Четыре грани финала

Не помню, чтобы у меня были две подушки.

Да ещё таких больших и мягких, словно их специально чем-то накачали. Я положила руку на одну из них, приподнялась и открыла глаза.

Полумрак квартиры. В полумраке не скрывается ничего опасного — кровать напротив стола, на столе компьютер, у стола стул, за всеми ними дрыхнет книжный шкаф. Слева, в углу у окна, длинная полка с телевизором. Окно небольшое, всего лишь в пол-комнаты, и занавешено шторами. Удивительная чистота и порядок, хотя в ногах важной горой сидят мягкие игрушки. Я посмотрела туда, затем на комнату, затем на свои руки, бледные в проскальзывающем сквозь шторы городском свете.

Это не моя комната.

Не мой стол, не моя кровать, возможно не мой город... и такое впечатление, что это не моё тело. Ибо даже в полумраке я вижу, что ногти не обгрызены, а указательный на левой руке послушно загибается.

Неужели?!

Я вновь огляделась и теперь увидела телефон, лежащий на столе спокойным чёрным прямоугольником. Осторожно откинула одеяло, встала, пощупала пальцами удивительно тёплый ковёр и шагнула к нему. Быстро прошарила периметр прямоугольника и нашла кнопку включения, после чего уставилась на экран.

Фоновая заставка обычными слабо-зелёными кругами, дата и время большими цифрами. Два часа ночи, тридцать первое августа две тысячи восемнадцатого года.

Я уселась обратно на кровать, отложила телефон — и взяла вновь.

После каждого числа стояли иероглифы — и я понимала, что они означают. Вот условное обозначение года, похожее на опору линии электропередачи, а вот и месяца — "А" с двумя чёрточками. У числа тридцать один более замысловатые иероглифы, и они означают "день конца", последнюю дату в месяце.

Я опять отложила телефон, сжала виски, закрыла глаза и попробовала подумать.

Итак, меня зовут...

Несколько секунд перед глазами стояла абсолютная тьма, никак не откликаясь на запрос. Словно у меня нет имени.

Моя семья? Нет ответа.

Моя жизнь? Мельнуло несколько ощущений, но и только.

Моё... я? Теперь шевелений стало больше, картина оформилась в мозгу, выстроилась цепочкой логики.

Это не моя комната и не моё тело. Я знаю японский. Я не помню своего прошлого. И всё сшивается в один вариант.

Попаданец.

Или попаданка? Я не знаю, как тут с феминитивами. Я была уверена, что попадают исключительно парни. Может, я в прошлой жизни была парнем... ох нет, нет. Точно нет.

Противно даже думать о таком.

Ещё раз — я попа... данка. В аниме — потому что вокруг уютная комната с японским языком. И потому что я в прошлой жизни любила смотреть аниме.

Отчего-то никаких переживаний. Словно меня всю жизнь готовили к тому, чтобы стать попаданкой в аниме. Ни ужаса, ни отчаяния — но и радости никакой. Я попаданка в аниме, понято и принято. Осталось узнать, в какое именно.

Я вновь оглядела комнату. Тихо, мирно, удивительно чисто и бесшумно. Если за стенкой есть соседи, то они не исповедуют мудацкий культ ночного шума. Даже не знаю куда хвататься, ибо на столе компьютер, в углу за кроватью шкаф с одеждой, окно всё ещё занавешено...

Так, окно ближе всего, возня с ним будет быстрее и тише. Аниме не слишком разнообразно задними видами — тем более если тут обычная комната — но всё равно вдруг что-то да намекнёт. Спустила ноги и теперь удалось нашарить тёплые тапочки в виде милых белых кроликов. Добралась до окна, подсвечивая себе телефоном, раскрыла шторы и уставилась наружу.

Так.

Ответ явился быстрее, чем рассчитывала. Явился в виде простирающегося вдаль пейзажа небоскрёбов, мягко сияющих зелёным в лунной ночи, и огромных, точно выше моего дома белоснежных ветряков, медленно собирающих энергию ветров.

Академия-сити.

Я некоторое время держала в уме эту информацию, а затем отправилась к шкафу с одеждой. Комната девочки, поэтому там точно должно быть зеркало. На месте нашарила выключатель, нажала приятно округлую кнопку — овальная лампа на потолке зажглась спокойным белым — и раскрыла дверцу.

Так и есть, зеркало в человеческий рост и куча нарядов для него. Куча для меня, даже вначале пробежалась по ним взглядом. Никогда не было столько одежды, на все случаи жизни, на любую погоду и не в одном экземпляре...

Зеркало, да. Зеркало.

Оказывается, пижама на мне ярко-салатовая, однотонная, милая. Зато глаза голубые, и не такие большие, как можно ожидать от аниме-девочки. Волосы до пояса и притягательно-чёрные, даже слегка блестящие, хоть и немного спутанные после сна. Лицо нормальное, без прыщей и угрей, руки словно бы слегка накачаны, тело спортивное, уверенное в себе. Грудь есть, не то чтобы большая, но явно проступает. Возраст... не знаю, четырнадцать? Или шестнадцать? Не умею определять на глаз.

Тем более что это точно не моё тело. Слишком красивое, пусть и красотой обычной девушки. Хозяйка явно за ним ухаживает, я даже сейчас чувствовала исходящий от себя аромат шампуня и еле уловимых духов. Ни шрамов, ни складок, ни капли жира, даже ногти хоть и ненакрашенные, но не прошли мимо маникюра.

Сдержать вздох зависти невозможно, пусть и я сейчас хозяйка этой красоты. Хотя чему завидовать... у меня что, ранее было плохое тело?

Обращение к памяти не дало ничего, вместо этого подкинув вариант того, в ком я сейчас. Вне аниме-стилистики трудно сказать наверняка, но...

Чёрные длинные волосы, голубые глаза, спортивное тело. И живёт в Академия-сити. И в это тело попали, то есть оно не случайного человека.

Единственным вариантом выплывала Сатен Рюко.

И если я в теле Сатен Рюко, то... мысль обожгла абсолютно неожиданно, даже заставила испугаться.

Если я в теле Сатен Рюко, то где настоящая Сатен? Попала в моё тело? Умерла? Поглотилась моим сознанием? Или застряла где-то внутри и кричит беззвучно даже для меня, не имея возможности выбраться?

От страха я сделала круг по комнате, затем ещё один. Нет, нет, не должно так быть. Наверное, Сатен просто... просто...

Неприятные ощущения сковывали холодом. Я ведь, получается, убила добрую и жизнерадостную девочку, которая никому не сотворила зла — в разумных пределах. Пусть даже не осознала это, не просила об этом, не желала этого. Я вновь села на кровать и с усердием зажмурилась, пытаясь достучаться до возможной внутренней Сатен, объясниться, извиниться, как-то помочь...

Глухо. Глухо как с моей собственной памятью. Даже если Сатен внутри меня, то до неё никак не добраться.

Придётся играть её роль. Пришлось бы в любом случае, и ошибок нельзя допускать. Сатен дружит с Третьим эспером Мисакой Микото, и если та отметит неладное, то в лучшем случае начнёт бить током.

А в худшем и более вероятно — обратится к Пятому эсперу, Шокухо Мисаки. Та прочтёт все мои мысли, перетрясёт разум и поймёт, что я ненастоящая Сатен. И далее... далее ничего хорошего.

Сатен эспер и обладает сверхспособностями. Но она эспер нулевого уровня, и потому сверхспособности показывают средний палец. Даже если моё попадание повысило уровень, то это нисколько не поможет. Даже, пожалуй, помешает.

Мысли скакали по мозгу, мешая сосредоточиться на плане действий. Так... как именно я попала в Сатен и почему Сатен? Меня сбил грузовик-кун, и божественное провидение просто решило? Ибо если оно решило не просто, то...

То впереди будет Сюжет.

Со мной в главной роли.

Если мы говорим о попаданцах, то с огромным шансом дальше ждёт сила, счастье и любовь. Но это о парнях-попаданцах, а я девушка. И я в теле девушки с низким уровнем сверхсилы.

Завязка не обещает ничего хорошего.

Я вновь попыталась достучаться до Сатен, и вновь пустота. Ну вот... почему обязательно тело той, что не должна была умирать? Наверняка ведь ещё аукнется. Но пока что... постараться не думать об этом. Не думать о себе как об убийце.

Спать не хотелось, и потому я села за компьютер, заодно включив телефон. Блокировок и паролей на обоих нет, вот и хорошо. Имя Сатен Рюко всплыло в контактах чата, полностью подтвердив догадку. Пора узнать её как личность.

И кстати, начать откликаться как она. Рюко имя, Сатен фамилия. Фамилия используется в большинстве случаев. Уважительные и не очень суффиксы.

Меня зовут Сатен Рюко. Не знаю, надолго ли, но пока что меня зовут Сатен Рюко.

И я должна вести себя как Сатен Рюко.

* * *

У меня есть семья за пределами Академия-сити. Родители и младший брат. Я порою переписываюсь с ними, вполне тепло, но ничего особенного не рассказываю.

Я учусь в средней школе Сакугава. Мне, оказывается, четырнадцать. Учусь не ахти, но от злостной двоечницы далеко.

Я часто зависаю со своими подругами, как из школы, так и из Правосудия, местной правоохранительной организации. Уже упомянутая Мисака Микото, её подруга-соблазнительница Ширай Куроко, моя одноклассница и лучшая подруга Уихару Кадзари. Сначала фамилия, потом имя. У всех.

Вчетвером мы встревали во всякое, порою бандитское, порою просто опасное.

Я действительно спортивная, даже храню у себя бейсбольную биту. И одновременно слежу за модой и одеждой, часто люблю облачаться в новые шмотки, благо моя школа не придирчива к соблюдению дресс-кода вне её стен, как у Микото с Куроко.

В моём телефоне куча музыки. И подписанное новейшими хитами, и вполне себе старое. Даже музыка других стран есть.

Я люблю быстрым движением задирать Уихару юбку и оценивать цвет её трусиков, в том числе прилюдно. Та их, кстати, очень часто меняет. Похоже, это стало нашей игрой, но не более.

В свободное время я люблю сидеть на форуме городских легенд. И не просто сидеть — делиться слухами, впечатлениями и попытками раскрыть истину. Между прочим, я там заслуженный участник, хотя из-за желания проверить очередную легенду частенько влипаю в передряги, из которых друзьям приходится вытаскивать.

Парня нет. Парня-друга нет. Тайной влюблённости нет.

Моё умение называется "Воздушная Рука", и хотя с нулевым уровнем оно отсутствует, но в теории должно управлять потоками воздуха, поднимая предметы и устраивая смерчи. Увы, в реальности приподнять мелкие камушки над ладонью мой максимум и никаких подвижек к улучшению ситуации нет.

* * *

Спать к утру так и не захотелось. Сатен... то есть я вообще энергичная девочка, думаю, при желании можно не поспать всю ночь и бодро танцевать на следующий день.

К слову о следующем дне: ежедневник она точно ведёт, и в нём оказалось выписано "поход по магазинам с Уихару, подготовка к новому учебному году, чтоб его". Значит, мне тоже придётся вести ежедневник.

Новый учебный год... возвращаться в школу...

О школе прежней жизни я ничего не помнила. Даже ощущений. И тем не менее с "чтоб его" молчаливо соглашалась, хотя и понимала, что какие ещё варианты. Уж лучше школа, чем какая-нибудь разборка со сильнейшими эсперами.

Хотя хотелось бы поглядеть на Акселератора в действии... с безопасного расстояния и под надёжной защитой. И чтобы Акселератор на моей стороне. В противном случае глядеть придётся лишь под ноги, дабы не споткнуться при бегстве.

Но об этом потом. Если у меня действительно будет сюжет, то в Акселератора в любом случае вляпаюсь. Пока лучше сосредоточиться на магазинном дне с подругой.

* * *

За такую ванну убить можно.

Большая — я в ней умещаюсь целиком, хотя ростом сто шестьдесят сантиметров, не самое низкое число. Чистая, идеально чистая. Собрание шампуней, жидких мыл, пен для ванны и увлажняющих средств сводит с ума.

Я сидела в ней час, намываясь, растираясь и зависая в выборе лучшего шампуня. Просидела бы дольше, да надо ещё успеть одеться.

С одеждой выбор стал ещё хлеще. Мобильный обещал плюс пятнадцать, яркое солнце и никакого дождя, погода за окном солнце предоставила точно. Нужно что-то лёгкое, но не открытое, чтобы никаких голых плеч и коленей. В итоге подобрала футболку с красно-белыми полосками, прям как тельняшка. Очень хотелось к ним бежевые брючки, но они оказались очень обтягивающими, так что вместо этого выбрала более свободные тёмно-лазурные джинсы.

Надеюсь, никто ничего не заподозрит. У Сатен... у меня в телефоне немало фотографий, и там есть в том числе такой наряд. Но если она пообещала, что сегодня в честь последнего выходного дня наденет что-то особенное...

Так, ладно. Не надо беспокоиться. Ты Сатен Рюко, и ты надела другое, потому что именно так захотела. Всего лишь надо быть жизнерадостной оторвой, и всё будет хорошо.

Я застегнула белые спортивные кроссовки, повесила на плечо голубую сумку и вновь поглядела в зеркало, даже повертелась перед ним. О, точно! Небольшой белый цветочек у левого виска — не брошь, а именно что настоящий цветок, я ими закупаюсь в одной лавке. Из цветов у меня дома только кактус на полке с телевизором.

Кстати, милый кактус. Уверена, что Сатен как-то его называет, но пока не нашла как.

Что насчёт шляпки? В шкафу и им нашлось место, но на той фотографии Сатен была без шляпы, да и вообще нечасто их надевала... пятнадцать градусов не такое уж сильное солнце, даже для меня, для русской попаданки, так что вполне обойдусь...

Стоп.

Я посмотрела в зеркало так, будто оно могло ответить. Я... русская попаданка?

Это явилось совершенно из ниоткуда, не принесло никаких воспоминаний, и тем не менее не вызывало сомнений. В той, прошлой жизни, я была русской.

Русская попаданка в аниме.

Звучит, честно говоря, кошмарно.

Я бы даже не стала такое читать.

Но сейчас мне в этом предстояло жить.

* * *

Я и Уихару сидели в одном чате, и в нём же договорились о сегодняшнем походе. Она написала, что зайдёт за мной сама, и до назначенного времени оставалось полчаса, так что можно было не волноваться и слегка отрепетировать нашу встречу.

Уихару может опоздать, если по дороге встрянет в дела Правосудия, где она состоит вопреки возрасту и милому облику. А встревать любит и умеет, однако в таком случае непременно напишет. Сейчас же в сети, но лишь пожелала доброго утра. Я написала в ответ (писать на японском тоже умею), быстро промотав историю беседы. Вроде ничего конкретного, типа обмена мемами перед сном, нет. Если что, всегда можно списать на волнение/истощение/разочарование перед началом школы.

С Уихару будет сложнее всего. Она гораздо умнее и наблюдательнее, чем может показаться, и знает ту Сатен очень хорошо. Каждая ошибка будет нарастать снежным комом подозрений, разбить который в итоге не получится ничем. Нужно быть как можно внимательнее, и одновременно расслабиться.

Это всего лишь прогулка с подружкой. Даже не сказать что незнакомой, и уж тем более не раздражающей. Не стоит устраивать трагедии, все твои ошибки можно будет списать, Сатен.

* * *

Уихару не опоздала, пришла даже чуть раньше. Звонок в дверь сразу зажёг во мне лампочку бойкой девушки, так что открыла дверь с одновременным напевом:

• Уи-ха-ру!!!

• Сатен-сан? — та аж вздрогнула, удивлённая таким радостным приёмом.

Уихару оказалась милашкой даже в реальном образе. Волосы тоже чёрные, но короткие, на них лежит разноцветный венок — ароматно пахнущий, кстати — ростом ниже меня, в узких глазах словно бы мелькнул золотой отблеск.

• Прости, последний день учёбы, и потому я волнуюсь! — пока вживание в образ проходило без проблем. — Идём?

• Да, конечно, — Уихару нарядилась куда степеннее, в длинное белое платье, поверх которого накинула небольшую бирюзовую кофту. Её сумочка оказалась розовой, большой, но без украшений. — Но Сатен-сан, давай сначала зайдём в "Солнечный край", мне там заказ сделать надо.

• Заказ? — ухмыльнулась я, запирая за собой дверь. — Ты уже с самого утра голодна?

• Не на сейчас заказ! — а она действительно очень легко краснеет. — Я на вечер хочу, чтобы мы пришли и сразу на готовое! Я бы из дома заказала, но у них опять сайт обвалился, так что придётся так.

• Почини! — предложила я, когда мы вышли на оживлённую улицу. Солнце светило настолько ярко, что мигом пожалела о шляпке или хотя бы солнцезащитных очках. Будто на улице никогда не бывала... — Ты им сделаешь устойчивый сайт, а они тебе скидку на всю продукцию!

• Сатен-сан, я... — Уихару осеклась и задумалась. Ей отсутствие шляпки ничуть не мешало, то ли венок прикрывал глаза, то ли привыкла. — Я попробую...

• Попробуй! И поделись со мной как с вдохновителем!

* * *

Знаю, прозвучит удивительно, но Академия-сити оказался гораздо спокойнее и безопаснее, чем я думала.

И не только потому, что по улицам ходили патрули Правосудия, ничем не выделяясь и вынимая свой условный знак — полосатую бело-зелёную повязку на руку — лишь когда надо.

А потому, что и остальные люди не спешили как-то выделываться. Со стороны они все выглядели обычными школьниками, но никто не плевался огнём, не вытаскивал когти из рук, не разрушал пространственно-временной континуум. Хотя могли бы, мы с Уихару по всем возможным вероятностям мимо эсперов четвёртого уровня точно проходили.

Но не пятого, или же я их не высмотрела. Академия-сити интересовал куда больше.

Со стороны — город как город. Мы пробирались сквозь толпы людей, бросали взгляды на гордо возвышающиеся небоскрёбы, пересекали регулируемые светофорами перекрёстки, спускались в подземные переходы или напротив, забирались на протяжённые эстакады. Каждые пять шагов попадался ресторанчик, кафе или просто магазинчик. Торговые центры каждые сто шагов. Машины на улицах нескончаемым потоком. Ничего такого, что отличало бы от бурной жизни любого другого города.

А потом смотришь наверх — и понимаешь, что из-за отгороженной территории поднимается огромный размеренный ветряк, а вдалеке видны десятки его товарищей. Девушка в оранжевой шапке сидит на корточках и разговаривает с кошкой — и это не приступ безумия, ибо кошка отвечает ненормальным мурлыканьем, словно поддерживая разговор. Линия монорельса выскакивает из-за угла, простираясь вдоль шоссе, и по ней мчится белоснежный бескрылый самолёт — местные электрички. От автомобилей совершенно не несёт бензином. По тротуару несутся продолговатые механические цилиндры: одни совершенно бесшумны, и после них брошенная кем-то банановая кожура мгновенно исчезает, другие внезапно врубают сирены, и настроившаяся перебежать на красный свет парочка смущённо останавливается. Внутри торгового центра торчит ещё один цилиндр, уже более массивный, хромированный и ласковым женским голосом подсказывающий всем нужное направление, ассортимент и прочую информацию.

А над всем этим, высоко в небе — медленно плывущий дирижабль, на котором огромными цифрами и буквами передают погоду, периодически зажигающийся экран сообщает новости, мелькают результаты тестирования школ, наверняка что-то ещё, не весь же день на него смотреть...

Академия-сити. Город науки и сверхспособностей. Залитый светом яркого солнечного дня — хотя и Сатен, и мне известно, какая тьма скрывается за этими белоснежными стенами и кажущимся спокойствием. Более того. почти наверняка мне предстоит окунуться в эту тьму.

Но не сейчас, к счастью. Закупки к учебному году оказались не учебниками и тетрадями — этим занималась школа, и я едва не выдала себя, пришлось изворачиваться в шутку — а чисто девчачьими. Немного новой косметики, пара обуви, строгое нижнее бельё, Уихару ещё в компьютерный магазин меня затащила, в поисках запасной клавиатуры, хотя я сама не отказалась посмотреть на технические достижения Академия-сити. Но после первого же ценника едва не впала в прострацию.

Ноутбук с диском на один петабайт стоил так дёшево, что я могла бы купить его вот прямо сейчас, на ту сумму, что обнаружила в кошельке. Остановил лишь голос разума, напомнивший о компьютере дома, да Уихару, недоумённо спросившая, почему я вглядываюсь в такую старую модель.

Поговорили мы, к счастью, не только о компьютерах, нашёлся повод обсудить и городские легенды, и Микото с Куроко (те, кстати, гуляли где-то отдельно и нам не встретились), и работу в Правосудии, и городской трафик, да и всё подряд. Я старалась одновременно и поддерживать разговор, и слушать, мотая себе на ус мелкие сведения.

И чем дальше, тем больше обожала Уихару. Она казалась идеальной подругой, не забегала вперёд и не тащила за собой (разве что в сторону вкуснятины), не мялась в минуты молчания и охотно щебетала в периоды болтовни. С каждой минутой всё больше представала человеком, в беседе с которым не боишься наступить на мину, даже когда совсем уж расслабишься.

И даже если я расслабилась до разрушения образа, то Уихару ничего не заподозрила. Никто нам не помешал. Моё молодое тело оказалось сильным, так что легко тащило и сумку, и пакет с покупками.

День проходил удачно.

* * *

"Солнечный край" оказался обычным кафе, заслужившим название яркой и одновременно не бьющей по глазам лампой на потолке, вызывающей ощущение уличного солнца. Зимой, наверное, оно весьма популярно, но и сейчас народу оказалось немало. Присутствие технического прогресса слегка смазалось: и еду по-прежнему разносили официантки, и меню не стало планшетом с выбором онлайн, и столы деревянные вместо какого-нибудь высокотехнологичного материала.

• Как же хорошо, что они до сих пор держат старый стиль! — Уихару избавила меня от вопросов. — Чувствуешь себя как в обычной Японии!

Она аж растянулась на лавке напротив меня, довольно и устало вздыхая. Я же немного полистала меню: сделанный ещё утром заказ обещали скоро доставить, но стоит вообще знать, чем здесь кормят.

Как ни крути, а я никогда раньше не ела японскую еду. По крайней мере, не помню этого. Хоть и вообще мало что помню, но всё равно будем считать, что это мой первый раз.

Не запутаться бы в палочках. Тогда Уихару, блаженно бормочущая что-то про грядущее мороженое, точно заподозрит неладное...

• Мисака-Мисака не хочет сидеть под яркой лампой, пожаловалась Мисака-Мисака, прикрывая глаза от бьющего в них света!

О. Чёрт.

Крайне аккуратно, дабы не привлечь внимания, я покосилась в сторону щебечущей девочки и её спутника, только зашедших внутрь.

Сильнейший эспер Акселератор выглядел пришельцем с другой планеты. До страшного высокий, худой и нескладный, с костылём по правую руку и ошейником на шее. Но самое главное — он действительно альбинос, чью белую кожу с волосами дополнительно подчеркивает чёрно-белый свитер. Глаза вроде бы красные, тут уже я не решалась взглянуть, особенно когда Акселератор осмотрел кафе и в том числе посмотрел на нас. Однако нисколько не заинтересовался и даже сел в отдалении, односложно отвечая щебечущей девочке.

Нам официантка в элегантной лазурной форме с передником притащила на тележке подносы, и Уихару мигом забрала свой, едва не облизываясь. Я же внимательно осмотрела расставленные в моём заказе блюда — суп с кальмарами, чашка риса в сопровождении пары приправ (рыбная чёрно-жёлтая фурикакэ и кунжутная гомасио), небольшая стопка такояки (тесто с осьминогами), а также тарелка с негимаки (говядина с зелёным луком и подливой, поджаренная на гриле).

Все эти названия и составы блюд также всплыли в памяти, а с ними всплыл и вопрос — я вообще это съем? Непонятно откуда всплыл, не так уж и много передо мной, напротив Уихару такой банкет, что тонкая фигурка подруги кажется издевательством.

Посмотреть бы, что ест Акселератор, да отсюда не видно, а специально не повернуться. Да и... на кой мне? Я же не бешеная фанатка, ха-ха.

Ешь лучше, вон живот уже урчит, а Уихару вопреки всем правилам еды аккуратно набирает в ложку гору мороженого.

* * *

Вначале я сидела как на иголках. В одном кафе с нами Акселератор, моему сюжету пора бы начаться, неизвестно чего можно ожидать неизвестно откуда. Однако время шло, Уихару после мороженого принялась за булочки, негимаки таяли во рту ощущением приятной сытости и ничего не происходило.

А потом Акселератор с девочкой поели и вышли из ресторана, на улице не раздалось никаких взрывов, никто не вломился с магическим фейерверком — и напряжение ожидания сменилось напряжением непонимания.

У меня же должен был начаться сюжет, так? Случайная встреча с Акселератором в ресторане должна привести к нападению и нашему знакомству, а то и сотрудничеству? И ко всем дальнейшим интригам, ведущим к тёмным делишкам высокопоставленных особ?

Не то чтобы я хотела влезать в подобные интриги... но я ведь попаданка. Попаданка в персонажа, что одним боком с этим уже связан. Так почему же ничего не началось? Или должно начаться позже и совсем без связи с Акселератором, он тут просто ради привлечения внимания? Чеховским ружьём?

• Сатен-сан, — Уихару так уставилась на меня, что даже отложила палочки с зажатыми такояки. — С тобой всё в порядке?

• А? — вздрогнула я, осознав, что уставилась в окно. — Да-да, полный порядок! Просто о школе задумалась, всё-таки... с моим нулевым уровнем всё это опять кажется бессмысленным...

• Знания не могут быть бессмысленными, Сатен-сан! — Уихару вскричала так громко, что сама осознала и осеклась, сбавив тон. — Они могут пригодиться в любой момент. Я тоже думала когда-то, что математика мне не нужна, а сейчас без неё я была бы бесполезна для Правосудия. Так что не говори так, Сатен-сан.

• Хорошо, не буду, — как-то возражать этому комочку милоты вообще не было смысла. Более того, я почувствовала не только улыбку на губах, но и теплоту внутри.

Обо мне — пусть даже не обо мне лично — заботились. Прогулялись. Накормили. И ни слова против не сказали во всех наших щебетаниях.

Может, это и есть сюжет? Милая спокойная повседневность. Пока что двух девочек, но Микото и Куроко вскоре присоединятся к нам. У всех остальных также будет милая спокойная повседневность. Абсолютно никто не против, я так особенно. Сатен Рюко боец только телом, и то далеко не топ, в сверхспособности мне лучше не лезть. Это парни-попаданцы обязаны воевать, у девушек свои законы.

* * *

• И всё-таки что-то с тобой не так, Сатен-сан, — Уихару остановилась напротив моего дома. На Академия-сити постепенно накатывал мягкий закат, и дальние небоскрёбы уже окутывались шапкой зелёных огней. Я уставилась на них, пытаясь игнорировать сказанное.

• Ты вот как сейчас, смотришь куда-то в сторону и думаешь, — Уихару мгновенно обернула это против меня. — И смеёшься порою натужно. И... — она смешалась и даже покраснела. — И платье мне ни разу не задрала.

• Люди растут, — ответила я философским тоном. — Их приоритеты меняются. Бывшие радости уже не кажутся столь интересными. Что-то из них даже становится стыдным, запретным, неприемлемым.

• Сатен-сан, ты в порядке? — Уихару встревожилась и слегка отвернулась, дабы поставить пакеты на асфальт. Даже чуточку наклонилась.

Мгновенный взмах рукой — и её белое платье почти идеально приподнялось, открывая всё то, что требовалось открыть. Уихару от неожиданности застыла, а затем с криком бросилась поправлять платье, хотя то уже само опустилось лёгким покрывалом.

• Сатен-сан, ты опять меня обманула! — недовольно завопила она.

• Ты в Правосудии, Уихару, — я назидательно подняла палец. — Ты должна быть готова к тому, что в любой момент кто-то заинтересуется твоими сиреневыми трусиками.

• Я не хочу, чтобы кто-то интересовался моими сиреневыми трусиками! — вскричала Уихару и тут же испуганно посмотрела в сторону тротуара. Школьники там ещё прогуливались, некоторые даже в форме, но к пикантному спору двух девушек никто заинтересованно не повернулся.

• Спокойной ночи, Уихару! — я подхватила свои пакеты и зашагала к дому.

• Спокойной ночи, Сатен-сан, — в голосе Уихару по-прежнему звенела обида, но это была обида лучшей подруги. Она потащила пакеты в сторону своего дома (предлагала вызвать такси, но Уихару отмахнулась желанием держать хорошую форму), а я же поспешила в свою квартиру.

Мой дом, кстати, вообще не вписывается в образ высокий технологий будущего. Деревянное двухэтажное здание, потихоньку скрипящее под ногами, но мирно и скорее довольно, даже лестница ничем не угрожает. Дверь с таким же мирным скрипом отворилась, наконец запустив меня внутрь, а затем позволила прижаться спиной.

Прости, Уихару. Я так долго не интересовалась твоими трусиками не ради обманки, а из-за стыда. Это ведь ненормально — задирать лучшей подруге платье и смотреть на её бельё. Я сделала это лишь потому, что иначе весь образ Сатен мгновенно разрушится, и начнутся вопросы.

Может, действительно отбиться взрослением? Сказать, что осознала, как неправильно это было? Не думаю, что Уихару будет возражать, она всегда относилась к подобному как к неизбежному злу. Но что если Сатен однажды вернётся в своё тело? Всё же... сама мысль о том, что её гибель ничем не исправить, пугает меня.

Не хочу быть убийцей, пусть даже косвенно. Просто выворачивает.

Но пока приходится играть по заданным правилам. Притворяться Сатен, ждать начала неизбежного сюжета и уже там пытаться что-то сотворить. Интересно, что меня ждёт? Исключительно дела эсперов и злых учёных? Или маги всё-таки вмешаются?

Между прочим, с основным главным героем местного сюжета Камидзе Томой я бы тоже не прочь познакомиться... и тоже наверняка придётся...

Ладно, это всё лишь прикидки. А пока отдать ещё часть уважения Сатен и разобраться в ухаживании за её телом. Дабы не возвращать потом жирным и сальным.

* * *

После душа я быстро собрала портфель — он уже был практически собран, похоже, Сатен уговорила себя не оставлять на последний день — и заодно включила телевизор. Хотела компьютер, но подумала: что именно показывают в Академия-сити? Городе-центре научной мысли?

Показывали научную же программу, в которой двое симпатичных эсперов — один с телекинезом, второй создающий прозрачные щиты — проделывали всякие эксперименты. Сейчас, например, они пытались создать порох и как раз за щитом укрывались от неудачной попытки. Всё это с шутками, улыбками, подкалыванием друг друга и столь гейской атмосферой, что я решила смотреть хотя бы ради этого. К сожалению, передача быстро закончилась и начались новости.

Здесь оказалось познавательнее, но скучнее. Я села на кровать и начала аккуратно расчёсывать волосы, слушая о том, как открылась кафедра институт киберэнергетики, как на следующей научной выставке будет презентация новых зерновых культур, как экспедиция астрономов выехала к месту падения метеорита и как очередной робот будет раскрашен в цвета очередного Гандама. От всего этого лишь зевнула и даже хотела было выключить телевизор, но следующий сюжет надолго приковал внимание.

• А теперь главная новость наших британских друзей, — ведущая была не столь интересной, как те двое парней, но хотя бы голос оставался приятным. — Магические школы Хогвартс и Первертс полностью готовы к новому учебному году, и обещают на этот раз принять все меры для сохранности учеников, дабы не допустить событий прошлого семестра. Директора Альбус Дамблдор и Югорус Лужж сегодня заявили на совместной пресс-конференции, что никакой Волдеморт не помешает будущей выставке по магонаучной гибридизации, что пройдёт пятого сентября.

* * *

Это попросту невозможно.

Я даже в таком молодом теле устала за день, но мысли мешали заснуть вопреки комфортному одеялу.

Хорошо, я могу допустить, что вселенные Магического Индекса и Гарри Поттера сошлись в одно. При желании можно найти схожие моменты, позволить некоторые вольности, закрыть глаза на откровенные противоречия, сшить грубыми швами разные системы магии... допустим.

Но что тут забыла вселенная Порри Гаттера? Это же пародия. Комедия. Она с обоими несовместима во... всём. Здесь надо не просто шить, здесь надо разрывать и перекрашивать.

И почему Хогвартс и Первертс вместо максимальной закрытости выступают по телевизору? Даже если поверить, что открылись они только Академия-сити, не приравнивая эсперов к магглам — что мешает лично мне сейчас сесть и написать родителям про существование двух магических школ?

Тёплое одеяло мешает, да. Оно же мешает залезть в интернет и выяснить всё чётко, причём я как-то странно подумала об этом уже в кровати. Пока довольствовалась лишь новостным сюжетом.

Он показал ту самую конференцию, а заодно и обоих директоров. Седовласый, но высокий Альбус Дамблдор с полной уверенностью подтвердил, что Хогвартс предпримет все возможные меры безопасности. Добродушно пухловатый-лысоватый Югорус Лужж столь же уверенно заявлял через переминающегося с ноги на ногу фламинго, что делегация Первертса обеспечит сохранность выставки, для чего отправит туда двух своих выдающихся преподавателей: опытную, заслуженную и потрясающе молодую мисс МакКанарейкл, а также известного выдающегося преподавателя Мордевольта.

• Ну и Порри Гаттер с прочими заявится, как же без него, — фламинго после этих слов нервно задрожал.

И вот ещё вопрос: а как вообще в Хогвартсе можно провести маго-техническую выставку? На территории замка же все приборы глушатся. И маги Гарри Поттера вообще с техникой не дружат, а тут ажно целая выставка. Чем больше я думаю об этом, тем больше вопросов.

И ведь даже не думать нельзя, потому что это точно часть моего сюжета, так или иначе. Возможно, я даже попаду на эту выставку, пока не знаю как. И чем быстрее разберусь с тем, что происходит — тем лучше.

Вопросы, вопросы... я вынула из-под одеяла руку и уставилась на неё. Слегка подпилила ногти и воспользовалась кремом для рук перед сном, надеюсь, этого достаточно. Когда я только очнулась, то по руке смогла определить, что не в своём теле. А сейчас... даже не помнила, почему.

Память не может быть такой избирательной. Чтобы я помнила о каких-то прочитанных книгах и просмотренных аниме, однако полностью блокировала имя, семью и всё прошлое. Просто не может такого быть... но теперь, в неожиданном совмещении трёх выдуманных реальностей, слова "не может быть" надо постепенно отодвигать в сторону.

Раз оно есть — значит, "может быть". И танцуем от этого.

А пока что... пока что одеяло побеждало. Да и устала я...

* * *

Начинающиеся и парочка продвинутых врагов Человека-Паука считали, что пролёты супергероя в красно-синем костюме над городом чисто для выпендрёжа, в это время он не смотрит вниз и по сторонам, позволяя развлекаться грабежами.

Более умные же знали и про обострённые чувства, и про паучье чутье, и про наработанный опыт, отчего старались не палиться совсем уж явно. Сейчас Нью-Йорк и вовсе спокоен, тих и безмятежен.

В том числе потому, что рискнувшая выбраться на дело банда уже покачивалась в зарослях паутины под аркой одного из грязных переулков. По молчаливой договорённости таких полиция снимала только по утрам — ночи в подвешенном состоянии многим хватало для переосмысления преступной жизни.

Пускатели на запястье в очередной раз сработали, выпустив новую порцию паутины, и Человек-Паук сделал самую настоящую мёртвую петлю, аккуратно приземлившись прямо на гаргулью у карниза Крайслер-билдинг.

• Привет, Боб! — поздоровался он. Гаргулья, похожая скорее на иссечённого шрамами мудрого орла, не ответила, но Человек-Паук допускал, что однажды какой-нибудь волшебник оживит её, и статуя будет помнить весёлого паучка как приятеля.

Бытиё супергероем приучило его к тому, что безумный вариант всё ещё вариант.

Со спины вытянувшейся статуи был виден практически весь огромный Нью-Йорк, разделённый на несколько частей тёмными водными артериями. Каждая из них отражала свет звёзд и небоскрёбов, превращая город в путеводный маяк цивилизации. Не менее ярко светился и Манхэттен внизу, прерываясь лишь тёмным пятном Центрального Парка, спящего вместе с большинством жителей.

• Эх, Питер-Питер, вот бы и тебе спать... — пробормотал Человек-Паук себе под нос. Ничего, днём поспит, возможность как раз будет. А сейчас у него тут не только ночное дежурство, но и...

Девушка появилась в воздухе из ниоткуда — просто мелькнула зелёная линия и проявила округлую двадцатилетнюю фигуру. Высотный ветер мгновенно замотал нарочито красные короткие волосы, избавляя их от иллюзии причёски, и заодно поволновал края розового топа, но тот прочно прилег к телу и отразил все намёки. Короткая зелёная юбка тоже не подумала задраться и полностью открыть зелёно-лазурные чулки.

Питер встал и помахал девушке, а та полетела к нему — не сама по себе, а с помощью завибрироваших на её спине стрекозиных крыльев. Очень маленьких для такого тела, но магия оттого и магия.

• Привет, Вилл! — дружелюбно сказал он, когда та зависла в воздухе.

• Привет, э... — она замялась, и Питер столь же дружелюбно подсказал:

• Спайди.

• Да... прости, Спайди, — Вилл Вандом слегка нервно засмеялась. — Я до сих пор не привыкла звать самого Человека-Паука...

• Ой, ну вот не надо, — теперь Питер слегка нервно хохотнул. — Одно дело делаем, просто в разных ведомствах. Что на этот раз, опять змеюка посреди города вылезла?

• Змеюка в другом мире ждёт суда, — отмахнулась слегка похрабревшая Вилл. — Тут сложнее беда. Слушай, Спайди...

Она вновь замялась, словно формулируя фразу, а затем выпалила:

• Можешь уничтожить все нарколаборатории в городе?

• Боже, Вилл, — пробормотал Питер со смешком. — Ты так говоришь, будто я с них процент получаю. Что случилось-то?

• Да Ирма... она вдохновилась твоими успехами, и решила, что может помочь. Отчего-то нацелилась в нарколаборатории, мол, найдёт их, встанет неподалёку, прикажет самим выйти и сдаться... ну и так постепенно всех обработает.

• Милое дело, — Питер взглянул на город. — И ты боишься, что она провалится?

• Я боюсь, что она преуспеет! — Вилл аж руками всплеснула. — Она ведь увлекающаяся, но не дура, не будет ломиться с диким хохотом. А если преуспеет, то продолжит, и однажды точно попадётся. А если ещё и узнают, что она дочь полицейского...

• Да, сокрытие личности наше всё, — оценил Питер. — Но ты же вроде жаловалась, что ваше руководство не позволяет использовать силы для защиты родного мира?

• Ну да, но понимаешь, Спайди... — Вилл смущённо повела плечами, и Питер довольно закончил за неё:

• По мелочам вся ваша пятёрка спокойно нарушает.

• Болтать с микроволновкой куда приятнее, когда она тебе отвечает, — только и буркнула девушка.

• Согласен, говорящая микроволновка мне ничуть не помешала бы, — Питер потянулся и ещё раз взглянул на город. — Хорошо, Вилл, я учту. А ты попытайся уговорить подругу придержать коней.

• Пыталась уже, чего тебя и набрала. Но спасибо большое! — просияла та.

* * *

Одну нарколабораторию Человек-Паук точно знал — правда, та даже на название не тянула. Придурки основались в своём гараже как рок-группа, но вместо тяжёлого металла пытались создать тяжёлые наркотики. Воняло так, что и без обострённых чувств легко засечь, но Человек-Паук вместе с полицией пока что их не трогали — у придурков более-менее получалось, могли вывести на рыб куда большей глубины.

Сейчас же тронуть придётся — Питер встречал Ирму и понимал, что наркотиками под видом рок-группы та наверняка заинтересуется в первую очередь. Лучше бы заранее всё предотвратить, да и он давно планировал покопаться в их записях. Наверняка уверены, что запароленного ноутбука хватит для сокрытия всех секретов.

Придурки обычно варили зелье по утрам, какими-то дебрями додумавшись, что в это время все сонные и не догадаются их поймать. Однако Человек-Паук предпочёл сразу же ночью к ним и наведаться, осмотреться на месте и понять, как лучше всё это провернуть.

Но кто-то провернул ещё до него.

Гараж пылал. И привкус дыма доказывал, что лаборатории тоже конец. Придурки носились вокруг пламени, пытаясь хоть как-то его потушить, но Питер ясно видел, что ничего у них не получится.

Сам он спрятался в заброшенном здании неподалёку — боссу только заметки о присутствии Человека-Паука рядом с пожаром не хватало для полного счастья — и внимательно наблюдал за всем.

Вопросы снялись сами собой, когда он услышал позади себя шаги, обернулся и увидел свою точную копию, в таком же красно-синем костюме и с маской двух белых кругов-глаз.

Несколько секунд оба Человека-Паука смотрели друг на друга, а затем пришедший обвиняюще вытянул вперёд руку и заявил:

— Ты самозванец!

— Нет, ты самозванец! — точно так же вытянул руку Питер. Ещё несколько секунд они смотрели друг на друга, а затем расхохотались.

— Как дела, Вэйд? — Питер прислонился к кирпичной стене, а его двойник прошёл прямо к окну, по пути сняв маску Паука, под которой оказалась ещё одна, теперь красно-чёрная маска.

— Порядок, Питер, — слегка развязно ответил Дэдпул, выглянул в окно и прямо сквозь маску вдохнул идущий от гаража дым. — Только что выполнил большой заказ, расплатился с арендой и решил навестить лучшего друга, помочь ему в тяжкой борьбе с преступностью.

— Устраивая пожары, — вздохнул Питер. Дэдпул лишь развёл руками:

— У каждого свой стиль. Между прочим, я сделал это совершенно бесплатно, как и бесплатно же хочу предупредить тебя о жуткой угрозе, что нависла над этим городом и целым миром, и что только ты, великий Человек-Паук, можешь остановить!

Речь Дэдпула с каждым словом становилась всё драматичнее, он даже встал в артистическую позу, попутно вдохнув ещё дыма, но Питер лишь покачал головой.

— И что там опять? — однако тоже попытался изобразить в голосе жуткое волнение. — Тварь из неведомого мира угрожает жизням мирных граждан? Научные эксперименты вызывают кровожадные мутации? Или голодные чайки опять терроризируют отдыхающих?

— Хуже даже чаек, — Дэдпул приложил ладонь ко лбу. — Зловещая Шестёрка сбежала из тюрьмы и жаждет лютой мести!

— О? И кто именно сбежал?

— Осьминог, Носорог, Скорпион, Мистерио, Стервятник и Хамелеон, — Дэдпул для перечисления загнул пальцы, а на шестом прозвище вдарил получившимся кулаком себе в висок. — Прости, голова что-то закружилась.

— Так отойди от окна, — тушить пожар своими силами не получалось, а вызывать пожарных придурки боялись. — И откуда ты это узнал?

— Дак я и помог им сбежать, — без всякого стеснения заявил Дэдпул, всё-таки отступая от окна и подбирая кирпич.

— Что? — Питер уставился на него. — Ты помог бежать моим злейшим врагам?

— Они мне аренду оплатили! — с тем же возмущением крикнул Дэдпул. — Вот ты, мой лучший друг, можешь оплатить мою аренду?

— Я со своей-то еле разобрался...

— То-то же. Или мне тогда пришлось бы выгнать Акулпула, а он милашка, не хочу с ним расставаться. Плюс он отчего-то не хочет в море, а когда я пытаюсь выяснить, почему, то откусывает мне руку.

— Мило. Ладно, спасибо за предупреждение, пойду тушить этот пожар, пока он на дома не перекинулся.

— Чао! — Человек-Паук бесстрашно рванул в совсем уже загустевший дым, махнув рукой на возможные фотографии; Дэдпул лишь отсалютовал ему кирпичом, а затем им же почесал в затылке..

— Надышался я, однако, — он ещё отступил от окна. — Пожалуй, постою тут, посмотрю, как всё развернётся. Наверняка потом придётся тащить его бездыханное тело и в страсти спасения лучшего друга делать искусственное дыхание. — Дэдпул снял свою маску, под которой обнаружилась ещё одна маска Человека-Паука, и поглядел вверх. — Но ты, красавица, этого не увидишь. Просыпайся, а то проспишь первый день школы.

Я вздрогнула и открыла глаза.

* * *

Вчера мы с Уихару гуляли чисто ради прогулки, но сегодня некогда. Сегодня школа, сегодня надо спешить.

Огромное табло на станции обещало, что нужная электричка подойдёт в семь тридцать два, а отойдёт в семь тридцать пять. Распорядок откровенно удивил, но именно так всё и прошло: серебристый змий проскользил по монорельсу и остановился перед толпой школьников, мигом распахнув двери, а через три минуты закрыл их и поспешил далее.

— Сатен-сан, ты что, не выспалась? — прижавшаяся ко мне в мгновенной толчее Уихару в школьной форме из белой блузки и длинной синей юбки выглядела по-прежнему мило.

— Я уже устала от учёбы, — попыталась отшутиться и заодно ещё раз поправить алый галстук на груди. Хорошо хоть цветок у виска не забыла: школа такое тоже позволяла, Уихару как ни в чём не бывало продолжала носить свой венок.

После таких снов голову бы не забыть.

Если всё действительно происходило, и происходило в этом мире — а я печёнкой чувствую, что да — то тут помимо магов с эсперами ещё и супергерои, и девочки-волшебницы. Кто дальше? Вампиры? Инопланетяне? Эльфы? О совмещении систем, правил и особенностей можно уже не спрашивать, мозги отказывались обрабатывать варианты.

Чем дальше, тем страшнее за будущий сюжет и за себя. Ну почему не обычная повседневность с чаем, школьным клубом и походом по магазинам, зачем мне все эти пауки и скорпионы?

Сатен по-прежнему не отзывалась, но теперь я не сомневалась, что она где-то внутри. Потому и японский знаю, и блюда с обычаями переняла. Тем более надо будет беречь тело, не подставлять его под всякие лазеры. Я здесь, собственно, арендуюсь, возвращать однажды придётся.

Ладно, пока что школа.

Место более чем символично — последняя парта у окна. Мол, ты всё ещё сомневаешься в сюжете? Вот закончим экспозицию и пойдёт так, что не обрадуешься.

Благо хоть Уихару сидит прямо передо мной, хоть какая-то поддержка — а я после взгляда на расписание почувствовала, что поддержка потребуется.

Пять-шесть уроков в день. Высшая математика, физика, японская литература, иностранные языки, введение в АИМ-поле, физкультура, химия, планирование бюджета, социальные отношения. Домашнее задание: есть. Поблажки: нет.

Но хоть не всё в один день, и на том спасибо. Да и урока сегодня "всего" четыре, включая изначальный час для знакомства. А раз завтра воскресенье, то вся учёба фактически начнётся лишь послезавтра.

Если только не навалят гору домашних заданий. Ничего не помню про свою школу и была ли она вообще, но такое ощущение, что навалят с огромной охотой.

* * *

Ни одного знакомого по аниме лица в классе не оказалось, включая пару прибывших новичков. Я внимательно оглядывала одноклассников, повторяя про себя их имена, но ни от кого ничего не шевелилось внутри.

Ну да, это всего лишь одноклассники, не стоит от них ждать сюжетной значимости.

Час знакомства сюжетной значимостью также не поделился. Учитель — сам молодой парень со строгим взглядом из-под очков — не сообщил хоть какой-то информации вне учёбы. Высшая математика расщедрилась сразу на двойные логарифмы, а иностранные языки, пригрозив курсами русского (не спалиться бы его знанием) и испанского, начали с французского. Физкультура выглядела едва ли не отдыхом, по крайней мере я действительно наслаждалась бегом. Тело молодое, быстрое, не устаёт, большинство остальных ребят, включая Уихару, предпочло упражняться на месте, так что никто не толкает под локоть.

Эсперам более высоких уровней легче с учёбой, насколько я помню и понимаю. У них мозги лучше усваивают информацию. Но нулевой Сатен, а особенно русской попаданке в ней, сложно.

Зато бегаю быстро. И даже получаю удовольствие. А вот Уихару пытается отжиматься, но пока со скоростью и грацией парализованного палочника.

— Надо было вчера есть меньше мороженого, — я остановилась рядом с ней и быстро похлопала себя, проверяя, не задралось ли что. Спортивная форма, в полном соответствии аниме, состояла из белой футболки и красных шорт. Пришлось их надеть — не устраивать же скандал.

Уихару в ответ что-то пропыхтела, то ли отказываясь меньше есть, то ли просто напрягаясь для очередного отжимания. Вопреки трясущимся ногам у неё более-менее получалось, не упала замертво после пары подходов.

— Пойдём куда после школы? — спросила я, присев перед ней; Уихару вновь запыхтела и после очередного отжатия устало ответила:

— Я в Правосудие отправлюсь помогать. Там надо базу данных обновить и данные по камерам проверить.

— Ооо, — это не выглядело как весёлое времяпровождение. — Помочь?

— Сатен-сан, возьмись лучше сразу за... домашние задания. Я уже слышала, как ты позади меня... зеваешь, а потом опять будешь... умолять списывать. — Уихару решила отжаться ещё пару раз. — Да и вдруг тебя выберут в лотерее... только город опозоришь.

— Ой, да будто меня... подожди, какая лотерея?

— Ты что, не слышала? — Уихару всё же опустилась на землю и оттуда недоумённо посмотрела на меня. — В чатах же вчера весь вечер обсуждали. Шестого сентября в Хогвартсе будет маготехническая выставка, и Академия-сити планирует отправить туда двоих учеников поделиться опытом. Причём намерены выбрать случайно, мол, абсолютно любой из нас может достойно представить город. Я, честно говоря, надеюсь, что меня выберут, — и как-то смущённо улыбнулась. — Очень хочу посмотреть на Хогвартс, просто потрясающий замок!

* * *

Дома взглянула было в сторону уборки — чем и насколько она вообще нужна — но обнаружила, что маленький диск робота-пылесоса после включения справляется сам. Пару минут понаблюдала за тем, как лучшее изобретение человечества чистит ковёр, а затем перебралась к компьютеру.

Телевизор тоже включила — может, ухвачу что из фонового шума — но внимание сосредоточила на Интернете. У Академия-сити стояла своя собственная поисковая система (а все остальные заблокированы, надо же), так что я просто ввела "Хогвартс" и приготовилась гулять по ссылкам.

Прогулка оказалась недолгой — и не сказать что полезной.

Хогвартс и Первертс были открыты всегда и не прятались от "маглов". Нещадно конкурировали друг с другом, но в последнее время намечалась тенденция к сотрудничеству — по крайней мере, так уверяли сами школы. С Академия-сити они точно так же сотрудничали, хотя по подробностям было туго, всё сходилось на "сплав магии и науки с целью взять лучшее и превратить в выдающееся". Волдеморт существовал и резко выступал против этого террористическими актами, эпопея с Трубой Мордевольта уже завершилась. Схожесть истории Поттера и Гаттера обсуждалась, но чисто как "магия и не такие чудеса обеспечивает".

С подробностями в открытом доступе вообще было туго — ну или я совершенно не умею искать. Словно огромный пласт информации просто взяли и затуманили от посторонних глаз, отделавшись официальными и удовлетворяющими всех объяснениями.

А ведь мне в эти туманы лезть.

После слов Уихару стало понятно сразу: лотерею я выиграю. И отправлюсь в Хогвартс. Скорее всего, вместе с подругой. Две девочки практически без сверхспособностей встревают в дела могущественных волшебников и побеждают зловещего Тёмного Лорда — да, такой сюжет выглядит привлекательно.

С читательского дивана. Быть одной из этих девочек совсем не улыбается. Что мы можем противопоставить Волдеморту? Сил нет, магии нет и не сможем научиться, физподготовка у Уихару страдает, да и моей вряд ли достаточно для всяких перекатов от заклинаний. А от жанров уже присутствующего не стоит надеяться на лёгкую комедийную прогулку.

Скорее всего, кто-то умрёт.

Скорее всего, кого-то придётся убить.

Пусть даже косвенно — от мысли об этом словно током било. Не хочу, совсем не хочу. Омерзительно даже думать о таком. Хочу тихую мирную повседневность, в которой ничего не происходит, я гуляю с Уихару и другими подругами, кушаю в ресторанах, учусь...

Только это не моя жизнь.

Это жизнь Сатен Рюко.

А Сатен Рюко никогда не отказалась бы от вызова сразиться с несущим зло магом. В конце концов, если что пойдёт не так — просто позвонить Мисаке Микото и попросить о помощи.

А Микото надерёт Волдеморту зад... наверное. Вместе с Куроко стопроцентно. И убивать не будет, так что не надо бояться.

Конечно, есть ещё Зловещая Шестёрка... но она в Америке, на том конце света, и с ней Человек-Паук справится. Он всегда с ними справляется, а там рядом ещё Дэдпул со Стражницами крутятся, мне встревать нет никакого смысла.

Вот. Так всё и получится. Какое-то время побегаем с Уихару, а затем при первой же возможности звонок Микото — и можно доставать попкорн. Если Волдеморта на последующем суде решат казнить, то я здесь вообще никаким боком. Сюжет закончится и либо наступит мирная жизнь, либо Сатен вернёт себе тело, а я тогда...

А что произойдёт со мной, когда Сатен вернёт себе тело?

Несколько секунд я тупо влипала в звук телевизора, где рассказывали об истории создания заводов, а затем дёрнула головой. Давай не будем об этом думать, хорошо? Что выйдет, то и выйдет. Сосредоточимся на более близких планах.

К слову об этом... ещё вчера я пролистала ежедневник Сатен и выяснила, что она каждое воскресенье лезет проверять очередную городскую легенду. Причём не случайным перебором, а заранее выбирая в теме на форуме. Мне, выходит, тоже придётся — не только же от Уихару скрывать истинную личность.

О которой знает Дэдпул, но тут стараюсь вообще не думать.

Итак, форум висит в закладках... и что же мне выбрать?

* * *

Уихару позже написала в чате, и мы немного поболтали. Я сказала ей, что планирую отправиться на завод по переработке электрических ламп, мол, там когда-то видели призрака; Уихару наказала мне быть осторожней, но и отговаривать не стала. Привыкла, наверное.

Микото и Куроко в нашей беседе не всплыли, а надо бы. Выставка состоится шестого числа, в четверг, а результаты лотереи уже в понедельник, мне стоит поболтать с главным дуэтом. Отметиться, так сказать, перед вызовом на помощь. Потому и взяла из предложенных вариантов самый лёгкий, дабы быстрее справиться и сосредоточиться на важных делах.

Даже если призрак настоящий — а я сомневаюсь — то бояться нечего. Навредить мне не сможет, пугаться не стану, камера на телефоне хорошая и работает. А если и не сработает — на форуме во многих темах и отчётах признавались, что ничего не обнаружили, и относились к этому нормально.

Люди искали истину, а не чертовщину.

И уж лучше призрак, чем тайная база по изучению летающих тарелок или чудище в ближайшем болоте.

Поди пойми, как пробраться на этот завод — он работает, там наверняка контроль автоматизированный — но и неважно. Можно походить вокруг, поделать фотографии, потыкаться, а затем сделать пост с "не шмогла" — и этого хватит. А через неделю посмотрим, как да что.

* * *

Весь остальной вечер прошёл в делах, в какой-то момент даже телевизор выключила — там началось юмористическое ток-шоу, но я через пять минут поняла, что этот юмор не по мне.

Хотя бы немного поделать домашнее задание — не гора, но холмик есть. Ещё раз полистать ежедневник. Немного ответить опять вышедшей на связь Уихару, просто обычная болтовня. Вбить в поисковик "Человек-паук" и убедиться, что да, супергерой в реальности тоже есть. А вот Железного Человека нет, и это удивило едва ли не больше всего остального. Да и других героев, кого помню, по нулям.

Очень интересно — хотя и непонятно, что с этим делать. Даже в ванной и за ужином никаких внятных мыслей не пришло на ум.

Я просто не знаю, чего ожидать от выставки. И от будущего. И что ещё обнаружится в этом мире. Карт в руке попросту нет, а что есть — непонятно как разыграть, и непонятно что вообще зачислять в карты. Вот например, у меня в холодильнике целое отделение забито банками консервированной скумбрии, и что прикажешь с этим делать? Я, в отличие от Сатен, знаю, что ещё одна её подруга Френда Сейвелун мертва, и никогда не придёт поесть рыбы. Самой постепенно подъедать? Выкидывать? Хранить на всякий случай? Вообще забыть, ибо совершенно неважно?

В какой-то момент я даже подхватила мягкую игрушку в виде шара с глазами и сжала, чувствуя бессильную ярость. Ну блин, хоть бы кто-нибудь что-нибудь подсказал! Мудрый учитель, расписанная шпаргалка, объясняющий заранее бог, да хоть бы внятный канон с внятной точкой действия! Сейчас я просто тыкаюсь вслепую, не зная, к чему готовиться — ибо готовиться можно к чему угодно! И окажусь виновата, если ошибусь — хотя в чём моя вина, в том, что никто ничего не собирается внятно объяснять?!

* * *

Перед сном всё же немного успокоилась, посидела в других ветвях форума, похихикала в юмористической теме, немного поболтала во флудилке. Очень осторожно, не касаясь личных вопросов. Круг общения Сатен оказался куда большим, чем я думала, и задача сокрытия моей личности становилась всё сложнее, но пока всё получалось.

Если удержится до шестого числа, то можно считать, что работа сделана.

Перед самым сном позанималась гимнастикой — надо держать себя в форме, особенно если готовлюсь бегать от магов. Кроме того, это оказалось неожиданно приятно, нагибаться и перебирать ногами в таком молодом теле. Спать легла пораньше, дабы отоспаться за последние две ночи. Одеяло с подушками просто чудесны, мне бы такое... раньше...

* * *

День, когда Харухи Судзумия открыла компьютерные игры, точно можно считать чёрным днём человечества. Хотя бы в лице меня.

Вчера она притащила невесть откуда откопанный диск и радостно заявила, что мы все можем сыграть. Правда, лишь вчетвером; я обрадовался было законной возможности улизнуть, но Харухи исключила из нашей пятёрки Нагато, заявив, что навыки той слишком великолепны и будут смущать товарищей по бригаде, разрушая гармонию сплочённого коллектива.

По мне, нет коллектива сплочённее чем прячущегося за спиной Нагато, но я в этот раз поддержал Харухи. Пусть отдохнёт от очередной выходки нашего бригадира, давно заслужила.

Но сама Нагато решила иначе и уже после школы позвонила мне, попросив принести ей диск с игрой домой. К которому я сейчас и подхожу.

Богатый многоэтажный комплекс, квартиры стоят больше моей жизни, все приучены не задавать вопросов — идеальное убежище для инопланетянки, как ни крути. Нагато без проблем может играть роль живущей одной семнадцатилетней девушки.

Я нажал на кнопку вызова, и когда экран загорелся зелёным, то сразу сказал:

— Нагато, это я, Кён. Принёс игру.

Секундное молчание — и абсолютно безэмоциональный отклик:

— Заходи.

Входная дверь щёлкнула, пропуская меня внутрь.

Дверь квартиры открыла сама Нагато. Она, как и всегда, не переоделась из бело-голубой школьной формы, даже чёрную курточку оставила. И сразу уставилась ничего не выражающим янтарным взглядом, всегда выбивающем меня в колею смущения.

— Держи, — я повесил куртку, снял обувь и протянул ей диск. Нагато взяла его, кивнула и сказала:

— Проходи.

Обстановка внутри всегда была максимально наипростейшей: лишь то, что нужно для жизни или поддержания иллюзии жизни. Так что я шагнул в жилую комнату, не ожидая никаких чудес — и застыл.

Сегодня удивительно многолюдно.

Сразу две девушки сидели на подушках и смотрели в свои ноутбуки, однако при моём появлении мигом оторвались от экранов, улыбнулись, встали и поклонились.

Первый раз их вижу.

Одна одета в такое же подобие школьной формы, но не нашей: бежевая блузка, из-под которой выглядывает краешек синей кофты, и короткая синяя юбка. Волосы каштановые, на самой макушке украшены двумя волосяными антеннами, качнувшимися при поклоне. Но куда больше внимания привлекла другая.

Начиная с того, что передо мной стояла не японка. Невысокая, русоволосая, одетая в красный комбинезон девушка бесстрашно смотрела на меня, и от её голубых глаз тоже сделалось как-то не по себе. Кто это такие? Что они делают у Нагато?

Та тем временем прошла к девушкам, повернулась ко мне лицом и протянула руку к первой:

— Оказаки Ушио, — та ещё раз поклонилась, а Нагато показала на другую и выговорила абсолютно чётко:

— Алиса Селезнёва.

Селезнёва... у меня столь же чистого произношения и в помине не было.

— Я русская, — а вот японский девушки оказался едва ли не лучше моего. — И я из будущего.

Вот так вот сразу, да? Без попыток скрыть?

— Здесь нечего скрывать, — Алиса слегка усмехнулась. — Нагато-сан уже рассказала нам о вас, Кён-сан. И о том, что вы отлично храните подобные секреты.

Скорее, у меня нет других вариантов. Никто не поверит и десятой доли того, с чем я встречаюсь каждый день благодаря Харухи.

Ладно, Нагато, если на этом всё...

— Ты не останешься на чай?

Я замешкался. Перед глазами сразу возникла картина: одинокая чашка с приготовленным Нагато чаем стоит на столе, и никто из неё не пьёт. Нехорошо.

— Тогда проходи, — Нагато указала на небольшой стол и отправилась в сторону кухни. Девушки сразу переместились за него, оставив ноутбуки на полу, и я осторожно сел по другую сторону от них.

Разговора не заводилось, я даже осматривать их не решался, благо и они не таращились с любопытством. Оказаки и Селезнёва... никогда не слышал эти фамилии, тем более в связи с Нагато. Девушка из будущего вообще должна быть в компании Асахины, по логике. А Оказаки, по той же логике, эспер?

Я всё-таки взглянул на неё искоса, но не обнаружил ничего подозрительного. Хотя что подозрительного обнаружишь, Ицки рассказывал, что даже в знаменитом Академия-сити эсперы ничем не отличаются от обычных людей, случаи физического уродства невероятно редки. Просто девушка как девушка, приблизительно нашего с Нагато возраста, как и Алиса, только не рвётся ничего о себе рассказывать.

Возвращение Нагато с четырьмя кружками чая не разорвало молчание, хотя и не усугубило его. В этом даже было что-то приятное — просто сидеть за столом, пить вкусно обжигающий чай и молчать, забывая о творящейся прямо тут сверхъестественной белиберде.

— Нагато, — но в итоге я же первым и разрушил тишину. — Эта игра... она чем-то опасна?

Нагато посмотрела на меня, а затем тихо ответила:

— Да.

— А... — ну да, чего ещё ожидать. В руках Харухи любая игра, даже безобидная ферма, будет опасной.

— Дело не только в самой Харухи Судзумии, — уточнила Нагато, безэмоционально отхлёбывая чай. — Сам факт запуска приложения оказывает огромное многослойное влияние на реальность того, кто участвует в игре, вплоть до невероятно катастрофических последствий.

То есть... игра может уничтожить мир, что ли?

— Да.

Девушки, в отличие от меня, выслушали это спокойно. Ну да, почти наверняка они здесь для этого и собрались. Харухи, вцепившаяся в такую игру — веский повод для всеобщей паники. Кто её вообще создал?

— Секретные сведения, — Нагато не собиралась объяснять, а потому придётся затянуть узел на горле любопытства. — Асахина Микуру и Коидзуми Ицки сейчас разрабатывают план по отвлечению Харухи Судзумии от игры. Возможно, тебе придётся сыграть в нём свою роль.

Кто бы сомневался. А с игрой что делать?

— Я её обезврежу. Можешь не беспокоиться.

Я бы перестал беспокоиться и без этого уточнения. Нагато обезвредит игру, а это означает, что очередной потенциальный конец света закончился, не успев начаться.

* * *

Нагато проводила Кёна, а затем вернулась обратно в комнату; девушки за это время успели вернуться к ноутбукам, однако пока ничего не делали. Нагато также раскрыла свой ноутбук, и через несколько секунд молчания Ушио грустно спросила:

— Он бы не обрадовался тому, что нам придётся играть, да?

— Знания Кёна ничем бы не помогли в нашей ситуации, — ровно ответила Нагато. — Он даже не может присоединиться к нам четвёртым игроком. Кроме того, у него имеются свои дела, более значительные, чем наши.

Она посмотрела на экран и столь же ровно отметила:

— В сети.

Остальные девушки тоже уставились на выскочившее окошко чата, в котором розовыми буквами горело радостное:

TG: прювет!!!

* * *

Душ мало того что мог включать нужную температуру, так ещё и делал это по приказу голосом. Я ещё вчера остановилась на тридцати семи градусах и сейчас подставила под струю воды голову, тщательно промывая пряди длинных волос.

Сон с новыми персонажами должен был как следует меня запутать — и преуспел. Но одновременно выдал хоть какую-то версию творящегося безумия.

Судзумия Харухи.

Девушка, способная менять реальность и сама об этом не знающая. Если она знакома с компьютерными играми, то вполне возможно, что и всякое аниме-ранобэ оценила. Оценила настолько, что пожелала воплощения всех этих магов, эсперов и супергероев. И стало по слову её, а все возможные неполадки сгладились почти божественной силой.

Звучит любопытно, но сразу всплывает вопрос: получается, Харухи заинтересовалась сразу двумя русскими произведениями? А на закуску ещё и русскую попаданку в получившийся мир затащила?

— Минус один градус, пожалуйста, — пробормотала я душу, и тот послушно исполнил.

Алиса Селезнёва вроде была популярна у японцев. Не могу сказать, полагаюсь лишь на избирательно дырявую память. И, допустим, Харухи прочитала Гарри Поттера, решила посмотреть пародии на него, нашла какой-нибудь кустарный перевод с русского на японский...

Сама понимаю, как натянуто всё звучит — но альтернативы у меня нет. Это единственный хоть сколько-то рабочий вариант. И если он прав — можно перестать беспокоиться?

Бригада SOS сама разберётся с путаной реальностью. Нагато и Академия-сити защитят мир от последствий игры в SBURB. Харухи найдёт очередную игрушку и всё окружающее исчезнет.

Включая меня саму.

Я ещё немного постояла под душем, посмотрела, как мыльная вода мгновенно убегает в слив.

Это не моё тело. Не моя жизнь. Оно всё чужое, и всё нужно вернуть исконному хозяину. Ты сама нервничаешь из-за того сюжета, что ждёт впереди.

Но...

Мне ведь пока что всё нравится. Нравится общаться с Уихару, нравится эта чистая, удобная квартира. Я живу одна, я никого не боюсь, у меня здоровое молодое тело, у меня подруги, хорошая репутация...

Я не хочу этого лишаться!

Но что можно сделать? Бригада живёт не в Академия-сити, и даже если узнаю, где живёт — что толку? Одной Нагато хватит, чтобы пресечь все закидоны, у меня против Акселератора и то шансов больше будет, если подловить его разряженного...

Смириться с тем, что произойдёт?

Или попытаться самой определить свою судьбу?

* * *

Если бы не этот форум, то ни за что не отправилась бы к заводу. Но увы, нужно поддерживать маскировку Сатен. Вчера я посмотрела её историю сообщений и поняла, что та даже в болезни умудрялась выбираться. Не получится просто так взять и отказаться, обязательно начнут допытываться, а то ещё какая-то добрая душа заглянет проведать, и окажется псиоником...

Ну не придумывается мне вариант откосить!

Хотя ладно, будто беда какая. Всего-то надо прийти на место, сделать пару фотографий, не спалиться, а потом грустно отписаться, что после первого учебного дня голова гудит и сообразить, где тут тайный лаз, не удалось. Заблудиться не получится — в телефоне у Сатен прекрасная интерактивная карта города, я ещё вчера по ней от школы до дома добралась. Арестовать не арестуют, меня Уихару в Правосудии отмажет. На сам завод не сунусь, даже каска не нужна...

В дверь позвонили, и я застыла, только успев натянуть достаточно поношенные джинсы. Кто это? Уихару не обещалась даже... Микото? Куроко?

В груди как-то похолодело, словно вопреки тёплому солнечному дню за дверью стоял кто-то тёмный. Неужели мой сюжет начинается прямо сейчас?

Звонок повторился. Я сглотнула, осторожно подошла к двери и взглянула на видеоэкран.

Огоооооо. Так, тут впускать без вариантов.

Замок щёлкнул — и вихрь едва не сшиб дверь, рванувшись в квартиру и остановившись только посреди кухни. Там он перевоплотился в невысокую блондинку, напоминавшую ожившую куклу — изящная, разодетая по всем пискам моды в фиолетовую курточку с длинной юбкой, из-под которой выступают кокетливые белые чулочки. Даже на голове удерживается стильный фиолетовый беретик.

— Скумбрия! — блондинка выпалила лишь это слово для вторжения в холодильник, а я же изумлённо её рассматривала.

Френда Сейвелун не мертва? Она же вроде должна была, пусть я и не осознаю, в какой именно сюжетный промежуток угодила... в этом мире канонный сюжет вообще можно игнорировать, думаю...

— Садись! — Френда уселась за стол и быстрым движением выскочившего откуда-то небольшого лезвия вспорола крышки сразу двух банок, одну из которых подтолкнула мне. Я осторожно села и взяла банку, а нарядная куколка уже успела сжевать парочку рыбин с абсолютным восторгом на милом личике.

На всякий случай: эта хорошая жизнерадостная девушка преступница и без пяти минут террористка, в сумочке которой лежит полный запас юного бомбиста. И я не знаю точно, что именно она творила, в каноне вроде никогда не углублялись в послужной список Френды и её согрупниц. Лично мне достаточно того, что для них убить человека не составит абсолютно никакого труда.

— Чего кислая такая? — Френда говорила с акцентом, да и взяла ещё одну рыбину, так что я с трудом её поняла. Однако же в ответ постаралась улыбнуться и сказала:

— Первый учебный день.

— А! — Френда лишь махнула рукой. — Я уж который год на школу забила! Только время отнимает и денег совершенно не приносит! Всё заработала лишь своим трудом! — она даже кокетливо поправила беретик.

Верю. И знаю, что "свой труд" — наёмная работа по избиению и убийствам. Будь я не Сатен — мигом выставила бы нахалку за дверь и постаралась вычеркнуть из жизни.

Но я теперь Сатен. И возбуждать подозрения Френды опаснее, чем кого-либо ещё. Так что ещё раз улыбнулась и ответила:

— Если я откажусь ходить в школу, то так долбить начнут, что никаких денег не заработаешь.

— Да-да-да, твои друзья из Правосудия вечно такие! — закивала Френда, продолжая хватать рыбу голыми руками. Стол потом оттирать... — Но если хочешь, можем куда-нибудь сходить погулять! У меня сегодня весь день полная свобода!

Она даже вставила какое-то иностранное слово — из-за рыбы совершенно не разобрала, какое. Погулять? У меня завод вообще-то, и если откажусь...

— О, точно! — Френда аж стукнула себя по голове. — Ты же сегодня опять собралась исследовать! Давай я на этот раз с тобой, проведу куда угодно!

— Эээээ... — а вот это совсем нехорошо. Я как раз не хотела никуда проводиться, лишь изобразить активность. Но отказать Френде, закоренелой преступнице... с которой я должна изображать дружеские отношения...

— Ну да, я думаю пройти на один завод... — неожиданная мысль стукнула по голове, и далее заговорила увереннее. — Говорят, там видели призрака! Жуткого такого призрака, ходит тёмной тенью и шепчет на ухо что-то страшное. Оглянешься — а сзади никого!

— Вааааа... — Френда аж о рыбе забыла, а я чего-то разошлась:

— И рабочие рассказывали, что идут по мосткам, и словно кто-то рядом идёт, невидимый, только шаги и слышно. Останавливаешься — и он останавливается, но на долю секунды позже, так что ещё слышишь отзвук шагов. А затем взгляд в спину, холодный, жуткий, страшный!

Френда сглотнула, а затем прошептала:

— И... ты намереваешься... его поймать?

— Ещё бы! — гордо усмехнулась я. — Призраков не существует. Почти наверняка там особая система вентиляции, и ветер дует так, что чудится всякое. Ну или что-то в этом роде, моя задача как раз выяснить! Но если там действительно призрак, — вновь подбавила мистики в голосе, и Френда вздрогнула. — То тогда я не успокоюсь, пока не сфотографирую его во всём адском обличье!

— Аааа... — миниатюрная блондинка задрожала, сглотнула — и с показным мужеством заявила:

— Тогда я всё равно с тобой! Поймаю этого призрака или эту вентиляцию, ибо я совсем, ну вот ни капельки не боюсь!

Ну блин, я как раз хотела, чтобы ты испугалась и нашла повод уйти!

* * *

Попыталась ещё немного её напугать, но Френда упрямо и вопреки видимому страху вцепилась в желание поймать призрака, даже рыбу доела в один присест.

Выхода не оставалось.

Вся подготовка — взять фонарик и телефон, засунуть в сумку три бутылки с водой, ну ещё одеться в максимально закрытое и подходящее для завода. Френда откровенно кривила нос, но я это игнорировала: не хватало ещё надеть какую-нибудь короткую юбку или туфли на каблуке, а потом пытаться во всём этом убегать.

Не знаю от чего убегать, почти наверняка Френда найдёт от чего.

Я надеялась, что по пути мы столкнёмся с, например, Микото, и преступная блондинка даст дёру, но увы. До завода доехали абсолютно беспрепятственно, столь же беспрепятственно встали перед его распахнутыми воротами, отойдя в сторону от небольшой колонны машин, как раз заезжающей внутрь.

— Можно было бы ими воспользоваться, — Френда с сомнением уставилась на колонну. — Но поди пойми, куда приедут, да и спалят. Давай туда двинем! Возможно, где-то в заборе есть дырка или я её проделаю!

Я лишь кивнула, стараясь не раскрывать рта. Как подруга на прогулке Френда оказалась гораздо хуже Уихару, в основном из-за того, что совершенно не затыкалась. И добро бы рассказывала интересное, но одна лишь мода, дорогие вещички, сплетни про знаменитостей, вкусности...

Сатен, несомненно, как-то находила с ней общий язык. Меня же хватало лишь на попытку поддержания разговора. Если бы не необходимость маскировки... оттого всё больше раздражалась.

Одной бы прошлась вдоль этого серого забора, сделала пару фотографий и с чистой душой ушла да в то же здание Правосудия, где Уихару работает. А сейчас Френда тащила меня с целью найти или проделать проход, солнце жарило сильнее пятничного, воды грозило не хватить и неприятное желание быть где-то в другом месте всё росло.

— Нету прохода, — разочарованно протянула Френда, когда мы завернули за угол. — Всё-таки проделать придётся.

— Ну и как ты его проделаешь? — ткнула я в массивный забор. — Взорвёшь?

Ой! Я ж даже не помню, насколько Сатен в курсе умений Френды! Если не должна...

— Почему бы и не взорвать, — пожала та плечами. — Бомбы же необязательно должны греметь. Просто мне тогда нужно место искать, чтобы не где попало, и мы так завозиться можем, в итоге все призраки уйдут. То есть! — она вздрогнула и немного нервно вцепилась в свою сумочку. — Дааа, надо бы не возиться, а то ведь никаких призраков не встретим, ха-ха! Сейчас, быстро, — она раскрыла сумочку и вынула какой-то приборчик, что аккуратно приставила к забору. Я поглядела наверх — если камеры и есть, то никак не реагируют — и вздохнула.

Нацепила кепку, но всё равно печёт. А сейчас ещё участвовать в незаконном проникновении минимум. Отказаться? Сатен в поисках призрака наверняка бы пыхала энтузиазмом и не отказалась бы. Думаю, что не отказалась бы. Надо заканчивать всё побыстрее... и надо было подумать о том, как сымитировать призрака. Чтобы Френда умчалась, сверкая пятками, и избавила от всех сложностей. Пока же и не собиралась, лишь отправилась далее вдоль забора, то и дело прикладывая к нему устройство, и оставалось лишь следовать за ней.

— Так-так-так, — остановилась она метров через пятьдесят. — А вот тут какая-то аномалия... и ты смотри, как удобно!

Угу, вижу — сразу за забором виднеется длинное здание, причём точка, в которую тыкала Френда, практически по его центру. В теории, никто особо не заметит, если проберёмся внутрь.

— А что за аномалия?

Френда в ответ лишь пожала плечами, вынимая уже что-то более взрывное.

— Понятия не имею, что-то электромагнитное. Возможно, там аккумуляторы работают или ещё что-то, и от них распространилось. Главное что сталь тут прохудилась, и легче будет, — она прицепила устройство к забору и вынула небольшой карманный компьютер. — Так-так-так... жаль, шуметь нельзя, я направленным взрывом ещё и в здание пробилась бы... ну да ладно, там посмотрим.

Я отошла чуть подальше, готовая в том числе дать дёру, если после взрыва сюда набежит охрана. Прости, Уихару, так тебе абсолютно точно придётся освобождать подругу из тюрьмы.

Может, сбежать так... даже без повода, "не хочу вляпываться во всё это" вполне себе повод...

— И-и-и три! — Френда отскочила от стены, нажала на компьютере пару кнопок — и забор вспучился. Абсолютно беззвучно, я даже не поняла, что произошло. А затем металлическая секция очень медленно истерлась в пыль, освободив неровный проход.

— Эх, нужно всё-таки больше мощности, — цокнула языком Френда, а затем поманила меня. — Эй, давай пролезай первой, а то вдруг там это... призрак как раз ходит, так ты его сразу... щёлкнешь!

Призрак или злые охранники. Но спорить не стала, наоборот, попыталась изобразить энтузиазм и прошла к дыре.

Та не только сняла лишь часть забора, но и оставила мелкую режущую кромку по периметру дыры. Перчатки, дура, надо было взять перчатки — пока спаслась рукавами плотного свитера, намотав их на ладони. Очень аккуратно перелезла внутрь, выпрямилась, мигом огляделась — и замерла.

А вот и причина аномалии.

— Ого! — Френда юрко и без всяких порезов пролезла следом и уставилась на огромную дыру в здании, почти напротив нашей. Только теперь во всю высоту и настолько широкую, что человека три могли пройти спокойно. — Это что, призраки такое сделали?

— Если это призраки, то нам стоит руки в ноги и дёру, — пробормотала я, фотографируя дыру и быстро соображая.

Электромагнитная аномалия, оставляющая такие вот проходы. В случае Академия-сити подобные аномалии носят имена, и практически наверняка это имя Мисаки Микото. Потому и охраны нет — все они ловят её где-то там.

Или благоразумно решили, что им слишком мало платят за такое.

Ещё меньше хочу лезть туда. Микото не проделывает подобное от безделья, у неё тут важное дело, почти наверняка с кем-то будет сражаться, бить молниями... Лучше бы держаться подальше.

— Слушай, — вот сейчас не вижу причин изворачиваться. — Тебе не кажется, что сюда Рейлган занесло?

— Р-Рейлган? — Френда задрожала едва ли не сильнее, чем от призрака. — Да не... что тут она могла забыть... ну и...

— Просто если Рейлган тут, то она почти наверняка призрака развоплотила. Или он спрятался сам, от ужаса.

— А! Она может! И тогда нам нет смысла лезть, потому что мы ничего не найдём! — наконец-то Френда подумала в правильную сторону. — А то и на неё наткнёмся, и тогда это... молнии это больно!

— Ага! Так что увы... как-нибудь в другой раз, заодно план изучим, а не так вот спонтанно! — поддакнула я, обрадованная схожестью мыслей.

— И план, и подготовимся получше! Так чтоб всех призраков поймать, всех до единого! Как-нибудь потом, обязательно!

Мы с улыбками закивали друг другу и повернулись к дыре в заборе.

В ту как раз просунулись несколько стволов, угрожающе направленных в нашу сторону, и роботизированный голос механически сообщил:

— Открываю огонь.

— Бежим! — заорала Френда, мгновенно кидая в них что-то взрывное и одновременно толкая меня к зданию. Ноги понесли сами в сторону дыры, одновременно я на каких-то инстинктах пригнулась — и сумела немного сгруппироваться, когда нога ухнула в пустоту.

Совсем немного, больно ударилась локтем и бедром, но вроде не до крови. Френда уже через секунду приземлилась рядом и схватила меня за ворот.

— Чего лежишь, ходу! — она практически потащила меня, пришлось быстро вскакивать и мчаться в единственную сторону слабо освещённого коридора. Френда на ходу выкинула из сумочки нечто вспыхнувшее слабым фейерверком и помчавшееся вперёд как раз со скоростью бегущих девушек.

Похоже, мы в каком-то тоннеле — ремонтном или нет, некогда даже оглядываться по сторонам. Сзади шума погони не появлялось, но у меня начало стучать в ушах сердце, да и нога не переставала болеть...

— Фан окса! — слов я не поняла, но тон походил на ругательный. — Рейлган устроила бучу, а стрелять хотели в нас! Вот всегда так!

— Нас хотели убить? — только сейчас до меня дошло. Аж споткнулась от внезапного страха и присела на больную ногу.

— Эй-эй, ты чего? — Френда склонилась надо мной, заодно напряжённо посмотрев назад. — Ударилась?

— Да... — пробормотала я, сжимая зубы.

— Ну, пробежаться сумела, значит, не всё так плохо. И не убить нас хотели, я им там электрошокеры из строя вывела. Хотя тоже ничего приятного, — Френда взяла меня за руку, её ладошка оказалась удивительно горячей и мягкой. — Потопали. Погони пока не слышно, но это-то и страшно.

— И что нам тогда? — я закусила губу и всё-таки встала. В самом деле, болит-не болит, а рассиживаться некогда.

— Вглубь, — Френда махнула вдоль коридора; её фейерверк уже погас, но слабый оранжевый свет пробивался откуда-то сверху. — Если нет других вариантов. Куда-то да выведет. А там, если что... — она на секунду задумалась. — Представлю тебя заложницей, других в заложники возьму, и выберусь. Поймают — Мугино вытащит, она меня обожает!

Даже без знания того, что именно Мугино позже убьёт Френду, я бы засомневалась. Но альтернатив нет, и мы обе уже медленнее зашагали, продолжая держаться за руки.

Отчего-то последнее волновало едва ли не больше всего, но Френда не обращала никакого внимания и лишь упрямо тянула за собой.

Тоннель уже через несколько шагов внезапно разветвился сразу в три стороны, вынудив нас замереть и оглядеться.

— Так, ну это вглубь завода однозначно, — Френда ткнула прямо. — И я бы не стала, Рейлган наверняка в той стороне и всякое. А вот лево-право...

— Право, я так понимаю, ближе к выходу должно? — выдохнула я. Боль вроде начала уходить, но появилась одышка. Наматывать круги на стадионе в лёгком и мчаться от охраны в едва ли не походной экипировке разные вещи, я ещё, похоже, и дышала неправильно...

— Да тут как знать, — Френда и туда покосилась. — Если без поворотов идёт, то да. А если ветвится как хочет, тут и прямо может быстрее оказаться.

— И куда тогда?

— Без понятия, — блондиночка сморщилась, вмиг потеряв весь миловидный облик. — На кой ты карту заранее не изучила? Кто лезет ловить призраков... без... карты...

Её голос упал — похоже, Френда вспомнила, что в теории тут летают привидения. Я вынула телефон — слава технологиям, не разбился при падении — но он показывал лишь местоположение на городской схеме.

Если попробовать приблизить и пораскинуть мозгами...

Справа вспыхнул яркий свет, я аж глаза заслонила. Френда тоже, но уставилась туда из-под ладони и захлопала ресницами. Когда я повернулась в ту сторону, также уставившись исподлобья, то увидела сразу четыре осветивших нас фонаря.

Охрана. Ну всё, Уихару, я вляпалась.

Однако текли секунды, а никто не звал нас, не требовал подойти, не спрашивал, что две девушки забыли в таком неподходящем месте. Молчание давило неизвестностью, и только я наставила в ту сторону телефон...

Два фонаря неожиданно уплыли вверх, придвинулись друг к другу словно глаза, ещё два остались на уровне условного пупка, и за ними образовалось нечто тёмное, колышущееся, шагнувшее к нам...

Я машинально нажала на кнопку съёмки, а Френда совсем непонятно заорала:

— Ка й хеллветте?

Затем кинула в нечто бомбу и одновременно ускорилась в левый туннель. Я помчалась следом, боясь попасть под взрыв, однако даже не услышала его. Фонари продолжали освещать путь, их свет становился только ярче, словно нечто пожрало бомбу и постепенно нас нагоняло. Френда впереди подумала о том же — и завизжала, звук рикошетом поскакал по тоннелю в надежде на подмогу.

Развилка — Френда повернула направо, я за ней. Абсолютно бесшумный фонарник как-то задержался, конус света передо мной сжался. но вскоре вновь начал расти.

— Он на поворотах тормозит! — крикнула я; Френда никак не отреагировала, лишь на ходу вытянула назад руку и слегка пошевелила, будто стараясь ухватить. Я прибавила, не забывая правильно дышать, но догнать блондинку так и не могла, а та не рисковала останавливаться.

Ещё поворот — Френда, похоже, что-то обдумывала, ибо теперь свернула влево, самую чуточку притормозила, и я всё-таки ухватила её за руку.

— А теперь как ужаленные! — и едва угналась за нею, у нас обеих словно второе дыхание открылось. Фонарник опять затормозил на повороте, но теперь не спешил приближаться — как и отставать.

— Где эта сраная Рейлган, — прошипела Френда и вновь завизжала, теперь скорее нарочно. — Где эта спасительница, когда она так нужна. Я ведь не бегун...

И словно в подтверждение едва не запнулась, я даже поравнялась и чуть не поменяла роли, потащив за собой. Но в итоге помчались наравне, продолжая держаться за руки как героини какой-нибудь романтической комедии.

Поворот — Френда вновь ведомая, но теперь пронеслась прямо, хоть и сплюнув на ходу. Кажется, я понимаю её план: удрать вглубь завода, натолкнуться на обязанную шастать там Микото, свалить фонарного монстра или наш побег на неё. Даже завизжала в поддержку, стараясь привлечь внимание.

Как же голос противно звучит...

— Ой, всё, — теперь Френда споткнулась всерьёз, и я действительно протащила её. — Не могу больше...

Я тоже чувствовала, что выдыхаюсь, бежала фактически на страхе, ибо фонарник останавливаться не думал, вряд ли устанет...

Нас схватили за плечи — и даже не успела заорать, как переместилась к ближайшему повороту.

— Ну всё, не надо больше так визжать, — аж волна счастья нахлынула, когда услышала под ухом раздражительный, уникальный, слегка скрипучий голос. — Сестрица сейчас его разнесёт на кусочки.

Впереди я уже видела стоявшую в полный рост тонкую фигуру, которую по незнанию можно спутать с юношеской. Ещё один телепорт — и мы приземлились позади этой фигуры, что уже подбрасывала монетку, целясь в успевшего вынырнуть из-за угла фонарника.

Я мигом обернулась — такое просто нельзя пропустить. Монетка опустилась и рванула вперёд вспарывающим тьму тоннеля жёлтым клинком, срезающим монстра вчистую...

* * *

КАКОГО ХУЯ НИКТО НЕ СКАЗАЛ МНЕ ЧТО СМОТРЕТЬ НА РЕЙЛГАН СУКА БОЛЬНО?!!!

* * *

— Прости, Сатен-сан, — Микото убрала пузырёк и аккуратно прижала мокрое полотенце к моим глазам. — Я и не думала, что ты будешь смотреть.

— Я старалась эту тварь разглядеть и сфотографировать, — простонала я, откинув голову назад. — Для отчёта на форуме.

— Больно нужен этот отчёт, — голос Куроко игнорировал любое сострадание. — Радуйся, что не ослепла.

— Вставили бы глазные имплатанты, делов-то, — я попробовала пошутить. Даже с дикой резью в глазах роль нужно держать. Куроко вздохнула и словно бы отодвинулась подальше.

Сейчас мы втроём сидели на лавке и помогали мне отойти от произошедшего. К счастью, успела вовремя отвернуться, но какое-то время действительно боялась, что ослепну. Даже сейчас перед зажмуренными глазами плавали россыпи разноцветных шаров.

— Что это вообще за монстр был? — спросила я, надеясь отвлечь от моей темы.

— А, — Микото ответила даже с какой-то скукой. — Эспер, оживляющий неодушевлённые предметы, возомнил себе всякое. Мы его уже поймали, но одна тварь удрала, вот и пришлось следом за ней ползти. Не ожидала, что ты тоже полезешь, Сатен-сан... хотя стоило. И да, — похоже, Микото приблизилась ко мне. — Что это за девочка с тобой была?

Френда после того, как мы вернулись на поверхность, припустила так, что даже Куроко не смогла нагнать её. Хотя особо и не старалась.

— Одна из знакомых в поиске легенд, — выдохнула я. — Думаю, теперь бросит.

— Хм, — Микото, по идее, уже должна была сразиться с Френдой, но никак не прокомментировала. Либо не узнала, либо позже меня ждёт серьёзный разговор. — Куроко, как поступим? Я не думаю, что Сатен-сан одна дойдёт до дома.

— Разумеется, не дойдёт, — сварливо подтвердила Куроко. — Хотя стоило бы, чтобы в следующий раз головой думала. Не беспокойся, сестрица, я её отнесу и проконтролирую. Сейчас, только свяжусь с Уихару...

— Прости, Мисака-сан, — тихо сказала я, когда Куроко начала бормотать про отчёты и жаловаться на меня в телефон. — Я изначально не хотела туда лезть, но на нас напали...

— Да, мне надо было тебе сказать, сама не подумала, — Микото нисколько меня не обвиняла. — Просто операция частично на ходу делалась, одна нога здесь, другая там, а голова всё не ухватит. Ладно, всё обошлось, а потом будем умнее, хорошо?

Я не могла её видеть, но была уверена, что Микото улыбается — и улыбнулась в ответ. Сатен с ней не настолько близкая подруга, как с Уихару, но всё равно подруга. Вместе с Куроко у меня аж четыре подруги точно — Френду всё-таки посчитаю, она могла сразу убежать и оставить на растерзание — и от этого на душе становилось удивительно светло, даже резь в глазах слегка отпустила.

Куроко обещание перевыполнила — не только доставила до дома (прыжками-телепортами, и в невозможности видеть это я могла винить только себя), но и помогла добраться до кровати.

— С домашним заданием точно будет беда, — проницательно заметила она. — Но решать за тебя ничего не буду, мне и так сейчас в Правосудие бежать.

— Всё равно спасибо, — слабо отозвалась я, растягиваясь на кровати. Резь почти прошла, да и кругов поубавилось, но нормально видеть до сих пор не получалось.

— Тебе спасибо, — а вот такого совершенно не ожидала услышать. — Ты, конечно, глупо поступила, но иначе бы мы эту дрянь фонарную ещё с неделю искали, и кто знает, что бы она натворила. Закапать тебе глаза или сама сможешь?

— Думаю, сама, — пробормотала я, совершенно ошарашенная услышанным. — У меня уже почти прошло.

— Ну смотри, если что — звони. Обязательно закапай, особенно перед сном. И давай-ка, чтобы ты не заснула просто так...

Немного шевеления — и мягкие руки коснулись щёк. Я дёрнулась, отчего-то резко подумав, что Куроко типа по девушкам, но затем на уши налезли большие, тёплые чехлы наушников.

— Я включу тебе случайный плейлист, там уж не обессудь, — голос Куроко слегка заглушился, а теплота рук исчезла. — Дверь закрою, телепортируюсь через окно. Если поймёшь, что с чем-то не справляешься — звони. Уихару, возможно, к тебе вечером зайдёт, у неё своя кипа работы с этим эспером теперь...

— Спасибо огромное, — прошептала я.

— Всегда пожалуйста. Всё, включаю музыку и заворачиваюсь, удачи завтра перед учителем объясниться, — голос Куроко заглушился взвывшей в ушах яркой мелодией.

* * *

Сатен по части музыки оказалась всеядной — я насчитала минимум четыре направления и три языка, и это только час случайного плейлиста. Хотя на часть песен просто не обращала внимания, лежала и думала.

Я совершила абсолютную глупость. Да, пытаясь подделываться под Сатен. Да, возможно, она бы на моём месте так же помчалась с Френдой на завод, хотя на рейлган уж точно не взглянула. И всё равно, глупость есть глупость. Однако вместо того, чтобы обругать, посадить и унизить, меня... похвалили? Отвели до дома, уложили в кровать и даже в определённом смысле позаботились?

Отчего-то хотелось плакать, и лишь глаза не позволяли. Не знаю отчего, просто щемило внутри. А потом ещё пришла Уихару, открыла дверь своей копией ключа (оказывается, мы на всякий случай обменялись) и с тоном "ну что поделать, балда" приготовила ужин. Заодно повозилась со мной — открывать глаза и смутно видеть я уже могла, но всё равно мир состоял из тумана — безропотно помогла добраться до стола, оттуда до ванны. Внутрь, к счастью, не зашла, позволила вымыться самой, но затем довела обратно к кровати. Я всё же едва не заплакала, и так её благодарила, что Уихару вся смутилась.

— Да ладно, Сатен-сан, — растерянно говорила она. — Ты лучше поспи, завтра точно тяжёлый день.

— Не дашь списать больной подруге? — попробовала разжалобить я.

— Больная подруга должна была сделать уроки до того, как отправилась в приключения, — строго отчеканила Уихару. — Завтра посмотрим. Спокойной ночи, Сатен-сан.

— Спокойной ночи, Уихару. Жаль, я не могу нормально задрать тебе юбку.

— Не надо задирать мне юбку хоть как!

* * *

— Слушай, Ким, — неуверенно спросил светловолосый парень в чёрной водолазке и серых штанах, уставившись на огромный фиолетовый небоскрёб. — Это только у меня в голове сейчас музыка прозвучала?

— Не только у тебя, Рон, — улыбнулась вставшая рядом рыжеволосая девушка в фиолетовой безрукавке и длинных чёрных брюках. И весело напела:

— Фуфелшмерц Пакостин Корпорайтед!

— Да, оно, — парень вновь задрал голову. — Прям в голову влезло и теперь не вылезает. Словно какой-то тако, входящий тебе в рот богатством невероятного вкусового ассорти и возбуждающий все рецепторы...

— Рон... а хотя не, это сравнение мне нравится, — Ким обняла его правой рукой, а левой вынула из-за пояса абордажный пистолет и выстрелила крюком вверх. Тот быстро пролетел всю высоту небоскрёба, зацепился за балкон и мгновенным рывком сквозь завывший от удивления ветер притянул обоих. На месте Ким и Рон с некоторым сожалением расцепили объятья, спрыгнули на металлический пол — и внезапно светящееся кольцо обернулось вокруг ноги парня.

— Ахаха, Перри Утконос, ты... — вынырнувший на балкон человек замер и удивлённо оглядел ребят. Все черты его лица исказились почти как на портрете импрессиониста, и шарма картине добавляла сгорбленность с выставленными вниз руками. — Стоп, вы не Перри Утконос!

— О да, доктор Хайнц Фуфелшмерц? — девушка протянула ему руку. — Я Ким-Пять-с-Плюсом, а это мой напарник, Рон-так-себе.

— Привет, — помахал Рон и посмотрел на кольцо.

— Мы участвуем в программе обмена злодеями на день, — продолжила Ким. — Вам ведь присылали брошюру как злому... э... — она сама достала из кармана небольшую брошюру и уставилась в неё. — Злому аптекарю?

— Ха-ха, очень смешно, — сварливо ответил Хайнц, одёрнув белый халат. — Я не аптекарь, я злой учёный Хайнц Фуфелшмерц! В декретный отпуск.

— Декретный? — хором спросили Ким и Рон.

— Все остальные отпуска быть заняты, — Хайнц потопал к внутренней двери. — Заходить.

— Э, тут просто... — Рон показал на свою ногу; Хайнц увидел кольцо и нахмурился.

— Я ожидать, что прийти Перри Утконос, и заказать ловушка на утконос, — проворчал он, вынимая из кармана пульт и щёлкая им, отчего кольцо мгновенно разомкнулось. — Надеюсь, вы ничего не испортить. Арендатели ловушка для утконос очень милая семейная пара, не хотеть их огорчать. Заходить.

Ким и Рон зашли за Хайнцем внутрь небоскрёба и сразу огляделись, парень даже присвистнул. Огромная комната половиной походила на обжитой уголок холостяка, а половиной на заброшенный.

— Узреть! — Хайнц тем временем стянул фиолетовое покрывало с монструозного прибора, формой больше всего походящего на искалеченного богомола. — Пальцехвост-инатор!

Он гордо взглянул на ребят, поражённых фактом существования такой машины, а затем почесал в затылке и неуверенно протянул:

— Э-э, похоже, я забыть предыстория. Я очень давно такого не делать, но в отпуске так скучно, и я вроде бы вспомнить очень увлекательный предыстория... но сейчас опять забыть, — он зачесал в затылке так, словно надеялся помассажировать мозг. — Когда я работать садовый гном? Нет, уже тысячу раз быть. Когда я проиграть на конкурс по поеданию шницельтрюфель? Нет. Когда я воспитываться семья оцелот? О! — он на мгновение замер и даже просиял, но затем вновь сконфузился. — Тоже нет.

— А что он делает? — поинтересовался Рон; из его кармана высунулся розовый голый слепыш и уставился на Пальцехвост-инатор с огромным любопытством.

— А, он просто приделывать твой хвост пальцы, чтобы тот работать как третья рука. И когда к моему хвост приделаться пальцы, то я смогу работать в три раза лучше и порабощу Триштатье!

— Простите, — Рон удивлённо вытаращился на Хайнца. — Но у вас нет хвоста.

Хайнц замолк, затем осторожно повернул голову и уставился на свой зад. Внимательно осмотрел его, после чего недовольно крякнул.

— Три дня назад он быть, — печально сообщил он. — Похоже, этот отпуск меня доканать. Надо возвращаться на работа.

— А кем вы работаете? — Рон, похоже, заинтересовался этим нескладным человеком. Слепыш же выскользнул у него из кармана и под одобрительный кивок Ким нырнул под устройство, вскоре зашуршав проводами.

— Я учить дети, — Хайнц слегка приободрился, не обратив на грызуна никакого внимания. — Работа позволять оставаться в тонус и совершать пакости абсолютно законно. Хотя их часто раскусывать и всё время грозить каким-то расследование. Даже в отпуск отправить из-за этого расследование, не знать почему...

Рон явно заинтересовался подробностями, и Ким осторожно вышла обратно на балкон, где вынула из кармана небольшое переговорное устройство и нажала кнопку.

— О, Ким? — на экране мигом появился сидящий в окружении компьютеров полный чернокожий парень. — Ну как там обмен злодеями?

— Иногда я жалею, что согласилась на контракт с этой организацией, Уэйд, — Ким оперлась об перила балкона и взглянула на раскинувшийся внизу город; ветерок слегка потрепал её волосы. — Правила странные, часто какая-то наигранность, акции вроде этой... хорошо хоть шляпу не заставили носить, потому что я формально не животное...

— И крутой аббревиатуры нет, — понимающе закивал Уэйд. — Но увы, зато они по-прежнему прикрывают тебя и Рона в колледже.

— Да и люди неплохие, — Ким даже слегка улыбнулась и прикрыла глаза от яркого солнца. — Но сейчас вместо того, чтобы сражаться с Шиго, я стою и расслабляюсь. Руфус без меня испортит всё оборудование, а Рон забалтывает Фуфелшмерца... ой.

— Я только хотел спросить, с каких пор Рону дозволено болтать со злодеями, — усмехнулся Уэйд.

— Он больше не сделает такой ошибки, — Ким посмотрела в сторону активно разговаривающих Рона и Хайнца. — Мы скоро закончим, Уэйд, и я там с тобой свяжусь.

— Принято! — парень отсалютовал, и Ким отключила связь. В этот же самый момент болтовня прервалась, и все услышали небольшой лязг: Пальцехвост-инатор медленно наклонился и коснулся выступающими клешнями пола, из него пошёл небольшой дымок. Хайнц лишь тяжело вздохнул:

— Кажется, это ружьё теперь не выстрелить. Может, вы всё-таки поставить мне высокий оценка как злой учёный? В Л.Ю.Б.О.В.Н.И.Ч.К.И. будут смеяться, если узнать о таком провал.

— Хорошо, — Ким понимающе кивнула. — Но тогда и вы нам поставите высокую оценку как спецагентам?

— А вы обойтись со мной как Перри Утконос? — заинтересовался Хайнц. — Он обычно меня избивать и подвешивать под потолок, оставляя в полный унижение.

— Нет! — Ким аж вздрогнула, и Рон подтвердил:

— Мы ни за что так не поступим!

— Эх, — Хайнца это словно бы огорчило. — Современный спецагент такой неженка. Хорошо, поставить вам хороший оценка. Может, чаю?

Огромная лаборатория, до сих пор спящая в сумерках, внезапно вспыхнула зловещим жёлтым светом и одновременно загрохотала так, что гигантское устройство во всю стену зала задребезжало.

— Ахахахахаа! — захохотал голубокожий мужчина в синем пальто. Он спускался по ступенькам к рухнувшей клетке, от которой пошёл весь шум, и выглядел грозно. Точнее, очень старался, но всю картину сбивали большие жёлтые лепестки вокруг шеи, превращающие голову в подобие милого цветка. — Наконец-то я поймал тебя, Ким-Пять-с-Плюсом! Ты никуда не выйдешь из этой лов...

Он осёкся и уставился на утконоса внутри клетки. Тот стоял на задних лапах, только что нацепил на голову федору и смотрел столь грозно, что мужчина занервничал.

— Шиго! — крикнул он в сторону. — Здесь утконос!

— Ну так прогони его! — сварливо ответили откуда-то со стороны.

— Как я его прогоню, он в клетке... ну вот, он уже не в клетке! — утконос, не сводивший взгляда с мужчины, запросто прошёл сквозь широкие прутья. — Шиго, он уже не в клетке!

— Ну и хорошо, может, убежит куда-нибудь! — женский голос не спешил проявляться хозяйкой, и мужчина всё больше злился.

— Шиго, ты что, не видишь? — из шеи у него выскочил ярко-зелёный стебель и указал на утконоса. — Он в шляпе! И ходит на двух ногах! Почти наверняка какой-нибудь мутант!

— Да хоть черепашка-ниндзя! Ты представляешь, что будет с моей репутацией, если я опущусь до драки с утконосом!

— Какая репутация! — мужчина аж замахал руками, и лиана тоже протестующее заколыхалась. — Мы спасли мир, Шиго! Нашу прежнюю репутацию уже не восстановить!

— Вот именно! — Шиго наконец вышла из тени. Её кожа имела светло-салатовый оттенок, длинные тёмные волосы изящно ниспадали на плечи, и всё это прекрасно сочеталось с чёрно-зелёным костюмом. — Но и усугублять тоже не позволю! Так что я пас, доктор Ди. Если тебя так волнует этот утконос, то расскажи ему про свою очередную игрушку.

— Это не игрушка! Это моё хитрозлобное творение! — Мужчина вытянул руку к гигантскому устройству. — С помощью этой машины я начну озеленять мир, превращая его в цветущую долину, и все так будут этим восторгаться, что не успеют и глазом моргнуть, как вся их собственность окажется во власти растений, подчиняющихся только мне, их повелителю доктору Драккену! И теперь, когда Ким-Пять-с-Плюсом где-то опаздывает, ничто не помешает мне...

Машина с громким скрипом отделилась от стены и рухнула на пол, мгновенно разбившись на несколько кусков. Один из них рухнул прямо под ноги Драккену, от неожиданности потерявшему дар речи, а утконос спокойно отошёл в сторону, пряча в шляпу гаечный ключ.

— Шиго! — обмер Драккен. — Я же говорил, что утконос опасен!

— Только для тебя, — та стояла в отдалении и даже не шелохнулась. — Так что не вижу причин беспокоиться.

— Эй, я вообще-то твой наниматель! И твой... эм...

Драккен отчего-то резко сконфузился, а вот Шиго заинтересованно придвинулась.

— Что "мой"? — спросила она тоном любопытной гадюки. — Ты что-то хотел сказать, а, доктор Ди?

— Эм... ну... — Драккен от волнения затеребил один из лепестков, после чего стебель ударил его по руке. — Ай! Твой босс, и ты должна меня слушаться!

— Босс? — рука Шиго сжалась в кулак, мгновенно окутавшийся зелёным пламенем, от которого Драккен даже рефлекторно отшатнулся. — Слушаться?

— Я имею в виду... я твой формальный работодатель, выплачивающий тебе зарп... деньги, к указаниям которого ты могла бы прислушиваться... иногда... по настроению... когда ты будешь чуть менее злой... — заюлил он; Шиго усмехнулась и погасила огонь.

— Вот и хорошо. Кстати, утконос сбежал.

— А? — Драккен уставился на пустое помещение, а Шиго добавила:

— И кстати, это почти наверняка тот агент по обмену, о котором брошюра говорила. Сегодня явился заместо Ким.

— Что? — злой учёный схватился за голову. — Шиго, почему ты мне ничего не сказала? Я бы вместо ловушки для подростков заказал ловушку для утконосов! Как мне теперь объясняться с этой милой семейной парой...

— Давно я не пить чай с люди, — Фуфелшмерц помахал спрыгнувшим с балкона на парашюте Ким и Рону, после чего вернулся в комнату, где заговорил сам с собой. — Пожалуй, я действительно задержаться в отпуск. Надо бы возвращаться в школа, и пусть только попробовать не принять, у меня такие связи! Панда готов за меня поручиться! Но сначала убрать эту рухлядь, — Фуфелшмерц взялся за покорёженный Пальцехвост-инатор и приподнял его; тот слегка подскочил, неожиданно задрожал и выпустил из себя тонкий жёлтый луч, улетевший в раскрытую дверь, после чего мгновенно рассыпался на запчасти.

— Опять подметать, — только и прокомментировал Хайнц. — Но я после чай так устать... пойду посмотреть телевизор. Там скоро начаться очередная "Любовь на острие гранита", надеяться, красавица Момепе выбрать благородный Зозепе, а не зловредный Жожепе. Кто вообще придумывать эти имена?

Ким и Рон, продолжая спускаться на парашюте, лишь проводили взглядом пронесшийся мимо них луч. Тот угодил прямо во двор одного из домов, калитка которого мигом открылась и выпустила вереницу каких-то мелких существ. Те помчались по тротуару и едва не сбили едущего на велосипеде парня; его пёс затормозил, а затем с громким лаем бросился следом за ними.

— Маааам! — мгновенно донеслось со двора. — Финес и Ферб создали коллекцию хвостов... куда вы их дели?!!

— Мы ведь не будем заниматься хвостами с пальцами, да? — Рон неуверенно покосился на Ким.

— Я сообщу Уэйду, — улыбнулась та. — Так, аккуратно, приземляемся!

Они спустились прямо к поджидающей фиолетовой машине, мгновенно распахнувшей перед ними двери, быстро смотали парашют и залезли внутрь: Ким пристроилась на водительское место, Рон рядом с ней.

— Знаешь, это обычно занимает куда дольше времени. И последующих бинтов, — добавил он, расслабленно разваливаясь на сиденье. Ким взглянула на него и понимающе кивнула:

— Именно. А так выходит, что у нас есть минимум свободных полчаса, — она также расслабилась и придвинулась к парню, уместив голову на его плече. — На что их потратим?

— Ну, мы можем завалиться в ближайшее "Буэно Начо"... — Рон не успел договорить, как рука Ким словно бы невзначай взяла его руку и крепко сжала. Несколько секунд они сидели абсолютно молча, а затем парень неожиданно хрипло сказал:

— Прости, Ким. Я всё ещё не привык, что наши отношения, ну, и до такой черты дошли.

— Я тоже, Ронни, — тихо ответила девушка. — Но они дошли. И это не сон.

Она нажала кнопку на панели, и окна машины резко затемнились, а откуда-то сверху пошёл мягкий голубоватый свет. Затем они ещё сильнее прижались друг к другу и страстно поцеловались, поглощая тепло друг друга, чувствуя страстно успокаивающее прикосновение чужого языка, приносящее лишь ощущения покоя и отрешённости от мира...

А затем Ким рукой полезла под водолазку Рона и коснулась его мужского тела, твёрдого, горячего, возбуждающего желание прикасаться вновь и вновь...

* * *

Я села на кровати и даже вскрикнула, а затем несколько секунд таращилась в тёмную комнату.

Никого. Я абсолютно одна. Глаза лишь слегка пощипывает — всё-таки лекарства Академия-сити мощная штука. Надо бы уточнить, что именно в аптечке Сатен лежит и от чего, у неё не было никаких болезней, но мало ли...

Да, прямо сейчас встать и уточнить. Заняться чем-нибудь, на часах ещё пять утра. Отвлечься. Не думать о том, как парень наклонялся к девушке, как мне передалось ощущение их поцелуя, их прикосновений, их...

Не думать! Не думать об этом!

Я зажала уши, закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула. Так, вроде отпустило. Нельзя так, это всё же детский мультик. Плевать, что они в колледже, что давно встречаются и в разы дольше дружат... нельзя, просто нельзя!

Спать не хотелось, да и боязно было наткнуться на продолжение, так что я встала и потопала в ванную. Под душем скинула температуру градуса на три, окончательно приходя в себя и думая о сегодняшнем дне.

Сегодня объявят, кого выберут для поездки в Хогвартс — и я стопроцентно попадаю, иначе совсем запутаюсь. А вот мой напарник... Уихару до сих пор оставалась главным кандидатом, но что насчёт Френды? Две обычные девочки против Волдеморта хорошо, но совсем другое дело, если одна из этих девочек будет швырять бомбы. Правда, если она действительно не учится, то может и не участвовать в лотерее, но кто знает, как всё там организовано.

Особенно если рассматривать моим сюжетом.

Честно говоря, я бы предпочла Френду. С ней немного неуютно, да и она, в отличие от всех остальных, не явилась поинтересоваться моим здоровьем, но подруга есть подруга. И в вопросе "волшебники швыряют в вас заклинания" Френда справится куда лучше Уихару.

Да. Эй, там, автор моего сюжета, если слышишь — отправь со мной Френду. В любом случае интереснее будет.

* * *

После душа опять занялась гимнастикой, а затем села за компьютер — собираться в школу ещё рано. Пока тот включался, то успела придвинуть к себе блокнот с ручкой и начать рисовать.

Осознала это только минуты через три и удивлённо посмотрела на рисунок. Там в полуанимешном стиле вырисовывались черты Френды, включая её беретик, и выглядело всё неплохо...

Однако. Я что, на пустом месте научилась рисовать? Решила продолжить и поняла, что действительно научилась. Знала, как изящнее загибать линии, какой толщины они должны быть, как соблюдать пропорции и штриховать тени... и рука двигалась уверенно, не соскальзывая и не портя бумагу...

Френда очень быстро проявилась целиком, пусть и в виде наброска. Несколько секунд я смотрела на него, а затем вздрогнула, выдрала лист из блокнота, скомкала и швырнула в мусорную корзину.

Нет-нет, если хоть кто-нибудь узнает, что я рисую подругу в анимешном стиле... они все невесть что подумают! Нельзя, чтобы это кто-то видел. И надо контролировать себя, чтоб ещё раз не начать такое вот бессознательное рисование.

Форум городских легенд, да. Надо успеть создать пост, прикрепить обе фотографии и отправить. Посмотреть в истории сообщений, как Сатен это делает, и скопировать.

А затем готовиться к началу сюжета.

* * *

Хоть что-то прошло ожидаемо.

Директор моей школы поймал ещё у ворот; шедшая рядом Уихару аж мигом разнервничалась, да и я успела подумать, что вчерашняя прогулка под заводом могла привести к последствиям. Но он лишь отвёл в сторону и тихо сказал, что лотерея выбрала именно меня и что мне надо бы сразу выдвигаться в сторону Некой Высшей школы.

Так и сказал — Некая Высшая школа.

А вот Уихару ничего не сказал. Похоже, что Хогвартс вживую подруга не увидит, по крайней мере сейчас. Ну и ладно, ещё залетит что-нибудь шальное в милую девочку, а я себя виноватой буду чувствовать.

До нужной школы добралась быстро, благо основной поток учеников уже прошёл — и там опять-таки уже встретили. Причём встретила... кто ж ещё.

— Здравствуйте, Сатен-сан, — Комое-сенсей выглядела потерявшимся розоволосым ребёнком лет десяти, что-то забывшим рядом со школой. Но я превосходно знала — на деле ей уже за тридцать, и она знакома с такими вещами, что ни одному ребёнку показывать нельзя. — Меня зовут Цукуёми Комое, и я буду вашим куратором в поездке. Прослежу за тем, чтобы никто из нас не ударил в грязь лицом и не опозорил Академия-сити!

— Позаботьтесь обо мне, Комое-сенсей, — я вежливо поклонилась, и маленькая учительница вернула поклон. — А... кто мой напарник?

— О, прошу простить, но нам придётся пройти в здание школы. Видите ли, так получилось, что он сейчас в медпункте...

Я похолодела.

Я всё поняла ещё до того, как Комое-сенсей отвела меня в медпункт.

До того, как увидела сидящего на кровати парня. При виде нас он слегка пригладил взъерошенный ёжик чёрных волос и мгновенно улыбнулся.

— Сатен-сан, Камидзе-сан, познакомьтесь друг с другом, — Комое-сенсей никак не замечала моего шока. — До конца этой недели вы будете представлять Академия-сити перед учениками и преподавателями двух выдающихся магических школ. Надеюсь на ваше сотрудничество!

* * *

Перед телефонным звонком я маялась почти как опытный интроверт. Даже легла ради этого на кровать, устроилась на мягкой подушке, вдохнула, попыталась расслабиться — и наконец коснулась открытого контакта.

Ответили почти сразу.

— Да-да, Сатен-сан? — я уже по голосу поняла, что Микото в курсе. Уж слишком быстро она это произнесла, почти слила в одно слово.

Волнуется больше моего, и это чуточку успокоило.

— Мисака-сан, я просто хочу сказать, что нисколько не влияла на результаты лотереи и нисколько не претендую на...

— Разумеется, не претендуешь! — она перебила меня абсолютно бесцеремонно. — Кто вообще может претендовать на этого...

— Мисака-сан! — я вынуждена была слегка повысить голос; Микото на той стороне ойкнула и пробормотала извинения. — Я ведь помню те танцы у костра.

— Аааааа... — на той стороне застряли в одном звуке, и я продолжила:

— И потому не собираюсь как-то встревать. Мне этот парень совершенно неинтересен, но я знаю, что интересен тебе. Думаю, даже намекну ему на тебя.

Честно ожидала новой вспышки цун-цун, но вместо этого на той стороне повисла тишина, а затем Микото слабо сказала:

— Прости, Сатен-сан. Просто я волнуюсь за него, ведь он в Хогвартсе... там почти наверняка что-то произойдёт. С ним всегда что-то происходит. И я... если уж произойдёт, то только с ним, потому что он может выпутаться, а остальные... — она ещё немного помолчала, но я не спешила прерывать. — Побереги себя там, Сатен-сан. Побереги его. И пожалуйста, не говори с ним про меня. Я... — ещё одно растянутое молчание. — Просто не говори.

— Хорошо, не буду, — уже спокойно ответила я. — Но ведь никто не запрещает тебе отправиться в Хогвартс вслед за нами, так ведь?

— Э? — похоже, такой вариант Микото в голову не пришёл. — Ээээээ... но... но я не хочу чтобы, типа, что я бегаю за ним, и это...

Она вернулась на старую пластинку, но я лишь улыбнулась. Идея подкинута, это главное.

— Удачи, Мисака-сан. Прости, мне надо собираться.

— Да-да, извини, Сатен-сан. До скорого.

Я отложила телефон и тяжело вздохнула. Это надо было сделать сразу, иначе Микото начнёт ещё ревновать Тому ко мне, и только этого не хватало.

Камидзе Тома в Хогвартсе.

Парень, чья правая рука рассеивает абсолютно всю магию, попадает в один из эпицентров этой самой магии.

А мне уготовано наблюдать из первых рядов.

Очень важный вопрос: хорошо, я до сих пор думаю, что происходящее вокруг какой-то сюжет. Но с чего я решила, что это мой сюжет?

Может ли всё это быть сюжетом Камидзе Томы? Которому подбрасывают русскую попаданку в Сатен Рюко, чтобы...

Чтобы что?

Свести Тому с Сатен? Тогда на кой чёрт тут я.

Что-то более хитрое? Тогда страшно, ибо не могу предсказать, что именно, и не знаю, как лучше среагировать.

Даже с учётом того, что угроза Волдеморта как-то снизилась. Потому что Тома едет со мной, и почти наверняка пойдёт впереди всех справляться с бедой, оставляя меня в тылу.

Камидзе Тома против Волдеморта. Делайте ваши ставки, господа, потому как я свою прочно сделала.

Томе ничего не грозит — ну, сверх обычного — особенно если он главный герой. А мы зато побыстрее всё это закончим, вернёмся в Академия-сити и приступим к спокойной жизни.

Я вздохнула, села и посмотрела в сторону компьютера, где уже мигали сообщения чата — Уихару спрашивала, как там Микото отреагировала. Вот ведь парадокс, не хочу в Хогвартс и всё. И не потому, что магия, или замок не нравится, или что-то там не разделяю, совсем наоборот, в любое другое время с радостным визгом...

Просто Хогвартс — это проблемы, беготня и экшен. А вчера показало — в беготне и экшене я ничто, да и в проблемах не особенно. Фактически тащили за собой, постоянно спасая и командуя, и я так не хочу. Но альтернативы нет: эсперы не могут выучиться магии, моя собственная сила не уйдёт выше нулевого уровня, какие-то восточные единоборства за неделю не освоишь.

Сражения не для меня, но они неизбежны. Так что даже хорошо, что отправится именно Тома, он даже лучше Френды справится. А я в благодарность действительно постараюсь свести его и Микото, ибо почему нет? Даже канонная Сатен пыталась, так что это меня не раскроет.

Хорошо, надо бы ответить Уихару, а то ещё решит, что меня молнией разодрало.

* * *

Естественно, большую часть подготовки занял вопрос с одеждой. Даже при моих подозрениях, что там наверняка выдадут парадные мантии.

Две пары джинсов — если одну распорет какое-нибудь заклинание. Свитера — сентябрьская Великобритания это вам не Академия-сити, ярким солнцем не поделится. Косметика, у Сатен многое в один ящичек уже сложено. Самое главное чтобы ничего открытого и вызывающего. Я туда не соблазнять еду, а разбираться с сюжетом и заодно хоть как-то представить город.

К слову о научном багаже.

Оказалось, что английский я тоже хорошо знаю — быстрый пробег по сайтам показал, что тексты точно читаются без труда. А когда ещё в школе спросила у Комое-сенсей, чем именно мы будем представлять Академия-сити, то та посоветовала изучить достижения города в целом, хотя бы для начала, даже скинула на телефон официальный список.

Этим и занялась, хотя после пробега по списку поняла — истинных достижений здесь нет. Ни проекта клонов, ни говорящей собаки, ни чего-то ещё известного мне по канону. Даже космический лифт было помечен как "восстанавливается" — то-то я его не узрела. Всё больше медицина да теоретические изыскания.

И всё равно изучить изучила. Вылетаем мы уже завтра утром, даже из школ отпустили для подготовки. Надеюсь, Тома тоже постарается изучить.

Хотя, конечно, весело — отправлять на научную выставку делиться опытом Камидзе Тому и Сатен Рюко. Прям самые подходящие товарищи. Сюжет сюжетом, но блин, могли бы расширить до трёх и третьим отправить кого-нибудь действительно умного...

Шокухо Мисаки, ага. Или Акселератора. Или члена семейки злых учёных Кихара. Тогда бы точно весело стало всем, кроме меня.

Да уж, радоваться тому, что есть.

* * *

Снов не было.

Никаких.

Будто все участники наконец-то вышли на сцену.

* * *

Уихару позвонила минут через десять после будильника, я даже вынуждена была бежать из туалета за телефоном. Ничего особо важного она не сказала, лишь пожелала удачи и не волноваться. Похоже, подруга была уверена в моём успехе (хотя, казалось бы, знала Сатен лучше всех), и от этого на душе стало тепло. Куроко пожелала удачи ещё вчера, Френда так и не выходила на связь.

Всё это я прочла практически на ходу, заканчивая сборы. Чемодан с одеждой, сумка, телефон, носильщика случайно не подвезут?

Случайно подвезли — Микото ждала на площадке перед домом, сразу спросила, нет ли в чемодане электроники, и после слегка заискрила. Чемодан приподнялся и почти приклеился к её руке, освободив меня от прогулки с тяжёлым грузом.

И Микото принарядилась. Она щеголяла в форме своей академии — бежевый пиджак, белая блузка, серая юбка — но короткие волосы скрепила милая красная заколка, макушку украсил цветочный ободок, а голые ноги окутались белыми чулками.

Ожидаемо. Я даже не стала ей ничего говорить, а Микото не стала объясняться. Думаю, мы без слов поняли друг друга и вместо этого немного обсудили Хогвартс. Мне в чате накидали немало информации о нём, но в основном то, что я знала из канона: лестницы там передвигаются случайным образом, картины живые, все колдуют тыканьем волшебных палочек, Дамблдор весьма крутой мужик.

— Просто, Сатен-сан, там много такого... непривычного для нас, — говорила Микото, садясь в уже поджидающую нас беспилотную машину. Та без проблем завелась и поехала, хотя между рукой подруги и чемоданом сновали маленькие молнии. — Отопление магией, канализация магией, да что только не магией. Так что будь аккуратнее там... и проследи, чтобы он был аккуратнее. Чтобы не разнёс весь замок.

— А почему он должен разнести замок? — вчера я очень удачно сообразила, что Сатен не должна знать про правую руку Томы. Микото вздрогнула — похоже, она тоже забыла об этом.

— А, ну, понимаешь... — и, похоже, не имела возможности рассказать. — Ну, он просто постоянно в какую-то беду попадает, ну и это... эээ, как бы... просто следи, хорошо?

— Хорошо. А в процессе слежки рассказывать, какая ты крутая.

— Сатен-сан! — Микото перешла на громкий шёпот и даже огляделась, словно боялась каких-то подслушивающих устройств в машине. — Не рассказывай ему ничего такого!

— Ладно, не буду, — но удержать улыбку не удалось. — Все будет в порядке, Мисака-сан.

* * *

Машина доставила нас ровно в аэропорт и открыла двери. Микото, по-прежнему удерживая своей силой чемодан, сразу зашагала к зданию зала ожидания, и я поспешила следом.

Мы оказались первыми — Тома ожидаемо опаздывал. Хотя и ненадолго: уже минут через пять снаружи затормозила ещё одна машина и начался шум вытаскивания багажа.

Гвардия Томы, естественно, оказалась куда больше: помимо Комое-сенсей с ним рядом шагал улыбающийся светловолосый парень — Цучимикадо, его друг и партнёр по передрягам.

А ещё прямо под ногами путалась среброволосая девочка в белых монашеских одеждах — Индекс, сожительница Томы. И какая она блин девочка, возрастом как раз с меня и Микото.

— Тома, коротковолосая уже здесь! — зыркнула она в нашу сторону; Микото, уже вставшая с уютного кресла и шагнувшая к Томе, ожидаемо скривилась.

— Я вообще-то подругу провожаю, — сердито ответила она. — Больно мне нужно...

— Привет, Бирибири, — просто сказал Тома, улыбнулся — и Микото проглотила часть фразы, отчего-то даже взмахнула чемоданом. Эй, не надо его как оружие использовать!

— Камидзе-сан, Сатен-сан, подойдите сюда, — Комое-сенсей поманила нас в угол зала. — Не волнуетесь?

— Волнуюсь, — Тома признался честно, да и я кивнула. Стараюсь держать весело-беззаботный вид Сатен, но волнуюсь.

— Не волнуйтесь, нас там встретят радушно, — улыбнулась маленькая учительница. — Хогвартс полностью готов принять любого эспера. Они там организовали небольшой аэродром... и вот, держите.

Она подала нам каждому по массивному блокноту, на первой странице которых уже было что-то отпечатано.

— Это ваше примерное расписание и обязанности, — продолжила Комое-сенсей. — Ознакомьтесь в самолёте, пожалуйста. И простите, что не прислала на телефоны, но говорят, что в Хогвартсе продолжают действовать отголоски поля, отключающего технику. Так что будьте осторожны там со своими устройствами, не удивляйтесь, если они внезапно перестанут работать.

— Простите... — осторожно протянула я, не зная, насколько Сатен должна быть в курсе. — Отголоски?

— Ещё совсем недавно поле было полноценным, — улыбнулась Комое-сенсей. — Но потом им заинтересовался Порри Гаттер и... в общем, поля больше нет. Кстати, вы будете жить с ним, в блокноте указано подробно.

Мы оба закивали — похоже, Тома чувствовал себя не увереннее меня. Комое-сенсей говорила "Порри Гаттер" так, словно мы должны знать его по умолчанию, и потому возможные вопросы проглатывались. Спросишь — и кто-то насторожится, мол, чего это Сатен не в курсе элементарного. Пусть даже тут особо некому настораживаться...

Ох чёрт.

Чёрт, чёрт, чёрт!

Мы, естественно, и так не были единственными людьми в аэропорту — небольшие группки уже сидели при нашем заходе и продолжали прибывать. Однако ощущение взгляда оказалось столь сильным, что я даже подняла голову.

И мигом поняла, что никакое это не ощущение.

Светловолосая девушка стояла на втором этаже и смотрела вниз, прямо на нас. А когда перехватила мой взгляд, то улыбнулась и приложила палец к губам. Я постаралась улыбнуться и отвести взгляд, пытаясь срочно что-то сообразить.

Ну вот как не подумала заранее, что Шокухо Мисаки, телепат высшего уровня, также тайно явится провожать своего принца!

И пройдётся по мозгам всей его компании.

Особенно по мозгам собирающейся поехать с ним девушки.

Паника как-то резко накрыла, я даже сжала ручку сумочки. И бесполезно брыкаться, то ощущение взгляда не было интуицией, на меня буквально обратили внимание. В любой момент могут взять под контроль или...

— Всё, пора взлетать. Сатен-сан, Камидзе-сан, — я даже пропустила мимо ушей часть слов Комое-сенсей, только это и уловила. Мы отправились к самолёту, и Микото по-прежнему тащила мой чемодан, при этом стараясь быть в поле зрения Томы и слегка наклоняться. Посмотри, мол, на милую принарядившуюся девочку — причём вряд ли действовала осознанно. Почти позабавило, но сейчас я хотела лишь поскорее убраться отсюда.

Самолёт оказался частным, рассчитанным на восьмерых и также беспилотным, так что мы с Томой и Комое-сенсей спокойно уселись в разных креслах, попрощавшись с оставшимися снаружи. Индекс дулась так, что без объяснений было ясно: она хотела лететь вместе с Томой, но не вышло. Цучимикадо обещал за ней присмотреть и не обращал на меня никакого внимания, Шокухо Мисаки не дала о себе знать.

Успокоилась я лишь внутри салона — и то после того, как убрала чемодан на верхнюю полку, села и нацепила наушники. Ощущения контроля нет, голосов в голове тоже, Тома и Комое-сенсей не отвлекали и не делали замечаний, а самолёт постепенно начал разбег — картинка за иллюминатором пришла в движение.

Теперь и возвращаться боязно. Что именно Шокухо Мисаки углядела в моём разуме? Как на это отреагирует? Начнёт разборки по нашему возвращению в Академия-сити или стоит ждать атаки гораздо раньше?

В наушниках зазвучала спокойная, откровенно расслабляющая мелодия. И даже подействовала. Хорошо, Сатен, успокойся. Это произошло, и это уже не под твоим контролем, так что посмотрим, что можно сделать. Скажем...

Я покосилась на Тому — тот уже сидел и читал блокнот, при этом непрерывно хмурясь. Комое-сенсей сидела рядом с ним и что-то поясняла. Достаточно справедливо, Тома с его пропусками и неудачей нуждается в большем контроле...

Контроль...

А что если... подружиться с Томой? Возможностей и времени для этого полно, да и дело лёгкое. Зато если по прибытию в Академию-сити начнут допрашивать "кто ты и что сделала с Сатен", то можно попробовать за него спрятаться и рассказать всё куда спокойнее. Против Томы ни Мисаки, ни Микото не пойдут всерьёз и уж тем более из-за меня...

А не стоило бы это сделать с самого начала... нет, не стоило. Слишком много бы пришлось объяснять и всё больше запутывать.

Да. Хорошо. Подружиться с Томой. И...

Вот сейчас, когда я смотрю на него — он действительно симпатичный. На вид ничего такого, реально обычный парень... но ёршик волос притягивает запустить руку, улыбка добрая и успокаивающая, поза расслабленная, и это ещё спокойное время, а как представишь, что он отводит от тебя смертельный удар...

Ох, чёрт, нет! Не влюбляйся в Тому! Тебе ничуть не станет легче, да и ему тоже! И вообще... не влюбляйся!

Блокнот, да, точно. Блокнот. Надо уже прочесть блокнот, а то приеду полной дурой.

* * *

Итак, жить мы будем не в самом Хогвартсе, хотя сегодня в расписании экскурсия по замку. Нам обещают отдельное здание в Хогсмиде, деревеньке под замком, и делить его мы будем с "учениками из Первертса" — читай, Порри Гаттером и его друзьями.

Сегодня только экскурсия. Хотя если я правильно представляю себе Хогвартс — весь день это точно займёт. А вот завтра...

Завтра надо будет выступить с лекцией про Академия-сити. Причём непонятно какой, в блокноте просто написано "семинар по обмену опытом". Я покосилась на Комое-сенсей — та по-прежнему разговаривала с Томой — и решила повременить с вопросами. Наверняка нам расскажут и так.

Послезавтра, то есть уже в четверг, главная тема всего беспокойства. Научно-магическая ярмарка, на которой будут демонстрироваться достижения сплава обеих сторон. Конкретных примеров в блокноте опять-таки не указывалось, но теперь про весь день предупреждалось официально.

Ну и пятница — прощальный банкет, подведение итогов, заключение контрактов и наше отбытие в Академия-сити.

Стало немного тревожно. Я понимаю, что вся эта выставка лишь повод для сюжета, но... выглядит-то оно действительно серьёзным, важным делом. Которое просто нельзя запороть.

Я немного поколебалась, затем выключила наушники и стянула их, вновь посмотрев на Тому с Комое-сенсей. Теперь маленькая учительница мирно дремала, парень же расслабленно смотрел в окно.

Рука нырнула в сумку и достала блокнот с карандашом до того, как я спросила себя. А к моменту вопроса успела набросать схематичные овалы обоих лиц.

Всё-таки, похоже, я умею рисовать и даже люблю. Это вновь появилось из ниоткуда, словно всегда было, и порождало ряд новых вопросов. Зачем это Судзумии Харухи — при условии, что именно Харухи призвала меня сюда?

К слову, в Хогвартсе мои рисунки могут ожить...

Я вновь покосилась на товарищей и с ужасом увидела, что Тома теперь смотрит в мою сторону. Сразу же бросила блокнот на сиденье и даже отвернулась, сгорая от стыда. Ну вот блин, он успел заразить меня своей неудачей, что ли?

Гневных возгласов не последовало. А когда я вновь рискнула посмотреть в ту сторону, то увидела, как Тома осторожно выбирается со своего места, стараясь не задеть и не разбудить Комое-сенсей.

— Привет, — сказал он, наконец выйдя в проход между креслами. — Можно присесть?

Я мигом пересела в дальнее кресло, прямо на блокнот, и Тома сел рядом со мной.

— Слушай, — начал он как-то неуверенно. — Это ведь ты тогда мне амулет преподнесла? На спортивном фестивале?

Не я — но Сатен, и потому просто кивнула.

— Значит, в этот раз с моей памятью всё в порядке, — он широко улыбнулся. — Меня зовут Камидзе Тома.

— Сатен Рюко, — попыталась сделать голос веселее и не допустить нервной дрожи. Я сижу рядом с парнем, и совсем не абы с каким парнем...

— Сатен Рюко... слушай, ты ведь вроде подруга Бирибири... я хотел сказать, Мисаки Микото?

Бирибири — это его прозвище для Микото, в японском языке напоминает звук потрескивающего электричества. Та, естественно, ненавидит любое упоминание не из его уст.

— Да, мы дружим, — неплохо бы ещё и улыбнуться. — Оба с ней дружим, да?

— Ага, вот совпало! — он ещё раз улыбнулся, и я вынуждена была отвести взгляд. — И Сатен-сан, ты это... понимаешь ведь, что нам предстоит?

— А ты?

— Я до сих пор не верю, что выиграл в лотерею, — он разговаривал совершенно свободно, будто не сидел рядом с симпатичной девушкой. — Никогда не везло на подобные вещи. Вот и думаю, что сейчас не столько везение, сколько огромная ответственность. Комое-сенсей уже немного объяснила... — он покосился в сторону дремлющей учительницы. — И выглядит страшно.

— И ты хочешь, чтобы я поддержала тебя в страшных временах, — от такого мирного тона и я заговорила свободнее.

— Друг друга поддержать, — уточнил он слегка обиженно. — Я всё-таки постарался изучить это всё.

— Отлично, — я рискнула повернуться к нему и откинуться на кресле. — Значит, ходим парочкой везде и всегда? А то мало ли, подбегут эти волшебники посреди обеда и начнут спрашивать про фотоны и протоны.

— Не думаю, что ты обрадуешься ходить со мной в туалет, — усмехнулся он, и я на мгновение замерла, пытаясь сообразить ответ Сатен.

— Это скорее ты не обрадуешься. Видел когда-нибудь туалеты девочек изнутри? — аж поморщилась от услужливо вылезших в памяти картин. — Ночь, летящая на крыльях ужаса.

— О чёрт, даже представить боюсь, — он искренне вздрогнул, и я хихикнула.

Мы продолжили нашу болтовню, не задевая ни блокнот, ни совместные походы, но зато немного обсудив Микото. Я расписала её прелестной девушкой, и он даже согласился.

А затем наш разговор прервался — самолёт опустился ниже, успевшая проснуться Комое-сенсей посоветовала нам взглянуть вправо, мы с Томой в процессе едва не столкнулись лбами. И мигом забыли об этом, когда из тумана облаков вынырнул гигантский замок с соразмерным озером у его стен.

Замок весь сиял. Буквально — по высоченным заострённым башням и мощным каменным стенам бежало яркое свечение, словно выделяло активный объект в компьютерной игре. И когда вид на замок открылся полностью, то замерцало и трансформировалось в огромные, покрывшие всю крышу иероглифы:

"Добро пожаловать, Академия-сити!".

— Я же говорю, что нечего бояться, — Комое-сенсей аккуратно втиснулась между нами. — Нас там ждут как гостей, а не как врагов.

И эти слова полностью унесли всю мою тревогу.

* * *

Аэродромом оказалась небольшая поляна на окраине деревни, куда самолёт приземлился абсолютно бесшумно. Даже ожидавшая нас высокая волшебница в строгой чёрной мантии лишь слегка придержала остроконечную шляпу, но не сдвинулась с места.

Минерва МакГонагалл пыталась выглядеть приветливо — и на мой взгляд получалось. Но окинула она нас взглядом опытного и строгого преподавателя, не терпящего непослушания.

— Здравствуйте, мистер Камидзе и мисс Сатен, — однако тон доброжелательный. Или просто я её знаю и потому не опасаюсь, Комое-сенсей рядом немного заробела. — Здравствуйте, профессор Цукуёми. Меня зовут Минерва МакГонагалл, я декан факультета Гриффиндор и заместитель директора. Приветствую вас всех в Хогвартсе и надеюсь, что замок на время конференции сможет стать вашим домом.

Между прочим, говорит МакГонагалл на японском. Не идеальном, но превосходном. Не знаю, что там с магией изучения языков, но не удивлюсь, если заместитель директора освоила его самостоятельно.

— Здравствуйте, профессор МакГонагалл, — я поклонилась, и Тома быстро повторил. — Надеюсь не подвести вас и не ударить в грязь лицом.

После всех поклонов мы отправились по небольшой дорожке к стоявшей неподалёку карете, запряженной мирными...

Я резко остановилась и даже сжала кулаки, уставившись на крылатых скелетообразных лошадей, ждущих приказа двигаться. Но... но ведь...

— Сатен-сан? — Комое-сенсей удивлённо посмотрела на меня, а Тома столь же мрачно осматривал лошадей. Он, возможно, тоже знает, и с ним-то всё понятно, а вот я...

— Не бойтесь фестралов, — МакГонагалл мигом почуяла атмосферу. — Они только выглядят грозно, но на деле достаточно безобидные. Особенно наши, благодарите местного лесничего.

Других слов ей не понадобилось, но в карету я залезла в полном смятении, даже слегка вжалась в угол.

Фестралы невидимы для всех, кто никогда не видел смерти. А вот как только увидел и осознал — всё, как на ладони. И поскольку я за дни в теле Сатен никогда не сталкивалась со смертью, то...

Повозка двинулась в полной тишине, только МакГонагалл и Комое-сенсей тихо о чём-то заговорили. Я даже не пыталась слушать и украдкой разглядывала свои закутанные в свитер руки, словно надеясь, что их облик прояснит ситуацию.

Я видела и осознала смерть до Академия-сити. До того, как стала попаданкой и потеряла память. Но как это произошло — ни малейшего понятия, ни единой зацепки, и приставучим комаром в голове забился до сих пор лишь слабо тревожащий вопрос.

Кто я?

Кто меня призвал сюда? Судзумия Харухи? Но зачем?

Может быть, это всё один большой сон? Или некий эксперимент? Но какой, зачем, как всё это связано? И почему именно я?

Ответа не появлялось. И нет смысла его ожидать. А если ты действительно попаданка, то твоё прошлое больше не имеет значения. Попаданчество — это, прежде всего, начало с чистого листа, без всякой смущающей памяти, в облике милой дружелюбной девочки с кучей знакомых, чью личину ты держишь вполне спокойно.

Но всё же... я видела смерть.

И это почему-то не давало покоя.

* * *

Вся поездка заняла минут десять. А затем мы вышли из кареты и предстали прямо перед массивными воротами замка, что уже почти бесшумно растворялись. Бронзовые кабаны на постаментах сверху недовольно шевелили массивными рылами и косились на нас, но не более, и мы беспрепятственно вошли на территорию Хогвартса.

Вблизи замок и вовсе заставлял чувствовать себя букашкой. Огромная твердыня из башен, крепостных стен и заострённых шпилей будто бы символизировала само время, но при этом нисколько не давила. Наоборот, я словно почувствовала доброжелательное приветствие.

— ...портретов тоже не касайтесь, — МакГонагалл тем временем прямо на ходу инструктировала Тому. — Как и учеников, даже если они сами позволят. Мы не знаем, как они отреагируют даже на кратковременное исчезновение магии, и не намерены проверять.

— Не бойтесь, профессор, — Комое-сенсей аж ухватила Тому за пресловутую правую руку. — Я прослежу за тем, чтобы Камидзе-сан не распускал шаловливые ручки, оправдываясь всякими желаниями культурных связей, так, Камидзе-сан?

— Невезуха, — проворчал тот, и я даже улыбнулась. А вот МакГонагалл смотрела всё так же строго, однако и показушно качать головой не стала.

За всеми разговорами мы прошли внутрь самого замка, открывающегося относительно небольшим холлом — относительно, ибо моя квартирка здесь спокойно уместилась бы. Массивные деревянные двери в Большой Зал оказались закрыты, и гула учеников даже не доносилось. По времени все уже ушли учиться.

МакГонагалл поманила за собой и первой шагнула на ведущую ввысь золотую лестницу. А когда мы все шагнули следом, то лестница плавно, но с недовольным скрипом пришла в движение, целясь вверх. Я ожидала этого и всё равно схватилась за блестящие перила, а Тома с Комое-сенсей еле удержались на ногах, однако по инструкции даже не попытались. А то мало ли, коснётся правая рука — и лестница застрянет на полпути.

Я смотрела во все глаза, но так и не поняла, как именно МакГонагалл ориентируется в этом переплетении. Пролёты состыковывались друг с другом без всяких указателей и предупреждений, зачастую путь раздваивался и растраивался, лестницы могли начать путешествие в любую секунду и не отличались друг от друга — но заместитель директора уверенно шла вперёд, мгновенно выбирая нужную дорогу. Нам оставалось лишь спешить за ней, не отставая, но я всё равно бросала украдкой взгляды на окружающее.

Хогвартс оказался очень светлым замком — куда светлее, чем мне казалось. И не только засчёт то и дело проплывающих в воздухе стаек свечей, мерное сияние просто шло отовсюду и каким-то хитрым образом отражалось от стен так, что не било по глазам. Но я всё равно не сразу осознала, что все эти переходы мы делаем внутри огромной башни, не покидая её пределов и лишь возносясь.

Догадалась лишь по портретам, опоясывающим внутренние стены бесконечной змеёй. Люди на них рассматривали нас безо всякого стеснения, и я тоже оглядывалась на них, пока позволяло движение лестниц. Тем более что разнообразие одежд выглядело как экскурсия в музей истории: от нормальных мантий и попыток одеться как неволшебники-маглы (магов в платьях оказалось куда больше, чем казалось бы) до всевозможных сюртуков, камзолов и таких одежд, названий коих я даже не знала. Попадались и обвязываюшие тело тоги, и внушительные рыцарские доспехи, и их кожаные аналоги. Мне даже показалось, что в одной из картин сидит целое первобытное племя, но лестница слишком уж быстро улетела прочь.

И прилетела к коридору, выводящему прочь из светящейся башни, однако компенсирующему ярким солнечным светом из огромных застеклённых окон. Мы наверняка на самой вершине замка, но холода не ощущалось, наоборот, с каждым шагом становилось теплее.

Я понимала, куда мы идём, и потому без удивления посмотрела на статую каменной гаргульи, вставшую посреди коридора с безучастным выражением искажённой морды.

— Сахарные клыки, — сказала ей МакГонагалл; гаргулья что-то проворчала и отступила, открывая скрытую дверь в кабинет директора.

Здесь света из многочисленных окон было хоть завались, и весь он будто заставлял сиять фигуру Альбуса Дамблдора, терпеливо ожидающего нас посреди комнаты. Директор замка оказался неожиданно высоким, выше меня головы на полторы, но добрая улыбка и общий беззаботный вид мигом сглаживали всё угрожающее нависание.

— Приветствую вас в Хогвартсе, миссис Цукуёми Комое, мисс Сатен Рюко и мистер Камидзе Тома, — Дамблдор тоже говорил на японском, но здесь вообще удивляться нечему. — Надеюсь, вы окажетесь не последними жителями Академия-сити, что остались довольными нашим гостеприимством.

— Но мы ведь и не первые? — Тома задал заинтересовавший меня вопрос, и Дамблдор кивнул.

— Впервые к нам прибывают самые обычные ученики, пусть даже жителей Академия-сити трудно назвать обычными учениками. Особенно вас, — Дамблдор посмотрел на Тому, и я сделала шаг назад. Всё понимаю, милой девочке Сатен Рюко нечем заинтересовать могучих волшебников, особенно если она в чужом сюжете.

— И вас тоже, мисс Сатен, — однако Дамблдор мгновенно посмотрел на меня. — Нулевой уровень не приговор, насколько я понимаю, и даже без этого вам есть чем похвастаться, да?

Он слегка улыбнулся, очки на свету словно бы озорно блеснули, и я напряглась. Это к Сатен относится? К тому, что она влезала во всякое с Микото? Или Дамблдор, как и Дэдпул, знает о моём истинном "я"?

Чёрт-чёрт, легилименция! Он же моё сознание не хуже Шокухо Мисаки может прочесть! Он всё знает!

— Тем не менее, — однако Дамблдор спокойно отвёл взгляд и вновь обратился к Томе. — Поскольку ваша рука может доставить определённые неудобства, то мы разработали специальную программу безопасности. Полагаю, профессор МакГонагалл уже ознакомила вас с главными пунктами.

— Не позволять ничего касаться, — Комое-сенсей так всё и держала Тому за руку, а тот слегка неуверенно сказал:

— Понимаете, я даже не знаю, как это нормально сказать, но... моя неудача...

— Может испортить все наши старания, — Дамблдор понимающе кивнул. — Но скажите, мистер Камидзе, с вами случилось что-то неудачное по пути сюда?

Хм, а ведь действительно. Тома не упал, ничего не сломал, не разрушил, не отменил случайным касанием. Вообще не произошло ничего такого, во что я бы могла ткнуть пальцем и назвать его искусственной неудачей.

— Честно говоря, не сказал бы... — задумался Тома, и Дамблдор вновь улыбнулся.

— Оставлю в стороне подробное объяснение, а то мы тут застрянем до вечера, — хитро сказал он. — Но кратко: мы обработали замок особыми чарами, которые повысят удачу всех присутствующих тут. Замок и общежитие, где вам предстоит жить. Природа этих чар позволяет им игнорировать вашу руку, так что... похоже, оно уже работает.

— Ооо... — Тома как-то вздрогнул, а затем невероятно глубоко поклонился. — Спасибо вам, Дамблдор-сенсей!

— Совершенно не за что, — тот поклонился в ответ. — Думаю, нам даже будет лучше от этого, дисциплина и успеваемость повысятся. Или понизятся, тоже интересно будет взглянуть. Вдруг такая процедура станет регулярной...

МакГонагалл, стоявшая слегка позади директора, делала столь каменное лицо, что я заподозрила: с процедурой этой что-то не так. Однако Тома с Комое-сенсей сияли, и стало чуточку легче. Может, удача сработала, и меня никто не засёк? Надо теперь быть в разы осторожнее, кто знает, когда тебе по пути попадётся очередной телепат.

— Ну а сейчас я проведу вас по замку и как следует покажу самые тайные уголки, — продолжил Дамблдор. — Заодно поглядим, как удача будет действовать. Минерва, благодарю вас, дальше я сам.

— Благодарю, Альбус, — МакГонагалл вышла наружу вместе с нами, но зашагала совсем в другую сторону.

* * *

С Дамблдором во главе и замок словно бы ожил: из стен периодически вылетали и вежливо здоровались привидения, рыцарские латы в коридорах подносили металлические перчатки к шлемам, а картины куда оживлённее махали и даже старались болтать, и директор охотно всем отвечал.

Колокол едва не оглушил нас, настолько неожиданно и громко его гул раскатился по всему замку. И даже не успел замолкнуть, когда к нему примешался звон радостных голосов.

— Думаю, нам сейчас придётся слегка потесниться, — Дамблдор отошёл к стене коридора, в котором нас застал колокол, и мы прошли туда же. Комое-сенсей по-прежнему держала Тому за правую руку, дабы он ничего не коснулся даже невзначай, и предусмотрительно встала так, чтобы никакого портрета рядом не оказалось.

Толпа учеников шла прямо навстречу нам, спокойно и без бега, попутно жалуясь на слишком сложное заклинание Отвёртки. На нас многие смотрели с любопытством, кто-то даже замирал, но мигом замечал Дамблдора и не решался создавать пробку. Однако когда я обернулась на прошедших, то увидела, что они смотрят нам вслед и перешёптываются.

Интересно, насколько маги вообще в курсе правой руки Камидзе Томы? Понятно, что Дамблдор знает, но вот обычные школьники? Вывешивалось ли им предупреждение "не хватать вот этого парня за руку, сами пожалеете потом"?

Задавать эти вопросы я как-то не решалась, тем более что Сатен не должна знать о... чёрт, если Сатен не должна знать о руке, то как раз должна задавать вопросы, лопаясь от любопытства! Я так скоро совсем запутаюсь...

— Здесь у нас вход в Астрономическую Башню, — Дамблдор протянул руку к небольшой стальной дверце. — Он не скрыт никаким паролем, но я всё равно прошу вас не заходить сюда без ведома учителей. Падать будет весьма больно.

Он сказал это без оттенка юмора, и мы лишь кивнули. Сюда ни-ни, ясно.

— А вот тут... так, сейчас позвольте следовать за мной, — Дамблдор отодвинул ближайший портрет и шагнул в открывшийся коридор столь уверенно, что мы не сразу сообразили кинуться следом. Портрет, однако же, подождал нас и закрылся уже когда все зашли. Дамблдор тоже ждал: в коридоре было заметно темнее, и потому на конце его палочки зажёгся небольшой огонёк. Бузинная палочка, мощнейшая из всех созданных? Наверняка.

— Попрошу быть чуточку аккуратнее, — взмахом палочки он приказал следовать за ним. Звуки школы мгновенно угасли, и в почти полной тишине, чью темноту разгонял лишь огонёк палочки, мы прошли вперёд, думаю, метров двести.

И замерли.

Пляшущие впереди тени были заметны и без палочки. Темнота словно приобрела другой оттенок, более фиолетовый, и этот оттенок дрожал стаей потревоженных мух.

— Вот здесь преграда, — Дамблдор остановился в нескольких шагах от роя. — В Хогвартсе хранится немало полезных и интересных вещей, это, фактически, новое поступление. И имеются силы, что не отказались бы заполучить эту вещь. Ради этого они могут попытаться использовать вас, Камидзе Тома, в надежде, что ваша правая рука пробьёт им путь. И строго между нами, — Дамблдор повернулся и взглянул на нас, его голос был тих и серьёзен. — Они абсолютно правы. Поэтому я рискую сразу же показать вам это и прошу никогда не приближаться сюда. Я не могу раскрыть вам, что именно здесь хранится, но просто поверьте: оно не должно попасть в чьи бы то ни было руки.

Философский камень два, понятно. И оттого можно сказать сразу — прости нас, Дамблдор, но попадёт обязательно. Оно теперь часть сюжета, и потому всплывёт наверняка.

Вряд ли в достойных руках.

Вслух я ничего не сказала — да и мысли постаралась подавить. Уж такое-то Дамблдор точно не должен прочесть. Мы просто вышли обратно (картина закрылась за нами), после чего направились в сторону лестниц.

— Скоро время обеда, думаю, вам пришла пора посетить Большой Зал, — Дамблдор вновь стал бодр и весел, будто намекая не поднимать больше тему, хотя мы это и так поняли. — Если у вас нет проблем с потреблением мяса, то рекомендую обратить внимание на сегодняшний ростбиф. Если есть, то на овощной салат с сыром, хотя я бы рекомендовал насладиться сразу обоими. Минутку, мистер Камидзе, — он поглядел вниз. — У вас шнурки развязались.

Тома посмотрел на свою обувь и со вздохом присел, высвободив руку из захвата Комое-сенсей. Я немного прошла вперёд, и Дамблдор тоже продолжил идти, одновременно тихо сказав:

— Я надеюсь, что вы также поможете мистеру Камидзе, мисс Сатен. Будет очень неприятно, если его правая рука принесёт одни неприятности в том числе и вам.

Я только и могла, что кивнуть. Ох, если Дамблдор всё-таки видит меня насквозь и намекает... и если раскроет, да ещё в присутствии Томы...

Мы вышли на лестницу, и я от расстройства даже прошла несколько ступенек, но быстро замерла, осознав, что так ещё унесусь в какую-нибудь часть замка. Дамблдор встал чуть выше меня, не говоря больше ни слова, а Тома уже подходил к нам.

— Простите, я всё... — он шагнул на лестницу и как-то неудачно подвернул ногу.

Словно ту что-то дёрнуло.

И Тома полетел вниз.

Никто не успел среагировать — и тем более я. Тело парня просто сшибло, протащило через всю оставшуюся лестницу, по пути приложив меня затылком об одну из ступенек. Боль отдалась такой жуткой нотой, что мгновенно открыла рот заорать — и не хватило воздуха.

Тома лежал на мне, практически вдавив в лестницу своим телом, своим огромным, тёплым, сильным телом, и его рука... его рука поднырнула под задравшийся свитер и схватила прямо... прямо за...

Я завизжала так, что и призрака напугала бы. Я начала лягаться, отбиваться, кусаться. Я практически скинула его с себя — и заехала кулаком в лицо так, что отчётливо услышала хруст.

* * *

Кровати больничного крыла задёрнуты ширмой, и это замечательно. Пусть никто не видит меня, не видит, что я здесь, и вообще пусть обо мне забудут.

Какой позор. Даже больше, чем позор. Я просто выставила себя истеричной дурой перед людьми, которых стоило очаровывать. Сбросила весь покров милой девочки перед Томой, перед Дамблдором, перед Комое-сенсей...

Осторожно коснулась затылка — всё, теперь уже точно не болит. Хватило пары прикосновений палочки и часа отдыха. Разбитый нос Томе, наверное, залечат ещё быстрее — наверное, как там с его правой рукой выйдет.

И чего я... чего я вообще так? Ну да, меня схватили за грудь, но она прикрыта бюстгальтером, и не на виду у всей школы, и он не специально, и... с учётом того, сколько всего он пережил и переживёт, подобное маленький праздник на его улице, так и пусть наслаждался бы этим праздником, с меня технически не убудет...

Но само ощущение... ощущение чужих рук, прикасающихся к моему телу, да ещё в таких местах...

Я села на кровати и обхватила себя, сжавшись в комочек. Мысли и образы прошлых дней всплывали в памяти, вырисовывая картину, которую до сих пор старалась не замечать.

Меня пугает всё, связанное с сексом. Практически фобия. И я стремлюсь избегать этого. Одеваться максимально закрыто, страдать от необходимости задирать юбку Уихару, дёргаться от прикосновения Куроко, выворачиваться от сцены с Ким и Роном, теперь вот это...

Этого не должно быть.

Попаданцы никогда ничего не приносят из своего прошлого.

Вся суть именно в этом — новая жизнь с нуля.

Однако же...

Там, в прошлой жизни, я видела и осознала смерть другого человека, я приобрела неконтролируемую фобию секса, я получила знания о совмещённых здесь реальностях — и всё это пришло со мной сюда. Пришло с угрозой влиять и разрушать.

Надо осознать, что же делать. Надо отходить от попыток гримироваться под Сатен — всё равно эта безобразная сцена разрушила их все. Надо... составить план, хоть сколько-то ясную картину происходящего.

Но не сейчас. Ибо сейчас я уже слышу шаги и вижу сквозь занавески подходящий к кровати силуэт.

— Как ваше здоровье? — мадам Помфри, местная целительница, на японском не говорит, и потому пытается одновременно жестикулировать. Но я понимаю английский и потому киваю, одновременно улыбаясь, и встаю с постели.

— Спасибо, хорошо, — отвечаю тоже на английском. Мадам Помфри провела палочкой рядом с моей головой и удовлетворённо махнула рукой, позволяя выйти.

Я сразу посмотрела в сторону другой занавешенной кровати, где должен быть Тома, и мадам Помфри шагнула туда. Ещё немного шевелений — языковой барьер теперь оказался сложнее, но я услышала тонкий голос Комое-сенсей, и скоро они оба вышли наружу. И даже не успели посмотреть на меня и как-то отреагировать: я сразу же подошла и наклонилась столь низко, сколь могла.

— Прости, Тома, за мой удар и за всё это. Я просто была не в себе, и я готова отплатить чем угодно, — хожу по тонкому льду, но от одной мысли о произошедшем становилось чертовски стыдно. — Простите меня, Комое-сенсей, за то безобразие, что я устроила, да ещё и перед чужими людьми. Я опозорила себя, вас, Академия-сити и мне нет прощения.

— Вы ни в чём не виноваты. Сатен-сан, — даже при официальном тоне в голосе Томы слышалось одно лишь раскаяние, слегка гундосящее от сломанного носа. — Всё произошло из-за меня и виноват только я. Любая девушка на вашем месте поступила бы так же, и здесь нет никакого позора.

— Никто из вас не виноват, — Комое-сенсей говорила тихо, но мы оба умолкли. — Камидзе-сан неспособен контролировать свою неудачу, и никто не обвиняет вас, Сатен-сан, в попытке защитить свою честь. Но сейчас вы двое всё равно извинитесь перед директором Дамблдором за произошедшее, и мы оба постараемся забыть об этом, хорошо?

Мы оба распрямились и кивнули, после чего поблагодарили мадам Помфри и вышли из больничного крыла. Дамблдор ждал нас практически за дверью, так что одновременно остановились, вновь поклонились и пробормотали извинения.

— Нет нужды извиняться, — он произнёс это абсолютно спокойно, будто ничего не произошло. — Главное чтобы вы не затаили злобу друг на друга. Мне совсем не хочется думать, что Хогвартс за эти дни превратит вас во врагов из-за подобных инцидентов.

Мы уверили его, что зла друг на друга не держим — и уверили искренне. Мне неприятны прикосновения Томы, но не он сам, и я не должна была впадать в истерику. Ему же подобные выпады от девушек, на которых падал, абсолютная норма.

— Вот и хорошо, — Дамблдор даже просиял. — Увы, из-за всего этого мы пропустили обед, но зато не откажетесь от ужина? Предложение ростбифа и салата всё ещё в силе!

* * *

Я увидела повязку на носу Томы лишь когда осмелилась нормально взглянуть на него. Похоже, с лечением действительно возникли проблемы, и он даже немного гундосил, отчего волны стыда продолжали захватывать меня. Сегодня же найти повод остаться наедине и извиниться приватно.

Я должна была подружиться с ним, а не бить по носу!

К счастью, к теме действительно больше никто не возвращался, и мы спокойно дошли до Большого Зала. Колокол окончания уроков прозвенел ещё в больничном крыле, и сейчас все столы оказались заняты учениками.

На нас таращились все, теперь даже не пытаясь отворачиваться. Надеюсь, на меня меньше всего — розоволосая девочка, парень с повязкой на носу и собственно Дамблдор должны привлекать больше внимания. На всякий случай даже уставилась себе под ноги, стараясь кидать только быстрые взгляды. Плевать, что Сатен должна была с любопытством оглядываться, можно и нужно ослабить вожжи.

Однако всё равно успела увидеть потолок и убедиться, что тот действительно отражает небо, сейчас быстро склоняющееся к закату. А в воздухе вновь летают свечи, столь огромными стаями, что никаких ламп не нужно.

Справа от меня — стол факультета Когтевран, вижу по синим галстукам и значкам на мантиях. Слева — стол Слизерина. Гриффиндор и Пуффендуй за ними, отсюда не видно, кто где. Весь путь изучать пол не выйдет, идём мы достаточно долго, в Большой Зал не то что квартира — весь мой дом влезет.

Но вот наконец дошли, и Дамблдор сразу указал нам на стол впереди преподавательского, где с одной стороны уже сидели пятеро людей. Четыре подростка, одна из которых выделялась ярко-огненными рыжими волосами, и взрослый в фиолетовой мантии, смотрящий куда-то в пространство, мимо вилки с нанизанной на неё котлетой. Комое-сенсей слегка удивлённо покосилась на него, но всё равно уселась рядом; я заняла место рядом с ней, а Тома устроился с самого краю.

— Прошу внимания! — Дамблдор прошёл за преподавательский стол, но там остался стоять, нависая над нами и зычно приглушая шепотки зала. — Первым делом я хотел бы представить наших дорогих гостей, любезно согласившихся участвовать в научно-магической выставке! Без сомнения, вам знаком Порри Гаттер и его друзья, а также их научный руководитель, профессор Мордевольт.

Черноволосый парень в очках встал и поклонился. И под "очками" я имею в виду нечто выглядящее как страстный сон фэнтезийного инженера: за пару секунд успела разглядеть прицел, лазер и увеличительное стекло. По крайней мере, ассоциации возникли именно с этим.

Второй парень, высокий шатен, очки носил уже обычные, и даже поправил их строгим жестом во время поклона. Рыжеволосая девушка же вскочила и, зажимая в руке куриную ножку, прыгнула — пробежалась по воздуху, сделала несколько ударов ногой с разворота, перевернулась, прокричала что-то боевое и приземлилась ровно на своё место, продолжив есть как ни в чём не бывало. Черноволосая девочка рядом с ней даже не подумала состязаться, просто встала и быстро поклонилась залу, а затем прошептала что-то до сих пор сидящему в прострации Мордевольту. Тот махнул вилкой, котлета слетела с неё и шмякнулась об пол; никто, в том числе сам профессор, не обратили на это внимания.

— Однако сегодня мы принимаем гостей не только из Первертса, но и не менее важного Академия-сити, — разве что Дамблдор приметил котлету и аккуратно шевельнул палочкой, заставляя ту уползать под стол. — Итак, прошу знакомиться: преподаватель Некой Высшей Школы профессор Цукуёми Комое!

Та вскочила со стула — особо не изменившись от этого в росте — и раскланялась с покрасневшими щеками.

— Мистер Камидзе Тома!

Я чуть ли не кожей почувствовала всколыхнувшие зал шепотки. Сомнений нет — про Тому и его правую руку здесь наслышаны. И хорошо, потому что сейчас вставать и кланяться мне...

— Мисс Сатен Рюко!

Встала и поклонилась так быстро, как могла. Думаю, особо никому не сдалась, все продолжали обсуждать Тому. Вот и хорошо, если бы весть обо мне и о моей истерике разнеслась бы людям на потеху, то просто не выдержала бы.

Изящные серебряные тарелки перед нами наполнились едой, и мы приступили к трапезе, хотя Дамблдор продолжал говорить про будущее наших связей. Тома протянул руку к бокалу с соком, я тоже неудачно шевельнула своей, мы соприкоснулись — и он отпрянул даже раньше меня.

— Прости, — и сразу прошептал как-то испуганно. — За всё ещё раз прости. Что бы там не называли моей неудачей, но...

— Это ты прости, — я тоже прошептала, Комое-сенсей и так уже взглянула на нас. — Я сама не знаю, отчего так взбесилась. Ты не сделал ничего такого, так что давай забудем. И не надо бояться касаться меня, я сама буду себя контролировать.

— Хорошо, — отозвался он с заметным облегчением. — Я тоже буду контролировать.

Я рискнула повернуться к нему, улыбнуться — и после ответной улыбки углубиться в тарелку.

Что бы там у меня ни было, но контролировать себя надо.

Следующая истерика вряд ли пройдёт столь легко.

* * *

Даже преграда в образе двоих учителей не помешала ученикам Первертса обратить на нас внимание.

Точнее, на Тому.

— Камидзе Тома! — рыжеволосая девочка, которую я знала как Мергиону Пейджер, качнулась на стуле, неведомо как удерживая острый угол между собой и полом. — Настоящий Камидзе Тома! Без горы мускулов и хищного взгляда!

— Осторожнее, Мерги, — шатен Сен Аесли опять изящно поправил очки. — Говорят, он ещё и ауру соблазнителя испускает.

— Да нет здесь никакой ауры! Порри, подтверди!

Порри послушно взглянул на Тому, и его очки зашевелились, переместив прицел под правый глаз.

— Никакой ауры не вижу, — сказал он через пару секунд. — Опасаться нечего.

— Эээ... — неуверенно сказал Тома; он понял, что на него обратили внимание, но беседа шла на английском и я не спешила переводить, так что не понимал ни слова.

— Ох, прошу прощения! — Порри вынул палочку и прикоснулся к очкам. — Башню-не-снесло!

Сен и Мерги повторили движение, только приставив палочки к вискам, и черноволосая девушка, Амели Пулен, сделала то же самое.

— Вот, теперь нормально, — Порри заговорил на прекрасном японском и помахал Томе, тот помахал в ответ. — Я Порри Гаттер, а это мои друзья, Сен Аесли, Мергиона Пейджер и Амели Пулен.

Мы оба также представились; Комое-сенсей тем временем пыталась вызвать Мордевольта на беседу, но тот продолжал таращиться в пространство и не реагировал.

— А что это у вас с учителем? — кивнул на него Тома.

— О, профессор Мордевольт занят очередным глобальным проектом, направленным на раздвигание границ науки! — голос Порри приобрёл оттенок преданного фаната. — Он намерен столкнуть фотоны и фаэтоны, чтобы посмотреть, что из этого выйдет, записать полученный результат и когда-нибудь потом найти ему практическое применение!

Сен и Мерги улыбались скорее со скептицизмом, но Порри сиял и гордо смотрел на учителя.

— А выглядит профессор так, потому что не хочет отвлекаться от вычислений на внешний мир. И, как сказал, — он перешёл на почти благоговейный шёпот. — Он уже несколько дней прожил с профессором МакКанарейкл, и вынужденно приобрёл такой навык.

Сейчас все закивали понимающе, даже я согласилась вопреки женской солидарности.

— Зря он так говорит, — а вот Мерги не стала плыть по течению. — Мисс МакКанарейкл редкой души женщина, игнорировать её попросту опасно!

— Конечно, дорогая, ты абсолютно права, — сказал Мордевольт в пространство, и мы на несколько секунд умолкли.

— А что вы подготовили на выставку? — Порри тем временем сообразил новую тему. — Мы вот привезём машину, способную работать на магии. Сел в неё утром, зарядил картридж с заклинанием Тесла-круче-Эдисона и весь день можешь ездить. А у вас что?

Мы с Томой переглянулись — речи о том, что мы должны подготовить конкретное изобретение, вообще не шло. Однако сейчас Комое-сенсей пришла на помощь.

— Это секрет, — заговорщически произнесла она. — И вы всё узнаете в своё время. Обещаю, будет интересно.

Ох, чует моё сердце, что нам обоим придётся как следует поработать над этим интересным!

* * *

Компания не стала требовать уточнений — напротив, все согласились, что секреты это хорошо, и с чуть ли не синхронным подмигиванием сказали, что у них тоже есть свой секрет, очень-очень тайный секрет, который прям никому. И вопреки всем подмигиваниям и намёкам действительно ничего не сказали.

Мерги заинтересовалась повязкой на носу Томы, предположив, что это шрам от сражения с могущественным злым магом; я слегка напряглась, но Тома просто сказал, что неудачно упал с лестницы, ничуть не смутившись от разочарованной мордочки рыжеволосой волшебницы.

Со мной тоже разговаривали, но я не столь охотно шла на контакт. Надо бы, но отчего-то все трое (Амели тоже преимущественно молчала) не вызывали симпатии. Слишком шумные, слишком словоохотливые и... слишком дружелюбные?

С Уихару было хорошо, Уихару вела себя естественно. Надо бы ей написать, телефон Томы, естественно, успел вырубиться, но мой работал. Однако не сейчас, не на виду у всех, ибо обязательно потянутся посмотреть, кому, на чём и что именно.

Дамблдор ближе к концу ужина произнёс ещё одну речь, в которой объявил, что выступление перед выставкой состоится завтра в Большом Зале, в десять утра. Участники представят свои работы и проведут соответствующие лекции.

— Комое-сенсей, — тихо спросила я, склонившись к учительнице. — А от Хогвартса тоже кто-то будет участвовать?

— Не только от Хогвартса, но и от каждого факультета, — столь же тихо ответила та. — Но не бойтесь, я чуть позже вам всё разъясню, когда пойдём отсюда в общежитие.

Позже так позже. Я немного волновалась, потому что даже если весь смысл этой выставки в сюжете, то подготовиться всё равно надо. Ибо встану прямо сейчас перед толпой ожидающих от меня научных знаний, и что им скажу? Ничего не скажу, только опять опозорюсь.

* * *

К общежитию мы пошли сразу же — прочь из замка, в сторону двух карет с терпеливо ожидавшими фестралами. Комое-сенсей специально попросила всех рассесться по разным каретам, и заговорила сразу же, как только мы с Томой оказались в одной:

— Честно говоря, я не очень одобряю такой план подготовки, но мне было рекомендовано придерживаться его. Вот, возьмите свои блокноты, — учительница забрала их ещё на выходе из самолёта, заявив, что в замке лучше ходить налегке, и прятала в небольшой сумочке. — Знаю, вы не успели их изучить до конца, так что постарайтесь сегодня перед сном.

— А... — начал Тома.

— Понимаю, Камидзе-сан! — Комое-сенсей ласково погрозила ему. — Услышать всё из уст любимой учительницы куда лучше! Но я и так собиралась. Видите ли, ребята, наука — это не только изобретение классных механизмов, сами понимаете. Наука — это огромное множество задач, целей и действий. И поэтому мы завтра обратимся к немного, может быть, непривычному для вас ответвлению науки. А именно: расскажем о нашей повседневной жизни в Академия-сити.

— Зачем? — спросили мы оба.

— Потому что для нас она повседневная, а для остального мира фактически социальный эксперимент. Сотни тысяч подростков с разным уровнем сверхспособностей вынуждены регулировать сами себя, при недостаточном контроле взрослых. И, как мы видим, вполне успешно справляются, — Комое-сенсей довольно улыбнулась. — Поэтому я хочу, чтобы вы просто рассказали о том, с чем встречаетесь в обычной жизни. Как ходите в школу, что видите на улице, как общаетесь с друзьями. У вас, Сатен-сан, есть контакты в Правосудии, я правильно поняла? Можете рассказать о его работе, о том, насколько они справляются и каких успехов добились. Никакой заранее отпечатанной лекции, просто обычный рассказ.

Мы с Томой неуверенно переглянулись. А ведь ему сложнее, чем мне, его-то повседневная жизнь с безопасностью и успехом не имеет ничего общего. Хотя, в принципе, ничего сложного, даже я не как Сатен уже смогу поведать всякое.

— Хорошо, мы постараемся, — пообещала я, и Тома подтвердил.

— Блокноты прочтите, там гораздо подробнее расписано, — посоветовала Комое-сенсей.

* * *

Общежитие для нас и учеников Первертса выстроилось на окраине Хогсмида в облике двух палаток. Любой другой счёл бы это издевательством, но я парой слов объяснила удивлённому Томе и вместе с Комое-сенсей залезла в палатку, помеченную "для девочек".

Как и ожидалось, там оказалась просторная квартира с кухней и спальней на четырёх человек. Мерги быстро бросилась на одну из кроватей, засталбивая её телом; на другой уже лежал чемодан с моей одеждой. Комое-сенсей и Амели также быстро выбрали себе места, после чего выдвинулись на кухню (не готовить, просто изучать обстановку), я же устроилась на кровати и открыла блокнот, надеясь продолжить чтение. Мерги посмотрела на меня, после чего заявила, что проверит парней, и вышла из палатки.

Стало неожиданно спокойно, едва ли не впервые за день. Кухня особо не шумела, парни в гости не заваливались, никто не отвлекал.

Отвлекла я сама себя, минут через десять вынув телефон и наконец-то написав Уихару. Не на уровне доклада, и полностью умолчала о падении Томы, но всё остальное кратко рассказала. Уихару скоро ответила, сообщение от Микото тоже давно мигало, и ещё через пару минут я полностью отложила блокнот, сосредоточившись на чате.

* * *

Весь остальной вечер прошёл спокойно. Я поболтала с девочками и умилилась тому, как они за меня переживают. Успела взять блокнот до того, как Комое-сенсей заглянула в комнату. Мерги примчалась ровно перед отходом ко сну, ни слова не сказав о возможной неудаче Томы. Душевые оказались раздельные и закрытые, я аж поблагодарила придумавшего это — сверкать голым телом перед тремя другими девушками разных возрастов тоже совсем не хотелось. Затем мы быстро разбрелись по кроватям и столь же быстро уснули.

Все, кроме меня. Я лежала, смотрела в потолок и пыталась исполнить данное в больничном крыле обещание состыковать итоговую картину.

Итак, в данном мире умещаются сразу несколько вымышленных произведений — думаю, с десяток точно. Разных жанров, разных систем магий, разных мест действия, даже законы реальности у всех разные.

Первый и единственный кандидат, ответственный за безобразие — начитавшаяся всякого Судзумия Харухи. Её сил более чем достаточно для переписывания мира под желания хозяйки, и на этот раз всё получилось столь глобальным, что даже фракции инопланетян, путешественников во времени и эсперов не сумели справиться. Им пришлось как-то приспособиться к новым реалиям, принять их как должное и перевести внимание на явившиеся бонусом глобальные угрозы.

В случае Нагато этой угрозой стала игра SBURB, и оно абсолютно справедливо. Копий игры несколько, и каждая из них запускает свой сеанс, приводящий к падению метеоритов сначала на дома игроков, а затем на всю планету. И это только начало, конец умещается в монстре по имени Лорд Инглиш, чьё дыхание разрушает реальность.

По всей видимости, Нагато изъяла не только копию Харухи, но и все остальные, дабы не было более никаких сеансов. А затем, по непонятной причине, устроила свой. Вместе с невесть откуда и почему вылезшими Оказаки Ушио и Алисой Селезнёвой — а также, подозреваю, Рокси Лалонд.

Рокси Лалонд... то есть наш мир это мир альфа-детей. Значит, где-то тут должны быть Джейн Крокер и Джейк Инглиш. А соответственно... ох. Соответственно, должна быть и Бетти Крокер, она же Снисхождение, она же королева троллей и существо, с которым лучше не иметь никаких дел.

И она не просто тут, она подготавливается к тому, чтобы одиннадцатого ноября, то есть через два месяца, атаковать мир и полностью затопить его.

Трудно поверить, что Нагато не знает об этом. И трудно поверить, что инопланетянам выгодна подобная ситуация. Возможно, Антибригаде, творящей непонятное в целях неизвестного... но тоже сомнительно. Однако же на устранение этой угрозы наверняка брошены все силы, и потому Волдеморта с Зловещей Шестёркой никто не трогает. Они опасны, но опасны чисто в локальном плане, миру в целом не угрожают и аборигены сами с ними справятся.

Если так подумать... вполне возможно, что Дамблдору хотя бы часть происходящего известна. Вполне возможно, что три фракции решили открыться тем персонажам новых реальностей, что без проблем примут их существование и согласятся спасти мир. Хотя у Человека-паука вроде ничего такого в мыслях не проскакивало, а его при таких условиях однозначно надо и можно вербовать... но всё же, допустим. И тогда Дамблдор спрятал в Хогвартсе...

Он спрятал в Хогвартсе копию игры SBURB. Запасную, или, скорее...

Если Рокси Лалонд действительно покинула канонную команду, то её место обязан кто-то занять. Обязан присоединиться с Джейн, Джейку и Дирку Страйдеру. И хотя список кандидатов можно на несколько страниц уместить, но...

Но тут на сцену выходит русская попаданка. Неизвестно зачем призванная Харухи, но способная буквально сыграть свою роль. Стать частью команды по спасению причудливо склеенного, но живого мира. Поэтому меня и отправили сюда, вместе с Томой. Алистер Кроули, глава Академия-сити, несомненно в курсе происходящего и несомненно также желает спасения мира. Из-за этого и подделал результаты лотереи, чтоб в нужном месте оказалась нужная девушка, с парнем, способным пробиться...

Я аккуратно, дабы никого не разбудить, потянулась к вискам и помассировала их. Нет, как-то не сходится. Хорошо, вы намерены устроить попаданке сеанс игры, так почему тогда столь скрытно? Почему не прийти, не объяснить, не рассказать заранее? Зачем все эти тайны, зачем лотереи, зачем туманные намёки и столь долгое невмешательство в главные события?

Может, мне не доверяют? Может, они думают, что Харухи призвала какого-нибудь стереотипного попаданца, он даже в женском теле побежит качаться, собирать гарем и возрождать СССР вопреки рассудку и необходимости, заодно поливая грязью весь встречный канон — и с таким действительно лучше работать издали, мягко подталкивая в нужную сторону?

К слову, а почему Харухи призвала именно не такого попаданца? Сказала "ну нафиг, я бы лучше посмотрела на симпатичного лично мне"? И симпатичной лично ей оказалась я?

Вопросы, вопросы... может, как-то намекнуть, что я относительно адекватна? Сказать тому же Дамблдору, что полностью разбираюсь в игре? Или лучше подождать, ибо он наверняка прочёл мой разум своей легилименцией и уже доложил куда надо про то же самое? Но что если я ошибаюсь, что если никакого заговора по спасению мира не происходит, и привлеку совсем нехорошее внимание?

Но ведь сны... кто прислал мне эти сны? Почему именно такие и с таким сюжетом? Насколько они правдивы? Да, я видела в интернете, что Человек-Паук существует — кстати, надо бы остальное проверить — но "существует" и "всё было именно так" это разные вещи.

Мерги что-то пробормотала на соседней кровати, и я затихла, испугавшись, что разбудила её — но девочка продолжила спать.

Кстати, может, тот секрет, на который они усиленно намекали, как раз в этом и состоит? К Порри Гаттеру с делегацией "помоги спасти мир" вполне могли прийти, и он вполне может тоже знать про меня и заниматься тайными делами... но тогда зачем намекали? Причём не мне конкретно, Томе тоже?

Я вновь помассировала виски. Знать бы полный расклад, кто именно в деле, а кто не очень... альфа-дети, например, тут, а бета-дети? Алиса Селезнёва одна прибыла из будущего или Пашка Гераскин, разумный корабль Гай-До и космические пираты Весельчак У с Крысом тоже за компанию? И к слову о будущем — вроде бы в последнем сне я углядела Майло Мёрфи, именно он ехал на велосипеде. Значит, незадачливые временщики Кэвендиш и Дакота могут как-то объявиться?

Слишком много переменных, способных вылезти из ниоткуда. Слишком много тумана. И никто не спешит этот туман разогнать. Вполне возможно, что все мои выкладки одна гигантская чушь, но как это узнать?

Ладно. Надо бы спать, а то завтра ещё буду стоять перед толпой и зевать. С новым днём, надеюсь, придут новые ответы.

Хотя скорее новые вопросы...

* * *

Снов не было. И раздавшийся шум вырвал меня лишь из абсолютной темноты.

Мергиона прыгала по всей комнате и с дикими криками молотила ногами появляющихся из ниоткуда ниндзя, закутанных в чёрное; те после каждого удара исчезали, не забыв помянуть хорошим словом дедушку Нобунагу.

— О, доброе утро! — Мергиона ударила последнего ниндзя, отлетевшего в стену, перекувырнулась в воздухе и свалилась на свою кровать. — Вставай быстрее, уже через три часа всё начнётся!

— Хорошо, спасибо, — ответила я, заставляя себя как можно быстрее выползти из постели, схватить охапку одежды и рвануть в сторону душа, дабы там и переодеться. Слегка прохладная вода пробудила окончательно.

Рассказать о своей жизни в Академия-сити — и на этом, похоже, всё. Весь остальной день либо ждать появления чего-то важного, либо попытаться организовать самой. И насчёт последнего я как-то не подумала, хотя почти наверняка придётся...

В соседнюю кабинку тоже кто-то зашёл, включил душ — и я слегка насторожилась. А уже через пару секунд оттуда осторожно спросили:

— Эээ, Сатен Рюко? То есть, Сатен-сан?

Голос не принадлежал ни Комое-сенсей, ни Мергионе — метод исключения указывает на Амели Пулен. Так что я просто ответила:

— Да, доброе утро.

— Доброе утро, Сатен-сан! — голос прибавил в жизнерадостности. — Извините, но... могу я с вами немного поговорить? Минут пять, не больше!

— Да-да, конечно, — я говорила вежливо, но насторожилась ещё больше. Вот от Амели точно не ожидала ничего сюжетного, и если ошибалась...

— Я просто вчера заметила, что вы как-то неважно выглядите, почти ни с кем не разговариваете, даже поели не с аппетитом... простите меня за наблюдательность! — Амели не иронизировала, она даже сказала это как-то испуганно. — И если вам вдруг что-то нехорошо или нужна помощь, то обращайтесь ко мне, пожалуйста! Я всегда с удовольствием вам помогу!

Насколько я помню Амели из канона — она не врёт, она действительно любит помогать другим. А я вчера после этого падения почти наверняка сидела с кислым видом и привлекла внимание.

Веселишься — привлекаешь внимание. Не веселишься — привлекаешь внимание. Это в Академия-сити ты одна из тысяч и никому нет дела, кроме подруг. Здесь же на самом виду даже в компании с Камидзе Томой, перетягивающем на себя все взгляды.

Так... что мне ей ответить?

— Спасибо большое, — я выключила душ, дабы не заглушать себя водой. Всё равно уже хватит мыться. — Просто мы вчера летели через полмира, и мне от смены часовых поясов нехорошо стало. Сейчас всё нормально.

— Ох, да, я слышала о таком! — Амели же ещё продолжала стоять под душем. — Всё равно обращайтесь в любом случае! Не стесняйтесь!

Я поблагодарила её, но поспешила вытереться, одеться и побыстрее выйти. Отказываться от предложения не стану — кто будет отказываться от предлагающей помощь искренней волшебницы — но просто не знаю, как лучше применить...

— Пулен-сан, — я замедлилась, хотя уже взялась за ручку двери. — Можно вас спросить?

— Да-да, спрашивайте! — теперь она слегка убавила душ.

— Ваша компания вчера нам пол-вечера намекала на какой-то секрет, и мне просто любопытно: это что-то интересное или так просто?

— А-аа, — она слегка протянула это. — Ну... простите, пожалуйста, но это совершенно не мой секрет, и я просто не могу никому его рассказать, иначе случится что-то страшное... простите, пожалуйста! — испуга стало ещё больше, и я поспешила оборвать, поблагодарить и выйти наружу.

Надо бы узнать этот секрет, он точно абсолютно важен.

* * *

Комое-сенсей успела приготовить нам завтрак, после которого мы сразу вышли наружу. Парни уже ожидали нас: Тома всё ещё с повязкой на носу, но выглядел довольным, и никто от него не шарахался.

— Удачи вам на сегодняшней лекции, — мгновенно сказал сияющий Порри, одновременно осторожно направляя не переставшего таращиться в никуда Мордевольта. Тот, однако же, как-то сумел облачиться в торжественную фиолетовую мантию. — Мы выступаем после вас, потому что придётся как-то втащить машину внутрь замка.

— Я же говорю, воспользуемся заклинанием Люксметр-бург, — Сен как-то недовольно поправил очки. — Маленькую копию прямо в руке пронесём.

— Ты что, ты хоть представляешь, как на программном обеспечении отразится изменение размера деталей! Они ведь ещё и светиться начнут! Мы потом от багов не избавимся, будет машина летать и врежется ещё в какое-то дерущееся дерево...

Судя по интонациям, спор проходил не по первому кругу. Комое-сенсей тем временем приманила меня с Томой к себе.

— Готовы? — тихо спросила она. — Нет нужды быстро порепетировать?

— Думаю, у меня проблем не будет, — сейчас речь Томы была куда чётче. Я лишь улыбнулась и сказала:

— Надеюсь, в процессе не выдам каких-то жутких тайн.

— Ой, да какие тайны, — отмахнулась Комое-сенсей. — Хорошо, что вы так уверены в себе. Было бы у нас больше времени... главное, не бойтесь. Я буду стоять рядом с вами и обязательно поддержу, если запнётесь.

Похоже, маленькая учительница волновалась больше всех. Мы же тем временем зашагали к успевшим прибыть каретам, на этот раз привезшим с собой Дамблдора.

— Большой Зал уже полностью готов, — он вслушался в непрекращающийся спор о машине, но лишь улыбнулся. — Профессор Цукуёми, вашим студентам нужна какая-то дополнительная подготовка?

— Думаю, что нет. Они давно уже готовы, — Комое-сенсей повернулась к нам с абсолютно очаровательной улыбкой, и мы оба только кивнули.

Компания Порри, ещё вчера как-то умудрившаяся залезть в карету впятером, проделала такой трюк и сейчас. Дамблдор же уселся к нам.

— Самое главное, помните, что это не ради высоких оценок и даже не соревнование, — тихо сказал он, когда карета тронулась. — Нам просто интересно, что именно вы можете предоставить.

Спасибо за попытку смягчить ситуацию, но я понимала, что не всё так просто. Если мы оба просто что-то промямлим, ничего особого не рассказав, то все не будут воспринимать Академия-сити всерьёз. А это как-то удручало.

Подделали мой выигрыш в лотерее или нет — но я должна постараться на максимум. И сосредоточиться на удачном выступлении.

* * *

Большой Зал не так уж и сильно изменился — исчез только стол преподавателей, освободив огромную площадку. Машина, думаю, спокойно уместится. Пока что там умещалась лишь трибуна на небольшом возвышении, позволявшая смотреть в остальной зал сверху вниз.

Подавляющее большинство учеников устроилось в зале, но с десяток расположился за небольшими столами по обе стороны от трибуны, почти у стены. И среди них...

О да. Взъерошенные тёмные волосы и круглые очки, а также шрам на лбу от молнии. Рядом рыжеволосый парень и девочка с гривой каштановых волос.

Вот и Гарри Поттер, которого я уже потеряла. И если он сидит настолько отдельно, то, получается, тоже участвует в научной выставке? А это интересно, особенно если...

Ага, белобрысая голова в мантии с зелёным галстуком, рядом два воплощения живых мускулов. Драко Малфой тоже в деле, и всё становится ещё интереснее. Учеников от Когтеврана и Пуффендуя по облику я не узнала, имена наверняка скажут больше.

Комое-сенсей нас потянула как раз за стол с Пуффендуем и Поттером; Порри с командой прошли к Малфою и Когетврану. Свободных стульев оказалось в достатке, и теперь я уселась с самого краю, а Тома рядом.

— Приветствую всех собравшихся сегодня в этот знаменательный день, — Дамблдор тем временем прошёл за трибуну. — И будем надеяться, что однажды мы вспомним его лишь как один из первых в череде подобных дней, когда совместная работа магии и науки разных сфер стала обыденным делом, не вызывающем никакого сомнения.

При его словах в зале засверкали белые вспышки — пресса тут, само собой.

— Основное действие начнётся завтра с самой выставкой, но сегодня участники представят нам, что именно они планируют продемонстрировать. Первыми с лекцией выступят представители Академия-сити, затем студенты факультетов Пуффендуй, Слизерин, Когтевран и Гриффиндор, а замкнут учащиеся Первертса. Поприветствуем же участников!

Аплодисменты неожиданно оглушили меня вместе с осознанием, что мы идём первыми и... а что мы завтра на выставке-то покажем? Ещё один рассказ? Но Дамблдор уже ушёл с трибуны, а Комое-сенсей подходила к ней; она замешкалась, осознав, что ростом совершенно не выходит, но отошедший к стене директор слегка шевельнул палочкой, медленно приподняв учительницу.

— Здравствуйте, уважаемые ученики Хогвартса! — с ощущением внезапного полёта Комое-сенсей справилась мгновенно. — Академия-сити долго находилась в закрытом режиме, и лишь совсем недавно смогла выйти в мир, так что я не удивлюсь, если у всех вас есть вопросы о том, как мы живём и чем занимаемся. Я даже слышала несколько достаточно надуманных историй, вроде экспериментов над детьми или стираний памяти! — она засмеялась искренне, но меня даже на улыбку не хватило. Надуманных, как же.

— И потому сегодня двое самых обычных учеников Академия-сити прибыли сюда, и их научный проект — рассказ о том, как всё организовано внутри города. Взгляд со стороны самых обычных, не обладающих высокими познаниями, докторскими степенями или особыми силами эсперов людей.

Ну вот в случае с Томой явное кривление душой, и многие наверняка это понимают. Однако же поправлять никто не спешил, только зааплодировали, а Комое-сенсей повернулась к нам.

— И первой я прошу выступить Сатен Рюко, ученицу средней школы!

Ну вот, открывать мне. Я не стала мешкать и сразу прошла к трибуне — та, к счастью, оказалась по росту. Дамблдор лёгким шевелением палочки отвёл Комое-сенсей в сторону и опустил на пол, а я же уставилась в зал.

Сотни глаз сверлили меня, десятки фотовспышек едва не ослепили, даже подвела руку к глазам. Секунда на сборы, на подготовку, на преодоление себя.

А теперь понеслась.

— Привет, Хогвартс! — я приветственно вскинула руку вверх, по пути взъерошив чёлку. — Вы просто крутые!

Ответом стала лишь тишина с новыми фотовспышками, но это меня ничуть не смутило. Пусть молчат хоть всё моё выступление, главное не слетать с волны.

— Честно говоря, мне удивительно, что вы так мало знаете об Академия-сити. Там ведь действительно круто! На улицах поддерживается постоянная температура, так что в жару включают прохладу, а в метель тепло! В том числе внутри домов! Представляете, идёте вы в школу, природа швыряется в вас снегом, а вам не холодно!

За столами оживились — похоже, вопрос метелей тут стоял острый. Хотя я понятия не имею, действительно ли в Академия-сити существует подобная система, но не удивлюсь. А если не существует, то после моих слов обязаны будут сделать.

После моих слов обязаны будут сделать...

— А даже если замёрзнете — ресторанов и кафе на любой выбор! И в кое-каких пользуются силами эсперов для придания вкуса, для сохранения тепла, для удобной покупки! Прям объеденье!

Так, это выстрел в никуда — попробуй удиви магов тем, что для приготовления пищи используются суперсилы. Но нельзя останавливаться.

— А если кто-то вздумает отобрать у тебя пакет с купленными булочками или ещё похуже, то к нему мигом Правосудие явится! — я даже рубанула рукой, едва не ударив кафедру. — Явится и сразу же "чего нарушаете? Самый умный, что ли? А ну пройдёмте! И нечего тут своей суперсилой крутить, у нас тоже крутых полно, мигом шею намылят!"

Чего-то меня совсем неправильно несёт. Если кто-то ожидал научную лекцию, то наверняка разочарован. Однако никто, включая молчащую рядом Комое-сенсей, не спешит останавливать, и потому продолжаем.

— Учёба, конечно, трудная. Но изучаем мы только полезные предметы, те, что потом в быту пригождаются. Вот, например, управление финансами, чтобы не тратить деньги зря, а то ещё и приумножить их. Есть у вас управление финансами?

Шум за столами подсказал, что нет, у них нет управления финансами, и что приумножить деньги мало кто откажется. Так, теперь, когда я завладела интересом... как насчёт выразить его?

— Честно говоря, я многое могу рассказать, но я не знаю, что именно вам будет интересно. Так что прошу, задавайте вопросы! — и обвела рукой зал, приглашая задавать эти вопросы. Нескольких секунд их замешательства мне хватило для того, чтобы перевести дыхание. А затем начали подниматься руки, не лесом, но я всё равно немного замешкалась, не соображая, как и кого выбрать.

— Прошу вас, миссис Перкинс, — Дамблдор пришёл ко мне на помощь, оторвавшись от стены и встав чуть впереди кафедры. Девушка в шарфе Когтеврана мигом вскочила с места и после небольшой заминки поклонилась.

— Это правда, что эсперы пятого уровня находятся на особом учёте вашей полиции как потенциальные преступники? — на полном серьёзе спросила она. Ну ничего себе, и что ей ответить? Что вообще-то да или должно так быть?

— Честно говоря, я не знаю обо всех пятиуровневых, — будем вилять между правдой и ложью. — Но я дружу с третьим номером Мисакой Микото, и из неё такая же потенциальная преступница, как из меня прилежный студент! То есть, я что хочу сказать, — немного сбилась, формулируя мысль. — Я понимаю, что люди, обладающие настолько огромной силой, могут вызывать страх. Но мы все считаем Академия-сити своим домом, в том числе пятиуровневые, и даже если кого-то пошатает туда-сюда, то никто из нас в любом случае не захочет причинять этому дому вред. Когда я готовилась к поездке сюда, то слышала от друзей, что вы все также считаете Хогвартс своим домом и никогда не откажетесь встать на его защиту, даже те из вас, кто углубился в изучение магии и получает только высшие оценки. И, как бы... у нас то же самое.

Не думаю, что сформулировала удачно, но девушка поблагодарила кивком и села, а Дамблдор провозгласил:

— Мистер Дитто!

* * *

Меня держали у трибуны целый час. Спрашивали об этих самых ресторанах, о занятиях в школе, о электромобилях, о дирижабле, об уровнях эсперов, обо всём. Такое впечатление, что в Хогвартсе в самом деле не знали ничего про Академия-сити, и мне приходилось рассказывать подробно, но при этом чётко держать рамки Сатен Рюко. Брякну что-нибудь про создание клонов, о котором не должна была даже краем уха слышать, и пойдут подозрения.

— Хорошо, ребят, дадим Сатен-сан отдохнуть, — Комое-сенсей всё это время немного подсказывала мне, и сумела вкроиться в промежуток между вопросами. — Она не единственный человек, приехавший из Академия-сити.

Мне поаплодировали и я махнула залу рукой, возвращаясь на место. Тома, шедший к кафедре, показал мне большой палец, и мы очень аккуратно разминулись так, дабы не коснуться друг друга.

У Томы лес рук возник ещё до того, как он раскрыл рот. И девушка, вызванная первой, вскочила, как-то заигрывающее улыбнулась и выпалила:

— Это правда, что у вас Разрушитель Барьеров?

Тома начал отвечать.

Невероятно медленно.

Звуки растянулись в какую-то заунывную мелодию, движения замедлились как на видеосъёмке, даже мир словно сгустил краски. Я хотела вскочить — и поняла, что на колени будто что-то навалилось. Огромное, мягкое... пушистое?

Через долю секунды навалившееся оформилось большим белым котом, растянувшимся так, будто мои колени выглядели удобнейшей подушкой. Я посмотрела на него, ожидая любых капризов и сюрпризов — но кот просто лежал, отвернувшись от меня и слегка урча маленьким моторчиком. Неожиданно маленьким и ласковым для такой туши.

Я очень осторожно протянула руку, погладила его по голове — кот подставился под неё, боднул и сразу же заворочался так, что едва не свалился. Еле успела схватить, обвить руками как обручем.

— Мммррррр... — пронеслось у меня в голове. — Тёплый человек...

— Ещё бы, — только и пробормотала я, понимая, что происходит. Кисер, кот Гаттеров, обладающий силой шестисот шестидесяти шести магов, отчего-то проявил ко мне интерес. И, скорее всего, замедлил окружающий мир.

— Пра-авильно. Погладь ещё, — слова с ореолом мурлыканья вновь отдались в голове. — А я тебе секре-ет расскажу.

— Какой секрет? — я вновь погладила его, как можно аккуратнее и нежнее.

— Секрет о том, что тебе делать дальше... мррррр...

Мы так сидели пару минут, и я гладила кота как никогда ранее. Тот всё мурлыкал и мурлыкал, никуда не собираясь уходить, хотя колени начали затекать.

— Так что за секрет? — я попробовала шевельнуть ими совсем немного.

— Какой секрет? — расслабленно промурлыкал кот.

— Который ты обещал.

— Мрррр... — кот не помнил никакое обещание. Я несколько секунд помялась, всё-таки передо мной существо, способное весь замок уничтожить взмахом хвоста. И единственное, кто хоть как-то готов подсказать, что делать далее. Но терпеть кошачью наглость...

— Так, всё, — я подняла руки. — Никаких глажек, пока не расскажешь секрет.

Кот повернулся и уставился на меня жёлтыми глазами, затем фыркнул — и исчез с колен. Я мигом вскочила — едва не рухнув на стол, когда затекшие колени дали о себе знать — и увидела его уже идущего между столами к выходу из зала. Большой пушистый хвост стоял недовольной трубой.

Блин, я... надо догнать, надо извиниться, надо не бросать единственную зацепку! Надо...

В следующую секунду голос Кисера вновь зазвучал в голове:

— Хогвартс. Первертс. Академия-сити. Нью-Йорк. Башня Фуфелшмерца. И ты.

Всё это опять-таки с оттенком мурлыканья — а затем оно стихло, сменилось звуками резко ускорившегося мира.

— ...к сожалению, нет, — говорил Тома, улыбаясь. — Я вообще не очень популярен среди девушек.

Я поняла, что продолжаю стоять — и быстро села, дабы никто не решил, что этот вопрос меня интересует. Нисколько не интересует, особенно сейчас.

Хогвартс. Первертс. Академия-сити. Нью-Йорк. Башня Фуфелшмерца. И я.

Что... всё это значит?

Первая мысль — места для хранения чего-то. Чего-то раскиданного по всему миру, спрятанного в самых надёжных местах. Но тогда... почему я? Что-то спрятано во мне? В моём теле, в моём разуме? Но что?

И почему шесть? Почему не четыре, как принято в Хоумстаке? Почему не древняя магическая семёрка? Шесть это ведь если только Зловещая Шестёрка, или...

Блядь.

Шесть крестражей Волдеморта.

Шесть фрагментов его души, вырванных из тела для возрождения после смерти.

Сохранённых внутри как предметов, так и живых существ.

Пятеро в этом новом, перемешанном мире оказались в совершенно других местах. А шестой...

Шестой внутри меня.

Мысль обожгла льдом ужаса. Я даже часто задышала, чувствуя, что вот-вот впаду в панику.

Вот почему я видела смерть — потому что душа Волдеморта её каждый день наблюдает! Вот почему у меня фобия секса — потому что Волдеморт его терпеть не может, разве что в извращённой манере!

Вот почему я так много знаю об этих реальностях — потому что Волдеморт...

...на деле тот ещё гик?

А русская потому что он действительно потомок Ленина?

Несколько секунд я просто таращилась в пустоту, не отреагировав даже когда Тома прошёл мимо и сел на своё место. Нет, конечно, не гик. Он просто активно изучал всё то, что не соответствует его реальности. Осознал, что в масштабе появившихся злодеев далеко не на первой строчке. А хотел бы на эту первую строчку вылезти.

И тогда... создал крестраж из Сатен Рюко? Девушки на другом конце света? Но он ведь не создаёт крестражи из других людей. Хотел убить её как Поттера и вновь сработало не так? Так ведь у меня шрама в виде молнии нигде нет. И упоминался Волдеморт как живой и вполне себе активный.

Пуффендуйцы успели выступить и уйти, а я полностью всё прослушала. Сейчас за трибуной стоял Малфой и что-то рассказывал, показывая на крутящуюся перед ним модель глобуса. Кажется, речь шла о преломлении воздушных потоков, которые можно обрабатывать для путешествий на мётлах, превращая в воздушные порталы... в любое другое время я бы с удовольствием выслушала подобное из уст Малфоя, но сейчас голову забивали лишь свои мысли и щемящая тоска.

Я не хочу оказаться крестражем.

Не хочу быть лишь рваным осколком личности — причём совершенно паскудной личности.

Но именно в этом ответ на всё. Именно поэтому мне не доверяют и манипулируют издали — как ещё прикажете относиться к крестражу? Именно поэтому Дамблдор и Шокухо Мисаки, коснувшиеся моего разума, никак не отреагировали, ибо мало ли что там крестраж себе фантазирует. И именно поэтому...

Меня ждёт неизбежная смерть.

Причём, скорее всего, от рук людей, желающих спасти эту новую реальность. И я не имею ни сил, ни права что-то изменить.

Осторожно покосилась на Тому — тот не смотрел на меня, слушал выступающих (Малфой успел уйти, его место заняла девочка из Когтеврана, тянувшая столь заунывно, что я и нормально её не поняла бы). Слушал явно скучая, но очень старался не подавать виду.

Если бы я уже старалась стать его союзником... возможно, он бы смог меня защитить. Ему не впервой для защиты одной девушки выступать против остального мира. Даже если эта девушка лишь крестраж злодея. Но я ничего не сделала и скорее оттолкнула от себя — мы теперь следим за тем, как бы не коснуться друг друга. А помочь мне просто так...

Кто за просто так поможет крестражу. Все отвернутся, если узнают правду — даже Уихару. И я сама буду молить о смерти, дабы остановить безумного мага, не позволить ему возрождаться и впредь.

— Сатен-сан, — Тома сказал очень тихо; я вновь посмотрела на него и словила ответный, встревоженный взгляд. — Всё нормально?

Я сразу постаралась улыбнуться, кивнуть — но на большее не хватило, и беспокойства во взгляде Томы не убавилось. На трибуну тем временем прошла Гермиона Грейнджер, и её проект оказался идеей по внедрению домовых эльфов в новое общество как искусных механиков. Совершенно не удивлена.

— Я немного устала, — сказала очень тихо, и теперь Тома понимающе улыбнулся.

— Она предпоследняя выступает, — он тоже не повышал голоса. — Скоро Порри выйдет со своей машиной, и потом у нас свободное время до завтра, как я понял.

— Уверена, это свободное время завалят подготовкой к выставке, — я взглянула на Комое-сенсей; та посмотрела на нас, но никак не одёрнула. — Случайно не знаешь, что именно мы там будем делать? Стоять рядом с моделью города и держать знак "приезжайте к нам"?

— Если я встану рядом с моделью города, я рано или поздно на неё упаду, — он легко хмыкнул как раз во время паузы; Гермиона аж дёрнула головой и уставилась на нас. Кажется, смешка не должно было раздаться, и мы с Томой мгновенно приняли невинный вид. По счастью, Гермиона не стала раздувать проблему и продолжила речь, а мы прекратили разговор.

В одном могу быть уверенной точно: Тома про мою сущность не имеет ни малейшего понятия. И вообще его в команду по спасению мира удивительно несправедливо не позвали, иначе бы давно как-то прорвалось. Вполне возможно, что он всё же захочет помочь мне.

Возможно, Тома окажется единственным, кто захочет помочь мне.

Гермиона завершила выступление — и сразу же двери зала распахнулись, пропуская вперёд сияющего Порри Гаттера с его командой. Похоже, они всё-таки договорились; плывущая вслед за ними машина вместо уменьшённой стала бесплотной и парила аки призрак технологий.

Я оперлась об локоть и приготовилась слушать, надеясь хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей, однако в речи Гаттера не прозвучало ровным счётом ничего интересного. Машина, может на одном картридже ездить хоть целый день. На уточняющий вопрос из зала "только день?" Порри торжествующе заявил, что это только начало, а там и неделю, и месяц, и год. Я не особо понимала, насколько это всё важно, и просто слушала, стараясь не отвлекаться на продолжение грустных мыслей. Выступал Порри также почти час, незаметно перейдя на общую тему будущего счастья симбиоза науки с магией, и прервался лишь когда Дамблдор воспользовался паузой, поблагодарил его и указал, что пришло время обеда.

* * *

Для обеда мы вновь переместились за вернувшийся перед преподавательским стол, и Комое-сенсей сразу указала нам:

— Никуда потом не расходитесь, ребята. Мы немного обсудим завтрашнюю выставку.

Возражать не стали — лично мне и идти-то особо некуда, разве что вернуться в палатку и понежиться на кровати. Идти обследовать Хогвартс с его лестницами я попросту не решалась, как и попросить кого-то проводить. Да и... я теперь знаю, где хранится нечто секретное (не игра? Ещё один крестраж?), а больше вроде некуда идти. Есть ещё Выручай-комната, способная материализовать любой необходимый предмет, но я сейчас совершенно не помню, на каком она этаже. И даже если вспомню — поди найди.

Вот к озеру сходить не прочь, вдруг гигантский кальмар высунется...

— Я уже узнала, что мы будем стоять примерно здесь, — Комое-сенсей после обеда отвела нас к краю стола Гриффиндора. — Все проекты будут расположены по границе зала, а центр освободят для посетителей. Камидзе-сан, пожалуйста, будьте аккуратнее с соседями.

— Обязательно, — кивнул тот. — Но что мы делать-то будем?

— Стоять перед небольшой моделью Академия-сити, что любезно подготовили профессора. И отвечать на вопросы присутствующих.

Эй, я это скорее в шутку говорила. И вообще оно больше смахивает на отписку, чем на что-то полноценно научное. Тома задумчиво посмотрел на меня; кажется, ему приходили те же мысли.

— Просто всё это не смахивает на что-то значимое, — и он не побоялся их выразить. Комое-сенсей удручающе развела руками.

— Я лишь следую выданной мне программе, — голос маленькой учительницы тоже состоял из одного разочарования. — А по ней только такое. Но мы ведь всё равно постараемся, да?

Мы уверили её, что да — и были отпущены с наказом погулять до ужина, после чего оба направились к озеру. Друг с другом не разговаривали, но шагали рядом, пока наконец не достигли небольшой поляны перед водной гладью.

— Говорят, тут гигантский кальмар плавает... — похоже, Томе тоже интересно было взглянуть на переплетение щупалец.

— За ним и пришла, — я вынула телефон и посмотрела на мирную, неожиданно блестящую воду. Пока кальмара нет, как и прочих скрывающихся в глубинах существ. Надеюсь, Тома не испортит своей неудачей, хотелось бы всё-таки увидеть...

— Слушай, Сатен-сан, можно с тобой поговорить? — неожиданно сказал он, слегка отворачиваясь от озера и посмотрев в сторону леса. Там деревья стояли плотной стеной и твёрдо намекали, что заходить к ним не следует.

— Да, конечно? — я удивилась и одновременно насторожилась. Тома же оглянулся, а затем понизил голос до заговорщеского шёпота:

— Тебе не кажется, что тут что-то затевается?

— Что именно? — я тоже зашептала; Тома подошёл чуть поближе.

— Даже я слышал про этого Волдеморта, что тут всем мешает. И что он почти наверняка попытается напасть на выставку, ибо ему все эти науки поперёк горла, — Тома даже провёл ладонью по своему горлу. — И знаешь, я...

Он немного замешкался, но я терпеливо ждала.

— Я не впервой встречаюсь со всякими магами и, ну, дерусь с ними. Тебе Бирибири наверняка рассказала, что моя правая рука всю магию рассеивает, да?

— Заходил как-то разговор, — уклончиво ответила я.

— Ну вот, — Тома и не стал настаивать на подробностях. — А всем этим магам подобное, сама понимаешь, не нравится. И я, как бы... как бы думаю, а не выбрали ли меня специально? Чтобы этот Волдеморт появился, я ему врезал и все остались довольны?

— А ты можешь ему врезать? — я-то не сомневаюсь, что может, но Сатен должна.

— Я не знаю, — Тома действительно выглядел неуверенным. — Но меня никто не спрашивает, и если он действительно нападёт, то... придётся. И просто, Сатен-сан, если он действительно нападёт — пожалуйста, постарайся убежать и спрятаться. Не думай, что это тебя или Академия-сити как-то опозорит.

— Не думаю и не собираюсь думать. Но Камидзе-сан, вряд ли только на тебя всё повесят. Тут же весь преподавательский состав, тут Дамблдор. тут наверняка много кто ещё есть и будет, — в самом-то деле, Дамблдор сидеть сложа руки и позволять Томе биться одному точно не соберётся. — Если что, убежим и спрячемся вместе.

— Это так прозвучало... — он смущённо потёр шею, и я почувствовала, что краснею. Боже, это ведь в самом деле "прозвучало"!

— Только "прозвучало", — погрозила ему пальцем и взглянула вдаль. — Видишь, что там позади творится? Только поворачивайся аккуратнее.

К озеру постепенно стягивались школьники, многие из них начали заниматься, многие стояли просто так, болтающими группками. И одна из этих групп, состоящая исключительно из девочек, стояла очень близко и смотрела на нас... хищными акулами они на нас смотрели.

— Да мы просто экзотика тут, вот и привлекаем внимание, — справедливо заметил Тома, слегка повернувшись и скосившись одним глазом. — Вон, глянь слева от них... чуть далее, они на тебя точно так же смотрят.

Чёёёёё? Я уставилась в указанную сторону и обнаружила группу уже парней, с таким же интересом рассматривающих меня. Ох, это... это надо как-то...

— Обратно мы идём вместе и притворяемся, да? — моё лицо ему всё сказало без слов.

— Да, — прошептала я, отвернувшись оттуда. — И если можно, то сейчас.

— Не держась за руки.

— Да, пожалуйста, не держась за руки, — неужели он всегда был таким чутким? Неудивительно, что за ним столько девушек бегает, я сама чувствую как минимум благодарность.

Надеюсь лишь, что слух о нашем притворстве не дойдёт до Микото и... этих "стольких". Ещё устроят мне что-нибудь нехорошее.

Но пока никто не сдвинулся с места, наблюдая за тем, как я и Тома медленно возвращаемся к замку.

Кальмар так и не выплыл.

* * *

Вечером я опять успела поболтать с Уихару и Микото, только теперь написала ещё и Куроко. По какой-то причине мы не устроили отдельную группу чата, не стали этого делать и сейчас, хотя удобнее было бы.

А так я просто всем написала, как прошло, посоветовала ловить британскую прессу и немного поёжилась, читая дружеские ответы. Девочки писали, что у них только закончились занятия и что они как раз собираются встретиться и всё посмотреть, а завтра вообще в прямом эфире понаблюдают. Пожелали удачи и не волноваться, отчего я грустно улыбнулась.

Как бы они все отреагировали на то, что их подруга крестраж?

Я удивительно быстро свыклась с этим фактом. То ли потому, что чего удивляться крестражу, коли он крестраж. То ли просто хоть какая-то определённость появилась, пусть и принеся дополнительный туман.

Плюс...

Я выходила из палатки побегать, размяться и заняться физкультурой. Мергиона делала то же самое и даже попыталась обменяться опытом упражнений, но наш разговор не склеился и она разочарованно ушла. Я не возражала, одной было лучше думать.

Крестражи, возможно, не единственный вариант. Есть ещё одно явление со сбором шести отдельных частей.

Камни Бесконечности.

Шесть маленьких камушков, каждый из которых даёт власть над тем или иным аспектом бытия.

Сила, Время, Пространство, Реальность, Душа, Разум.

А если вставить их в Перчатку Бесконечности, то всё сразу.

Но тогда получается, что я один из Камней, и это как-то тупо звучит. Они же вроде бездушные и неживые... вроде. И не должны вселяться в людей, не должны создавать новые личности. И если бы я была Камнем, я бы обладала властью над чем-нибудь. А я не обладаю.

Небольшая ветка на ладони приподнялась столь слабо, что учёный спокойно объяснит порывом абсолютно естественного ветра. Чего уж там говорить про пространство или время.

А если отвлечься от меня — из всей комиксовой братии, так или иначе причастной к Камням, здесь только Человек-Паук и Дэдпул. Железного Человека и прочих Мстителей нет. Вопрос с Таносом и Перчаткой открытый. То есть, грубо говоря, нет костяка требуемого сюжета, в отличие от крестражей.

Хотя чёрт их знает, конечно. В этом новом мире вполне могут объявиться новые шесть точек силы. И попаданка по своей природе оказалась этой самой точкой силы... ох.

Давайте просто посмотрим, что дальше.

* * *

Перед сном я немного порисовала — взяла блокнот, карандаш и позволила руке скользить в своё удовольствие.

Рука вырисовала Тому со столь серьёзно-напряжённым лицом, что это даже умилительно. Я несколько секунд смотрела на грубый набросок, а затем хихикнула.

Нет, серьёзно, хоть кто-нибудь ожидал от крестража желания рисовать?

Надеюсь, это хороший признак. Надеюсь, я не осколок чужой личности.

Когда же мы разошлись по кроватям, пожелав друг другу приятных снов, то я опять долго не могла заснуть, хотя старалась лежать абсолютно тихо, и продолжала думать.

Даже если я не крестраж, я всё равно что-то. И без слов Кисера это становилось более-менее очевидным. Само моё попадание сюда, те сны, выигрыш в лотерее... Я что-то, и в этом мире существуют те, кто должен знать больше.

Дэдпул, по определению своей возможности видеть сквозь четвёртую стену. Юки Нагато — этой вообще не проблема вычислить. Дамблдор вполне возможно что-то вертит на ус. Алистер Кроули почти наверняка уже всё знает. Кисер полностью в курсе.

Все те, до кого хрен доберёшься и так просто не разговоришь. И остаётся лишь плясать под их дудку, надеясь, что всё это ради спасения мира и потому стоит потерпеть. Они ведь... они ведь не будут так просто убивать девушку, даже если внутри неё крестраж?

Не будут ведь?

* * *

Разбудила на этот раз Амели Пулен и всех разом, пробормотав какое-то заклинание. Разом же пришлось мыться, хотя я опять притащила с собой одежду.

Пусть считают ненормальной, но даже перед девушками не хочу светиться голой кожей. В цивилизованном обществе уважают безобидные чужие фобии, вот и пускай.

Особенно если фобия не такая уж и моя.

Однако никто ничего не сказал, и после завтрака мы вышли наружу, где парни опять нас ждали. Точнее, Порри, Сен и Мордевольт уже сидели внутри своей машины, а Тома явно нарочно держался от неё как можно дальше.

— Удачи на выставке! — Мерги и Амели поспешили к друзьям, а мы с Комое-сенсей зашагали к карете.

— Просто стойте, отвечайте на вопросы и улыбайтесь, — маленькая учительница нервничала за всех нас. — И постарайтесь аккуратнее, Камидзе-сан.

— Надеюсь, этот их ритуал удачи ещё работает, — отозвался тот.

— Я не только про неудачу, Камидзе-сан. Все судачат о том, что во время выставки что-то произойдёт. Даже уверены. И... — Комое-сенсей помялась несколько секунд, явно подыскивая лучшие слова. — И постарайтесь ни во что такое не ввязываться.

— Постараюсь, — кивнул Тома; я искоса взглянула на него, когда мы наконец забрались в карету. Постараться постарается, но если я вдруг окажусь в опасности, то почти наверняка ввяжется так, что все ахнут.

Даже приятно. Наверняка бы начала влюбляться в него, если бы не была исковерканной частью личности или чем-то вроде этого.

* * *

Я думала, что вчера было много прессы с ослепляющими вспышками камер. Но оказалось, что это лишь цветочки.

Когда мы вышли из кареты, то сразу ступили на огромный красный ковёр, протянувшийся до самых ворот замка. И этот ковёр полностью окружили куча репортёров, а их вспышки казались направленной магической атакой.

Даже Комое-сенсей растерялась и несколько секунд прикрывала глаза. Но затем мы более-менее сориентировались, пожелали друг другу удачи пережить это и постарались как можно увереннее зашагать вперёд. Ковёр, похоже, был дополнительно защищён каким-то барьером, ибо ни один из репортёров не постарался выпрыгнуть нам наперерез.

Дамблдор стоял у ворот замка в какой-то торжественной мантии, светящейся попеременно цветами всех четырёх факультетов — красный, зелёный, синий и жёлтый. У переминающегося рядом с ноги на ногу Югоруса Лужжа костюм вообще мелькал калейдоскопом, стреляющим в затылок уже пострадавшим глазам. Цапля рядом с ним словно в издевательство оказалась одета в строгий смокинг.

— Приветствую учащихся Академия-сити, — говорила она ещё строже. Похоже, это была одна из тех магических птиц, которых Лужж создавал, когда не мог говорить от волнения. — Простите, что не мог сразу явиться и познакомиться с вами, просто-таки целая куча важных магических дел. Меня зовут Югорус Лужж, я директор великой и древней магической академии Первертс, занявший это место после оказавшегося злостным обманщиком Бубльгума. В отличие от него, я честен и справедлив, поэтому мои начинания часто оборачиваются крахом. Однако над обустройством научно-магической выставки работал не только я, и поэтому вы можете быть спокойны.

Югорус половину речи держался за голову и пытался тихим шипением осечь цаплю, а мы с Томой изо всех сил удерживали серьёзные лица. Дамблдор слабо улыбнулся и пригласил нас заходить.

Ковёр продолжался и внутри, загибаясь в сторону ворот Большого зала и отсекая невидимым барьером множество прочих гостей. Здесь прессы оказалось поменьше, всё оказалось битком набито обычными волшебниками, терпеливо ожидающими начала. Я не увидела ни одного хоть приблизительно знакомого лица — в том числе потому, что лиц оказался целый калейдоскоп различных возрастов, рас и одеяний. В самом Большом Зале стало легче, туда народ ещё не пускали и столы факультетов убрали, освободив просто-таки огромное пространство.

Модель Академия-сити у стены мы увидели сразу и поспешили подойти к ней. Все остальные, включая команду Порри, уже замерли у своих экспонатов, хотя когтевранцы что-то крутили в своём нечто, издали смахивающим на золотой орган.

— А они неплохо постарались, — не удержалась я, когда наконец сумела разглядеть проекцию города вблизи. Та слабо светилась всеми своими небоскрёбами, раскинувшись идеально ровным кругом, по пересекающимся улицам двигались крохотные модельки автомобилей, а в небе медленно плыла небольшая, но гордая фигурка дирижабля.

— Вот только кто "они", — Тома предусмотрительно держался подальше от модели. — У меня такое чувство, что мы должны были всё это создать. Не знаю как.

— Вот именно "не знаю как", — понимающе кивнула Комое-сенсей. — Уж не сочтите за принижение ваших данных, Камидзе-сан, Сатен-сан, но вам вдвоём такое за месяц не построить. Поэтому давайте просто выполним нашу задачу, хорошо?

Месяц? Я год-то сомневаюсь. И сомневаюсь, что смогу подробно рассказать обо всём, пусть даже модель невероятно подробная. Серьёзно, я вижу свой дом.

— Значит, просто стоим и отвечаем, — Тома встал по правую руку от модели, я по левую, Комое-сенсей остановилась прямо перед ней, благо из-за своего роста всё ещё была ниже любого небоскрёба.

— Вы как? — сейчас к нам подлетел белый попугай. — Полностью и абсолютно спокойны? А то я нет.

— Немного волнуемся, — ответила за нас Комое-сенсей. — Я надеюсь, что охрана самая лучшая?

— О, целиком и полностью. Вон, взгляните, — попугай махнул крылом, мы повернули головы и увидели стоявших в самом углу мужчин, одетых в исключительно синюю форму. — Это специальная магическая охрана "Батюшки Святы", они будут следить за порядком и чуть что — намнут бока любому напавшему.

— А если никто не нападёт? — отчего-то это сразу меня заинтересовало, и попугай охотно объяснил:

— О, это мы тоже предусмотрели. Вон, взгляните.

В другом самом углу стояли мужчины, одетые в исключительно красную форму.

— Специальная научная охрана "По-Чере-Пу". Они тоже намнут бока любому напавшему, но если ничего не произойдёт, то обе охраны намнут бока друг другу. Это у них в контракте прописано. Но не бойтесь, — попугай захлопал крыльями. — Кто-нибудь обязательно нападёт. Очень многие возмущаются фактом проведения выставки, не только Я-Забыл-Кто. Правые уверены, что внедрение науки в магию приведёт к краху общества, левые уверены, что внедрение магии в науку приведёт к краху общества, централисты уверены, что внедрение приведёт к краху общества, и мы должны уважать их мнения, потому что если начнём затыкать неугодных, то это приведёт к краху общества.

Несколько секунд все, включая попугая, просто молчали. А затем тот торопливо произнёс:

— Простите, там прибыла ещё одна делегация, я не хочу отвлекаться.

И на полной скорости умчался в сторону дверей. Я лишь закрыла глаза и вздохнула.

Кто-нибудь обязательно нападёт. Да. Сомнений не было изначально. И если нападёт — руки в ноги и ходу.

Что немного сложно, так как мы дальше всех от входа. Ну и команда Гаттера ровно напротив нас со своей машиной... что там у остальных-то?

Гриффиндорцы стоят рядом с неподвижной копией домового эльфа и кипой бумаг — хорошо, понятно. Когтевранцы закончили копошиться с золотым органом, хотя внешне ничего не изменилось. Пуффендуйцы разместились рядом с нами, их проект смахивал на гигантский рисовый шарик. Слизеринцев отсюда особо не разглядеть, но вроде демонстрируют что-то закрученное.

У меня всё сильнее подозрения, что только команда Гаттера подготовила что-то полезное и нужное. Все остальные тяп-ляп на скорую руку, хотя само событие подаётся как нечто важное и торжественное. То есть да — нападут, и к этому нападению не просто готовы, но и активно спровоцировали.

Интересно, а вот... как бы руки в ноги сделать так, чтобы заодно остаться и попытаться разобраться? Может, я угляжу что-нибудь, что подскажет мне о происходящем. Или список участников уточню. Или вовсе произойдёт что-то совсем переворачивающее...

Оп-па, а экспонаты ещё не всё. Мордевольт шёл по ковровой дорожке, а следом за ним в нескольких сантиметрах от пола плыл стеклянный шар, внутри которого на расшитой подушечке уместилось огромное устройство, напоминающее пучком огромных стволов какой-то многозарядный ракетомёт.

Зуб даю — Труба Мордевольта. Устройство, способное лишить магии абсолютно любого волшебника и передать её тому, кто стреляет из этой трубы. Для демонстрации мощи слияния магии и науки вполне подходит, но тут как бы нападения ожидают, не слишком рискованно?

— Ну вот, — Мордевольт остановил шар с Трубой на месте трибуны. Сейчас он выглядел более вовлечённым в реальность, даже осмотрелся с какой-то живостью. — О, подождите, это ведь гости из Академия-сити?

Он быстро подошёл и уставился на нас. Вблизи Мордевольт по-прежнему походил на рассеянного учёного тёмного мага в фиолетовом капюшоне на белом халате. Впрочем, уже через секунду халат и капюшон обменялись цветами.

— Эээ... — Мордевольт протянул мне руку, затем посмотрел на неё и аккуратно завёл за спину. — Уинстон Мордевольт, непризнанный учёный.

— Что вы, профессор Мордевольт, — Порри появился рядом с нами словно из ниоткуда. — Вы очень даже признанный!

— Разве? — удивлённо взглянул на него Мордевольт. — В чём я признался?

— В том, что вы великий учёный!

Пару секунд они смотрели друг на друга, а затем Мордевольт, как истинный гений, решил не углубляться в то, что не понимает.

— Приветствую, э... — он вновь повернулся ко мне, но теперь я поклонилась и вежливо ответила:

— Сатен Рюко.

— А, — он смерил меня задумчивым взглядом. — Я думал, Разрушитель Барьеров внутри какого-то парня.

— Это я, — сообщил Тома.

— О. В таком случае прошу прощения... — Мордевольт двинулся было к Томе, но затем уставился на модель города и застыл. А через пару секунд взглянул на Комое-сенсей и нахмурился.

— Девочка, вы... ээээ... какой-то научный гений? — спросил он.

— Нет, благодарю, — улыбнулась ничуть не обидевшаяся Комое-сенсей. — Меня зовут Цукиёми Комое, я преподавательница в Академия-сити.

— А, тогда приветствую, коллега, — Мордевольт вновь протянул было руку, вновь посмотрел и вновь спрятал за спину. Взглянул на Тому, на город, на Комое-сенсей, на меня и, зачем-то, на Порри.

— Профессор, — тот же посмотрел в сторону ворот. — Похоже, сейчас начнётся выставка.

— Уже? — Мордевольт с видимым сожалением взглянул на нас. — Простите, я должен буду произнести речь. Э-э, мистер Перри... вы не знаете, какую именно речь?

— Знаю, профессор, я написал её для вас...

Они отошли к Трубе — и капюшон с халатом опять обменялись цветами. А спустя где-то минуту двери открылись, и внутрь повалил народ.

Я аж сделала пару шагов назад, однако народ повалил удивительно организованно и мигом распределился на небольшие группки, причём в большинстве своём посредине зала, экспонатами заинтересовались лишь единицы. Камеры репортёров и вовсе были повёрнуты куда угодно, но не в сторону участников.

— Я вот подозреваю, что весь наш смысл — быть приманкой для этого будущего нападения, — пробормотал Тома.

— Не надо так, ребята, — однако упаднический тон Комое-сенсей скорее соглашался. — Объединение магии и науки, равно как и крупнейших институтов по их изучению, действительно важная тема.

Мордевольт начал читать речь по бумажке о том, как его террористические действия привели к лучшему миру для всех нас (и как он нисколько это не одобряет и не рекомендует повторять, ибо питаться пюре и скрываться от спецслужб только звучит весело), но никто его особо не слушал. Все ждали нападения, даже синие и красные охранники разноцветными парочками рассредоточились по залу и угрожающе присматривались к чужим бокам. Дамблдор не пытался разбавить ситуацию — его вообще не было видно какое-то время, лишь затем он выскользнул из толпы и остановился неподалёку от нас.

— Простите за возможную скуку, — улыбнулся он; речь Мордевольта перехватил Порри, но успеха это не добавило.

— Плана эвакуации-то нет? — рискнула спросить я; Дамблдор посмотрел на меня, но спокойно ответил:

— Я понимаю, что все ждут какой-то атаки, но мы всерьёз подготовились к подобному. Будьте уверены, ничто вам тут не грозит.

— Я тоже надеюсь, — Мордевольт вынырнул из толпы и сразу подошёл к модели города. — Этот террорист схожестью наших имён подпортил мне немного крови. Приходилось как индюк на свиноферме доказывать, что мне приписывают множество его... ээээ... деяний.

— Как и ему ваши, — заметил Дамблдор, но профессор лишь дёрнул плечами.

— Мои действия были направлены на то, чтобы показать обществу всю глубину его заблуждений и открыть дорогу в лучший мир. Его же... ээээ... "теория чистой крови" совершенно не имеет доказательной базы и опровержена неопровержимыми опровержениями.

— Он тоже думает, что его теория открывает дорогу в лучший мир, — Дамблдор явно говорил это не впервые. Мордевольт же лишь отмахнулся.

— Не будем об этом. Лучше объясните, — он склонился над макетом. — Как ваши ветряные устройства вырабатывают столько энергии для поддержания жизнеспособности города и его суперкомпьютеров? Я в своё время ради развлечения делал умозаключения, и числа совершенно не сходились...

Комое-сенсей начала объяснять, что они используют силы эсперов для лучшего сбора и накопления, а Академия-сити ещё и построен в месте возникновения розы ветров; Мордевольт слушал, кивал, а в какой-то момент вынул электронную книгу и начал записывать разговор.

Я слегка заскучала. Порри начал привлекать внимание к своей машине, остальные участники тоже пытались заявить о себе, я вроде бы услышала голос Гермионы... но большинство зрителей ждали нападения. Даже уловила возмущённое "ну где эти террористы, я не могу простоять весь день просто так, не заложником". Похоже, англичане от жизни в стране, где действуют одновременно Хогвартс, Первертс и ещё не пойми что, весьма закалились.

— Занятно, занятно... — всё ещё кивал Мордевольт; Дамблдор рядом с нами тоже прислушивался к лекции. — А скажите мне...

Молнии ударили с потолка, разрывая на части стаи летающих свечей, прошлись над головами посетителей и впились в стены; по всей территории начали открываться ярко-голубые порталы и из них выпрыгивать фигуры в тёмных капюшонах и масках на лице. Слуги Волдеморта, Пожиратели Смерти.

— Никому не двигаться! — проорал кто-то в толпе. — Вы все взяты в заложники за участие в ритуале осквернения магии, чистой крови и тёмного образа нашего Лорда!

Дамблдор в ответ лишь шевельнул палочкой, и несколько ближайших фигур мигом рухнули, сладко захрапев. Люди оживлённо зашевелились, репортёры начали вспышками камер ослеплять нападавших, а охрана двинулась к ним, хищно всматриваясь в бока.

— Надеюсь, всё не закончат совсем уж быстро, — услышала я ещё один комментарий из толпы. Тома напряжённо всматривался в происходящее, а вот Мордевольт даже ухом не пошевелил. Как и носом, и глазом, и пальцем, настолько напряжённо он вслушивался в рассказ также увлекшейся Комое-сенсей.

Дамблдор опять нацелил палочку, но следующий портал открылся рядом с ним. Маг успел среагировать, ткнул в его сторону — и я абсолютно чётко услышала:

— Квинтэссенция!

Палочка вырвалась из его руки, окуталась небольшим ореолом электрических разрядов — и нырнула в сразу же закрывшийся портал, хотя Дамблдор попытался перехватить её. Помедлил он совсем недолго, а затем быстро зашагал в сторону, а я осталась охуевать от происходящего.

Палочку-то Дамблдор найдёт и всех положит, это вне сомнений. Но то, что его Бузинную палочку вот так просто украли...

Причём украла Нерисса. Одна из врагов Стражниц, весьма неприятно хитрая особа. И если магические правила извернутся так, что палочка признает её хозяйкой... это в разы опаснее любого Волдеморта будет.

Охрана тем временем ничего не могла поделать с Пожирателями. Те словно бы явились подготовленными и старательно не поворачивались к ним боками. Несколько из них сгрудились около пузыря с Трубой Волдеморта и усиленно колдовали над ним.

— Профессор, — очень тихо сказала я, когда Комое-сенсей тоже сообразила замолчать. — Вашу Трубу похищают.

— А? — обернулся тот, но ничуть не встревожился. — А, пускай колотят. Я наложил на сферу мощное заклинание "Это-Проф-Акация", оно защищает от абсолютно любых высказываний и воздействий. Они могут колдовать хоть целый день, но никак не вскроют.

— То есть Труба защищена, — это хорошо. Если бы Нерисса кроме Бузинной палочки ещё и Трубу заполучила бы...

— Ну да, — кивнул Мордевольт. — Если только они не возьмут шар и не разобьют его об пол. Тогда они смогут её достать, само собой.

Несколько мгновений в зале царила полная тишина, даже охрана замерла.

А затем Пожиратели взяли шар и разбили его об пол. Один из них, очень высокий и статный, поднял Трубу и как-то ласково пристроил у плеча.

Нацелил прямо на меня и выстрелил.

Среагировать я просто не успела, даже отшатнуться от рванувшего ко мне потока фиолетового полотна, мигом заслонившего весь мир... и только крепкая фигурка метнулась между нами.

Камидзе Тома выставил вперёд правую руку.

И две антимагические силы с лёгким звоном встретились.

Фиолетовое полотно раскинулось невероятным цветком, практически скрыло от меня весь остальной зал. Остался лишь Тома, напряжённо удерживающий кажущийся бесконечным поток энергии, его спина напряглась, колени слегка дрогнули, но парень продолжал стоять, защищая меня от потери неизвестно чего...

В какую-то секунду фиолетовое просто исчезло — и Тома практически уронил руку, тяжело вздохнул. Зал неотрывно смотрел на нас, многие перешёптывались, но теперь абсолютно тихо и совсем не предвкушающе.

Пожиратели исчезли. Вместе с порталами. Вместе с Трубой.

Откуда-то со стороны послышался злачный голос Дамблдора, упрашивающий всех сохранять спокойствие. Попугай вновь порхнул к нам, нервно размахивая крыльями.

— Вы целы? — почти истерично выкрикнул он. — Пожалуйста, скажите, что вы целы! Прямо в момент, когда я принимал индейскую делегацию...

Тома как-то странно посмотрел на свою правую руку.

Подошёл и погладил попугая по голове.

И абсолютно точно созданная из чистейшей магии птица лишь недоумённо раскрыла клюв.

* * *

После начался хаос.

Меня и Тому ослепили вспышками — каждый репортёр старался запечатлеть руку парня на попугае как исторический момент, о котором скоро узнает весь мир. И каждый репортёр рванул к нам ослеплённым, чуть ли не силой вогнал летающие микрофоны в рот, начал задавать десятки слившихся в одно сплошное жужжание вопросов.

Всё это парализовало меня на несколько секунд — а затем Дамблдор и Югорус протолкались сквозь сузившееся кольцо прессы и быстро разогнали их. Охрана же разгоняла остальных посетителей, но те сами удалялись, осознав, что веселье закончилось. Репортёры немного попытались поднырнуть под локоть Дамблдора, но отлетели в сторону, поняли, что ничего тут не добиться, и переключились на Мордевольта со слившимся в одно вопросом: понимает ли он, что его ужасающее устройство только что изменило мировой расклад сил и грозит ввергнуть всех нас в хаос беззакония? Мордевольт в ответ сердито отвечал, что ужасающим устройство становится лишь в злых руках, в добрых оно научный прорыв столетия, а научные прорывы не могут быть злом...

Его речь доносилась уже издали — Дамблдор решительно выводил меня и Тому из зала, крепко держа за плечи, обогнул ещё одну волну репортёров и быстро повёл наверх, в свой кабинет. Лестницы, судя по всему, решили не капризничать, и доставили к нужной статуе гаргульи за несколько минут, а та повернулась ещё до того, как прозвучал пароль.

Комое-сенсей и МакГонагалл присоединились на полпути, но внутри кабинета слегка отошли в сторону тихо поговорить, а Дамблдор попросил нас подождать и вышел. Я взглянула на Тому, а тот в миллионный раз оглядывал свою руку, словно всё не мог убедиться в истинности происходящего.

Разрушитель Барьеров исчез. Передался тому неизвестному Пожирателю Смерти. Плюс они получили Трубу Мордевольта, а сговорившаяся с ними Нерисса ещё и Бузинную палочку.

Если план Дамблдора с остальными был в этом, то он какой-то слишком хитрый.

Если не в этом, то полностью провалился.

— Как ты? — тихо спросила я; Тома взглянул на меня и как-то неуверенно улыбнулся.

— Честно говоря, ничего не изменилось, — он вновь оглядел руку. — Чувствую себя как прежде. Ты-то нормально?

— Благодаря тебе, — Тома наверняка думает, что спас меня от потери силы эспера. Однако целились враги явно не в нулевую способность.

Я что-то. Теперь стопроцентно.

И, кстати, вряд ли крестраж. Даже если Нерисса как-то одурманила Пожирателей Смерти за спиной Волдеморта, она вряд ли обрадуется, если один из них получит крестраж. И можно ли вообще Трубой украсть крестраж?

Хотя, конечно... кто сказал, что во мне лишь одна сила? Это ведь смесь миров, как-никак. Очень может быть, что я и крестраж, и что-то ещё. А воспользоваться силами не могу из-за диких условий. Например, струя огня вылетит только после определённых телодвижений... хотя это уже вселенная Аватара, его вроде бы здесь нет...

Мне нужны ответы! Нужны как можно скорее!

— И спасибо, но не стоило, — тихо сказала я Томе. — Я всё равно нулевой уровень. А ты теперь без своей силы как будешь сражаться?

— Я... — он сморщил лоб. — Слушай, я вообще об этом не думаю. Как-нибудь там потом разберётся. Тем более что у меня теперь неудачи нет, глядишь, всё теперь наоборот пойдёт, — Тома вновь улыбнулся. — И в любом случае это мои проблемы. А твой нулевой уровень в любой момент может продвинуться, и было бы жалко его навсегда потерять. Да и вдруг из Академия-сити выгнали бы, кто их там знает...

Я даже не стала ничего ему отвечать. Ну да, сейчас Тома вполне может уйти на путь полного везения. И засчёт этого даже преуспеть больше прежнего в выбивании дури из всяких магов...

Но лишь какое-то время. Вечно удача длиться не будет. Без Разрушителя Барьеров Тома не выстоит против того же Волдеморта, а против Нериссы — особенно Нериссы с палочкой и Трубой — и с ним-то не факт.

Получается, Тома становится абсолютно бесполезен, причём не только для меня. И с позиций хоть какого-то героя скатывается мгновенно. Но сам он этого не понимает, и как прикажете объяснить?

Дамблдор зашёл внутрь кабинета, на этот раз в сопровождении Югоруса. Но не успел произнести не слова — я раньше шагнула к нему и сказала:

— Профессор Дамблдор, я хотела бы поговорить с вами наедине.

Несколько секунд он смотрел на меня, а затем повернулся к остальным и спокойно произнёс:

— Профессор Лужж, Профессор МакГонагалл, профессор Цукуёми, мистер Камидзе, я попросил бы вас ненадолго выйти.

Никто из них не стал возмущаться, и вскоре мы остались вдвоём. Дамблдор прошёл за стол и кивком указал мне сесть.

И вот я на месте, где часто сидел Гарри Поттер. Точно так же смотрю на множество серебряных приборов непонятного назначения за спиной Дамблдора... гм, а феникса Фоукса нет. Хотя его жёрдочка в наличии.

— Слушаю вас, мисс Сатен, — произнёс Дамблдор, и я набралась смелости.

Была не была.

— Я знаю о том, что вся ярмарка была фикцией для привлечения внимания, — я смотрела прямо в глаза Дамблдору. Голубые глаза, скрытые холодным стеклом небольших очков. — Я знаю, что моё участие было спланировано заранее. Я знаю, что я нечто важное, может быть даже крестраж Волдеморта, и сегодня Пожиратели пытались похитить это нечто с помощью Трубы. И я хочу помочь вам, помочь тем, кто хочет расправиться со всеми угрозами этого мира, и хочу жить обычной спокойной жизнью. Вы можете прочитать мои мысли и убедиться, что я не лгу, — я даже коснулась своего виска. — У меня нет сил, трюков и желания скрывать их. Так что перестаньте мной манипулировать, перестаньте держать в неведении и просто скажите прямо, что делать.

Несколько секунд Дамблдор молчал. А затем очень тихо ответил:

— Почему вы думаете, что прямое указание будет куда лучше непрямой манипуляции?

— Потому что я сделаю ровно то, что нужно, не преподнесу сюрпризов, — слегка растерялась я, а Дамблдор тем же тихим тоном продолжил:

— Почему вы решили, что сможете сделать то, что нужно? Что если мы попросим вас убить определённого человека или переспать с определённым человеком? Вы тогда откажетесь, и вас не уговорить никакими словами. А через манипуляцию вы будете обвинять себя, но всё равно сделаете это — потому что будет слишком поздно и больно поступить иначе.

Это не тон Дамблдора. Совершенно не то, что я ожидала от него услышать, и потому даже не знала, как реагировать. А он продолжал:

— Вы правы, что многое здесь было спланировано, а вами манипулируют. Но отнюдь не потому, что нам этого хочется. Тому миру, в котором мы сейчас находимся, угрожает очень серьёзная опасность. И для её устранения нам приходится делать вещи, что со стороны кажутся нелепыми и лишёнными логики, но на деле жизненно необходимыми для успеха.

— Что за опас...

— Вы не обязаны это знать до определённого момента, — голос Дамблдора обжигал холодом равнодушия. — Всё само придёт к вам, и ваша задача — сидеть на месте и делать то, что необходимо для, как вы сказали, "жить обычной спокойной жизнью". Можете вообразить себя солдатом или тайным агентом спецслужб, чтобы было веселее, но прекращайте думать, что вы получите чёткие приказы и выполните их. Вы ничего не получите.

Я аж рот раскрыла, в голове вертелись остатки мыслей. Ожидала нормального, душевного, тёплого разговора, а это...

Это приводило в ярость.

Я не просила отправлять меня сюда, в этот мир!

Я не просила оказаться исковерканной частью чужой личности!

Я не просила! Ничего! Из этого!

Стул аж отлетел с грохотом — настолько быстро я вскочила и уставилась на Дамблдора. Сердце застучало, в голове засияло злостью, руки затряслись — но когда я попыталась выпалить ответ, то поняла, что не могу открыть рот.

Губы попросту не слушались, сомкнулись и отказались подчиняться.

— Скажи-ка, Сатен Рюко, — Дамблдор нисколько не изменил тон. — Что такое равнодушие?

Я уставилась на него, не понимая, как он думает получить ответ, и ярость внутри начала закипать.

— Равнодушие — это когда тебе плевать, что происходит с окружающими, — однако он ответил сам себе. — Когда они могут страдать, погибать и разрушаться, но ты лишь пройдёшь мимо, бесконечно самооправдываясь. А ещё равнодушие — это когда ты хочешь что-то заполучить, и не стесняешься в средствах. Настолько, что люди будут так жн страдать из-за этого, но ты даже не попытаешься облегчить их страдания. Однако есть ещё и высшая ступень равнодушия, — Дамблдор продолжал говорить, а волна моей ярости слегка отхлынула. К чему всё это? — Когда вещь, что тебе не нужна, должна быть уничтожена. Просто потому, что ей нет места в твоём мире. Она бесполезна для тебя — и оттого не имеет права существовать. Вне зависимости от того, насколько она хороша для всех остальных.

Стул сам собой поднялся и толкнул меня под колени так, что я вновь рухнула на него. Дамблдор при этом не только не шевелил палочкой — я вообще не увидела её.

— Ты слышала, что сказал Югорус Лужж, — его голубые глаза блестели как-то абсолютно жутко. — Огромное множество людей выступает против того, чтобы магия и наука работали вместе. Хотя любому человеку с мозгами ясно, что потенциал этого перекрывает абсолютно любой недостаток. Но всем им важно лишь собственное благополучие прямо сейчас, даже если через год оно превратится в нищету. Всем им важно, чтобы их теории о чистоте крови, сохранении традиций, разрушении былого и чего угодно ещё оказались верными — не соответствующими реальности, а верными. Всем им важно, чтобы мироздание целовало их в задницу — и все они без колебаний сожгут мир, если оно откажется. Вот это и есть высшее равнодушие, Сатен Рюко.

Таких слов от Дамблдора я точно не ожидала. Однако губы по-прежнему не слушались, по-прежнему не позволяли ответить.

— А теперь скажи мне, Сатен Рюко, — его улыбка оказалась какой-то совсем неприятной. — Можешь ли ты сказать, что тебе это незнакомо? Ты хотела отвергнуть возможность провести время со своей подругой, потому что эта подруга тебе неприятна. Ты была уверена, что весь мир — это сюжет, и этот сюжет скачет вокруг тебя. Ты намеревалась прятаться за парня и спасаться за ним, потому что знала, что он позволит это сделать. Тебя не прельщало знакомство с хорошими людьми только потому, что они не были такими же, как твоя подруга Уихару. Ты была уверена, что нам, высшим магам, прямо позарез нужна Сатен Рюко. И что если ты потребуешь вступления в команду по спасению мира, то тебя примут с распростёртыми руками. А знаешь, почему ты хочешь спасти мир, Сатен Рюко? Потому что тогда ты познакомишься с сильными мира сего. Станешь для них своей. Сможешь пользоваться связями. Обеспечишь себе обычную спокойную жизнь.

Что... что он несёт? Я не думала о таком! Я хочу спасти мир, потому что... потому что...

— Потому что тогда ты получишь титул спасительницы мира, — Дамблдор перестал скрывать, что читает моё нутро. — В компании с другими спасителями мира, которые будут знать, что ты сделала, и в своей доброте с великодушием как следует наградят. И, подобно лучшим друзьям, придут тебе на помощь в любую трудную минуту. А ты, Сатен Рюко, придёшь им на помощь в любую трудную минуту? Или предпочтёшь отказаться либо соглашаться с охами и вздохами, если это потребует от тебя хоть чего-то сложного?

О чём вообще речь? Я совсем не понимаю, что происходит! Хотела вскочить, выбежать из кабинета, но ноги с руками не слушались точно так же, как и губы. Отпустите меня!

— Это и есть Грань Равнодушия, — взгляд Дамблдора приковывал к месту не хуже заклинаний. — Когда тебе важно лишь своё собственное благополучие, и ты готова пройти мимо чего угодно, отвернуться от чего угодно, проигнорировать что угодно, лишь бы скорее вернуться к этому благополучию. Тебя не волнует необходимость спасать мир, тебе лишь хочется быть вовлечённой в это и снять сливки. И ты пройдёшь отвернувшись мимо того зла, от которого сливок не будет. А то и поможешь ему свершиться.

О чём он говорит? Какое зло? Какие сливки? Я лишь хочу, чтобы всех злодеев победили, и мир стал спокойным местом! Пожалуйста, прекратите этот разговор и сотрите мне память, оставив установку не задавать вопросов, я готова на это, клянусь!

— Стирать память? — Дамблдор медленно покачал головой. — В этом нет никакого смысла. Как я сказала, некоторые действия могут со стороны показаться лишёнными логики. Тем не менее, уверяю тебя — она существует.

Молнии ослепили, выжгли зрение, швырнули на пол вместе со стулом. В тело вонзились иглы, в ушах зашумело, горло сдавило. На несколько секунд я перестала ощущать мир — а затем вернулись и зрение, и слух, разом.

Я висела посреди кабинета, прямо в воздухе, и кожа горела множеством уколов. Хотелось кричать, плакать, но ни единого звука не могло вырваться с намертво сомкнутых губ.

Дамблдор уже встал.

И в его руках белела тонкая, бугристая Бузинная палочка.

Прозрачная волна пробежала по всему телу волшебника с головы до ног, полностью меняя его внешность. Секунда — и переливающееся четырьмя цветами одеяние сменяется серостью.

Кажущаяся слабой, выцветшей, но всё ещё высокая и властная старуха. Седые волосы неимоверной копной обвивают серое одеяние, чьи полы подметают пол. Она держится обеими сморщенными руками за посох, в навершии которого сияет огромный розовый камень, а глаза горят жёлтым огнём, хотя через левый протянулся толстый шрам.

Нерисса. Бывшая Стражница, предавшая дело сохранения баланса между мирами. Как долго она притворялась Дамблдором? Всё это время?

— Перед тем, как мы начнём, девочка, я хочу облегчить твою участь и раскрыть одну маленькую тайну, — губы колдуньи исказились в издевательской ухмылке. — Ты — не крестраж. И вообще не "что-то". Твоя роль отнюдь не в том, чтобы быть источником какой-то полезной и важной силы, потому что у тебя нет никакой силы. А теперь начнём.

Осколки металла вынырнули из ниоткуда и быстро сформировали тонкий клинок, мигом подлетевший ко мне и вонзившийся в живот.

БОЛЬНО! больнобольнобольноБОЛЬНОБОЛЬНО! Больно, БОЛЬНО!

ТомаУихаруКомоеПорриКисерМикотоАкселераторНагатоЮгорус СПАСИТЕ МЕНЯ!

Клинок выскользнул (БОЛЬНО!) и завис передо мной, мерцая алой кровью. Перед глазами всплыли багровые круги, смочённые выступившими слезами, но во взгляде Нериссы не скользнуло и капли сочувствия.

— Больно? — с вожделением спросила она. — Это хорошо, что больно. Это очень правильно, что больно. А теперь прощай, Сатен Рюко.

Новые молнии соскользнули с её пальцев и выбили из тела все чувства — в том числе чувство невероятной скручивающей боли.

И ничего не стало.

* * *

Две подушки, невероятно мягкие и тёплые. Приятный полумрак с пробивающимся сквозь шторы мягким светом.

Я села на кровати и осмотрела тихую, спящую комнату.

Боль исчезла. Исчезла вместе со всей реальностью Хогвартса и убивающей меня колдуньи.

Где-то пару секунд я таращилась в никуда, а затем рванула так быстро, что едва не упала. Однако всё-таки удержалась, схватилась за стол и мигом, даже не беря в руки, включила смартфон.

Слабо-зелёные круги заставки. Дата и время большими цифрами.

Тридцать первое августа две тысячи восемнадцатого года, два часа ночи.

Я вернулась почти на неделю назад.

В ту точку, когда всё началось.

* * *

Я не спала до самого утра, и лишь часам к восьми сумела свести всё в более-менее понятную кучу.

Кучу вопросов.

Нерисса притворялась Дамблдором всё это время? Но почему тогда Хогвартс её слушался и принимал за директора, замок же нельзя обмануть простой сменой личины? Она притворилась им только сейчас? Неужели успела похитить обезоруженного волшебника прямо у всех на виду?

Или, может, Нерисса работает заодно с Дамблдором? И вообще злодеи работают заодно с героями, потому что опасность в виде SBURB или чего-то ещё угрожает всем? Но в чём тогда смысл всех этих манипуляций с ярмаркой, со мной, со всем остальным?

Особенно если я не обладаю никакой силой. Однако если так, то почему тогда в меня стреляли из Трубы? Что и для чего хотели украсть? Кто был тот высокий и статный Пожиратель? И в чём тогда мой смысл, если у меня нет никакой силы? Почему Кисер назвал меня в числе шести мест хранения — или он имел в виду что-то другое?

И почему итогом оказалась моя смерть? Зачем меня убивать? И зачем перед этим в меня вонзили кинжал? Им нужна моя кровь? Но почему тогда так сложно, почему не прийти и не уколоть палец, пока я сплю? Им нужна моя боль? Поэтому Нерисса так радовалась моей боли? Но в чём смысл моей боли, я во всех этих мирах не припомню ничего, что было бы завязано на боли.

И к чему все эти разговоры о равнодушии, что они вообще значат? Злодейке захотелось выговориться? Или я что-то пропустила? Действительно прошла мимо какого-то зла, в упор его не заметила, и поэтому всё произошло?

Так или иначе, я выжила — а почему выжила? Почему я переместилась назад во времени, а не умерла? В этом и состоит моя сила, оказаться в роли Нацуки Субару с фактическим бессмертием? Для этого перемещения меня и убили — или наоборот, никто совсем такого не предусматривал?

Так или иначе... если взять за истину, что моя смерть перематывает назад время, то да. Бессмертие. И я могу попробовать рисковать для того, чтобы узнать как можно больше о происходящем, постепенно сложить цельную картину.

Но в приоритете сейчас не знания. В приоритете сила.

Я не хочу, чтобы мной манипулировали. Особенно если цель этих манипуляций — моя смерть, даже если смерть во временной петле. Я должна найти силу для того, чтобы противопоставить что-то героям и злодеям, попробовать спасти мир сама по себе и, самое главное, узнать, что же здесь вообще творится. Но как мне добыть её?

Поднять свою собственную силу эспера? Для этого нужен Увеличитель Уровня, но где его отыскать? И даже если заполучу... не факт, что он меня до четвёртого уровня подтянет, и это в любом случае займёт время, которого почти нет, а уровнем ниже просто бессмысленно распоряжаться. Ну устрою я смерч — та же Нерисса его развеет и вновь поджарит молниями.

Как ещё получить силу?

Магия отбрасывается сразу — может, я и научусь колдовать, но каждое заклинание ударит по мне самой. Плюс опять-таки время.

Артефакт? Вот это ближе, с артефактом в руках разговор пойдёт совсем другой. Но в Академия-сити нет артефактов, которые можно взять и использовать просто так. Или я их не помню. Или они хранятся за семью замками, как комплекс оружия ААА, и я с подобным не управлюсь.

А вне Академия-сити...

Труба Мордевольта.

И вот это, кстати, интересный вариант. Если Труба украла Разрушитель Барьеров, то и любую эсперскую силу сможет спокойно. То есть если я возьму Трубу, выстрелю да хотя бы в Микото, заберу её силу, силу других пятых и четвёртых уровней, может даже Акселератора, если он не сподобится отразить выстрел Трубы...

О да. С таким запасом можно смело и спасать мир, и диктовать свои условия. Альтернатива же... вообще есть?

Ну... попросить Финеса и Ферба что-то построить для меня. Но это что-то, по законам их вселенной, улетучивается ближе к концу дня, так что надо нечто такое, чем можно воспользоваться сразу и мощно... стоит подумать, хотя до Америки поди доберись. Есть ещё Сердце Кондракара, что даёт Стражницам силу, да и у других миров есть свои Сердца... но Сердце Кондракара и Сердце Земли прочно заняты, забрать их можно только если хозяин отдаст добровольно, а я не чувствую себя способной на хитрый план о добровольной передаче... и опять-таки, до Америки поди доберись.

Получается, основной вариант Труба.

Если я вернулась назад во времени, значит, основные события неизменны. Сатен по-прежнему "выигрывает" лотерею и отправляется в Хогвартс. До этого времени я должна вести себя как обычно. Думаю, моё перемещение во времени не останется незамеченным — Юки Нагато точно узнает, Алистер Кроули минимум что-то заподозрит, про Дэдпула и говорить нечего — но они могут решить, что я потеряла память обо всём произошедшем. Или что меня бессмысленно убивать. В любом случае, раз они не прикончили меня в Академия-сити и сразу, значит, им нужно определённое время и условия. Как минимум моё присутствие в Хогвартсе.

До отправления в замок меня никто не тронет. Есть три с небольшим дня на подготовку, но подготавливать особо нечего, вести себя как обычно и усыплять бдительность. Сегодня прогулка с Уихару. Завтра школа. Послезавтра на завод с Френдой.

И все эти дни прививать Микото желание отправиться в Хогвартс вместе с нами. Либо расписывать прелести замка, либо... делать вид, что я заинтересована в Томе, и тогда ревнующая девушка примчится сама... как-то так.

В Хогвартсе активно подружиться с уже желающей помочь Амели Пулен. Уговорить и надавить на неё посмотреть Трубу Воледморта. Взять с собой Микото и как только заполучу Трубу — выстрелить в неё. Добежать до самолёта или до чего угодно, подчинить его электромагнитными силами, валить обратно в Академия-сити, а там стрелять всех попавшихся эсперов. С каждым выстрелом становиться только сильнее, взять за горло и Нериссу, и кого угодно.

В плане есть дыры, сама вижу, но у меня впереди дни обдумываний. Хотя будет лучше как раз не думать об этом, дабы мысли не прочли, хотя как прикажешь не думать...

На пару минут я погрузилась в отчаяние. Если мысли всё равно прочтут в любой момент, если планы бесполезны... можно трепыхаться как угодно, ничего не изменится...

Страх едва не обволок меня, и вместе со страхом вернулось ощущение боли. Боли от вонзаемого в живот кинжала, от беспомощности, от одиночества, ведь никто из героев не пришёл предотвратить и помочь, все они могли предотвратить и помочь, но лишь равнодушно смотрели, прикрываясь делом спасения мира...

Равнодушие. Именно в нём обвинили меня, и именно это продемонстрировали высшие силы этого сшитого в одно мира. Полное равнодушие к судьбе девушки, которую использовали в своих неизвестных, даже если необходимых целях.

Я не должна быть такой. Я должна найти свой путь спасения мира. А для этого я должна обрести силу. И я обрету её, пусть хоть весь мир героев и злодеев пойдёт против меня. А там... когда всё успокоится, я смогу раздать силу тем, у кого забрала. Извинюсь. Раскаюсь. Даже приму наказание.

И всё это придётся проделывать в одиночку, ибо доверять нельзя никому.

Ну, почти никому.

* * *

Когда Уихару позвонила, то я сразу распахнула дверь и обняла её. Столь крепко и долго обнимала, что та аж испуганно запищала.

Что-то было такое в её доброте, настойчивости и сообщениях перед сном, что вывешивало мне знак лучшей подруги, с которой могла обняться вопреки фобии. И я прикипала к этому знаку. Видимо, даже крестраж не хочет быть одиноким — хотя вряд ли я крестраж, я вообще не пойми что.

— С-с-сатен-сан? — Уихару начала заикаться, и я отпустила её. Та аж вся покраснела — надеюсь, что я нет, иначе совсем двусмысленно выйдет.

— Да я это... — объятье вышло несколько спонтанным, с объяснением туго. — Просто захотелось, мы же лучшие подруги!

— Ты иногда меня беспокоишь, Сатен-сан...

— А, забей, — Уихару всё так же красовалась в белом платье с бирюзовой кофтой — и цветочным венком, как же без него. — Куда идём?

— Давай сначала в "Солнечный край", мне там заказ надо сделать на вечер. Хотела из дома, но у них опять сайт лёг...

* * *

Виды Академия-сити во второй раз уже не так привлекали внимание, но всё равно как-то успокаивали. Ибо стоит признаться самой себе: мне не так уж и понравился Хогвартс. Если бы я приехала в него, ничего не зная и не понимая, то да, тогда бы наверняка ходила с открытым ртом. Но заранее прочитав обо всех чудесах... да ещё и гигантский кальмар не появился...

Ряд небоскрёбов Академия-сити казался роднее, вопреки большей однородности и приземлённости. И возможно что Нерисса отсылала ко злу, прячущемуся в этой однородности. Мол, у тебя связь с Микото прямая, ты знаешь, что здесь творится, убеди её со всем разобраться.

То, что Микото и знания для этого просто недостаточно, колдунью не волнует. А отдуваться в итоге мне.

* * *

Я не особо помнила прошлую прогулку — больше ощущениями, чем точной хронологией — но всё равно обратила внимание, что по времени как-то многое совпадает. А окончательно убедилась в этом, когда мы ближе к концу дня зашли в кафе, уселись, достали меню — и сзади опять заверещали в ознаменование прибытия Акселератора.

Удивляться нечему — временная петля такая временная — но всё равно очень странно было сидеть с подобным чувством дежавю. Которое ещё и сохранится на ближайшие дня два.

Ужин нам принесли точно такой же, Уихару точно так же начала с мороженого, и мы точно в таком же веселье провели весь остальной день.

К трусикам подруги я на прощание не полезла, и даже не стала оправдываться. Это в первой итерации было важно притворяться Сатен, сейчас же... тоже важно, на всякий случай, но цель совсем не в этом. Уихару смерила меня изумлённым взглядом и даже оглянулась через плечо, когда отправилась домой.

Потом ей объясню... чем-нибудь.

Дома я сразу же врубила компьютер и после нескольких минут в чате и на форуме городских легенд убедилась что да, о лотерее уже знают и обсуждают. Большинство склонялось к мнению, что один пятиуровневый поедет точно, и гадали, кто именно.

Ох, как они все потом разочаруются...

Выбор мест для воскресной прогулки и исследования по-прежнему оставался свободным, но я теперь этим не интересовалась. Если получится, то вообще пропущу: с Френдой можно попросту прогуляться, чего уж там. Однако же...

Мысль после просмотра темы скользнула, оформилась и закрепилась. Я быстро подхватила смартфон и набрала Микото. Час ещё не настолько поздний, и ответила она почти сразу:

— Да, Сатен-сан?

— Вечера, Мисака-сан. Слушай, я тут наткнулась на кое-что... мне кажется, это по твоей с Ширай-сан части будет.

— В смысле?

— У нас тут на форуме городских легенд есть тема про заброшенный завод, в который хотят залезть, потому что там якобы призрак завёлся. И призрак описывают как плывущие по воздуху светящиеся шары, словно кто-то несколько фонариков держит. А Уихару мне сегодня рассказала, что у вас дело об оживляющем неживое эспере слегка стопорится. Вот меня чего-то и стукнуло.

Я не вру. Я действительно сегодня обсуждала с Уихару дела Правосудия, и в теме про призрака действительно именно такое описание. В прошлый раз ничто из этого не привлекло моё внимание, но сейчас я умнее.

Микото пару секунд помолчала, затем бросила "сейчас, Сатен-сан. подожди" и отложила телефон. Некоторое время слышался лишь бессвязный разговор на фоне — очевидно, с Куроко — а затем она вернулась и сразу выпалила:

— Спасибо тебе большое, Сатен-сан. Мы обязательно проверим.

— Позвоните, как закончите, Мисака-сан. Мне ведь интересно.

— Обязательно. Но пока что спокойной ночи, Сатен-сан.

* * *

Я ожидала ответного звонка завтра — или что вовсе придётся перезванивать самой — но Микото позвонила уже через пару часов. Хотя я уже лежала в постели, выбирая между знаниями в телефоне и сладким сном.

— Спасибо тебе, Сатен-сан, — выпалила она. — Мы там сразу на этого призрака напоролись и разобрались. Можешь даже написать на форум.

— А, оставлю кому-нибудь самому сползать. Как всё прошло, без проблем?

— Абсолютно. Гадёныш, тоже, думал спустить в такие вот заводы, канализации, подземные лабиринты всяких искусственных тварей. Устроить фильмы ужасов в реальности. Развлечение, типа.

— Ну вот, мы теперь не приобретём кучи материала для городских легенд, — я аж хохотнула, и на том конце тоже засмеялись. — Зато ты вновь героиня, Мисака-сан.

— Ой, да... какая из меня героиня, — теперь Микото засмущалась, а я сосредоточилась. Нужно чётко выбрать фразы.

— Слушай, Мисака-сан, ты ведь знаешь про лотерею?

— Кто не знает...

— Я просто лежу тут и думаю: а вдруг меня выберут? Знаешь ведь, я часто в приключения попадаю.

— Потому что сама лезешь.

— Да, но всё же! И вдруг меня выберут рассказать о науке Академия-сити, или даже какой прибор продемонстрировать, а я глазами хлоп-хлоп. И, Мисака-сан, если я или кто-то такой же неумелый поедет, можно поехать вместе с тобой? Для твоей помощи и поддержки?

— То есть списывания, — вздохнула Микото. — Но я не думаю, потому что если я не выиграю в лотерею...

— Так вот в этом и дело, что лотерея. Понимаешь, она ведь выпадет в зависимости от удачи, и потому наверняка отправят не лучшего ученика, а того, кто постоянно в какие-то приключения попадает... кому не повезёт представлять научную силу Академия-сити, хотя сам он дуб дубом... и ему абсолютно точно потребуется помощь блистательной ученицы пятого уровня из академии Токивадай... той, что может помочь, а не что-то там...

С другим человеком не прокатило бы. Но Микото заглотила крючок с наживкой как глупая рыба.

— Ааа, ну да, ну да, вдруг выберут какого-то остолопа, и тогда придётся ему помогать... ради защиты чести города, да-да! — она нервно хихикнула. — И чем ему поможет эта дойная ко... я имею в виду, никто другой ведь не согласится бескорыстно и добровольно помогать отстающим ученикам!

— Спасибо, Мисака-сан, теперь я спокойна!

— Почему? А... да. Тебе я обязательно помогу, Сатен-сан, я ведь тебе теперь должна. Только мне надо будет поговорить с руководством академии... и это если тебя выберут, само собой!

* * *

Мы ещё немного поболтали, а затем пожелали друг другу спокойной ночи и отключились. Я сразу же победно вскинула руки вверх — а затем от озорства сжала кулаки в демонстрируемые небесам фиги.

Пока план идёт удачно. Когда Микото узнает, что в Хогвартс отправятся Тома и я, то выбора не останется. Поедет с нами — и на месте я найду возможность выстрелить в неё из Трубы...

Как-то нехорошо, конечно. Она всё-таки моя подруга, доверяет, помочь желает... и так вот просто взять, лишить силы на неопределённый промежуток...

Но альтернатива — моя смерть.

А силу я верну. Наверняка Трубу можно будет доработать так, чтобы передать обратно конкретные сверхспособности. Повинюсь, отработаю, раскаюсь, вот это всё.

Главное остаться живой. И, желательно, неразоблачённой. А там за Сатен Рюко найдётся кому постоять.

* * *

Снов в памяти совершенно не отложилось. Первый учебный день прошёл точно так же, как и тогда, ни на йоту не изменившись.

Я немного помялась, когда пришло время переодеваться на физкультуру, но потом решила не выступать. В прошлый раз ведь и переоделась и пробежалась, так что сейчас тоже сможешь.

Фобию надо побеждать, а не подчиняться.

Сделать оказалось труднее, чем сказать, к концу урока я почти дрожала от тревожности, но всё выдержала. Да и присутствие Уихару, от которой старалась далеко не отходить, помогало — хотя сама подруга явно ничего не подозревала. К сожалению, после школы она опять отправилась служить Правосудию; я тоже подумывала, но потом решила, что не стоит.

Нужно держать личину Сатен, а в отделе Правосудия её хорошо знают и обучены относиться с подозрением ко всему неправильному.

Лучше ещё немного подумать о дальнейших планах и подготовиться к завтрашней встрече с Френдой. Я не собираюсь никуда идти, но с ней надо что-то делать, не выставлять просто за порог. Жаль, что у неё нет силы и красть нечего, так бы вместо Микото уговорила в Хогвартс отправиться.

Между прочим, вот ещё какая мысль. Нерисса, если я правильно помню тот кристалл в навершие посоха, уже обладает как минимум одним Сердцем. А Сердце не только даёт волшебные силы, но и позволяет открывать порталы между мирами. Точно такие же, сквозь которые прошли напавшие на Хогвартс Пожиратели. И это, фактически, телепортация на огромные расстояния — открываешь портал в другой мир, проходишь туда, открываешь в какую угодно точку первого мира, профит. И когда я это сделаю, то смогу переместиться к Дэдпулу и выстрелить в него из Трубы. Получив возможность видеть сквозь четвёртую силу, дабы понять, что именно здесь происходит, и регенерацию, с помощью которой смогу применять магию. Это, конечно, будет то ещё удовольствие — от каждого заклинания истекать кровью и затем восстанавливаться — но как-нибудь освоюсь.

И в Микото стрелять не понадобится, а то я чем больше об этом думаю, тем хуже себя чувствую. Осталось всего-то найти Нериссу.

Можно, конечно, просто выстрелить в Дамблдора, но я сомневаюсь, что колдунья притворялась им всё время. Её бы просто в кабинет не пустили и почести не воздавали. Толку от его сил мне будет немного, особенно без палочки под рукой. Нет, стрелять надо так, чтобы попасть прямо в Нериссу — и я пока не понимала, как её выследить.

Возможно, решу на месте. Да и вариант с Микото не отвергаю, увы. Два плана лучше, чем один.

Ближе к ночи Микото позвонила мне и сказала, что руководство академии вполне согласно неофициально отправить её в помощь выбранным участникам. Нужно немного уточнить, в каком статусе, и вообще подготовиться, но проблем никаких не будет.

— Так что если его... то есть, кого-то выберут, а он совершенно не сможет себя показать, то я ему помогу, обучу как следует, — едва ли не мурлыкала Микото в трубку. Кажется, мой план удался даже слишком хорошо, и она сама себя убедила, что Томе предстоит путешествие.

Хорошо бы все остальные стадии прошли столь же удачно.

* * *

Опять без снов. Даже обидно, я не отказалась бы от чего-нибудь милого — хотя почти наверняка обычный сон превратится в кошмар. Просто по закону подлости.

Когда Френда примчалась, то я и стол уже приготовила, и дверь открыла, так что хрупкая блондиночка заговорила только минут через десять активного жевания:

— А карри со скумбрией будет?

— Готовить надо, — развела я руками. — Хотела сегодня как раз в магазин сходить.

— Сходим вместе! Но давай сначала заслужим!

— Заслужим? — Френда в ответ хитро улыбнулась, вытащила смартфон и что-то открыла, а затем потянулась через весь стол показать.

— Смотри! — воодушевлённо крикнула она, и я с удивлением обнаружила открытый форум городских легенд. — Смотри, поиск пришельца! Давай поищем его, а?

— Ээээээ... — это что-то новое. В прошлый раз Френда не проявляла энтузиазма, а сейчас прям сияет улыбкой. Конечно, пришелец для неё может быть не так страшен, как призрак, но...

— Чего ты так заинтересовалась? — внимательно посмотрела я на неё, но натолкнулась лишь на ответный недоумённый взгляд.

— Так пришелец же, — сказала Френда так, будто ничего больше не надо пояснять. — Тебе не хочется посмотреть на живого пришельца?

Всё это пахнет как ловушка. Причём ловушка именно на сейчас, на попытку завлечь меня куда-то. Вряд ли опасное, если всем нужно, чтобы я добралась до Хогвартса... что могут означать пришельцы? Если они из мира Финеса и Ферба, то это что-то глупое. Если от Харухи Судзумии, то даже для Академия-сити сомнительно такого удержать. А если из мира Марвел... там вообще множество вариантов.

И что мне делать? Попытаться уклониться, чтобы мной больше не манипулировали? Или... хотя бы попытаться сделать вид, что не помню прошлое, начинаю всё сначала и абсолютно точно не строю никаких планов?

Лучше второе. Лучше не рыпаться до того мгновения, как Труба окажется в моих руках. Может, они все ещё не прочитали мои мысли — и не прочитают, если буду вести себя естественно.

— Пришелец так пришелец! — улыбнулась я. — Только дай пару минут переодеться.

— Давай, я пока тут закончу! — потянулась Френда к оставшейся рыбе.

* * *

До пришельца добираться пришлось куда дольше, мы практически пересекли город, и без Френды я бы абсолютно точно прошла мимо нужного люка.

— Мы тут как-то охраняли всю ночь, — весело сказала она, поддевая носком туфли металлическую крышку. — Ну и разведали заодно, мало ли ещё раз занесёт. Занесло, как видишь, хотя тогда пришельцев не видели!

Я благоразумно не стала выяснять подробности, хотя всю дорогу старалась поддерживать разговор. Не знаю, что за чушь Нерисса несла о равнодушии, но Френду лучше всего не отталкивать. Даже если она вольно или невольно служит моим манипуляторам.

Спустились мы в абсолютную тьму, но Френда сразу чем-то чиркнула и зажгла небольшой шар, подняв его над головой и осветив уходящий вдаль туннель.

— Посматривай под ноги, я в прошлый раз упала и чуть всё себе не переломала, — приказала она. — Но мы сейчас быстро доберёмся, минут несколько.

— А куда доберёмся-то? — мне пришлось встать совсем рядом с ней, освещение оказалось не таким уж и сильным. — Прямо в лабораторию выйдем?

— Не, в коридор. А из него уже в лаборатории, да. Только дай мне сориентироваться там, я этот-то путь помню, а вот далее не особо. — Френда зашагала вперёд. — И не бойся шуметь, если что. Там вся работа обычно по ночам начинается, вряд ли кто сейчас есть.

— Кроме охраны.

— Если роботы, то у меня как раз кое-что имеется, — девушка похлопала по сумочке, хихикнув. — Да и вряд ли не роботы, лишние люди лишние хлопоты, Рейлган всюду подряд не шастает, а против других эсперов роботы как раз полезны, ибо шумят, орут, током бьют, что они там ещё делают.

— Прям предвкушаю.

— Я же говорю, у меня кое-что имеется. Если будем осторожными, то вообще не привлечём внимания. И вообще, вся охрана там для того, чтобы пришельца не выпускать, гарантирую!

— Ты и пришельца гарантируешь?

— Нууууу, будет неинтересно, если его там не окажется, — Френда, насколько я уловила в слабом свете, состроила обиженную мордочку. — Но как ты думаешь, какой он? Какая-то склизкая тварь, мечтающая нас всех сожрать? Или мудрый красавчик, желающий осчастливить?

— Почему не оба сразу?

— Это как? — Френда от напряжённых раздумий едва не споткнулась, пришлось её хватать. — А, типа, он видит счастье в том, что сожрёт нас? Бррррр. Надеюсь, охрана там действительно знатная.

— Мы же её вырубим.

— Ааааа... — Френда замотала головой. — Короче, будем тихими и незаметными, хорошо? Ой, едва не прошли!

Она ткнула в сторону ближайшей лестницы и одновременно потушила шар, так что лезть вверх пришлось на ощупь. Подруга опять шла первой, самую чуточку отодвинула люк и несколько секунд просто слушала.

— Идём, — заметно тише сказала она и отодвинула люк куда увереннее, мгновенно выбравшись наружу; я поспешила вылезти следом.

Такое впечатление, что мы в тюрьме. Длинный, слабо освещённый коридор, в стенах которого через равные промежутки торчат прутья как двери в камеры. В камерах вроде бы никто не шевелится, и ничего не слышно.

— Знаешь, — Френда испуганно огляделась, продолжая шептать. — Я не очень помню, что и как тут было, но вот такого точно не помню. Ты не думаешь, что они здесь держат пришельца?

— Во тьме и без сотни нацеленных камер?

— Камер мы можем и не видеть. А тьма мало ли, вдруг он вампир... ой... — Френда аж задрожала. — То есть не вампир, но просто...

— Света не любит, — успокаивающе произнесла я, рискуя заглянуть в ближайшую камеру. Никого и ничего, даже какой-то тени другого оттенка. — Куда дальше?

— Туда был большой зал, мы там и засели тогда, — ткнула Френда вперёд. — А вот сзади...

Что-то блеснуло в паре камер от нас — голубое, очень быстрое, но мы обе заметили и замерли. Свечение не повторялось; я оглянулась на Френду и увидела, что та успела отступить на пару шагов.

— Давай-ка мы... — начала она, и тут что-то швырнуло меня на пол.

А в следующую секунду подняло и бросило в стену, чёрная плёнка легла на глаза, нечто сковало руки и ноги. Я замычала, чувствуя, как погружаюсь в какое-то клейкое вещество, и услышала крик Френды. Плёнка утекла с глаз, и я разглядела убегающую со всех ног блондинку.

Нет... не только убегающую. Прямо на ходу Френда достала что-то из сумочки и кинула прямо в меня...

Нет! Не в меня! Что ты делаешь!

Я вновь промычала, желая избавиться от летящей бомбы — и вновь сверкнуло голубым. Небольшой портал открылся прямо посреди коридора, и бомба буквально втянулась в него.

А ещё один, куда крупнее, втянул в себя завизжавшую Френду.

Я захотела оказаться как можно дальше от всего этого — и следующий портал открылся прямо передо мной.

* * *

Я пришла в себя посреди собственной комнаты — лежала на ковре лицом вниз. Как можно быстрее собралась, встала и не увидела ничего. Ни Френды, ни портала, ни кого-то собирающегося объяснить произошедшее.

Всё, что чувствовала — невероятно сильный голод. Настолько, что я побрела к холодильнику едва ли не против своей воли, открыла его и уставилась внутрь.

— Ммррр, — проворчал в голове чей-то чужой, неприятный, хищный голос. — Где шоколад?

Что? Кто?

— Давай курицу... или рыбу, но лучше курицу! Давай быстрее, иначе нам придётся кого-нибудь сожрать!

— Кто ты? — спросила я вслух, поспешно вынимая припасённую ещё Сатен курицу.

— Не ты, а мы, — голос ворчал внутри моей головы абсолютно отчётливо. — Мы — Веном.

Я аж обмерла. Веном... один из главных врагов Человека-Паука, инопланетный симбиот, вселяется в людей и передаёт им силу предыдущих владельцев, а заодно сводит с ума.

— Вот не надо, — проворчал Веном. — Всё зависит от хозяина, а сейчас наш хозяин ты.

Однако, получается, мои мысли теперь вообще не секрет?

— Да, и потому готовь курицу! Или мы кого-нибудь сожрём!

— Да-да, собираюсь, — пока я выглядела говорящей сама с собой, общаться мысленно как-то не хотелось. — Но почему я теперь твой хозяин?

— Потому что Камень Пространства переместил нас к тому, кто сможет одолеть Таноса.

— Чегооо?

— Тебе не надо рассказывать про Таноса, — я начала готовить курицу, и Веном слегка подобрел. Естественно не надо — один из главных злодеев Вселенной Марвел, большой злой дядя. — И почему он хочет собрать Камни Бесконечности. Но он сейчас отвлёкся, и это даст нам шанс собрать их до него.

— Собрать Камни?

— Танос атаковал нашу планету, — Веном аж зашипел внутри меня, вынудив поднести пальцы к вискам. — Заставил нас служить ему. Мы отказались. Мы похитили Камень Пространства и пожелали найти того, кто сможет собрать остальные Камни. Это ты.

Я уставилась на кастрюлю, в которой уже кипела курица, и постепенно понимала, что происходит. И что...

— Ты... вы можете поглотить мощь Камня? И знаете, где остальные?

— Мы можем. Мы поглотили Камень Пространства, и его сила теперь наша. Остальные Камни здесь, на этой планете, и когда Танос перестанет отвлекаться, то придёт сюда. А до этого отправил другого симбиота на поиск Камней.

— Карнаж... — прошептала я, и Веном подтвердил:

— Карнаж. Они сейчас застряли позади нас, и не могут воспользоваться Камнем Пространства. Но они найдут способ сюда добраться.

Карнаж... симбиот сильнее Венома (тот неодобрительно заворчал) и прирождённый убийца-садист. И если он тоже способен поглощать Камни...

— Естественно.

— Где остальные Камни?

— Мы знаем лишь два места, — прошипел Веном. — Хогвартс и Академия-сити.

Два. А я вот знаю их все.

Хогвартс. Первертс. Академия-сити. Нью-Йорк. Башня Фуфелшмерца. И я.

Это не крестражи. Это Камни Бесконечности.

Получается... в той временной петле Веном также должен был найти меня и вручить силу Камня? Но по какой-то причине опоздал? Однако Кисер, наверняка знавший всё заранее, решил своеобразно предупредить? А Нерисса убила, дабы не допустить этого? И...

И тогда кто-то воспользовался Камнем Времени, чтобы перемотать меня назад. Чтобы на этот раз всё получилось. Потому что именно я та, кто сможет остановить Таноса... потому что я, как попаданка, лучше всех их знаю, на что он способен и на что способны Камни?

— Мы ничего не понимаем, дай нам курицу! — Веном здесь точно не помощник. И с какой поры симбиоты могут поглощать мощь Камня?

— Мы всегда могли, — ещё не легче. Какое-то правило комиксов, о котором я не в курсе? Побочный эффект объединения миров?

Стоп, Сатен... ну почему ты не хочешь подумать о самом главном.

У тебя теперь есть сила.

Без всякой Трубы, без всякого отъёма способностей подруг, без еле колеблющихся хитрых планов.

Сила Камня Пространства... я теперь могу перемещаться на любые расстояния. Могу изменять пространство как мне пожелается. В рамках происходящего я практически всесильна, уж точно на уровне топов.

Мне даже искать Камни не надо. Я просто перемещусь к ним ко всем, позволю Веному поглотить их силу, а далее настучу и Таносу, и кому угодно.

Но дело не в "настучу". С камнями я смогу разобраться, что происходит. Кто я на самом деле. Для этого мне даже не потребуются все они, достаточно...

Достаточно Камня Реальности.

Реальность будет под моим контролем, и раскроет все свои секреты.

Всего-то пожелать перенестись...

— Есть одна проблема, — я перенесла курицу на стол, и Веном уже стонал от голода. — Камни не могут влиять друг на друга. Мы не сможем приказать перенестись к другому Камню, их все придётся искать самостоятельно.

— Да вот же... — я не успела закончить, ибо мигом склонилась над горячей дымящейся курицей и начала её жрать. Просто вырывать куски мяса, не контролируя себя.

Мерзко. Но не отвлекаться.

Значит, просто перенестись не удастся. Ну да, кто ожидал, что будет легко. Однако я всё равно знаю, где именно Камни. В случае Хогвартса — где конкретно. И будем надеяться, что это даст мне преимущество над... Карнажем.

Честно говоря, при мысли о нём как-то страшно. Даже от возможной встречи с Волдемортом так не пугалась. В том симбиоте попросту нет ничего человеческого, он убивает и пытает без колебания. Если мы встретимся в бою — а мы встретимся, это неизбежно — то надо бы подготовить себя, чтобы убить его как можно быстрее и надёжнее.

И не сомневаясь. Карнаж не человек, и... хотя он захватит тело человека, вот это противно. А его слабости, вроде огня и сильного звука, слабости и для Венома, нужно быть осторожнее.

Курицу мы с Веномом уже сожрали, но тот теперь ворчал, что неплохо бы закусить шоколадом. Однако я твёрдо ответила, что с этим разберёмся на полпути.

Ждать нельзя. Преимущество в знаниях и времени терять нельзя. Веном вновь заворчал, но теперь и он сам не был против.

— Один вопрос, — я встала посреди кухни. — С Френдой всё в порядке?

— Ты отправляла её, не мы, — скучающе ответил симбиот. Видимо, после еды его потянуло в сон, да и меня тоже, но некогда спать. Вряд ли отправила её в плохое место, а там, надеюсь, она сама как-нибудь выпутается.

Я закрыла глаза и сосредоточилась — а затем почувствовала, как что-то мерзкое обволакивает кожу, заставляя содрогаться. Веном выходил наружу, перевоплощал меня в клыкасто-чёрную форму совершенного хищника.

Охота началась.

— Я хочу перенестись как можно ближе к Камню Реальности, — прямо переместиться не выйдет, так что пойдём окольными путями. Голубая поверхность портала распахнулась передо мной, затянула в себя...

* * *

Я оказалась на высочайшем небоскрёбе и смотрела на дневной город, забитый людьми, автомобилями, рекламой на зданиях и бесконечным шумом. Никто не видел меня — не только из-за высоты: Веном сменил окрас на камуфляжный, полностью сливаясь с посеревше-белой кладкой здания.

Камень Реальности в Нью-Йорке.

* * *

"Как можно ближе" оказалось весьма размытым пожеланием.

Мы с Веномом облазили всё здание, на котором появились, от верхних этажей до подвала, вышли наружу когда уже стемнело — с пустыми руками. Ни Камня, ни хоть какого-то намёка на Камень, здание почти целиком оказалось заполнено офисами с самыми обычными людьми, от взглядов которых надёжно укрывал камуфляж. Вынюхать Камень Веном тоже не мог, сила Камня Пространства никак не реагировала на собрата, и по всему получалось, что искать теперь следовало в ближайших зданиях.

И это если повезёт. А если не повезёт, то Камень Реальности окажется в кармане ничего не подозревающего менеджера, что уже ушёл домой. И выслеживай его теперь.

Я попробовала поиграться с новой силой, но ничего приходящего на ум не вышло. Приподнять над городом место, где находится Камень — мимо. Переместить к себе того, кто знает, где Камень — мимо. Выделить область, где находится Камень — мимо. Всё мимо.

— Мы есть хотим, — по пути исследования мы совершили набег на местный склад, но Веном опять начал ворчать.

— Будь реальность в наших руках, и мы бы ели что угодно когда угодно, — за эти несколько часов я более-менее научилась общаться с ним мысленно. Для этого требовалось лишь сосредоточиться и про себя сказать нужные слова.

Впрочем, Веном понимал без этого, как и я его. Мысли и намерения симбиота смешивались с моими, позволяя чётко ощущать друг друга.

Веном — хищник. Разумный, порою даже очень разумный, но хищник. И поэтому он простой, не несёт хитрых планов и не представляет опасности лично для меня. Он действительно хочет победить Таноса, потому что считает себя уязвлённым, боится в случае его успеха погибнуть и...

И уверен, что победа над таким врагом поднимет его влияние до невероятных высот.

Инопланетная тварь заботится о репутации, как мило.

— Для нас ты инопланетная тварь, — обиженно проворчал Веном, и пришлось пристыжено извиниться.

— Ты ведь уже бывал в Нью-Йорке, — это я тоже увидела в его памяти. — Не знаешь, где может находиться Камень? Типа, где он мог очутиться сам по себе?

Веном немного помолчал, а затем сказал:

— Центральный парк. Там всё время что-то происходит, и там не так просто что-то найти. Подходяще для Камня.

— Центральный парк? — мы успели подняться обратно на небоскрёб, и я вгляделась в неоновое сияние города. — Но он совсем не близко, мы ведь...

— Мы сейчас в Квинсе. Если посмотришь направо, то увидишь огни аэропорта Ла-Гуардия.

— Очень дальние огни.

— Без разницы. Парк отсюда относительно недалеко.

Но и не "как можно ближе". Видимо, Камень Пространства сработал как смог. После всех этих стараний удивительно, что он вообще сработал и сумел меня перенести.

Но ладно. Центральный парк так Центральный Парк.

* * *

Я появилась прямо на верхушке одного из деревьев — как и загадала. Только не загадала, что дерево окажется в окружении себе подобных, и обзора не будет никакого.

Да уж, это не парк, это целый лес. Разве что вон там блестит полотно озера, и я поспешила к нему, прыгая с кроны на крону. Веном всё ещё обволакивал тело, а в наступивших сумерках рискнул скинуть камуфляж — всё равно никто не видел перелетавшую между деревьями тёмную тушу.

— Между прочим, летать мы тоже умеем, — сообщил он; в ответ на мысленную просьбу прыгнул особенно высоко и выпустил чёрные кожаные крылья, понесшие нас над парком. Нечеловеческие зрение, слух и ловкость отслеживали любое движение, а Веном ещё и обладал возможностью Человека-Паука чувствовать опасность, так что вряд ли кто нас засечёт.

Во всё это даже верилось с трудом. Ещё утром я была Сатен Рюко, эспером нулевого уровня, что сделать ноги нормально не могла. А сейчас в запасе полный комплект сил и Камень Бесконечности — причём далеко не последний Камень и по мощи, и по счёту.

И мы соберём их все. Обретём всемогущество. От мысли об этом сердце замирало.

Всемогущество... полное, абсолютное отсутствие страха за себя и за мир...

— Не отвлекайся, — зашипел Веном. — Мы что-то чуем.

— Что?

— Смотри, — мы добрались до озера и уставились на берег. Ряд деревьев заканчивался неподалёку от крутого обрыва, образуя небольшую поляну, на которой в обычное время можно было бы устроить неплохой пикник. Сейчас же, во тьме подступающей ночи, поляна оказалась пуста, даже мелкие животные не забавлялись. Чувство опасности не работало, органы чувств тоже ничего не улавливали.

— Вот именно, — проворчал Веном; кажется, он забеспокоился. — Ничего. Не шелестит ветер, не прыгает невероятно вкусная белка, не ползают омерзительные пауки. Полная пустота.

— Хочешь сказать, что отсюда отпугнули всю жизнь?

— Всю жизнь невозможно отпугнуть. Но это очень похоже на иллюзии.

— Иллюзии... — понятно, эту поляну скрыли даже от случайных глаз, пряча что-то. И в нашей ситуации стоит заинтересоваться этим что-то. Но прежде подумать.

Если ориентироваться на мои сны... Стражницы, почему-то живущие в Нью-Йорке, имеют доступ и к Сердцу Кондракара, и к Сердцу Земли. А последнее как раз создаёт иллюзии.

Мог ли Камень Реальности попасть к одной из пяти девочек? Вполне. И сейчас они разбираются, что делать. Возможно, конкретно в этом месте прорвали реальность и накрыли иллюзией во избежание. Здесь можно долго гадать, надо действовать.

— Когда я спущусь, втянись в меня. И не показывайся, я постараюсь разобраться сама.

Веном поворчал, но возражать не стал. Мы медленно спустились, практически скользнули по стволу дерева, и уже у земли вся чёрная оболочка исчезла, оставив тело Сатен Рюко. Я сделала несколько шагов вперёд и сказала в пустоту:

— Я знаю ваш секрет и я не собираюсь никому его рассказывать. Мне нужна ваша помощь, это касается Земли, но и других миров тоже.

Иллюзия исчезла почти сразу, прямо передо мной распахнулась клыкастая пасть. Я от неожиданности сделала шаг назад, но удержалась от крика и удержала едва не рванувшего бить противника Венома.

— Мистер Хагглс, — пасть захлопнулась, явив вытянутую морду белого зверя, настороженного всматривающегося маленькими, глубоко посаженными глазками. Синяя накидка прикрывала его мускулистое тело — столь же мускулистое, как и у подошедшего к нам человека, окликнувшего зверя таким высокопарным именем.

Условно человека — за спиной у него раскинулись два огромных чёрных крыла, а всё лицо закрывала золотая безжизненная маска. Обнажённый торс совсем не прикрывала распахнутая жилетка, но хоть ниже пояса оказались плотные чёрные брюки. Шегон, он же Мэтт Олсен, он же Сердце Земли, он же парень Вилл Вандом, одной из Стражниц.

— Привет, — голос оказался столь же безжизненным, сколь и маска, но это меня не пугало. — Кто ты?

— Меня зовут Сатен Рюко, я из Академия-сити, — даже слегка склонилась. — И я ищу артефакт, известный как Камень Бесконечности.

— Камень Бесконечности? — Мэтту это ничего не говорило, как я и ожидала.

— Могущественный артефакт, способный изменить реальность. За ним много кто охотится, но только я смогу им воспользоваться. И мне нужна ваша помощь.

— Зачем?

— Я не могу его найти.

Мэтт с сомнением покрутил головой, а я просто ждала. Вопреки облику и всем титулам парень не особенно разбирается в магической чертовщине, и подобный вопрос почти наверняка адресует Стражницам. А поскольку я милая четырнадцатилетняя девочка с цветочком в волосах, то бдительность усыплена.

— Как ты нас нашла? — однако вопросы ещё не закончились, и я ответила:

— Я обладаю силой одного из Камней. И потому многое знаю, но увы, не где находятся другие Камни.

Несколько секунд безжизненная маска таращилась на меня, а затем сказала:

— Мистер Хагглс, Наполеон, присмотрите за ней.

И отошёл в сторону, а его место занял выскользнувший из сумрака гигантский кот. У него накидки не было, но густая чёрная шерсть скрывала всё, что требовалось скрыть, и поводов для неловких сцен не нашлось. Шегон же в отдалении вынул из кармана брюк мобильник и уже говорил в него. Даже без облачения Венома я превосходно слышала весь разговор — он пересказывал Вилл встречу со мной, сказал, что я увидела их тренировку сквозь иллюзию (всего-то тренировка? Ну, так неинтересно), и признавался, что понятия не имеет, как поступить. Затем выслушал ответ, пару раз уточнил, кивнул, попрощался с "люблю тебя" и вернулся к нам.

— Если ты не против, то сейчас сюда прибудут те, кто лучше со всем разберётся. И я прошу: не надо оказываться типичным злодеем, что хочет заманить нас всех в ловушку, — приоткрытые мускулы слегка напряглись. — Уже пытались.

— Мне действительно нужна лишь ваша помощь, — в теории, я могла бы одолеть и Стражниц и эту троицу силой одного только Камня, даже без учёта Венома. Но на практике они должны быть моими союзниками.

Ибо вот что я подумала, пока обследовала здание: такое впечатление, что всех американских героев, во имя великой иронии, отрезали от дела спасения мира. Они не появлялись в Хогвартсе, занимались чем-то локальным на отшибе, у них утянули Рокси Лалонд. Ну и просто Человек-Паук при любом раскладе отказался бы участвовать в деле, что потребует убийства девочки. Равно как и Стражницы. А коли так, то им можно попробовать довериться.

Нет, если бы я сразу нашла Камень Реальности, то и нужды не было бы. Но раз уж так...

— В чём же будет эта помощь? — оп-па, быстро. Пять розово-зелёных фигур возникли из ниоткуда и зависли над озером, благоразумно не приближаясь.

— Я надеюсь, что Сердце Кондракара сможет отреагировать на Камень Бесконечности, — причин думать так нет, мне просто кажется, что это может сработать. — И позволит отыскать все остальные камни.

— И почему это мы должны искать эти камни? — Ирма, полногрудая шатенка, недоверчиво сощурилась, и остальные Стражницы тоже не выглядели добродушно. — Кто ты вообще такая? И откуда знаешь про Сердце Кондракара?

Тарани, фиолетоволосая мулатка, вместе с китаянкой Хай Лин слегка приподнялась над всеми, освобождая пространство для атаки. Любое лишнее движение, и меня захлестнёт огненный смерч.

Лишних движений я не собиралась делать, открыла рот — и услышала позади себя:

— Дамы, давайте разберёмся чуть быстрее. Иначе будет гораздо больше объяснений, всё это растянется надолго, а мне и так наскучивает читать.

Дэдпул появился из ниоткуда, что-то насвистывая под нос, а рядом с ним шагал Человек-Паук.

На этот раз Венома удержать не удалось, но он всего лишь обвил половину моего лица, превратив её в скалящуюся клыками чёрную морду. Мэтт со зверьми напряглись, но Человек-Паук поднял руку вверх, призывая всех к спокойствию.

— Привет. Веном, — спокойно сказал он. — Тебе опять на месте не сидится?

— Мы бы с удовольствием больше тебя не видели, — Веном говорил только своей частью лица, моя не двигалась. Зрелище наверняка то ещё со стороны. — Но Танос пришёл и покорил нашу планету, покорил нас. Он поручил Карнажу добыть Камни Бесконечности, но мы украли Камень Пространства и поглотили его силу, оставили Карнажа позади и нашли человека, способного одолеть Таноса.

— Это я, — пришлось добавить на всякий случай. — Меня зовут Сатен Рюко, я из Академия-сити.

— Академия-сити? — по голосу узнала Вилл; Веном, впившийся голодным взглядом в Человека-Паука, повернул меня спиной к Стражницам. — Это тот японский город сверхъестественных подростков?

— Он самый, — подтвердил Дэдпул, опершийся об Шегона; тот не протестовал. — Добрались-таки до нас.

— Я понял, — Человек-Паук подошёл поближе ко мне. — Танос это тот самый "тупой могучий громила", да, Вэйд?

— Я бы не стал напирать на "тупой", — зевнул Дэдпул, отклеился от Шегона и сел на траву. — Но вообще да.

— Понятно. А ты, Веном, выбрал эту девушку...

— Она единственная, кто может управлять Камнями, — проворчал симбиот. Мне самой интересно, почему так, но в его мыслях нет ничего конкретного. Точнее, он попросил переместиться к человеку, что может собрать все Камни — и переместился ко мне.

Почему ко мне? Он не знает. Я тоже.

— Получается, Карнаж и Танос скоро будут здесь? — спокойно продолжал допрос Человек-Паук.

— Карнаж застряли позади нас, им потребуется время прибыть сюда. А Танос отвлёкся.

— На что?

— Что-то происходит во Вселенной. Такое впечатление, что её части просто исчезают — планеты, системы, галактики. Танос отправился разбираться с этим, но вряд ли это задержит его надолго.

Я сомневаюсь. Я уже прочла это в мыслях Венома и сомневаюсь, потому что по описанию похоже на деятельность Лорда Инглиша. Маловероятно, что Танос без Перчатки сможет победить Инглиша... но Веном не обращает на это никакого внимания, а я не стану выступать. Лучше перебдеть и допустить маловероятное.

— И когда он разберётся, то соберёт эти Камни и устроит массовый геноцид, — Человек-Паук опять посмотрел на Дэдпула; тот лишь сложил пальцы в кольцо. — Понятно. Поэтому мы должны помочь собрать их девушке, что этот геноцид не устроит.

Разумеется, не устрою. Мне просто убийство-то претит.

— А мы можем быть уверены, что не устроит? — снова спросили позади, теперь не разобрала кто.

— Можем, — отозвался Дэдпул. — Я ручаюсь.

— Нам тогда потребуется разрешение Кондракара, — неуверенно протянула Вилл. — А то надоело потом объясняться за просто так. Прямо сейчас и слетаем, девочки?

Быстрое обсуждение не выявило несогласных, и позади вспыхнул голубой цвет открывшегося портала — Веном упрямо не поворачивался в ту сторону. Когда Стражницы исчезли, то Человек-Паук вздохнул и немного прошёлся по поляне.

— Я правильно понимаю, что вы сюда прибыли за Камнем? — как-то обречённо спросил он.

— Мы попросили переместиться к Камню Реальности, оказались тут, — ответил Веном. Человек-Паук вновь посмотрел на меня, сморщился и сказал:

— Слушай, перейди в какую-нибудь одну форму. Меня от такой картины коробит.

Веном заворчал, однако на удивление послушно втянулся обратно в меня.

— Так, поскольку нет смысла скрывать... — Человек-Паук стянул маску, обнаружив под ней устало моргающего шатена. — Меня зовут Питер Паркер, Сатен Рюко. Это Вэйд Вилсон, он же Дэдпул.

— Мэтт Олсен, — помахал мне Шегон, а затем указал на по-прежнему напряжённых зверей. — Мистер Хагглс и Наполеон.

Я поклонилась, пусть даже не нуждалась в представлении. Питер же внимательно всмотрелся в меня.

— Слушай, Сатен Рюко, — он почесал шею. — Веном уже не такой кровожадный, как раньше, но он всё равно пробуждает в людях тёмные желания и страсти, это черта всех симбиотов. По крайней мере, которых я встречал. Поэтому будь осторожна сама с собой, пожалуйста. Я не хотел бы победить одного Таноса для того, чтобы преподнести Камни другому.

Он сказал это настолько честно и прямо, что я смутилась, не зная что ответить. Скажу, что со мной такого не произойдёт? Саму себя не смогу убедить таким.

— Я поэтому и обратилась за помощью, — не поэтому, но вообще да, вылезла неожиданная польза. — Чтобы если что, то меня могли остановить как можно быстрее.

Питер кивнул, и даже подобрел. Стоит свести всё к шутке.

— И единственное, что он мне привил — желание много кушать. Честно говоря, я уже проголодалась.

— Вэйд, можно...

— За твой счёт, дружище! — Дэдпул ткнул в него пальцем, прикоснулся к поясу — и исчез. Питер лишь усмехнулся.

— Сейчас они все вернутся, и мы перейдём в более безопасное место, — пояснил он. — Я не чувствую, что за нами наблюдают, но всё равно как-то не по себе на таком открытом пространстве. Зловещая Шестёрка, судя по всему, прибыла в Нью-Йорк, не хотелось бы их сюда впутывать.

* * *

Безопасным местом оказалась база Дэдпула.

Ждать пришлось недолго — и Стражницы быстро выпорхнули из портала, доложив, что всё в порядке, и Дэдпул скоро появился. С пустыми руками, но утверждая, что вся еда уже на месте в его скромном жилище.

Скромное жилище прямо со входа красовалось гигантским аквариумом с плавающей в нём акулой. Акула, как и Дэдпул, была одета в красно-чёрный костюм, а у её плавника красовались пара воткнутых в перекрещенные ножны катан.

— Привет, Акулпул! — махнул ей наёмник, когда мы общей телепортацией появились перед стальной дверью двухэтажного здания и беспрепятственно зашли внутрь. — Он немного не в духе последнее время, так что прошу не стучать пальцами по стеклу. Это всех раздражает.

Акула плавниками вынула катаны и немного помахала ими, снимая желание вообще подходить к аквариуму. Вместо этого мы разместились за столом с огромной интерактивной картой Нью-Йорка, и Дэдпул без колебаний швырнул на него пакеты с фастфудом.

— Налетайте, — широко махнул он, и Веном высунулся из моей шеи целой головой в предвкушении пира. Я в итоге позволила ему есть так, предпочитая вслушиваться в разговор.

— У меня большие подозрения, что Зловещая Шестёрка этот Камень найдёт, — Питер тоже вытащил из пакета гамбургер. — Ладно бы использовать, но Док Ок вполне может стукнуть по нему атомарным молотком в научных целях, и вся кола после будет со вкусом банана.

— Что? — Дэдпул в ужасе прижал ладони к маске. — Но ведь банановая кола обрушит дух Америки! Я как патриот не могу такого допустить!

— Ты патриот? — на него воззрились все, даже акула.

— Ну, за американцев больше всего платят, и американцы больше всего платят, так что да, патриот, — Дэдпул пожал плечами и вытащил целую ароматно дымящуюся пиццу; Веном, давясь наггетсами, мгновенно потянулся к ней.

— Ясно, — Питер не стал развивать тему. — Так, девочки... кстати, возьмём пару секунд представиться. Сатен Рюко, это Вилл Вандом...

Девушка с короткими, нарочито красными волосами спокойно кивнула.

— Ирма Лэр...

Всё та же полногрудая шатенка, также пытающаяся урвать себе кусок, помахала мне.

— Тарани Кук...

Мулатка, что-то изучавшая на карте, подняла голову и улыбнулась.

— Корнелия Хейл...

Длинноволосая блондинка, севшая в своеобразной главе стола, вежливо поклонилась.

— ...и Хай Лин.

Миниатюрная китаянка помахала мне с весёлой улыбкой; её завитые в две косы чёрные волосы слегка качнулись как живые.

Я поклонилась каждой из них, а Питер продолжал:

— Теперь далее. Девочки, что именно вам сказали?

— Да в общем-то ничего такого, — слово взяла Вилл. — Сказали, что выдают особое разрешение, попросили быть осторожными и уточнили, что Сердце Кондракара может нам помочь.

— По обычным меркам очень полезная информация, — проворчала Корнелия; Вилл что-то прошипела ей, но на этом разногласия и закончились.

— Ну раз может помочь... — Питер пару секунд смотрел на то, как Веном и Дэдпул пытаются есть одну пиццу с разных сторон. — Давайте сразу и попробуем.

— Да. Сатен Рюко... эээ... простите, Рюко-сан? — Вилл слегка замешкалась, и я с улыбкой махнула:

— Можно хоть просто Сатен.

— Хорошо, Сатен. Я сейчас попробую настроить Сердце Кондракара на тот Камень, которым вы обладаете, а затем с его помощью попробую выследить другой Камень. Это не должно никак повредить, но...

— Пробуйте, — я не видела повода отказываться. Вилл кивнула и аккуратно сняла с шеи кулончик, мигом загоревшийся розовым, после чего указала им на меня. Несколько секунд мы все стояли недвижимо, разве что Дэдпул и Веном вцепились зубами в оставшийся кусок и абсолютно тихо растягивали его так, словно пицца была резиновой.

Затем Вилл поднесла кристалл к интерактивной карте, однако тот мирно покачивался и не спешил что-то проявлять. Корнелия и Хай Лин сделали пару жестов — вся еда взмыла и улетела в сторону. В сторону улетел и Дэдпул, победивший в перетягивании пиццы, но Веном резко удлинившейся шеей рванул за ним.

Однако освобождённый стол не изменил результат. Сердце лишь мирно качалось и ничего не проявляло.

— Либо не удалось настроиться, либо Камня здесь нет, — подытожил Питер. — Как именно вы загадали переместиться? Вэйд, ну хватит там!

Обоюдный мат в стороне слегка притих — кажется, Веном в попытке отнять пиццу откусил немного Дэдпула и нашёл его отвратным.

— Хочу перенестись как можно ближе к Камню Реальности, — повторила я.

— Как можно ближе... — Питер положил локти на стол и нахмурился. — Эти штуки работают в космическом масштабе... и "как можно ближе" могло оказаться в космическом масштабе...

— Все Камни на Земле, — Веном вернулся ко мне, тщательно облизываясь. — Мы подслушали, как Танос говорил это Карнажу.

— Значит, просто не сработало, — Вилл задумчиво поднесла Сердце к глазам, зачарованно уставившись на розовое сияние. — Возможно, если вы позволите мне попытаться ещё раз...

* * *

Она попыталась ещё несколько раз, подносила Сердце ко мне и Веному, пыталась добиться какого-то отклика, прислоняла к карте — и ничего. Хай Лин после третьей попытки предложила использовать бумажную карту ("мало ли, магия с технологией не дружит!"), а затем поглядела на часы и предложила идти спать. Вилл запротестовала было, но Мэтт подошёл к ней и стал что-то тихо говорить на ухо; все остальные вежливо отошли подальше и начали свои обсуждения. По итогу пришли к выводу, что ночь можно подождать (Вилл после шепотков с Мэттом тоже согласилась) и собраться с утра, на свежую голову.

— Во сне много мыслей приходит, — помахал Дэдпул Стражницам; те простились и исчезли вместе с Мэттом, Хагглсом и Наполеоном. — Питер, не останешься?

— Думаю, что нет, — Человек-Паук натянул свою маску. — Мне надо по-быстрому проверить улицы и я хочу заглянуть в одно место. Почти уверен, что Шестёрка так или иначе заполучит Камень, так сразу намечу план.

— Если что, звони. Ну а вы оба где собираетесь ночевать? — посмотрел на нас Дэдпул. — Я могу выделить комнату, если пообещаете не беспокоить Акулпула.

Акула прямо в воде сделала пару каратистских движений, и мы пообещали не беспокоить.

— Отлично. Надеюсь вернуться не на пепелище, — Человек-Паук пожелал спокойной ночи, вышел в дверь, и я осталась наедине с Дэдпулом.

Сразу же повернулась к нему, но тот мгновенно поднял руки:

— Знаю, знаю, красавица. Дэдпул видит сквозь четвёртую стену, он всё знает, он должен тебе всё рассказать, не так ли?

— Это в твоих же интересах, — напряглась я; тон наёмника не походил на добродушный. — Если Танос получит Камни, то он испарит половину Вселенной. И ты вполне можешь оказаться среди них.

— И вполне могу не оказаться, — закивал тот. — Не, оно понятно. Но неужели ты думаешь, что это достаточная мотивация моего персонажа для того, чтобы выложить тебе всё на духу?

— А почему ты не хочешь выложить?

— Потому что я засранец. И твоя зверюшка меня укусила.

— Зверюшка? — спрятавшийся было Веном вылез наружу, и Дэдпул почесал плечо, часть которого недавно проглотил симбиот. За это время оно, разумеется, полностью восстановилось.

— Зверюшка. А как я могу доверять важные сведения хозяину, что не может удержать своего питомца? Это будет безответственно. Так что...

— Пожалуйста, Вэйд, — тихо сказала я. — Ты единственный, с кем я могу поговорить откровенно. Тот мир, в котором мы сейчас, не должен существовать. Он должен рухнуть под тяжестью своих же законов. Я хочу понять, почему он существует и почему я оказалась здесь, что мне делать и как спастись от смерти. Ты единственный, кто может рассказать мне это. И я всё равно узнаю истину, когда заполучу Камень Реальности, это мы тоже оба знаем. Так зачем тянуть время?

— Хмммм... — Дэдпул провёл пальцем по ротовой щели маски. — Что ж, в ответ на такую речь я не могу не растрогаться. Плюс всегда хотел сыграть роль загадочного персонажа, выдающего туманные подсказки.

— Мне не нужны подска...

— Когда ты прибыла в Нью-Йорк, то одна вещь была абсолютно неправильной, — Дэдпул перебил меня, и говорил он полностью серьёзно. — Совершенно ненормальной. Осознаешь, что это за вещь — начнёшь понимать, в чём секрет этого мира.

— Но тут абсолютно всё...

— Я больше ничего не скажу. И вообще хочу баиньки. Дэдпул всё! Зайдёшь в ту дверь, поднимешься по лестнице на два этажа, первая дверь направо. Обустраивайся. Теперь Дэдпул действительно всё!

Он прикоснулся к поясу и исчез, оставив меня посреди пустого зала с кучей вопросов и пульсирующей злостью.

Почему никто никогда ничего не может рассказать нормально?!!

* * *

Уснуть, к счастью, удалось быстро — хотя перед сном немного поболтала с Веномом и мы оба согласились, что Дэдпул тот ещё скотина. Вроде бы работает вместе с нами, на кону не только моя жизнь висит, и чего тогда выпендриваться.

Вот получить бы Камень Реальности и сразу же припугнуть его. Мол, не расскажешь, что и как происходит — уничтожу твою привычную реальность, изменю её как вздумается. Веном с этим охотно согласился и даже расписал пару сценариев.

Ночь прошла спокойно, опять без снов. Утром разбудил голод Венома, практически потащившего меня к завтраку — а там собрались почти все вчерашние участники.

— Доброго утра, красавица! — помахал мне Дэдпул. — Питера какое-то время не будет, извини, он немного отсыпается. А у нас тут небольшой сабантуй и заодно набросок плана.

— В чём набросок? — завтраком оказалось кофе и целая тарелка бутербродов специально для Венома, в которую он и вцепился вытянувшейся головой.

— Я тут проверил утром электронную почту в поисках очередного спама и едва не принял за него приглашение посетить аукцион, — Дэдпул тоже прихлёбывал что-то из чашки, держа её аристократически изогнутыми пальцами. — Оформлено всё официально и миловидно, но аукцион состоится в доках, в одном тайном местечке не для четырнадцатилетних девочек. Что будут продавать — неизвестно, но зато я уже связался с информаторами и выяснил, что туда съедутся...

Дэдпул выдержал было паузу, но мы все просто смотрели на него, и наёмник махнул рукой.

— Злые учёные туда съедутся, — как-то обиженно пояснил он. — Причём активно и разного калибра. Хайнц Фуфелшмерц, например, слышала о таком?

— Мы предполагаем, что этот аукцион как-то связан с Камнем Реальности, — кажется, Вилл поняла, что Дэдпул может ещё долго идти к сути. — Даже если не его продают, то что-то смежное.

И не только его. Дэдпул почти наверняка не просто так упомянул Фуфелшмерца — если тот нашёл Камень в своём здании и тоже привёз сюда, то есть шанс убить сразу двух зайцев.

— Он уже сегодня вечером состоится, так что стоит поспешить, — Дэдпул вновь взял слово. — Я, разумеется, пойду открыто, но кто-нибудь желает со мной? Из невидимок и всего такого.

— Мне в любом случае надо, — Веном просто нацепит камуфляж, если что.

— Если вы намекаете на меня, то почему бы и нет, — улыбнулась Хай Лин.

— Мы можем попробовать укрыть иллюзией вообще всех, — Мэтт избавился от облика Шегона, представ самым обычным черноволосым парнем. — Только чтобы ни у кого там не нашлось волшебного приборчика, рассеивающего всё и вся.

— Волшебные приборчики наверняка будут, — согласился Дэдпул. — Но я бы не рекомендовал отправляться всем сразу. Мало ли что произойдёт, бумкнет, прорвёт ткань реальности, и Нью-Йорк с Кондракаром останутся без защитников. Да и злые учёные отнюдь не безобидны, у них там всякие лазеры, оставляющие от человека обугленный скелет, пистолеты, стреляющие разъедающей за мгновение плоть кислотой, лучи, способные превратить в овощ в абсолютно всех значениях...

Он увлёкся перечислением, а стол постепенно мрачнел. Хай Лин уже не выглядела воодушевлённой, а Корнелия после очередного пункта попросту заткнула уши.

— Всем привет, и Вэйд, ну не пугай ты детей, — Человек-Паук свесился на паутине с потолка. — Я ведь тоже там буду, и всех голодный пираний вызову на себя. Собственно, в этом и план. — Он перекувырнулся и приземлился прямо на свободный стул. — Вэйд гуляет абсолютно свободно, Рюко с Веномом ищут скрытно, я тоже ищу скрытно и оцениваю обстановку. Когда находим Камень, то мы с Вэйдом устраиваем тарарам и отвлекаем внимание, Рюко хватает Камень и делает с ним что надо. Вы все на подхвате, — обратился он к Стражницам. — Будьте готовы наложить иллюзию и открыть портал, дабы помочь нам всем сбежать. Ну а что дальше — смотрим по результату. Пожелания, вопросы, уточнения?

— Если оно будет только вечером, то, может, заранее место подготовить? — подала голос Тарани. — Ловушки разбросать или жучки.

— Можно, но я практически уверен, что Шестёрка уже сидит там, — кивнул Человек-Паук. — И ожидает меня. Потому лучше... хотя. Вэйд, может, нам устроить представление? Ты привезёшь меня туда в какой-нибудь клетке, скажешь, что поймал попутно ради дополнительного гонорара. Из клетки-то я выберусь, а вот их подозрительность в нуль упадёт, Рюко будет легче шастать.

— Ты убедил меня уже на "дополнительный гонорар", — тыкнул в него Дэдпул. — Давай тогда сразу осмотрим мою коллекцию клеток. Только умоляю, не выбирай серебряную — она дорога мне в память о дяде...

* * *

Пока они осматривали клетки, я попыталась выйти в Интернет с телефона, однако сигнал отчего-то не проходил. Жаль, было бы неплохо узнать, что там с лотереей и отправкой в Хогвартс. Я ведь, читай, исчезла без следа, подруги должны с ума сходить. Поездку отменят или Микото объявят победительницей и турнут вместе с Томой?

Осознав, что придётся просидеть без инета, я попробовала поболтать со Стражницами, но только взглянула на них — и все шагнули в открывшийся портал. Спасибо огромное, и что вам там понадобилось?

Веном уловил мою печаль и не нашёл лучшего предложения чем вновь лечь спать. Так и еда усвоится якобы лучше, и энергия на вечер сохранится, а то наверняка придётся кого-нибудь бить, кидать и есть. Я запретила "есть"; мы поспорили, сошлись на "есть, если очень хочется", в процессе вернулись в комнату и заснули.

Проснулись уже вечером, когда все были абсолютно готовы. Человек-Паук сел в клетку с затёмненными прутьями, столь узкую, что ему пришлось скукожиться.

— Прости, дружище, — Дэдпул постучал по прутьям, отозвавшимся глухим звоном. — Если я постелю тебе туда подушки, проведу интернет и оставлю чайный набор, то они все могут что-то заподозрить.

— А, пауки и не в таком выживали, — беззаботно ответил Человек-Паук. — Приступаем. Девочки, вы всё поняли?

— Само собой, — вернувшиеся Стражницы тоже были готовы отслеживать нас в каком-то другом мире. Веном, вновь наевшийся до пуза, обволок меня чёрной оболочкой и провёл длинным языком по белоснежным выступающим клыкам.

— Теперь в бой, — Дэдпул схватился за клетку и исчез. Спустя пару секунд переместилась и я.

Доки были темны и пустынны — разве что в стороне несколько человек сновали между пристанью и кораблём. Я вгляделась туда, но даже если это что-то подозрительное, то выяснять некогда. Прыгнула на стену ближайшего барака — уже в камуфляже — по стене добралась до окна и заглянула в него. Пусто, так что осторожно высадила стекло и пробралась внутрь. Дэдпул заранее объяснил, как добираться до места, и оставалось лишь довериться ему.

Перемещаться прямо к аукциону было опасно — никто не знал, насколько Шестёрка контролирует Камень Реальности. Вполне возможно, что достаточно для включения всех сирен в случае появления другого Камня, или нечто подобное. Поэтому лучше не рисковать и добраться так, чтобы при необходимости сразу смыться, оставив впечатление ложной тревоги.

Хотя если Фуфелшмерц привезёт свой Камень, то это не имеет значения. Интересно, какой Камень это будет? Из вариантов остаются Сила, Разум и Душа. Я не беру в расчёт Время, потому что почти наверняка Камнем Времени меня вернули назад, и это точно не Фуфелшмерц сделал.

Но любой Камень будет мне полезен. Любой вкупе с Реальностью и Пространством уже поднимет меня на недостижимую для остальных высоту. Так что сосредоточиться на деле, а не награде.

Неприметный лаз в углу барака, заваленный мусором, вёл в протяжённый коридор. Чувствую я, что злые учёные пойдут по другому пути, но Дэдпул предложил именно этот, пояснив, что для незаметности так будет лучше. Коридор изогнулся парой поворотов, но закончился ещё одним люком; я его отодвинула и очутилась в огромном помещении.

Внизу уже выстроилась импровизированная сцена, на которой в клетке сидел Человек-Паук с держащимся рядом Дэдпулом. По сцене расхаживала Зловещая Шестёрка в своих причудливых обликах, а вокруг на импровизированных стульях расселось множество людей, большинство в белых лабораторных халатах.

Я поползла по трубам, подвешенным почти под самым потолком, внимательно всматриваясь и вслушиваясь в происходящее. Света было неожиданно мало, даже на сцене попадались лоскуты тени, полностью покрывшей зрителей, но это не мешало радостной атмосфере.

— ...так что сегодня будут два лота по цене одного! — Доктор Осьминог провёл одним из растущих из его спины механических щупалец по прутьям клетки. — Помимо главной звезды мы разыгрываем ещё и целого Человека-Паука! Он полностью обезврежен, бессилен и выглядит просто невероятно притягательным объектом для опытов!

— Эй, ребят, — голос Питера не выглядел расстроенным. — Опыты это хорошо, но если в результате я вырасту вдвое и начну пить кровь, то вы сами расстроитесь.

— Молчать! — зеленокожий громила Скорпион размахнулся и ударил по клетке хвостом так, что та дребезжанием заглушила ответ Осьминога. — Или я расплавлю кислотой твоё уродливое лицо!

— Ты такой ценитель прекрасного? — Питер скорее развеселился. — Тогда придётся и Носорогу свои услуги предложить.

— Чтоооо? — другой громила, уже серокожий, тоже угрожающе склонился над ним. — В жбан захотел?

— Эй-эй! — обеспокоился Дэдпул. — Бейте его только после того, как мне заплатите! А то знаю я вас, суперзлодеев — нет тела, нет денег, нет договора, сплошное коварство.

— Заплати ему, Док Ок, — прорычал Носорог. — И мы изобьём паучка.

— Мы его не изобьём! — Доктор Осьминог в ярости сорвал с себя солнцезащитные очки. — Мы его продадим за круглую сумму! Или вы хотите взять ещё один кредит у Бетти Крокер?

Громилы даже отступили от клетки — похоже, кредит их испугал больше всего. Дэдпул же тем временем прищурился:

— Так-так, получается, у вас сейчас нет денег заплатить мне? Я ведь беспринципный наёмник, если что. Эй, ты, безвкусно одевающийся супергерой! — обратился он к Человеку-Пауку. — Ты можешь выкупить свою жизнь?

— Увы, мне совершенно не на что даже покупать еду! — тот развёл руками, насколько позволяла клетка. — Но я могу подсказать, где найти людей, за поимку которых правительство неплохо заплатит.

— Вот как? — заинтересованно склонился Дэдпул. — И где?

— Здесь, — Человек-Паук кивнул наружу. Несколько секунд Дэдпул и Шестёрка смотрели друг на друга, а затем наёмник вынул катану и почесал в затылке её рукояткой.

— Деньги будут, — поспешно уверил Осьминог. — После того, как мы продадим оба лота, денег будет вдоволь.

— Вы ещё не сказали, что именно собираетесь продавать помимо циркача в красном трико! — я отчётливо услышала голос Драккена. И приметила не только его: на балке под потолком застыла недвижимая фигура утконоса, а к стене прицепилась также включившая на своём костюме камуфляж Ким-Пять-С-Плюсом. Стервятник кружил в воздухе и внимательно всматривался в прыгающие от слабого света тени, но не замечал ни их, ни меня. Тем не менее, мы с Веномом продолжали оставаться невидимыми и по обоюдному согласию остановились на трубе прямо над накрытой белым полотном небольшой клеткой.

— Так давайте перейдём к делу! — Осьминог подал знак Мистерио; тот всё это время таращился в никуда скрывающим всё лицо круглым шаром, но после приказа оживился и сдёрнул полотно.

Клетка оказалась стеклянной колбой, внутри которой покоился самый обычный бластер: хромированный, с заострённым жёлтым дулом.

— У этого устройства ещё нет названия, новый хозяин сможет сам его придумать, — Осьминог вновь нацепил очки; кажется, роль ведущего его удовлетворяла. — Но главное не название, а принцип действия. Оно может дезинтегрировать абсолютно любое вещество, включая магические заклинания или могущественные артефакты. Более того, скрытый источник энергии позволяет ему работать без перезарядок, без заправок, бесконечно!

— Камень! — прошипел Веном и без того очевидное. Ай да Доктор Осьминог, умудрился не долбануть молотком, даже превратил в источник оружия. Хотя для Камня Реальности это так мелко...

— Хотеть взять слово! — тем временем послышался акцент Фуфелшмерца. — Правильно я понимать, что оно не разлететься на куски в конец дня?

— Что? — Осьминог не понял вопроса, а вот в зале зашумели скорее согласно.

— Злой изобретение всегда должно разлететься на куски в конец дня, — Фуфелшмерц почувствовал поддержку и осмелел. — Иначе его стащить, либо другой злой учёный, либо добрый спецагент. А добрый спецагент обязательно сделать из него хороший изобретение, как это выйти с Интернет, динамит и шаль для волос!

— Вот именно! — теперь его поддерживали и прямо.

— Эти добрые спецагенты всегда всё улучшают!

— Помните, как они обошлись с авокадо?

— Вы что, совсем того? — растерянно спросил Осьминог; Скорпион и Носорог выглядели ничего не понимающими, Стервятник тоже отвлёкся на происходящее, Мистерио просто смотрел.

Насколько я помню, в Шестёрке должен быть ещё и Хамелеон. И насколько я вижу, его тут нет. Однако это уже не имеет значения: под шумок разбирательств мы с Веномом спускались на паутине всё ниже, ещё пара секунд — и разломаем стекло, схватим бластер с Камнем, мгновенно перенесёмся...

— Впрочем, я иметь альтернативный предложение, — Фуфелшмерц, подошедший совсем близко к сцене, запустил руку в карман халата. — Умрите-инатор!

Он попросту взорвался множеством красных щупалец, потянувшихся к каждому. Среагировать не успел никто, в том числе и я: тело сыграло множеством струн боли.

— Не расслабляйся, мы быстро восстановимся! — мысленно проорал Веном, и впрямь: куски моей плоти начали сшиваться заново чёрными кляксами, даже оторванная рука заполнила пустое пространство мерзкой массой, принявшей форму утраченного.

Всем остальным так не повезло. Тела Шестёрки и учёных приподнялись, насаженные на паутину алых щупалец как белка насаживает грибы на ветку. Человек-Паук бессильно дёрнулся в клетке, неспособный сбежать. Разорванный на несколько частей Дэдпул нещадно матерился. Часть щупалец ушла вверх, ровно по двум направлениям — Ким и Перри тоже не избежали жуткой участи.

Тело Фуфелшмерца раскрылось огромной зубастой пастью, брызги крови всех оттенков окропили пол, в слабом свете чернея пятнами ужаса — и только сейчас я поняла, что произошло.

Ничего Карнаж не опаздывал.

Он завладел Фуфелшмерцем — и, получается, одним из Камней. С его помощью узнал, что другой Камень будет тут... и что мы будем тут...

— Как вы попали сюда, тварь? — прорычал Веном, давно сделавший нас видимыми и вырвавший из тела алые щупальца. С тех тоже что-то брызнуло, и я с ещё большим ужасом осознала: они кровоточат. Всё тело Карнажа кровоточит, и поэтому оно алое.

— Мы просто умнее вас, выродок, — Карнаж полностью обволок тело Фуфелшмерца, превратившись в кровоточащую гору мышц и клыков. — Вы думали, что у Таноса нет возможностей отправить нас сюда без похищенного вами Камня? Вы всегда были идиотом, неудивительно, что в итоге привязались к людям.

— Самый несносный из людей приятнее вас, предатель, — шипел Веном, выплёвывая от злости зелёную слюну. Карнаж же хищно усмехнулся.

— Ну тогда попробуйте их всех защитить. Попробуйте, отброс!

Веном уже давно полностью контролировал моё тело, и с диким рёвом бросился на Карнажа. Тот даже не шевельнулся — пара щупалец засветилась фиолетовым и коснулась нас как-то лениво.

Этого хватило для того, чтобы на полной скорости врезаться в стену, сотрясая всё здание. Боль сломанных и восстанавливающихся костей оглушала, оставляя единственную мысль — Камень Силы... у Карнажа Камень Силы...

А теперь и Камень Реальности — другое щупальце взяло бластер, разломало его на мелкие куски и освободило небольшой, окружённый алой аурой камень, больше похожий на сгусток энергии. Щупальце обволокло сгусток, поглотило его — и само засветилось алой аурой, а следом и всё тело враждебного симбиота, вместе со всё ещё нанизанными на многочисленные щупальца телами в белых халатах.

Я попыталась встать, попыталась заставить Венома двигаться, чуя его ярость — и страх. И боялась вместе с ним. Два Камня против одного — это совершенно неравноценно...

— Мы оставим вас напоследок, — клыки изогнулись в том, что не имеет права называться улыбкой. — Попробуйте бежать, как трусы, или попробуйте сражаться, как наивные глупцы. Долго вы не продержитесь, осталось всего два Камня — и вы уже отстаёте!

Карнаж глумливо захохотал, кровь вновь хлынула на пол, алая волна пробежала по его телу — и симбиот исчез. А все трупы, что он удерживал, рухнули вниз одним уже смердящим кулем.

Лишь тогда Веном пошевелился. Мы оба понимали, что Карнаж лишь игрался с нами — Камень Силы позволил бы ему ударом разнести нас на атомы — и оба боялись сражаться дальше.

Убежать с Камнем Пространства. Отгородиться. Создать свой собственный кусочек реальности, недоступный никому. И... существовать. Существовать, не зная, когда и как именно Танос вскроет нашу скорлупу всеми остальными Камнями.

— Мы так хотели показать ему... — шептал Веном внутри меня. — Были уверены, что обхитрили, оставили с носом...

Увы, не оставили. И теперь все мертвы — Шестёрка, Фуфелшмерц, Человек-Паук, Ким, Перри... даже голова Дэдпула лежит и подозрительно молчит.

А самое страшное — "осталось два Камня". Если Карнаж не посчитал конкретно нас... у него не только Сила и Реальность, у него что-то ещё. И шансов справиться никаких.

— Шансы ещё есть, — проскрипел Веном; в нём вновь проснулась жажда разорвать противника. — Карнаж не могут воздействовать Камнями на нас.

В самом деле. Да, он может сильно ударить, но он не может изменить нашу реальность. И даже если изменит, то мы всё равно будем об этом знать. Он не может повлиять на наш разум либо душу, в зависимости от того, какой Камень успел добыть... а вот мы ему окружающее пространство так ещё перетасуем.

Карнаж один, а нас двое. И две головы лучше, а сейчас именно голова всё решит.

— Тогда вперёд, — я отвернулась от горы трупов. Если мы заполучим Перчатку Бесконечности, то исправим это.

А пока что в Хогвартс.

Там я знаю, где именно Камень.

* * *

Однако передо мной предстал Первертс.

Замок во многом похож на Хогвартс — и типичный замок в целом — но только перекрученный, непомерно разросшийся, даже разжиревший. Башень, например, было пять, и никакой гармонии в их размещении не было.

Это всё, что я увидела за секунды после появления. А затем пробила золотые ворота и влетела внутрь, готовясь в любой момент атаковать Карнажа...

— Стой! — заорал Веном; я застыл, лихорадочно оглядываясь и ища противника.

Но... как...

— Тоже было иллюзией, — проворчал он. — Но мы не успели внюхаться.

Я почти не слышала его, вглядываясь в лежащего почти у входа человека. Обитое сальными тёмными волосами крючконосое лицо, застывшее в мучительной гримасе. Северус Снейп, один из профессоров Хогвартса, на встречу с которым как с важным персонажем стоило надеяться, лежал передо мной мёртвый.

И лицо — единственное, что в нём уцелело.

След из растерзанных трупов продолжался далее, во все стороны... тянулся как в Большой Зал, так и к лестницам...

Карнаж прибыл в Хогвартс — и моментально воспользовался Камнем Реальности, чтобы превратить его в Первертс. Так я не могла переместиться напрямую к Камню и была обманута иллюзией до того, как пересекла вход в замок — но не после.

А вот все остальные ученики, профессора, прибывшие на выставку... Порри с его друзьями... Тома, Микото, Комое-сенсей... для них замок изменился моментально. Всех расшвыряло в разные стороны, вся планировка изменилась, никто не понимал, что происходит... и в это время Карнаж атаковал.

— Они почти наверняка создали лабиринт и сейчас гоняют там жертв, — высказался Веном, пока мы мчались к лестнице. И я почувствовала стыд, когда первой мыслью оказалось "значит, отвлечётся, подарит нам шанс".

Но так и есть.

Умереть может кто угодно, я потом всех восстановлю. Главное — заполучить Камень.

Естественно, мы не стали ждать, пока лестницы соизволят повернуться в нужную сторону. Мы вообще не хотели по ним идти — потому что дорога трупов продолжалась и здесь — поэтому вновь выпустили крылья и взлетели. Однако полностью отводить взгляд не удавалось, Карнаж устроил просто немыслимую резню и даже случайные картины произошедшего наполняли нутро ужасом...

— Я проголодался, — совсем не вовремя заявил Веном, пришлось даже проигнорировать. Как можно выше, ещё пара секунд, я ведь помню, куда именно нас отводили...

— Петрификус Тоталус!

Вспышка пришла сверху, заставила нас дёрнуться и всё-таки приземлиться. Гарри Поттер стоял у края идущей вниз лестницы, палочка дрожала в его вытянутых руках, лицо запачкалось кровью так, что багровая плёнка скрыла знаменитый шрам.

— Я не он, я его враг! — крикнула я, понимая, что парень наверняка видит Венома как собрата твари, прошедшейся кровавым ураганом по школе.

Гарри замер, затем ухмыльнулся — и мы успели рвануть в сторону до того, как его улыбка раскрылась жуткой дырой и из неё рванули окровавленные щупальца. Карнаж промахнулся своей атакой, но мгновенно обволок тело Поттера, выпрямился, оскалился...

Верхняя лестница врезалась в него всей своей позолоченной массой, разбрызгивая кровь по ступеням. Я махнула рукой — и две лестницы между нами, окутавшись голубым, также врезались в Карнажа и начали сдавливать его, стараясь превратить в такой же ком, как и его жертвы...

Голубое сменилось на красное — и лестницы полетели в меня, попутно открыв вытянувшиеся зубастые пасти. По моей команде золотистые змеи изогнулись, врезались друг в друга, свалились вниз с жутким звоном.

Веном яростно взревел, и Карнаж ответил таким же рёвом. Теперь мы оба стояли на краях лестниц, с огромным разделительным проёмом. Голубое и алое вспыхнуло вокруг нас, готовясь вступить в бой — а затем холодный голос произнёс:

— Не советую шевелиться, девочка.

Нерисса висела в воздухе над нами, её посох указывал на меня. Карнаж усмехнулся, его аура погасла, а я замерла. Колдунья ведь не сошла с ума, не объединилась с этой тварью...

— Я читаю твои мысли, девочка, — издевательски ответила Нерисса. — И я не сошла с ума. Если бы я сошла с ума, то тогда позволила бы всем этим героям руководить процессом. А они, могу тебя заверить, крайне некомпетентны.

— Не то слово, — новый голос появился одновременно с негромким хлопком. Волдеморт тоже завис в воздухе, напротив Нериссы, и его палочка тоже указывала на нас. Бледное безносое лицо светилось от удовольствия — хотя, кажется, он старался не глядеть на покрывающие лестницу искалеченные трупы.

— И что, компетентность даёт вам право творить такое? — тихо сказала я, лихорадочно соображая, что же дальше. Сбежать можно в любой момент, но не могу уйти без Камня...

— С Камнями Бесконечности мы оживим кого угодно, — Нерисса лишь усмехнулась. — Нам всё равно потребуются подданные.

— И игрушки, — зловеще добавил Карнаж.

— А без них нам не остановить Лорда Инглиша, — Волдеморт медленно повёл палочкой. — С Камнями пройти эту идиотскую игру не составит труда.

Игру? Они тоже хотят сыграть в SBURB? Тогда им нужен кто-то четвёртый... хотя компания уже подобралась странная... и страшная.

Все трое держали меня под прицелом, но пока не спешили атаковать — ждали моего шага. Нерисса может читать мысли, а я не могу защититься ни Веномом, ни Камнем. Каждую мою атаку предугадают и мощно ответят.

Оставлять в живых точно не намерены, Карнаж уже облизывается, и единственный мой шанс...

Молнии ударили снизу, прямо в Нериссу — но та заблокировала атаку своим электричеством, растянув его наподобие щита. Микото остановилась на лестнице в нескольких шагах от меня, а рядом с ней встал Тома, сжимающий кулаки. Оба были перепачканы кровью и оба нацелились на битву.

Решение пришло быстро, и Веном по команде открыл мне лицо.

— Мисака-сан, это я, Сатен! — крикнула я громко. — Пожалуйста, помоги мне разобраться с ними! Я потом всё тебе объясню!

— С удовольствием. После того, что они сделали... — Микото вновь заискрила, а Тома абсолютно молча шагнул вперёд, приготовившись к броску.

— Они не заражены, — шепнул Веном в ответ на мысленный вопрос. — Мы теперь вынюхиваем Карнажа, и их нет внутри.

Замечательно. Я вновь повернулась к молча наблюдающим злодеям, и Веном вернулся на моё лицо. Однако же Карнаж лишь хищно усмехнулся и прошипел:

— Ваши тела будут отличными марионетками.

* * *

Окутанные алым кровоточащие щупальца потянулись ко мне, но погрузились во множество открывшихся порталов. Те же порталы открылись прямо перед Нериссой, поглощая выпущенные молнии, а голубая дорожка протянулась к Волдеморту — и Тома без всяких намёков рванул по ней. Зелёная вспышка смертоносного заклятия метнулась к нему, но ударила в выставленную правую руку и бесследно исчезла. Разрушитель Барьеров испаряет Авада Кедавру, замечательно.

Микото тем временем метнулась к Нериссе; та захотела телепортироваться, но голубая аура охватила колдунью, не позволяя даже двигаться. Она всё же попыталась взлететь, но в итоге только поймала заряд Микото и едва не свалилась на лестницу.

— Думаете, такие умные, а? — рёв Карнажа вкрадывал в душу страх перед хищником. — Думаете, только вы можете использовать Камни?

Алое сияние поглотило лестницы наверху, и из него раздался похожий рёв, но я даже не стала ожидать гостей: голубая сфера окружила невидимых монстров, надёжно запирая их. Карнаж собрал щупальца в огромное лезвие, засветившееся фиолетовым, ударил — золотая лестница разлетелась в пыль, но я успела убраться и перескочить на одну из немногих уцелевших. Веном недовольно ворчал изнутри, но и он понимал: нельзя, чтобы Карнаж нас коснулся. Это мгновенная смерть.

Тома тем временем успел врезать Волдеморту — и это, как ни странно, не закончило битву. Перемещение мага в пространстве я тоже ограничила, и приходилось спасаться градом заклятий, держащих Тому на расстоянии. Пока тут помощь не требовалась.

Нерисса также удерживалась в одном положении, но атаковала всеми своими силами. И воздушный удар попал, откинув Микото в полёт; к счастью, она сумела зацепиться за один из обломков лестницы и швырнуть остальные в колдунью, заставляя ту создавать стихийный щит. Если бы она применила свой рейлган... но, видимо, считала, что ещё не время.

Хорошо хоть Карнаж не интересовался ими, целясь исключительно в меня: ещё один клинок метнулся, теперь без фиолетового блеска, но мы всё равно отскочили.

— Убегаете? — в его визге появились нотки охотника. — Боитесь? Храбрые только на словах? Вы всё равно никуда не убежите!

Да, боюсь. Если Карнаж может чувствовать мой — и Венома — страх, то пусть чует. Пусть охотится только на нас.

Тома прорвался сквозь заклятия Волдеморта и врезал ему ещё раз, едва не сбросив вниз, а вот Микото и Нерисса кинематографически стояли на разных концах лестницы: их молнии и пламя слились беспокойным треском, стараясь перебороть друг друга.

Щупальца заполонили обзор, и я доверилась Веному уклоняться от них всех, заодно продумывая возможность победить. Как ни крути, но Реальность может контратаковать Пространство, а вот наоборот совсем не всегда.

Я не смогу заключить Карнажа в пространственную клетку.

Я не смогу переместить его на край Вселенной.

Я не смогу обмануть его перестройкой пространства.

Я не смогу разделить его тело на мельчайшие части.

С Камнем Реальности, Силы и ещё одним неизвестным Карнаж обезвредит или проигнорирует всё это.

Значит, мне нужно добыть Камень в Хогвартсе. Если бы Карнаж забрал его, то давно бы хвастался. Не знаю насчёт Разума и Души, но если это будет Камень Времени, то битва в разы упростится.

Правда, именно Камнем Времени меня вернули назад, и вряд ли с притворяющейся Дамблдором Нериссой кто-то сумел бы... но с другой стороны, кто сказал, что меня вернули именно так? Это всего лишь догадки.

Сначала получить Камень, потом разобраться с ним. Может, получится как-то сочетать силы. Есть и ещё один вариант, но я не хочу к нему прибегать, это в лучшем случае пиррова победа...

— Они не целятся бить, — Веном тем временем уворачивался от атак Карнажа и постепенно поднимался, Тома с Волдемортом уже были ниже нас. — Они не используют Камень.

— Может, хитрит, — мысленно ответила я. — Надеется, что мы бросимся в драку, и включит прямо перед ударом.

— Нет. Они хотят, что мы боялись. Они жаждут страха, страх их пища и наркотик. И они не ослабят себя. Они думают, что их слабость уменьшает страх жертвы, — Веном в мгновение выбросил крылья и взлетел; Карнаж также следовал за нами, игнорируя Тому и Микото.

— И что? — мы обогнули синюю сферу, внутри которой извивались золотые чудовища. — Почему он изменил себе?

— Они не хотят нас убить, — я чувствовала неуверенность Венома. — Они хотят заразить нас собой. Хотят подчинить и доминировать.

Десятки алых щупалец прошли мимо сферы, совершенно ей не заинтересовавшись, и потянулись к нам, заставляя быстрее улетать. Внизу сражение продолжалось, молнии гуляли даже по стенам, в паре мест разорвавшись зелёными вспышками.

Я заморозила передвижение Нериссы с Волдемортом, не думаю, чтобы Карнаж успел и вообще озаботился исправлять. Тома, Микото, пока это всё, что я могу для вас сделать. И лучше вам не влезать далее, против Карнажа с Камнями у вас даже вдвоём нет шансов.

— Куда вы бежите? — тот тем временем продолжал визжать. — Вам некуда бежать! Мы контролируем всю вашу реальность! Скоро вся ваша планета станет нашим пиром, нашим развлечением, нашим королевством! Вы будете умирать и возрождаться для того, чтобы умереть, будете жить в бесконечном страхе, и питать нас этим страхом!

Он ударил ещё раз, но я уже добралась до нужного прохода и залетела в коридор. Быстрее, Камень должен быть где-то там, всего немного...

Стены дрогнули, начали сужаться бутылочным горлышком — но я сосредоточилась, и они вернулись к привычному виду. Карнаж использует Камень Реальности, но он не сможет мне помешать...

Кто-то зашевелился впереди, и мы затормозили. Группа людей вышла нам навстречу — дети, в чёрных мантиях учеников Хогвартса, с невероятным ужасом на запачканных кровью лицах. Это что, очередная иллюзия?

— Они пахнут, но пахнут не ими, — проворчал Веном, хотя я тоже почувствовала невероятный смрад страха. Все они держали палочки наготове, и все они наставили их на нас.

— Вы видели, как погибают ваши друзья, — голос Карнажа прошелестел из ниоткуда. — Вы ожидали такой же участи, но мы пощадим вас. Пощадим вас, если вы прикончите чудовище перед вами. А если не сумеете, то мы каждым из вас займёмся лично... и надолго.

Он захихикал, хихиканье разнеслось по этажу жуткой мелодией, и ученики выпалили заклинания. Дрожащие руки плохо целились, сковываший горло страх мешал точному произношению, у троих вообще ничего не вышло — но мы всё равно еле увернулись от ярких вспышек. Они продолжали стрелять, и я даже...

А нет, я могу.

Голубая вспышка — и все ученики исчезли. Я не стала уточнять, куда именно, просто пожелала им оказаться в наиболее безопасном месте. Надеюсь, Карнаж не сумеет до них добраться.

— Как мило, — симбиот продолжал хихикать, хотя не рисковал появляться. — Раньше бы вы разорвали их всех на куски, а сейчас хочется быстрее сбежать, трус? А если мы вернём их сюда и начнём развлекаться, то вы продолжите бежать? Или не сможете сдержать извращённой любви к людям?

Камень. Живо-живо добраться до Камня, и тогда посмотрим, кто будет смеяться. Вот он, вход на Астрономическую Башню, а вот и портрет, с которого давно все сбежали. Я отодвинула его и хотела нырнуть в тёмный проход, но алая стена перекрыла вход.

— Мы и так знали, куда идти, но вы любезно провели нас, — Карнаж полз по потолку, и капли крови падали на каменный пол. — Когда вы уже выберете тело с мозгами? Или будет неуютно сидеть в более развитой форме жизни?

Веном взревел, но и Карнаж взревел в ответ. Однако в бой оба не метнулись, продолжая наблюдать, выжидать и оскорблять друг друга:

— Как могут говорить о мозгах те, кто доверились Таносу? — Веном оскалил зубы и даже вновь высунул язык. — Вы не более чем домашняя собачка, у которых скоро отберут все косточки.

— У кого? — Карнаж также высунул язык и подставил его под капающую кровь. — У нас?

— Или у нас? — ещё один вылез из пола.

— Или у нас? — шипение за спиной заставило дёрнуться.

— Или у нас? Или у нас? Или у нас? Или у нас?

Всё новые и новые окровавленные фигуры вылезали из стен, потолка, пола, сжимая нас в скалящееся от превосходства кольцо.

— Ваша реальность теперь наша, — прошипели они разом. — Ваши силы теперь наши. И ваши разумы теперь наши.

Разумы? Значит, он поглотил ещё и Камень Разума. По всей видимости, успел забрать его в Первертсе... да Карнаж не просто не опоздал, он всё время был на пару шагов впереди.

Но если он поглотил Разум, то тут, всего в нескольких шагах — Душа или Время...

— Душа или Время, — прошипели Карнажи. — Наших сил уже достаточно для того, чтобы разобраться с Таносом и получить Вселенную только для нас. И с каждым Камнем наша власть будет только крепче. И это он станет нашей комнатной собачкой. Или вы не верите? Вам надо объяснить несколько раз? Смотрите!

Алый прямоугольник развернулся перед нами как экран телевизора. На нём ещё шло оставленное позади сражение.

Волдеморт и Нерисса оставались недвижимыми, но каждый из них сменил противника: заклинания из палочки атаковали еле уворачивающуюся Микото, а силы всех пяти стихий беспрерывно били в выставленную Томой правую руку. Для этого он вынужден был отвернуться от Волдеморта — и я сразу поняла, что произойдёт.

Маг усмехнулся, махнул палочкой, и очередная серия заклинаний полетела в Тому. Тот оказался между двух огней, не успевал отразить всё сразу...

Микото бросилась к нему, выбросила вперёд молнии, заставившие заклинания вспыхнуть у лица возлюбленного, но открылась сама — и Нерисса мгновенно воспользовалась этим. Поток воздуха ударил мою подругу в спину, бросил её вперёд...

Волдеморт вновь перевёл палочку.

Всего один зелёный луч — но он угодил прямо в покачнувшееся тело Микото, отшвырнул его вниз.

Я завопила от ужаса. И от ярости. И Веном заорал вместе со мной.

Голубое сияние окутало тела Волдеморта и Нериссы, мгновенно сжало их, раздавило, скрутило в небольшой шарик.

Карнажи захохотали торжествующе, а я...

Я...

Я только что...

— Это приятно, не так ли? — прошипели они. — Когда мы сильнее всех. Когда мы уничтожаем врага. Когда он не может сопротивляться, и только мы руководим его жизнью.

Нет-нет-нет, это иллюзия... очередная иллюзия... выдуманная картинка для того, чтобы сломить меня...

— Иллюзия? — шёпот окружал со всех сторон. — Наша иллюзия становится реальностью. Ваши страхи становятся реальностью. Мы, Карнаж, сделаем реальностью всё, что захотим. И вы поймёте, как это приятно, когда ты контролируешь чужую реальность. Вы захотите повторить это, снова и снова, только теперь медленно, дабы прочувствовать удовольствие, насладиться криками, испить крови...

Нет! Нет! Я не хочу этого, я найду другой выход, я... я лучше проиграю, чем опущусь до такого...

Веном внутри заворчал, в его мозгу проносились образы схваток, крови, пожирания других существ. Он колебался, хотел есть, и уже не мог игнорировать запах падающей крови... а его животное чувство передавалось и мне, проникало в разум, заставляло подчиняться...

Нет и ещё раз нет! Я сосредоточилась, надеясь на единственный шанс. Только бы сработало, только бы...

— Дайте нам пройти, слабак, — Карнажи придвинулись почти вплотную, целясь войти в проход к Камню, и я расставила руки. Веном подчинился, даже нарастил их дополнительными мышцами, словно надеялся испугать врага.

— Что? — но тот лишь захохотал. — Вы до сих пор надеетесь победить? Вам нечем победить!

Я молчала. Я лишь запомнила, где именно в пространстве находился изначальный Карнаж, и узнала, куда он сдвинулся после этого.

Один из кровоточащих симбиотов вспыхнул синей аурой, всполошился, зашипел — но быстро успокоился, когда осознал, что ничего более не произошло. Веном же теперь не просто зашипел, а завопил, столь громко, что Карнажи дёрнулись, да и мы почувствовали смятение, даже страх, инстинкт сбежать как можно дальше...но остались стоять.

И трясущийся от шума, сосредоточенный на нас Карнаж не услышал шагов за спиной. Не увидел Тому, которого выстроенная мной голубая дорога привела к цели. Не отреагировал на занесённую правую руку.

Пиррова победа.

Кулак врезался в кровоточащую плоть, и вой Карнажа едва не разорвал замок. Его копии тоже взвыли, Веном дёрнулся наружу, спасаясь одними инстинктами, и я лишь неведомой волей удержала его внутри.

— НЕЕЕЕЕЕТ!!! — бесновалось красное чудовище. — КАААААМНИИИИИИИ!!! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!

Внезапно Карнаж развернулся, раскрыл пасть и вцепился в Тому. Мы дёрнулись на помощь, но симбиот вырвал целый шмат плоти, а его щупальца мстительно вонзились в тело парня.

Ему это не помогло. Алая аура вспыхнула вокруг чудовища и мгновенно растаяла, то же самое произошло с фиолетовой и жёлтой. Крик Карнажа становился всё слабее, он обмяк, копии пропали одна за другой.

Я пробежала мимо него к обмякшему Томе, попробовала залечить раны плотью Венома, но сразу поняла, что бесполезно. В истерзанном теле не чувствовалось никакой жизни.

Я... прости, я... я обязательно добуду Камень Времени и спасу тебя!

— Выыыы... — Карнаж уже не мог кричать, даже шипеть, только слабо стонать. — Вы, мрази... мы уничтожим вас... разорвём... выпотрошим... снова и снова...

Я лишь холодно взглянула на него. Сейчас, без Камней, Карнаж нам не соперник.

Вожжи Венома ослабли, и тот мигом воспользовался этим, набросившись на Карнажа. Тот всё ещё пытался сопротивляться, но выросшие из нашей плоти пики разрывали его на части. Я не мешала, я даже чувствовала удовлетворение, хоть немного растворяющее боль.

Тома и Микото мертвы. Погибли ради меня.

Трёх Камней — Сила, Реальность, Разум — больше нет. Все они были признаны сверхъестественной силой и потому не могли выстоять перед правой рукой Томы. Воспользоваться ими и узнать, что происходит с реальностью, больше не удастся.

Но ещё три осталось. Один у меня, один я получу сейчас и один...

— Прости, девочка, не получишь.

Ужас сковал меня и Венома прочнейшей цепью, в разы сильнее, чем уже разорванный на части Карнаж. Я даже не могла заставить себя посмотреть, но пришлось.

Он был огромен. Не до нелепого, просто огромен. Я смотрела на него, как... как собака смотрит на человека, с такого же положения... с таким же страхом... страхом понимания, что фиолетовокожий громила в золотом доспехе может сломать меня одним прикосновением...

В левой руке Таноса сверкал оранжевый огонёк Камня Души. И когда он убедился, что я смотрю, то поднёс его к надетой на правую руку перчатке. Тот мгновенно втянулся в неё, прошёл волной по всему напрягшемуся телу — и загорелся вновь, в одном из шести углублений.

— Значит, трёх Камней больше нет, — его голос не звучал громом, нет, он был изумительно спокоен. — Но мы ведь оба понимаем, девочка, что это лишь временное неудобство. И мы оба понимаем, куда надо отправиться.

Я сглотнула, прекрасно понимая.

Камень Времени.

Отмотать время назад, до уничтожения Камней, и не допустить этого.

Единственное место, где мы ещё не побывали — Академия-сити.

Единственный в Академия-сити, кто мог воспользоваться Камнем и кто мог воскресить меня петлёй времени, это...

— В таком случае отправимся на место, девочка, — Танос напрягся, слегка пригнулся. — И пусть победитель получит всё.

Замок задрожал, посыпалась пыль. Я закрыла глаза, попыталась унять страх и сосредоточилась.

Танос, по всей видимости, собирается совершить гигантский прыжок.

Но я быстра как мысль.

* * *

Гигантская колба предстала передо мной, и человек внутри висел вниз головой. Однако когда я вышла из голубого портала, то он сразу открыл глаза.

Невероятно блестящие зелёные глаза.

— А, — сказал Алистер Кроули. — Наконец-то и до меня добрались?

Я открыла было рот, но тут пол задрожал. И весь мир задрожал, звук стал столь невыносимым, что Веном вновь попытался вырваться.

— На твоём месте я бы защитился, — каким-то образом я услышала сквозь шум спокойного Алистера и создала вокруг себя сферу, отринувшую всё.

Включая воздух — Веном, облегающий меня, не нуждался в дыхании. Однако всё равно ощущала, что происходит вокруг нас.

Танос действительно прыгнул.

И приземлился прямо рядом с нами.

Ударная волна прошла по всему городу, и я ощутила, как обрушились несколько небоскрёбов, а убежище Алистера, Безоконную башню, просто разодрало на части, открыв проход солнечному свету.

Танос выпрямился — и я сняла защиту.

Алистер уже стоял в осколках разрушенной колбы, в его руке цвёл посох, а глаза горели цветом Камня Времени. Танос посмотрел на него, на меня, и улыбнулся.

— Победитель получит всё, — хрипло сказал он.

* * *

В первую же секунду боя я вернула защиту, пусть даже Танос и Алистер предпочли обрушиться друг на друга.

Сияние, вырвавшееся из их рук, было магией — жуткой, непонятной, могущественной магией, разрывающей на части останки башни. Без Камня Пространства нас бы тоже разорвало, да и с ним голубая преграда слегка завибрировала.

— Мы не можем противостоять ему, — даже внутри моей головы голос Венома звучал необычайно тихо. — Мы и тогда еле нашли смелость для того, чтобы украсть Камень. Мы надеялись, что нам удастся собрать остальные.

— Прости, — мне оставалось сказать лишь это. — Прости, я переоценила себя. Я сама загорелась желанием собрать Камни, и не поняла, насколько не гожусь для этого.

— Годишься. Камень должен был перенести нас к тому, кто годился для этого. Им оказалась ты.

— Френда тоже была рядом со мной.

— Нет, Камень указал на тебя.

Волна белого света от атаки Таноса захлестнула город. То, что осталось целым после прыжка, разрушалось и истреблялось сейчас.

Уихару!

Я сосредоточилась — и голубая сфера окружила бой. В это же время глаза Алистера засветились зелёным, и белое сияние словно перетасовалось, ударило по самому Таносу, заставляя его вскрикнуть от боли.

Уихару...

Академия-сити...

Тома... Микото...

Насколько велик шанс того, что Алистер спасёт всех? Это ведь в его интересах... или в его интересах восстановить все Камни, овладеть их силой — и исполнить свой собственный план, изгоняя магию из мира?

Я не могу надеяться на его добродушие. Я должна одолеть их обоих. И Алистера и Таноса, завладеть их Камнями. Но как?

Оранжевое сияние вспыхнуло рядом с Алистером, цепко обхватило его — маг вздрогнул. Замедлился, посох в его руке дёрнулся помехами, а злобное лицо Таноса расплылось в ухмылке.

— Ты связал свою душу с Камнем Времени, — мягко сказал он. — Умно. Теперь Камень Души не может воздействовать на тебя. Но увы... может на других.

Перчатка засветилась оранжевым — и множество огоньков вспыхнули вокруг нас, бросились к Таносу, проскакивая прямо сквозь мою сферу, втянулись в него.

Души погибших в Академия-сити несли силу своему убийце. И очередной удар предстал множеством белых линий, попытавшихся пронзить Алистера. Зелёная вспышка запутала их, а широкий взмах Алистера остановил течение душ, заставил огоньки дрожать на месте.

Танос вновь атаковал заклинанием, и на этот раз мир поглотила чернота.

Технически... Камни не воздействуют друг на друга, но Камень Души в Перчатке. То есть, я могу отделить Перчатку от тела Таноса, переместить к себе и плясать от этого. Но если я до такого додумалась, то и Танос наверняка предусмотрел.

— Мы уверены, что предусмотрел, — проворчал Веном. — Сейчас мы даже уверены, что он позволил нам похитить Камень и сбежать.

— Зачем?

— Не знаем. Просто уверены.

Вот только лишних поводов ломать голову мне не хватало. Итак... оставим пока что.

Танос предотвратит мою атаку — и при его богатстве возможностей даже не берусь гадать, чем. Алистер... надёжнее будет думать, что тоже. Ждать победы одного невыгодно — победитель станет гораздо сильнее и примется за меня всерьёз. Так... что мне вообще делать?

Зелёные вспышки разогнали тьму, высветили фигуру Таноса, впились в неё — но тот не пошевелился и даже не прекратил злобно ухмыляться. Веном, может, ты что-то подскажешь?

Симбиот лишь заворчал, и я уловила мысль о том, что он может в теории проникнуть в тела сражающихся магов и овладеть ими — но в той же теории они смогут пересилить его и полностью уничтожить даже внутри моего тела, попутно забрав силу Камня. То бишь опять-таки не лучший вариант.

Оранжевые огоньки продолжали нестись к Таносу, без проблем проскакивая сквозь голубую преграду. Тысячи огоньков, тысячи погубленных душ. Если бы я могла использовать их силы против ненасытного монстра...

Секунду...

Очередная вспышка неожиданно вонзилась в мою защиту — причём от Алистера. Причём не случайная: он смотрел прямо на меня и словно что-то чертил в воздухе посохом. Танос ударил жёлтым смазанным пятном, но то растворилось в загоревшейся из ниоткуда пентаграмме, надёжно укрывшей продолжающего атаковать меня мага.

Это плохо, это очень-очень плохо! Я надеюсь, что они не смогут пробить защиту Камня, фактически отгородившего невосприимчивый для них кусок пространства, но...

Глаза Алистера вспыхнули зелёным, и я словно ощутила, как время накрывает весь участок сражения. Перемотать назад, тогда, когда мы ещё не были такими...

Но Камень не может воздействовать на Камень, и потому я держалась. Башня вокруг нас восстанавливалась — надеюсь, вместе с городом — однако ни моя преграда, ни Танос не спешили поддаваться ходу времени. В лице Алистера ничего не менялось, а на восстановившемся потолке вспыхнули новые пентаграммы.

Медлить нельзя, в любом случае. Битва не продлится долго, Танос тоже что-то нехорошее обдумывает, нужно успеть реализовать раньше... и я обратилась к памяти Венома.

Памяти сражений и кровопролития.

В том числе самого последнего.

Каждый Камень сильнее, чем кажется. И в умелых руках представляет огромную опасность. Мои руки не самые умелые, что уж там, но даже к ним пришла идея.

Я посмотрела на поле битвы, где Танос вновь атаковал — теперь чем-то невидимым, но заставившим весь мир дрожать, а башню разрушаться во второй раз.

Если у меня получится — он умрёт. И Алистер умрёт. На этот раз я убью не в мгновение помешательства, и мне до сих пор тошно осознавать это... но никто из них не употребит Камни на воссоздание мира и его процветание. Только на реализацию своих разрушительных замыслов.

А коли так, то я права и я должна победить.

Нацелиться сразу на обоих. Максимально сконцентрироваться. Веном даже затих, помогая мне восстановить образы, захватить их в памяти, вспомнить... вспомнить, где именно, куда, откуда...

Голова резко заболела, ноги подкосились. Пользоваться Камнем на полную мощность не так просто... но надо... держись, Сатен Рюко, у тебя единственный шанс...

Алистер прекратил атаковать меня, используя все силы для сдерживания Таноса. Его глаза вновь вспыхнули зелёным, а Перчатка оранжевым, их силы столкнулись в неведомом танце... и это лучший момент.

Я сняла защиту.

Силы на её удержание вернулись едва ли не оргазмической эйфорией.

Танос и Алистер мгновенно повернулись ко мне — но простите, смерть идёт не прямо отсюда...

Что-то блеснуло по всему периметру, вне диаграмм, вне разрушений, вне их магии...

И многократно скопированная Авада Кедавра ударила в них.

Оба, несомненно, могли перенести одно заклинание без проблем.

Оба сумели бы выдержать десяток попаданий.

Но вырванная из другого пространства смерть атаковала сотнями зелёных лучей, появлялась вновь и вновь, пробивала пространство всех немыслимых защит, била без передышки... пока их тела не рухнули.

Веном вылез сразу же, обволок Перчатку и одновременно вцепился в тело Алистера. Я упала на колени, чувствуя переполняющую мощь очередного Камня, вытянула вперёд правую руку — уже слабо видя от напряжения, но прекрасно чувствуя, как Перчатка обволакивает её, подстраивается под гораздо меньший объём, садится прочно. Оранжевый огонёк ярко загорелся на золотой поверхности, а затем и зелёный и голубой.

Два Камня в обмен на две жизни.

Ничего, я всё искуплю. Прямо сейчас займусь. Для начала... объединить Время и Пространство, захватить кусок, когда остальные камни были вместе, вернуть утраченное...

Красный огонёк. Фиолетовый. Жёлтый.

Вся шестёрка в сборе.

И вся власть над миром в моих руках.

Тысячи желаний рванулись наружу — и некоторые из них принадлежали Веному — но я сосредоточилась на одном. Самом главном, ради которого я и выбрала первой целью Камень Реальности.

Не стала щёлкать пальцами или вставать в позу — слишком устала и голодна для такого. Лишь подняла руку и прошептала:

— Покажи мне эту реальность. Покажи её всю.

И Перчатка сработала.

* * *

Город был разрушен давно. Не горели пожары, разгоняя ночную тьму, не пробирались мародёры, внося хоть какое-то движение в застывшую картину, и лёгкое пение птиц казалось невероятным в этой гробовой тишине стальных останков. Я недоумённо огляделась, а затем посмотрела на Перчатку.

Перчатки не было.

— Вот так вот, девочка, — Танос сидел на каменной плите недалеко от меня. Перчатка вернулась к нему, и шесть ярких огоньков разгоняли тьму.

Я не успела даже нормально разглядеть его — сильнейший удар отбросил в сторону, врезал в стену, и каждая кость вспыхнула огнём. Зрение вновь отключилось, я закричала от боли, попробовала воззвать к Веному... пустота.

Симбиот исчез.

— Видишь ли, девочка, всё в этой жизни достигается насилием, — Танос подошёл ко мне и склонился; его голос оставался спокойным, будто со мной разговаривал некий мудрый старец. — Только насилием можно добиться успеха. Только насилием можно заставить других слушать тебя. И только насилием обрести взаимность.

Зрение слегка прояснилось, и я рахглядела, как освещаемый светом Камней Танос сел на корточки, даже так возвышаясь страшной горой. Всё тело болело, но я попробовала отползти, спрятаться...

— Однако насилие это нечто большее, чем путь к успеху, — продолжал он. — Насилие — это власть. Власть над телом человека, его личностью и судьбой. И для того, чтобы эта власть не прекращалась, человека нужно... постоянно... держать... в страхе... перед... насилием...

Каждое слово сопровождалось ударом, вбивающим меня в землю. Зрение вновь померкло, изо рта вырывались какие-то хрипы, сил вслушиваться не оставалось, хотелось лишь умереть и прекратить эту невыносимую боль...

— Держать, чтобы он привыкал к насилию, — удары прекратились. — Чтобы он не смел возражать. Чтобы однажды ему понравилось, и он не только захотел остаться, но и начал требовать от остальных склониться перед насилием. Потому что люди, вкусившие жизнь без постоянного насилия, опасны. Опасны самим своим существованием, девочка, опасны желанием противодействовать насилию, опасны словами и мыслями о том, что мир без насилия достижим.

Просто убей меня... хватит болтать, пусть ты и злодей... просто убей... даже если меня не вернут...

— Вот это и есть Грань Насилия, девочка, — очередной удар оборвал уже и хрипы. — Ты ведь хотела пройти ею, не так ли? Хотела собрать Камни и подчинить реальность. Ведь ты лучше других знаешь, какой она должна быть. И ты всех поставишь перед фактом, что она должна быть именно такой. А кто не согласится? Что ж, тех ждёт бесконечное, постоянное, повседневное насилие. Пока они не умрут или не смирятся. И ты примешь их смерть, ведь это во имя истины и всеобщего счастья. Потому что так всё устроено.

Зрение опять слегка прояснилось, и я увидела жуткую улыбку склонившегося Таноса.

— Если ты хочешь установить истину и всеобщее счастье, то ты обязана подвергнуть их всех необычайному насилию. Потому что иначе нельзя, девочка. Вот только не одна ты хочешь такого. Я тоже хочу. И когда я завладел Камнями, то создал реальность, в которой ты видела себя добивающейся успеха и идущей на жертвы ради великой цели.

Он выглядел и говорил почти как заботливый отец, даже когда вновь занёс кулак.

— В тебе никогда не было симбиота. У тебя никогда не было силы Камня Бесконечности. Всё это — реальность, созданная моим насилием. Иллюзия того, что ты свободна и можешь самостоятельно что-то прелпринять. Но ты не сможешь. Никогда не сможешь. Потому что я — хозяин твоей реальности, и моё насилие решает твою свободу.

Кулак опустился, опять поднялся — но теперь в нём выскочило лезвие. И оно пронзило горло, превратив стоны в предсмертные хрипы. А затем вырвалось, блестящее от моей крови.

Но я всё равно не умирала... потому что и моя смерть была в его руках... вся я не более чем марионетка... не более чем игрушка...

Танос усмехнулся.

Безо всяких усилий согнул пальцы Перчатки.

И щёлкнул ими.

* * *

Телефон равнодушно показывал всё ту же дату.

Тридцать первое августа. Два часа ночи.

Я во второй раз вернулась туда, где всё началось. Но что это изменило?

Танос или не Танос вернул меня — я всё равно в его власти, в его реальности.

И не могу сбежать.

* * *

Я изо всех сил пыталась быть весёлой на прогулке с Уихару.

Но просто не смогла.

Нечему радоваться. Вся окружающая реальность — игра Таноса. Я не знаю, почему цель этой игры я, и мне уже как-то плевать. Хоть что делай, хоть куда рыпайся, конец один — смерть от рук злодея.

Когда Акселератор зашёл в ресторан, то я посмотрела на него, однако ничего не придумала. Вряд ли он соберётся мне помогать, но и если соберётся — против Таноса, контролирующего весь мир, даже сильнейший эспер не сдюжит.

— Сатен-сан, что с тобой? — Уихару беспокойно поглядывала весь день, и на прощание не смогла не поинтересоваться. — Ты сегодня абсолютно никакая.

Я попыталась улыбнуться, но не смогла. И лишь из последних сил выдавила:

— Всё в порядке, Уихару. Я просто заранее расстраиваюсь из-за школы.

Никого не обманула бы таким выступлением, а уж лучшую подругу тем более. Та посерьёзнела и шагнула ко мне.

— Сатен-сан, я ведь в Правосудии работаю. Я знаю, в какие проблемы люди могут себя загнать и какое зло допустить, если предпочтут молчать. Если тебя что-то гложет, то пожалуйста, выскажись мне. Я смогу помочь.

Чёрт... нет, Уихару. Ты хорошая, но ты не сможешь помочь против Таноса. Я не знаю, кто вообще сможет.

— Всё в порядке, Уихару, — думаю, сейчас улыбка вышла лучше. — Не надо на каждую мою хандру делать стойку служителя закона. Завтра буду танцевать и веселиться, вот увидишь!

Уихару смотрела с абсолютным недоверием, но всё-таки улыбнулась в ответ.

— Хорошо, Сатен-сан. Спокойных тебе снов!

Мы попрощались и разошлись в разные стороны; улыбку я погасила ещё до того, как добралась до двери квартиры. Завалиться спать либо в интернет, отвлечься чем-нибудь. Или музыку послушать. Или порисовать, хотя идей и желания никаких.

Просто существовать, пока вновь Веном не явится. Или что-то ещё бросающее меня в приключения, а на деле водящее за нос.

Словно некий ад.

Я поковыряла ключом, открыла дверь и шагнула в квартиру.

* * *

Доска под ногой скрипнула совсем слабо — но все повернули головы и уставились на меня.

Квартира исчезла. Я стояла в школьном классе, куда должна была пойти завтра — но вместо обычных учеников за партами сидели...

Я ведь их всех знаю. Узнаю даже тех, кого не видела, и кого видела в искажённых стилем художника пропорциях. Главные герои всех засветившихся произведений — включая уже недоумённо моргающую Микото. Все они распределились по вытянувшемуся в длину классу, заняв каждую парту, и все теперь смотрели на меня.

— Приветствую, Сатен Рюко-сан, — улыбнулся мне стоявший у доски парень в зелёном школьном пиджаке. — Прошу, садитесь на своё место, и мы начнём.

Я шагнула вперёд — и парта очутилась прямо передо мной. Села и поняла, что это заднее место у окна, словно я одним шагом пересекла весь класс.

— Привет, — Дэдпул, развалившийся на стуле справа от меня, поднёс два пальца к виску и отдал честь. Алиса Селезнёва, сидящая впереди, повернулась, улыбнулась, даже вроде хотела что-то сказать — но у доски кашлянули, и она перевела всё внимание туда.

Как и я.

Помимо парня у доски оказались две девушки. Одна, с роскошными рыжими волосами, скорее женщина, пусть даже очень молодая. А вот вторая, спокойно читавшая на стуле коротковолосая брюнетка, точно школьница.

Минутку, я же знаю их имена.

— Приветствую всех собравшихся, — Коидзуми Ицки низко поклонился, как и взрослая Асахина Микуру; Нагато Юки тоже поклонилась, не отрываясь от книги. — Разумеется, у вас есть куча вопросов, и потому я попрошу какое-то время не перебивать и выслушать нас. Ситуация, в которой мы все оказались, достаточно сложная и требует определённого понимания.

Он распрямился и быстро оглядел класс. Никто пока что не возражал, все обратились в слух.

— Меня зовут Коидзуми Ицки, я представляю организацию эсперов, известную как "Агентство". Рядом со мной Асахина Микуру, делегат от людей из будущего, а это Нагато Юки, гуманоидный интерфейс, позволяющий инопланетной форме жизни общаться с нами без лишних проблем. Общая задача нас и наших фракций — изучать, наблюдать, контролировать Харухи Судзумию, чьи силы обладают абсолютной властью над окружающей действительностью. К нашему счастью — и одновременно беспокойству — Харухи Судзумия не осознаёт своих сил.

Ицки замолк на секунду, переглянулся с Асахиной — и продолжил:

— Тридцать первого августа в два часа ночи по времени Токио Харухи Судзумия полностью переписала мир. Столь глобально, как никогда прежде, и столь неожиданно, что мы не успели принять контрмеры. Целью перезаписи стало воплощение существовавших прежде лишь в художественной культуре образов. Проще говоря, для нашего мира вы все не более чем вымышленные персонажи.

— Что? — в поднявшемся гуле я отчётливо услышала рык Акселератора. Сама же не подавала голоса, оглушённая таким заявлением. Надо же, одна из моих мыслей оказалась абсолютно верной!

Ицки тем временем хладнокровно поднял руку ладонью вперёд, призывая всех успокоиться.

— Я говорю это для того, чтобы между нами не было недопониманий и подозрений во лжи, — продолжил он, когда шум стих. — Да, вы вымышленные — но вы появились в мире не из ниоткуда, а вписались в него со своей историей, со знанием и принятием историй друг друга, с игнорированием глобальных различий между вами.

— Не таким уж и игнорированием, — голос Дамблдора вклеился в его речь столь естественно, что это даже не казалось невежливым. — Помните, уважаемый Югорус, как мы удивлялись тому, что неспособны овладеть заклинаниями друг друга?

— И что вы об астрале даже не знаете, не то что выходить в него... — ответил ему растерянно Лужж. — Столько теорий построили, а всё оказалось так просто... то есть, совсем непросто...

— К сожалению, — согласился Ицки. — В итоге мы поняли, что именно такой мир отныне будет считаться нормальным и необходимо адаптироваться к нему. Вот только вместе с чужими реальностями пришли и чужие проблемы, да и само течение мира было нарушено. Асахина-сан, с чего начнём?

— Думаю, так и пойдём, — улыбнулась та. — Оказаки Ушио-сан, прошу вас.

Девушка встала — и мгновенно переместилась к доске, даже волосяные антенны на макушке не покачнулись. Она тоже низко поклонилась, выпрямилась и начала спокойным, приятным голосом:

— Когда моя мама была маленькой, она едва не умерла в одну из зим. Но город, в котором она жила, сумел спасти ей жизнь, связав с собой. К сожалению, мама всё равно выросла слабенькой, сильно болела зимой, состояние города сказывалось и на ней. Когда она даровала мне жизнь, то не выдержала и тоже скончалась.

Некоторые пробормотали слова сочувствия, однако Ушио лишь улыбнулась и продолжила:

— Увы, но связь с городом перешла ко мне вместе со слабостью мамы. Я точно так же заболела, и хотя папа старался помочь мне, но не смог предотвратить мою смерть. Однако город отказался принимать это, и позволил папе, любящему нас обоих, возвращаться назад, к той точке, когда он встретился с мамой ещё подростком. И в каждом таком возвращении папа обязан был помогать окружающим людям, приносить покой в их души. Потому что есть легенда — если ты безмерно поможешь человеку, то к тебе с неба спустится огонёк и позволит исполнить любое желание. Мой папа собрал множество огоньков, и они исполнили его желание — позволили мне и маме жить.

Ушио вновь поклонилась, кто-то даже тихо похлопал.

— И сейчас нечто подобное происходит вновь, — однако она ещё не закончила. — Но теперь огоньки не собираются. Я могу видеть это, но не знаю, почему мы вновь возвращаемся к одной и той же точке.

— Точке, в которой Харухи Судзумия переписала мир, — тихо подытожил отошедший было в сторону Ицки. — Тридцать первое августа, два часа ночи.

Сказать им про Камень Времени? Пока не стоит, подождём, когда до меня дойдёт очередь. Я ведь надеюсь, что дойдёт?

— По моим теоретическим выкладкам явление "петли времени" возникает из-за критического сбоя в плоскости пересечения трёхмерного и четырёхмерного пространств, — раздался голос Мордевольта. — Вы сумели локализовать координаты сбоя?

— Мы думаем, что да, — Ицки ничуть не смутился. — Нагато-сан помнит все временные петли и оттого сумела вычленить и причину сбоя, и объект. Сатен Рюко-сан, прошу вас.

Эй, я не думала, что дойдёт так быстро! Как-то неуклюже, даже с заползшим в душу страхом встала — и мгновенно очутилась у доски, лицом к классу.

— Сатен-сан? — Микото аж привстала из-за своей парты. — Что происходит?

— Пожалуйста, Сатен Рюко-сан, расскажите, что именно происходило с вашей точки зрения, — Ицки был сама любезность, но я помедлила.

Все они в первой петле пытались мною манипулировать, а во второй бросили на произвол судьбы. То есть... то есть да, в реальности Таноса именно так всё выглядело, а сейчас... сейчас ведь не реальность Таноса?

Мы явно переместились в какое-то отрезанное от всего место, даже в окнах пейзаж расплывчато-невнятный, хотя идущие из ниоткуда солнечные лучи освещают комнату. Нечто подобное я могла бы сотворить с Камнем Пространства в той петле. Тогда иллюзорный Танос не смог пробиться сквозь его барьер... вдруг сейчас не сможет реальный?

Да и какие у меня варианты? Идти на поклон к остальным злодеям? Или стараться получить другую силу, дабы и та развеялась смертельным обманом? Что-то делать надо, если я не хочу погружаться в уныние, и сейчас придётся рискнуть, выложить всё честно.

А поскольку тут полно читающих мысли, то совсем честно.

— Я нахожусь в теле Сатен Рюко, но я не ощущаю себя как Сатен, — начала я медленно, стараясь чётко выговаривать каждое слово. — Я ощущаю себя попаданкой из России, потому что...

А в самом деле, почему?

— Я не могу сказать, почему, я просто чувствую. И я не знаю, что произошло с Сатен, я... я даже не хочу думать об этом. И я действительно прожила эти две временные петли, пока всего две... но в конце каждой я умирала.

Никто не перебивал, даже Микото уселась обратно и внимательно слушала. Так что я говорила всё увереннее:

— В первой петле я выиграла в лотерее Академия-сити. Лотерее, по которой должна была отправиться в Хогвартс на научную выставку, вместе с Камидзе Томой, — он тоже сидел за партой, и от такого заявления растерянно почесал в затылке. — Однако оказалось, что в Хогвартсе место Дамлбдора заняла колдунья Нерисса, и когда я предложила свою помощь, потому что думала, что вы уже собрались таким составом для спасения мира, — я ткнула рукой в класс и смутилась, тут же осознав, как невежливо это выглядит. — В общем, она после этого выдала себя и убила меня.

Все посмотрели на Дамблдора, а тот даже как-то беспомощно развёл руками и осторожно положил палочку на стол.

— Я не против любой проверки... — начал он, но теперь Ицки перебил его столь же мягко:

— Мы сейчас находимся на территории, контролируемой Нагато-сан. Поэтому можем быть полностью уверены, что никто никем здесь не притворяется и среди нас нет злодеев.

Я аж уставилась на скептическую ухмылку Акселератора, но он этим и ограничился. А вот мне стоит продолжать.

— Я думала, что во второй петле всё пройдёт так же, но меня внезапно нашёл инопланетный симбиот Веном, — я посмотрела на подавшегося вперёд Человека-Паука. — Он утверждал, что сумел похитить у космического титана Таноса один из шести Камней Бесконечности, каждый из которых управляет тем или иным аспектом Вселенной, а вместе сделают любого самым настоящим богом. Веном поглотил Камень Пространства, и тот перенёс его к человеку, что якобы смог бы собрать все шесть камней. Ко мне. Ещё в первой петле Кисер невнятным намёком дал понять, где именно находятся остальные камни. Так что я стала одним с Веномом, и я...

Всё это было иллюзией, но мои эмоции настоящими, и несколько секунд я собиралась с силами. Все пока что повернулись к коту, сменившему окрас на блестяще-чёрный; Кисер нисколько не смущался, сидел прямо на парте и жмурился.

— Я сумела собрать Камни. Но потом оказалось, что вся реальность с самого начала подчинялась Таносу. Что он собрал Камни задолго до этого. Что он так игрался со мной — и когда наигрался, то убил. И сейчас...

Честно так честно.

— Сейчас я уверена, что первая петля тоже была его реальностью. Как и эта, третья. Всё происходящее не более чем его игра, правилам которой я вынуждена подчиниться.

Никто не рвался ни комментировать, ни возмущаться, ни отрицать. Полная тишина растерянных переглядываний.

А затем Ицки кашлянул.

— Спасибо, Сатен Рюко-сан, если вы не возражаете против этого имени, — тихо сказал он. — Вы можете сесть. А я попробую объяснить, что происходит на самом деле.

Я сделала шаг вперёд — и очутилась за партой. Алиса вновь повернулась, но теперь сочувственно, а вот Дэдпул бесстыже дремал.

— Сатен Рюко-сан указала на две из четырёх важных проблем, что нам всем предстоит решить, — продолжил Ицки. — И проблема Таноса первостепенная. Он действительно подчиняет реальность своей воле и изменяет её так, что мы совершенно этого не замечаем. Но, к счастью, не сразу. В прошлый раз он применил Камни примерно в двадцать пятьдесят восемь, опять-таки по времени Токио, и в этот раз ещё не успел.

Двадцать пятьдесят восемь? Это примерно через...

— Десять минут после того, как мы выйдем отсюда, — не одна я сморщила лоб, пытаясь сориентироваться во времени. — Сейчас Нагато-сан держит нас всех вне пространства и времени, так что Таносу не добраться. Но оставаться здесь вечно мы не сможем.

Девушка всё это время продолжала читать книгу, спокойно перелистывая страницы и словно не обращая ни на что внимания.

— Другая проблема не столь могущественна, но не менее опасна, — Ицки лишь кратко взглянул на неё. — Это очень неприятно, но... Бубльгум и его клон-маг всё-таки вернулись к злодейской жизни.

— Как? — охнул Югорус. — Я думал, Австралия отлично перевоспитывает!

— Возможно, им не хватило управленческого контроля, — Сен Аесли слегка нервно поправил очки. — И они заскучали на пенсии, хотя не получали пенсии.

— Или объединение миров привело к такому результату. Видите ли, — Ицки помолчал пару секунд. — В одном из вымышленных произведений существует такая субстанция как рассказий. Она присутствует в абсолютно каждом атоме и заставляет мир двигаться в сторону образования литературных сюжетов, с литературными же законами. Вроде того, что добро всегда побеждает. Эта субстанция проникла в наш новый мир, и мы уверены, что Бубльгумы намерены не просто изучить её, но и попытаться изменить эти самые законы к своей выгоде.

— Думаю, можно сказать несколько проще, — слегка улыбнулась Асахина. — Он хочет представить рассказию концепт того, что победа зла более реалистична, а высокий уровень реализма в произведении является важным литературным законом. И если добъётся успеха, то злодеи будут править нашим новым миром.

— Простите, — нарушил Мордевольт краткую тишину. — А как он намеревается это сделать? Клон Бубльгума выдающийся маг, а сам Бубльгум мог бы сделать карьеру блестящего учёного, но представить элементу периодической таблицы новый концепт его взаимодействия с окружающей средой... лично я впервые даже не знаю, с чего тут начать. Или он нацелился заполучить какую-то силу для успеха, вроде этих Камней Бесконечности?

— Думаю, это тоже, — кивнул Ицки. — Но сейчас мы предполагаем, что он акцентирует внимание на компьютерной игре SBURB. Эта игра... — впервые его голос хоть немного, но утратил спокойствие. — Эта игра...

— SBURB при запуске вводит свой код в окружающий мир, позволяя программировать его и совершать взаимодействия на игровом уровне, — Нагато даже не отрывалась от книги. — Игра устанавливает сложную пространственно-временную зависимость для воплощения условий собственного существования, ставя итоговой целью уничтожение текущего образа Вселенной и создание нового. Одним из элементов игры является прокачка игроков и их продвижение по лестнице уровней, высшая ступень которой предполагает получение уровня бога с ретроактивным бессмертием.

Всё это она сказала абсолютно спокойно, ровно и очень тихо, так что замолкли вообще все.

— Игра распространилась по миру, но мы ещё в первой петле сумели обнаружить и изъять все копии, а сейчас с этим даже легче, — Ицки продолжил только после того, как убедился, что Нагато закончила. — Тем не менее, две копии сохранились. Одна у нас, а ещё одна у Бубльгумов, и мы не можем понять, где именно они её прячут. В первой петле нам не хватило времени, а во второй... думаю, полученные там результаты крайне недостоверны.

Эээ, минутку...

— А в первой достоверны? — Микото задала всплывший у меня вопрос. — Сатен-сан сказала же, что и первая петля этим Таносом управлялась.

— Да, прошу прощения, Сатен Рюко-сан, что не упомянул, я хотел обратиться к этому позже, — Ицки поклонился мне. — Нагато-сан уверена, что в первой петле Танос никак не воздействовал на реальность.

Вот как? Очень странно.

— Также хочу дополнить, что в первой петле Бубльгумы заручились поддержкой двух тёмных магов: Волдеморта и Нериссы. Мы полагаем, что именно такой будет их игровая команда, ибо по правилам она требует четырёх людей. Так что Бубльгумы являются нашей второй проблемой, даже с учётом того, что они вряд ли сумеют воспользоваться силой Камней или добраться до божественного уровня. Видите ли... судя по тому, что мы успели узнать, рассказий единственная сущность из другого мира, способная проявиться в нас всех. Как вы и сказали, — Ицки поклонился Дамблдору с Лужжем. — Ни один из нас не может овладеть силами чуждого ему мира. Поэтому мы все не можем воспользоваться Камнями, изучить иную магию и достичь уровня богов. За одним исключением.

Он вновь посмотрел на меня, и все остальные тоже постепенно повернулись.

— Видите ли, Сатен Рюко-сан... ваши странности объясняются весьма просто. По всей видимости, Харухи Судзумия при изменении мира решила оставить некий якорь, запасной план на случай того, если ей не понравится результат. И вы являетесь именно этим якорем, способным протянуть цепь к прежнему миру. Поэтому вы также считаете всех нас — может быть, и меня тоже — выдуманными персонажами. Поэтому ваша смерть ломает мир и заставляет его возвращаться к исходному состоянию. И поэтому же вы обладаете особым свойством — возможностью изучить абсолютно любую силу, что будет присутстсвовать в новом мире. Любую магию. Любой уровень. Любой артефакт. И, скорее всего, без каких-либо ограничений по мощи.

А, то есть... то есть я всё-таки не человек. Всего лишь якорь, кукла, резервная копия. Ну хотя бы Харухи Судзумии, а не Волдеморта, и на том спасибо. Плюс потенциальная Мэри Сью — Танос, получается, не обманул устами Венома, и действительно только я могла получить силу Камней. Выходит, что тот Пожиратель — очевидно, Бубльгум — стрелял в меня для того, чтобы заполучить такое же восприятие любых сверхвозможностей?

— Вы упомянули четыре проблемы, ещё две остались, — мирно заметил Алистер, до сих пор слушавший молча.

— Третья проблема — собственно SBURB, — Ицки отвлёкся от меня, все остальные тоже постепенно отвернулись, и я заставила себя слушать, не отвлекаться на горькие мысли. — Нагато-сан утверждает, что без сеанса игры не обойтись, иначе причинно-временные связи будут разрушены. Думаю, вы позже объясните конкретную зависимость? — обратился он к Нагато; та подняла голову, посмотрела на всех и тихо сказала:

— Хорошо.

После чего углубилась обратно в книгу.

— Однако сеанс принесёт с собой ничуть не меньше проблем, — продолжил Ицки как ни в чём не бывало. — В частности, достаточно могучих сущностей, каждая из которых невероятно сильна и опасна. И наиболее опасная — Лорд Инглиш, демон времени, способный уничтожать реальность и занимающийся именно этим. Он далеко от Земли и не факт что вообще сюда прибудет... но мы должны быть готовы. Тем более что куда активнее действует одна из его слуг, Снисхождение. Королева инопланетной расы троллей, прячущаяся под именем Бетти Крокер.

— Бетти Крокер? Это которая продавать печенье и выдавать кредит на злодейский изобретения? — Фуфелшмерц как-то неловко поёрзал.

— В том числе. И этими злодейскими изобретениями она уже сумела достаточно отгородиться от нашего влияния. Подробности я расскажу позже, но сейчас надо понимать, что цель Снисхождения — растопить ледяные шапки Земли, погрузив планету под воду, и истребить человеческую расу. К счастью, тут у нас ещё достаточно времени, ибо план реализуется лишь одиннадцатого ноября, но Снисхождение не будет сидеть сложа руки всё это время. Так что уместнее будет называть её главным воплощением третьей проблемы. Что же до четвёртой... — Ицки вновь осмотрел всех. — Некоторые из вас не понимают, почему они сидят тут, так?

Нестройный хор в основном подростковых голосов подтвердил, что да, не очень-то понятно.

— Дело в том, что вы главные или очень важные герои ваших вселенных. И собраны здесь как формальный список тех, кто абсолютно точно присутствует в новом мире. Но мы не уверены, что этот список полный, и не уверены, что он более не пополнится. Как я говорил, Нагато-сан уверена, что Танос не воздействовал на реальность в первой петле — и есть вероятность, что никакого Таноса тогда не существовало.

— Но ведь Кисер сказал про Камни? — вырвалось у меня, и все вновь повернулись к коту, однако тот лишь величаво махнул хвостом.

— Возможно, Таноса не было, а Камни были, — миролюбиво сказал Ицки. — Мы пока не можем сказать точно, но вынуждены предполагать худшее. А именно что в любой момент появиться может не только Танос, но и ещё какая-нибудь сущность божественного или околобожественного уровня. Включая, скажем, ветхозаветного Яхве. Или откроется проход в другой, враждебный нам мир. Или состоится вторжение инопланетян. Или... это, наверное, самое худшее: воплощение произведения, где одна из стран получает огромное военно-экономическое превосходство и попытается его реализовать.

Ицки как-то резко посерьёзнел, собрался и смотрел уже не так спокойно.

— Беда не только в том, что подобная ситуация грозит перерасти в масштабную войну с невероятными жертвами. А в том, что Харухи Судзумия подсознательно может изъять данную страну из реальности, тем или иным способом. Вероятно, со всеми её жителями. В число которых могут попасть некоторые из нас.

Ох, а вот это... это вероятно и очень страшно. Думаю, подобных произведений у всех стран навалом.

— Поэтому одна из главных причин, отчего мы все тут собрались — создание союза, реагирующего на подобные и иные угрозы с как можно большей скоростью и эффективностью, — подытожил Ицки, а затем оглядел всех уже добродушнее. — Есть вопросы?

* * *

Ответом ему стал лес рук, Ицки даже как-то растерялся. Но Асахина вновь пришла ему на помощь.

— Прошу вас, Алистер Кроули, — выбрала она мага; тот изящно опустил руку и поинтересовался:

— Если эта Харухи Судзумия настолько сильна, что может изымать из реальности страны, то почему вы не запрёте её в надёжном месте? Она ведь сейчас живёт обычной жизнью школьницы, как мне доносили, и может творить что хочет.

— Потому что именно это наилучший вариант, — мгновенно ответил Ицки. — Так мы можем обеспечивать стабильность Харухи Судзумии и предугадывать воздействие её силы. Нынешний случай — чрезвычайная ситуация, образовавшаяся без всякого предупреждения.

— Такая чрезвычайная ситуация могла возникнуть в любой момент, — тонкая улыбка слегка осветила бледное лицо мага, а зелёные глаза сверкнули уже без отблеска Камня. — И вам стоило предвидеть вероятность непредвиденного. Какой смысл оберегать бога, если вы не готовы абсолютно ко всему?

Атмосфера в классе заметно напряглась, многие затаили дыхание, сморщили лбы, а кто-то даже согласно кивнул.

— Мы обсуждали самые разные варианты обращения с Харухи Судзумией, — однако Ицки держался уверенно. — И пришли к результату, что устраивал всех заинтересованных лиц и позволял сохранить стабильность. Кроме того... наше отношение к самой Харухи, так сказать, неоднородно. В том числе предполагает активное сопротивление любой попытке причинить ей вред — или то, что мы посчитаем за вред.

Облегчения это не принесло, Алистер как-то картинно покачал головой.

— Мы понимаем, что это может звучать непрофессионально и даже угрожающе, — теперь слово взяла Асахина. — Но дело контроля над Харухи Судзумией сейчас не самое главное...

— Как раз самое главное, — Алистер словно бы слегка рассердился. — Вполне возможно, что появление новых аспектов бытия, вроде Таноса, как раз дело рук Харухи Судзумии. Вы хоть сколько-то ограничили её возможности? И заодно, как она отреагировала на появление тех самых сверхъестественных элементов, что давно искала?

— На данный момент Харухи Судзумия воспринимает окружающий мир как нечто обыденное, и имеющиеся сверхъестественные элементы не считает сверхъестественными, — Нагато говорила тихо, и Алистер смолк. — Её внимание во многом отвлечено от данных элементов в сторону личных проблем. Ограничение её деятельности признано неприемлемым вариантом по причине дальнейшей непредсказуемости, а взаимосвязь между силой Харухи Судзумии и появлением Таноса не установлена и не доказана.

Ээ... не установлена? Алистер тоже недоумевал, однако на этот раз придержал мнение при себе.

— Теперь можно уже мне? — многие после его вопросов опустили руки, но Микото продолжила и сразу вскочила, когда Асахина кивнула ей. — Почему Сатен-сан? Почему эта Харухи сделала якорем мою подругу? И где настоящая Сатен-сан?

На этот раз и Ицки, и Асахина помедлили с ответом, даже переглянулись, а затем парень с какой-то неохотой признал:

— Мы не знаем ответы на эти вопросы. У нас даже нет каких-либо конкретных предположений, потому как мы не установили никакой связи между Харухи Судзумией и Сатен Рюко-сан. Единственное, что мы можем сказать — крайне маловероятно, что Сатен Рюко-сан мертва. Харухи не убийца и никогда не создала бы якорь ценой чьей-либо жизни.

— Однако дважды убить этот якорь она позволила, — Алистер вновь не удержался от колкости, и вежливая улыбка Ицки как-то дёрнулась. Микото посмотрела на них, на меня, но больше ничего не спросила и села обратно.

— Позволите мне? — теперь руку поднял Дамблдор. — Спасибо. Скажите, а к исчезновению некоторых, так скажем, одиозных личностей вроде Фиаммы тоже вы приложили руку?

— Кампания по избавлению нового мира от персонажей, заявленных как обладающих неоднозначным моральным обликом и отчётливо деструктивным поведением, идёт с самого начала его создания, — Нагато вновь взяла слово. — Ещё в первой петле некоторые из них были погружены в анабиоз и помещены в пространственные пузыри наподобие текущего до принятия окончательного решения на их счёт. Из-за несвоевременно принятых мир и длительного получения разрешения на необходимые действия многие избежали подобной участи и сумели предпринять меры по защите и противодействию нашим усилиям.

Как-то слишком многие. У инопланетян, запросто ворочающих реальностью без всяких Камней, возникли проблемы?

— И что дальше? — выпалил Лужж, даже не поднимая руку.

— Наша первая задача — Танос, — Ицки вернулся к уверенному тону. — У нас у всех будет десять минут после того, как мы покинем пространственный пузырь, и за эти десять минут надо что-то предпринять, дабы не поддаться созданной им реальности. Есть идеи?

Идей не было. Ни у меня, ни у кого-то ещё. Через минуту молчания Дамблдор сказал:

— Думаю, нам давно пора прерваться на перемену размять мозги.

Ему даже не надо было продолжать — Нагато сама кивнула и закрыла книгу. С этим негромким хлопком пространство тоже изменилось, и теперь мы сидели на травенистой площадке, обдуваемым свежим прохладным ветерком. На гигантской белой скатерти, покрывшей всю очерченную лесом поляну, появлялись самые разнообразные блюда. Я подумала о рыбе с соусом — и на краю скатерти, обращённом ко мне, именно она возникла из ниоткуда.

Пища для мозгов сейчас точно потребуется. Хотя мысли исключительно печальные.

Я — не человек. Ни в коем плане, хоть моральном, хоть юридическом. Мною легко можно и манипулировать, и играться, даже не оправдываясь. Чем, собственно, и занимаются. Даже если будут защищать, то лишь как ценный ресурс — дабы сохранить для себя, не позволить остальным наложить руки...

— Эээ... Сатен-сан?

Микото уселась рядом со мной, но как-то нерешительно. Еды при себе она не держала и смотрела смущённо.

— Прости, но... я не знаю, как ещё к тебе обращаться, хоть ты и не Сатен... и я просто хочу сказать, что ни в чём тебя не обвиняю! — выпалила она очень быстро. — Я даже сочувствую тебе, потому что, ну... это даже нечестно, просто швырнуть тебя во всё это. И я никому из наших не скажу. Просто... не знаю, к тебе стоит продолжать обращаться как к Сатен или...

— Лучше продолжай, — сумела вклиниться я. — И чтобы остальных не беспокоить, и... тело-то принадлежит Сатен. И однажды ей вернут, я уверена. И я уверена, что она просто где-то внутри, потому как я японский знаю и всё такое. Хотя думаю, что прибыла из России.

— Это странно, — Микото тревожно покачала головой, но одновременно слегка расслабилась. — То есть, если ты вроде какое-то воплощение этой Харухи, то причём тут Россия? Или у неё предки какие-нибудь оттуда?

— К сожалению, нет. Вопрос родословной Харухи давно проработан, и она чистокровная японка, — теперь к нам подошла Асахина в компании с Алисой. Обе также уселись рядом — насколько я заметила, все остальные уже успели разбиться на группки, уплетая ужин или обсуждая происходящее. — Пока что это такая же загадка, как и почему именно Сатен-сан была выбрана целью.

— И что, у вас совсем никаких вариантов нет? — Микото уставилась на них недобро.

— Есть, — Асахина этому ничуть не обиделась и даже улыбнулась, да и Алиса выглядела спокойной. — Правда, они частично секретные сведения. Но вам, думаю, я смогу рассказать, да и остальным постараюсь. Поймите правильно, Ицки делает тяжёлую работу и многое взваливает на себя, но он слишком уверен, что перезапись мира устроила Харухи Судзумия. А мы сомневаемся — как раз из-за вашего существования, Сатен-сан. Вы никоим боком не связаны с Харухи и непохожи на её прошлую попытку создать собственную копию.

— И кто тогда, если не Харухи? — Микото придвинулась ко мне и вновь напряглась, словно намереваясь поработать телохранителем.

— Некоторые фракции, спрессованные вокруг Харухи Судзумии, предполагают, что изначально её сила принадлежала девушке по имени Сасаки, — Асахина говорила совершенно открыто, не пытаясь шептать или оглядываться в поисках подслушивающих. — Была даже образована своеобразная Антибригада, ставящая своей целью возвращение этих сил якобы истинному хозяину. Однако сама Сасаки не пожелала такого, да и у Антибригады ничего не вышло. Тем не менее, я вынуждена признать, что в этом деле присутствуют определённые странности. Кроме того, ещё в первой петле и Сасаки, и Антибригада неожиданно исчезли, мы до сих пор не можем их разыскать. Поэтому... — Асахина грустно улыбнулась мне. — Есть теория, что Сасаки так или иначе сумела получить контроль над силами Харухи или аналогичными им, и именно она переписала мир, и именно её якорем вы являетесь.

Час от часу не легче. Так к моей персоне кого только не приклеют.

— Сначала Харухи, потом Сасаки, потом вообще невесть кто? — Микото по праву подруги вновь воплотила мои мысли. — Доказательств опять-таки нет?

— Увы, — Асахина изящно развела руками. — Можем полагаться лишь на ощущения. Если вы позволите мне такие туманные описания... это может объяснить и связь с Россией, и саму нацеленность на вымышленные миры. Потому что Сасаки куда более заинтересована в разнообразном культурном обогащении, с неё вполне сталось бы прочесть что-то вроде пародийной российской серии, полностью неизвестной в Японии, и вообразить себя девушкой из другой страны. Ещё раз простите за туманное.

Лицо Микото было синонимом скептицизма, да и меня ничуть не убеждало. Мне не всё равно, чьим именно воплощением я являюсь, и вариант с Сасаки как-то не очень вдохновляет.

Пусть даже не могу сказать, что так уж хорошо её знаю.

— Можно теперь мне спросить? — Алиса терпеливо дождалась своей очереди. — Сатен-сан, а русской откуда именно вы себя ощущаете? Из какого времени?

— Я... — несколько секунд я пыталась сообразить. — Если честно, я вообще не понимаю, почему ощущаю себя именно русской. Водку не пью, матом не ругаюсь, против Запада ничего не имею...

— ...зато подобным перечислением и знанием присутствующих отсылаете к первой половине двадцать первого века, — задумчиво кивнула Алиса. — Я как раз недавно в школе проходила этот период.

— И что там было? — я аж заинтересовалась, но девушка из будущего лишь покачала головой.

— Нам запрещено сообщать сведения о будущем, извините, — пояснила Асахина. — У Алисы нет столь строгой цензуры как у частного лица, но она сама по себе предпочитает не выдавать информацию без особой нужды.

— А сейчас этой нужды нет, — подхватила та. — Даже если вы, Сатен-сан, ощущаете себя русской, то образовавшийся мир уже не имеет ничего общего с миром первой половины двадцать первого века.

— Но подождите, — Микото сморщила лоб. — Если этот мир не имеет ничего общего с тем, то и будущее должно абсолютно измениться. И тогда вы тоже должны были измениться, разве нет?

Эти слова отчего-то вызвали у обеих широкие улыбки; Алиса и Асахина переглянулись, а затем хором сказали:

— Секретные сведения!

И захохотали, Микото аж надулась. Я предпочитала истреблять рыбу, ибо стало ясно, что с вопросами нет смысла лезть.

Раз Алиса тут, значит, Россия в будущем сохранилась. Уже что-то, пусть даже я не могу говорить о сколько-то шевелящемся патриотизме.

— Сатен Рюко-сан, мы просто хотим сказать, что точной и окончательной версии пока что нет, — прекратила смеяться Асахина. — И вариантов огромное множество. Например, что вы настоящая Сатен Рюко, но по неизвестной причине считаете себя другим человеком, такой вариант тоже рассматривается...

— Асахина-сан, — тихо сказала я. — У меня есть отличное решение всех ваших проблем. Просто возьмите за шкирку Дэдпула и как следует потрясите, он мигом выложит всё. Он видит сквозь четвёртую стену, о вашем несуществовании знает лучше Харухи и даже без этого многим может поделиться. Вы не сможете его подчинить или прочесть мысли, насколько я знаю, но думаю, что Нагато-сан найдёт способ.

Теперь Асахина не улыбалась, и ответила как-то слишком ровно:

— Мы подумаем над этим.

Я предпочла ничем не комментировать и продолжать доедать рыбу.

"Мы подумаем над этим". Вновь уклончиво, вновь ничего не раскрывая, вновь манипулируя. Ну да, я тут не важная птица, которой выложат всё на духу, и так сказали больше нужного наверняка... но это я дважды умерла, желая привести мир в порядок.

Это я якорь для возвращения нормального мира.

Это я в наибольшей опасности, если Бубльгум опять украдёт Трубу Мордевольта.

Можно было бы проявить чуть больше уважения.

Группы в отдалении тем временем пришли к какому-то соглашению — несколько людей, включая Мордевольта и Дамблдора, отодвинули скатерть и начали быстро создавать какой-то помост. К нему же медленно подъезжала платформа с непонятным хламом, сопровождаемая двумя парнями: рыже— и зеленоволосым.

— И ещё, Сатен-сан, — Асахина посмотрела в ту сторону, но пока решила остаться тут. — Даже когда мы разберёмся с Таносом, мы всё равно выделим вам охрану. И я лично извиняюсь за всех, что не сумели организовать её в первой и второй петле. Больше таких промахов не получится, уверяю вас.

— Я тоже присмотрю, хорошо? — сказала Микото сразу всем; я вежливо улыбнулась, но настроение ещё упало. Теперь ещё и под постоянным наблюдением, словно какая-то вещь...

Ох, да ладно. Хватит злиться, Сатен. Ты так просто начнёшь придираться ко всему подряд и от всего кривить нос, как последняя сучка. Будет охрана, будет какое-никакое вовлечение, тебя наверняка силе или магии научат, может даже имеющуюся прокачают до полноценных смерчей. Радуйся тому, что людям не плевать на твоё существование, пусть даже в роли макгаффина или около того.

Асахина тем временем наконец-то сообразила, что я не жажду болтать с ней, встала, откланялась и направилась к собранному помосту, на котором уже ковырялись где-то с десяток заинтересовавшихся. А вот Алиса осталась, уселась расслабленно, даже вытянула руки назад и оперлась об них. Русская я или нет, но как-то даже взволновало, что эта русоголовая девушка в красном комбинезоне вот так просто сидит рядом, улыбается, жмурится от солнца как самый живой человек...

— Алиса... Селезнёва-сан... — начала было, но запнулась на обращении.

— Алиса, этого достаточно, — та заинтересованно повернулась ко мне, и пришлось продолжать.

— То, что Коидзуми-сан назвал тебя и нас всех вымышленными персонажами... это никак не смущает? Просто что-то никто не выступает по этому поводу, словно всех всё устраивает.

— Так а чего выступать? — пожала та плечами. — Мы понимаем лишь то, что ничего не понимаем. Сейчас каждый для себя обдумывает это, и каждый приходит к выводу, что мир действительно какой-то странный, просто они до сих пор этого не замечали. Плюс у нас сейчас угроза Таноса, это важнее всего остального, обзу.

— Обзу?

— Ой... простите, инопланетное слово. Случайно вырвалось! — Алиса смущённо прикрыла рот ладонью. — Просто мем из будущего, и я наспойлерю, если объясню его.

— Я вот тоже так думаю, — Микото тем временем от раздумий аж приставила кулак к губам. — Это всё ошеломляет, если честно... но вот то, что я главный или важный персонаж, это даже как-то приятно. Что именно меня выбрали. И если он тоже... то мы... то есть, это... — она густо покраснела, и словно по заказу Тома подбежал к нам.

— Бирибири, слушай, меня тут отправили к вам... и вообще отправили, чтобы не мешался, — усмехнулся он. — Но вот тебя просят подойти, что-то там нужно.

— Да-да, конечно! — Микото вскочила ещё при его приближении и теперь сразу рванула к платформе, где собрались уже почти все. Тома остался, посмотрел на нас, но не успел ничего сказать — подошедший сзади парень в багрово-полосатом свитере на белой рубашке и серых шортах окликнул его:

— Камидзе Тома, да? — он говорил на японском, но с акцентом и не очень правильным произношением. — Приятно познакомиться!

— Приятно... а с кем? — Тома протянул ему левую руку; парень пожал её, а затем, не отпуская, взглянул на ближайшее дерево.

— Так, думаю, три шага в моё лево. Дамы, не бойтесь, вам ничто не угрожает. Сейчас! — он потянул за собой недоумевающего Тому, а затем дерево как-то неожиданно заскрипело и рухнуло прямо туда, где только что стояли оба. Все повернулись к нам, некоторые даже беспокойно рванули на помощь, но парень весело помахал им.

— Даже в пространстве вне времени работает, — восхищённо сказал он и опять пожал руку полностью растерявшегося Томы. — Майло Мёрфи. Притягиваю неудачи с самого рождения, и слышал, что в Академия-сити есть такой же парень. Очень приятно познакомиться!

— Приятно... — не столь уверенно сказал Тома и покосился на дерево. — А как ты узнал, что оно упадёт?

— О, это далеко не первый раз, когда на меня падает дерево. И я уже научился определять, когда оно это сделает. Хочешь, научу? — оба они отправились к следующим деревьям, а Алиса хихикнула.

— Мы тут ещё и друзей заведём, так вообще перестанем маяться, что там для кого-то выдуманные, — сказала она. — Слушай, как насчёт того, чтобы подойти поближе? Кажется, там что-то интересное мастерят.

На помосте действительно мастерили сразу несколько непонятных устройств, а небольшие тележки сновали от них до кучи хлама и обратно. Мы подошли поближе, к толпе оказавшихся не у дел зрителей: Мергиона, в частности, от скуки разминалась прямо на месте, делая неожиданные каратистские выпады и заставляя вставшую неподалёку Гермиону смотреть неприязненно.

— Что они там задумали? — Алиса не обращалась ни к кому конкретно, однако Шокухо Мисаки, также вставшая подальше от Мергионы, весело ответила:

— Очки, способные видеть сквозь изменение реальности. Антивирутальные.

— Конкретум Персписиллум, — зеленоволосый Ферб, как раз проехавшийся на одной из тележек, услышал нас и немного непонятно вмешался.

— Мы ещё не остановились на точном названии, — подхватил занявший другую тележку Финес. — Но они позволят смотреть сквозь любую попытку исказить действительную реальность, так что если Танос сделает это вновь, то любой носящий очки увидит всё как есть на самом деле.

Ого. Я знаю, что фантазия и скорость работы обоих братьев высока, но... ого. И они не только очки строят: Порри Гаттер, Микото и Человек-Паук с упоением работали над чем-то напоминающим антенну; Лужж и Мордевольт осторожными движениями палочек собирали нечто искрящееся и продолговатое; Нагато печатала на подключённом к огромному шкафообразному блоку ноутбуке — а Финес и Ферб вернулись к этому блоку от кучи с запчастями и начали копаться в его внутренностях вместе с прикипевшим там Фуфелшмерцем. Вся картина спокойно, но громко гудела, и от взмаха палочки Дамблдора стало как-то холоднее.

— Кажется, ещё какое-то время придётся поскучать, — улыбнулась мне Алиса, но вынырнувший невесть откуда Ицки мигом опроверг её.

— Не придётся, есть ещё о чём поговорить, хотя вы наверняка по горло сыты разговорами, — встал он рядом с нами. — Кажется, у нас есть план того, как одолеть Таноса.

* * *

План оказался прост — "навалимся и запинаем". Пусть и с тактикой.

— Нагато-сан и Акселератор-сан согласились принять на себя основной удар, — Ицки пока пояснял на пальцах, без всяких схем — да и рисовать было нечем. — Они же будут напрямую атаковать Таноса. Алистер Кроули и я обязались помогать им в обеих задачах. Профессор Дамблдор, профессор Лужж и Дэдпул будут контролировать окружающую обстановку, на случай, если Танос призовёт себе на помощь что-нибудь или решит изменять пространство. Профессор Мордевольт защитит Сатен Рюко-сан. Всем остальным, ещё раз: мы берём тех, кто может защитить свой разум от вторжения Таноса или хотя бы оказать этому достойное сопротивление. В противном случае вынуждены будем сражаться ещё и с вами.

— Я смогу оказать, — Рон-так-Себе ткнул себя пальцем в грудь. — С обезьяньей силой меня вообще никто не подчинит!

— Мы уже пришли к выводу, что нет, — терпение Ицки казалось безграничным. — Извините. Куда лучше будет вам остаться тут и помочь ребятам с обслуживанием установки.

Установка очень быстро приобретала законченный вид — и антенна уже вытянулась вверх, и продолговатый короб больше не искрил, и между ними всеми сытыми ужами протянулись пучки кабелей. А вот ящик с подключённым ноутбуком продолжал постреливать разрядами — но ни очень быстро печатающая Нагато, ни притащившие ещё запчасти Финес и Ферб, ни вставляющий их внутрь Фуфелшмерц не обращали на них никакого внимания.

— Помочь-то придётся, — Человек-Паук уже спрыгнул с платформы и внимательно обозревал получившшеся творение. — Охлаждать надо будет, воздушные потоки перенаправлять, да и Танос в теории может перенацелиться и плюхнуться сюда. Не думайте, что будете сидеть сложа руки.

— Регуляция температурного режима и направления воздушных потоков будет установлена автоматически по завершении всех расчётов, — Нагато сказала это, не прекращая печатать.

— А, ну... всё равно не думайте, — отмахнулся Человек-Паук. — Мало ли что ещё потребуется. Проблемы всегда так, возьми и появись, когда не надо.

В отдалении упало уже третье дерево, опять не задев экспериментирующих Тому с Майло; все посмотрели туда и молча согласились. Финес же наконец отвлёкся от шкафа и прошёл к Акселератору с каким-то прибором в руках; в нескольких шагах от эспера тот запищал и зажёг жёлтую лампочку.

— Это что? — неприязненно уставился долговязый альбинос.

— Это Искатель-злодей-инатор! — Фуфелшмерц также отвлёкся от шкафа. — Он искать злодей, как вы догадаться, и потому подпадать под категория "злодейский изобретение". Вроде.

Акселератор как-то совсем скривился, но и в этот раз предпочёл молчать. А ко мне же подошёл Мордевольт.

— Сразу хочу предупредить: когда всё начнётся, то я укрою вас моей новоразработанной версией Сферы Фигвамера. От полноценной атаки Таноса она не защитит, но какое-то время её сдержит и затем откинет вас с траектории удара. Я хотел бы, чтобы она и восстановилась автоматически, но увы, не сегодня.

— Зачем меня вообще с собой брать? — спросила я и сразу же поняла. — Вы хотите, чтобы я вновь заполучила Перчатку?

— Забрать её и я могу, но все мигом от такого возбухнут, — пояснил оказавшийся рядом Дэдпул. — Или Спайди, но он не захочет (Человек-Паук в отдалении подвтердил, что да, не захочет). Остаёшься ты, ибо просто так выбрасывать чудесную перчаточку никто не собирается, с ней ведь абсолютно все проблемы можно решить. Тяп-ляп — и готово. Все ведь думают, что ты тяп-ляп сделаешь по указке и в полном согласии с программой партии.

— А если не сделаю? — сказала я очень тихо; Алиса встревоженно повернулась ко мне, а Дэдпул пожал плечами:

— Ну если не сделаешь, то компашка, победившая Таноса с Перчаткой, обычную девочку с этой же Перчаткой раскатает куда быстрее и приятнее. Шкурный вопрос прагматизма, увы.

Я промолчала. Да, вопрос прагматизма. С Перчаткой я стану всесильной, но и тогда меня попытаются проконтролировать.

А ещё Дэдпул абсолютно уверен в победе, говорит о ней как о свершившемся факте. Получается, мы сейчас действительно победим, и тогда...

Нет, это ничего не будет значить. Я уже думала, что победила Таноса, но была лишь игрушкой в его реальности. И есть хоть одно доказательство, что сейчас эта реальность не продолжается?

Нет.

Я подчиняюсь в надежде на неизвестно что.

И победа окажется такой же иллюзией, что и тогда.

Однако Мордевольт и Дэдпул встали рядом, да и куда я денусь с закрытого пространства. Нагато закончила печатать и захлопнула ноутбук, через несколько секунд Ферб с Фуфелшмерцем закрыли шкаф, и все они слезли с платформы. Финес начал что-то переключать уже на другом пульте, утихшее было гудение возобновилось, антенна засияла.

— Группируемся, — Ицки приманил всех собравшихся участвовать в бою к себе; Микото тем временем пожелала мне удачи и помчалась к Томе, наверняка придираться по поводу свалившихся деревьев. Алиса тоже пожелала удачи и отошла в сторону вместе со всеми остальными. Нагато посмотрела на каждого из оставшихся, затем попросила собраться плотнее.

— Будет произведён захват определённой координаты пространства. Всё то, что окажется за пределами этой координаты, будет вырезано, — других пояснений не понадобилось, и мы все встали очень близко друг другу.

Чёрт, а ведь тут в основном парни... в основном взрослые мужчины... и мне страшно от их присутствия, от осознания того, что мы сейчас сделаем... даже зная, что мы победим... тело задрожало, зубы потянулись застучать друг об друга...

— Мы переместимся непосредственно к Таносу, нацелившись на него данным устройством, — однако руководила пока что Нагато. — Есть вероятность, что сработает фактор внезапности. Прошу вас обратить внимание, что нельзя доверять любой представшей перед нами картине даже с учётом очков. Танос может управлять временем, пространством, разумом и реальностью, нужно быть готовым к тому, что всё увиденное окажется ложью. Наша задача — заполучить Перчатку и отдать её Сатен Рюко. Сатен Рюко...

Нагато обратилась прямо ко мне, но несколько секунд просто молчала. Я тем временем собралась с силами, заставляя себя казаться хоть сколько-то храброй.

— Я понимаю, что вами могут овладевать самые противоречивые чувства, — Нагато говорила всё так же тихо и безэмоционально. — Вы считаете происходящее иллюзией. Я знаю, что это не иллюзия, но доказательства будут слишком сложны для человеческого восприятия. И я предполагаю, что после установления контроля над Перчаткой Бесконечности вы решите создать или изменить реальность под свои условия, в том числе подвергнув нас смертельной опасности. Поэтому позвольте сказать: наша текущая задача — сохранить в покое имеющийся мир и способствовать его благосостоянию, без создания авторитарного правления или разрушения привычного для нас и окружающих уровня жизни. Поэтому я прошу вас не применять Перчатку необдуманно и сначала скоординироваться с нашими предпочтениями. Мы обещаем не отнимать Перчатку и не пытаться каким-либо образом подчинить вас.

Я немного прожевала сказанное, но ответить было нечего. Перчатку надо ещё заполучить, и заполучить в абсолютной реальности, а уж потом что-то прикидывать.

— Я тоже не хочу как-то вредить вам, — сказала лишь то, в чём была уверена. — И хочу спокойного счастья для мира. Но давайте не делить шкуру неубитого медведя.

Нагато спокойно кивнула, после чего отвернулась. Мы собрались в своеобразное построение, и Мордевольт протянул мне тонкие очки, скреплённые самой обычной резинкой.

— Надо бы им действительно придумать имя, весьма полезная вещь, — добавил он больше себе под нос. Дэдпул тем временем откуда-то выцепил и напялил на себя шлем с белыми крылышками на макушке, облачился в алый плащ и вытащил из-за пазухи огромный боевой топор.

— Самое главное, — назидательно сказал он. — Цельтесь в голову.

— Прошу закрыть глаза перед надеванием очков, — Нагато встала впереди вместе с Акселератором. — Картина реальности вне пространственного кармана может свести с ума человеческий разум.

Я мгновенно закрыла глаза и нацепила очки — без всякого труда, резинка отлично подошла под объем головы. Несколько секунд не было ничего, а затем пропал звук.

Мгновение — и появился вновь. После чего Нагато произнесла:

— Открывайте.

* * *

Вокруг стоял бесконечный космос.

Абсолютная тьма разгонялась лишь множеством сияний далёких звёзд, слишком слабым на таком расстоянии — и тем не менее, свет откуда-то шёл, особо стараясь выхватить гигантский трон посреди однородной каменистой долины.

Танос сидёл на нём с максимальной важностью, полностью втиснув покрытое золотой бронёй тело и уместив массивные руки на подлокотниках. Перчатка уже сияла на правой руке, и шесть разноцветных огоньков блестели в ней.

Он не пошевелился, как только мы вышли из ниоткуда и Мордевольт мгновенно окружил меня фиолетовой сферой. Ему не нужно было.

Удар обрушился на нас всех, невидимый, непонятный и едва не размазавший в кашу. Даже Дэдпул потряс головой, а Лужж вовсе побледнел и едва не рухнул на колени, Дамблдор еле успел схватить его за руку — но и сам пошатнулся. Мордевольт сжал виски так, будто возжелал сломать собственный череп, Ицки тяжело задышал, как-то мгновенно вспотев, а Алистер только скривился. Я не чувствовала ничего — но сфера пошла небольшими трещинками.

Нагато и Акселератор тоже словно ничего не почувствовали и шагнули к Таносу; тот лишь улыбнулся.

— Вы явились сюда подготовленными, — мягко сказал он, по-прежнему не поднимаясь с трона. — Это замечательно. Хотя и бессмысленно.

Камни сверкнули все разом — но ничего не произошло. Нагато с Акселератором замерли, уставились на Таноса, а тот нахмурился, и Камни сверкнули ещё раз.

— Мне уже пора, — Ицки тяжело вздохнул, приходя в себя. — Рассредоточьтесь.

Он засветился красным цветом, мгновенно покинувшим пределы его тела и заключившим парня в сферу наподобие моей. Дамблдор и Мордевольт уже орудовали палочками, и воздух трещал от защитных заклинаний; Лужж обходился взмахами рук. Дэдпул просто водил топором, Алистер и вовсе не делал ничего заметного.

— Кажется, ваша группа поддержки может заскучать, — в голосе Таноса не было и капли напряжения. — Как хозяин я должен позаботиться о том, чтобы всем было весело.

Силуэты появились из ниоткуда и окружили нас — напоминавшие человеческие, но куда более изогнутые, дёрганые, бесформенные. И от их вида меня объял страх, совершенно ненормальный, даже дёрнулась бежать — но ткнулась в стенку сферы. Будто напоминали что-то... что-то...

Они протянули сотканные из мрака конечности к нам, и Дамблдор мгновенно сотворил яркую вспышку. Даже мне слегка ударило по глазам, но и силуэты отшатнулись, завизжали от боли.

Визг перешёл в бешеное шипение и атаку; Ицки вытянул руку, и огненные шары сорвались с его пальцев, пронзая тьму. Остальные маги также вступили в бой, а Дэдпул с сомнением посмотрел на топор, пожал плечами и привалился к моей сфере.

— Хорошо писать без указывающего сверху дяди, да? — кивнул он в сторону Таноса. — Представь, что авторских прав не существует и это стало фильмом, давно бы уже на бюджет спецэффектов можно было бы обогатить правнуков. А так стоят, смотрят друг на друга, а ты утверждаешь, что бои высших сущностей именно так и происходят. Мол, лично наблюдал, так что не сметь просить хотя бы пару взрывов.

В той стороне действительно стояли — точнее, Танос сидел недвижимо, и Камни в Перчатке постоянно сверкали, но и только. Вокруг Нагато слегка поблёскивала прозрачная оболочка, как и у Акселератора; оба застыли, не сводя взгляда с Таноса и не обращая внимания ни на что более.

Теневые силуэты оказались уязвимы к свету и потому уже почти исчезли, Мордевольт даже опустил палочку и прикоснулся к моей сфере, отчего трещины на ней заросли. Но зато пришли другие твари: огненная фигура вспыхнул совсем рядом с нами, а камни собрались в мигом размахнувшегося громилу. Бешено зажурчала вода и взвыли ветра, образуя других стихийных элементалей.

— О, это уже интереснее! — Дэдпул спрятал топор, выхватил пистолеты и помчался к каменной фигуре, прыгая на её ударившую по земле руку. Дамблдор, увернувшийся от этого удара, взял на себя пламя, а Лужж живой смерч. Ицки швырнул огненные шары в водяной хобот, и это сработало: вместе с паром повалил истошный визг.

— Как вы их видите? — нахмурился Танос и наконец-то пошевелился, подняв руку и щёлкнув пальцами. Ничего не изменилось — но должно было, ибо лицо титана исказилось от гнева.

— Вы действительно подготовились, — признал он, опёрся об подлокотники и встал, выпрямившись во весь огромный рост. — Придётся быть серьёзным.

Каменное плато треснуло, раскололось на части, и в образовавшихся трещинах шипучей газировкой вскипела лава. Языки танцующего пламени вырвались наружу, и ослабевший было от белой пелены огненный элементаль воспрял вновь; Дамблдор даже вынужден был отступить от волны жара, и казалось невозможным уследить за движениями его палочки.

Языки лавы лизнули и мою сферу, но теперь даже трещин не появилось. Танос тем временем держал правую руку на весу, заставляя Камни сверкать, и внимательно оглядывал нападающих.

— А, — он увидел меня и улыбнулся. — Тебя привели забрать мою силу, девочка. Ты настолько доверилась им, что убедила саму себя в успехе?

Я не стала отвечать, я даже не стала на него смотреть. Он точно попытается пробиться ко мне, подчинить и захватить. Или просто убить.

— Это ведь невежливо, не отвечать на прямой вопрос, девочка, — Камни вновь сверкнули на его руке, но вновь не принесли результата — и Танос рассердился.

Земляной элементаль, до сих пор лишь бессильно отмахивающийся от расстреливающего его Дэдпула, внезапно загорелся — и его удар пустил пылающую волну, от которой наёмник ушёл лишь телепортом. От воздушного поползла пелена кисло-желтого газа, а пар водяного почернел и зашевелился грозным чудовищем.

Камень под нами продолжал трескаться, лава охватила сферу, и Мордевольт взмахом палочки переместил меня в сторону. Танос опять применил Камни, но безрезультатно — и повернулся к Нагато с Акселератором.

— Кажется, мне придётся сначала заняться вами, — он всё равно выдерживал уверенный в себе тон. — Ведь если вы меня одолеете, то будете руководить новым миром, приказывать бедной девочке, куда и как направлять силу Камней. Подвергнете её и Вселенную точно такому же насилию.

Ответа не последовало, только Акселератор скривился — и то, похоже, скорее от напряжения. По его бледному лицу уже струился пот, алые глаза больше обычного светились в отблесках языков лавы.

Нагато же ни капли не изменилась.

— Но думаете ли вы, что сможете контролировать девочку? — Танос и не ожидал ответа. — Что сможете приказывать ей? Вы не смогли проконтролировать Харухи Судзумию, не знающую о своих силах и неспособную управлять ими. Как вы надеесь управиться с той, что не блуждает во тьме невежества?

На что он вообще рассчитывает? Что Нагато с Акселератором согласятся, или что он сможет сыграть на их чувствах? Ни на их, ни на чьих-то ещё. Даже я не собираюсь поддаваться своему убийце.

— Ответ прост — никак. И ваш конфликт точно так же неизбежен. Если вы победите меня, то ничто не закончится, — Танос даже улыбнулся. — Ты ведь тоже понимаешь это, девочка? Ты ведь понимаешь, что они уже уготовили тебе участь механизма, не имеющего права на собственное мнение?

И пускай. Я с самого начала была таким механизмом. Наверняка рано или поздно просто исчезну. Просто стану никем. Просто...

Космос изверг метеориты — огромные огненные шары, рванувшие к собравшейся компании. Алистер как-то лениво поднял руку, и шары ещё в полете раздробились на множество неопасных искр, а лаву сковала необычайная стужа, превращая даже отдельные всплески в выставку ледяных скульптур.

Элементали продолжали сражаться, осыпая нас буйством стихий, но отступали под градом заклятий магов и пуль Дэдпула. Теневые силуэты вновь подтянулись, теперь извергая из себя сгустки тьмы. Взвыл ветер, мигом растрепавший волосы всем вокруг.

И всё это в абсолютной тишине. Вой элементалей, выстрелы, заклинания, перемалывающий грохот лавы — всё это словно выключилось нажатием кнопки. Мир лишился звука.

Нагато что-то сказала, я отчётливо увидела, как шевельнулись губы — но ничего не услышала. Она пристально уставилась на меня, и голову словно сдавило обручем, но и только.

Танос вырубил звук? Лужж и Мордевольт слегка нервно затрясли палочками, лихорадочно что-то проговаривая, но заклинания перестали вылетать. Дамблдору и Алистеру это пока не мешало, да и Дэдпул с Ицки продолжали сражение.

— Ты говоришь, что я убил тебя в прошлой петле, — я аж вздрогнула, когда слова Таноса взорвали абсолютную тишину. — И я не отрицаю, что я мог это сделать, и мог обманывать тебя всё время до этого. Но я прошу тебя отстраниться от личных суждений, и подумать. Подумать, нужна ли тебе такая сила?

Он стоял, уже повернувшись ко мне, и белые пятна начали появляться вокруг, словно поглощая пространство.

— Я знаю, что ты не хочешь такой силы. Ты вообще не хочешь силы, но она нужна тебе для достижения спокойной жизни. Однако тебя заставят принять её, заставят получить Перчатку Бесконечности и прикованные к ней цепи. Заставят служить миру и делать его лучше. Но это путь в никуда.

Танос поднял руку и продемонстрировал мне Перчатку. Сейчас ни один Камень не горел на ней.

— Меня называют безумным титаном, девочка. И знаешь за что? За то, что я не хочу служить миру. Я не хочу делать его раем для всех и каждого, потому что даже с силой Камней Бесконечности ты не сможешь создать рай для всех и каждого. Только если ты уберёшь у людей желания, страсти, эмоции, стремление двигаться вперёд — но разве этого ты хочешь? Нет. И я не хочу этого. Поэтому я не создаю рай для всех, о нет. Я создаю рай для себя.

Белые пятна расползались всё далее, постепенно закрашивая и черноту космоса, и буйство красок сражения. Ицки уже скрылся за ними, как и Акселератор, ко всем остальным тоже тянулась белизна, и они почему-то не видели и не реагировали, хотя я жестикулировала, пыталась указать им...

— Я создам рай для себя, — Танос равнодушно следил за моими усилиями. — Потому что так поступают все. Все просто берут и вводят новое, создавая рай для себя. Никто не ходил и не спрашивал людей, нужны ли им автомобили, компьютеры, парики, демократическая система и тако. Всё это просто делали, создавая свой рай, и принуждали людей жить в этом раю — так, что те сами не понимали этого принуждения. Я создам свой рай — и все будут вынуждены жить в нём, пока не согласятся, что и для них это рай. И я не обращу внимания на тех, кого предстоит уничтожить, ведь в моём раю для них всё равно не будет места. — Он вновь улыбнулся, когда белизна скрыла весь мир и оставила лишь нас двоих да ещё держащуюся вокруг меня фиолетовую сферу. — С тобой будет то же самое, девочка. Ты тоже захочешь свой собственный рай, когда получишь Перчатку, и тоже изменишь мир под себя, уничтожая тех, кто окажется против. Уничтожая их всех, — Танос развёл руками, показывая на скрывшихся в белизне. — Потому что они тебе не нравятся, и ты не хочешь идти с ними в одну ногу.

Он улыбался. Широко улыбался, глядя прямо на меня. Я закрыла глаза и сглотнула, понимая, что вновь оказалась наедине со смертью.

И что, скорее всего, всё опять окончится моим перерождением. С каждым разом всё быстрее.

Но знаете, даже если это игра...

— Кто сказал, что они мне не нравятся?

Улыбка Таноса осталась, но сам он слегка наклонился ко мне, словно удивляясь неожиданному отпору. Я же постаралась смотреть в глаза безумного титана со всем собранным бесстрашием.

Мне он звук не выключил. Вот и хорошо.

— Они мне не чужие люди, — даже сделала шаг вперёд, насколько позволила сфера. — Я знаю их истории и их персонажей. А чего не знаю — ещё узнаю и смогу узнать. Когда они говорят, что хотят победы добра и хотят счастья для всего мира, я им верю. И я помогу им достигнуть этого, потому что даже если я созданная чужой силой кукла, то они... они тоже. И мы теперь живём в этом мире, и мы сможем сделать его лучше.

Танос внимательно слушал, даже Камни не светились. Других звуков не появлялось, и никто нам не мешал.

— Счастье для всех и каждого недостижимо? Что ж, вполне возможно — будь мы в реальном мире. Но этот мир не имеет ничего общего с "реальным", и потому стоит постараться. А даже если бы и имел — что это за страсти и эмоции такие, что отменяют счастье друг друга? Желание причинять другим людям боль? Желание оскорблять других людей вместо поддержки? Зависть к более успешным, жажда овладеть и разрушить то, чем они владеют? Даже в "реальном" мире всё это осуждается, всё это становится уделом маргинальных отбросов и зачастую по ним же бьёт больнее всего! А в этом никто и не всплакнет, когда всё это исчезнет!

Я аж сглотнула слюну, ибо последние слова едва не слились в одну кашу. А затем подняла руку — не дрожит, это хорошо — и указала на Таноса.

— Мы заберём твою Перчатку. И мы сделаем мир местом, в котором ты и подобные тебе осознают свои ошибки. Вместо уничтожения мы позволим вам перевоспитаться и самим осознать своё негодяйство.

— Вот как? — я вновь сглотнула, прям всей кожей ощутив дикую ярость Таноса. — Но пока что Перчатка моя. И моё "негодяйство" будет вашей реальностью.

— Не будет! — крикнула я, и одновременно с этим криком позади Таноса появилась девушка.

Длинные чёрные волосы, лёгкое синее платье с белой шляпкой, словно она собралась на пикник — а в руке зажат длинный зазубренный нож.

Танос повернулся, но девушка размахнулась и воткнула нож прямо в воздух, и тот остался висеть, словно там выросло невидимое дерево. Она улыбнулась нам, а затем другая девушка, со светлыми волнистыми волосами и в зелёном платье, также возникла из ниоткуда. Уже без ножа она просто подняла руку, коснулась пространства — и алая ниточка скользнула от места удара к её руке.

А затем они начали выходить десятками. Сотнями. Тысячами. Возможно даже миллионами. Сзади, сбоку, спереди, сверху и снизу — парни и девушки вытягивали руки, и к ним тянулись алые ниточки. Они мгновенно обрисовали полотно уже куда большей сферы, окружающей меня с Таносом, и продолжали прибывать, закрашивая белые пятна.

Танос поднял руку, но Дэдпул появился буквально из ниоткуда — и, размахнувшись, всадил топор меж глаз титана.

— Ах! — прижал он руки к красно-чёрной маске после того, как отпрыгнул подальше. — Прямо на лицо!

Танос лишь коснулся топора, и тот мгновенно исчез. Дэдпул тоже исчез, ещё до того, как титан опять без усилий согнул пальцы Перчатки и щёлкнул ими.

Ничего не изменилось. Более того, Камни не сверкнули, и Танос ошеломлённо уставился на них. Он щёлкнул ещё и ещё, но люди продолжали прибывать, алые ниточки продолжали тянуться, и вот пространство уже во второй раз сменило цвет.

Словно закровоточили небеса.

— Как вы... — начал Танос и замер. — А. Понимаю. Вы тоже до сих пор сражались не всерьёз.

Э... что именно происходит? Люди продолжали появляться, каждый из них вытягивал руку, дожидался протянутой нити и застывал, словно...

Словно...

Словно они все были устройствами.

Подключаемыми к одной и той же сети.

А если ты включаешь неограниченное множество устройств в одну и ту же сеть, то ты рано или поздно выведешь её из строя.

Вот только нынешная сеть, судя по неудаче Таноса, представляет из себя саму реальность? И её перегруз выводит из строя Камни, кои воплощают составляющие этой реальности?

Танос сжал и разжал кулак, взглянул на меня и удивительно спокойно сообщил:

— Я проиграл.

Затем посмотрел на всё пополняющийся ряд из людей, почти скрывшийся за алой пеленой.

— Знаешь, что я хотел сделать? — столь же спокойно продолжил он, будто не обращая внимания на разворотившую лицо жуткую рану. — Я хотел воспользоваться неуверенностью твоей души и через неё повлиять на реальность. Твои очки, они ведь позволяют видеть сквозь любую иллюзию? А раз ты видишь это, то изменяешь фактом наблюдения, осталось лишь напрямую воплотить это утверждение. Ведь твои страхи идут наперекор твоим храбрым словам, девочка, — он вновь широко улыбнулся, и кровь полилась в его рот. — Если бы в тебе не теплилась огромная надежда на то, что всё будет по-твоему, то мы бы избавили реальность от всех героев. Но ты продолжаешь надеяться, и я уважаю это. А в знак уважения облегчу твою участь.

Танос вновь сжал кулак, но теперь прикоснулся к нему левой рукой. Пара секунд — и Перчатка начала таять, а Камни вспыхнули и разлетелись мгновенно утихшим калейдоскопом.

— Они не достанутся ни тебе, ни кому-либо ещё, — пробормотал он. — Тобою не будут управлять с целью изменения мира, а я уйду на своих условиях. Но помни, девочка.

Таяла не только Перчатка, но и тело. Танос уже наполовину исчез, но его голова ещё оставалась целой, когда он посмотрел на меня.

— Я не последний их враг, что заслужу такую участь. И не думай наивно, что все будут такими же злодеями.

Его улыбка растаяла последней, как у Чеширского Кота. И вместе с ней начало исчезать алое полотно.

— Спасибо, — раздалось сзади; Юки Нагато стояла недвижимо и смотрела на меня ничего не выражающим жёлтым взглядом. — Не беспокойся об остальных, они живы.

— Я и не хочу, чтобы они умирали, — тихо ответила я. — Танос уничтожил Камни.

Нагато посмотрела туда, где совсем недавно стоял титан, после чего сказала:

— К лучшему. Существование в мире артефакта с возможностями Перчатки Бесконечности угрожало стабильности происходящего.

— Разве к нынешней ситуации можно применить слово "стабильность"? — я хмыкнула, но Нагато абсолютно серьёзно пояснила:

— Объединение различных вселенных с их правилами, константами и концепциями прошло удивительно стабильно. Не отмечено никаких серьёзных разрушений или изменений в законах, грозящих непоправимыми последствиями. На данный момент практически все однозначные угрозы исходят лишь от физических лиц.

— Я ведь тоже такое физическое лицо, да?

Люди постепенно исчезали — и вместе с ними исчезали алые нити, возвращая белое пространство. Сфера вокруг меня погасла.

— Я понимаю ваши переживания о том, насколько вы вписываетесь в новообразованный мир, — Нагато смотрела мне прямо в глаза, и не стоило отворачиваться. — Но сейчас вы держали в руках судьбу нашего мира и определили её в нашу пользу. Если бы вы согласились с Таносом, что мы не заслуживаем доверия и понимания, то победа досталась бы ценой куда дороже.

— Он, конечно, вилял туда-сюда, но... — я даже улыбнулась. — Я не знаю, кто я и насколько вы реальны, но я всё равно дружу с некоторыми из вас и, надеюсь, смогу подружиться с другими. Вы приняли меня даже после заявления, что я не человек, и... обращались добро, и, ну... помогли, когда мне было плохо...

На середине фразы я сообразила, что у Нагато были те же проблемы. Если она воспринимала это как проблемы, но вроде бы да.

Белое полотно также начало осыпаться, открывая первоначальное звёздное небо, и Нагато взяла меня за руку. Прикосновение оказалось неожиданно приятным, ничуть не инопланетным.

— Ещё раз спасибо. Я рада тому, что ещё немного смогу пожить в этом мире, — хотя её тон нисколько не изменился — тихий, монотонный, безэмоциональный — он всё равно стал как-то теплее. — Некоторые уже выразили желание оберегать вас по крайней мере до разрешения ситуации с Бубльгумом, надеюсь, это не принесет вам неудобств.

— Некоторые? Кто именно?

* * *

Хоть какие приключения тебе выпадут, но в школу идти надо.

Это закон.

Так что будильник сработал вовремя. А пока я отключала его и потягивалась, то и на полу зашевелились.

— А, уже? — проворчали там. — Или я ещё сплю...

— Увы, у нас у всех первый день в школе, — ответили куда веселее. — Так что встаём. Рюко, ты там как?

— Встаю, и как бы ни на кого не наступить, — я аккуратно поставила ноги на тапки, стараясь не задеть два лежащих в импровизированных спальных мешках тела. Вилл села и зевнула, раскрыв рот прямо как лягушка, мультипликационная мордочка которой весело подмигивала с её ночной рубашки; красные волосы девушки растрепались настолько, что от этого хотелось смеяться. Уже вставшая Алиса выглядела куда прилежнее и отправилась в сторону ванной.

Когда я прошла за ней, то натолкнулась на проходящего на кухню Мордевольта. Тот обернулся и пожелал мне доброго утра, одновременно прижимая к боку включённый планшет.

— Мисс Сатен, не сочтите за неадекватность, но мне понравилось спать в вашей ванне, — сказал он в ответ на моё приветствие. — Думаю, я и на следующие ночи останусь тут, если вы не возражаете.

— Не возражаю, — ответила я, побыстрее ныряя за дверь, дабы не стоять в одной пижаме напротив пусть даже мгновенно уткнувшегося в планшет мужчины. Алиса, к счастью, ещё не разделась, просто стояла и смотрела, как набирается вода.

— Он тебе тоже ванну расхвалил, да? — повернулась она ко мне. — Между прочим, мы тут вдвоём спокойно поместимся. Или даже втроём, когда Вилл наконец сюда притащится.

— Благодарю, но я откажусь, — старалась быть максимально вежливой, и Алиса лишь кивнула.

— Нам обеим всё равно раньше выходить, так что можешь не спешить, — она выключила краны и начала раздеваться; я поспешила отвернуться. — Главное Мордевольта не забудь, а то он проводить-то тебя намерен, но как бы по дороге не увлёкся.

* * *

Охранять меня пожелали многие. Особенно когда разобрались, что это означает проживание в Академия-сити и финансовое обеспечение, а бонусом прибор-переводчик японского.

Моё желание, к счастью, учли, и выбрали троих: Алису, Вилл и Мордевольта. Микото и Тома также пообещали в любой момент прийти на помощь; Мисаки, Акселератор и Алистер ответили куда уклончивее, но хватило и этого. Ицки сказал, что Агенство также постарается проконтролировать мою безопасность, а Нагато перед тем, как закончить всё это и высвободить нас из закрытого пространства в нормальный мир, спокойно попросила меня не напрягаться и не искать соглядатаев в каждой уборной.

Одной моей защитой дело, разумеется, не ограничилось: Человек-Паук с Дэдпулом обещали пощупать в направлении Бетти Крокер, Дамблдор и Лужж договорились сотрудничать в поимке Бубльгума, все остальные также согласились работать в том или ином направлении. И, заодно — молчать о том, что тут произошло.

Я хотела было спросить, не захочет ли кто учить меня какой-либо магии, но как-то не решилась, и вопрос никто не поднял. А позже, когда уже засыпала и слушала мирное дыхание устроившихся на полу девушек, подумала: учиться-то всему не раз и готово, время займёт вплоть до нескольких лет.

Видимо, так далеко вперёд ещё никто не загадывает.

* * *

Кажется, проблема больше, чем думала: Вилл и Алиса спокойно вымылись в одной ванне (и без заигрываний со всплесками и визгами), а я решилась лишь когда они обе вышли. И надёжно закрыла дверь, причём даже не от Мордевольта, что спокойно орудовал на кухне. Да и вчера вечером переодевалась в пижаму здесь же, тоже на засове...

Надеюсь, удастся как-то избежать расспросов, потому как я сама не знаю, в чём дело. Сомнительно, что Харухи шугается всякого эротического, насчёт Сасаки не в курсе. А рассказывать кому-то... засмеют. Или, скорее и хуже всего — начнут предлагать помощь.

Не надо помощи. С таким сама справлюсь.

Пока мне никто ничего не сказал, за организованном Мордевольтом завтраком (яичница получилась просто бесподобной) болтали о школе и будущих планах. Школа и была будущим планом — Вилл и Алиса поступали туда "по обмену" в мой класс. Мордевольт хотел было учителем, но что-то они там с Лужжем не договорились, хотя волшебник особо не беспокоился.

— Я прошу вас принять это и прикрепить к участку кожи, — протянул он мне небольшую плоскую бляху, похожую на печать. — Куда угодно, хоть на шею сзади. Оно будет улавливать неполадки в вашей нервной системе, и если поймёт, что вы жутко напуганы, то сообщит мне.

— Меня так всю утыкают... — я осторожно приняла печать и действительно прикрепила на шею. Хватило лёгкого нажима.

— Не волнуйтесь, это безопасно для здоровья, — несколько неправильно понял меня Мордевольт. — Особенно для здоровья тех, кого преследует Бубльгум, мда.

Кажется, это была шутка, но профессор произнёс её с серьёзным лицом, и мы запоздали посмеяться. Неловкое молчание прервала Алиса:

— Рюко, ты намерена чем-то заняться после школы?

— Ранее ничем таким не занималась. А сейчас, наверное, как пойдёт.

— Давай для "как пойдёт" прогуляемся по городу? — понимающе кивнула Алиса. — Нам всё равно лучше не расходиться, так заодно и посмотрим, что да как. Я ведь не застала момент его зарождения, осмотрюсь теперь.

— А я и без момента хочу, — выдохнула Вилл. — У меня подруги уже фотки просят как голодные гарпии.

— Они никто к нам не собирается? — взглянула я; в мою охрану активно набивались все пять Стражниц.

— Тарани очень-очень хочет. Да и Мэтт, — Вилл немного зарделась. — Но меня-то мама еле отпустила столь быстро, и уже сообщение отправила с просьбой отчитаться... и тоже сфоткать, да, — она грустно уставилась на лежащий рядом с тарелкой телефон.

Вот к очень неожиданному слову... а сколько им лет? Вилл должна быть ровесницей Сатен, в районе четырнадцати. Алиса, отчего-то запомнилось, даже младше... но сидящие передо мной девушки не выглядели на четырнадцать. Обе выше меня — а ведь Сатен не такая уж и низкая — обе пользуются косметикой, и у обеих... как бы это сказать...

Тела у обеих сформировавшиеся.

Нет, я не разглядывала вплотную, но и сквозь одежду — особенно когда она была пижамой — всё прекрасно видно.

Так-то, конечно... у Алисы вроде было что-то про акселерацию, так что четырнадцатилетняя, выглядящая на все восемнадцать, это нормально? А Вилл... ну, скажем, их магия, что при превращении накидывает возраст, в новом мире как-то перевернулась и теперь Стражницы в целом старше. Раз уж заодно в другой город переехали, то почему нет.

Я просто себя неуютно чувствую. То есть, как объяснить... в компании с ними буду последней, к кому притянутся чужие взгляды. И это вроде хорошо, мне не нужны чужие взгляды, но...

Но всё равно неуютно.

* * *

Девушки ушли раньше — хотя при их переводе сюда что только не было попрано, но прилюдно стоит соблюсти формальности. Никто не знает, насколько растянется эта охрана, обе вполне могут остаться тут надолго, и лучше бы им влиться в общество как можно спокойнее.

Плюс обещали разведать дорогу по пути, поотслеживать возможных шпионов.

Мордевольт же сопровождал меня и обязался встретить после школы, дабы не оставлять одну. Жаль, что Венома нет, я успела привыкнуть к симбиоту и его внутреннему ворчанию. Но сейчас, без Таноса и Камней, он наверняка сидит на своей планете и совершенно не помышляет о девочке с Земли.

Даже если иллюзия всё ещё продолжается.

А если Карнаж по той же причине не заявится, то вообще хорошо.

— Не стесняйтесь мне позвонить, мисс Сатен, — мы обменялись телефонными контактами до выхода. — Я пойду осматривать местные достопримечательности и почти наверняка потеряю счёт времени. Так что когда выйдете из школы и не увидите меня — звоните и звоните.

— Или испугайтесь, — пошутила я, закрывая входную дверь. — Но ведь девочки пойдут со мной, можете гулять и далее тогда.

— Испугаться тоже можно. А девочки... — Мордевольт зашагал рядом со мной, игнорируя чужие взгляды. Даже в Академия-сити мужчина средних лет в фиолетовой мантии не самое частое зрелище. — Мы уверены, что Бубльгум или кто-либо из других злодеев попытается сменить внешность и притвориться одним из нас, дабы добраться до вас, мисс Сатен. Нагато-сан контролирует это, но мы всё равно должны быть осторожными и не оставаться наедине с особо подозрительными людьми.

— Как сейчас? — внимательно посмотрела я на него.

— Как сейчас, — кивнул Мордевольт. — Но сейчас мы в потоке людей, и я как замаскированный злодей не решился бы причинить вам вред. Но если бы, скажем, я предложил вам срезать путь и свернуть вон в тот переулок, то вы должны насторожиться, мисс Сатен, уйти в другую сторону и по возможности как можно скорее сообщить остальным. Или если бы попытался узнать ваше мнение о других участниках нашего спонтанного альянса в их отсутствие. Или ещё какое-нибудь столь же подозрительное действие. Так что чем больше народу, тем лучше. Бубльгум отлично понимает, что к вам приставили охрану, нет никакого смысла делать вид, будто это не так.

Я лишь кивала, далеко запрятав всё недовольство. Тем более что охрана не какие-нибудь шкафы, от которых слова не добъёшься, а мои ровесницы с изначально добрым отношением. Ну и побуду ценной вещью, всё лучше чем мотаться туда-сюда с симбиотом за спиной и видеть сцены, что беспокоили даже сейчас.

Тем более что в Академия-сити Алистер всё видит и чует. А Бубльгум даже с Волдемортом и Нериссой не настолько силён, чтобы прямо бросать ему вызов.

Ничто мне тут не угрожает.

* * *

Появление Вилл и Алисы прошло как по маслу — обе поклонились, представились иностранками, вызвали шепотки на уроке и собрали вокруг себя толпу на перемене. Из-за этого нормально поговорить нам удалось лишь на уроке физкультуры.

— Я не знаю, как у вас тут с рекордами? — Алиса приставила руку ко лбу и оглядела стадион. — Не хочется опять прыгнуть метров на пять дальше всех.

— Зачем так далеко прыгать, — Вилл немного разминалась на месте. — Лучше скажите, у вас занятия в бассейне бывают?

— Да, но только весной, — Уихару удивительно спокойно приняла тот факт, что обе новенькие иностранки набились в мои друзья.

— Долго, — огорчилась та. — А просто бассейнов нет?

— Есть, я сегодня кину тебе ссылку, — моя подруга вновь отжималась. Я держалась слегка в отдалении — настолько, чтобы не выглядело диким. Обе девушки в спортивных белых футболках и красных шортах ну совсем не выглядели на четырнадцать, вообще на учениц средней школы...

Так, всё, Сатен. Хватит. Ты чего-то весь день с этим ходишь, как записная извращенка. Облик не совпадает с возрастом, в этом диком мире подобное скорее ожидаемо, причём с на порядок большим разбросом. Уихару тоже рядом с ними как маленькая девочка выглядит, но абсолютно не жмётся, так что и ты прекращай.

* * *

Мордевольт сдержал своё обещание и не появился, когда мы все вышли из школы. Зато Микото объявилась и сразу замахала руками.

— Я вроде нашла нейтральное место всем нам прогуляться, — радостно сообщила она. — Торговый центр, где полно народу и развлечения для всех.

— Например? — поинтересовалась Алиса, и Микото вытащила из сумки буклет. Я же тем временем шагнула в сторону и набрала Мордевольта.

— Да-да, извините, — ответил он почти сразу. — Я всё же постарался следить за временем, но эта аэродинамическая труба прекрасна во всех отношениях. Куда вы отправляетесь?

— Планируем в торговый центр "Персональная реальность". Я не знаю, где это.

— Я тоже. Ничего, сейчас узнаю и постараюсь там вас найти. Будьте осторожны, дабы в моём облике не явился злодей.

— Обязательно, — попрощалась я. Микото тем временем расписывала прелести торгового центра, а Вилл села и внимательно осмотрела брелок на её сумке. На брелке покачивались штук шесть разноцветных улыбающихся лягушат.

— Простите, а кто это? — спросила она, вдоволь налюбовавшись; Микото непонимающе обернулась, а затем ойкнула, покраснела и быстро отодвинула сумку.

— Да так... есть тут один маскот, он... такой милый... я просто так ношу, чтобы это...

— Как зовут этого красавца и где можно купить всё с ним? — восторженно прошептала Вилл.

— Гекота, — так же прошептала Микото, и обе девушки уставились друг на друга взглядом обретения лучшей подруги.

* * *

Вдвоём же они и умчались куда глаза глядят, как только мы достигли торгового центра.

— Лучшая охрана на свете, — тихо хихикнула Алиса; Уихару тоже пошла с нами, и не следовало раскрывать ей истинную причину появления иностранок. Хотя сейчас она прилипла к витрине отдела с пирожными, не слушая нас.

— Лягушки превыше всего, — согласилась я. — Но Мордевольт скоро подойдёт, он вполне их обеих заменит.

— Ага, — Уихару прекратила облизываться и оглянулась, так что мы прервали тему. — Ну, куда вы отведёте иностранку помимо очевидного ресторана?

— Как насчёт игровых автоматов? — Уихару вытянула руку в сторону другого конца первого этажа. — Или, может, выставки мехов? Простите, я не знаю, что именно предложить русской...

— То же самое, что и всем остальным, — засмеялась Алиса. — Тут нет чего-либо связанного с космосом или биологией?

— Планетарий на шестом этаже, а биология... — Уихару задумалась, а я увидела зашедшего во вращающиеся двери Мордевольта.

— Алиса, Уихару, я отойду посмотрю гантели, — ткнула я в как раз удобно расположившийся рядом со входом спортивный отдел. Алиса взглянула на мага, на меня — и понимающе кивнула.

— Увидимся в планетарии, — они зашагали в сторону эскалатора, а я поспешила к Мордевольту. Тот заметил меня, огляделся и нахмурился.

— Вы сказали, что будете с подругами, — сказал он вместо приветствия.

— Их увлекли огни большого города. Кроме того, вы ничем мне не навредите, даже если злодей.

— Это ещё не повод расслабляться, — Мордевольт недовольно покачал головой. — И если я действительно злодей...

— Каким ласковым прозвищем вы называете свою жену?

Несколько секунд Мордевольт молча смотрел на меня, а затем тихо сказал:

— Воробушек. Но этот вопрос бесполезен, потому что Бубльгум знает ответ.

— Она не прибудет сюда за вами?

— Я оставил ей записку, что неотложные научные дела заставили меня отправиться на временное жительство в Академия-сити. — Мордевольт вздохнул, понимая, что его слова не достигают моих ушей. — Думаю, моя жена достаточно здравомыслящая женщина и не будет вмешиваться.

Значит, стоит ожидать профессора МакКанарейкл на пороге дома уже сегодня.

— Не хотите сходить в планетарий? Там как раз наши собрались.

— Можно, — согласился Мордевольт. — Между прочим, мисс Сатен, вы ничего не знаете об этой странной истории про эспера, оживляющее неживое?

— Да, я втыкалась в неё первые две петли. Но Микото и её подруга сами всё решали и ловили его. Думаю, уже поймали даже.

— Хмммм... — Мордевольт задумался. — Ладно, значит, показалось.

— Если это что-то серьёзное...

— О нет, просто показалось знакомым. Я потом сообщу остальным, на всякий случай, сейчас будет слишком долго описывать. Особенно в планетарии.

* * *

Планетарием дело и ограничилось: когда мы вышли из него, то хотелось лишь есть и тащиться домой. Даже Алиса позёвывала, заодно тихо комментируя, что Юпитер на модели был почти как в жизни. Микото и Вилл встретили нас на первом этаже с зелёными и ожидаемо полными сумками.

— Пожалуйста, можно мы завтра пойдём в бассейн? — почти умоляюще спросила красноволосая девушка, без стеснения нацепив солнечные очки с оправой из лягушачих лапок. — Я купила купальник в виде лягушки, просто умираю как хочу попробовать.

— Почему нет, — завтра у Сатен должно быть расследование, но ну его. И Френда прибежит, однако если Микото вновь присоединится к компании, то ещё быстрее убежит.

Гоняться за ней я, разумеется, не собираюсь.

— В ванной вполне можно его примерить, обзу, — заявила Алиса и досадливо прикрыла рот ладонью. Да что ж за слово-то такое спойлерное?

Мордевольт тем временем привлёк внимание Микото.

— Простите, но мисс Сатен говорила, что вы расследуете дело эспера, оживляющее неживое, — вежливо спросил он. — Можно узнать, как оно продвигается?

— Оно почти закончено, — слегка удивлённо ответила девушка. — Мы и эспера поймали, и его творения обезвредили. Почти всё, не можем найти фонарника.

— Он на заводе по производству ламп, — встряла я. — Завтра точно будет. На форуме городских легенд всё расписано.

— Производству ламп? — удивилась Микото. — Это не который в пятнадцатом районе?

— ...так, дай мне карту, пожалуйста...

— Я знаю, где это, — вмешался Мордевольт. — И я хотел бы завтра поймать этого фонарника, если позволите.

— Зачем? — спросили мы, но маг покачал головой.

— Я боюсь, что нас могут подслушать, поэтому расскажу всё по завершении, — пояснил он. — И я сам пока не знаю, насколько это важно. Просто упрямо вертится в голове одна идея.

Допрашивать его далее никто не стал.

* * *

Уихару если и удивилась Мордевольту, то не стала спрашивать. Хотя ушла вместе с Микото и почти наверняка у той всё выпытает.

Вилл воспользовалась нашим предложением и заперлась с купальником в ванне. МакКанарейкл, вот удивительно, не объявилась — но зато у Мордевольта затрезвонил телефон, тот посмотрел на него, побледнел и с извинениями вышел аж из квартиры.

— Не заметила никакой слежки? — Алиса с моего позволения включила телевизор. — Потому как я нет, хотя Кора меня учила наблюдать за подобным.

— Не заметила, — я уселась на кровать, пока девушка, переодевшаяся в свой привычный комбинезон, раскатывала по полу спальный мешок. — Тебе не жарко?

— Он температуру хорошо регулирует, — Алиса похлопала себя по боку. — И удобный очень, можешь даже примерить.

— Лучше притащи ещё один, — примерять чужое ношеное... ладно там вещи Сатен.

— Да вот мне теперь путь в будущее заказан, — вздохнула она. — И сразу говорю: это секрет, почему.

Я задумалась, глядя на Алису и пытаясь сообразить, о чём именно я хочу её спросить. Или, точнее, что именно она мне может рассказать.

— Слушай, а... ты, получается, тоже отправлена наблюдать за Харухи Судзумией из будущего?

— "Отправлена" сильно сказано, — усмехнулась Алиса и начала переключать каналы. — Просто сунула нос куда не надо, как всегда. Влезла в особо секретное дело и даже оглянуться не успела — уже в самом водовороте. Хотя дело стало совсем уж личным, когда всё раскрылось. Ты ведь хочешь узнать больше, да? — она покосилась на меня и улыбнулась.

— Я не буду скрывать, — общаться с Алисой казалось столь же легко, сколь и с Уихару. — Если честно, я до сих пор не понимаю, как все такие разные системы состыковались и как вы всё изнутри воспринимаете.

— Да уж, это такой вопрос...

На экране мелькали передачи, в ванной шумела вода и плескалась девушка в лягушачьем купальнике. Мордевольт не возвращался.

— Поправь, если я неправа, — Алиса щёлкнула пультом и вовсе выключила телевизор. — Но для тебя и я, и Харухи, и всё остальное казались вымышленными историями. И ты знаешь о том, что с нами происходило и отчего всё закрутилось. Наши сюжеты, то есть.

— Да, я... я не могу сказать, почему, но да. Словно смотрела и читала про вас, знаю сюжеты, но... нет какого-то такого ощущения...

— Принято, — кивнула Алиса. — Тогда многое для тебя уже не секретные сведения. Попробую рассказать, как оно пришло к жизни такой с моей точки зрения.

* * *

— Представь себе картину, — Алиса уселась на пол по-турецки, лицом ко мне. — Наша родная Земля, полностью свободная от всего того, что мы называем сверхъестественным. Только где-то в небесных сферах занимаются своими делами инопланетяне, которым мы совершенно неинтересны. И вдруг на планете происходит нечто, что для них выглядит как информационный выброс, настолько притягательный, что и Земля и человечество резко становятся интересными, а особо интересной оказывается девушка-эпицентр этого выброса — Харухи Судзумия. Тут же путешественники во времени обнаруживают, что ранее времени этого выброса они просто не могут забраться. Хоть кого посылай, хоть куда и когда — все оказываются в одном временном промежутке, даже агенты, что уже были в прошлом. И единственное, что можно сказать точно — временные потоки отчего-то зацикливаются на Харухи Судзумии. А в настоящем множество людей разного возраста, положения и национальности вдруг понимают, что они эсперы, люди со сверхспособностями, но работать эти сверхспособности будут лишь в особых пространствах, созданных... правильно, Харухи Судзумией.

Алиса улыбнулась, когда сделала эту небольшую паузу, и я закончила за неё. Но сразу же продолжила:

— Все они, естественно, мгновенно столкнулись лбами. И сразу стало понятно, что ни о каком балансе фракций и речи не идёт. Инопланетяне не просто сильнее, они сущности на много порядков выше, всей имеющейся у Земли мощи недостаточно для того, чтобы хотя бы ранить их. Однако настроены они мирно, мирный настрой передался и эсперам с временщиками, хотя повод повоевать был. Прошлое ведь закрыто до тех пор, пока временные потоки не отвяжутся от Харухи, а отвяжутся они, скорее всего, при исчезновении её силы. Эсперы же успели вознести её в ранг бога и осознать, что без этой силы они также лишатся сверхспособностей, а потому Харухи неприкосновенна. Но с мирными инопланетянами удалось договориться об относительном нейтралитете и сотрудничестве.

— Реалистичный вариант: прилетели пришельцы и сделали всё за нас, — прокомментировала я.

— Да-да! — развеселилась Алиса. — Сами не смогли бы, увы. В общем, все три фракции приступили к наблюдению за Харухи Судзумией, приставив каждая по одному агенту вблизи и нескольким вдали. И практически сразу выяснили: сила Харухи не ограничилась этим выбросом, она по-прежнему активна и очень реагирует на её эмоциональное состояние. Грубо говоря, может исполнить любое её желание, причём сама девушка о таких способностях не подозревает, хотя контакт со сверхъестественным старательно ищет. И выходит, что если Харухи что-то будет расстраивать и огорчать, то она моментально перекроит мир, не факт что в лучшую для фракций сторону. Вывод естественен — неплохо бы в рамках разумного, дабы не повредить Харухи и не разрушить союз, поманипулировать девушкой. Тем более что она приблизила к себе не только их агентов...

— Я знаю про Кёна, прости.

— А, ну тогда меньше говорить! — Алиса вновь улыбнулась. — Да, Кён отлично повлиял на Харухи. Им тоже поначалу хотели манипулировать, но инопланетяне решили, что лучше выложить всё как есть и позволить самому проникнуться важностью происходящего. Временщики и эсперы также вынуждены были признаться, Кён важностью проникся, и во многом помог стабилизировать Харухи. Думаю — хотя многие отчего-то обходят это стороной — она в него попросту влюбилась. В его присутствии сама ведёт себя спокойнее, да и сила проявляется не на максимум. И всё вроде бы просто, да? Вот только быстро появилась одна маленькая проблемка. Угадаешь, какая?

Я задумалась, а Алиса терпеливо ждала. Вилл всё плескалась в ванной — глядишь, ещё останется на ночь, выгоняя Мордевольта искать другой уголок для спанья.

Кстати, он так и не возвращается.

— Ну... если Харухи изменяет мир из-за расстройства, то... ей не стоит смотреть телевизор.

— Именно! — Алиса аж рассмеялась. — Харухи странная девочка со странными увлечениями, но она не живёт в вакууме. Болтает с одноклассниками, парни к ней подкатывают, семья абсолютно полноценная, да и телевизор! И отовсюду новости. В том числе мировые новости. Понимаешь, о чём я?

— Как сказал Ицки: Харухи может изъять страну из реальности.

— Верно, — Алиса посерьёзнела. — Он сгустил краски эффекта ради, но верно. Потому что когда эта мысль пришла на ум и фракции начали совещаться, что же делать, то обнаружили, что у временщиков в этот период Корея была разделена на две враждующие страны. А в имеющемся настоящем она одно целое, даже революции не обещается. Единственным внятным объяснением стало "это сделала сила Харухи", и сразу же пришло понимание, что таким образом могут поступить со всеми остальными конфликтами. Эсперы, разумеется, утверждали, что Харухи нормальная девушка и не собирается никого убивать подобным — но знаешь, когда она попала в декорации идеального убийства, то они же это самое убийство театрально разыграли. Во избежание настоящего. Посему рисковать и пускать на самотёк никто не стал. Ну и...

Алиса поглядела куда-то в сторону, её веселье уже почти ушло.

— Абсолютно все военные конфликты были как можно скорее принудительно разрешены. Вплоть до того, что стороны, ещё вчера резавшие друг друга, сегодня братались обычными солдатами и подписывали мирный договор лидерами стран. Все, даже самые мелкие, даже ещё разбухающие, даже просто имеющие потенциал взорваться. Без оглядки на то, кто прав и кого обидели, кому недодали и кого оскорбили. Даже больше: сильным странам, что так или иначе получали выгоду от этих конфликтов, дали по рукам с наказом более никогда такого не предпринимать, а заодно также склонили к мирным договорам. И это прошло легче, чем ожидалось. У эсперов немало людей во многих сферах, инопланетянам подобное что пальцами щёлкнуть, а временщики...

Алиса взглянула в окно, где постепенно начало темнеть. Ненадолго, искусственное освещение города не бьёт по глазам, однако ночь разгоняет.

— У временщиков обнаружилась интересная аномалия: хоть что ты делай с прошлым, хоть как меняй — машина времени будет создана, образуются Институты Времени, сотрудницей одного из них станет Асахина Микуру и она же затем отправится к Харухи. Наверное, временные потоки замкнулись и здесь. Так что временщики тоже приняли активное участие, раз уж они знали, как повернутся события и что именно произойдёт при тех или иных действиях. Ну и... итогом стал новый мир. Спокойный и доброжелательный. Потому что альтернативой стало бы самоуправство силы Харухи — не факт, что настолько же хорошее.

Я сглотнула. Выглядело заманчиво, но одновременно походило на то, что говорил мне Танос. Создать рай, подчинить насилием — а там все согласятся, что так и надо.

— Войны закончились, — Алиса не обратила на меня никакого внимания, мягко улыбаясь окну. — Проблемы неравенства, голода, болезней, тирании решились. Люди стали больше общаться друг с другом, отбросив ненависть. Каждый начал понимать, что лучше быть добрым, и каждый начал работать над этим. А спокойная и благополучная планета, за которой наблюдают особо мощные инопланетяне, привлекла внимание других пришельцев. Торговцев, прогрессоров, деятелей культуры, учёных. И так образовался мир, в котором родилась я.

Алиса вновь посмотрела на меня.

— Вот только оказалось, что для мира Харухи я — художественная выдумка. Персонаж серии книг. Как и всё остальное. Но я в будущем... так, ну это вроде не спойлер, но я была и в Хогвартсе, и в Первертсе, и в Академия-сити. Для меня они не были выдуманными. И то, что мир просто-напросто сшился из кусков самых разных художественных вселенных, включая мою...

Повисла тишина; Алиса опустила голову и разглядывала тёплый ковёр, а у меня щемило сердце. Наверное, нет здесь никакой акселерации. Ей действительно около восемнадцати, всю свою жизнь она пересекала время и пространство, пережила столько приключений, что на троих взрослых людей хватит... а потом узнала, что была выдумкой. И многое из того, что считала реальностью, оказалось выдумкой.

Девочка с Земли повзрослела. Раньше и не так, как думала. И все остальные, наверное, переживают то же самое.

— Знаешь, — тихо сказала я. — Я не знаю, кто меня создал и на основе кого, Харухи или Сасаки, и я тоже была уверена, что ты для меня выдумка. Однако сейчас мы сидим друг напротив друга, мы весь день прекрасно общались, и лично я... хотела бы дружить с тобой. Какие бы силы не вмешивались, что бы ни произошло — мы обе реальны, и почти наверняка останемся реальными. Так... не стоит ли забить на это?

— Забить? — Алиса спросила тихо, и я смутилась. Разница в нашем сленге почти век, как-никак.

— Ну... я имею в виду, не обращать внимания, и...

— А, извини. Я знаю, что такое "забить", — Алиса грустно усмехнулась. — Просто когда мне стукнуло, что человечество достигло своих высот не благодаря помощи мирных инопланетян и собственному осознанию, а потому что так написали в книге... мне просто как-то... не по себе.

— Помощь от инопланетян тоже не то, чем стоит гордиться, — попробовала улыбнуться я.

— Да. Но без этой помощи меня бы здесь не было, обзу. Как и будущего.

Молчание повисло вновь. Я не могу сказать, что очень уж разбираюсь в нормальном мире без магии и эсперов... но Алиса говорила с абсолютной уверенностью.

Может, в этом и ответ? Сила Харухи или Сасаки посчитала, что мир придёт к неизбежному концу, и для защиты создала реальность, где этого не произойдёт? Но почему тогда здесь появились злодеи, да ещё и вроде Таноса — или план куда сложнее, чем кажется?

Что-то ни прояснение ситуации, ни общая работа героев не уменьшили число вопросов.

— Ладно, прости, — выдохнула Алиса. — Я хотела обрисовать ситуацию и как-то распереживалась. Минутка слабости из будущего.

— Не извиняйся, я ведь всегда могу выслушать, — я действительно не прочь выслушать. Персонаж-не персонаж, передо мной сейчас точно такая же ничего не понимающая девушка, во многом вынужденная действовать по указке, коль не может вернуться в своё время. Нужно протягивать хоть какую руку помощи.

— Спасибо, — Алиса улыбнулась и даже расслабилась. — Я тебя тоже, если захочешь.

* * *

Пока что не захотела. Мы вновь включили телевизор и поболтали о программах из будущего — там они показывали исключительно то, что вы хотели, можно даже было заранее составить расписание. Мордевольт вскоре вернулся и лишь сказал, что жена всё-таки согласилась с его желанием остаться тут, а на ужин и Вилл наконец-то выползла, взяв с нас слово отправиться завтра в бассейн.

Перед сном хотела немного порисовать — отчего-то стукнула мысль попробовать изобразить Харухи, а то невесть когда встретимся — но остаться наедине с блокнотом не получилось. Уже в кровати внезапно подумала и попробовала найти приложение для телефона, позволяющее рисовать пальцем; нашла и установила, однако созданный в темноте под одеялом первый набросок даже в карикатуры не годился, так что пришлось отложить на потом.

Ночь также прошла спокойно, а вот утром Микото примчалась едва ли не раньше будильника, пришлось даже поспешить с переодеванием из пижамы. И удачно: Тома заявился вместе с ней.

— Прости, что вчера не был, школа высосала все соки и Бирибири сказала, что всё в порядке, — поклонился он, когда я открыла дверь. — А сегодня, типа, пойдём какого-то монстра ловить.

— Мы пойдём, не ты, — та легонько ткнула его в бок и хотела зайти, но я перегородила дорогу: Алиса и Вилл в пижамах потянулись в ванную. Гости, к счастью, всё поняли и вежливо остались на пороге, а через несколько секунд подошёл Мордевольт.

— Приветствую вас, Мисака-сан, — я отошла, позволяя ему занять место у двери. — Приветствую и вас, Камидзе-сан. Между прочим, именно ваш Разрушитель Барьеров навлёк меня на мысль о непригодности магии в роли универсального решения проблем и привёл к созданию Трубы.

— А... спасибо, — слегка замешкался Тома. Мордевольт позволил им обоим пройти, но предупредил не заходить в ванную, где уже активно плескались.

* * *

Когда мы все наконец собрались за столом (слегка раздвинутым с помощью магии, а то шестеро уже не особо вмещались), то волшебник попросил меня рассказать о фонарнике, что встретился в первой петле. А когда я описала насколько вспомнила, то крепко задумался.

— Это всё ещё секрет, да? — поинтересовалась Вилл, продолжая надеяться, что бассейн не отменят.

— Думаю, нет, здесь уже не подслушают... — Мордевольт покачал головой. — Мисс Сатен, позвольте узнать: вы в ваших прошлых, ммм, приключениях встречали такого субъекта как Доктор Осьминог?

— Да, — я откусила от невероятно мягкого тоста. — Он был в Нью-Йорке... то есть, там он был в реальности Таноса, но и без этого вроде бы собирался.

— Неудивительно, учитывая его вражду с Человеком-Пауком... — Мордевольт также взял тост. — Просто мы встречались в тот период, когда я вынужден был скрываться от организованной травли. И помогли друг другу, ибо увы, тогда было не до щепетильности. Но это не относится к теме, — он поморщился, явно не радуясь подобным воспоминаниям. — Что относится так это один из его планов по уничтожению Человека-Паука. Этот план предусматривал создание множества механических монстров и их патрулирование канализации Нью-Йорка с целью истребления всех попадающихся на пути людей. Не только бездомных, но и сотрудников городских служб. И он хотел придать им как можно более странный вид, чтобы монстров занесли в городские легенды и потому не отреагировали бы сразу. Чтобы даже Человек-Паук обманулся. А когда прозреет, то вынужден будет охотиться за монстрами по всей канализации, оставив город беззащитным и позволив устроить там ловушку или просто хаос беззакония.

— Звучит как ужастик какой-то... — неуверенно произнесла Вилл после некоторого обдумывания. — Да и в таком случае мы бы точно помогли, вряд ли Кондракар будет против... а если и будет...

— План вообще не самый лучший. Он надеялся, что убийства множества людей не будут расследоваться лишь потому, что выжившие говорят о жутких тварях? — Мордевольт пожал плечами. — Особенно в нашем мире. Однако после вашего рассказа, Мисака-сан, у меня сложилось впечатление, что фонарник может быть как раз одним из таких монстров.

— Ну да, тот парень тоже хотел выпустить всякое, но... — Мисака задумалась. — Может, просто одна и та же идея нескольким людям пришла? Потому как мы в расследовании не натыкались ни на какого Осьминога...

— Может, — согласился Мордевольт. — Но именно поэтому я хотел бы отправиться с вами на поиски этого фонарника и проверить магией его останки, дабы точнее определить создателя. В нашей ситуации доля паранойи ничуть не помешает.

— Мы тоже отправляемся с вами? — с надеждой спросила Вилл, и Мордевольт развеял её страхи:

— Нет, думаю, хватит Мисаки-сан и Куроко-сан. Всех сразу отправлять опасно, вдруг это вариация ловушки.

— Я уж испугалась, что бассейн всё... — девушка облегчённо улыбнулась, а вот Микото напротив, завистливо вздохнула.

— Если всё быстро закончится, то я к тебе прибегу, — пообещала она.

* * *

Вышли мы все вместе, благо уже практически были готовы — и когда я открыла дверь, то едва не столкнулась с протянувшей руку к звонку Френдой.

— Привееееееееее... — радостный голос мигом сменился удивлённым и тут же испуганным, когда она разглядела Микото. Но убежать не успела — та тоже узнала её, метнулась вперёд и цапнула за плечо.

— Что это ты тут забыла, а? — с подозрением спросила она, и Френда задрожала, сумев выдавить:

— Меня тут кормят...

— Она к... ко мне прибегает поесть и посидеть, — вмешалась я. — Познакомились при особых обстоятельствах.

— Вот как? — прищурилась Микото. — Повезло тебе, что я спешу и некогда разбираться. Но смотри у меня тут, ясно?

Она отпустила Френду и отправилась к лестнице; Мордевольт внимательно осмотрел перепуганную блондинку, но ничего не сказал и пошёл следом.

— Мы в бассейн собираемся, хочешь? — предложила я, когда поняла, что дрожащая Френда всё же не собирается уходить.

— Бассейн? А как же скумбрия...

— Вечером, когда устанем и проголодаемся, хорошо?

— Ну... — Френда с сомнением посмотрела на всю остальную компанию. — Мне за купальником надо сбегать...

— Я могу поделиться, — Вилл качнула массивной сумкой. — Взяла аж два запасных на всякий случай. Правда, они все в форме лягушки, но это ведь и здорово!

— Лягушки? — Френда поморщилась. — Я что, маленькая девочка, чтобы при-ик!

Молния скользнула по красным волосам мгновенно нахмурившейся девушки, и Френда проглотила свои же слова.

— Давайте на месте посмотрим, там наверняка будут продавать купальники, — попробовала вмешаться я, и Алиса меня поддержала.

— Мне в любом случае придётся покупать, я как-то не сподобилась, — приветливо улыбнулась она Френде. — Можем вместе повыбирать друг для друга. Вижу, ты в нарядах неплохо разбираешься, так что доверюсь твоему опыту!

Френда от таких слов выпрямилась, кокетливо поправила беретик и довольно усмехнулась.

— Подобрать купальник? Да это раз плюнуть. Хоть вам всем, по размеру и кошельку!

* * *

В бассейне мы разделились: Тома отправился в мужскую раздевалку, я и Вилл в женскую, а Френда с Алисой ушли выбирать купальники.

— Не хочешь тоже примерить лягушку? — кажется, Вилл была не прочь собрать стаю, но я вежливо отказалась. И так еле концентрировалась на том, чтобы не обосраться от истерики в окружении полураздетых людей.

Потому как надо с этим что-то делать. Я не могу всю жизнь шарахаться от открытой одежды и людей в ней, и однажды кто-нибудь это заметит. К психиатру пока идти бессмысленно — особенно со всей нестабильностью происходящего — так что стоит держаться и пытаться немножко разрушать барьер.

Начиная с похода в бассейн.

Появление Томы едва не сбило весь боевой настрой, но я убедила саму себя, что всего лишь стало чуточку сложнее. Просто знакомый парень с голым торсом, придётся потерпеть. Главное, держаться от него как можно дальше...

...и всё-таки сходить к психиатру, когда будет время.

Сейчас немного помогало то, что все пялились на Вилл. Светло-зелёный купальник облегал её достаточно плотно, прикрываясь небольшой юбочкой и больше привлекая внимание двумя лягушачьими глазами на голове, торчащими словно уши Микки-Мауса. Мой синий, больше похожий на школьный с добавлением шорт, в сравнении проигрывал по умолчанию.

Вначале мне показалось, что Вилл едва ли не наслаждается вниманием, но когда мы подошли к воде, то она быстро прыгнула, погрузилась по уши и зависла у бортика. Я хотела было сказать, что чего она ещё ожидала, но подумала, что это как-то грубо выйдет. Поэтому просто зависла рядом, улыбнулась и показала большой палец. Вилл поблагодарила взглядом и через пару минут медленно поплыла к центру бассейна, особо не высовываясь.

Народу было много — школьники пользовались возможностью развеяться перед полноценным началом учёбы. Шум стоял такой, что я напрягалась вопреки всем попыткам расслабиться. Жаль, что Уихару не пошла с нами: я предлагала и она думала, но потом всё-таки выбрала службу Правосудию. Ну, что уж поделаешь.

Тома вскоре явился, обнаружил меня и махнул рукой, однако приближаться не стал и залез в воду вдали от всех. Не хочет никого задеть неудачей? Я задумалась было, но тут Френда влетела в бассейн бомбочкой, подняв тучу брызг и едва не зашибив мирно воркующую парочку.

— Йеееех! Обожаю плавать! — она мощными взмахами подплыла ко мне. Купальник Френды фактически состоял из двух поперечных полос, на закуску ещё и ярко-красных — такое здесь продают? И вообще, ты вряд ли старше меня...

— А уж я как обожаю, — Алиса скользнула рядом со мной. Её купальник тоже оказался красным, но не столь кричащих оттенков и закрытым. — Жаль, что это лишь бассейн, так бы вновь погрузилась с аквалангом в море... особенно если для каких-нибудь раскопок.

— Мне кажется, артефакты прошлого здесь будут особенно дикими, — вполголоса сказала я.

— Кто знает? — Алиса улыбнулась мне. — Честно говоря, у меня руки до вдумчивого изучения истории доходили постольку поскольку, планирую даже сегодня посидеть в Интернете и как следует почитать. Хотя впервые интересует скорее будущее, чем прошлое.

— Будущее, увы, не определено, — я смотрела на Вилл, что плавала всё увереннее и быстрее, спокойно огибая всех попадающихся на пути. Френда, не заинтересовавшись нашим разговором, также рванула плескаться; Тома продолжал держаться в отдалении.

— Будущее не определено... — задумчиво повторила Алиса, а затем прошептала:

— Рюко, слушай, с тобой никто ещё не связывался, так сказать, приватно? И не было ощущение, что твои мысли читают?

— Нет и нет. А что?

— Понимаешь... думаю, кто-то сразу сообразил, кто-то позже, но что если мы выдуманные персонажи, то у нас есть прописанные биографии, повороты сюжета и ответы на важные вопросы. И всё это многим захотелось бы узнать. А поскольку из трёх фракций Харухи слова лишнего не вытянешь, то обратятся к тебе как к более доступной и, извиняюсь, способной сболтнуть.

— Извиняться не надо, но... — я сглотнула, не понимая, как до сих пор о таком не подумала. — Почему ты раньше меня не предупредила?

— Понимаешь, я... — начала Алиса и замолкла. Улыбка сменилась нахмуренностью, на лбу проступили отчётливые морщины. — А почему я тебя не предупредила?

Мы непонимающе уставились друг на друга.

А затем бассейн взорвался.

* * *

— Рюко! Рюко, приходи в себя! Френда, помоги, мне кажется, ей надо воду выблевать!

— Это момент! — что-то нажало мне на живот, я открыла рот — и словно весь желудок выскочил наружу с невероятным шумом, вонью, в несколько заходов...

Голова раскалывалась. В пустом животе резало так, что слёзы застилали взгляд. Темно. Где-то льётся вода, рядом переговариваются люди.

— Жива, ну слава богу. Рюко, ты как? Встать можешь?

— Аыыы... — невнятно пробормотала я, и в меня крепко вцепились, таща вверх.

Зелёный купальник. Вилл.

Зрение постепенно прояснялось. Рядом Вилл и Френда. Мы в какой-то... пещере? Повсюду торчат острые камни и металлические пруты. Тома лежит рядом на полу; Алиса склонилась над ним и без всякого стеснения делает искусственное дыхание.

К тому времени, как моя голова слегка утихла, парень тоже выплюнул воду, закашлялся и открыл глаза.

— Что происходит? — спросил он то, на что у меня ещё не хватало сил.

— Посреди бассейна вылезла огромная механическая змея, — Вилл по-прежнему меня поддерживала. — Ну, там много к ней было присобачено, но змея. Она пробилась в здание бассейна прямо из канализации, водоворотами нескольких людей засосало сюда... вас обоих в том числе.

— Кого мы нашли — тех спасли, — добавила Алиса. — Раненых полно, но трупов я вроде не видела.

Френда молчала. Она обхватила себя руками, отчётливо дрожала — и я поняла, что тут жутко холодно. А мы в одних купальниках.

— И п-почему мы тут? — мы хоть в купальниках, а на Томе вообще одни шорты, и он тоже начал замерзать.

— Это я виновата, — Вилл слегка похлопала меня по спине, когда я выплюнула ещё струйку воды. — Погналась за змеёй, Френда следом. Но Алиса крикнула, что нашла вас обоих, и пока мы приводили вас в чувство, то проход наверх закрылся. Сам по себе.

Все посмотрели вверх, даже я — хотя от этого вновь едва не стошнило. Потолок пещеры действительно выглядел неповреждённым, да ещё и угрожающим всеми своими острыми стала... стал...

Всё-таки стошнило.

— Ребят, Рюко надо в больницу, — Вилл мужественно не отходила. — И я отчего-то не могу ни телепортироваться, ни портал открыть. — В подтверждение она взмахнула зажатым в свободной руке кулоном; тот засветился розовым, но и только.

— Я могла бы расчистить проход наверх взрывчаткой, но у меня её сейчас совсем мало, — Френда скользнула рукой по красной полоске на почти плоской груди.

— Телефона с собой в бассейн никто случайно не принёс? — Алиса вздохнула, на полпути осознав бессмысленность вопроса. — Рюко, Мордевольт же вроде прикалывал тебе маячок?

— Да, — стало чуточку лучше, по крайней мере могла говорить. — Но он сработает, если я испугаюсь... хотя я сейчас очень боюсь...

— Если тут Сердце Кондракара блокирует, то маячки тем более. Значит, нам остаётся... — Вилл посмотрела на единственный выход. Как раз под размер пробивающей дно бассейна механической змеи.

— Остаётся идти в гости, — Алиса помогла Томе встать, хотя тот держался гораздо лучше меня. — И поспешить, пока Рюко не стало хуже.

— Мне вроде лучше становится...

— Тебя засосало в водоворот. Медицинское обследование здесь обязательно, — Алиса не допускала возражений, а у меня и сил не было возражать. Вилл обняла меня за талию и выступила вперёд.

— Позвольте... — она подняла руку, и разряд молнии прокатился по тоннелю, разрубая один из прутьев. — Хоть что-то. Поступаем так: я тащу Рюко. Тома, пожалуйста, помоги мне. Алиса, иди впереди, раз говорила, что видишь в темноте. Френда, у тебя есть взрывчатка?

— И я её сейчас вытащу, но пусть он сначала отвернётся...

— Замыкай группу и не стесняйся взрывать любые атакующие механизмы. Но осторожнее, чтобы всё это на нас не рухнуло. Рюко, можешь идти? Тогда выступаем, пока не начали подгонять, — Вилл, полностью оправдав статус главы Стражниц, кивнула Алисе, и та без возражений шагнула вперёд. Тома подошёл справа и осторожно прикоснулся, помогая идти.

Было так херово, что даже фобия исчезла.

* * *

Мы шли, пока просто ни о чём не думая. Ни кто отправил эту змею, ни как провернул это всё под носом у Алистера и остальных... просто шли.

Мне действительно стало лучше, в один момент даже мягко высвободилась из захватов Вилл и Томы, зашагав сама; те не настаивали, но держались вблизи. Алиса впереди ступала невероятно медленно и предупреждала о каждом остром камне, но хоть мы и обходили их, ноги всё равно начало резать.

К тому времени, как впереди появился свет, мы устали и морщились от боли, так что были рады хоть какому-то финишу. Хотя в конце пути радость поутихла.

Молодой светловолосый мужчина поднялся с совершенно неуместного мягкого кожаного кресла и прикрыл глаза ладонью. Помещение, в котором он ждал нас, ничем не отличалось от всего остального коридора, разве что пошире будет — и с потолка шёл яркий свет.

— Сожалею, что пришлось пригласить вас в таких нарядах, — на нём самом красовался абсолютно элегантный смокинг, словно через пять минут должен был начаться бал. — Но мой дубль сейчас занят вопросом полного сокрытия всего происходящего и потому не может организовать вам более подходящие одежды. И извиняюсь за неподобающую встречу. Змея должна была проглотить вас и доставить ко мне в более комфортных условиях, но ваши молнии сбили ей все настройки. А обзавестись запасным вариантом я, увы, не успел.

— И это при таком количестве созданных монстров? — Тома немного вышел вперёд, напрягаясь для драки. — Бири-Бири сама офигела, когда перечисляла.

— Бири-Бири? — мужчина нахмурился. Вне сомнений, перед нами стоял Бульгум, бывший директор Хогвартса и один из организаторов травли Мордевольта. А сейчас один из злодеев, ускользнувших от окружающих Харухи фракций. — А, вы имеете в виду Рейлган? К слову, не надейтесь, что она придёт вам на помощь. Мой дубль сейчас занимается всеми ими.

Как-то слишком многим его клон занимается, хоть и указан как мощный маг. Сам Бульгум магии лишился, но стоял и смотрел на нас без всякого страха. А ведь должен понимать, что группка измождённых подростков в купальниках только выглядит жалко.

— Похоже, вы хотите поговорить? — Вилл шагнула впереди Томы, взяв на себя роль лидера, и тот вернулся ко мне. — Думаю, вас не устраивает открытая на злодеев охота?

— Именно, — сокрушённо закивал Бубльгум. — Я ведь только переехал в Австралию с собственным дублем, хотел открыть ферму, начать новую жизнь вдали от злодейств, даже омолодил себя, как видите. И тут ко мне являются с претензиями, мол, я занесён в список злодеев и потому подлежу ликвидации! Только благодаря дублю удалось спастись и организовать спасение других таких же желающих реабилитироваться, быстро создав схему...

— Вы имеете в виду Нериссу? — холодно спросила Вилл. Бубльгум недовольно взглянул на неё, рассерженный тем, что его перебили.

— Все злодеи так или иначе желают реабилитироваться, уважаемая — учительским тоном произнёс он. — А их статус и необходимость прятаться от так называемого общества развивает в них исключительные черты. Когда я руководил Первертсом, то все ходили по струнке, замок процветал на фоне Хогвартса и годовой бюджет сводился вопреки любым катаклизмам! А что же профессор Лужж? Он самого словосочетания "кассовая книга" боится больше, чем Трубы! И вот всех нас таких, недооценённых и отвергнутых, собрались ещё и уничтожить! Мол, мы не вписываемся в новый мир! — голос Бубльгума становился всё громче, он активно зажестикулировал и даже вскочил с кресла. — Можно подумать, это герои будут заниматься всеми грязными делами! Это герои будут добиваться работы всех и вся! Это герои построят мир и процветание на планете засчёт жёсткого руководства! Нет, они ничего не смогут, они будут бегать за призывами о помощи и называть себя лучшими людьми, проваливая каждое начи...

— Мы добились успеха лишь избавившись от таких, как вы!!!

Мы все, даже заткнувшийся Бубльгум, изумлённо уставились на Алису. Та смутилась, даже обвела нас каким-то виноватым взглядом, и продолжила уже куда спокойнее:

— Я изучала в школе таких людей, как вы. Считавших, что исключительные навыки дают им право на мерзкое поведение. Именно из-за того, что вы стояли во главе государств, союзов и компаний, наша планета уверенно шла к своему концу. Потому что вы делали всё для того, чтобы скрыть, оправдать и защитить свою тягу к злу, и в итоге именно это становилось вашей целью — вместо того, чтобы просто взять себя в руки и прекратить. Быть добрым искренне, а не на публику. Именно поэтому шли войны, возникало разрушительное неравенство, игнорировались глобальные экологические угрозы.

Алиса сжала кулаки, а Бубльгум задумчиво закивал.

— К сожалению, мы сумели вас одолеть только благодаря инопланетянам, что избавили человечество от подобных выродков. И вы, Бубльгум, говорили, что раскаялись — но в чём именно вы раскаялись? В том, что преследовали Мордевольта даже после осознания его правоты, потому как иначе пришлось бы признать, что вы совершили ошибку? В том, что вы провозглашали мощь магии, хотя лучше многих понимали, что она далеко не лучший вариант, потому как иначе пришлось бы признать, что вы всех обманывали? В том, что вы хотели вернуть магию и удержать власть любой ценой, даже ценой страданий многих тысяч, потому что иначе пришлось бы признать, что вы не настолько сильны и незаменимы? — Алиса встала рядом с Вилл. — В чём именно вы раскаиваетесь, Бубльгум?

— В том, что выбрал неверную сторону, — спокойно ответил тот. — И слишком рано сдался.

Он не пошевелился, но из пола, стен и потолка вылезли десятки Труб самого разного калибра, нацелившись ровно на нас.

Повисла тишина.

Трубы не стреляли.

А затем Алиса улыбнулась и сказала:

— Принцип работы Трубы Мордевольта в этих условиях приведёт к тому, что все наши силы перейдут к первому человеку, у кого совершенно нет волшебных способностей. Это не только вы, Бубльгум, но и я. Кроме того, этот человек также получит Разрушитель Барьеров, что отменит уже всё остальное. Вы точно уверены, что хотите выстрелить?

— Да, вышла ошибка, — Бубльгум признал это с лицом пожирателя лимонов. — Змея не должна была схватить Камидзе Тому, она вообще должна была взять только Сатен Рюко и, по возможности, Вилл Вандом. В нынешних условиях, увы, приходится рассчитывать на удачу. Но мы отвлеклись, — он выпрямился и постарался звучать важно. — Я действительно предлагаю мирный договор. Защита для злодеев и прекращение охоты на них в обмен на наше сотрудничество. Нам известно то, что неизвестно вам. В частности, что именно планирует Бетти Крокер.

— Мы знаем, что именно планирует Бетти Крокер, — нахмурилась Вилл. — Затопить наш мир.

— Что? — вздрогнул Бульбгум. — Но откуда? Вы им сказали? — он уставился на меня. — Как вы могли?

— Я не говорила, но они в любом случае прочли бы... мои мысли... — кажется, мне стало хуже, и Тома вновь аккуратно позволил опереться об себя.

— Ваши мысли? — Бубльгум посмотрел на меня, на Алису, а затем расплылся в торжествующей улыбке. — Позвольте тогда в качестве аванса открыть вам глаза на "героев". Ваши мысли, Сатен Рюко, невозможно прочесть. Они, передаю с чужих слов, столь искусно зашифрованы, что даже инопланетяне не могут пробиться сквозь этот шифр.

— Что? — я уже совсем ничего не понимала, и голова опять разболелась. — Но ведь их читали... Танос и... кто-то...

— Вас обманывали, — сокрушённо закивал Бубльгум. — Поверьте мне как человеку, несколько лет водившему за нос всё магическое сообщество. Возможно, о чём-то могли догадаться по вашей реакции, что-то предсказали исходя из психологии, но напрямую узнать, что именно происходит в вашей голове и какие тайны там хранятся, не может никто. Разве что стрельнуть по вам из Трубы Мордевольта, снять эту защиту и обрести возможность заполучить всю мощь мира. И если бы змея притащила только вас, то мы бы даже не беседовали.

— Хотя сами говорили о мирном договоре, — мрачно заметил Тома, поворачивая меня так, чтобы заслонить от Бубльгума.

— К слову, после похищения сил Сатен Рюко и выяснения всего скрытого в её памяти я бы не стал делать ничего более, — кивнул Бульгум. — Даже если бы она видела меня как врага, то в ситуации моего абсолютного превосходства это заявление только заявлением и осталось бы. Возможно, я бы даже организовал ей спокойное и сытое существование, я же не зверь. А вот если бы вы получили доступ к её памяти и вызвали бы её гнев, то мигом объявили бы Сатен Рюко опасной злодейкой, и постарались бы изолировать её либо вовсе ликвидировать. Разве я не прав?

Пусть это уже быстрее закончится...

— Давайте мы поговорим после того, как доставим Сатен в больницу! — Френда, до сих пор тихой тенью державшаяся позади нас, рискнула выйти вперёд. — Я знаю, каково это попасть в водоворот, даже такой маленький, это полный дритт!

— Простите, — Бубльгум скрестил руки на груди и гордо выпрямил спину. — В больнице герои мигом перехватят Сатен Рюко и низведут мои усилия в ноль. Мирный договор должен быть заключён прямо сейчас, и скреплён силой Сердца Кондракара, дабы никто не попробовал его разорвать. В противном случае... — он сокрушённо вздохнул. — Трубы сработают. Ваши силы, включая Сердце, будут мгновенно уничтожены Разрушителем Барьеров, в чьём бы теле они не оказались. Стражницы станут историей. Разум и память Сатен Рюко мгновенно привлекут множество охотников, и ваша подруга окажется в смертельной опасности. Объединение героев, безусловно, пойдёт на такой риск в попытке схватить меня, но сможете ли вы пойти? Даю вам минуту на размышление.

Он надулся как чванливый индюк, уверенный, что всё в его руках.

Алиса и Вилл переглянулись, а я приложила ладонь ко лбу. Френда теперь тоже поддерживала меня и ободряюще шептала. Тома сжал кулак, готовый атаковать — но пока не знал, что именно.

Секунды пробежали неимоверно быстро, и вскоре Бубльгум произнёс:

— Ваш ответ?

Вилл поглядела на Алису и на напряжённого Тому, легко сжала кристалл, после чего повернулась к Бубльгуму и выпалила:

— Мы едины!

Розовое сияние окружило её и приподняло к потолку, через секунду высвободив взлетевшую девушку. Тома ещё до того, как то погасло, рванул вперёд с занесённой правой рукой, а Френда сжимала что-то взрывоопасное... но Трубы уже светились фиолетовым, готовые изьять магию по всему периметру...

А затем мгновенно обратились в хлам. Не успев даже выстрелить. Просто рухнули горой разодранного на мельчайшие частицы металла.

— Что? — Бубльгум схватился за голову; Вилл уже заискрила, готовясь пустить в него молнию, но замерла, как и мы все.

Зазубренное острие ножа прижалось к шее бывшего директора, блестя как мигом заструившийся по его лицу пот. Девушка встала за его спиной — черноволосая, улыбчивая, в накинутом на повседневные одежды синем фартуке. Та же самая, что втыкала этот же нож в пространство, начиная поражение Таноса.

Асакура Рёко. Инопланетянка.

— Какие хорошие слова, — говорила она как будто с приятелем. — Злодейство, и польза злодейства, и ловушка на всех сразу в попытке спасти свою шкуру. Вот только прости, Бубльгум, но ты не понимаешь, с кем связался.

— Это ты... не понимаешь... — прохрипел Бульгум, и позади них открылся портал.

Молнии ударили из голубого свечения, целясь прямо в Асакуру; та мгновенно развернулась, подставляя Бубльгума под удар, нож скользнул по его шее и сорвал алые капли, злодей захрипел от ужаса и боли — но атака не добралась до него. Пучок молний оказался связан вынырнувшими из ниоткуда белыми линиями.

Алистер также появился из ниоткуда и прикоснулся к задрожавшей глади портала. Он прикасался к голубому сиянию как к нечто твёрдому, ещё и сдавливал как девушка руку любимого парня. Сияние замелькало, заперебирало оттенками и внезапно практически выплюнуло тело.

Нерисса, всё ещё в своём сером балахоне, пролетела сквозь всё помещение прямо в сторону Томы. Тот даже с каким-то пониманием выбросил вперёд руку, и от этого удара колдунья вновь улетела, теперь уже в ближайшую стену. Алистер же продолжал крепко держать портал, и тот выплёвывал всё новые фигуры, теперь в чёрных мантиях с надвинутыми на лицо серебряными масками.

Вилл быстро сориентировалась и ударила молниями в выделяющегося лысым черепом Волдеморта ещё до того, как тот встал. Остальные Пожиратели вскинули палочки, но Асакура отбросила Бубльгума и приподняла нож.

Она переместилась на другой конец помещения за доли секунды — и все колдуны, оказавшиеся на траектории ножа, медленно попадали. Портал перестал выплёвывать новых, однако Алистер всё ещё упрямо держался за него, и белая аура постепенно начала обволакивать мага, словно помогая вытягивать кого-то куда крупнее.

Асакура молниеносным движением перехватила нож и метнула его. Тот вонзился в сияние, остался торчать — и словно бы ранил портал, тот задрожал, начал переливаться вообще всеми цветами, а затем взорвался ослепительной вспышкой.

Френда, тем временем оттащившая меня подальше от свалки, успела прикрыть нам обеим глаза — и тем не менее, вспышка резанула мгновенно отозвавшейся головной болью. Портал закрылся, и молниеносная битва закончилась. Тела колдунов, в том числе Волдеморта и Бубльгума, полностью покрыли пол изогнутой чёрной фигурой. Недвижимую Нериссу обвязали белые путы, а нож вернулся в руку довольной Асакуры.

Разум решил, что непосредственная опасность миновала.

И наконец-то отключился.

* * *

— Первым делом я извиняюсь перед Сатен Рюко, — Нагато сразу же взяла слово.

Никто не стал ждать моего выздоровления — собрание проходило во сне. Спала я в больничной палате, успев до этого прийти в сознание и познакомиться с доктором, выглядевшим как большая мудрая лягушка. Тот успокоил меня и сказал, что попадание в водоворот прошло куда лучше, чем стоило ожидать, а теперь и вовсе не о чем беспокоиться. Однако ночь мне лучше будет провести в палате.

Вилл с Алисой доставили меня в больницу, но сразу же убежали, попросив передать, что их срочно вызвали. Уихару тоже успела навестить вместе с Микото и Куроко: последние извинились за то, что не смогли прийти на помощь. Клон Бубльгума сражался в основном с Мордевольтом, но на них наслал целую армию механических уродцев, стремившуюся задавить числом. К счастью, Алистер позаботился и тут. Уихару на все эти заявления хлопала глазами, и Микото пообещала рассказать ей позже.

Сейчас же она сидела рядом со мной за неимоверно длинным столом. Однако вопреки длине каждого было прекрасно видно, словно мы все уместились в паре метров друг от друга.

— Я должна была понять, что вы используете меня как приманку, — ответила лишь это. На душе было пасмурно и горько, ругала в том числе саму себя за абсолютную тупость.

— Возможно, и именно поэтому нам казалось очевидным не прибегать к дополнительным предупреждениям, — Нагато слегка поклонилась. — Но мы всё равно подвергли вас ненужной опасности. И не только вас. Мисака Микото, я извиняюсь перед вами и передаю свои извинения Ширай Куроко. Камидзе Тома, Алиса Селезнёва, Вилл Вандом, Мордевольт, вам я тоже приношу свои извинения и постараюсь более не допустить подобного.

— И ещё Френда, — буркнула я.

— Френде тоже передаю свои извинения, — наверное, столь монотонный тон от другого человека не сработал бы, но я понимала, что Нагато искренна. — Одной из целей нашего сегодняшнего собрания я считаю выработку последующего плана действий с целью недопущения эпизодов подобных сегодняшнему, установлению доверительных связей между всеми нами и исчезновению возможного напряжения и непонимания, способного привести к потенциальной трагедии.

— Много важных слов, а ведь мой город тоже пострадал, — Алистер покачал головой. — И это ещё мелкие злодеи. Что произойдёт, когда мы дойдём до крупных?

— Именно поэтому мы и хотим устранить все возможные недомолвки, — слово быстро взял Ицки. — Возможно даже принять письменное соглашение, скреплённое всеми вами как представителями своих сторон.

— Позвольте мне высказаться.

Альбус Дамблдор вежливо поднял руку, будто самый обычный ученик. Никто не стремился перебить его, и маг слегка откашлялся, прежде чем начать:

— Возможно, кому-то из вас это покажется даже смешным, но я хотел бы обсудить вопросы морали, — говорил он вполне серьёзно, и никто даже не улыбнулся. — Видите ли, уже сейчас можно говорить что мы, как представители абсолютно разных миров, по-разному подходим к тем или иным моральным диллемам. И не только по объективным причинам. К примеру, один из законов нашей магии заключается в том, что осознанное убийство повреждает душу, разрывая её надвое. Кому-то из вас это может показаться не столь значимым делом, но для нас это очень серьёзно. Настолько, что до Волдеморта никто не рисковал многократным разрывом души — или, если вы позволите мне быть абсолютно точным, итоговый результат совершенно не стоил усилий. — Дамблдор посмотрел сразу на всех, благо игнорирующий законы пространства стол позволял. — Однако на данный момент очень похоже, что это относится лишь к магам наподобие меня и моих учеников.

Гарри, Рон и Гермиона, держащиеся молчаливой и вряд ли что понимающей группкой, внимательно слушали.

— Может показаться, что это не имеет никакого значения, — Дамблдор тем временем продолжал. — Тем более наши представления о самой концепции души также различаются. Но события подобно сегодняшнему, вроде использования подростков в качестве приманки для очень опасных людей или убийства сразу множества человек, какими бы они не были...

Нагато открыла было рот, но сразу и закрыла; Дамблдор чуть помедлил, но та лишь медленно кивнула, не прерывая более.

— Я могу понять, для чего это необходимо и что стоит на кону. И я не стану отрицать, что мне нравится вариант будущего, обрисованный Асахиной-сан, — маг слегка поклонился внимательно слушавшей женщине. — Но прошу понять и меня: я видел и снаружи, и изнутри, как ради подобных образов светлого будущего создавалось тёмное, кровавое настоящее. И как оно в итоге ни к чему не приводило, в самом лучшем случае. Так что если мы продолжим избавление от злодеев в таком стиле, то почти неизбежно начнём внутренние конфликты.

— Я как пришедшая из этого светлого будущего полностью вас поддерживаю, — Алиса взяла слово, когда Дамблдор дал понять, что закончил. — Мы построили его засчёт того, что отказались от принципа страданий сейчас ради светлого завтра, и вместо этого начали устраивать его прямо сейчас... если вы позволите мне такие формулировки, потому что Асахина-сан уже объяснила подробнее, как я понимаю. Разумеется, ваше вмешательство очень помогло, — она посмотрела на Нагато. — Отстутсвие конфликтов и почвы для них значительно упростило нашу работу...

— Что за тупость.

Светловолосый парень появился как из ниоткуда, и я не помню, чтобы вообще когда-либо чувствовала такую мгновенную неприязнь к человеку. Резкие черты лица, отчётливая брезгливость в голосе, скучающее выражение. Он смотрел на нас всех как на нечто противное, мешающееся под ногами.

— Тебя никто не приглашал сюда, Фудзивара, — первой на его появление отреагировала резко напрягшаяся Асахина. Парень посмотрел на неё и немного смягчился. Самую капельку.

— Мне пришлось пригласить самого себя, и Суо Куё согласилась с этим. Потому что вы вместо действительно важных вопросов обсуждаете какую-то дичь. У нас самый большой кризик пространственно-временного континиума из случавшихся ранее, а в атмосфере распространился элемент, превращающий существование в штампованно написанную книгу. И всё, что вас волнует — как бы соблюсти мораль и извиниться перед всякими людьми из прошлого. Я же говорил тебе, Микуру, не общайся с ними так много, станешь такой же тупой.

— Я прошу не называть меня Микуру, — во всём облике кажущейся мирной Асахины читалась явственная угроза. — И не оскорблять присутствующих. Все из них добились или добьются куда большего, чем ты.

— Это если их истории продолжатся как были, — Фудзивару всё это ничуть не смутило. — А они не продолжатся, если мы не распутаем клубок реальностей, что должно быть нашей первостепенной задачей. Но вместо этого? Хорошо, уничтожить Таноса действительно необходимо, здесь никаких претензий. Но после вы стали возиться со всякими бубльгумами и расставлять на них ловушки. Вместо того, чтобы поймать одним махом. И не надо оправдываться рассказием, он не влияет на Суо Куё, значит, и на этих кукол тоже, — махнул он, даже не поворачиваясь в сторону Нагато. — И у вас ничего бы не сработало, если бы мы не окрутили этого болвана и не отправили навстречу вам с заранее обречённым планом. Чтобы вы быстрее разобрались и принялись за настоящее дело. Вы же...

Фудзивара смотрел только на Асахину, но сейчас взглянул и на Алису. Выражение от этого совершенно не изменилось.

— Получается, Антибригада работала со злодеями всё это время? — строго спросила Асахина. — Где вы прячете Сасаки?

— Там, где ваши руки не дотянутся. Для человека из прошлого Сасаки хоть что-то соображает, нельзя, чтобы вы заразили её ядом своей тупости.

— Это очень интересно слушать, — глаза Алистера аж засветились зелёным. — Но не очень интересно получать такие оскорбления в свою сторону. Вы, люди из будущего, утверждали, что полностью изжили расизм. Похоже, он попросту принял новые формы.

Фудзивара скривился так, будто ему заехали по колену. Посмотрел на Микуру, полностью игнорируя Алистера, и сказал:

— Я ведь обязан теперь объясниться перед всеми этими лишь потому, что они воображают себя важными персонами? Хорошо. Хорошо, если нет других способов вернуть вас на истинный путь. Слушайте меня, — Фудзивара криво усмехнулся. — Вы все сумели навести порядок в своём собственном доме, именуемом Землёй, только когда вас взяли за шкирку и как следует встряхнули. Когда вас заставили. Когда взяли всех ваших идолов и выкинули в мусорную корзину, заменив веру на чистый разум. Только когда высшие космические существа выстроили чистую и мирную планету, игнорируя все протесты и принуждая жить в получившемся — только тогда вы начали что-то из себя представлять. И после этого возмущаетесь, что к вам относятся с презрением? — Фудзивара фыркнул. — Вы обвиняете меня в расизме, но сами цеплялись за него невероятно долго, потому что вашему неразвитому уму было непонятно само восприятие жизни без него. И для меня вы не более чем пещерные люди, считающие каменный топор и проломленную им голову величайшими достижениями. Вы омерзительны, неинтересны и не заслуживаете всей той возни, что вам устроили. Надеюсь, на этом вопрос закрыт? У меня нет никакого желания далее объясняться с аборигенами. Особенно вымышленными.

Фудзивара вновь обратился к Асахине, пока все остальные переглядывались, многие морщили лбы, кто-то покачал головой, Алистер и вовсе еле сдерживал гнев.

— Суо Куё и другие пришельцы готовы работать с вами, но только если речь пойдёт об избавлении от всех этих созданий. Реальности должны расплестись.

— Сочетание реальностей было делом рук Харухи Судзумии и неспособно разрешиться без её участия, — спокойно начала Нагато, и на неё Фудзивара посмотрел. — Якорь в виде Сатен Рюко предназначен именно для того, чтобы удерживать их в стабильности, возвращая всё в первозданный вид в случае угрозы получившейся реальности. Наша цель заключается в истреблении всех этих угроз для продолжения наблюдения за Харухи Судзумией и обеспечения стабильности получившегося мира.

— Стабильность, стабильность... — Фудзивара снова скривился. — А если Харухи Судзумия откроет варп-портал, вы тоже о стабильности кричать будете? Никто до сих пор не знает точно, какие именно реальности представлены в этом мире и какие могут появиться. И уж ты, читающий интерфейс, должна лучше многих понимать, что за твари и концепции могут проникнуть сюда. Единственный способ предотвратить это — уничтожить самую связь реальностей, разделить их так, как это было изначально.

А вот теперь Алистер перестал злиться и начал внимательно слушать.

— Наличие якоря избавляет от всех возможных неудач и последствий, позволяя предотвращать подобные ситуации, — тон Нагато ничуть не менялся. — Её безопасность теперь будет иметь первостепенное значение, особенно на фоне произошедшего.

— Вот как? Переведу для тебя, — Фудзивара теперь посмотрел на меня, и я аж съежилась от столь холодного, недружелюбного взгляда. — Если с миром произойдёт что-то плохое, то тебя убьют или позволят умереть, чтобы начать всё заново. И если другие вымышленные реальности продолжат прорываться сюда — а они продолжат — то вся твоя жизнь станет бесконечной петлёй времени. Делай с этим что хочешь.

Я сглотнула, съеживаясь от такого внимания. Я не знала, что сказать и как реагировать.

— Мы не собираемся так поступать, Фудзивара, — Асахина также еле сдерживала ярость. — И я прошу тебя покинуть нас, пока Нагато-сан не выкинула тебя за шкирку.

— Да я теперь и сам уйду, — отпарировал парень. — Толку ещё что-то говорить, связались с прошлым и скоро перетащите из него к нам всю мразь. Придётся разбираться самому.

И он растаял в воздухе. Все как-то разом облегчённо вхдохнули, а Асахина виновато сказала:

— Простите, пожалуйста, за Фудзивару, и не думайте, что все люди из будущего такие. Есть определённая... кучка, что воспринимает вас в штыки, да, но гораздо больше людей уважают ваши достижения и понимают, что многие из вас делали всё возможное для того, чтобы наше будущее состоялось. В конце концов... даже с инопланетянами люди будущего не из космоса прилетели, — она скромно улыбнулась.

— Тем не менее, стоит объясниться по поводу его слов, — Ицки был сама вежливость, но улыбки на его лице даже не проявлялось. — Мы действительно не собираемся использовать вас как инструмент по переделке мира, Сатен-сан, и с нашей стороны вам ничего не грозит. Далее, мы действительно рассматривали возможность разделения реальностей, однако отказались от этого, поскольку слияние оказалось слишком крепким в плане концепций, систем и постоянных. Вполне возможно, что при попытке восстановить прежнюю ситуацию каждый из задействованных миров будет разрушен либо очень сильно пострадает. Включая наш. Я не знаю, почему Фудзивара считает иначе, но даже если он прав, то мы предпочтём оставить всё как есть. Харухи так захотела, потому исправлять всё равно бессмысленно.

Последнее заявление было встречено с очевидным скепсисом, однако вступать в спор сейчас никто не торопился. Возможно, ждали чего-то конкретного. В таком случае предоставлю им это.

— Я тоже хотела бы высказаться.

Все вновь уставились на меня, но теперь я постаралась выдержать всеобщее внимание. К такому надо привыкать.

— Я верю тому, что вы не собираетесь убивать меня при первой же серьёзной проблеме. Но я... я не хочу быть просто бесполезной девочкой, которую все защищают и ведут, а она сама ничего не может. Как вот сегодня произошло. Я ведь тоже хочу это будущее, и хочу вам помогать.

Давай, Сатен. Довериться Бубльгуму. Если никто не может прочесть мои мысли, то можно и нужно хитрить.

— Я знаю, что развитие моей силы эспера или обучение магии потребует несколько лет. И хотя я готова углубиться в это, но у нас нет столько времени, ведь так? Поэтому я хотела бы получить то, что сработает сразу же. Я хочу, чтобы мне вкололи сыворотку Дэдпула и дали его пояс.

Интересный момент — самого наёмника здесь почему-то нет. Заместо него начал Человек-Паук:

— Я не изучал её хоть сколько-то, но Вейд утверждал, что побочные эффекты...

— ...могут быть ликвидированы медициной Академия-сити, — перебила я, ожидая этого вопроса. — Или изобретением Финеса и Ферба. Или чем-то ещё. Я не против подождать, и даже необязательно именно эта сыворотка, просто регенерация с телепортацией — это то, что мне очень не помешало бы. Я тогда смогу пережить какие-то пропущенные или непредвиденные атаки, убежать от них, как можно быстрее доложиться каждому из вас. А то, что меня всё-таки убьёт, ну... от того мир и будет лучше перегрузить, думаю...

— Мы уже разрабатываем этот проект, — теперь Нагато перебила меня, но куда вежливее, начав говорить лишь когда я замолкла. — Вместо сыворотки мы решили использовать улучшенную версию костюма Ким-Пять-С-Плюсом, одной из возможностей которого является восстановление повреждений как себя самого, так и своего носителя. Возможно, мы выпустим эти костюмы в массовое производство, обеспечив ими всех членов отряда "Энтерпрайз".

— Кого? — спросили сразу несколько, и Ицки как-то слишком вежливо пояснил:

— Нагато-сан считает, что всех тех, кто собрался сегодня здесь и присутствовал тогда, стоит объединить в одну команду на официальном уровне. И уже придумала нам такое название.

— Хм, — Человек-Паук посмотрел на обтянутую красным руку так, словно впервые её видел. — Кажется, мне нужно сменить дизайн.

Кто-то хохотнул, но многие сидели с непонимающими лицами. Нагато же выглядела абсолютно невозмутимой, как и всегда.

— Мы пока ничего не можем поделать с влиянием рассказия на реальность, — хотя всё же посчитала нужным пояснить. — И поэтому создание команды из множества самых разнообразных личностей, с названием и общей целью, может способствовать нашему успеху.

Энтерпрайз так Энтерпрайз. Если всё пойдёт как сейчас, то однажды и в космос полететь придётся. Пока же я задумчиво уставилась на Ким, как раз нарядившуюся в обещанный мне костюм. Бело-голубое и достаточно облегающее... надеюсь, улучшенной версия будет и по виду. Так-то я совсем не против: костюм проигнорирует Трубу, работает автоматически, унесёт в безопасное место даже если потеряю сознание. Плюс в подобных костюмах, особенно улучшенных, можно и бегать быстрее, и уворачиваться изящнее.

Про бой я пока не думаю. В бой пока вступать не надо, особенно для моих целей. А если в костюм ещё и стелс-поле встроят... то, что нужно.

— Давайте продолжим, — новоиспеченный Энтерпрайз начал было обсуждать своё название, но Ицки призвал к порядку. — Нагато-сан обещала проконсультироваться по поводу своевременной реакции на появление новых проблем и реальностей, так что отложим до этого времени. А сейчас, раз Бубльгум, Волдеморт и Нерисса схвачены, у нас осталась одна цель — Бетти Крокер, она же Снисхождение. Доктор Фуфелшмерц, ваше сообщение о дне рождения...

— Да-да, я сам там напутать, — оживился едва не задремавший учёный. — Короче, я как-то создать День-Рождения-инатор. Он превращать любой день в твой день рождения, так что все поздравлять тебя и нести подарки. И так каждый день, так что это гениальный злодейство. Перри Утконос, разумеется, расколотить инатор, — вопреки сказанному Фуфелшмерц посмотрел на молчаливого утконоса дружелюбно. — Но я выбросить чертёж в стопка выброшенный чертёж. А когда недавно разбирать стопка, то не обнаружить его там. И поскольку вы просить сообщать о каждый проблема, то я сразу же сообщать.

— Да, спасибо огромное, — Ицки кивнул Фуфелшмерцу, и тот гордо засиял; парень же обратился ко всем нам. — Видите ли, мы говорили, что день атаки Снисхождения на Землю одиннадцатого ноября, и она не может его изменить, поскольку это имеет большое значение в общей временной линии. Однако она собрала у себя множество злых учёных и их наработок, и мы не исключаем, что этот чёртеж тоже могла похитить. В таком случае Снисхождение может назначить одиннадцатым ноября абсолютно любой день. Хоть завтрашний.

Так, мне тогда тем более нужен костюм.

— Она использует часть изобретений, дабы скрыться от возможной прослушки на любых уровнях, — добавила Нагато. — Мы полагаем, что члены Небесного Свода, в том числе Суо Куё, испытывают те же затруднения в попытках постичь цели Снисхождения. Поэтому мы предлагаем создать диверсионный отряд для проникновения в одно из зданий Крокеркорп. Перри Утконос, Ким-Пять-С-Плюсом и Человек-Паук, я хотела бы попросить вас встать во главе этого отряда.

— Я не против, но меня беспокоит, что Вейд отправился как раз за этим и до сих пор не вернулся, — мгновенно отреагировал последний. — Он не самый скоростной парень и я совершенно не переживаю, но он может всполошить там весь муравейник.

— Мы постараемся что-нибудь узнать, — кивнула Нагато. — Однако наши шпионы в Крокеркорп пока что не сообщали ни о чём конкретном.

— Вы ведь помните, что Бетти Крокер способна подчинять людей лучше всякого "Империо"? — осмелела я, но Нагато лишь ответила:

— Да. Мы контролируем это.

— А можно я тоже участвовать? — вновь вылез Фуфелшмерц. — Я знать тактика многих учёный, пусть даже она обычно тупая.

— Я подумаю над этим, — пообещал Человек-Паук. — Но меня больше интересует другой вопрос. Вы ведь располагаете свободной машиной времени, я правильно понимаю?

Он обратился к парочке, что до сих пор молчала. Двое мужчин: один худой, вытянутый и одетый в зелёном стиле высокоаристократичного джентельмена, включая искусно завитые седые усы. Второй низкорослый, с курчавыми волосами, тусклыми солнцезащитными очками и куда более низкоклассовом одеянии, напоминавшем модный спортивный костюм.

— Мы? — спросил аристократ и переглянулся с курчавым. — Эм... вообще да, но нам нужно получить все необходимые разрешения...

— Ой, да брось, Кавендиш, — расслабленно ответил его напарник. — Мы столько раз использовали её без всяких разрешений.

— И всегда попадали в неприятности, Дакота! — мгновенно рассердился Кавендиш. — Из которых мне тебя потом приходилось вытаскивать!

— Тебе меня? — Дакота аж очки приподнял. — Насколько я помню, всегда было наоборот.

— Парни, я сам люблю устраивать дружеские скандалы, но позвольте оставить это на потом, — вмешался Человек-Паук. — Мне нужно знать, можем ли мы в любой момент воспользоваться вашей машиной времени.

Кавендиш и Дакота вновь переглянулись, а затем первый словно нехотя сказал:

— Думаю, в нынешней ситуации это можно оформить как форс-мажор. Но всё зависит от того, когда именно...

— О, недалеко, по крайней мере как я задумываю. В общем, я согласен на диверсионную группу и готов её возглавить, — Человек-Паук улыбнулся всем. — Записывайтесь кто хочет, только не совсем много, диверсионная группа из двадцати человек это смех один. Мы ведь именно сейчас и выступим, да?

— Да. И я предлагаю на этом закончить первое собрание "Энтерпрайз", — Нагато подождала возражений, но их не последовало. — Человек-Паук попытается проникнуть в отдел Крокеркорп, все данные мы ему предоставим. Сейчас я организую специальное пространство для него и для всех желающих принять участие. Остальные продолжают заниматься чем занимались. Сатен-сан, мы доставим вам костюм уже к утру, прошу вас примерить его и оценить. Не стесняйтесь серьёзной критики, наша задача защитить вас. Профессор Дамблдор, я предполагаю, что сегодняшее собрание не сумело ответить на поднятый вами вопрос, поэтому я хотела бы поговорить с вами приватно и сейчас, если вы не возражаете.

Волшебник кивнул, ничуть не возражая, и Нагато поклонилась всем, молвив напоследок:

— Удачи.

* * *

Костюм мне принесли утром, как и обещали — но принёс неожиданный человек.

— Мне сказали, что раз я с персоналом знаком, то пусть и наведаюсь, — Акселератор выглядел недовольным, и я слегка сглотнула, прикрывшись одеялом. Однако далее претензий не возникло: эспер добрался до кровати и положил на неё обширный непрозрачный пакет.

— Инструкция, мне сказали, там же, — он взглянул на меня и пристально смотрел какое-то время. Я, разумеется, даже не пыталась таращиться в ответ. Один из сильнейших во всём Энтерпрайзе, выстоявший против Таноса, альбинос с красными, почти светящимися глазами... это мелко для его уровня, носить мне костюмы, наверняка зол как чёрт и только ищет повод...

— Я правильно понимаю, что для тебя мы все были лишь персонажами какого-то дрянного аниме?

Он сказал это очень тихо, и я кивнула. Последующий тяжёлый вздох ничуть не успокоил, и ведь в палате никого нет, хотя бы свидетелем...

— Ласт Ордер и Сёстры, — сейчас Акселератор практически прошептал. — С ними ничего не случится?

Я замерла, вспоминая невесть как очутившееся в памяти, а затем покачала головой.

— Похоже, у меня там не лучшая репутация, — он как-то успокоился и двинулся к двери. — Удачи.

Я сглотнула и некоторое время сидела на кровати, даже когда Акселератор вышел из палаты. Испугалась сверх меры, и неизвестно чего. Он, в конце концов, на моей стороне.

Ладно. Что там костюм?

Мои мысли о смене дизайна угадали — он оказался тёмно-зелёным с небольшими фиолетовыми вкраплениями на поясе и ничуть не облегал, пришёлся почти впору. Я надела его, немного повертелась — зеркала, разумеется, нет — и осталась довольна видом. А как насчёт функционала? Надеюсь, они вставили стелс-поле, где-то там была инструкция...

О, он реагирует на мысленный запрос. Просто подумать о том, чтобы включить невидимость, и она появится. Раны лечатся автоматически. Ускорение, телепортация, режим сильного удара — всё на месте, всё в одном флаконе.

Просто замечательно. Я быстро вырвала последнюю страницу инструкции, взяла ручку из стоявшей на окне карандашницы и быстро набросала доктору благодарственную записку. Оставила её на подушке, закрыла глаза и сосредоточилась.

Телепортация.

* * *

— Простите, мисс, — девушка в накинутом на бело-чёрную форму переднике мгновенно выскочила из-за стойки регистрации, когда я прошла сквозь вращающиеся двери. — Вы здесь работаете?

Я не включила стелс-поле, и на мой совсем не рабочий костюм откровенно таращились. Нелегко. Но так задумано.

— Передайте, пожалуйста, Бетти Крокер, что с ней хочет поговорить Сатен Рюко.

Девушка несколько секунд рассматривала меня, а затем осторожно потянулась к телефону. Охрана дала о себе знать: двое в чёрной форме выступили из тени, откуда наблюдали до сих пор, и внимательно разглядывали; я старалась не смотреть в их сторону и тем более не краснеть.

— Мисс Крокер ждёт вас, — наконец сотрудница оторвалась от телефона. — Прошу следовать за вашим сопровождением.

Охранники кивнули мне и сразу направились к лифту, пришлось идти следом. Ехали мы несколько минут и абсолютно молча, столь же молча по прибытии они пропустили меня вперёд — и двери лифта закрылись.

Я оказалась в чём-то вроде золотого бассейна. Всё вокруг огромного водоёма блестело так, что глаза заболели. Фильтров у костюма, к сожалению, не оказалось, и я просто прикрылась рукой.

Однако ничего кроме золота и бассейна разглядеть не успела — плечо пронзила резкая боль и просто швырнуло в стену. Костюм сработал, но я повисла над полом: огромный золотой трезубец пробил мне грудь и пришпилил, расплескав по окружающему золоту кровь.

— Ты смотри, щучка, что ты наделала! — голос пронзил едва ли не сильнее трезубца. — Вся стена в твоей карасевой крови!

При ударе меня повернуло к бассейну, и я могла воочию наблюдать, как Снисхождение медленно выходит из него и выпрямляется. Огромная, под все три метра ростом, практически полностью закутанная в чёрный латекс, на ногах и особенно руках целая россыпь золотых браслетов с золотой же диадемой на голове, два длинных и слегка изогнутых рога растут из макушки, а по костюму идут идентичные им пурпурные линии. Пурпур же образует макияж на лице, выделяющий глаза со ртом. Ну а позади неё развеваются длинные чёрные волнистые волосы.

Костюм работал, старательно залечивая мне рану, так что я не только не потеряла сознание, но и попыталась сказать:

— Я...

— Молчи, тварага! Ща я сома разберусь, что с тобой сельдать!

Понимать её даже с врождённым знанием языков было невероятно сложно — не только из-за рыбьих каламбуров, но и из-за невероятного акцента. Снисхождение вытянула вперёд руку, и трезубец вернулся в неё; я свалилась на пол, вскрикнув от боли. Костюм продолжал работать, боль утихала практически мгновенно, и на этот раз она не дождётся...

— И чего ты ко минеге заявилась? — трезубец опустился рядом с моим лицом. — Одежду демокуньстрировать? Судакаться? Отвечай, грязнопловка!

Ха. Кажется, она успела пообщаться с Волдемортом. Что ж, отвечать так отвечать.

— Я хочу служить вам.

— Вы все брильите служить мне, тварань.

— Я хочу служить вам прямо сейчас. Передать замыслы героев и прочих врагов. Предупредить об опасностях. Рассказать, что именно произошло бы с вами в обычной реальности.

Мой мозг закрытая книга. Меня нельзя прочесть или подчинить. Обмануть иллюзией — да, но Снисхождение не создаёт иллюзии. И я должна попробовать обмануть её.

— Хек! — однако пока она не выглядела заинтересованной. — И что ты можешь мне предлещить?

Я встала — рана уже почти затянулась — и открыла рот. Снисхождение всё равно занесла трезубец, пока лишь угрожающе удерживая его на весу.

И оказалась совершенно не готовой к тому, что в него вцепится паутина и дёрнет в сторону. Так мощно, что императрицу троллей даже протащило в сторону бассейна, а выскочивший из ниоткуда Человек-Паук врезался в неё ногами.

Теперь уже Снисхождение отлетела к стене, ещё в полёте попытавшись швырнуть трезубец. Супергерой не только ушёл от броска, но и оттлокнул меня в сторону.

— Прости, Сатен-сан, нам надо бы пространство, — заметил он, а из бассейна уже поднимался водяной хобот, закручивающийся в сторону Снисхождения. Та злобно оскалилась, приоткрыв рот со множеством острых зубов, но хобот ударил прямо по ней и одновременно взвыл пронизывающий ветер. Вода мигом покрылась плотной ледяной коркой, надёжно сковавшей Снисхождение.

— Спицы, Бири-Бири, Глазик, Палочка, мы временно её поймали, — Человек-Паук прикоснулся к небольшой выпуклости под костюмом рядом с ухом. — Сатен-сан тоже тут. Как там эвакуация? — крикнул он вынырнувшим из портала Стражницам.

— Идёт успешно, — Вилл показала большой палец. Снисхождение покосилась на неё и злобно оскалилась, однако за этим ничего не последовало.

— Отлично, — удовлетворённо отметил Человек-Паук, а затем повернулся ко мне. — Ну чего ты решила в одиночку идти? Она же всех людей ненавидит из-за красной крови, на какие переговоры рассчитывала?

Он говорил добродушно, но всё равно стало ужасно стыдно. Я планировала втереться ей в доверие, привести в потайное место, и там, вне Крокеркорп и всяких изобретений, позвать на помощь. Или даже вцепиться и вместе с собой телепортировать в Академия-сити, чтобы её мгновенно скрутили. Обмануть, так или иначе, и вот опять...

— Простите, — Мордевольт также прошёл сквозь портал. — Клоуны внизу уже догадались, что происходит, пришлось скрутить парочку. С остальными сейчас разберутся.

Золотая комната задрожала, сияние стало только ярче — но маг вытянул палочку, Снисхождение окутала фиолетовая сфера и дрожь прекратилась.

Однако её это словно бы порадовало: Снисхождение уставилась на Мордевольта и улыбнулась... вроде бы довольной улыбкой, из-за зубов не сказать.

И дрожь началась вновь, фиолетовая поверхность сферы вспучилась. Резко побледневший маг вновь заорудовал палочкой, но это теперь ни к чему не привело: сфера продолжала вспучиваться, словно по ней изнутри лупили мощнейшие кулаки, и когда дотягивалась до золотых стен, то дрожь усиливалась, превращалась в вибрацию.

— Отступаем! — Человек-Паук сориентировался первым и подхватил меня, сразу выпустив паутину. Стражницы столь же быстро вылетели в портал, причём Корнелия взмахом руки утянула за собой пытавшегося ещё что-то сделать Мордевольта.

Из бассейна вновь поднялись хоботы, но теперь сразу несколько, и все нацелились в нас. Одновременно золотые стены начали расходиться, потолок обрушаться — и Человек-Паук вместе со мной проскользнул в образовавшуюся дыру.

— А теперь держись, — он выпустил ещё паутину, и мир завращался. Блеск золота продолжал бить по глазам, рёв водных потоков оглушал, а затянувшаяся рана в груди всё ещё побаливала. Я попыталась телепортироваться, но просто не смогла сориентироваться в этой тряске.

Затем она внезапно закончилась — и мы взмыли над разрушающимся небоскрёбом Крокеркорп. Куски здания уже падали вниз, но попадали в голубое сияние порталов и исчезали. А под ними суетился муравейник людей, в котором то и дело вспыхивало розовым.

— Да уж, устроили бучу, — мы улетели далеко в сторону и приземлились на край ближайшего небоскрёба. — Не бойся, мы это предусмотрели.

— Вы и то, что я так сделаю, предусмотрели? — уши горели от стыда, но Человек-Паук спокойно ответил:

— Мы многое предусмотрели. Лучше не расстраивайся, все и так делали ставки на то, когда именно ты сделаешь первый шаг. Я ставил на то, что рванёшь непосредственно к Лорду Инглишу, и мне опять не везёт в азартных играх. Да уж, Дамблдор точно вас всех насквозь видит.

— Я... я просто хотела закончить всё как можно быстрее...

— И мы все тоже. Но она не выберется из этой сферы. Хотя должен признать, растянуть и бить ею догадалась, но Мордевольт утверждал, что не более...

Огромный разноцветный луч вырвался из здания Крокеркорп и вонзился в небоскрёб, на котором мы сидели. А затем двинулся дальше, всережущим лезвием очерчивая круг и разрушая всё на своём пути. Крыша мгновенно обрушилась, заставляя нас вновь прыгнуть, а из рассечённого здания начали выпадать люди, и дикие крики сжали сердце.

— Сообщи Алистеру и Ицки! — Человек-Паук подкинул меня в воздух и рванул к ним. Я аж взвизгнула, оказавшись в свободном полёте, но теперь сумела сосредоточиться.

И появилась сразу перед обоими — а заодно перед Асахиной, Дамблдором и Нагато, внимательно рассматривающим что-то на столе. Не увидела что, почти все сразу повернулись ко мне.

— Человек-Паук отправил, Снисхождение разрушает Нью-Йорк, — выпалила я, и это оказалось достаточно.

— Значит, придётся задействовать свой вклад, — Алистер единственный смотрел лишь на стол. Дамблдор же обратился к Ицки:

— Портал для ваших ребят уже готов.

— Благодарю, — кивнул тот. — Нагато-сан, вы сами доберётесь?

— Да, — та заперебирала рукой, будто что-то очень быстро печатая в воздухе. Асахина же просто вынула телефон.

— Алиса, у нас ситуация "Ж". Передай Кавендишу, чтобы готовил машину, — и быстро переключила звонок. — Финес, ситуация "Ж". Сатен-сан, там злых учёных не было?

— Есть они, — Алистер вновь подал голос. — И не только они, гибриды также подключились.

— Драконы? — взглянула на него Асахина.

— Кальмары тоже.

— Б-кот?

— Кисер им занялся. Я присмотрю за ними.

— Ясно. Хайнц, — она вновь ткнулась в телефон. — Можете приступать. Ким, Перри, ситуация "Ж". Бросайте всё и бегите вверх, Сатен-сан вас подберёт.

Дамблдор уже взял Ицки за плечо и оба исчезли; Алистер так и прикипел взглядом ко столу. Нагато закончила печатать и тихо сказала:

— Я заберу Оказаки и Сакагами.

— Хорошо, — Асахина повернулась ко мне. — Сатен-сан, Ким и Перри проникли в один из филиалов Крокеркорпа, но сейчас их нужно будет эвакуировать, потому что Нью-Йорк почти наверняка будет разрушен. Я сейчас объясню тебе, куда именно нужно попасть.

* * *

Объяснила Асахина хорошо — когда я появилась на лестнице и позвала Ким с Перри, то оба сразу отозвались.

— Лифты уже обесточены! — они неслись по лестнице, и каждый тащил увесистую папку с документами.

— Они и не нужны! — я протянула к ним руки. — Я вас телепортирую прямо отсюда.

— Прости, я хотела бы помочь Рону, — Ким передала мне папку. Утконос что-то прорычал и сделал то же самое.

— Ну... тогда хотя бы на крышу! — сообразила я, и теперь оба не отказались.

* * *

Я телепортировала их на крышу, затем переместилась с папками к столу (там остался только Алистер) и вернулась.

Потому что с первого взгляда совершенно не получилось разобраться, что происходит. Потребовалось несколько минут всматриваться.

Вроде и получаса не прошло, а Нью-Йорк как жилой город исчез. Улицы покрыла водная гладь, полностью поглотившая небольшие дома и всё прибывающая. Гладь совсем не мирная: из неё высовывались белые щупальца непонятных тварей, выстреливали огромные водяные смерчи и в некоторых участках отчётливо вспучивались пузыри кипятка.

Над водой царил хаос: множество роботов носилось по всему городу, стреляя друг в друга. Большинство было выкрашено в красные цвета принадлежности к Крокеркорп, однако некоторые серые и чёрные установки сражались на их стороне, атакуя одних и тех же противников, преимущественно нарочито детского дизайна вроде гигантских чашек.

Но главная битва шла ещё выше. Снисхождение парила в окружении разрушенных небоскрёбов, и их остатки вращались вокруг неё подобно спутникам. Пылающая аура охватила императрицу троллей, а разноцветные лучи вырывались из глаз, пытаясь уничтожить врагов, но те пока что спокойно уворачивались.

И их число только прибывало.

"Энтерпрайз" впервые выступил единым фронтом против общего врага.

* * *

Водная поверхность вновь прорвалась — но теперь не белыми щупальцами, а множеством жёлтых нью-йоркских такси. Они обрушились на сражающихся смертоносным дождём, но Человек-Паук успешно вылавировал между ними, захватив парочку в паутину и швырнув обратно в Снисхождение. Та прикрылась рукой, хотя врезавшие машины и так нисколько не повредили; левую руку она выставила вбок, силой телекинеза удерживая рвущийся из Трубы на плече Мордевольта фиолетовый поток.

Микото подскочила к одному из такси, мгновенно смяла его в огромную лепёшку и запустила рейлганом, прорезавшим сразу несколько десятков роботов Крокеркорп. И сразу же бросилась к следующему. Массивное зелёное тело напрыгнуло на неё — Скорпион попытался вмешаться, но отшатнулся, когда Тарани ослепила и обожгла его огненной вспышкой. Вилл рядом с ними лупила молниями еле уворачивающегося Стервятника, а Корнелия с обречённым ужасом на лице держалась подальше от щупалец Осьминога. Мистерио чуть в отдалении стоял на плавающих обломках и пытался изобразить хоть какую-то иллюзию, но Мэтт, Хагглз и Наполеон, зависшие в отдалении, размывали все его старания и создавали свои иллюзии монстров, пугающие врагов внезапно раскрывающимися пастями.

Я телепортировалась с одного остова небоскрёба на другой, пытаясь разобраться, где и как лучше помочь. Снисхождение били не только Человек-Паук и Мордевольт; Рон-так-Себе, окружённый голубой аурой, также пытался пробить тролля. Золотой трезубец полетел в него, но парень схватил его и попросту сломал об колено, вызвав злобный вой. Честно говоря, лучше туда не вмешиваться, ибо чем я сражаться буду? Хотя, если подумать...

— Привет! — Финес на механической лошади остановился рядом. Он слегка улыбался, но скорее встревоженно, осознавая масштаб разрушений. — Ты Ферба не видела?

— Одна лошадь пару минут назад туда полетела, — я указала в сторону островка из стали, от которого Носорог отрывал части и кидался ими куда попало. — Слушай, можешь подсказать, где и как я могу помочь? Драться как-то не особо, но телепортироваться могу.

— Хм, — Финес посмотрел на очередной луч Снисхождения, прошедшийся по мигом вскипевшей воде. — Честно говоря, нам надо что-то со злыми учёными делать. Их тут очень много набралось, но большинство боятся сражаться.

И впрямь, многие из необычных устройств, что вступили было в бой, сейчас как-то бестолково покачивались в воде, иногда дёргаясь туда-сюда, словно их рулевые пребывали в парализующей панике. А те, что продолжали сражаться, рухнули после очередного рейлгана Микото, срезавшего ещё красных роботов.

— Выполняю! — я прыгнула на ближайший механизм в виде ровного шара, но тут прямо посреди этих обломков всплыла огромная черепаха, из которой донёсся невероятно довольный собой голос:

— Говорит доктор Драккен! Внимайте... так, Шиго, эта штука ведь работает? Я не хочу выглядеть идиотом и опять говорить в отключённый микрофон! И нет, мне совсем не привычно! Аааа...

Некоторое время черепаха молчала, не обращая никакого внимания на бой. А затем Драккен разобрался с микрофоном и начал вновь:

— Говорит доктор Драккен! Внимайте, все злые учёные! Сейчас в небе над вами герои пытаются победить Бетти Крокер, и вы помогаете ей в надежде на отсрочку по кредиту! Но что если нам всем поступить максимально подло и предать её? Ведь тогда нас запишут в спасители мира, дадут медаль и финансовые льготы, я гарантирую! Более того, Крокеркорп будет закрыт, и мы больше не будем должны этой булочной ведьме!

Вообще все аппараты злых учёных перестали сражаться и приводнились. Кажется, мне пока не стоит вмешиваться, ещё сделаю хуже. Огляделась — и увидела небольшой гидроцикл, несущийся по волнам и искусно огибающий обломки.

— Алиса! — замахала я, подпрыгивая на шаре; скутер замедлился, повернулся в мою сторону и через несколько секунд остановился рядом.

— Прыгай, — Алиса была в красном гидрокостюме, по которому я её и узнала. Мгновенно перебралась на заднее сиденье, и скутер завёлся вновь. Крайне вовремя — Носорог начал бросаться обломками в учёных, хотя всё-таки подбившая Стервятника Вилл рванула к нему.

— Как обстановка? — спросила Алиса так громко, что я услышала сквозь вой скутера и грохот выстрелов, после чего так же прокричала:

— Думаю, осталось разобраться с троллихой!

Едва не сорвала голос такой громкостью, но Алиса кивнула, посмотрела вправо и вновь замедлилась.

По параллельной улице неслись ещё два скутера, на которых восседали Тома и Майло. Они вели далеко не так уверенно, как Алиса, больше пря напролом и даже проехавшись по невовремя высунувшемуся щупальцу.

А за ними гналась волна.

Именно гналась — казалось, даже меняла траекторию в попытке ухватить двоих неудачников, а те целенаправленно летели в сторону продолжающей сражаться Снисхождения. Алиса вновь развернулась и поехала параллельно их курсу, а две зелёно-розовые фигурки спустились к ним.

Ирма и Хай Лин вытянули руки, отчего вода перед скутерами вздыбилась и мгновенно заледенела, образовав горку. Тома и Майло влетели на неё, трамплином прыгнули вперёд — а волна, игнорируя абсолютно все законы, потянулась за ними.

Снисхождение пыталась боксировать с Роном и потому не сразу заметила угрозу, а тот отпрыгнул практически в последний момент. Человек-Паук ещё раньше отлетел на паутине в сторону, попутно прихватив так и не добившегося успеха Мордевольта, и императрица троллей осталась сама по себе. Она посмотрела на пролетевшие мимо неё скутеры и успела только оглянуться.

Сбившая её волна на этом и успокоилась, обрушившись в образовавшееся море и устроив водоворот, где тут же замахали щупальца. Вода окрасилась пурпурной кровью.

— Ого, — Алиса слегка отъехала в сторону, дабы не попасть в бушующую воронку. — Так быстро?

— Это ещё Нагато не подоспела, — да и много кто. Честно говоря, все те, кому я передала сообщение, не удосужились прибыть.

— Так, девочки, ещё не всё, — Человек-Паук подлетел над нами и атаковал Осьминога. Тот, как и вся Зловещая Шестёрка, попытался сбежать, но куда и как тут убежишь, так что он фактически позволил связать себя паутиной и приподнять над водой, подальше от устремившихся к разрастающему пятну крови щупалец.

— Думаю, сейчас всё, — Алиса огляделась. — Сейчас всё...

— Мы победили, — прошептала я. Когда трезубец пронзил мою грудь, то казалось, что всё повторится. Как с Нериссой и Таносом. Но я не просто выжила — я вылечилась благодаря костюму, а "Энтерпрайз" одолел ещё одного врага, пусть и ценой уничтожения Нью-Йорка. Да и то неизвестно, раз приказали готовить машину времени, то наверняка продумали какой-то хитрый способ...

— Да, — согласилась Алиса. — Мы победили.

Боль пронзила бок.

Я не успела среагировать, потому что даже не поняла, на что реагировать. Не поняла, почему рука в красном воткнула мне в бок нож. Почему он смог пронзить костюм, почему по зелёной поверхности расходятся круги, почему...

Алиса медленно меняла внешность. Русые волосы исчезли, тело и лицо расплылось, сплющилось, костюм затрещал. На меня взглянуло почти свиное рыло, только пятачок был невероятно крошечный, а злобная улыбка не могла принадлежать самой бешеной свинье.

— Приветствую, — толстяк приоткрыл маленький, ехидно скалящийся рот. — Меня зовут Весельчак У, и я космический пират из будущего. Разве Алиса не рассказывала обо мне как о злейшем её враге? Ах да, я совсем забыл, что никакой Алисы никогда с вами не было.

Я опять попалась. Но сейчас я не одна, я...

Я взглянула вверх как раз для того, чтобы увидеть, как Ирма и Хай Лин вновь создают лёд. И метают его осколки в спину Тарани и Корнелии. Вилл поворачивается к ним, но уцепившаяся за обломок металла Микото бьёт её молниями, а Человек-Паук стреляет в обеих паутиной...

— Крыс, понимаешь, разобрался с остальными, — радостно сообщил Весельчак. — Про Крыса ты хоть слышала? Тоже достойный пират, с родословной, хотя без меня, разумеется, затерялся бы полностью. Хочешь знать, кем он притворялся? — и вместо ответа расхохотался, обнажив золотые зубы.

Такие же золотые, как и трезубец, вонзившийся мне в живот.

Снисхождение поднялась из воды — окровавленная, но живая. Она взлетела, удерживая меня на оставшейся половинке трезубца, и развернула лицом к себе.

— Это и есть путь Обмана, килька, — прошипела она, а позади нас развернулась новая битва. Члены "Энтерпрайз" с упоением убивали друг друга, прямо под нами проскочили два уже пустых скутера. — Ты пакулась обмануть всех, и своих, и меня. А в итоге насудаклась на острие. Потому что я обналима вас всех. Заслала шприонов в ваши ряды. Взломала изнутри как банку.

Значит, я сейчас умру. Но не с пустыми руками.

Мир перезапишется вновь, но все, кому нужно, будут в курсе, что это четвёртый заход. Я расскажу, что за личиной Алисы Селезнёвы прячется Весельчак У, и мы вычислим, кто притворяется Крысом. Разрушения Нью-Йорка не повторится. Мы всё сделаем заново, теперь уже лучше, и точно победим.

Живот и бок горели, каждое лёгкое движение трезубца отдавалось немыслимой болью — но я пробовала выдавить улыбку.

Это не поражение.

Это ещё один шаг к победе.

Снисхождение сбросила меня с трезубца в воду, и белые щупальца неведомых существ мгновенно сдавили тело.

Костюм не работает.

Не смогу телепортироваться и излечиться.

Но это не имеет никакого значения. Я переживу смерть.

Всё просто начнётся... заново...

* * *

Под моей ногой раскрошился череп.

Я испуганно отдёрнулась — но лишь наступила на ещё один, отозвавшийся таким же неприятным треском.

Черепа были везде. Вся изломленно-лавовая долина была покрыта ими. Безжизненные, лишённые намёка на кожу и остальное тело, уставившиеся на меня тьмой смерти черепа.

Там, где они заканчивались, начинался верёвочный мост, под которым плескалась светящаяся фиолетовым жидкость. Он изгибался прямоугольным зигзагом и подводил к огромному маяку, чья макушка скрывалась в сером тумане. Этот же туман накрывал три остальные дорожки, ведущие от маяка в разные стороны.

Абсолютно тихо. Абсолютно пусто. Абсолютно никого.

Я осторожно сошла с черепов и шагнула на мост. Тот не скрипнул и не пошевелился, когда я прошла по нему. Дверь маяка тоже открылась бесшумно, когда я встала напротив неё, и оттуда вышла девушка.

Миниатюрная и изящная, почти девочка. Одета в ту же школьную форму из белой блузки и синей юбки. На коротких чёрных волосах устроился красочный цветочный венок.

— Привет, Сатен-сан, — Кадзари Уихару улыбнулась и слегка склонила голову к плечу. — Теперь ты готова узнать истину этого мира.

* * *

Уихару не ответила ни на один из вопросов, сразу отправилась внутрь маяка — и мне пришлось отправиться следом. Дверь выводила на винтовую каменную лестницу, уходящую ввысь, и Уихару шла туда.

Поднимались мы минут пять, за это время не проронив ни слова. Более того, я нисколько не устала. В этом месте, чем бы оно ни было, вообще словно не хватало части живого мира. Я не чувствовала ветра, тепла или холода, почти не ощущала своё дыхание, не слышала хотя бы мелких звуков.

Даже когда Уихару открыла дверь наверху и мы вышли к вершине маяка.

И там не было ничего, что дало бы ему право называться маяком. Ни огромного светильника, ни системы зеркал, ни хотя бы пылающего костра. Абсолютно плоская деревянная площадка.

Уихару дошла до её края и посмотрела вниз. Я не рисковала так приближаться, тем более что и так видела окружающий мир.

Состоящий из сплошного тумана, окружившего маяк плотным одеянием. Мост и вода внизу были полностью неразличимы за серой, недвижимой пеленой. А над ним лишь бесконечное светлое небо, с полным отсутствием даже намёка на солнце.

— Уихару, что происходит? — вновь спросила я, и теперь подруга повернулась. Посмотрела прямо на меня и добро улыбнулась.

— Не рассказывай, — её голос стал единственным нарушителем окружающего спокойствия. — Показывай.

Я совершенно не почувствовала толчка в грудь — однако он оказался настолько сильным, что только и успела понять: падаю. И увидеть, что переместившаяся быстрее осознания Уихару молча смотрит сверху на падающую меня.

А затем серый туман полностью поглотил...

* * *

Меня зовут Даша Совухина.

Кличка Сова, потому что я ношу очки. Никто со школы не упоминал эту кличку, и тем не менее она всё ещё жива.

Сейчас я сижу за ноутбуком и иногда напоминаю себе, что надо выпрямить спину. Но почти сразу же хочу быть ближе к экрану.

Я смотрю аниме. Аниме, где четыре девочки ловят злых учёных, беседуют, ходят по магазинам, сражаются, помогают друг другу, распутывают преступления и попросту идеально проводят время.

И я тоже так хочу. Но я даже с ними не могу нормально провести время. Одно ухо массивных наушников отодвинуто, и я вслушиваюсь в квартиру.

Я постоянно должна вслушиваться в квартиру. В любой момент меня могут позвать, в любой момент может возникнуть срочное дело, в любой момент и так неустойчивое личное расписание может разрушиться.

Тем более что уже вечер. Бабушка почти наверняка уже отправилась спать, и потому придётся нам. Когда бабушка ложится спать, то любой звук ей мешает, и даже попытка сходить в туалет может закончиться скандалом.

Если пойду я.

Но пока там сидит папа, а его внимание не стоит привлекать. Хорошо бы серия закончилась до того, как он выйдет. Я опять не рассчитала время, осталось семь минут, но мне не позволят досмотреть в любом случае.

— Эй! — мама заходит в комнату, и я мигом нажимаю на паузу. — Выключай давай свою тупость!

Мне позволяют распоряжаться ноутбуком, поэтому сериал также скачан, и нет никаких проблем выключить его. Я запоминаю время, на котором остановилась, чтобы завтра продолжить с того же места. Надеюсь, на этот раз не забуду и не перепутаю, в последнее время такое происходит слишком часто.

— Вот что ты смотришь их всё и смотришь, а? Этих уродов? Рожи просто отвратительные, всё эти западные уроды хотят нам мозги извратить!

Здесь просто не надо отвечать. Если ответить, что девочки очень красивые, что никто не хочет ими извратить, и что после них я чувствую себя немного лучше, то всё станет просто ужасно.

— Нет бы работать пойти, а то смотрит всё уродов, совсем из-за них отупела!

Бабушка тоже что-то кричит из своей комнаты, я закрываю ноутбук и выскальзываю из комнаты, смотря строго вниз. Так надо. Так лучше всего. Так всегда происходит.

— Про работу мама правильно говорит, — папа успел сходить в туалет и выходит в гостиную. — Долго ты будешь сидеть у нас на шее? Хоть бы мужика нашла тогда, что ли. Чем тебе Андрей не понравился?

Тем, что он лысый, с его лица не сходила какая-то гнусная ухмылка и что когда вы всеми мужиками сидели вместе, то он тоже разделся до пояса. Но я знаю, что это не объяснение, и потому лучше молчать.

— Эй, — папа хмурится. — Ты чего не отвечаешь? Тебе что, давно урока не преподавали, падла?

— Прости, папа, — нет-нет-нет, молчать нельзя, но говорить надо очень тихо. Если он подумает, что я повышаю голос, то не остановится. — Я продолжу искать.

— Ну, продолжай, — сегодня он в хорошем настроении, и потому сразу уходит. Я осторожно ставлю ноутбук на журнальный столик, потому что левая рука уже болит.

Мне очень трудно держать его обеими руками. Указательный на левой руке не загибается после того, как я однажды возразила папе. Я приноровилась, но иногда вся рука начинает болеть, и я всякий раз боюсь, что уроню ноутбук.

Тогда моя жизнь закончится. Уйдёт всё то, от чего мне становится хорошо.

Но сейчас я его удержала, своё сокровище. Включать обратно не смею. Утром, если опять проснусь раньше, пока все спят... и даже так рискованно. Если поймают, то начнут орать, что я с самого утра смотрю уродов. Даже если я в очередной раз бессмысленно кликаю по пришедшим на почту вакансиям.

Родители правы, мне надо искать работу. Исключительно по своей доброте они позволяют мне жить у них. Иначе просто некуда идти, ни к подругам, ни к родственникам, ни к п... пар...

Я ищу работу. Но каждую вакансию я проверяю в интернете, читаю отзывы работников, смотрю на условия. И чаще всего я понимаю, что именно увижу.

График шесть через один. Система штрафов. Отвратительные и скандальные руководители. Активность, целеустремлённость, стрессоустойчивость. Всё это маячки опасности.

Продавец-кассир — единственная работа, на которую я гожусь, но я совсем не против. Мне нравится помогать покупателям, нравится помогать им сделать нужный выбор, нравится услужить и оставить в хорошем настроении. Я всегда скажу "Здравствуйте" и улыбнусь, а также буду максимально вежливой и добродушной. Это моя задача как продавца, и мне нравится эта задача.

Но мне не нравится вновь и вновь запоминать, где какой товар лежит. Мне не нравится запоминать, какой товар пришёл, а какой нет. Мне не нравится сплетничать с другими продавщицами, и мне не нравятся темы их сплетен. Мне не нравится надолго отрываться от вымышленных миров. Мне не нравится получать штрафы за то, что я зевнула или вытащила телефон. Мне не нравится, что вторая продавщица Люба, проработавшая в магазине уже пять лет, может спокойно выходить курить и болтать чуть ли не половину дня.

Я сменила уже три места и сейчас ищу четвёртое. Но почти наверняка у меня уже плохая репутация, хотя ничем не смогу это доказать. Я отправляю вакансии, но даже там, где всё-таки вызывают на собеседование, собеседованием дело и ограничивается. Я не знаю, почему. Я стараюсь одеваться наряднее, хотя у меня не так много вещей, я пользуюсь купленными в магазине духами, флакон с которыми уже почти пуст, я стараюсь смотреть на собеседников и говорить уверенно, я говорю, что у меня есть опыт работы, и что я даже согласна ездить на метро на другой конец города.

Ещё я стараюсь прятать руки, потому что сейчас, когда я вошла в ванную умыться перед сном, я опять поняла, что грызу ногти. Наверное, это всё равно видят.

И, наверное, поэтому не приглашают на работу.

Здесь, как и во всём, я сама виновата.

* * *

Кажется, все уже заснули. Я не принимала душ, потому что бабушка от шума воды не заснёт, а мама начнёт кричать, что я перевожу воду. Утром, может быть, но это очень долгое занятие, мои длинные русые волосы требуют достойного отношения.

Не то чтобы я ими горжусь... они не волнистые, не курчавые, не какие-то особенные. Но когда я в душе осторожно намыливаю, расчёсываю и сушу их, то становится как-то приятно.

Я очень тихо прошла по комнате и села на диван, что расстелила ещё до умывания. Расстелила, ну, набросила матрас, подушку и одеяло. Очень быстро переоделась в пижаму и прислушалась.

Вроде действительно все спят. А журнальный столик рядом с диваном. И досмотреть очень хочется. Всего лишь семь минут, там как раз битва со злодейкой обещает завершиться! Да, я знаю, что девочки победят — но я хочу посмотреть!

Ни единого звука. Наверное, действительно все уснули, и я рискнула. Пару раз уже прокатывало — приоткрыть крышку, нащупать клавишу яркости и до самого минимума, подключить наушники, действовать аккуратно и тихо.

Я всё так и сделала. Включила видео, передвинула чуть раньше оставленного времени — несколько секунд погоды не сделают — и прислушалась.

Ничего. Всё тихо. Сейчас, когда все трое на пенсии, они обычно быстро усыпают. Они могут встать в туалет или просто меня проверить, но... семь минут! Главная злодейка! А завтра ещё неизвестно как, завтра мне опять бежать в магазин за покупками и нести сразу четыре пакета. Возможно, придут папины друзья, опять будут смотреть на меня с такими улыбками, словно хотят убить, и опять будут спрашивать, что я там смотрю, дразня тихие ответы и гогоча во весь голос. Или мамины друзья — эти будут кривить нос при виде меня и так щебетать, что наушники заглушатся. Или они вздумают устроить уборку, или опять надо будет возиться с бабушкиными цветами, или...

Сколько раз отложенное на завтра в лучшем случае переносилось на послезавтра.

Всё ещё тихо — и я решительно надвинула наушники, щёлкнув по воспроизведению.

* * *

Как и ожидалось, девочки победили. Мисака Микото произнесла пламенную речь и пересилила своим рейлганом рейлган противника. Все остальные тоже сыграли свою роль, даже Сатен Рюко.

Мне иногда хочется быть на месте Сатен Рюко. Все её друзья обладают сверхъестественными или просто полезными навыками, а она разве что нюхать умеет, и то больше играючи. Обычная бесполезная девушка, которую остальная троица считает своим другом, даже когда она приносит проблемы или влипает в неприятности.

Прямо как я.

Но если Сатен просто живёт в городе, полном эсперов, и вляпывается по сюжету или случайно, то я во всём виновата сама.

Сама виновата, что из отличницы скатилась в троичницу. Сама виновата, что не сумела поступить на художественное отделение, и пришлось кое-как спасаться на биологическом. Сама виновата, что посмела дерзить отцу, и теперь из-за недвижимого пальца и периодических болей не могу нормально рисовать. Сама виновата, что не смогла учиться на стипендию. Сама виновата, что проваливала зачёты и еле-еле вытягивала экзамены. Сама виновата, что защитила диплом лишь ценой нечеловеческих усилий. Сама виновата, что с высшим образованием не могу найти полноценную работу.

Я прекрасно знаю, что сама виновата. Потому что с самого детства погружалась в вымышленные миры, часто жила ими, думала о них, наслаждалась ими. И пока витала в этих облаках, то реальная жизнь прошла мимо.

Я могла бы выйти замуж и ни о чём не беспокоиться — папа уже давно говорит прямым текстом. Но я боюсь парней, боюсь секса. Все парни одинаковые, все они постоянно ухмыляются и ржут, все они постоянно срываются в драки, все они курят и пьют. Я не хочу такого, мне противно даже думать о том, что такой берёт меня за руку и целует, не говоря уже о чём-то большем. А куда более нормальные, добрые парни... у всех у них уже есть девушки. А если нет, то что я, смотрящая аниме неудачница, могу им предложить? У меня даже тело не особо хорошее, грудь хорошо если третий размер возьмёт, живот и задница от постоянного сидения уже расширились, волосы никакие, очки, осанка от компьютера далеко не идеальная... А если и произойдёт чудо, если такой позарится на меня и согласится встречаться — я от своего неумения, тупости, растерянности сделаю столько ошибок, что попросту оттолкну.

Да и проблемы с сексом это не решит.

Так что можно заранее сказать, что я обречена на одиночество.

* * *

Серия закончилась, но я ещё немного посидела, таращась в экран. Затем отцепила наушники и отложила в сторону, потянулась закрыть ноутбук...

— Так вот откуда у нас такие счета за энергию, да?

Папа стоял на том конце комнаты, в одних пижамных штанах, и я резко закрыла ноутбук, попробовала сделать вид, что ничего не было. Заодно отвернулась, дабы не лицезреть его голое тело.

— Ты чего отворачиваешься? — но это его лишь взбесило. — Ты что там опять смотрела? Опять этих уродов своих? Эти поганые мульты пиндосские или узкоглазые? Их создают, чтобы нашим детям мозги промывать, вкладывать чуждые идеалы! Ты потому и тупая такая, что смотришь их вот так, втайне от родителей, как преступница!!!

Он распалял сам себя, орал всё громче, а я съеживалась на диване. Пусть поорет, пусть увидит, какая я жалкая и ничтожная. Это всегда так. Они орут, затем видят, какая я жалкая и ничтожная, как я не смею отвечать и лишь кланяюсь перед ними, успокаиваются и уходят.

Так вышло и сейчас. Он ещё немного покричал, затем что-то заорала бабушка, он заткнулся, посмотрел на меня, добавил "завтра ещё поговорим" и ушёл. Только сейчас я посмела накрыться одеялом и заплакать.

Как же я мечтала, что однажды мне придёт письмо в Хогвартс. Или в Первертс, любую магическую школу, лишь бы там появились друзья, лишь бы меня научили магии, лишь бы я могла превратить их в лягушек, затем высказать всё, что хотела — и превратить обратно, чтобы и когда они смогли извиниться. Мечтала, что меня заберут в город эсперов Академия-сити и там тоже выявят силу — не самую мощную, чтобы не влезть в проблемы, третьего-четвёртого уровня хватит. Или вдруг объявятся супергерои, наказывающие таких, как мой папа. Или...

Или появится парень, что влюбится в меня, появится девушка, что захочет стать моей лучшей подругой. Они встанут перед родителями и прикажут перестать орать на меня, и родители послушаются. А если откажутся и попробуют наорать на них, то парень и девушка изобьют их так, что родители сами на колени упадут. Затем они дадут мне волшебную таблетку, от которой я перестану быть фригидной уродиной, и выдадут кучу денег, чтобы я больше до конца жизни не могла ни о чём беспокоиться. Я куплю родителям шикарный дом с прислугой и оставлю навсегда, а сама буду разъезжать по миру, пробовать разную еду, закупаться одеждой и шмотом любимых произведений, посещать интересные места, и всё рядом с ними, с родными мне людьми...

— Я забираю ноутбук.

Реальность ещё никогда не разрушала иллюзии так жестоко. Я откинула одеяло и уставилась на папу, уходящего с моим ноутбуком под мышкой.

С моей жизнью.

Я не успела и не захотела подумать — я как можно быстрее выскочила с кровати, на ходу надела очки и вцепилась в ноутбук, вынудив отца остановиться.

— Что? — он дёрнулся так, что едва не въехал локтем в стекло серванта. — Ты это чего?

— Пожалуйста, папочка, не надо, — прошептала я. — Пожалуйста, я приму любое наказание, но не забирай ноутбук.

— Что? — вновь спросил он. — Ты что это? Ты что это, ты родному отцу дерзишь? Я все эти годы на производстве ради тебя пропахал, а ты дерзишь?!

— Да, прости, папочка, я виновата, я очень-очень виновата, но не забирай ноутбук, пожалуйста, там моя жизнь...

— Твоя жизнь? — мои бормотания его не успокаивали. — Твоей жизнью должна быть забота о нас, как мы о тебе заботились! А ты работу найти не можешь из-за ублюдских мультиков! Пока не найдёшь работу, пока не проработаешь хотя бы три месяца, ноутбук будет у нас!

— Нет, папа, пожалуйста...

— Я не понял, ты ещё и глухая стала? — он резко развернулся, дёрнул ноутбук на себя и больно схватил меня за руку. — Мне что, опять тебе руку дверью прищемить, чтобы ты поняла? В этом доме я хозяин, и всё будет так, как я сказал!

— Да заткнитесь вы уже! — теперь я услышала бабушку. Та, разумеется, не поможет, её никогда не интересовало, что со мной происходит. Папа скривился и толкнул меня на сервант, я пошатнулась, схватилась за стеклянную дверцу — но всё равно упала.

Вместе с дверцей.

Стекло укоряющим звоном рассыпалось по ковру, и папа даже отшатнулся.

— Ну ты совсем, теперь... — он осёкся, когда увидел, что я встаю с зажатым в руке длинным осколком.

Я не знала, что я чувствовала. Я лишь видела, что единственное окно в мир, где хорошо, уносят. И если унесут, то у меня не будет жизни.

— Отдай. Мне. Ноутбук.

Отец вновь отшатнулся.

А затем бросил ноутбук на пол.

Я даже броситься поймать не смогла, настолько парализовало. Он стукнулся с глухим ударом, ноутбуки не остаются нормальными после таких звуков. Мой милый, чёрный ноутбук, проживший со мной столько лет... сколько раз он дарил мне радость, возможность думать, не бояться, планировать, продолжать надеяться... сколько раз я чистила его от занесённых родителями вирусов... сколько времени провела за ним, забывая о том, что реальный мир существует... и теперь он лежит, и неизвестно, что с ним, и можно ли что-то восстановить, что-то вернуть...

Папа схватил меня за горло, и у него было точно такое же лицо, как когда я посмела ему дерзить и моя левая рука перестала быть нормальной.

— Больше никаких пиндосских мультиков! Больше никакого ёбаного Интернета! Завтра найду тебе мужа, в кого тыкну, с тем и будешь жить, поняла?!! — он начал брызгать слюной. — Совсем распустились, ишь до чего дошли, дочь либералкой поганой растёт! Жизнь у неё не в семье, а в ноутбуке, видишь ли! Смотрит там всякий навальных, позором для семьи растёт, завтра же замуж, раз работу найти не можешь, найду такого, что научит уму-разуму...

Он захрипел. За горло он меня схватил сразу обеими руками, и потому не сумел отреагировать, когда я подняла руку с осколком стекла и ударила его в шею.

Всю отсутствующую силу заменила ненависть. Он разрушил мой мир и не только не хотел извиниться, но и планировал разрушать далее. Другого выхода не оставалось.

Папа отпустил меня, попробовал схватиться за обломок, но лишь сдвинул его и захрипел. Он зашагал назад, продолжая держаться за стекло, врезался в стену и как-то резко обмяк, сполз вниз. Руки перестали сжиматься и бессильно опустились на землю, голова безжизненно наклонилась.

Я же кашляла, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха едва не сломанным горлом. И потому услышала маму лишь когда та завизжала. Она засуетилась вокруг папы, но быстро поняла, что уже поздно.

И посмотрела на меня.

А я посмотрела на неё.

Смотрела и вспоминала, как она убеждала врачей, что это я сама неудачно ударилась рукой об стену. Что я упала с лестницы. Что я вреазалась в столб. Вспомнила, как она с добрым шёпотом просила меня делиться с ней секретами, а потом рассказывала о них папе, и папа всегда злился на эти секреты. Как она всегда казалась милой и говорила, что мы две подружки, но никогда не защищала меня. Как она тоже меня ругала, точно так же, как папа, и порою распаляла его своими скандалами, а затем отходила в сторону и улыбалась. Как постепенно перестала притворяться, устраивая скандалы по любому поводу.

Мама рванула в комнату. Я подскочила к телу, вытащила осколок и побежала следом. Запоров никаких не было, и она только успела схватить телефон, как стекло вошло ей в бок.

Мама закричала, и я ударила её в живот; она выплюнула струйку крови и замолчала.

Временно замолчала.

И потому я ударила её в грудь, чтобы наверняка.

Бабушка вновь заорала из соседней комнаты, но теперь кровать заскрипела. Она опять подумает только о себе, опять будет игнорировать то, что происходит с её внучкой, лишь бы ей было хорошо.

Я зашла в комнату как раз когда она распрямилась. И вновь ударила в живот.

Этого оказалось достаточно.

Я посмотрела на запачканные кровью простыни, выронила порезавший руки осколок и вернулась к ноутбуку.

Я не смогла его включить.

Он просто не загорался. Просто умер.

Умер... да. Все умерли. Вся моя жизнь окончена.

Соседи наверняка вызвали полицию, пусть даже сейчас уже почти два часа ночи. Два часа? А ведь сегодня уже тридцать первое августа.

Раньше моя жизнь тоже заканчивалась тридцать первого августа. Первое сентября — иди в школу и университет. Иди к издевательствам, обидной кличке и одиночеству. Иди к осознанию, что ты не понимаешь написанного на лекции. Иди к очередным поводам оскорблять и заявлять, что я сама виновата.

Как сейчас, например, я сама виновата.

Я вернулась в комнату мамы и открыла окно. Сирен не слышно, но это наверняка временно. Или они подъедут тихо, да, зачем им сирены.

Даже если у меня на горле проступят синяки — никто не оформит как самозащиту. Папа, мама и бабушка уважаемые члены общества, со знакомствами, связями и репутацией. Я определённо сама виновата и буду признана виноватой. Но я не переживу тюрьму. Вдалеке от радости вымышленных миров, в эпицентре самого мерзкого слоя реальности — сама наложу на себя руки, если никто не убьёт.

А раз так, то смысл оттягивать.

Пятый этаж.

Надёжно.

Постараться бы головой вниз.

Если бы я была как Сатен Рюко... если бы у меня были такие друзья как Уихару, Микото, Куроко... если бы они пришли мне на помощь, я бы... я бы...

Почему я родилась здесь, в мире, которому совершенно не принадлежу, как ни старалась...

Как бы я хотела родиться Сатен Рюко, получить друзей, овладеть суперсилами, и с их помощью победить таких, как мои родители... запретить им бить дочерей... заставить их раскаяться... Чтобы даже о бесполезной мне заботились, со мной дружили, за мной ухаживали, мне помогали... мир, где я буду своей...

Я села на подоконник, повернулась спиной к миру за ним. Мама лежала недвижимо, безжизненно смотрела вверх.

В моей душе нет раскаяния.

Я наклонилась. Уговорила себя разжать руки, отдаться во власть гравитации.

И полетела головой вниз.

* * *

Я упала на мост, даже не дёрнувшийся, и смотрела на собравшийся вверху серый туман. Прямо как застарелый штамп ужастиков. Всё это время главный герой был мёртв. Всё это лишь предсмертная галлюцинация...

— Это не галлюцинация, Даша, — Уихару встала рядом со мной. — Позволь помочь тебе.

Она крепко взяла меня за руку и подняла так, что мы взлетели, вновь приземлившись на площадке маяка. Но теперь там появился стол с двумя чашками чая, и Уихару усадила меня перед одной из них. Я послушно села и без всякого указания отхлебнула чаю.

Вкус отсутствует.

— Прости, — Уихару села напротив и тоже отпила. — В этом месте возможна лишь иллюзия жизни.

— Где я? — очередной глоток лишь подтвердил это, но при этом странно успокоил. — И кто ты, Уихару?

— Я не Уихару, — она посмотрела прямо на меня. — Прости, если это тебя разочарует, но я лишь приняла её облик, чтобы тебе было спокойнее.

— Да уж, — пробормотала я, отстраняя чашку. — Я мертва, и потому полностью спокойна. Значит... я после смерти действительно стала Сатен Рюко, как и хотела. Но потом...

Я ощутила оправу очков на носу. Тех самых очков, что носила в жизни. И прядь волос... русых волос, не светлых и не тёмных. Никаких, под стать своей хозяйке.

Я больше не Сатен Рюко. Я Даша Совухина, и столь же ничтожна, как и моё имя.

Никто. Инфантильное бездельное бесполезное никто. Родившееся и умершее зря. После смерти попавшее в мир, где могла бы чувствовать себя нужной, но...

— Но ты убила троих человек, — Уихару отпила из чашки.

— Это была самозащита, — прошептала я. Если бы я не воткнула осколок в шею папе, он задушил бы меня. А если бы не задушил, то превратил жизнь в полноценный кошмар.

— Да. Но ты убила троих человек.

— Значит, я... попаду в ад?

— Ад? — Уихару вздохнула. — Ада не существует. Как и рая, в том смысле, что вы вкладываете в эти слова. И у вас нет точных терминов даже для полноценного описания истины. Думаю, самое близкое будет "чистилище", но и это совершенно неверный термин.

— А ты, получается, ангел? — я попробовала посмотреть в ответ, и Уихару сказала:

— Самое близкое, но и это совершенно неверный термин.

Честно говоря, мне всё равно. То есть, мне не всё равно, рай грозит или ад, мне...

— Ты ведь считала их нормальными, а себя чужой, — Уихару тем временем продолжала говорить, более не отвлекаясь. — Считала, что они шли и идут дорогой успеха, в отличие от тебя. Что их жизнь и их правила — норма.

— Это не так?

— Это не имеет значения. Значение имеет лишь то, что ты так думала. Думала, и хотела идти таким же путём, разве нет?

Я сжала чашку.

Хотела идти таким же путём...

Да.

Я часто думала, что я должна быть такой же, как папа и мама. Как бабушка. Как остальные ученики. Как другие продавщицы. Я тоже должна сплетничать, я тоже должна разделять их интересы и взгляды, я тоже должна действовать как они и принимать их порядок.

Но я не могла. Даже когда старалась.

Потому что мне от этого было очень плохо. Я не могла злословить о человеке, которого бросил возлюбленный, потому что я понимала его, и мне было плохо говорить о нём плохое. Я не могла ненавидеть пресловутый Запад и либералов, как требовал отец, потому что от его ненависти мне становилось плохо. Я не могла обманывать так же, как мама, потому что от такого обмана мне становилось плохо. Я слушала новости о надвигающихся и бушующих войнах, об убийствах, о несправедливости и ненависти, и мне было почти больно от того, что я не могла остановить и прекратить всё это, и я не хотела быть равнодушной, хотя не могла ничем помочь.

Я была слишком эгоистична. Я не могла делать то, от чего моё нутро сковывало льдом, а тихий голос шептал, что это слишком плохо.

Слишком неправильно.

Что все те мальчики и девочки, парни и девушки, мужчины и девушки, что своими вымышленными приключениями красили мою жизнь, никогда бы такого не сделали. И ты бы предала их, если бы начала так делать.

Предала бы то, что так помогало тебе.

— Мне очень жаль тебя, — я не могла понять, есть ли в голосе Уихару эмоции, но я всё равно их чувствовала. — Тебе было бы куда лучше в другом городе, в другой стране, в другом времени. Но ты родилась там, где не сумела приспособиться, и мне очень жаль тебя.

Во взгляде тоже не было эмоций, но я их чувствовала.

— Однако ты убила троих человек.

Да.

Я окончательно подвела черту. Из серой массы превратилась в тёмную.

Не только бесполезное существо, но и вредное. Убившее троих. Наверняка на их похоронах произнесут речи о всей той пользе, что они принесли обществу, и о горе, что постигло окружающих их.

Скорее всего, это будет искренним.

И только я не заслужу ни единого доброго слова. Потому что я, в отличие от них, убийца.

— Те грани, о которых мне говорили... — я посмотрела в чашку. Чай слегка жёлтый, немного непривычный. — Это ведь...

— Ты хотела идти тем же путём, что и они. Постичь те грани существования, что не могла постичь в жизни, — Уихару поднесла чашку к губам. — Грань Равнодушия твоей бабушки, обращающей внимание лишь на своё благополучие.

Нерисса.

— Грань Насилия твоего отца, привыкшего добиваться всего жестокостью.

Танос.

— Грань Обмана твоей мамы, наслаждающейся страданиями и скрывающей за милым обликом звериную ненависть.

Снисхождение.

— Ты пыталась воплотить эти грани в своей жизни. Но ты не можешь и не хочешь этого. Ты вступаешь в бой — и тут же пытаешься скомкать его, удрать, закончить побыстрее. Ты хочешь обмануть — и не можешь, либо обман выходит тебе боком. Ты пытаешься быть равнодушной, но сама не понимаешь, как так можно. Даже в мире, сотканном из того, что ты полюбила, вращающемся вокруг тебя и угождающем тебе.

Ах да. Аниме, мультики, книги. Те, в которых я хотела бы очутиться. Хотела бы стать одним из главных героев, или просто героем, или хоть кем-то. Или чтобы они вошли в мою жизнь со своими правилами. Да. Теперь я понимаю.

— Даже в мире, где ты могла стать одним из важных столпов, где у тебя появились друзья, где важные персоны обращались с тобой на равных, — Уихару подкинула чашку, и та растаяла. — Но ты и этого не могла устаканить. Ты хочешь любви и уважения, но ты пугаешься, когда получаешь их. Пугаешься настолько, что не можешь удержать и даже отталкиваешь.

Да. Алиса стала Весельчаком У не потому, что она всё это время была пиратом, а потому, что я не поверила в возможность дружбы с ней. И поэтому дружбы не стало.

Иллюзии Таноса не существовало изначально, я просто не поверила, что могу обладать могучей силой. Не поверила, что могу употребить её во благо. И оказалось, что я никогда ею не обладала.

Я воображала себя важной персоной. Сначала крестражем, потом хранителем Камня Бесконечности, потом способной поглотить любую силу мира. Но каждый раз я не верила, что я действительно смогу быть важной персоной. Всю жизнь чувствовала себя виноватой, всю жизнь проваливалась, даже когда старалась, и потому не понимаю, что такое успех. Не понимаю, каково это — быть кем-то. И поэтому даже внутри работающего по моему желанию мира не могла быть кем-то, в итоге предпочитая обвинить саму себя и убить саму себя.

Теперь я всё это понимаю. И чашка дрожит в моих руках.

— Но тогда получается, что... всё? — прошептала я, стараясь унять дрожь. — Я поняла, что со мной происходит. Я поняла, что должна больше любить себя. Теперь, если я вернусь в тот мир, я буду понимать, что происходит на самом деле, помогу им всем и... всё ведь будет хорошо, да?

Я поняла, что нет, ещё до того, как Уихару медленно покачала головой.

— Ты прошла три грани, в которых не добилась успеха, — кажется, я уловила сочувствие. — Но теперь тебе надо самой познать четвёртую грань. Свою грань. Грань, по которой ты сможешь пройти, и только тогда осознать, кто ты такая.

— Но я и так знаю, кто я такая... — в груди стало тесно, глаза намокли. — Я никто... и я убийца...

— Ты должна осознать, кто ты такая. Сейчас у тебя нет верного ответа, потому что ты даже не пробовала ступить на нужную грань, — стол исчез. — Ты вернёшься в мир, созданный тобой, но теперь он будет существовать сам по себе, не подчиняясь твоему велению. Ты больше не будешь Сатен Рюко. И ты не сможешь вернуться на те три грани. Ты не сможешь остаться равнодушной. Ты не сможешь прибегнуть к насилию. Ты не сможешь обманывать.

Уихару встала с растаявшего стула, подошла ко мне и положила руку на плечо. А я рыдала. Рыдала от страха перед неизвестностью, от осознания собственной ничтожности в сравнении со Вселенной, холодно диктующей свои правила. Рыдала, потому что даже после смерти не сумела обрести заслуженный покой.

— Мне очень жаль тебя, — прошептала она. — Но ты убила троих человек. И ты не можешь избежать наказания.

Она вновь толкнула меня.

И вновь я воспарила над серым туманом.

И вновь окунулась в него.

* * *

Комнаты Сатен, к которой я уже привыкла, больше нет.

Это вообще не Академия-сити.

Я стою под окнами своего дома и без часов знаю, что сейчас два часа ночи тридцать первого августа.

Оправа очков твёрдо сидит на переносице.

Звуков сирен не слышно.

И я совершенно не представляю, что делать дальше.

* * *

Хвала богам или кто теперь вместо них — я не в пижаме.

Обычные, слегка жмущие в икрах джинсы и серый свитер, прикрывающий даже горло. Повседневная одежда, не привлекающая внимание ни одной полицейской машины, спешащей к месту массовой резни.

Хотя сейчас я ни одну полицейскую машину не вижу и не слышу.

Да и какая разница? Я ведь мертва.

Хотя свыкнуться с этой мыслью невероятно трудно. Я дышу, ощущаю запахи, хожу, думаю, слышу, вижу... и всё равно мертва. Убила саму себя в той, прошлой жизни. И хотела начать новую, с чистого листа и избавленной от прошлого памятью... но убила я не только себя.

Поэтому высшие силы, чем бы они ни были, воспротивились. И вместо блаженства устроили наказание.

Или я сама себе его устроила? В мир, созданный по моему предсмертному желанию, пришли не только надежды и страсти, но и страхи с комплексами. И они точно так же сработали против меня, заставляя отдаваться саморазрушению. Потому что я, как и всегда, сама виновата в том, что происходит.

Во всём этом ещё надо разобраться, а пока... пока я иду по ночной Москве и не знаю, куда приткнуться.

Если верить ангелу-Уихару, то это всё тот же мир, что я выдумала. Только теперь не вертится вокруг меня — то есть, никто обо мне не знает? Никто не рассматривает меня как часть Харухи? Не желает строить интриги вокруг моей персоны?

Хорошо и плохо одновременно.

Я зашла под козырёк у одного из круглосуточных магазинов, в которые ходила при жизни, и всмотрелась в него. Вот отсюда совсем не похоже на мир, где властвует магия: всё то же держащееся молодцом и даже выбеленное здание, чьи трещины старости уже ничто не может скрыть. Никаких потусторонних огоньков или особого раствора, созданного в знак невероятного прорыва технологий.

Да и в небе пусто. Ни дирижаблей, ни флаеров, ни космических кораблей, ни спешащего на метле волшебника-полуночника. А выходящие из магазина люди самые обычные. Никаких палочек, шляп, ярких расцветок — просто люди с режимом работы два через два и диким расписанием возвращаются домой. Или идут на работу, если расписание совсем дикое.

Надеюсь, меня опять не обманули и не воскресили в самом обычном мире. Это будет очень, очень подло...

Опасность я осознала, когда нож с тихим щелчком раскрылся у моего горла. Трое парней поворачивали так, словно хотели зайти в магазин, но вместо этого окружили меня. Они даже ничего не говорили, они просто дико ухмылялись — так, как ухмыляются все парни — и тяжело дышали. Один из них схватил меня за свитер и дёрнул так, словно надеялся порвать, и я едва не упала.

Бандиты.

Гопники.

* * *

Я никогда не сталкивалась с ними напрямую. Отчасти потому, что папа или мама всю школу провожали меня и встречали, боясь, что я уйду в какие-то переулки и там попадусь гопникам.

Я разделяла их страх.

Мне не о чем было общаться с одноклассниками, большая часть новостей проходила мимо. Но даже так я знала про похождения гопников, знала, что некоторые из учеников дружны с ними, а некоторые наоборот. Моя одноклассница однажды неделю не приходила в школу, потом отсидела пару месяцев бирюком хуже меня — и просто исчезла. Все шептались о том, что гопники подловили её в переулке и изнасиловали, а я боялась, что однажды такое случится со мной.

Поэтому всегда радовалась, когда в книгах и фильмах гопников избивали, арестовывали и убивали. Мне казалось, что они прочитают это, испугаются и перестанут калечить жизни людей.

То, что гопники не читают, мне как-то не приходило в голову. Я была уверена, что читают все. Что у всех такой же кругозор и список литературы, прочитанной ради удовольствия. Я сама виновата, что боюсь обсудить эти книги, а так бы давно завела друзей.

Реальность оказалась ошеломляющей.

* * *

Я не желала ни пошевелиться, ни позвать на помощь. После трёх смертей от рук злодеев нож у горла и гнусные ухмылки как-то не особо пугали, а втягивать посторонних, причинять им неудобства...

Будет четвёртая смерть, ну и что. Либо отправлюсь к ангелу и попробую прояснить ситуацию, либо появлюсь здесь и уйду в другую сторону.

Не умру же я во второй раз. Как это вообще работать будет.

Парень вновь дёрнул за свитер, на этом раз сильнее, тот аж затрещал. Стоп, они же не собираются...

Я же в джинсах, в закрытом свитере, я совершенно некрасивая! Всегда носила такое, чтобы никто даже не подумал насиловать! Папа всегда говорил, что насилуют только тех, кто уже одет как шлюха! Они же... они же не...

Парни подступили совсем близко, от них несло перегаром и алкоголем так сильно, что меня замутило. За свитер дёргали уже все трое, чётко намереваясь порвать, и всё, что я могла сделать, это пискнуть:

— Помогите...

— Простите, дама попросила о помощи, и я обязан вмешаться, как галантный рыцарь. Так что пиздуйте отсюда, уёбки, пока я не засунул дилдо в ваши задницы по самый хуй.

Парни аж отшатнулись от меня, и мы все уставились на подошедшую к нам фигуру. Скрывающую лицо за узнаваемой красно-чёрной маской и говорящую на удивительно приличном русском.

— Ты чё, опух... — начавший дёргать меня не успел договорить, как Дэдпул моментальным ударом ноги заехал ему в висок.

— Во, я опять кому-то вправил мозги, — удовлетворённо кивнул он, когда раздался хруст и парень упал замертво. — Надёжно и чётко, вплоть до самой смерти. Эй, ты всерьёз на меня с таким огрызком лезешь? — парень с ножом кинулся на него и попробовал ударить в живот. — Здесь даже техника не поможет, мудак.

Дэдпул, продолжая болтать, махнул вынутой из-за спины катаной, и рука с ножом отлетела в сторону. Парень открыл рот заорать, но следующим взмахом улетела его голова. Третий гопник оказался умнее всех и уже перебегал дорогу, пытаясь вбежать в небольшой парк и затеряться, но Дэдпул наставил на него пистолет, выстрел выбил из головы парня красное облачко и тот рухнул.

— Отлично, чувствую себя героем, — Дэдпул спрятал всё оружие и схватил меня за руку. — Идём со мной, если хочешь жить.

Я не успела ответить, как мир расплылся в дымке.

* * *

Мы очутились прямо перед гигантским аквариумом, в котором одетая в красное акула как раз жрала чью-то ногу. Я отшатнулась и даже вскрикнула, но Дэдпул мигом подхватил меня:

— Но-но, аккуратнее, садись сюда, — он подвёл меня к вытянутому обеденному столу, за которым мы когда-то изучали — были в иллюзии изучения плана по захвату Камня Реальности. — Я бы предложил тебе чаю, но я американец, и потому могу дать лишь колу. Хотя я на самом деле канадец, но для вас канадцы и американцы всё равно что для нас русские и украинцы. Включая пропорции ебанутости.

С этими словами он пробежался до холодильника и вынул оттуда бутылку газировки, после чего поставил её передо мной. На бутылке было чётко написано Pepsi, но Дэдпула это явно не волновало.

— Ты как вообще? — он уселся напротив меня и блаженно потянулся. — После таких открытий кто-нибудь стал бы сраться или обсирать, а ты молчишь. Всё нормально, выходит?

— Во второй петле ты... или ты в иллюзии... в общем, что я по прибытии в Нью-Йорк должна была увидеть что-то неправильное и оттого понять, каков этот мир на самом деле, — я взялась за газировку, и Дэдпул подтолкнул ко мне стакан. — Что ты имел в виду?

— Ты не догадалась, — он сокрушённо покачал головой. — Когда ты улетела из Японии в США за секунду, то время ничуть не изменилось. Там день и тут день. С часовыми поясами такое невозможно, как понимаешь.

Я поглядела в стакан, где плескалась тёмная, завлекающая своими пузырьками жидкость, и тихо ответила:

— Я бы тогда просто решила, что и это иллюзия Таноса. Не мир моих фантазий.

Повисла тишина, а затем Дэдпул вздохнул и стащил маску.

— Ну, никто никогда не говорил, что из меня хороший подсказчик, — он бросил её прямо на стол, и я едва не подавилась газировкой.

Я знала, что его лицо уродливо — и это очень мягко говоря. Но вблизи оно оказалось не только разбухшим как гроздь винограда, но и жутко покрасневшим, в некоторых местах вплоть до нарывов. За ухом даже образовался гнойник, и совершенно непонятно, как всё это не воняет.

— Весело, да? — от его взгляда ничего не укрылось. — Я могу отрастить голову или восстановиться из хуя, но рак всё равно останется жрать меня. И никакая сыворотка не поможет. Это уже фактически концептуальное заражение, а от концептов не спасёт ничего. Дэдпул должен страдать нахрен, и поэтому я хочу помочь тебе.

— Что? — уставилась я на него, ничего не понимая.

— Кто такой Дэдпул? — ткнул он в себя. — Крутой чувак, весь из себя такой опасный и чёткий. Матерится, кривляется, обезъянничает, не признает авторитетов, не чистит зубы и ложится спать после десяти вечера. Убивает всяких мудаков, никогда нахрен не затыкается, оскорбляет всех, кого достанет. Любит чимичангу, потому что название, сука, прикольное. Любит единорогов, потому что его мужыцкость неспособна пошатнуться даже от такого дерьма. Страшный сон твоего папки и влажный твоей мамки. Любой, кто не прыщавый дрочер, терпеть не может меня и мой хайп. Короче, я ебаный клоун, только вместо грима у меня это вот, — Дэдпул почесал один из бугров на шее. — А кем я был для тебя? Не таким уж и клоуном. Не матерящимся через каждое, блядь, слово. Почти достойным человеком, со своими ебанутостями, но вполне позволительными ебанутостями. С Питером вон зависал, а мне нравится зависать с Питером, всем нравится зависать с Питером, даже его злодеи порою грабят банки лишь для того, чтобы позависать с Питером. А самое главное — для тебя моего рака почти не существовало.

— Это ведь очень больно, да? — спросила я, когда Дэдпул ткнул в ещё один бугор и поморщился.

— Ты даже, сука, не представляешь как. Особенно сейчас, когда я отвык от этой срани. Так что теперь буду тебе помогать восстанавливать всё как было. В исключительно шкурных интересах.

— И как ты поможешь?

— Наклоню в нужном направлении и отвешу волшебный пендель.

Мы обменялись взглядами.

— Фигурально. Кое-что дам, кое-что подскажу, ну и немного экспозиции, куда уж без неё. Но это, прости, всё. По крайней мере сейчас.

— Почему?

— Потому что знаю я эти долбанные высшие силы. Испытание, превозмогание, покаяние, из предложенных вариантов не вздумай выбрать прагматичный. Если я сделаю за тебя всю работу, всё скажу прямо, объясню и разжую, то скривятся и скажут — нет, неправильно, ты должна была сама всё пройти, давай-ка заново с убранными из памяти подсказками и без этого высера в красном, — Дэдпул скривился, исказив и без того уродливое лицо. — Я столько с ними встречался, что поверь на слово — скажут. Так что придётся основные щаги делать самой.

Я отпила ещё газировки, не чувствуя желания шагать даже собственно ногами. Голова трещала от мыслей, вопросов и образов, над некоторыми вещами нужно было как следует подумать... а над некоторыми наоборот — ни в коем случае не думааааааать...

— Э, да ты засыпаешь, — от Дэдпула и это не укрылось. — Давай, та комната, где спала тогда, снова твоя. Можешь возвращаться туда на ночь, если всё нормально пойдёт, придираться не буду. И обижать тоже — я убийца, наёмник и безумец, но изнасилование ни-ни, клянусь Акулпулом.

Акула, давно успевшая проглотить ногу, согласно скрестила катаны.

— В холодильник тоже можешь лазать, но учти, там полно всякого говна. В том числе буквально, будь осторожна со стеклянными банками на второй полке. Чимичанги тоже не советую, та ещё гадость, честно говоря, ебу только из-за прикольного названия. Всё остальное хватай свободно, но будь осторожна, я тут арендую и ко мне иногда заявляются пострелять из гранатомётов всякие хуестасы...

Он продолжал болтать сам с собой, когда я вышла на лестницу и добралась до запомнившейся комнаты, еле сумев по пути завернуть в ванную.

В комнате сразу рухнула на кровать и заснула.

* * *

Очки перед сном успела положить на прикроватную тумбочку, и сейчас еле нашарила. Зрение у меня не такое уж и плохое, мир не превращается в размытый кисель, но за компьютером сидеть без них попросту невозможно.

Посидеть бы за компьютером... посмотреть аниме, или почитать с экрана что-нибудь... может даже попробовать всё-таки освоить компьютерные игры, мне их запрещали как нечто тупое и агрессивное... так смешно и так горько звучит...

Нет. Не думать об этом.

Никакого компьютера пока что — и это "пока что" наверняка надолго. От стресса спасаться чем-то ещё. Дела на сегодня... Дэдпул обещал рассказать и помочь, а там поглядим.

Вся моя жизнь "там поглядим". Продираться сквозь ощущение собственной никчёмности и ненужности с пылающей до самого конца надеждой. Надеждой, что так и не сбылась при жизни, а теперь грозит не сбыться и после смерти.

Нужно найти свою собственную грань, но я не имею ни малейшего понятия, как это сделать. Пока всё, что остаётся — плыть по течению и хотя бы пытаться орудовать веслом.

Надеюсь, помощь от Дэдпула сработает. Если он не лжёт — но я не думаю, что лжёт.

* * *

Просмотр фильма о Дэдпуле сам по себе стал чудом. Сходить в кинотеатр одной возможности не было, только качать видео, однако полтора свободных часа мне бы никто не дал. Особенно если увидели бы, что я смотрю.

Но тут родители с бабушкой отправились на день рождения по приглашению, а меня специально оставили одну — подозреваю, неизвестный именинник сам так попросил. Не знаю, почему, но и не расстраиваюсь, ведь так я смогла полноценно расслабиться и посмотреть фильм.

Он действительно оказался тем, что обещал и для чего я его скачала — провокационной комедией, показывающей и говорящей такое, что я больше никогда не видела и потом долгое время носила в памяти. Но больше всего (даже больше сцены секса, от которой я решила не отворачиваться) меня поразил сам Дэдпул.

Вопреки всем матам, убийствам и шуточкам передо мной предстал благородный человек, принимающий жизнь какой она есть и желающий спасти свою девушку в том числе от самого себя. И от него шли те же вайбы клоунских персонажей, что изо всех сил пытаются веселить и смешить, но на деле жутко страдают.

Я всегда сочувствовала таким.

И я сочувствовала Дэдпулу.

* * *

Когда я спустилась вниз, то обнаружила его орудующим у небольшой плиты. Дэдпул нацепил маску обратно, а заодно и передник с приторно-розовым единорогом.

— Доброго утра, красавица, — он помахал мне скороводкой. — Садись, я блины уже заканчиваю готовить. Русские ведь любят блины, да? Правда, я их без яиц готовлю и вообще обезжирил. Это, наверное, уже и не блины вовсе. Но я почувствовал страстное желание взяться за скороводу, и не бургеры же мне жарить. Так, а их жарят? — спросил он сам себя. — Эх, всё-таки я не американец.

— Слушай... — осторожно поинтересовалась я, усевшись за стол, где в чашке уже дымился теперь слабо-коричневый чай. — Можно тебя спросить?

— Что угодно.

— Ты вчера сказал, что боль от рака вернулась, хотя со мной её не было, да? То есть, как бы я изменила тебя в свою сторону, а сейчас ты уходишь обратно к, ну, канону?

— В точку, Даша, — Дэдпул подкинул блин до потолка, но искусно поймал. — Наш мир больше не зависит от твоих взглядов, и потому всё немножко идёт по пизде. Я это осознаю и стараюсь держаться, хотя без мата уже не обхожусь, но вот тот же "Энтерпрайз", например. Пока всё скреплялось твоим желанием, то они все работали дружными мухоморами. Не особо эффективно, но это опять-таки от тебя зависело, извини. А сейчас у них вырастет немало склок друг к другу.

— Например?

— Например... — Дэдпул опять подкинул блин. — Например, Алистер Кроули спит и видит, как мир избавляется от силы Харухи Судзумии. И по своему мудачеству согласен на то, что и саму девочку надо того. Удерживают его только инопланетяне, но знаешь — держи блин, — Дэдпул метнул мне его на тарелку так быстро, что я едва не свалилась со стула. — Эти все пришельцы себе на уме. Я совершенно не ебу, но они точно неуязвимы для временных петель и всяких концов света. И потому наверняка тоже в курсе того, кто ты и что за хрень творится. А как отреагируют — не берусь гадать. Держи ещё блин.

— А Танос? — я аккуратно, стараясь не обжечься, свернула блин рулетиком. Такое чувство, что давно не ела горячего. — Он тоже знает?

— Х-м-м. Думаю, не знает автоматом, но вот когда захочет покопаться своей перчаточкой, то уж точно. Правда, сейчас Танос думает разобраться с Лордом Инглишем, который уже буянит на краю Вселенной. Держи блин. Зелёный громила его, разумеется, прихлопнет, но какое-то время они точно повеселятся.

Ещё и Лорд Инглиш... как будто мало было злодеев. Но ладно. Если Танос не знает, а заодно и занят, то с остальным разберусь.

— Значит, мне сейчас лучше всего заняться Алистером?

— Я извиняюсь за грубые слова, но ты ведь сегодня смотрелась в зеркало? — Дэдпул метнул мне сразу пять блинов. — А, стоп, его даже в ванной нет. Виноват. В любом случае, у тебя для "заняться Алистером" нет ничего. У меня, если что, тоже. Если мы займёмся Алистером, то Алистер займётся нами. А посетить его лаборатории я хочу лишь с полностью заправленным огнемётом.

Я вздохнула, но нисколько не обиделась. Не на что тут обижаться.

— Лучше всего тебе ни во что не встревать, — Дэдпул отошёл от плиты и направился к столу, неся стопку блинов прямо между ладонями. — Тебя никто не знает, и пусть так останется. Друг с другом разберутся сами.

Я наконец доела блин, и он даже горячий был очень вкусным. У меня в последнее время было какое-то странное неприятие яичного белка, желудку становилось неуютно от него, но яйцо в день считалось обязательным. Возразишь — начнутся скандалы.

— Но мне ведь надо что-то делать, — посмотрела я на также приступившего к трапезе Дэдпула. — Как-то раскрывать эту свою грань. Ты ведь не сможешь даже подсказать, в чём она заключается?

— Не возлагай на меня особых надежд, — помотал тот головой. — По канону пробивание четвёртой стены вообще дурка и лишь кажется. Что-то я не знаю, что-то думаю, что знаю, а что-то путаю с глюками. С нами в прошлых петлях приключался розовый слон, говорящий с вьетнамским акцентом?

— Э-э... нет.

— Оу. То-то я думал, что у слонов обычно мозамбикский акцент. Тогда лучше положи хуй на сведения от меня, я вполне могу из головы их вытащить. Короче, подсказывать не могу и не буду, предлагаю самой изучить мир.

— Изучить мир?

— Ога. Потому что как всё было, пока ты на своём горбу держала? Всё замечательно склеилось, все выходят и уходят в нужный момент, а если этого нужного момента нет, то и не выёбываются. Где Две Чаши? Где неинтересные эсперы пятого уровня? Где мнение Гарри Поттера о происходящем, хотя на него и так всем насрать? А вот сейчас всё это может вылезти.

— А может и не вылезти?

— Мир-то тобой создан. Если решила, что нахуй какое-то неперевариваемое тобой дерьмо, то его и не появится. Наверное. Сама открой, я с тобой не пойду, попробую немного пошуровать и что-нибудь взорвать ради светлого будущего. Походи по миру, тусанись в Хогвартсе, понаблюдай за Финесом и Фербом, укради машину времени, чего-нибудь ещё там. Главное собери всю инфу, что дотянешься, а там решение само придёт. Во, что я хотел-то! — Дэдпул выскочил из-за стола и выбежал из комнаты, но вернулся уже через несколько секунд, держа в руках узкий серебристый пояс. — Держи. Дарю, даже не в кредит с кэшбеками.

— Телепортационный пояс? — я встала и осторожно приняла его. Пояс слегка поблескивал и казался инопланетным гостем в царстве моих джинс со свитером.

— Тут ещё и стелс-поле, как в том твоём костюме. А вот лечения нет, увы, мне-то оно нахрен не сдалось, — Дэдпул схватил сразу три блина. — Надень, затем подумай, где или у кого хотела бы оказаться — и хоп. Защита от ошибок и случайных стен встроена, побочных эффектов нет. Для меня нет, я ку-ку, так что внимательнее.

— Хорошо, — я сразу же обернула пояс вокруг талии. Тот спокойно защёлкнулся, оказавшись ровно впору, и я слегка оправила свитер так, чтобы прикрывать его от посторонних глаз.

— Ну что ж... — Дэдпул прошёлся до аквариума. — Как я говорил, можешь спокойно приходить спать и опустошать холодильник. Только будь осторожнее, я про гранатомёты нихуя не шутил. И да, сейчас буду Акулпула кормить, так что не советую задерживаться, это слишком брутальное зрелище.

— Тогда до свидания, — я сразу понимаю, когда перестаю быть важной. — И спасибо тебе огромное за всё, Вейд.

— И тебе спасибо, Даша, — он слегка поклонился. — Добейся успеха, пожалуйста, меня в рот не ебёт возвращение к страдающему безумцу, кривляющемуся ради мемов.

Я тоже поклонилась ему, а затем закрыла глаза и сосредоточилась.

* * *

Когда я ещё на первой грани пришла сюда с Томой, то особо не обратила внимания ни на что. Озеро как озеро, кальмара нет, а остальное неинтересно.

А сейчас стояла и почти наслаждалась прозрачной яркой водой и лёгким ветерком, устраивающим на спокойной поверхности игривую рябь. Противоположный край озера почти таял в лёгкой дымке, но смотрела я не туда: с моей позиции открывался замечательный вид на массивный замок, внушающий трепет могучей старостью и целяшийся в небо огромными башнями.

Я ведь хотела очутиться тут. Вопреки любой логике. Со страниц книги Хогвартс представал загадочным, уютным, бросающим вызов и одновременно готовым поддержать в трудную минуту домом. Даже сюжет и персонажи не привлекали так, как желание жить в таком доме. Но когда шанс выпал, то я полностью его провалила. Пусть и опрадываясь отсутствием памяти.

Что я только не провалила... а сейчас и возможности вернуться почти нет, разве что...

Я с сомнением положила руку на талию, нащупывая пояс сквозь свитер. Он работает в Хогвартсе, это очевидно, и никакие маглоотталкивающие чары на меня не действуют. В теории могу прокрасться на территорию замка, не спеша погулять там, осмотреть все укромные уголки — с телепортацией хоть как теряйся — полюбоваться на бытовую жизнь и...

И будет очень неплохо найти Выручай-комнату.

Дающую то, в чём ты дико нуждаешься. А я дико нуждаюсь в собственной грани.

Да и по территории можно будет погулять, особенно если из комнаты вынесется что-то полезное. В Запретный лес сходить, посмотреть, настолько ли он страшный на вид, ибо отсюда лес как лес. Поле для квиддича торчит там своими шестами, пусть даже сам спорт меня не привлекает. Кальмар...

Кальмар!

Огромные мясистые щупальца медленно вылезли из воды как бурые корни некоего подводного дерева. Они потянулись, будто просыпающийся человек, и застыли, слегка подрагивая, изгибаясь и наслаждаясь ветерком.

Блокнот! Карандаш! Надо срочно прыгнуть к ним, где-то купить... денег с собой нет, Дэдпул, как мы оба не подумали! Так, сейчас соображу...

— Держи, — чья-то тонкая рука протянула мне требуемое. Я поглядела на девушку, взяла блокнот, раскрыла — и начала зарисовывать щупальца.

Держать было неудобно, палец не гнулся и рука быстро затекла, а там начала и болеть. Я постаралась перехватить как можно удобнее, не отвлекаясь от зарисовки, а девушка прошла к воде, встав в отдалении и не мешая.

Я увидела её. Я поняла, кто она. Но я старалась не отвлекаться, старалась сделать хотя бы грубый набросок щупалец гигантского кальмара на фоне почти средневекового замка.

* * *

Родители кривили нос от моего желания рисовать почти с самого начала. Когда я всё-таки упрямо продолжила, то они смирились было — пока я получала хорошие оценки. Но чем ниже те становились, тем чаще они говорили, что рисунки у меня получаются уродские, и что на этом не заработать достаточно денег, и что я гроблю своё будущее ради мазни. Тогда я верила им, верила, что у меня ничего не получается и не может получиться, то всё равно обожала рисовать, обожала то чувство, когда твой карандаш выводит на бумаге контуры чего-то нового, живого, интересного.

А потом я не прошла на художественное отделение.

А потом моя левая рука перестала нормально работать.

А потом любая моя попытка порисовать встречалась со скандалом вплоть до уничтожения и рисунков, и самого блокнота.

И про художество пришлось забыть.

* * *

В относительной тишине прошёл примерно час — я не следила за временем, забыла даже про терпеливо ожидавшую гостью. За этот час сумела разве что изобразить кажущееся хаотичным пересечение линий, в котором кальмара можно было лишь угадать случайно.

Через час тому надоело позировать — и щупальца медленно свернулись кольцами, после чего погрузились с шумными всплесками. Но картинка осталась в моей памяти, возможно, если у меня когда-то будет время и условия, то смогу дорисовать нормально.

А пока что...

Девушка обернулась ко мне и улыбнулась.

Чёрное платье. Длинное, прикрывает колени и нисколько не смущает. Фасон модный, это одежда не для повседневной прогулки, по воротнику, подолу и длинным рукавам даже идут небольшие кружева. Волосы короткие, огибают голову изящно растрёпанным каре, цвет светло-каштановый. Азиатка. На шее небольшая цепочка, возможно, с кулончиком — вырез платья почти отсутствует. Фигура тонкая, изящная, грудь присутствует, не очень понятен размер, ибо платье сидит свободно и ничего не облегает. Улыбка приветливая.

Я никогда не видела её в движении. И вполне возможно, что нынешний образ не совпадает с канонным. Однако я всё равно и узнала, и вычислила, кто она.

— Суо Куё переводит наши слова? — тихо спросила я, опасаясь, что всё-таки ошиблась. Однако девушка ответила мягким, приятным тоном:

— Да, хотя я была бы не прочь услышать русскую речь. Надеюсь, удастся потом, а сейчас, — она приподняла края платья и сделала реверанс. — Меня зовут Сасаки. Я давно и одновременно недавно хочу поговорить с вами, Даша.

* * *

Сасаки. Фамилия неизвестна, и немного подмывает её спросить, но толку с этого никакого.

Формально оппонентка Харухи: часть эсперов считает, что именно она изначально обладала силой переписывать реальность и даровала обычным людям сверхспособности. Харухи же потом каким-то образом украла эту силу — никто не может внятно объяснить, как именно, почему они так считают и насколько это всё вообще правда.

Плюс сама Сасаки не в претензии, по канону она не хочет обладать такой силой. Если я правильно помню — боится, что не сможет совладать с такой ответственностью.

Не злодейка, хотя состоит в Антибригаде с тем Фудзиварой.

* * *

— Давно и одновременно недавно? — я переложила блокнот с карандашом в правую руку и протянула их Сасаки, но та покачала головой.

— Да, это странно звучит, но мне нравится, — Сасаки улыбалась и слегка приблизилась, но абсолютно не угрожающе. — Суо Куё рассказала, что вас воспринимали как копию Харухи Судзумии либо меня, и оба варианта очень интересовали. А сейчас, когда всё оказалось совсем не так, мой интерес только возрос.

— И что же оказалось не так? — я не знаю, что именно им известно. Сасаки задумалась, а затем отвернулась и вновь прошла к озеру. Круги от погружения гигантского кальмара давно исчезли, а другая живность по типу русалок показываться не спешила.

— Это так странно, ощущать себя вымышленным персонажем, — сказала она, слегка повернувшись боком. — И ведь я даже не могу сказать, что вот с такой-то точки обо мне точно можно писать книгу. Я ведь просто жила, а потом просто поняла, что обладала силой, вокруг меня появились необычные люди и совсем не люди, но я не могу сказать, что происходило что-то конкретное. Никаких кульминаций, клиффхэнгеров, победы добра над злом, не было чувства, что я нахожусь во втором или третьем акте действия. И сейчас, когда я обо всём этом вспоминаю, я тоже не ощущаю себя героиней даже заднего плана. Я понимаю, что это звучит дико, когда вокруг ходят эсперы, волшебники, люди из будущего и инопланетяне, — она тихо засмеялась. — Но их наличие не делает книгу фантастикой, и даже саму книгу не делает. Я ведь не ошибаюсь?

Я хотела сказать, что она ошибается. Возможно, удалось бы запутать, сбить с толку. Но вместо этого произнесла:

— Не ошибаетесь. Для меня вы были вымышленным персонажем.

Стоп, что? Зачем я это говорю?

— Знаете... это даже немного страшно, — Сасаки опять повернулась ко мне. — Общаться с человеком, который может так много обо мне знать. В том числе что-то действительно постыдное. Если смотреть на современных японских авторов, по чьим работам создают аниме, то я вполне могла свалиться с лестницы и продемонстрировать нижнее белье, а вы сейчас вспомнить этот кадр. Даже то, что вы девушка, не отменяет позор.

— Вы не падали с лестницы и не показывали бельё. Аниме-экранизация до вас не добралась. И я не так уж много о вас знаю... повествование шло от лица Кёна, — серьёзно, зачем я это говорю?

— Не добралась? Печально. И от лица Кёна... — Сасаки задумчиво улыбнулась, слегка склонилась. — Да. Да, Кён отличный вариант для главного героя. Единственный, я бы сказала. Надеюсь, у нас с ним всё хорошо. Где именно у вас всё закончилось?

— После того, как Фудзивара и Суо Куё пытались убить Харухи, — мой язык, что происходит?!

— А, когда реальность разделилась надвое, — Сасаки понимающе закивала. — Получается, сейчас для меня идёт пост-канон и каких-то ограничений нет.

— Ограничений на что? — она не злодейка, но мне всё меньше нравится её присутствие. Возможно, инопланетянка Суо Куё не только переводит, но и запрещает мне молчать либо лгать.

— Ой. Вы меня боитесь? — Сасаки как-то встревожилась. — Вы думаете, что я поддерживаю то, что творили Фудзивара с Суо Куё? Я это нисколько не поддерживаю, но они мои друзья. Не знаю, поймёте ли вы это...

— Понимаю, — на деле не очень. Они хотели убить человека, и дружить с ними нельзя. Убийцы не заслуживают такого.

— Хорошо, — улыбнулась она. — Простите, если всё настолько сбивчиво. Когда я попросила перенести меня к вам, то не понимала, что именно скажу. Не каждый день встречаются живой человек и персонаж произведения, понимающие, кто они такие. Но одну вещь нам абсолютно точно необходимо обсудить.

Сасаки повернулась прямо ко мне, и её улыбка как-то дрогнула.

— Я хотела бы знать, как вы относитесь к инициативе "Энтерпрайз" по уничтожению нашего прошлого?

— Уничтожению?

— Да. Они хотят запретить все религии и политические движения, существующие на нашей планете, запретить их пропаганду и само упоминание. Включая упоминание в художественных произведениях.

— А те, что уже были...

— Фигуральное сжигание на огромном костре.

Я сглотнула. Сасаки никогда не была лгуньей или интриганкой, скорее наоборот. И если она говорит правду... да, именно это ведь звучало в беседах, что во избежание вмешательства Харухи необходимо было изменить мир, сделать его лучше. Но подождите...

— Мне говорили про нечто подобное, но я ведь понимала так, что оно уже сделано? Ещё до того, как ваш канон закончился, грубо говоря?

— Да, и сейчас я это понимаю, — кивнула Сасаки. — Суо Куё говорит, что в моей реальности мир действительно избавился от угрозы войн и стал значительно приятнее. Но тогда и ничего подобного не происходило, государства просто держали на поводке системой кнутов и пряников, если вы позволите, — она мягко хихикнула. — Ни о какой цензуре и массовых ограничениях и речи не шло. А тут же предполагают именно полное уничтожение нашей памяти о прошлом.

В это было трудно поверить. Тома, Микото, Дамблдор, Мордевольт, Человек-Паук, Нагато... все они просто так согласились с подобными мерами, согласились с... тиранией, можно сказать.

А что если и теперь я...

* * *

Я могла объяснить всю свою нелюдимость тем, что попросту была чужой для всех. И это чужеродность проявлялась ещё и в том, что я никак не могла найти свой уголок.

Казалось, все вокруг состояли в той или иной религиозной либо политической группе — обычно сразу в нескольких. Все и в реальной жизни, и в интернете. И все требовали, чтобы присоединяющиеся к их группе соблюдали определённые догматы, не смея их даже пробовать оспаривать.

Ни одни из этих догматов меня не устраивали. Я даже не знаю, чьи догматы меня вообще устроили бы. Разве что догматы добра, такого, что описывалось в произведениях — но всякий раз, когда я натыкалась на обсуждение добра, там выговаривали, что оно субъективно, бесполезно, неоднородно, у каждого своё. И даже те, кто вроде бы не уходил в такую сторону, привязывали добро к своим догматам, опять-таки требуя не оспаривать это.

Возможно ли, что такая моя неуверенность привела к желанию героев — тех, кто как раз стоял на страже этого добра — запретить все подобные группы, опирающиеся на догматы?

* * *

— И что тогда вы предлагаете? — даже если это так, то что я могу сделать. — У меня нет никакой силы остановить и убедить их.

— У меня тоже. К тому же Фудзивара разделяет их точку зрения, да и я... я не думаю, что это однозначно плохо. Я просто хотела узнать, что вы об этом думаете, — Сасаки вновь улыбнулась, слегка оправив платье.

— Я не знаю, что мне думать. Я всё знаю лишь с ваших слов, и я не уверена, что вы говорите правду. Не в том плане, что лжёте — а в том, что сами верите в ложь.

Так, вот такого я точно не должна была говорить. Неважно, обладает Сасаки божественными силами или нет — у неё в союзниках Суо Куё, и если это как-то их обидит...

— Понимаю, — однако пока Сасаки не выглядела обиженной. — Я сама до сих пор не уверена, в чём именно истина этого мира. И поэтому обратилась к вам, потому что вполне может выйти, что эта истина будет не объективным итогом культурных, социальных, экономических и управленческих решений. Она будет воплощением вашего желания идеального мира. И потому я хотела бы узнать заранее, что это за идеальный мир, и заранее приготовиться к его существованию.

Сасаки тоже странная девочка. И на моём месте она почти наверняка тоже была бы одинокой. Но это не означает, что наши идеальные миры будут совпадать и не станут взаимными кошмарами.

— Я сама не знаю, какой именно мир окружает меня, — и опять я говорю то, что не желаю. — Но я точно убеждена, что никому не позволила бы в моём идеальном мире запрещать книги. Хоть по какой причине.

Сасаки помолчала несколько секунд, а затем отчего-то поклонилась. Достаточно глубоко и уважительно.

— Спасибо вам, Даша. Как вы посмотрите на то, чтобы присоединиться к Антибригаде? Мы можем защитить и спрятать вас, в случае чего. А также позволим лучше узнать этот мир.

— Спасибо, но нет. Я... не хочу пока ни с кем быть. Возьмите, — я опять протянула Сасаки блокнот с карандашом, но она и сейчас помотала головой.

— Оставьте себе. Думаю, вам ещё пригодится. И я не собираюсь настаивать, но если вы всё-таки захотите, то просто скажите вслух. Суо Куё услышит вас.

— Спасибо. Пока.

* * *

Я почти сбежала от неё, абсолютно невежливо. Но и к лучшему: возможно, после такой грубости Сасаки в следующий раз не будет настроена на встречу со мной.

Переместилась я сразу на восьмой этаж Хогвартса, к нужному месту. Теперь точно представляла, что делать. Трижды пройти по коридору в стелс-режиме, сосредоточившись на желании найти то, в чём я сильно нуждаюсь.

Свою собственную грань.

После третьего прохода в каменном коридоре проявились очертания двери, и я сразу рванула к ней. Быстро открыла, заскочила внутрь, закрыла, повернулась — и замерла.

Аккуратно застеленная кровать. Двуспальная. На одной из подушек сидит небольшой плюшевый медвежонок. У кровати тумбочка, на ней небольшая чёрная сумочка.

И всё.

Я воздержалась даже от мысленных комментариев, лишь поспешила к сумочке и открыла её.

Две вещи, что опасно держать рядом — бутылка с водой и планшет с пакетиком комплектующих. Сначала я вытащила бутылку и немного отпила, вспоминая, что еду данная магия из воздуха не делает. Затем достала планшет, обнаружила кнопку на боку и аккуратно прижала её.

Обозначения модели не было на самом планшете, и на загрузочном экране тоже не появилось. Я даже в настройки залезла от любопытства, но и там вместо названия сияло пустое место.

— Никто не заплатил за рекламу, — пробормотала я и улыбнулась самой себе. Дальнейшие исследования планшета ничего не принесли: обычный набор программ для музыки, чтения, рисования, карт, заметок... ни игр, ни видео, ни скрытого послания, только куча песен.

Ну и зачем мне планшет? Чтобы был, потому что при жизни не довелось получить? Я пожала плечами, вынула из аксессуаров небольшие беспроводные наушники и посмотрела, что закачано в плейлист.

Песни из аниме.

Много, много песен из аниме.

Я никогда не была меломанкой, разницу между какими-нибудь попом и кантри ощущала лишь интуитивно. Но песни из аниме всегда радовали, хотя слушать их часами, как хотела, было попросту невозможно. Тут же...

Кто, собственно, мешает.

Я нацепила наушники и легла на кровать, поставив список на случайное воспроизведение. В ушах мигом зазвучал бойкий девичий голос, поющий неизвестно что, ибо сейчас переводчика никто не завёз.

Но и не надо.

Я ещё немного отпила — осторожно, дабы не пролить на планшет — и задумалась. Затем перевернулась на живот, вынула блокнот и начала записывать на пустом листе.

* * *

"Ещё раз проверить Выручай-комнату".

"Разобраться, действительно ли Энтерпрайз запрещают книги".

"Алистер Кроули против Харухи: что там происходит".

"Майло Мёрфи".

"Нагато следит за мной???"

"Дэдпул, Суо Куё, Сасаки, Нагато, кто ещё".

"Гаджеты?"

"Фуфелшмерц? Алиса??? Настоящая Сатен?????"

"Машина времени".

* * *

Больше ничего не придумалось. Да и этот список частично на ходу составился. Некоторые пункты точно придётся отложить на потом.

Окно закрепилось на стене так, чтобы кровать всегда была освещена солнечными лучами — медленно передвигаясь вслед за ними. Однако к тому времени, как я закончила создавать список, лучи слегка поблекли. Подступал вечер.

Интересно, тут по-прежнему везде один и тот же часовой пояс? Судя по всему, да. Но и Земля вращается, это очевидно.

Мир, созданный моим желанием лучшего, даже если это желание противоречит реальности. И сейчас я гость в этом мире. Гость... или даже узник, если помнить, что мне обещали наказание.

И если помнить, за что...

Я сжала зубы и вновь взяла планшет. Анимешные песни пару раз уже повторились, многие из них оказались незнакомыми. А многие не оказались, я едва не рассмеялась в голос, когда прозвучал опенинг Рейлгана. Неужели именно это мне сейчас нужно? И как-то поможет найти свою грань?

Просто если призадуматься... прошлые грани были моей попыткой обосноваться в этом мире. Устроиться в нём так, чтобы как можно скорее зажить спокойной жизнью. По всему выходит, что четвёртая грань в этом же и состоит — устроить спокойную жизнь в этом мире.

А что мешает моей спокойной жизни?

По большей части неизвестность. Я не знаю, как именно изменился мир, особенно в мелочах. Я не знаю, что именно творит Энтерпрайз и насколько он раскололся — если раскололся. Я не знаю, что задумывают злодеи. Я не знаю, кто знает про меня и что по этому поводу хочет предпринять. Дэдпул союзник, Суо Куё и Сасаки можно записать в относительные союзники, а Нагато и вдруг кто ещё?

Хотя что это я, Нагато точно союзник. Она умна и прекрасно понимает происходящее. Я ведь...

* * *

Теперь, когда я всё вспомнила, я понимаю: изменение планеты и всемирный порядок для ублажения Харухи это неканон. Никогда ни появлялось, ни утверждалось, ни подразумевалось.

Однако когда я просмотрела аниме, а затем на волне интереса прочитала ранобэ, то думала именно в таком ключе. У Харухи слегка выгнутое, но вполне активное чувство справедливости. Она вполне может возмутиться мировыми конфликтами и пожелать их завершить. А поскольку от обычной скуки способна разрушить мир и заменить его новым, то жажду справедливости тем более лучше предупредить.

Логично? По крайней мере, я просветов в логике не видела. Более того, я хотела, чтобы это стало реальностью. Чтобы все эти войны и конфликты, о которых ежедневно передавали в новостях, попросту прекратились.

Особенно те, что мои родители полностью одобряли и говорили, что так "им" и надо. Список "их" был ошеломительно велик, а я молчала, умудрённая горьким опытом, но всё равно не понимала, как это возможно — одобрять войну и желать её хоть кому-то.

Слишком часто и порою специально я натыкалась на описания войны, не только в вымышленных произведениях, но и в документальных, в рассказах очевидцев, в мемуарах.

И никогда не понимала, что во всём этом может быть хорошего и как можно хвастаться тем, что для тебя "война — мать родная". Для меня это всё равно что признаться в ненависти к человечеству, причём гордясь этой ненавистью.

* * *

И это говорит девушка, обожающая хорошие финальные битвы, когда герой наконец сходился напрямую со злодеем.

Но "финальная битва" и "война" для меня всегда не были одним и тем же. Первое скорее развлечение, обязательный итог многих произведений, второе же ужас, которого нельзя допустить.

Поэтому в моём мире герои, начиная с фракций Харухи, сделали всё, чтобы этого не допустить.

Как делают и сейчас... запрещая книги?

Вот с этим точно надо разобраться как можно скорее.

Есть в планшете выход в Интернет? В планшете нет выхода в Интернет. Хотя он мне нужен, Выручай-комната. Или наоборот, не нужен? Учитывая мои прошлые попытки верить людям из Интернета...

Хорошо. Допустим. Однако мне всё равно нужно как-то узнать обо всём этом, и желательно из нейтрального источника.

А что если совместить?

* * *

Я забрала всё из Выручай-комнаты — кроме кровати, естественно. Быстрая проверка показала, что телепортация из комнаты и обратно не только работает, но и нисколько не меняет интерьер.

Возможно, до воплощения следующей нужды.

Сначала я прыгнула к холодильнику Дэдпула, раз уж хозяин разрешил. Тем более что его самого на базе не оказалось, а Акулпул лишь скалился и манил плавником. Поскольку спешить некуда и незачем, то я сообразила полноценный обед.

В жизни готовить умела и терпеть не могла. Мама занималась этим, но часто не справлялась: не так солила, не так подогревала, не так остужала, как требовали бабушка и папа. В итоге она просто отказалась, и я после кучи скандалов о том, что должна расти прилежной хозяюшкой, взяла готовку в свои руки. Выслушивая те же претензии, только теперь и от мамы. Выполнять все требования бабушки (которой сегодня чай был слишком горячим, завтра слишком крепким, а вчера слишком травянистым) оказалось и вовсе невозможно.

Но сейчас единственным голодным брюхом была я сама, и мясной салат вполне удовлетворил. Хорошо бы сообразить какую-никакую диету, раз спортивного тела Сатен больше нет, а исправлять фигуру магией никто не собирается. Хотя, конечно... с поясом бегать не нужно, очаровывать совершенно не собираюсь, вообще держаться бы подальше от людей, за редким исключением...

Так, пока что поесть и заодно обдумать, что дальше.

Точнее, я знаю, что дальше.

Я просто не знаю, получится ли.

* * *

Самым нейтральным местом, что выдумалось, оказались окрестности Дэнвилля — города, где жили Финес, Ферб и Фуфелшмерц. Никто не прервёт нас здесь и никто не начнёт разрушать всё вокруг.

Я уверена, что никто и так не будет ничего разрушать, но лучше поберечься.

Нагато появилась почти сразу, хотя я её не узнала. В моём мире она больше походила на обычную девочку, сейчас же короткие волосы приобрели анимешно-фиолетовый оттенок, а жёлтые глаза будто стали ярче. Но зато чёрная школьная форма с широким голубым воротником и красным галстуком не изменилась.

— Здравствуйте, Даша, — она тоже сразу заговорила по-русски и одновременно поклонилась.

— Здравствуйте, Нагато-сан, — лучше держать максимальный уровень вежливости, но при этом и не ходить вокруг да около. — Спасибо, что появились сразу. Думаю, не надо объяснять, зачем вы мне понадобились.

— Не надо, — Нагато выпрямилась и уставилась на меня. Её речь также не изменилась, всё столь же тихая и безэмоциональная. — Но я ничего не могу поделать.

— Почему?

— Межгалактическое Сообщество Объединённых Организованных Информационных Мыслесущностей на данный момент не имеет чёткого понимания последующих действий. В связи с этим все гуманоидные интерфейсы обязаны держать нейтралитет или отстраняться от выполнения своих обязанностей.

— То есть... вы и за Харухи больше не следите?

— Межгалактическое Сообщество...

— Не будет сложным называть его просто... э... МСООИМ?

Нагато несколько секунд смотрела на меня, а затем продолжила:

— МСООИМ не пришло к окончательному выводу насчёт того, кто именно наиболее достоин внимания. Хотя сила Харухи по-прежнему активна, ваша основная роль в создании мира может послужить куда более важным источником необходимых сведений.

— Наблюдать сразу за обеими?

— Я не уполномочена говорить об этом.

Хо, а до этого была уполномочена? Я внимательно осмотрела Нагато, молча ожидавшую продолжения.

— Хорошо, получается, инопланетяне взяли нейтралитет. Суо Куё тоже?

— Межпространственное Квантовое Космическое Сообщество столкнулось с той же проблемой и точно так же придерживается нейтралитета, хотя считает нужным оказывать помощь Сасаки. Они противостоят нам во многих аспектах восприятия информационных потоков, и потому мы не можем достоверно утверждать их последующие действия.

— Тогда... — я уставилась на Нагато. Нагато, крайне интересующуюся земной культурой и постоянно читающую. — Это правда, что для создания идеального будущего объединение героев, которому ты дала имя "Энтерпрайз", намерено ввести на планете обширную цензуру и запретить огромное множество произведений?

— Да. Однако это инициатива не "Энтерпрайз", а формально возглавляющего его Алистера Кроули. Он намерен через данное обстоятельство исполнить свой план по уничтожению сверхспособностей путём разрыва связей с другими мирами.

— Нет воспоминаний о религиях, нет и основанной на ней магии, — пробормотала я. — И всё с обещанием светлого будущего. Притом что...

Мир Алисы. То самое светлое будущее. Люди решили почти все проблемы, одолели почти все болезни, преступность стала чем-то удивительным, в космос летают буквально на работу, абсолютная победа науки.

И полное отсутствие какой бы то ни было магии. Хотя сама Алиса в своих приключениях натыкалась, но именно что натыкалась — на других планетах, в прошлом, не более чем искусные фокусы.

Если Алистер Кроули добъётся успеха, то получит в итоге такой мир. Мир счастья, в котором...

Не будет Хогвартса и Первертса. Не будет Стражниц. Не будет эсперов. Не будет религии, не будет политических течений, не будет всего того, что напомнит о них. Не будет гигантского куска людского прошлого, культуры, самобытности.

Не будет моих любимых произведений.

* * *

— Я буду прям и откровенен, хотя когда это я не был, — Дэдпул приподнял маску до уровня рта и с наслаждением отпил пива из банки. — Ради такого будущего я пошлю нахуй кого угодно. Коммунистов, буддистов, либералистов. То есть, мне не нужен повод посылать кого-то нахуй, но ты меня поняла.

Я кивнула, слегка повертев в руках банку колы перед тем, как открыть её. Бутылка с водой оказалась самонаполняющейся и пока лежала в сумке, которую теперь придётся таскать с собой.

Больше ничего ценного я из Нагато не выудила. Инопланетяне держат нейтралитет, вот и всё. Алистер Кроули не замышляет ничего плохого против Харухи и даже помогает сдерживать напор её силы. По крайней мере здесь и сейчас.

Рассказывать обо мне "Энтерпрайзу" она не собиралась, и заверила, что более никто не знает. Если Сасаки с Дэдпулом будут молчать, то я продолжу оставаться никем для мира и тем более для героев со злодеями.

И это к лучшему, потому что...

— Слушай, Вейд, можно кое-что попробовать? Только не контратакуй, — я отложила банку, обошла стол и встала над спокойным Дэдпулом.

И попробовала ударить его.

Рука поднялась, но нелепо замерла в воздухе, словно взятая в невидимый захват. Я попробовала пошевелить ею, но быстро сдалась и отступила.

— Вот это одна из тех частностей, о которых я мог бы рассказать, но тогда меня бросят диким буйволам, — Дэдпул преспокойно отпивал пиво, а я вернулась на своё место. Слова ангела-Уихару вновь всплыли в памяти, объяснив мою искренность с Сасаки и усложнив ситуацию.

Я не имею права остаться равнодушной к происходящему.

Я не могу обмануть в ответ на прямой вопрос.

И я не могу прибегнуть к насилию.

— То есть ты тоже одобряешь эти запреты? — посмотрела я на Дэдпула; тот лишь пожал плечами.

— За века человечество забыло кучу книг, верований и королей, и как-то с этого не обсирается. Вряд ли будет, если забудет ещё несколько, да ещё и с профитом. Но учти, я крутой чувак для прыщавых подростков, то есть атеист и анархист.

— То есть не советуешь тебе верить.

— Своим умом, красавица. Своим умом.

— Так моим умом вообще непонятно, что делать. Я даже не знаю, как тебя вернуть в прежнее состояние. А вот ты как раз знаешь, так мог бы хотя бы намекнуть, не бояться всех этих высших сил, если ради себя самого стараешься!

Я как-то резко обозлилась, даже стукнула банкой с колой об стол — и мигом пожалела, когда газировка выплеснулась, образовав на кремовой поверхности безобразное пятно.

— Я же тебе говорю, — Дэдпул вытащил словно из ниоткуда тряпку и швырнул мне. — Своим умом.

Несколько секунд стояла тишина — он аккуратно потягивал пиво, а я пристыженно вытирала стол. Затем сходила до умывальника, отжала и промыла тряпку, оставив её там сушиться, вернулась к столу и уже спокойно продолжила:

— Я просто сама не знаю, как быть. Раз я не могу остаться в стороне от всего этого, значит, мне надо выбирать. И я одновременно хочу такое будущее и не хочу, чтобы оно было создано запретом произведений. Мне... я при жизни так часто сталкивалась с такими запретами, что выступать сейчас за них...

— Воротит всю, — Дэдпул допил пиво и швырнул банку точно в мусорное ведро. — Классический случай. Делать мерзость ради светлого будущего или морально терзаться этим.

— И что лучше?

— Лучше? Мерзавцы делают мерзость. Это же светлое будущее, чо, ради него что угодно и кого угодно. Тем более что автор гарантирует успех, в его лекалах гнильца на троне всегда приводит к светлому будущему, а ошибки выжившего не существует. Мудаки бегут от мерзости в ущерб всему, потому что нельзя пачкать руки дерьмом на высоком посту, среди королей сплошь одухотворённые и высокочтимые люди, чмок-чмок в жопу. Опять-таки, автор гарантирует, что всё получится и так, потому что ты поступаешь правильно. Моральный урок надо преподать, иначе высокохуйные критики возмутятся.

— Так, — задумалась я, пока Дэдпул ходил к холодильнику за ещё одной банкой пива. — Получается, есть и третий вариант?

— Ага, — отхлебнул тот. — Вариант героя. Если от каждой из двух дорог смердит, то плюнуть на всё и прорубить третью, свежую и чистую. Здесь тоже автор гарантирует, но хотя бы наблюдать веселее. Особенно если поначалу этой дороги в пизду не видно.

Я закрыла глаза. Третий и свежий путь... вариант героя...

Из меня, разумеется, нулевой герой. Даже по меркам этого мира. Но...

Я всё равно это планировала. Даже в блокнот записала. Так тому и быть.

— Вейд, — я посмотрела на успевшего разделаться с банкой наёмника. — Мне нужно захватить машину времени.

* * *

— К слову, если тебе интересно, то Питер в прошлой петле думал использовать их машину времени для того, чтобы сначала пошуровать у этой тролльей сучки, а затем перескочить на день назад и пошуровать ещё раз. И так пока не нашуруется. Он, конечно, понимал все эти проблемы временных петель, столько раз в них вляпывался, но готов был взять на себя всю ответственность. Как же я обожаю Питера, с ним можно попросту не затыкаться!

Дэдпул и сейчас не затыкался, хотя мы уже подошли к нежилому снаружи деревянному домику. Именно здесь жили Кавендиш и Дакота, здесь же они держали машину времени.

Буквально машину.

Я бы предпочла другой вариант, но машина времени в музее Дэнвилля была сломана. У Асахины Микуру она встроена в разум и вообще не вариант. А те, что использовала Алиса, отслеживались и охранялись, мне же пока лучше не привлекать внимания.

Стелс-поле включено и работает.

— Не забывай, что мои услуги оплачиваются, — Дэдпул, однако, примечал меня даже в стелсе. — Понимание и поддержка хорошо, но банковский счёт надёжнее. Я ведь наёмник, у меня репутация такая, даже Хан Соло денежку за услугу всё-таки взял. Или не взял? Кстати, а это идея!

Он не уточнил, в чём идея, и лишь поправил галстук. Сейчас Дэдпул облачился в наряд торговца, нарочито кричащий немыслимым сочетанием цветов — галстук был ядовито-жёлтым, для начала. При этом красно-чёрную маску он упорно не снимал, даже нахлобучив поверх зелёный котелок с блондинистым париком.

Но хоть наконец замолчал, когда мы встали перед деревянной дверью. Однако ненадолго: откашлявшись, Дэдпул постучал и одновременно крикнул:

— Фисташки! Кому фисташки! Кому семена фисташек, предложение только сегодня, я уже ухожу, и если не выйдете через пять минут, то ничего не получите!

Он и впрямь зашагал вниз по улице, в сторону города — а уже через пару минут Кавендиш и Дакота, одетые в ночное и ничего не соображающие от внезапного пробуждения, выскочили наружу.

— Где фисташки? — завертел головой Кавендиш; Дакота успел нацепить солнцезащитные очки и протянул ему пенсне. — А. Вижу. Э, уважаемая... подождите, нам нужны семена фисташек! Простите!

Оба помчались за Дэдпулом, а невидимая я проскользнула внутрь.

Кроватей оказалось две, вопреки моим ожиданиям, и одна из них гамак. Я осторожно подошла к рычагу на стене и потянула за него. Стена открылась, явив очень старую и по модели, и по облику машину, с которой уже слезла вся краска, одна фара скособочилась, а правое заднее колесо отсутствовало.

Ну, тут уже что дают. Я осторожно прикоснулась к двери, не услышала сигнализации и распахнула её, забираясь внутрь. Никогда не сидела за рулем, ибо у нас машины не было, да и боялась. Начиталась последствий автомобильных аварий.

Но сейчас я уже мертва. И мне необходимо преодолевать страхи. И...

И я должна посмотреть на будущее мира, созданного моим желанием. Просто должна. Раз уж мне требуется выбрать сторону, то необходимо понять, что будет лучше. Выстроить счастливое будущее, отворачиваясь от самой гигантской за историю человечества цензуры? Или попробовать как-то воспротивиться ей, пусть даже ценой будущего?

Третий путь искать не получится. Я не герой. Я совсем не герой.

Я...

Руль выглядел так, будто вот-вот отвалится, но я всё равно крепко сжала его. Некуда отступать, Даша. Дэдпул нуждается в твоей помощи, как и ты в его. Ангел-Уихару не позволит остаться в стороне. Инопланетяне вполне могут надумать пасти тебя на постоянной основе вместо Харухи — а там, глядишь, и эсперы с временщиками подтянутся. В покое не оставят однозначно.

И ты всегда хотела побывать в будущем, не так ли? В будущем Алисы Селезнёвой, так запавшем тебе в душу. Где люди добрые и летают к звёздам, роботы и инопланетяне везде, мороженое бесплатное и так легко найти друзей.

Кроме того, ты сама виновата в случившемся.

Сама виновата, что решила досмотреть серию.

Сама виновата, что воспротивилась желанию забрать ноутбук.

Сама виновата, что сжала осколок стекла и нанесла удар.

А раз так, то сама и разбирайся с последствиями.

Я завела машину (та затарахтела неожиданно приятно), кинула сумку на сидение, уселась поудобнее и пристегнулась ремнём, после чего взглянула на приборную панель.

Просто и незатейливо: день, месяц, год, куда именно. Я задумалась, вспоминая как-то прочитанную и удержавшуюся в памяти статью, а затем коснулась панели.

Москва, Россия. Десятое июля две тысячи девяносто первого года.

А дальше лишь нажать большую красную кнопку.

— Ну, — я слегка улыбнулась, касаясь кнопки и готовясь произнести обязательную фразу. — Назад в будущее.

* * *

Я заснула за рулём.

Так-то я планировала поспать уже в будущем, найти какую-нибудь гостиницу. Дэдпул на этот раз поделился деньгами — точнее, пластиковой карточкой, которая "точно будет работать, на ней я кредитов не набирал. Вроде бы". Но когда откинулась на сиденье и уставилась на бесконечное пространство реки времени, наполненное множеством самых настоящих часов, то просто прикрыла глаза.

А когда проснулась, то не поняла, где нахожусь. Машина уже стояла, зрение сразу заслонил солнечный свет, а боковое окно демонстрировало...

Формально дерево, но невероятно толстое и высокое, почти небоскрёб. Эвкалипт рядом с ним казался младенцем, а внушительность картине добавляли расходящиеся на сотни метров крепкие ветви. Когда я вылезла и задрала голову рассмотреть их, то чуть не упала, даже оперлась об машину.

Но самое главное — из дерева выходили люди. А если совсем точно, то именно выходивших было крайне мало. Все либо сразу садились в один из окруживших дом мыльных пузырей, уносящих людей вдаль по воздуху, либо на велосипедах скатывались вниз по пандусу, как приклеенные, и вливались в общий городской поток.

Причём слабый поток — большинство предпочитало пузыри. Я отошла от машины, повернулась в сторону города и поняла, что такое дерево не одно.

И что дерево — это ещё нормально. Ибо среди изменивших Москву до неузнаваемости зданий были и осьминоги, и люди, и инопланетяне — надеюсь, что это инопланетяне — и... да много кто, фантазия у их создателей не ограничивалась. Как насчёт чайника? Или венериной мухоловки? Или... я надеюсь, что это кот.

Какое-то время я просто таращилась на буйство архитектуры, но потом всё же заставила себя подумать о насущном.

Не о том, где спрятать машину. Дэдпул сказал, что это не понадобится и не стоит тратить время, и я послушалась, соображая, что назад вернусь уже не в ней. А вот что делать далее...

Честно говоря, план намечался один: прогуляться. Немного в конкретную сторону, но прогуляться. Но сейчас я не очень понимала, где вообще нахожусь: ландшафт полностью изменился, а табличек с улицами не наблюдалось. И даже каких-то ориентиров... о, башни Кремля! Я даже не сразу увидела ничуть не изменившиеся зелёно-алые строения, среди которых особо выделялась Спасская башня. Так, они справа от меня и достаточно близко, а ещё правее я вижу реку и Большой Каменный мост, получается... получается, я на Знаменке, где-то рядом с домом Пашкова, которого совсем не вижу, и тогда...

Тогда выходит, что мне не так уж и далеко гулять надо.

* * *

План выходил простым: найти Алису. Можно притвориться гостьей из прошлого, желающей вернуться обратно, но перед этим посмотреть новый мир. Алиса в любом случае сразу постарается со мной подружиться, всё объяснит и покажет, а потом ещё и проводит до машины времени. Существовал шанс, что мне постараются стереть память или умолчать о будущем, но до этого они никогда так не поступали, удовлетворяясь обещанием молчать.

Проблема была в другом: я проведу время с девочкой, с которой хотела бы подружиться и уже подружилась, но мне от неё нужна только информация. И от этого на душе становилось скверно, точно так же, как когда я думала похитить силу Микото. Но какие варианты? Мне нужна эта информация, нужно понять, что происходит и что делать. Отыскать ту самую грань, что позволит жить спокойной жизнью.

Всё равно можно прекращать смотреть на себя как на хорошего человека. И после этого я обязательно извинюсь перед Алисой.

А сейчас... таймлайн Алисы вещь неустойчивая, даже год её рождения в точности неизвестен. Однако та статья, что я читала и запомнила, указывала, что в июле две тысячи девяносто первого года на Гоголевском бульваре действовала биостанция, в работе которой Алиса принимала серьёзное участие. И я скорее всего обнаружу её там, иначе придётся мотаться по всей Галактике.

Правда, я отчего-то думала, что меня выбросит не рядом с Кремлём и не в нескольких шагах от бульвара, а где-то дальше. Но так даже лучше — прогуляюсь уже с самой Алисой, та с удовольствием проведёт экскурсию.

Да. Замечательно. Прямо сейчас и идти на бульвар, он совсем недалеко.

* * *

Гоголевского бульвара больше не существовало.

Вместо него стоял лес.

Причём лес куда массивнее того, в который мы семьёй ходили, когда я была маленькой. Там было светло, из диких животных лишь птицы с комарами, и казалось трудным заблудиться. Здесь же деревья частично закрывали солнцу доступ, а заяц неподалёку что-то ковырял в листве, совершенно меня не пугаясь. Словно он тут хозяин.

Но хоть комаров нет. Самым худшим были комары, даже не столько их укусы — хотя стараться всю ночь не чесаться то ещё наказание — сколько постоянный, тонкий, заставляющий сжиматься визг у уха. При этом и папа, и мама утверждали, что комаров в лесу нет и никто не кусает, это я всё выдумываю.

Сейчас их всё ещё нет, да и заяц поспешил свалить — потому что через несколько секунд меж скрученных корней дуба сверкнула рыжая шубка лисы.

Я читала про теорию, что мир Алисы — это мир после Третьей Мировой и последующего апокалипсиса. Совсем не верила в неё, но сейчас, после множества новых зданий на месте прежних и густого леса в центре Москвы...

Найти Алису, гадать бессмысленно.

Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Птицы, в отличие от комаров, порхали в небе и что-то насвистывали с деревьев, однако на этом звуки заканчивались. В отсутствие автомобилей город и до этого казался тихим, а сейчас словно вымер.

Но когда я открыла глаза, то шум вернулся.

* * *

У биолаборатории была определённая граница в виде звонкого ручья, и перекинутый через него деревянный мостик вёл к одноэтажному серому зданию посреди лесной поляны. Рядом со зданием раскинулся небольшой огород, на котором что-то обильно росло, а позади среди заметно отличавшихся по виду деревьев степенно прохаживался жираф. Над ним и над станцией висели шарообразные серебряные сферы, некоторые с торчащими антеннами. Такая же антенна, только большая, уместилась в центре импровизированной площадки, и там же собрались все.

Стелс-поле я включила вместе с телепортацией, поэтому никто из них меня не видел — но один из собравшихся заворчал и оглянулся. Похожий на обезьяну, низкорослый и сгорбленный, с густой чёрной шерстью.

— Что там, Геракл? — спросил стоявший рядом с ним белобрысый парень, в котором я узнала Пашку Гераскина.

— Чужой, — проворчал Геракл, питекантроп, которого Пашка же вытащил из прошлого и в итоге оставил при станции.

— Опять заяц, уже трижды за утро. Не отвлекайтесь, — строго сказал рыжий веснушчатый парень. Несомненно, Аркаша Сапожков.

Значит, эти низкорослые светловолосые близняшки Маша и Наташа Белые. А толстый и высокий азиат — Джавад Рахимов.

Весь персонал станции здесь. За исключением той, ради кого я сюда пришла.

— Так чего не отвлекаться, если Алиски нет и ты всё равно всё повторишь, — отмахнулся Пашка.

— Тебе, Павел, в любом случае придётся сказать дважды, а то и трижды, — Аркадий стал ещё строже. — Ты до сих пор не извинился за Плутон, не так ли?

— Я почти поймал этого снеговика! — Пашка мгновенно ощетинился. — И если бы мне не помешали...

— Павел, твоё "помешали" вынудило прервать многие проекты и задержать кучу людей, — столь же строго сказала одна из сестёр; Пашка мгновенно поник и повернулся к Гераклу.

— Хоть ты меня понимаешь, друг? — с отчаянием спросил он; питекантроп посмотрел на него, засунул палец в рот и невнятно ответил:

— Пашка дурак.

Тому оставалось лишь махнуть рукой, но с ним ещё не закончили, Аркадий даже слегка приблизился.

— Павел, мы признаём твои заслуги, — отчитывал он прямо как учитель зарвавшегося ученика. — Но поездка в Академия-сити едва ли не ценнее путешествия на Пенелопу. Только благодаря Алисе мы минуем обычную очередь и только благодаря Алисе ты едешь с нами. И если ты выкинешь очередной фортрель вроде... — он на несколько секунд замолчал. — Вроде чего угодно на Пенелопе, то ты подведёшь не только нас и биостанцию, ты подведёшь Алису.

— Не, ну... — кажется, это Пашку проняло. — Не, ну я согласен, ибо чего там, в Академия-сити. Изучать нечего, рыцарей и пиратов нет, никакой тебе романтики...

— Отлично. В таком случае попрошу отчёт о проделанной работе к послезавтра. Ребята, вас всех это тоже касается, — обратился Аркадий к остальным. — Мы должны выбрать лучшее из наших исследований и не ударить в грязь лицом.

— Ну да, а то повезём в Академия-сити твоё бубликовое дерево, — Пашка не удержался от колкости.

— Это "бубликовое дерево" может стать одним из вариантов решения проблем с продовольствием при прыжках в неизведанные части галактики, — Аркадий почти отчеканил это, но далее смягчился. — Но если честно, то да, нужно что-то ещё. Джавад, ты можешь попробовать подать новое прошение о миелофоне? Я понимаю, что после Алисы нам его вряд ли выдадут, но если сделать запрос исключительно от имени биостанции и доказать, что мы почти уловили биотоки огурцов...

— Почему нет, — кивнул тот. — Я подготовлю запрос.

— Спасибо, и тогда... а, вот и Алиса, — Аркадий посмотрел в небо, и все тоже уставились туда, включая меня.

Пузырь быстро увеличивался в размерах, плавно снижаясь, и уже можно было разглядеть сидящую внутри фигурку. А через несколько секунд пристально рассмотреть её.

Понятия не имею, что нашло на меня в прошлой грани, но сейчас ни о каком восемнадцатилетии у Алисы и речи не было. Хотя на двенадцать-тринадцать тоже не тянуло. Пятнадцать, но вряд ли более.

— Привет, ребята, — пузырь остановился у мостика, поблек — и Алиса спрыгнула с него. — Простите, что задержалась, пришлось немного поговорить с организаторами гонок.

— Что? — вздрогнул Пашка. — Нас дисквалифицируют?

— Нет, конечно, — Алиса прошла по мостику к лаборатории; пузырь позади неё взлетел и быстро затерялся в небе. — Однако уточнили, что необходимо использовать лишь стандартное топливо, а то могли возникнуть проблемы, барзеианцы пытались протащить свою смесь.

— Её же нельзя использовать в кораблях, созданных из земных сплавов, — нахмурилась одна из близняшек.

— Именно. А у нас тут что?

— У нас тут Аркаша лютует, — мигом сообщил Пашка; Геракл отпустил его руку и начал переваливаться в сторону Алисы. Та, улыбнувшись, пожала протянутые к ней ладони питекантропа.

— Я не лютую, я не хочу опять очутиться в заварушке с космическими пиратами, — защитился Аркаша, но даже он засмеялся, когда близняшки хором отпарировали:

— Не получится, мы с Алисой едем!

С хохотом они направились к зданию станции. Джавад попутно свистнул "Руслан! Султан! Полкан!", и из небольшой конуры вылетели три собаки, мигом закружившие вокруг антенны. Геракл отстал от юных учёных и направился к ним, а ребята зашли внутрь станции и шум их голосов стих.

Однако... я понимала, что тут не одна Алиса будет, но думала, что удастся как-то выцепить её. Сейчас же выцепить не удастся, их совещание наверняка затянется надолго. Спешить, конечно, некуда... да, и лучше обдумать точнее, что и как ей сказать.

Собаки тем временем обнаружили меня, но не стали пересекать ручей или даже лаять, просто уселись на землю и уставились в мою сторону, виляя хвостами. Геракл возвысился над ними и почесал в затылке.

— Чужой, — вновь пробурчал он. Я шагнула в сторону леса, дабы не смущать их, и взглянула на небо.

Там летел ещё один пузырь, также быстро снижаясь. И я поняла, кто именно в нём сидит, лишь когда он опустился и девушка спрыгнула на траву.

Девушка с обложки: практически абсолютная блондинка, длинноногая, с потрясающей фигурой, которую только подчёркивал фиолетовый комбинезон. Она прошла мимо невидимой меня и уставилась на собак, а те на неё.

— Уже унюхали, да? — улыбнулась она. — Простите, вкусностей не дам, иначе на меня опять заругаются из-за порчи рациона. Однако если вы позовёте сюда Алису...

Собаки мигом рванули к станции, и Геракл поспешил следом. Ребята выскочили уже через несколько секунд громогласного лая, причём Пашка агрессивно размахивал микроскопом, но опустил его при виде девушки.

— Кора? — Алиса вышла вперёд и приветливо улыбнулась. — Ты, как всегда, невовремя.

— Прости, Алиса, ко мне самой невовремя заявились, — Кора Орват улыбнулась всем. — Можно тебя забрать где-то до конца дня?

— Как откажешь, — Алиса повернулась к остальным. — Простите, ребята. Аркаша, я сегодня же тебе всё скину, вечером.

Тот лишь развёл руками — что поделаешь, мол.

— А мне можно? — Пашка тем временем уже настраивался на приключения. — Ты ведь наверняка к пиратам опять полетишь, так я с тобой! Защищать буду!

— Нет, Пашка. И микроскоп верни, пока не разбил, — Алиса помахала всем и зашагала к Коре; Пашка насупился, но послушался и понёс микроскоп обратно в лабораторию.

Я же тем временем соображала, что делать. Кора Орват — третий номер среди агентов ИнтерГпола, причём первые два её начальники. С ней Алиса действительно может укатить к каким-нибудь пиратам на Альфа Центавра, и жди её потом. А там гонки на кораблях — значит, разумный корабль Гай-до ещё не на сцене — Алиса опять-таки улетит, и так постоянно...

Нужно что-то делать сейчас, общаться с ней сейчас. Но сейчас Алиса с Корой уже заходили в пузырь, и я не могу вслед за ними, я ведь невидимая, не неосязаемая, в меня обязательно упрутся и раскроют...

Мысль промелькнула в голове, и когда пузырь оторвался от земли, то я сосредоточилась.

А затем обнаружила себя лежащей на нём.

Сразу постаралась крепко ухватиться за прозрачные стенки — те спокойно позволили, упруго уступив под напором пальцев. Снизу можно было бы разглядеть получившиеся выступы, но Алиса и Кора о чём-то беседовали, не поднимая голов.

Ветер сразу же засвистел в ушах, но я старалась не шевелиться. Упасть можно, просто телепортируюсь обратно, но не хотелось бы. Да и девушки ещё заметят, что верхушка пузыря идёт волнами. Постараюсь удержаться так.

И удавалось удержаться, пока мы не покинули лес. А сразу после влетели в тысячу таких пузырей, летящих над Москвой огромным транспортным роем.

Столкновений как таковых не было — пузыри при контакте съёживались, уплотнялись, протискивались сквозь друг друга как коты сквозь прутья решетки. Быстро и чётко, но я еле удерживалась и цеплялась из последних сил, то и дело чувствуя, что под ногами нет абсолютно ничего — а затем слегка подбрасываясь, когда это что-то появлялось.

К счастью, долго эта тряска не продлилась — пузырь покинул основной поток и вышел на свободное пространство, вернув себе шарообразную форму. Вскоре мы подлетели к одному из причудливых домов, на этот раз в относительно нормальном виде — без торчащей наверху копии Пизанской башни его даже можно было бы принять за обычную хрущёвку. Пузырь остановился прямо напротив одного из окон, позволяя Коре высунуться и открыть его, после чего заскочить внутрь. Алиса выскочила следом и я тоже поспешила телепортироваться.

Комната не выглядела похожей на убежище спецагента: мягкая кровать с сидящей на подушке плюшевой вороной, шкаф с прозрачной дверью, за которой угадывались очертания платьев, приглащающая плюхнуться на себя алая софа и всё это в мягком лунном свете, идущим с огромной лампы на потолке.

Алиса как раз на софу и плюхнулась, почти слившись с ней цветом комбинезона, а Кора прошла до шкафа, развернулась и посмотрела в сторону окна.

Прямо на меня.

— Я рекомендую снять маскировку, — звонкий голос девушки сменился на почти стальной спецагента. — Если ты друг, то мы не причиним тебе вреда.

Первой мыслью было просто исчезнуть, уйти как можно дальше... но тогда придётся искать другие источники в мире, где я чужая и никого не знаю. И хоть опять-таки мне некуда спешить...

Я могу довериться Алисе. И не столь же уверенно, но могу довериться Коре. А раз и так собиралась себя раскрыть...

— Хорошо, — я сняла стелс-поле и подняла руки. — Здравствуйте.

Мои свитер с джинсами точно диссонировали с комбинезонами девушек, и это должно было навести их на мысль о том, что я не отсюда. Алиса и Кора действительно переглянулись, а затем спецагент уже куда менее враждебно сказала:

— Ну, рассказывай, кто ты и откуда.

— Меня зовут Даша, — лгать нельзя, особенно в ответ на вопрос, но часть правды стоит утаить. — Я из прошлого, из две тысячи восемнадцатого года. Я прочла книги об Алисе Селезнёвой и хотела поглядеть на её мир, так что...

— Опять? — простонала Кора. — Алиса, ну это уже совсем не смешно!

— Прости, — улыбнулась та. — Я не виновата, что про меня написали книги.

— Я знаю, что ты не виновата, но это уже который такой... — Кора махнула рукой. — Ладно, мы уже знаем, как вас выдворять, так что...

— Простите! — я дёрнулась, и Кора мигом напряглась. — Я... я не только посмотреть мир Алисы, я...

— А тогда что ещё? — нахмурилась Кора, и я едва не прокляла её. Хотя сама виновата, не сумела быстро придумать подходящей отмазки.

— Кора, слушай, — Алиса перестала лежать расслабленной каплей и скрестила руки на груди. — А ведь это та самая Даша. Тоже две тысячи восемнадцатый год.

— Но тогда... — Кора уставилась на меня. — Так, рассказывай, что тебя сюда привело.

Что? Они знают обо мне? Я сглотнула, но выхода не оставалось, особенно после прямого вопроса.

— В моём настоящем Алистер Кроули собирается запретить все политические и религиозные течения, а также рассказывающие о них произведения искусства, дабы создать ваше будущее. И я прибыла сюда, чтобы узнать, получилось ли у него и должна ли я принять его сторону, потому что... мне не нравятся эти запреты, но нравится ваше будущее.

Надеюсь, нормально извернулась. А то бравая спецагент подумает, что я хочу уничтожить их мир, и меня сгноят в тюрьме ИнтерГпола. Даже если это счастливая тюрьма будущего.

Однако пока что Алиса и Кора вновь переглянулись, после чего одновременно пробормотали:

— И тут Алистер Кроули...

— А? — пискнула я, однако мне закономерно не ответили. Кора прошла к кровати и уселась на неё.

— Садись рядом с Алисой, всё равно с ней тоже хотела поговорить.

Я не стала мяться и быстро, но как можно плавнее прошла и уселась рядом с девочкой. Та улыбнулась мне, ни капельки не боясь.

— Видишь ли, Даша, мы считаем Алистера Кроули преступником при всех его заслугах, — сразу пояснила она. — Причём мертвым преступником. Однако Кора явилась как раз за этим.

— Да, оказывается, он может быть всё ещё жив, — Кора покачала головой. — По крайней мере, Милодар ничуть этому не удивляется. А раз он жив, то должен быть привлечь к ответственности.

— Ответственности за что? — спросила я; Кора помолчала, однако Алиса сказала:

— Думаю, ей можно рассказать. Это ведь Даша.

Я удивлённо взглянула на Алису, однако та лишь покачала головой.

— Соглашусь, — кивнула Кора. — Тогда слушай, как мы ко всему такому пришли.

* * *

— В октябре две тысячи восемнадцатого года началась пандемия болезни, получившей название "жабное горло", — Кора начала сразу. — Болезнь поражала лёгкие до такой степени, что те раздувались и человек банально задыхался. Смертность была ошеломительной, до восьмидесяти процентов доходила — и быстро выяснилось, что поражает она исключительно людей со сверхспособностями. Магов, эсперов, супергероев. суперзлодеев — названия не имели значения, просто раз — и всё, — она рубанула рукой так, что я вздрогнула. — Не спасало никакое лечение, ни магией, ни медициной. И после того, как все это осознали, Алистер Кроули открылся миру и заявил, что болезнь напрямую привязана к необычным состояниям человека, что заболевшие черпают магическую силу из других реальностей и в этот раз с силой пришла болезнь. Там всё целой статьёй было расписано, говорят, весьма убедительно. В любом случае, началось повальное избавление от магии, и Алистер Кроули возглавлял его, потому как Академия-сити, легко догадаться, стала одним из наиболее серьёзных очагов болезни. Применялись всевозможные антимагические методы, вроде Трубы Мордевольта и Разрушителя Барьеров, Алистер Кроули руководил созданием устройства, призванного полностью заблокировать мировую магию. Естетственно, даже в условиях вымирания волшебников нашлись те, кто протестовал против подобного, считая, что необходимо найти другой, не столь радикальный выход. И в этот момент ты, Даша Совухина, вышла на сцену.

Я вновь сглотнула и посмотрела на Алису, но та пока молча слушала.

— Ты вышла не просто присоединиться к протестующим, — Кора тем временем внимательно рассматривала меня. — Ты заявляла, что Алистер Кроули лжёт. Что пандемия — его рук дело. И в качестве доказательства ты располагала лекарством и вакциной — не просто два шприца с жидкостью, а работающие производства по их созданию.

Что? Я создала производства лекарства и вакцины, что?

— Причём полностью работающие лекарства, оставляющие магию неприкосновенной, — Кора, говоря это, смотрела на меня с таким же скептицизмом. — Настолько, что вокруг тебя образовалась растущая с каждым днём группа сторонников. Даже условные герои и злодеи объединились под твоим флагом, даже сторонники Алистера перешли на твою сторону, фактически сам мир поделился между вами. Ну и, в итоге...

— Хогвартс и Первертс практически вымерли от болезни, поэтому ты со своими сторонниками устроилась там и там же держала производство, — тихо продолжила Алиса. — Однако ровно в Рождество, двадцать пятого декабря две тысячи восемнадцатого года, Алистер Кроули со своими сторонниками напал на вас. Многие погибли, саму вакцину не удалось спасти, а ты... тебя последний раз видели сражающуюся один на один с Алистером в том, что осталось от Большого зала Хогвартса. А затем яркая вспышка! — Алиса аж развела руками столь неожиданно, что я опять вздрогнула. — И всё. Вас обоих не нашли и с тех пор считали погибшими.

— А когда получили доступ к документам и свидетелям внутри Академия-сити, то выяснили, что ты была права, — вновь продолжила Кора. — Болезнь действительно была создана Алистером Кроули с целью уничтожить магию путём убийства её носителей.

— Так что ты теперь герой, — хихикнула Алиса. — Могу даже памятник показать.

— Ага... — ничего не понимаю. Я сразилась один на один с Алистером Кроули? И я умерла? Я... могу умереть во второй раз? — Подождите, но вы говорите, что Алистер жив...

— Ммм, — Кора покачала головой. — После вашего сражения мир изменился, "жабное горло" отступило, но началась ещё одна пандемия "брюшного листа", теперь уже затрагивающая обычных людей. Очень многое пришлось менять, многое прощать, о многом договариваться, без внезапно вышедших на контакт инопланетян вообще не удалось бы... и просто люди научились ценить друг друга, не полагаться на исключительно свои силы, а создавать себе роботов-помощников, способных помочь там, где человек не справляется.

— Тебе сменить освещение, Кора? — лампа спросила мягким женским голосом, но столь неожиданно, что я опять вздрогнула.

— Не надо, Света, — Кора посмотрела на неё, затем снова на меня. — Вот как-то так всё.

— Кора, так что там с Алистером Кроули, — улыбнулась Алиса.

— Да, но просто это уже тайна следствия ИнтерГпола...

— Я позволяю её раскрыть, — комиссар Милодар сложил руки на груди. Теперь вздрогнули уже все, а Кора умудрилась за секунду не только шмыгнуть под кровать, но и приподнять её, готовясь защищаться толстым слоем перин.

— Комиссар! — но и за эти же пару секунд она распознала вторгнувшегося и с некоторым разочарованием опустила кровать, подхватив едва не скатившуюся ворону. — Для вас что, не существует понятия частной собственности?

— Частная собственность у агента ИнтерГпола? — густые чёрные брови коммисара практически взлетели, а белоснежная улыбка нестерпимо сияла в свете луны. — У агентов не может быть частной собственности, агент должен быть готов в любой момент улететь на другой конец Галактики, жить там в первобытном океане и питаться супом из амёб, дабы правосудие восторжествовало!

— Ну, если у агентов нет частной собственности, то я могу вторгнуться в ваш особняк на Майорке и поплавать в вашем роскошном бассейне, — ядовито ответила Кора.

— Там полно камер на самые пикантные ракурсы, так что пожалуйста, — и комиссар сразу повернулся к нам, оставляя за собой последнее слово. — Приветствую вас, агент Алиса, и вас, Даша Совухина. Не каждый день видишь сразу двоих людей, что спасли мир.

— Кхем-кхем, — Кора нацелилась клювом вороны в висок комиссара.

— Тогда уж четверых, — спокойно отреагировал он. — И прекрати дурить, агент Орват, не позорься попыткой проткнуть игрушкой голограмму начальника.

Кора закатила глаза, но положила ворону обратно на место и уселась сама.

— Алистер Кроули действительно считается мёртвым, — Милодар остался стоять и сверкать улыбкой. Отличить голограмму от настоящего человека казалось невозможным. — Но у нас в ИнтерГполе столько случаев воскресших и сымитировавших смерть преступников, что мы предпочитаем считать живыми даже тех, кто рухнул в недра звезды. Преступность вечна, однако и мы вечно будем её преследовать, хватая за горло, — улыбка стала ещё шире. — Поэтому всерьёз восприняли известия о том, что в районе Академия-сити отмечены магические всполохи, не наблюдавшиеся с двадцать пятого декабря две тысячи восемнадцатого года, то есть уже семьдесят три года.

— Семьдесят два года, шесть месяцев и шестнадцать дней, — вновь не удержалась Кора.

— Ну вот как работать с такими подчинёнными, — вздохнул Милодар. — Почему агент номер четыре славный и исполнительный малый, не позволяющий себе никакой фамильярности. Может, обменять вас номерами? В назидание.

— В назидание вам, — кивнула Кора. — Особенно после Маллинпинки, где агент номер четыре так превосходно справился.

Теперь Милодар не нашёлся что сказать, и поспешил обратиться к нам:

— В общем и целом, я собираюсь отправить агента Орват в Академия-сити для изучения этих всполохов, выявления степени причастности к ним Алистера Кроули и, в случае необходимости, его последующего задержания. Но поскольку вы, Алиса, также собираетесь туда, то я предпочту заранее вас предупредить и попросить вашей помощи.

— Потому что я и так вляпаюсь, — улыбнулась Алиса, и все согласно кивнули.

— Что же до вас, Даша, то я пожелал бы, чтобы и вы отправились в Академия-сити. Вы ведь, я так понимаю по вашему выражению непонимания и ошеломления, пришли из времени, предшествующего пандемии?

— Да... — только и сказала я.

— Это хорошо. В таком случае вполне возможно, что мы устроим временной парадокс в нашу пользу. Вы получите лекарство, вакцину, технологии их производства и знание об обмане Алистера Кроули в будущем, после чего вернётесь, вооружённые ими, в своё настоящее, тем самым сохранив преемственность временного континиума.

— Э... а вы не можете дать мне их прямо сейчас?

— Они же были утеряны, — Милодар покачал головой.

— И как я их тогда получу?

— Не знаю, — объявил он с яркой улыбкой. — Но раз вы получили их после полёта в будущее, то однозначно получите!

* * *

На ночь я осталась в квартире у Коры, та сама предложила. Алиса улетела на пузыре к себе, Милодар и вовсе растворился в воздухе.

Перед ужином полюбовалась на кухонного робота, похожего на прицепившегося к стене осьминога. Когда тот попросил меню, то заказала овощной салат — и скоро тонкие щупальца аккуратно протянули мне тарелку. Кора тоже предпочла салат, немного позанималась, немного поболтала, а затем легла на кровать и быстро захрапела. Я устроилась на софе, поворочалась, не смогла заснуть и вышла в гостиную.

Там, в отличие от спальни, царил жуткий беспорядок — одновременно больше намекающий на статус спецагента. Я обошла по широкой дуге пару бластеров на столе, едва не споткнулась об гантели, но всё-таки добралась до балкона и взглянула на ночную Москву.

Пузыри по-прежнему семенили в воздухе — даже в будущем Москва не спала по ночам. Без машин звуков было несравненно меньше, да и воздух заметно чище. Я даже закашлялась, когда вдохнула его полной грудью.

Зарисовать бы... без всяких "бы". Я ещё раз прошла по комнате, добралась до своей сумочки, вынула планшет, нащупала среди аксессуаров стилус и вернулась обратно. Всё это не разбудив Кору.

Никто бы не поверил в тот пейзаж причудливо заделанных домов, что я сейчас зарисовывала. Я сама не верила в то, во что превратился мой город через семьдесят лет. Но превратился не только город, превратился весь мир.

Во многом благодаря мне.

Это казалось невозможным. Ладно я там в прошлых гранях воображала себя важной персоной — глупые мысли глупой девушки. Но реально оказаться ею, и спасать мир не выбиванием дури из злодеев, а налаживанием производства вакцины... хотя и выбивать дурь придётся. Сражаться один на один с Алистером Кроули, откуда у меня такие силы?

И что произошло в этой яркой вспышке? Если Милодар предполагает, что Алистер Кроули до сих пор жив, то может ли... может ли быть так, что и я до сих пор жива? И что я встречу себя из будущего?

Вот о чём совершенно не подумала — о том, что могу в будущем встретить саму себя. Слишком в реальности свыклась с мыслью, что нет у меня никакого будущего.

Программа для рисования оказалась просто мечтой художника, автоматически меняя толщину линий, набрасывая тени и предотвращая пропуски для нормальной заливки. Так у меня что-то полновеснее скетча выйдет, хотя держать планшет левой рукой по-прежнему неудобно, приходится опускать его на небольшой балконный столик и пережидать. Сделать бы заодно операцию в данном будущем, наверянка излечить подобное для них сущий пустяк...

Вполне возможно, что я получу тут вакцину и лекарство. Но тогда что мне делать после возвращения в настоящее? Я совсем не прочь заняться всем этим, ради спасения мира не то что против Алистера Кроули — против кого угодно выступлю. Понадеяться на Дэдпула, способного всё организовать? Раскопать тут какие-то исторические сведения о том, как всё происходило? Просто заучить всё про организацию подпольного медцентра?

У планшета по-прежнему нет Интернета. И на кой он тогда нужен.

— Ты не спишь? — Кора зашла в гостиную и умудрилась споткнуться об гантели. Сейчас на ней была свободная ночная сорочка, и я отвернулась. Мы ведь если и не одногодки, то очень близки по возрасту, однако как выглядит она и как я...

— Надеюсь, ты не боишься, что таким знанием испортишь наше время, — Кора всё же встала рядом и взглянула на город. — Гости из прошлого вечно боятся временных парадоксов.

— А бояться не надо? — спросила я, не поворачиваясь.

— Слышала ведь про книги об Алисе? — хмыкнула Кора. — После всех этих болезней многое было утрачено, однако их всё-таки сумели обнаружить в электронном виде и начать расшифровывать. И который год: только Алиса вернётся из очередного путешествия — а про это уже книга расшифрована. Временной парадокс во всей своей красе, пусть даже сюжеты многое игнорируют, противоречат сами себе, хронологию путают... меня, например, там нет, хотя мы давно с Алисой дружны. Обидно даже.

Если бы она спросила меня, то я сказала бы, что Кора ещё появится. Но она не спросила, и я сама не стала уточнять, вместо этого сказав:

— Если я не смогу получить эту вакцину, или в своём настоящем испугаюсь выступать против Академия-сити, то время всё равно изменится.

— Время лечит само себя, — отозвалась Кора. — Даже если врач из него не лучший. Уверена, что всё у нас получится и у тебя тоже. Знаешь, как с этим питекантропом вышло? Ребята его чуть ли не буквально из зубов саблезубого тигра вытащили. Только поэтому и смогли оставить у себя, без их вмешательства умер бы и потерял значение для истории. Но тигр остался голодным и вынужден был сожрать кого-то ещё, его племя переместилось куда подальше, у падальщиков маршрут другой. Казалось бы, по заветам Брэдбери время изменилось и всё должно было стать хуже. А в итоге ничего не поменялось. И почему?

Я взглянула на луну, сиявшую над городом. Слабый свет окончательно превращал Москву в донельзя странную выставку причудливой фантазии.

— Потому что именно это изначально и произошло. Изначально питекантропа спасли, а тигр сожрал кого-то ещё. Время нисколько не поменялось.

— В точку. Произошло уже произошедшее. И с книгами про Алису точно так же вышло, и у нас так же будет. Что бы ни случилось и как ни вывернулось.

— Получается фатум, в моём случае, — я рискнула слегка повернуться к Коре. Надо бы прекращать комплексовать, придираться к людям будущего и вообще людям из-за их внешности просто недостойно. — Я больше не контролирую свою судьбу. Вплоть до самой смерти, если умерла там.

— Контролировать судьбу вообще невозможно, — Кору это ничуть не беспокоило. — Моя судьба связана с ИнтерГполом, и я никуда не уйду. Алиса обречена ввязываться в приключения, хотя сама их не ищет. А ты спасёшь мир, постаравшись как можно больше смягчить последствия небывалой катастрофы и остановив её творца. Вполне неплохой вариант. И я ведь знаю, что ты не откажешься, — она тоже повернулась ко мне и улыбнулась. — Алиса уже сказала мне, что ты хороший человек. А она разбирается в таких вещах.

Разбирается? Да, но не в моём случае. Если бы я не знала, что мне предстоит такое будущее, то даже не подумала бы его устраивать. И в хорошие люди точно не записалась бы.

Хорошие люди не убивают.

— Лучше пойдём спать, — Кора сошла с балкона, внимательно смотря под ноги. — За ночь всё обдумаешь, а завтра познакомлю тебя с миром. Всё равно делать нечего, пока Алиса с её ребятами не соберётся. ИнтерГпол ещё собирает сведения про эти всполохи, хочет как можно точнее локализовать.

— Хорошо, но Кора, ещё вот хотела спросить... — я прошла следом. — Как вы меня обнаружили? Я же скрывалась.

— Да ещё там, у лаборатории приметила, что трава у дуба примята. Решила не спугнуть, тем более что собаки не лаяли, и позже исследовать место, а потом вижу, что и пузырь над нами проседает будто под человеком. Ну а дальше уже опыт. Ты не огорчайся, — Кора дошла до выхода из комнаты и улыбнулась мне. — ИнтерГполу не впервой иметь дело с невидимыми бандитами.

Да уж. Я против опытного агента изначально не имела шансов. Зато в прошлом... будущем... короче, зачем-то полезла сражаться с Алистером. И чем, интересно, сражалась, если для меня грань насилия закрыта? Бегала кругами и истошно вопила, а в историю это вошло как "сражение", чтобы героический образ не смазывать?

* * *

Алиса с ребятами собрались за три дня.

Всё это время я жила у Коры и изучала мир будущего, которому и без Третьей Мировой сильно досталось. Москва, в частности, не была уничтожена или захвачена — она просто вымерла после двух пандемий, а уцелевшие жители покинули её. И со многими другими городами так произошло, не только в России. Какие-то страны пострадали больше, какие-то меньше, некоторое время тем, что осталось от мира, правила Швейцария.

Но затем прилетели инопланетяне. Восстановительные процессы шли и без них, Академия-сити после Алистера и множества умерших эсперов сумела не развалиться и максимально компенсировала всё сотворённое её прежним лидером. Однако именно инопланетяне помогли не только обустроить нормальную жизнь, но и восстановить прежние города, страны, общество в целом.

Причём прилично так восстановить. Изменения политической карты оказались минимальными — несколько государств в Африке слились в один союз, Крым официально признавали российским, Тайвань стал независимым государством. Похоже, в основном потому, что в сороковом году началась было третья пандемия, "куриной шейки". Она была почти моментально остановлена, но свою жатву собрала — и тогда все страны под умудрившейся сохраниться эгидой ООН приняли соглашение о десятилетней заморозке всех военных проектов, в которых и так уже почти не было нужды, и переносе выделенного на них бюджета на медицинскую сферу с целью предотвращения последующих пандемий.

В пятидесятом году заморозка стала постоянной. А попутно ещё и приняли законы о заморозке границ государств, об отказе от всех прошлых территориальных претензий, о разрешении статуса спорных территорий, о превращении морей и океанов в нейтральную зону, об обязательной для всех глав государств отчётности перед специальной комиссией, в которую входили глава ИнтерГпола, выборной председатель ООН, представитель Академия-сити, глава Комитета по восстановлению прошлого, главный директор сети Институтов Времени...

В общем, была проделана огромная работа по избавлению от войн и поводов для них. А заодно и продемонстрированы последствия, когда Китай из-за этого же Тайваня отказался соблюдать договор и попытался захватить его. Силы ИнтерГпола с поддержкой технологий инопланетян попросту атаковали дворец правительства, парализовали присутствующих и посадили в тюрьму всех сторонников этого захвата, включая верховного лидера. Особое заседание ООН закончилось, по комментариям Коры, выносом резолюции "ну а чего ещё эти идиоты ожидали" и более никто подобных авантюр не предпринимал.

Земля стала жить мирно. Научный прогресс после изобретения машины времени бросился вперёд как бешеный, создание полноценной искусственной еды и её адекватное распределение уничтожили обострившийся было после пандемий голод. Абсолютно невероятная медицина вкупе с настоящей заботой об экологии и спортивном развитии творила сверхлюдей по меркам моего прошлого — причём интеллектуально тоже. Все злые инопланетяне натыкались на ИнтерГалактическуюПолицию и в итоге предпочитали обходить Землю стороной, в отличие от добрых.

Рай — ещё не восстановившийся до конца, вынужденный многое начать заново и многое отбросить, но уже пригодный для счастливой жизни и саморазвития.

* * *

— У тебя уже лучше получается, — отметила Кора, без всяких усилий поднимая над головой гирю. — Здесь главное начать и ни за что не прекращать.

Ответить я могла лишь слабым стоном. Спортивное развитие включало в себя зарядку, я решила не отставать от всех — и теперь жалела об этом. Тому, что для человека будущего было зарядкой, для атлета моего времени стало бы полноценной тренировкой.

И это я ещё сижу на спортивном велосипеде. Чьи педали вращаются самостоятельно и чертовски быстро. На третий день зарядки я уже успеваю попадать в их ритм, но затем точно так же рухну на диван лицом вниз, потому что не смогу ходить.

Рухнула и сейчас — застонав, когда Аилса позвонила по видеофону. Кора продемонстрировала ей мою ленивую задницу, не желающую никуда двигаться, и обе пояснили, что через пару часов надо бы уже отправляться в путь.

Изверги.

* * *

— Вот так, осторожно, — Кора прижала плёнку к моему лицу, подержала пару секунд и опустила руки. — Замечательно. Можешь даже трогать.

Я потрогала.

Вся моя голова изменилась полностью, даже волосы сменили цвет на золотистый. Нос уменьшился, скулы выросли, морщины на лбу разгладились, уши... слегка заострились?

— Сейчас многие под эльфов косят, — пояснила Кора, увидев, с каким лицом я щупаю кончики ушей. — Я ещё нормальный вариант выбрала, видела бы ты, что на их сходках творится. Так, и ещё секунду... это не будет больно, обещаю.

Она приложила к моей руке небольшую пластинку, та немного пощекотала — и всё. Боли действительно не было, зато внутри растеклась такая приятная прохлада, что я даже про уши забыла.

— Это...

— Это мы заметили, что у тебя в левой руке нерв был защемлен. Теперь всё в порядке, — Кора убрала пластинку в карман блестящей синей формы ИнтерГпола. Я пошевелила рукой и забормотала слова благодарности, совсем подобного не ожидая.

Рука не болела.

И я уже понимала, что она более не будет болеть. На ровном месте, раз — и всё, ещё до того, как собственно решилась попросить.

В полете надо будет проверить на практике.

* * *

Пузыри, они же флипперы, появились во многом из-за пандемий. Изоляция людей друг от друга была одним из залогов предотвращения и избавления от болезни, да и коллапс транспортной системы оказался чрезвычайно сильным. Однако использовались они преимущественно для внутригородского сообщения — слишком уж медленными были. Конечно, многие находили в неторопливом полёте над видами залечивающей себя планеты свою прелесть, но большинство для долгих поездок предпочитало куда более быстрые корабли-флаеры. Хотели ещё и дирижабли в небо запустить — пока это оставалось лишь проектом.

Именно на флаере мы собрались лететь в Академия-сити, и мне необходимо было изменить внешность. Потому как, по словам Коры, там было немало людей, что воевали со мной рука об руку и точно узнали бы.

Когда я уточнила, что именно это за люди, то не стала возражать. И сейчас в полуэльфийском облике — рука по-прежнему не болела — сидела вместе с Корой в пузыре, отправляясь на аэродром.

Алиса и её группа летели отдельно, как и положено. Никакой особой договорённости встретиться не было: Кора утверждала, что Алиса неизбежно впутается в приключение и появится когда нужно, а до этого пусть лучше займётся своими делами.

— План не изменился? — спросила я, убедившись, что рука по-прежнему не болит.

— Нисколько. Но ещё раз: мы встречаемся с Мисакой Микото-сан, она нас должна ждать уже на площадке флаеров. Общаемся с ней на случай, если успело всплыть что-то новое, затем как можно быстрее идём в Безоконное Здание.

"Магические всполохи" были именно там. И пробраться в здание большой группой не вышло бы — ибо в прошлом уже попытались. Сравнительно успешно, но когда Кора обрисовала мне это "успешно", то я согласилась, что много людей будет равняться множеству трупов.

Милодар в любом случае сказал, что отправлять нам на помощь никого не планирует. Мне кажется, они слишком верят в то, что моё присутствие означает автоматический успех. Пусть даже я сама верю в то, что в результате заполучу все нужные материалы и вакцину с лекарством. Затем вернусь в прошлое и...

Пузырь опустился на асфальт космодрома и раскрылся. Самое здание было сделано максимально футуристичным, состояло из нескольких разноцветных сфер, однако глаза от них не болели. Напротив, цветное пятно спокойных, мирных оттенков как-то настраивало на приятное путешествие.

Времени любоваться не было — мы быстро пересекли поле и уселись в серый вытянутый корабль, также словно явившийся из фантастики. На принадлежность к ИнтерГполу могли намекнуть разве что несколько резкие очертания, угрожающе просящие не нарушать закон в их присутствии.

Я думала, что внутри будет тесно и неприятно, но оказалось совсем наоборот. Алые кресла мигом подстроились под форму тела, зазвучала приятная музыка скрипок, подул свежий ветерок.

— Я и не ожидала, что на полицейском флаере будет такой комфорт, — моё кресло стояло слегка позади кресла Коры, и я позволила себе устроиться поудобнее.

— Комфорт? — та говорила с роботом автопилота, прокладывая маршрут, но после этой фразы оглянулась на меня. — Какой тут комфорт, даже бара с напитками нет и до туалета далеко.

Я весело подумала о том, насколько же важен контекст, и не стала продолжать. Вместо этого вынула планшет и взглянула в иллюминатор. Кора закончила болтать с роботом и сама откинулась в кресле, пейзаж начал постепенно ускоряться, и я включила программу для рисования.

Во флаере ещё и не трясло. Он летел действительно быстро, за окном почти ничего не было видно, а что видно — большей частью оказалось протяжённым лесом.

С каждым днём я всё больше понимала, насколько же разрушительными оказались пандемии. Каждый день из простого описания высокой смертности приносил имена — имена тех, кого я знала, в том числе узнала лично в прошлых гранях.

При мысли об этом даже опустила планшет. Левая рука больше не болела и не уставала, а зарисовывать...

Да, вот что надо зарисовывать.

Стиль аниме в будущем всё ещё знали, и Кора даже помогла мне скачать программу, упрощающую рисование в этом стиле. Заодно сумела подключить сам Интернет, который опять-таки сильно изменился — Ютуб, к примеру, канул в небытие, зато вместо него все пользовались Галл-Ви, куда заливались видео с самых разных планет и даже космоса. Я уже посмотрела несколько из них, особенно близкий взгляд на Юпитер и юпитерианцев.

Но сейчас меланхолично порисовать.

Стилус постепенно набрасывал анимешные, но всё равно знакомые черты. Дамблдор, Мордевольт, Человек-Паук... Стражницы... Куроко, Уихару...

Сатен.

И если ход времени действительно не изменится, то я не смогу, не успею их спасти. Слишком поздно появлюсь с лекарством, и не знаю, что именно так меня задержит. Но я должна найти способ успеть, даже если бы это не было связано с моей гранью.

В любом случае и так не могу остаться равнодушной.

Я некоторое время посмотрела на вышедшие из-под моего стилуса лица, а затем вновь взглянула в иллюминатор. Лес сменился бушующим морем, и это значит...

— Не хочешь поближе подъехать, полюбоваться? — спросила Кора.

— Подъехать? — не поняла я. В следующее мгновение кресло слегка дёрнулось и укатилось вперёд, а перед нашими глазами зажёгся объёмный экран.

Академия-сити вырос в основном вверх. Просто ошеломительно вверх, казалось, ряд блестящих небоскрёбов действительно скребёт небеса, скрываясь верхушками в плотных облаках.

— Эсперы так нормально и не восстановились, — сказала Кора, также измеряя высоченные здания уважительным взглядом. — Знаешь ведь, как Алистер Кроули создавал их?

— Знаю, — гипноз, наркотики, промывка мозгов.

— Вот именно. Так что никто не решился продолжить, и потому эсперов осталось крайне мало. Хотя все, в общем-то, неплохо устроились.

Не считая гибели друзей и родных. Кора, наверное, сама поняла, что ляпнула не то, и как-то резко замолчала. Лишь через минуту, когда здания заслонили почти весь экран, она склонилась к приборной панели и чётко проговорила:

— Флаер ИнтерГалактической полиции запрашивает имеющееся разрешение на посадку. Код флаера девять-семь-лямбда-каппа-искень-земт. Код разрешения зрпрпз-ноль-семь-кивилица-борк.

— Принято, — отозвался приятный женский голос. — Захватывающий луч сейчас сопроводит вас до площадки номер два. Пожалуйста, ожидайте приземления.

— Ожидаем, — Кора вновь откинулась на кресле.

— Удачи вам, девочки, — Милодар позади нас вновь сверкнул улыбкой. За три дня я успела привыкнуть к внезапным появлениям его голограммы, тем более что комиссар знал границы и не совался к нам в моменты душа либо переодеваний.

— Нет бы самому всё расследовать, — Кора даже не повернулась. — Сходить голограммой куда надо, проверить и доложить.

— Кора, родная, именно поэтому ты всего лишь агент, — улыбка Милодара стала ещё шире. — Если я буду ходить везде голограммой, то агенты станут не нужны и их финансирование урежут. С урезанным финансированием они будут хуже работать, и это вызовет всплеск преступности. Этот всплеск вымотает меня настолько, что я забуду о параноидальной осторожности. А уже этим воспользуются преступники для того, чтобы избавиться от меня, обезглавив ИнтерГпол и бросив вызов мирной жизни Галактики. Так что приступай к выполнению своих прямых обязанностей.

— Есть, шеф, — хмыкнула Кора, вглядываясь в уже почти видимую платформу посадочной станции, к которой нас тянула невидимая сила. — Но когда я надену наручники на Алистера Кроули, то в качестве награды потребую отпуск.

— Агент, думающий лишь об уходе в отпуск, может заранее увольняться, — Милодар прошёл сквозь нас и посмотрел на меня. — Удачи вам, Даша. И будьте осторожнее. Даже если мы можем положиться на течение времени, мы всё равно готовимся задержать опасного и могущественного преступника, и это в лучшем случае, ибо в худшем впереди сплошная неизвестность.

— Я буду осторожной, комиссар, — только и сказала я, ибо что тут ещё скажешь. Милодар улыбнулся и растаял в воздухе, а мы удивительно плавно приземлились. Когда я вышла и оглянулась на флаер, то увидела, что тот просто завис у платформы в ожидании.

Кора уже ушла вперёд и преодолела слабое силовое поле, отгораживающее платформу от города; я кинулась следом, благо нас уже встречали.

Мисаку Микото было не узнать. Ничто не напоминало ту коротковолосую, мальчишеского вида девочку — перед нами стояла одетая в тёмно-зелёное платье женщина, чьи светло-каштановые волосы разбавляли две седые пряди, а на лице уже начали скапливаться морщины. Медицина улучшала здоровье так, что сотней прожитых лет уже никого не удивить, но косметические процедуры оставались абсолютно добровольным выбором.

— Приветствую вас, Мисака-сан, — Кора поклонилась и я тоже. — Это мой стажёр, Алёна Кривцова, я предупреждала вас о ней.

Меня оформили как стажёра и даже выдали ту же форму, что сейчас на Коре. Во избежание вопросов.

— Приветствую, агент Орват. Приветствую, агент Кривцова, — Мисака тоже поклонилась, абсолютно спокойно. Казалось невозможным, что когда-то она была агрессивным подростком. — Прошу прощения, но вам придётся подождать моего мужа. Личные вопросы. Могу я пока что угостить вас чаем?

* * *

Безоконное Задние после исчезновения своего хозяина самостоятельно законсервировалось и создало внутри лабиринт с ловушками, в том числе нацеленными на конкретные силы эсперов.

В прошлом этот лабиринт пал через три дня после нашей с Алистером битвы. В него ушла целая группа чуть ли не всех выживших эсперов, включая Тому и Мисаку. Многие остались внутри, но остальные прошли лабиринт и вынесли все материалы Алистера. Включая материалы об эпидемии "жабного горла".

Но о "брюшном листе" в них ничего не оказалось, а его последствия почти добили Академия-сити, в будущем сделав именно его флагманом медицинского развития и его продвижения в остальном мире — во избежание. А Безоконное Здание неведомым путём законсервировалось вновь.

Вопрос о том, чтобы снова взломать эту консервацию, обсуждался в том числе на уровне ИнтерГпола. Однако здание ничем не грозило внешнему миру, и потому решение откладывалось до появления весомого повода.

Который в итоге образовался.

* * *

Академия-сити прерватился в высотный город. Мы буквально с посадочной площадки перешли в один из небоскрёбов, там по жутко скоростному лифту сначала поднялись, затем переехали в другой. Я по пути хотела было посмотреть вниз, но от такой высоты просто закружилась голова и ничего конкретного не увидела.

Вскоре мы прибыли в апартаменты Мисаки. Она не пустила нас дальше гостиной, но мне и этого оказалось достаточно. Потому как внимание сразу привлекла стоявшая на огромном комоде фотография.

Счастливая пара — Тома, заделавший себе строгую причёску, и Мисака, опустившая длинные волосы. Оба взрослые, оба держат в руках по младенцу, оба счастливо улыбаются.

— Детей, к сожалению, не пригласим, — улыбнулась Мисака, заметив мой взгляд. — Осака сейчас в Мельбурне, Ёкава в Петербурге. А Аказава в школе.

Я тоже улыбнулась ей, не стала комментировать. Фотография счастливая, но я прекрасно понимаю, какая боль стоит за этим счастьем.

По сути, Мисака оказалась единственной выжившей кандидаткой. И это очень большой вопрос, была ли она до этого однозначным первым номером для Томы. Но даже если и нет, они всё равно сумели дотянуться до лучшего будущего, это главное.

Ещё бы надеяться, что если действительно последую назначенной судьбе, то не испорчу их лучшее будущее.

— Вы всё-таки не пойдёте с нами, Мисака-сан? — Кора тем временем уселась в обитое атласом кресло и потянулась к небольшой чашке с уже налитым чаем.

— Тома упросил меня не идти, — Мисака села в такое же кресло, и я поспешила также занять своё место. — Однако я постараюсь отслеживать вас и, если что-то пойдёт не так, вытащить.

Я аккуратно, дабы не обжечься, отпила чай. Кора просила меня без особой нужды не выступать и держаться застенчивым стажёром; я полностью соглашалась, ибо ещё ляпну что-нибудь, что стажёр не должен знать, и весь временной континиум улетит в никуда.

— Я надеюсь, что всё-таки не пойдёт. Прочла описание тех ловушек, что были в прошлый раз, и продумала, как с ними работать, — мне бы такую уверенность в себе, что демонстрировала Кора. — Даже если они обновились.

— Мы уверены, что обновились. И теперь жалеем, что ранее не озаботились этим как следует, — Мисака лишь покачала головой. — Могли бы хоть примерно разведать.

— У вас слишком много ресурсов на восстановление и развитие города ушло, чтобы их ещё на ползанье по всяким башням выделять, — Кора не стала придираться. — Справимся и так. Тем более что Алиса наверняка к нам присоединится, путешествие по лабиринту с ловушками она при всём нежелании не пропустит.

— Хм, — Мисака отпила чаю. Кажется, она не была столь уверена в качествах Алисы. — Честно говоря, я последние пару дней наблюдала за Безоконным Зданием, но не отмечала ничего странного. Не с утра до ночи сидела, разумеется, но и камеры ничего не фиксировали.

— Вы не желаете, чтобы мы шли туда? — тон Коры сменился моментально, перескочив с дружелюбной подруги к насторожившемуся спецагенту. Мисака дёрнула плечом.

— У меня очень много плохих воспоминаний об этом, — и слегка сгорбилась. — Битва при Хогвартсе уничтожила вакцину, Даша тоже погибла, нам пришлось собрать всех оставшихся, способных сражаться дальше, и попросту вломиться внутрь, не имея времени на подготовку. Каждый шаг полон неизвестности, каждый сантиметр башни враждебен, и ладно там просто струи огня или лазеры... а вот когда начались игры с пространством, когда Гунха исчез у всех на виду, но мы продолжали слышать его крик...

— Не надо больше, — Кора сменила тон обратно, отставила чашку и аккуратно коснулась руки Мисаки. — Я понимаю, с чем нам предстоит встретиться, Мисака-сан. Но если мы не схватим Алистера Кроули, то более чем вероятно, что ужас вернётся вновь. Всё-таки магия осталась в мире, пусть даже крохотным сгустком в сравнении с прошлым, и он вполне может не успокоиться, пока не уничтожит всю её.

Мисака немного посидела с будто устремлённым в никуда взглядом, а затем посмотрела на Кору и улыбнулась.

— Да, — она вновь потянулась к чаю, но теперь выпила сразу пол-чашки. — Простите, пожалуйста. Я даже после стольких лет не могу забыть ту осень и ту зиму. И мне не очень хочется возвращаться к прошлому.

На меня обе не обращали внимания, но я и не требовала. Наоборот, это давало возможность без отрыва на разговоры наслаждаться чаем и думать о том, что после возвращения в прошлое на штурм Безоконного Здания нужно обратить пристальное внимание.

Запомнить и записать, какие именно ловушки будут, познакомить с ними ребят, дабы заранее проработали тактику. Время если и изменится, то само себя вылечит, я же не собираюсь игнорировать боль во взгляде сидевшей напротив Мисаки.

* * *

Кора уточняла, что мы отправимся в Безоконное Здание как можно быстрее, но я отчего-то решила, что это "быстрее" наступит завтра, а до этого пройдёт разведка и составление тактики.

Однако нет — солнце ещё высоко, а мы уже стоим на самой башне. Вниз так и не спустились: по словам Мисаки, на поверхности практически никто не жил, а всё пространство использовалось под лаборатории, теплицы, строительные площадки и прочее. И то ими в основном занимались роботы.

Роботы же суетились неподалёку, аккуратно прорезая крышу зелёными лазерными лучами, вырывающими прямо из их небольших цилиндрических тел. При этом они активно спорили, кто куда должен целиться, и даже скандалили слишком приятными для этого голосами. Мисаке пришлось усовестить их, причём всё обошлось без единой молнии с её стороны.

— Нам так-то всё равно, откуда входить, — тем временем пояснял Тома. Он от фотографии отличался в первую очередь блестящей лысиной, но носил её с достоинством, а улыбка до сих пор очаровывала. — Надеюсь, будет лучше так, потому что в прошлый раз мы почти отсюда и вышли.

— Если система ловушек обновилась, то вполне возможно, что нам придётся теперь до низу идти, — покачала головой Кора.

— Почти наверняка придётся, — Тома слегка прикоснулся к своей правой руке. Разрушитель Барьеров всё ещё был там, пусть даже работы для него до сих пор не находилось. Не считая постоянного истребления удачи, разумеется, хотя Мисака в разговоре обмолвилась, что с годами это значительно ослабло.

— Может, всё-таки пригласить ещё кого-то? — она вернулась к нам, а получившие втык роботы заработали активнее. — Втроём туда, когда мы в прошлый раз целым отрядом еле-еле...

— Алиса наверняка присоединится по пути, — Кора говорила уверенно, хотя мы не встречались и даже не созванивались с девочкой после прилёта в Академия-сити. — И я готова ко всему, что ждёт впереди.

— А вы... — Мисака обратилась ко мне, и я лишь ответила:

— Тоже.

— Ну а я готов всегда, ты знаешь, — развёл руками Тома. Мисака улыбнулась ему и подошла поближе.

— Знаю, — прошептала она, и они поцеловались. — Береги себя там.

Я отвернулась, изо всех сил стараясь не краснеть — и с удивлением увидела, что и Кора тоже. И её щёки как раз запунцовели.

— Вы ещё не внутри? — Милодар скрестил руки. Он отвернуться и не подумал, но Тома с Мисакой посмотрели на него спокойно. Видать, не первая их встреча. — Мы и так потеряли неоправданно много времени, эту башню надо было выпотрошить неделю назад. Месяц назад. Год назад!

— Да бери сразу десятилетие, — хрипло сказали сверху, и мы подняли головы.

Я знала, что будущий Акселератор разъезжает в инвалидной коляске — оказался среди тех двадцати процентов, что выжили после болезни — но и представить не могла, что эта инвалидная коляска смахивает скорее на небольшой самолёт. Даже приземлилась с каким-то утробным звуком, хорошо что огонь ниоткуда не вырвался — и мгновенно трансформировалась в нижнюю часть робота из боевой фантастики, застыв на двух массивных ногах. Сам Акселератор отрастил белоснежные волосы так, что те ниспадали на плечи, и нацепил совершенно безвкусный фиолетовый сюртук.

Глава Академия-сити может позволить себе одеваться как хочет, видать.

— Привет, Акселератор, — и Тома, и Мисака поздоровались абсолютно дружелюбно. — Мы разрешение получили.

— Знаю, я сам его подписывал, — а вот улыбка эспера осталась такой же хищной. — Но подумал и решил, что моя помощь там пригодится. Опять брать на себя отражение всякого дерьма.

— Совсём всё отразить не получится, — Тома сказал это без всякой попытки уколоть, и Акселератор так же спокойно ответил:

— Знаю. Но и что получится — уже хорошо. Тем более что вам двоим лучше бы туда не лезть, а оставаться дома, миловаться и радовать детей.

— Если Алистер Кроули действительно замышляет там что-то недоброе, то нам рано или поздно придётся вмешаться, в любом случае, — грустно усмехнулся Тома, и Акселератор лишь кивнул, более ничего не говоря.

— Агент Орват... и стажёр, — он всмотрелся в меня, прищурился, и я на несколько секунд похолодела. Кто знает, до какого порога Акселератор развился за несколько десятков лет, и не может ли он видеть меня сквозь эльфийскую маскировку. — Не знаю, на кой тебя вообще сюда притащили, но ближайшее время может стать для тебя смертельным, если не станешь слушаться приказов.

— Я стану слушать, Акселератор-сан, — технически я старше их всех, но это точно не тот вопрос, что сейчас следует поднимать.

Роботы теперь временем окончательно справились и прорезали дыру, приподняв огромный бетонный обломок и убрав его в сторону. Мы подошли к ней и заглянули внутрь.

Пустынный серый коридор, ничего более.

— Удачи вам всем, — Мисака вновь поцеловала Тому (на этот раз никто постыдно не отвернулся) и тот шагнул было к дыре, но Акселератор преградил ему дорогу выскочившим из коляски манипулятором. Другим манипулятором он схватился за края дыры и опустил себя вниз, после чего подхватил Тому и потянул за собой.

— Давай, — подтолкнула меня Кора; мы заранее условились, что она будет замыкать группу. Милодар тоже пожелал удачи, попутно пошутив, что страстно поцеловать голограмму отчего-то никто не хочет. Я шагнула к дыре, и уже освободившийся манипулятор потянулся ко мне, неожиданно бережно хватая и утаскивая внутрь Безоконного Здания.

* * *

Роботы будущего были куда важнее обычных железяк. Привитые в них искусственные интеллекты — сразу несколько — справедливо считали себя главными бойцами на фронте восстановления планеты, и потому люди относились к ним как к равным. Даже как к друзьям, в том числе с точки зрения законов. Поэтому взять тех цилиндрических роботов с крыши и пустить вперёд себя разминировать ловушки просто никому не пришло в голову. Кора, когда я задолго до поездки брякнула о такой возможности, несколько секунд смотрела на меня, а затем попросила больше не упоминать о подобном.

Но пока разминировать нечего. Мы аккуратно прошли по пустому, слабо освещённому коридору и вышли в конференц-зал. Стол покрылся толстым слоем пыли, кресла из-за неё же казались серыми. Акселератор сменил позицию так, чтобы оказаться между нами и мебелью, но никакие ловушки не сработали, а за следующей дверью обнаружилась обычная лестница вниз.

— Это немного странно, — мы пока что не стали спускаться и сгрудились на лестничной площадке. — В прошлый раз атаки начались едва ли не с первых шагов.

Сказавший это Тома очень осторожно коснулся перил, прислушался к ощущениям и помотал головой.

— Эксперты ИнтерГпола высказывали предположение, что обезвреженные ловушки могли не восстановиться даже после повторной консервации здания, — голограмма Милодара всё-таки последовала за нами и теперь скрестила руки на груди. — Но я не рекомендую надеяться на это.

— Никто и не собирается, — Акселератор выпустил из коляски манипулятор, который прощупал все ступеньки до последующего пролёта. Безрезультатно. — Идём, нечего стоять на месте.

Коляска вновь выпустила две массивные ноги и потопала вперёд, громыхая на каждой ступеньке. Мы последовали за ней и спустились на три пролёта, каждый из которых не вёл никуда далее.

А вот четвёртый вёл — даже дверь была приоткрыта, вновь заставив нас остановиться.

— Если и там ничего не будет, то придётся поверить экспертам, — высказалась Кора, успевшая вынуть бластер.

— В таком случае позвольте мне, — Милодар прошёл сквозь нас к двери. — Враги и ловушки испугаются бравого комиссара ИнтерГпола.

Препятствовать никто не стал, и мы отправились следом плотной цепочкой. Следующая комната оказалась архивом или библиотекой, с массивными книжными шкафами. Мы покосились на них, ожидая некой книжной атаки — а в следующую секунду устремились к потолку.

Я больно ударилась и даже вскрикнула, а все остальные вытерпели. Голограмма Милодара осталась внизу и задрала голову, уставившись на нас.

— И что это такое? — поинтересовался комиссар; Акселератор вместо ответа вытянул манипулятор и ухватился за ближайший книжный шкаф.

Лучше бы он этого не делал. От первого же прикосновения шкаф рассыпался и книги тоже рванули к потолку, мгновенно сгрудившись плотной кучей — вдалеке от нас, но если направление вновь изменится...

— Игры с гравитацией, — прокомментировал Тома. — Как тогда. Только без острых шипов и языков пламени.

— Либо они ещё прибудут, — Кора уперлась ногами в потолок, выпрямилась и прошла мимо нас. Я могла бы телепортироваться и пройти следом, но Милодар просил не раскрывать свои способности, ибо это могло намекнуть на мою суть.

Только в случае смертельной опасности. Но Кора шагала слишком уверенно для смертельной опасности.

— Нам нужно перекувырнуться так, чтобы вылететь строго в следующую дверь, — Милодар зашагал к ней, а через несколько секунд гравитация опять изменилась. Теперь мы полетели в сторону стены, но Акселератор успел манипулятором подхватить меня и Тому; Кора сделала сальто и приземлилась сама. Книги промчались мимо, приклеившись к этой стене.

— Всё ещё без шипов? — голограмма продолжала игнорировать комнату даже когда часть книг пролетела сквозь неё. — Странно.

— Зато к лучшему, — Акселератор манипулятором дотянулся до двери и приоткрыл её, а затем просто рванул туда, таща нас следом. Кора рассчитала прыжок и столь же точно пролетела в дверной проём.

Там обстановка сменилась капитально: скалистые выросты окружали пропасть с бурлящей лавой. Над пропастью висел, качался и поскрипывал деревянный мост.

— Так, а тут должны вылетать огненные шары и стрелять во все стороны, — стало заметно жарче, и Тома вытер со лба пот. — Плюс ядовитые саламандры.

— Я помню, — прохрипел Акселератор; манипулятор вытянулся в сторону пропасти, но лишь покачивался в воздухе. — И не вижу никаких шаров саламандр.

— Такое впечатление, что полосу препятствий кто-то прошёл до нас и многое вырубил, — согласно кивнул Тома.

— Оставив лишь мелочь, с которой и ребёнок разберётся. Или усыпляют внимание, надеются, что мы расслабимся.

— Не могла Алиса всё это проделать? — тихо спросила я Кору, та пожала плечами.

— Я бы не удивилась, но для Алисы всё же крупновато, — она прошла к пропасти, остановившись неподалёку от края, и заглянула туда. Лава оставалась приятно мирной, без всяких языков пламени, грозящих пережечь мост. Тот всё ещё качался и поскрипывал, не собираясь успокаиваться.

— Нельзя оставаться на месте долго, — Милодар также шагнул к пропасти. — Если преступник думает, что хитростью может одолеть агентов ИнтерГпола, то докажем, что он ошибается!

— Подожди с доказательствами, — Акселератор дёрнул манипулятором, и тот пролетел над пропастью, приварившись к камням на том краю. — Расчистили нам дорогу или нет, но я этому мосту не верю. Схватитесь все за коляску, не разыгрывайте канатоходцев.

Мы послушно вцепились — только Милодар покачал головой — и Акселератор въехал на манипулятор. О медленной осторожности и речи не шло, наоборот, коляска рванула так, что меня даже мотнуло в сторону.

И позволило увидеть яркую вспышку сбоку.

Луч света выскочил из неизвестности и прорезал манипулятор почти у края, так что коляска со всеми нами рухнула в лаву — но приземлилась на камни. Нас всех тряхануло, но Акселератор сразу же развернулся, завертел головой и уставился на обрезок металлической руки под нашими ногами.

— И что это было? — спросил он, теперь вглядываясь в сторону вспышки и перемещаясь так, чтобы закрыть нас от следующего выстрела. Кора посмотрела на меня и получила в ответ кивок.

План имелся и на случай, если телепортацию придётся применить.

— Наш стажёр использует новое устройство, позволяющее выпутываться из подобных ситуаций, — Кора же взяла слово. — Сегодня мы его, можно сказать, тестируем. Простите, что не предупредили.

— Мы не предупредили, потому что это крайне секретное устройство, и применять его следует исключительно в крайнем случае, — Милодар опять белоснежно улыбался. — Вам всем потом придётся подписать подписку о подписывании подписки о неразглашении.

Тома и Акселератор уставились на нас, затем переглянулись.

— Ещё что-нибудь секретное есть? — другой манипулятор ожил и подтолкнул нас к двери; больше выстрелов не раздавалось.

— Нет, — Милодар зашагал сам. — Разве что когда пригодится.

* * *

Следующее помещение даже не пыталось скрыть обезоруженность: внушительные секиры свисали с потолка застывшими линиями, а проход между ними вёл к очередной двери.

— Для сравнения, — сказал Тома. — В прошлый раз мы примерно в это же время пересекали кислотное озеро, отбиваясь от гигантских шершней и избегая попаданий молний. Дверей было несколько. Гигантский кальмар уже сожрал Майдоно. И всё это было совсем невесело.

— Я и сейчас не веселюсь, — Акселератор ткнул оставшимся манипулятором секиру, но та нисколько не сдвинулась. — Кто-то издевается над нами в открытую.

— Однако же не собирается убивать сразу, — отметила Кора.

— Ага, всего лишь хотел поджарить в лаве. Либо ваш ИнтерГпол упустил утечку информации об этом секретном оружии, и захотели увидеть в действии, — Акселератор покосился на Милодара, но тот сделал вид, что ничего не услышал. — Либо кому-то зашибись как скучно.

— Микото по-прежнему на связи, — Тома приставил указательный палец к виску. — Она не замечает в здании ничего подозрительного.

— Великолепно, — мы двинулись в путь, очень быстро и осторожно огибая секиры. — Всё просто в порядке.

— Акселератор, ты опять разворчался, — Тома обращался к нему как к лучшему другу, для меня совершенно непривычно. Акселератор же ответил:

— Мне просто всё это не нравится. Уже думаю, что предпочёл бы ещё одну песчаную бурю со скорпионами, тогда бы хоть было ясно, что ждёт нас в конце. А сейчас не факт, что вся эта прогулка вообще увенчается успехом.

— Почему?

— Ну а что ты хочешь сказать, что это Алистер нам дорогу расчистил и ждёт с тортиком извинения?

— Слушай, — Кора очень тихо склонилась ко мне, пользуясь их отвлечённостью. — Ты до сих пор не можешь телепортироваться к Алистеру Кроули?

Я помотала головой. Мы и этот вариант обдумывали в Москве, но у меня ни тогда, ни в Академия-сити не вышло. Хотя по идее должно было, пояс Дэдпула позволял подобное... или нет? Его самого сейчас не спросишь, Дэдпул вроде не попал в списки погибших, но просто исчез в никуда.

Ну или ещё вариант — никакого Алистера Кроули нет, равно как нет ни одного доказательства его возвращения. И впереди, как сказал Милодар, пугающая неизвестность.

— ИнтерГпол неоднократно встречался со случаями, когда в преступниках просыпалась совесть, — пока он говорил всё тем же бодрым тоном, запрещая унывать. — Иногда даже не засыпала обратно. Так что не будем отбрасывать этот вариант как совсем невозможный.

— Ты бы лучше сходил к тому выстрелу, посмотрел улики свежие, — буркнул Акселератор.

— Я сходил, — не растерялся Милодар. — И к слову, всем пока!

Он исчез так неожиданно, что мы все вновь остановились. И уставились на Кору, но та сама удивлённо заморгала.

— Если что-то нашёл, то теперь целую комедию разыграет, — только и смогла предположить.

— Хорошо если не трагедию, — Акселератор двинул коляску, обогнул последний ряд секир и въехал в дверь.

* * *

Теперь мы очутились в джунглях. Очень густых; деревья возвышались над нами столь массивным зелёным покрывалом, что свет солнца пробивался еле-еле, погружая не менее внушающую листву вокруг в предсумеречный полумрак.

— Так, слушайте, вот сейчас будьте очень осторожны, — Кора заговорила встревоженно. — Внимательно смотрите под руки, под ноги, по сторонам, везде. Как можно аккуратнее. Хватайтесь за лиану только когда убедитесь, что это не змея... да всё равно не хватайтесь. Некоторые лианы опаснее змей будут.

— Лианы ладно, — Тома тоже оглядывался испуганно. — А вот плотоядные муравьи, плотоядные растения, плотоядные бабочки...

Я аж поспешила встать поближе к Акселератору; тот взглянул на меня, но ничего не сказал, даже улыбнулся как-то понимающе.

— Огнемёты против всего этого готовы, — из кресла высунулись два баллона и нацелились в сторону зелени. — Благо наконец-то можно не рисковать штрафом за разрушение естественной среды обитания всяких жучков. Шутка.

— Вот не надо шутить в присутствии агентов ИнтерГпола, — проворчала Кора, и мы посмеялись. Шутка не лучшего уровня, но все понимали, что нужно сбросить напряжение.

Которое уменьшилось само, когда через несколько шагов стало ясно, что целей для огнемёта нет. Ни животных, ни насекомых, ни плотоядных растений, идём словно по протоптанной дороге.

Протоптанной дороге...

— Даже стажёр заметила, — Кора уловила мой направленный вниз взгляд. — Вот сейчас стопроцентно можно сказать, что здесь кто-то был.

— Или иллюзия того, что был, — Акселератор вновь не смог просто согласиться. Небольшие щупы серебряными змейками выскользнули из его кресла и начали слепо тыкаться в отпечатки следов, заметные даже при полумраке. Кора тоже наклонилась и внимательно осмотрела особо выпуклый отпечаток, затем немного прошла вперёд и склонилась над следующим. Мне и Томе всё это ничего не говорило, зато мы смотрели вперёд и одновременно остановились, ухватившись за коляску что-то рассматривающего на выскочившем небольшом экране Акселератора.

— Что? — дёрнулся он, но уловил вернувшееся напряжение и нахмурился. Кору не надо было предупреждать, та распрямилась сама.

Впереди, шагах в десяти, стояла особенная темень. Словно художник капнул чёрной краски в надежде на мудрёную интерпретацию напыщенным критиком. Тьма не шевелилась, как и всё вокруг, но я при взгляде на неё ощущала дикий ужас.

— Акселератор, — прошептала Кора. — Пусть даже ветра нет, но лесным пожаром ты нам только хуже сделаешь.

— Отклоню векторами, — сказал эспер, однако вместо огнемётов вытянул вперёд указательный палец и слегка повращал им по часовой стрелке. От этих движений мигом образовался небольшой смерч, послушно двинувшийся вперёд и швырнувший во тьму горсть листвы.

Тьма сорвалась с места и исчезла столь неожиданно, что выстрел успевшей среагировать Коры прошёл метрах в десяти, бесцельно пронзив массивный ствол.

А затем лес словно вскочил по звонку будильника — заругался, зашелестел, пришёл в движение. И резко потемнел, словно нечто привело друзей. Мы быстро встали спина к спине: Кора водила бластером во все стороны, Тома сжал кулаки, Акселератор приготовил третий огнемёт, я же могла лишь принять боевую стойку и проклинать свою двоякую беспомощность.

Тени шмыгали вокруг нас, звук из бессмысленного гомона стал хихиканьем уверенного в себе психопата. Мы не двигались с места и не пробовали атаковать, но и тени только хихикали, резкими прыжками появляясь на доли секунд и вновь исчезая.

— Местные обезъяны, — заключил Акселератор через пару минут. — Кривляются и орут, но при первой возможности упрыгают куда подальше. Идём.

Он двинулся далее по дороге, но тьма никуда не ускакала. Хихиканье вновь перешло в невнятные звуки, а парочка теней прошмыгнула столь близко, что эспер указал на них огнемётом.

И в джунглях тут же вспыхнули два факела. Тени при виде их завопили что-то совсем невнятное и шарахнулись в стороны. Мы все повернулись туда (только Кора охраняла тыл) и уже через несколько секунд поняли, что факелы несут люди.

Алиса и Пашка выбежали к нам и бросилсь с распростёртыми объятьями, но влетели в гигантские стеклянные колбы, выскочившие из удивительно многофункциональной коляски.

— Кора? — оба даже не успели повернуться, как колбы захлопнулись. Кора, продолжая удерживать бластер, подошла к ним и прикоснулась к колбе с Алисой.

— Вы могли заразиться тут чем-то, — быстро сказала она, ежесекундно смотря по сторонам. — Эти тени могли овладеть вами. И вам точно нужна хоть какая-то медицинская помощь.

Алиса и Пашка действительно выглядели измождёнными, лица у обоих покрылись грязной коркой, красные комбинезоны частично порвались и в прорехах темнели свежие порезы.

— А самое главное — вы можете оказаться не теми, за кого себя выдаёте, — мы вновь зашагали, благо тени куда-то делись. — Как в прошлый раз.

— Хорошо, что мы тогда уже все параноили, — проворчал Акселератор, переворачивая колбы параллельно земле. Небольшие шприцы просунулись внутрь и укололи обоих в вену.

— Тогда сразу... — Алиса тут же зевнула. — Мы тут уже дней пять...

И заснула. Пашка тоже заснул, а мы посмотрели друг на друга.

— Значит, игры со временем тоже начались, — прокомментировал Тома. — Всё-таки лёгкой прогулка не будет.

— А вот теперь я этого не хочу, — мы замерли, увидев, что дорога выводит к ещё одной двери. — И что это за тени? В прошлый раз их не было.

— В прошлый раз абсолютно всё было хуже теней.

— Вот именно, — Акселератор протянул манипулятор к двери. — Оставили лишь безобидных клоунов или нечто на них похожее. Похоже, кто-то действительно прошёл здесь до нас и как следует прибрался за собой. Ну или здоровски вяжет иллюзии.

— Если прошёл, то миновал Алису с Пашкой, — кивнула Кора на колбы, которые Акселератор приподнял, дабы влезть в дверь.

— Он необязательно проходил прямо перед нами, — мы пошли за покатившейся коляской — и тут она развернулась, выпалив струю огня.

Однако бесшумно рванувшая к нам тень ускользнула от атаки и врезалась в меня так, что на секунду дух выбило вместе с мыслями. Я успела понять, что от толчка пролетаю сквозь дверь, попыталась телепортироваться обратно — но дверь захлопнулась и лишь больно ударилась в неё лбом.

Сжалась на месте от сильной боли, но сразу заставила себя выпрямиться и обернуться в сторону комнаты.

Темно. Темнее джунглей. Я даже не вижу, где нахожусь. Никаких очертаний, шевелений, образов, комната словно состоит из темноты. Однако звук есть, звук крадущейся кошки, шуршащей всем на своём пути.

— Хррррр, — звук прервался рычанием как раз в момент, когда я вновь дёрнула заблокированную дверь. — Мы знаем твой запах. Мы уже годами не чуяли твой запах. Ты вышла навстречу нам?

Я похолодела и прижалась к двери, словно это могло помочь. Из всех вариантов...

Крупная фигура обозначила себя, сверкнули белым невероятно острые и длинные зубы, а длинный язык проскочил между ними и начал щупать воздух.

— Мы нашли тебя, Даша, — зелёная слюна закапала с языка шипящего Венома. — И мы голодны.

* * *

Я телепортировалась прямо во тьму.

Оказалась лицом к двери и увидела, что прыгнула не зря: чёрные выросты из тела симбиота ударили прямо туда, где только что стояла. Веном завертел головой, посмотрел в мою сторону и оскалился.

Я включила стелс-поле, но против Венома оно... зато перемещение бесшумное, нужно телепортироваться каждую одну-две секунды в случайном направлении, и тогда не поймает. Белая дверь служит ориентиром в бесконечной тьме, уже поглотившей рванувшего Венома.

Я после пары телепортов вернулась к ней и попробовала открыть, но та не поддалась. И времени возиться не было: уже через пару секунд после моего исчезновения Веном почти набросился на дверь всей своей массой, зло зашипел и вновь слился со тьмой.

Итак, варианты.

Веном существует и вне иллюзии Таноса. Плохие новости — Карнаж почти наверняка тоже. Новости ещё хуже — не может ли всё это оказаться большой и подробной иллюзией?

Может.

Но пока лучше думать как о реальности. Ибо даже если иллюзия, то мне из неё не выбраться просто так. А если реальность, то нужно как можно быстрее отделаться от симбиота.

Он меня знает. Скорее всего, также втянулся во всё это пандемийное противостояние. И вряд ли на моей стороне, ибо сейчас хочет сожрать. Но зачем вообще? Заболеть он и его хозяин вряд ли смогут, сражаться за будущее Земли не захотят. Может, Веном выступил против Человека-Паука, тот оказался на моей стороне и всё заверте...

— Дашааааааа... — шипение Венома растянуло последнюю букву почти до крика. — Мы чуем тебя. Мы ощущаем тебя. Бежать бесполезно.

За десятилетия многое могло измениться, и всё же: Веном не гуляет в таком мускулистом виде сам по себе. Только завладев чьим-то телом — и чьим, интересно?

— Дашаааааааааааа!! — он взвыл ещё протяжнее. — Почему ты убегаешь?

— Ты меня съесть хочешь! — крикнула я и сразу телепортировалась подальше, так что следующее шипение еле услышала.

— Съесть? Мы не хотим тебя есть! Мы просто голодны!

Я ещё раз телепортировалась, но насторожилась. Не хочет? Мы что, оба вляпались в комедийное недоразумение?

— Ты по-прежнему никому не доверяешь полностью, — Веном вновь запрыгнул на дверь, но теперь выпрямился и застыл. Для человека с оружием был бы лёгкой целью. — Но мы хотим помочь.

— Как именно? — я и сейчас телепортировалась после вопроса. Веном дёрнул головой, уставился во тьму и прошипел:

— Ты спасла нам жизнь. А мы не сумели спасти твою жизнь от Алистера Кроули. Мы подумали, что без проблем перенесём это, но затем уловили твой запах, уловили бандитов, желающих попасть сюда, в обитель Алистера Кроули. Мы захватили их, и поняли, что Карнаж сделали это раньше. Мы победили Карнажа в одном теле, но они сбежали сюда в другом. Они всё ещё где-то здесь, но и ты здесь, и твои союзники здесь.

— Подожди, — сейчас я рискнула не телепортироваться, но Веном не воспользовался этим. — Двое бандитов... случайно не Крыс и Весельчак У?

— Крыс, да, мы сидим в нём. Тело часто менялось, приняло нас легко.

Так... два заклятых врага Алисы зачем-то решили вломиться в Безоконное Здание. После их подчинил себе Карнаж. Веном также влез, ибо учуял меня и решил исполнить давний долг по спасению жизни... Веном исполнить долг перед человеком? То ли я как-то масштабно его спасла, то ли ничего не понимаю.

— Это ты обезвредил ловушки?

— Мы ели саламандр и саранчу, отвратительно. Пробовали съесть тень, но она невкусная. Только напугали.

То есть не он? По крайней мере не всё. Так...

Что-то мог сломать и Карнаж в теле Весельчака У. За неимением вариантов — именно они стреляли в нас тогда над лавой. Но странно что только стреляли, а не устроили резню. Испугались Акселератора? Или...

Карнаж ведь может подчинять себе других людей. Что если...

Алиса и Пашка! Вряд ли тени могли порвать их комбинезоны и оставить серьёзные раны... ну да, одна меня боднула на высокой скорости — спеша умилоствилить испугавшего их Венома? Но даже так я не вырубилась, а мой комбинезон остался цел...

Алиса и Пашка во власти Карнажа, однозначно.

А раз так, то и остальные в опасности. Акселератор если только в пролёте, но кто знает, что Карнаж может сделать с его коляской, насколько обездвижить и остановить.

— Ты только в Крыса вселился? — уточнила я, и Веном ворчливо подтвердил. — Хорошо, тогда... что дальше?

— Мы учуяли твой запах, — повторил он. — И нашли тебя. Теперь надо убить Карнажа и выбраться.

— Да, но... я здесь не просто так. Я... — что именно ему можно сказать? — Я ищу сведения об этой вакцине. Сама не знаю, что точно, но что-то найти надо. Можешь помочь?

Веном поворчал, а затем спросил:

— Это выплатит долг?

— Абсолютно, — заверила я, и Веном хищно ухмыльнулся.

А затем развернулся и как следует ударил по двери.

* * *

Фильм про Венома, в отличие от Дэдпула, мне посмотреть не удалось. Удовлетворилась отзывами в Интернете, которые особо не хвалили, но подметили неожиданно понравившийся мне момент.

Что Веном — лузер для других симбиотов.

Это выглядело глупо, особенно после моего небольшого знакомства с комиксами. Устрашающий, грозный, кажущийся непобедимым для Человека-Паука и едва не пробудивший его тёмную сторону Веном — всего лишь лузер.

Глупо, но мне понравилось.

Понравился сам факт того, что у накачанных монстров-людоедов имеется социум, и что в этом социуме есть свои лузеры.

И мне как-то даже думалось: смог ли бы такой лузер, как Веном, сойтись с лузерами других рас? И что бы из этого вышло?

Ибо с человеком, судя по обзорам фильма, он подружился.

* * *

Веном всё-таки вышиб дверь, и я рискнула к нему приблизиться. Нападения не последовало, и мы оба прошли далее.

Джунгли исчезли. Перед нами предстала бушующая река, от одного берега которой к другому вела россыпь плоских камней. Очевидно, по ним полагалось прыгать.

Я поглядела на Венома, а затем просто телепортировалась на тот берег. Симбиот же бухнулся в воду и поплыл. Вокруг него что-то заискрило, но Веном дёрнул головой, челюсти пару раз щёлкнули и всё стихло. На сушу он выбрался с исчезающим в пасти рыбным хвостом.

— Всё ещё голоден, — проворчал Веном, чавкая. Я прошла к следующей двери, стоявшей прямо между деревьями, и толкнула её.

Заснеженная гора. Веном превратился в санки и мы скатились вниз, подлетев на крутом гребне прямо в дверь.

Болото. Телепортировала теперь и его.

Пустыня, с песчаными вихрями на заднем фоне. Они и не подумали заметать цепочку следов, минут через пять приведшую нас к выросшей посреди бескрайних барханов двери.

Вновь река, на этот раз с диким штормом. Веном перевоплотился одновременно в лодку и зонтик, а течение увлекло нас за собой и выбросило в дверь.

Всё это было неприятно — но не более. До тех угроз, что выписывал Тома, попросту не дотягивалось.

* * *

Выбросило нас теперь в больничный коридор. И не американской либо японской больницы с экрана, — нет, нас мигом окружил выворачивающий аромат российской действительности, сотканный из мочи и спирта.

Точно такой же запах был в той больнице, где я лежала. Где узнала, что моя левая рука перестала работать, как думалось, навсегда. Даже сжала и разжала кулак, убеждаясь, что лечение не отменилось.

— Брррвфхх, — Веном проворчал как-то совсем неприятно. — Нам надоело здесь бродить! Мы сейчас сломаем стену и пойдём напрямик!

— Стой, стой, подожди! — я едва не схватила его, но симбиот сам остановился и уставился на меня выпученными белыми глазами. — Это ведь, я думаю, смежные отсеки, каждый со своими условиями, и если ты сломаешь стену между ними, то, ну... река теперь хлынет сюда.

Веном посмотрел на стену и на меня. Снова на стену и на меня.

— Что предлагаешь? — шипел он разочарованно, явно надеясь покрушить.

Что предлагаю... а что я предлагаю? Если продолжить путешествие, то ещё неизвестно, сколько мы будем переходить из комнаты в комнату. Если попробовать найти Кору, Тому и Акселератора... странно, что они меня не нашли через Милодара. А раз Карнаж действительно тут...

— Слушай, — я посмотрела на симбиота. — А долго ты тут вообще гуляешь?

— Третий день, — он вновь уставился на стену. Третий день... Алиса говорила, что уже пятый день тут, если только Карнаж не заставил солгать... Мы же первый...

Что-то ничего сообразить не могу. И никто не вламывается указать дальнейший путь. Может, действительно сломать стену? Или...

Мы в своеобразном лабиринте. И... и прошляпили главное правило лабиринта — оставлять за собой пометки на случай, если пойдёшь по своим же следам. Правда, у меня не было чем делать эти пометки — не карандашом же из сумочки, выдержавшей с честью все перепетии — но вот у Венома...

— Слушай, ты случайно не оставлял части себя в предыдущих комнатах? Просто на всякий случай?

— Нет, — симбиот вновь уставился на меня.

— Но оставить сможешь?

— Да.

— Тогда... тогда давай мы пройдём ещё немного комнат, и ты оставишь в каждой часть себя. Затем прислушаемся... ты ведь можешь прислушаться к этим частям?

— Да.

— Прислушаемся и по ним оценим путь. Вдруг кто-то пойдёт за нами, или комнаты изменятся после нашего ухода, или... ну, хоть что-то.

* * *

Вселенную Магического Индекса я в основном изучала по её википедии, благо уровня английского хватало для понимания. Абсолютно всё не изучила, уж слишком там много и частью непонятно, но вторжение в Безоконное Здание частью зацепила.

Оно мне и запомнилось как здание, состоящее из ловушек. Видимо, это наложило отпечаток на итог — но если в каноне ловушками занимался Алистер и создавал их под обстановку, то здесь они просто были и получились... как получились.

* * *

И следующие комнаты это особо не исправили. Какие-то проблемы могла принести лишь тропа, скрывавшая листвой ямы с кольями. Даже это выглядело опаснее пушистых шариков, прыгающих под ногами.

Такое впечатление, что мы всё-таки подбирались к цели — столь непозволительно снизилась сложность. И никто не шёл следом, как докладывал Веном, прикреплявший чёрные плюхи сразу в нескольких местах, одна из них даже обвила пушистый шарик.

Вопреки всему я беспокоилась. Тома, Кора и Акселератор вполне могли свернуть на куда более сложный путь, а то и предпринять что-нибудь эдакое, дабы отыскать меня. Карнаж не подаёт признаков жизни. И вообще неизвестно, что ждёт впереди.

Мы зашли в очередную комнату — просто пещера с небольшим озером, и всё — Веном метнул чёрную плюху в сталагмит, сразу напрягся и злобно зашипел. Я мигом вошла в стелс-режим, огляделась — но ничего не увидела.

— Кто-то пожрал нас там! — Веном аж заорал. — Кто-то идёт по нашим следам и жрёт!

— Постой! — крикнула я, когда разъярённый симбиот дёрнулся ко входу. — Это наверняка Карнаж, больше некому! И он ждёт, чтобы ты прибежал к нему, прямо в ловушку!

Веном полностью проигнорировал сказанное и врезался в дверь всей массивной тушей. Та не поддалась, даже не треснула и после того, как чёрный кулак дважды попытался пробить непрочное на вид дерево.

— Ну и, даже если ты её выбьешь, то наверняка попадёшь в какую-то другую комнату, и вы разминетесь.

Этой фразе Веном внял — развернулся и уставился на меня, затем пошевелил языком так, словно еле сдержался от плевка в дверь.

— Что предлагаешь? — и чуть-чуть успокоился.

— Устроить ловушку ему. Он продолжает есть твои... э...

— Да.

— Значит, придёт сюда, и мы его атакуем, — Веном атакует, от меня толку никакого, но вдруг что придумаю. — Из засады, скрытно. Скажем, — я ткнула пальцем в висящую на сталагмите плюху, совсем забыв, что Веном меня только слышит и чует. — Ты можешь сюда добавить что-нибудь против Карнажа? Чтобы он сожрал и тут же поплохело?

— Да, — ему и не потребовалось видеть меня для понимания.

* * *

Итак, Веном вновь часть меня.

Хотя теперь не столь сильно, всего лишь обволок тонкой плёнкой. Мы оба прикрепились к потолку пещеры и внимательно смотрели вниз.

Какое-то время пришлось ждать. Затем дверь отворилась, и внутрь сразу влетели рассекающие воздух алые щупальца. Они прошлись по всей площадке, разломали сталагмиты и сталагниты, брызнули на камни дорожками крови и лишь затем успокоились, втащили внутрь тело.

Карнаж поневоле перенял черты Весельчака У, и сейчас походил на низкий пузатый бочонок. Картинка наверняка бы вышла смешная, но реальность демонстрировала громадные клыки бочонка вместе с никуда не девшимися щупальцами.

Мы оставались недвижимыми, так что Карнаж не учуял нас. Зато учуял плюху Венома, всё ещё торчащую на сталагмите, и подошёл к ней. Пару секунд смотрел, а затем резко нагнулся и проглотил её вместе с камнем.

Тут же взвыл — чёрные шипы пронзили его чуть ли не по всей площади. Веном мгновенно сорвался с потолка и сокруишл ударом кулака, а затем схватил за дёрнувшиеся щупальца, раскрутил и бросил в сторону.

В сторону уже телепортировавшейся меня.

Плёнка вытянулась в гигантскую пасть, одним укусом проглотившую Карнажа. Отсечённое челюстями щупальце рухнуло на камни и запрыгало как рыба на суше. Я отступила от него, а Веном подхватил и мгновенно закинул в глотку.

— Не трепыхайся, — прошипел он, подходя ближе. — Мы ещё не съели их.

Карнаж действительно не умер — и как раз трепыхался, гигантская пасть ходила волнами во все стороны, но уже сомкнула челюсти и активно жевала. От этих звуков даже немного затошнило.

Слишком затошнило.

Настолько затошнило, что захотелось прямо сейчас блевануть. Я открыла рот — и вместо рвоты наружу вылезло алое щупальце.

Веном атаковал сразу же, но щупальце ещё быстрее обхватило его за шею, подняло в воздух и приложило об острые камни, затем ещё и ещё. Пасть заходило ходуном, её как раз вырвало кровью... кровью Карнажа...

Я упала на колени, чувствуя, как в голову лезут чужие... мысли...

Как же я всех ненавижу.

Родителей, что никогда не понимали меня.

Мир, сделавший меня одинокой.

Посмертие, подсунувшее какое-то непонятное приключение.

Ангела-Уихару, что вместо заслуженного рая решила меня наказать.

Ненавижу. Всех их ненавижу! Долго ещё я буду так странствовать, сама не понимая зачем? Долго скакать во времени и пространстве, абсолютно беспомощная, с идиотскими ограничениями?!

Ненавижу!!!

Чёрную плёнку содрали с тела, и её место заняло окровавленное месиво. Месиво симбиота, что единственный меня понимает. Знает, что такое ненависть, и может помочь воплотить.

Просто убить всех. И тогда станет легче, гораздо легче.

Убей, наслаждаясь их криками. Убей, чувствуя их страх. Убей, вдыхая их беспомощность.

Убей, убей, убей!

Ты уже убийца! У тебя уже отняли рай! Так создай его сама!

Карнаж зашипел внутри моего разума, и я увидела две фигуры, вошедшие сквозь дверь. Две... слишком знакомые...

Всё это неважно! Друзья или враги, кто угодно, все они заслуживают страданий, заслуживают умереть!

Так убьём же их!

* * *

Веном оторвали щупальце, пытающееся задушить их, отбросили в сторону и ринулись на нас. Эти лузеры надеются на победу, и мы уже устали с ними возиться. Поэтому схватили двумя новыми щупальцами и швырнули в озеро.

Выкарабкаются — мы просто разорвём их надвое, унизим, оставим оплёванными. Как всегда. А пока займёмся людишками.

Один из них исчез, и мы его не чуем. Но это неважно, люди вечно хитрят, лишь оттягивая момент своей смерти. Пусть развлекутся, мы также развлечёмся.

Тем более что второй человек тут, наставил на нас пистолет — вот смешной! Мы даже посмеялись, оскалив окровавленную пасть. От смеха проголодались и рванули к нему перекусить.

Человек выстрелил — и волна звука объяла нас. Мерзкого, невыносимого звука! Мы заорали, ударили наобум, но человек очень быстро ушёл от удара, выстрелил вновь и теперь не останавливался.

Веном налетели, схватили за горло, но мы вцепились в него со всей яростью. Как они надоели! Убить, всех убить! Мы подняли тело Венома над головой и напрягли мускулы, пытаясь разорвать его — но человек опять выстрелил мерзким звуком!

Мы не выронили Венома, и позволили щупальцам атаковать человека, но тот вновь ушёл. И вновь выстрелил, теперь огнём! Жжётся, нестерпимо жжётся! Мы сковали Венома в тюрьме нашей плоти, вырастили ещё две руки и уставились на бегающего человека.

Это же... Кора Орват. Высокая, красивая, длинноногая, одна из лучших агентов, от наших атак уворачивается, стреляет мерзким звуком. Как же мы её...

Как же мы её ненавидим!

Десятки щупалец потянулись убить Кору, но та вновь отскочила. Мерзкие людишки, какое право они имеют тягаться с нами! Заполнить собой всю комнату, вселиться, подчинить, сломать!

Убить!

Теперь мы уклонились от звука, рванули с места, раскрыли множество пастей. Но Кора выстрелила навстречу им из другого бластера... огонь!

Эта дрянь знала, что мы будем тут! Знала и ничего не сказала! Они всегда ничего не говорят, и как же мы это ненавидим!

Убить! Убить, чтоб знала, как нас обманывать!

Кора продолжала стрелять звуком и огнём, но пускай! Ни она, ни трепыхающийся Веном неспособны нас одолеть! Никто не победит Карнажа!

Мы рванули всей своей плотью, но словно застряли. Щупальца бессильно тянулись, пытаясь схватить человека, но отдёргивались, не могли схватить и пожрать.

Ещё один мерзкий человек!

Двое людей!

Мы не поворачивали голову, но и так видели их, взявшихся из ниоткуда. И ощущали, как от урода в коляске идут невидимые нити, перехватывающие всего нас. Все, даже мелкие щупальца, которые мы старались прятать и незаметно ткнуть ими в шеи врагов.

Почему этот урод не сдох, когда мы запустили болезнь? Как осмелился выжить? Уничтожить его коляску, заставить ползать, пресмыкаться перед нами!

Мы завопили, оглушая самих себя, но не могли вырваться, не могли даже пошевелить хоть одной частью тела. Веном извернулись, выскочили из нашего ослабевшего захвата, вцепились в горло, и мы могли лишь стонать от бессильной ярости...

Невидимые путы пришли в движение, но теперь начали отдирать нашу кровоточащую плоть. Мы орали, пытались дёргаться, пытались высвободиться, но никак не могли.

Всё равно их всех ненавидим! Всё равно всех убьём! Всё равно я... я... я не хочу, не буду, это не моё... мы ненавидим... но я нет... я... помогите... кто-нибудь, помогите!

И помощь пришла.

Часть моей руки уже освободилась от Карнажа, и в обнажившуюся кожу вонзился шприц. Очень бережно вонзился, ведомый опытной рукой...

Моей рукой.

— Не беспокойся, — улыбнулась мне я сама. — Ты примерно через минуту заснёшь, а когда проснёшься, то всё уже будет в порядке.

Наверное, куда меньше минуты — глаза уже слипались, ещё держащаяся клыкастая челюсть раскрылась для могучего зевка. Однако следующую фразу я хорошо услышала:

— И прости, что так вышло. Но мы вынуждены были ждать, пока Карнаж не захватит тебя.

Обдумать это уже не успела — закрыла глаза и провалилась во тьму вместе с последними проблесками ненависти ко всему живому.

* * *

И опять две подушки.

Вообще очень мягко, уютно и светло.

И мокро.

Я вытащила руку из-под лёгкого одеяла, прикоснулась ко лбу и поняла, что вся пропотела. И обе подушки уже мокрые. И...

— А, так вот сейчас ты проснулась? — радостно сказали рядом. — Сейчас, совсем немного подожди.

Губка легла на лоб и сразу начала вытирать, я аж глаза закрыла. Немного больно, но терпимо. Через минуту губка убралась, и теперь я села на кровати, внимательно рассматривая...

Себя.

Отчего-то подумалось, что совсем не выгляжу уродиной. Конечно, это я из будущего, многое должно измениться — но полнота небольшая, даже еле заметная, грудь есть, волосы вроде нормальные... в белом медицинском халате и вовсе симпатично выгляжу... до Коры, конечно, ещё несколько уровней, но и не уродина...

Кора...

— Ты уже стыд чувствуешь, да? — будущая я промывала губку в умывальнике. Похоже, мы в медицинской палате, на мне знакомая полосатая пижама, вон и рядом на столике торчит какой-то прибор, только что пискнувший. Разве что пахнет цветами, сладкими, но не приторными.

— Ты сказала... — я проигнорировала вопрос. Чувствую, разумеется. — Что вы ждали, пока Карнаж подчинит меня?

— Да... — она выключила воду, вытерла руки и вернулась к кровати, усевшись на небольшой стул. — Ты ведь выслушаешь меня? Обещаю, что не буду юлить, всё расскажу.

— Потому что ты должна ответить на любой вопрос, и говорить только правду.

— Именно, — кивнула она. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а затем одновременно засмеялись.

Ох нет, мой смех ужасен. Не лошадиное ржание... вру, всё-таки близко к ржанию.

— Так, но прежде... у меня столько всего произошло, что я забыла, как именно проходила беседа, — хорошо, что она быстро отсмеялась. — Только общую идею помню и пару моментов. Так что...

— Время всё выправит, — сказала я и прислонилась к белоснежной стене.

— Время выправит, — улыбнулась она. — В общем... болезнь "жабьего горла", что самая первая, была вызвана Алистером Кроули посредством Карнажа. Он как-то схватил симбиота и сумел его расковырять в этом направлении. Чтобы тот попадал в тела людей и внушал, что они задыхаются.

— Внушал? Не душил?

— Внушал, — она слегка сменила позу. — Фактически, они сами себя душили. Те, что с очень сильной волей, пресловутые двадцать процентов, выкарабкивались, но остальные...

— И он, получается, внедрил в каждого мага частичку Карнажа?

— Ну не сам со шприцом бегал, естественно. Оформил как вирус, передающийся по воздуху и цепляющий только сверхъестественные создания. Себя с Академия-сити относительно защитил, однако там всё и началось, а затем распространилось по всему миру.

— Ага... — кажется, я начинаю понимать. — И для вакцины с лекарством нужен был человек, в котором Карнаж сидел до этого...

— Симбиота невозможно изгнать навсегда, — она посерьёзнела. — Он цепляется на молекулярном уровне, и очень крепко. Однако поэтому же из крови человека, в котором сидел Карнаж, можно выделить все необходимые для создания вакцины материалы. Вот только Алистер Кроули предусмотрел это, и ввёл механизмы защиты. Создать вакцину из крови человека, заражённого "жабьим горлом", оказалось невозможно.

— Но ты сумела.

— Потому что переместилась во времени.

— Так, — я вновь вытерла пот, а она направилась за губкой. — Нет, подожди, пока нормально. Получается, я переместилась во времени сюда, получила от тебя всю необходимую информацию, вживила в себя Карнажа, вернулась в прошлое, стала тем человеком, чья кровь послужила источником вакцины, а когда Алистер напал, то... та вспышка переместила меня обратно в будущее, на твоё место?

— Полностью да. Но одно уточнение — не меня, нас.

— Ну, нас двое...

— Я неправильно сказала, — она всё же вернулась с губкой, но пока просто села. — Не только меня закинуло в будущее, но и Алистера Кроули. Видишь ли, так получилось, что до всей этой битвы за Хогвартс мы ни разу не встречались лицом к лицу. И он туда прибыл без пяти минут победителем — даже с вакциной и всеми нашими усилиями жертв оказалось невероятно много. Так что когда мы встретились в бою, то он решил поговорить.

— Как заправский злодей?

— Почти. Ему было жутко любопытно, как именно я сумела всё организовать, узнать о его плане и выступить против него. Ну и, — она развела руками. — Пришлось отвечать как есть. В том числе ответить, что, ну... почему именно возникла эта пандемия.

— Подожди, то есть... он знает про то, что мы мертвы?

— Да. Он поверил в это.

— А то... что пандемия...

— Поговори об этом с Дэдпулом, хорошо? Я поговорила с ним, и ты поговори. Дэдпулу точно можно доверять, я же... я, наверное, не смогу.

Я лишь медленно кивнула, понимая, о чём она. Хорошо, оставим это на потом.

— Алистер и переместил тебя?

— Когда я рассказала ему о том, что происходит, то он засомневался. Одно дело желать уничтожения магии в том, что ты считаешь своим миром, и совсем другое в чужом. Он ведь не хочет уничтожить весь мир, даже Карнажа настроил атаковать лишь магов, а тут вполне выходило, что миру конец и придёт. Как-то так, честно говоря, я его до сих пор не особо понимаю, — она улыбнулась. — Так что да, он переместил нас обоих в будущее, прямо в Безоконное Здание. Здесь мы приманили как пиратов, так и Карнажа с Веномом, убедились, что ты и все остальные также пошли штурмовать, расчистили путь так, чтобы никто нигде случайно не запнулся... правда, Алистер не удержался и выстрелил в вас, когда вы над рекой лавы проезжали. Сказал, что все его предали, и не отомстить нельзя было.

— А так, выходит, работал против самого себя из прошлого.

— Временные петли всегда так!

За окном лишь солнце — не уверена, что настоящее. Мы, очевидно, всё ещё в Безоконном Здании, так что да, и солнце и собственно окно.

— Что дальше?

— У тебя — небольшой постельный режим, дабы прийти в себя после Карнажа. За это время мы загрузим в твой планшет все необходимые данные и кое-что расскажем так. Ну а затем в прошлое, спасать планету.

— Я должна буду сделать ровно то же самое? Не смогу предотвратить пандемию полностью, просто вернувшись позднее?

— Увы, — она грустно покачала головой и протянула губку. — Ранее двух часов ночи тридцать первого августа ты не сможешь вернуться. И будет куда лучше, если вернёшься в тот же момент, откуда прибыла — иначе всякие временные проблемы, встреча с собой уже не такая мирная...

— Да, — теперь я губку взяла и вновь вытерла лоб. — Наверняка тут завалю.

— Дело не в "завалю". Алистер Кроули уже начал изучение Карнажа, ему понадобится буквально неделя для того, чтобы начать пандемию. И поверь... мы не сможем хоть при каком раскладе пробиться в Академия-сити и остановить его до начала.

Она пыталась? Я внимательно посмотрела на себя, но решила не спрашивать. И так вижу, что пыталась. Если уж Безоконное Здание в отсутствие хозяина жутко потрепало вторгнувшихся...

— Лучше употребить эту неделю на производство вакцины.

— Да. Полотенце?

— Не помешает, — губка уже вся намокла, и она подала мне полотенце.

— Можем переместиться в ванную, примешь целебный душ, — и сразу же отошла к стойке с халатом. — Я понимаю, что ты даже меня стесняешься, но всё равно лучше помогу, дабы не потеряла сознание...

— Остальные все здесь? Никто не пострадал? И, — я быстро перевела тему и запнулась, сообразив только сейчас. — Весельчак У, он ведь сначала Карнажем был...

— Увы, но Весельчак мёртв.

— А Алиса и Пашка? Они ведь тоже...

— Нет. Они попали сюда едва ли не первыми, но я помнила, что они тут, и проследила. Угодили, конечно, в небольшую временную аномалию, мы как раз не успели ею заняться, и тигром не успели, от которого они еле убежали... — она подала мне халат. — В общем, едва не провалились тут. Но Карнаж к ним не прикасался. Мы проверили, это абсолютно точно.

— Так остальные-то что?

— Тоже здесь, мы им всё рассказали. Плюс Милодар своей голограммой раскусил и обнаружил ещё до того, как Карнаж на тебя напал. Хорошо, что и нас согласился выслушать, и остальным объяснил.

— Дай угадаю, сказал, что ИнтерГпол...

— ...давно знаком с предотвращением временных преступлений, да-да-да!

* * *

Постельный режим растянулся на пару дней, и за это время все успели меня навестить. Алиса и Пашка, лежащие в соседней палате, поделились подробностями нападения тигра ("Как напрыгнет! Хорошо, что Алиса знает, где его щекотать, а то бы в окорок превратились!"). Тома с Акселератором не пострадали и после небольшой беседы (где рассказали кое-что о прошлом) вернулись во внешний мир, пообещав передать Мисаке привет. Кора осталась тут, Милодар также регулярно навещал.

И, разумеется, приходил Алистер Кроули.

Вопреки всему сделанному и вопреки словам будущей меня я не верила Алистеру — Кора тоже. Но пока бывший правитель Академия-сити оставался вне подозрений.

— Мир подчинён вашему разуму, — говорил он, когда остался наедине со мной и будущей мной. — И когда я заглянул в судьбу, то не увидел там места для себя.

Мы предпочли удовлетвориться этим. Благо Алистер не только закачал в планшет сведения обо всех своих прошлых операциях, но и рассказывал нам о них. Всё для того, чтобы я оказалась готова к нашему противостоянию.

Будущая я не отставала. Кое-что из её рассказа меня откровенно поразило, но она сумела убедить, что нужно поступить именно так. Рассказ, естественно, также дублировался в планшете, ибо мне не хватило бы никаких мозгов запомнить всё.

И так появилось ощущение, что втолкнули пресловутое послезнание. Просто иди по нужным пунктам, и всё получится. Когда я сказала это самой себе, то та попросила не расслабляться.

— Всё должно пройти спокойно, но ты же знаешь эти путешествия во времени. Вполне возможно, что даже при точном исполнении в какой-то точке всё пойдёт наперекосяк.

С этим я полностью согласилась.

* * *

Машину времени, на которой я прибыла сюда, нашли и рекомендовали на ней же вернуться.

Последнее обследование прошло хорошо, причём обследовала я из будущего. За всё это время она попрактиковалась в медицине, хотя сама признала, что сделать операцию не сможет точно. Сейчас ей ещё и медицинский робот помогал, хотя мы обе его преимущественно терпели — уж слишком неприятен был скрипучий голос, требующий садиться на диету.

— Жаль, не могу дольше побыть в будущем, — сказала я, зарисовывая себя в блокнот.

— Сможешь, — хихикнула та, стараясь сидеть ровно и не шевелиться. — Я же тут останусь, а я это ты. Всего-то несколько месяцев потерпеть, а потом всеобщая героиня в счастливом будущем.

— Чем заняться планируешь?

— Не знаю. Наверное, в статусе героини посмотрю на будущее не через экран, слетаю хотя бы на Луну, а то и в другую систему, почему нет. Чисто развеяться. А затем, в принципе... на врача мне ещё учиться и учиться, но почему нет.

Я уставилась на будущую себя, мечтательно улыбнувшуюся. Врач... при жизни я и не думала стать врачом. Слишком лениво, слишком тупой себя считала, слишком страшно. Но тут, в будущем, с такими связями за спиной и уверенностью в себе...

Вот именно — почему нет.

* * *

Провожать меня явились все. Машину времени подогнали в Академия-сити, вдали от взглядов камер и любопытных, так что будущая я без проблем вышла наружу. Как и Веном, по-прежнему контролирующий Крыса. Как и Алистер, рассматривающий окружающих с выражением абсолютной скуки. Как и не отходивший от него Милодар — претензии ИнтерГпола к магу ещё не закончились. Ну и все остальные — Тома с Мисакой и Акселератором, а также Кора с Алисой и Пашкой.

— До чего же старая модель, — Акселератор проверил машину времени и настроил её. — В других обстоятельствах я бы никого за руль не пустил.

— Спасибо, — сказала я, но эспер лишь криво усмехнулся.

— Не благодари. В нашем прошлом я из-за этого мерзавца чуть было не убил тебя, так что теперь приношу извинения. Всё, готово и можно ехать.

— Возьми, — Веном оторвал от себя чёрный шар и протянул мне. — Передай нам в прошлом. Мы разберёмся.

— Хорошо, — я взяла шар, и тот мигом обвился вокруг руки. — И тогда...

Время для речи, это даже они понимают и ждут, улыбаясь. Но ничего особого не выдумывается.

— Я сделаю всё для того, чтобы выстроить ваше будущее. Спасибо вам огромное за помощь и за то, что верите в меня.

— Не надо так официально, — улыбнулся Тома. — И не волнуйся. Ты уже это сделала.

— И нас тоже прости, — добавила Мисака. — Мы тоже какое-то время тебе вредили.

— Обязательно прощу, — остальные тоже пожелали удачи, попрощались — и я залезла в машину.

Грустно расставаться. Но будущая я права, всего лишь пережить несколько месяцев волнений. А затем заслуженная награда, награда в виде будущего.

Во всех смыслах.

Дата уже настроена. Все установлено. Всё готово.

Осталось лишь взяться за руль, нажать на газ — и вернуться в реку времени.

* * *

Возвращение прошло идеально. Я очутилась в гараже, мгновенно выскочила из машины, не забыв сумочку, и телепортировалась в жилище Дэдпула. Через минуту и он появился из ниоткуда, сразу же радостно завопив:

— Что, с путешествиями во времени покончено? Наконец-то? Кэйбла там по дороге не захватила?

— Нет, увы, — я улыбнулась ему. — Тебе не надо ничего рассказывать, да?

— Нисколько, я уже зевал от чтения этой арки. Экшона хочется. Сейчас, подожди, устроим чаепитие, — Дэдпул вынул из ниоткуда и напялил на себя здоровенную шляпу, затем из ниоткуда же выудил чайник и налил в стоявшую на столе чашку.

С расстояния метров в пять.

— За зайца не беспокойся, он мне уже глючится, — указал он на свободное место. — Начинаем безумное чаепитие! За которым обсудим безумные планы!

— Не такие и безумные, — я уселась за стол, и Дэдпул с такого же расстояния налил мне чаю. — Раз сработали.

— Сработавшие планы всё ещё могут быть безумными, — Дэдпул уселся напротив и налил чай себе в ухо, прямо сквозь маску. — Хм, а это не так уж и противно. Прочищает, я бы сказал.

Я посмотрела на идущий от моей чашки пар и ничего не сказала. Дэдпул потряс головой, вылил оставшийся чай видимому только ему зайцу и уставился на меня.

— Ну, начинай, — дружелюбно сказал он. Я кивнула, собираясь с мыслями.

— В общем, я думаю... нет, я абсолютно уверена, что пандемия случилась из-за меня. Но не напрямую. Видишь ли, я... ещё когда была жива, я какое-то время ненавидела весь мир.

Это давалось труднее. Хотя вроде бы проговорила про себя, что именно должна сказать, но сейчас слова не шли. Дэдпул пил чай — опять сквозь маску — и молчал, никак не направляя разговор.

— Я... ну, не надо объяснять, почему. Я была уверена, что весь мир состоит из плохих людей и... что я совершенно ему не принадлежу. Что я чужая для человечества. И что всё оно злое, плохое, ничтожное, терпеть меня не может...

Стыдно даже вспоминать.

— Но даже с такими мыслями я всё равно продолжала верить, что в мире есть добро. И как-то постепенно начала читать всякое... в Интернете. Истории людей. Самые разные, и плохие... и хорошие. И как-то всё больше искала именно хорошие, потому что в плохих... там была одна ненависть. Такая же ненависть, что мне и каждый день по горло хватало, в реальности, — кажется, стала увереннее говорить. — И хорошие истории все такие... такие разные. О помощи людям и животным. О том, как люди выполняют свою работу. О любви к близким, и не просто "я люблю", а какие-то подарки, совместное веселье, ду... душевность, да. Хобби самые разные. Храбрость, самоотверженность, помощь за просто так. Все те, кто стоял за созданием моих любимых шоу, дарящих мне столько хорошего. И я просто смотрела на всё, и думала, что это только то, чем делятся в Интернете — а сколько же остаётся незамеченным. И что люди такие по всей планете, не в какой-то одной стране или даже континенте, нет, они везде такие. И я... я поняла, что не могу их ненавидеть. Не могу вообще ненавидеть людей. Они не виноваты в том, что я родилась тут, среди совсем не таких. Скорее, я виновата в том, что не сумела сразу распознать их, не сумела затаиться и накапливать силы, сама себя к ним привязала. Если кого и надо ненавидеть, то только саму себя. Не людей.

Дэдпул смотрел на меня, всё ещё не прерывая. Знает, что я не закончила.

— Но хоть я и отказалась от ненависти к человечеству, что-то осталось. Иногда накатывает. Я при жизни боролась с этим, думаю, что успешно... и тут в меня влез Карнаж.

Ни одной сальной шуточки. Спасибо.

— Он вернул ко всей этой ненависти, даже сделал ту сильнее... и тогда я поняла. Этот мир сделан по моим лекалам. Я в какой-то момент ненавидела человечество и не сумела полностью отказаться от этой ненависти. Отчего сразу три пандемии прошли и едва всё не уничтожили. Я ещё и поэтому должна сделать всё для того, чтобы появились лекарство и вакцина. Спасти мир, что сама же погубила. Надеюсь, это не прозвучало слишком пафосно?

— Прозвучало, но всем срать, — Дэдпул отсалютовал чайником. — Главное что ты моё уважение заслужила.

— Уважение?

— Ну да. Ублюдки носятся с мизантропией так, словно это светоч жизни, а ты пнула её под зад и сказала "Пшла нахуй, сучка". Такое можно лишь уважать.

— Я не думаю, что это мизантропия. Она ведь психическая болезнь...

— Скорее признак болезни. Но ты же знаешь этих шлюх, — Дэдпул отпил из чайника, теперь хоть ртом. — У одних депрессия, у других мизантропия, у третьих остеохандрия, пожалейте нас и окружите вниманием, и только попробуйте вякнуть, что с таким надо к психологу быстрее избавляться! Поверь, я в этом разбираюсь. Так ведь, друг? — он стукнул чашкой об чашку вымышленного зайца. — И да, не предлагай мне психолога, он мне в хуй не поможет. Это другое!

— Хорошо, не буду, — странно, но ужимки Дэдпула меня нисколько не раздражали. — Но мне нужна твоя помощь. Я помню, что ты говорил, и не отрицаю, что должна справляться сама. Но... я даже со всеми выданными знаниями нуждаюсь в тебе.

— Да знаю я. Свести с нужными людьми в нужных местах, такое всё. Сейчас, заяц чай допьёт и пойдём.

— Хорошо, путешествия во времени, понял, — Человек-Паук сидел рядом с каменной гаргульей на самой крыше и слушал нас. Точнее, Дэдпула — я предпочитала молчать, дабы не выболтать ненужную правду. — Но ты уверен, Вейд? Обвинять Академия-сити в том, что они хотят заразить весь мир, чревато.

— Поправка, — Дэдпул важно поднял свой оторванный палец, что сам же и оторвал, без всяких объяснений. — Не Академия-сити, а Алистер. Сам город не знает и пресёк бы, там не мудаки живут. То есть мудаки, но не такие мудаки, чтоб прям мудаки.

— Допустим, — Человек-Паук посмотрел на меня. — Но странно, что из всех вариантов ты решила обратиться к Вейду...

— Питер! — Дэдпул в ужасе прижал руки к щекам. — Ты мне не доверяешь?

— У меня чувство опасности молчит, да, но я уверен, что вы оба недоговариваете. Здесь что-то больше чем гостья из будущего, спасающая планету от пандемии?

— Питер, — Дэдпул попытался стать серьёзным. — Я буду с тобой откровенен — у этой девочки есть свои секреты и причина ходить со мной. Но лично я не хотел бы их раскрывать, и она тоже. Именно потому, что секреты.

— Понимаю. Но чего тогда ко мне обратились? Финес и Ферб вам вакцину за несколько часов создадут, уверен. И без всяких вопросов.

— Алистер, Питер, — Дэдпул вновь поднял палец. — Вейд. Даша. Осёл!

Он застыл, уставившись куда-то в сторону, и я поняла, что придётся брать всё в свои руки.

— Мы к ним и хотим обратиться. Но мало создать вакцину, надо ещё привить ею всё население Земли, а Алистер будет нам мешать. Причём не только лично, пошлёт того же Камидзе Тому, обманув его. И Финес с Фербом не выстоят, даже если их предупредить.

— Я сомневаюсь, что Камидзе Тома будет бить мирных десятилетних мальчиков. Но суть понял, — Питер отвернулся от всё ещё таращегося в никуда Дэдпула. — Однако только я тем более не справлюсь.

— Поэтому вы нужны нам как тот, кто поможет собрать команду для защиты вакцины. Но... не только из героев.

— Судя по тому, как вы мнётесь, у вас уже есть список, — Питер слегка нахмурился. — И мне он не понравится, так?

— Хоть кто-нибудь говорил вам начинать мирные переговоры не с нападения? Эй! — грузный мужчина забился, тщетно пытаясь вырваться из облепившей его паутины. Та связала не только руки, но и выходящие из спины металлические конечности.

— Прости, Док Ок, — Человек-Паук дружелюбно развёл руками. — Но если тебя не связать, то мирных переговоров вообще не получится.

— Вот не надо опускать меня до вас. Я безумный учёный, а не безумец, не буду сразу накидываться на пришедших с миром Паука, Дэдпула и... эй! Убрала руки от моего ноутбука!

— Простите, — я вздрогнула, но всё равно воткнула флэшку. — Я хочу вам кое-что показать.

— Так на своём бы показывала! Если ты занесёшь туда вирусов... — доктор Осьминог вновь забился, но паутина крепко его держала. Я открыла нужный текстовый файл, положила ноутбук на обнаружившийся в лаборатории столик с колёсами и подкатила его поближе к Осьминогу.

— Пожалуйста, прочтите это. Мы знаем, что вы не поверите нам на слово, но поверите научным данным.

— Научными данными что только не объявляют, — столик ещё и раздвигался в высоту, так что ноутбук оказался прямо перед его глазами. Я настроила текст на медленное проматывание и отошла.

Осьминог всмотрелся с абсолютным скепсисом, но тут же его широкий лоб сморщился. Через несколько секунд он перестал вырываться и погрузился в чтение, даже начал шевелить губами, шёпотом повторяя прочитанное. Мы все не мешали ему и разбрелись по лаборатории: Человек-Паук осматривал её с профессиональным любопытством, я погрузилась в планшет, а Дэдпул вынул из ниоткуда ракетку с привязанным к ней шариком и начал стучать им — причём абсолютно бесшумно.

— Так... — Осьминог наконец-то разрушил продолжительную тишину. — Освободите мои руки. Которые механические. Не бойтесь, драться не буду, если и вы не будете.

Дэдпул спрятал ракетку, вынул из ниоткуда нож и телепортировался за спину учёного. Тот напрягся, но мигом расслабился, когда лезвие вспороло паутину.

Руки задвигались, угрожающе целясь во все стороны, но Осьминог направил их к большому компьютеру, работавшему ещё до нашего прибытия. Механические клешни неожиданно аккуратно застучали по клавиатуре и коснулись заменяющего мышь шарика в её центре. На экране эти телодвижения открыли программу, в большом окне которой медленно вращалась модель ДНК. После напечатанных команд она медленно разделилась на отдельные участки и частью просто исчезла, а частью набухла красным.

— Ты ведь помнишь, что там было сказано про психологическое воздействие? — Человек-Паук взглянул на экран.

— Не мешай, — цыкнул Осьминог. — Чёрт, данных для моделирования не хватает. Никто никогда не распространял симбиота в виде гриппа. Как они вообще умудрились?

— Академия-сити, — протянул Человек-Паук. — Прибежище только профессиональных учёных. Всех остальных пинками выкидывает за порог, и они вынуждены ютиться в собственных подпольных лабораториях, в презрении и забытии...

— Так, ну это уже слишком! — Осьминог вздёрнул щупальца столь агрессивно, что Дэдпул будто невзначай вытащил катану. — Академия-сити, Академия-сити, только и слышу что Академия-сити! Все там такие умные, важные, замечательные! Конечно, куда нам до них! Они симбиота берут и заражают им всех, кто им не по нраву, потому что прям все из себя такие крутые! А знаете что? — руки замерли. — Вы ведь за этим сюда и пришли? Забрать меня в свою команду и остановить болезнь, показав всем этим академцам? Отлично! Замечательно! Я в деле! Но только как глава проекта.

— Глава несомненно, — закивал Человек-Паук. — Но мы не только тебя хотим. Во-первых, всю Зловещую Шестёрку, во-вторых, через тебя вообще на злых учёных повыходить. Плюс мы собираемся основную работу Финесу с Фербом дать.

— Финесу с Фербом? Этим дилетантам? Ну уж нет! Максимум совместная, и чтоб моё имя одним из первых стояло!

— Да удовлетворим мы твой выпендрёж, не бойся, — Дэдпул лениво помахал катаной. — И имя, и облик, и экшен-фигурка. В конце концов, Алистер будет за нами охотиться, и стоящих на виду он первыми же и заприметит.

Осьминог уставился на него и задумался, но затем лишь хищно усмехнулся.

— Пусть примечает. Если мы действительно соберём целую когорту злых учёных, то бросим вызов всем этим Кихарам под его предводительством. Увидит, что мы не лыком шыты, и наймёт. Уж мы-то ему такую болезнь заделаем!

— Злодей есть злодей, — вздохнул Человек-Паук. — Ну да уж что имеем, то имеем. В таком случае давай сразу все контакты, не будем терять время.

— Руки развяжи. И только попробуй претендовать на упоминание в итоговой работе! Даже ассистентом не запишу!

Я пережидала весь их разговор на стуле неподалёку, и Дэдпул неспешно приблизился.

— Как ты смотришь на очередное действие без объяснения, но пользы ради? — поинтересовался он. — Потому как если да, то позволь.

Я удивлённо протянула ему планшет, и Дэдпул сразу начал что-то орудовать на нём, одновременно насвистывая мелодию. Вроде как из аниме, но незнакомую.

— Держи, — он сунул мне планшет. — Пользуйся. И в ус не дуй. Да вообще не бойся, я сам там ничего не понимаю.

Я заморгала, но посмотрела на небольшой экран и сразу поняла, о чём он.

Коснулась мигающего значка и первым делом увидела выданный мне ник. Лазурные яркие буквы писали ArtisticalInjector, а в чате мигал контакт имени tipsyGnostalgic. И когда я открыла его, то увидела сообщения:

TG: слуш

TG: я хотела бы друзнить

TG: *дуршить

TG: *дурнуть

TG: зависать бля

TG: крч

TG: меня зовьют Рокси

TG: и я хотела бы стать твоим дроном

TG: *дрыном

TG: мля ненавижу дроны

* * *

Интернет в мою жизнь пришёл потому, что вариантов не оставалось. Даже знакомые родителей ходили со смартфонами и планшетами и дарили их своим детям, вынуждая не выделяться.

Вопреки установленным правилам (сводящимся к запрету всего и вся) я в Интернете сумела познакомиться с милой девушкой.

Впервые у меня появилась подруга, да ещё и разделявшие мои увлечения. Она тоже рисовала, хотя и очень плохо, она тоже смотрела мультфильмы и без устали обсуждала их. Она никогда не сердилась на меня, никогда не придиралась и также жаловалась на притеснения своих родителей.

И когда я спросила, можно ли нам встретиться (вынашивая эту мысль целую неделю), то она сразу согласилась и сама назначила место в парке.

Я наряжалась чуть ли не как на свидание. И это не укрылось от родителей.

Как позже оказалось, они читали мою переписку.

И папа пошёл следом.

И поступил правильно, ибо у назначенной скамейки вместо обычной девочки ждал щуплый мужик. Его силы хватило для того, чтобы схватить меня, зажать рот и потащить в ближайшую чащу.

Папа налетел на него, избил до полусмерти, а затем потащил меня домой, отчитывая всю дорогу. Я же тряслась от пережитого ужаса, рыдала и не думала перечить.

Никогда, никогда более не перечить родителям.

И больше никогда ни с кем не общаться в Интернете.

* * *

Разумеется, тут совсем другой случай.

Я заочно знаю Рокси Лалонд.

И я совсем не прочь поболтать с ней.

Но...

Я посмотрела на остальных — Человек-Паук и Осьминог продолжали переругиваться, а Дэдпул лишь показал большой палец.

В записах меня из будущего не было ни слова о том, что я общалась с Рокси.

И это одно из двух: либо это общение абсолютно бессмысленно, либо наоборот — грозится полностью изменить будущее.

Нужно ли оно тогда? Я хотела бы поболтать с Рокси, но далеко не так, что прям умираю от желания. Если я просто не отвечу, то ничего не будет...

Однако Дэдпул этого желает.

А я из будущего просила верить Дэдпулу.

Плюс это не единственный аспект прошлого, что может измениться.

Я прикоснулась к экрану и несколько секунд думала, не стоит ли мне печатать каким-то особенным стилем. Однако ничего не надумала, и решила писать как есть.

AI: привет

AI: я тоже не отказалась бы стать твоим другом

AI: но как ты нашла меня?

TG: мну подскузнули

TG: бля надо говрть корткми слоами

TG: я слишм пьяна для длиного

TG: мартини класс

AI: кто подсказал?

AI: прости, что допрашиваю, но для меня это неожиданно

TG: ненене

TG: парануйя это вкущно

TG: бушь несоторожей и тебя сховают злые боботы

TG: *роботы

TG: хуле переплавлюю они боботы и есть

TG: а тебя мне похрюкомандаваол Дырк

TG: *Дирк

TG: сказал что нудо

TG: что ты знуешь волшебников

TG: *ни за чо не ошушусь в волшубниках

TG: бля я идиотка

AI: я их знаю, но заочно

AI: тебя с кем-то конкретным познакомить?

TG: ух

TG: я не ебу

TG: я хотела бы виснуть средь волшеребников в целом

TG: типа

TG: мантии палочки остроконченые колпуки

TG: звёзды

TG: магия

TG: хочу увидеть магию

TG: у мну тут одни тыквы

TG: котики мяу

TG: и струнные зуммтонные щущнусти

TG: бля я сама прочтуть не могу

AI: я обязательно познакомлю тебя с волшебниками

AI: но можно чуть позже? думаю, сейчас некогда будет с тобой разговаривать

TG: ога

TG: тебя ведь Даша зовут

TG: лул без ошибок

TG: напишу позже Даша

TG: удачи

* * *

Всё это Рокси писала на английском, и понять её порою было очень сложно.

Но я и так уже приноворилась. Большую часть Хоумстака приходилось читать на английском, так что заодно язык подтянула.

Хотя разобраться в хитросплетениях тамошней механики до конца не удалось. Буду надеяться, что она не всплывёт.

Если всё пойдёт как задумано, то и не должна всплыть.

* * *

Далее мы разделились. Человек-Паук и Осьминог наконец разобрались, где чьё имя будет, и ушли связываться кто с кем. За этим же пошли и мы с Дэдпулом.

Одно и то же время для всей планеты продолжало действовать, так что в Австралии утро только начиналось. Дэдпул зевнул, но ещё ранее от моего предложения поспать лишь отмахнулся.

— Потом посплю ещё, — объявил он. — А сейчас надо тебе спину прикрыть, как верный оруженосец. Оружие, кстати, я несу. Но лишь своё. Хотя нет, подожди, вот этот лазерный гранатомёт точно чужой. И эта сапёрная лопатка. И стоп, почему у меня тут игрушка гигантского паука... чёрт, он настоящий!

— Вейд, — я беспокойно оглянулась на него, ибо всё это Дэдпул говорил, смотря в никуда. Однако сразу показал мне большой палец и постарался сконцентрироваться.

Мы уже стояли перед символической оградой небольшой фермы — зелёную полосу металла можно было даже перешагнуть. Двое абсолютно одинаковых стариков в рабочих сюртуках сидели на креслах-качалках перед домом и с нетерпением ждали, когда незваные гости соблазнятся перешагнуть.

— Здравствуйте, — но я предусмотрительно остановилась неподалёку от полосы. — Мне нужны Бубльгум и его дубль для очень важной задачи.

— Простите, уважаемая, — правый старик как-то неприятно улыбнулся. — Мы решили устроить себе заслуженный отдых.

— Никаких злодейств, никаких интриг, никакой погони за волшебством, — поддакнул ему левый. — Одна лишь медитация, переосмысление прошлых ошибок и смирение с миром. Мы никого не трогаем, и нас никто не трогает.

— Разумеется, — я слегка поклонилась; Дэдпул застрял позади преданным телохранителем. — Но вы же знаете Алистера Кроули? Так вот, он задумал план по избавлению мира от всего сверхъестественного. И если ничего не предпринять, то его план сработает.

— Очень мило и любопытно, ведь так вы намекаете, что и нас заденет, — правый старик продолжал мирно качаться. — Но извините, голословное нас не интересует.

— Мы не враги Алистеру и не собираемся ими становиться, — добавил левый. — Не впутывайте нас в свои игры.

— Я собираюсь не просто впутать, — соглашаться и уходить нельзя, даже когда они начнут раздражаться. — Дело в том, что я хочу организовать целую толпу злых учёных. Они все большие индивидуалисты, работающие каждый сам на себя и бесконечно цапающиеся. Мне же нужно, чтобы они сплотились одной командой, нужно, чтобы кто-то организовал эту неуправляемую толпу и выжал из неё всю возможную пользу. Кто-то с опытом и талантом, способный управлять людьми так, чтобы они даже не поняли этого. Но если вы решили отдохнуть...

— Подождите, — кресла перестали скрипеть ещё на "организовать толпу". Бубльгумы переглянулись и несколько секунд словно мысленно общались — хотя, скорее всего, действительно общались. А затем левый дружелюбно сказал:

— Прошу, не стесняйтесь рассказать, что именно задумали Алистер и вы. Потом будет о чём посудачить за ужином. Кстати, как вас зовут?

* * *

Переговоры с Бубльгумами растянулись надолго — очевидно, они пытались взять меня измором.

И получилось. Хотя вытребовали в итоге то, что я и предлагала — полный контроль над злыми учёными в статусе тихих, скромных советников. Осьминог должен будет по-прежнему считать себя главным, вот и замечательно.

Проблема в том, что злыми учёными я не ограничусь. А к другим членам отряда Бубльгумам лучше бы не соваться, да вообще не высовываться. Из-за этого и возник спор, в итоге вымотавший меня, но заставивший их согласиться лишь на учёных.

Дэдпул, к счастью, ничего лишнего не говорил и матами не извергался, а потом даже приободрил, сказав, что проследит за обоими. И что мне лучше сосредоточиться на завтрашнем дне.

Да, завтра обещает стать столь же напряжённым.

Перед сном я немного порисовала — ничего особенного, просто скетчи — и попробовала ещё поговорить с Рокси, но та как раз собиралась прятаться от роботов, так что особо не удалось.

Контактов всех остальных у меня не появилось, и Рокси никакой не предложила, а я сама не решилась спрашивать. Были бы они нужны — Дэдпул установил бы. Хотя Дирк откуда-то знает обо мне... откуда?

И откуда, кстати, они все появились? Будущее Рокси и будущее Алисы абсолютно разные — начиная с того, что в первом случае из всех людей только собственно Дирк и Рокси живы. Всех остальных убила Снисхождение.

Однако в моей ветви императрица троллей сама погибла. Не от болезни, а в прямом бою с Алистером. И хотя я не очень разбираюсь в леточислении Хоумстака, но... это Рокси должно чуть ли не отменить.

Тогда почему я могу с ней поговорить?

Можно было бы отмахнуться и объяснить временными заморочками либо причудливым устройством мира. Но я почти чуяла — что-то неладно.

Вариант — я изменю будущее. Алистеру не удастся запустить пандемию или её остановят со много меньшими потерями. И это приведёт к будущему, где Снисхождение победила.

Потому что Алистер далеко не единственный мой противник. О всех них придётся позаботиться.

И знания будущего от меня самой тут уже не помогут.

А раз так...

Я быстро открыла планшет, вошла в программу и написала:

AI: слушай, Рокси, а ты можешь рассказать, как Снисхождение выиграла?

* * *

— За свитер с джинсами не беспокойся, я их постираю, — Дэдпул показал мне большой палец. — Когда свой костюм буду стирать. Давно пора, сколько уже одно и то же носим? Будто у нас бюджета на переодевания нет.

— Спасибо, — я ответила слегка рассеянно, ибо судьба прежней одежды беспокоила меньше всего. Нынешняя в зеркале радовала глаз, делая меня как-то симпатичнее. Белая жилетка словно бы уменьшала талию, а чёрные брюки подчёркивали ноги. Я даже смутилась сама от себя, но постаралась сконцентрироваться на важных вещах.

Сейчас мы в здании заброшенного, но не особо замусоренного театра — злодеи Человека-Паука то и дело использовали его как тайную квартиру, попутно прибираясь. Мне предстоит выступить перед большой толпой, и это никому не перепоручить. А поскольку нельзя лгать, то следовало тщательно обдумывать слова.

Именно поэтому я переоделась. Нужно выглядеть серьёзным человеком при разговоре о серьёзных делах, а не обычной девушкой в свитере и джинсах.

— Тэкс, красавица, — Дэдпул хотя бы не присутстсвовал при переодевании, зашёл в комнату уже гораздо позже. Сейчас же он пролистал невесть откуда взявшийся блокнот, не тот, что в моей сумочке. — Помни, что у тебя сегодня ещё две встречи назначены. На обеих будут чай с печеньками!

— Тогда я пойду, чтобы никого не задерживать.

* * *

Я никогда не выступала с трибуны.

Вот вообще.

И потому жутко волновалась. А советы Дэдпула "представь их всех голы... хотя знаешь, лучше не надо" не помогали.

Помогало лишь понимание того, что именно я должна сказать. И прописанная утром речь. Читать с бумажки я не собиралась, постаралась запомнить.

Ну, приступим.

Я вошла на освещённую сцену, и это совершенно не утихомирило болтающий зал. Казалось, что мне предстоит выступать перед неоднородным белым полотном — практически каждый сидящий носил лабораторный халат.

— Тишина!!! — даже стоявший в отдалении Осьминог носил его, и сейчас взревел, призывая к порядку. Его щупальца оглушительно забили клешнями, исторгая мерзкий звук, все прижали руки к ушам и замолкли.

— Спасибо, — я постаралась отнять руки первой; злые учёные продолжали страдальчески морщиться, но уже смотрели в мою сторону и готовились слушать. — Приветствую всех. Меня зовут Даша Совухина, я русская, и потому простите за мой акцент и ошибки.

Говорить приходится на английском. Не то чтобы лишние сложности... просто надеюсь, что меня поймут.

— Русская? — крикнул кто-то из зала. — Но ведь все русские женщины занимаются домашним хозяйством и служат в КГБ!

— Подтверждаю! — это сказали на русском и женским голосом, так что я даже слегка помедлила, однако велела себе не отвлекаться.

— Возможно, но увы, я ещё не успела ничего из этого, — возвращаемся к тексту. — Потому что меня переместило в будущее. В будущем оказалось, что глава Академия-сити Алистер устроил пандемию. Не обычную пандемию, а нацеленную на, в том числе, злых учёных. Дабы истребить их всех. Сами понимаете, что будущее стало нерадостным.

И ведь я не вру. Пандемия действительно истребила сидящих передо мной злых учёных, просто далеко не только их. Будущее... множество людей погибло, интергалактические силы арестовывают правительства за желание воевать, посреди крупных городов выросли целые леса. Для многих хоть что-то да будет безрадостным.

Ну а неверную логическую связь они сами протянут.

— Эти в Академия-сити совсем возгордились!

— Уничтожить нас? Я же говорил, что наша организация Л.Ю.Б.О.В.Н.И.Ч.К.И. угроза для них!

— Кто бы сомневался!

— Мы должны ударить в ответ! Я уже подготовил мой амнезия-фотон... э... но куда я его положил...

— Да, мы должны ударить в ответ, — я вновь начала говорить, но теперь все слушали без команды. — И должны ударить лучшим вариантом. Предотвратив пандемию и утерев нос всем стараниям Академия-сити. Алистер сделал так, чтобы вакцину и лекарство нельзя было создать с использованием уже заболевших. Так что в будущем меня заразили очень слабой версией этой болезни. И теперь мои анализы должны послужить материалом для создания вакцины. Для чего мне нужны лучшие научные умы из тех, кто не служит Академия-сити.

Это я сказала, глядя на сидящих в первом ряду Финеса и Ферба. Но пусть все запишут на свой счёт.

— И поскольку я понимаю, насколько это долгое и сложное дело, то я беру всю ответственность на себя. Абсолютно всю, даже если что-то сработает не так. Только ответственность, разумеется, все заслуги останутся за вами.

А вот в ответ на это они молчали. Постепенно соображая, что именно им предложили.

Творите что хотите в своих изысканиях злых учёных. Расплачиваться за это будет кто-то другой.

Крючок, с которого не соскользнуть.

— У вас наверняка уже есть множество идей, и я прошу обращаться с ними к моему помощнику, — Бубльгум выскочил из-за кулис незримой тенью. — Мы сведём их в одно и организуем вашу работу так, чтобы ничто не отвлекало. Бесплатная еда, все удобства, все необходимые материалы, пока Алистер не будет посрамлён.

— Я буду координировать вас всех, — Осьминог угрожающе покачал щупальцами.

— Ты? А почему не я? — Драккен аж вскочил со своего места. — Я, между прочим, уже спасал мир!

Бубльгум встал совсем рядом, и я отошла, уступив ему место у микрофона. Всё, что надо уже сказала.

— Прошу прощения, — сказал он так, что начавшие было спор учёные повернулись к нему. — Меня зовут Бубльгум, и я лишь скромный помощник Даши. Как она и сказала, вы можете обращаться ко мне со всеми вашими идеями и пожеланиями. Готов выслушать их и кратко высказаться прямо сейчас.

* * *

— Удивлюсь, если они закончат к следующему утру, — Дэдпул уже ждал за кулисами.

— Главное что сразу согласились, — я даже не остановилась, и он зашагал рядом. — Я так боялась, что начнут спорить, требовать, подозревать...

— А они начнут. Только не сейчас. Когда поймут, что Алистер не будет сидеть сложа руки, тогда и побегут как отаку от дезодоранта.

— К тому времени Бубльгум их организует.

— Надеюсь, — Дэдпул не стал распространяться, а я оставила себе засечку приглядывать за Бубльгумами.

То есть, ещё сильнее приглядывать. Доверять им обоим я совершенно не собиралась.

— К кому сейчас? — мы вышли на небольшую развилку, ведущую ко внутренним помещениям и гримёркам. Я огляделась, а затем просто пошла налево.

С этим лучше разобраться сразу.

* * *

Я аж отшатнулась, когда открыла дверь. Напряжённая атмосфера казалась непреодолимым барьером, грозящим разорвать каждого сунувшегося.

— Суо, Нагато-сан, пожалуйста, умерьте пыл, — обеспокоенно сказала Сасаки. Обе девушки не сражались, они просто сидели на стульях в разных углах комнаты, но именно между ними протянулся почти видимый барьер взаимной нелюбви.

Притом что Нагато сидела, углубившись в книгу. А Суо Куё вообще могла быть принята за куклу — недвижимая, молчаливая, таращаяся в никуда и какая-то слишком идеальная. Блестящие и длинные чёрные волосы, очаровательные черты лица, почти белоснежная кожа, общая миниатюрность и изящность.

Помимо пришельцев и Сасаки в комнате — на столе действительно чай и печеньки, Дэдпул не обманул — сидели ещё двое. Одного, холодного блондина Фудзивару, я сразу узнала, а вот вторая, улыбающаяся девушка с заплетёнными в две небольшие косы рыжими волосами, скорее всего Тачибана Кёко. Эспер вроде Ицки, только уверена, что силу ей даровала Сасаки.

— Здравствуйте и приятно познакомиться с теми, с кем ещё не знакома, — напряжение после слов Сасаки всё же спало, и мы спокойно прошли в комнату. Инопланетяне, скорее всего, опять обеспечивали перевод, ибо мой русский все понимали. — Честно говоря, я не знаю, что именно вам надо говорить. Думаю, многое понятно и так...

— Что за болтовня про пандемию? — Фудзивара перебил сразу же. — В моей временной линии никакой искусственной пандемии не было. Только парочка естественных.

— Так то в твоей, — усмехнулась Кёко. — А мы уже убедились, что твоя линия весьма альтернативная.

— Это пока что, — скривился парень.

— Даша, прошу вас, продолжайте, — Сасаки не обращала на них внимания, и я тоже решила не обращать.

— Хорошо. Тогда... — я посмотрела на Нагато и на Суо Куё, но обе не спешили говорить за меня. — Сегодня у нас уже третье сентября. Шестого числа Харухи поедет в Академия-сити, и там Алистер превратит её в нулевого пациента, привив созданный им вирус. Этот вирус очень влияет на психологическое состояние больного, фактически сводит его с ума и заставляет задыхаться, но в случае Харухи он ещё и... как бы, воспримет её понимание сверхъестественного. И от этого пойдёт заражать именно тех, кого она относит к сверхъествественному. От Харухи болезнь мгновенно перейдёт к бригаде SOS, от неё к остальным членам их фракций, а там уже по всему миру.

— И что, даже их? — Фудзивара скептически указал на Нагато, и та сама ответила:

— Данная болезнь неспособна навредить напрямую как МСООИМ, так и Небесному Своду. Однако гуманоидные интерфейсы всё ещё способны пострадать, так как Алистер Кроули разрабатывает вирус с учётом особенностей их строения.

— Стоп, — Фудзивара нахмурился. — Вы что, знаете об этом и ничего не предпринимали?

— В данный момент нет никакой необходимости в активном вмешательстве. В нынешнем течении времени задачи МСООИМ нисколько не изменятся.

Фудзивара скривился, и я почти чувствовала его негодование. Понятно, что инопланетяне не сделают всю работу за меня, понятно, что подобно Дэдпулу не могут рассказать обо всём заранее... но хоть какую-то инициативу могли бы проявить.

— В общем, — сказала я чуть громче. — Я хотела бы, чтобы вы отменили эту поездку. И защитили Харухи, ибо Алистер в таком случае сам явится и попытается её заразить. Без Харухи пандемия почти не имеет смысла, ибо я не думаю, что найдётся другой человек с таким восприятием сверхъестественного и связями. А если и найдётся, то сила Харухи окажется способна остановить пандемию, особенно если умело донести до неё ситуацию.

— Мы полностью согласны, — Фудзивара начал было что-то говорить, но теперь Кёко бесцеремонно перебила его. — Мы в любом случае что-нибудь да предприняли бы, но спасибо за точное указание.

Я только улыбнулась. Да... в той ветке, откуда пришла будущая я, они ничего не предприняли. По крайней мере такого, что сыграло бы роль. Но именно поэтому Алистер, рассказывая о своих планах, упомянул: "Попробуй это изменить. Попробуй защитить Харухи Судзумию от меня".

* * *

— А ведь так странно, что Харухи живёт в мире со всеми этими магами и пришельцами, но всё равно считает их сверхъестественным, — Дэдпул начал болтать сразу, как Антибригада вышла из комнаты. — Я понимаю, что это твой мир и к нему бессмысленно прикручивать строгие законы, но всё равно интересно, с хуя так.

— И к лучшему, — я взяла печеньку. — А то бы Харухи выдумала что-нибудь ещё сверхъестественнее, а разбираться нам.

— В точку. Ну что, к следующим пешкам?

Я надкусила печеньку — с корицей, неплохо — и задумчиво спросила:

— Слушай, Вейд... ладно тут Харухи останавливать и Алистеру мешать, у них уже опыт большой, да и Кёна привлечь решили. Но Ким и Рона мы на дело куда опаснее отправляем. Я понимаю, что по будущему они справятся и вообще, но как-то...

— Они для тебя важны? — Дэдпул тоже взял печеньку, и я какое-то время соображала. В том числе соображала, отвечать ли. Дэдпулу можно доверять, но...

— В том-то и дело, что не сказала бы. То есть да, я смотрела их шоу, мне понравилось, мне запомнилось... ну и они же теперь живые люди, как-никак... наверное, из всего того, что в этом мире оказалось, оно меньше всего как-то... повлияло, думаю.

— Вот именно что думаешь, — закивал Дэдпул. — А раз оно тут, то повлияло. Так что бери ответственность, коли заявила. Я же беру ответственность за то, что приглючившиеся мне жопомыши перегрызают провода! Правда, оно потом всё целым оказывается и никто с претензиями не приходит, но всё равно беру.

— Ладно, поняла, — почему меня это смешит? — Тогда идём.

* * *

Ким и Рон чаёвничали не наедине — Человек-Паук сидел с ними и активно болтал.

— ...но я бы не советовал. Без паучьей силы и выносливости быстро выдохнетесь прыгать, и с ней-то руки болят порою.

— А с обезьяньей? — Рон говорил с набитым печеньем ртом, но внятно. — Здесь тем более должно выдержать!

— Рон, с силой обезьяны ты летать умеешь, — Ким слегка улыбнулась, наблюдая за ним. — Зачем тебе прыгать на паутине?

— Потому что это прыжки на паутине, Ким! — Рон выглядел едва ли не оскорблённым. — Это как твой крюк, только ещё круче!

— Ну так уж и круче, — в её голосе появилась отчётливая ревность, и я кашлянула. Человек-Паук сразу махнул рукой, наверняка давно уже обнаружив, а парочка уставилась на меня.

— Здравствуйте, — я вновь перешла на английский. — Меня зовут Даша, и я русская, потому простите за акцент и ошибки. Я правильно понимаю, что вас к нам направила непосредственно О.Б.К.А.?

— Здравствуйте. Да, именно так, — говорить начала Ким, Рон лишь поздоровался и далее не вмешивался. — Нам передали, что Человек-Паук пытается наладить связь между О.Б.К.А. и Л.Ю.Б.О.В.Н.И.Ч.К.И. из-за некой общей угрозы, но подробности сообщит при личной встрече.

— А при личной встрече я сказал им, что стоит подождать нашего босса, — мгновенно среагировал тот. — Вот и дождались.

— Мы действительно хотим объединить усилия перед лицом серьёзной опасности, — сейчас я уселась за стол, благо свободная чашка чая почти умоляла. — И это опасность исходит из Академия-сити. Её глава, Алистер, хочет уничтожить всё сверхъестественное. И для этого планирует устроить эпидемию, затрагивающую всех необычных созданий. Магов, эсперов, говорящих животных и всё то, благодаря чему оно существует. И я побывала в будущем, где это произошло. Поэтому должна предотвратить распространение болезни и помешать Алистеру.

Ким и Рон переглянулись, нахмурившись, но я поспешила продолжить:

— Мне нужны вы. Мне нужно, чтобы кто-то пробрался в Академия-сити и... Вейд?

— Держите, только не разбейте, — Дэдпул вынул из ниоткуда банку, в которой металось чёрное нечто, и лица парочки посерьёзнели ещё больше.

— ...и чтобы нашли нечто похожее на то, что находится в этой банке. Возможно, оно будет отдельно от всего, возможно, прикрепится к человеку. В таком случае будет выглядеть примерно так, — я ещё в будущем зарисовала Венома в блокноте и сейчас аккуратно вырвала нужный лист. — Когда вы найдёте его, то позвольте тому, что в банке, слиться с ним. И это всё.

Прекрасно понимаю, насколько странно это звучит — и ничуть не удивляюсь, что во взгляде Ким и Рона смешались растерянность со скептицизмом.

— Думаю, не надо таких загадок, — Человек-Паук пришёл на помощь. — Эта чёрная дрянь — Веном, мой и наш в некотором роде приятель. И если присоединить эту дрянь к нему, то он укажет нам путь к исцелению болезни. Ну и покуролесит в Академия-сити, там, где нужно.

— Я думаю, мы сумеем пробраться, Ким, — забормотал Рон. — Если мы обратимся к Йори...

— Посмотрим, — и я вновь почти учуяла ревность. — Мы поняли, в чём наша цель, но нам надо будет отчитаться перед руководством.

— Зачем, Ким? — удивился Рон.

— Чтобы проверить, что эти мутные вообще себе позволяют и не заманивают ли в ловушку, — мгновенно пояснил Дэдпул; Ким покосилась на него, но отрицать не стала.

* * *

— Рисунок, — посмотрел на меня Человек-Паук. — Рисунок?

— Ну что им, планшет мой отдавать? — смутилась я, чувствуя, что краснею. Ведь действительно, повсюду высокие технологии, а я карандашный рисунок выдаю.

— Так ведь твой планшет не единственный в своём роде, — усмехнулся тот. — Ладно, нормально всё. Что дальше?

— Дальше нам нужно место, — я поглядела на также усмехающегося Дэдпула. — Место для всех лабораторий, исследований и создания вакцины.

— Так. И что вы выбрали в будущем?

* * *

— Пандемия для магов, — воробей на плече Югоруса Лужа пробормотал столь растерянно, будто надеялся, что эти слова окажутся заклинанием и сами разберутся с проблемой. — И что тогда нам делать?

— За этим мы и пришли, — я старалась не отвлекаться и не смотреть по сторонам. Кабинет директора Первертса выглядел как тестовый полигон для магии — вокруг постоянно что-то ползало, летало, искрило и плевалось разноцветным фейерверком. Благо хоть не в нас.

— Да-да-да, я ознакомился с просьбой Порри... то есть, мистера Гаттера... простите, я не могу поверить. Чтобы Академия-сити, твердыня столь уважаемых учёных, родной дом стольких изобретений, и вдруг сотворила такое...

— Это ещё ничего не означает. Вспомните Бубльгума, он ведь тоже был уважаемым.

— Да... — на Лужжа было больно смотреть, воробей даже ласково клюнул его в щёку. — Я хорошо всё понимаю, и... простите, не могу помочь.

— Что? — я растерянно посмотрела на Дэдпула. Лужж должен был согласиться сразу и предоставить Первертс в наше полное распоряжение.

— Не могу, — растерянно пропищал воробей. — Понимаете, у нас... легко забыть со всем этим, понимаю, но мы всего лишь школа. И я, как директор, ответственен за всех учеников. Здесь ведь не только мистер Гаттер, мистер Аесли, мисс Пейджер и мисс Пулен учатся... многие невинные, только начинают свою карьеру, и подвергать их опасности нападения со стороны Академия-сити... простите, у меня нет такого права. Простите. Я окажу вам какую угодно помощь, только попросите и... я, разумеется, не могу приказывать мистеру Гаттеру... точнее, могу, но это бессмысленно... но рисковать Первертсом я не могу. Простите.

* * *

— Не всегда всё с первого наскока и легко, — Дэдпул, казалось, ничуть не расстроился. И сейчас пил прямо из бутылки, наполненной чем-то зелёным с мелкими ядовито-жёлтыми фруктами. Запах не резкий, вроде бы не алкоголь.

— Да дело не в "легко", — мы сидели на его базе, и я вновь пила чай, наблюдая за боксирующей сама с собой акулой. — Он должен был согласиться. Затем Алистер атакует Первертс, и мы перемещаемся в Хогвартс. Ну а в Хогвартсе я с ним улетаю в будущее. Сейчас же... я словно изменила это будущее. И не в лучшую сторону, раз Рокси существует.

— Существование Рокси не означает вот нихуя, — Дэдпул отпил ещё. — Это же ёбаное время. Всякие там альтернативные реальности, развилки, залупы, с которыми нужно просто жить.

— Тебе лучше знать, Вейд, — я отвернулась от акулы и уставилась на безмятежного наёмника. — Ты ведь связал меня с Рокси. Вот только зачем?

— Ну красавица...

— Я всё понимаю, ты боишься, что за слишком активную помощь тебя изымут из реальности, не позволят стать кем хочешь. Но пойми, я тоже хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. А если я всё провалю, если я в попытках найти вакцину создам будущее Рокси, то твои заботы просто не имеют значения. Мне нужно конкретно знать, что будет дальше, почему то или другое происходит, и что надо делать. Неужели ты не можешь с этим помочь? Хоть как-то подсказать, намекнуть, исхитриться и найти способ?

— Эх, — Дэдпул вздохнул как-то устало. — Вот теперь пойми меня обратно. Я могу рассказать тебе всё, вот прямо сейчас, от и до. Даже без оглядки на этих богов, ибо ну их в жопу, не впервой их гнев вызывать, уже даже как-то не просираюсь. С кем тебе предстоит встретиться, с кем сразиться, что сделать, что узнать, как оно повернётся и к кому в какую сторону. Сделать тебя одной из тех мелких ублюдков, что получают всё и сразу, а потом приписывают себе все заслуги. Но в таком случае ничто не пойдёт так, как должно. Ты иначе будешь смотреть на то, что тебе предстоит, иначе разрешишь и иначе воспримешь. Не так, как должна. И это приведёт нас всех к плохой концовке под печальную музыку.

— Ну так скажи, как должна, — его слова только рассердили. — Опиши полностью, от и до, последующий сюжет и как я должна отреагировать. Выдай мне прохождение со всеми подсказками, потому что я уже устала идти в никуда и на каждом шагу ожидать неудачи! У меня и так всю жизнь сплошная неудача, чтоб ещё после смерти с ней возиться! Как будто я не заслужила нормального покоя!

— Разумеется, не заслужила, — Дэдпул продолжал хладнокровно пить. — Ты ведь убила свою семью.

— Да, я... — от такой прямоты злость стала только сильнее. — Они ведь... да и ты сам! Ты сам убил людей, когда мы встретились, и...

Я запнулась. Внимательно посмотрела на безмятежного Дэдпула. И прошептала:

— Что происходит с теми, кто умер тут? Что произошло с теми парнями? И что произойдёт со мной, если я умру?

— Наконец-то ты задаёшь нормальные вопросы, красавица, — похоже, жидкость в бутылке и не думала заканчиваться. — Но ответы должна получить сама. Все ответы. Никакого героя не получится из того, кто заранее имеет ответы.

— Я не герой.

— Героизм не только в том, чтобы спасти всех с сияющей улыбкой, красавица. Далеко не только в этом. Жаль, что ты ещё не поняла.

— Ну уж прости, что разочаровываю!

— Ты не разочаровываешь. Ты всё делаешь правильно и стараешься делать правильно. Но если я расскажу тебе, что будет дальше, то ты неминуемо поступишь неправильно. Не потому, что ты тупая или чего-то не умеешь, а потому что так всё выйдет.

— И... долго мне это ещё терпеть?

— Очень долго, если всё пойдёт наперекосяк.

Я сжала кулаки, давно уже отставив чай, но... я бессильна. Что делать, попытаться побить Дэдпула и вытянуть из него всё силой? Смешно. Добровольно он ничего не расскажет. Остаётся лишь проглотить и терпеть.

Как всегда. Молчать и смириться с тем, что никто не собирается тебе помогать. Всё сама — и сама виновата, когда не справишься.

Будущая я говорила, что надо довериться Дэдпулу. Но сколько раз я говорила себе что-то, а потом сказанное оказывалось чушью, самообманом, глупостью?

Но тогда... тогда кому мне верить...

Переговорное устройство в кармане брюк завибрировало — Человек-Паук поделился специальной моделью, выдерживающей все его прыжки между небоскрёбами. Я вынула небольшую чёрную коробочку, нажала зелёную кнопку и приставила к уху.

— Здравствуйте, Даша, — Бубльгум был сама любезность. — Вы не отзвонились сразу, всё в порядке?

— Да, простите, — теперь я придавила красную кнопку. — Немного задержались. Югорус Лужж отказался нам помогать, потому что не хочет подвергать опасности учеников. Так что теперь не сможем обустроиться в Первертсе. Придётся искать другое место.

— Ах, Югорус, старый чурбан. Всё так же недальновиден. Без нашей вакцины его ученики окажутся в куда большей опасности, но увы, — Бубльгум громко вздохнул. — Даша, в таком случае вы не рассердитесь на то, что я позволил себе продумать альтернативный вариант? И договорился с, хм, человеком, которого наше предложение заинтересовало.

— И кто же это? — спросила я, перебирая варианты. Но ничто не могло подготовить меня к ответу:

— Вы ведь знаете про империю выпечки Бетти Крокер? Так вот, её глава — инопланетянка, решившая поделиться с нами внеземными рецептами. И её очень расстроит отсутствие людей, жаждущих попробовать столь замечательной выпечки. Она хочет переговорить с вами, Даша, но я уже поболтал с нею и готов заверить, что нам уже готовы предоставить финансы и лаборатории. Это даже лучше Первертса, они охраняются по первому разряду!

— Э... Бубльгум, подождите немного, мне надо... — я отключила связь, не закончив, и в шоке уставилась на Дэдпула. Тот всё не мог закончить с бутылкой, но сейчас отставил её.

— Весело, да? — в пересказе он не нуждался. — Если ты не против, то я хотел бы немного пошуровать с твоим поясом. Дополнительные функции на всякий случай.

— Хорошо, но... — я расстегнула вспыхнувший фиолетовым пояс и передала ему. — Ты что, не возражаешь? Это ведь Снисхождение, она не может помогать человечеству хоть в чём-то! Это наверняка ловушка!

— Никто не отрицает, что она сучка, — Дэдпул перекинул пояс через плечо. — Или, скорее, щучка? Лол, нет, вот только разговаривать каламбурами не хватало. В общем, она гнида, но и Алистер тоже. А ты же помнишь, что они в будущем сразились? Так почему бы не продирижировать эту битву. Желательно так, чтобы друг друга прикончили, а мы ничего, мы белые и пушистые.

* * *

Дэдпул с поясом возился недолго — вручил уже через полчаса, сказав, что добавил щит от всех видов атак.

— Хуёвый щит, правда, крутые сюда не влезут, — уточнил он. — Не надейся, что сможешь под Авадами разгуливать, качели в мороз лизать и вообще техникой безопасности подтираться. Но если одно пиздануто-рогатое захочет тебя подчинить, то ты успеешь почувствовать и либо свинтить, либо скомандовать шмалять меж рогов.

На встречу шли не только мы двое, но и Бубльгум — причём Бубльгум-маг — и Осьминог. Последнему нужно было проверить лаборатории, прогулку по которым нам обещали.

* * *

— Четвёртое сентября, девятнадцать пятьдесят два, — пробормотал Дэдпул в диктофон, который зачем-то прихватил с собой. — Мы входим в очень светлый и белый коридор. И очень широкий. Очень так приятно входим, с тентаклями напереревес.

— Уважаемый, — Бубльгум говорил подчёркнуто ласково. — Если вы не заметили, то Даша ещё тут, и мы сейчас идём на важную встречу с другой дамой. Советую вам усмирить свой язык.

— Маг рекомендует при встрече с дамами не использовать язык, — вновь пробормотал Дэдпул. — Кажется, мы обнаружили того самого мага, что получаются из тридцатилетних девственников. Будем продолжать наблюдения.

Бубльгум побагровел, но удержался и не стал раздувать скандал. Тем более что мы уже вошли в зал, где нас ждала Снисхождение.

Красная ковровая дорожка вела через весь зал к золотому трону на постаменте, а на нём скучала затянутая в чёрный латекс тролль. При виде нас она подняла голову и слегка двинула трезубцем, отчего наручные золотые браслеты мелодично зазвенели. Ничто в ней не изменилось — длинные тёмные волосы, почти покрывшие трон волнистым покрывалом, два длинных оранжевых рога, выделяющий глаза и рот пурпурный макияж.

А вот взгляд этих глаз изменился — и я поняла это, когда Снисхождение уставилась на меня. Тогда она с абсолютным презрением смотрела на мерзкого человека, осмелившегося подойти к ней. Сейчас же пристально изучала, не показывая никакой эмоции.

— Здравствуйте, уважаемая Бетти Крокер, — Бубльгум вышел вперёд. — Глава всего нашего предприятия, Даша Совухина, прибыла. Надеюсь, вы не передумали вести переговоры?

— Подойди сюда, — приказала Снисхождение, по-прежнему смотря прямо на меня. Я неуверенно посмотрела на Дэдпула, но тот что-то совсем тихо бормотал в диктофон и не обращал внимания.

Так что я вышла вперёд, подошла поближе к трону. Только сейчас заметила, что Снисхождение сидит не одна: на её коленях лежал и спал белый кот.

Безо рта, носа и глаз, одни лишь очертания белоснежного тела, вокруг которого то и дело вспыхивала слабая зелёная аура.

Б-кот. Хранитель Земли по функциям, неизвестно кто по сути. С подчинением людей у Снисхождения когда как, но вот животных она захватывает без труда. Даже таких странных животных.

Пока же Б-кот спал, а Снисхождение продолжала меня изучать. Никто не осмеливался нарушить тишину, даже бормотание Дэдпула стало неслышимым — а затем императрица троллей пошевелилась и оскалила ряд острейших зубов.

— Ну привет, Даша. Значит, это без тебя нам не одолеть... стёршную болезнь? Очень хорошо. Я тебе помогу.

Повод офигевать номер один: Снисхождение говорит на очень хорошем русском, хотя острые зубы всё же мешаются.

Повод офигевать номер два: какой-то вежливый, даже добродушный тон, который совершенно не ждёшь от этого создания.

Повод офигевать номер три: что происходит?

— У тебя есть вопросы, — щит молчит, ничего в него не попало. Видимо, выражение моего лица всё говорит и без чтения мыслей. — Видишь ли, дело не только в том, что я потеряю рынки сбыта моих чудесных сладостей. Среди... людей живёт моя... насельдница, и я совершенно не хочу, чтобы она втягивалась во всю эту пандемию. Так что готова предоставить тебе любую помощь.

Я не знаю, почему Снисхождение сделала такие паузы — русский для неё непривычен, потому и с каламбурами плохо? Но это уже похоже на внятную причину. Джейн Крокер в любом случае уязвима для пандемии, а Снисхождению она нужна для того, чтобы её хозяин Лорд Инглиш вообще существовал. И императрица троллей понимает, что одной ей с Алистером не справиться.

Но этот добрый тон, цивилизованный разговор, даже рыбьи каламбуры почти исчезли... что она замышляет?

Я вновь оглянулась на Дэдпула; тот перестал говорить в диктофон, но лишь развёл руками. Мол, ты здесь главная, сама решай. Мерзавец, вот возьму и действительно решу сама!

Решать, конечно... даже без сведений из будущего Первертс был бы идеальным местом. Под защитой мощных магов, понимающих в науке и технике, способных отразить как и внешнее нападение, так и внутренний форс-мажор. А когда отразить не получится, то уже будут наготове связи с Хогвартсом, там укрепятся так, что даже Алистер не сможет взять с наскока... сейчас же оба магических замка откажут.

Возможно, следовало явиться к Дамблдору с прямой просьбой, но он отказал тогда — откажет и сейчас.

Мне совсем не нравится этот вариант, и дружелюбность Снисхождения только укрепляет уверенность в том, что я допускаю ошибку. Но я не могу поступить как со своей работой при жизни, придирчиво отбирая каждое предложение. Особенно когда этих предложений может больше и не быть.

— Хорошо, — сказала я неуверенно, каждую секунду ожидая вспышки гнева. — Я согласна на ваше предложение.

— Замечательно! — и вновь улыбка обнажила острые зубы. — В таком случае... эй, ты! Как там тебя, заходи!

Дверь в глубине зала — совсем в другой стороне от той, в которую мы зашли — распахнулась, и внутрь вошла девушка. Пожалуй, уже женщина, старше меня так точно. Хотя выглядит потрясающе, блестящие чёрные волосы лежат на плечах далеко не столь роскошной, как у её хозяйки, но всё равно внушительной копной.

— Приветствую вас, — я с трудом поняла, что она азиатка; и английский идеальный, и глаза удивительно большие. — Меня зовут Котоми Ичиносэ, и я рада продемонстрировать вам лаборатории Крокеркорп. Прошу вас следовать за мной.

* * *

Осмотреть лаборатории мне как следует не удалось, и не только потому, что я ничего не понимала.

Просто было не до этого. Снисхождение отправилась вместе с нами, и всё время шагала рядом. Она не особо обращалась, но продолжала очень внимательно наблюдать — от этого становилось страшно. Дэдпул не помогал — он и Бубльгум замыкали процессию, а Котоми с Осьминогом возглавляли.

Вот уж кто чувствовал себя в своей тарелке: оба активно обсуждали чуть ли не каждое устройство, причём по пути совершенно ушли с темы пандемии. Котоми заодно и металлические щупальца едва ли не перещупала — Осьминог даже смущённо покраснел, расправил плечи и втянул живот.

И тем не менее, о деле он не забыл: когда наша экскурсия наконец-то закончилась, то подошёл ко мне и сказал, что полностью удовлетворён увиденным. Я попросила его отчитаться в письменном виде и подробнее: Осьминог скорчил рожу, но оглядел лабораторию и согласился. Снисхождение предложила предоставить свой отель для нашего проживания, но я лишь пробормотала вежливый отказ и вернулась с Дэдпулом на его базу.

Он ничего не говорил о произошедшем, и это раздражало. Отчего-то всё раздражало. Слишком много непонятного появлялось, и голова уже болела от раздумий.

За перекусом перед сном Дэдпул протянул мне очки ночного видения.

— Ким и Рон, которых мы послали, как раз сегодня ночью планируют свою диверсию, — пояснил он. — И я уверен, что ты захочешь посмотреть. Оно в некотором роде вплетёт картинку в твой сон, так что одновременно отдохнёшь.

— Это как мои сны в самом начале? — я взяла очки и всмотрелась в них. Панелька сбоку, над ухом, выдвигалась в небольшую клавиатуру с экраном, на котором как раз были напечатаны имена обоих.

— Примерно да, так что ты со всем этим уже знакома. Просто надевай и ложись, а я ещё посижу, — Дэдпул отошёл к по-прежнему наполненной бутылке.

Ну раз так, то надену и лягу.

* * *

Ким, скорее всего, успела в какой-то момент вырасти.

Потому как сейчас думала не об очередном деле спасения мира, а о его последствиях.

Последствия и дело ей не нравились. Она доверяла Человеку-Пауку, и тот убеждал её, что странная русская девушка Даша говорит абсолютную правду — но более ничто не убеждало.

Уж слишком не верилось, что Академия-сити хочет ни с того ни с сего заразить полмира смертельной болезнью. Даже для Ким, привыкшей к выкрутасам злых учёных и прочих безумцев, такое казалось невероятным.

А вот Рон сомневался куда меньше.

— Может, мне устроить что-нибудь отвлекающее? — спросил он весело, когда они только обсуждали стратегию. — Полетать и посверкать, они стянут туда все силы и вам будет легче.

— Совсем не надо, Рон-сан, — мгновенно ответила закутанная в чёрное облачение ниндзя азиатка. Её присутствие ещё больше удручало Ким.

Да, они уже во всём разобрались. Рон теперь её парень, и она совершенно в нём не сомневалась. И всё же присутствие Йори заставляло напрягаться, а инстинкты чуяли соперницу.

— Нам надо соблюдать максимальную осторожность, Рон-сан, — продолжала ничего не подозревающая Йори. — Шум приведёт лишь к усилению охраны и затруднит нашу задачу. Любой шум, Рон-сан.

— Прости, Йори, понял, — Рон снизил тон, и Ким сердито пожевала губами.

Сейчас они втроём шли по мрачному стальному коридору — пока шли, но тот постепенно сужался, обещая вскоре опустить на четвереньки. И это только начало: коридор выводил в переплетение других подобных коридоров, опутывающих подземное нутро Академия-сити сложнейшей паутиной.

Где-то в этой паутине затаилась лаборатория, хранящая чёрного симбиота из банки в сумке Ким. А вся разведка состояла в выданных им чётких указаниях, куда именно ползти и как. И постепенно сужающийся коридор вынуждал ползти.

Рон пошёл первым — встретить возможную опасность обезьяньей силой и чтобы не вышло пикантных ситуаций. Ким поползла следом за ним, Йори замкнула процессию. Весь свет шёл от небольших цилиндрических прутьев, горящих успокаивающим зелёным в их руках, а звук раздался лишь когда Рон натолкнулся на люк и осторожно приоткрыл его.

Тот выводил к огромной шахте, верх и низ которой терялся во тьме, и лишь крохотные голубые огоньки указывали местоположение дверей, ведущих в другие подобные коридоры. Их дверь выводила на небольшую, очень узкую площадку, к которой должен был подходить лифт, но сейчас не наблюдалось абсолютно никакого движения.

Пока что инструкции выполнялись в точности, и Ким уже видела нужную дверь в указанном месте. Троица вцепилась друг в друга, Ким подняла руку с зажатым в ней пистолетом — и выстрелила.

Вылетевший крюк с огромной скоростью устремился вверх и зацепился за невидимые в темноте перила рядом с одним из огоньков. Все трое рванули в его сторону, ещё крепче вцепившись друг в друга, и едва не врезались в площадку, но совместно перекувырнулись и удачно приземлились. Рон вновь шагнул вперед, раскрыл дверь — и мигом принял боевую стойку, угрожающе замахав руками.

Никто на них не прыгнул. Хотя дверь вела во вполне себе обжитое помещение, с парой диванов и кофейным столиком. Откуда-то даже доносились звуки, словно несколько людей разговаривали.

Вот тепереь Ким, Рон и Йори начали двигаться столь тихо, что сами себя не слышали. Они быстро пересекли комнату, встали на плечи друг другу и вытащили решётку вентиляции, ужались в образовавшееся отверстие и вновь поползли, не забыв поставить решётку на место. Голоса стали отчетливее, в какой-то момент они услышали их совсем явственно и замерли.

— Не вижу смысла беспокоиться, она предупредила своих... — голоса удалились, словно их хозяева шли очень быстро, и команда вновь поползла. Дальнейший путь был точно так же расписан, они свернули куда надо на развилке и добрались до следующей решётки.

Йори выбросила туда горсть порошка, разлетевшегося по коридору слабой пыльцой и проявившего лучи невидимых камер, направленных на отгороженный плотным стеклом отсек и пространство рядом с ним. В отсеке сидела и скучающе смотрела на стену девушка с длинными серебристыми волосами и ночной рубашке того же оттенка.

— Кажется, мы даже поспешили, Рон-сан, Ким-сан, — Йори очень быстро оценила обстановку. — Она пока что не заражена.

— Ждём? — Рон взглянул на Ким, та медленно кивнула.

— Ждём. Пока что всё шло по инструкции, и если там говорится, что надо подождать... и недолго. Молчим.

В коридоре вновь послышались разговоры — двое пожилых, но бодро идущих учёных приблизились к отсеку. Один из них чихнул, когда прошёл сквозь уже еле заметные пары порошка.

— Надеюсь, ты не простудился, — добродушно улыбнулся второй. — А то опять на карантин.

— Простудишься тут, — проворчал первый. — Я уже месяц на поверхности не был. Превращусь скоро в какой-нибудь гриб, и меня начнут точно так же изучать.

— Это уже будет больший вклад в науку, чем у тебя сейчас, — второй аж расхохотался; его товарищ скривил рожу и подошёл к стеклу. Девушка определённо их не видела, ибо даже не посмотрела в ту сторону.

— Ну что ж, начинаем, — вздохнул первый учёный; второй мигом посерьёзнел, вынул из кармана белого халата пульт и набрал команду.

Лаз в потолке отсека приоткрылся, и рядом с девушкой плюхнулась чёрная жижа, мгновенно набросившаяся на неё. Та вскрикнула, но одновременно попыталась отбиться. Однако жижа от удара кулаком хоть и всколыхнулась, но никуда не улетела и начала облеплять плоть. Всего за пару секунд она превратила девушку в чёрную массу, на которой появились широкие белые глаза и раскрылся рот, полный острых зубов.

— Отлично, — сказал учёный с пультом. — Значит, сегодня мы вводим...

— Ни с места!

Учёные повернулись; Ким, видевшая всё это сквозь прутья решётки, напряглась, но услышала лишь подростковые голоса:

— Опустите пульт, отойдите к стене и заведите руки за голову. И чтобы никаких эсперских штучек!

— У нас нет эсперских штучек, — выдавил один из них, наклонился, положил пульт и вместе с товарищем отошёл к стене. Через секунду подбежавший парень — белобрысый, в красном комбинезоне — подхватил пульт и выпрямился, нацеливая в сторону учёных бластер.

Рядом прошла русоголовая девушка, тоже в красном комбинезоне. Она всмотрелась в происходящее за стеклом, где Веном метался из угла в угол, и скомандовала:

— Открывай.

Ким мгновенно полезла в сумку — Рон и Йори ничего не видели, но тоже слышали происходящее и сразу поняли, что происходит. Пашка тем временем быстро разобрался с пультом и начал нажимать кнопки, а Алиса вытянула вперёд руку с зажатым в ней диском.

Стекло исчезло — и Веном мгновенно рванул к людям, но замер, когда диск в руке Алисы завибрировал. Ким, уже нацелившаяся выбросить банку из вентиляции, замерла.

Звуковая волна ту мелкую черноту, что плескалась в банке, могла развеять. Всё вообще шло не по сценарию — ничего необычного, все уже привыкли. Ким передала банку Рону, обрисовала вокруг неё высокий силуэт, а затем ткнула парню за спину. Йори она показала один палец и изобразила им выстрел, затем два пальца и легонько стукнула кулаками.

Оба кивнули. Ким уцепилась пальцами за край решётки, а затем одним ударом выбила её и выпрыгнула наружу.

Алиса задрала голову, но не успела среагировать; Ким схватила её за запястье и резко вывернула так, чтобы диск выпал из руки. Веном мигом рванулся к ним, но Рон ещё раньше успел зайти ему за спину и швырнуть банку; чёрная масса мгновенно влилась в громилу, заставив того замереть. Йори же молнией рванула к Пашке и ударом ноги выбила у него бластер, затем в воздухе подхватила его и наставила на учёных, не успевших даже удивиться.

Сцена замерла, только Алиса схватилась за запястье, но даже не шипела от боли. Через несколько секунд молчания Веном отмер, покрутил головой и зашипел:

— Значит, всё получилось. Угх... в ком это мы?

Он ещё немного помолчал, а затем голос изменился, стал более женским, хотя и не лишился твёрдости:

— Здравствуйте, меня зовут Томоё Сакагами, и я не понимаю, что происходит. Вы пришли меня освободить?

— И вас, и симбиота. А вот вас... — Ким посмотрела на Алису.

— Мы пришли помочь... — Алиса же покосилась на внимательно слушающих учёных. — Слушайте, наши бластеры усыпляющие. Может, усыпите их?

Йори внимательно покрутила бластер, а затем вместе с ним прыгнула к учёным. Но не воспользовалась им, вместо этого очень быстро и точно ударив в точки на теле, от которых оба сползли по стене и захрапели.

— Тут в любом случае ещё камеры и охрана уже идёт, — Ким уставилась на потолок. — Так что лучше уйти отсюда и потом уже разберёмся.

— Залезайте на нас, — Веном встал на четвереньки, и чёрная масса на его спине начала расползаться. — Устроим гонку всей жизни.

* * *

Это действительно оказалась гонка всей жизни.

Они еле успели залезть на Венома, когда со всех концов коридора высыпала охрана. Но симбиот сшиб их словно кегли и помчался прочь.

Он бежал по стенам и потолку, протискивался в проходы, проделывал проходы ударами кулаков, прыгал как и с паутиной, так и без неё, переворачивался в воздухе и всё это не останавливаясь. Куски чёрной массы крепко удерживали собравшихся на нём людей, и только поэтому никто не выпал в этой сумасбродной тряске.

А чтобы жизнь не казалась совсем уж сказкой — в Венома стреляли. И чем только не стреляли — и пули, и электроразряды, и пламя, и лучи бластеров, и лучи непонятно чего. От всего этого симбиот уворачивался либо поглощал плотью, не прекращая бежать.

Вскоре он вырвался на поверхность, там интенсивность огня возросла, но Веном уже чуял свободу. Быстрее пули он домчался до окружающей город стены, вскарабкался по ней, мощным прыжком свалился на асфальт и помчался по ночному шоссе. Погони вслед за ним не образовалось, и Веном без устали пробежал несколько километров, в конце которых его ждал готовый взлетать вертолёт.

— Хорошее тело, — прошипел Веном, увидев, что у машины заработали лопасти. — Быстрое, сильное, выносливое.

Человек-Паук уже выглядывал из вертолета и приветственно махал, а его красный костюм помогал прицелиться в сгустившейся тьме.

— Привет, Веном! — крикнул он. — А ты располнел!

Симбиот свирепо зарычал и прыгнул в вертолёт, что мгновенно начал подниматься. Силы Академия-сити, судя по всему, отказались от преследования, и Веном наконец выпустил всех из своей плоти.

— Кажется, вам будет что рассказать внукам, — Человек-Паук внимательно посмотрел на то, как Ким и Рон отрешённо садятся в ближайшие кресла. — А вы ещё кто? Тоже пленниками сидели?

Он взглянул на Алису с Пашкой, также ещё не пришедших в себя.

— Они нас выдали и шум устроили, — проворчал Веном, вместивший мощное тело в кресло. — Потому и бежали так.

— Вот как? — Человек-Паук нахмурился — и Пашка встал, шагнул вперёд и прикрыл собой Алису.

— Это я виноват, — твёрдо сказал он. — Я решил отправиться в прошлое и помочь сражаться. Алиса вынуждена была отправиться за мной, и мы в итоге оказались заперты в Академия-сити. Это всё моя вина.

— Что ж... — вертолёт начал движение, и Человек-Паук поспешил устроиться в кресле. — Пусть Даша вас выслушает и решит, что делать. Веном, дружище, ты ведь тоже поможешь ей? Так-то планировалось тебя оставить резвиться в городе, но сам понимаешь...

— Мы бы отказались, — проворчал Веном. — Там слишком неуютно.

— Ну если уж симбиоту неуютно...

* * *

Я открыла глаза и сдвинула очки. Затем вовсе сняла их, в процессе села и уставилась на белую стену спальни базы Дэдпула.

Значит, тихо не получилось. И Веном теперь летит сюда, со всеми знаниями будущего. Равно как Алиса и Пашка с ними же. И Ким с Роном и Йори, которым теперь подыскивать новую миссию...

Хорошо, однако, они её выполнили. Не нужны слова для объяснения, ничего не нужно... понимают друг друга и давно уже во всём разобрались...

Как же я хочу кого-нибудь, кто так же хорошо сможет меня понимать... а не скрывать всё подряд, потому что иначе я, видите ли, не так отреагирую...

Вспышка ярости даже удивила, и я схватилась за виски. Не надо, Даша, не надо возвращаться к тем дням, когда несправедливость мира превращала в жалкий клубок гнева, не прорывающегося наружу лишь потому, что иначе достанется от родителей. Ты с этим справилась, сумела унять свой гнев и смириться с происходящим.

Не надо возвращаться.

Я грустно помассажировала виски и потянулась к планшету. Надо бы залезть в Интернет и изучить как следует, маги со злыми учёными создали немало интересных сайтов, осталось лишь найти несколько свободных дней, ха-ха...

Чат мигал новым сообщением.

От нового контакта.

) (IC: я добыла твой адрес, не бойся

) (IC: просто хочу с тобой поговорить

) (IC: только я не знаю, как печатать все эти каламбуры

) (IC: но так даже лучше, нет?

* * *

AI: простите, это... Снисхождение?

) (IC: да, я хочу с тобой поговорить

) (IC: надеюсь, это тебя не обидит

) (IC: но ты очень похожа на мою наследницу

) (IC: внешне и вообще

) (IC: поэтому я хочу поболтать с тобой о том, как подобрать к ней ключик

) (IC: ибо у меня не получается

AI: я не похожа

AI: но даже если да, то мы всё равно разные люди

AI: и я её не знаю

) (IC: давай я сама решу, ясно?

) (IC: подростки одинаковы, а там я разберусь

AI: ну и что именно вам надо?

) (IC: не знаю, ты расскажи

) (IC: что подростков беспокоит и интересует

AI: в основном как бы выжить

) (IC: что за чушь

) (IC: на моей планете таких жрут с потрохами дикие звери

) (IC: а они сидят на всём готовом и жалуются

AI: простите, мне некогда разговаривать

AI: скоро будут брать анализы, надо подготовиться

) (IC: мы ещё поговорим

* * *

Невежливо заканчивать разговор так, но иначе я не могла. Ибо чувствовала очередное приближение ярости.

Всё время так. Сначала спрашивают "что тебя не устраивает", говоришь им — а в ответ непонимание и "вот я в твои годы". А спросишь "и что, хотела бы повторить то, что делала в эти годы", и получишь скандал в ответ. Могли бы не спрашивать, сразу наорать.

Так, ладно. Успокойся, Даша, ещё донервничаешь до того, что анализы провалятся. Лучше подумай о том, что...

Что это не Снисхождение.

Стиль речи в Хоумстаке фактически определяющий личность, особенно для троллей. От него нельзя отказаться вот так, на ровном месте. Но Снисхождение не просто отказалась, она... она говорила и писала как человек.

И объяснить это я могу только тем, что она человек.

Но если кто-то подделывает себя под Снисхождение, то... кто и зачем? Причём особо не скрываясь? И что сделал с оригиналом? Императрицу троллей не победишь втихую и тем более не заточишь, и тогда... тогда...

Я не понимаю, что тогда. Мне так всё надоело.

Дэдпул должен знать о подмене, но он молчит. А если доверять ему, то всё в порядке.

На том и порешим.

* * *

В палату я зашла одна — Осьминог потребовал. Ему я в некотором роде доверяла — хотя всё равно не забывала, что передо мной хитрый злодей — и потому даже не волновалась, когда он подошёл со шприцем.

Хоть он и злодей, но всё же учёный, оттого почти не почувствовала боли. Хотя после третьего взятия крови предплечье засаднило.

— Надо бы ещё больше забрать, но так тебя полностью обескровим, — проворчал Осьминог, осторожно укладывая шприцы в морозильную ёмкость. — Так что придётся и завтра, и послезавтра, и сколько потребуется. Я уже передал Пауку список продуктов, что тебе лучше употреблять всё это время, и попрошу не кривить нос. Место взятия крови не мочи, постарайся воздержаться от физических упражнений. Можешь идти.

— Отто, — я прижала выданный им пластырь к месту укола. — Можно вас спросить?

— Да, конечно, — Осьминог ответил слегка удивлённо, даже растерянно. Думаю, его давно никто не называл по имени.

— Я знаю — и пожалуйста, не спрашивайте откуда — что Котоми Ичиносэ должна была изучать параллельные миры и способы проникнуть в них. И вы случайно не знаете, что тогда она забыла в лабораториях по изготовлению печенья?

Пусть я понимаю всё меньше и меньше, но это не значит, что должна вообще забивать на происходящее. Осьминог сдёрнул чёрные очки и уставился на меня, а его щупальца как-то неуверенно зашевелились, словно не зная, что им делать и кого бить.

— Вот уж действительно — не спрашивайте, — пробурчал он наконец. — Явилась русская неизвестно откуда и неизвестно кто, утверждает невероятные вещи, собирает не последних людей, и предлагают верить ей на слово. А верить приходится, особенно если анализы подтвердят. В общем, — он нацепил очки обратно. — Мисс Ичиносэ действительно занимается проблемой прохода в другие миры. Официально — для поиска Крокеркорп новых рынков сбыта. Неофициально понятия не имею и не хочу иметь.

— Снисхождение действительно кредитует злых учёных?

— Крокеркорп поддерживает все научные таланты, способные принести пользу как миру, так и корпорации, — Осьминог ответил строго и чётко, а затем подхватил щупальцем ёмкость со шприцами. — Некоторые из этих талантов как мисс Ичиносэ, некоторые... нет. До завтра.

И он поспешил выйти.

Определённо, неприятная тема.

* * *

Снисхождение ждала меня у выхода из лаборатории. Повод офигевать номер четыре: при ней не было трезубца.

— Привет, — она сказала это, почти не размыкая рта. Словно вдруг застеснялась острых зубов. — Прости, что утром была такой резкой. Я просто не понимаю, как разговаривать с подростками.

— И вы простите, — лучше побыть вежливой. — На голодный желудок, да и иголку собираются воткнуть, никакого настроения в итоге.

Снисхождение захохотала — так, что я даже испугалась. Она надо мной смеётся? Потому что не над моими же словами, здесь не над чем смеяться.

— Понимаю, — но столь же резко прервала смех и двинула рукой так, что едва не прикрыла лицо. Реально стесняется зубов? — Но мне действительно нужна твоя помощь. Со всеми этими пандемиями и прочими даже за свою жизнь беспокоюсь, и как я передам наследнице дело, если не смогу её понять? А других подростков поблизости нет.

— Мне двадцать один. И они есть.

— Они не то. А двадцать один не более чем число, внутри ты всё ещё подросток.

Я молча опустила голову и шагнула, намереваясь обогнуть её, но Снисхождение преградила мне путь.

— Я ведь тебя обидела? — пурпурные глаза, еле сверкающие в закрывающем лицо чёрном латексе, внимательно рассматривали меня. — Хотя не хочу обижать. Так что подскажи, как именно обращаться к тебе и к подросткам, чтобы не обижать.

Вот почему я? Что, у главы всемирной корпорации не нашлось кого другого донимать? Необязательно подростка, можно и толкового психолога?

— Здесь подсказывать почти нечего, — я рискнула посмотреть в ответ. — Просто уважайте их. Не требуя ответного уважения, не спрашивая, достойны ли они вашего уважения. Уважайте, даже если действительно не достойны. Относитесь как к равным себе. Сделаете это — считайте, что другие советы вам не нужны.

Снисхождение смотрела на меня сверху вниз, и я старалась выдержать этот ничего не утверждающий взгляд. Конечно, для главы корпорации "обращайтесь как к равному себе" звучит как пустой звук. Плюс я уже давно поняла, что взрослым концепт "уважать людей по умолчанию" недоступен, не знаю почему. Но что ещё прикажете отвечать?

— Что ж... понятно... — наконец произнесла Снисхождение. — Кажется, мне надо это обдумать. Тем более что за тобой пришли.

Человек-Паук уже стоял у самых дверей и внимательно смотрел на нас. Я обогнула Снисхождение и поспешила к нему.

— Вейд сказал мне... — начала было, но он приложил палец к губам и повёл наружу.

* * *

— Хороший отель, между прочим, — заметил он, когда мы прошли распахнувшего перед нами двери швейцара. — И охраняется. Видишь этих двух ребят у лифта? Пистолеты в кобуре у них чисто для виду, на деле кое-чем посерьёзнее вооружены, что прячут в рукавах.

— Намёк на то, что и мы не должны буянить? — мы зашли в лифт.

— Буянить-то точно не надо, Док Ок меня прибьёт, если мы лишимся лаборатории. Хотя не думаю, что он верит этой Бетти Крокер, или как её теперь правильно называть.

— Ты тоже не веришь?

— Я видел столько плохих парней, притворявшихся хорошими, и хороших, ведущих себя как плохие, что не буду судить заранее. К слову о плохих парнях, вот этих уже Док Ок пригласил, претензии не ко мне.

Я уставилась на двух громил, встретивших нас в коридоре сразу за лифтом, и наморщила лоб, пытаясь узнать их.

— Алексей, Дмитрий, как дела? — Человек-Паук тем временем словно встретил старых друзей. — Вижу, вы всё ещё в форме? Вы ведь не разочаруете меня после того, как все эти неудобства закончатся, и мы вернёмся к нормальным попыткам убить друг друга?

— Не бойся, — громила, возвышающийся даже над своим напарником, неприятно ухмыльнулся. — Не разочаруем.

Получается... Носорог и Хамелелон? Только вне своих костюмов. И мирные, сопроводили нас до дверей номера, где остались стоять на охране, а я с Человеком-Пауком зашла внутрь.

Может, следовало принять предложение Снисхождения и поселиться здесь? Чистота, мирное свечение ламп, бассейн, огромный телевизор, протяжённый и накрытый стол, а кровать, оказывается, спокойно вмещает пятерых играющих в карты людей.

— Даша! — Алиса сразу же помахала мне рукой. О, это не карты — точнее, не игральные карты, они играют в настольную игру.

— Привет, — я оглядела всех. — А где Веном?

— Мы медитируем, — донеслось от бассейна. Человек-Паук сразу встал у бортика и посмотрел вниз, а я обратилась к ребятам:

— Спасибо вам за всё. Простите, если что-то пошло не так.

— Не стоит, — улыбнулась Ким, внимательно оценивая карты в своей руке. — Мы действительно рады помочь, раз уж надо спасать мир.

— И поможем ещё! — кажется, у Рона игра шла плохо, он помахал всего одной картой. — Что дальше?

— Честно говоря, ничего. Но в любой момент может что-то появиться. А так... — я посмотрела на Пашку, старавшегося не смотреть в ответ. — Ты что, действительно решил помочь мне в прошлом?

— Девушка попала в беду, и я что, должен сидеть сложа руки и ждать? — буркнул он, всё ещё не поднимая головы. Я на какое-то мгновение даже замешкалась.

Ко мне пришли на помощь просто потому что? Пашка сказал "девушка", но я его знала — и знала, что парня он точно так же не оставит.

Защемило даже...

— А ты последовала за ним, да? — быстро спросила я Алису, надеясь не расчуствоваться на виду у всех. Человек-Паук сел на корточки и продолжал беседовать — такое впечатление, что с Томоё, а не обоволакивающим её Веномом.

— Пришлось, — кивнула та. — И мы в итоге очутились на улицах Академия-сити. Город такой странный в прошлом, мы бы точно заблудились, если бы не Тома.

— Тома?

— Да, он в прошлом почти не изменился. Сам в нас врезался, и позволил жить у себя. Мы по дому помогали, новости ловили... ну и в итоге выловили у Мисаки, что она расследует слухи о некой чёрной жиже. Мы немного знали о секретных лабораториях Академия-сити из будущего, сумели найти проход, добраться до Венома, ибо надеялись его освободить вам в помощь, ну и... — Алиса развела руками.

— Нам в помощь? — нахмурилась я. — Если бы Веном убежал, то это не было бы нам в помощь.

— И нам тоже, — отозвался Веном.

— Простите, — Алиса вздохнула. — Я даже не знаю, как это объяснить... но у нас там сложилось впечатление, что Алистер знает обо всём этом. И Венома не особо охраняют, так, как нужно. Ну и мы в итоге...

Можно ли ей верить? Ибо поди пойми, кому верить, и поди пойми, действительно ли меня водят за нос или мир как-то выделывается?

Крыс в прошлом прикидывался Алисой, что если и сейчас...

— Веном, дружище, ты их на себе нёс — Алиса и Пашка то, чем кажутся, или гнусные шпионы? — Человеку-Пауку пришла та же мысль.

— То, — проворчал он. — Эти Крысы таблетки бы каждый час принимали и при себе носили, а мы гарантируем, что ничего такого не было.

— И мы гарантируем! — мгновенно выкрикнул Рон.

— Тогда всё в порядке, — Человек-Паук развёл руками и словно бы беспомощно улыбнулся мне. Я тоже улыбнулась, ощущая облегчение.

Не враги. Хоть это хорошо.

* * *

AI: получается, что Снисхождение не охотится за тобой напрямую?

TG: я вот хз

TG: боботы летают

TG: стреляют ракетами

TG: вообще гадят

TG: но вроде меня не вскрывают

TG: как кильку

TG: подожди поищу чо пожрать

AI: но ты не пробовала сама на неё напасть?

TG: ты чо

TG: мне ссукотно

TG: мне даже пьяной ссукотно

TG: а я ща трезвая

TG: ненадолго хехе

AI: однако же её базы ты взломала

TG: по пьяни как раз

TG: и то пришла

TG: ёбнулась лбом об клавиатуру

TG: пожалуйте полный доступ

TG: даж подозрительно

AI: что-нибудь нашла интересного по моему времени?

TG: да хз

TG: вроде всё сказала

TG: что клоунская банда захватит власть

TG: и одиннадцатого ноября ведьма растопит ледники

TG: люди либо сразу бульк

TG: либо она будет пытать и творить невесть что

TG: брр не хочу вспоминать

TG: точно надо напиться

AI: а в записях не было что-то обо мне? О пандемии "жабного горла"?

TG: вот бля буду но нихуя

TG: и я сама теряюсь в догадках

TG: а Дырк ничего не говорит зараза

TG: и с тобой отказывается общаться

TG: опять хз почему

AI: но всё равно спроси его, или подумай сама

AI: может ли Снисхождение стать более человечной?

TG: чо

AI: она тут, похоже, хочет как-то сблизиться с Джейн

AI: понять её как человека

AI: и спрашивает моего совета

AI: да и ведёт себя скорее нормально

AI: больше как человек, чем кровожадный тролль

TG: точно надо бухнуть

TG: и написать Джейн о лютой срани

TG: но я серьёзно не ебу

TG: выпечковая ведьма это морской гитлер

TG: морской гитлер не может быть человечной

TG: хоть как

TG: ты внимательнее там

TG: эта сука хитрая и промывает мозги

TG: чот реально пойду наклюкаюсь

TG: пиши если чо

* * *

Мою кровь перестали забирать после того, как прибыли Порри Гаттер и его друзья.

Они в первый же день облазали все лаборатории, потолковали с Финесом и Фербом, спокойно признали Осьминога как своего босса (особенно когда впечатлились щупальцами) и принялись за дело. Уже к следующему утру кровь с мелкими частичками Карнажа удалось синтезировать и раздать всем учёным для приготовления вакцины.

Проблема встала скорее в том, как бы сделать всем прививки. Но тут обещала посодействовать Снисхождение, устраивающая обширную пропаганду прививок от гриппа среди всех хоть сколько-то связанных с магией людей. У тех и без того прошёл слух об угрожающей болезни, от которой уже ищут лекарство.

Шестое число прошло, а Харухи не заболела. И не поехала в Академия-сити. И не попалась на крючок Алистера. Хотя тот пытался, но пробиться сквозь заслон пришельцев не смог.

А раз так, то надо готовиться.

* * *

— Просыпайся, красавица! — Дэдпул забарабанил по моей двери. — Сегодня именно тот важный день! Просыпайся, а то одна моя личность хочет единорога, вторая виски, третья солнечный пляж Майорки, и я не знаю, какой тут будет консенсус!

Я села на кровати, не понимая, что происходит. Однако через несколько секунд мысль всё же дошла до сознания.

Сегодня? Да, мы ожидали вскоре и Дэдпул прямо говорил, что в любой день, но... ох, всё равно не чувствую себя готовой. Ладно, как всегда — разберёмся на месте.

За завтраком вновь были только мы двое, Дэдпул даже Человека-Паука не пригласил. И хорошо, будет возможность нормально поговорить.

— Вейд, ты не хочешь мне ничего сказать? — мой завтрак яичница с чаем, хотя кровь уже не берут. — Хоть как-то намекнуть, кто нападёт и что предпринять?

Дэдпул задумался. Стол перед ним был завален дразнящим фастфудом, я даже старалась не смотреть туда.

— Этой рогатой бестии можешь доверять, пока она заботится о тебе, — наконец сказал он. — На одной стороне стоите. Потом, когда станешь не нужна — тогда да, обеспокойся.

— Я и сейчас в некотором роде не нужна...

— Будешь нужна после того, как Алистер порезвится.

— И... всё?

Дэдпул немного помолчал, так что я уже подумала, что действительно больше ничего не скажет. Но затем всё же вымолвил:

— Потерпи совсем немного, красавица. Пока всё идёт как надо.

И объяснять ничего не стал.

* * *

— Я не ожидал вас сегодня, — нахмурился Осьминог, когда мы прошли в лабораторию. — Что-то стряслось?

— Что могло стрятись? — Дэдпул широко развёл руками, словно желал обнять учёного, но щупальца того угрожающе заскрипели. — Мы просто проходим мимо и хотим узнать, как дела, что готовится, не вручат ли нам медаль за спасение мира.

— Мир ещё не спасён, — пробурчал Осьминог; от дальнейшей болтовни его спас выскочивший из ниоткуда Бубльгум.

— Даша! — он улыбался так широко, словно видел во мне лучшего друга. — А я только хотел идти вас искать, передать новости! Давайте отойдём в сторону, подальше, не будем мешать светочам мысли ловить эту мысль за хвост.

Осьминог проводил нас мрачным взглядом, но сам ушёл куда-то вглубь лаборатории. Бубльгум же отвёл меня и Дэдпула в угол, где заговорщески прошептал:

— Я связался с Альбусом Дамблдором от вашего имени, Даша, и передал вашу просьбу, но он в итоге заявил, что с вами же и собирается говорить. Однако, увы, не напрямую. Попросил, чтобы вы сегодня перед сном расслабили сознание, он попробует так с вами связаться.

— Через сон? — не сразу поняла я.

— Именно. Он не может прилететь в Америку просто так, придётся угождать, — Бубльгум сокрушённо вздохнул, хотя я не видела повода грустить. Через сон так через сон, Дамблдору в этом вопросе можно довериться. Главное что удастся поговорить, может даже удастся уговорить...

— Вы слышите? — Бубльгум резко развернулся, но мы уже услышали невероятно мощый свист.

И лаборатория затряслась, зашумела, где-то за стенкой раздались крики.

— На нас напали! — Бубльгум схватил было меня за руку, но Дэдпул перехватил его.

— Мы останемся тут, — улыбнулся он. — А ты беги к своему клону-магу и пригласи его сюда развлечься.

— Да, Бубльгум, мы останемся тут и поможем остальным, — подтвердила я; тот смотрел на нас целую секунду, а затем набрал скорость и помчался к выходу. Осьминог уже успел выскочить через дверь в коридор, ведущий к другим лабораториям, и мы поспешили за ним.

* * *

Только мы с Дэдпулом знали, что Алистер Кроули готовит нападение. И что после побега Венома этого нападения не избежать.

В другой временной линии атака пришлась на принявший нас Первертс: клоны Мисаки во главе с Акселератором разнесли всё и вся, вынудив нас отступить в Хогвартс. Тот к отражению нападения подготовился куда лучше — настолько, что в итоге поддался только лично Алистеру.

Будущая я заверила, что в том нападении никто не погиб, зато многих пленили с целью выведать секреты. А Алистер добавил, что злые учёные сами обо всём рассказали, надеясь получить признание Академия-сити. Так что мы ожидали, что и тут выйдет точно так же.

Хотя я всё равно сомневалась, даже высказала Дэдпулу, что надо бы предупредить остальных. Но тот убедил меня, что слишком многих надо предупреждать, все они поведут себя неестественно и только сорвут наши задумки.

Мне по-прежнему оставалось лишь довериться ему.

* * *

Первым в коридоре мы увидели Драккена: синекожий учёный мчался так, что даже не соизволил нас заметить. Мы не стали возражать, уступили ему дорогу — и тут рядом с нами появилась фигура в чёрной мантии, взмахнула волшебной палочкой...

Зелёное пламя сшибло волшебника и отбросило вдаль коридора, Драккен даже не успел закричать.

— Бежим отсюда, доктор Ди! — Шиго также неслась вслед за ним. — И вы бегите! — крикнула она нам, одновременно поворачиваясь и стреляя в ещё две появившиеся фигуры. А далее коридор как-то быстро наполнился паникующими учёными в белых халатах, среди которых замелькали чёрные мантии, начали выкрикиваться заклинания, и пара зелёных вспышек едва не ослепило, только теперь это был не огонь Шиго...

— Непорядок! — Дэдпул метнул одну катану в очередного Пожирателя Смерти и вынул пистолет. — Совсем непорядок!

Мы вжались в стену, позволяя учёным пробежать мимо. Большинству удалось уйти, и тем не менее я видела, что несколько тел в белых халатах безжизненно лежат на полу.

Но ведь... так не должно быть...

Когда коридор слегка опустел, то Дэдпул выстрелил в двоих Пожирателей, а затем сразу телепортировал нас. Причём далеко: открыла глаза я только в зале, где уже шла своя битва.

Мы оказались рядом с Дмитрием, но теперь я узнала его как Хамелеона: тот прямо на наших глазах перевоплотился из обычного человека в носящего чёрную мантию с нахлобученным капюшоном.

— Ещё пистолет изменить надо, — посоветовал Дэдпул; Хамелеон недовольно взглянул на него, но указанный пистолет не убрал и поспешил выскочить из-за опрокинутого стола. Мы же затаились там, оценивая обстановку.

Ранее это был пекарный зал, украшенный огромной печью. Но сейчас печь оказалась наполовину разрушенной летящими со всех сторон заклинаниями и ответными ударами. Похоже, тут собралась лишь Зловещая Шестёрка: Стервятник пытался спикировать на головы Пожирателей, но размеры зала не позволяли ему как следует размахнуться. У остальных получалось лучше: Носорог носился неугомонным паровозом, разбрасывая оставшиеся столы и Пожирателей, а заклинания отскакивали от его шкуры. Скорпион ползал по стенам и огрызался брызжущей из ярко-зелёного хвоста кислотой; несколько фигур в мантиях уже истошно орали, сражённые точным попаданием. Даже у Мистерио что-то получалось: образ злодея дрожал размытым зелёно-фиолетовым пятном, а нацелившиеся на него Пожиратели яростно обстреливали друг друга.

Однако большинство из них атаковало Осьминога. А того щупальца носили по всему залу, защищали от заклинаний и били в ответ. Два из них висели безвольно, с отрезанными словно острейшим лезвием пальцами, но остальные преспокойно хватали и швыряли Пожирателей.

— Откуда они здесь? — мне пришлось перекрикивать весь поднявшийся шум; Дэдпул пока что не атаковал, следил за обстановкой и пересказывал её мне.

— Самому очень интересно, — отозвался тот. — Я вообще думал, что старину Волди скрутили, отчего он не высовывался до сих пор. А его если и скрутили, то чтобы обучить и натаскать.

— Думаешь... Волдеморт тоже тут?

— Ну, красавица, само собой, что он тут. Просто вылезет либо в конце, на всё готовое, либо против того, кого посчитает слабым противником. Кстати, вопрос на миллион ракушек: кто из присутствующих тут выглядит как слабейший противник?

Я напряглась, понимая, к чему всё идёт. Да, выманивать Волдеморта на поле боя определённо предстоит мне, и желательно побыстрее — вряд ли Пожиратели продолжат сражаться и убивать без своего лидера.

— Какой план?

— План... — протянул Дэдпул, выстрелив в оказавшиеся слишком близко фигуры. — Разве что поискать, где эта полузмеиная морда ссыт от страха. Я заранее не знаю, сразу говорю. Ну или сделать вид, что мы проигрываем... блядь, и делать не придётся!

Мы еле успели выскочить из-за стола, когда сражённый зелёной вспышкой Стервятник рухнул, пропахав распахнувшим крылья телом пол-зала и разломав этот самый стол. Мистерио также отлетел к стене от попавшего в него заклятия, а Скорпиона и его хвост начали скручивать множество вырывающихся из палочек верёвок. Носорог эти верёвки рвал как миленькие, но целый отряд Пожирателей выстроился напротив него, поднял палочки — и громила с размаху влетел в невидимую стену, даже рог на лбу погнулся.

— А ребята реально натасканы, — Дэдпул это сказал с каким-то уважением и включил на моём поясе стелс. — Посиди в уголке, красавица, я немного поваляю идиота. А как змеиная гадина появится — прыгни на него, схватись и телепортируйся в океан. Душ он вряд ли принимает, так что наверняка от воды растает. Или стоп, это ведьмы от воды тают? Тогда утонет. Или палочку потеряет. Или просто пересрётся. В общем, ты поняла, давай!

Он помчался к другим Пожирателям, сразу начиная стрелять и размахивать катаной — большей частью беспорядочно — а я послушно вжалась в угол, ничего особо и не поняв. Какой смысл телепортировать Волдеморта пусть даже в океан, если он спокойно переместится обратно?

Хотя траснгрессия вроде бы не работает на больших расстояниях...

Скорпиона завалили окончательно, теперь не только верёвками, но и заклинаниями. Осьминог продолжал сопротивляться, но ему срезало ещё пару щупалец, а Дэдпул больше бесился и орал, чем реально атаковал. Долго это не продлилось: алые вспышки поразили обоих, мгновенно оглушив, и битва закончилась. Пожиратели начали оценивать потери, ещё несколько раз выстрелили красным в поверженных врагов, а затем застыли, будто услышав некий звук.

Значит, Волдеморт на подходе.

Я собралась. Дэдпул лежит оглушённый, и рассчитывать ни на кого не стоит. Можно было бы сбежать... но тогда Волдеморт и его приспешники убьют всех.

Хотя никто не должен был умереть.

Неважно, злодей или не злодей.

Тёмный маг появился посреди зала с лёгким хлопком, и сразу неприязненно покосился на тело Стервятника, едва не задевающего его крыльями. Со стороны такая брезгливость казалась удивительной, ведь всё тело Волдеморта обвивала гигантская змея, уместившая голову на его вытянутой руке.

Ещё и со змеёй что-то делать...

Я приготовилась, ибо Волдеморт повернулся спиной ко мне. Всё нужно провернуть очень быстро...

Змея зашевелилась. Она словно бы выбирала позицию поудобнее — а затем резко дёрнулась и вцепилась в лицо Волдеморта.

Пожиратели вскрикнули, некоторые потянулись за палочками, но практически сразу крики прекратились. В полной тишине, нарушаемой лишь невнятными звуками со стороны продолжающей терзать добычу змеи, вся масса фигур в мантиях поднялась над полом.

И начала раздираться на куски.

Я отшатнулась обратно в угол и закрыла глаза, надеясь, что увиденное однажды выветрится из памяти. Пожиратели умирали абсолютно молча, слышался лишь тихий хруст костей да лёгкие шлепки от чего-то падающего на пол.

Наконец всё смолкло. Я рискнула посмотреть сквозь щели между пальцами — чтобы увидеть улетающую куда-то в сторону змею. Волдеморт пытался распрямиться, но еле стоял на ногах, прикасаясь к себе палочкой.

Часть стены как раз в направлении его взгляда исчезла, и Снисхождение зашла внутрь. Теперь трезубец был при ней, и на пол с него капала кровь.

Волдеморт не просто успел среагировать — зелёная вспышка смертоносного заклятия помчалась от него к императрице троллей. Но на полпути изогнулась и бесцельно улетела в потолок, а трезубец уже золотой вспышкой вонзился в тело мага и почти разорвал его на части. Я вновь прикрыла глаза, однако теперь услышала:

— Даша?! Даша, ты тут, я тебя чую! Выходи, я уже со всем разобралась!

Несколько секунд я просто не знала, что предпринять. Но затем послушно сняла маскировку и встала перед Снисхождением, уставившись на пол. Что-либо говорить или делать было слишком страшно.

— Прости, что так вышло, — она же сделала неловкое движение, будто пытаясь загородить кучу трупов от моего взгляда. — Но я совершенно не собиралась с ними церемониться. И ты сама виновата, если бы меня предупредила, что ожидаешь нападения, то я бы гораздо лучше подготовилась.

— Что?..

Пара оставшихся на ходу щупалец поднимали тело Осьминога в воздух. Тот уже открыл глаза и тяжело дышал, однако всё равно переспросил:

— Что? — тёмные очки слетели с него, открывая пыщущее злобой лицо. — Ты знала о нападении... и ничего нам не сказала?

* * *

— Я не собираюсь это "так просто оставлять"! — Осьминог нацепил очки обратно, но всё равно казалось, что его гневный взгляд вот-вот прожжёт всех насквозь. — Погибли мои подчинённые, мы сделали шаг назад в производстве вакцины, от меня утаивали столь важную информацию, а сейчас ещё и виноватым сделают!

— Если честно, ты сам должен был догадаться, что Алистер в нас целится, — заметил Дэдпул, вставший рядом со мной. Мы переместились в то, что раньше было обеденным залом, но сейчас могло похвастаться лишь полной разрухой, увенчанной остатками стола.

— Догадаться? — Осьминог взревел одновременно с возмущённо задрожавшими щупальцами. — Я организовываю работу нескольких сотен людей, выслушиваю их мелкие жалобы, сам тружусь не покладая всех рук и должен ещё что-то догадываться? А почему та, что взялась нас защищать, и та, что нас всех собрала, не должны догадываться? Потому что вы хотите выставить меня крайним, ибо злодея можно, так ведь?!

— Пожалуйста, успокойтесь! — оба Бубльгума замахали руками, один из них ещё и что-то прошептал. — Никто никого не выставляет крайним. Мы все делаем одно большое дело, и не должны позволять подобным дрязгам ссорить нас, делая уязвимыми перед лицом общего врага!

— Я-то согласен, — Осьминога это ничуть не успокоило. — А что насчёт остальных? Что ещё я узнаю только после того, как едва не погибну? И что ещё должен узнать? Вот давай-ка, ты, — его покорёженное щупальце ткнуло в меня. — Выкладывай, какие ещё нападения и напасти нас ждут. А ещё почему ты ничего не сказала об этом. Всё как есть, и только попробуй что-то утаить!

Я вздрогнула и посмотрела на окружающих, но никто не спешил помочь мне. Даже Дэдпул скрестил руки на груди и уставился так, будто ничего не знал.

Хотя прекрасно знал. В том числе что я не могу солгать. И сам убеждал меня, что всё будет в порядке!

— В той временной линии, откуда я пришла, нападение было другим, — вопрос задан, и не могу не ответить. — Мы находились в другом месте, нас атаковали другие враги, и цель была другой. Алистер желал захватить учёных, а не убивать их, и я была уверена, что сейчас всё будет точно так же. Меня убедили, что будет точно так же.

От разгневанного взгляда в сторону Дэдпула не удержалась, но тот никак не отреагировал.

— Другое нападение должно было произойти в стенах Хогвартса, куда мы отправились бы после первого нападения. Туда Алистер прибыл бы уже сам, и в том будущем я сумела уговорить его исправить содеянное. Мы переместились вперёд во времени поймать прошлую меня, также улетевшую в будущее, и рассказать ей про всё, что произошло. А также заразить слабым возбудителем болезни, неопасным для окружающих, но позволяющим сделать из моей крови вакцину.

— Подожди! — Осьминог прервал абсолютно бесцеремонно. — А зачем в будущее? Вы не могли вернуться в прошлое, чтобы Алистер остановил сам себя?

— Я...

— Или отправить с тобой кого-нибудь более адекватного? — на Дэдпула он покосился так же неодобрительно. — Или уже готовую вакцину? Зачем повторять всё, зачем позволять болезни разгуливать? Чтобы замкнуть временную петлю? Да не надо её замыкать, она сама замкнётся в пересечении параллельных координат четырёхмерного пространства!

— Я...

— Не мучай девочку, — Снисхождение наконец заговорила. — Ей выдали инструкции, и она шла по ним. Думаешь, все такие умные и сразу разберутся с путешествиями во времени?

— Да я уже понял, что сильных своим умом не найти, — Осьминог словно перенял скорпионий яд. — В таком случае попрошу больше не появляться. Ваша кровь собрана, с будущим мы сами разберёмся. Как и со всем тем, что ещё предстоит. Ну или я увольняюсь, потому что работать в условиях такого предательства просто отказываюсь.

— Это тебе-то говорить про предательство? — Снисхождение сжала трезубец, однако Человек-Паук, до сих пор держащийся в стороне вместе с Веномом, спокойно сказал:

— Я поддерживаю Отто. Даша, всё понятно, что с путешествиями во времени главное — не напортачить. Но опускаться до такого тоже нельзя. Ты могла объяснить мне, уж я-то найду способ донести всё до Отто и остальных так, чтобы они поняли. Я, конечно, сам виноват, что не стал выспрашивать, доверился... кстати, Вейд, — повернулся он к Дэдпулу. — Ты ведь тоже про всё знал, но и сам не сказал, и девочку уболтал, так?

— Прости, Питер, — вот сейчас Дэдпул забеспокоился. — Есть вещи, что я просто не смогу объяснить.

— Что ж... тогда я повторяю слова Отто, — Человек-Паук говорил всё это добродушно и одновременно твёрдо. — Вам двоим лучше бы больше не появляться тут и не контактировать с нами. По крайней мере, пока всё не закончится.

* * *

— Красавица... — начал было Дэдпул, когда мы телепортировались к нему на базу. Но я мгновенно развернулась и закричала:

— Это ты во всём виноват!

Гнев, сдерживаемый с самого начала обвинений, вырвался наружу — и впервые за долгое время не собиралась его укрощать.

— Я же говорила, что стоит предупредить всех! А ты всё "нет, они сыграть не могут, они не поймут" — ну, вот теперь они совсем не так поняли! А если всё изменится полностью? Если на них опять нападут? Если из-за всего этого они не смогут создать вакцину? Если всё пойдёт под откос просто потому, что мы вцепились в это правильное течение будущего, хотя оно уже давно не правильное! Что тогда, а, Вейд? Ты ведь знаешь ответ, не знаю как и откуда, но знаешь! Так скажи мне, что дальше!

— Красавица, — Дэдпул, кажется, ничуть не обиделся на мои крики. — С чего ты взяла, будто я что-то знаю?

— Но ведь ты...

— Меняя глюкает. Постоянно. Я же говорил, что даже сейчас вижу, как шапка на тебе шевелит кроличьими ушками.

— Я не ношу шапки...

— О, тем более. Так что если тебе вдруг кажется, что я знаю дальнейший сюжет, или что-то там скрываю, или типа того, то нет. Это просто очередной мой глюк так выглядит со стороны, — Дэдпул развёл руки в стороны. — Я же далеко не первый и не последний псих, который издали кажется гением, правильным, знающим как надо и всё такое. Но нет. Я не знаю. Мне всё лишь чудится, и если это чудилово как-то совпадает с реальностью, то самому интересно, как так выходит.

Я смотрела на него, открыв рот. Ярость по-прежнему рвалась наружу, но теперь просто не знала, куда себя приложить. И всё, что смогла — пробормотать:

— Ну и нахуй ты тогда нужен.

После чего развернулась и потопала в свою комнату. Краем глаза увидела, что за столом кто-то сидит, но сил разбираться не было.

Совсем уж трагедии не произошло. Члены Зловещей Шестёрки были не более чем охранниками, никто из важных учёных не погиб, а мы заодно избавили мир от угрозы Волдеморта. Некоторые из приборов и образцов крови были разрушены, но большинство осталось неприкосновенными, так что нападение даже нельзя назвать успешным для Алистера.

И всё равно множество людей погибло.

Даже если преимущественно злодеи... я закрывала глаза и вновь слышала этот тихий треск ломающихся костей. Хотя не впервой видеть смерть, уже который раз...

В том числе своими руками...

Я закрыла дверь в комнату и прошла к кровати. Просто необходимо побыть одной, необходимо...

Что происходит с теми, кто умер в этом мире?

Что произойдёт со мной, если я умру в этом мире?

Перерождение, скорее всего. Начать всё заново.

Потому что я убийца, и задача мира — наказывать меня. Пусть все обманывают, пусть доверившиеся тебе люди умирают, пусть всё идёт не как положено, и пусть ты с каждым днём всё больше ощущаешь себя бесполезным куском дерьма, при этом зная, что в другом времени обожаема, успешна и знаешь, что делать со своей жизнью.

И так пока не найдёшь свою грань. Всё меньше понимая, что именно искать и как.

Ярость всё ещё бушевала, но теперь не знала, куда именно излиться. Я глубоко вдохнула, выдохнула, затем ещё несколько раз. Затем добралась до блокнота, уселась на кровать и начала рисовать.

Просто водить карандашом по бумаге, а там уж что вылезет. Ну хотя бы вожу, а не рву от злости. Всё же научилась себя контролировать... и надо дальше, пусть даже мир сделает что угодно...

В дверь постучали, и я мигом отложила блокнот, хотя ярость от этого всколыхнулась ещё немного.

— Чего тебе, Вейд? — виновата я или нет, а он хорошего отношения не заслужил.

— Здравствуйте, я не Вейд, — сообщил мальчишеский голос. — Можно зайти? Я боюсь, что иначе дверь упадёт.

— Заходи, — насторожилась я, но узнала вошедшего по полосатому бело-багровому свитеру и всё поняла. Майло Мёрфи, страдающий законом неудачи в терминальной стадии.

— Простите, что беспокою, — он остановился подальше от кровати. — Но внизу аквариум разбился, Вейд борется с акулой и отправил меня к вам.

— Нет-нет, ничего, — гнев начал сдуваться. Истерить перед... четырнадцатилетним вроде парнем уже совсем зашквар. — А что тебя вообще сюда привело, если не секрет?

— Вакцина. Мы с Вейдом иногда общаемся, и он сказал, что меня могут записать в число тех, на ком испытают опытный образец. Пройдёт со мной — значит, всё в порядке!

— Звучит небезопасно...

— Да я привык! — Майло улыбался так, словно действительно не видел проблемы.

Он привык. Как и я привыкла. Но мне надо отвыкать, надо что-то делать с происходящим, и...

— Слушай, Майло... а как ты вообще живёшь со своей неудачей?

— Так и живу, — он абсолютно легкомысленно опёрся об стену. — Давно уже ко многому готов.

— Да, но ведь так не всегда было, — я устроилась поудобнее. — Ты ведь не сразу научился, не сразу стал готов. Как тогда себя чувствовал? Почему не согнулся от неудачи?

Майло нахмурился — вопрос то ли неприятен, то ли редок. Однако через несколько секунд сказал:

— Было такое... я думал, что ничего не смогу. Но мой папа смог устроиться в жизни, и когда я спросил его, как он сумел, то...

Майло вновь задумался, но я терпеливо ждала. Отец Майло разрушитель не меньший, так что интересно, что там выдумало старшее поколение.

— Понимаешь, он ведь в больницу попадал, и по свету путешествовал, и на инспектора по безопасности устроился... и он рассказывал, как встречал множество людей, что и без неудачи жили плохо. Потеряли руку или ногу, не получили образования, не могли вырваться из трущоб и нищеты, жили в непрекращающейся войне... и что он видел всё это, и понял, что в сравнении с этим жаловаться на то, что на тебя в любой момент может свалиться крыша, как-то даже неприлично. Так что он не жалуется и я не жалуюсь, стараемся просто жить и помнить о том, скольким гораздо хуже.

Он вновь заулыбался, но я не вдохновилась. Радоваться жизни потому, что кто-то живёт хуже... нет, это не для меня. Однако...

— А можешь рассказать, как именно неудача любит тебя преследовать?

* * *

Беседа закончилась тем, что стена, на которую опирался Майло, раскрошилась, и он выпал в коридор. Но мгновенно перегруппировался, вскочил и радостно улыбнулся, демонстрируя, что в полном порядке. Дэдпул примчался на шум и попросил нас обоих не спускаться вниз, ибо там всё ещё бассейн.

— Акулпул уплыл в океан, — с грустью сообщил он. — Наверняка там примется соблазнять других акул и наполнять воды маленькими акулпулятами. Они начнут плавать вокруг океанских лайнеров, оскорблять пассажиров, те обидятся и перестанут ездить, спад экономики, безработица, голод, революции и кто будет виноват? Правильно, Дэдпул. Короче, я какое-то время буду занят, постараюсь вытащить его за жабры.

— Хорошо, — я напряглась, ожидая ответного скандала, но Дэдпул словно уже всё забыл. — Надеюсь, никто на меня не нападёт?

— Я включу охранную систему. И Питеру звякну, даже если он на тебя в обиде, то всё равно присмотрит. А теперь бывай! — Дэдпул прислонил пальцы к виску и обратился к Майло, уточняя, где именно его можно поселить так, чтобы ничто не развалилось.

* * *

Мест не нашлось, так что тому тоже пришлось уйти. Я к этому времени уже подумала, не пригласил ли его Дэдпул специально, но спросить не решилась. Тем более что ответом опять будет искреннее удивление, уверена.

Только после их ухода осознала, что осталась одна во всём здании и ночь, скорее всего, проведу так же. Этого давно уже не было, пожалуй, ещё со времён Сатен.

Интересно даже, как там поживает сама Сатен? Обо мне она, разумеется, не знает — разве что в связи с Веномом что-то проскользнёт — но как-то интересно, да и в Академия-сити с Уихару погулять было бы интересно, я скучаю по тем мирным часам, когда ещё не знала, что происходит...

Рисунок в блокноте вышел похожим на... думаю, спокойнее будет назвать это птицей. Я перелистнула страницу и вновь начала рисовать — пока что трапецию, в процессе придумаю, во что её превратить.

Движения карандаша одновременно уменьшали и без того сдувшуюся ярость. А мне надо её уменьшить, надо расслабиться перед сном. Даже если отлучили от создания вакцины, то всё равно можно и нужно попробовать убедить Дамблдора помочь.

Почёт и славу я за это вряд ли получу, да и фиг с ними. Главное пандемию остановить.

Дэдпул заранее притащил пакеты с тем фастфудом, что не утонул. Я пробовала спуститься вниз, но увидела покрывающую нижние ступеньки водную гладь и сразу отказалась.

Благо душ тоже наверху.

* * *

Когда я открыла глаза, то сразу зажмурилась — настолько ярко стало, ярче прикроватной лампы.

— Вы привыкнете, — успокаивающе сказал приятный голос. — Астрал удивляет даже тех, кто к нему готов.

Я поздоровалась в никуда, затем осторожно приоткрыла глаза. Когда те наконец привыкли к яркости, то поняла, что зависла в пространстве беспорядочно двигающихся и постоянно меняющих форму геометрических фигур. Одна из них походила на трапецию, что я вырисовывала и по итогу превратила в утюг, но уже через секунду растянулась в невероятно загнутый многоугольник.

Кажется, он протыкал сам себя.

Фигуры проходили сквозь меня, но ничем не вредили — как и двум терпеливо ожидающим людям. Оба улыбались, но Югорус Лужж как-то нервно и даже старался держаться позади Дамблдора.

— Здравствуйте, Даша Совухина, — тот заговорил на чистом русском. — Думаю, я должен заранее предупредить вас, что Астрал выглядит для каждого по-своему. И эту зависимость до сих пор не могут разгадать. Так что если вам вдруг что-то кажется странным или даже страшным, то не обращайте внимания и не копайтесь в себе. Это того не стоит.

Я посмотрела на круг, растянувшийся в некое подобие динозавра. Да тут ещё не поймёшь, где копать и в какую сторону.

— Благодарю, профессор Дамблдор.

— О, можете звать меня просто Альбус. Я ведь не ваш профессор.

— Да, но так вежливее, — улыбнулась я, и Дамблдор понимающе кивнул.

— Здравствуйте, Даша, — Югорус заговорил только сейчас, тоже неплохо, но немного запинаясь. — Ещё раз простите за мой ответ, но...

— Вы меня простите, — я даже поклонилась. — Я сама не подумала, о чём именно прошу. И сегодня показало, что вы были правы.

— Да, вот как раз насчёт сегодня... — Дамблдор посерьёзнел. — Простите, что не предлагаю вам сесть, в Астрале такого понятия не существует. А поговорить нам надо.

Я тоже лишь кивнула. И без того понимала, что Дамблдору уже всё известно. Как-никак, цвет аристократии магической Британии уничтожен в один момент. Пусть даже цвет жиденький и порочный.

— Правильно ли я понимаю, что Волдеморт с его Пожирателями Смерти были уничтожены при попытке атаковать ваши лаборатории? — однако он всё равно спросил.

— Да. Мы предполагаем, что их так или иначе обманул и заставил Алистер Кроули. То есть... — вот тут надо осторожнее с правдой. — У нас нет прямых и точных доказательств, но...

Я замялась, подбирая слова, однако Лужж пришёл мне на помощь.

— Думаю, я понимаю ваши подозрения, — он заговорил куда увереннее. — Алистеру это выгоднее всего.

— Мои наблюдатели отмечали, что Волдеморт резко изменил планы, и что это вряд ли возможно без влияния извне, — Дамблдор покачал головой. — Но если честно, то я не советую разбрасываться обвинениями до их подтверждения. Особенно когда дело касается магии и сразу множества заинтересованных сторон...

— Вот именно. Презумция невиновности и без официальных законов хорошее дело.

Алистер появился сбоку от нас, и тоже висел — всё так же вниз головой. Его зелёные глаза пристально рассматривали всех нас.

— В таком случае, — Дамблдор остался дружелюбным. — Вы можете высказать свою точку зрения. Ведь тот, кто способен управлять Волдемортом, может представлять опасность и для вас.

— Да нет, — Алистер отвечал абсолютно равнодушно. — Это я и был. Признаюсь честно. Всё равно Даша обрубила мне уже все пути и оставила абсолютно беспомощным.

— Просто прекратите это, Алистер, — тихо сказала я. — Все ваши попытки уничтожить магию и устроить пандемию только навредят и вам, и миру.

— Да ещё и будут остановлены, — Алистер меланхолично посмотрел на меня. — Как вы проделали с этой Харухи, например. Эх, — он как-то неестественно тяжело вздохнул. — Какая жалость, что в мире не существует другой девушки с похожим восприятием сверхъестественного, в чьей крови уже имеются частички Карнажа. А, стоп, она есть.

Я дёрнулась бежать, но мгновенно застыла. Дамблдор и Югорус поняли, что происходит, начали бормотать заклинания, но ни на меня, ни на Алистера они не действовали. Да и произошло всё за несколько секунд, после чего я вновь смогла двигаться — но упала на колени.

Горло сдавило. В ушах зашумело.

— К сожалению, тут заразить других не получится, — Алистер продолжал говорить равнодушно. — Было бы слишком идеально — директора двух магических школ просыпаются и сразу начинают разносить вирус среди своих учеников. Но и так хорошо, ведь вам, Даша, сейчас придётся либо навсегда уйти в изоляцию, либо заразить всех своих работающих над вакциной приятелей. Желаю удачи.

И исчез. Дамблдор и Югорус помогли мне встать, поддерживая за руки.

— Как вы, Даша? — Югорус весь испереживался, особенно когда я прохрипела:

— Горло...

Больше не могла. Казалось, что внутри меня что-то раздувается, мешает говорить и дышать, словно нечто живое или собирающееся проклюнуться яйцо...

Это лишь психологическое внушение, не надо поддаваться, внутри ничего нет... не поддавайся, не поддавайся... кого я обманываю, свой собственный гнев запереть не могу, а уж чужую волю...

— Что нам делать? — Югорус спросил совсем уж растерянно. Дамблдор некоторое время помолчал, а затем тихо сказал:

— Правильно ли я понимаю, что эта болезнь основана во многом на самовнушении? Если так, то я могу попробовать рискнуть и разобраться с ней. Но не гарантирую результат, и это для меня самого будет рискованным...

— Поэтому не стоит.

Астрал превратился в какой-то проходной двор, но её я точно не ожидала здесь увидеть. Однако Снисхождение уверенно шагала к нам, даже трезубец умудрилась притащить.

— Надеюсь, это "навсегда" не успело тебя напугать? — поинтересовалась она, уставившись на нас. — Потому что даже после сегодняшнего безобразия вакцину скоро изготовят, да и до лекарства недалеко. А если ты доверишься мне, то и оно не понадобится.

— Доверюсь... — прохрипела я; Дамблдор и Югорус перестали держать, но всё ещё стояли рядом. — Как?

— Я могла бы взять тебя под контроль и отменить всё самовнушение, но сомневаюсь, что излечила бы болезнь. И вообще, я так тонко работать не умею, а держать тебя под контролем всё время... — она помолчала, словно ожидая ответа. Но я и слова-то вымолвить не могла.

— Ладно, понимаю. Если короче, я могу отправить тебя к специалисту. Она поможет тебе излечиться, уверена. Я всё ей объясню и оплачу.

— Кто?

— Ведьма, умеющая ходить между мирами. Нерисса.

Нерисса... да, она тоже способна подчинять разум... и неплохо, даже в чужие сны проникает... а уж все стихийные силы должны без проблем справиться с любой болезнью, но...

Опять довериться злодею.

Я посмотрела на Дамблдора и Югоруса — те хмурились, но выступать с альтернативой не спешили. Даже если выступят... Алистер прав, их обоих ни в коем случае нельзя подвергать риску заражения. Нерисса же просто утянет в безлюдный мир и сделает всё там.

Иначе... иначе я просто задохнусь. И даже на помощь никто не придёт, ведь кто придёт — тот заболеет сам.

Горло сдавило ещё сильнее. Если уж в Астрале это так ощущается, то как будет в реальном мире... медлить нельзя.

— Хорошо... моё... тело...

— Его оградят и позаботятся. А там Нерисса заберёт. Ну что? — Снисхождение протянула мне руку. Я оглянулась на директоров: те грустно смотрели на меня, но не останавливали. Видимо, подумали о том же.

— Простите... — только и смогла сказать, после чего шагнула вперёд и ответно протянула руку императрице троллей.

Та схватилась за неё, фигуры закружились в невероятно хаотичном танце и исчезли вместе со светом.

* * *

Когда я открыла глаза, то прямо передо мной из каменистой расселины вырос куст.

Рос столь быстро, что вся земля задрожала. Я еле-еле встала, горло моментально сдавило — а затем подкинуло на высоту несколько метров, аж в ушах засвистело.

— Ловлю! — кто-то подхватил меня и полетел. Я повернула голову и уставилась на миниатюрную китаянку, тёмно-зелёный топ которой еле прикрывал плечи.

— Эй! — Хай Лин тоже уставилась на меня. — А ты кто? И что тут забыла?

— Где тут? Отпусти меня, пожалуйста... я заражена...

— Оп! — Хай Лин послушно выпустила, но в эту же секунду подхватила воздушным потоком. — Мы тут наконец-то выследили колдунью Нериссу, аж в другой мир за ней полезли, сейчас пытаемся схватить. Это она тебя и заразила?

— Нет, наоборот... — я замолчала, уставившись на развернувшееся в каменной пустыне поле боя. Куст не просто рос — активно махал всей своей зеленью, пытаясь схватить окутанную розовым высокую женщину. Её чёрные длинные волосы заставили бы Снисхождение позавидовать.

Не столь впечатляющие фигурки Стражниц мотались вокруг проворными насекомыми, стреляющими различными стихиями, однако Нерисса отбивала все атаки и сразу же контратаковала, соединяя несколько сил разом.

— Давай я тебя откину подальше, а потом решим, хорошо? — Хай Лин, не дожидаясь моего согласия, начала закручивать воздух в небольшой смерч, и это привлекло внимание Нериссы.

— ТЫ!!! — вопль словно усилился магией, пламя рвануло во все стороны от колдуньи, мигом поглощая Стражниц. Меня откинуло прямо на каменистую поверхность, едва не выбило дух — и Нерисса встала надо мной. Электрические разряды бежали по её волосам, заставляя их извиваться ужасными щупальцами.

— Ты! — крикнула она, и я замерла.

Это был голос не той Нериссы, что говорила со мной в первой грани.

Это был совсем другой голос. Который я не должна была никогда больше услышать. Голос, доносившийся обычно со стороны кровати и визгливо требующий услужить, заткнуться, сделать всё как надо — и продолжающий требовать, потому что никому никогда не удавалось сделать всё, как надо, с первого раза...

— Дашка, дрянь! — бабушка в облике Нериссы подняла руку с зажатым в ней пламенем. — Посмотри, во что ты меня превратила!

* * *

Огненный шар сорвался с её руки, но разползся по окружившему меня красной сферой замерцавшему щиту. Я мгновенно переместилась на несколько метров в сторону и попробовала встать.

— Чего молчишь? — бабушка тут же появилась рядом. — Чего молчишь, дрянь! Отвечай, когда тебя спрашивают!

Она практически завизжала, молния соскользнула с волос и ударила меня — несильно и часть поглотил щит, но этого хватило, чтобы комок в горле слегка рассосался и я выкрикнула:

— Ты жива?

— Не ори на меня! — мгновенно взбеленилась она. — Как ты смеешь на меня орать! Как ты смеешь что-то ещё вякать после того, что сделала, дрянь!

Молнии продолжали скользить по моему щиту, но бабушку это нисколько не останавливало. Я сглотнула — горло вроде бы стало меньше сдавливать — и прохрипела:

— А где мама и папа?

— Я не знаю! — она продолжала орать. — Всем на меня плевать! Конечно, кого заинтересует честная труженица. всю жизнь отдавшая на службу стране! А потом вырастившая таких поганцев, как ты! Отправляющих меня в это дебильное тело!

— Дебильное?

— Погляди на меня! Я разодета как шлюха китаёзная!

Вот не знаю, розово-зелёный наряд Нериссы прикрывал всё тело и, по мне, выглядел весьма элегантно. Не говоря уже о молодом теле, о котором бабушка должна была лишь мечтать. Но она вместо радости продолжала орать:

— А как очнулась тут, так сразу налетели пиндосы, стали что-то лопотать и нападать, пришлось удирать! Мне, честной коммунистке, пришлось удирать от пиндосов! Так они и тут меня достали, да ещё и тебя с собой пригласили! Что, спелась с врагами, да, дрянь?! Продала родину за тридцать серебреников!

— Бабушка... бабушка, пожалуйста... — щит постепенно краснел. Его запас прочности долго не выдержит, но должна успеть.

Я выпрямилась.

Посмотрела на бабушку, открывшую рот для очередной тирады.

И бухнулась на колени.

— Прости меня, бабушка! Прости за всё! Прости, что я тебя убила! Я не хотела, я честно не хотела!

Слёзы хлынули ручьём, я склонилась так, что розовые туфли бабушки оказались почти передо мной. Если бы она приказала их поцеловать, то сделала бы это без промедления.

Вот ответ на всё.

Бабушка и, почти наверняка, мама и папа живы в этом мире.

Вот почему Снисхождение так себя ведёт — потому что это моя мама. Прикидывается заботой о Джейн, а на деле пытается помириться со мной. Я не знаю, почему она не раскрыла себя сразу, и мне всё равно.

Я должна замолить свой грех перед ними.

Я должна извиниться. Должна покаяться.

Я ненавижу убийство. Меня трясёт от одной мысли о том, чтобы убить. Однако я всё равно убила.

И в наказание должна раскаяться перед теми, кого убила.

И я раскаиваюсь.

— Прости меня, бабушка! Я сделаю всё, что ты попросишь, только прости меня!

Я посмотрела снизу вверх — униженным, пресмыкающимся существом, достойным лишь ползать на коленях. Потому что я раскаиваюсь, и понятия гордости больше не существует.

Бабушка молча смотрела на меня несколько секунд, даря надежду. Я сделаю всё что угодно, изменю этот странный мир, выступлю против любого героя и любого злодея, но заглажу свою вину. Всё, что угодно...

— Извинения? — молнии вновь окутали её волосы. — Ты думаешь, что отделаешься извинениями? Поплачешь, поваляешься в ногах и всё! Я честная труженица, я всю свою жизнь отдала государству, я вырастила твоего отца, вырастила тебя, ночей не спала, здоровье угробила, а ты посмела поднять руку на меня? Ты, прошмандовка, предательница, дрянь, посмела поднять руку на меня? И теперь думаешь, что спасёшься извинениями?

Молнии ударили — но теперь не мелкими случайными попаданиями. Целый пучок впился в мой щит, заставляя краснеть его всё больше и больше, наливаться алым...

— Если так хочешь извиниться передо мной, то сдохни! — визг бабушки словно бы помогал его пробивать. — Ты мне всё равно больше не внучка, раз яшкаешься с пиндосами и посмела поднять руку на меня! Так сдохни уже!

Да. Это правильно.

Убийца должен умереть.

А там смогу я переродиться либо умру по-настоящему — уже неважно. Главное, что так искуплю всё, что натворила.

Если бы я знала, как снять щит... можно попробовать расстегнуть пояс, но тогда придётся встать... хотя ему и так недолго осталось, а бабушка ещё воспримет движение как попытку отбиться, не примет как раскаяние... так что пускай.

Молнии всё скользили по щиту, и вот он уже налился нестерпимо алым, взорвётся в любую секунду...

— Прости, красавица! — голос Дэдпула раздался в ушах, но его самого я не увидела. — Я совсем забыл сказать об одном интересном функционале на тот случай, если ты в приступе самобичевания позволишь злобной ведьме поджарить тебя молниями! А забыл сказать потому, что мне этого совсем не хочется! А поскольку я не добрый и не правильный, то решил сделать так! Дэдпул мудак, йухххуууууу!

Щит горел, но даже не думал спадать. А скользившие по нему молнии начали...

Начали отражаться в бабушку!

Я сразу вскочила, схватилась за пояс — но бабушку уже не было видно за сиянием её собственной силы, истошные крики раздирали сердце, даже тяжесть в горле отступила... расстегнула пояс, сбросила на землю, щит исчез, но молнии продолжали сверкать, тело бабушки тряслось от проходящего по ней тока...

И рухнуло.

Дымящееся, неподвижное, оскаленное.

Мёртвое.

Вместо того, чтобы умереть и искупить убийство, я убила бабушку во второй раз.

Нет. Не я.

Стражниц не было, и можно было лишь надеяться, что с ними всё в порядке. В любом случае помочь не смогу — и простите, девочки, есть дело важнее. Я подобрала пояс, вновь обернула вокруг талии.

Можно было бы просто убить саму себя. Найти любой способ, хоть телепортироваться на огромную высоту и в полёте снять пояс. Но мне нужны ответы, нужно убедиться, нужно...

— Мне нужно к Дэдпулу, — сказала я так, словно это имело значение. — Где бы он ни был. Перенеси меня прямо к Дэдпулу.

Не знаю, работает ли пояс в межмировом диапазоне.

Сработал.

* * *

Я не удержалась на ногах и рухнула спиной вниз на мгновенно отозвавшуюся ворчанием тушу. Тушу, закутанную в красный латекс.

— Хэй, красавица! — Дэдпул, стоявший на спине Акулпула и держащийся за его плавник, помахал рукой. — Чо как?

— Чо как! — я попыталась встать, но акула дёрнулась, и пришлось опуститься на четвереньки. — Чо как! Ты, дрянь, из-за тебя...

Волна налетела на нас, ударила мне в глаза, брызнула в рот столь мерзкой жижей, что почти сразу вырвало. Сильная рука ухватила за отворот свитера и потащила наверх, прислоняя к плавнику.

— Не падай, пожалуйста, — Дэдпул покосился на воду. — Акулпул тебя знает, но у него рефлекс жрать всё, что движется.

Он осмотрел меня мокрую, жалкую и тяжело дышащую, после чего столь же дружелюбно сказал:

— Я так понимаю, ты встретилась со своей бабушкой и мой щит сработал, как задумано? И тебя теперь трясёт от злости? Ну уж извини, но иначе выпечковая ведьма добилась бы успеха. Хотя она и сейчас.

— Чт... — слова без всякой болезни застряли у меня в горле, когда я увидела, что происходит.

Конец света.

Вокруг стоял сплошной океан — ни одного даже еле заметного островка. А небо над ним заполнилось летящими во все стороны элементами цивилизации. От деревьев с фонарными столбами до разрушающихся прямо в движении небоскрёбов. Однако нёс их не ветер — невидимая могучая сила словно набрела на коробку с игрушками и теперь ломала в упоении невоспитанного ребёнка.

Не обращая внимания на то, что вместе с игрушками ломает людей. Совсем неподалёку сразу несколько выпали из разрушившейся стены небоскрёба и тут же перемололись в кровавую пыль.

— Это что? — я аж забыла обо всех претензиях к Дэдпулу.

— Это твоя мама, — пояснил он. — Всё это время ходила с рогами и строила из себя заботливую и понимающую, хотя понятия не имела, как. А мотивы её...

— Отпусти мою дочь!

Снисхождение примчалась непонятно откуда и застыла над нами, злобно указывая трезубцем и даже не обратив внимания на то, что широченный дуб от столкновения с ней разлетелся на куски.

— Даша, отойди от него! — рявкнула она. — Это наверняка педофил!

— Нет, ну вы посмотрите! — Дэдпул словно бы обиделся. — До сих пор никаких предъяв, ибо на дочь вообще плевать, а сейчас уже выдумывается на ходу! Вы хоть её возраст помните и видите?

— Убрался отсюда! — мама оскалилась, но более ничего не произошло. Разве что пространство вокруг нас слегка задрожало.

— Ну-ну, уважаемая, — Дэдпул похлопал по плавнику. — Вы плохо обо мне думаете. Я ведь всю жизнь готовился к тому, как высокая сильная женщина сдавит меня в могучих тисках своей необъятной мощи. И обязуюсь с честью пройти это испытание!

Мама взревела, а я тем временем успела нормально встать и отдышаться.

— Мама, — и даже задрала голову, чтобы не спускать с неё глаз. — Что происходит? Почему ты разрушаешь мир и убиваешь людей?

— Людей? — лицо мамы исказилось в отвращении. — Это же пиндосы. Ну или эти твои вымышленные уроды.

— Вымышленные уроды?

— А кто ещё-то? Я им в мозги залезла — личности никакой, на нормальных людей не похожи, противно даже. Только убивать и остаётся.

Её силы продолжали перемалывать выпадающих из зданий людей, и я ничего не могла поделать. Я даже не могла указать, что она возмущается отсутствием человечности, но сама творит такое...

— Так что давай, Даша, бросай этого психа и иди сюда. Мне действительно нужна наследница, будем вместе править миром, когда очистим его от всех отбросов. Иди сама, или за шкирку притащу.

— Мама, ты... ты знала, что бабушка тоже тут?

— Разумеется. Я оттого и тебя к ней направила, и проходы между мирами искала, потому что эта тупая старуха опять заистерила на пустом месте. Где она?

— Она... умерла.

— О? — мама осмотрела меня, а затем расхохоталась. — Серьёзно? Слава богу! Я-то надеялась, что она в новом теле спокойнее станет, но как и ожидала! Ну и чёрт с ней, надоела за столько лет, только ноет и ноет, сама ничего сделать не может. Нам больше достанется, жаль только что столько денег выкинула. Хотя кому они нужны сейчас.

— Да, но... папа...

— А, папе твоему опять лишь бы морду набить. Нашёл там какого-то зелёного чудака и полез на него, потому что тот мне по мозгам ездил. Не знаю, что в итоге, не возвращался ещё. Короче, иди сюда, — мама взмахнула рукой, но я не пошевелилась, только почувствовала, как Дэдпул берёт меня за плечо.

— Отпусти её, — мигом зашипела мама, уже нервно дёргая руками.

— Простите, мадам, я понимаю, что нижеследующий концепт труден для понимания, но не соизволите ли вы поинтересоваться мнением своей дочери? Потому как оно у неё есть.

— Какое ещё мнение?! Она помогает мне, и точка!

— И это ей ещё сказали, как говорить с подростками, — Дэдпул укоризненно покачал головой. — Хотя она наверняка пропустила мимо ушей, ведь говорили не про то, как все должны пасть ниц.

— Заткнись, ты, сволочь! — мама уже визжала. — Даша, живо пришла сюда, или я тебя потащу за шиворот, у всех на виду, ты...

Дамблдор появился сбоку и ударил заклинанием; маму швырнуло в сторону и едва не насадило на обломок здания. Однако она в полёте развернулась и с диким рёвом выпустила из глаз красно-синие лучи, сжигающие всё на своём пути. Волшебник успел трансгрессировать и выпустить целый пучок заклятий, а Дэдпул свистнул — и акула под нами рванула с огромной скоростью, так что я вновь чуть не свалилась.

— Вперёд, мой верный Акулпул, хоть верный ты лишь за еду, а так сожрёшь и предашь с удовольствием, но я не в претензии, ибо сделал бы точно так же... — Дэдпул пытался петь, но жутко фальшивил и сбивался с ритма. Я держалась за него, уже ничего не понимая и не соображая. Ещё один залп лучей пронёсся над нами, а затем послышался довольный рёв.

— Вот и нет Дамблдора, — прокомментировал Дэдпул. — Ужасная трагедия для мира. Хотя этих трагедий уже столько...

— Мама растопила ледяные шапки? — океан всё не заканчивался.

— Разумеется. Она же к датам не привязана, а проект готов заранее. Нашла повод вытурнуть тебя в другой мир, и за дело. Бубльгума ещё давно подчинила, обоих, они упросили всех собраться в одном месте для якобы обсуждения ситуации, а на деле разом раздавить. Затем по шапкам ударила и телекинезом своим воду разогнала, чтобы сразу всех, а не постепенно там.

Акулпул что-то рявкнул, позади засверкало и ещё один луч улетел в небо. То ли Дамблдор нисколько не умер, то ли подоспел кто-то ещё.

— Я думаю, что Академия-сити предпримет что-то, но пока ничего не вижу, — Дэдпул оглянулся, а я не решалась. В горле вновь засаднило, мокрый свитер и джинсы неприятно облепили тело, а пронизывающий от бешеной гонки ветер заставил дрожать. — Возможно, она тоже позаботилась, воспользовалась тем, что Алистер за тобой в Астрал полез.

— И что теперь? — прохрипела я.

— Ну как что, два варианта. То есть больше двух, но два подходящих. Либо ты соглашаешься, становишься королевой нового мира и открываешь в себе удовольствие мочить пиндосов. Либо отказываешься, и тогда начинаем искать способы прикончить твою мамашу.

— И папа...

— Твой папа теперь Танос. И тут я хреновый помощник, у меня с Таносом не такая богатая история, как можно подумать. С твоим папой вообще нет.

— Посоветовать...

— Посоветовать... — Дэдпул посмотрел на меня и приподнял маску так, чтобы я увидела его улыбку. — До Хогвартса ведьма ещё не дотянулась. А Камни Бесконечности хоть и управляют естественными процессами, но заковывают их в сверхъестественную оболочку.

Волна сбила нас, но теперь никуда не делась, закружила так, что желудок вновь вывернулся наизнанку. Я закрыла глаза, но их всё равно моментально засаднило от соли и грязи...

— Прости, что не сделал сразу, но надо было привлечь её внимание, — голос Дэдпула всё равно как-то влился в уши. — А теперь можно. Телепортируемся!

* * *

Мы приземлились на мирную зелёную лужайку. Издевательски мирную: разноцветное покрывало кустов, пение птиц, где-то вдали замычала корова.

— Чёрт, я хотел каменную площадку посреди озера лавы, утробные звуки которой похожи на тяжёлый рок, предвещающий неизбежную катастрофу, — Дэдпул провёл по моим глазам какой-то тканью, и сразу стало легче. Акулпула уже не было, видимо, остался в океане. — А так совершенно не эпично и повредит экологии. Ладно, Даша, несколько секунд у нас есть, а я не услышал твоего ответа и не стану притворяться, будто знаю его.

— Я... — я не знаю ответа. Оба варианта неприемлемы. — Я не хочу убивать мою маму или позволить ей умереть. Но я хочу остановить её.

— Что ж, очень хорошо, — странно, но Дэдпул принял столь уклончивый ответ. — В таком направлении и двинемся. А теперь...

Мама приземлилась неподалёку от нас, изящно и даже величаво, но птицы с коровой мгновенно умолкли, а цветы испуганно зашевелились.

— А теперь только мы вдвоём можем спасти мир, — Дэдпул вытащил катану. — Да начнётся же финальная битва!

* * *

— Даша, — мама умудрилась немного успокоиться. — Ты можешь объяснить своё упрямство? Я предлагаю разделить власть над миром, и я даже прощу тебя за всё, хотя спокойно могла бы не делать этого. Я не понимаю, что здесь вообще можно выделываться.

— Мам, — я немного шагнула вперёд; Дэдпул опустил катану, пока что не мешаясь. — Ты хоть понимаешь, скольких людей ты сейчас убила? И ради чего? Мы можем построить новый мир и без этого.

— Людей? — это её разозлило. — Даша, ты совсем отупела. Это не люди, это всё те уроды, на которых ты вечно пялилась. Среди них нет ни одного нормального человека, всё скачут как дебилы, палочками машут и какими-то глупостями занимаются. А если кто-то начнёт обустраивать мир как нужно, то мигом побегут мешать, со всем этим добром, силой любви, ещё каким-то бредом. Можно подумать, что эта сила любви их накормит и одежду сошьёт!

— Ты считаешь себя нормальным человеком после всего этого?

— Даша! — она вновь крикнула. — Вот за это ты точно будешь наказана! Погуляла, видите ли, на свободе, решила, что ей родители не нужны. Ну и много ты без нас сделала? Многого добилась? Ты только из-под палки и можешь работать, так чего продолжаешь упрямиться? Живо подошла сюда!

— Мама...

— Живо, я сказала!

— Мама! — в горле першило. Болезнь или слёзы? — Мама, выслушай меня, пожалуйста! Все они, все кого ты называешь уродами, они не уроды, мама! Они хорошо выглядят, они говорят правильные вещи, мне они нравятся! Пожалуйста, не говори о них так и не убивай их!

— Правильные вещи?! — она распалялась всё больше. — Ничего себе правильные вещи, ты нас всех убила из-за того, что наслушалась этих "правильных вещей"! И пусть они говорят что угодно, но твоя семья мы! И слушаться ты должна нас! А не этого идиота в трико!

— Трико? — тут уже Дэдпул не выдержал. — Мадам, это первоклассный костюм из жаропрочного эластичного материала, предназначенный для действий в условиях жаркой перестрелки! Да и вы сама в латексе!

— Потому что это тело омерзительно! И знаешь, — мама злобно посмотрела на меня. — Я слишком долго с тобой вожусь. Сейчас просто убью этого мерзавца, а затем промою тебе мозги так, чтобы и пикнуть не смела. Уж извини, но ты сама не слушалась.

Я попыталась ещё поговорить с ней, но рот сам собой закрылся, ноги подкосились, а телу стало неожиданно хорошо. Так тепло и уютно, что даже мокрая одежда перестала беспокоить.

Ни о чём не думай. Отойди в сторону, расслабься и посмотри на то, как мама разделывает этого мерзавца. Он ведь обманывал тебя, да? Вот сейчас и получит.

— Эх, — Дэдпул вытащил вторую катану. — Почему все так ненавидят пацифизм? Он же никого не убил. Если только косвенно, но топоры и ножи тоже убивают косвенно, однако мы не обвиняем их и не садим в тюрьму. Кроме масляных ножей, ибо нельзя быть таким тупым.

Мама лишь вытянула вперёд руку, однако фигура Дэдпула вновь даже не дёрнулась. Я не знаю, как и откуда, но он почти наверняка добыл защиту от телекинеза.

И подчинить его нельзя, это же Дэдпул.

— Вот-вот, — закивал тот одобрительно. — И что тогда у нас остаётся, мадам?

Трезубец прорезал его фигуру, но Дэдпул мигом переместился за спину мамы и замахнулся катанами. Та среагировала моментально и ударила ногой с разворота, но Дэдпул опять исчез и появился сверху.

— Слушайте, мадам, — трезубец рванул ему навстречу, но ткнул лишь пустое место: Дэдпул появился в стороне и заговорил неожиданным баритоном. — Как насчёт того, чтобы тупой вымышленный урод высказался о своём статусе и прояснил вам ситуацию? Я понимаю, что вы опять не будете слушать, но хэй, разве это хоть когда-то мешало мне говорить?

Он отпрыгнул подальше, вынул пистолеты и начал стрелять в маму. Та спокойно, чуть ли не шагом уклонялась от пуль и вновь целилась трезубцем.

— Видите ли, мадам, я как взрослый, зрелый и уверенный в себе мужчина могу сказать — как человек вы полное дерьмо. И были им если не всегда, то очень долго. Ваша дочь понимает это куда лучше вас, но не может высказать. Во-первых, боится. Во-вторых, не понимает степени дерьмовости человека в целом. В-третьих, уверена, что ничуть не лучше и даже хуже вас, поэтому не имеет права осуждать. На самом деле имеет полное и абсолютное, потому что сравнивать людей по "хуже" занятие неблагодарное, а твоё мудачество не отменяет. Но даже если скажет, то вы лишь обосрёте её и загнобите, ибо скажет "без должного уважения" и вообще не имеет права. Но что есть должное уважение? И кто имеет право? И как доказать мудаку, что он мудак? Всё это вечные вопросы человечества, на которые трудно найти ответ, ибо всякие мудаки мешают.

Всё это Дэдпул говорил отнюдь не в полной тишине: мама визжала, оскорбляла его, без устали размахивала трезубцем и даже начала выпускать лучи из глаз. Один из них поджёг цветы, начало пахнуть дымом — но Дэдпул не унимался, уклоняясь от всего, а его вежливый голос был слышен сквозь любой шум.

— Вам покажется это удивительным, мадам, но люди тянутся к тем, кто может позволить назвать себя мудаком. Тянутся до такой степени, что в итоге и ему позволяют так себя называть. Мы, разумеется, говорим про разумных людей, вышедших из подросткового пубертата, хотя некоторые и в пубертате впитывают. А раз вы не позволяете, то ваша дочь перестаёт тянуться к вам и начинает тянуться к другим. В том числе ко мне, или к другому нарисованному персонажу, хотя давайте признаем — я лучший из всех них. Кстати, я сейчас не слишком аристократичен? Просто такое чувство, что на мне корсет и цилиндр сдавливает голову, так что стараюсь соответствовать.

Наверное, телекинез мамы всё-таки влиял на него. Однако так и не мог пробиться.

— Вернёмся к теме. Когда ваша дочь стремится вместо ваших объятий найти утешение в девочках и мальчиках с большими чем пожелает, то она неосознанно делает лучший выбор. То есть хуёвый сам по себе, но лучший в контексте. Потому что многие другие дочки начинают верить реальным людям, а реальные люди те ещё мрази. Одни пообещают увезти в Европу, а потом, приковывая наручниками к кровати, скажут, что бордель в Словакии тоже Европа. Другие будут красиво и элегантно распушить хвост, потом красиво и элегантно предложат провести ночь, потом ночь с записью на камеру, потом ночь с подружкой, с другом, с тремя мускулистыми бойцами, с лошадью. Третьи окружат любовью и обожанием, а в ответ ничего не потребуют, всего-то приходить на собрания и внимать словам гуру Аристарха Сигизмундовича, вещающего о скором конце света, остановить который можно лишь массовыми расстрелами. Но ваша дочь вместо всего этого выбрала криво нарисованных уродов, говорящих о добре, о силе дружбы, о том, что никогда не надо сдаваться и что если ты хочешь носить платье, то будь мужиком и носи платье. На вашем месте я бы ею гордился. Точнее, на вашем месте я бы не стал вымещать на своей дочери все обиды, комплексы и злобу, видя в ней лишь подручного. Но увы, если вам сказать всё это, то вы завизжите что угодно, лишь бы не зачинать самоанализ и не ранить свои хрупкие чувства, признавая себя отнюдь не лучшим человеком в мире.

Мама действительно визжала, и уже почти охрипла, но так и не могла даже зацепить Дэдпула. Тот посмотрел на меня, грустно покачал головой и сказал:

— Прости, Даша, если я тоже был мудаком. Мне очень трудно не быть мудаком, иногда это слишком весело. А теперь прекращаем эту нудятину и ковабанга!

Пистолеты щёлкнули, но вместо пуль из них выскочили красные светящиеся лезвия, похожие на мечи из Звёздных Войн.

— Нахуй логику! — Дэдпул взмахнул ими, и на маму рухнул жираф, из пятен которого начали выпрыгивать маленькие дельфины с огнемётами. Огоньки мигом заплясали по латексу — но столь же мелкие, мигом погасли, а всех животных раскидало в разные стороны.

Дэдпула же тем временем окружили птицы, а сам он непонятно когда переоделся в длинное голубое платье и нацепил парик светлых волос — так и не избавляясь от маски. Затем закружился и запел — мелодичным фальцетом, без внятных слов, под аккомпанемент птичьего свиста, и от этих кружений образовалось несколько смерчей, мигом кинувшихся на маму.

Мама выстрелила лучом навстречу им, мгновенно разгоняя смерчи и пытаясь задеть Дэдпула, но тот продолжал кружиться и петь, даже когда луч прервал птичий концерт. По пути он протанцевал в пламя, и то также кинулось пожирать маму, но точно так же было развеяно.

Я смотрела на всё со стороны — сражение никак меня не задевало. Пара лучей прошли совсем рядом, но совершенно не задели. И я не боялась, я лишь стояла и нежилась от удовольствия, ведь всё хорошо, обо мне позаботятся, всего-то надо выполнять все приказы...

Белое тело появилось из ниоткуда — Б-кот примчался маме на помощь и окружил Дэдпула зелёным сиянием. Но почти сразу же на него свалился толстый рыжий кот, и во все стороны полетели сгустки энергии, сопровождаемые кошачьим ором.

Кажется, это Кисер.

Б-кот засветился зелёным, но Кисер сверкнул жёлтым и вцепился ему в горло. Коты дрались не на жизнь, а на смерть, но пока победителя не было. Последняя волна птиц окружила голову мамы, разлетелась перемешанным с кровью пухом — и танцующий Дэдпул оказался совсем рядом. Он вынул пистолеты и атаковал, но мама успела выстрелить лучом.

Красно-синее пламя объяло его фигуру, проявляя лишь постепенно растворяющийся чёрный силуэт. Я не услышала ни одного крика боли, и силуэт продолжил путь, даже когда потерял человеческую форму... подлетел совсем близко к продолжающей стрелять маме...

Красные лезвия прошли сквозь её череп, появились на затылке — и дикий крик едва не разодрал мой слух. Лучи дёрнулись, пройдя сквозь обоих дерущихся котов, исчезли вместе с ними и Дэдпулом, но его пистолеты продолжали впиваться в глазницы мамы, а та дико кричать. Пурпурная кровь потекла по лицу, закапала в траву....

И Акулпул вынырнул из-под земли с широко раскрытой пастью. Мама не успела ничего сделать — пасть захлопнулась, кровь брызнула широкой струёй, а акула нырнула обратно в землю, унося добычу.

Наступила тишина. Состояние блаженства спало, вновь стало мокро и холодно. Я смотрела на место битвы, о котором напоминало лишь яркое пурпурное пятно на выжженной траве, и отказывалась осознавать произошедшее.

Сначала бабушка, а теперь мама.

Во второй раз.

Вопреки всем моим желаниям.

Только теперь и Дэдпул мёртв. И... много кто мёртв? Кроме Кисера, никто не явился сюда помогать мне. И не стоит ожидать, что кто-то явится.

Кроме... третьего испытания.

— Ну привет, доченька, — сказал Танос позади меня. — Давненько не виделись.

* * *

Я успела повернуться — и сразу полетела на землю, лицо просто взорвалось болью, а во рту сразу стало горько.

— Надеюсь, не надо объяснять, почему, — папа опустил кулак и прошёл к кровавому пятну. Осмотрел его, хмыкнул и лёгким движением приманил крохотный огонёк, влившийся в золотую перчатку на правой руке и прошедший по напрягшемуся телу алой волной. Я увидела это, хотя перед глазами всё плыло и тело молило об отдыхе.

Дэдпул носил при себе Камень Реальности. Почти наверняка всё это время.

— Наконец-то, — удовлетворённо выдохнул папа и повернулся ко мне. — Теперь эту морду преспокойно набью. Можно даже поблагодарить тебя, доченька, за такой шанс.

— Шанс? — прохрипела я. Папа в ответ лишь поднял руку, и камни на перчатке сверкнули.

Тень накрыла всю поляну, и когда я сумела встать, то увидела огромный дирижабль, закрывший пол-неба. Сопровождающий его рой самолётов казался насекомыми на фоне гиганта и я даже не сразу их заметила, отвлечённая огромным гербом на боку дирижабля.

Кроваво-красные серп и молот.

— Мужики всё время рассказывали о книгах, в которых такие вот простые люди, как мы, возвращались во времена СССР и спасали его от всяких предателей и пиндосов, — отец смотрел на дирижабль с широкой улыбкой. — Я всё мечтал, что однажды и у меня получится. Кто же знал, что из-за собственной тупой дочери.

— Папа, — выдавила я; вид дирижабля отчего-то вводил в ужас. — Мама и бабушка, они...

— Знаю. Но и хрен с ними. Эта старуха мне тоже надоела, уже сама не понимает, чего хочет, и совсем сбрендила. И я, как в тех книгах, соберу вокруг себя когорту красоток, так зачем мне жена. Только представь, белокурые, с сиськами, услужливые, во что-нибудь такое обтягивающее одеты... эххх, красота! — он довольно ухмылялся. — Не то что все эти нигры и фемипиздки пиндосские, на таких посмотришь и только уебать хочется. Ну ничего, когда моя страна захватит планету, то избавимся от них. На поля сошлём, пусть картофель для рабочих людей собирают, во, мигом обо всех правах человека забудут!

Он захохотал, и от этого хохота живот скрутило ужасом. В моём мире... людей будут отправлять в рабство из-за внешности? Даже после смерти от такого не избавиться?

— Так что я готов простить тебя, доченька, — папа повернулся ко мне. — Могу подарить какую-нибудь планету, просто сиди там и бездельничай сколько душе влезет, вселенский коммунизм я и так построю. Заодно тебе внешность подтяну, во, волосы чтоб нормальные стали, талия, сиськи, чтоб прям гордиться тобой можно было. Будет моя дочь женщиной наконец, а не дерьмом унылым.

Его улыбка стала особенно неприятной, и столь же неприятная мысль зашептала: если папа превратит тебя в типичную красотку по своему разумению, то как скоро он захочет тобой обладать? Зная, что никто не выступит против, никто не накажет и не сможет остановить?

Я не верила в эту мысль, но ноги подкашивались от страха перед его улыбкой. На что будет способен мой папа при полной безнаказанности и абсолютной власти?

— Папа, ты... но ты ведь не будешь никого убивать?

— Да как не убивать-то, доченька, — его голос стал мягким, даже неправильно добрым. — Что, предлагаешь оставить в живых пиндосов всяких, или прибалтов этих, или негров, что живут за наш счёт и ещё вечно недовольны? Чем возиться с ними и переучивать, лучше сразу убрать и дело с концом. Это даже убийством не будет, они просто исчезнут.

— Папа... — будь что будет. Всё равно я не хочу жить в таком мире. — У тебя Перчатка Бесконечности. Она способна изменить саму Вселенную к лучшему, способна сделать так, что любовь и доброта не будут пустым звуком. Она может стереть границы между странами, установить вечный мир, дать каждому немыслимое богатство, уничтожить депрессию, апатию, страдания. Она может всё. Но тебе, папа, пришли на ум лишь убийства и порабощение тех, кто тебе не нравится?

Ещё один удар опрокинул меня. Папа навис надо мной огромной фиолетовой тушей, а его золотые доспехи блестели так, что глаза сами закрылись от режущей боли.

— Всё же ты отбилась от рук, — его голос оставался спокойным и даже добрым. — Наслушалась всех этих либералов. "Убийства", "рабство", "это же нехорошо, ню-ню-ню". То, что твоя страна потеряла всю свою гордость и должна дать отпор желающим разрушить её врагам — вот что тебя должно волновать. И ради восстановления Советского Союза, лучшей страны в истории, надо пройтись огнём и мечом по всему миру, чтоб никто даже не думал пикнуть против. Ударить первым, пока не спохватились. Видимо, надо будет тебя тоже на картошку отправить, вылечить нормальным физическим трудом. Походишь враскорячку от рассвета до заката и мигом перестанешь о всяких глупостях думать.

Ну почему и тут... почему и тут вместо нормальных разговоров опять желание убийства, опять ненависть, опять...

Надоело. И надо что-то с этим делать. Спасибо Дэдпулу — теперь я знаю, что. Попробую справиться сама.

Хотя опять не совсем сама...

Три фигуры проявились позади папы. Тот резко обернулся, поднял руку — но Асакура Рёко вонзила нож ему в плечо, а Юки Нагато и Суо Куё замерцали, словно поддерживая её невидимой силой.

Перчатка всё равно сверкнула, ударила в девушек разноцветными лучами — и я не стала смотреть дальше. Пояс после всех перепетий ещё работал, мгновенно перенеся в нужное место.

Коридор Хогвартса.

Давно надо было сюда наведаться. Просто я не решалась привлекать внимание Дамблдора и портить возможный союз, да и Дэдпул советовал выждать. Но сейчас их нет и уже всё равно.

Сосредоточиться. Забыть про мокрую одежду, комок в горле, боль и унижение. Трижды пройти по коридору.

Открыть появившуюся дверь.

Быстро забрать единственный предмет в комнате.

Вылететь наружу от мощного удара.

* * *

Я пробила стену, упала с высоты семи этажей замка, рухнула прямо на каменную площадку — но не погибла. Даже не сломала позвоночник.

— Когда ты уже поймёшь, доченька, что вся твоя жизнь зависит от меня? — папа медленно опустился рядом. Похоже, инопланетяне ничего не сумели с ним поделать, даже плечо выглядело невредимым. — Я спас тебя тогда, когда ты рванула довериться незнакомому человеку, помнишь? Я дал тебе крышу над головой, еду, одежду, возможность учиться, и чем же ты отплачиваешь? Другие отцы, знаешь ли, своих дочерей ни во что не ставят, на панель выгоняют или сами насилуют. Или беспробудно пьют, продавая всё нажитое. Хочешь, чтобы так же было?

Я молчала. Осталось дождаться удобного случая.

— Когда я спрашиваю, то хочу услышать ответ, — папа схватил меня за свитер и поднял, а затем вновь ударил. — Или ты думаешь, что тебя спасут? Одни уже попытались, и их больше нет. Мы тут надолго, и я не отстану, пока не услышу ответ.

Я молчала, и он ещё раз меня ударил, теперь оттлокнув обратно на камни.

— Здесь нету либералов и их визгов о домашнем насилии. А я в любой момент могу тебя вылечить и даже воскресить, так что не надейся на спасение. Или у тебя припасён ещё один осколок? — он ухмылялся так, словно происходило что-то забавное. — Ну вонзи в меня, попробуй. Я тогда такое тебе устрою...

Нет, осколка у меня нет. Есть кое-что интереснее. Он так ничего и не заметил — или заметил, но не обратил внимания. И всё, что надо...

— Папа... — я встала и смело посмотрела на него. — Твой СССР... если это место, где тебя и таких, как ты, одобряли и привечали... то я сделаю всё... чтобы о нём забыли навсегда!

Он не сразу понял и поверил в то, что услышал — это дало мне время вытянуть вперёд левую руку и оттопырить средний палец, подкрепив жест самой широкой улыбкой, что смогла из себя выдавить.

Я могла в точности сказать, как он себя чувствует. Лишающий разума гнев — неуважение, оскорбление священной коровы, насмешка — перетекает в желание раздавить и уничтожить.

Раз уж потом без проблем воскресить.

До сих пор он бил меня рукой без Перчатки. Но сейчас не только замахнулся ею, но и зажёг все Камни. Наверняка чтобы я прочувствовала наказание за свои слова.

Средний палец я не опустила — и папа, разумеется, ударил именно по нему.

И нацепленное на палец кольцо вспыхнуло фиолетовым.

Мы застыли, словно скованные невидимыми узами. Папа не мог, а я не хотела отвести руку, и сияния между нами перетекали друг в друга.

Не знаю, сумела бы оригинальная Труба Мордевольта похитить силу Камней, но Выручай-комнату я попросила дать то, что сможет.

И та не подвела.

Сама Перчатка начала медленно разрушаться, а её осколки полетели ко мне. Сначала они тоже обвили руку, но затем частью стёрлись в золотую пыль, частью обвились вокруг среднего пальца уже правой руки, воплощаясь в ещё одно кольцо. Шесть цветов пробежали по его ободку и слабо засияли, готовые служить.

Папа уже понял, что происходит, изо всех сил пытался вырваться — но эти силы также перетекали в фиолетовое сияние, с каждой секундой уничтожая всё больше шансов на успех. А когда удалось, то он сделал шаг назад, другой, пошатнулся и сам рухнул на колени.

Я первым делом просушила одежду, затем изгнала из себя болезнь — частички Карнажа на всякий случай оставила. Убрала боль, утолила голод с жаждой, восстановила силы. Камни слушались беспрекословно и были готовы на куда более великие стремления, но пока что надо решить насущный вопрос.

Папа резко постарел и ослабел, всё ещё стоял на коленях и улыбка его исчезла, сменившись чистой ненавистью. Но только так с ним и можно было поговорить — обезоружить, заставить склониться перед силой. Только так есть надежда, что он выслушает.

— Я раскаиваюсь перед тобой, папа. Я действительно, вот честно не хотела тебя убивать.

Он удивился — может, действительно выслушает.

— Но ты не просто оскорблял то, что мне дорого, ты хотел это забрать. Не понимая, насколько оно важно для меня. И это был не первый случай, ибо, папа... я благодарна тебе. Я невероятно благодарна за то, что ты спас меня, я благодарна за всё, что ты сделал для меня, я просто благодарна. Но почему в ответ на мою благодарность я должна была получать унижения, избиения и ненависть? Почему вы решили, что если я задолжала вам, то об меня можно вытирать ноги?

Я помолчала, но не услышала ответа. Папа продолжал смотреть на меня с ненавистью, не решаясь на большее. Думал, что иначе уже я изобью его в ответ.

Я не избила бы даже без запрета на насилие.

— Я понимаю, что так могло быть принято в нашем обществе. Я не знаю и не понимаю его правил, и вполне возможно, что там, в жизни, ненависть ко мне была правильным и нормальным делом. Но сейчас мы в другом мире, в мире, где можем отказаться от всего этого, воспринять даже то, что казалось невозможным. Так почему мы должны по-прежнему тащить сюда ненависть и желание убивать?

— Ты дура, — похоже, он понял, что я не собираюсь драться, и осмелел. — Тупая наивная дура, которая насмотрелась тупых мультиков, начиталась тупых книжек и думает, что все смогут любить друг друга просто так. Провалила учёбу, провалила работу, села нам на шею, едва не опозорила семью, а теперь начинает чему-то учить. Молоко ещё на губах не обсохло нас учить!

Разговаривать бессмысленно. В определённом смысле он прав, и уверен в этом. Как объяснить, что все эти провалы не должны являться поводом унижать меня, и что унижения делали всё только хуже?

Никак. Он просто этого не поймёт. Не понял даже после смерти.

Очень хотелось оставить его так и уйти. Изменить мир. Воскресить маму и бабушку, заставить жить в том, что получится, надеяться, что они постепенно поймут, как без ненависти и убийств гораздо лучше... но пока нельзя.

Есть ещё одно дело.

— Папа, ты сражался с Лордом Инглишем. С большим зелёным громилой, — имя ничего ему не скажет. — Где он теперь?

Папа улыбнулся. Всё так же неприятно улыбнулся. И сказал:

— Он уже здесь.

Яркое сияние вспыхнуло за спиной, и я переместилась в небо почти на автомате. Спохватилась, вернулась обратно — чтобы увидеть, как Лорд Инглиш схватил моего отца за голову и раздавил её лёгким усилием.

Он весь сиял и сверкал.

Лицом-черепом, на котором место глазных яблок заняли постоянно меняющие свет и число бильярдные шары.

Скрывающим равитую маскулатуру халатом, по оборке которого бежал поток продольных жёлто-фиолетовых полос.

Золотым костылём вместо правой ноги, отполированным до блеска и также обёрнутым зелёно-красной полосой.

Столь же отполированным золотым клыком в оскаленной пасти.

Лорд Инглиш. Лорд Времени. Чудовище, разрушающее реальность. Финальный босс.

Я подняла правую руку, и поток силы всех шести Камней рванул к Инглишу, желая стереть его с лица земли. Это даже не насилие — как может считаться насилием стремление уничтожить такую угрозу для мира?

Поток ударил в Инглиша, и ничего не произошло. Время, Реальность, Душа, Сила, Пространство и Разум были бессильны против монстра. Тот понял это, открыл рот и прошипел:

— Ну что, Дашка, дрянь, добилась своего? Попробуй защитить свой мир, раз уж так его обожаешь, что готова семью предать.

Я обмерла.

Этого не может быть... не может, я... это никогда не закончится...

Лорд Инглиш говорил тремя голосами, слившимся в одно. Каждый голос можно было различить, и каждый дополнял остальные два, превращая результат в злобный поток ненависти.

Разноцветная волна пошла во все стороны от него, и пространство начало разрушаться. Камни, земля, сам воздух — всё, через что оно проходило, словно стиралось плохой резинкой, оставляющей за собой лишь чёрные разводы с будто стеклянными осколками.

— Мы уничтожим твой мир, дрянь! — шипение превратилось в торжествующий рёв. — Это научит тебя послушанию!

* * *

Волна, мигающая всеми цветами, шла дальше, и я вынуждена была бежать. Все барьеры из любой материи, коими пыталась остановить её, попросту разлетались мелкими осколками. Мир вокруг всё больше походил на разбитое камнем окно машины, за которым стояла сплошная чернота — и это чернота уже поглотила Хогвартс, хотя я окружила его пузырём, уносящим замок в другое время.

Пузырь она тоже поглотила.

Лорд Инглиш рванул ко мне, занёс руку для удара — но теперь я увернулась, телепортировавшись к океану и пытаясь сообразить, что делать. Казалось, что ни он, ни его сила не поддавались мощи Камней, даже косвенно.

Я не могла уйти назад во времени — потому что время, проведённое в Хогвартсе, обратилось в ничто и связь с прошлым оборвалась.

Я не могла переместить участок планеты с Лордом Инглишем в пространстве — потому что его сила уничтожала всё пространство вокруг.

Я не могла изменить реальность так, чтобы монстра больше не существовало — потому что он не принадлежал реальности.

Словно вирус, вторгнувшийся в организм. Пытающийся убить носителя даже ценой собственной жизни. И имеющий все возможности это сделать.

Луч вознёсся к небесам — разноцветный, значительно больше лучей мамы, оставляющий за собой всё тот же чёрный след разрушенной реальности. И Лорд Инглиш появился рядом.

Я вновь ушла от его замаха. Камни предупреждали об опасности, указывали, откуда придёт удар, сам отклоняли моё тело в нужную сторону. Но ничего не могли поделать с аурой зелёного громилы, и я полетела со всей возможной скоростью, спасаясь от участи быть стёртой из реальности.

— ТЫ НЕ УЙДЁШЬ!!! — я всё ещё различала их голоса, но они уже перестали быть человеческими. Казалось, что сама ненависть говорит со мной. — НЕ УЙДЁШЬ, МРАЗЬ, ПОКА НЕ ЗАПЛАТИШЬ ЗА ВСЁ!!!!!

Их надо увести подальше от планеты — и я помчалась вверх. С Камнями высота, условия космоса, скорость и всё остальное переставали иметь значение.

Луч прошёл совсем рядом со мной — Камни всё-таки уловили его и позволили уклониться. Но долго уклоняться я не смогу, надо атаковать... чем и как атаковать?

Я попробовала дотянуться до хозяев Нагато и прочих пришельцев, но те молчали. Либо продолжали оставаться равнодушными, либо... что именно делал Лорд Инглиш? И не поэтому ли папа так легко справился с напавшими инопланетянами?

Луч вновь пронёсся мимо, значит, они последовали за мной. Оставят Землю в покое, хотя бы это... ещё бы найти участок вообще без планет, особенно населённых... с Камнями можно хоть на поверхности чёрной дыры сражаться, но толку, их ведь туда не засосёт...

Срочно думать.

Я не могу хоть как-то навредить ему напрямую. Даже если запрет на насилие снят, Лорд Инглиш может быть уничтожен только странными временными парадоксами. А теперь, когда неведомая сила запихнула внутрь него мою семью, почти наверняка и это не поможет.

Косвенный вред? Вернуться в прошлое уже точно не могу, закручивать пространство бессмысленно, влиять на разум... забирать его силу... лишить души... всё это не сработает.

Менять реальность — но как именно?

Я пролетела мимо Юпитера с его огромным красным пятном на поверхности, но с тех пор не встречала никакого ориентира. Впереди во тьме блистали бесконечные звёзды, а позади...

Позади не было ничего, одна сетка трещин, покрывающая собой Вселенную и исходящая из зелёного пятна, растущего с небывалой скоростью. И не только потому, что приближалось...

Лорд Инглиш рос сам по себе.

Исходящее от Камней наитие говорило, что он уже размерами с Солнечную систему, и продолжает расти. А вместе с ним росло и сияние, захватывая всё больше и больше планет, звёзд, космоса...

Он хочет уничтожить мир.

Вообще весь.

И я точно не смогу скрываться вечно. Даже если удеру в другую вселенную, то он последует за мной и это просто повторится. Превратится в бесконечную гонку.

Обращаться и умолять уже бессмысленно. Я вновь слышала их дикий рёв, и понимала, что внутри не осталось ничего человеческого. Надо сражаться.

Изменить реальность...

Сияние ещё не добралось до меня, и я продолжала лететь на немыслимой скорости, так что закрыла глаза — окружающая тьма почти не изменилась — и сосредоточилась.

Реальность... что ты такое?

Ответ пришёл мгновенно. Один большой ответ, собранный из множества маленьких, но важных деталей.

Теперь я знала. Как зажигаются и гаснут звёзды. Как улыбка меняет мир. Как работают чёрные дыры. Как к людям пришёл разум. Как образовались планеты. Куда всё оно идёт. Я чувствовала мельчашее движение звёзд, ощущала взаимосвязи всего сущего, видела перетекание прошлого в будущее и обратно, понимала различие между мерностями пространства...

Поняла, что именно скрывается за чернотой и осколками, оставшимися после разрушения реальности... ужаснулась ощущению абсолютной пустоты, исходящей оттуда... ни времени, ни пространства, ни информации, ни материи — ничего...

И увидела элемент, наполняющий Вселенную.

Элемент, про который я совсем забыла — потому что должна была забыть.

Рассказий. Частица, создающая истории. Изо всех сил пытающаяся создать историю в мире, построенном для меня и моего наказания.

Но теперь я могу ею управлять.

Я оглянулась на Лорда Инглиша. Его тело и его аура продолжали расти — и продолжат, пока не станут размером со Вселенную, уничтожив её в процессе.

Но теперь, когда сюжет в моих руках... по-моему, то же самое случилось с ним в каноне? Не знаю. Я честно не поняла концовку. Но скорее всего да.

Я вытянула руку — и рассказий послушался, выстроил сюжет в точно заданном направлении.

Открывая дыру позади Лорда Инглиша.

Сюжетную дыру. Сливающую в никуда всё — даже злодеев.

Лорд Инглиш не понимал, что происходит. Он изо всех сил пытался разрушить аурой поглощающее его чёрное нечто, но теперь уже оно игнорировало все атаки, затягивая в себя как вечно прожорливое болото. Всего лишь несколько секунд — и бешено взревевший череп скрылся в неведомом мгновенно захлопнувшейся дыры.

Вот и всё.

Я посмотрела на Вселенную, чьи разрушения никуда не делись. Теперь надо найти способ всё восстановить...

Дыра открылась вновь.

Зелёная рука уцепилась за её край.

И потащила за собой всё остальное тело.

— ТЫ ДУРА!!!! — голос был везде. — ТЫ НЕ ИЗБАВИШЬСЯ ОТ НАС!!! МЫ ТЕБЯ СОЗДАЛИ, ВЫРАСТИЛИ И ВОСПИТАЛИ!!! ТЫ НАША ПЛОТЬ И КРОВЬ, И ПОКА ТЫ ЖИВА, ЖИВЫ И МЫ!!! ПОТОМУ ЧТО МЫ ТВОЯ СЕМЬЯ!!!!!!

Я даже прекратила лететь.

Бесполезно... даже пытаться вытащить их из сюжета бесполезно...

Они моя семья, и вымышленному миру этого достаточно. А их ненависть, вкупе с силой Лорда Инглиша, позволит им продолжать уничтожение. Их ненависть... хотя я тоже их ненавижу.

Да.

Я их ненавижу.

Ненавижу за то, что они сделали со мной и моим миром, а также что хотели сделать. Раскаиваюсь в том, что убила их — но всё равно ненавижу. Просто я, в отличие от них, боялась этой ненависти. Стыдилась её. Желала взять под контроль, убрать, никогда не проявлять.

Потому что когда она вырвалась вся разом, то отправила меня сюда.

Я посмотрела на ещё целую Вселенную, подмигивающую мне россыпью звёзд.

И по моему приказу звёзды пришли в движение. Вопреки правилам и законам они выстроились в образы. Образы тех, кто мёртв, погиб от рук моих родителей, но помогал мне куда больше их.

Камидзе Тома и Майло Мёрфи, не унывающие от жизни полного неудачника. Профессор Дамблдор, показывающий, как важно осознать и преодолеть свои ошибки. Алиса Селезнёва, всегда готовая прийти на помощь. Акселератор, признающий своё зло и несущий ответственность за него. Мордевольт, не побоявшийся ради истины выступить против всего мира. Ким и Рон, дающие надежду на то, что и меня кто-нибудь когда-нибудь полюбит. Мисака, Куроко, Уихару и Сатен, с которыми я хотела бы подружиться. Стражницы, что даже в форме девочек-волшебниц продолжали в первую очередь оставаться девочками. Котоми, страдающая от последствий своей вспышки ненависти... и многие другие, что чему-то учили, подбадривали, рассказывали или просто позволяли приятно провести с собой время...

Только так я спасалась от ненависти.

Только так уговаривала себя любить мир.

И здесь, в новом мире, я общалась лишь с выдуманными персонажами. Ни разу не касалась обычных людей, потому что обычные люди не научили меня ничему хорошему.

Конечно, это неправда. Обычные люди создали всех этих персонажей, приложили все усилия для их существования и возможности связаться со мной. Говорить так совершенно неправильно — но воспринимала я персонажей, а не этих людей.

Вот она, та грань, которую я должна найти.

Равнодушие, Насилие и Обман. Те, чья жизнь состоит из них, для выживания вынуждены подчиниться этим граням бытия. Подчиниться настолько, что в итоге не могут без них существовать.

Но есть ещё один вариант: попытаться уйти разумом в вымышленную реальность. Плохой вариант. Объективно даже куда хуже вариант. Но зачастую единственный для тех, кто не хочет подчиняться Равнодушию, Насилию и Обману — даже если в итоге всё равно не сможет спастись от них.

Потому что людям куда легче отрицать то, чего они боятся. Боятся и ненавидят.

Монстр всё ещё не выбрался из дыры, хотя осталось недолго, его пасть уже испускала лучи, разлетающиеся в чёрном полотне космоса как бильярдные шары по столу в поисках лузы.

Я улыбнулась сияющим в пространстве образам. Повернулась навстречу моей семье. И громко сказала:

— Грань Ирреальности.

Если правила реального мира тебе непонятны — возможно, не стоит и касаться их. Возможно, стоит уйти в нереальное, и демонстрировать это нереальное другим.

Если я умела рисовать и мне нравилось рисовать, то нужно было продолжать рисовать. Даже с бездействующей рукой. Рисовать на заказ, рисовать что-то весёлое, странное, страшное. Рисовать мангу. Или просто комиксы.

Возможно, я собрала бы людей, которым понравятся мои рисунки. Возможно, они бы задонатили мне, особенно если я попрошу. Возможно, родители увидели бы сумму этого доната и в следующий раз не были бы столь настойчивыми, убеждая бросить бумагомаранье и взяться за ум. Возможно, я с самого начала не была нормальной, и потому не должна стараться стать ею, а принять себя такой, какая есть, и найти пользу в том, какая есть.

Этот путь может стать ошибкой, может быть неправильным, может принести много горя — но никто не знает будущего. Никто не гарантирует, что дорога, к которой тебя безудержно тянет, окажется неправильной.

Моя семья почти выбралась в мир.

И кажется невозможным победить могущественного монстра, отрицающего саму реальность.

Но если ты признаешь себя ненормальным, если примешь ирреальность, то поймёшь, что здесь нет ничего сложного.

Ведь они ненавидят тебя. Ненавидят друг друга. И, наверняка — ненавидят себя.

Я знаю это, потому что тоже ненавижу.

И поэтому сложила ладони, словно в молитве закрыв глаза.

Почти наверняка это будет больно.

* * *

Это было чудовищно больно.

Я горела заживо, и пожар не мог прекратиться.

Словно невероятно сильное чувство утраты, словно ты держишь на руках труп родного, близкого человека, и не можешь поверить, что его больше нет, но уже понимаешь... и это становится только сильнее, не прекращается...

Ненависть горела пламенем, у которого не было цвета.

Горела всем своим концептом, навсегда изгоняясь из бытия.

И я продолжала сжигать её, как бы больно ни было. Даже не прибегала к защите Камней, направляя всю их силу на сжигание и понимая, что я должна это пережить. Позволяя себе дикий вой, который всё равно не могла сдержать.

Но почти не слыша его из-за куда более дикого воя.

Лорд Инглиш тоже горел. И моя семья вместе с ним. Они и их силы существовали вне этого мира, но их ненависть нет.

И пока они ненавидели меня, себя и друг друга, они продолжали гореть.

Огромный пожар, больше любой звезды в мириады раз, пылал в центре мира, дикий визг разносился на всю Вселенную, и я тоже кричала, с каждой секундой чувствуя всё больше жалости к этому существу, понимая и разделяя его боль — но зная, что нет другого выхода...

Боль прекратилась.

Ненависти больше не было.

Однако они продолжали гореть, продолжали истошно кричать. Я вытянула руку, не зная, как помочь. Возможно, надо просто подождать? Подождать, потому что у троих душ пламя продержится дольше, чем у одной?

И оно держалось. Очертаний, даже движений Лорда Инглиша больше не было видно, всё скрыло собой бесцветное пламя ненависти, а затем ещё один крик сотряс бытиё.

Предсмертный крик.

Пламя исчезло. А вместе с ним исчезли и Лорд Инглиш, и моя семья.

* * *

На такой высоте даже без всяких суперсил можно было разглядеть всю Землю. Кажущийся мелким в сравнении с произошедшим шарик, укутанный белым покрывалом облаков, сквозь прорехи которого прорывалась слабая синева океанов и изогнутые материки.

Я сидела на каменном осколке и болтала ногами, чувствуя себя как никогда хорошо. Гнева не было, и такое чувство, что разучилась в него впадать. Просто не знала, что именно может меня рассердить. Прежние варианты не просто не работали — я искренне не понимала, на что тут вообще сердиться.

— Я надеюсь, они поймут, что так жить гораздо лучше, — сказала я. Ангел Уихару, сидящая рядом, лишь кивнула.

— Каждому из них придётся пройти свой путь, — добавила она, любуясь планетой, которую совсем недавно восстановила в секунды вместе с остальной Вселенной. — Ты просто закончила его первой.

— А что произошло бы, не закончи я его? — я повернулась к ней. — Если бы не поняла, что для прекращения ненависти нужно отказаться от неё полностью?

— Всё бы началось заново, — просто ответила Уихару. — Одолела бы ты своих родителей, или они тебя, или какая-то третья сила вмешалась бы — неважно. Вы бы начали заново, уже зная друг о друге.

— И пытались бы сразу убить друг друга.

Как хорошо, что я сумела всё понять. Спасибо Дэдпулу — возможно, он как-то может видеть движение рассказия. И понимать, что происходит. А также как обустроить то, что происходит, чтобы не жить в вечно перезагружающемся мире бесконечной семейной ссоры.

Узнай я заранее, что мои родители в этом мире — я повела бы себя совершенно иначе, в итоге обрекая нас на бесконечную войну. Даже узнай я, что для победы нужно признать и уничтожить свою ненависть — я сделала бы это "для победы", а не потому, что сама пришла к этому. В итоге ничего бы не поняла, и мои родители ничего не поняли бы, и история точно так же перезагрузилась бы — в лучшем случае.

— Вы ограничили меня именно для того, чтобы легче было добиться победы?

— Да. Ты бы прибегнула к равнодушию, насилию и обману даже понимая, насколько они тебе омерзительны. И в итоге пошла бы по неправильному пути. Заодно ты получила кучу поводов чувствовать гнев и подавлять его.

Уихару улыбалась, но я не могла её винить. Ранее, возможно, начала бы качать права, но сейчас, с ичезновением ненависти... ангел сделала всё возможное для меня.

Как и Дэдпул.

Во многом они провели меня за ручку, тем не менее позволяя самой сделать выбор и осознать необходимость поступить прпвильно.

Почти как настоящие родители.

— А вот насчёт... ты сказала, что я убила троих. Но ведь я убила четверых, ибо саму себя тоже считала. Как так?

— Ты раскаиваешься в том, что убила себя? — ответила Уихару вопросом на вопрос, я аж растерялась.

— Ну, честно говоря... да.

— Зная всё то, что ты знаешь сейчас — стала бы ты себя убивать?

Я посмотрела на планету внизу. Планету, что теперь всегда будет мирной и доброй. Как и все остальные планеты.

— Нет. Не думаю. Если я действительно могла стать художником, то я обязательно постаралась бы приободрить других. Помочь другим. Возможно, если бы заработала достаточно, даже поддержала тех, кому нужна поддержка. И просто постаралась сделать мир лучше. Чтобы... как можно меньше людей прошли через то, через что прошла я. Так что да, я раскаиваюсь.

— Значит, ты убила четверых и даже более, — подытожила Уихару. Я ещё некоторое время подумала над этим, а затем неуверенно протянула:

— Знаешь... это звучит странно, но такое впечатление, что моя фобия сексуального улетучилась вместе с ненавистью. Они, наверное, были как-то взаимосвязаны? Сама не знаю, если честно.

— О, — в её голосе прозвучал неподдельный интерес. — И кого ты выбрала?

— Да я даже как-то...

— Ты теперь можешь кого угодно выбрать. Даже занятых, их партнёры с удовольствием поделятся и присоединятся. А если совсем никого не хочется, то сотвори собственную копию любого пола, камушки без проблем устроят. Ты же не будешь возражать против общения с собственной копией?

— Слушай, — я обалдело уставилась на небольшую милую девушку. — Ты точно ангел?

— Говорю же, что нет, — Уихару встала. — Просто тебе так удобнее, называть меня ангелом.

Я тоже встала, спокойно балансируя на медленно плывущей каменюке, и Уихару протянула мне руку.

— Удачи, Даша. Я дам тебе знать, когда твои родители избавятся от ненависти и поймут свои ошибки. У них это займёт очень много времени, ненависть их почти поглотила и почти превратила в монстров, но времени у вас всех впереди полная бесконечность. Так что однажды это произойдёт.

— Я буду ждать, — очень надеюсь, что мои родители избавятся от ненависти. Где бы они ни находились и что бы ни испытали.

Мы семья. И раз они помогли мне, то, надеюсь, я тоже смогла помочь им.

А пока что...

Уихару исчезла. А я обернулась вокруг своей оси, избавляясь от надоевших свитера с джинсами и облачаясь в длинное тёмное платье, по всей площади которого сияли далёкими звёздами слабые огоньки.

Так много нужно сделать.

Погулять по Академия-сити с настоящей Уихару. Посетить Хогвартс и Первертс, понаблюдать за чудесами магии и сунуть нос во все закрытые уголки. Погладить обоих волшебных котов. Слетать в будущее Алисы, каким бы оно не стало, и вместе с ней поприключаться на других планетах. Слетать в будущее Рокси и посмотреть, что можно исправить. Смотаться на планету троллей и разобраться, что там теперь вообще происходит. Полетать меж небоскрёбов с Человеком-Пауком и Веномом. Поблагодарить Дэдпула за всё. Заглянуть на чай к Котоми и познакомить её со Стражницами. Поприключаться с ними в других мирах. Сделать что-то полезное для доктора Осьминога. Помочь Финесу и Фербу что-нибудь построить. Помочь Фуфелшмерцу что-нибудь построить. Попробовать разобраться с неудачей Майло — или, если откажется, поприключаться с ним в своё удовольствие. И ещё миллион невероятно важных вещей, что до сих пор не удалось сделать либо сделать нормально.

Оба кольца по-прежнему сияли на средних пальцах, обещая полную поддержку в любых начинаниях.

Так что я спрыгнула с камня и устремилась вниз в свободном падении.

Скучать некогда — а потом мои родители избавятся от ненависти и вернутся сюда, в мир, где всеобщая любовь и дружба непреложные истины.

Жду с нетерпением.