Король проводил взглядом воинов, скачущих вдоль скалистых отрогов. Ему и в голову не могло прийти, что уже через несколько дней отборные отряды его лазутчиков будут с треском разбиты неведомо откуда взявшейся здесь пограничной стражей. И только одна группа, потеряв почти половину своего состава, сумеет вернуться из дерзкого налета. Побросав и оружие и лошадей, измученные, деморализованные разведчики с горечью рассказывали о произошедших в приграничье переменах. Безвольные и почти не оказывающие сопротивления жители городов и деревень словно переродились, неведомо откуда появились знающие свое дело командиры, с невиданным ожесточением вступали в бой отряды ополченцев.
Причина стала понятна, когда удалось выяснить, что новый правитель графства оплачивал стойкость своих подданных с такой щедростью, что у слушающего рассказ воинов короля глаза полезли на лоб. Выходило, что... И уже через день после невероятных известий, в лагере стоящего у заваленного ущелья воинства началась эпидемия дезертирства. Бежали целыми полками. И вовсе не в тыл. Неведомыми тропами отряды уходили на супротивную территорию.
Король в гневе приказал нещадно карать изменников. Однако, когда следом за простыми солдатами потянулись дворяне, понял, что война проиграна. Сумей даже его разведчики отыскать проход, встретит его, уже порядком поредевшее, войско совсем иная Гвардария.
Аль Гард приказал отходить, и уже на следующее утро остатки еще недавно неуязвимой армии позорно, почти бежав, вернулись вглубь страны.
Стала ли причиной тому реформаторская деятельность короля, или его способность отыскать решение вопросов нестандартным способом, а может быть, сыграли свою роль финансовые вливания в экономику, осуществленные им. Так или иначе, популярность Андреаса росла с каждым днем. И чем больше оживлялись торговля и ремесла, тем громче раздавались на улицах городов здравицы в адрес нового правителя. Армия, в кратчайший срок получившая такие привилегии и условия, что любой из двадцати с лишним тысяч солдат готов был, не раздумывая, перегрызть горло любому, рискнувшему высказаться о Его Величестве нелестно, прекрасно вооруженная, в отличном обмундировании, с трезвыми и рассудительными офицерами, могла соперничать с любым врагом. Средств и сил к тому было, конечно, положено Андреем выше всех пределов.
И вот наступил миг, когда все, что предпринял для возрождения государственности новый король, потребовалось испытать на практике. Ситуация развивалась стремительно и началась, как водится, с пустяка. Парочка офицеров, к тому же высокородных, несмотря на строжайший запрет применять войска в личных спорах, не приняли этот указ во внимание при урегулировании имущественного права одного из них. Иными словами, получив известие о самовольном захвате соседским помещиком двух заливных лугов и мельницы, лейтенант кирасиров де Жуфре, поднял свою роту по тревоге и, после двух часов марша, вырезал два десятка крестьян, которые по приказу господина выгнали туда его стадо. Как на грех, сосед оказался офицером другого полка его королевского высочества и не придумал ничего лучше, как привлечь свое подразделение для выяснения отношений. И дело едва не окончилось крупными неприятностями, вплоть до полномасштабного сражения. Ситуация грозила перейти в разряд небольшой гражданской войны, поскольку у каждого из этих спорщиков имелось громадное количество родственников, готовых принять участие в распре. Когда королю донесли о происходящем в двух шагах от столицы безобразии, Андрей приказал гофмаршалу принять меры и пресечь самоуправство.
Маршал смущенно вильнул взглядом и принялся бормотать о дарованной кем-то из предшественников Андреаса этой привилегии предкам сиятельных шалопаев.
— И что теперь? — Андреас, едва сдерживая негодование, попытался справиться с собой. — Я должен снаряжать и обмундировывать армию для того, чтобы какая-то сволочь за мой счет решала свои проблемы?
Маршал развел руками, не смея подтвердить произнесенные монархом слова, однако, всем видом как бы примиряясь со сложившейся практикой.
"А вот хрен вы все угадали", — прошептал Андрей. Злость на охамевших дармоедов вырвалась наружу. Ему вдруг до удивления четко вспомнилась наглая вдовица, походя вытершая ноги о мелкого опера. Всплыли в мысленном взоре отъевшиеся рожи новоявленных дворян и нуворишей его века. Камарилья сумевших откусить лакомый кусок от раздираемой по частям великой державы, построенной на крови миллионов людей, одураченных своими правителями, и на полном серьезе считавшими, что красть плохо, а труд в скотских условиях нужен родине, для того, чтобы их дети жили при коммунизме. А в итоге, сумевшие заработать только на плохо струганный сосновый ящик и бортовой зилок, обитый красным ситцем.
Холодная ненависть пришла на смену вспышке ярости.
— Закон, говоришь? Порядки? — зловеще поинтересовался Король. — А где эти твари были, когда я?.. Ну, хорошо, — произнес он внешне спокойно, однако, от этого спокойствия камергеру стало не по себе.
— Начальника королевской канцелярии ко мне, — негромко произнес Андрей. — Время пошло.
Знай охамевшие молокососы привычки Его королевского Величества в ту пору, когда морпех в меру сил и понимания участвовал в "принуждении к миру", они бы пять раз подумали, прежде чем устраивать резню из-за такой безделицы, как полгектара бросовой земли. Однако, усмешливый и демократичный, временами даже излишне снисходительный, король опаски не внушал.
Канцлер влетел в покои короля. Он распахнул захваченный с собой фолиант, куда вносил диктуемые монархом приказы и распоряжения. Как опытный придворный, канцлер, несомненно, был в курсе произошедшего и, основываясь на собственном опыте, ничего хорошего от срочного вызова не ждал.
— Итак. Маршал Сарьяно, вы, временно, до особого распоряжения, отстраняетесь от руководства армией, — Андрей поднял руку, предостерегая готовый вырваться у маршала неосмотрительный возглас. — Поймите, сударь, это в ваших же интересах. Как только я наведу порядок, вся полнота власти вернется к вам.
— Записали? — задал монарх вопрос лихорадочно переносящему королевскую волю на пергамент чиновнику. — Отлично. Идем далее. Указ. Я, король Гвардарии... далее по тексту, титулы, чины, звания...
...Сим отменяю всяческие права и привилегии, данные моими предшественниками кому-либо. И обязую всех, имеющих оные, в недельный срок представить в канцелярию короля прошения о рассмотрении этих льгот на общих основаниях. Решение о возвращении привилегий будет принято индивидуально по каждому случаю.
Указ вступает в силу с момента его оглашения и обязателен для всех. В случае неисполнения, любой, допустивший сие, будет лишен дворянского звания и подвергнут суду Его королевского Величества.
Подпись, дата, печать. Обставить ссылками на историческую миссию, исключительность момента и прочее, — Андрей пристально взглянул на растерянно выводящего вязь канцлера, потерянность которого была вполне объяснима. Как и любой потомственный дворянин, тот имел целую кучу тянущихся с незапамятных времен льгот. Большая из которых была совершенно формальна, но некоторые, в основном касающиеся налоговых послаблений и преференций в делах, приносили неплохой доход. Указ грозил ударить по многим из старинных родов, и в меньшей степени был опасен для свежеиспеченных вельмож, заслуживших свои привилегии совсем недавно.
Андрей, впрочем, и сам понимал, что внезапным этот порыв выглядел только с виду. И дело было вовсе не в парочке сумасбродов, единственное достоинство которых — ветвистое, как оленьи рога, генеалогическое древо. Ситуация зрела с первых дней его правления. Дворяне, недовольные самостоятельной политикой и успехами непонятного короля, пакостили почти открыто. Не забыл Андрей и поведение верхушки общества в ночь перед коронацией. Когда вельможи, собравшиеся на празднества, с отстраненным и слегка пренебрежительным любопытством следили за его схваткой с готовящим переворот графским корпусом. А когда победивший король стал выстраивать около себя новое окружение, как правило, из неизвестных, хотя и деятельных молодых людей, камарилья, почуяв угрозу своему положению, забеспокоилась. И не раз уже доносили отправленные в провинции информаторы о темных слухах вокруг непонятного оживления дворян, внезапно ставших невероятно общительными, особенно с иностранными подданными.
"Да чего тут понимать, — невесело усмехался король. — Стоит промедлить, и я могу получить у себя за спиной тесную коалицию недовольных, жаждущих моего фиаско вельмож с не менее решительно настроенными соседями".
Андрей мог представить, какими последствиями может обернуться этот симбиоз.
Потому он был готов к решительным действиям, не хватало лишь повода.
Андреас принял из подрагивающих рук приближенного лист. Песок уже высушил чернила.
— Сударь. Я вовсе не собираюсь действовать без оглядки на личности. Если человек лоялен и сможет обосновать свои претензии на льготы, они, несомненно, будут ему возвращены, — успокоил он канцлера.
— Но... — поднятый палец заставил вельможу вновь тревожно застыть. — Если дворянин всеми силами желает мне зла и, мало того, предпринимает для этого известные шаги, и в то же время, на основании какого-то мифического эдикта, не платит в казну ни форинта... — Согласитесь, было бы верхом глупости терпеть такое положение.
Не собираясь более тратить время на обсуждение, король выдернул перо из пальцев придворного и вывел подпись.
— Печать, — приказал он канцлеру. Когда тот исполнил ритуал выдавливания на расплавленном сургуче, удовлетворенно кивнул: — Сделано. Канцлер свободен, казначея ко мне, а вы, — он глянул на гофмаршала, — распорядитесь о подготовке к походу двух, нет, скорее, даже трех полков пехоты. Приказ гвардейцам я отдам сам. И еще — вызовите начальника полиции. Пусть идет следом за канцлером, — Андрей подумал. — Отставить, — буркнул он по армейской привычке. — Запустить обоих. Нет смысла толочь воду в ступе дважды.
Нужно сказать, созданная им структура возникла хоть и не на пустом месте, однако, называвшаяся до этого городской стражей, была ранее настолько беззуба и слаба, что упоминание о ней вызывало у подданных только сочувственную улыбку. Разогнать стариков, получивших должности стражников в качестве социального вспомоществования, и набрать молодых, сильных и, хотя не всегда грамотных, но исполнительных и готовых к немедленным действиям горожан, оказалось не так трудно, учитывая, что жалование, положенное им, могло соперничать с окладом иных высокопоставленных чиновников.
— Пусть, — отмахнулся Андрей от воплей экономящего каждый золотой Габса. — Кто экономит на собственной армии и полиции кормит врага внешнего и внутреннего.
— Они, конечно, станут "брать", — убежденно сообщил король приближенному. — Но это начнется не сразу. И наша задача не дать коррупции укорениться. А это уже обязанность непосредственных начальников.
Полиция, с ходу получив неслабые полномочия и весьма профессиональные, основанные на личном опыте розыскника, советы, взялась за дело настолько эффективно, что за какие-то несколько месяцев стала весьма действенной силой. Поэтому вызванный к королю начальник ведомства, недавно получивший титул и весомую прибавку к доходу, в виде поместья и нескольких деревень, был готов действовать немедленно.
— Габс. Ознакомьтесь и срочно составьте список, — приказал король, протягивая казначею подписанный указ. — Подчеркиваю, всех, имеющих потомственные права на льготы. И передайте документ господину Фурье.
Глава полиции, терпеливо дождавшийся своей очереди, глянул на текст и вздохнул, предвидя, что спокойное время для него и его подопечных наступит нескоро.
— А вы, — Андрей перевел взгляд на новоиспеченного дворянина, — проследите за его строжайшим исполнением. Использовать всех. Осведомителей, постоянных агентов, ваших доносчиков, разработки, короче, все способы. И действовать без оглядки на титулы. Малейшее неповиновение, и я разрешаю применять силу. Без фанатизма, конечно, но и сопли по мундиру не размазывать. В белых перчатках тут не справиться. Если дать слабину, почувствовавшие опасность пауки начнут кусать, а яда у них хватит... Надеюсь, вы понимаете, это жизненно важно для всех нас. Победа или смерть, — он чуть смешался. Однако лозунг, произнесенный на фоне средневековых декораций, прозвучал совершенно естественно.
Шальке, уже не раз обсуждавший с королем возможные варианты развития ситуации, был готов к подобному повороту и вынул из затянутой тонкой кожей папки несколько листов. Неторопливо развернул их и протянул сидящему рядом соседу. — Совершенно случайно у меня оказались с собой... — чуть заметно улыбнулся хитроумный казначей.
— Ваше слово, товарищ маузер, — как всегда непонятно пошутил король. — Итак, мосты сожжены, вперед, — завершил он аудиенцию несколько высокопарным оборотом.
Глава 8
Закончив историческое совещание, Андрей медленно прошелся по кабинету. Нерешительность его была вполне объяснима. Наконец, подозвал к себе министра. Что произнес король замершему чиновнику, Габс разобрать не сумел. Глава ведомства ошеломленно замер, наконец, справился с собой и склонился в поклоне. Получив разрешение удалиться, поспешно, словно боясь, что король передумает, вышел.
Казначей дождался, когда тяжелые шаги собеседника стихнут, потоптался у входа и, пользуясь своим правом советника, обратился к монарху.
С их первой встречи, когда странствующий мытарь принял на службу следующего инкогнито короля телохранителем, он прошел вместе с ним немало приключений и фактически занял особое положение во дворе.
Должность казначея, которая освободилась после того, как бывший финансист благоразумно покаялся в совершенном, была отдана Габсу.
Впрочем, радость от назначения, после ознакомления с громадным дефицитом, сменилась глубоким унынием. О своем неразумном поведении, сейчас, когда королевские закрома ломились от золота, Шальке вспоминать не любил, к тому же, начали прибывать поставки алмазов с реприватизированных королем рудников. Назначенный Андреем в графство командир роты оказался на редкость исполнителен и сноровист.
— Государь, — прошептал Габс, опасливо озираясь. — Я уже почти привык, что вы, даже совершая нелогичные поступки, оказываетесь в выигрыше, но это уже перебор. Против вас объединятся все, или почти все, вельможи. Мы стоим на пороге гражданской войны... пусть на меня падет гнев Вашего Величества, но я не в силах молчать. Сейчас, когда угроза агрессии Аль Гардии миновала, казна полна новеньких золотых монет, и вообще, все прекрасно, стоит ли дразнить гусей? Может, разумнее закрыть глаза на мелочи и заняться укреплением государственности.
Андрей вздохнул, признавая наличие в словах советника правоты, однако, стряхнул морок и легонько пристукнул могучей ладонью по столу: — Габс, я ценю вашу заботу о благе страны и потому отвечу...
— В одном свитке, назывался он... Дай бог памяти, "Историей Франков", составленном неким Григорием Турским, тщательно, почти с хронологической точностью, были описаны события правления королевской династии Хлодвигов. Прямых аналогий, кроме некоторого географического сходства, схожего климата и наличия, как и в том случае, нескольких графств, объединенных наследником Хлодвига — Хлотарем I, в принципе, нет...
