— О Боже! — Он сказал это, ясно, без отрицания, слова, которые она так долго хотела от него услышать. Эта простая фраза, больше, чем все, что он ей сказал, угрожала сокрушить ее оборону. Аканэ вскочила, закрывая ладонями уши, мотая из стороны в сторону головой. По ее лицу текли слезы. — Нет! Не говори этого! Пожалуйста, не говори этого! Ты помолвлен с Касуми. Все придут на вашу свадьбу. Я не предам свою сестру. Не разобью!

Ранма вскочил перед ней на ноги и отвел ее руки от головы.

— Выслушай меня! — закричал он. — Я, наконец-то, смог сказать тебе, чего я хочу! Что я был слишком глуп, чтобы сказать тебе в последний раз, когда… когда ты спрашивала. Что я понял в тот день, когда думал, что ты… мертва. Аканэ, я не думаю, что смогу жить без тебя! Пожалуйста… я… я люблю тебя. — Он позволил себе повесить голову и, все еще держа ее руки, тихо повторил эти слова: — Я люблю тебя.

Акакэ казалось, что ее сердце внутри разрывается на части. Ей так сильно хотелось сказать «да», сбежать вместе с ним, покинуть семью, покинуть всех. Выйти замуж и завести семью там, где из никто никогда не найдет. Потому что это будет нужно. Если она сама попытается претендовать на Ранму, она обесчестит себя, она больше не сможет встретиться со своей семьей.

Она сломалась, разрыдавшись, и Ранма притянул ее в свои руки, тепло обнимая ее. Его сила, его душа, его объятия утешали ее. Она плакала все сильнее, чувствуя, как его рука гладит ее по волосам, как он легонько ее покачивает. В безопасности его объятий она представляла себе их совместное будущее, только их, но они есть друг и друга, и у детей, которые появятся.

Слезы замедлились до всхлипов. Это была пьянящая фантазия, и все, что необходимо было, это бросить свою семью, предать сестру, что вырастила ее как мать, отбросить свою честь. Она еще раз судорожно вдохнула и отстранилась, стараясь не встречаться взглядом с Ранмой.

— Боюсь, я промочила тебе всю рубашку, — хрипло сказала она ему.

— Аканэ, я…

Аканэ подняла палец и прижала его к его губам, прося его замолчать.

— Ранма, я буду дорожить тем, что ты сказал. Всегда. Я хочу, я очень хочу, чтобы у нас было будущее. Но слишком поздно. Ты сейчас с Касуми.

Бормоча ей в палец, Ранма сказал:

— Еще не слишком поздно, еще не наступило воскресенье.

Аканэ прикусила свою губу, ее глаза снова увлажнились.

— Пожалуйста. Не надо. И так тяжело.

Она подалась вперед, и на мгновение Ранма подумал, что она хочет его поцеловать. Но Аканэ сдвинулась в сторону и прижалась щекой к его щеке. Ее губы оказались около его уха, и тишайшим шепотом она ему сказала:

— Я люблю тебя, Ранма. Позаботься ради меня о Касуми.

Затем она повернулась и ушла, не дав ему еще раз взглянуть на ее лицо. Не в силах поверить, что это произошло, Ранма начал идти за ней, думая, что он должен как-то найти слова, чтобы ее убедить. Хотя он остановился, когда Аканэ пошла быстрее, не в силах смириться с мыслью, что она может сбежать от него, если он будет ее преследовать. Так что он стоял там и смотрел, как Аканэ исчезает у него из вида, пытаясь в то же время понять, как же в такой ясный летний день все, казалось, могло потускнеть.

Касуми и Нодока были в комнате Касуми, в последний раз спокойно обсуждали планы перед завтрашней свадьбой. Ясно было, что определенные стороны испытывали сильный стресс, но это было неизбежно, по-настоящему необходимо, чтобы все пошло так, как они надеялись. Они обе были довольно уверены, что все пройдет по сценарию.

Касуми сказала:

— Ранма и Тофу готовы сломаться. Я это чувствую. Вы видели, как ваш сын весь день нервничал. Он едва сдерживался. Когда придет время завтрашней свадьбы, он будет в таком отчаянии, что готов будет на что угодно.

Нодока крепко сжала руки на шелковом свертке, что все время держала при себе.

— Пока это «что угодно» то, на что мы надеемся.

Младшая женщина улыбнулась.

— Если честно, я просто не могу поверить, чтобы Ранма смог сбежать от своих обязательств. Он встанет против нас. Должен. Я не вижу никакого другого выхода, который он мог бы придумать и сделать, кроме как пройти через свадьбу. И его любовь к Аканэ слишком сильна, чтобы он так поступил.

Нодока глубоко вздохнула.

— Надеюсь на это. Я хочу, чтобы мой сын был счастлив.

Касуми прикусила губу.

— Меня беспокоит Аканэ. Я бы предпочла, чтобы она решилась сказать, что она хочет, прежде чем произойдет столкновение с Ранмой. Но, боюсь, сама она так не сделает. Хотя она чувствует себя почти как и Ранма, она… — Касуми вздохнула. — Она чересчур оглядывается на меня. Помещает меня на незаслуженный пьедестал. Думаю, нам стоит дать ей некоторый дополнительный, э-э, толчок, прежде чем она признает, что хочет.

Старшая женщина взглянула на тьму за окном. Через мгновение ее губы изогнулись.

— Может быть, мы заставим ее думать о тебе и моем сыне? Скажем, вместе? Что если я, предположим, спрошу тебя о ваших планах на медовый месяц?

Касуми очаровательно покраснела, опустив при этом глаза. Однако ее губы точно так же изогнулись

— Это… немного жестоко. Но должна признать, это вполне может вызвать необходимый нам шок. Пока она будет в правильном психическом состоянии.

Нодока кивнула.

— Попросим ее помочь мне завтра с твоим платьем. Вид тебя в свадебном платье, выглядящей готовой выйти замуж, должен сделать свое дело, как думаешь? Не могу поверить, что она не подумает о том, что могло бы произойти, если бы это она надела платье.

Касуми испустила вздох.

— Да. Это может сработать. — Она вздохнула. — Жаль, что нам приходится так ими манипулировать. Хотела бы я, чтобы они сами могли просто признать, чего хотят. Но если мы оставим их на произвол судьбы…

— … они просто продолжат этим возмущаться, — закончила за нее Нодока. — Отказываясь признать, что теперь они хотят того, против чего так долго возражали. Они оба слишком гордые и упрямые мастера боевых искусств. И если мы позволим им продолжить так себя вести, то придет день, и будет сказало слишком много обидных слов. Нет, я уже несколько недель назад согласилась с тобой. Возможно, это наша лучшая надежда сделать то, что они на самом деле хотят.

— Если все это сработает, — сказала Касуми с отчетливо слышной в голосе мольбой.

— Да, — сказала Нодока. — Если это сработает. — Она остановилась. — Полагаю… как это называют? Адвокат дьявола? Я знаю, что мы уже давно это обсуждали, но этот план может провалиться. Свадьба завтра. Если все провалиться, ты по-прежнему будешь готова через это пройти? Выйти замуж за моего сына? Не сомневаюсь, легче было рассматривать возможность, когда она была… отдаленной.

Касуми очень глубоко вдохнула.

— Да, — сказала она, заставляя свой голос быть твердым. — Потому что если они не… если Ранма и моя сестра не смогут, когда придет время, преодолеть свою гордость, когда они должны будут сказать или навсегда потерять свой шанс… если так произойдет, то я была неправа. Неправа, думая, что они любят друг друга. Неправа, думая, что им суждено быть вместе.

— Если так произойдет, — продолжила она суровым тоном, выражающим ее решимость, — тогда да, я должна выйти замуж за Ранму. Честь нашей семьи, моя честь требуют этого…

Этим вечером Ранма рано забрался на крышу. Он сомневался, что вообще сможет уснуть, зная, что завтра он должен жениться на Касуми. Должен же быть какой-то выход! Это Аканэ он любит. И она любит его. Не должно ли это значить, что они с Аканэ должны жениться?

Он поник, думая о других людях. Изначально Касуми настаивала на этом браке, прикладывала все свои силы весь прошлый месяц. Неужели он заставит себя причинить ей столько боли, отступив сейчас? В самый последний момент?

Но что если Касуми на самом деле не хочет выходить за него замуж? Что если она делает это из долга, ради сохранения чести семьи? Если это так, ну, честь вполне будет сохранена, и если замуж за него вместо нее выйдет Аканэ. Конечно, это вызовет пересуды, учитывая, чего все ожидали, но разве это так плохо? Все равно их семьи всегда были темой сплетен, и пока не произойдет ничего, позорящего их, все будет в порядке.

Конечно, батя, и мама, и Тендо-сан все скажут ему, что он должен жениться на Касуми. Но неужели это для них так важно? Если он вместо этого женится на Аканэ? Он сомневался, что их отцы будут, так или иначе, сильно возражать. Хотя его мать… вот она была весьма несговорчива. Он согласился жениться на Касуми. Приглашения разосланы. Люди придут на его с Касуми свадьбу. Что подумает мама о такой последнеминутной бесхарактерности с его стороны?

Кроме того, все это зависит от согласия Аканэ выйти за него. От этой мысли Ранма поник. Он знал, она хотела этого. Но когда он попытался с ней об этом поговорить, она отказалась об этом думать. Прямо сказала ему не искушать ее, что он должен жениться на Касуми. Почему же она должна быть настолько бестолковой?

Не то чтобы прилагательное «бестолковый» нельзя было применить и к его поведению за последний месяц. Или даже еще больший срок.

Даже если бы он смог поговорить об этом с Аканэ, убедить ее согласиться, оставался еще вопрос с Касуми. Конечно, если она делает это лишь из долга, она, вероятно, готова будет уступить и позволить ему жениться на Аканэ. Может быть. Если она готова будет смириться с неловкостью от такого изменения в последнюю минуту. Но если она правда хочет выйти за него замуж… Что тогда? Что если она правда думает, что влюблена в него?

Ранма прошелся по крыше из стороны в сторону, он был в смятении. Что ему стоит сделать? Что он может сделать? Даже если бы был какой-то выход, Бога ради, свадьба завтра! Ранма был вполне уверен, что слишком поздно было ждать, что после свадьбы он что-нибудь придумает.

Сунув руки в карманы, Ранма спустился по крыше в сторону комнаты Аканэ. Не то чтобы он собирался с ней поговорить. Пока ему на ум не придет какой-нибудь план. Он просто надеялся, что сидя над ее комнатой он сможет достаточно успокоиться, чтобы думать чуть яснее.

На некотором расстоянии от своей цели юноша остановился, заслышав звук голоса из окна ниже. Он машинально признал их как Касуми и свою мать. А комната под ним была спальней Касуми. Зная, что подслушивать невежливо, он оказался не в силах, или по крайней мере в нежелании, уйти. Он внимательно вслушивался, тихо произнесенные слова были едва различимы.

— … я должна выйти замуж за Ранму. Честь нашей семья, моя честь требуют этого. — Голос Касуми был суров, полон решимости. — С самого начала так и было задумано. Я должна выйти замуж за Ранму, а он должен жениться на мне. Никакого иного выхода не должно быть. Так что ответ на ваш вопрос — да — церемония завтра состоится в любом случае.

— Ты знаешь, что он никогда тебя не полюбит, — спокойно заявила Нодока. — Не о таком мечтают молодые женщины.

Касуми вздохнула.

— Любовь это роскошь, что редко появляется в договорном браке. Он добрый и порядочный молодой человек, и мне придется довольствоваться этим. Вы правы, он не любит меня. И, раз уж на то пошло, я не люблю его. Не так. Тем не менее, уверяю вас, это не помешает нашей свадьбе.

Наступила пауза, во время которой Ранма стоя дрожал, стараясь промолчать, столкнувшись с тем, что он услышал. Он подобрался поближе, прислушиваясь, интересуясь, возможно ли, всего лишь возможно, что его мать проявит здравый смысл. Возможно, предложение, что любовь, в конце концов, важна.

Еще через мгновение Касуми снова заговорила.

— Пока мы обсуждаем эти вопросы, что если… что если Ранма просто откажется появиться на свадьбе? Или попытается сбежать? Знаю, я сама говорила, что уверена, что он так не поступит. Но позвольте на этот раз мне взять роль адвоката дьявола. Что тогда?

В голосе Нодоки, когда она ответила, была сталь:

— Мой сын не поступит столь немужественно. Если понадобится, я сама в этом удостоверюсь. Люди могут понять расстройство свадьбы из-за нападения, но обе семьи будут опозорены, если свадьбы не состоится из-за того, что мой сын… так решил. Уверяю тебя, я не позволю ему отказаться. Если он сбежит, я выслежу его и верну его.

Ранма услышал достаточно, более чем достаточно. Он в отрицании потряс головой, раскрыл рот, но не в силах был подобрать слов. Ранмы прыгнул, осторожно приземлившись на другой стороне от дома. Без всяких мыслей он бесцельно побрел в додзе, где уставился на украшения, пытаясь справиться с тем, что он узнал.

В комнате Касуми невеста сказала:

— Ну, будем надеяться, что до этого не дойдет. Да, лучше быть готовыми действовать в рамках такого сценария, если — если — окажется, что мы настолько ошиблись в силе их чувств. Но для меня это совсем не на первом месте. Я уверена, что завтра мы все сможем жениться по любви. Еще немного давления, внимательность под конец, и я уверена, что мы найдем щель в невероятном упрямстве вашего сына и моей сестры.

— Рассчитываю на это, — с надеждой ответила Нодока.

В додзе Ранма открыл глаза, вглядываясь в темноту. Должно быть, он ненадолго потерял сознание. Он увидел, что сидит на коленях на невысоком возвышении, что они построили в конце додзе, рядом со святыней. Его мысли кружились, попав в замкнутый круг, не пропадая из его вида.

Касуми и его мать его не отпустят. То, что он любит Аканэ, а Аканэ любит его, не имеет значения. Завтра, возможно сегодня — сколько уже времени прошло? — ему придется жениться на Касуми. Если понадобится, под острием катаны его матери.

За этим последует жизнь во исполнение планов его отца и Тендо-сана. В браке с женой, которую он никогда не полюбит, и которая никогда не полюбит его в ответ. Он мог бы это стерпеть, если бы не знал, что Аканэ любит его. Перспектива жизни в браке с Касуми, все время при этом глядя на Аканэ, или просто зная, что она где-то там — зная, что она любит его, зная, что они могли бы…

Это безумие! Ранма стукнул кулаком, ломая платформу под ним, его мысли бежали все быстрее. Неужели они думают, что он может так жить! Он всего лишь человек! Не какой-то робот-мастер боевых искусств!

Но что он может сделать? Ему не позволят жениться на Аканэ. Не только его мать, так сказала и Касуми! Их слова ясно дали понять, что его желания не имеют никакого значения; они настоят, что честь требует, чтобы он женился на Касуми. Они не примут его отказа. Даже если он попытается сбежать, его собственная мать придет за ним, требуя, чтобы он вернулся.

И в любом случае, что он получит, сбежав? Если Аканэ не последует за ним, его жизнь будет пустой. Теперь, зная, что она любит его, он не мог вынести мысли о том, чтобы оставить ее позади. Но все же он был уверен, что она не пойдет вместе с ним. Когда она говорила с ним, она сказала ему не искушать ее, отказываясь рассматривать любую возможность, включающую кражу его к Касуми. Нет, Аканэ не сбежит вместе с ним.