Щит. (Меченый-2)

Пока начальник караула боролся с вбитыми в подсознание рефлексами и пытался придумать, как отцепить от себя озверевшую дворянку, не касаясь ее руками, граф Ильмар, пожиравший меня ненавидящим взглядом, вдруг вышел из ступора и, дернув жену за руку, заключил ее в объятия.

Та попробовала вырваться, отвела руку для удара, но, наткнувшись на ледяной взгляд мужа, сломалась — закрыла лицо руками и расплакалась.

Граф Увераш скрипнул зубами, повернулся ко мне и многообещающе ухмыльнулся:

— Ты мне заплатишь... За все... Понял?

Я равнодушно пожал плечами — мой Путь практически завершился, и угрозы какого-то там графа волновали меня не больше, чем прошлогодний дождь.

Покосившись на плачущую мать, старший из ее сыновей вдруг тряхнул головой, решительно стянул с пальца родовое кольцо и, сделав шаг вперед, с поклоном протянул его отцу:

— Граф Ильмар?! Я возвращаю вам Имя и... прошу благословения на месть...

Глава 25. Король Неддар третий, Латирдан.

Пятый день первой десятины первого травника.

...Открыв глаза и почувствовав, что улыбается, Неддар благодарно прикоснулся ладонью к своей груди , рывком перевернулся на правый бок и посмотрел на мерную свечу. Словно почувствовав его взгляд, тоненький язычок пламени ярко вспыхнул, заставив дернуться прячущиеся по углам тени.

Полюбовавшись на зыбкую грань между огнем и тьмой, только-только коснувшуюся второй черты , он сладко потянулся, покосился на занавешенное окно, за которым слышался отдаленный шум никогда не засыпающего дворца и отбросил в сторону одеяло.

Первый же шаг по соловьиному полу — и за дверью начался переполох. Сначала лязгнула сталь — скорее всего, кто-то из телохранителей, сорвавшись с места, зацепил ножнами меча косяк. Потом скрипнула сама дверь и, кажется, кресло, на котором пробуждения короля дожидался хранитель королевской опочивальни. Затем раздался звук разбиваемого кувшина, и чей-то смутно знакомый голос в сердцах помянул Двуликого. Еще через мгновение стенания прервались, но в опочивальню ворвались оба дежурных телохранителя.

Убедившись, что их сюзерену ничего не угрожает, они тут же разделились — первый скользнул к стене и превратился в статую, а второй вернулся на оставленный пост. Потом дверь скрипнула снова — и на пороге возник Даран Скопец:

— Доброе утро, сир! Изволите одеться?

— Как видишь, я уже одет... — демонстративно почесав голый живот, чуть громче, чем обычно, ответил король. — Я работал! Всю ночь! А сейчас собираюсь пойти потренироваться...

— Вы себя совсем не бережете... — так же громко посетовал хранитель, потом аккуратно притворил за собой дверь и еле слышно добавил: — Ваше величество, так нельзя! Граф д'Ларвен приезжает во дворец каждое утро, а вы еще ни разу не позволили ему воспользоваться привилегией, пожалованной вашим отцом!

— Будь на месте Этрана молодая и красивая девушка, я бы еще подумал! — хохотнул король. — А позволять себя одевать мужчине я не собираюсь...

— Да, но...

— Мне плевать на этикет. И на мнение придворных по этому поводу— тоже! — рявкнул Неддар. — Я буду одеваться сам! Всегда! А чтобы д'Ларвен не чувствовал себя ущемленным, могу пожаловать ему другую привилегию. Скажем, право открывать дверь моей кареты...

— Эти привилегии далеко не равнозначны, сир: первая дает графу возможность общаться с вами практически наедине, а вторая...

— ...демонстрирует мое доверие: он сможет видеть, с кем я уединяюсь!

Поняв, что спорить бесполезно, хранитель королевской опочивальни сокрушенно вздохнул и развел руками:

— Как скажете, сир...

— Вот такой подход к решению спорных вопросов мне нравится! — ухмыльнулся Латирдан. — А теперь, когда мы договорились, принеси мне ара'д'ори и наш'ги...

— Не передумал? — раздалось из-за портьеры.

— Нет! — буркнул король и, дождавшись, пока Скопец выйдет за дверь, с вызовом уставился на вошедшего в опочивальню побратима: — И даже не уговаривай!

Воин обреченно пожал плечами, опустил взгляд и вздохнул:

— А я так надеялся увидеть, как ты прячешь наш'ги от собственной гард'э'но'иары...

...От укола в горло мечом Вага уклонился. Второй удар, нацеленный в низ живота, отвел наручем. Третий — в сердце — подправил вовремя выхваченным из ножен Волчьим Клыком. Потом прыжком разорвал дистанцию и торопливо склонил голову к правому плечу :

— Я пошутил!!!

С трудом убедив себя не рубить по подставленной под удар яремной жиле, Латирдан сплюнул и раздраженно швырнул меч на кровать:

— Ох, и дошутишься ты у меня однажды...

— Зато теперь ты готов к любой тренировке! — хохотнул хейсар, оглядел его с ног до головы и ехидно добавил: — Хотя... нет: я бы на твоем месте все-таки оделся...

...Зал для тренировок сверкал, как бриллиант — выполняя пожелание своего сюзерена, слуги не только отполировали висящее на стенах оружие и до блеска надраили полы, но и зачем-то расставили на всех горизонтальных поверхностях подсвечники. Язычки сотен свечей, отражаясь в лезвиях топоров и мечей, освещали его, как мириады крошечных солнц и создавали ощущение праздника. Правда, только у Неддара — Вага, ввалившийся в зал следом за побратимом, равнодушно оглядел все это великолепие и, наконец, высказал то, что его мучило:

— Может, я все-таки постою где-нибудь в уголке?

До прихода леди Этерии оставалось чуть больше получаса, поэтому Латирдан неторопливо прошел к окну, уселся на подоконник, прислонился спиной к стене и демонстративно закрыл глаза.

— Ее наставник — ниер'ва , ашер!

— И что?

— Ну... Ивара Лысого убила его собственная фаворитка...

— ...Мархара Затворника зарубил телохранитель, Вазгена Жеребца отравил его камерарий, а Поллара Пса сбросил со стены родной брат... — в унисон ему перечислил король. — Получается, что мне надо бояться всех, кто меня окружает. В том числе и тебя!

Рука Бури скрипнул зубами:

— Не забывай, что Камран Укус Змеи еще и ори'те'ро ...

Неддар пожал плечами:

— Вассалы барона Дамира в один голос утверждают, что этот самый ори'те'ро занимался с леди Этерией не более трех-четырех часов в день. И лишь семь-восемь дней в десятину. Насколько я знаю, для того чтобы вырастить хорошего верр'като , этого недостаточно...

— А вдруг ему это удалось?

— Ну, и зачем ему моя смерть? Мой отец не только сполна оплатил ему его кровь , но и предложил должность наставника дворцовой стражи. За такое боготворят...

— Но...

Почувствовав, что униматься Вага не собирается, король шлепнул рукой по подоконнику и, не открывая глаз, отчеканил:

— Мне нравится эта женщина...

— Э-э-э...

— Очень нравится! И для того, чтобы понять, что у нее в душе, я готов рискнуть всем, что у меня есть. В том числе и жизнью...

— Спасибо, сир! — раздалось со стороны двери.

Сердце бухнуло и остановилось. А через мгновение заколотилось так, как будто захотело проломить грудную клетку.

— Леди Этерия? — невесть как оказавшись на ногах, промямлил Неддар. — Так рано?

— Доброе утро, ваше величество! — виновато глядя в пол, поздоровалась баронесса. — Я не хотела опаздывать... Прошу прощения, сир!

Повинуясь взгляду побратима, Вага сорвался с места и закрыл дверь. С той стороны.

Неддар собрался с духом, набрал в грудь воздуха, чтобы сказать что-нибудь эдакое и... рассмеялся.

— Разве я сказала что-нибудь смешное? — обиженно поинтересовалась баронесса.

— Нет, что ты! Просто отдельные личности, очень беспокоящиеся о сохранности моей жизни, утверждают, что ты можешь попытаться меня убить...

— Я? Убить?! — растерялась она. Потом взяла себя в руки и нахмурилась: — Тогда что тебя рассмешило?

— Твоя одежда и наш'ги идеально вписываются в образ злой и беспощадной верр'като! А пунцовые щечки и шея — нет...

— Мы, женщины, существа коварные... — хихикнула Этерия. — Сначала мнемся и краснеем, потом вызываем в вас интерес, потом подбираемся поближе, узнаем самые слабости и бьем в самое уязвимое место. Причем тогда, когда вы к этому совершенно не готовы... Страшно?

— Нет! — улыбнулся Неддар. — Нападай...

...Камран из рода Максудов оказался отличным ниер'ва: баронесса Кейвази, видевшая Шаргайльский хребет разве что на горизонте, умела не только чувствовать дистанцию и предугадывать движения противника, но и пользоваться его слабостями. Уже через три десятка ударов сердца после начала боя она поняла, что у Неддара еще не зажило поврежденное правое колено, через минуту догадалась о том, что круговые движения левой рукой доставляют ему некоторые неудобства, а через две разобралась и с изъянами его техники нападения и защиты! С этого момента бой должен был превратиться в избиение. Но не превратился — легкая, как перышко и быстрая, как высверк молнии, илгиара предпочла сделать вид, что слабее, и начала пропускать удары. Нет, не в канонические койе'ри — от ударов в них она 'случайно' уходила — а направленные в места, повреждения которых могло вызвать разве что несильное кровотечение.

Чувствовать себя ягненком в лапах Снежной Смерти , да еще и в бою против женщины, Латирдан не привык, поэтому сразу же взвинтил темп и попробовал задавить леди Этерию скоростью, мощью ударов и массой.

Баронесса сделала вид, что растерялась, пропустила два удара по предплечьям и один в бедро, 'ошиблась' при смещении в сторону, потеряла равновесие и 'неловко' упала.

Чтобы понять, насколько далеко она готова зайти в своем желании скрыть свои истинные возможности, Неддар продолжил движение, заблокировал ей возможность откатиться в сторону, присел на одно колено и нанес добивающий удар в горло.

Выражение неподдельного ужаса, появившееся в глазах баронессы в момент, когда правый наш'ги короля коснулся ее яремной жилы, выглядело настолько правдоподобно, что Неддар опустил клинки и расстроенно вздохнул:

— Зачем ты со мной играешь? Если ты действительно верр'като и собираешься меня убить — убей! Если нет — то перестань: я хочу верить каждому твоему слову и движению...

Девушка побледнела:

— Я не убийца! Слово Кейвази! Просто я дерусь так, чтобы не уязвить твое самолюбие! Ведь ты — король, значит, привык считать себя лучшим...

'Бастарз, сделай так, чтобы она была искренна!!!' — мысленно взмолился Неддар, а потом криво усмехнулся: — Мда, хорошего же ты обо мне мнения...

Баронесса вспыхнула:

— Хорошего! Даже очень! Просто мне бы не хотелось потерять твое расположение из-за...

— ...выигранного боя?

— Ну, да...

— Не потеряешь... — буркнул король. — Я — воин и иду по Пути Клинка лиственей с четырех. Поэтому те, кто далеко впереди, вызывают во мне не зависть, а уважение...

— Впереди? — удивилась баронесса. — Я намного слабее, чем ты, и в реальном бою не простояла бы против тебя и минуты...

— Знаешь, я очень не люблю, когда мне льстят. Тем более те, кого я называю своими друзьями! — вздохнул Неддар. Потом увидел, как потемнел взгляд леди Этерии и попытался объяснить, что он имел в виду: — Да, я сильнее. И, может быть, выносливее. Но ты увидела меня чуть ли не в первые мгновения схватки. Поэтому в реальном бою достала бы меня первой же контратакой...

— Я не льщу... Просто... — девушка закусила губу, зарделась, зачем-то перекинула со спины на грудь магас и вцепилась в него двумя руками. — Мда...

— Что?

— Ну, я могу попытаться объяснить... Но, боюсь, умру со стыда...

Неддар заинтересованно уставился на нее:

— С чего это вдруг?

— Ну, как тебе сказать? Камран учил меня не только видеть! Поэтому... Ты можешь медленно повторить свою первую атаку?

Король отошел на пару шагов, вытащил из ножен наш'ги и, дождавшись, пока леди Этерия приготовится к бою, неторопливо перетек вперед. Левая рука с зажатым в ней клинком устремилась к запястью баронессы, снова промахнулась и поплыла вверх, чтобы заблокировать будущую контратаку...

— Замри! — потребовала баронесса и покраснела еще гуще: — А теперь скажи, куда ты только что смотрел?

Неддар замялся:

— На... тебя: в араллухе ты выглядишь самой настоящей ори'дарр'иарой!

— Куда именно?

Король почувствовал, что к его лицу приливает кровь:

— Ну... любовался...

Баронесса дотронулась тыльной стороной ладони до своей пылающей щеки и вопросительно посмотрела на него:

— Теперь понял?

— Что?

Девушка расстроенно вздохнула, зачем-то крутанула в руке один из наш'ги и вымученно посмотрела на короля:

— Ладно, попробую объяснить словами. Не знаю, говорили тебе или нет, но в силе есть зерно слабости, а в слабости — зерно силы. Скажем, лишний вес усиливает каждую атаку, но уменьшает скорость движений и заставляет быстрее уставать. Мощь, вложенная в удар, может раздробить кости, но вынуждает тратить лишние силы при промахе. А даже самое легкое, едва заметное прикосновение к ударной руке может заставить атакующего промахнуться...

— Хейсары называют это ани'тао'лаэ — борьбой двух начал...

— Названия я не знаю — Камран не говорит, а показывает. А дополнения отца обычно вызывают у него кривые улыбки... — угрюмо буркнула леди Этерия, потом подумала и махнула рукой. — Впрочем, дело не в названиях, а в том, что настоящий мастер наш'ги должен быть способен найти зерно слабости в любом противнике...

— Знаю: я пользуюсь ани'тао'лаэ в бою. Именно поэтому, почувствовав, что ты меня увидела, я стал атаковать быстрее и жестче...

— Ты пользуешься им не так, как я... — вздохнула баронесса. — И видишь только часть того, что надо: ты бился со мной, как с мужчиной, который ниже, легче и слабее тебя. А ведь я — девушка!

Неддар не удержался от комплимента:

— И очень красивая!

Леди Этерия снова покраснела и уставилась на носки своих сапожек:

— Спасибо... Я давно заметила, что нравлюсь... И решила использовать эту твою слабость, чтобы тебе было со мной интересно и чтобы наши бои длились как можно дольше. Поэтому, перед тем, как выйти из своих покоев, я расшнуровала свой араллух чуть больше, чем обычно... Ансы, наоборот, зашнуровала так, чтобы они сильнее обтягивали бедра... Ну, и во время боя постоянно делала лишние движения... Например, вот такие... — девушка легонько прогнулась в пояснице и повела плечами, отчего ее грудь тяжело качнулась из стороны в сторону... — В общем, я тебя отвлекала... А в реальном поединке все было бы иначе: ты бы смотрел на меня, как на противника. И закончил бы схватку за считанные мгновения...

...Несмотря на понимание того, что, как и почему делает баронесса, второй бой Неддар тоже проиграл: во время одного из уходов леди Этерия умудрилась так вызывающе продемонстрировать обтянутый ансами зад, что он на пару мгновений выпал из реальности. И вернулся в нее только тогда, когда почувствовал легкий укол в шею. Зато в третьем, заставив себя забыть о том, что перед ним девушка, он вовремя увидел легкую шероховатость в исполнении одного из уводов, заставил Этерию повториться и дотянулся одним из наш'ги до ее правого подреберья.

Баронесса искренне обрадовалась его победе и, отсалютовав ему обеими клинками, бросилась в атаку. Причем стала двигаться настолько женственно, если не сказать, развратно, что Неддару стало не до боя — он пропустил то ли три, то ли четыре удара и признал поражение чуть ли не раньше, чем наш'ги баронессы 'пробил' его сердце.