Эмико положила руку на плечо Хиро, заглянула в глаза.
-Мастер, ведь вы мне поможете?
-Я тоже говорил с Дайчи в Храме четырех ветров, госпожа. Я ваш слуга до последнего вздоха!
Мужчина средних лет, седой, с крепкими руками и широкими плечами, казался квадратным.
Его привел мастер Хиро.
-Мастер Бэдзу из Осатуне, госпожа.
-Прославленный мастер клинков?
Бэдзу поклонился.
-Госпожа, мне лестно и радостно слышать такое из ваших уст!
Эмико принимала посетителей не в большом зале на троне, а сидя на подушке в чайном домике.
Похолодало в последние дни и две жаровни не могли согреть комнату.
"Придется перебраться во дворец."
Хиро сидящий по правую руку от Эмико кивнул и мастер Бэдзу еще раз поклонившись, бережно и неторопливо развернул длинный, с руку сверток коричневой ткани.
Лакированные бордовые ножны блеснули в свете многочисленных фонариков, развешенных по балкам потолка. По случаю непогоды окна закрыты.
Хиро принял из рук мастера меч и с поклоном передал Эмико. Ножны покрыты лаком, но они не скользят. Позолоченная изящная гарда. Рукоять оплетена бордовым же шелковым шнуром.
Она бережно выдвинула меч из ножен на ширину на ладони. Хиро взял большой фонарь и протянул ближе к руке госпожи.
Почти белая, льдистая линия хамона-линия закалки... отсветы волнистых слоев стали... тончайшая полировка... Возле гарды протравлены иероглифы "ЭМИ".
У Эмико перехватило дыхание. Дрогнули руки. Она влюбилась в этот меч с первого взгляда. Выпустить его из рук было решительно невозможно.
Она с трудом удержалась от нестерпимого желания обнажить весь изогнутый клинок, чтобы насладиться его красотой от гарды до острия...
-Прошу госпожу принять этот меч. Я закончил его неделю назад и поспешил принести в Айтеко. Только вы имеете право владеть им.
-Вы нанесли на него мое имя.
-Меч божественно красив, как и вы госпожа!
Эмико вернула меч в ножны.
-Это бесценный подарок, мастер Бэдзу, чем я могла бы ответить?
Мастер поклонился.
Хиро ответил за него.
-Мастер нижайше просит разрешить ему поселиться в Айтеко с учениками и заняться изготовлением мечей.
-Я с радостью даю такое согласие. Мастер Бэдзу завтра мой управляющий выдаст вам тысячу ланов для возмещения расходов по переезду.
-Благодарю госпожу за милость!
Мастер кланяясь, пятился до самой двери.
Дождавшись его ухода, Эмико обернулась к Хиро.
-Мастер, позвольте мне показать вам меч?
-Это огромная честь для меня, госпожа.
Девушка улыбнулась.
-Я сейчас не госпожа, я сейчас ваш ученик, мастер Хиро.
Эмико принимала посетителей сегодня в мужской одежде и без грима.
Волосы несколько отросли и косички на затылке уже касались кончиками плеч, когда она поворачивала голову.
Хиро любовался мечом, а Эмико ревниво смотрела то на его руки, то на полосу клинка, медленно выползающую из уютной пещеры ножен.
-Один из лучших мечей, что я видел в жизни!
-Завидуете мне, мастер?
-О, нет, я горжусь своим учеником!
Сегодня это был самый замечательный момент.
С утра Эмико принимала в чайном домике просителей и даже жалобщиков.
Обязанность государя-защищать и судить своих подданных.
Эмико тяготилась этой обязанность и с нетерпением ждала полдня, чтобы идти в фехтовальный зал.
Три десятка девушек, дочерей владетелей с утра тренировались под началом подмастерья Такео и под надзором нескольких мамочек. Потом приходила сама Эмико, и начинались парные тренировочные бои. Пару Эмико составлял Такео. В качестве оружия использовались бамбуковые палки и деревянные мечи. Без ушибов и ссадин не обходилось ни дня, не смотря на то, что на девушек надели плотные куртки из буйволиной кожи и кожаные шлемы.
Девчонки потели, но в восторге колотили друг друга под бдительным взором наставников.
Своих мечниц Эмико поселила во дворце в трех комнатах. Так образовалось три отряда по десять человек со своими лидерами и ревнивым соперничеством перед госпожой.
Девчонки не только тренировались и учились владеть мечами и кинжалами. Их учили правильно падать и прыгать и даже лазать по канату. Платья для этого плохо подходили и для тренировок девушки надевали мужскую одежду, что спешно пошили для них по приказу императрицы.
В дворцовом дворе каждый день шли тренировки. Мечники — ученики мастера Хиро стали учителями для владетелей и их отпрысков.
Поскольку Джомей заявил о том, что по воле Дайчи он должен охранять императрицу Эми от врагов, его люди были привлечены к несению караульной службы вокруг дворца. В сторону перевала на запад и в сторону крепости Данаки на юг направлены дозоры из мечников Хиро и людей Киуши. "Врасплох меня больше не застанут."
Эмико плохо спала. Несколько ночей снился один и тот же сон: юноша и девушка разговаривали под цветущими вишнями. Но о чем-она не могла расслышать и не могла к ним подойти ближе.
"Это Эми и Сабуро? Чтобы это значило?"
Эмико уснула в чайном домике под тремя одеялами, положив у изголовья оба меча — новый и старый.
Ночь пролетела без сновидений.
Проснувшись и открыв глаза, девушка первым делом провела кончиками пальцев по ножнам мечей. "Если ты-Эми, то ты будешь зваться-Сабуро."
Она тихо засмеялась. Облачко пара из ее уст поднялось лениво кверху.
Подойдя к двери на террасу, Эмико раздвинула створки и зажмурилась от рези в глазах.
Мир стал белым.
За ночь выпал снег.
Эмико зачерпнула гость липкого снега из-под ног и поднесла к лицу. Пахло свежестью. Она быстро скатала снежок и швырнула в провисшую ветку клена с налипшими снежными шапками. Снег тяжело плюхнулся вниз.
Пальцы покраснели и заломили от холода. Эмико засмеялась и сунула руки подмышки.
В прошлом году они играли в снежки первым снегом. Ниро, Кейко, Акеми...
Ниро загрыз шайцу принца Таро.
Кейко сгорела в крепости Данаки.
Акеми... Мерзавец Дзиро подарил ее как щенка....
Эмико скрипнула зубами и вернулась в домик.
Больше она не ночевала в чайном домике, а перебралась во дворец в свои комнаты.
Первый снег растаял через два дня.
А через неделю выпал еще. Зима пришла в долину Айтеко.
"На юге за перевалом у крепости Данаки снег не выпадает никогда..."
Эмико рассеяно слушала доклад Киуши.
Запасы продуктов восстановлены. Снегопад хоть и прервал сообщение с поселениями и домами владетелей неудобств не причинил. Через неделю дороги наладятся, и подвоз продуктов продолжиться. С запада не поступают товары. По слухам разозленные поражением своего отряда принцы Кимедзи запретили торговцам и селянам ехать и идти в долину Айтеко.
-Владетель Киширо просит разрешения госпожи вернуться в свой дом, поскольку он по старости лет не способен к занятиям фехтовальным.
Эмико очнулась.
-Я не помню этого Киширо. Он и в самом деле такой дряхлый? Пусть он придет сюда.
Киуши поклонился. Его глаза расширились. Он понизил голос.
-Госпожа, а может отпустить его?
-Что такое? Ты что-то недоговариваешь?
-Госпожа, про владетеля Киширо ходят плохие слухи! Говорят что он восьмихвостовый лис — оборотень!
Эмико засмеялась.
-Тем более — зови его! Никогда раньше не видела восьмихвостового лиса!
Сколько же хвостов у его детей?
-У него нет детей и нет жены, госпожа. В его доме живут только немногочисленные слуги... Да и в лиса господин Киширо обращается только лунными ночами.
-Если у него восемь хвостов, значит он очень силен? Ведь оборотни запасают силу в хвостах, не так ли?
-Вы правы, госпожа. Поэтому?
-Поэтому, пусть владетеля Киширо приведут ко мне!
Дряхлого старика ввели в малый зал для приемов два слуги.
Старичок едва передвигал ноги. Слуги по жесту Эмико подали ему подушку и бережно усадили.
"И эта развалина-лис-оборотень?"
Эмико ощутила себя обманутой.
Она удалила слуг и осталась наедине со стариком. Она взяла подушку и уселась запросто напротив владетеля Киширо.
Чистенький морщинистый старик лет восьмидесяти не меньше.
-Владетель Киширо, я императрица Эми. Про вас говорят, что вы лис-оборотень.
-Мне надлежит это опровергнуть? Или признать? Приказывайте, солнцеликая госпожа!
Голос был молодой и чистый, и карие глаза блеснули из-под морщинистых век совсем не по-стариковски.
Эмико засмеялась, но руку положила поближе к рукояткам мечей.
Сегодня она надела платье, но кушак повязан как у мечника и оба меча на месте.
-Госпожа, я лучше расскажу вам старую историю:
"Случилось это в давние времена. Стояла среди гор крохотная деревушка. Тихо и спокойно жили там люди. Только стали вдруг поговаривать, что поселилась на перевале лиса-оборотень и людей морочит. Думали-думали жители деревни, что им делать, и решили на перевал отправиться — посмотреть, вправду ли лиса там живет. Взяли они фонари, и пошли в горы, да прежде договорились: кто лису приметит, фонарем знак подаст.
Жил в той деревне один парень Гонсукэ. Вот идет Гонсукэ и хвастает перед друзьями, такими же простаками как он: "Эх, хорошо бы мне ту лису увидеть! Уж я-то ее бы одурачил!"
Все по лесу разбрелись. Остался Гонсукэ один, за деревом спрятался и стал ждать. Вдруг видит: кусты зашевелились, и лиса из зарослей выходит. Заметался Гонсукэ, словно воздушный змей в небе, — как бы лисе на глаза не попасться!
А лиса в его сторону и не смотрит. Присела она под большим деревом, что у самой дороги росло — отдыхает. Посидела-посидела, а потом — давай с дерева листья рвать, да на голову себе сыпать. Не успел Гонсукэ, и ахнуть, как превратилась лиса в красивую девушку с волосами до пят. Наклонилась девушка, собрала с земли сочные плоды, подняла руку над головой и — засверкал у нее в волосах чудесный гребень.
Сорвала тут девушка-лиса пучок сухой травы да себя им по спине ударила. Глядь — а это уж и не солома вовсе, а младенец! Огляделась лиса вокруг и прямо к дереву-фуки направилась. Листья с него стряхнула, и обратились они в зеленое покрывало. Завернула лиса в него младенца и на спину себе посадила. Смотрит Гонсукэ на лисьи превращения, глазам своим не верит. Вышла лиса на горную тропинку. Видит — на дороге конский навоз валяется. Провела она рукой, и появились на том месте сладкие рисовые лепешки. Взяла лиса листья прицветника — стали они узелком для гостинцев; завернула в них лепешки и по тропинке к деревне спускаться стала. Идет девушка по лесу, а Гонсукэ за ней тихо-тихо крадется. Шли они, шли и подошли, наконец, к большому дому.
Стукнула лиса в дверь раз, стукнула другой и говорит:
— Это я пришла, дочка ваша! Отоприте дверь!
— Ох, доченька! Заждались тебя совсем, — услышал Гонсукэ голоса из-за двери. Видит — на пороге старик со старухой стоят.
Испугался Гонсукэ не на шутку:
"Вот хитрая бестия! — думает. — В старикову дочку обратилась и теперь морочить их будет! А старикам-то и невдомек, что лиса это!".
Ворвался он в дом, да как закричит:
— Гоните ее, гоните! Я — Гонсукэ из деревни, что под самой горой! Эй, старик, не дочка это твоя, а лиса-оборотень! Я сам видел! Берегись — обманет она тебя!
Подскочил Гонсукэ к девушке, да крепко-накрепко за волосы схватил.
— Эй, парень, не тронь дочку нашу! — накинулся на него старик. — Никакая это не лиса!
— Да нет же, — не унимался Гон-сукэ, — лиса это! Я сам в горах видел, как она в девушку превратилась. И не младенец у нее за спиной, а пучок сухой травы! А сладкие лепешки в узелке — из конского навоза!
— Ты, негодный, в дом чужой врываешься, да еще и глупость всякую несешь! — вконец рассердился старик.
— Да не вру я, не вру! — чуть не заплакал от досады Гонсукэ. — Ну, не верите — проверьте! Подпалите ей подол платья — коли прав я, она тот-час в лису обернется!
— А что, может, и впрямь огнем ее испытать? — обратился старик к своей старухе.
Взял он из очага головешку, да к дочкиному подолу поднес. Заплакала девушка, запричитала:
— Какая же, какая же я лиса? А искорки уж по платью побежали. Вспыхнула девушка и в тот же миг умерла.
— Что ты наделал! — закричал старик. — Дочку нашу страшной смертью погубил! Что теперь нам, старым, делать, как жить?!
Залилась старуха слезами горькими. Побледнел Гонсукэ, а потом тоже заплакал:
— Я ведь и вправду думал, что лиса это. Спасти вас хотел!
Сидят они, слезы льют. Вдруг слышат — по деревне монах идет, сутру читает. Бросился старик к монаху:
Рассказали ему старики обо всем. Выслушал монах, а потом и говорит Гонсукэ:
— Дурной поступок ты совершил — дочь старикову убил. Должно теперь тебе монахом стать — так закон велит. Возьму тебя к себе в ученики, и будешь ты молиться духу усопшей, прощение вымаливать.
Сказал так и к старикам обернулся:
— Не горюйте, старики, — говорит, — была дочка ваша доброй и ласковой, потому и на небесах покой обретет. Научу я Гонсукэ уму-разуму. Отслужит он по девушке заупокойную, душа ее счастьем и наполнится.
Усадил монах Гонсукэ посреди комнаты, молитву прочитал, а потом и голову брить начал. И спереди сбрил волосы, и сзади. Стала голова на большой шар похожа.
— Делайте, господин монах, все, что положено, — говорит Гонсукэ смиренно. — Надо мне вину свою искупить.
Закрыл он глаза, сидит, голову наклонив. Вдруг слышит чей-то голос:
— Эй, Гонсукэ, что с тобой случилось? Кто тебе голову обрил? Уж не лиса ли?
— Какое там! — отвечает Гонсукэ. — Совершил я дурной поступок, вот и пришлось мне в ученики к монаху идти.
Раздался тут в ответ громкий смех. Очнулся Гонсукэ, голову поднял. Видит — стоят вокруг деревенские парни, со смеху покатываются. Огляделся он вокруг: нет старика, нет старухи, да и монаха тоже нет. Лежит перед ним лишь куча конского навоза, да фонарь у самых ног валяется.
— Обморочила! — только и смог выкрикнуть Гонсукэ. Схватился он руками за голову — а она-то бритая! Ни одного волоска лиса-оборотень не оставила!"
Эмико вежливо улыбнулась. Сказку она выслушала терпеливо.
-Замечательная сказка, владетель. Чтобы она означала?
Владетель закрыл лицо ладонями и вдруг резко развел их в стороны.
Эмико с трудом подавила вскрик.
Старик исчез. Напротив сидела молодая женщина, очень красивая, без малейшей морщинки.
Голос ее был мелодичен и сладок.
-Это значит-не трогайте лиса и останетесь с волосами.
Женщина встала, низко поклонилась и вышла.
Эмико не смогла пошевелиться или издать хоть звук. Ее горло словно запечатано было.
А когда онемение и оцепенение исчезли, она передумала звать охрану.
Владетель-оборотень дал хороший совет.
Прошел месяц.
Состязание на звание имперских мастеров меча Эмико постаралась превратить в праздник. Стены дворца, двор и городок были украшены гирляндами и многочисленными фонариками. На лугу у ворот жарили мясо и разливали бесплатно всем желающим теплую рисовую водку.
Все население, а также живущие здесь владетели надели лучшие одежды. Немного гостей прибыло в Айтеко.
С юга мимо крепости Данаки никого не пропускали южане банжи Йори и изменники из гарнизона крепости. С запада дороги перекрыли люди принцев Кимедзи. Только в востока, из Тейдо пробились через перевал два каравана на буйволах. С торговцами пришел мастер Тору с отрядом учеников и подмастерий. В предпоследний день по тайным тропам пришел с запада мастер меча Куро с десятью учениками.
