Однажды в Калиновке, или Призрак Интерната

Зрители, конечно, будут смеяться, как только первый испуг улетучится, оставив чувство облегчения, что они сами не очутились в этой шкуре, что у них-то все в порядке. Будут радоваться, что грозный властитель подземелий, из-за которого вся школа трепещет от страха, а бухгалтер спит со светом, оказался жалкой тварью. Но Призрак перехватит их инициативу.

* * *

Алкоголь плескался на самом дне. Директор Фирмович перевернул бутылку, глотнул водки, ибо такие решения не принимаются на трезвую голову, вытер губы и скомандовал:

— Стреляйте.

Милиционеров его приказ почему-то позабавил. Прежде ограничиваясь хихиканьем, теперь они заливисто расхохотались.

— А в кого? — уточнил самый юный страж, глядя не в глаза директору, но за его левое плечо.

— Как в кого?

— Значит, в кроликов. — удовлетворенно хмыкнул милиционер. — Самое время, а то они совсем распоясались. Толькоскажите в каких — в бордовых или в синих с зелеными ушами?

— С красными ушами, — поправил его более наблюдательный коллега.

Фирмович осел в кресле, дико вращая глазами и чувствую себя санитаром во время первого дежурства в сумасшедшем доме. Если ему не изменяла память, он четко объяснил своей команде в кого им следует целится — в Призрака Интерната, который наконец-то стоял на сцене в гордом одиночестве... почти что в гордом одиночестве. Вот же подлец, не постеснялся привести с собой целую ватагу друзей, вырядившихся точь-в-точь как он сам! От веселой компании медленно отодвигалась Метелкина, глядя на свои руки...и, право слово, было на что полюбоваться! Потому что рук у нее было как минимум шесть, и вообще она походила на фантазию художника-абстракциониста об индийской богине Кали.

А потом директор присоединился к массовой истерии. Словно изображение на картинке для третьего глаза, из воздуха проступили силуэты кроликов, становясь все четче по мере того, как его организм усваивал выпитую жидкость. Грызуны порхали по залу, рассекая воздух перепончатыми ушами, и сияли всеми цветами спектра, даже теми, названия которых директор в не мог припомнить. Некоторое зацепились хвостами за люстру (вернее, за люстры — Фирмович порадовался внезапному умножению инвентаря) и строили гнусные рожи.

— Стреляйте по синим. А то разлетались, понимаешь! Кроликам летать не положено. Они должны ходить по земле и грызть морковь.

— Как скажете, — юный милиционер старательно прицелился. — Вот только насчет морковки вы зря. Как же они могут ее грызть, когда ее птеродактили отняли?

* * *

Эрик считал, что лучший способ справится с мигренью — это ударить себя кувалдой по голове. Не удосужившись даже взглянуть на Кристину — ничего нового он не увидит, — Призрак демонстративно стянул парик, швырнув его рядом с маской. Хуже уже не будет. Дав зрителям возможность как следует разглядеть его волосы, редкие будто деревья после лесного пожара, Эрик произнес непринужденным тоном:

— Дамы и господа, — кивок в сторону ложи мэра, — ваше превосходительство. Предвосхищая вопросы, отвечу "нет" на оба. Нет, это не часть шоу... И нет, это не грим. О прошу вас, оставайтесь на местах, ведь вам несказанно повезло! Покупая билеты, разве вы могли подумать, что вам посчастливится увидеть такой... аттракцион?... Кристина, будь доброй девочкой, пусти по рядам корзинку, чтобы господа швыряли туда монетки... не даром же им достанется такая забава.

Его слова падали ,как капли кислоты, и грозились вот-вот разъесть сцену, но Кристина слушала Призрака в пол-уха, ибо в голове ее жужжал наставительный голос инстинкта самосохранения. Он всецело одобрял ее стратегию.

"Правильно, так и стой. Не двигайся с места. Скоро это уже не будет твоей проблемой."

"Это предательство."

"Ничего подобного, всего-навсего способ уцелеть. Разве ты считаешь пулю во лбу косметическим изыском? Украсит она тебя? Кроме того, ты лишь отодвинулась в сторону. Сострадать на расстоянии гораздо удобнее."

"Он мой Ангел Музыки."

"И ты готова прожить с ним всю жизнь? Ночные кошмары покажутся тебе приятной передышкой."

Кристина закусила губы, чтобы не разрыдаться. Инстинкт самосохранения рассуждал так трезво, что у нее не было контраргументов. Вся уверенность разбивалась об это лицо.

"Ну почему так — будь Эрик хоть сто раз гением, стоит лишь взглянуть на него, и хочется отвернуться? Ведь главное не кожа, а что под ней."

"Сухожилия?"

"Нет!.. Он такой же человек, как и я, как и все мы! Он всегда был добр ко мне, почему же я так испугалась? Ведь... ведь я люблю его."

Если у инстинкта самосохранения есть глаза, они велики и вращаются в разных направлениях, чтобы издалека разглядеть опасность. Сейчас его глаза значительно превышали размер суповой тарелки. И особенно ему не нравилась улыбка Кристины, возвещавшая об очередной победой над здравым смыслом.

"Нет! Это всего лишь благодарность!" — пискнул инстинкт самосохранения, помолившись Дарвину о спасении заблудшей особи, которая собиралась совершить преступление против естественного отбора. Когда лежишь на полу с пробитой головой, нечего и заикаться о репродуктивном успехе.

Кристина еще раз посмотрела на Призрака — волос на его голове не прибавилось. Правая половина лица все так же алела нагромождением рубцов, да и левая, здоровая, была искажена гневом и тоже не выглядела эталоном мужской привлекательности. Но ладони защекотало от воспоминаний о холодных каплях, что сорвались с веток ясеня в тот миг, когда Эрик заставил всю природу сострадать ее потере. До ушей донеслись звуки скрипки, вплетавшиеся в туман, частицы музыки к частицам воды... И она уже не могла смотреть на зажженные свечи, чтобы не вспомнить тот день, когда мир взорвался и образовал новую вселенную, когда язычки пламени танцевали под удивительную песню, и капли воска стекали не по велению силы притяжения, а потому что даже неодушевленным предметам иногда хочется побыть живыми. Как мог Призрак из подземной темницы делать мир таким красивым? Словно шершавая, с уродливыми с наростами раковина, что превращает свое страдание в сияющую жемчужину.

И нужны ли ей теперь аргументы?

"Благодарность, говоришь?" — вздернула бровь Метелкина.

"Да."

"Что ж, и ее в придачу"

"Не надо..."

Отступив на пару шагов — для верности — Кристина разбежалась. Одним броском, который сделал бы честь профессиональному регбисту, она толкнула Эрика в грудь, повалив его за стол.

Над ее головой просвистела пуля и, не найдя добычи, впилась в задник.

* * *

Круги перед глазами плыли неспешно. Нежно-зеленый цвет плавно перетекал в лазурный, то и дело вспыхивая багряными всполохами. Это были высокохудожественные круги, и не удивительно, ведь они принадлежали Призраку Интерната. Застонав, он потянулся и осторожно пощупал голову — шишка будет размером с кедровую. Значит, это и вправду был сон, такой бредовый, что Эрик даже упал с постели. И эта ткань — всего лишь одеяло, а эти волосы...А! Приоткрыв глаза, Призрак увидел, что над ним нависло встревоженное лицо Кристины... странно, никогда еще он не наблюдал женский лик так близко и с такого ракурса... потому что еще ни одна женщина не лежала на нем сверху!

Бесполезно даже рассуждать, как в такой ситуации должен поступить джентльмен. Потому что джентльмены в такой переплет не попадают никогда.

Эрик вдохнул раскаленный, будто из домны, воздух и попытался думать о чем нибудь абстрактном и высокотехничном. Например, о строении карбюратора... или... или может перевести законы Ньютона на какой-нибудь заковыристый диалект фарси? Так, какой там первый? "Материальная точка сохраняет состояние покоя до тех пор, пока внешние воздействия не изменят этого состояния". Призрак мысленно повторил закон, тихо ужасаясь ходу собственных мыслей. Его уши покраснели, и он предпринял попытку стряхнуть с себя наглого суккуба.

— Во-первых, слезайте с меня, дитя мое! — сквозь зубы процедил Призрак, замазывая панику густым слоем сарказма. — Не знаю, откуда вы нахватались таких манер, но мне как вашему воспитателю очень стыдно. Нам следовало не вокалом заниматься, а катехизис читать. А во-вторых... ну что же ты натворила, Кристина? Чем я перед тобой провинился, чтобы заслужить такое возмездие? Кристина! Я ведь тебе почти поверил, — солгал Призрак, который поверил ей полностью, безрассудно вложил свою судьбу в тонкие пальцы, что сейчас судорожно цеплялись за лацканы его фрака.

Но Кристина почти 18 лет прожила без инородного тела в голове и наделялась прожить без него хотя бы столько же. А по залу свистели пули, словно стая ос, которые обнаружили, что варенье уже закатано по банкам. Нет, за перевернутым столом безопаснее всего, никто их не разглядит.

— Во-первых, не слезу, мне и здесь неплохо, — проворковала девушка, поудобнее устраиваясь на груди Призрака. — А во-вторых, в свете всего происходящего, как, по-твоему, интересует меня твое лицо? Хочешь, я ответ подскажу? На букву "н" начинается...

Метелкина ойкнула, потому что Призрак вцепился в ее волосы и рывком привлек ее лицо к своему, так что ее щека почти коснулась его воспаленной кожи. Прежний страх вяло шевельнулся в груди.

— Решила погеройствовать? Ну тогда смотри! — прохрипел Эрик, задыхаясь от гнева, обиды, и желания... желания чтобы его оставили в покое, разумеется! — Любуйся на мое лицо, получай эстетическое наслаждение. Это лицо достойно появиться на обложках журналов — странно ,что я до сих пор не получил ни одного предложения, куда только смотрят редакторы? Ведь я красив, не правда ли? Не буду отрицать, Аполлон мне в подметки не годится. О да, боги-олимпийцы при одном взгляде на меня стушевались бы, устыдившись собственной посредственности... Смотри на меня!... Теперь-то ты понимаешь, девочка, почему я не держу дома зеркал — иначе я день-деньской любовался бы собой, как Нарцисс, и даже на музыку не хватало бы времени, а хозяйство так вообще полетело бы в тар— тарары. Ибо я само очарование, верно? Отвечай мне! Не смей отводить глаза!.. Смотри и привыкай, Кристина, ведь с этим чудовищем тебе придется жить.

Его дыхание могло опалить ей кожу. Удивительно, сколько энергии отдает чудное топливо, именуемое болью. Кристине захотелось оттолкнуть его — и прижать покрепче, влепить ему пощечину — и погладить по несуразной голове, заорать в ответ — и прошептать, что его страдание не может длиться вечно и у их истории будет счастливый конец, обязательно, даже если для этого им придется перебраться в Голливуд.

Но она уже устала от обзорной лекции "Самые красивые мужчины античности," так что просто заметила:

— "Жить" здесь ключевое слово. Я очень хочу жить, Эрик. Я надеюсь выбраться отсюда живой!

— Если тебя это так волнует, я загодя заменил все патроны холостыми, так что не о чем беспокоиться. Считай эту пальбу салютом в свою честь.

Кристина тихонько вздохнула. Решившись спасти ему жизнь, она совершила подвиг, вот только орден ей не дадут. А вот пару затрещин — весьма вероятно. Она начала неохотно:

— Там на лесах сидит снайпер, в компании... в компании своего ружья. Я его заметила, как только вышла на сцену, ну и решила принять меры. Ну не могла же я позволить ему тебя убить!

— Постой! Ты хочешь сказать, что рисковала своей репутацией, своим добрым именем, чтобы спасти... меня? Меня?

Метелкина попыталась пожать плечами, что затруднительно в положении лежа. Эрик всегда поражал ее своим взглядом на жизнь, который можно было бы назвать "свежим", если бы он не был таким замшелым. Репутация! Девушка, конечно, встречала это слово на страницах книг. Репутация была грозным божеством, на чей алтарь дворяне приносили разные жертвы. Например, давали балы не по средствам и утверждали, что на самом деле этот странный звук — всего лишь ветер, а не проделки запертого на чердаке полоумного родственника. У слова репутация был аромат платья, вытащенного из прабабушкиного сундука. Ну а насчет доброго имени — по глубоко укоренившемуся мнению, имечко у Кристины было весьма недобрым. Худшей фамилией обладала только Мег, но та, по крайней мере, додумалась ее сократить. Как сократить свою фамилию, Метелкина не знала. Разве что выбросить первый слог, но так только хуже будет.

Согласно логике Призрака, она не рисковала вообще ни чем!

— Но почему ты сразу не сообщила? — не дождался ответа Эрик.

— Хотела избежать волны насилия, — краснея, сказала девушка, уткнувшись ему в плечо, чтобы ее ненароком не задела шальная пуля. Театр походил на линию фронта, с той лишь разницей, что боевых товарищей — сиречь Эрика и его ученицу — еще не бомбили сверху. И до закладки мин дело не дошло. Пока что. Кто его знает, насколько серьезно директора подошли к ликвидации "призрачной угрозы".

— Стало быть, мою маску ты сорвала тоже... из добрых побуждений? Потому что хотела мне помочь... каким-то образом?

— Выходит, что так, — сказала девушка, понимая, что после всего содеянного ей следует работать асфальтоукладчицей в аду.

— Что ж, спасибо, что отсрочила... то есть, спасибо, что спасла мне жизнь, милая, — Призрак выдавил благодарную улыбку и хотел было поцеловать девушке руку, но вовремя остановился, ибо лишний телесный контакт пришелся бы совсем некстати. — А вот насчет твоего плана — можно, я его не буду комментировать?

— Не за что! Всегда к твоим услугам! — с вызовом буркнула Метелкина. — А по-моему, неплохой план получился. И тебе он тоже понравился. Ты ведь не будешь отрицать?

Со стоном он стиснул зубы. Тело уже выставило этому плану высший балл. И теперь требовало продолжения. Но в облегченном варианте. Без одежды... Ну откуда, откуда у него такие порочные мысли?

— Давай лучше подумаем, как нам выбраться отсюда... И мне будет гораздо проще думать, если ты все же слезешь с меня.

— А мне в свою очередь будет проще слезть с тебя, если ты отпустишь мои волосы.

— Прости, — сдавленно шепнул Призрак, который, забывшись, все еще крепко держал ее за локоны и начал рассеяно заплетать их в косички. Он ослабил хватку, и Кристина устроилась рядом на полу, смахивая в покореженные дары пластилиновой природы.

— На сцене есть люк — почти у самой рампы, вон там, видишь?

— Туда только что пуля попала?

— Да.

— Вижу! Ой как интересно! Наверное, его использовали для создания сценических эффектов — демоны, поднимающиеся из преисподней в клубах красного дыма, чтобы уволочь грешные души на нескончаемые мучения...

— Вообще-то, прежние владельцы рассчитывали воспользоваться тайником, если санкюлоты застанут их прямо во время представления. На первые испытания пригласили соседей, что было большой ошибкой, потому что одна из дам сразу же в нем застряла. Она была в прескверном расположении духа, ведь на спасательные работы потребовалось полдня — одну пилу искали часов пять... Эта дама, как ты уже догадалась, не пользовалась расположением соседей... Дело закончилось скандалом... ну еще и парочкой дуэлей... и Дворянское Собрание сожгли, потому что оно некстати под руку подвернулось... и управляющий сбежал с годовой выручкой, а крепостные под сурдинку срубили весь лес. Иными словами, люк больше не использовали никогда. Ты бы видела, сколько под ним скопилось паутины! — Эрик скорбно вздохнул. Если твой дом представляет собой подземный лабиринт протяженностью почти в километр, то генеральная уборка превращается в труд, в сравнении с которым подвиг Геракла — всего лишь чистка клетки за хомяком.