный человек среднего достатка, не являющийся капиталистическим предпринимателем на денежном рынке. Но скупать все эти золотые десятки и доллары, массово, систематически и на крупные суммы — позволяющие затем организовывать их нелегальный перевод за границу, валютный кредит для оплаты контрабанды и прочие операции — всё это дело рук капиталиста.

Для таких операций у маленького человека руки коротки!

Основных источников спекуляции частного капитала золотом, три:

1) запасы золотой монеты, оставшихся на руках у населения после прекращения легального хождения монеты с началом Первой мировой войны;

2) нелегальная скупка золота, добываемого в Сибири так называемыми частными кустарями-старателями и мелкими артелями;

3) приток золота из госрезерва, имевший место в силу ошибочной внутренней финансовой политики "Наркомфина" под руководством "пламенного революционера" Сокольникова.

Первый из трёх путей не имеет преобладающего значения: крестьянин, интеллигент или мелкий служащий имеющий царскую золотую десятку — расстаётся с ней для сбыта валютчику только в случае крайней нужды. Хотя, да! Старые золотые монеты постепенно вывозятся за границу в оплату контрабанды и расходов при поездках, или для перевода эмигрантами своего состояния за границу.

Масштабность второго источника — не может быть учтена хоть сколько-нибудь даже приблизительно.

Про роль третьего источника золота для спекуляции им — так называемая "валютная интервенция" (октября 1925 — апрель 1926 года), можно судить более определённо по её результатам.

Именно в данном случае, под "валютной интервенцией" — имеется в виду продажа государством золота и иностранной валюты частным капиталистам, с целью обрушить их цену на свободном рынке и этим изменить соотношение курсов в пользу нашего червонца.

Однако, "хотели как лучше, а получилось как всегда"!

Покупательная сила червонца в общем оставалась на том же уровне, а государство за семь месяцев потеряло золота и валюты на 50 миллионов рублей(!) в пользу частных лиц.

Не знаю, что там у Маркса с Энгельсом по этому поводу в "Капитале" написано, но оказалось, что покупательная сила валюты — определяется более глубокими причинами, чем искусственные манипуляции — проводимые "пламенными революционерами" на частнокапиталистическом рынке.

11. Лжекооперативы.

По данным Госплана, общая доля кооперативного производства во всей валовой продукции промышленности составляет порядка шести с половиной процента. Сюда не входят промысловые кооперативы, а также — снабженческого, сбытового и тому подобного характера, а только те что занимаются промышленным производством — по крайней мере формально. Промышленные артели пользуются целым рядом крупных кредитных и налоговых льгот от государства. Спрашивается: а не является ли часть из них — лишь прикрытием для частных предпринимателей? И если является, то какая их часть?

Увы... Если наша страна в чём-нибудь не испытывает недостатка — так это в примеров того, что промышленная кооперация весьма часто является лжекооперацией!

Несколько характерных тому случаев:

Артелью "Лентo-шнур", что в Сокольническом районе Москвы, управляет бывший владелец той самой фабрики, которую эта артель арендует у Московского Совета Народного Хозяйства. Льготно получая из различных государственных органов большие запасы сырья, топлива и материалов — якобы для производства, пускает их в продажу частникам порою в довольно отдалённые места.

Другая из лжеартелей — якобы обувная, имеет в своём составе торговцев, комиссионеров и прочих "работников" прилавка — нет только самих сапожников. Артель имеет магазин и продаёт обувь, которую она скупает у частных кустарей. Проще говоря, эта артель является прикрытой (под формой кооперации) раздаточно-скупочной частнокапиталистической конторой. Члены артели пользуются наёмным трудом и, сами не работая имеют "заработок" от 16 до 20 тысяч рублей в год.

Членами артели "Теххимкуст" состоит вся семья бывшего владельца ликёрно-водочного завода. Склады артели использовались как место для хранения сырья и товаров других частных лиц, под видом своих — с целью укрытия от налогообложения, ибо промысловые артели пользуются целым рядом крупных налоговых льгот от государства. Это даёт такую крупную прибыль, что частнокапиталистический характер "артели" совершенно ясен. Надо добавить, что в соответствии с законом — несколько лет с этой артели не брали никакой арендной платы: потому что, как же можно — трогать промысловую артель?!

Организатор пошивочной артели "Пролетарий", швейным ремеслом никогда не занимался. По профессии это бывший цирковой артист, который выступал где-то на юге под псевдонимом "мистер Сэм" и, обладая некой "тибетской тайной" — разгадывал доверчивым лохам их настоящее, прошедшее и будущее. Однако, чуть позже он обнаружил, что большинство "лохов" скопилось в государственных органах и решил играть по крупному. Организованная Сэмом-проходимцем пошивочная "промысловая" артель, была наименована "инвалидной" и, в качестве таковой — получила рекомендательные письма от управления делами Политуправления Реввоенсовета республики, от управления делами СНК РСФСР и СССР...

Ну и, Наркомздрава до кучи.

В одном из рекомендательных писем указывалось, что "ввиду болезненного состояния" председателя артели как инвалида — "не следует задавать ему лишних вопросов". "Вопросы" один фиг появились, когда в конце концов — артель "Пролетарий" была уличена в продаже на рынке материалов, тканей похищенных из Главного военно-хозяйственного склада.

"Маленький мальчик нашёл пулемёт...". Ой, извините!

Не по годам ушлый хлопчик по имени Лёва Брегин — 14 лет от роду, организовал в Ленинграде промысловую "Детскую артель имени товарища Ленина". Инициатива юного предпринимателя встретила полное понимание, одобрение и поддержку государства. Кроме добрых пожелания и приветственных напутствий, Лёва получил кредит в 8 тысяч рублями, 200 пудов списанного обмундирования и бесплатные проездные билеты от НКПС. Несмотря на всю свою ушлость, всем этим добром — предприимчивый мальчик распорядился сообразно возрасту: он открыл кинематограф и быстро "прогорел".

Эти примеры показывают, что промысловая кооперация — сплошь и рядом служит лишь вывеской и прикрытием частнокапиталистического предпринимателя. В какой мере и насколько? Центральное статистическое управление произвело соответственное обследование за 1925 год, по результатам которого мы можем об этом судить — по сведениям о наличности наёмных рабочих в производственных промысловых артелях нецензовой промышленности.

Итак, свыше половины промысловых кооперативов — применяют наёмный труд. Лишь у одной группы кооперативов (менее, чем с 15 человек работающими) — наёмные рабочие составляют меньше половины персонала. А по всем остальным кооперативам — наёмных рабочих намного больше, чем самих членов кооперативов. Это обстоятельство указывает: по крайней мере в половине производственной промысловой кооперации — мы имеем дело с очень подозрительными организациями, работающими главным образом путём найма рабочих... Причём, сплошь и рядом одна особенность: в самом производстве промышленной продукции — члены кооператива личного участия не принимают.

12. Уклонение от уплаты налогов.

Само собой разумеется, что основные директивы РКП(б) всегда оставались в силе: капиталиста в эпоху НЭПа всегда облагали на большую сумму — чем рабочего, а кулака облагали на большую сумму — чем бедняка, и так далее...

Так ли это происходило в эпоху НЭПа?

Маркс по этому поводу учил: "Высшим критерием теории (мерилом для её оценки) является практика". Ленин добавил своё веское слово:

"Идиот тот — кто верит на слово"!

Мы тоже на слово не поверим и хорошенько "порывшись", обнаружим, что в рамках этих директив — проводились, так сказать, отдельные практические меры, какие давали крупному частному капиталу — немалые налоговые послабления.

Да и, сами многопараграфные налоговые законы, с их бесконечным количеством ставок в приложениях — представляющих собой целые брошюры, своими бюрократическими извращениями способствовали частникам уклоняться от налогов.

На словах существует совершенно определённая линия на то, что сельхозналог должен быть для кулаков тяжелее — чем для середняков, а для маломощных — должен быть ещё легче. Однако на практике, почему-то, ставка налогообложения сельхозпроизводителей — почему-то была составлена таким образом, что физические лица с доходом от 60 до 80 рублей — платят родному государству 4,9% налога, а с доходом свыше двухсот карбованцев — всего 2,8%.

Такое ощущение, что не знали или забыли большевики русскую народную пословицу: "Закон, как дышло: куда повернул — то и вышло!".

Глава 21. Политэкономика периода раннего НЭПа.

"Если не можешь бороться с каким-то вредным явлением — поставь его себе на службу", — я всегда руководствовался таким правилом и, "попав" не собираюсь ему изменять.

Конечно про Дон-Кихотов, пять минут сражающихся с ветряными мельницами — пишут книги, а про мельников, всю жизнь мелящих на них муку — только посмертные некрологи, в лучшем случае...

Ну, да ладно!

* * *

В назначенный срок, в заранее условленном месте, у меня состоялась ещё одна встреча с Ксавером. После взаимного приветствия, вполне сердечно поблагодарив его за помощь с размещением заказов на "Красном Сормове", то да сё, первым делом озадачиваю его насчёт мануфактуры для "Красной иглы", кожи для обувной артели Чеботарёва и, на будущее — листового металла для кооператива "Красный рассвет". Есть у меня, кой-какие интересные и многообещающие задумки...

Удивлённо на меня посмотрев, тот:

— Цены знаешь?

— Цены знаю, поэтому пришёл к тебе, Ксавер.

Достаю листочек и предъявляю для ознакомления.

Если забыл сказать: Чеботарёв — прекрасный организатор сапожного производства, но донельзя хреновый снабженец и сбытовик. Ничего лучшего, чем лазить по вагонам с пломбой — в поисках сапожной кожи он придумать не мог и, уже была парочка весьма рискованных инцидентов — в результате которых он запросто мог оказаться в домзаке, а я в лучшем случае — разжалованным в простые агенты. Посадив своего зама на неделю под домашний арест, я после отбытия наказания поговорил с ним, что называется "по душам":

— Так, в семнадцатом году интендант был виноват, или как намедни — ты куда-то не туда залез?

— В соседний полк за подошвенной кожей, — угрюмо признаётся, — а всё одно — виноват интендант, что вовремя её не завёз!

— Ладно, верю..., — согласно киваю головой, — а в этот раз куда побежишь? В Петроград или ещё куда подальше? Во Владивосток, к примеру?

Молчит как в воду опущенный. Тогда я, так по-хорошему:

— Слушай, Гаврила! Никогда не надо браться за то, что не умеешь делать как следует...

После "душевного разговора", я стал пайщиком-соучредителем в артели Чеботарёва, отвечающим за снабжение и сбыт.

Примерно то же самое, можно сказать и про — фактически владелицу, а формально — Председателя артели "Красная игла". Конечно, Анна Ивановна по товарным вагонам в поисках тканей для своего предприятия не шастала... Она, просто-напросто разок "хлопнула ушами" и какой-то заезжий добро-молодец, посулив товар — нагрел её на довольно-таки кругленькую сумму, большая часть которой была заёмной. Чтоб выручить, пришлось хорошенько вложиться и стать фактическим совладельцем швейного предприятия.

Конечно, хлопот-забот у меня прибавилось... Впрочем, я с помощью Клима довольно быстро нашёл себе одного шустрого старичка по прозвищу Дед Мартимьян, имеющего впечатляющий опыт дореволюционного предпринимательства:

— Из староверов он, поэтому не обманет.

На него, назначив финансовым директором кооператива "Красный рассвет" — я свалил весь головняк со сбытом и снабжением, себе оставив лишь договорную часть.

Внимательно, не торопясь, прочитав колонки цифр, в процессе чего у него несколько раз приподнимались брови, Ксавер посмотрел на меня поверх очков:

— Сбыт?

— Пятая часть через тебя и мы с тобой в расчёте за полуфабрикаты.

Тот, с отчётливо заметным нажимом:

— Половина!

Очень хотелось показать ему фигу, но я силой воли сдержался:

— Так, даже в подворотнях уже давно не грабят, партнёр!

Поторговавшись вдоволь, мы с ним пришли в итоге к консенсусу — устраивающему обе "высокие стороны".

* * *

Затем, выдаю "на гора":

— В апреле произойдёт XII съезд партии большевиков.

— А мне что с того? — недоумевает, — меня всё одно забудут на него пригласить.

— Моё дело передать тебе информацию. А, "что с того" — это уже в твоей компетенции, Ксавер.

Согласно-задумчиво кивает:

— Натуру шепчешь, Серафим... Продолжай дальше, если есть ещё чем обрадовать.

— Не знаю обрадуешься ли ты — но знающие люди говорят, что на этом съезде не будет не только тебя — но и самого Ленина...

Приподнимает в удивлении брови:

— Его тоже забудут пригласить, что ли?!

— Типа того... Но главное, на съезде намечается некое переосмысление НЭПа.

Видна ясная заинтересованность:

— Вот, как? С этого бы и начинал! Давай, выкладывай — что там они затеяли на нашу с тобой шею.

— Пока ничего серьёзного: по мнению большинства большевистской верхушки, в начале НЭПа была допущена "анархическая" конкуренция между заводами — сбивавшая цены на промтовары в интересах деревни. Теперь же, они собираются свершить прямо противоположное — искусственное завышение цен на промышленные товары в ущерб продовольственным.

С лёгкой руки Троцкого, это экономическое явление было названо "Ножницы цен". Несмотря на более низкое качество промышленных товаров, стоимостью они окажутся — в несколько раз дороже, чем до войны, Если рассчитать в пудах пшеницы, к октябрю 1923 года — цены на промтовары составят почти триста процентов от уровня 1913 года, в то время как цены на сельскохозяйственные товары — повысятся менее чем на сто.

Крестьяне перестанут продавать зерно сверх того, что им было нужно для уплаты налогов и собственного пропитания и, страна окажется перед угрозой нового продовольственного кризиса.

Ксавер, потемнев ликом задумался:

— Так вот, значит, оно что...

Затем, пару раз дёрнувшись в нервном тике — лицо его просветлело и, он удовлетворённо молвил:

— ...Ладно, хорошо!

Уверен, он уже придумал как минимум пару вариантов махинаций и с промтоварами и с продовольствием. Продолжаю его "грузить":

— Теперь по финансам. Уже осуществляется чеканка советских золотых червонцев, но Госбанк РСФСР использует их только во внешней торговле.

Впрочем, это не удивило:

— Не решаются значит, "товарищи"... Ну, что ж — следовало этого от них ожидать! Спасибо, что предупредил — с меня причитается.

— В СССР, по сути — установится система золотого стандарта, только без прямого размена червонцев на золото. СССР будет закупать за золотые червонцы собственной чеканки необходимые товары за рубежом, а сами "сеятели" будут котироваться на ряде международных бирж того времени, наравне с другими иностранными валютами...

Правда, я "забыл" уточнить, что уже в 1926 году — это великолепие кончится, из-за отсутствия у государства достаточных золото-валютных резервов для поддержки курса червонца.

Однако, всему — своё время.

— ...Государственный банк РСФСР планируют в этом году реорганизовать в Государственный банк СССР и провести мероприятия по унификации всего денежного обращения в стране. Из обращения изымут все денежные знаки, основной валютой страны останется банковский билет — "червонец".

Эта информация напрямую касается того самого моего хорошо знакомого "Чёрного маклера", через которого мы с Ксавером поддерживаем связь... Ну и, его коллег в Нижнем — которых как я понимаю, тот "крышует".

За последующие четыре года (с 1923 по 1927 года), сравнительной устойчивостью червонца по всем этим операциям с советским рублём будет нанесён сильный удар. Это подорвёт почву под спекуляцией на колебаниях курса рубля на внутреннем рынке для определённой группы представителей частного капитала и, центр тяжести их деятельности перешёл на другие операции — торговлю иностранной валютой и золотом.

Ксавер, выслушав мои по-деловому краткие, но ёмкие пояснения — удовлетворённо качает головой и довольно щерится:

— Ну спасибо, что предупредил! Очень хорошо, давай дальше.

Повышаю "ставки":

— С "Промбанком" дела имеешь?

Заметно насторожился:

— А, тебе что?

В удивлении таращу на него очи:

— "Мне, что"? Мои кровные 25 процентов — если забыл!

* * *

А история такова...

В октябре 1922-го бывший глава буферной Дальневосточной Народно-Демократической Республики и блистательный экономист Александр Краснощеков, написавший книгу "Финансирование и кредитование промышленности", возглавил свежесозданный "Промышленный банк" (Промбанк) — в задачи которого входила инвестирование советских предприятий, в том числе и акционерных обществ. Он стал председателем банка и сразу же организовал сеть банковских филиалов на американский манер, чем значительно облегчил советским гражданам банковские переводы от родственников из-за границы.

К тому же, став заодно председателем правления первой советской авиакомпании "Добролет" Краснощёков добился, чтобы один из самолетов получил имя "Промбанк" — эффектная имиджевая пиар-кампания, одна из первых в стране. Именно "Промбанк" совершил первый в стране регулярный пассажирский рейс — из Москвы в Нижний Новгород. На борту находился и сам "эффективный менеджер".

Правда, на этом все достижения "блистательного экономиста" кончились!

Краснощеков, как будто не хотел понимать, в какой стране живет "на шикарную ногу" и, искренне считал, что так называемый "партмаксимум зарплаты" — существовавший для начальников-коммунистов, его не касается... Ведь у его банка, помимо государства, были и "другие" акционеры!

Действительно, вокруг "Промбанка" и его председателя собралась довольно "теплая" компания, состоящая из его брата Якова — как и он, приехавшего из Америки, а также из прочих ребят — отчаянных и ушлых, объединённых круговой порукой и верностью своему руководителю.

Палец таким в рот не клади — откусят!

Александр Михайлович, якобы, устраивал вакханалии в ленинградской гостинице "Европейская", приглашал в номера цыган и забрасывал их золотом и толстенными пачками червонцев, отправлял вторую свою зарплату (от "Российско-американской промышленной корпорации", которой руководил его брат) за бугор жене, растрачивал казенные деньги на меха и подарки дамочкам, барствовал на дорогущей даче, пользовался принадлежащими банку тремя упряжными лошадьми с колясками и двумя верховыми. Покупку цветов для своих любовниц директор Краснощеков, оформлял как "вывоз мусора", а специальную заграничную клизму — как инструмент для конюшни...

Естественно, расплачивался он не из своих гонораров за литературно-экономические труды — а банковскими деньгами.

Хотя возможно, это всё — "обывательские разговорчики"!

Вокруг Краснощекова клубились партийные недруги и плелся заговор: дело было не только в политике или деньгах — но и в элементарном дележе сфер влияния. Краснощекова ненавидели в Госбанке — конкуренте Промбанка и, то и дело вставляли "палки в колёса".

Первая такая "палка" будет в мае: в результате уменьшения правительственного кредита — Промбанк останется совсем без денег. Ну а в сентябре, "блистательного экономиста" арестуют и на суде впаяют за растрату казённых средств шесть лет...

Кстати, в Америке — откуда "революционер-нарком-экономист" к нам приехал, за подобные фокусы с деньгами налогоплательщиков — можно и даже нужно, пожизненный срок заиметь!

И сидеть до конца жизни в одной камере с негро-американцами.

Так ведь Россия — не Америка. "Добрая" она душа...

— Да, мне-то "ничего" — кроме ранее обговорённых с тобой 25-ти процентов, — повторяю Ксаверу, — но тебе самое время создать какую-нибудь левую "левую" контору и получить крупный кредит на развитие от этого банка.

— Думаешь, это так просто сделать?

— Уверен, это очень просто сделать! Создаёшь через подставное лицо смешанное акционерное общество и просишь, к примеру, у Краснощёкова два миллиона на развитие: один лям ему и другой нам — на домостроительный комбинат. Главное, поторопиться надо: в мае эту "лавочку" прикроют и, останется нам с тобой — только локти друг у друга жевать...

Вижу, Ксавера — аж в пот бросило:

— Погодь, Серафим, не мельтеши! Я так "по-крупному" ещё не играл — потому, ясное дело опаску имею...

Несколько снисходительно на него посматриваю:

— Конечно, мелочь по карманам тырить — как ты привык, гораздо проще. И главное — безопаснее: деньги в кубышку и сверху на неё жоппой... Под каждое седалище то, чекист не заглянет!

Тот ярится:

— Да, ты думай хоть иногда, что мелешь!

Но я вижу — задумывается:

— Так, значит в мае...? Твоя инфа верна?

— Верна, верна... Как Одиссея была верна Пенелопу!

Чёта он "завис", как сайт Дональда Трампа в "Твиттере" — после инаугурации Джозефа Байдена...

* * *

Помолчав ему под настроение, продолжаю:

— Если есть желание, могу рассказать про устройство управления народным хозяйством в Советской России.

— А оно мне надо?

— Ксавер! Мы же договаривались: я рассказываю, а ты решаешь — надо ли "оно" тебе, иль нет. Так, чё?

Подёргавшись лицом, тот ощетинил жёсткие усики:

— Ну, давай тогда — лепи! Только коротко: от длинных "сказок" я обычно зверею.

Беру стопку бумаги и рассказывая, не забываю чертить карандашом небольшие простейшие схемки... Для наглядности: человек, большую часть информации — воспринимает именно глазами, а не ушами.

В СССР того времени, была такая — крайне сложная и запутанная система управления народным хозяйством, что я постоянно парился — изучая её структуру ещё "там". По идее народным хозяйством руководил один из наркоматов — Высший Совет Народного Хозяйства (ВСНХ). Во главе ВСНХ СССР стоял Куйбышев, однако было ещё ВСНХ РСФСР — под началом старого большевика Лобова Семён Семёныча.

Явное дублирование! Ладно, начнём:

— В 1922 году, в связи с образованием СССР, ВСНХ были присвоены права объединённого наркомата. В непосредственном ведении ВСНХ СССР были оставлены предприятия союзного значения. В ведение ВСНХ союзных и автономных республик и местных CHX была передана промышленность республиканского и местного значения...

— ВСНХ управлял хозрасчётными промышленными трестами — коих было немногим менее пятисот, объединённых в 23 синдиката . Жуткое нагромождение бюрократических структур! Чтоб, всем этим хоть как-то управлять, создаётся Центр управление государственной промышленностью (Цугпром ВСНХ), а в качестве экономического органа регулирования и планирования — Главное экономическое управление (ГЭУ ВСНХ).

— Кроме центральных, на местах были созданы губернские, районные (в крупных промышленных районах) и уездные Советы Народного Хозяйства (СНХ). Были образованы главные комитеты и центры ВСНХ для руководства отраслями промышленности — "Главкожа", "Главсахар", "Главторф", "Центротекстиль", "Центрочай" и, так далее...

— С переходом к НЭПу ВСНХ осуществляет перестройку управления промышленностью на началах хозяйственного расчёта. В 1923-27 годах ведущей хозяйственной организацией в системе управления промышленностью становится хозрасчётный промышленный трест. ВСНХ устанавливает трестам план, проверяет его выполнение, регулирует рост и движение основных фондов. Для руководства производств деятельностью трестов в ВСНХ создаётся центр управление государственной промышленностью (Цугпром ВСНХ), а в качестве экономического органа регулирования и планирования — Главное экономическое управление (ГЭУ ВСНХ).

Чем дальше длился мой рассказ, тем больше было заинтересованности в глазах Ксавера. Прям, как у рыбака при виде мутной воды, в которой плещутся жирные сазаны.

Однако, чешу ему дальше:

— ...Вместо "главков", тресты ещё в прошлом году решено было объединить в "синдикаты". Реально такая идея родилась у руководителей трестов — когда они вступали между собой в острую конкурентную борьбу при ограниченных средствах: организовывали собственную торговую сеть, выбрасывали на рынок товары по исключительно низким ценам. В основу деятельности синдикатов, согласно постановлению ВСНХ от 21 января 1922 года, была положена следующая идея: при сохранении в производственной деятельности самостоятельности трестов обеспечить позиции государства как собственника промышленности,

— Первоначально синдикаты устанавливали контроль только над сбытом и снабжением в своей отрасли, но вскоре они перейдут к согласованию и других сторон деятельности трестов. Одновременно с расширением функций синдикатов, идёт процесс усиления воздействия на них со стороны центра — ВСНХ.

— Через синдикаты ВСНХ распределяет государственные дотации и кредиты, в руках синдикатов были сосредоточены ссуды на заготовку сырья (особенно импортного). В целях усиления контроля за деятельностью синдикатских объединений ВСНХ будет размещать в них свои капиталы.

Заканчивая свой краткий, но информативный обзорчик, я опять бью в одну и ту же "точку":

— Собственный синдикат нам с тобой замутить, конечно — это уже слишком, а вот какой-нибудь трест "Стройшарашмонтаж" — это запросто... Как два пальца об забор!

* * *

— Весь расклад дал, — восхищается Ксавер, не обратив как будто внимание на последние слова, — ну, прям — "картина маслом"! Я эти твои портачки заберу?

— Да, за ради Бога — я себе ещё нарисую, если что.

Однако, его уже зацепило:

— А расскажи-ка мне про акционерные общества — что-то не пойму, что за...

— С превеликим удовольствием, Ксавер — извини, не знаю как по батюшке.

— Да, если бы я знал. Меня моя мамаша в капусте нашла... Бугагага!!!

Акционерная форма привлечения частника в экономику кажется руководству большевиков меньшим злом, чем концессия или аренда предприятия — поскольку оно не считает АО конкурентами для госпредприятий...

По мнению партийно-хозяйственного руководства, АО должны создать благоприятные условия для трестов в плане заготовки сырья (вспоминается бессмертная контора "Рога и копыта" Остапа Бендера из "Золотого телёнка") и технического обслуживания.

— ...В 1922 году в рамках отрасли стали создаваться сырьевые АО, призванные обеспечить тресты определенным видом сырья: АО "Продасиликат", АО "Химпродторг" и прочие тому подобные заготконторы.

Заостряю внимание Ксавера, повышая громкость и интонацию:

— Акционерное Общество "Мельстрой", устав которого был утвержден СТО в ноябре 1922 года — учреждено для постройки и ремонта фабрик и заводов пищевой промышленности.

Замолчав, вопросительно гляжу на него:

— Ну, так как, партнёр?

Да, что там "фабрики и заводы пищевой промышленности" и даже "Домостроительный комбинат" — с которым я ношусь, як дурень с писаной торбой...

В это "интересное время", так сильно напоминающее мне некий гено— модифицированный гибрид наших "лихих 90-ых" и "жирных нулевых" — акционерными обществами были "золотопромывочные" артели и, даже упомянутая выше коммерческая авиакомпания "Добролет".

Кажется, как раз в этом году, это АО создадут для почтово-пассажирских и грузовых линий, да и так — для общего развития авиационной промышленности: компания занималась сборкой по лицензии грузопассажирских самолётов "Junkers F.13" в подмосковных Филях, кажется. Промбанк Краснощёкова отвалил на развитие АО "Добролет" два миллиона золотых рублей.

Вот это размах!

Причём, первой регулярной авиалинией станет именно "Москва — Нижний Новгород". Ну а уже в начале тридцатых, "Добролёт" будет преобразован в "Аэрофлот".

Наконец, мой собеседник подаёт признаки жизни:

— Так ты предлагаешь мне...

Перебиваю:

— Я не "предлагаю", я тебе сливаю информацию. А решать и предлагать — твои функции. ...И, что ты мне предложишь, Ксавер?

— "Строительное акционерное общество"?

— Ну, это само-собой... А если, кроме того замахнуться на собственный — якобы государственный трест? Вполне легальный бизнес — рука об руку с "теневым"?!

Тот, чуть подпрыгнув на стуле:

— Да, ты никак рехнулся! С "чекой" в открытую в жмурки играть...

— А почему бы и нет?! Иль, тебе слабо, Ксавер?

Психует:

— Ох, когда-нибудь подрежу я тебе твой длинный язык, Серафим...

Однако, оборвав самого себя, он опять надолго задумывался и, с полчаса, мы с ним хлебали крепкий чай молча.

* * *

Мне тоже есть о чём подумать...

Усилиями писателей и режиссёров всевозможных "Детей Арбатов" да "Штрафбатов", в головы представителей "поколения Пепси" — а затем жертвам ЕГЭ, вбили, что при товарище Сталине все ходили строем — серыми колонами, марширующими куда-то в "светлую коммунистическую даль"... "Шаг в сторону — попытка побега, прыжок на месте — попытка улететь: конвой стреляет без предупреждения!".

Отчасти, конечно они правы — нечто такое наблюдалось.

Однако, не всё так однозначно!

Каждому человеку в душу не заглянешь и в общий строй не поставишь. Ошибка коммунистов была не идеологическая, а скорее генетическая — человека не перевоспитаешь и естество его не изменишь. Если какой-то индивид рождён барыгой — его к токарному станку не определишь, как ни старайся... А если даже и случится такое, он изо всех сил будет вредить, "расшатывать лодку" — хотя бы разговорами на кухне и сочинением анекдотов "про Брежнева".

На том и, погорели — как говорится.

Частую инициативу как в песне поётся: "не задушишь, не убьёшь", поэтому даже в самые "расстрельные" годы — в СССР был секс...

Ой, извините!

Существовала "теневая экономика", "чёрный рынок" и такого же окраса дельцы.

Я к чему всё это мутю-вертю?

Мне предстоит очень много строить — это понятно, но не проще ли обратиться к легальным строительным организациям — которых уже полным-полно кругом?

Кроме финансовых соображений (много денег на развитие легально не получишь и в любом случае придётся с кем-то "делиться"), ещё вот какие у меня думки...

Строительство — это отрасль промышленности несколько специфическая и, имеет множество нюансов — которые больше нигде не встретишь. Недаром профсоюзы и строительство — любимая "крыша" всех без исключения мафиози. Недаром, один из самых удачливых "подпольных миллионеров" СССР — Николай Павленко, орудовал именно в сфере строительства — а не где-нибудь в золотодобыче, к примеру.

Не знаете, кто это такой? Счас расскажу...

* * *

Николай Павленко — сын многодетного крестьянина, во время Великой Отечественной Войны — сколотивший не просто банду гопников или "артель" домушников какую, а настоящую строительную организацию — долгое время работавшую по всей европейской части страны.

Дезертировав из армии ещё в 1941 году, сей гениальнейший в своём роде делец подделал документы, подобрал на дорогах и, на свой страх и риск отремонтировал по липовым накладным с десяток брошенных автомашин и тракторов. Затем, ловко встроил свой "строй-шараш-монтаж" в соответствующие структуры Калининского фронта.

Ремонтируя дороги и мосты, сооружая аэродромы и оборонительные сооружения, незаконное военно-строительное формирование — дошло до самого Берлина, иногда даже участвуя в боях, за которые, естественно — их участники получали правительственные награды.

К концу войны Павленко ездил на "Хорьхе" представительского класса — круче только у самого Жукова и, ворочал миллионами. Реквизированное у местного немецкого населения имущество, а также трофейные грузовики, тракторы, автомобили и другую технику — вывозил из Германии эшелонами и распродавал на "черном рынке".

После "дембеля", Павленко распускает свою "Строй-ЧВК", уезжает в Кишинёв и начинает всё сызнова. Его фиктивная, уже мирная строительная организация — превратилась в одну из крупнейших в регионе и, брала подряды по всей европейской части СССР.

Строил Павленко на совесть и платил в несколько раз больше, чем на легальных госпредприятиях — ни у кого претензий к нему не было...

Кроме одного человека!

Как это часто водится, кем-то обиженный или чем-то обделённый "сотрудник", написал донос в соответствующие органы и "подпольная империя Павленко" в одночастье рухнула. Когда его арестовывали, обнаружили в довольно скромной квартире несколько десятков чемоданов денег...

Что доказывает тщетность всего материального!

Ясное дело, человек зарабатывал деньги не для того, чтобы их с шиком потратить...

А для чего тогда? Может, ему просто нравилось делать деньги — как художнику рисовать картины, а писателю — писать книжки?

Непонятно...

Кстати расстреляли этого, не побоюсь сказать — уникального предпринимателя, уже при лысом "поп-корне" — лучшем друге всех российских либералов и демократов-рыночников.

Вот я и говорю: если таковым был не слишком удачливый — попавшийся теневой предприниматель эпохи Сталина, то каковыми тогда были удачливые? То есть — те, которых не изобличили, не поймали и не расстреляли?! А ведь такие были и, особенно их было много в эпоху НЭПа: Ильф и Петров своего Корейко — не на пустом месте выдумали.

Так что, судя по моему собственному опыту и, особенно по рассказам моего дедушки по матери — "заслуженного" (две ходки на "дальняк") шабашника СССР, браться за широкомасштабное строительство можно только после того — как хорошенько прикроешь свой зад от криминала.

Ну, или поставив его себе на службу — что я и пытаюсь в настоящее время сделать.

Кроме того, есть ещё одно соображение: местный пролетарий — донельзя избалован "родной" властью и требует весьма специфического обращения. Ещё по "Сормово" заметил: мастера и инженера, просто цепенеют и немеют — когда им приходится что-то приказывать отдельным представителям "гегемона" или требовать от них...

Чуть, что не так и, "в зубы заглянуть" могут — прямо на рабочем месте!

Ну, а уж донос в ГПУ написать на буржуазного спеца — им как стакан семечек слузгать.

Прогулять без уважительной причины — чуть ли не в права трудящихся входит, "завоёванных Октябрём", а опоздание на полдня — даже не фиксируется как нарушение. Устроившись на работу и получив аванс, можно тут же уволиться — не возвращая его и, тут же устроиться на другую — за следующим авансом.

Отрыжки военного коммунизма, короче.

Лишь Сталин с его "сроками" за пятнадцатиминутное опоздание, загонит перед самой войной "гегемона" туда, где ему самое место — в стойло, то есть. Однако ещё долго, вплоть до начала "рыночных отношений", с нарушителями трудовой дисциплины будут нянчиться через "товарищеские суды" и прочее.

А оно мне надо, спрашивается?!

* * *

Кстати, про моего дедушку по матери...

Несмотря на то, что частную инициативу в период "развитого социализма" душили как сказочный Шариков бездомных котов, она всё никак не хотела умирать — оказавшись живучей как кошка с её пресловутыми "семью жизнями" и, в конце концов пережила своих гонителей. Самый яркий тому пример — бригады шабашников, без которых трудно себе представить село или даже небольшой город "застойных" 60-70-ых годов. Практически все колхозные хозяйственные постройки — скотные и машинные дворы, коровники и курятники, картофеле-овощехранилища, склады и прочее, в своё время были возведены шабашниками. В районе или области такие бригады были всем известны и, были они нарасхват не только на колхозном строительстве — но и на личных подворьях.

Зачастую, все их объекты были расписаны ещё за два-три года вперёд!

Хотя, такая деятельность официально была запрещена государством, по большому счёту — борьба с этим явлением велась лишь на бумаге (не считая редких "заскоков", связанных в основном с "новыми мётлами" в местном руководстве), поскольку шабашники были выгодны всем без исключения. Их бригады строили быстрее и качественнее специализированных государственных строительных организаций и, в конечном итоге — все оказывались довольны: государство получало вовремя сданные объекты, местные руководители — награды и премии, а шабашники — свои заработанные "длинные рубли". Такая форма взаимоотношений всех устраивала.

Почему шабашники работали лучше государственных строителей, спросите?

Да вы только на любого их "бугра" — бригадира посмотрите!

Брутальный "самец", прирождённый лидер — разбирающийся в людях на уровне инстинкта, тёртый всеми жизненными коллизиями — нередко судимый и, знающий как держать в строгой узде своих работяг и, как договариваться с заказчиком о выгодных условиях оплаты, о выделении необходимой техники и стройматериалов, о создании более-менее комфортных условиях труда и отдыха для членов своей бригады.

Опять же, расставим все точки над "ё": никто никого насильно в шабашники не гнал и кого попало к ним не принимали!

Состав бригад, как правило, оставался неизменным на протяжении ряда лет: новичков брали крайне неохотно и лишь по великому блату — по рекомендациям её старожилов. Уже сложившиеся бригады городских шабашников были укомплектованы людьми — не обязательно имеющими строительную специальность, но умеющими и главное — желающими усилено работать и заработать за это "длинный рубль"... "Рвачами", как их обзывали местные — склонные трудиться с прохладцей, а всякую лишнюю копейку пропивать.

Бригады шабашников отличались умелым внутренним управлением, самой жёсткой трудовой самодисциплиной и, не причиняли местным деревенским жителям ни малейшего беспокойства. Ни пьянок, ни скандалов в их среде не наблюдалось, да вообще их крайне редко можно было заметить праздно шатающимися по улице.

Вот примерно о таких "акционерных обществах", я навязываю мысль Ксаверу.

* * *

Ещё вот какая насчёт него задумка...

Как там у Ильфа и Петрова в его "Золотом телёнке"?

" ...Он оказался прав. У него, в его подземном царстве, серьезных конкурентов не оказалось. И он свободно манипулировал своими резервами и был диктатором подпольного рынка. Он страстно работал над увеличением своих доходов, чтобы зажить полновластным владельцем яхт и особняков в тот день, когда все возвратится к прежнему. В этом он никогда не сомневался...",

Правда, в отличии от гражданина Корейко, Ксавер был не чистым спекулянтом — а имел скорее криминально-мафиозный окрас... И попробовал бы какой-нибудь "сын турецко-подданного" подкатить к нему с компроматом — пытаясь шантажом выбить "лям" для турпоездки в Рио!

Лишь одно сходство меж ними я заметил сразу: как и у литературного Корейко — у реального гражданина Ксавера, предположительно имеется очень много денег.

А для чего они ему? Для чего человеку деньги, если он не может их потратить?

Общаясь с Ксавером, я по некоторым высказываниям уловил его второе сходство с пресловутым Корейко: мой знакомый "подпольный миллионер" — страстно работает над увеличением своих доходов, чтоб дождаться возвращения капитализма и, "тогда уж — повеселиться всласть"!

Что это означает, я не совсем понимаю... Возможно он заложит самую большую яхту в мире, купит Чукотку, заведёт гарем из самых центровых тёлок, построит какой-нибудь роскошный особняк или даже целый квартал роскошных особняков — где-нибудь на Рублёвке, или ещё где...

Думаю, он сам ещё этого не понимает, действуя в соответствии с восточной мудростью: "Движение — всё, конечная цель — ничто!".

А в реставрации капитализма в России, Ксавер — ни на йоту не сомневается и, как я понимаю из своего "послезнания" — не необоснованно...

Вот только, он этого при жизни не дождётся!

Главное, что?

Он смотрит на меня, как на ещё одного своего "пройдоху" и, прикидывает мысленно — сколько я смогу приносить доходу. Но, главная мысль, что я Ксаверу жую: деньги это — тлен!

Долгий в тот раз был у нас с ним разговор:

— Ты в чём хранишь бабло, Ксавер? ...Заметь — не спрашиваю где, но сильно сомневаюсь — что в ассигнациях в сберкассе.

Тот, ржёт как орловский жеребец:

— Бугагага!

Посмеявшись вместе с ним, продолжаю:

— В золотишке поди, да?!

Тому уже не до смеха:

— Не твоё собачье дело!

— Конечно, не моё... Однако, я с тобой сотрудничаю и мне это не безразлично.

Настораживается и, пытается заглянуть в самую мою душу через глаза:

— Ты что-то знаешь?

— Да про то, любой дурак знает — государству нужно золото! А где его взять? Только экспроприировать у экспроприаторов... У таких как ты.

Приближаю к нему лицо и шепчу практически на ушко:

— Первый же приличный шмон и, ты останешься с голым задом, Ксавер!

— Про мой "зад" не беспокойся, — ярится, — ты про свой больше думай.

Ржу:

— А на мой голый зад, никто и не позарится.

Успокоившись, уверенно отмахивается:

— Пусть шмонают — не найдут ничего...

— Сам отдашь, — и снова шёпотом, — не маленький поди, сам понимать должен: в ГПУ сейчас такие же бандиты как ты — только при государственных "ксивах" и "шпалерах"!

Смотрит на меня крайне подозрительно:

— А что это ты о моём "золотишке" так печёшься?

Зеваю:

— Так же как и ты, я пекусь о своей неизбежной — как крах коммунизма, старости. Хочется не под забором сдохнуть — а хотя бы в приличной богадельне... Хахаха!

— Хахаха!

Намёк был достаточно толст и, Ксавер оживает:

— Думаешь, большевики ненадолго?

— Индюк "думает", а я уверен — большевики недолго останутся большевиками, переродившись. Идеологи коммунизма не учли "человеческий фактор" в своих утопиях. Коммунарами способны стать лишь ничтожная часть населения, а абсолютное большинство двуногих тварей — предпочитает жить при капитализме, а то и при феодализме... Вскоре, советские правители это поймут и будут строить не социализм, а государственный капитализм — который построив, неизбежно захотят приватизировать — превратив в частный... "Круговорот дерьма" в природе, увы!

Всё так и будет, правда, я забыл уточнить когда и, Ксавер считает — что вполне сможет дожить до тех времён — вон, как глаза загорелись! Пока "железо горячо", ставлю вопрос ребром:

— Деньги, если они есть, надо вкладывать в недвижимость — приносящую прибыль. Если даже её конфискуют — то по возвращению "наших", её по суду можно вернуть.

* * *

Помолчав ещё, размышляя над моими словами, Ксавер перекрестился двуперстно и, как в воду бросившись:

— Место для своего "домостроительного комбината" уже нашёл?

— Обижаешь, компаньон?!

Рядом с Ульяновским полустанком имеется очень хорошая площадка с подведёнными туда железнодорожными путями, остатками дровяных складов и даже примитивнейшим мостовым краном. Там во время Гражданской войны — пилили, складировали, а затем грузили в вагоны дрова — заготовленные заключёнными "стана принудительных работ"... Концлагеря, то есть.

— Если что с твоей инфы заимею — четверть твоя, как и договаривались, — вслух прикидывает, — тебе что ещё от меня нужно, кроме денег?

— На первое время нужны строители, которые будут работать — а не волынить: бригада плотников, бригада столяров, печников... Только не фуфлагонов каких — а, РЕАЛЬНЫХ(!!!) строителей, понимаешь?

С усмешкой:

— Как не понять — не дурак, чай.

— Кроме этого — пиломатериал: брус, доски. Первое время для пробы совсем немного надо, а вот со следующего года... Так что, массовые заготовки древесины уже этой осенью начинать надо — чтоб лес за зиму подсох.

Ксавер бурчит:

— Поучи ещё...

Сперва кратко перечислив вслух, подаю ему папку с полной выкладкой:

— Вот здесь всё — все расчёты.

Весело хмыкает:

— Ух ты, как всё у нас сурьёзно!

Нацепив на нос очки, тот став опять похожим на какого-то колхозного бухгалтера, не поленился всё до последнего листочка внимательно изучить — делая время от времени пометочки в блокнотике. Закончив, поднял на меня глаза и посмотрел поверх очков:

— "Акционерное общество", говоришь?

— Думаю, да! Лучше всего начать с АО "Жилстрой", номинально входящий в какой-нибудь фиктивный государственный трест. Послабуха от комиссаров с налогообложением, кредитами и так далее.

— Ну ты и, аферист..., — только головой вертит восхищённо, — ладно, давай по рукам.

Мы с ним "ударили по рукам" — древним обычаем подтверждая сделку.

Итак, полдела сделано!

И неважно, что Ксавер будет считать, что он меня "доит". Меня или государство — не суть важно. Я отдаю себе отчёт, что равноправного симбиоза не бывает — один из организмов-партнёров обязательно будет являться паразитирующим глистом...

Меня это пока — на первом этапе, вполне устраивает!

Лишь бы дело делалось, ведь я в одном прав: недвижимость, построенная на украденные у государства средства — действительно, никуда не денется. Она, так или иначе — достанется народу, который будет в ней жить, учиться или работать...

* * *

Ещё одно у меня к нему дело:

— Ксавер! Мне срочно нужно заграничное оборудование... Сможешь достать?

Протягиваю ему список оборудования для химико-металлургической лаборатории, по сути — мини-завода по добыче редкоземельных элементов. Внимательно рассматривает, шевеля губами:

— Шибко мудрёно написано, конечно... Но есть у меня один "умник" — разберётся. "Заграничное", говоришь?

— Да, заграничное... У тебя подход к контрабандистам есть?

Подумав, тот неуверенно отвечает, пряча глаза:

— Даже и не знаю, что тебе ответить... С одной стороны, есть вроде кое-какие подвязки... С другой стороны — это несколько по другому профилю... Нет, навряд ли — ищи кого другого.

Однако, просто так я с тебя не слезу! Вкрадчиво:

— Это оборудование мне нужно уже этой осенью, Ксавер, не позже.

Тот, начиная психовать, хлопает ладонью об стол:

— Ему, видите ли — "нужно"! Соображать должен: это тебе не штуку ситца, через кордон — на собственном хребту переволочь.

Я ему небрежно:

— Всего то делов, на той "стороне" в "транзитке" с каким-нибудь фирмачом договориться. За деньги, они тебе Эйфелеву башню через границу перетащат, не токмо это...

— "За деньги", говоришь?! А ты знаешь, во сколько это обойдётся? При всём моём глубоком уважении к тебе, Серафим, я этим всем за тебя расплачиваться не буду.

Слегка добавив оборотов:

— Я на паперти не стою, Ксавер! И подаяния у тебя не прошу. За всё это оборудование — отдаю тебе "самовывозом" клад миллионера Рябушинского.

У того шары по новенькому полтиннику:

— "Клад Рябушинского"?! Того самого?!

Конечно, можно было клад Трубецких-Нарышкиных в Питере отдать... Но, тот может и повременить — его, только уже в "моё" время найдут. А вот московский клад — уже "горячий": его случайно обнаружат в следующем — в 1924 году.

— Да, клад в подвале дома "того самого" Рябушинского — картины, миниатюры, старинные вазы, фарфоровые статуэтки и прочие ценности. Там же японские шкатулки, полные очень дорогих вещей — часов, табакерок..., — морщу лоб вспоминая, — адрес не помню, но сейчас там какой-то "Дом просвещения". Вход под поднимающейся каменной плитой, на полу кладовой в пивной — бывшей или действующей. На месте разберёшься!

Опять же есть ещё один московский клад — в особняке Юсуповых. Но таких уточняющих подробностей я про него не помню — это надо в компе смотреть. Тот клад, опять же — будет случайно найден в 1925 году. Время ещё есть — так пускай пока "в заначке" побудет.

Глядишь, ещё на что пригодится!

Однако, вижу — мой "компаньон" как-то очень нехорошо на меня смотрит. Действительно, зачем морочиться — просто приберечь этот клад до "весёлых" времён и всё! Ну, а "носителя информации" можно и даже нужно... "Того"!

Надо срочно принимать какие-то меры, поэтому зевнув говорю с некой ленцой:

— Если ты опять решил меня зарезать, Ксавер, то настоятельно этого делать не рекомендую. Во-первых: очень многого интересного не узнаешь. А во-вторых: сам подумай — люди с такой информацией "от самих себя" не приходят... Въезжаешь, да?

У того в глазах понимание и даже лёгкий испуг. Видимо он вспомнил мои "пророческие" слова про "крах коммунизма" и про то, что "крах" будет исходить именно из верхов — из самой большевистской верхушки. Он безусловно связал эти два намёка воедино и решил:

— ...За ними — обязательно кто-нибудь стоит! Я уже давно понял — что не так уж ты прост, Серафим.

Теперь, более-менее уверенно можно сказать: мы с ним сработаемся!

Уже прощаясь, Ксавер как будто обронил:

— Жди вскорости человечка от меня...

Глава 22. Про секреты Генри Форда и половой вопрос в отдельно взятой комсомольской ячейке.

На первом же после 8 марта собрании волостной партийной ячейки, доложив как идёт выполнение плана первой Пятилетки, я предлагаю:

— Товарищи! Первый пункт нашего с вами плана — переименование Ульяновки в "Ульяновск", выполнен. Выполнение второго этапа — электрификация города, практически на финишной прямой и нет никаких поводов сомневаться в его успешном выполнении... Третий: кооперация кустарей и нэпманов — в начальной стадии реализации.

Обвожу всех присутствующих внимательным взором:

— Пора приступать к подготовке выполнения четвёртого пункта, товарищи... Ибо, как говорил китайский коммунист прошлого века товарищ Мао Цзэдун: "Деньги дороги, жизнь человеческая дороже денег, а время дороже всего"!

Четвёртым пунктом было создание в Ульяновске губернского целого кластера профессионально-технических училищ с собственной производственной базой.

Меня прервали с места вопросом:

— Я всё-таки не пойму — зачем нам эта детская колония в бывшим монастыре и почему она обязательно должна быть женской? К нам же сюда всех проституток со всей округи свезут?!

После слова "проституток", в зале возникло вполне понятное оживление и послышались наводящие вопросы:

— Наши бабы, тебя убьют! Да и нас вместе с тобой, Контуженный...

— Публичный дом открываем, штоль? Почем для членов партии будет?

— А для членов профсоюза будет скидка?

— БУГАГАГА!!!

Товарищ Анисимов сердито постучав по столу:

— Триппер тебе на "член" будет!

Я, прокашлявшись:

— Стыдно, товарищи! Для особо сексуально озадаченных объясняю ещё раз: это не "проститутки", а дети — девочки, попавшие в сложные жизненные обстоятельства. В этой воспитательно-трудовой колонии будут выпускаться контрольно-измерительные приборы — без которых социализм не построишь! Почему колония должна быть именно "женской"? Повторяю в который раз: у девушек, привыкших с малолетства заниматься всяческим рукодельем — а не топором махать как парни, лучше получиться работать с сотыми и тысячными долями дюйма... Вы знаете, что это такое? ...Нет? Ну вот и помалкивайте молча в тряпочку, товарищ — глядишь, за умного сойдёте.

Меня надоумил на такое оригинальное решение один эпизод периода Великой отечественной войны. Форсунки дизеля "В-2" для танка "Т-34", имели такие тончайшие отверстия — что свёрла ломались в руках даже высококвалифицированных рабочих-мужчин. Тогда привлекли девушек-кружевниц из училища и дело сразу пошло на лад.

Сим победиша!

"По проекту" в бывшем женском монастыре — ныне пустующем, на манер макаренской колонии — где "в реальной истории" изготовляли фотоаппараты "ФЭД ", под руководством немецких специалистов и на немецком оборудовании же — будут изготовлять контрольно-измерительные инструменты высокой точности, без которых — вообще невозможна хоть какая-то современная промышленность.

Но очень тяжело объяснить местным хроноаборигенам — даже наиболее грамотным из них, все нюансы современных технологий... Многих вещей, они попросту не понимают и не воспринимают!

Одна надежда на "административный ресурс" — как местный, так и находящийся в далёкой Москве.

* * *

Единственными заводами в Российской Империи — где понимали, что такое "прецизионная точность", это были казённые военные — в частности оружейные. На частных же заводах, даже мастера-инженера — зачастую не понимали, что это такое. Поэтому, не удалось наладить изготовление пулемётов "Максим", к примеру, нигде больше — кроме "Императорского Тульского Оружейного Завода ".

Другой пример: небезызвестный Генри Форд — "автомобильный король Америки", которого я уже упоминал. Опять же, про его конвейер надеюсь — всем известно, да? Про значение для современной промышленности легированных ванадием сталей, я тоже уже поведал достаточно подробно.

Ещё одним человеком, которому Генри Форд был обязан своими достижениями — был Фредерик У. Тейлор, разработавший одну из теорий управления, или иначе — научной организации труда. Её основной целью было повышение экономической эффективности, особенно производительности труда. Использование данного подхода было одной из первых попыток применить науку для конструирования процессов производства и управления.

Работая в конце 19 века токарем, а после мастером в компании "Midvale Steel", Тейлор заметил естественные различия в производительности рабочих — которые, по его мнению, были вызваны разными причинами, в том числе их врождёнными способностями, уровнем развития интеллекта и существующей мотивации. Тейлор одним из первых попытался теоретизировать происходящее, проанализировав и обобщив сделанные им наблюдения — с целью снижения затрат и увеличения производительности труда работающих. Впервые Тейлор опубликовал свои теории в монографиях "Управление мастерской" в 1903 году и, естественно, Генри Форд не мог пройти мимо такого.

Ленин, надо отдать ему должное, в отличии от дореволюционных российских промышленников — довольно рано обратил внимание на систему Ф. Тейлора. Он был уверен, что система Тейлора — потогонная при капитализме, станет коллективистской при Советской власти.

Но одной научной организации труда Форду было мало, чтоб "сделать Америку"! Теперь настало время рассказать про значение для современной промышленности Его Величества Стандарта.

* * *

Автомобили Форда состоят из нескольких тысяч деталей — не производящихся на одном каком-либо одном заводе, а являющихся продукцией самой широкой кооперации предприятий по всей территории страны и даже мира.

В "столице" Генри Форда — в Детройте, в законченном виде собирается лишь то количество автомобилей, которое можно продать в местном округе. Сборка остальных же, может происходить на любых других заводах страны или даже за границей... Хоть в нашем Нижнем Новгороде, например, или в немецком Кёльне. Компания Форда, кстати, до Второй мировой войны — являлась четвёртым по мощности автомобильным предприятием Германии.

Система производства устроенная таким образом, даёт огромные выгоды уменьшая расходы на транспорт — однако требует абсолютной взаимозаменяемости всех частей автомобиля и, значит — невероятной для промышленности того времени точности, доходящей до 0,0025 мм.

"Стандартизации", то есть.

Когда Генри Форд только начинал свою деятельность в самом начале 20 века, во всем мире был лишь один специалист, умевший делать измерительный инструмент с такой исключительной точностью. Этим человеком был швед Карл Иогансен.

Форд понял, что такие точные инструменты будут настоящим сокровищем для задумываемого им производства и, купил патент на монопольное право выделки таких инструментов в США. Он сделал шведа участником своего предприятия с условием, чтобы Иогансен продолжал совершенствовать свои измерительные приборы только у него.

Результат сотрудничества двух гениальных людей был воистину ошеломляющ!

Иогансеновские измерительные плитки, изготовленные из закаленной отшлифованной стали, с точностью в одну пятитысячную миллиметра — обладали абсолютно плоской поверхностью, приближающейся к теоретически возможной. Приложенные друг к другу, они "прилипали" друг к другу с силой давления, равной 33 атмосферам!

Форд, применяя такой инструмент, производил детали машин с величайшей точностью и достиг их полной взаимозаменяемости. Как я уже говорил, это в свою очередь позволило производить сборку фордовских автомобилей в любом месте — хоть в Австралии или в Бразилии, с таким же успехом, как на головном заводе в Детройте.

Стандарт стал высшим законом в "Ford Motor Company" и, этот "закон", обеспечивали идеальные зеркально-блестящие, абсолютно точные иогансеновские плитки.

Стандартная модель автомобиля, стандартные станки, стандартные инструменты, стандартное обучение персонала и стандартные движения рабочих при работе. Стандарт — это экономия материала, движений, времени, общих расходов на транспорт.

Стандарт, это массовое производство, значит — высокое качество, устойчивость спроса и, при низкой цене — миллионные прибыли. Новые заводы и их филиалы строились по стандартным чертежам, оборудовались стандартными станками, укомплектовывались стандартно обученным персоналом и, так же стандартно легко начинали выпускать стандартную продукцию.

Стандартизация и унификация — вот к чему должен любой ценой стремиться любой попаданец-прогрессор!

Как я уже говорил, советское руководство не обошло своим вниманием успехи Генри Форда. Попытки тейлоризации в нашей стране совпали с введением государственных стандартов в 20-х годах, чему способствовал переход на метрическую систему измерений. Был создан общесоюзный Комитет по стандартизации и, к 1929 году — по числу утвержденных стандартов СССР уступал только Германии, Великобритании и США. Для тогдашних ученых и инженеров — как и большевистских вождей, унификация стала синонимом цивилизованности.

* * *

Однако, вернёмся из фордовской Америки в советский городок Ульяновск на собрание волостной партячейки. Итак, я продолжаю жевать хроноаборигенам-коммунистам прописные истины:

— ...Второе соображение — парни более мобильны! Отучится такой ухарь у нас, да и уедет куда-нибудь в столицу, — продолжаю перечислять свои соображения и обращаюсь непосредственно к Анисимову, — вот посели мужика одного в избе в лесу — что произойдёт?

Пожимает плечами и не задумываясь, выдаёт:

— Если ноги есть и "что" меж ног болтается — сбегит к какой-нибудь бабе.

— А если бабу в лесу поселить, положим?

Под общий хохот:

— Знамо дело — к ней мужик прибегит!

Поднимаю указательный палец вверх и торжествующе:

— А коль прибегит мужик к бабе и забацает ей ребятёнка — население Ульяновска начнёт увеличиваться, что мы с вами и поставили своей целью...

— Ну, а это уж как водится! — все, как хором.

— Вот то-то и оно... Соображать надо, товарищи.

* * *

Кроме того, в бывшем Ульяновском концлагерь, вернее — "стане принудительных работ", мною мутится организация первой в истории страны, так называемой "шарашки ". То есть, конструкторского бюро тюремного типа под руководством НКВД, где работают осуждённые специалисты. Как были устроены "реальные" подобные учреждения я знаю мало — но я планирую создать нечто подобное советскому "научно-производственному объединению". Значит, в моей "шарашке" — вместе с специалистами-инженерами должны сидеть высококвалифицированные рабочие и ударно трудиться на благо выполнения "Первого пятилетнего плана в отдельно взятой волости"...

Нехорошо, говорите, эксплуатировать подневольный труд? А где и каким макаром ещё, интересно, прикажите мне взять-достать кадры? Которые, говоря бессмертными словами будущего Вождя — "решают всё"?

"Безработица", говорите? Однако, парадокс этого времени заключается в том, что вместе с переизбытком на рынке совершенно неквалифицированной "лимиты" — имеется жутчайший дефицит "рабочей аристократии". Заманить в Ульяновку более-менее опытного токаря или слесаря с "Красного Сормова", к примеру — это совершенно невыполнимая задача. Без предоставления ему неких "райских кущ", конечно, желательно — с вышнотелыми "гуриями"...

Другой вопрос: по-вашему пускай лучше дефицитные "кадры" на лесоповал едут? Там им будет комфортнее срок мотать с двуручной пилой — чем за чертёжным кульманом, что ли?! Хотя, я здесь несколько неправ — "на лесоповал" в это время ехали в основном "политические", а с ними дело иметь — я пока воздержусь...

Опять же — поспорили, подрали горло насчёт "жулья", что в город понаедет — да и, проголосовали единогласно за мой проект постановления и расписались под резолюцией.

* * *

Но, я всё никак не угомонюсь:

— Товарищи! Как городу с таким названием — "Ульяновск", не быть центром расширенного воспроизводства носителей самого "передового классового сознания"?

— Товарищ Свешников! Ты бы не мудрил, рассказал бы как попроще... А лучше рукой показал.

Объясняю "на пальцах":

— Ульяновск, должен стать кузницей кадров для всей советской страны. Предлагаю ходатайствовать перед товарищем Луначарским — о создании в нашем городе школ фабрично-заводского ученичества.

В отличии от "потерянного" на крутом повороте истории царизма, воспроизводством "гегемона" на государственном уровне — большевики озаботились с самых первых же лет своего правления. Массовой формой подготовки рабочих в 1921-25 годах стали школы фабрично-заводского ученичества. Школы "ФЗУ" возникли как форма реорганизации ремесленного ученичества при предприятиях, поэтому ко мне был один вопрос:

— Так ведь у нас ни одного действующего завода нет? Не одобрят товарищи в Москве...

— Ничего страшного, — отвечаю, — в этом году начнём с педагогического училища — готовящего преподавателей для начальных школ, а там и заводы подоспеют.

На всю "Первую пятилетку" же, запланировано создание индустриально-технического, сельскохозяйственного, медицинского, экономического, юридического и, даже — художественного училища. Кроме этого предусматривается создание краткосрочных курсов, готовящих средне-технический персонал: мастеров, бригадиров, механиков.

Приниматься в школы ФЗУ должны подростки 12-15 лет с образованием примерно в объеме школы I ступени — не только из самого Ульяновка, но из всего Ардатовского уезда и даже Нижегородской губернии. Учебные планы включали общетехнические предметы — общая технология, черчение, машиноведение, механика, материаловедение, организация производства, специальные — спецтехнологии, спецкурсы и общеобразовательные дисциплины. Сроки обучения три года...

В 1922 школы ФЗУ были включены в систему народного образования РСФСР как разновидность общеобразовательной школы, дающая одновременно профессиональную подготовку и позволяющая продолжать обучение в школах II ступени, техникумах или на рабфаках. На просвещении и образовании у нас числился Наркомпрос товарищ Луначарский: вот к нему с соответствующими проектом и был направлен товарищ Конофальский.

Главный довод: город носящий такое имя — не может не быть кузницей подготовки кадров пролетариата!

Пробивать все эти проекты в этот раз, вместе с товарищем Конофальским — как с уже бывалым человеком по беготне по кремлёвским кабинетам да коридорам, поедет лично товарищ Кац. Хотел было вместе с ними отправить и Фрола Изотопича, но тот не захотел оставлять "лавку" без хозяйского присмотру:

— А ты знаешь, товарищ Свешников, сколько ко мне всяких "входящих и исходящих" бумаг приходит? До тридцати тысяч в год! Без малого в три раза больше чем при царе в волостное управление.

Сочувственно ему киваю и тяжело вздыхаю:

— Такая же беда! Ко мне на полустанок — как бы не в десять раз больше, чем даже ещё полгода назад.

Действительно, бюрократизм в СССР развивался просто лавинообразно и, все идущие одна за другой шумные компании борьбы с ним — напоминали попытки гоголевской вдовы высечь саму себя.

Даже Ленин, придя в себя после первого удара, ужаснулся "чудовищному бюрократизму". Вопросы о монополии внешней торговли, о результативности НЭПа, о принципах создания союзного государства и прочее, отошли для него на второй план и превратились лишь в повод для последней схватки вождя с созданным им же Левиафаном, олицетворенным в Сталине и его аппарате государственного бюрократизма. Всемогущее и несокрушимое "зло" — абсолютное в своей власти над обществом в целом и каждой личностью в отдельности государство, стало реальным воплощением — материализацией ленинских же, революционных идей.

Ленин всматривался в созданного им монстра и не хотел узнавать себя в его бюрократических чертах. Бесконечное недовольное его брюзжание между двумя ударами по адресу "бюрократизма", видимо прикрывали растерянность в отношении всей системы в целом. Получившееся типичное "хотели как лучше, а получилось как всегда" заставило Ильича как-то бросить в сердцах: "Не нам принадлежит этот аппарат, а мы принадлежим ему!".

В случае же с Фролом Изотоповичем, дело вовсе не в его предельной занятости... Его заместители прекрасно справляются — точнее отписываются от бумажной лавины. А если не будут справляться — он их заменит на других, или ещё примет ещё кого в и без того неприлично распухший штат волисполкома.

Тут дело в особенностях менталитета: товарищ Анисимов, он — как петух в курятнике... Выгнал других петухов-конкурентов, забрался на насест и теперь лишь "кур топчет", да зорко по сторонам зыркает — чтоб, не прозевать претендента на это место... Ну и кукарекает изредка, чтоб про него не забывали. Должность и такое положение его вполне устраивает.

Другое дело Абрам Израилевич...

Этот будет лезть всё выше и выше — пока не оступится, не упадёт и не свернёт себе шею. Ну, или его сбросят — а "лебединую" шею помогут свернуть, для верности. Но, сам не остановится!

Товарищ Кац где-то накосячил меж своими, как мне кажется... Возможно свинины или ещё чего некошерного поел — истины, мне скорее всего никогда не узнать.

Да, оно мне и не надо!

Главное, он из своей кожаной куртки готов выпрыгнуть — чтоб реабилитироваться, только не знает как. Я ему подкинул идейку и, он вцепился в неё всеми своими четырьмя конечностями.

Всей комячейкой опять писали письма во все инстанции, главной из которых теперь считался НКВД-ГПУ СССР и его глава товарищ Дзержинский Феликс Эдмундович. В письмах были все приводящиеся выше соображения и аргументы, экономические расчёты, графики, списки... Ну и, весьма блестящие и заманчивые для Советской республики и дела всей мировой революции перспективы — куда в это время, без этой пропагандисткой трескотни!

Кроме того, я написал инструкции для всей делегации — особенно подробные конечно же, для её главы. Предвидя некоторые вопросы, которые могут возникнуть у вышестоящих товарищей к товарищу Кацу, я составил целый опросник с готовыми вопросами-ответами и вдоволь порепетировал их с ним в присутствии Певницкого Аристарха Христофоровича.

— Главное, товарищ Кац, отвечать уверено и безапелляционно.

И, главный волостной мент отнёсся к делу серьёзно и ответственно — как начинающий актёр к репетициям на первую свою главную роль в спектакле, обещающим стать хитом сезона. Наш режиссёр даже спросил его по окончанию:

— Роль Духа отца Гамлета не желаете сыграть как-нибудь, Абрам Израилевич? ...А, жаль! Голос у Вас вполне подходящий.

Борис Александрович, исходя из своего прошлогоднего опыта поездки в Первопрестольную, делая большие глаза, требовал сопровождения — побольше да поздоровее:

— Вы просто не представляете себе, товарищи, сколько в Москве развелось хулиганов! Прилично одетого человека, выглядящего хоть мал-мальски интеллигентно, толкают и оскорбляют на каждом шагу.

Действительно, в двадцатые годы была просто эпидемия "пролетарского хулиганства"... Распустила Советская власть всякую "классово близкую" шпану!

Он снизил голос до шёпота:

— А то и оплевать или избить могут... За что, спрашивается, мы с Самодержавием боролись? Чтоб нам — борцам, в морды плевали...?!

Это ещё что! Когда, он только-только вернулся прошлой осени, расплакаться был готов — то того его прежние представления о победившем угнетателей народе, расходились с реальными — воочию увиденными своими глазами.

Конечно, следовало бы ему ответить: "За что боролись — на то и напоролись...". Однако, я утешил как только мог перед трудным заданием:

— Это всё временные трудности, Борис Александрович! Вот поднимем уровень народного благосостояния, воспитаем нового человека...

"...Оденем каждого в синие штаны и дадим ему хату, харнитур, тачку и жвачку", — мысленно продолжил.

Увы... В "лихие 90-е", борцам с режимом — точно также будут в рожи харькать. Ибо, если история чему и учит — то лишь тому, что она никого не учит. Всегда наступаем на одни и, те же грабли и скачем на них — до кровавых мозолей на лбу...

Конечно же просьбу товарища Конофальского удовлетворили и выделили группе "ходоков", аж пять человек сопровождающих мужиков поздоровее, половчее в драке — да "побрутальнее" на морду лица.

Шоб все боялись!

* * *

10 марта В.И. Ленин перенёс третий инсульт и, окончательно прекратил политическую деятельность. Меж тем, весна несмотря на это — вступила в свои законные права и, всё дожившее до неё живое — ожив, принялось лихорадочно озираться вокруг в поисках того — с кем можно потрах...

Сотворить новую жизнь!

И, до нашего Богом забытого медвежьего уголка, стали доходить некоторые модные столичные веяния.

Одним из главных завоеваний революции по праву считается отмена прежней буржуазной морали. А так как, что такое "новая коммунистическая мораль" — никто не понимал и, Карл с Фридрихом — в своих книжках забыли об этом уточнить, то всяк стал строить её по своему... Порой, по мере своей половой распущенности — в прямом смысле этого слова.

Дочь генерала дворянка-большевичка Александра Коллонтай возглавила так называемый женотдёл ЦК РКП(б) — целью которого была борьба за уравнение в правах женщин и мужчин, борьба с неграмотностью среди женского населения, информирование о новых условиях труда и организации семьи... И заодно объявила половые отношения — "общественным, всенародным достоянием".

Судя по количеству бывших мужей, сама Александра — натрахалась уже досыта и теперь желала, чтоб в доску затрахали других!

Особо не интересовался, но вроде в Москве образовалось общество "Долой стыд", члены которого рассекали перед жителями и гостями в одеждах Адама, Евы и их Змея-искусителя...

Интересно, зимой тоже?

Аллах миловал и, до нас такое пока не дошло!

А, если и дойдёт когда, то местные комары и мошки — быстро объяснят таким "продвинутым", всю пагубность нарушения формы одежды.

Однако, ближе к апрелю на комсомольском собрании вдруг неожиданно для меня встал... Как после "виагры" — то есть очень "остро", встал половой вопрос.

Вообще то, дело понятно: молодые организмы — гормоны так и бурлят, особенно весной. Какой ещё вопрос перед ними должен вставать — о переписке Энгельса с Троцким, что ли?!

Да, идут они на...!!!

Конечно, вслух такое никто не скажет: на занятиях по марксизму, что регулярно проводит Брат-Кондрат Конофальский, у всех комсомольцев лица — серьёзные донельзя.

Однако, меня не обманешь!

* * *

Начало апреля для нашей разросшейся до нескольких десятков волостной ячейки РКСМ началось достаточно бурно.

Вместе с моим довольно скромного дня рождения, были несравнимо широко отпразднованы первые в нашей местности "октябрины". Это такая новомодная традиция, вместо более традиционных "крестин" — когда новорожденным давали не христианские, а "революционные" имена. Мальчика рождённого вышедшей по осени замуж комсомолки, назвали "Рэмом" — "Революция, электрификация, мир". Правда, чуть позже, Отец Фёдор крестил его в Благовещенском Храме и нарёк в честь Ленина — Владимиром.

Ну, это так — ерунда!

Затем, началась дискуссия о мещанстве.

К нему относили не только танцы, но и косметику и излишне "модною" одежду. Со стремлением молодёжи красиво стильно одеваться, коммунистическая пропаганда двадцатых годов — боролась куда яростнее, чем с ненормативной лексикой в общественных местах, хулиганством, алкоголизмом и азартными играми. Молодёжные коллективы могли со свету буквально сжить — за галстук, модную шляпку, напудренный носик или туфли на каблуке.

Особенно, это касалось девушек!

Идеал женщины по мнению сидящих в Кремле идеологов — мужеподобная бабища в кожанке, с "маузером" и непременной дымящей папиросой в зубах.

Однако, времена меняются и, вместе с подобной особой — глядящей с обложки журналов "Работница" и "Крестьянка", советская комсомолка могла видеть свою одетую по последнему парижскому "писку" в ровесницу — в "Новостях моды", "Четырех сезонах" или "Женском журнале". Даже мама Елизаветы Молчановой, перестала "косить" за свою и "сойдясь характерами" с режиссёром Аристархом Христофоровичем — стала следить за своей внешностью, а вместо махры перешла на тонкие, ароматные дамские папироски.

Вот и у нас на комсомольских собраниях активно обсуждались вопросы приемлемой одежды и обуви, возможности для девушек пудриться, краситься и завиваться... Так ничего и не решив, все вопросительно уставились на меня.

Я был немногословен:

— Под мещанством зачастую понимают естественное стремление мужчины и женщины выглядеть привлекательно друг для друга.

Я показ портрет вышеописанной "комиссарши":

— Бьюсь об заклад: у неё жёлтые зубы, а из рта — воняет как от пепельницы. Портовым докером ей работать можно, а вот быть чьей-нибудь женой... Впрочем, возможно и найдутся любители экзотики.

Показываю портреты элегантно выглядящих Ларисы Рейснер и Александры Коллонтай:

— Кто-нибудь из вас осмелится обвинить этих женщин в мещанстве?

Конечно, этих революционерок никто ни в чём подобном обвинить даже в самых страшных снах не посмел бы!

Девушки ратовавшие за "модный стиль" оживились и, одна из них выдала главный аргумент:

— Если, скажем, я пойду на вечер не накрашенная и в простеньком платье, будьте уверены: ко мне никто не подойдет и, весь вечер — просижу одна как дурочка. Да, так я замуж сроду не выйду!

Все рассмеялись и, после короткой дискуссии пришли к единодушному выводу: советский молодой человек должен выглядеть прилично — но не слишком, одеваться чисто, но небогато.

Так, это была — вообще ерунда!

* * *

Половой вопрос "поставила ребром", Катя Олейникова — девушка Ефима Анисимова. Бойкая и смазливая особа, с уже хорошо развитой для её возраста грудью и здоровущей жо... Широкие бёдра, хотел сказать у неё — легко рожать будет. Но по-моему, она несколько недалёкая. Прям, смотрю на неё и вижу сильно помолодевшую мать самого Ефима!

Она, пунцовея и пряча глаза ниц спрашивает:

— Серафим! Если комсомолец хочет удовлетворить свои половые потребности, должна ли комсомолка идти ему навстречу?

— Должна, — безапелляционно ответил ей за меня сам Ефим, — иначе она мещанка!

Конечно, все присутствующие захихикали — а сами "любовнички" густо покраснели. Похихикав, вся пара десятков глаз в нетерпеливом ожидании уставились на меня.

Так, так, так...

Блин и четырнадцати лет нет, а всё туда же! Впрочем, некоторые её сверстницы — уже замужние и по пару раз рожавшие. Вот, только этого мне не хватало — так сказать, от безделья...

Ну и что делать?

Ответить им: "Детки! Не трахайтесь, ни за что! Это вредно для организма". Или же: "Да хоть затрахайтесь, вы все на здоровье"?

В первом случае не послушаются, ни за что... Авторитет потеряю — за пустобреха проканав, на слова которого можно забить.

Во втором — с удовольствием последуют совету... Вот, только сколько поломанных судеб будет на моей совести? А что скажут мне за такое "половое воспитание" их родители, другие родственники или просто соседи, знакомые?

Ведь, это не столица! Здесь, некоторые "шутки" могут не понять.

Вообще, ничего не говорить? Ну и какой из меня тогда "вожак" — комсомольский лидер, если на первый же "простейший" — по мнению молодёжи вопрос, ответить не могу?!

Медленно и вдумчиво, "жуя" каждое слово говорю, глядя поочерёдно в глаза каждому:

— Прежде всего, между комсомольцем и комсомольцем должна быть человеческая любовь! А не просто скотско-плотское влечение — как у животных: пришло время случки — телушка или сучка встала раком и послушно раздвинула ноги перед самцом.

Помолчав дождался, когда Ефим, поглядывая на Катю, облизнул губы:

— Между нами... Мы с Катериной друг друга любим и хотим жениться, как только это можно будет по закону.

Та, несколько неуверенно кивает, подтверждая. Я, развожу руками:

— Ну, тогда... Вам решать. Совет, да любовь — как говорится!

Обращаясь ко всем:

— Главное, что? Комсомольцам-парням не следует западать на каждую встречную "дырку" — помня про опасность венерических заболеваний, а комсомолкам-девушкам не следует подставлять её первому встречному-поперечному, помня кроме гонореи с сифилисом (после которого нос проваливается), ещё об возможности нежелательной беременности.

Одна комсомолка из задних рядов — лет, как бы не двенадцати, видно не подумав, пропищала:

— Так, завсегда аборт в случае чего можно сделать!

Оставил её слова без внимания, но в завязавшейся перепалке меж "лучшей половиной" нашей ячейки — вижу какое-то легкомысленное к подобным делам отношение...

Нехорошо это!

После собрания же, я попросил Ефим и Катю остаться и, со всей возможной резкостью, им заявил:

— Если парень и девушка друг друга любят по настоящему — то они сами должны решать такие вопросы, а не спрашивать совета у постороннего — уходя от ответственности!

"Сладкая парочка" просто не знает от стыда куда деваться.

— Если же человек задаёт такие вопросы, значит — он ещё не достиг половой зрелости. Короче — рано вам ещё! Целуйтесь на здоровье, да жимкайтесь сколько угодно, а "это"... НИ-НИ!!!

Однако, любые слова — при выбросе гормонов, что ветер: в одно ухо влетело — в другое вылетело.

— Главное, не наделать по молодости глупостей, которые потом не исправить.

Как бы, так... Хорошенько подумав, говорю:

— Ладно, ничего не поделаешь! Хоть, времени у меня в обрез, придётся устроить для вас всех экскурсию — для большей наглядности.

* * *

Через неделю, предварительно съездив туда сам и договорившись, свозил всю ульяновскую ячейку в Нижний Новгород. Кроме ознакомления с достопримечательностями самого города, посещения губернского исполкома РСКМ и связанных с этим организационных мероприятий, сходили всей толпой к врачу-венерологу — "полюбоваться" на его пациентов... Естественно, за всё было щедро заплачено и, врач с готовностью предоставлял на всеобщий обзор — наиболее "наглядно" выглядевшие "случаи" своих пациентов, которых я тоже материально заинтересовал.

Заранее предупредил:

— На всё смотреть — широко открыв глаза. Замечу, кто зажмурится — исключу из ячейки комсомола, как слабодушного.

Многих рвало — аж кишки выворачивало, но ничего...

Не "жмурились"!

Затем, посетили абортарий... Аборты в Советской России были разрешены и заведение это, увы, отнюдь не пустовало. Опять же: за деньги всем "заинтересованным сторонам" — нам позволили быть свидетелями нескольких детоубийств.

Да, жутко!

Наши парни не "жмурились"... Они падали в обмороки целыми стройными рядами, как кисельные барышни при виде свежезарезанной курицы. Их приводили в чувство нашатырём и заставляли смотреть вновь. После "мероприятия", я утешал таких:

— Это не от недостатка мужества, отнюдь! А от чувства сопереживания к детям: которых — не дав даже на свет родиться, убили с особой жестокостью. А к этим тупым похотливым дурам — мамашам-убийцам, у нас с вами — никакой жалости нет.

— Убивать надо таких мамок..., — ревели хором Санька и Ванька, размазывая по щекам слёзы и сопли, — на части рвать — как этих... Ручки, ножки... Шевелятся! Ыыыы!!!

— Согласен! Убивать надо таких, вместе с теми — кто им ребёнка заделал, "удовлетворяя свои половые потребности" — а сам в кусты.

На Ефима Анисимова было страшно смотреть, а сам он сквозь землю был готов со стыда провалиться.

Воспитывать надо "таких", воспитывать... Свободу народу дали, а как при ней жить — рассказать забыли. Пришлось потом товарищу Сталину...

Ну, тут уж — как получилось!

"Как всегда" получилось...

Денег конечно я потратил — просто немерено, на такое "половое воспитание". Но ни доли секунды не сожалел: если хоть одного будущего человека я спас таким образом, или хотя бы предостерёг от неверного шага — исковеркавшего его дальнейшую жизнь, значит они не пропали втуне.

Чуть потеплело на свежем воздухе и, я велел Барону поднажать на спорт — чтоб энергия у молодёжи — не вокруг "места", что пониже пупа вертелась, а тратилась рационально и с пользой. Близ импровизированного футбольного стадиона, силами комсомольцев и им сочувствующих был возведён целый спортивный городок — где всяк желающий мог совершенствовать свою физическую культуру и поменьше страдать по пиз...

По "тому самому".

* * *

Мой названый отец вторую половину апреля был вельми опечален...

17 апреля ГПУ был арестован гражданин Белавин Василий Иванович, среди православных России более известный как патриарх Тихон. Официальное обвинение "собирание из недостоверных источников и распространение сведений, имеющих целью дискредитировать Советскую власть". Кроме этого, власти обвиняли патриарха в том, что в своем послании к верующим — он призывал к противодействию при изъятии церковных ценностей.

— Что будет, что теперь будет..., — печально качал головой и спрашивал то ли меня, то ли самого Всевышнего Отец Фёдор.

— Ничего не будет. Покупоросят ему мозги вдоволь, да отпустят под домашний арест...

От моих уверенных, сказанных твёрдо "предсказаний" иерей Благовещенского Храма успокоился и приободрился. Когда же они сбылись — очень обрадовался.

* * *

Как уже рассказывал, мои именины — 3 апреля, отпраздновали довольно скромно.

Как-то незаметно проскочило — и вспомнить то, особенно нечего... Заодно, мы с Отцом Фёдором помянули годовщину моего "явления" в этом мире.

Моя Королева, супруга то есть в прошлой жизни, родилась "между Гитлером и Лениным" — 21 апреля, что послужило поводом для многочисленных шуток и подколов за очень долгое время нашей с ней совместной жизни...

Когда я с большой задержкой узнал, что Елизавета Молчанова, предназначенная и подготавливаемая мной на роль "Роксоланы" — родилась тоже в эту дату, то я впал в состояние жены библейского Лота — оглянувшуюся на Содом и Гоморру и, увидевшую там нечто для себя весьма интересное и поучительное...

Буквально окаменел, хочу сказать.

Что это? Как это расценить? Случайное совпадение? ...Или какой-то знак свыше?

В случайности и совпадения я не верю — хотя сам родился в один календарный день с собственной тёщей. Я попал сюда не по воле случая, не в результате какого-либо научного эксперимента или природного явления... Я, какими-то могущественными силами, был целенаправленно перенесён в это время с какой-то, вполне определённой целью.

С какой?

В принципе, всё было понятно — с какой и, я уже — составил было некоторый план и приступил к его выполнению...

И, вдруг — новая "вводная", а иначе это никак расценить нельзя!

Если мне специально подсунули Елизавету с датой дня рождения моей жены, которая ещё не родилась... Это, что? Какой-то сигнал "свыше", знак? Руководство к действию или "рояль"? Я должен в неё влюбиться и на ней жениться? Потом, что? Детей наплодить? В этом весь смысл моего попадоса, что ли?!

ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?!

А, может это — она и есть? Моя Королева-Королёва? Может, наши с ней сознания одновременно перенеслись в прошлое? Она просто "вселилась" в чужое тело, а я — "материализовался" в своём, но помолодевшем?

Недомолвками, полунамёками и прямо открытым текстом, пытаюсь спровоцировать Елизавету открыться... Та удивлённо пялит глаза, но не "выдаёт" себя.

Неужели, мимо?

Разочарованию моему не было границ...

Душевно мучаясь от невозможности разгадать сей ребус, тем не менее — механически продолжаю действовать по ранее принятому варианту. Я очень медленно, но верно — шаг за шагом "леплю" из Елизаветы новую личность. Хотя, должен признаться: в этом "куске мрамора" — скульптура Галатеи-Роксоланы уже была готова, мне лишь оставалось отсечь от него всё лишнее.

По прошествии времени, я вообще успокоился... Если "верхним силам" что-то от меня надо — они ещё раз, как-нибудь — да маякнут. А раз нет пока отчётливого "наводящего" сигнала — значит, я двигаюсь в верном направлении.

* * *

Пятнадцатилетие Елизаветы сперва отметили "по-комсомольски" всё ячейкой, скинувшись на огромный торт — который съели под чай, а затем вдоволь натанцевались под граммофон. Затем, я пришёл вечером к Лизе домой, подарил ей мольберт с кистями да красками, что купил специально для этого случая ещё в феврале месяце.

Слов нет, чтоб описать её восторг!

Повисла на моей шее обвив её руками и, если бы не Надежда Павловна и как прописавшийся у неё Аристарх Христофорович... Ну, по крайней мере мне так показалось.

В чём фишка, спрашиваете?

Ко всему прочему, девушка желающая захомутать султана, должна обладать некой "изюминкой" — и чем больше эти самых "изюминок", тем меньше предполагаемый "султан" будет думать головой — глядя на неё и, больше — "тем самым" местом.

"Изюминок" у приличной девушки не может быть слишком много!

Лиза, по словам её мамы, до революции обладала множеством талантов и рисование из них, отнюдь не было на последнем месте.

Когда восторги улеглись и, покушав под лёгкое вино (я как обычно не пил), мы уже неторопливо беседовали за столом под чай, Лиза обеспокоенно спросила:

— А, что мне писать, то? В каком стиле?

Естественно я хорошо подготовился к этому вопросу:

— В любом случае не в стиле предреволюционного "формализма".

Благодаря собственной мамочке, изо всех сил стремящейся сделать из меня "человека" — я хоть рисовал довольно посредственно, но в целом — в изобразительном искусстве разбирался достаточно хорошо. К тому же, дочь моя в юных годах увлекалась живописью по настоянию своей бабушки (моей матушки — которая и до внуков успела добраться, перед тем как представиться... Царство ей Небесное!), что несколько освежило мне память... Да и здесь вот, приходилось беседовать по этой теме с Нилом Николаевичем Кулагиным — бывшим помещиком, а ныне — директором ульяновской школы, директором краеведческого музея и руководителем школьной изостудии.

Ну и будучи в "командировках" в Нижний Новгород, я кое с кем из профессиональных художников общался и покупал кой-какую специальную литературу. В частности, я приобрёл немало номеров журнала "Среди коллекционеров" — с самой широчайшей культурной тематикой, коим снабжал "с дальним прицелом" Лизу и её маму. В журнале подробно освещаются вопросы музейного строительства, научного изучения художественной старины, культурной жизни за границей...

Опять же трудно поверить, но в годы Гражданской войны — не прекращались выставки-распродажи картин, цены на произведения искусства на которых — держались на прилично высоком уровне...

Таково "культурное" последствие — обычной для военного времени активности спекулянтов!

Ещё большим парадоксом казалось то, что с наступлением мира — цены на живопись резко упали. Один из встреченных мною в Нижнем художников, жаловался: "Все спекулянты сыты по горло искусством и, им сейчас не до нас...".

Никакой цензуры пока не было — художники творили свою реальность, в которую власть пока не вникала. Вполне себе спокойно можно было устраивать свои выставки за границей. Если есть на что, конечно...

Началась деятельность "Института художественной культуры" (ИНХУК), коллектив которого ставил перед собой задачу создания "Монументального искусства будущего". Основной целью, по их, должно было стать не только культивирование "отвлеченных форм" — но и культ "отвлеченных достижений".

Тяжело, конечно понять, да?

Речь шла о своего рода пропаганде грядущей "гармонии". Но скоро обнаружилось, что авангардные выразительные средства для этого мало подходят, требуются простые образы и символы.

Ну, а вообще, как и в случае с литературой — отмечено появление громадного количества числа противоборствующих групп, подгрупп и направлений. "Ассоциация художников революции" (АХР), возникшая в 1922 году, стала самой массовой художественной организацией — призванной развивать традицию передвижничества в духе "художественного документализма" и "героического реализма". АХР, подобно РАППу претендовала на монополизм в руководстве художественной жизнью в стране.

Другое значительное объединение, "Общество художников-станковистов" (ОСТ), будет создано в 1925 году стремившимися к осмыслению современности с помощью новых изобразительных средств, молодыми художниками.

Короче, направлений для деятельности Лизы как художницы — очень много!

Можно писать "красную" батальную живопись про Гражданскую войну — как Петров-Водкин, можно двигаться на портретах вождей — как Бродский...

ЭВРИКА!!!

"Ленина на субботнике" ещё никто не рисовал: воистину — "золотая жила", ещё никем не "зачиканная".

Можно эволюционировать в сторону "реалистической фигуративности". Конечно, Малевич свои "квадраты", "круги" да "кресты" уже написал (как жаль!), но можно ещё что придумать — свободных геометрических фигур пока дофигасе.

Но всё это уже было, или вот-вот будет!

Нелегко будет Лизе конкурировать с мастистыми художниками-мужчинами. Она, может просто затеряться среди них... Значит, надо придумать что-то своё, причём такое — какое, никто их художников-хроноаборигенов вообразить не в состояние.

* * *

После праздничного чаепития, Надежда Павловна и Аристарх Христофорович, как-то так незаметно, чисто "по-английски" — куда-то слиняли. Мы с Елизаветой остались наедине, сидя на диване, взявшись за руки и увлечённо беседующими про живопись.

Возвращаюсь к зацепившему нас обоих вопросу — тем более меня осенило идей:

— ..."В каком стиле", спрашиваешь тебе писать, Лиза, — ногтем мизинца чешу бровь и, задорно подмигиваю, — а собственный стиль придумать, тебе слабо?

— "Собственный стиль"?!

— Ага! Ну, скажем... Назовём этот стиль "неофутуризм " и изображаться на нём будет наше грядущее. Каким ты представляешь скажем будущее человечества лет через... Сто?

— Через "сто лет"?! — хихикает, — нет, я его вообще себе не представляю.

Настаиваю:

— А давай вместе подумаем: как будут выглядеть люди — что они будут одевать, где и как жить, на чём и куда ездить... Как и с каким оружием воевать, наконец. Неужели, тебе это не интересно?

— "Воевать", — несколько обеспокоенно, — при коммунизме не с кем будет воевать! Капиталистических правительств — стравливающих между собой народы не будет. На всей Земле будет единая Республика Советов!

— Согласен! Однако, кроме Земли есть другие планеты..., — с самым серьёзным видом, — предположим, прилетят наши коммунары на Марс — а там ещё живые буржуи гнобят марсиан-пролетариев. И, что прикажешь делать? Переговоры о мире и дружбе с ними вести?!

"Красный граф", Алексей Толстой — уже опубликовал свой роман "Аэлита" под подзаголовком "Закат Марса" в журнале "Красная новь" за прошлый год, мы всей ячейкой его уже прочитали и затем с месяц, наверное — бурно обсуждали. Так что Лиза вполне могла представить такое.

Задумывается, но видимо с фантазией у неё слабовато:

— Ну и каким ты видишь будущее, Серафим?

Даже не знаю, что ответить... Может, так:

— Разным! Высоченные дома-небоскрёбы в сто этажей из стекла, пластмассы и бетона — все залитые неоновым электрическим светом... Множество ярких, быстрых автомобилей, гигантские лайнеры-самолёты перевозящие сотни пассажиров на тысячи километров отдыхать в тропики... Люди, общающиеся с друзьями на другом конце света с помощью крохотных радиостанций... Самую тяжёлую и грязную работу делают не люди, а машины-роботы.

— Как замечательно! — хлопает в ладошки, — это и есть коммунизм?

— Возможно...

Наивно-детский вопрос:

— Будут ли, все люди при нём счастливы?

Категорически возражаю:

— А вот это навряд ли, Лиза! Эксплуатацию человека человеком можно ликвидировать, а как ты прикажешь бороться с завистью? С жадностью? С ревностью? С несчастной любовью, наконец?

— Человека можно перевоспитать, — утверждает уверенно.

"Ха-ха", три раза! Сначала бы одного человека — своего ребёнка, попробовала бы просто воспитать — не перевоспитывая...

— Религия, тысячи лет не может перевоспитать человека!

Это было для неё как открытие:

— Так значит и, при коммунизме будут несчастные люди?

— Конечно! Возможно, потому мы людьми и зовёмся, что имеем возможность страдать самим и сопереживать страданиям других.

* * *

Сидим так, болтаем об высоком искусстве... Вижу, что-то хочет мне сказать — аж щёчки пылают, как бока раскалённой печки-буржуйки, но не решается.

Как, вдруг:

— Серафим, я несчастна!

— Почему, это вдруг и тем более в такой день? Давай, ты будешь несчастливой завтра!

— Помнишь, на собрании говорили, должна ли комсомолка "пойти навстречу" комсомольцу для удовлетворения его "половых потребностей"?

Чешу в затылке:

— Ну... Ну, помню. После этого, мы ещё на "экскурсию" в Нижний ездили и много чего поучительного видели.

Она намёк не поняла:

— А если наоборот?

— Что "наоборот"? — не врубаюсь, в реале.

— Если у комсомолки возникли половые потребности — обязан ли комсомолец их удовлетворить?

Меня, как кипятком обдали: её ладошка ложится мне на внутреннюю сторону бедра и продвигается по ней вверх к самому... "Тому самому"!

— Елизавета..., — задыхаюсь, — ты забыла про наш разговор?

Смотрит в глаза и вопрошает:

— А как же про "сопереживания страданиям других"? Это были всего лишь твои красивые слова?!

Теряюсь, не зная что сказать-ответить:

— Да, я... Ты забыла про "экскурсию", Лиза?!

Сладострастно шепчет:

— Молчи... Пусть будет то, что будет...

Впивается мне в рот своими сахарными устами, левой рукой обняв, а правой пытаясь расстегнуть брюки... Такое ощущение, что меня вот-вот изнасилуют.

Нет, уж лучше я сам!

Собравшись с духом, перехватываю инициативу. Обнимаю Лизу руками за шею и, чуть сильнее открывая рот — изменяю поцелуй, требовательно лаская её губы языком, чуть покусывая их и, так — что она застонала не выдержав.

Сердца наши бьются в унисон, как бешенные!

Руки мои, автоматически соскользнув с Лизиной шеи вниз, резко сдёрнули с её плеч блузку... Пару минут возни с застёжками допотопного бюстгальтера и обнажились торчком стоящие небольшие девичьи груди с крохотными сосками... Накрываю их поочерёдно горячей ладонью и, сперва просто поглаживаю, затем начинаю ласкать нежный сосок — гладить его, тянуть и сжимая слегка подкручивать — как ручку настройки радиоволны у старого УКВ-приёмника...

Задыхается, стонет:

— Серафим...

Выгибается всем телом, откидывается назад. Встаю, наклоняюсь над трепещущем в сладком ожидании чего-то неизвестно-запретного, девичьим телом... Запускаю руки под юбку и сдёргиваю поочередно с ног чулки и кружевные панталончики. Схватив ладонями обе ягодицы, сжимаю их и глажу — она дрожит и всхлипывает от наслаждения и, по-женски инстинктивно раздвигает шире ноги:

— Серафимушка...

Ложусь сбоку и максимально осторожно, не торопясь глажу нежные бёдра, затем пальчиками — как самого нежного бутона касаюсь пушистого лона и, чувствую насколько она "там" мокрая...

Просто невероятно мокрая!

Ласкаю между двумя "половинками", провожу пальцем по влажным половым губам... Наконец, нахожу чувствительный "бугорок" и начинаю ласкать-теребить...

Чувствую, ей хочется кричать, но она всего лишь полузакрыв безумные глаза, задышала глубоко и часто...

Вдруг, её тело резко выгнулась назад — как в конвульсии и, с широко раскрытыми от изумления глазами, Лиза как будто "затанцевала" в моих руках... Затем, спустя пару минут, мышцы её сами собой расслабились и она удовлетворённо обмякла.

* * *

Через некоторое время, когда мы привели себя в порядок — Елизавета смущённо мне говорит, с трудом скрывая радость:

— У меня никогда до этого не было отношений с мужчиной, поэтому... Я такого не ожидала — у меня как будто разноцветная радуга в голове взорвалась!

— Это называется "оргазм", Лиза, — буркнул под нос, поправляя ей юбку.

— Да, я знаю — мама рассказывала. Так всегда бывает при "этом"?

— Возможно... Был бы женщиной, как твоя мама — возможно, я смог бы ответить более определённо.

Её "детскому" любопытству нет границ:

— А что чувствуют мужчины при "этом"?

Я чувствую, что сейчас "фаберже" мои лопнут и стекут непрожаренной яичницей в сапоги!

Однако, не скажешь же такое вслух при юной особе? Поэтому, пожав плечами:

— Мужчина, удовлетворив женщину — чувствует себя настоящим мужчиной.

Хорошо сказал, да?!

Не перестаёт восхищаться и делиться впечатлениями:

— Это что-то невероятное, это было то самое прекрасное, что я когда-либо ощущала в своей жизни... Это был самый лучший подарок мне на день рождения. Спасибо, Серафим!

Задыхаясь от счастья и благодарности, она не находя слов — чтоб выразить свои чувства ко мне, вдруг выпалила:

— ТЫ — САМЫЙ ЛУЧШИЙ!!!

Целует меня благодарно в щёчку и, при этом чувствую — начинает по новой "заводиться" и, обняв меня за плечи обеими руками — с полуоткрытым ртом тянется к моим губам.

Э, нет!

"Хорошего" не должно быть много.

— Молодец, девочка! Своим умом дошла, — слегка нажимаю ей пальцем на кончик носа, — после "этого" всегда надо благодарить и восхищаться мужчиной... Тогда, он во-первых — надолго останется "действующим" мужчиной, а во-вторых — не захочет уйти к другой женщине... Ферштейн, зи?

— Oh oui oui! Oui, je vous comprends très bien!

Да, да!

Мы — мужики очень к такому чувствительны и чрезмерно падки на женскую лесть насчёт наших "сексуальных" возможностей. Моя Королева всегда мною восхищалась, хотя возможно не всегда оправданно:

-Да, ты сегодня просто ТИГР!!!

И я уверен именно по этой причине, мы с ней прожили долго и счастливо до самого... Пока... Хм, гкхм...

Настроение, как-то сразу резко ухудшилось. Отстраняюсь от неё и говорю, прощаясь:

— Теперь, Елизавета, когда я тебе показал как можно удовлетворить свои "половые потребности" — ты хоть каждую ночь сможешь сама себе делать такой "подарок".

Широко открыв очи, в совершеннейшем обалдении, на меня изумлённо таращится:

— А, разве мы не...?

— Отношения строгого учителя и внимательной, послушной ученицы и ничего более, Лиза... Или, ты более не желаешь стать Роксоланой?

Словами не передать разочарование в её глазах! Подумав, она согласно кивнула, но перед тем как закрыть за мной дверь, стоя на пороге выпалила:

— Иногда, мне кажется — что ты вовсе не человек, Серафим.

— А, кто? — чисто на автомате интересуюсь.

— Бездушная машина-робот из твоего "коммунистического будущего", — и с громким стуком захлопнула перед моим носом дверь.

— "Истина где-то совсем рядом", моя замечательная девочка, — бурчу себе под нос, бредя впотьмах в Трактир к Софье Николаевне, — кто-то должен делать "тяжёлую, грязную работу" — которую вовсе не хочется делать и в которой нет места для любви... Ради нашего будущего — пусть и далеко не светлого и, ни разу не коммунистического... Чтоб, оно стало просто чуть-чуть светлей для... Нет, не для наших с тобой — их никогда не будет, а просто для детей.

Однако, какова, а?!

Боюсь только, с таким темпераментом одного "султана" ей будет мало!

* * *

17-25 апреля в Москве проходил XII съезд РКП(б) и, как я и "напророчил" — Ленин не принимал участия в его работе по состоянию здоровья. С основным докладом о развитии экономики страны вступал Троцкий — он с это время позиционировался как наиболее вероятный преемник Ленина. В выступлениях делегатов произносились слова: "Великий народный вождь Красной Армии товарищ Троцкий", "мировые вожди пролетарской революции товарищи Ленин и Троцкий" и тому подобное — как будто никакого Сталина не было и в помине.

В заключительной речи Лев Давыдович Троцкий заявил:

"Все наши надежды на развитие социалистического хозяйства" основаны на четырёх элементах: "диктатуре партии", Красной армии ("необходимое орудие этой диктатуры"), национализация средств производства и монополия внешней торговли".

Съезд принял за основу тезисы, изложенные Троцким. Короче, НЭП накрывался лохматым тазом при любом раскладе — будь "на троне" Сталин ли, Троцкий...

Товарищ Сталин на этом съезде, кстати, прикинувшись ветошью, только тем и занимался — как отбивался от всевозможных обвинений и, только диву остаётся давать — зная, что в конечном итоге — именно он стал Вождём, а не Троцкий!

Насколько была серьёзной "подковёрная драка" в кремлёвских коридорах с кабинетами, можно судить по тому — что не одна моя статья в газетах в поддержку Сталина не была опубликована.

Ну, что ж...

Товарищ Анисимов, несмотря на мою "идеологическую" обработку тоже колебался как известный "кусок" в проруби. Тогда, я на свой страх и риск, от его имени написал письмо будущему Вождю, естественно — полное полными "одобрямсами". Ибо, Фрол Изотович — один из "слонов" (или "китов") на которых зиждется моё благополучие и успешность в качестве прогрессора. Если он из-за своей недальновидности слетит со своего кресла — найду ли я общий язык с его приемником?

Далеко не факт!

18 апреля по инициативе Дзержинского создано Спортивное общество "Динамо". Название было предложено бывшим рабочим завода "Динамо", а ныне начальником политотдела ГПУ — Недолей-Гончаренко Леонидом Владимировичем...

* * *

Жизнь меж тем текла своим чередом...

В конце апреля в Ульяновск прибыла группа граждан в шесть рыл — с конкретно "протокольными" лицами и, остановилась в "Красном трактире". Старший из них — высокий сухопарый мужчина средних лет, найдя меня в том же заведении — в кабинете с надписью "Отдел технического консультанта", сперва оторопел — увидев на вешалке мою кожанку с "кубарями" на петлицах, да фуражку со звездой.

Я, как мог успокоил его, поняв кто это такие:

— Не сцыте, гражданин! Я не ёперуполномоченный, а всего лишь — хранитель народного добра, что проезжает мимо меня по "железке". Что хотели, с чем пришли?

Тот, вмиг успокоился и, глядя пытливо вываливает:

— Если ты — Серафим, то я от Ксавера... Знаешь такого?

Пожалуй, таким знакомством особо хвастаться не стоит — особенно перед незнакомцами и, в любом случае надо применять методы хотя бы элементарной конспирации. Поэтому, отвечаю уклончиво:

— Я много кого знаю, возможно — среди них и некий "Ксавер" имеется. Конкретно, по какому Вы делу?

Одобрительно кивнув, тот, молча достаёт из портфеля какие-то бумаги и кладёт на стол передо мной. Беру одну в руки и читаю:

— "Акционерное общество "Жилстрой"", основной капитал 200 000 золотом, акция в сто рублей золотом на предъявителя"... Здорово!

— Ещё как "здорово", — соглашается "человечек" от Ксавера, — это — все твои... Разумеется, если покажешь документ какой.

На радостях, предъявляю ему все документы, что имелись при себе. Пока тот их дотошно изучает, пересчитываю акции: оказалось на пятьдесят тысяч — как и по нашему с Ксавером уговору.

Ну, лиха беда начало!

Ещё раз десять раз по стольку и, пол-ляма как с куста — "голубая места" Остапа Бендера сбудется. Можно будет ехать в Рио, где все мулаты зажигают в исключительно белых штанах.

Не удостоверившись моими "ксивами", человек от Ксавера задал ещё несколько наводящих вопросов, относительно нашего с тем знакомства и, лишь затем представился:

— Сухарев Иван Иванович — Председатель совета акционеров АО "Жилстрой".

Пришёл мой черед удивляться:

— Да, у вас реально серьёзно!

— Ещё как "серьёзно", — подтвердил Сухарев и вручил мне ещё и устав общества.

Из последнего я узнал, что акционерное общество является со смешанным капиталом, где половина акций принадлежит государству (в этом месте, Иван Иванович как-то "по особливому" моргнул) и входит в государственный трест "Госжилпромстрой", головной офис которого находится в самой Москве, а филиалы — в Нижнем Новгороде и Петрограде.

Сочтя что рассказал всё для меня достаточное — Сухарев замолчал и, все мои попытки хотя бы намёком вытянуть с него "подробности" (в частности, меня интересовала судьба клада Рябушинского), натыкались на глухую стену непонимания.

В принципе, оно и верно — меньше знаешь, крепче спишь.

Остальные, прибывшие с "Председателем совета акционеров" лица, оказались бригадирами артелей строителей различной специализации. Тоже, типы очень интересные и специфические — палец в рот не клади. Изучили составленный мной генеральный план строительства и график производства работ, съездили посмотрели площадку под "домостроительный комбинат".

— Сначала строим жильё "под себя", — объясняю, на месте показывая на карте и местности расположение заводского посёлка, — во-первых обкатаем саму технологию, во-вторых — конструкцию, в-третьих — создадим нормальные бытовые условия для самих строителей.

Сделав паузу, внимательно на них посмотрел, чешущих в затылке:

— Кто-то против того, чтобы жить по-человечески?

Поспорив, конечно, по некоторым второстепенным вопросом — все "бугры" в целом со мной согласились и, Сухарев напоследок заявил:

— Это ты хорошо придумал! Ну, значится — через месяц и начнём...

* * *

В конце апреля же, наконец-то забегала "народная мототелега" — в Нижегородской радиолаборатории, мне хорошо подсказали насчёт магнето для её зажигания и даже помогли рассчитать катушку и конденсатор.

Хотя, это чудо деревянного автопрома сломалась — "пробежав" всего лишь с версту (довольно шустро, надо признаться!), радости у всех наших юных любителей-автомобилистов были "полные штаны".

Близнецы Санька да Ванька опять ко мне пристали со своим желанием стать командирами РККА.

УФФФ!!!

— А, конкретнее, — спрашиваю, — командирами стрелковых частей Красной Армии или кавалерийских? Может, артиллеристами хотите быть — тогда, учитесь хорошо математике... Или же во Рабоче-Крестьянский Красный Флот пойдёте? У моряков форма классная: когда идут по городу — все девки сами штабелями укладываются!

— Ну, предположим — не все "девки", — заметила на это Елизавета вполголоса, — а только определённой половой распущенности...

Близнецы, только переглядывались друг с другом — впав в ступор от такого простого вопроса, видимо ещё не определившись.

— Ладно, я вам буду рассказывать про все рода войск, а там вы сами подумаете и выберете — время ещё у вас есть.

С тех про, я при каждом удобном моменте тёр по ушам Саньке и Ваньке про все неискоренимые недостатки пехоты, кавалерии, артиллерии и военно-морского флота и про все трудности их в них поджидающие, про какие только знал.

Вижу — скисли ребята! Но, ещё хорохорятся — даже как обычно, передрались меж собой — выбирая между кавалерией и флотом.

Тогда, я стал рассказывать им про свои выдуманные бои на Польском фронте, делая особый упор на преобладании поляков в технике — в танках и аэропланах.

— У буржуев уже появились новые рода войск — авиация и механизированные войска, — гнул я свою линию дальше, — значит, чтоб Красная Армия могла побеждать — она тоже обзаведётся такими же.

Даже не видевшим простого трактора ребятишкам, я рассказывал (слушали раскрыв рот не только близнецы) про самолёты и танки и, их разновидности, про устройство, достоинства и недостатки, способы применения:

— Будущая война, в которой вам обоим — да и остальным, так или иначе придётся участвовать, будет "войной моторов". Поэтому — учите матчасть, товарищи комсомольцы!

Но, вскоре смотрю — опять друг другу "фотокарточки" ретушируют! Оказывается, рода войск не поделили. Санька, тот хотел — чтоб они оба непременно стали лётчиками, а Ванька имел на этот счёт совсем противоположную точку зрения:

— Серафим! Скажи, кто главнее будет — лётчики или танкисты?

— "Главнее"...?! Ты что как маленький?! ...Товарищ Свешников! Кто кого победит — если "гребень на гребень"?

РЖУ, НЕ МОГУ!!!

Проржавшись, со всей серьёзностью говорю:

— Товарищи комсомольцы, попрошу отнестись со всей революционно-пролетарской серьёзностью: война — это не драка в подворотне "рыло на рыло"! И даже не кулачные бои на ярмарке по праздникам — где "стенка на стенку". В современной будущей войне, которую развяжут против нашей страны империалисты, будут на равных участвовать различные рода войск и, победу в ней обеспечит именно их взаимодействие и взаимовыручка.

— Серафим! А как же так — "взаимовыручка"? Ведь, самолёт, он — в небе летает. А танк — по земле ползает?

— А, вот про это мы с вами сейчас и подумаем вместе...

Глава 23. "Прогрессорство" — это электрификация отдельной волости, плюс компьютеризация попаданца.

Если забыл сказать ранее...

Предполагаемая малая гидроэлектростанция в Ульяновке, трансформаторная подстанция и линии электропередачи — должны быть объединены в товарищество "Красная фаза" и, находиться в коллективной собственности у местного волостного Совета и, местных же кооперативов и артелей — количество которых не ограничивалось.

А, вообще, если говорить про план ГОЭЛРО и НЭП в целом, Советское правительство (редчайший случай!) поощряло инициативу частников в выполнении ГОЭЛРО. Тот из нэпманов, кто занимался электрификацией — вполне мог рассчитывать на налоговые льготы и на кредиты от государства. Правда, вся нормативная база, технический контроль и установление тарифов — сохранялись за правительством. Тариф на электричество был единым для всей страны и устанавливался Госпланом.

Политика поощрения предпринимательства не пропала втуне — а дала вполне ощутимый эффект: около половины генерирующих мощностей, построенных по плану ГОЭЛРО — были созданы с привлечением сил и средств нэпманов. Иными словами, это был удачный пример (увы, не столь уж частого!) партнерства государства и частного капитала...

После моего устного "джентельменского" договора с инженером Комаровым Даниилом Игоревичем, весной у нас — всё закрутилось-завертелось!

Ещё в конце марта в Ульяновск приехали бригады строителей, группы электриков, механиков, бригады рабочих и началось строительство, вернее — реконструкция и переустройство старой плотины под малую ГЭС. Как мне объяснил Комаров Даниил Игоревич, при существующей высоте плотины порядка 10 метров и соответствующем напоре воды, здание МГЭС будет с прямоугольной турбинной камерой, а сама турбина — "вертикальная пропеллерная".

Локальная электростанция через трансформаторную подстанцию будет выдавать трёхфазный электрический ток и однофазный бытовой. Ещё прошлой осенью, на многочисленных собраниях властей и населения города, определились с объектами электрификации города.

Первым делом будут освещены три главные улицы Ульяновска: Советская, Ямская и Пролетарская. Затем, все объекты соцкультбыта: школа, больница, фельдшерский пункт... Только после этого электричество придёт в административные здания — Волостной исполком РКП(б), Волостной Совет, районное управление НКВД.

Ну, а во вторую очередь будет электрифицирован старый металлургический завод — который я надеюсь реанимировать и, детская трудовая колония в бывшем монастыре. Про исправительно-трудовой лагерь же, будет отдельная песня...

Ещё зимой же, рассказав про часть своих ближайших планов, я спросил у инженера Комарова, курирующего этот проект:

— Потянет ли гидростанция ещё и промышленные предприятия, Даниил Игоревич?

Тот, предоставил мне все нужные расчёты (скромненько, довольно скромненько!), а на словах ответил так:

— Гидростанции работают отчасти сезонно: наибольший уровень воды в реках, а значит — напора на турбину, будет весной — в период паводка. Минимальный — зимой. Проблема в том, что на зиму приходится и пик потребления мощностей на освещение! Но, опять же можно найти выход: промышленность в основном работает днём, а граждане освещают свои жилища по вечерам... Вариантов много, так что — так что, Серафим Фёдорович, составляйте заранее график.

Впрочем, и без меня, необходимые графики режима выработки и потребления мощностей были составлены и утверждены назначенным сверху начальником Ульяновской МГЭС и, первое время проблемы с электроэнергией обещают быть самыми минимальными.

Особняком стояла электрификация Благовещенского Храма. Вот здесь мне пришлось глотку подрать, доказывая твердолобым коммунистам, что вид "лампочки Ильича" при богослужениях — есть мощнейшее идеологическое средство борьбы с религией:

— Видя электрическое свечение от науки — вместо копоти от свечей да лампад, тёмные души верующих скорее просветлятся и отвратятся от мракобесия!

Бла, бла, бла...

Языком то, молотить я умею!

Некоторые, шибко идейные — возражали переходя на личности:

— Скажи лучше честно, товарищ Свешников — что об своём отце-иерее печёшься!

— Пазвольте! Разве я предлагаю провести электричество в дом иерея Фёдора? Следите за метлой и базаром плотнее, товарищ! Коли, конечно — Вам зубы не жмут.

Короче, "не мытьём — так катаньем", а вернее сказать — осадой и измором, я своего добился: в конце апреля деревянные столбы электропередачи шагнули к Благовещенскому Храму Ульяновска, а в начале мая над его "царскими воротами" загорелась "лампочка Ильича".

Ну, а сделать потайную проводку в схронку с моими "роялями", для меня было как забором об асфальт — пару пустяков!

Лампа над компьютерным столом запитывалась через USB-разъём с системного блока, поэтому и с освещением в моём схроне тоже проблем не ожидалось — а то уже надоело дышать керосиновой копотью.

* * *

Конечно, слегка задержались со сроками: не первого мая, правда — а лишь пятого, Ульяновская МГЭС была сдана в эксплуатацию. Естественно, состоялся грандиознейший (думаю со дня основания этого населённого пункта) митинг, на который даже приехало уездное начальство из Ардатова и вдоволь почесало на нём язык.

После митинга и торжественной части в "Красном трактире", я сдержал слово и подарил Даниилу Игоревичу обещанный "американский" мультитул и, мы оба расстались друзьями и радостно-окрылёнными от счастья людьми. Заскочив в разгар обычного при таких событиях "корпоративчика" буквально на минутку к, уже было приготовившейся к "ознаменованию" электрификации Софье Николаевне и, лишь чмокнув её в щёчку, я громадными скачками понёсся по ярко освещённой электричеством улице к Благовещенскому Храму.

Проверив параметры тока и, найдя их вполне приемлемыми, перекрестившись на находящиеся "в запаснике" древние закопчённые иконы — затаив дыхание нажимаю кнопу системного блока и включаю комп...

УРА!!!

Раздаётся знакомый звук и заставка "Седьмой винды"...

Ну, счас я...

Ух, как здорово!

Честно и как на духу признаюсь: всю первую ночь — я как ребёнок играл. Под утро, еле-еле оторвавшись — чуть не плача, удалил с жёсткого диска любимого "Сталкера" модификации "Dead Air" и, еле волоча ноги пошёл пешком на полустанок исполнять должностные обязанности. Вернувшись домой первым делом выспался, затем плотно пообедал и рьяно взялся за накопившуюся почитай за год работу. Ну а вечером посетил слегка озадаченную моим странным поведением учредительницу артели "Красный трактир" и исполнил обязанности почти уже супружеские...

* * *

События в мире идут своим чередом — точь в точь как в реале, проверяю уже по инфе на компе. 8 мая Министр иностранных дел лорд Великобритании Керзон, наезжает как бульдозер на СССР своим "ультиматумом " и у нас начинается по этому поводу сущая истерия.

По сему поводу получил письмо с отметкой "до востребования", со срочным запросом от Ксавера: не ожидается ли скорая война? Ответил категорически отрицательно: войны не будет!

10 мая убит полномочный представитель СССР в Лозанне Вацлав Воровский и в тот же день, ВЦИК и СНК Советской России приняли декрет "о едином сельскохозяйственном налоге".

* * *

Очень много времени у меня отнимало бюрократическое "бумаготворчество на полустанке: ведь, я как-никак — "Заведующий оружием" отряда вооружённой охраны железнодорожного полустанка Ульяновский.

Конечно, в случае крайней нужды я припахивал кого только мог — чаще всего воспитанника ОВО Михаила Гешефтмана и остальных комсомольцев... Однако, "бумажный поток" рос не по дням — а по часам, а у Барона и других ребят и, без того было чем заняться, как над бумагами корпеть.

Короче, я был уже в запарке!

Нанял бы кого, даже — двух, или трёх — да штаты не позволяют.

Всё само-собой разрулило увольнение "по собственному желанию" комвзвода ОВО, начальника команды по охране грузов Чеботарёва. Тот, не без моей ненавязчивой "идеологической работы" (сидеть на двух стульях только я из местных умею), решил целиком посвятить себя обувной промышленности и взяться за артель всерьёз:

— Я уже выручку за продажу обуви имею в несколько больше — чем оклад за службу получаю, так зачем же мне даром время терять? Хватит, побегал с винтовкой!

— "Хозяин — барин", товарищ Чеботарёв, — пожимаю ему руку и беру "под козырёк", — в любом случае, как от своего — так и от лица вышестоящего начальства, благодарю за службу!

Конечно же, мы с ним ни в коем разе не прощаемся: ведь кроме чисто дружеских отношений, мы с Гаврилой Петровичем — деловые партнёры и совладельцы обувной артели "Красный Лабутен". Этот бренд уже довольно известен на Нижегородчине — благодаря безумно дорого стоившим новомодным берцам и кроссовкам, с красной подошвой.

Вместе с Чеботарёвым, мал по малу — стали увольняться другие агенты отряда и, я стал взамен набирать людей по своему собственному разумению. Как раз происходило массовое сокращение Красной Армии и, при существующей безработице — в претендентах на вакантные должности недостатка не было.

Прежде всего, я тщательно изучая биографии и послужные списки, беседую подолгу с каждым, подобрал себе заместителя на место Чеботарёва. Им оказался Архипов Михаил Николаевич — уже достаточно немолодой человек, сорока с небольшим лет. Это был профессиональный военный чиновник, бывший в обоих армиях — Императорской и Красной на штабной работе. Штабс-капитан царской армии и красный командир — комбриг, дослужившийся в РККА до какой-то незначительной должности в Полевом штабе республики.

Вид у него ни разу не военный, характером — типичный лузер, но крайне усидчив в кабинетной работе, педантичен, прилежен и аккуратен. Среди прочих полезных качеств у него ярко выраженное чинопочитание и, даже — какая-то "самурайская" преданность начальнику, что будет не лишне. Среди незначительных недостатков я бы отметил — несколько чрезмерное "злоупотребление"...

Однако, где найдёшь идеального человека, да? Где найдёшь непьющего царского офицера или советского командира?!

Об попойках и кутежах первых — здесь до сих пор ходят воистину эпические легенды, про последних — уже тоже наслышан.

Почему у Архипова в совслужащих не сложилось, предвижу вопрос? Так ведь, как раз в это время с подачи Троцкого — шла борьба с разбухшим госаппаратом: номенклатура — не в первый и не в последний раз, пыталась высечь саму себя — подобно гоголевской унтер-офицерской вдове.

Вместе с сокращениями штата РККА — шли сокращения госслужащих, короче...

Конечно, сокращения аппарата обернулись последующим ещё более бурным его ростом — но ведь, про это никто не знает пока, правильно?

— Михаил Николаевич, — сразу же расставляю все точки над "ё", — Вы будете выполнять свои и мои обязанности и, за это иметь оба оклада, плюс — небольшую ежеквартальную премию, если без крупных "залётов"... Вы согласны?

Человек семейный и, семья у него — я бы не сказал, что маленькая — поэтому он не был против... Но, несколько сомневается:

— Условия, конечно заманчивые. Ну а если...?

— Ну а если "на коня и в бой" — я подоспею, или на это есть "старшие агенты по охране грузов ОВО" — командиры отделений по-военному.

Вопросов и сомнений больше не было и, товарищ Архипов был взят в штат Ульяновского ОВО на место Чеботарёва.

Других же бойцов-агентов младших командиров набирал исходя из двух принципов: они должны быть достаточно молоды, не обремененными семьями и происхождением — как можно подальше отсюда.

Понятно почему, да?

Со временем, я разработал график, позволяющий довольно успешно совмещать множество занятий. Из них, работе за компом уделялось — не более шести часов в сутки, очень редко, когда какая-нибудь срочная работа — двенадцать. Времени для отдыха или каких-то личных дел вообще не было, разве что во время "командировок"...

Но я утешал себя словами родной матери — которая учила меня с самого раннего детства: "Отдых — это не есть смена работы бездельем, Антон!".

* * *

Несоответствие параметров тока, неподходящих для потреблением моим компом, мне удалось решить — заказав в "Нижегородской радиолаборатории" повышающий трансформатор, про что я уже рассказывал. "Роялистый" стабилизатор — сглаживающий броски напряжения, тоже оказался в этой схеме не лишним.

Умилили просто не по-детски своей древностью, счетчики потребленного электричества хроноаборигенов!

Они были гальванические — учёт вёлся по привесу медного электрода, опущенного в электролит... Время от времени контролеры обходили потребителей и взвешивали этот самый "привес" и, по нему вычисляли ватты и начисляли рубли.

Кстати, мой комп жрёт энергию — просто "как с пистолета" и, Отец Фёдор — даже пару раз ругался и судился по этому поводу. Нет, не со мной конечно, за перерасход — он в таких нюансах не шарит. А с руководством товарищества "Красная фаза" и с его электро-контролёрами. Те, недоумевали и пытались найти причину такого аномально-дикого потребления электроэнергии всего лишь одной-единственной лампочкой в церкви... Уже пошли самые дикие и нелепые слухи о какой-то чертовщине — творящейся в божьем Храме.

Так и спалиться недолго!

Я порывшись в электронной памяти своего компа, забацал — буквально на коленке одну приспособу, позволяющие "отматывать" этот "привес" в обратную сторону. Правда, пару-тройку раз через-чур увлекался и, случилось так, что уже не мой названный отец был должен товариществу "Красная фаза" — а как раз наоборот. Тот, надо ему отдать должное, человек спокойный, тихий и богобоязливый... "Мухи не обидит", иносказательно говоря.

Но "за своим" всегда придёт!

Он подал на товарищество в суд и волостной судья наш, в физике слабо шарящий — но фактам верящий, присудил деньги истцу вернуть. Проиграв таким макаром пару "процессов" и, плюнув в конце концов — контролёры вообще перестали ходить в Храм с проверками, а иерей платил "за свет" ровно такую сумму — которую считал "божеской".

Это всех, особенно меня вполне устроило.

* * *

Итак, первым делом с помощью программ "1С Предприятие" и "1С Бухгалтерия", привёл в порядок, как свои собственные финансовые дела — так и, дела не так давно созданного кооператива "Красный рассвет" и артелей в него входящих. И в дальнейшем их вёл, обходясь без многочисленного штата — наняв всего лишь одного бухгалтера для проформы.

Вторым делом — литературное творчество.

Воспоминания Анисимова, Взнуздаева и прочих участников Империалистической, Гражданской войн и, даже изредка в нашей сельской местности попадавшихся ветеранов Русско-японской — я отсканировал, переформатировал, систематизировал, проанализировал и принялся литературно обрабатывать. Моя задумка такова: создать цикл историческо-публицистических книг — наподобие знаменитой серии Драбкина о Великой отечественной войне.

Говорил уже, да?

Приняв от товарища Взнуздаева очередную кипу с анкетами опросов ветеранов, я сказал ему укоризненно:

— Ну, а что ж ты всего одной нашей волостью решил ограничиться, Иван Данилович? А в уезде воевавших мужиков нет, что ли?

— Так, в Ардатов далеко ездить, а моя пенсия не резиновая, — попытался тот "спрыгнуть", шевеля культей руки.

— Понимаю, на одну пенсию не прожить, — тяжело вздыхаю глядя на его пустой левый рукав, — вот тебе пятьдесят рублей, товарищ и, через месяц жду.

Литературное творчество, работа внештатным корреспондентом нескольких газет отнимали уйму личного времени и, вскоре мне пришлось создать целый "личный секретариат", благо произошёл один удобный случай... Во время нашей с ним февральской "командировки" в Нижний Новгород, Фрол Изотович успел познакомиться и закрутить "роман" с совсем молодой — раза в два моложе его, девушкой. К удивлению его самого, та в конце мая приехала в Ульяновск и, их сперва "неформальные" отношения продолжились и законным образом "оформились" в виде назначения её секретаршей Председателя исполкома Ульяновской ячейки РКП(б). Ну а товарищу Ксенофонтовой был дал полный "абшид"!

Отставка, то есть.

Правда, совесть товарищ Анисимов всё же имел и, из служебной квартиры старую подругу не выселил.

Когда нужда появилась, подумав и решив, что раз — "старый конь борозды не испортит", то довольно ещё моложавая "кобыла" — тем более, я предложил ей место секретаря-машинистки в "Отдел технического консультанта" кооператива "Красная жара".

Сразу честно скажу: секса у нас с ней не было — хотя та довольно настойчиво его добивалась. Очень долго у нас с нею не было секса...

Ладно, это уже совсем другая история.

Отношения с Софьей Николаевной, у товарища Ксенофонтовой не заладились с самого начала — а ведь им приходилось довольно часто встречаться... Офис то на втором этаже "Трактира" находится! Моя, после обряда с плёткой, почитай — законная супруга, постоянно комплектовала по поводу недостаточного объёма собственных грудей (ну баба — что с неё возьмёшь?!), а у предполагаемой соперницы — дойки были как будто специально...

Ну, просто — феноменально фантастические сиськи, я вам скажу!

Так и просятся в суровую мужскую руку. Однако, мне больше женские задницы лапать нравится — а у Софьюшки попа была...

Ой, какая у неё попа!

Устав от грызни по малейшему поводу двух тупых баб, я заявил хозяйке оставшись с ней наедине поздним вечерком:

— Раз Вы так упорно этого добиваетесь, Софья Николаевна, скоро я переведу всю свою контору в другое место. Как раз возле полустанка Рабочий посёлок строиться — один из домов и задействую.

Та в нешуточном шоке от моих слов: ведь, здесь она может — хотя бы контролировать наши отношения, по делу и без такового — вертясь возле номеров в которых разместились бюрократические учреждения кооператива и периодически в них заходя с каким-нибудь "не терпящим отлагательства" вопросом. А в Рабочем посёлке мы с Ксенофонтовой вообще — останемся "наедине".

"Уведет мужика, — читалось паническое в её глазах, — ой уведёт!".

А вслух, стараясь соблюдать спокойное приличие:

— Да, отчего же, Серафим Фёдорович? Отчего же Вам у меня не нравиться?! Я не против — оставайтесь здесь, мест много.

Пристально смотрю ей в глаза и красноречиво молчу и, та наконец соображает:

— А с товарищем Ксенофонтовой я обязательно помирюсь и даже подружусь...

"Мирное соглашение" было тут же подтверждено-закреплено безумно-пылким половым актом.

Вскоре, по Ульяновску заходил сплетни, что моя половая "мощь" растёт с каждым прожитым годом. Что я "окучиваю", уже не только Графиню и хозяйку "Красного Трактира" — но и бывшую зазнобу нашего Председателя, что только добавило мне авторитета.

Это произвело неожиданный эффект: Председатель Исполкома вдруг приревновал меня к своей "бывшей", некоторое время смотрел волком — затем вдруг принарядился, побрызгался одеколоном и явился ко мне в офис мириться с ней. То да сё, самого разговора не слышал — в отъезде был, но держите меня семеро — они снова сошлись! Правда, товарищ Ксенофонтова оказалась дамой с характером — недаром мужские папиросы смолила, только дым кольцами как от парохода шёл: "жить" с ним она согласилась — а вот работать предпочитала у меня. Я ей в три раза больше башлял — чем официальный оклад секретаря-машинистки на старом месте.

Вот такая "Санта Барбара" у нас в провинции!

Сказать по правде, содержание секретаря-машинистки и одновременно — пресс-секретаря, не встало мне "в копейку": я платил ей за труды из гонораров её бывшего "работодателя" — типа своеобразных "алиментов" за многолетнюю сексуальную эксплуатацию. Тот, когда в конце концов узнал — не возражал особо, видя подпись под публикуемыми статьями: "Анисимов Ф.И.".

Тщеславным чувачком оказался наш Фрол Изотопыч!

* * *

Третьим делом я взялся за проектирование массового сельскохозяйственного трактора.

Как и многое другое, трактора в "потерянной нами" России не выпускались и, имея самое многочисленное конское поголовье — даже мыслей, упаси Боже(!), про них у её правителей не возникало. Ну а, типа, коль понадобятся — "заграница нам поможет".

Тут случилась Великая война и, оказалось — что трактора и автомобили нужны Российской императорской армии — "как хлеб, как воздух", а заграница не помогла, что имело свои весьма печальные последствия — для тех же правителей.

Некоторых из них (ничтожное меньшинство — надо с огромным сожалением признать), даже расстреляли или лишили жизни какими-то иными — подчас весьма экзотическими способами.

В чём здесь фишка, спрашиваете? Германская армия для снабжения армии строила в прифронтовой полосе сотни и тысячи километров узкоколеек в дополнение к своей уже достаточно хорошо развитой системе железных дорог нормальной колеи. Западные союзники в дополнении к железнодорожному, использовали всё более и более многочисленный автотранспорт.

Россия же, даже в своей западной части — плотностью железнодорожной сети похвастаться не могла, автотранспорта и тракторов почти не имела... Русская императорская армия, "килой" растянутая на огромном пространстве между Балтийским и Чёрным морем, как при пресловутых половцах, печенегах и прочих — так называемых "татаро-монголах", снабжалась гужевыми обозами.

В чём проблема, спросите и, не один ли хрен — только в профиль?

Нет, отвечаю — "не один". Лошади, как известно — на подножном корму существовать могут, а вот работать отказываются и дохнут только в путь... Им, чтоб тащить артиллерийское орудие или телегу с боеприпасом к нему — овёс или зерно подавай! Прибалтика, Западная Литва или Галиция — среди всероссийских "житниц" никогда не числились, да тут ещё солдатня с обоих сторон — все припасы саранчой подъела. Поэтому фураж (в том числе прессованное сено в тюках) для миллионных табунов животных приходилось везти железнодорожным транспортом из глубины страны — напрочь его забивая...

Это обстоятельство, плюс "эвакуация" русской Польши в 1915 году, да умноженное на извечное русское головотяпство с разгильдяйством — вот вам и разруха на транспорте!

В результате, к примеру, Петроград (треть всей российской военной промышленности) — остаётся без донбасского угля и бакинской нефти...

Вот вам и разруха в промышленности!

Из-за низкой производительности труда в сельском хозяйстве, изъятие нескольких миллионов рабочих лошадей и полутора десятков миллионов здоровых мужиков способных на них пахать, обернулось уже в 1916 году падением посевных площадей...

Вот вам и голод в Петрограде — снёсший в марте 1917 года с трона недальновидных правителей прямиком в Ипатьевский подвал!

"По списку", в русскую армию было мобилизовано больше всех воюющих государств — почти 16 миллионов человек: казалось бы — шапками германцев закидать можно. Отчего же не "закидали", а как бы даже не наоборот — сами гнилой трухой рассыпались? Почему-то, крайне редко кто из военных историков учитывает "лошадиный фактор" в стратегии . Для "техобслуживания" каждой "лошадиной силы" — ну максимум двух, требуется одна человеческая. Для миллионных обозов приходилось отвлекать от "окопов" миллионы же бойцов — в результате "по списку" русская армия была огромна, а на деле — по количеству активных штыков, её еле-еле хватало жидко прикрыть фронт от Балтики до Чёрного моря...

Вот вам и позорные военные поражения, после которых — солдат втыкает штык в землю или в брюхо ближайшего офицера!

Конечно, не всё так однозначно и я во многом утрирую. Но суть то верна: транспортная проблема — стала решающей для судеб Российской империи и миллионов её граждан.

* * *

Советское правительство думало несколько иначе, чем имперское: производство тракторов — посчитали делом "чрезвычайной государственной важности", издав 1 апреля 1921 года соответствующий декрет Совета Народных Комиссаров. Да и выхода не было — конского поголовья после шести лет непрерывной войны осталось с гулькин...

Хм, гкхм... Нос!

А рабочую лошадь, к вашему сведению — надо три года выращивать... Да ещё год давать ей лёгкую нагрузку, чтоб обвыклась — иначе она быстро копыта откинет. Жеребёнком её в плуг не запряжёшь — это вам не железный трактор, готовый пахать сразу после выхода с конвейера.

После того декрета, конструкции тракторов посыпались со всех уголков нашей необъятной страны как из гигантского рога изобилия. И, "заграница" нам помогать стала — за наши же кровные червонцы, обеспеченные золотом.

Пожалуй, самый знаменитый их "Фордзон", тот — что наш "Путиловец", оставим за скобками нашего повествования. Насколько мне известно, с самого начала и до конца производства, он собирался с использование деталей и узлов (самых важных) от фирмы "Henry Ford and Son": даже для одного из самых передовых предприятий постреволюционной России — конструкция этого "копеечного" по западным меркам трактора, была неимоверна сложна.

Нас же больше интересуют свои (или почти свои), отечественные конструкции.

В 1922 году, на Коломенском заводе начинают выпускаться тракторы "Коломенец-1" конструкции Львова. В 1924 году, на Харьковском паровозостроительном заводе начал выпускаться гусеничный трактор-тягач "Коммунар". Тогда же на заводе "Возрождение" в городе Марксштадт — Республика Немцев Поволжья, налаживается производство тракторов конструкции Мамина в двух вариантах: трактор "Карлик-1" — трехколесный, с одной передачей вперед и "Карлик-2" — четырехколесный, с одной передачей и реверсом... Ещё были какие-то конструкции, про которых у меня инфы на компе нет.

Самым знаменитым из этой череды, является пожалуй трактор "Запорожец" завода "Красный прогресс", что в городе Кичкасс. Про него, чуть ли не поэмы сложены и, на нём остановимся несколько подробней — чтоб понять общую тенденцию тогдашнего советского тракторостроения и, логику моих задумок и действий.

Доводилось читать восторженные статьи, типа, этот трактор создали по собственной инициативе простые трудяги-работяги "без чертежей и мелкоскопов", на заводе который до того ничего сложнее керосиновых ламп не производил.

Квак бы, не квак!

Красивая легенда и ничего более... Трактор сконструировали инженеры Ремпель и Унгер в 1922-1923 годах, "по звонку" из Губисполкома РКП(б) и при поддержке запорожского треста "Губметалл". Насчёт "мелкоскопов" не знаю, поэтому врать не буду, а вот что инженера что-то могут сконструировать без расчётов и чертежей — хотя бы самых простеньких, очень сильно сомневаюсь.

В остальном же всё верно: трактор получился простой и надёжный — как удар пролетарским ломом классовому врагу в лоб!

"Хавал" он всё что горит — предпочитая простую сырую нефть, обслуживать и управлять им мог любой индивид — имеющий целые конечности, ремонтировать — любой селюк, освоивший кувалду, плоский рашпиль и пассатижи.

Однако, за исключением пожалуй харьковского "Коммунара" — который относится уже к другому подклассу, этих первенцев советского сельскохозяйственного машиностроения ждала печальная судьба. "Запорожцев" например, было изготовлено порядка пятисот штук — после чего производство было свёрнуто.

Почему всё так печально, напрашивается вопрос? Ведь их "одноклассников" — "Фордзонов-Путиловцев", было выпущено на два порядка больше — около 50-ти тысяч экземпляров? "Идолопоклонничество перед Западом", говорите? Это — в 20-е годы, то?!

Да, вы шутить изволите... А в ГПУ шутить не любят.

ОЧЕНЬ(!!!) не любят!

Как раз в эти годы "идолопоклонниками" набивали "философские" пароходы и отправляли их куда подальше — чтоб под ногами не путались и не мешали строить новое общество.

Есть мнение, что лёгкий пропашной трактор стал не нужен стране после коллективизации... Мол, крупные хозяйства нуждаются в более мощной, гусеничной технике...

Позвольте не согласиться!

В 1934 году на том же "Красном путиловце", вместо буржуйского "Фордзона", стал выпускаться его "одноклассник" — свой пролетарский трактор "Универсал" с керосиновым двигателем и металлическими колесами... "Найдите семь отличий", как говорится! Кстати, это был первый отечественный трактор — экспортируемый за границу.

Говорите, детище Генри и сына — передовое слово в технике, а "Запорожцем" — ничего хорошее не назовут? При этом названии, у моих современников сразу возникает образ чего-то "горбатого", "ушастого" или намертво приваренного к покрашенному в "жовто-блакыдное" портовому причалу...

Полный отстой, короче.

А вот в этом данном случае всё — как бы не наоборот!

Если сравнивать "Запорожца" с "Форзоном", то не всегда в пользу последнего получится. Кроме главного преимущества — сравнительно невысокой стоимости, похвалить "Fordson F" особенно не за что. 16-ти сильный "Запорожец", вспашку десятины земли производил на полчаса раньше — сжигая при этом чуть более пуда дешёвой сырой нефти, "Фордзон" же — более полутора пудов не в пример более дорогого керосина.

Самое главное же: "американец" был заточен под американского же фермера — с его бережливым отношения к технике... У нас же, он подыхал быстрее загнанной лошади — попав в руки "трактористов" с нулевой технической грамотностью. А обслуживать и ремонтировать, его было достаточно сложно: "сервиз" был точно таким же — "нулевым" и, запчастей к "Фордзону" постоянно не хватало.

А трудяги "Запорожцы" пыхтели на своей сырой нефти день и ночь — только трактористов успевали на ходу(!) менять — чему там ломаться, если там ломаться нечему? До самой войны "пыхтели", а кое-где отдельные уцелевшие экземпляры и после неё, пока не отправились все до одного на переплавку — как железный Терминатор из второй части одноимённого фильма, выполнивший свою миссию по спасению последней надежды всего человечества.

Так почему же не было массового производства, как "Запорожца" — так и его отечественных собратьев? Почему предпочли "Фордзон"?

А я вам скажу почему!

У "американца" было единственное — но всё решившее преимущество: он изначально — конструктивно и технологически, был заточен под МАССОВОЕ(!!!) производство. В "потерянной" России же, что это такое — кроме отдельных военных заводов, не знали и каждый из тех пятисот "Запорожцев", был как произведение искусства — единственным и неповторимым.

Кажется, я уже говорил про важность стандартизации и унификации, да?

Вот-вот! Трактор погубила не что иное, как кустарность его изготовления. Каждая его деталь делалась индивидуально — без всякой единой технологии, без соблюдения каких-либо допусков и посадок и, затем подгонялась по месту — что требовало много времени.

А высшие советские руководители народным хозяйством — уже прекрасно знали такие понятия как "тейлоризм", "фордализация"!

Они бредили о "ста тысячах тракторов" сходящих с конвейера и, отдавали себе отчёт — что с гарным "Запорожцем" такой "финт ушами" проделать нельзя. Программой-максимум завода "Красный прогресс", предполагалось довести выпуск тракторов... До 300 штук в год! Меньше чем по одному в день.

Это уже не просто смешно, а как писал в своей телеграмме товарищ Сталин товарищу Ильюшину по поводу сходной проблемы с его "Ил-2":

— ЭТО ИЗДЕВАТЕЛЬСТВО!!!

И товарищам из "провинции" настоятельно порекомендовали перестать заниматься хернёй и, вновь вернуться к керосиновым лампам и литым станинам для швейных машинок.

Но не всё потеряно, однозначно — не всё!

За дело берусь я, мой компьютер с четырёх-ядерным процессором и "Компас 3D" — программа двух— и трёхмерного проектирования и, черчения.

Конечно, мы с ними несколько отстаём: "Запорожец" уже в металле, испытан прошлым летом и первый его образец отправлен в подарок Ильичу в Горки...

Но, ничего!

Наверстаем с лихвой.

* * *

Итак, за основу берём всё же идеологически чуждый нам "Фордзон".

Если конструктивно, самое удачное в нём, это пожалуй — безрамный остов, объединяющий в один элемент картера двигателя, муфты сцепления, коробки передач и заднего моста. Такая особенность стала классикой для тракторов и мне её позаимствовать не грех.

Но у "Фордзона" и всех других колёсных тракторов подобной компоновки, есть один существенный недостаток: при нагрузке превышающей его тяговые возможности — они становятся "на дыбы" и, бывает — опрокидываются на спину. А нам же предположительно артиллерию в войну таскать! А военные — народ специфический, не чуждый жажды экспериментательства за государственный счёт и, с своеобразным "чуйством" юмора... Весь Инет в моё время был забит видосами — с перевёрнутыми танками и прочей тяжёлой техникой.

Эгэ...

Ну, ничего страшного: компонуем наш трактор по схеме истинного пролетарского К-700 "Кировец"!

Как и у того — рама будет переломная, одинаковые металлические шипованные колёса в полтора раза меньшего диаметра, чем у "Фордзона" — но несколько шире для лучшей проходимости. Причём все четыре колеса будут...

ВЕДУЩИМИ!!!

Ээээ... Какие "ШРУС ", к такой-то — вполне определённой матери?

При, априори, низкой скорости нашего трактора-тягача — оси вполне могут быть неразрезными. Такое, ещё до Первой мировой войны было широко известно, например: артиллерийский тягач французской фирмы "Латиль" модели ТН. При собственной сухой массе 6 тонн и двигуне в жалкие 30 "кобыл", сей тягач мог буксировать тяжелую пушку или прицеп полной массой до двадцати тонн....

Вот это — то, что нам надо!

"Пожалуй, стоит урезать осетра, — раздался осторожный шёпот благоразумия, — а то ты такими темпами, скоро до атомной станции и полётов на Марс допрогрессируешься".

Ладно уговорили — меня действительно "несёт" в неведомые дали!

А попаданцу скромнее надо быть... Первые серийные образцы будут лишь с "передним" приводом и одним задним управляющим колесом, а там будем поглядеть.

Сцепление самое простое — пакет стальных дисков сухого трения и рычаг переключения подлиннее. Тяжело будет переключаться? Ничего: на легендарном "Т-34" тоже бывало — главный фрикцион вдвоём выжимали и, тем не менее...

До Берлина доехали!

В отличии от "Запорожца" и прочих творений непризнанных гениев первоначального периода советского тракторостроения — коробка переключения передач у моего трактора будет. Правда, на первых моделях всего двухскоростная: первая скорость — "пахотная", вторая — "маршевая"... На первое время этого вполне достаточно.

Неизбежное общее увеличение сложности и, следовательно — нежелательное повышение стоимости, компенсируем технологически — при изготовлении каждой отдельной детали.

В зависимости от подачи топлива и соответственно числа оборотов двигателя, скорость на первой передаче — не более трёх-четырёх километров в час, на второй — порядка восьми-двенадцати. Подвеска жёсткая, мосты неразрезные, рабочее место тракториста без всяких изысков — поэтому быстрее и не надо.

Для заднего же хода, я думаю приспособить способность двухтактных ДВС работать при любом направлении вращения маховика — так называемый "реверс". Для включения "заднего" хода, надо будет остановившись — плавно снижать обороты двигателя до тех пор, пока очередная вспышка топлива не произойдёт раньше, чем поршень подойдёт достаточно близко к "верхней мёртвой точки". После чего маховик остановится и начнёт вращение в обратную сторону.

В отличии от "Запорожцев" и прочих "карликов" с "гномиками", у этого трактора будет какая-никакая, но кабина. Ничего сложного — простая рама, на которую в случае непогоды можно натянуть брезентовый тент. Не позабыл я позаботиться о каком-никаком, но комфорте: не железное "седло" под седалище трактористу (как у "Фордзона" и "Запорожца") — для увеличения его простаты и более раннего образования геморроя, а более-менее продвинутое кресло — с пружинами, обтянутое брезентом и войлоком.

И про вал отбора мощности надо обязательной не забыть — для привода жаток, молотилок и прочей сельхозтехники и, не только оной.

* * *

А вот двигатель у нас всё же будет "запорожевского" типа — так называемом "нефтяным" или, иначе — "полудизелем"... У меня в компе совершенно случайно (роман собирался писать) оказалась скопированная статья про такой — 22-ти сильный "1-ПД 18/20", с поперечным и продольным разрезами, схематичными рисунками отдельных важных деталей узлов — вот от него и будем плясать... Мне он ещё интересен тем, что на его основе был создан двухцилиндровый, сорока— сильный двигатель "НД-40"...

Резерв для последующих модернизаций имеется.

Эти двигатели, когда-то выпускались... Будут(!) выпускаться в СССР для нефтяной промышленности — под привод бурильных станков.

Конечно, один в один копировать не будем, да это и невозможно — у меня не чертежи, а всего лишь схематические рисунки. Из размеров имеется лишь диаметр цилиндра — 200 миллиметров и ход поршня — 240: вот от этого и буду исходить, проектируя.

Разумеется, это будет на первых порах одноцилиндровый двигатель, рабочим объёмом 10 литров и мощностью 22-е "лошадки" — вместо 16-ти у конкурента из Запорожья. Однако, привнесём некоторые изменения в конструкцию: расположение единственного цилиндра будет горизонтальным — в отличии вертикального на реальном "Запорожце".

Охлаждение выбираю воздушное, с сильным оребренением наружной стороны литого чугунного цилиндра. Для улучшения его эффективности применяю "изюминку": принудительно-эжекционное устройство, в котором выхлопные газы — проходящие через специальное простейшее устройство — "эжектор", создают поток воздуха вдоль заключённого в жестяной кожух рабочего цилиндра двигателя. Дёшево и сердито, да к тому же — из-за отсутствия движуще-трущихся деталей, сверхнадёжно... Но, будет "несколько" шумновато — за все ништяки без исключения, надо платить!

Правильнее такой двигатель называется: "калоризаторный двигатель", "двигатель с калильной головкой" — ибо воспламенение происходит в его специальной калильной головке-"калоризаторе". Нефтяной двигатель вполне может быть четырёхтактным, но я на первое время выбираю двухтактную схему с картерной продувкой (поршень одной стороной принимает давление расширяющихся газов — образующихся при сгорании топлива, другой — сжимает воздух в кривошипной камере для продувки цилиндра от остаточных продуктов сгорания) для опять же — упрощения и удешевления конструкции.

Основной особенностью данного типа двигателей является калильная система зажигания: на "Запорожце" к примеру — докрасна нагревали специальный болт служащий чем-то вроде запальной свечи и, затем вворачивали его в головку цилиндра. Заведясь, двигатель нагревался до температуры воспламенения рабочей смеси 300-600 градусов по Цельсию и, далее работал от самовоспламенения.

На первых моделях этот запорожевский запальный "болт" оставим, затем в процессе модернизации перейдём к калоризаторной головке — нагреваемой перед запуском паяльной лампой. Ну, а там возможно придумаем ещё чего, к примеру — к нагреванию электрической спиралью, как в автономной печке ушастого "Запорожца"-автомобиля.

Принцип работы нефтяного двигателя такой: в момент запуска — в ходе такта впуска (в момент прохождения поршнем "нижней мёртвой точки"), через форсунку в раскалённую калильную головку подаётся топливо — где оно сразу же испаряется не воспламеняясь. Калильная головка в этот момент заполнена отработавшими газами и для вспышки не хватает кислорода.

Далее, поршень поднимается вверх — в "верхнюю мёртвую точку", сжимая богатый кислородом свежий воздух и, пары топлива наконец-то воспламеняются — происходит рабочий цикл двигателя и процесс начинается с начала.

Интересная особенность: "момент зажигания" воспламенения топлива зависит от температуры калильной головки, которая от нагревания в процессе работы может изменяться с непредсказуемыми последствиями.

Для нормальной работы двигателя необходимо поддерживать температуру калоризатора в пределах 360 — 600 градусов. При более низкой — топливо либо не воспламенится, либо произойдёт поздняя вспышка — что приведёт к снижению мощности двигателя или вообще к его остановке. При температуре калоризатора выше 600 градусов произойдёт преждевременная вспышка — что тоже ничего хорошего не обещает.

У большинства нефтяных двигателей регулирование температуре калоризатора производилось путём увлажнения продувочного воздуха водой, подаваемой из специального водокапельника... Например у "Запорожца" — на полтора пуда топлива, уходило пять вёдер воды.

Для сельхозтрактора эта особенность, в принципе не имеет значение... А вот для тягача такое совершенно неприемлемо. Ибо вода имеет одно нехорошее свойство — она замерзает при отрицательных температурах — что может иметь фатальные последствия где-нибудь "на дальних и ближних подступах".

Однако ничего страшного!

Двигатель "1-ПД 18/20" — с которого я "копиратю" тракторный, имеет одно важное преимущество перед другими своими "сородичами": форма и размер запальника у него подобраны так — что температура в центре запальника обеспечивает нормальное воспламенение топлива, даже при холостом ходе двигателя и, регулирования момента воспламенения при работе двигателя не требуется.

Как уже можно понять, никаких топливных насосов — горючее в такой двигатель поступает самотёком из выше расположенного топливного бака. Степень сжатия у этого "недодизеля" просто смехотворная, поэтому впрыск будет производиться плунжерной форсункой самого примитивной конструкции.

Этот двигатель, вовсе не изобретение древних шумеров... Ой, извините — шустрых запорожских хлопчиков из херсонского Кичкасса. Такой двигатель запатентовал какой-то англичанин ещё в конце прошлого века и, он был довольно широко распространён в России под названием "болиндер", особенно на небольших самоходных судах. Именно с таким движком должен был быть "баркас" на котором — "обидевшись за державу", подорвался и пошёл ко дну со всем басмаческим хабаром таможенник Верещагин из "Белого Солнца пустыни".

Достоинства этого типа двигателя — уже упомянутые простота конструкции, надёжность и неприхотливость к обслуживанию и топливу. Он, кроме сырой нефти, может одинаково успешно работать практически на любом виде жидкого топлива: топочном мазуте, керосине, лигроине, дизтопливе, отработке моторного масла и даже...

На растительном масле!

"Зелёная экономика", мать её етти...

Среди недостатков нефтяного (калоризаторного) двигателя — низкий КПД, долгий запуск — связанный с необходимостью нагрева калильной головки, сильная вибрация, необходимость массивного маховика и, неустойчивая работа при малой нагрузке. Думаю, многие из них в процессе массового производства и непрерывных модернизаций, удастся если не ликвидировать вовсе — то значительно нивелировать.

Кроме двигателя, у "Запорожца"-трактора перенимаем его удручающую разум простоту: никаких к примеру роликово-шариковых подшипников — вместо них обычные смазываемые солидолом из тавотницы втулки, которые можно выточить в любой мастерской на самом раздолбанном токарном станке. Часто менять придётся? Да и фиг с ним: конструкцию трактора специально сделаем такой, чтоб его разбирать-собирать было как конструктор "Лего" — легко и просто.

У меня мощный компьютер и программа трёхмерного автоматического проектирования — за час я могу перебрать несколько вариантов и выбрать из них наилучший. Правда, сперва надо по-новой с ним освоиться и как говорится — "набить руку". Специально машиностроительным проектированием, я всерьёз на "Компас 3D" не занимался.

Ещё одна особенность, которую я хочу придать каждой детальке — технологичность изготовления. Большинство из них будут литыми из чугуна ("ульяновского", я надеюсь!) в стальной кокиль, без значительной механической обработки на металлорежущих станках. Плюс электросварка и холодная штамповка и, думаю — наш трактор (название ему я так ещё и не придумал) выйдет по цене немногим дороже "Фордзона" и выпускаться будет — хотя бы по десятку-другому в день...

* * *

Кто скажет, что этот проектируемый мной трактор — технический отстой, пусть первым кинет камень в...

Нет, не в меня — в высокотехнологичных немцев!

После Первой мировой войны германская фирма "Lanz" запустила в производство своего "Запорожца" — трактор "Lanz-Bulldog" с одно-цилиндровым калильным двигателем. Это чудо "сумрачного германского гения" выпускалось до 1960(!) года, в общем количестве 220 000 экземпляров! Просто поражает модельный ряд: среди "бульдогов" — мощность моторов которых варьировалась от 15 до 55 лошадей, не только сельскохозяйственные трактора (в том числе и гусеничные) — но и скоростные тягачи для буксировки по шоссе большегрузных прицепов полной массой 5-10 тонн, со скоростью до 40(!) километров в час.

Не удивительно, что германские военные положили на него глаз — планируя свой грёбанный "Блицкриг"!

Перед самой Второй мировой войной трактора "Lanz-Bulldog" были подвергнуты стандартизации для упрощения массового производства в интересах вооружённых сил и, в течении всей войны использовались в качестве тягачей не только в тылу — но и в составе Вермахта, Люфтваффе и Кригсмарине.

После очередной проигранной мировой войны, популярности у "Lanz-Bulldog" только прибавилось. Кроме Германии — их клоны выпускались во Франции, Испании, Польше, Аргентине, Австралии...

Лишь в 1960 году закончилось производство этого технического "чуда из чудес" — когда американская компания "Deere & Company" по известным соображениям купила германскую фирму "Heinrich Lanz AG" и сняла с производства семейство тракторов "Bulldog". Но на этом история не заканчивается: "Бульдоги" до сих пор пыхтят на каком-нибудь "пальмовом" масле — где-нибудь на рисовых полях Азии, плантациях Африки или лесозаготовках в Латинской Америке...

Ну, а нам то с вами — что выёживаться, дорогие россияне?!

* * *

Так, так, так...

Чтоб как можно более увеличить масштаб производства, а значит — снизить трудозатраты и прочие издержки на каждую единицу готовой продукции, сделаем двигатель этого трактора универсальным: пригодным не только для сельскохозяйственных тракторов — но и для сельских мини-электростанций, небольших речных судов, для привода станочного оборудования ремонтных мастерских, бурильных и насосных установок, сельскохозяйственных молотилок, мельниц и прочих машин.

Работаю с программой "Компас 3Д" и, потихонечку знакомлюсь и осваиваю "Nano CAD Plus"... Она мне кажется более удобной и производительной.

К концу мая "нарисовал" почти полную деталировку трактора, теперь изготовил бы кто!

По принципу "от добра, добра не ищут", решил обратиться к тем, кто имел наибольший опыт в таких делах: на "Сормово" до революции делали так называемые "болиндеры" — мелкосидящие самоходные баржи с нефтяными двигателями. На этом заводе, даже специальный цех имелся по изготовлению "полудизелей" и, разумеется — имелись ещё специалисты, не забывшие как они делаются...

При первой же поездке в Нижний Новгород — через знакомого "злостного контрагента", заказал детали для трактора и его двигателя именно там.

* * *

В конце мая у Домовёнка и его друзей — Винтика и Шпунтика, наконец-то получилась достаточно надёжная конструкция "народной мототелеги". Кузьма принял мои слова о "телеге" буквально и запрятал мотор под сплошной настил, на который можно нарастить борта.

Телега и телега!

Только более высокая, чем обычная крестьянская — со всеми четырьмя одинаковыми, усиленными колёсами, да с какой-то хреновиной под днищем.

Водитель, как и на реальной гужевой телеге — сидит спереди, упершись ногами в балку с находящимися на ней педалями. Вместо руля — рычаг сбоку под правую руку.

— Кузьма, так нельзя! А вдруг он будет пьяный и при резком толчке или торможении — свалится себе же под колёса?

Тот, задумчиво чешет подбородок:

— Да...? Что-то я этот момент не продумал. Согласен, Серафим — придётся переделать.

Буквально через пару дней я был поражён неординарностью его мышления...

Кузьма не стал ломать голову об изготовлении хотя бы самой примитивной кабины!

Кроме стального ограждения спереди — препятствующему "полёту" водителя по ходу транспортного средства, он изготовил простенькую как крестьянская табуретка "систему экстренного торможения": без тяжести чьей-нибудь задницы на водительском сиденье — происходит автоматическое торможение всех четырёх колёс.

— А при подкидывании мототелеги на кочках да колдобинах, — опять докапываюсь до изобретателя, — не будет срабатывать, Кузьма?

— Будет! Но, ничего — обвыкнуться.

Я промолчал: скорее всего "обвыкаться" не будут, а просто раскурочат твою "систему" — да и дело с концом. Одна надежда: на такой небольшой скорости — риск попасть под собственные колёса немногим больше, чем у пьяного же "водителя кобылы" — извозчика или биндюжника.

Испытав сей образчик народной смекалки, мы выяснили, что он несколько превосходит изделие уральского Петунина: мощность двигателя — 8 лошадок, максимальная скорость — 12 километров в час, дальность без заправки — двести километров... Нормальная грузоподъёмность триста килограмм, хотя в перегруз на первой скорости уверенно тащит и полторы тонны. Правда, после этого приходится рессоры переставлять.

Да, да!

Когда деревянные рессоры выгнутся в обратную сторону, их можно переставить другой стороной и ехать дальше. Вся операция занимает где-то полтора часа.

Вот такой вот сельский "хай-тек" у нас с Кузьмой получился.

Новшество заценил сам Клим и, когда Кузьма и его "младшие научные сотрудники" вдоволь накатались-наездились — за триста рублей купил его для транспортных нужд кооператива "Красная жара". Конечно, часто используя его в "личных целях" — для поездок на рыбалку, то есть.

Лучшей рекламы и не надо!

Прослышав, со всей волости и даже уезда, приезжал-сбегался народ посмотреть на это чудо отечественного автопрома и многие спрашивали — где можно купить мототелегу.

А мы с Кузьмой, взялись за проектирование "переходной модели"...

Однако, это я несколько опережаю события — всё будет в свой черёд.

* * *

Не успели отпраздновать выполнение плана ГОЭЛРО в отдельной волости, как в начале мая — сперва пришли телеграммы с хорошими новостями, а затем — возвратились из столицы первого в мире государства рабочих и крестьян, наши "ходоки" с соответствующими постановлениями.

ПОБЕДА!!!

Все три наши инициативы были всемерно одобрены правительством.

Конечно, как и с предыдущими решениями-постановлениями — всё началось "ни шатко не валко", а с большой раскачкой. Как бы не хотелось всё ускорить, этим летом все начинания — увы, были лишь в стадии организации. Приезжали комиссии — рассматривали объекты, выносили постановления, выделяли средства на ремонт и переоборудование и, так далее... Лишь после этого начались хоть кое-какие движняки.

Товарищ Кац считался "в верхах" инициатором и разработчиком — ему и "дали карты в руки", карт-бланш то есть — но обещали хорошенько за ним присматривать. Ну, а тот уж привычно перевесил всю "ответственность" за выполнение проектов на меня, хотя и находился в несколько встревоженном состоянии:

— Надеюсь, ты не подведёшь меня перед столь высокими товарищами, Серафим Фёдорович!

Ну, а что я говорил?! Раньше то, всё "товарищем Свешниковым" называл — а сейчас по имени-отчеству... Интересно, что ему там пообещали?

— Не сомневаюсь, что не подведу тебя, Абрам Израилевич, — и снизив голос до шёпота, — если ты конечно, под ногами у меня путаться не будешь — сам себя подведя под цугундер.

Неофициально, конечно, но все знали — кто здесь "самый главный"!

Тот, лишь махнул рукой:

— Делай, что хочешь, но запомни: к стенке — если что, вместе встанем.

Перебздел, конечно, он в Москве — по полной программе!

— Не сомневайтесь, товарищ Кац: если и встанем мы с вами у "стенки" — то лишь у кремлёвской и вместе со "столь высокими" товарищами, — у того глаза стали округляться, поэтому поспешил добавить, — на параде в честь очередной годовщины нашей Революции.

Чтоб удостоиться "чести" быть расстрелянным вместе со "столь высокими товарищами", это нам с ним надо — аж до самого 1937 года дожить!

А я так далеко не люблю загадывать...

* * *

Школы "фабрично-заводского обучения", в этом году только-только строить начали... Вернее, к зиме успели лишь котлованы под них выкопать. Я уже рассказывал про своеобразный менталитет работяг-хроноаборигенов?

Вот, вот!

Плюс ещё потрясающее воровство их начальства, а я за всем уследить не в состоянии — как ни стараюсь...

Ладно, отложим это на следующий год.

Но, всё равно — педучилище смогли кое-как разместить по уже существующим в Ульяновске зданиям и, худо-бедно — оно к зиме начало функционировать, подготавливая учителей младших классов. Скоро, педагогов потребуется очень много: Советская Россия переживала свой "бэби-бум" — который больше никогда не повторится. Население страны росло как на дрожжах: если в 1924 году — 94,4 миллиона человек, то в 1929 году — 105,7 миллионов. Высочайшая рождаемость — 6,8 ребёнка на одну женщину за пятилетку.

И я про это зная, заранее подсуетился!

Этим детям предстоит, едва повзрослев — отступать от границы и погибать в окружениях летом 1941 года, стоять насмерть в подмосковных снегах, ломать хребет "сверхчеловекам" в Сталинграде, сгорать заживо в танках на Курской Дуге, форсировать на подручных средствах Днепр и штурмовать Берлин... Сколько их останется в живых после войны — чтоб в свою очередь оставить и воспитать потомство?

В любом случае немного...

* * *

В конце мая очередная командировка в Нижний Новгород.

На заводе "Красное Сормово" точно в срок изготовили заказанное оборудование по первичной переработке шлака. Однако радовался я не долго, приехав принимать его со своим "роялистым" строительным ультразвуковым дефектоскопом и контрольно-измерительными инструментами.

— В этом литье — раковина, а в этом валу — трещина, — говорю, — про размеры, что вы не выдержали — я уже не говорю.

— Вы, что — сквозь металл видите, — не поверил мне инженер руководивший моим проектом, — каким образом, интересуемся?

— "Образом" самым обыкновенным — вот этим американским прибором, — отвечаю, — требую изготовить заново, иначе неустойку заставлю платить.

Мне не поверили, разрезали литой стальной корпус, а там действительно — пустота.

В общем, приёмка оборудования стоила мне многих нервов и денег: некоторые детали и узлы приходилось по несколько раз заставлять переделывать, а чтоб ускорить процесс — стиснуть зубы и щедро платить.

Наконец, с грехом пополам и щемящим сердцем принял оборудование (обошедшемся в конечном итоге — в два с половиной раза дороже, чем планировал), проверил в работе на местных заводских мартеновских отходах и только убедившись, что оно хотя бы мелет шлак до нужной тонины и сепарирует "корольки" железа — дал "добро" разобрать и с бригадой монтажников-наладчиков отправить под охраной моих агентов ОВО в Ульяновск. Полный расчёт же будет после монтажа и приёмки на месте. Конечно о таких привычных мне вещах — как о гарантийном сроке эксплуатации и, речи не идёт.

Отдрюченный только что благоприобретённым жизненным опытом, детали для трактора я заранее заказал в тройном комплекте, а наиболее важные — в пятикратном: чтоб было из чего выбирать при сборке.

С электрооборудованием из "Нижегородской радиолаборатории" — наоборот всё получилось классно и без всяких проблем: к концу мая мне восстановили все электромоторы, ещё раньше — переделали в сварочный аппарат постоянного тока моё "роялистое" зарядное устройство. Остальное: трансформаторы и ртутные выпрямители — обещали изготовить в течении лета.

Вот теперь можно начинать прогрессировать всерьёз!

* * *

Между всеми этими делами заглянул к профессору Чижевскому Дмитрию Павловичу, проверил как ему там "на чемоданах сидится". Тот обрадовал меня анализом пробы песка со дна Лавреневского карьера, восторгаясь при этом как дитя неразумное:

— Уникальнейший высококомплексный состав: стекольный кварцевый песок (48 %) с очень незначительной примесью полевого шпата, рутил (32%), циркон (15%), хромит (6%), глауконит (4,2%), фосфориты (2,8%)... И, кое-что ещё, кроме бесполезных органических примесей: должно быть — придонного озёрного ила.

Поневоле завис: "кварцевый песок" — это понятно даже лесному ёжику, "рутил" — двуокись титана, "циркон" — окись циркония... Что такое "хромит" и "фосфорит" — тоже более-менее имею представление...

Буквально вчера смотрел в компе инфу по Лукояновскому месторождению рутилово-циркониевых песков — никакого "глауконита" там нет... Значит, это — самостоятельно месторождение.

— Ээээ... Что такое "глауконит", профессор?

— Глауконит — сложный калийсодержащий водный алюмосиликат, минерал из группы гидрослюд подкласса слоистых силикатов непостоянного и сложного состава...

— Мне как-нибудь попроще, профессор, — недовольно морщусь, — где он хоть применяется, этот ваш... Его сырым едят или сперва на хлеб мажут?

Тот, улыбается "стёклышками" очков:

— Глауконит используется при производстве калийных удобрений, или без переработки — как естественное сельскохозяйственное удобрение. Применяется в металлургии — как сорбент и адсорбент металлов.

Морщу лоб и скрепя, шевелю извилинами, пытаясь понять:

— Может это из-за этого самого "глауконита", получались такие уникальные свойства у ульяновского чугуна?

— Ннн... Не знаю даже, что и ответить Вам, Серафим Фёдорович, — разводит руками иронично улыбаясь, — в любом случае нужны длительные исследования и дорогостоящие эксперименты.

— Понятно...

Уважаемый профессор намерен ещё очень долго у меня на содержании сидеть.

— А тот — неизвестный элемент ещё не открыли, Дмитрий Павлович?

— Ещё нет, но чувствую он там есть, — без очков видно, видно профессор снедаем безудержным нетерпением, — когда уж начнём, Серафим Фёдорович?

Я добравшись до инфы в компе, уже знал, что это "неизвестный" элемент — "гафний" "Hf". Элемент V периода и 4-й группы периодической системы, принадлежащий к подгруппе титана (цирконий, титан, гафний и резерфордий). Откроют его именно в этом — в 1923 году и, конечно же не у нас... Правда не знаю в каком именно месяце.

По моей инфе из будущего, содержание диоксида гафния в цирконе Лукояновского месторождения приятно впечатляет — двести грамм на метр кубический. А в данном случае можно предположить, что ещё больше — раз профессор Чижевский "почуял" его без навороченного импортного оборудования.

Так что, шанс у него ещё есть!

— Доставка оборудования несколько задерживается, профессор... Предлагаю пока, чтоб Вам и вашей группе химиков не скучно было "на чемоданах сидеть", проехаться экспедицией по всем отвалам бывших заводов братьев Баташёвых — собрать образцы шлака и сделать их анализы. Глядишь ещё, что интересное обнаружится.

Профессор, в принципе был не против:

— Если профинансируете, Серафим Фёдорович, то почему бы и нет?!

Но, у него были и сомнения:

— Если я буду в отлучке более полутора месяцев — я потеряю право на жилплощадь...

Дмитрий Павлович с ненавистью посмотрел на "родные" стены. Как по заказу, из-за стены в ответ, по его "адресу" послушалась ругань за какое-то "безобразие" — оставленное "этой буржуйской мордой" на кухне.

Виновник происшествия с превеликим отвращением посмотрел "сквозь стену", пытаясь взглядом испепелить того, кто за ней находится:

— Да и чёрт с ней! Уж по любому куда заманчивей в чистом поле жить, чем в этих стенах всё лето сидеть и выслушивать в свой адрес всяческие гадости.

Отстёгивая очередной "транш" на экспедицию, я добавил:

— Эта работа скорее для ваших "младших научных сотрудников" — лаборантов из "студентус вульгарис", сиречь. А для Вас лично, Дмитрий Павлович, у меня есть "особо важное задание": узнать что за порядки творятся сейчас в "Приокском горном округе " — наследнике братьев Баташёвых, познакомиться с руководством заводов и к каждому найти свой подход...

— Да, Вы никак меня в шпионы вербуете! — смеётся тот.

— Ну, а почему бы и нет? — удивлённо приподнял брови, — промышленный шпионаж — "игры джентльменов". Если самому не канифольно — найдите того, кто... Ну, Вы меня хорошо поняли, я вижу.

— Надо говорить — "не комильфо", Серафим Фёдорович.

— Я знаю. Но тут подходит именно "не канифольно", Дмитрий Павлович!

* * *

Не мог побывав в Нижнем — не повидаться с Ксавером, тут уж как водится!

Тем пообщаться было много, но ежу понятно — во главу угла дела с нашим "Домостроительным комбинатом" — АО "Жилстрой" и трестом "Госжилпромстрой". Речь зашла о поставке сырья в Ульяновск, точнее полуфабрикатов — деревянных брусьев-шпал, из которых будут делаться отдельные элементы для быстрособираемых домиков.

Немного заспорили: я предлагал взять в аренду Нижегородский "завод по приготовлению шпал". Естественно, через подставное лицо.

Почему именно шпалы? Это немногое в России, что выпускается по стандарту — из стандартных шпал проще всего делать стандартные же элементы для быстро собираемых домиков...

Почему, именно в аренду?

Условия сдачи в аренду предприятия были очень выгодными для частника — о чём я уже поведал выше в одной из глав.

Ксавер про это хорошо знал, но у него была своя точка видения:

— Зачем мне эта головная боль? Ладно бы всё присвоить, деньги поделить да разбежаться — такая схема в самый раз...

Он имеет в виду так называемую "хищническую аренду" — один из способов ограбить родное государство в эпоху НЭПа.

— ...А ты же хочешь всерьёз и долго работать — то надо совсем по другому, — объяснял Ксавер, по ходу, собаку на подобных аферах съевший, — посажу в управление своего человечка и, будет тебе шпал — сколько надо и по государственной цене, без всяких накруток... Смекаешь выгоду?

Он предлагает такую схему незаконного обогащения, как — "лжегосударственная деятельность", про который я уже тоже рассказывал.

Возражаю:

— Смекать то, я смекаю. Один завод в нынешней форме нам с тобой — только для затравки! Дальше надо будет развиваться. Значит, придётся вкладываться в производство, расширяться, модернизироваться... Как ты это предлагаешь проделать с госпредприятием?

— Бугагага, — ржёт, — да ты точно — с Америки приехал! Если мне надо будет расширяться — мало ли шпалоделательных заводов на Руси?

Увы, но надо жить существующими реалиями — он был абсолютно прав! Хочешь не хочешь, придётся пока соглашаться... Ну, а там посмотрим.

— Хорошо, будь по-твоему, Ксавер, — перескакиваю на другую тему, — что там с моим оборудованием?

Тот, разводит руками:

— Извини, но при всём моём уважении, тебе придётся подождать — уж больно всё мудрёно! Мой инженеришко, даже не слышал про такие приборы...

Блин, привыкли ничего сложнее паровозов не делать... "Инженеришки"!

— И...?

— К осени всё будет в твоём Ульяновске — причём в целостности и сохранности, не волнуйся, — поднимает с пола и ставит передо мной туго набитый портфель, — а пока вот тебе компенсация.

Догадываюсь, что там:

— В требуемую сумму, хоть уложились мы с господином Рябушинским?

-Уложились, — хохочет, — даже немного лишку осталось — на место поклали... Хахаха!

— Хахаха!

Открываю, а портфель полным-полнёхонек пачек банкрот.

— Здесь ровно двадцать пять тысяч — точно как в банке, можешь не пересчитывать.

Значит, вопрос о судьбе клада Рябушинского можно не задавать.

— Чем ещё обрадуешь старика? — вопрошает, поудобнее устроившись на диване.

Так, так, так... Чем бы его ещё "обрадовать"?

Что-то ничего не вспоминается. Разве что про водку "Рыковку"? Нет, ещё рано. Во...! Вспомнил:

— Ксавер! У тебя имеются облигации государственного займа?

Удивляется:

— Нет, а на кой мне они? Думаешь, у меня деньги лишние?

— Я не думаю, а советую — имея на этот счёт информацию: не поднимая ажиотажа надо скупать облигации у частников — в 1925 году они принесут тебе тройную маржу.

— Вот, как? — надолго зависает, — ну, что ж... Буду скупать!

Но, что-то в его голосе мне не нравится...

Глава 24. "Человеческий фактор" заказывали?

Опять же используя "окна" в своих плотных тёрках по приёмке оборудования на "Красном Сормове" — где я как "на работу" устроился, встретился с Васей Пупкиным и не на шутку встревожился: тот был в пред-инцестном...

Ой, извиняюсь — в пред-суицидном состоянии!

История, в принципе вполне житейская: встретил он девушку и полюбил "...за её красоту, голубые глаза, золотую косу". Вася "по три ночи не спал, кругом шла голова...": водил на "синема", дарил ей цветы и всякие безделушки — купленные на утаённые от родной мамы и старшего брата-алкоголика трудовые копейки. Наконец, он решился и признался ей в любви...

И, "...шо вы думаете она ему сказала"?

Нет, ничего плохого про маму-педагога и, находящегося где-то "в бегах" — предполагаемого папу-пианиста... А просто-напросто:

— Гуляй, Вася!

Ибо, "...а ей нужен танкист, в шлеме и галифе, а ей нужен танкист — косая сажень в плече". И у неё уже имелся такой на примете.

Вася, конечно характером упорен как танк, в отношениях с людьми назойливо-настойчив и умеет добиваться своего... Однако, в данном случае его настойчивость привела лишь к следам побоев на лице. Мало того, ухажёр предмета его любви пообещал Васе ноги выдернуть — если ещё раз его заметит возле своей девки.

Короче, Васе не до моих "стержневых" ламп — у него запущенный спермотоксикоз и боюсь, это непоправимо. Парень он конечно — хоть куда, но внешностью не производит на противоположный пол впечатление... Как я уже заметил, большинство фемин относятся к Васе в лучшем случае как к младшему братишке — которому можно непослушные вихры потрепать или за оттопыренные уши подёргать, но ничего более того — даже сиськи помять.

Что делать?

К сожалению, специалистов по радиоделу и тем более по изготовлению радиоламп — в нынешней России не так много, чтоб я легко и быстро нашёл Васе замену, даже используя "послезнание" из компа... Да и времени свободного на поиски у меня практически нет.

В который раз уже пришлось только крайне досадливо поморщиться: ну почему у меня всё — не как у людей? У других попаданцев, то есть. Тем, стоит только повелеть и, хроноаборигенны целыми колоннами — точно, беспрекословно и в срок, выполняют любые их прогрессорские хотелки. При этом не ленятся, не халтурят, не болеют, не умирают, не воруют, не любят друг друга и не страдают от несчастной любви — в конце то, концов...

А тут выцепишь какого-нибудь одного и, тот дефективным окажется!

А Вася меж тем, совсем плох, орошая селевыми потоками слёз мою кожаную "жилетку":

— Серафим! Я не хочу больше жить! Она права: я — полная бездарность, я — убогое убожество, я — жалкая никчёмная бесполезность...

Зная, что в стране с началом НЭПа — просто пандемия самоубийств, я конкретно запаниковал:

— Вася, Вася — ну ты чё? Ты это прекращай — как же я без тебя, Вася? Восьми себя в руки, Василий — нас ждут великие дела!

— Уууу... Я уже топился в Волге — пожарники вытащили... Уууу... Повешусь, или...

Он, схватив меня за плечи, посмотрел прямо в глаза:

— Серафим, ты мне друг?

— Спрашиваешь!

— Дай мне свой револьвер — я застрелюсь!

Осторожно, вежливо отвечаю:

— Вася! Как друг — я могу дать тебе в морду, но только не револьвер для подобной цели.

Вспыхивает как магний в чистом кислороде, от обиды:

— И, ты такой же — как тот... Сразу " морду"!

Начинает злиться — аж овно в нём кипит и, это хорошо! Со злости люди никогда не вешаются — хотя, иногда могут прыгнуть под фашистский танк с гранатами.

Вдруг Вася, посчитав мою растерянность за слабость, подбоченился и замахнулся:

— А если я тебе — дам в морду?

Видно, он решил самоутвердиться хотя бы в собственных глазах за мой счёт. Ну, что ж... Если это пойдёт на пользу советской радиоэлектронике — то я на всё готов, кроме откровенной гомосятины:

— Ну, дай ты мне в морду — только выбрось эти мысли из головы... Ну, что встал? Бей говорю — раз замахнулся.

— Я не умею...

— Ты умеешь, Вася, просто ни разу не пробовал... НУ!!!

Замах был на рубль — удар на полушку! Однако, прикидываюсь и отлетев очень далеко, падаю. Актёрское мастерство мал-мал есть — недаром Аристарх Христофорович со мной так долго мучился и ругал почём свет.

Вася, сам испугался делам рук своих, когда я поднялся, плюясь кровью ("в полёте" не забыл прикусить губу) и потирая рукой челюсть, сказал притворно шепелявя:

— Ну, ты прямо — Терминатор, Вася!

— Кто-кто?

— Боевая человекообразная машина, с самоуправление на стержневых радиолампах, — конечно, он ничего не понял, — ладно, потом, как-нибудь расскажу...

Подхожу, беру его руку за запястье и, с уважением рассматриваю сухонький кулачок:

— А ты оказывается, крутой чувак, Вася — а на вид и не скажешь!

Хоть и, скромничает тупясь — но в глазах вижу потаённую гордость за себя:

— Какой-какой...? "Крутой"... "Чувак"?!

— Я хотел сказать, ты — реально центровой мачо, Вася. Ещё бы рожу тебе — как у Николая Валуева... Все девки твоими были бы!

— Опять ничего не понял..., — огорчается, — кто это такой?

— Да ладно, не важно! Короче... Все твои беды, Василий — что ты не знаешь своих возможностей. Если бы знал — горы бы своротил и моря досуха вычерпал! Образно говоря, конечно.

В глазах красных от слёз, искоркой от костерка вспыхивает слабая надежда:

— Так значит, я могу пойти и набить морду тому... Ну... Ты поможешь мне?

Вася явно намекает на своего обидчика.

— Помочь то можно, набить морду — без малейших проблем... А смысл? Насколько правильно я понял эту историю с твоих же слов — эта девушка сделала свой выбор добровольно, без принуждения. А вдруг у них действительно — любовь? Ты согласен сделать девушку несчастной? Чтоб, уже не ты — а она искала верёвку, стремянку и кусок мыла?!

Молчит, насупясь...

— Вася, ты просто зверь!

Сопит, молчит и наконец буркнув "ты мне больше не друг", пытается уйти.

Ловлю его за плечо и говорю примиренчески:

— Слушай, Вася! Ты не кипятись, не лезь в бутылку — а лучше давай присядем и спокойно поговорим..., — оглядываюсь по сторонам, ища какую-нибудь скамейку, — хотя нет, давай сходим куда-нибудь пообедаем.

От предложения перекусить на халяву, ни один из знакомых мне хроноаборигенов не откажется!

* * *

В кафе Вася продолжал ныть, раз за разом задавая один и тот же вопрос — который задавали и будут задавать до скончания веков отвергнутые влюблённые:

— Нет, ну почему, а? Почему она выбрала его, а не меня? Чем я хуже этого здоровенного — но тупого и малокультурного болвана?!

Хорошенько подумав, отвечаю:

— Видишь ли, Василий... Как бы тебе это объяснить? У отряда прямоходящих обезьян "Homo sapiens" (к которому мы с тобой относимся), из-за некоторых биологических особенностей воспроизводства, самки заставляют самцов заботиться о потомстве. В основном, при помощи "поощрительного спаривания" — так называемой "любви", говоря словами этих бесхвостых приматов. За многие миллионы лет эволюции, в условиях — когда выживает и оставляет потомство лишь самая приспособляемая особь, у самок лысых мартышек выработался инстинкт — который требует отдаваться бабуинам поздоровее. Самцам то бишь — которые имеют высокое иерархическое положение в стаде и, могущим прокормить и защитить её с их совместно нажитым детёнышем. Такие гориллы, обычно имеют отчётливо заметные "вторичные признаки" — физическая мощь, наглость и бесстрашие... Хотя последние два, скорее — от уверенности в безнаказанности.

Короче, говоря словами пушкинского героя-злодея Сальери: "...музыку я разъял как труп!".

Вася внимал мне, как порабощённый древнеегипетскими феодалами израильский народ Моисею. От цинизма моих слов, его просто-напросто вставило:

— Неужели, всё так по-скотски?

— Увы, мой друг, увы... Не всегда, конечно, но в большинстве случаев — за красивыми словами стоит голый, циничный расчёт. С тех пор условия жизни двуногих гуманоидов радикально изменились, а женский "основной" инстинкт сохранился: девушки, имея свободу выбора, предпочитаю не умных и хорошо воспитанных парней — а здоровенных наглых болванов, вроде твоего соперника. Даже, если единственная "иерархическая лестница" — где они могут занять действительно высокое положение, это нары у окна в тюремной камере... Вот такая фигня, малыш!

Вижу, Вася от моих разъяснений конкретно приуныл — а мне это как ножом по сердцу: с таким настроением и такой самооценкой, "великих" открытий в науки и технике не делают — тем более в радиотехнике. Он повесил голову и завёл старую шарманку:

— Я — полная бездарность, я — убогое убожество, я — жалкая никчёмная бесполезность...

Однако, надо что-то делать, иначе страна потеряет великого учёного — а с ними у ней и, так — полный затык. И опять безнадёжно отстанет в области радиоэлектроники.

— Вася, погодь скулить — лучше послушай меня ещё. Как не так давно открыл пролетарский академик Павлов, в последние тысячелетия своей истории человечество стремительно развивается — благодаря уже не врождённым инстинктом, вроде "основного" — а уже приобретённым. И, самый главный из них — социальный.

Поднимает голову и удивлённо-заинтересовано спрашивает:

— Как это?

— "Дружба" — это приобретённый социальный инстинкт! В отличии от врождённого — беспрекословного подчинения вожаку, дружба основана на принципе "ты мне — я тебе": ведь, если ты что-то можешь сделать для друга — стержневые лампы к примеру, то и друг что-то может сделать для тебя... Ведь, правильно? А если у твоего друга, имеются в свою очередь — свои друзья...

У того, синей искрой в свече зажигания вспыхивает надежда:

— Ты поможешь мне?

— Смотря в чём, Василий! Отомстить за твой подбитый глаз — с превеликим удовольствием... Только с девушкой сам договаривайся: если я твой друг — это ещё не значит, что я тебе ещё и "направлять" должен.

— "Направлять"? — Вася в диком недоумении, — что и куда?

Ой, идиот...

— Вася, — начинаю терять терпение, — дай мне имя, фамилию и координаты того прибуревшего чувачка.

— "Чувачка..."? Ах, да... Зовут Гриня, фамилию не знаю... "Координаты"?!

— Да где его найти можно — чёрт бы тебя вместе с ним забодал?! И мне надо знать его в лицо — чтоб, кто невинный не пострадал. Что непонятного?!

* * *

В тот же вечер Вася показал мне того "танкиста" — по габаритам только в легендарный "Железный капут" помещающегося... Мда... Озадаченно почесал репу и принял единственно верное решение:

— "Мстя" наша будет ужасной, Вася — но потребует времени для подготовки! Пообещай, что хотя бы неделю потерпишь — не будешь вешаться или ещё каким-то образом, лишать себя жизни... НУ?!

С великой готовностью и, даже несколько торжественно:

— Обещаю, Серафим.

Отправив будущую гордость российской радиоэлектроники домой к маме, я проследив за "Танкистом", всё разузнал о этом типе и, даже увязавшись за ним по ночной улице — выяснил его постоянное местопроживание.

На следующий день подкатил с утра к своему давнему знакомому — Чёрному маклеру. Естественно, сперва сердечно поздоровавшись и поговорив о текущих валютных котировках, затем:

— Есть работа для двух "бойцов".

— "На глухую" кого, — нисколько не удивившись, задаёт уточняющий вопрос, — покалечить или только попугать?

— На первый раз хорошенько под глаз "засадить" — будет вполне достаточно. Только учти — "клиент" конкретно быковат!

— Ничего! Всяких "быков" видали и, бывало — загоняли их в консервную банку.

"Чёрный" подсказал мне один адресок, где я познакомился с двумя молодцами — так и напрашивающихся на прозвище "Двое из ларца", ибо обличьем — почти один в один с героями известного советского мультика:

— Ребята, главное не переусердствуйте! Разок хорошенько под левый глаз, потом скажите "привет от Васи" и разбегаетесь... Понятно?

— АГА!!!

Однако, как это всегда бывает, говоря словами Карла фон Клаузевица: "после первого выстрела весь план пошёл насмарку". "Танкист", оказался не только быковатым как шкаф — но и плотно "упакованным"!

Когда к нему возвращающему домой, навстречу вышли из тёмной подворотни "Двое из ларца" и предположительно (близко не был, потому сам не слышал) спросили "как пройти в библиотеку", тот не растерялся и вынул из кармана нож! Эти двое были профессионалами и, тоже явились "на работу" не с пустыми руками.

По усиливающей громкости диалога и по присутствию в нём характерных повторяющихся словосочетаний, я понял что сейчас может произойти непоправимое.

Думать было уже некогда, раньше надо было думать:

— СТОЯТЬ, БОЯТЬСЯ!!!

Вылетаю из тени в тускло жёлтое пятно уличного фонаря, с наганом руке и стреляю в воздух:

— ВСЕМ МОРДОЙ ОБ АСФАЛЬТ — РАБОТАЕТ ОМОН!!!

Все трое врассыпную и бесследно исчезли в кромешной ночной тьме, а я остался на месте, повторив несколько раз вслух:

— Млять, какой я всё-таки дурак...

Асфальта то, здесь нет!

Одно утешает: эта "акция" стоила мне всего лишь аванса.

Через пару деньков встретив Васю, я уж было хотел ему во всем признаться и покаяться... Мол, так и так — ненароком из-за собственной тупости произошла организационная накладка.

Однако, тот едва завидев меня, бросается через улицу чуть не сбив лошадь, как ильфо-петровский товарищ Бендер, обнимает — я аж отшатываюсь, обоими руками трясёт мою, возбуждённого говоря:

— Спасибо, друг!

Несколько обубуненев он полной нежданки, делаю рожу топором — мол всё было задумано заранее:

— Да ладно, не стоит — чего только не сотворишь ради друга...

Тот, слегка укоризненно:

— Ну ты и "натворил"... Обещал же просто синяк под глаз ему поставить! А отправил человека в больничку — и кто теперь из нас "зверь"?

Да, чё за фигня, интересно?! Должно быть "танкиста" кто-то другой отделал — а вся слава досталась мне? Или он под трамвай угодил, от меня убегая?! Однако, что случилось — то случилось и, всё к лучшему.

В зародыше подавив у себе желание узнать подробности, отвечаю, сделав невозмутимую рожу:

— Это он сам рожей об асфальт ударился — у меня два свидетеля есть...

— Об "асфальт"?!

— Ладно, чёрт с ним — не подох да и, ладно, — спрыгиваю с опасной темы, — а как там твоя девушка?

Настроение у Васи резко ухудшается, как освещение после обрыва проводов:

— И, вовсе она не моя — бегает к нему, передачки носит. Ты был прав, Серафим — она эту скотину любит... И прости за тот случай и моё дурацкое поведение.

— Да ладно — забудь! Чего только меж друзьями не бывает — они всё равно остаются друзьями... Может, в субботу сходим куда?

— Да я не против... А куда?

Критическим взглядом окидываю его с головы до ног:

— Сначала давай сходим куда-нибудь — приодеться более-менее прилично... Причём прямо сейчас.

* * *

Васиному обидчику отомстили — совместными с кем-то усилиями, но остаётся ещё одна проблема — его спермотоксикоз... Если человек будет думать не о том, как сделать стержневую радиолампу, а о том кому "присунуть" — великих открытий от него не жди.

Через денька два снова иду к Чёрному маклеру... То, да сё и, наконец перехожу "ближе к телу":

— Мне нужна проститутка.

— Многим, иногда бывает нужна проститутка, — философски заметил тот, — тебе опять адресок подсказать, али за руку сводить?

"Адресок" я бы мог ему и сам подсказать!

Кто имел деньги и опасался вензаболеваний, мог снять вполне приличную "чистую" проститутку у нэпмановских магазинов — примерно за тридцать рублей. Те, бродили мимо витрин, как бы разглядывая дорогие красивые вещи, а когда мимо них проходил потенциальный клиент, тихо и ласково шептали: "Я живу недалеко". В большинстве своём — это замужние женщины, причём мужья их занимали достаточно высокое положение в обществе. Что им не хватает — вопрос не ко мне! Возможно секса, возможно дорогих заграничных вещей и косметики, а возможно — приключений на...

На "это самое"!

— Видишь ли, снять шлюху на ночь не проблема, — говорю, — но мне нужна длительная аренда женщины...

Тот, чуть не падает:

— Да, ты никак жениться решил?! Хахаха!

Опровергаю такое "гнусное" предположение:

— Нет, не жениться... Требуется для одного дела девушка поприличней — хотя бы на вид, с хорошими манерами и желательно — с не очень большим "пи...здапробегом". Такое возможно?

— В обычном борделе тебе такую, пожалуй не сыскать — те по "десятку" за ночь пропускают, ещё мало..., — Чёрный проникается моей проблемой и вдруг спохватывается в озарении, — слушай, а посмотри в газетных объявлениях: там какую хочешь можно найти — хочешь замужнюю даму, хочешь — девку-"первоходку".

— "В газетах"?

Чуть не добавил по привычке "в советских газетах"... Представляете, к примеру, в "Правде" или "Известиях": "...оказываю недорого секс-услуги, возможны скидки постоянным клиентам из членов партии, кандидатов или просто сочувствующих". А потом вспомнил — НЭП же на дворе! А в эпоху НЭПа ещё и не такие чудеса бывают.

— Конечно, прямо так они не напишут, — поясняет тот, — умей читать меж строк.

— Ага... Так ты говоришь и "первоходку"...? Имеешь в виду... Эээ... "Целомудренную" ещё девушку — по объявлениям можно найти?

— Хахаха! Ты, как с Луны упал или из Америки приехал... А чё, бы нет? Гимназистки... Извиняюсь — школьницы, чаще студентки или приехавшие из какого-нибудь захолустья порядочные барышни. Девки из деревень, те чаще прямиком к "котам" попадают и сразу по рукам пошли — под десятку-два клиентов за ночь. Два-три года и на них пробу некуда ставить — до того прожжённые "тётки"! А эти в одиночку работают — на свой страх и риск.

Действительно, в стране жутчайшая безработица и даже образованным девушкам из порядочных семей, добыть себе средства на существование — не говоря уже про модный прикид, косметику и прочие дамские заморочки, задача весьма и весьма нетривиальная. И также как их правнучки из наших "лихих 90-ых", девушки 20-ых годов тоже зачастую выбирают наиболее лёгкий, хотя и несколько скользкий путь — торговлю собственным телом, пока оно имеет товарный вид. А что будет потом...

Да, будь что будет!

Сказать по правде, ни одной "целомудренной" девушки мне за почти неделю не попалось... Видать, не сезон нынче или мне попросту не прёт. Да, в принципе — не очень то и, нужно было — я проводил кастинг по совершенно другим критериям.

Выбрал на "свой цвет и вкус" одну...

Варвара, несмотря на свои неполные девятнадцать лет (почти ровесница Васи), была девушкой донельзя интеллигентной — даже очки носила, довольно опытной по выбранной профессии и, хотя минет делает довольно бестолково — "дикий" оргазм при этом имитирует, ну просто бесподобно! И вполне правдоподобно...

Для Васи, по крайней мере сойдёт.

Объяснил жрице любви всю суть задания, вроде договорились о длительном контракте на очень выгодных для неё условиях: моя квартира, триста червонцев в месяц (при здешней "таксе" 30 рублей за ночь) и полная гарантия от венерических заболеваний — "клиент" ещё даже не целован.

— "Ты целуй его везде", — вспомнилось мне из российской попсы по этому поводу, — если он сделает эту долбанную радиолампу, плачу премию ещё в полторы тысячи!

Сидим с ней, чай пьём на кухне. Тут вдруг меня — ни с того, ни с чего, стало не по-детски глючить — захотелось делать людям добро, бывает же такое! Мысля одна интересная пришла в голову: где-то читал — из проституток получаются отличные жёны (лично проверить — всё как-то недосуг было)... Ну, а почему бы нет? Типа, натрахалась за карьеру в доску — так что уже больше не лезет и, вот полюбуйтесь: верная и любящая, так сказать — супруга.

— Слушай, Варвара — ты вроде бы, девушка взрослая и умная... А не пора ли тебе замуж?

— Замуж?! А для чего? Чтоб носки вонючие с пелёнками стирать и носы сопливые вытирать?

— Детка, ты не права!

До полуночи с ней болтал, рассказывая про Альфреда Нобеля, Карла Бенца и даже Илона Маска... Про выгодность моего предложения, про гениальность Васи Пупкина — изобрётшего стержневую радиолампу-пентод, про славу её ожидающую — как жену великого учёного, про Нобелевскую премию, про поездки за границу, про норковые шубы и...

Да, про чё только я ей не рассказывал!

Однако, Варвара предпочла синицу в руках — "учёному коту" в мешке.

Не помню, когда и "отъехал", но просыпаюсь на другой день чуть ли не к обеду с тяжёлой головой — как с хорошего бодуна... Что за херня, думаю?! Ведь, крепче чая ничего не пил?

Ползаю по квартире, как таракан после дихлофоса — ни проститутки Варвары, ни портмоне с почти штукой "карбованцев"...

Смотрю в зеркало, бреюсь и говорю сам себе:

— Я, то думал — ты просто дурак, Серафим... А ты оказывается — ваще дурак! Ибо, "проститутка" это не профессия — её можно поменять, а склад ума и состояние души. А это у человека навечно — как национальность или горб у Квазимодо. Исправляется лишь могилой!

Ну, мне несколько простительно — никогда прежде с таким "контингентом" близко не сталкивался. Всё остальное на месте — вещи, документы, "Браунинг". Поэтому я решил не искать девушку и не сводить счёты: повезло ей — конкретный лох попался...

За удачу нельзя наказывать!

Точно также ей мог попасться тот, кто посадил бы эту шлюху жо...пой на раскалённую кухонную плиту — был тут прошедшей зимой такой "инцидент":

"Чтоб моя водка у этой лярвы в брюхе закипела", — объяснял в милиции свои действия клиент-экспериментатор.

Однако, время как вода... У меня других дел невпроворот и надо срочно с этим разгрести до конца недели.

* * *

Хорошенько всё обмозговав, пополнив портмоне из сберкассы и приодевшись попроще, направляюсь в студенческое общежитие Нижегородского университета.

Угостив коменданта папиросой, спрашиваю:

— Отец! Мне бы познакомится с серьёзной девушкой.

С ног до головы окинул меня подозрительным взглядом, но угощение принял:

— Тебе на што? Просто побаловаться или...

Кладу червонец на стол и пододвигаю к нему.

— "Или". Жениться я, бать, хочу.

И старый выдал мне полный расклад по кандидаткам для "серьёзных" отношений.

В рабочих общежитиях мне уже приходилось бывать: давно немытые окна, паутина в углах, грязь на полу и всеобщий беспорядок и, что самое главное — стойкая привычка ко всему этому, живущих в них.

Студенческие общежития, в отличие от рабочих, выглядели несколько лучше — хотя и здесь были грязь и теснота. Заметна общая не обустроенность быта — спать некоторым студентам приходилось на голых досках вместо кроватей, или даже на полу. Поражает нечистоплотность молодёжи, даже сравнительно состоятельной: зачастую у студента-комсомольца в лакированных туфлях, в "фильдеперсовом" костюме и при галстуке — шея грязная, рубаха рваная и давно потерявшая свой естественно-первоначальный цвет и, нестерпимо воняющие потом носки.

Студентки, были более опрятными, тщательнее следили за собой. Их этаж выгодно отличался от мужского порядком и чистотой. На баню девушкам денег не хватало, (впрочем, как и на многое другое) и они мылись корытах прямо в занавешиваемых простынями комнатах. Студенческая стипендия составляла всего 7 рублей 80 копеек, из которых за обеды высчитали 3 рубля и 1 рубль 60 копеек за общежитие.

— На оставшиеся 3 рубля 20 копеек, очень тяжело прожить целый месяц! Парням легче — они всегда могут найти себе приработок, где-нибудь на станции или в порту разгружая вагоны да баржи...

Побродив с часок по общаге, угощая парней папиросами — если те начинали приставать с целью "выяснения отношений", я познакомился с несколькими кандидатками и остановил свой выбор на Глафире — которая и поведала мне все эти беды. Она студентка дневного факультета — на год старше Васи годами и курсом.

Девушка хоть невысокая ростом (что очень хорошо — Вася рядом с ней комплектовать не будет) и ни разу не похожая на современную мне модель, но безусловной яркой внешности — фигуристая телом и приятная лицом... Чем-то неуловимым, она мне Любовь Орлову напомнила — только та блондинка, а эта — брюнетка с роскошными длинными волосами.

Из личных недостатков, мною была замечена лишь несколько неумеренная стервозность... Однако, женщины тем от нас и отличаются: их недостатки плавно переходят в их же достоинства. Если это не слишком кривые ноги и волосатая грудь, конечно... "Стервозность", в любом случае полезна любой женщине: что б верёвки из мужчины вить — выжимая с него всякие полезно-нужные ништяки.

Стержневые радиолампы, например!

Пригласил в частное кафе и, накормив досыта (конечно же, не "овощными" котлетками), я приступил к объяснению сути "задания" разомлевшей от непривычно сытой еды девушке. Надо сказать, я несомненно понравился Глафире с первого взгляда — она "повелась" на роман со мной и, сильно поначалу огорчилось — узнав, что я "женат". Услышав же про Васю, она даже всплакнула сперва от разбитых надежд и хотела уйти:

— Вы меня, что? За проститутку приняли — раз под своего приятеля подкладываете?!

Однако, я всё изложил грамотно и по полочкам, ну прямо — "картина маслом":

— Я Вас принял за умную девушку, временно стеснённую в средствах. В его койку я Вас не укладываю — это всё дело только вашего личного, осознанного выбора. Если сможете за 70 рублей в месяц, без "этого" заставить моего приятеля работать над его же изобретением — то за ради... Маркса! Ежели, он сделает эту чёртову лампу за полгода, Вам дополнительно премия — в семьсот рублей.

Глафира, действительно оказалась девушкой умной и практичной, поэтому ещё немного "поломавшись" для приличия, к концу послеобеденного чаепития согласилась.

Мысленно потерев руки, я — как Наполеон своим маршалам, рассказал ей мой гениальный план:

— В эту субботу (это завтра значит) ближе к вечеру идём в синематограф. Я приду с Васей, ты можешь взять с собой подружку — чтоб, всё выглядело как можно более естественней и, у "объекта" вызвало меньше подозрений.

— Далее... Места у нас как бы случайно оказываются рядом — знакомимся, тудым-сюдым... Ну, как это обычно бывает, надеюсь знаешь...?

Кокетливо улыбается:

— Имею некоторое представление.

— Ещё во время сеанса я начинаю флиртовать с тобой, но ты будешь холодна как лёд. После фильмы же, когда мы с Васей вас провожаем — я продолжаю к тебе клеиться, но ты прописав мне полный игнор — выбираешь Васю... Только так грамотно — не переиграй, смотри! Он тебя провожает до общаги, договариваетесь о следующей встрече, анау-мынау — всё как положено. Любовь-морковь, самооценка у моего друга улучшается — он всерьёз берётся за своё изобретение и первый мой "транш" пошёл к тебе...

— А подружка?

Я не понял:

— Что, "подружка"?

— Подружку кто будет провожать?

Чешу затылок — этот момент я не предусмотрел:

— Ну, раз больше некому — провожу я...

— Ты же — женат?

Вздыхаю:

— Детка! Не люби мне мозги — а то я те 70 рублей в месяц, предложу твоей подружке. Она будет в нормальных туфлях ходить, а ты — продолжать шкандылять в этих стрёмных ботах... Они хоть твои — или ты их у кого-нибудь одолжила, чтоб произвести на меня впечатление?

Больше вопросов не последовало и, договорившись об кое-каких второстепенных деталях, мы разбежались всяк по своим делам.

* * *

"Фильма" была старой — ещё 1918 года: плёнка без конца рвалась и народ топал, свистел, обвинял киномеханика во вредительстве и пренебрежительно обзывал его "Гаврилой". Почему, именно так? Ну, как "у нас" попа-рукового сантехника принято называть "Афоней" — так и здесь "Гаврилами", называют не только киномехаников — но и всех тех трудяг, у коих по той или иной причине не ладилось-клеилось дело.

Однако, сам фильм меня просто вставил: такого я от предков по правде не ожидал! Я аж забыл, зачем сюда пришёл и, едва "познакомившись" с Глафирой и её подругой — вместо лёгкого "флирта" во все глаза уставился на экран...

Кино называлось "Закованная фильмой": термин "фильма" — означало "киноплёнка" и естественно был женского рода.

Сценарий был написан Владимиром Маяковским, в главных ролях он же и его... Его "муза" и одновременно чужая жена — Лили Брик. Нет я в курсе был, что этот поэт ещё и киноактёр — в картине "Барышня и хулиган", к примеру. Больше не знаю его работ, сказать по правде.

Но, чтоб написать ещё и сценарий!

Да, какой сценарий — "Голливуд" отдыхает и нервно курит бамбук за поребриком...

Какой талантище, какой матёрый человечище!

Конечно, как и 99,99 процентов всех шедевров — этот фильм тоже "про любовь!".

Главный герой картины (играет сам Владимир Мяковский) — художник явно бывший "не в себе", бродит по Питеру и, общаясь с вдруг становящимися на его глазах "прозрачными" людьми — "видит" что у них "лежит на сердце". У его друга это — карты и бутылки вина, у жены — дорогие безделушки, у цыганки-гадалки — бабло в виде золотых монет...

И, так далее!

Но, вот наш "прозревший" герой видит афиши фильма "Сердце экрана", развешенные на каждом заборе в городе. На ней — балерина, держащая сердце на ладони и, разумеется, это не могло его не заинтересовать. Он идёт на просмотр в синематограф и, после сеанса оставшись в пустом зале, так аплодирует в восхищении — что балерина, которую играет Лили Брик, сходит к нему с экрана. Взявшись за руки, они идут было на улицу — но сильный дождь вынуждает героиню уйти обратно в экран. Художник бьётся об него в истерике — но безуспешно...

Заболев с горя и промучившись несколько дней — от найденной было и, тут же утерянной большой любви, художник идёт в аптеку за лекарствами — но возвращаясь, спотыкается об сорванную с тумбы афишу и проливает их на неё. И, балерина снова вдруг "оживает" и сходит к нему с изображения!

Бурная, страстная любовь — но их счастье длится недолго.

Лиля Брик пропадает со всех остальных афиш и главное — с экранов синематографов. Продюсеры в панике от падения доходов, а общественность возмущена этим актом вандализма.

Но, главное — у героини конкретно снесло шифер!

Видно, в нашем трёхмерном мире ей оказалось не в кайф. Балерина, по каждому поводу стала кидаться на всё плоское — напоминающее ей родной экран, каждый раз превращаясь в афишу с "живыми" глазами — которую наш герой сворачивал в трубочку и клал отдохнуть на диван.

Пытаясь помочь любимой, бедный художник ворует экран с синема и приносит к себе на дачу. Всё это дело просекла его жена... Или, какая-то сторонняя цыганка — фильм очень старый, повторяю, рванный и кое-как склеенный и, не все эпизоды я понял.

Жена-цыганка стучит главному бородатому продюсеру — очень сильно смахивающему на Карла Макса и, тот вызвав Чарли Чаплина, Мэри Пикфорд, Асту Нильсен... Других каких-то — киношных ковбоев, злодеев и сыщиков, является к художнику на дачу предъявить ему за киднеппинг. Тот правда, не будь дурак — как видно вовремя это дело прочухав, куда-то на время свалил.

Завидя знакомые лица, балерина с радостью бросается к "своим", те её укутывают "фильмой" — киноплёнкой то есть и, вся кинобанда — красиво растворяясь в воздухе, исчезает из нашего говённого мира... Возможно в другое измеренние или параллельную вселенную.

Явившейся к "разбору полётов" художник, получивший от раскаявшейся содеянным жены-цыганки-гадалки, вместо сковородкой по голове — подробные объяснения, видит на афише появившееся название страны постоянной прописки балерины — "Любляндия" и, свихнувшись окончательно, отправляется на поиски любимой.

Конец первой части, имеется ли вторая — я без понятия...

— Ребята! Я конечно слышал, что у вас здесь — кокаин свободно в аптеках банчат, но это уже попахивает "синтетикой"... И, причём — конкретной!

Меня, конечно же никто не понял.

* * *

Выходим из синематографа, вижу — впереди идущая Глафира, так и не дождавшись от меня "лёгкого флирта", — берёт инициативу в собственные руки и что-то весело щебечет развесившему уши Васе. Тот, держится пока скованно и опасливо, постоянно растерянно оглядываясь на меня. Ободряюще ему подмигиваю и обращаюсь к подружке:

— Так, как Вас зовут, говорите?

— Анна.

Конечно же, как и всякая девушка идущая на знакомство с парнем, Глафира выбрала подружку, так сказать — "попроще". И лицом попроще и особенно одеждой... Впрочем, фигура вроде ничего — вполне можно было бы где-нибудь в укромном уголку сиськи хорошенько помять.

— Хорошее у Вас имя...

"Аннушка уже пролила масло", — вдруг пришло в голову.

К чему бы это?

* * *

Пока никаких видимых изменений в "реальности".

Как и "положено" в ночь на 9 июня 1923 года в Болгарии произошел военный переворот, по отношению к которому болгарские коммунисты заняли пассивно-нейтральную позицию. В Москве отказ "раскачать ситуацию" был воспринят как "явное своеволие и непослушание, не отвечавшее требованиям стратегии мировой революции".

Из событий начала июня 1923 года, стоит отметить капитуляцию остатков войск генерала Пепеляева на побережье Охотского моря — фактический конец Гражданской войны в России.

Глава 25. "Дети Арбата".

Забегая немного вперёд, сообщу: с трудовой детской колонией в бывшем женском монастыре, срока не выдержали — из графика выбились, лишь в октябре-ноябре закончив её первоначальную организацию. А вот с прообразом знаменитых "шарашек" — московские чекисты сработали с опережением и, всё было готово уже практически к концу июня.

* * *

Хотя, до революции все без исключения "борцы с режимом", обещали после свержения Самодержавия — закрыть-разрушить все царские тюрьмы и каторги, прежние места заключения — не только уцелели, но и преумножились. Зачастую и, служители в них остались ещё прежние: от царского режима — "по наследству" доставшиеся режиму народному.

Системы ГУЛАГа еще не было создано и, осужденные в основном направлялись для отбытия наказания в так называемые "исправительные дома"... Тюрьмы, то есть. Существовали, правда и, концентрационные лагеря — в местах массовой заготовки древесины, в которых содержались по большей части классово чуждые и социально вредные элементы. Однако, в этот раз — я не про них.

СССР эпохи НЭПа, совсем не был похож на СССР 30-х или более поздних годов. Это была в целом почти либеральная страна, с почти капиталистической экономикой. Как и, в мои "лихие 90-е" — перестройка и гласность, НЭП — породил новую советскую буржуазию и, связанных с ней продажных чиновников и силовиков.

Значит, только по этой причине "сидеть" в Стране Советов — было кому!

Однако, как сидели...

Пенитенциарная система 20-х была тоже либеральной — с "домзаками", "трудколониями", жалованьем и выходными для сидельцев. И срока за уголовные правонарушения давали такие смешные, что дало повод Ильфу и Петрову сочинить на эту тему много анекдотов: читая "12 стульев" и "Золотого телёнка" — все "до сих пор" просто обхохатываются!

* * *

По моему проекту, утверждённому самим всемогущим "Железным Феликсом", Абрам Израилевич мог сам выбирать осуждённых для "Особого проектно-технического бюро Љ 007" (ОПТБ-007) — как официально называлась "шарашка" или исправительно-трудовой лагерь. Нумерация, если кто не понял — была присвоена казённому учреждению с моей подачи и, официально служит для конспирации от вражеских "Джеймсов Бондов".

Перед зэками прибыла охрана и администрация лагеря и, ещё один еврей — начальник ИТЛ со списками предполагаемых "кандидатов". Хорошенько покорпев над ними одну бессонную ночь, я от имени товарища Каца выбрал на первое время одного опытного, ещё царского чиновника — для организации административно-хозяйственно деятельности колонии и ведения отчётности, четырёх специалистов-инженеров, пятерых профессиональных чертёжников, двенадцать квалифицированных рабочих, одну женщину-врача, одного юриста и десять человек обслуги в "хозблок".

Следуя "учению", которое нам вдалбливается со времён Перестройки и Гласности, если не раньше — все тюрьмы и концлагеря в Советской России должны быть забиты политическими заключёнными... Такие без сомнения имеются — "из песни слов не выкинешь", но я пока никакой "забитости" политическими не обнаружил: сплошь и рядом — "исправдомы", "допры" и "домзаки", полном-полны чисто уголовным элементом.

Здесь, надо пояснить одну простую вещь...

Опять же, не при Советах придумали пословицу: "закон что дышло — куда повернул, то и вышло" — а гораздо раньше.

Был у примеру случай, когда за обыкновенное насильственное мужелонство — активному гомосеку впаяли "контрреволюционный заговор", а не графу УК — "насильственные действия против личности", со всеми вытекающими отсюда печальными последствиями как говорится... Ну, не нравятся народу (а наши правоохранительные органы — тоже часть нашего народа) пида...расты — что здесь поделаешь?!

Очень многое зависело от происхождения правонарушителя: за что чистокровный пролетарий обошёлся общественным порицанием — за то "социально чуждому" могли припаять "политику" и отправить очень далеко и надолго. Ну а там сами осмысливайте выше приведённый случай — по мере богатства собственного воображения.

* * *

От "политических", я ещё на стадии проекта отказался и располагал осуждёнными чисто по уголовным статьям. По мере прибытия "спецконтингента", я с каждым лично беседовал и забраковал трёх человек — одного инженера и двух рабочих, которых отправили обратно в тюрьму. Мне показалось, что они склоны к побегу из-за больших сроков — мне такие даром не нужны.

Разный контингент попался — каждый со своей судьбой, статьёй и сроком... Одно их объединяет (как-то, так совершенно случайно срослось) — почти все они из Москвы: "дети Арбата" — одним словом. Естественно, я отобрал не закоренелых уголовников-рецидивистов, среди тех нужных мне специальностей не обнаружишь... Это преступники-дилетанты, или если угодно — "любители".

Вот например, лагерный юрист наш — "сын юриста" и сам достаточно успешный и опытный адвокат. Но "бывает и на старуху проруха": московский городской суд приговорил его к пяти годам лишения свободы с конфискацией имущества за то, что он помимо гонорара — получал с клиентов денежные суммы, а налогов с них не платил.

Какова "жертва режима", а?!

А, какие наши — суровые, бесчеловечные законы!

Небезызвестный Аль Капоне в Америке, если не ошибаюсь — за неуплату налогов пожизненный срок получил и, закончил свою жизнь у параши.

Ещё одно "дитё Арбата", а ныне назначенный мной глава внутренней администрации лагеря — бывший царский чиновник, а затем советский госслужащий — проворовавшийся на стройматериалах. Сперва сидел в Лефортово, причём весьма комфортно, если не врёт: ночью сидел — а днём ходил работать на прежнее место службы. Лафа кончилась, когда он как-то опоздал на ночлег в домзак и, решил заночевать дома. Это сочли за побег и, с "довеском" схлопотав в общей сложности два года, последний из них он — отсидит у нас.

Тридцатидвухлетний инженер-электрик убил из ревности к молодой жене-студентке её сокурсника и, сел к нам всерьёз и надолго — на целых пять лет.

Ещё один инженер-механик и опять же, из хорошей семьи — сын профессора...

Нет, не Преображенского!

У того с доктором Борменталем — дети всё никак не получались и, даже с "приёмными" (хахаха!) — постоянно происходили какие-то досадные "накладки".

Хотя наш инженер имел высокооплачиваемую работу в "Северолесе", но он был азартен и являлся душой игорных заведений и, в частности — казино "Прага" на Арбатской площади. Естественно, с такими привычками денег постоянно не хватало и, ради них, он простым пролетарским молотком убил богатого нэпмана с целью ограбления. Труп жертвы, находчивый сын профессора выслал из Москвы железнодорожным багажом — довольно нашумевшая этой весной история... Из всех, он пришёл к нам с самым большим сроком — десять лет.

Два бывших царских офицера, а немного позже — красных командира, подрались из-за женщины. Так нет, чтобы по рабоче-крестьянски — кулаками друг другу по морде, да разбежались...

По-старорежимному на дуэли стрелялись — из табельных "наганов"!

Уцелевший "счастливчик", по специальности артиллерист когда-то закончивший Николаевскую военную академию — с всего полутора годами домзака, предстал пред мои ясны очи.

Случай, просто анекдотичный — коли рассказчик, не врёт опять же.

Один из наших чертёжников, сравнительно молодой человек, возвращался поздно вечером домой с вечеринки в подвыпившем состоянии. На улице к нему подошёл прохожий и попросил прикурить. Выполнив просьбу и отойдя подальше, наш "герой" вдруг замечает отсутствие карманных часов. В ярости благородной, он догоняет прохожего — избивает его и хорошенько отпинав уже лежащего, забирает краденное.

Каково же было его удивление, когда наутро проснувшись — он обнаруживает у себя двое карманных часов!

Вы поверите в такой рассказ? Вот и, народный суд не поверил и впаял "сказочнику" два года за обыкновенный разбой.

Одна из наших "прачек" — дочь петербургского чиновника. Окончила гимназию, высшие женские курсы, но будущее учительницы ее не прельщало и, уйдя из дома — она стала "кокоткой"... Элитной проституткой, то есть. Шикарная жизнь: рестораны, казино и наконец — участие в банде. Её дружков-подельников встретила расстрельная стенка, она же отделалась всего тремя годами.

Наш лагерный врач-зэка, точнее — врачиха-акушерка с опытом военно-полевой хирургии, забила до смерти беременную любовницу мужа, а труп профессионально расчленила и затем по частям сожгла в печи — за что получила пять лет.

Однако!

К сожалению, другой "кандидат" в лагерные врачи был ещё хуже: он убил сразу жену и тёщу, а расчленёнку — разбросал вдоль полотна железной дороги.

Из зэков-пролетариев мне попался один опытный шофёр с ещё дореволюционным стажем, который напившись в стельку пьяным — упал с машиной в реку. Выплыл просто чудом, оправдывая одну народную поговорку и, за каждого из трёх — не сумевших вынырнуть пассажиров, получил по году лишения свободы.

А вот у нас пролетарий (потомственный, заметьте!) с московского завода Гужона ("Серп и молот"), имеющий 5 детей, в том числе — двух сыновей-комсомольцев. В пришедшей с ним "сопроводиловке" милицейский протокол с места задержания:

"На территории 8-го Отделения, по Палевскому пер. д. Љ 3 гр-нином Бандориным Иваном Васильевичем, будучи в нетрезвом виде, был устроен в квартире дебош. Выбив в коридоре раму со стеклами и нанеся побои своей жене, не довольствуясь этим, нанес побои железной кастрюлей в голову гр-нину Григорьеву Валериану, каковой с проломом головы отправлен в больницу при Пролетарском заводе.

Виновный при задержании самодовольно заявил: "Ты мое рабочее самосознание не задевай. Не могут меня замести в силу происхождения. Пущай я чего хочешь сделаю — во всем мне будет льгота"".

Гражданину, явно "не повезло"!

Если бы он только избил жену или соседа-нэпмана — на его пьяную выходку вряд ли б, обратили внимание. Но он нанес тяжкие телесные повреждения лицу — имеющему точь такое "рабочее самосознание" и за это поплатился годом домзака.

Другие лица пролетарского происхождения (даже оружейник из славного города Тула имеется!), прибыли с "однообразно" тяжёлыми статьями — убийства на бытовой почве. Все без исключения преступили закон без всяких мудрёных затей и интеллигентных "штучек", по стандартной схеме: "выпил вроде немного, ничего не помню, очнулся — рядом труп собутыльника (родственника, друга, случайного знакомого и так далее...)".

* * *

Пользу от появлении на окраине Ульяновска этого "учреждения" — как жители городка и волости, так и его власти почувствовали сразу. К примеру, раньше у нас не было ни одного приличного юриста в округе — и по любому пустячному вопросу приходилось ездить в уездный Ардатов, а то и вообще — в губернский Нижний Новгород

Теперь же, вот он — пожалуйста!

Брайзе Иосиф Соломонович — потомственный юрист, адвокат с ещё дореволюционным стажем. Правда, есть у него один небольшой недостаток: гражданин Брайзе у нас "сидит" — как в прямом так и, в переносном смысле.

Так киньте камень в того, кто скажет — что у него самого никаких недостатков нет!

Сидит Иосиф Соломонович в своей юридической консультации в Ульяновском исправительно-трудовом лагере и, зарабатывает — не только на свой прокорм и содержание "учреждения", но и изрядную долю государству перечисляет — за принесённые убытки, так сказать.

Возникли какие-то непонятки с законом?

Записался на приём, заплатил в лагерную кассу "мзду" и тебе окажут квалифицированную юридическую помощь на столичном уровне.

Опять же, советские законы ещё сыровастые, "обтекаемые" и, очень часто кардинально изменяющиеся или меняющиеся в прямо противоположном направлении... Уследить за ними, это надо иметь семь пядей во лбу — а такие "мутанты" в нашей тихой провинции довольно большая редкость. И, даже наш местный волостной судья, пришедший в постреволюционное время на эту должность как говорится — "от сохи", (хоть надо признаться, с той поры — он уже довольно наблатыкался в юриспруденции) ни истолковать их правильно, ни уследить за их изменениями не в состоянии и предпочитает судить "по совести".

Это не всем нравится!

Ибо "совесть", у каждого индивидуума своя — как отпечатки пальцев и, служит причиной многих нареканий в адрес местных судебных органов...

Теперь же — другое дело: что-то непонятно — волостной судья пришёл и проконсультировался у столичного юриста.

Вообще, с этим человеком мне очень интересно просто поговорить.

Ораторское искусство его воспитано на речах Плевако и трудах Бобрищева-Пушкина. Жесты, как будто взяты из учебника по манипулированию человеческим поведением. Феноменальная память, просто вводит поначалу в ступор: знает "назубок" — любое постановление последнего партийного съезда, хотя к большевистской партии не имеет никакого отношения. Изучал классиков, знает марксизм и может в своей речи, в любой момент ввернуть что-нибудь вроде: "У Карла Маркса в "Классовой борьбе в Британии" сказано вот так, а не иначе...". Или: "Вот что сказал по этому поводу Ильич в своей речи на Первом крестьянском съезде...".

У этого юриста имелись свои "тараканы" в голове: например, он всерьёз утверждал, что каждый гражданин имеет право на хищение собственности другого гражданина — как частной. А вот государственная собственность, как общественная — священна!

Здесь, мы с ним немного поспорили:

— Если у Вас что-нибудь украдут, Иосиф Соломонович, точно так же рассуждать будете?

— Да, пожалуйста, — делает он кристально-честные глаза, — если сумеют у меня украсть что-нибудь — пусть крадут. В своём собственном ротозействе виноват только я.

— Логично! А вот если Вас в подворотне — чем тяжёлым по голове и, затем ограбят?

— Извините, это уже другая статья — насилие над личностью.

Впрочем, до нас он сидел в "Экспериментально-пенитенциарном отделении" "Института по изучению преступности и преступника" — который на Солянке в помещении Ивановского монастыря, что объясняет некоторые странности... Возможно, над ним какие-то медицинские опыты проводили.

Интересуюсь:

— Какая на ваш взгляд судебная система лучше: суда присяжных — что была при старом режиме, или новая — судебно-прокурорская система Советского государства?

Почти не раздумывая, тот ответил:

— Простому человеку, попавшему "в жернова" государственной системы — нет никакого дела до того, как называется система... Ему нужна чуткость и доброта со стороны государства! Этого же, к сожалению — не могут дать никакие судебные "системы". Несмотря на всю свою "прогрессивность", российский суд присяжных не мог избавить подсудимого от дорогостоящей волокиты процессов — при которой бедному лучше было не судиться с богатым, что отнимало у человека саму веру в справедливость.

— А как Вам советская судебная система?

— Она только ещё складывается, но уже заметно её выгодное отличие от прежней. Советские судебные процессы, по крайней мере, не похожи на ту смесь красочного ярмарочного балагана с красноречием какого-нибудь захудалого европейского парламента. У нас именно судят, а не щеголяют перед репортёрами и дамочками в зале пышными речами, балахонами адвокатов да судейскими париками... У НАС СУДЯТ ВСЕРЬЁЗ!!! И в этой заботливой суровой серьёзности — сказывается ничем не прикрытая сама народная природа власти.

Ну, что ж... Думаю и, такой взгляд на судебные процессы тех лет, имеет право на существование! Нелепо и стыдно упражняться в красноречие перед теми людьми — неграмотными, бедными... Для них, любой исход суда приемлем — лишь бы он был скор: не мною было сказано: "лучше ужасный конец — чем ужас без конца".

Однако, у меня ещё вопрос:

— Иосиф Соломонович! А не боитесь, что при новой советской судебной системе, ваша профессия — "адвокат" исчезнет или трансформируется во что-нибудь "беззубое"? Существующее, лишь "для галочки" на приговоре?

Смеётся:

— Боюсь, а как же не бояться! Ибо, появилась нехорошая тенденция: если слова "следователь", "судья", "прокурор" — после революции сохранились, то слова "адвокат" — не стало. Теперь говорят: "защитник", "поверенный", "правозаступник" — только не "адвокат"... Вот это и, настораживает.

Ещё вот, меня интересует:

— Часто слышу мнение, что на преступления идут из-за крайней нужды или тяжкого стечения обстоятельств. Что стоит дать каждому человеку хорошо оплачиваемую работу и, соответственно — кров, пищу и одежду: то и преступность — если не исчезнет совсем и навсегда, то сократится до крайне незначительных величин?

Отмахивается, раздражённо:

— Интеллигентная сопливо-розовая чушь! На моей практике только четыре(!) процента клиентов пошли на преступление из-за Вами перечисленных факторов! Вино, азарт и женщины — вот основные причины. Коммунист бы ещё сказал "моральное разложение", но среди хищений государственного имущества — к примеру, как бы ни добрая четверть совершена именно коммунистами.

Спрашиваю, как бы рассуждая вслух:

— Иногда я не понимаю... Всё же, абсолютное большинство людей — вполне адекватно, имеет хоть какие-то мозги, очень хорошо понимает — чем это им грозит и, тем не менее... Как это объяснить, Иосиф Соломонович?

Видать, я задел его "за живое":

— Часто участвуя в судебном процессе (не только про новой власти, не подумайте!), я поражался отсутствием разницы в психологии между находящимися на скамье подсудимых и публикой в зале. Они, "плоть от плоти" друг друга, нашего быта, нашей вере в "бумажку" — а не в человека... Между ними, не боюсь этого слова — даже существует какая-то психологически-интимная связь! И мне становилось просто по-человечески жалко...

Он надолго замолчал, потом:

— ...Вот смотрю я на наших молодых людей: они так любят женщин, вино и азартные игры, что ради них — готовы на самые жесточайшие пытки. Ради чего? В таком возрасте женщин можно любить бесплатно, а пойти в театр на хороший спектакль — разве это не сильнее будоражит кровь и, не является большим развлечение — чем казино...?!

— Разве лучше этого — рискуя попадаться в цепкие лапы следователей, прокуроров, судей — слюнявить раскрашенных дур и, до рвоты наливаться вином?

Задав такой вопрос, гражданин Брайзе, сам же на него и ответил:

— Куда деваться "нормальному" человеку ("мещанину" то есть), когда ему хочется прямо сейчас, всего и много? Винца, да так — чтоб именно доверху "залиться", а не бутылочку-другую с получки выпить. И женщин, не одну — жену, соседку или секретаршу, с их претензиями да капризами иметь, а много и причём таких — чтоб с ними можно было не стесняться каких-то условностей! Чтоб, цирковыми собачками стоя на задних лапках — выполняли все желания и, чуть что не так — сапогом в морду и "пошла вон"!

— Мещанин идёт на преступление и рискует здоровьем, свободой, самой жизнью — не просто ради денег, вина или женщин... А доступностью того — чего лишён его ближний! Вот ради этого, будущий преступник готов предстать перед следствием и судом и, понести любые — даже самые тяжкие наказания.

Да! Как я уже неоднократно говорил: ошибка большевиков — решивших построить "новое общество", не идеологическая или экономическая — а генетическая. Природу человеческую, увы, никому изменить не дано.

Кроме, разве что — самого Господа Бога!

Но ему видать, нет никакого дела до нас...

Наконец, спрашиваю самое главное:

— Иосиф Соломонович! Вы так замечательно умете говорить и, так хорошо разбираетесь в юриспруденции... Про ваш философский склад ума, я уж промолчу!

Понимает руки "в гору" и, смеясь мотает головой, ненастойчиво отрицая свои таланты:

— Если бы, я хоть немного соответствовал вашим хвалам, Серафим Фёдорович — мы бы с вами сейчас, в этих стенах не беседовали.

— И, тем не менее! Не могли бы Вы кроме консультаций, вести уроки по основам юриспруденции и учить ораторскому искусству? У меня есть группа очень толковых, способных ребят...

Задирает бородку и поблёскивая пенсне, смотрит куда-то в сторону:

— Ну, не знаю, не знаю... Конечно, если прикажите, гражданин начальник...

Привычка торговаться, даже сидучи на нарах — у представителей этого народа неистребима!

— Раз в две недели "комната свиданий" сверх "графика" и двойной оклад учителя советской средней школы на ваш счёт в банке.

— Хм, гкхм...

Повышаю ставки:

— Хорошо, уговорили: тройной оклад. А вот насчёт "графика", прошу прощения — "прачки" у нас не резиновые...

Хитро прищуривается:

— В России, ещё и с "прачками" недостаток?

Вот же жидовская морда, да?! Прямо — жилы с меня тянет.

— Хорошо, Иосиф Соломонович! Будет Вам своя, персональная "прачка". Но, чтоб детишек моих учил...

Я наклоняюсь через стол и подношу к его носу кулак:

— ...Как своих собственных, готовя их к процессу по разделу имущества вашего дедушки-миллионера!

* * *

Исправительно-трудовой лагерь согласно моего проекта — должен быть на самоокупаемости, хозрасчёте и самоуправлении. Его администрация и охрана лишь следит за внешним периметром и соблюдением той же законности внутри — проводя какие-то свои "оперативные" мероприятия.

Как уже говорил, для внутренней административно-хозяйственно деятельности и ведения внешней отчётности, я выбрал зэка Овильянского Илью Михайловича. Это уже сравнительно пожилой человек немногим менее пятидесяти лет, происхождением из потомственных дворян. Как хозяйственник и администратор, он должен быть на высоте: сперва служил чиновником при последнем Царе, затем — "ответственным работником" при первом Председателе Совнархоза... То есть совслужащим — тем же чиновником.

Как говорил Вождь первого в мире государства рабочих и крестьян в 1919 году:

"Нам, большевикам, только кажется, что мы управляем Россией. На самом деле сто тысяч русских чиновников как управляли страной, так и продолжают управлять".

Вот, Илья Михайлович, как раз из числа тех — "ста тысяч" бывших царских чиновников, управляющих ныне Страной Советов.

И другого "опыта" у него с избытком!

За все почитай — шесть лет Советской Власти, он хотя бы раз в год — да садился в тюрьму за экономические преступления. Говорит, что мол — по оговору и, я ему охотно "верю". Всё же любопытно стало, многое всякое про советские тюрьмы той поры слышал и, после деловой беседы, спрашиваю:

— Илья Михайлович! Вы так много "ходок" за плечами имеете... Неуж, у нас в советских тюрьмах для Вас — "как мёдом мазано"? Расскажите, как там сидится-живётся и что в них хорошего? Может и мне захочется... Хахаха!

Тот, понимающе улыбается и трёт носовым платком толстую шею:

— Настоятельно не рекомендую! Тюрьма, молодой человек, как и семья — ячейка нашего общества. Для кого-то она как мимолетная связь с проституткой, для кого-то как любовь пожизненная. Одни предпочитают неволе смерть, другие хотят укрыться за стенами тюрьмы от каких-то ещё более страшных превратностей судьбы. Но, всё равно для любого человека — она всегда страшна и отвратительна тем, что лишает его возможности свершения простейших поступков. Нельзя, например, лечь и встать когда хочешь, выйти на улицу или наоборот — войти в какой-нибудь дом, какой захочется. Согласитесь, что может быть страшнее и отвратительной этого?

Соглашаюсь, кивая:

— Только любовь с самкой гориллы...

— Хахаха!

Крестится на вдалеке виднеющийся купол Благовещенского Храма Ульяновска:

— Слава Богу, самому не довелось — но при Императоре, говорят, сидеть было ещё страшнее. Могли наказание за что-нибудь помещением в одиночный карцер на два года, в кандалы заковать или розог всыпать... Для низших сословий, конечно. К дворянам, лицам духовного звания и купечеству — таких мер не применялось.

Видно, забавного старикана прибило поболтать и, я не стал ему препятствовать, внимательно и с большим интересом слушая.

— При новой власти, конечно сперва тоже было не мёд. Первый раз меня задержали в январе 1918 года прямо на улице и доставили в арестантский дом — лишь как "подозрительное лицо"... Не понравилось, оно им — видишь ли! Продержали неделю и отпустили. Однако, я Вам скажу — "впечатлений" хватило надолго...

— ...Не было разделения арестованных на взрослых и несовершеннолетних — все в одной куче. В камере нет ни матрацев, ни подушек, стоит нестерпимая вонь — весь пол сплошь залит лужей разлагающейся мочи, В баню никогда не водят, чистого исподнего белья не выдают, люди месяцами сидят в кишащей паразитами одежде, на драных лохмотьях вместо постели... Пища для арестованных, заставляет желать не только "лучшего" — а хотя бы её присутствия в достаточном количестве на столах! Чаще всего, дают два раза в день похлёбку из жаренного в растительном масле лука и фунт черного хлеба...

— ...На следующий год, уже несколько получше было. Я в 1919 году два раза сидел: первый раз — вообще "ни за что", второй раз — по навету сослуживца мне завидовавшего и разинувшего свой рот на мою пайку. Тогда в Москве три исправдома было — в Кривом переулке в Зарядье, Сретенский исправдом в 3-м Колобовском переулке и Мясницкий дом заключения в Малом Трехсвятительском переулке, у Хитровской площади. Ну и ещё существовал "образцовый" женский исправдом в Новоспасском монастыре, где сидела дочь Толстого — Александра Львовна. Там, ещё помню, над входом было начерчено: "Преступление искупается трудом". Я в первый раз в тот год, в "Кривом переулке" — три месяца отбыл, а во второй раз — повезло попасть в Мясницкий дом заключения, точнее в "Лобаново" — его сельскохозяйственное отделение за городом.

Сижу, слушаю и смекаю: вот когда и откуда — все эти "наши" подхозы пошли!

— ...В двадцатом году меня — чуть было не расстреляли: уже в камере смертников сидел. С Кавказа приехали знакомые с продуктами, а кто-то из "подселённых" позарившись на мою комнату донёс. При них чекисты нашли много денег, золото и оружие и заподозрили в шпионаже... Ну и меня заодно. Да, какие из них "шпионы" — обыкновенные мешочники? Но, через полгода разобравшись отпустили всех, правда конфисковав имущество за "спекуляцию"...

— ...В двадцать первом году, позарившись на моё кресло — куда сам метил, на меня донёс сослуживец и, я попал в Бутырскую тюрьму. Слышали небось, о такой?

Я, с готовностью:

— Ну, а как же! Ещё песня такая есть:

— "Бутырка, все ночи полные огня,

Бутырка, зачем сгубила ты меня?

Бутырка, я твой навеки арестант —

Пропали юность и талант

В твоих стенах...".

Или "Таганка"? Блин, если честно — в шансоне не особо силён...

Наморщив переносицу:

— Нет, не слышал такую. Кто написал?

— Ну, кто конкретно не помню... Однако думаю, если не Михаил Круг — то Сергей Шнуров, это точно.

Подумав, Илья Михайлович пожал плечами и мотнул головой — мол: "не знаю таких" и, продолжил рассказ:

— В Бутырке сидели политические (в частности, я много там меньшевиков и анархистов застал) и осуждённые по хозяйственным статьям. Я сперва шёл как первый — в соответствии с доносом, затем моё дело переквалифицировали на другую статью. Среди "хозяйственников" немало было и коммунистов: они содержались в отдельных камерах и по вечерам пели хором "Мы жертвою пали", "Интернационал" или "Смело, товарищи, в ногу".

Чуть ли не в грудь себя бия, Илья Михайлович похвастался:

— Я в "Пугачевской" башне сидел! Там, где сам Емельян Пугачёв перед казнью.

— Вот, как? Действительно: не знаешь — где найдёшь и, с кем потеряешься...

Приоткрыв дверь кабинета и проверив не подслушивает ли кто, подсев поближе спрашиваю негромко:

— Неоднократно доводилось слышать некие обывательские разговорчики... Евреев много по тюрьмам сидит? Или они только в совнархозах, наркоматах, да в чекистах — казённые кресла штанами протирают?

Тот, так же негромко:

— Немало... Еврейский "коридор" в Бутырке рядом с "коммунистическим". Причём сами они, делятся на малокультурных ортодоксальных евреев и евреев-интеллигентов. При наступлении какого-нибудь еврейского религиозного праздника, одна из камер превращается в синагогу, откуда доносится их азартный плач-молитва. Ну, а "наши" евреи над всем этим открыто издеваются... Мол, молитесь молитесь — чтоб из ЧК ордер на освобождение пришёл.

— Как к ним относятся заключённые других национальностей? Говорят, евреев у нас не любят...

Махает рукой:

— Поляков у нас больше не любят! В Бутырской тюрьме для них был отведён отдельный коридор. Они там создали свой обособленный мир со своим языком, обычаями и порядками: вывесили польский флаг, нарисовали герб и, открыли театр — в котором ставили пьесы на польском языке. Но, самое главное — они отказывались разговаривать по-русски и на каждый вопрос отвечали: "Ни разумеем рускиего". В конце концов, даже евреев это возмутило и поляков все вместе стали бить! В итоге — польской тюремной "автокефальности" пришел конец.

Ну, раз в тюрьме происходят такие события на национальной почве, значит: окромя как хернёй маяться — им там больше заняться конкретно нечем! Сразу вспомнились американские видосы — про порядки царящие в заокеанских подобных учреждениях.

А у зэка возбуждённо горели глаза:

— В тот раз мне сидеть больше всего понравилось! В Бутырской тюрьме находилось множество культурных, грамотных людей: ученых, писателей, артистов, литераторов. Знаете, даже какое-то братство, честное слово: простые люди слушали лекции ученых, а те — выполняли за них тяжёлую, грязную работу. Товарищ министра народного просвещения царского времени чистил уборную и выносил ведра с мусором, а полковник царского Генерального штаба делал в "коммунистическом" коридоре военные обзоры недавней войны с Польшей...

Про последнее его "сидение" в Лефортовой тюрьме — когда гражданин Овильянского ходил в неё только переночевать, экономя на квартплате, я знаю из материалов "дела".

Прерываю собеседника на этой "мажорной" ноте:

— У нас Вам тоже очень понравится, Илья Михайлович, Заверяю Вас. У нас здесь такое обещает быть "братство" — взашей не вытолкнешь!

* * *

В отличии от большинства советских "исправительных" учреждений — переполненных под завязку, в "ОПТБ-007" должны быть довольно сносные бытовые условия. Моими словами Анисимову, Кацу и начальнику лагеря:

— Надо создать такие условия, чтоб освободившись — они захотели к нам вернуться и, здесь навсегда остаться.

Те, аж со смеху покатились:

— БУГАГАГА!!!

Недоумеваю: что я сказал смешного? ...Ах, да!

— В городе, — поспешно уточняю, — не в исправительном лагере.

"Белые воротнички" — инженеры и чертёжники, размещались в запираемых только на ночь камерах-комнатах по двое, рабочие и обслуга по четверо. Баня по субботам, прачечная, хорошая кухня — среди хозобслуги двое опытных поваров... Один, так вообще — из столичного ресторана.

Нет, не отравил он никого, как можно подумать!

Пытался задушить шантажировавшую его беременностью девку, да недодушив по неопытности — бросил в лесу выколов ей глаза. Зачем "глаза" у предполагаемого трупа колоть, спросите? Среди хроноаборигенов ходит нелепая "городская" легенда, что якобы изображение убийцы остаётся в зрачках жертвы.

А канала "Дискавери" — чтоб опровергнуть эту легенду, ещё нет.

Недодушенная беременная девка, через какое-то время очнулась и вышла на ощупь к людям.

Мда... Почему про таких "детей Арбата" — узников сталинских застенков, ничего не написал Рыбаков ?

Трагедия ходит рука об руку с фарсом: В приговоре суда имеется характеристика на "душителя" из домоуправления, в которой имеются такие строки: "Что касаемо половой жизни, имярёк характеризуется крайне отрицательно".

Конечно, был в лагере и "штрафной изолятор" (карцер) для нарушителей — куда без него?! Всё же это место заключения для уголовников, а не санаторий для передовиков труда.

Однако, предусматривались и средства поощрения. Например, среди прачек имелось две сравнительно ещё молодые профессиональные проститутки (естественно, с их согласия), прошедшие медосмотр и признанные здоровыми от "модных болезней".

Понятно, для чего, да?

Непонятливым вышестоящим начальникам, я объяснил такую необходимость так:

— Отбывший срок — искупивший вину перед трудовым народом и перевоспитавшийся человек, должен выйти на свободу гражданином — а не закоренелым пид...арастом!

Про пида...растов — это всегда смешно, поэтому предложение вызвало только положительные эмоции у вышестоящего руководства:

— БУГАГАГА!!!

По мере прибытия спецконтингента, его отдельных представителей водили на ознакомительную экскурсию сперва в "шизо" — где сильно воняло, ибо устроен он был практически вплотную с общественным нужником. Оставив их там на пять часов для "ознакомления" — так сказать, затем вели на полчаса в "комнату свиданий"...

Одним словом — почувствуй разницу!

Правда "прачкам" было приказано без моей санкции — дальше кондализиса не идти, не доводя дело до "coitus".

Не заслужили ещё!

* * *

Для плодотворной работы в "ОПТБ-007" был устроен чертёжный зал, пара конструкторских кабинетов и техническая библиотека... С чертёжными кульманами и всем, что положено для КБ.

Как только кульманы в чертёжном зале были расставлены, ватманы к ним приколоты, а карандаши заточены, сразу же озадачил контингент вводной:

— Граждане убийцы, бандиты и жулики! Наш с вами исправительно-трудовой лагерь облегчённого режима является экспериментальным и находится на хозрасчёте и самоокупаемости... Говоря иными словами — как работаем, так и "сидим"! Хорошо работаем — сидим так, что хочется ещё сидеть и сидеть. Плохо работаем — сидим как у румынского народного героя Дракулы на колу и, вертимся против резьбы...

Конечно, про "кол" зэки поняли несколько иносказательно и долго ржали стоялыми жеребцами. Терпеливо подождав, я:

— Кому, что не ясно — в порядке очерёдности задавайте вопросы.

Кто-то из "простых" — душа на распашку:

— А что мы должны делать? Лес вокруг уже давно вырублен...

— Мы с вами должны работать головой — для того вас специально отбирали по специальности и ремеслу. В частности, в первую очередь нам с вами предстоит спроектировать и затем построить первый в стране массовый трактор.

Внимательно всех оглядываю — слушают, раскрыв рты.

— Прошу отнестись со всей серьёзностью, граждане — этот вопрос политический. Ибо, как сказал Вождь и Учитель — товарищ Ленин: "Если мы дадим крестьянам сто тысяч тракторов — они всецело поддержат Советскую власть!". Если кто-то из вас против того, чтоб крестьяне были за Советскую Власть — шаг вперёд: расстрельная команда уже ждёт в ближайшем овраге...

— ...???

— Хахаха! ШЮТКА!!!

— ХАХАХА!!!

Был ещё такой вопрос, уже от "образованного":

— Извините пожалуйста, гражданин начальник, а что это такое — "трактор"?

Вот страна и стартовые условия для начала её индустриализации, а?! Даже инженера не знают, что такое "трактор"... "Незнайке" подсказывают его товарищи по узилищу:

— "Трактор", это тот — что пашет землю.

— Мужик же пашет землю, — недоумевает зэка.

Всё голову ломал: как назвать эту вундерваффлю — коль брэнд "Запорожец" уже зачикали шустрые хлопцы из Кичкаса? Прерываю разгорающуюся дискуссию:

— Молодец! Так и назовём наш с вами трактор: "Мужик". Считайте, гражданин осужденный: один час в "комнате свиданий" — Вы уже заслужили, тем самым уверенно встав на путь исправления и перевоспитания... Илья Михайлович! Занесите гражданину осужденному поощрение в личное дело.

Внимательно слушающий меня зэка-администратор, тут же взял счастливчика "на карандаш".

Продолжаю:

— Срок у нас с вами до августа: к "Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке" в Москве — он уже должен быть в металле и прошедшим все как минимум заводские, а желательно — и государственные испытания.

Среди "специалистов" переполох и ажиотаж:

— Извините, но это невозможно! Осталось всего чуть больше полутора месяцев... При всём моём уважении к Советской власти и личччччно товарищу Ленину.

Жёстко обрываю нытьё:

— Невозможно галифе через голову одевать, гражданин осужденный. Трактор должен быть готов к выставке — и баста! Иначе, всем дружным коллективом — поедите в места более отдалённые и немного более северные, где сможете реализовать себя как творческие личности на "прополке" тайги.

Переглядываются и убито отвечают:

— Ну, если так поставлен вопрос... Сделаем трактор.

Думаете, всё? На этом я с вас слезу?! Нет, не угадали:

— Кроме этого, нам с вами предстоит разработать несколько типовых проектов как жилых, так и промышленных зданий.

Инженера снова переглядываются меж собой:

— Среди нас нет даже строителей — не то чтобы архитектора...

Безапелляционно обрываю "умника":

— Когда партия прикажет — архитектором у нас станет каждый!

Придя с осужденными в чертёжный зал, я от руки коряво нарисовал на бумаге трактор, написал его технические данные и подписал: "Мужик". Тыкаю пальцем в инженера-механика — любителя оставлять деньги в казино и мокрушника:

— Вы назначаетесь ответственным. Через неделю жду проект в расчётах и эскизах.

У того — глаза на лоб:

— Я уж лучше обратно в домзак!

Угрожающим голосом спрашиваю:

— КОНТРЕВОЛЮЦИОННЫЙ САБОТАЖ?!

Те, чуть на оппы не сели.

— Последний раз предупреждаю: наше "ОПТБ-007" — под особым наблюдением у самого товарища Дзержинского. И, при нашем с вами фиаско, отсюда путь только в тот "домзак", где пайку — белый медведь выдаёт, через "кормушку" в льдине.

Подхожу к другому столу и рисую нечто простое и деревянное (но не деревенский сортир!), проставляя линейные размеры:

— Теперь, насчёт "архитектуры"... Нужен проект массового деревянного быстро— и лёгкосборного домика из стандартных железнодорожных шпал.

Смотрю на ревнивого инженера-электрика:

— Кроме всего электрического хозяйства нашего лагеря, это на Вас.

Вздохнув, тот не стал пререкаться, внимательно рассматривая моё "художество" через круглые очки:

— Ну, раз надо...

Кроме всего прочего, надо будет перевести все металлорежущие станки на электрический привод. Мне, кроме американских из Брянского арсенала — достались по большей части с ременным приводом от шкива паровой машины.

Прикрепил к проектировщикам чертёжников и распрощался на неделю — у меня других забот-хлопот полно.

* * *

Конечно же, по большому счёту, моя затея с "ОПТБ-007" — является всего лишь "акцией прикрытия" для меня и моего компа с программой автоматического проектирования. Я не могу рассылать по заводам, например — чертежи распечатанные на лазерном принтере. Рано или поздно, у кого-нибудь возникнет вопрос:

"Откуда дровишки?".

Имея конструкторское бюро из зеков, на него можно будет уверенно ответить:

"Из шарашки, вестимо!".

Ну а там пусть разбираются, кому охота...

Заключённых-рабочих же, под руководством того самого "дуэлянта" артиллериста-инженера пока озадачил перестройкой самого большого из бараков под опытно-экспериментальный цех, а затем — восстановлением станков, прочего оборудования добытых прошлой осенью и переделкой американского паровоза.

Нет, вовсе не под бронепоезд!

На нижегородском Затоне, я через частника-посредника и на деньги ГПУ вполне легально приобрёл динамо-машину постоянного тока со списанного парохода. Всё вместе, это будет эдакая квази-мини-ТЭЦ — источник пара, электроэнергии и тепла для исправительно-трудового лагеря. Топливом же будут отходы деревообработки от "Домостроительного комбината".

Правда, в полной мере, всё это удалось осуществить лишь ближе к зиме 1923-24 года...

Через неделю я проверил "творчество", раскритиковал и, разоравшись: "Это саботаж!", проставив на предоставленных эскизах кое-какие "нужные" линии и их размеры и, с умным видом удалился — приказав всё переделать. Так продолжалось почти полтора месяца — пока их чертежи, не стали идентичны моим. Как раз к тому времени — когда с "Сормова" и других предприятий, начали прибывать уже готовые детали трактора.

Зэки-проектировщики только диву давались:

— Что-то, просто сказочно быстро. Только чертежи отправили — как уже готовые чертежи по ним получили... Как по волшебству!

Другой, репу чешет:

— Это, ещё что: коленвал — прежде чертежей был уже здесь... Прямо, сказка какая!

Захожу в курилку и прикрикиваю:

— "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!". Отставить разглагольствования, граждане осужденные.

Да, согласен: по запарке и недогляду с моей стороны — произошла организационная накладка... Надеюсь, никто из тех — "кому положено" не заметит, не сопоставит и не сделает надлежащие выводы.

* * *

Приблизительно такая же история, но более краткая, была и с "архитектурой".

Прежде, небольшое вступление...

Около 85 процентов жилищного фонда в "этой" России принадлежит частным лицам и подавляющее большинство этих частных домовладений — деревянные и одноэтажные здания. Даже в обоих столицах — в Москве и Питере, их доля доходит до половины.

И эта тенденция продолжается: строящиеся новые частные дома, по большей части — небольшие, часто упрощённого типа — рассчитанные на две и более семьи и, почти сплошь деревянные. Я ничего нового не придумал — я лишь довёл до совершенства и логического завершения, уже существующее.

Благодаря упрощённости таких строений и, организационным преимуществам работ частных подрядчиков и частных артелей — перед государственными и кооперативными строительными организациями, они обходятся сравнительно дёшево — от 360 до 480 рублей за квадратную сажень. Для сравнения: стоимость такой же площади каменного дома в Москве — доходит до почти тысячи... Напоминаю — это касается только малоэтажного жилищного строительства.

Всё это осуществлялось испокон веков и, до сих пор осуществляется (и будет осуществляться — вспомним шабашников) без всякого государственного вмешательства — частными подрядчиками, трудовыми артелями и нанимаемыми хозяйственным образом отдельными печниками, кровельщиками и прочими специалистами.

Как уже говорил, я решил возвести это в Абсолют!

За основу массового дешёвого сборного дома — пригодного как для села, так и пригорода мегаполиса, я взял обыкновенный сруб — крестьянскую изб-пятистенку. Два таких "сруба" из шпал, как бы поставленные один на другой — образовывали двухэтажный четырёхкомнатный блок. Дом, это — два таких "блока" и хозблок (лестничная клетка, кухня, кладовая и санузел) между ними, под общей крышей.

В таком восьми— комнатном (не считая кухни и подсобных помещений) доме возможно проживание одной большой семьи, двух семей в раздельных крыльях дома при общей кухне и "удобствах", или сразу четырёх — по одной семье в каждой двухкомнатной секции.

Конечно, возможны и другие варианты заселения — в том числе и общежитие для молодых заводских и сезонных рабочих, когда все спят "вповалку".

Особого упоминания заслуживает усовершенствованная "двухколпаковая" русская печь: она на порядок экономичней традиционной и очень долго сохраняет тепло. Такую я передрал в своё время из журнала "Наука и жизнь", реализовал в "той" жизни — опробовав в том числе и на собственном коттедже и, намерен реализовать в этой.

Все элементы дома предполагается изготавливать из непропитанных шпал стандартными комплектами на "Домостроительном комбинате" (ДСК) в Ульяновске, затем перевозить на место и там собирать.

Предполагаются стандартные окна, двери и даже встроенная стандартная мебель. Для её массового изготовления должен быть построен отдельный столярный цех, затем — мебельная фабрика.

Эти домики я предполагаю возводить целыми улицами поточным способом. Таким образом, цена их будет предположительно на четверть, а себестоимость — раза в два-три (если не на порядок!) ниже общепринятой... А разницу, нам с Ксавером можно будет положить себе в карман.

* * *

С начала июня стали прибывать артели строителей и непропитанные шпалы с Нижегородского завода.

Близ Ульяновского полустанка, на месте лесопилки и дровяного склада времён Гражданской войны, вскоре будет построен "Домостроительный комбинат", а пока неподалёку заложили "Рабочий посёлок" (вернее первую его улицу в сотню домов) для его строителей.

Естественно, был митинг — в это время без этого никуда!

Толкнув в свою очередь горячую речь под крики "ура", я предложил:

— Товарищи! В пику поджигателю войны лорду Керзону — давайте назовём эту улицу "Проспект Мира".

Это всё моё "ностальжи". Когда то в далёком... Будущем! ...Я родился и вырос и на улице с таким названием. Ну, а состарился — уже в собственном особняке.

Под ещё более громкие крики "УРА!!!", моё предложение прошло "на ура".

Потом, наступили суровые будни.

Прибывшие на стройку строительные артели состояли из староверов: "контингент" сам по себе — ещё тот. А их выборные артельщики-"бугры"...

Слов нет — одни эмоции!

Короче, с главами строительных артелей у меня сперва были сплошные непонятки. Особенно один упёртым был — артельщик плотников:

— Так не строят избы, сосунок! И это не изба вовсе — а какое-то похабное непотребство. Я тебе покажу как избы строить надо, а ты не путайся под ногами...

В народе очень крепка сила традиций и, даже Сухарь — человек Ксавера, не мог помочь мне её преодолеть. Однако, я сам занимался строительным бизнесом, среди моих работников попадались разные — поэтому как с подобной "публикой" разговаривать, я знаю:

— Я тебе, лапоть бородатый, плачу — чтоб ты быковал здесь, что ли?! Делай, как я говорю и не ...изди до куя.

Он мне:

— ТАК НЕ СТРОЯТ!!!

А я ему:

— СТРОЙ, КАК Я ХОЧУ!!!

— НЕ БУДУ!!!

— НЕТ БУДЕШЬ, СЦУКА!!!

Слово за слово и друг другу в морды — еле нас разняли-растащили... И так почти с каждым в различных вариациях — пока не поняли артельные, кто здесь самый главный.

Наконец, через месяц-другой, вроде как наладилось: артель землекопов копает котлован, делает из "дикого" камня фундамент до отметки "ноль" и переходит на следующий объект.

Следующая артель — уже плотников собирает "коробку" и, снова переходит на объект — который подготовила предыдущая артель землекопов... Дальше понятно, да?

Кровельщики делают крышу...

Печники, с бугром которых я тоже долго и упорно "бодался" из-за моей двухколпаковой печи — делают печь из привезённого кирпича и откованных местными кустарями металлических элементов. Кстати, кирпич и стекло — оказалось самым "узким" местом во всём проекте.

Столяры вставляют оконные рамы, дверные коробки, встроенные шкафы, полки и лавки и, в принципе — можно вселяться.

Получился практически конвейер!

Возведение Проспекта Мира — позволило мне проверить на деле и на практике саму концепцию и конструкцию массового частного домика, выявить самые его крупные недостатки, учесть их и устранить в будущем. Была на практике обкатана технология массового малоэтажного строительства, приобретён бесценный практический опыт. Это без всякого сомнения пригодится уже следующим летом, когда в Нижним Новгороде предполагается строительство целого микрорайона — близ места строительства автозавода через пять лет.

Затем на очереди — Москва, Петроград...

Как на членов артелей АО "Жилстрой" — так и особливо на их (без всякого сомнения!) харизматичных лидеров-бугров, скорость возведения двухэтажных домов произвела неизгладимое впечатление. Все тут же принялись считать — сколько "неправильных" изб они таким образом смогут за сезон построить и, сколько бабла за это срубить.

Мой авторитет, поднялся чуть ли не до небес!

Они пришли ко мне и всем миром извинились за своё быковатое поведение:

— Ты уж не серчай на нас, Серафим Фёдорович...

— Да, ладно — чего уж там... Кто бабке не внук!

После собственного жилья, всем миром накинулись на возведение "Домостроительного комбината". В артелях АО "Жилстрой" в постоянном составе были только квалифицированные, опытные строители самых ходовых специальностей. Чернорабочих, тех же землекопов, например — нанимали на месте. Проблем с дешёвой рабсилой не было от слова "вообще": как и по всей стране — в Ульяновске свирепствовала массовая безработица... Кроме всевозможных кустарных промыслов, в основном связанных с обработкой дерева — население сёл волости издавна занималось отхожими промыслами.

Ведь, земля у нас по большей части неплодородна!

В связи со строительством "ДСК", к нам просто очередь выстроилась — желающих не тащиться за "копейкой" чёрт знает куда, а гарантированно зарабатывать на кусок хлеба насущного для семей — неподалёку от родных очагов. Мы с Сухаревым Иваном Ивановичем — Председателем совета акционеров АО "Жилстрой", выбирали из них самых лучших, которых после испытательного срока — намеривались обучать специальности на краткосрочных курсах каменщиков, плотников-столяров, печников да кровельщиков.

Конечно, артельные ворчали: "конкурентов, мол плодим", но мы их сообща уломали — дело должно расширяться. К тому же, за обучение хорошо платилось...

Как я уже говорил, кроме оконного стекла самое "узкое место" проекта — печи. Качественный красный кирпич для них дефицитен и очень дорог. Тут, уже ничего не поделаешь — без собственного профильного завода, чем я и озадачил Ксавера при первой же встрече. Ну а проблему с железными элементами для печи — я надеюсь решить с помощью кооператива "Красный рассвет" и местных кустарей-единоличников.

* * *

6 июля был утверждён первый герб СССР, через день образована армянская Нагорно-Карабахская область в составе Азербайджана... В конце месяца Антанта и Турция подписала договор о черноморских проливах, кинув Россию через известный детородный орган.

Горе побеждённым!

Ну, а так и вспомнить больше нечего...