— ...начали! — выкрикнул один из джонинов-нейтралов, не поддерживающих старейшин и Мадару, но с интересом ожидающих развязки этой истории.
Противник вскинул руки и стал складывать печати из пальцев, а глава клана открыл глаза и плавным движением выведя руки из-за спины выхватил из ножен свой меч. До ушей донеслись удивленные шепотки зрителей, уже успевших разглядеть оранжевые радужки в виде необычных горизонтальных восьмерок, состоящих из взаимопроникающих колец, соединенных узкими вертикальными зрачками, похожими на тонкие щелки.
Черно-белое зрение и узкий обзор могли бы быть неприятными для кого угодно, кроме человека какое-то время вообще бывшего слепым. Кроме того, подобный внешний вид глаз и их функциональность, были обговорены с молодым Дао заранее и полностью соответствовали требованиям Мадары.
— Кендзюган, — одними губами произнес глава клана Учиха, направляя больше чакры к своим трансформированным глазам, заставляя зрачки начать расширяться, из щелок превращаясь в овалы с острыми вершинами.
Противник замешкался всего на какую-то долю секунды, но из-за этого уже не успел завершить свою технику, вынужденно отскакивая назад от заточенной полосы белого металла. Несомненно, он прочитал по губам название неизвестного додзюцу и теперь пытался сообразить, какие способности оно дает, когда Мадара умудрился совершить пересадку глаз и откуда вообще их взял. Учитывая же, что старший Красноглазый Демон (хотя, теперь уже — оранжевоглазый) определенно видел, то версия с обычной иллюзией сразу отметалась.
Кагеяма все же выдохнул струю огня в своего противника, но Мадара почти ленивым движением от нее уклонился, а затем взмахнул своим клинком по-диагонали справа налево, отправляя в полет серп голубоватой чакры (прием, скопированный у самураев даймио страны Огня). Не став на этом останавливаться Оранжевоглазый Демон рванул в лобовую атаку, окутываясь покровом энергии, который своим видом напоминал бесцветное пламя.
Уклонившись от техники, претендент на звание главы клана едва успел выхватить из ножен и подставить под удар катаны свое танто, тут же ощутив как по рукам прошелся неприятный импульс, а ноги слегка погрузились в промявшуюся землю. В следующее мгновение ему в бок прилетел удар кулака левой руки Мадары, от которого хрустнули и болезненно заныли ребра.
Созданные при помощи техники превращения глаза не давали тех же преимуществ как шаринган: они не видели чакру, не позволяли сходу копировать и предугадывать движения, не ускоряли мышление владельца и тем более не обладали заложенными техниками. Однако же для шиноби, мозг которого привык работать на совершенно иных скоростях, а опыт позволяет предугадывать действия врага по начальным движениям и окружающей обстановке, все это было не так уж и важно. Самое же главное заключалось в том, что "кендзюган", полностью состоящий из чакры Мадары, отлично исполнял свою прямую обязанность и не разрушался под влиянием агрессивной энергии (скоростью восприятия он тоже не ограничивался, подстраиваясь под возможности владельца).
Бесхитростно рубя белым клинком то справа налево, то сверху вниз, то слева направо или по диагонали, действующий глава клана заставлял своего оппонента постоянно обороняться, то блокируя удары, то отводя их в сторону. Он был бы и рад перейти в контратаку, либо вовсе разорвать дистанцию, но несмотря на то, что благодаря своему додзюцу мог увидеть каждое движение старшего соклановца в мельчайших подробностях, собственной скорости не хватало адекватно отреагировать.
То, что должно было стать избиением слепого или хотя бы сражением равных, превратилось в избиение претендента. Даже самым предвзятым из зрителей стало очевидно, что Мадара дерется не на все сто процентов от своих возможностей, да еще и техники ниндзюцу практически не использует, в то время как Кагеяма стоит на пределе сил, рискуя в любой момент лишиться какой-нибудь части тела. Он даже пытался наложить на противника иллюзию, но все чего добился — презрительно искривленные губы и удар коленом в живот (чтобы наложить гендзюцу на человека, нужно себе представлять, как он воспринимает мир, в ином случае подлог будет легко раскрыт).
Наконец Оранжевоглазому Демону надоело гонять претендента на свой пост и он сам отпрыгнул назад, создавая между ними пространство протяженностью в восемь метров. Но не успел сын старейшины перевести дух, как старший мужчина заставил катану светиться белым, а затем резко разрубил воздух перед собой восемь раз подряд, каждый раз отправляя с лезвия по белому серпу чакры.
Кагеяма сразу понял, что все направления, куда можно было бы уклониться, перекрыты атакой этой самурайской техники, а потому сделал то единственное, что по его мнению могло спасти от ранений — прыгнул вверх. Только оказавшись в воздухе он осознал, какую глупость совершил, оказавшись на открытом пространстве без возможности маневра.
— Стихия огня: огненный дракон, — сложив необходимые печати одной рукой, глава клана Учиха выдохнул поток пламени, который извиваясь подобно змее, устремился к падающему молодому мужчине (из-за неполноценности использованной техники, она так и не приняла форму змееподобного дракона, оставшись сплошным огненным потоком).
Воспользовавшись техникой замены, сын старейшины сумел ускользнуть из-под удара и постарался перевести сбившееся дыхание, ощутив под ногами твердую землю. Мадара в это время подбросил катану в воздух, затем сложил серию ручных печатей и рядом с ним в совсем небольшом облаке паразитных испарений чакры, появился его двойник, который схватил меч за рукоять и молча бросился вперед, готовясь обрушить серию рубящих ударов на конкурента (оригинал в это время создавал новую технику, собираясь завершить показательный бой на высокой ноте).
Брошенные в двойника кунаи либо прошли мимо, либо были отражены белым клинком, а затем младшему Учиха пришлось вновь вступать в ближний бой. К счастью, двойник не обладал той всесокрушающей мощью, которую демонстрировал оригинал, но даже так, превосходство в мастерстве и опыте делали его смертельно опасным.
Во время очередной стычки, Кагеяма неожиданно ощутил, как его левую лодыжку схватили чьи-то пальцы, а бросив быстрый взгляд на землю, он увидел руку еще одного Мадары. Секундной заминкой воспользовался сам глава клана, метнувший напитанный чакрой молнии кунай, который в полете превратился в пять своих копий, на огромной скорости пронзивших сперва первого двойника, тело которого распалось клубами белого тумана, а затем вонзились в живую плоть, оставляя глубокие раны.
— Стихия огня: огненный шар, — демонстративно неспешно сложив печати, глава клана создал очередную технику, направив ее в раненного и обездвиженного противника.
— Стихия земли: стена, — выбежавший на арену седой мужчина упал на колени и ударил по земле ладонями, заставляя каменную преграду вырасти между сыном и атакой главы клана.
Взрыв техники снес хлипкую преграду (все же она создавалась крайне поспешно, да еще и издалека) но продолжать сражение никто не стремился. Мадара, вопросительно вскинув бровь, многозначительно уставился своими оранжевыми глазами на вмешавшегося в поединок человека, продолжающего стоять на коленях опустив голову и прижав руки к земле. Другие Учиха, ощутив как резко наросло напряжение в воздухе, непроизвольно потянулись к оружию, готовясь в случае необходимости, встать на ту или иную сторону конфликта.
"Нейтралы сместились к моим сторонникам... Неужели наконец-то приняли решение, за кого они? Но от последствий тихого мятежа это их не спасет", — медленно наращивая жажду крови, что без давления на разум шаринганов было довольно легко контролировать, глава клана оценил ранения Кагеямы и понял, что на этом бой можно и заканчивать, так как с пробитым животом соперник вряд ли решит строить из себя героя.
— Что это значит, старейшина? — холодным, полным внутренней силы голосом спросил Оранжевоглазый Демон.
— Мадара-сама, я приношу свои извинения и прошу снисхождения для моего сына, — седой мужчина, стоя на коленях согнулся в поклоне и уперся лбом в землю. — Если желаете кого-то наказать, я приму любое ваше решение, но молю вас только об одном: позвольте отправить Кагеяму в госпиталь.
— Отец... я могу... — начал говорить недавний оппонент, но был вынужден замолчать.
— Заткнись, идиот! — почти истерично взвыл старший мужчина. — Мадара-сама...
— Достаточно, — прервал его все столь же холодный голос главы клана. — Учиха никогда не должны стоять на коленях, даже перед другими Учиха. Если ты сейчас же не встанешь, то не встанешь уже никогда...
Жажда крови усилилась рывком, буквально придавив всех присутствующих к земле, но спустя всего секунду столь же внезапно ослабла, почти полностью исчезнув. Старейшина, на лбу у которого остался грязный след от земли, медленно поднялся на ноги и затравленным взглядом посмотрел на человека, уже при жизни считающегося настоящим монстром... Человека, которого они по наивности своей списали со счетов, решив, будто без шаринганов он уже не несет той опасности.
— Забирай сына и убирайся с глаз моих, — процедил сквозь зубы Оранжевоглазый Демон. — С завтрашнего дня, вы оба — члены младшей семьи.
— Благодарю вас, Мадара-сама, — низко поклонившись, седой шиноби кинулся к раненому джонину и подхватив его на руки, побежал прочь с полигона.
— Есть еще кто-нибудь, кто сомневается в моей силе? — жажда крови вновь начала нарастать, а на лицо Мадары вернулась несколько безумная, яростная улыбка. — Свою меру милосердия я на сегодня исчерпал, так что следующего противника просто убью.
Примечание к части
Объяснения о том, какие техники и за какую цену продал Хо, будут в следующей главе.
Жду отзывов.
Глава 28
С высоты птичьего полета и в свете полуденного солнца, плывущего по синему небосводу, украшенному пятнами белых облаков разнообразной формы, Коноха кажется не такой уж и большой, да и почти не шумной. Люди, что шиноби, что простые гражданские, будто муравьи занятые своими мелкими, но безусловно важными делами, снуют туда и сюда, толкаются на улицах и прыгают по ярким крышам домов.
Вообще, странно называть наше поселение скрытой деревней, так как во-первых, своими размерами и количеством населения, она уже превосходит многие мелкие города страны Огня, а во-вторых, слово "скрытая", правильнее было бы заменить на "закрытая".
"Впрочем, тут роль играет привычка шиноби: до основания Конохи кланы жили в по-настоящему скрытых деревнях, о расположении которых знали только члены входящих в их состав семей, да иногда союзники и враги. Наш городок же разве что на общую карту страны Огня еще не нанесен, но найти его может даже обычный гражданский, если пойдет по проложенной дороге".
Со всех сторон кроме центрального входа, Коноха защищена лесом с сигнальными барьерами, контурами наложенных на местность гендзюцу, патрулями дозорных, которые отлавливают бандитов, шпионов, нежелательных гостей и просто заблудившихся крестьян. На дорогу тоже наложено какое-то гендзюцу, рассеивающее внимание и заставляющее считать, будто путь был дольше нежели на самом деле, но...
"Все это — полумеры".
...
Вытянув вперед правую руку, на кисть которой надета кожаная перчатка с обрезанными пальцами, позволяю белому ворону приземлиться, впившись когтями в толстую накладку. Скосив на меня правый глаз, он наклонил голову на левый бок, ожидая дальнейших приказов.
— "Пока что, Яго-кун, можешь быть свободен", — передаю своему напарнику мысленное сообщение, дополняя "слова" чувством благодарности и образами птицы возвращающейся в гнездо, тут же разрывая ментальный контакт.
— Кар! — взмахнув крыльями, пернатый призывной зверь исчез, оставив после себя облачко паразитного чакротумана.
Личный, именной контракт — это не полноценный договор с призывными животными: кроме Яго и его возможных потомков, больше ни один ворон не ответит на мой призыв, да и не "услышит" его, да и меня в их маленьком мире-кармане никто не ждет. Отчего это зависит? Дело в том, что полноценный свиток призыва, был создан с применением чакры и крови прородителя этого племени, а то, что Мадара-сама предоставил мне — это копия созданная с участием Яго-куна, что позволит только ему становиться адресатом моих вызовов (да и сам он, на чужие призывы откликаться теперь не будет, разве что только после моей смерти).
Заложив руки за голову, продолжаю неспешно идти к посольству клана Узумаки, под которое выделен небольшой участок земли на десяток домов с маленькими садиками. Из одежды я сегодня решил ограничиться штанами от комбинезона шиноби, черной футболкой с сеткой из чакропроводящей проволоки, ну и конечно же сандалиями с открытыми носами. На поясе висят два кошеля, в одном из которых хранятся деньги, в другом же лежат созданные при помощи техники частичного перевоплощения шарики, содержащие по половине моего резерва чакры, в количестве аж шести штук.
"Три дополнительных резерва — вот чего мне не хватало во время войны", — мысленно посетовав на то, что личными проектами удалось заняться только сейчас, встряхиваюсь и переключаюсь на деловой лад...
Договор, заключенный мной с Мадарой Учиха, при помощи Харуки-сан, которая выступала в роли посредника, принес мне личный контракт с белым вороном, неплохую денежную сумму и личное знакомство с очень сильным шиноби. Однако, кроме техники "трансформации глаз", на деле являющейся замещением реальных зрительных органов конструкциями из плотной чакры, к которым подсоединяются все имеющиеся каналы подпитки и создается дополнительная нить из инь-составляющей, выполняющей функцию зрительного нерва, пришлось раскрыть подробности техник копирования оружия и создания материального двойника.
Если копирование оружия — это почти общеизвестная техника (благодаря клану Узумаки), то с двойником я рискнул и кажется не прогадал: в версии предоставленной главе клана Учиха, при помощи техники превращения, от тела отделяется правая кисть, что позволяет сохранить связь с источником чакры, после чего из смеси энергий создаются все остальное тело дубликата и восстанавливается конечность оригинала. Разумеется, управлять двойником приходится вручную... то есть контролируя каждое его действие усилиями собственного разума, с чем старший шиноби быстро освоился.
"Даже слишком быстро, будто дополнительные пары рук, ног и глаз — это нечто естественное для него".
Кто-нибудь мог бы сказать, что я отдал несоизмеримо больше, чем получил взамен. С определенной точки зрения этот некто был бы прав, но этим заявлением он бы показал, что в среде шиноби ориентируется на уровне обывателя. Что это значит? Факт нашей сделки с Мадарой-сама уже не является секретом, все же как гласит древняя пословица "Умеющий слушать — да прозреет", а это в свою очередь уже говорит обо мне, как о незаурядном человеке (фальшивое работающее додзюцу, которым пользуется лидер одного из двух сильнейших кланов — это лучшая реклама).
Икари-сенсей, пользуясь точечными вбросами информации, сумел всколыхнуть верхушку Конохи, намекнув на то, что схожим с глазами Мадары-сама образом, могут быть созданы другие псевдододзюцу, либо хотя бы сенсорные техники. Ну а когда мной заинтересовались люди обремененные властью, явно ощущая какое-то садистское удовольствие, он передал сведения о известных ему моих разработках главам Дао.
