Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Яшрах умеет убеждать, — заметил я. — И доставлять хлопоты своим родственникам.
Ответом был довольный смех:
— Знаешь, я не жалуюсь. Как по мне — родственники и хлопоты — вещи неразделимые. Но уж лучше большая дружная семья, не дающая сидеть на месте, чем одиночество.
Внутри кольнуло. Захотелось дать хорошую оплеуху, чтобы думал, о чем говорит.
— Язык южан порой слаще мёда, а порой жалит больнее змеи, Шайрах, — медленно произнёс я, глядя на него в упор.
Он тут же замолчал, поняв, что ляпнул лишнее. Отвёл глаза в сторону, чтобы скрыть смущение.
— Прости, Оларс, я не хотел тебя обидеть. Извини. Слова иногда летят перед мыслями.
— Смотри, чтобы не перед делами.
Нет, плохого сказать о Шайрахе я не мог. К тому же племянник моего учителя. Тут, хочешь или нет, а заставят соответствовать.
С неба начал падать противный мелкий снег. Дорога резко вильнула в сторону.
— В Ванханен лучше заехать с окраин, — отстраненно сказал Шайрах. — Ни к чему нам лишнее внимание.
— Вдоль берега? — я нахмурился.
Шайрах кивнул:
— Нечего привлекать ненужные взгляды.
— Я могу накрыть его плащом.
Южанин бросил короткий взгляд на мигом сжавшегося Вульсе.
— Дело не в этом. Домовёнка можно спрятать быстро — никто и не догадается, но вот ты...
Я недоумённо посмотрел на него:
— А что я?
Шайрах нахмурился, даже прикусил нижнюю губу, словно подбирая слова. Только вот подобрать ничего удачного не получалось.
— Оларс.
Вроде только произнёс имя, но мне почему-то стало не по себе: то ли ветер задул сильнее, то ли мороз ударил крепче.
— Чем дальше мы отъезжаем от Къёргарских гор, тем меньше ты похож на живого человека.
* * *
Море — серое и неприветливое — накатывало на берег и тут же уходило назад, забирая мелкую гальку. Берега здесь все такие — сплошные камни. Есть, конечно, и песок, но это на востоке, там, где Ванханен встречается с Гардаррой.
Холод, соль, ветер. Подбитый мехом плащ не спасал, хотелось укутаться теплее и бежать со всех ног. Но негоже, возвратившись домой после долгой дороги, не почтить богов.
Нога соскользнула с покатого камня, я с трудом удержал равновесие. Нет, не богов, а бога. Одного — защитника и хранителя этого края — Гунфридра.
Вдалеке, угрюмо возвышаясь на скале, стоял деревянный храм. Хорошо, что жрецы сюда не ходят, не мешают простым людям изливать душу.
Стиснув зубы, я продолжал идти к храму. Дорогу занесло снегом, подниматься будет нелегко, но идти назад не стану.
Шайрах, забрав коней и Вульсе, отправился в город, перед этим детально рассказав, как добраться к дому Йортрен — уважаемой госпожи и колдуньи. Той, кто больше всех жаждет меня видеть.
На моё решение побыть в храме Гунфридра, Шайрах только пожал плечами, но не спорил. У них свои боги, у нас — свои.
Тропка круто поднималась вверх, но я слишком хорошо её знал, чтобы оступиться. Мальчишкой наведывался сюда каждую неделю. Очень уж уважал отец Морского Владыку. Да и бабка относилась к Гунфридру с особым почтением.
Старый деревянный храм не изменился. Может, правду говорят, что дерево это вечно, и позаботился Владыка о месте, куда приходят к нему люди?
Я вздохнул и остановился. Ещё несколько шагов — и назад дороги не будет. Может, я не прав, да только помощи просить больше не у кого.
Набравшись смелости, подошёл к двери и толкнул её вперёд. Послышался тихий скрип, изнутри пахнуло хвоей и немного — морской солью. В горле стал ком, а к глазам вдруг подступили слёзы. Детство, счастливая семья. Живая. Зажмурившись и помотав головой, я быстро ступил в храм, проклиная себя за слабость.
Здесь всё было так же, как и десять лет назад. Жертвенный огонь окружали плоские камни, запах трав дурманил и кружил голову, а на стене висело изображение морского бога. Только ничего не разобрать на нём: чудовище из пучин или человек, опутанный водорослями.
Некоторое время я стоял, не зная с чего начать. Как-то самому никогда не приходилось обращаться к Морскому владыке — то бабка, то отец. А тут и просьбы были не шуткой.
Глубокий вдох, успокоить бешено колотящееся сердце, подойти к алтарю с плоскими камнями и опуститься на колени.
— Гунфридр, Владыка бескрайнего моря, хозяин пучины, приди на мой зов, не оставь без совета. Не обращался я к тебе раньше, но больше надеяться не на кого. Прошу твоей помощи в предстоящем деле. Прошу защиты родного края от призрачных орд Хозяина Штормов. Прошу, чтобы море оказалось благосклонным. Прошу твоего благословения, великий.
И хоть я говорил простые слова, казалось, что мерно произношу заклятье, вызывающее мёртвых с той стороны Мрака. Голос был чужим, странным, нечеловеческим. Будто, и утекающая водой сквозь пальцы жизнь, меняла и его.
Шайрах сказал, как я выгляжу. И в первый раз за долгие годы я почувствовал ледяные пальцы страха. Мне действительно было страшно взглянуть на себя. Я знал, что пройдут времена, когда йенгангер будет только звучным словом. Рано или поздно смерть возьмёт всё в свои руки.
Из голенища сапога я молча вытянул кинжал и положил его на плоский камень. Кинжал тот самый, что когда-то хотел продать мне Хишакх: с серебряным лезвием и тяжёлой чёрной рукоятью. Он принадлежал Сиргену. Если Бессмертник, действительно, сын Гунфридра, то бог отзовётся.
Повисла мёртвая тишина: то ли от моего голоса, то ли от чего-то другого.
Камень вспыхнул чёрным пламенем, обхватившим кинжал. Серебряное лезвие задрожало, изогнулось металлической змеёй. Внутри всё замерло, я невольно сделал шаг назад. Что это? Изображение на стене шевельнулось?
Чёрное пламя затрепетало и вспыхнуло, чёрные трепещущие языки плеснули волнами на пол. Миг — весь храм наполнился водой: ледяной, солёной... Не может быть её здесь!
Нелепо взмахнув руками, я попытался доплыть до двери, но ничего не вышло. Ноги будто сковало невидимыми путами. Глянув вниз, заорал от ужаса и дёрнулся: меня обвивали гигантские щупальца, сквозь толщу воды, казавшиеся лишь туманными тенями.
'Кракен! — пронеслось в голове. — Но откуда?'
Он утягивал меня к себе, я почувствовал, что захлёбываюсь. Перед глазами пошли круги, лёгкие начали гореть.
Стены храма исчезли, кракен занял весь пол. Я снова попытался вырваться, но понимал, что это бессмысленно. Зверь стискивал меня как тряпичную куклу.
— Отпусти его! — вдруг раздался громовой голос. — Мне нужен этот человек!
Хватка щупальцев ослабла, но я провалился во тьму. Перед этим, правда, каким-то чудом почувствовал, что кто-то подхватил меня и рванул вверх.
Глава 2. Фьялбъёрн Драуг
Голова раскалывалась. Спину ломило, а на плечо давило что-то твёрдое. С трудом разлепив глаза, я приподнялся на локтях и огляделся. Время шло, а увиденное никак не хотело укладываться в голове: серое небо сливалось с мерно, почти лениво, перекатывающимися волнами, ветер рвал парус — некогда белый, а сейчас изрядно истрёпанный и едва выделявшийся на фоне неба и моря.
Спустя пару мгновений я понял, что попросту лежу на палубе, на любезно кем-то подстеленном плаще. Ко мне кто-то склонился и тронул за плечо. Повернув голову, встретился с пронзительным живым взглядом согнувшегося надо мной сухого мужчины. На нём была старая латаная одежда моряка, широкий кожаный пояс с несколькими кинжалами, а пшеничные волосы придерживались кожаным ремешком. По лицу — северянин, только...
— Живой?
Я кивнул и попытался встать, но в голове будто что-то взорвалось и, стиснув зубы, чуть не рухнул назад.
— Эй-эй, осторожнее.
Он успел меня подхватить и снова помог улечься на плащ.
— Что там, Лирак? — послышался зычный бас.
— Он пришёл в себя, мой ярл! — крикнул Лирак, вновь выпрямляясь. — Только ещё плох.
— Ничего, бывает хуже.
Волна дурноты ушла, я шумно выдохнул.
— Как я здесь оказался? — спросил, не открывая глаза.
— С нашим кракеном познакомился, — смешок. — Он у нас любит новых людей.
— На закуску, — грубо рубанули рядом.
Меня сгребли в охапку и резко подняли. Голова пошла кругом, внутри закипела злость. Волей-неволей глаза пришлось приоткрыть.
— Гнилые водоросли и те выглядят лучше тебя, парень.
Но я, не мог ничем ответить, съёжившись, глядя на стоявшего рядом. Утбурды всего севера, как он огромен! Выше меня голову точно, да шире в плечах — Йорд бы обзавидовался. А Йорд всё-таки рисе. Возможно, казалось так ещё потому, что он держал меня тряпичной куклой над палубой. На его лицо свисали седые пряди, но я сумел всё же рассмотреть: высокий лоб, орлиный нос, впалые щеки, а подбородок резко скошен. Его губы искривила ухмылка. От правой скулы прямо к глазу тянулся жуткий рубец, напоминавший клин. Основание этого клина касалось века. Точнее, когда-то касалось, потому что вместо живого человеческого глаза на меня смотрел мутный кусок льда. Но при этом по коже пробегали мурашки, и становилось не по себе от этого молчаливого разглядывания. Будто он видел насквозь. Левый глаз был подобен человеческому и дрожи не вызывал.
— Что, залюбовался? — почти ласково осведомился он. — Ну, это ничего, это нормально.
Я вдруг осознал, что это тот самый голос, который велел кракену остановиться.
— Есть немного, — ответил я и поразился, что голос превратился в глухой хрип.
— Мой ярл... — робко попытался вмешаться Лирак.
— Да?
Именуемый ярлом медленно опустил меня на ноги, при этом, продолжая сверлить взглядом. Возникло желание вжаться в борт, а ещё лучше — слиться с ним.
— Владыка хочет видеть этого человека.
— Я знаю.
Ледяной глаз будто сдирал кожу, раздвигал мышцы, и, ломая кости, хотел узреть всё спрятанное под оболочкой тела. Пальцы, впившиеся мне в плечи, причиняли боль, словно испытывая на прочность.
Но, тем не менее, удалось собраться и прямо посмотреть на ярла.
— С кем имею честь разговаривать?
Неуместный пафос развеселил его, на губах снова появилась усмешка:
— Фьялбъёрн Драуг к вашим услугам, господин Глёмт.
Казалось, ещё миг — и он отвесит поклон. Лирак тоненько засмеялся, неожиданно его смех подхватило море голосов. Я быстро осмотрелся, но никого не увидел. В голову закралась нехорошая мысль: так и сходят с ума, Оларс. Не разобрать — хохочут невидимые мне моряки, морские волны или, может, сам корабль.
— Ничего. — Фьялбъёрн с размаху хлопнул меня по плечу, и я едва удержался на ногах. — Пока ты на 'Гордом линорме', можешь считать себя в безопасности.
— Как я здесь оказался?
Он уже успел отойти на несколько шагов, обернулся и пожал плечами. Одет, кстати, был по-простецки: шерстяная рубаха, штаны из кожи, сапоги, пояс. Даже не вооружён, что весьма странно для плавающего в северном море. Да и вид у одеяния, мягко говоря, потрёпанный. Такой же, как у паруса. Спустя несколько мгновений до меня дошло: одет он совсем не по погоде!
— Спроси у Гунфридра. Это он из храма на скале знает все дороги в море, — послышался ответ.
С этими словами он пошёл дальше, после чего принялся куда-то спускаться. Я нахмурился. Желая подтвердить догадку, быстро глянул за борт. Так и есть! Ряд вёсел с нечеловеческой точностью поднимался и опускался в воду. Кто бы не управлял ими, он находился внизу. Значит, Фьялбъёрн спустился к гребцам. Но только на севере предпочитают совсем другие корабли, внизу гребцы сидели только у южан! И в основном, это были рабы. Но почему они ходят на таком корабле? Неужто тут поправли законы севера и впустили рабство в свою жизнь? Здесь? Я огляделся. Ага, вот и надстройка, а вон вход в каюту.
— Чего так беспокоишься? — Лирак с интересом посмотрел на меня, будто на диковинного зверька.
— Корабль-то не северный.
Лирак улыбнулся:
— Да и ты не северный, Посредник.
Я нахмурился и кинул на него быстрый взгляд, но тот смотрел на меня совершенно невинно и искренне. Внутри зашевелилось нехорошее подозрение. Эти оборванцы знают что-то такое, чего не знаю я? Или же нарочно хотят посмотреть, что я буду делать?
— С юга, — неожиданно миролюбиво ответил Лирак. — Гунфридр благоволит к нашему храброму ярлу.
В голосе моряка звучала такая гордость, что невольно захотелось расспросить, чем же тот так выслужился перед Морским владыкой. Вид и дружелюбие Драуга оставляли желать лучшего, поэтому кроме разбоев я ничего представить не смог.
— На ногах вроде стоишь, — вдруг деловито сообщил Лирак, обойдя меня и внимательно осмотрев. — Сейчас принесу тебе что-нибудь выпить. Смотри только, не свались за борт.
Я сделал вид, что не заметил издевки в голосе. Он повёрнулся было уже идти, но остановился и предупредил:
— В каюту пока не ходи. Рано ещё.
Ничего не объяснив, быстро направился по той же дороге, что и Фьялбъёрн. Кстати, Фьялбъёрн... Что-то жутко знакомое. Где-то я уже слышал это имя. И Драуг... Странное прозвище. Это всё равно, если бы меня величали Оларс Йенгангер. Тьфу, гадость какая! Да и тени Госпожи нашей Смерти я не почувствовал на ярле, поэтому прозвище становилось вдвойне глупым. Негоже звать Смерть раньше срока — она же придёт.
Солёный воздух и пробиравший до костей ветер заставили подхватить плащ, на котором ещё недавно лежал, и плотно закутаться. Вид у него, может, не ахти, но стало теплее. Никогда не любил море. Здесь я чувствую себя, будто в ловушке. Куда лучше ощущать под ногами твёрдую землю.
Из серых волн вдруг показалась прелестная головка с убранными жемчугом зелёными волосами. Помахав мне изящной ручкой, хавфруа послала воздушный поцелуй и снова нырнула в пучину.
Я лишь покачал головой, но губы сами расползлись в улыбке. Ох, шалуньи, девы морские, всё бы вам парней на дно заманивать. Однако меня разок заманила утопленница Хильда на дно Скьяльвинд, впечатлений на всю жизнь, больше не хочу.
Глубоко вздохнув, посмотрел на беспокойную линию, где небо и море становились одним. Что ж, могло быть и хуже. А раз Гунфридр хочет меня увидеть, значит, мольба услышана. Не зря же я положил кинжал Сиргена как жертву Морскому Владыке. Кинжал... Я нахмурился и резко обернулся — рядом никого не было. Но забрезжившая догадка не собиралась уходить. Сирген! Ведь он же говорил про корабли, море и...
Откуда-то раздался пронзительный вой, по серым волнам пробежала рябь. На мгновение вода стала зеркалом, замерла — ни волны под дуновением ветерка, потом снова появилась рябь. Да и ветер пропал. Вой повторился, а внутри всё похолодело. Никогда я такого не слышал: ни от живых, ни от мёртвых.
Появилось непреодолимой желание коснуться воды. Склониться ниже, ещё ниже и ещё...
— Куда?! — рявкнули над ухом и, грубо сцапав за плечо, дёрнули назад.
От неожиданности я вскрикнул и оказался лицом к лицу с Фьялбъёрном Драугом.
— Спешишь на свидание к Госпоже Смерти? — живой глаз прищурился, но ледяной осколок смотрел прямо и беспощадно.
— Нет, — выдавил я, даже растеряв всю наглость и ехидство, чтобы достойно ответить.
— Не подходить к бортам!
Он отшвырнул меня с такой силой, что, пролетев почти всю палубу, я ударился спиной о стенку надстройки. От боли потемнело в глазах, точно так же, как и от подступившей ярости. Тварь!
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |