— Сатен-сан, что с тобой? — Уихару беспокойно поглядывала весь день, и на прощание не смогла не поинтересоваться. — Ты сегодня абсолютно никакая.
Я попыталась улыбнуться, но не смогла. И лишь из последних сил выдавила:
— Всё в порядке, Уихару. Я просто заранее расстраиваюсь из-за школы.
Никого не обманула бы таким выступлением, а уж лучшую подругу тем более. Та посерьёзнела и шагнула ко мне.
— Сатен-сан, я ведь в Правосудии работаю. Я знаю, в какие проблемы люди могут себя загнать и какое зло допустить, если предпочтут молчать. Если тебя что-то гложет, то пожалуйста, выскажись мне. Я смогу помочь.
Чёрт... нет, Уихару. Ты хорошая, но ты не сможешь помочь против Таноса. Я не знаю, кто вообще сможет.
— Всё в порядке, Уихару, — думаю, сейчас улыбка вышла лучше. — Не надо на каждую мою хандру делать стойку служителя закона. Завтра буду танцевать и веселиться, вот увидишь!
Уихару смотрела с абсолютным недоверием, но всё-таки улыбнулась в ответ.
— Хорошо, Сатен-сан. Спокойных тебе снов!
Мы попрощались и разошлись в разные стороны; улыбку я погасила ещё до того, как добралась до двери квартиры. Завалиться спать либо в интернет, отвлечься чем-нибудь. Или музыку послушать. Или порисовать, хотя идей и желания никаких.
Просто существовать, пока вновь Веном не явится. Или что-то ещё бросающее меня в приключения, а на деле водящее за нос.
Словно некий ад.
Я поковыряла ключом, открыла дверь и шагнула в квартиру.
* * *
Доска под ногой скрипнула совсем слабо — но все повернули головы и уставились на меня.
Квартира исчезла. Я стояла в школьном классе, куда должна была пойти завтра — но вместо обычных учеников за партами сидели...
Я ведь их всех знаю. Узнаю даже тех, кого не видела, и кого видела в искажённых стилем художника пропорциях. Главные герои всех засветившихся произведений — включая уже недоумённо моргающую Микото. Все они распределились по вытянувшемуся в длину классу, заняв каждую парту, и все теперь смотрели на меня.
— Приветствую, Сатен Рюко-сан, — улыбнулся мне стоявший у доски парень в зелёном школьном пиджаке. — Прошу, садитесь на своё место, и мы начнём.
Я шагнула вперёд — и парта очутилась прямо передо мной. Села и поняла, что это заднее место у окна, словно я одним шагом пересекла весь класс.
— Привет, — Дэдпул, развалившийся на стуле справа от меня, поднёс два пальца к виску и отдал честь. Алиса Селезнёва, сидящая впереди, повернулась, улыбнулась, даже вроде хотела что-то сказать — но у доски кашлянули, и она перевела всё внимание туда.
Как и я.
Помимо парня у доски оказались две девушки. Одна, с роскошными рыжими волосами, скорее женщина, пусть даже очень молодая. А вот вторая, спокойно читавшая на стуле коротковолосая брюнетка, точно школьница.
Минутку, я же знаю их имена.
— Приветствую всех собравшихся, — Коидзуми Ицки низко поклонился, как и взрослая Асахина Микуру; Нагато Юки тоже поклонилась, не отрываясь от книги. — Разумеется, у вас есть куча вопросов, и потому я попрошу какое-то время не перебивать и выслушать нас. Ситуация, в которой мы все оказались, достаточно сложная и требует определённого понимания.
Он распрямился и быстро оглядел класс. Никто пока что не возражал, все обратились в слух.
— Меня зовут Коидзуми Ицки, я представляю организацию эсперов, известную как "Агентство". Рядом со мной Асахина Микуру, делегат от людей из будущего, а это Нагато Юки, гуманоидный интерфейс, позволяющий инопланетной форме жизни общаться с нами без лишних проблем. Общая задача нас и наших фракций — изучать, наблюдать, контролировать Харухи Судзумию, чьи силы обладают абсолютной властью над окружающей действительностью. К нашему счастью — и одновременно беспокойству — Харухи Судзумия не осознаёт своих сил.
Ицки замолк на секунду, переглянулся с Асахиной — и продолжил:
— Тридцать первого августа в два часа ночи по времени Токио Харухи Судзумия полностью переписала мир. Столь глобально, как никогда прежде, и столь неожиданно, что мы не успели принять контрмеры. Целью перезаписи стало воплощение существовавших прежде лишь в художественной культуре образов. Проще говоря, для нашего мира вы все не более чем вымышленные персонажи.
— Что? — в поднявшемся гуле я отчётливо услышала рык Акселератора. Сама же не подавала голоса, оглушённая таким заявлением. Надо же, одна из моих мыслей оказалась абсолютно верной!
Ицки тем временем хладнокровно поднял руку ладонью вперёд, призывая всех успокоиться.
— Я говорю это для того, чтобы между нами не было недопониманий и подозрений во лжи, — продолжил он, когда шум стих. — Да, вы вымышленные — но вы появились в мире не из ниоткуда, а вписались в него со своей историей, со знанием и принятием историй друг друга, с игнорированием глобальных различий между вами.
— Не таким уж и игнорированием, — голос Дамблдора вклеился в его речь столь естественно, что это даже не казалось невежливым. — Помните, уважаемый Югорус, как мы удивлялись тому, что неспособны овладеть заклинаниями друг друга?
— И что вы об астрале даже не знаете, не то что выходить в него... — ответил ему растерянно Лужж. — Столько теорий построили, а всё оказалось так просто... то есть, совсем непросто...
— К сожалению, — согласился Ицки. — В итоге мы поняли, что именно такой мир отныне будет считаться нормальным и необходимо адаптироваться к нему. Вот только вместе с чужими реальностями пришли и чужие проблемы, да и само течение мира было нарушено. Асахина-сан, с чего начнём?
— Думаю, так и пойдём, — улыбнулась та. — Оказаки Ушио-сан, прошу вас.
Девушка встала — и мгновенно переместилась к доске, даже волосяные антенны на макушке не покачнулись. Она тоже низко поклонилась, выпрямилась и начала спокойным, приятным голосом:
— Когда моя мама была маленькой, она едва не умерла в одну из зим. Но город, в котором она жила, сумел спасти ей жизнь, связав с собой. К сожалению, мама всё равно выросла слабенькой, сильно болела зимой, состояние города сказывалось и на ней. Когда она даровала мне жизнь, то не выдержала и тоже скончалась.
Некоторые пробормотали слова сочувствия, однако Ушио лишь улыбнулась и продолжила:
— Увы, но связь с городом перешла ко мне вместе со слабостью мамы. Я точно так же заболела, и хотя папа старался помочь мне, но не смог предотвратить мою смерть. Однако город отказался принимать это, и позволил папе, любящему нас обоих, возвращаться назад, к той точке, когда он встретился с мамой ещё подростком. И в каждом таком возвращении папа обязан был помогать окружающим людям, приносить покой в их души. Потому что есть легенда — если ты безмерно поможешь человеку, то к тебе с неба спустится огонёк и позволит исполнить любое желание. Мой папа собрал множество огоньков, и они исполнили его желание — позволили мне и маме жить.
Ушио вновь поклонилась, кто-то даже тихо похлопал.
— И сейчас нечто подобное происходит вновь, — однако она ещё не закончила. — Но теперь огоньки не собираются. Я могу видеть это, но не знаю, почему мы вновь возвращаемся к одной и той же точке.
— Точке, в которой Харухи Судзумия переписала мир, — тихо подытожил отошедший было в сторону Ицки. — Тридцать первое августа, два часа ночи.
Сказать им про Камень Времени? Пока не стоит, подождём, когда до меня дойдёт очередь. Я ведь надеюсь, что дойдёт?
— По моим теоретическим выкладкам явление "петли времени" возникает из-за критического сбоя в плоскости пересечения трёхмерного и четырёхмерного пространств, — раздался голос Мордевольта. — Вы сумели локализовать координаты сбоя?
— Мы думаем, что да, — Ицки ничуть не смутился. — Нагато-сан помнит все временные петли и оттого сумела вычленить и причину сбоя, и объект. Сатен Рюко-сан, прошу вас.
Эй, я не думала, что дойдёт так быстро! Как-то неуклюже, даже с заползшим в душу страхом встала — и мгновенно очутилась у доски, лицом к классу.
— Сатен-сан? — Микото аж привстала из-за своей парты. — Что происходит?
— Пожалуйста, Сатен Рюко-сан, расскажите, что именно происходило с вашей точки зрения, — Ицки был сама любезность, но я помедлила.
Все они в первой петле пытались мною манипулировать, а во второй бросили на произвол судьбы. То есть... то есть да, в реальности Таноса именно так всё выглядело, а сейчас... сейчас ведь не реальность Таноса?
Мы явно переместились в какое-то отрезанное от всего место, даже в окнах пейзаж расплывчато-невнятный, хотя идущие из ниоткуда солнечные лучи освещают комнату. Нечто подобное я могла бы сотворить с Камнем Пространства в той петле. Тогда иллюзорный Танос не смог пробиться сквозь его барьер... вдруг сейчас не сможет реальный?
Да и какие у меня варианты? Идти на поклон к остальным злодеям? Или стараться получить другую силу, дабы и та развеялась смертельным обманом? Что-то делать надо, если я не хочу погружаться в уныние, и сейчас придётся рискнуть, выложить всё честно.
А поскольку тут полно читающих мысли, то совсем честно.
— Я нахожусь в теле Сатен Рюко, но я не ощущаю себя как Сатен, — начала я медленно, стараясь чётко выговаривать каждое слово. — Я ощущаю себя попаданкой из России, потому что...
А в самом деле, почему?
— Я не могу сказать, почему, я просто чувствую. И я не знаю, что произошло с Сатен, я... я даже не хочу думать об этом. И я действительно прожила эти две временные петли, пока всего две... но в конце каждой я умирала.
Никто не перебивал, даже Микото уселась обратно и внимательно слушала. Так что я говорила всё увереннее:
— В первой петле я выиграла в лотерее Академия-сити. Лотерее, по которой должна была отправиться в Хогвартс на научную выставку, вместе с Камидзе Томой, — он тоже сидел за партой, и от такого заявления растерянно почесал в затылке. — Однако оказалось, что в Хогвартсе место Дамлбдора заняла колдунья Нерисса, и когда я предложила свою помощь, потому что думала, что вы уже собрались таким составом для спасения мира, — я ткнула рукой в класс и смутилась, тут же осознав, как невежливо это выглядит. — В общем, она после этого выдала себя и убила меня.
Все посмотрели на Дамблдора, а тот даже как-то беспомощно развёл руками и осторожно положил палочку на стол.
— Я не против любой проверки... — начал он, но теперь Ицки перебил его столь же мягко:
— Мы сейчас находимся на территории, контролируемой Нагато-сан. Поэтому можем быть полностью уверены, что никто никем здесь не притворяется и среди нас нет злодеев.
Я аж уставилась на скептическую ухмылку Акселератора, но он этим и ограничился. А вот мне стоит продолжать.
— Я думала, что во второй петле всё пройдёт так же, но меня внезапно нашёл инопланетный симбиот Веном, — я посмотрела на подавшегося вперёд Человека-Паука. — Он утверждал, что сумел похитить у космического титана Таноса один из шести Камней Бесконечности, каждый из которых управляет тем или иным аспектом Вселенной, а вместе сделают любого самым настоящим богом. Веном поглотил Камень Пространства, и тот перенёс его к человеку, что якобы смог бы собрать все шесть камней. Ко мне. Ещё в первой петле Кисер невнятным намёком дал понять, где именно находятся остальные камни. Так что я стала одним с Веномом, и я...
Всё это было иллюзией, но мои эмоции настоящими, и несколько секунд я собиралась с силами. Все пока что повернулись к коту, сменившему окрас на блестяще-чёрный; Кисер нисколько не смущался, сидел прямо на парте и жмурился.
— Я сумела собрать Камни. Но потом оказалось, что вся реальность с самого начала подчинялась Таносу. Что он собрал Камни задолго до этого. Что он так игрался со мной — и когда наигрался, то убил. И сейчас...
Честно так честно.
— Сейчас я уверена, что первая петля тоже была его реальностью. Как и эта, третья. Всё происходящее не более чем его игра, правилам которой я вынуждена подчиниться.
Никто не рвался ни комментировать, ни возмущаться, ни отрицать. Полная тишина растерянных переглядываний.
А затем Ицки кашлянул.
— Спасибо, Сатен Рюко-сан, если вы не возражаете против этого имени, — тихо сказал он. — Вы можете сесть. А я попробую объяснить, что происходит на самом деле.
Я сделала шаг вперёд — и очутилась за партой. Алиса вновь повернулась, но теперь сочувственно, а вот Дэдпул бесстыже дремал.
— Сатен Рюко-сан указала на две из четырёх важных проблем, что нам всем предстоит решить, — продолжил Ицки. — И проблема Таноса первостепенная. Он действительно подчиняет реальность своей воле и изменяет её так, что мы совершенно этого не замечаем. Но, к счастью, не сразу. В прошлый раз он применил Камни примерно в двадцать пятьдесят восемь, опять-таки по времени Токио, и в этот раз ещё не успел.
Двадцать пятьдесят восемь? Это примерно через...
— Десять минут после того, как мы выйдем отсюда, — не одна я сморщила лоб, пытаясь сориентироваться во времени. — Сейчас Нагато-сан держит нас всех вне пространства и времени, так что Таносу не добраться. Но оставаться здесь вечно мы не сможем.
Девушка всё это время продолжала читать книгу, спокойно перелистывая страницы и словно не обращая ни на что внимания.
— Другая проблема не столь могущественна, но не менее опасна, — Ицки лишь кратко взглянул на неё. — Это очень неприятно, но... Бубльгум и его клон-маг всё-таки вернулись к злодейской жизни.
— Как? — охнул Югорус. — Я думал, Австралия отлично перевоспитывает!
— Возможно, им не хватило управленческого контроля, — Сен Аесли слегка нервно поправил очки. — И они заскучали на пенсии, хотя не получали пенсии.
— Или объединение миров привело к такому результату. Видите ли, — Ицки помолчал пару секунд. — В одном из вымышленных произведений существует такая субстанция как рассказий. Она присутствует в абсолютно каждом атоме и заставляет мир двигаться в сторону образования литературных сюжетов, с литературными же законами. Вроде того, что добро всегда побеждает. Эта субстанция проникла в наш новый мир, и мы уверены, что Бубльгумы намерены не просто изучить её, но и попытаться изменить эти самые законы к своей выгоде.
— Думаю, можно сказать несколько проще, — слегка улыбнулась Асахина. — Он хочет представить рассказию концепт того, что победа зла более реалистична, а высокий уровень реализма в произведении является важным литературным законом. И если добъётся успеха, то злодеи будут править нашим новым миром.
— Простите, — нарушил Мордевольт краткую тишину. — А как он намеревается это сделать? Клон Бубльгума выдающийся маг, а сам Бубльгум мог бы сделать карьеру блестящего учёного, но представить элементу периодической таблицы новый концепт его взаимодействия с окружающей средой... лично я впервые даже не знаю, с чего тут начать. Или он нацелился заполучить какую-то силу для успеха, вроде этих Камней Бесконечности?
— Думаю, это тоже, — кивнул Ицки. — Но сейчас мы предполагаем, что он акцентирует внимание на компьютерной игре SBURB. Эта игра... — впервые его голос хоть немного, но утратил спокойствие. — Эта игра...
— SBURB при запуске вводит свой код в окружающий мир, позволяя программировать его и совершать взаимодействия на игровом уровне, — Нагато даже не отрывалась от книги. — Игра устанавливает сложную пространственно-временную зависимость для воплощения условий собственного существования, ставя итоговой целью уничтожение текущего образа Вселенной и создание нового. Одним из элементов игры является прокачка игроков и их продвижение по лестнице уровней, высшая ступень которой предполагает получение уровня бога с ретроактивным бессмертием.
