— Я пойду? — молчание. — В общем...хм...извините. И...да, спасибо.
— Постарайтесь не особо там задерживаться. Долго я ждать не буду, — с напряжением произнес Михаил, глядя куда угодно, только не на нее.
Катя застыла, совершенно не зная, что теперь предпринять или хотя бы выдавить из себя что-то подходящее в этой ситуации. На ум, к сожалению, не пришло ничего. Михаил достал из кармана пачку сигарет, зажигалку и приоткрыл окно со своей стороны. Катя еще несколько мгновений рассматривала его жилистую шею, выглядывающую из-под ворота белой рубашки, сильные руки, уверенно сжимающие белую пачку, а потом выскользнула из машины, переложив перед этим свою сумку на заднее сиденье.
Девушка чувствовала себя иррационально виноватой. Именно иррационально. Почему? Потому что то, что она ощутила после их разговора, не имеет никаких оснований. Михаил все так вывернул, перевернул с ног на голову, как будто это она все спровоцировала. Как будто это он такой правильный, весь из себя, а она его смертельно обижает. А в чем она не права? Сколько они знакомы? Неделю? А он...он к ней лезет.
Все этому Мише надо. Вот зачем ему? И про Кирилла спрашивать, и про то, как у нее день прошел. Кате его внимание и участие не нужно. Сколько лет без этого лицемерного участия и мнимой заботы прожила и все прекрасно. Так нет же, найдется обязательно какой-нибудь субъект, который захочет влезть, пожалеть, а заодно и душу препарировать. Зачем? А просто так, из любопытства.
Что общего между ней и Михаилом? Ну, кое-что общее есть -оба люди. А больше ничего. Они в разных мирах живут, разными интересами и насущными делами. Михаила волнует успех сделки на несколько миллионов, а ее — как можно выкроить деньги Кириллу на новую куртку. У него одни сапоги стоят, наверное, как половина ее квартиры, а цена его сигарет равняется ее дневному заработку. Наверняка весь мир у его ног, все для него. И его подруга наверняка под стать ему — такая же красивая, властная и сказочно-идеальная. А Катя обычная.
И для Михаила, скорее всего, все происходящее — игра, развлечение. От скуки, наверное, спасается. Но она не игрушка. И ее жизнь — тоже не игрушка.
С такими невеселыми мыслями Катя не заметила, как Кирилл выскочил к ней, радостно размахивая голубым пластмассовым портфелем, в котором весело гремели карандаши, ручки и игрушки.
— Я сегодня молодец! — довольно улыбаясь, похвастался Кирилл. — Меня хвалили.
— Да что ты. И за что?
— Я сегодня по английскому Ирине Владимировне отвечал, — и весомо добавил, назидательно подняв палец: — Все!
— Умница. Интересно было?
Пока племянник восторженно рассказывал о своих успехах, Катя на автомате его одевала. И слушала его вполуха, вся сосредоточенная на ждавшем их — их с Кириллом! — мужчине. Правда, в его громкие "я долго ждать не буду" девушке не верилось.
Она еще раз поправила шарф, расправила курточку и внимательно посмотрела на Кирю.
— Ну что, пойдем?
— Ага, — он поудобнее перехватил портфель и взял ее за руку. — Мы домой?
— Да.
— А в магазин нам надо? — невинно строя глазки, уточнил малыш.
— Кирюш, мы сейчас сразу домой поедем. На машине.
Глаза ребенка удивленно и неверяще распахнулись. Кирилл попытался сразу вырвать свою маленькую ладошку и побыстрее выбежать на улицу, чтобы первым поглядеть на машину, в которой они предположительно поедут домой.
— На машине?
— Да.
Нерешительно прикусив губу, ребенок рассматривал множество иномарок различных цыетов, припарковавшихся у ворот центра.
— А какая наша?
Наша? Хм, ну наша...
— Наша там, — она, не глядя, махнула рукой. — Пойдем скорее, ну. Нас же ждут.
Кирилл почти бежал, подпрыгивая от нетерпения и вытягивая шею, стараясь увидеть "их" машину.
— А кто нас ждет? Тетя Ната?
— Нет.
— А кто тогда?
Она нерешительно замялась.
— Дядя.
— Дядя?
— Дядя.
— Хороший?
Вопрос на засыпку. Вот что за ребенок у нее растет?
— Хороший. И хватит дергаться, Кирь, — одернула Катя племянника. — Веди себя прилично.
Кирилл сразу скуксился, надул губы и посмотрел на нее, вложив во взгляд вселенскую обиду. Она сама поняла, что сейчас сорвалась зря, что сильно нервничает, и это отражается на ребенке. Попыталась успокоиться и взять себя в руки. Что такого, собственно? И Кирилл порадуется. У него машины — идея-фикс.
Они остановились у машины, и племянник запрокинул голову, с открытым ртом рассматривая блестящую машину.
— У тети Наты другая, — через минуту вынес он свой вердикт.
Катя усмехнулась.
— Это плохо?
— У тети Наты другая, — снова повторил он.
— Ты не хочешь ехать? — посерьезнев, спросила у него Катя. — Если не хочешь, то не поедем. Ты только скажи.
Кирилл у нее замечательный ребенок. И пусть кто-нибудь попробует хотя бы заикнуться, что это не так. Он у нее самый умный, самый красивый, самый-самый. Даже его воспитатели иногда не верят, что ему четыре года. Очень умный, спокойный мальчик, в один голос заверяют они. Шалит иногда, но чаще всего тихий, с детьми никогда не конфликтует и редко с кем-то связывается.
Все так и было. Только это одна сторона медали. Другая сторона медали состояла в том, что ее Кирилл боится чужих людей. И вообще, на контакт выходил крайне неохотно. На это уходило много времени, терпения и сил. Если Кирилл с кем-то общался, то это чаще всего взрослые люди были, и чаще всего женщины. Ну кого он видел? Ее, свою бабушку — Катину маму — которую сейчас совсем не помнит, Наташку и Аленку. Ах да, еще их престарелую соседку. А мужчин...из всех мужчин Кирилл видит только охранника центра, и то не решается близко подходить. И по телевизору еще.
Да, конечно, Кирилл в этом не виноват. Ни капли. Скорее уж именно она должна была как-то об этом подумать, предугадать, предположить, что так выйдет. Да и в садики дети всегда тонко чувствовали, что Кирилл чем-то отличается от них. Начнем хотя бы с того, что Кирилл всегда питался отдельно и воспитательницы всегда следили за ним чуть сильнее. Для маленьких детей, мало понимающих взрослые заморочки, все было кристально ясно. Это уже в центре племянник нашел друзей, расслабился и раскрепостился, а вот садик вылился для них тяжелым, выматывающим испытанием.
И Михаил для ее Кирилл — это стресс. Господи, даже для Кати этот мужчина — стресс, что уж говорить про ребенка. Миша же очень большой, с глуховатым уверенным голосом, сильный...Кирилл вполне может испугаться. И не объяснишь мужчине, в чем он виноват и что он сделал не так.
— Ну что, мы едем? — настойчивей переспросила Катя.
Ребенок с надрывом вздохнул, но любопытство оказалось сильнее. Он кивнул и настороженно замер. Катя открыла заднюю дверь и усадила ребенка.
— Ноги, Кирюш, а то испачкаешь.
Кирилл послушно поджал ноги, стараясь ни до чего не касаться. И только вытягивал голову, старательно пытаясь разглядеть Михаила.
Катя села рядом с племянником и негромко хлопнула дверью.
— Я с ним здесь поеду, — негромко сказала она мужчине. Точнее, его затылку, так как Михаил даже не соизволил повернуться. — Мы же без кресла, так что мне так спокойнее.
— Как хотите.
Хоть Миша и говорил тихо, но племянник все равно сильно прижался к ее боку, спрятав лицо и сжав ее руку. Да уж, иногда и ей хотелось куда-то спрятаться от цепкого темного взгляда. Катя покрепче сжала узкую ладошку и ободряюще погладила малыша по голове.
— Не обращайте внимания. Он просто стесняется.
Миша пожал плечами, отчего темное пальто сильнее натянулось на рельефной спине. Но предпочел молчать. Правда, периодически посматривал на них в зеркало заднего вида. А Катя старательно наглаживала шерстяную шапку Кирилла. Еще немного и та, наверное, дыбом встанет.
— Тебе жарко? Снять шапку?
Кирилл кивнул.
Нет, мужчины явно издеваются, решила Катя, стягивая ненавистный ребенку предмет. Устроили ей оба бойкот, сидят такие нахохлившиеся и дуются. Что за день!
Поездка оказалась короткой, но исключительно непростой. Все трое облегченно выдохнули, когда увидели знакомый подъезд. Засуетились, собираясь вылезать, а Кирилл даже попытался через нее перелезть, но Катя его быстренько осадила.
— Спасибо, — поблагодарила девушка, нерешительно держась за дверную ручку.
— Не за что.
— Кирюш.
Кирилл сделал вид, что вообще не понимает, к кому Катя настойчиво обращается. Голову опустил, теребил застежки курточки и ни на кого глаз не поднимал.
— Кирилл! — повторила девушка, нахмурив брови и испытующе разглядывая племянника.
— Спасибо, — буркнул мальчик и забарахтался, пытаясь вылезти, наконец, на улицу.
Михаил удивленным таким поведением не был и вопросов никаких, слава богу, задавать не стал.
— Пожалуйста, — и дождавшись, когда Кирилл выберется из машины, Миша негромко добавил: — Похоже, это у вас семейное.
Она не стала ничего комментировать и вообще, обращать внимание на его слова, скомкано попрощалась и вышла.
Как только серебристая машина отъехала, племянника, до этого молчавшего как партизан, прорвало:
— Кать, ты видела-а?
— Видела. Видела, что ты себя вел невежливо.
Он пропустил ее слова мимо ушей.
— У него телевизор сзади есть. Ты видела? Видела, Кать?
Ловким движением она достала из кармана сумочки ключи и открыла тяжелую входную дверь, пропуская вперед ребенка.
— Когда ты телевизор рассмотрел, если все время прятался? Глазастик.
— А он показывает?
Катя страдальчески закатила глаза.
— Ну откуда я знаю, Кирюш? Наверное, показывает. Зачем ему сломанный телевизор?
— А мультики там есть?
— Откуда я знаю?
— Есть, — уверенно закивав, подтвердил племянник. — Должны быть. А можно будет потом посмотреть?
— Что посмотреть?
— Мультики.
Началось. В этом весь Кирилл — там сидел как в рот воды набрал, зато теперь ей все уши прожужжит насчет Михаила. А Миша ребенка впечатлил — она точно знала.
— А дома?
Кирюша посмотрел на нее так, словно она несусветную чушь сморозила.
— Дома не такие!
Он неуклюже стянул шарф и уселся на маленький специальный стульчик, чтобы снять сапоги.
— Да такие же, хватит придумывать.
— Не такие! Я точно знаю!
Она маетно вздохнула и забрала у ребенка курточку, чтобы повесить в шкаф.
— Я за тебя очень рада.
— А дядя еще приедет?
— После сегодняшнего — вряд ли, — не стала скрывать Катя.
Правда, говорила она, скорее, насчет себя, но факт остается фактом. И это неплохо. Чем меньше они будут общаться, тем лучше. И спокойнее.
— Блин! — тихо буркнул себе под нос Кирилл, но она все равно услышала и возмутилась.
— Кирилл! Это что такое?
Он заискивающе улыбнулся, не глядя, нащупал тапки и попятился в сторону ванной.
— Что?
— Ты где этого нахватался?
— Так все говорят!
— Я тебе дам все! Горчицей рот намажу, так и знай.
Он обиженно оттопырил нижнюю губу и присмирел, устрашившись подобной меры наказания.
— Ну Катя!
— Я предупредила. Еще раз такую гадость услышу — накажу.
— Я больше не буду.
— Надеюсь, — испытующе изогнула бровь и кивнула на ванную. — Иди руки мой.
Племянник только и ждал удобного момента смыться, поэтому через секунду его и след простыл, а в ванной громко зашумела вода.
Ну и Кирилл, однако! Четыре года, а уже "блины" пошли. Какие дальше "оладушки" пойдут? И главное, где успел нахвататься? В центре? Ужас. Вот что значит — дурное влияние. Честно, еще раз услышит — пойдет горчицу покупать. А то все мужчины от рук отбились. Блинкают тут.
Глава 11.
Покупать или не покупать? Покупать или не покупать? Таким выбором девушка мучилась уже с полчаса, задумчиво и нерешительно рассматривая упаковки красок для волос. Любых цветов, вплоть до самых сумасшедших и рискованных. Нет, ну надо додуматься сделать краску цвета ядовито-зеленого цвета. А про все оттенки фиолетового и сиреневого Катя вообще мирно помалкивала. Возможно, кому-то нравится, раз столько предложений есть. Но ей нужно было что-то более классическое и привычное глазу...во всяком случае, если она на такое вообще решится. Катя никогда не красилась, всегда довольствуясь светло-русым цветом волос, летом выгорающим почти до пепельного оттенка. И в какой-то степени даже гордилась этим фактом, не испытывая особого желания экспериментировать и кардинально менять имидж. И ее желание было для нее самой немного необъяснимым и неожиданным. Буквально позавчера, как обычно проснувшись поутру, Катя поняла, что ей...надоело. Что-то определенно ей надоело и действовало на нервы. Она не могла объяснить причин своего беспокойства, но определенно внутри что-то отчаянно ее жгло, зудело, и поэтому совершенно не сиделось на месте. Девушка успела переделать все домашние дела, погулять с Кириллом и почитать, на что обычно времени совсем не оставалось. Но что-то все равно было не так. Как — непонятно, но не так. И посмотрев на себя зеркало, еще раз внимательно изучив знакомые черты лица и наклоняя голову то так, то эдак, Катя решила...перекраситься. И вот уже битый час в нерешительности топталась в отделе бытовой химии, пугаясь непонятно чего. И главное — выбора. Что выбрать? Стать блондинкой? Или жгучей брюнеткой? А может быть ярко-рыжей? Вот она — дилемма, похлеще любых переговоров. — Ладно, буду шоколадкой, — решила, наконец, девушка и взяла с полки приглянувшуюся краску. — Рыжий как-нибудь в другой раз. Расплатилась, чувствуя себя гораздо лучше и спокойнее. Да, определенно спокойнее, потому что внутренняя уверенность возвращалась, а смятение и беспокойство отступали. Задумчиво прикусив губу, она внимательно огляделась по сторонам, рассматривая блестящие и неоновые вывески с названиями модных (и относительно модных) брендов. Знаменательный приезд немцев должен был состояться через два дня. Два дня! Подумать только. На ее скромный взгляд, все продвигалось слишком стремительно, в бешеной спешке, за которой, как ей казалось, она совершенно не успевала. А еще столько надо сделать! И обязательно что-то купить себе. Не пойдет же она в джинсах и футболке, правильно? Катя тщательно пересчитала имевшуюся у нее наличность и направилась в сторону ближайшего магазина женской одежды, чувствуя, как с каждым шагом поднимается настроение. В конце концов, может она себя порадовать или нет? К тому же ей потом Михаил прилично заплатит. А себя баловать надо. Следующие несколько часов пролетели незаметно. Она выбирала, смотрела, примеряла и откладывала в сторону. И так по несколько раз. И каждый раз одергивала себя, когда понимала, что начинает смотреть и приглядываться к совершенно другим вещам, которые ей сейчас не нужны. Ей нужно что-то строгое, элегантное и деловое. Костюм или платье, на худой конец. А красивый мягкий бежевый пуловер крупной вязки ей совсем не нужен. Ну совсем! Поэтому скрепя сердцем Катя его откладывала и шла дальше. В конце концов, она остановила свой выбор на трех вещах — светло-сером брючном костюме классического покроя из блестящей ткани, жемчужно-персиковом платье длиной до колена и черной юбке-карандаш, к которой отлично подходила белая строгая блузка с декоративным корсетом. И сейчас она сотый раз крутилась около зеркала, прикидывая, что подходит ей больше. Даже губу от усердия прикусила. Наконец, молоденькая девушка-консультант подошла к ней и мило улыбнулась. — Вам помочь? Возможно, подобрать что-то? — Вы знаете, я немного с выбором запуталась, — честно призналась Катя, рукой махнув на остальные два комплекта вещей, сиротливо ожидающих своей очереди примерки. — Даже не знаю... — Позвольте взглянуть. Она внимательно посмотрела сначала на Катю, потом на выбранную одежду и снова на Катю. — Ну что ж, — брюнетка решительно откинула мешающую прядь и потерла нос. — Давайте сделаем так... Катя мигом забыла о том, чем занималась последние два часа. Девушка оказалось настоящей ракетой в юбке, поэтому Катерина только и успевала, что лишь поспевать за ней взглядом. Уже через полчаса в ее распоряжение был предоставлен ворох одежды, который пришлось полностью перемерить. Что-то откидывалось сразу, что-то оставлялось "на закуску", но тут черт дернул Катю вскользь рассказать о том, что она собирается поменять цвет волос. — А на какой? — девушка ободряюще улыбнулась, делая вид, что занята этикеткой. — Шоколад, а что? Продавец прищурилась, особенно пристально вглядываясь в Катино лицо, а в следующую минуту мягко, но уверенно вытащила из ее рук черный кашемировый джемпер. — Он вам не подходит. Я сейчас. В итоге все заново, и вот перед Катей новый ворох одежды, конечно, чуть меньше предыдущего, но все же. И снова вещи, примерки и прочее. — Все, я устала, — заявила Катя, без сил приваливаясь спиной к белой стене кабинки. Девушка, надо отдать ей должное, выглядела не менее замученной. — Вот, последний. Катя поспешно открестилась от очередного шедевра моды. — Нет, спасибо. — Ну примерьте. Ей вручили еще один брючный костюм. И Катя при одном взгляде на него не смогла отказаться. Он был насыщенного цвета бургундского вина, темного, очень чувственного. И сам покрой хоть и выглядел классическим, но на теле костюм смотрелся по-другому. Обтягивая в нужных местах, он привлекал внимание к ее пикантным изгибам. Да не в этом дело! У нее вообще появились пикантные изгибы, которых отродясь не водилось. Катя всегда была относительно стройной с нормальной среднестатической фигурой, но сейчас чувствовала себя чуть ли не королевой красоты. С пикантными изгибами, между прочим! — Как вам? — с довольной улыбкой поинтересовалась девушка, заранее зная ответ. — А когда будете темненькой, то цвет будет смотреться еще интереснее, поверьте мне. Вам идет, кстати. — Да. Идет, — Катя склонила голову набок, еще раз внимательней окидывая себя взглядом с головы до ног. И чувствовала себя потрясающе, уверенной в себе, красивой и даже, как ни странно, живой. Вот что хороший шопинг с человеком делает! — Я возьму его. Купила Катерина, конечно, не только этот костюм, но и парочку других вещей, влетевших ей в кругленькую сумму. Хотя не планировала, но молоденькая девушка с ней столько бегала, так старалась и помогала, что Катя не смогла уйти с одной вещью. Поэтому из магазина она выходила с огромным количеством пакетов, широкой улыбкой и приятной усталостью, теплой волной растекающейся по телу. И она совсем не ожидала, что ее умиротворение разрушит Миша, уверенным шагом выходивший из соседнего бутика. В ухе у него виднелся наушник, и мужчина явно был увлечен разговором, что не мешало ему послушно нести покупки и отстраненно кивать красивой женщине, уверенно идущей рядом и с претензией уцепившейся за его локоть. Вот. Вот о чем она и говорила. Такая Михаилу по всем параметрам подходит. Стройная, красивая, очень красивая — даже она, женщина, это признавала, — с длинными платиновыми волосами, свободно спадающими на плечи и узкую спину и доходящими почти до талии, в обтягивающих, модных сейчас блестящих узких джинсах, в белой майке, красиво натянувшейся на идеальной формы груди. Как будто с обложки сошла. Нет, Катя не завидовала, ни капли. Да и глупо завидовать. Эта девушка словно с другой планеты была. Высокая, на умопомрачительных каблуках, она лишь на несколько сантиметров уступала мужчине; ухоженная и явно знающая себе цену. Как-то сразу показалась глупой лежащая в пакете упаковка краски, заботливо врученный костюм, минуту назад казавшийся Кате верхом совершенства. Сколько бы она ни пыталась, до такого уровня все равно не дотянет. Михаил, увидев Катю, на секунду сбился с уверенного шага, практически сразу же обретая контроль, и что-то коротко бросил своему собеседнику. — Катя. — Здравствуйте. Блондинка с явным недовольством покосилась на нее, как на явную нарушительницу их приятного досуга. Но коротко кивнула в знак приветствия. — Вы тоже решили пройтись по магазинам? — он кивком указал на объемные, оттягивающие руки пакеты. Катя растерянно пожала плечами и опустила взгляд вниз, как будто только увидела покупки. — Да вот, пока свободное время есть. Блондинка в разговоре участвовать не стремилась, но на Мишу посматривала с ожиданием, когда же он представит ей свою собеседницу. — Это Екатерина, — не поворачивая головы, кинул мужчина. — Мы работаем вместе. — Понятно. А я Юля. Попыталась вежливо улыбнуться. — Очень приятно. — А кем вы работаете? — Я... — Она моя помощница, — перебил ее Михаил таким тоном, что, очевидно, Юле расхотелось вообще о чем-то спрашивать. — Не забивай себе голову. — Как всегда, — беззлобно усмехнулась Юлия, совершенно забыв о притихшей стоявшей стороне Катерине. — "Не забивай себе голову". Мог придумать что-нибудь пооригинальнее. Я просто так спросила. Миша раздраженно дернул кадыком, но предпочел промолчать. — Юль, я тебя прошу... — Все, Подольский, успокойся. Молчу. А вы уже уходите, Катя? — девушка лениво повернула голову и вопросительно приподняла тонкую, красивой формы бровь. — Да, ухожу. Уже поздно, а я и так подзадержалась. — Понятно. Юля последний интерес к ней растеряла и вытащила из сумочки айфон, сосредотачивая на нем все свое внимание. Мужчина проследил за действием своей спутницы и помялся с ноги на ногу. Говорить оказалось трудно, и периодически их с Михаилом взгляды скрещивались на невозмутимой Юле, терпеливо дожидавшейся, когда они, наконец, разойдутся и пойдут каждые по своим делам. Он задал ей пару ничего не значащих вопросов о предстоящих переговорах, Катя так же пространно и туманно ответила, постоянно отводя глаза, и заспешила уйти как можно подальше от них всех. — А Кирилл с вами? — неожиданно задал вопрос Михаил. Она растерянно заморгала. — Кирилл...Нет, он в гостях сейчас. — Миш, мы скоро? Я еще хочу кофе выпить, — уведомила их обоих Юлия, красноречиво косясь глазами на выход. — Мы и так ничего не успеваем. А потом ты скажешь, что у тебя времени нет. Таким не особо утонченным способом Юля ясно давала понять, что Катя их задерживает. А между прочим, ей самой хотелось побыстрее скрыться с их глаз. Еще и Миша непонятно из-за чего разозлился. На скулах у него от едва сдерживаемой злости заходили желваки. — Вот Юль, что у тебя за натура такая? — А что? Мы с тобой за всю неделю первый раз смогли в город выбраться. А завтра я на съемки улетаю в Москву. У нас и так времени мало. — Ты что, не видишь, что я разговариваю? — О работе можно поговорить и на работе, — колко отрезала девушка и обиженно отдернула руку, высвобождая локоть мужчины. — А сейчас выходной. — Юля! — с угрозой рыкнул Миша. — Вы знаете, я на самом деле спешу, — поспешно затараторила Катя, с каждым шагом отступая от этой парочки. Становиться свидетельницей их ссоры не было никакого желания. — Меня дома заждались, наверное. До свидания. — Счастливого пути, — процедила Юля, впрочем, глядя не на Катю, а сверля возмущенным взглядом мужчину, который и не думал отворачиваться и извиняться. Она старательно лавируя среди людей, поспешила к выходу. И только оказавшись на улице, смогла вздохнуть полной грудью. Наблюдать за чужими скандалами, а уж тем более в них участвовать, пускай и косвенно — не в ее правилах. И никогда ей это удовольствия не доставляло. Решительно встряхнувшись и отбросив все мысли об этой Юле и ее спутнике, Катя поехала домой. — Ты мне купила что-нибудь? — возбужденно запрыгал вокруг нее племянник, стараясь вырвать из рук ну хоть какой-нибудь пакет. — Купила? — Купила. Только пакет не дергай — порвешь. Наташа где? — Чай пьет, — говоря это, Кирилл гипнотизировал сумки, практически не моргая. — Ясно. Держи, — она протянула ребенку прозрачный белый пакет с логотипом сети детских магазинов. — Только не раскидывай ничего! — крикнула она уже вдогонку. Вряд ли Кирилл ее вообще услышал. Тихо хмыкнув, Катя выудила тапки и прошлепала на кухню, где уютно расположилась Куцова, просматривающая что-то в интернете. Заметив Катю, Наташа улыбнулась, захлопнула крышку и расслабленно откинулась на спинку стула. — Тебя только за смертью посылать. — Я немного...разошлась, — смущенно улыбаясь, Катя показала на ворох сумок, загородивший проход. — Самую малость. — Да я уж вижу. — Представляешь, кого я встретила? Ната с любопытством прищурилась. — Ну? — Михаила. — Я почти не сомневалась. Катя, возившаяся с чайником, поставила тот на стол и недовольно повернулась к девушке, скрещивая руки на груди. — Без сарказма можно? — Можно, — послушно кивнула Наташа. — Но я все равно почти не сомневалась. И как? — Что "и как"? — Как вы с ним по магазинам сходили? — Никак. Соседка надула губы. — Совсем никак? — Совсем, — коротко ответила Катерина и добавила следом, как будто это что-то объясняло. — Он не один был. С Юлей. Наташа окончательно потухла и поерзала на стуле, устраиваясь поудобнее. — Ах с Юлей...Тогда понятно. — Что понятно? — Да нет, ничего, — отмахнулась она. — Просто так сказала. Катя снова отвернулась, пытаясь занять себя каким-нибудь делом и не думать о сегодняшней встрече. Но мыслями то и дело возвращалась в торговый центр. А после Наташкиных комментариев любопытство лишь распалилось. — А кто эта Юля? — как бы между прочим поинтересовалась Катя, делая вид, что занята исключительно размешиванием сахара в чашке чая. Ната пренебрежительно фыркнула. — Очередная подружка. — Ему же за сорок. — И что? — резонно возразила Куцова. — Он в свои сорок два выглядит лучше многих тридцатилетних. — Странно просто. А он был женат? — Вроде не был. Да уж. Она сама знала, что мыслить штампами не есть хорошо, но то, что он совсем не был женат, как-то не особенно воодушевляло. И не вызывало доверия, если честно. Как ребенок он...Подружки какие-то, девушки... — Ясно. Они ругались, кстати, — пояснила Катерина. — И я поспешила убраться оттуда. — Ну и правильно, — поддержала Наташа. — Нечего тебе их грызню слушать. Мне эта последняя его вообще не нравится. — Господи. — А что не так? — Ну, звучит немного цинично, тебе не кажется? — едко заметила Катя. — Как будто она вещь. — Нет, а как я должна реагировать, когда эта корова приходит к нам в офис и начинает банально устраивать скандалы? — возмущенно всплеснула руками соседка. — Хорошо, что еще Мишка тогда пришел почти сразу, а то я бы не выдержала. Честное слово, Кать, я бы ей все патлы, вымытые перекисью, выдрала. — Какая ненависть. — Это не ненависть. Просто Юля зарывается, — Наташа рассказывала о циничных вещах спокойным, милым голосом. Таким голосом обычно о погоде говорят, и то вскользь. — Слишком наглая она. Как еще Мишка ее так долго терпит... — Позволь уточнить, а долго — это сколько? Наташа наморщила лоб и беззвучно зашевелила губами, вычисляя только ей известную дату. — Не знаю, — сдалась, наконец, она. — Но несколько месяцев точно. — Целая вечность, — иронично отозвалась Катя. Но от этого знания стало совсем невесело. Хотя...чего можно было ждать от таких людей? — Вечность не вечность, но Юля подзадержалась. Это факт. — Ладно, закрыли тему, — ставя точку, Катя отхлебнула чай и прислушалась к происходящему в комнате. — Кирилл что-то притих. — А что ты ему купила? — По мелочи. Раскраску, диск и кофту. — А себе? — лукаво прищурилась Куцова. — Почти ничего, — соврала Катя, даже не поморщившись. — Тоже мелочь разную. Не хотелось рассказывать Наташе о предполагаемых экспериментах, о которых теперь Катя думала без особого энтузиазма. Не то что пару часов назад. У Куцовой фантазия — дай бог каждому, она напридумывает себе чего-то, а ей, Кате, потом оправдывайся. Через полчаса ничего незначащей болтовни Наташа скомкано попрощалась и засобиралась домой. Видно было, что ей совсем не сидится и чувствует она себя не в своей тарелке. Катя ее выпроводила, пакеты с покупками в угол гостиной поставила и задумчиво посмотрела на рисующего племянника. — Надо тебя подстричь, — сказала Катя. — Кирилл, я к кому обращаюсь? Он неохотно оторвался от раскраски и поглядел на нее исподлобья. — Что? — Говорю, подстригаться сейчас пойдем. Судя по всему, неумолимо приближающаяся стрижка в планы ребенка не ходила. Кирилл вскочил с паласа и упер руки в бока, сильно задрав голову, чтобы смотреть Кате в лицо. — Я не хочу! — Ты оброс уже жутко. Посмотри. — Не оброс! — упрямо заспорил Кирилл. — Хватит спорить, Кирь. Пойдем подстригаться. Я тоже вместе с тобой подстригусь. Перестань капризничать. Все ее доводы улетели в молоко, но Кириллу пришлось неохотно одеваться. И всю дорогу до парикмахерской он ворчал и дулся. — Ну что, как стричь будем? — уточнила парикмахерша, разглядывая в зеркало присмиревшего Кирилла. — Покороче? — Покороче. И что-нибудь...симпатичное. — Сделаем. Сама Катя уселась в соседнее кресло и стала терпеливо дожидаться своего мастера. — И что вы хотите? — спросила девушка, доставая из широкого кармашка фартука расческу и ножницы. — Подровнять? Челку короче сделать? — А давайте...давайте что-то на ваш вкус, — увидев, как загорелись глаза девушки, Катя поспешно добавила: — Но не сильно...креативьте. Что-нибудь красивое, интересное, но не слишком вызывающее. — Хорошо. Через полтора часа они выходили из теплого помещения парикмахерской, с улыбкой до ушей и со светящимися от удовольствия глазами. — Ты видела, какая у меня теперь "молния"? — потянув шапку, Кирилл пятый раз за последние пару минут продемонстрировал тонкую выбритую "молнию". — Мне все теперь завидовать будут. У Сашки такой нету. А у меня есть. — Модник, — беззлобно усмехнулась Катя, обратно натягивая ему на голову шапку. — Не простудись, а то твою молнию никто не увидит. Сама она шла и раз за разом дотрагивалась до легких, мягко обрамляющих лицо прядей разной длины. Стрижка действительно была достаточно креативной и стильной. А еще удивительно ей шла. Проходя мимо блестящей витрины, Катя не смогла не взглянуть на себя. Ей загадочно улыбалась милая симпатичная девушка, крепко держащая за руку суетившегося ребенка. У нее была красивая стрижка, короткая, а пряди, уложенные в творческом, небрежном беспорядке, привлекали внимание к тонким чертам лица. И это она. Даже не верилось. — А у меня как, Кирь? — не удержалась от вопроса Катя. Хотелось, чтобы кто-то заметил и что-то сказал. Приятное, очень важное. Пусть это и будет Кирилл — в конце концов, он у нее тоже мужчина, хоть и маленький. — Криво, — честно сказал мальчик после минутного разглядывания. Девушка в сторону усмехнулась и покачала головой. Ну, что спросила — то и ответили.
