поттеры против мира

— Черт. — Амелия откинулась назад и сняла монокль, протирая глаза. — Нам нужно придумать, как уничтожить эти штуки. Это только вопрос времени, когда следующий Темный Лорд-подражатель поднимется снова, и они будут использованы. Свяжись с невыразимцами, Тонкс, узнай, есть ли у них что-нибудь. Когда-то давно ходили слухи о какой-то комбинации стали и яда, которая могла бы сделать этот трюк, и если кто-то и может узнать, то это они.

— Да, босс.

— А что еще ты собиралась сообщить?

— Эта комната безопасна? — Спросила Дора, оглядываясь по сторонам и вертя палочку в пальцах с игривым видом, хотя большинство опытных Авроров распознали бы скрытое заклинание обнаружения, если бы сосредоточились на нем.

Амелия нахмурилась, не упуская из виду значения движений Доры, хотя, по крайней мере, она, казалось, не обиделась. Она медленно кивнула и подняла палец, указывая на светящийся красный кристалл, вделанный в стену над дверью. — Если это когда — нибудь станет желтым, или, боже упаси, зеленым, — тогда комната будет скомпрометирована. Пока он красный, никаких заклинаний или подслушивающих устройств, кроме моих собственных, в этой комнате нет. Что происходит, что оправдывает такой вопрос, аврор?

Дора хрустнула шеей и положила палочку на стол, сложив перед собой пальцы домиком. Она распустила волосы в стиле, напоминающем стиль ее матери, и приняла манеры воспитания семьи Блэков, которые были выжжены в ней с тех пор, как она могла вспомнить. Ее спина выпрямилась, ноги распрямились, а рот сжался в тонкую линию. Там, где всего несколько мгновений назад сидел игривый, веселый аврор, теперь была чистокровная дочь Блэков, уставившаяся через стол на регента Боунс. — Мадам Боунс, Ваша подопечная очень дружна с двумя моими.

— Какое отношение к этому имеет Сьюзен? — Спросила Амелия, ее глаза сузились до щелочек, когда она заметила резкую перемену в Доре. — Мы вообще не обсуждаем дела авроров, не так ли? — Это был не вопрос.

— Нет, это не так, и Сьюзен имеет к этому самое непосредственное отношение.

— Тогда вам следовало обратиться ко мне в нерабочее время, Мисс Тонкс, — холодно заявила Амелия. Она уже собиралась отодвинуться от стола, когда очередное заявление Доры заставило её остановиться как вкопанную.

— Волдеморт собирается вернуться к концу Турнира Трех Волшебников, если он еще не сделал этого.

— ...Что?!

Дора продолжала ровным голосом, лишенным эмоций и просто констатирующим факты: — Я говорю Вам это не как член аврората. Я говорю вам это как опекун Гарри и Розы Поттеров. Волдеморт возвращается. Мы покинем страну, как только это будет безопасно, не подвергая опасности магию Гарри. Мы не собираемся участвовать в грядущей войне и не хотим допустить, чтобы Поттеров использовали в качестве подставного лица правительства. Возвращаясь на мгновение к докладу в качестве аврора, Вы можете считать это моим двухнедельным уведомлением, если хотите. Не сомневайтесь, мадам Боунс, как только турнир закончится, я заберу Поттеров вместе с несколькими другими, которых они считают друзьями, и убираюсь от грядущего насилия.

Амелия судорожно вздохнула и сцепила руки над моноклем, лежащим на столе. Прошло несколько мгновений, прежде чем она пробормотала: — Вы сказали, что это касается Сьюзен, а не Поттеров.

— Мои подопечные считают Сьюзен другом и союзником. Они предпочли бы не видеть, как ей причиняют боль, но они знают, что не им говорить, что она может или должна покинуть Британию. Ты глава ее дома и ее тетя. Мы очень много вкладываем в семью, и Сьюзен очень уважает тебя. Я лично очень сомневаюсь, что Вас можно убедить покинуть страну, даже если я сообщу вам все подробности, о которых меня недавно проинформировали. Тем не менее, мы считаем, что Вас можно убедить в срочности зачисления Сьюзен в в предоставляющую альтернативу школу. Шармбатон — прекрасный вариант, и Габриэль Делакур уже предоставила ей и нескольким другим членам их учебной группы уроки французского языка на случай, если Вы решите пойти по этому пути.

— Все, что тебе известно, — нахмурившись, пробормотала Амелия. Она подняла голову и нахмурилась, встретившись взглядом с Дорой. — Ваша обязанность сообщать обо всем, что Вам известно о возможном росте угрозы для этой страны и ее правительства, аврор Тонкс!

Дора вынуждена была сделать паузу, подавляя свой естественный инстинкт позволить своим волосам стать огненно-рыжими и вместо этого сохранить их такими же черными, как и в начале этой встречи. — Мадам Боунс, как я уже сказал, я был здесь всего лишь аврором и успел лишь подать заявление об уходе. Мой долг — это моя семья. Моя семья который был предана, обвинена, криминализирована, демонизирован, унижена, брошена и постоянно мучим этим департаментом, этим правительством и его публичным рупором. — Ответ Доры становился все громче и громче, пока она не дошла до того, что практически кричала в конце, и ее губы скривились, когда она посмотрела прямо на Амелию. — Ни мне, ни моей семье нет никакого дела до того, что Волдеморт делает с этой помойкой. Каждый раз, когда я оборачиваюсь, люди здесь причиняют боль тем, о ком я забочусь все больше и больше, и я чертовски устала вместе с ним! Когда они пришли ко мне, я подумала, что будет трудно уйти. Я думала, что буду голосом разума. Но потом я узнала, как ты заперла своего бойфренда на проклятые Мерлином двенадцать лет, даже не посмотрев ему в глаза и не отправив на суд, и мне стало все равно.

Амелия откинулась на спинку сиденья, словно ее ударили по лицу. — Сириус? Что? О чём ты ты... как...

— Он чертовски невиновен, мадам Боунс. Что Вы бы знали, если бы когда-нибудь потрудились сделать свою чертову работу! Мы покончили с этой страной, вы все можете гореть в аду. Вытащите Сьюзен. Близнецы любят ее; у нее есть хребет и потенциал. Позаботьтесь о том, чтобы Ваша семья пережила грядущее, мадам Боунс. Хорошего дня. —

Дора оттолкнулась от стола с такой силой, что стул врезался в стену позади нее, вскочила на ноги и схватила волшебную палочку. Засунув его обратно в кобуру, она повернулась и заставила свои волосы стать розовыми, как жвачка, когда открыла дверь. Вернув своим чертам обычную маску, она отсалютовала Праудфуту, направляясь обратно к своему столу.

* * *

Рита мысленно нахмурилась, усаживаясь на ладонь высокой студентки из школы Шармбатон. Кто же эта девушка? Она казалась такой знакомой... глупые, бесполезные глаза жука. Она даже не могла узнать голос, когда девушка начала говорить. — Рита Скитер, я полагаю? Хм, ах да, я действительно вижу сходство. У тебя очень красивые круги вокруг глаз, дорогая.

Что-то в тоне голоса этой девушки заставило нервы Риты воспламениться. Большая часть инстинктов ее формы говорила ей уйти сейчас, улететь, пока она еще могла. Ее крылья жужжали, а ноги изгибались под ней. Рита вздрогнула. Нет! Глупое насекомое! Я здесь для истории, и я собираюсь получить эту чертову историю. Все приводит в действие предупреждающие об опасности инстинкты этой глупой формы. Просто скажи мне, что у тебя есть, соплячка, чтобы я мог вернуться к чертовой матери в отдел новостей. Она встала на несколько задних ног и изобразила нечто вроде поклона. Трудно было сказать наверняка, но ей показалось, что девушка над ней улыбнулась.

— Идеальный. Это ты. Наверное, я все-таки была права, просто ошиблась насекомым. Ну что ж, я должен тебе 10 галеонов, Арри.

-Арри? — Рита задумалась. С кем, черт возьми, разговаривает эта девушка? Они были только вдвоем. Больше никого не было — инстинкты Риты внезапно закричали на нее о кровавом убийстве, и ее тело жука переполнило все сознательные мысли, когда оно полетело от угрозы внизу. Она взлетела прямо в воздух, прежде чем осознала, что двигается. У Риты было достаточно времени, чтобы подумать, как она держит огонь в руке? как только мысль вернулась, но затем буквально из воздуха появилась стеклянная банка и закрылась вокруг нее с плотно прилегающей крышкой, прежде чем она смогла вылететь или даже подумать о трансформации.

В панике Рита жужжала по периметру банки, ища что-нибудь, что угодно, любое слабое место, трещину или шов. Там ничего не было. Там ничего не было!

— Успокойся, Рита. Твой воздух там ограничен. Я не знаю, как быстро насекомые тратят кислород, но я думаю, что полет вокруг и вокруг по кругу просто заставит его идти довольно быстро. В конце концов, это довольно маленькая банка.

Рита замерла в воздухе и повернулась лицом к новому мужскому голосу. Этот голос она, по крайней мере, узнала. Гарри. Джеймс. Поттер. Кровь застыла у нее в жилах. Если Гарри Поттер держал банку, то французская сучка с огненными пальцами должна была быть... Габриэль Делакур. И теперь с ними была третья фигура, третья фигура с рыжими волосами; это должна была быть Роза Поттер. О боги, Нет, клянусь Мерлином и Морганой ... но ведь они были всего лишь школьниками, верно? Она встряхнулась. Да, да, они были просто глупыми школьниками, едва ли даже подростками. Они просто пытались вывести из равновесия и запугать ее, вот и все! Это не сработает. Она Рита Скитер! Она писала, что хотела, о ком хотела! Она собиралась распять всех троих этих жалких маленьких глупцов, когда они выпустят ее отсюда!

— Так-то лучше, — кивнул Гарри. — Вот в чем дело, Рита. Этот сосуд нерушим и заколдован таким количеством магии, что его хватит примерно на 60 лет. Крышка была просто запечатана Раствором Стефана. Я не знаю, слышала ли ты о нем, но в случае, если ты этого не слышала, он должен действовать 100 лет сам по себе, если ты не применишь противоядие. Мы не делали отверстий для воздуха ни в банке, ни в крышке. Лучше всего предположить, что у тебя есть около 7 часов воздуха, если ты останешься довольно неподвижной. Сейчас мы тебя похороним, Рита. Ты можешь либо остаться жуком и умереть довольно безболезненной смертью от гипоксии, либо попытаться вернуться назад и надеяться, что твоя масса преодолеет чары Нерушимости.

— На самом деле я не рекомендую пробовать это, — сказала Роза. От вибрации в ее голосе по спине Риты пробежали мурашки. Они ведь не могут быть на самом деле серьезными, не так ли? Они были просто... детьми... Рита снова сосредоточилась на Розе, когда ее крылья прижались к спине так сильно, как только могли, и она замерла. — Это очень болезненный путь. Однажды я видел, как кто-то попробовал это сделать. Умирая, он удивительно долго оставался в сознании. Хотя контейнер был немного больше, так что его голова действительно поместилась, не будучи уничтоженной в одно мгновение. Ты можешь просто умереть прямо сейчас. Полагаю, это зависит от тебя.

— Прямо сейчас ты, наверное, говоришь, что мы не можем сделать с тобой это, что мы не сможем избежать наказания за это, — сказала французская сука. Она протянула руку, и огонь заплясал на ее пальцах, нагревая часть кувшина. Рита беззвучно вскрикнула и улетела так далеко в противоположный конец, как только могла, хотя жар все еще шел к ней. Наконец девушка, к счастью, отдернула руку. — Ты годами печатала ложь и грязь о моих супругах, ты, паразит! Мы убивали других и за меньшее. Ты должна быть благодарна, что это будет безболезненно. Остальным в нашем списке не так повезло.

Мерлин и Моргана, она действительно серьезна. О милосердные боги, во что я ввязалась? Это не может так закончиться! Не может! Рита начала бешено летать в банке по кругу, едва заметив, как ее подняли в воздух и свет начал исчезать. Она должна была найти выход. Должен же быть какой-то выход. Должен же быть какой-то выход.

Должен же быть какой-то выход.

Она все еще искала, когда последний луч света исчез.

* * *

Волдеморт пошевелился в одеялах, поддерживающих его, когда его верные последователи, сопровождавшие его, молились у его ног. Хотя было приятно, когда ему поклонялись, он знал, что Петтигрю делал это только из страха перед последующей расправой и осознания того, что он слишком далеко зашел по этому пути, чтобы когда-либо пройти по другому. Но Барти — это совсем другая история.

— Твой отчет... Барти, — прохрипел Волдеморт. Он мысленно проклял эту форму гомункула. Это было лишь немного лучше, чем дух, которым он был так долго, и временами ему почти хотелось вернуться в ту форму. По крайней мере, ему, как духу, не приходилось задерживать дыхание после каждого третьего слова.

— Милорд, Поттеры продолжают вести себя непредсказуемо. В один момент они выглядят совершенно стабильными, нормальными учениками в моем классе, а в следующий момент они как вихрь, разрушающий все на своем пути, — послушно сообщил Барти. Он поднял голову, и тревога в глазах мужчины стала беспокоящей. Барти Крауч был не только первоклассным актером — способность играть Аластора Муди так долго доказывала это, — но он был стойким бойцом и имел нервы, уступающие только Беллатрисе. Почти ничего не могло вызвать беспокойства у Барти Крауча-младшего.

— Они являются... проблемой?

Барти долго колебался, прежде чем ответить. — Они опасны, милорд. Они стали намного сильнее за очень короткий промежуток времени, и присоединение вейлы значительно улучшило их боевую мощь как в целом, так и по отдельности. Проблема не столько в их знании заклинаний, которое кажется довольно упрощенным и бессистемным, сколько в необработанной силе и отсутствии заботы о сопутствующем ущербе, который они вызывают при их использовании. Обычно они используют быстрые, простые заклинания, которые абсурдно подавляющи или сильно повреждают варианты зоны действия, сформированные, чтобы избежать их трио. Они заботятся только друг о друге. Все вспышки гнева, которые я наблюдал, были прямым результатом нападений или вовлечения одного из троих, и остальные ответили немедленным и подавляющим насилием. Они топчут все, что касается их группы, и чертовски плюют последствия. Простите меня, милорд, но они очень напоминают мне Беллатрису.

Волдеморт нахмурился и протянул руку к нагини, обдумывая эту информацию. — Могут ли они... сменить сторону? Они будут... могущественными подставными лицами.

— Милорд, — медленно начал Барти, — я хотел бы призвать Вас к осторожности. У них не много любви к Дамблдору, но я сомневаюсь, что их хоть сколько-нибудь волнуете и Вы. Если Вы приблизитесь к ним, у вас должна быть морковка, а не просто палка.

— Значит, их родители... не являются... проблемой? — Спросил Волдеморт.

Барти пожал плечами. — Я никогда не слышала, чтобы они упоминали своих родителей, и никогда не видела, чтобы они отвечали на оскорбления Джеймса или Лили с такой же ненавистью, с какой они относятся к более личным угрозам.

— Милорд, — заговорил Петтигрю, впервые за все время их совещания. — Может быть, нам стоит похитить одного из них, а потом...

Барти фыркнул, а потом откровенно рассмеялся. — Сделай это, Хвост. Я буду стоять здесь и смеяться, пока они тебя потрошат.

— Им четырнадцать лет!

— Они мотивированы, — прошипел Волдеморт. — Это... заслуживает уважения. Это также... тревожно. Я тоже был свидетелем этого... много лет назад. Мы не должны ждать... больше. Ритуал можно... провести в следующее ... новолуние. Хвост, приготовь зелье. Барти, пришли... жертву. Мне все равно... кто. Но не один из... Поттеров. Не один из... тех, кого они защищают. Если мы сможем... обратить их, я... хочу... попробовать.