Шимура Данзо почти не светился на открытых площадках. А соваться в подземелья — себе дороже. Вотчина АНБУ.
Асуми Сарутоби умеет, похоже, только заострять оружие Ветром. Умение прикольное, но... я уже научился. Двадцати клонам — день работы. Я как раз тогда улучшал контроль чакры, а после деревьев и воды хотелось улучшить результаты.
По сути, за эти одиннадцать месяцев, я накопил запас знаний и техник, достаточный для победы над большинством шиноби. В случае схватки один на один.
Одна беда — мне доступно меньше одной десятой. По ветру очень выручила арена боев и клоны — увидев, что вытворяли генины Песка, особенно складываемые печати. Оставалось сожалеть, что я не могу отправиться в Суну. Думаю, на чунина я тянул. Еще выручили пространственные техники. Но путей для совершенствования оставалось все меньше. Похоже, надо посмотреть внутрь себя.
Наблюдая за медиками на открытом воздухе, можно почерпнуть немного рецептов. Собранные травки, прочитанные на свежем воздухе книжки, первая помощь на поле боя, если сражения происходили в деревне — вот и все, что мне пока доступно. Так что... пришло время двигаться дальше.
Каждая плитка в ванной разукрашена вязью иероглифов. Прозрачная, водо— и мылостойкая краска. Пропускает ультрафиолет и тепло. Как и чакру — но до определенных пределов. Секретная технология Узумаки — чудо, что смог увидеть руины их посольства сквозь забор территории Учих. Самое приятное — даже если я выпущу один-два хвоста, есть шанс, что защита ванной выдержит.
Горьковатое, пахнущее травами пойло скользит по пищеводу. Я откидываюсь в наполненной соленой водой и травами ванной.
Кап. Кап.
Облезлые коридоры. Текущие трубы с колодной водой. Почти бездонные коридоры, почти доверху заполненные водой. Так вот ты какая, Печать.
В глазах возникает резь. Понятно, следует быть осторожнее. По крайней мере, узнал, что печать наполнялась водой лет пять, а потто превратилась вот в это.
Зная конструкцию печати, заблудиться в ней сложно. Хотя вообще-то, тот еще лабиринт. Впрочем, чего ожидать — она ограничивает силы сразу двух существ — меня и Кьюби. Но меня сейчас не он интересует.
Прохожу мимо входа в большой зал, хотя, кажется, за решеткой появились на миг чьи-то красные прищуренные глаза.
Ага. Вот оно.
Круглое помещение, в которое входят двенадцать коридоров. А вы что думали? Вода — это ведь еще и Дерево, и Лед, и другие сложные Стихии. Вот Второй Хокаге утверждал, что Бумага — это сочетание всех стихий, кроме огня и молнии. А значит, в Печати и ее нужно замкнуть на воду.
Встать четко по центру. Развести руки. Представить себе.
Благословенна будь, Мико Узумаки, читавшая в лесу трактаты, что пригодились мне ныне!
Гигантская колонна из полупрозрачного азотного льда уходит в потрескавшийся потолок и воду. Думаю, там, на глубине, пол тоже потрескался. Теперь — самое веселое. Мое личное изобретение.
В руке появляется кисть, после чего на медленно вращающейся и уходящей вниз колонне появляются символы. Первое мое личное изобретение. Делалось безо всяких записей — зачем они мне, если есть совершенная память?
Колонна вращается, точно сверло, вгрызающееся в далекий пол. А символы из моей чакры все появляются.
Что делает эта колонна и символы на ней? Да ничего особенного, если честно. Ни суперсила, ни что-то еще мне не светят. Просто, маленькая модификация Печати, лежащей на моем личном очаге чакры, блокируя его, как это делает с Кьюби. А теперь на одной из затычек на моем очаге образовался прокол, позволяющий мне использовать свою, личную, чакру. А то, глядишь, годам к десяти мой очаг умер бы от сдавления печатью, после чего изьятие Лиса стало бы для меня фатальным. Впрочем, оно и сейчас станет фатальным — каналы чакры просто разорвет этой мощью. Но потом. И еще незадокументированные способности — в случае необходимости через этот прокол я могу подсасывать чакру из внешней, гибридной системы циркуляции. Изобразить истощение, например. Очень удобно, если честно.
Все. Упираюсь лбом в колонну, тут же прекратившую вращаться. Теперь передышка, медитация, и — следующий запор.
Вода. Огонь. Земля. Молния. Я проколол их все. Пусть я не получу от этого лишних стихий, — но теперь я, по крайней мере, имею дублирующую, невидимую, систему циркуляции, вырабатывающую собственную чакру. Лишняя карта в колоде — никогда не помешает, верное.
Уже уходя, я не удержался, рискнул посмотреть за решетку тем самым взглядом.
— Ты — просто энергия, обретшая разум. Дикая сила, которая рождена, чтобы быть укрощенной силой благословенных глаз. Шаринганом.
Но скалы сменяются горящими искривленными, словно бы пытающимися схватить меня, деревьями.
— Ты слишком силен, чтобы я мог оставить тебя на свободе.
Скалы, скалы вокруг. Люди, пытающиеся окружить. Пытающиеся захватить и запечатать меня.
— Гин, Кин, осторожнее!!!
И двое смельчаков оказываются проглоченными.
И я снова стою перед решеткой.
— Привет, Курама. Я-Наруто.
— Здравствуй, Наруто.
Удивление, удовлетворение. И ни следа агрессии.
Черт, этот лис мне нравиться больше, чем жители Конохи!
Глава 4
Полдень. В Академии сейчас, небось, перерыв. Впрочем, Тоби обо всем позаботиться.
Тоби я создал через неделю после поступления в Академию, когда понял, что делать там мне больше нечего, а имитировать учебу надо. Клона могли разрушить — и привет неудобные вопросы. Наверняка всем будет интересно, откуда я знаю эту технику. И ответ в духе "подглядел, как Джирайя молодого Четвертого учил" не прокатит.
Тоби был марионеткой. Две условно руки, две условно ноги, в середине туловище, сверху как бы голова — вот и есть человечек. Запечатанный клон в качестве центра управления — ох и намучился я с ними. Немного ваты и хенге для маскировки. Проволока из чакропроводящего металла — нашел на местах боев в предместьях деревне (надо знать, где они были в прошлом, хи-хи) — условно система циркуляции.
Самое удивительное — эта штука не только исправно ходила в Академию и жрала мою чакру по вечерам, но и даже выполняла какие-то техники лучше иных остолопов.
Клон сидел на управлении уже три месяца и развеивать его я не спешил. Зачем? Опыта нового получу немного, и то специфического, а создавать нового Тоби пока нет смысла. Хотя определенные мысли уже появились.
Сам я сидел за микроскопом, решив опробовать новое оборудование, до которого раньше не доходили руки.
Как оказалось, сила техники мало зависит от размера бумажки. Проще говоря, если обернуть кунай взрывным свитком двухметровой длины, то взрыв по силе уступит стандартному пропорционально кубу разницы площади бумаги.
Есть два показателя, определяющих силу техники в свитке. Первый — размер свитка. Чем он меньше, тем лучше. И второй — количество. Иначе говоря, для наибольшей плотности чакры свиток должен быть как можно меньше, а чакры в нем — больше. Вот только при слишком большом количестве чакры в нем материал начинает разрушаться. А еще чем меньше свиток, тем он устойчивее к случайным царапинам и ошибкам написания. Допустимая погрешность при создании техники.
Мне потребовалось три месяца, чтобы проверить эти и другие теории, а также удостовериться, что освоение тайдзюцу мне пока не светит, а с остальным справятся клоны.
Так что сейчас я ваял шедевр.
Сеть из чакропроводящего материала — сам делал из того, что нашел в земле. На сеть ложиться узор знаков — тончайшей иголкой, специальной краской, под микроскопом. Дзюцу сохранения предмета — привет от оружейников, погибших при втором штурме Конохи.
Вторая половина крошечной полоски расписывается техникой регенерации предмета — на случай, если повредят.
Полоска аккуратно складывается. На чистой стороне выводится еще одна утраченная последовательность Знаков — совмещения функций. Скажем, если этот свиток теперь прикрепить к особому оружию, вроде меча Хатаке, то они будут действовать заодно.
Полоска переворачивается, и я вывожу четвертый узор, ради которого все это делалось. Так всегда — важное в конце первой фазы, не раньше.
Изобретение Четвертого. И, на сколько я могу судить, не слишком известное среди прочих шиноби Конохи. Основа для техники перемещения.
Аккуратно скрученный миниатюрный свиток ложится в чакропроводящую полусферу. Закрыть. Закрепить. Все.
Убрав микроскоп обратно в тайник, я иду в ванную, прихватив все результаты своих трудов и нож.
Отвары в воде, отвары в желудке. Ками, каких только рецептов не видело небо Конохи за годы существования деревни!
Нож в руках клона рассекает рук. Инструменты в руках другого долбят кость. Боли нет — лекарства работают.
Оба плеча. Кисти рук. Стопы и колени. Восемь бисеринок.
Выпущенная в обход Печати чакра Кьюби заращивает повреждения. Она была пытается убрать чужеродные частица — но клоны бдят. И вскоре мои миниатюрные метки скрываются в восстановленных костях.
Готово. Сосредоточение — и я уже стою у дерева, сжимая копье.
Бесспорно, Орочимару был прав. Чем длиннее клинок, тем проще перемещаться. Маяк становится более заметен, и ошибиться все труднее. Не удивительно, что даже для меня, еще не достигшего уровня Четвертого, даже когда ему было пятнадцать, не составляет проблемы перенестись на пять километров, если ориентир имеет тройной полуметровый наконечник.
Клоны появляются без печатей и слов — я хорошо освоил эту технику. Раз, другой, третий. Некоторые распадаются клубами дыма. Кто с первой попытки, кто с пятой. Но больше половины клонов все еще продолжают перемещаться.
Миниатюрная метка в собственном теле — трехлучевая звезда размером с бисер. Но ведь радиус действия техники, как бы я не вырос, не превысит полутора метров. Так что техника становится гораздо проще того, что придумал Минато.
Изображение клонов напротив скачет в стороны и вверх, когда я сам пробую технику. Неплохо. Теперь в ближнем бою у меня будет лишний козырь. Ах, да, ведь сохранение от повреждений и регенерация относятся не только к свиткам и их хранилищам, но и ко мне. А сами сферы могут накапливать чакру. Немного — но вместе тянут на десятую от моего нынешнего запаса.
Все же не зря я в первую очередь нашел способ защититься от сферы Третьего, как только научился смотреть не только на области, но и на объекты. Не уверен, что, узнай он о моих увлечениях, все было бы так просто. Все же такая модификация собственных тел для шиноби несколько... экстремальна.
Я вдруг поймал себя на том, что совсем не просматриваю в прошлом чего-либо, кроме техник и подобных знаний. Надо будет потом это исправить. Как только разберусь с более приоритетными вещами.
Я пустил чакру через ноги, беря землю вокруг себя под контроль. Клинок куная покрылся серым Ветром. А над левой ладонью закружились капельки атмосферной влаги. Все идет просто прекрасно.
Что до дзюцу пространства... пока мне нужно лишь перемещение на большие расстояния... то есть еще несколько копий. И сдвиг пространства — защитная техника Минато. Вдруг пригодится.
Глава 5
Итак, задача — изменить копье так, чтобы никто не догадался, зачем я его таскаю с собой. Нет, зачем я таскаю с собой много копий с наконечником в виде трех клинков.
Что-то в голове пусто. И в опыте прошлых лет ничего нет — я проверял. Придеться работать как полтора года назад.
Первое — замаскировать наконечник копья.
Второе — замаскировать копья.
Есть!!!
Если прикрыть три стержня снаружи чехлом в виде наконечника копья, то все это вместе будет выглядеть как копье. Так, представим себе. Древко на две трети одним стержнем, в центре — свиток техники. Последняя треть — три параллельных стержня, снаружи замаскированных футляром в виде наконечника копья. Ага. Красиво получается. И под футляром — упругий наполнитель. Заодно защитит основную часть. Получается, в свитке
Мне нужна стандартная четверка, как в моих бусинах. Так, а что, если, копье обычно будет уменьшенным? Ведь игл с собой можно таскать хоть тысячу — никого это не удивит. Итак, еще две — уменьшение и фиксатор формы.
Так, а как иглы метать далеко? Это ведь в первую очередь копья, дающие радиус прыжка в пять километров.
Нашел. Техника шиноби Дождя. Ливень сенбон.
Так. Берем зонтик, в котором запечатано куча игл, которые вообще-то копья. Кидаем его вверх, он выпускает вниз и в стороны кучу игл. Если доработать технику и снаряды, то смогу контролировать их полет и время изменения размера.
Главный вопрос — когда я буду делать такое количество копий?
Ответ — никогда. Что делать?
Ага. Точно. А? Ну да. Ага.
То есть картина следующая. Я таскаю в свитке пять зонтиков — по числу уже имеющихся заготовок для копий. В каждом зонтике в рукояти — оригинал уменьшенного копья, с которого создаются копии, которые летят вниз. Время жизни копий — задается мной, по умолчанию — пусть будет час. Итак, летят иглы, по желанию могу превратить их в копья в воздухе или уже после попадания. А потом можно еще прыгать к копьям. Ага. Точно. Классная техника. Двойного применения. И если что, можно из зонтика сделать одиночную копию копья.
Класс.
Сказано-сделано. Еще неделя кропотливой работы, и вот у меня на руках вторая партия созданного мной оружия. Восемь бусин. Пять зонтов. Черт, а красиво звучит. Ничуть не хуже семи мечей.
Вывод: с пространственными техниками можно сказать, закончил. Может, теперь прогуляться?
Тоби сидит на кровати и о чем-то думает. Не буду мешать ему. Хотя интересно — о чем может думать клон, которого не развеивали столько времени?
Ванная закрывается, отсекая мою лабораторию от окружающего мира.
Рывок.
Я дотрагиваюсь до рукояти своего первого копья. Прототип. Первое творение. Не так функционально, как те крошки в зонтах. Меньше пробивная сила. Не может регенерировать. Но, черт, какое приятное воспоминание с ним связано.
Я иду по лесу, машинально отмечая, что здесь, совсем недавно, около получаса назад, проходила Хината Хьюга. Учится в Академии, на год младше. Девушка, которую я видел всего месяц-другой, пока Тоби не смог полноценно заменить меня в Академии. Ходила она на некие подготовительные курсы — ходят на них далеко не все. Вернее, водят родители туда далеко не всех.
Интересно, куда она пошла?
Кагеган. Глаза тени. Так я решил назвать свою способность. В конце концов, разве я не ворошу тени прошлого, когда использую эту способность?
С каждым разом мои способности становятся все лучше и лучше. После той встречи с Лисом я больше не погружался в Печать — не было ни времени, ни особого повода. Кроме того, что после той ночи я наконец смог видеть прошлое не только локаций, но и объектов.
Держу пари, тот парень, Хатаке Какаши, очень удивился, когда я битых пять часов смотрел на него, медитирующего у памятника павшим. Зато я собрал около пятидесяти часов его жизни — меня, как и раньше, интересовали техники.
С каждым разом я все свободнее могу просматривать прошлое. Зрение, слух, чувство чакры и даже запах. И за единицу внешнего времени удается постичь все больше времени прошедшего. Интересно, какой будет вершина развития этой способности?
