Авика Паллада.

Не дождавшись ответа, стражник-дворянин схватил меня за руку и потащил в сторону замка:

— Ваша мать будет просто в-несебя от счастья, что ее любимая, давно сгинувшая дочь, вновь нашлась! Ах! Вы даже представить не можете, сколько слез было по вам пролито, сколько горя и страдания принесли вы своим исчезновением! Мы уж и не чаяли увидеть вас более живой и здоровой!

Совершенно сбитая с толку, я растерянно оглянулась, на настороженно бредущую следом Сирин. Странный мужчина привел нас в большой зал, украшенный лепниной и расшитыми золотом коврами. Тяжелые гардины, занавешивающие высокие окна, являли собой нечто ярко-розовое, украшенное бантами и оборками, и совершенно не сочетались с остальным убранством помещения. Вообще, все здесь было как-то странно и пугало обилием ярких красок: например, салатовые диванчики с горой фиолетовых шелковых подушечек на них, или пузатые кофейные столики на причудливо изогнутых ножках заметно контрастировали с массивным деревянным серкретером, украшенным позолоченными фигурками пухлощеких младенцев.

— Будьте здесь. Я доложу о вашем прибытие графине Алузской. — Произнес стражник-дворянин и, отвесив поклон, побежал вверх по широкой мраморной лестнице.

— Слушай, давай-ка выбираться отсюда! — прошептала Сирин, хватая меня за руку. Но не успели мы сделать и нескольких шагов по направлению к выходу, как услышали громкий, вибрирующий от волнения голос:

— Слава вседержителю! Это действительно ты, моя девочка!

Я медленно обернулась и посмотрела на застывшую на лестнице женщину лет сорока. Довольно пухлое тело графини было затянуто в лиловый атлас и задрапировано тюлем. Светлые, будто выгоревшие на солнце волосы были забраны в высокую прическу, украшенную всевозможными перьями и нитями жемчуга. Над ярко-накрашенными губами красовалась огромная мушка, которая смотрелась на лице не только неуместно, но даже вульгарно. Графиня Алузская сложила свои белые, полные руки на внушительных размеров груди и полными слез глазами взирала на растерявшуюся меня.

— Чего же ты ждешь? Иди скорее, обними свою мать! — вновь воскликнула она и, первая спустившись по лестнице, заключила меня в крепкие объятия. — Десять долгих лет прошло, а ты ни капли не изменилась, Адэль!

— Извините, но я не Адэль! — я попыталась вырваться из цепкой хватки графини, но та оказалась удивительно сильной, поэтому пришлось ограничиться лишь слабым, протестующим трепыханием. — Если честно, то я вообще вас в первый раз вижу!

— Как же так, дитя мое? — возмущенно воскликнула госпожа Алузская. — Моя бедная девочка потеряла память и не узнает меня! Какое несчастье! Но ничего! Ты будешь жить в моем замке, и рано или поздно к тебе вернутся воспоминания!

— Нет, вы не поняли меня! — мне все же удалось вырваться из объятий графини, и я быстренько отошла от нее на несколько шагов. — Я не та, за кого вы меня принимаете!

— Какой вздор, дитя мое! — Хозяйка дома, по всей видимости, была настроена решительно, и ее совершенно не убеждали мои доводы касательно того, что я ни в коей мере не являюсь ее давно пропавшей дочерью. — Ты забыла о том, кто ты есть, и это ранит мое сердце. Но я вновь вижу тебя, и это наполняет его надеждой на то, что вскоре наша семья вновь воссоединится! Адэль, ты, верно, устала и проголодалась, так что поднимайся-ка в свою комнату, а я пока что, распоряжусь насчет ужина.

Сказав это, госпожа Алузская развернулась на сто восемьдесят градусов, и ,бросив на меня многозначительный, полный материнской любви взгляд, вышла в соседнюю комнату.

— А куда идти-то? — растерянно спросила я все еще топчущегося рядом стражника-дворянина. Тот встрепенулся и, распластавшись в учтивом поклоне, произнес:

— Следуйте за мной. Я провожу вас в ваши покои.

Переглянувшись, мы с Сирин направились вслед за стражником-дворянином, который провел нас по столь же пышно обставленным коридорам, остановившись у самой последней двери, украшенной позолоченными, витыми ручками.

— Ваша комната, госпожа Адэль. Надеюсь, вид родных стен поможет вашей памяти скорее восстановиться. — Сказав это, мужчина открыл дверь и отошел, жестом приглашая меня пройти внутрь.

Комната Адэль, в отличие от остального убранства замка, была вполне себе милой и даже немного аскетичной. Большая кровать, забранная шелковыми белыми простынями, и балдахином того же колера, шкаф из светлого дерева, да письменный стол — вот и вся обстановка в спальне юной госпожи Алузской.

— Смотри, Авика! — зашептала Сирин, дергая меня за локоть и указывая на большой портрет в позолоченной раме. Едва взглянув на изображенную на нем девушку, я поняла, почему нас так легко спутали. У настоящей Адэль были изумительные золотистые локоны и небесно-голубые глаза, да и черты лица были явно схожи с моими. А если учесть, что девушка пропала десять лет назад, то даже родная мать запросто могла принять меня за нее.

— Вот это мы влипли. — Вздохнула Сирин. — Как это меня угораздило придать тебе именно эту внешность?

— Меня больше волнует, что нам теперь делать. — Я задумчиво заходила по комнате взад-вперед, размышляя над сложившейся ситуацией. — Признаться, что я на самом деле не Адэль — значит разбить сердце этой бедной женщине, но и оставаться в этом замке в качестве замены пропавшей Алузской-младшей я как-то не намеренна.

— На меня-то вообще не обратили внимания. — Заметила Сирин. — Я хоть сейчас могу незаметно покинуть замок. А вот тебя "любящая мамочка" вряд ли так легко отпустит.

— Давай-ка дождемся ужина, а там, глядишь, на сытый желудок придумаем, как объяснить хозяйке, что я на самом деле не та, за кого она меня принимает. — Решила я, присаживаясь на краешек кровати. — Надеюсь, первый прилив эмоций к тому времени стихнет, и госпожа Алузская сможет более трезво взглянуть на ситуацию.

— Возможно, ты права. — Сирин задумчиво почесала подбородок. — Будем надеяться, что, узнав правду, хозяйка замка не очень рассердится.

###

Ужин был выше всяких похвал. Госпожа Алузская явно не бедствовала, и обильно заставленный стол буквально ломился от всевозможных деликатесов. После нескольких дней, проведенных в лесу, вид аппетитной, дымящейся и благоухающей еды вызвал у меня повышенное слюноотделение и громкое урчание в желудке. Конечно, меня немного смущал тот факт, что столь радушным приемом я обязана лишь тому, что меня искренне считали той самой, пропавшей десять лет назад хозяйской дочкой, но и отказаться от столь роскошного ужина я была не в силах. Нас с Сирин рассадили по разные стороны стола, причем мою скромную персону определили рядом с госпожой Алузской, которая с умилением наблюдала, как я жадно поглощаю аппетитные яства. Оборотень же ела медленно, незаметно принюхиваясь к каждому кусочку, словно боялась, что еда может оказаться отравленной. Если честно, то я не понимала такой чрезмерной предосторожности, ведь как-то слабо верилось, что госпожа Алузская решит отравить только что вновь обретенную дочь. Закончив с горячим, я дождалась, пока уберут со стола и подадут десерт, и только после этого решилась на разговор с хозяйкой замка.

— Извините, — робко начала я, глядя на улыбающуюся Алузскую. — вы до сих пор уверенны в том, что я ваша дочь?

— Разумеется, дитя мое. — Чуть кивнув, ответила женщина. — У меня нет в этом совершенно никаких сомнений.

— Но что, если я скажу вам, что вы не правы. — Тихо произнесла я, опустив глаза в пол. Мне было стыдно за то, что приходится говорить ей то, что наверняка разобьет сердце. — Если я скажу вам, что я не ваша дочь.

— Я уверена, что ты, это она. — Госпожа Алузская нахмурилась. Ее явно не устраивало то русло, в которое повернул наш разговор. — Разве материнское сердце обманешь?

— Послушайте, — подала голос Сирин. Только сейчас хозяйка замка обратила на нее внимание, и в удивлении вскинула тонкие, накрашенные брови. — Авика говорит вам правду — она не ваша дочь. Так уж вышло, что Адэль и Ави, очень похожи, но это не более, чем внешнее сходство. На самом же деле, это два совершенно разных человека.

— Кто этот мальчишка? — гневно воскликнула госпожа Алузская, указывая пальцем на растерявшуюся от такой реакции Сирин. — Немедленно бросить его в темницу!

— Мы уходим! — громко сказала я, вскакивая из-за стола и подбежав к подруге, схватила ее за руку.

— Стража! — завопила женщина, и тут же в залу вбежало пятеро стражников, облаченных в сыромятную броню и державших наизготовку заряженные арбалеты.

— Бежим! — крикнула Сирин, перекидываясь в волка и устремляясь к дверям, но тут же, коротко взвизгнув, рухнула на пол, и я с ужасом увидела короткий арбалетный болт, торчащий из ее шеи.

— Что вы наделали! — я бросилась было к распростертой на полу подруге, но тут же была перехвачена цепкой рукой госпожи Алузской. — Пустите меня немедленно!

— Девочка моя, я не ожидала, что ты попадешь в такую дурную компанию. — Рассерженно прошипела мне на ухо хозяйка замка. — Ну ничего, я выбью из тебя всю эту дурь, и ты вновь станешь моей милой, кроткой Адэль.

Тут я увидела, как свободной рукой женщина достает из-за пазухи кулон в виде сосуда и, откупорив его ногтем, вытряхивает его содержимое мне прямо в лицо. Глаза мгновенно защипало от попавшей в них серебристой пыли, а легкие буквально разодрало от нестерпимой боли. Голова закружилась, и я почувствовала, как проваливаюсь в небытие. Последнее что я запомнила — отдаляющейся голос госпожи Алузской:

— Позаботьтесь о ней. Бедная моя девочка, совсем тронулась рассудком, ну ничего, скоро она станет прежней.

###

Я открыла глаза и с трудом сфокусировала взгляд на покачивающемся от легкого ветерка белоснежном балдахине. "Где это я? — пронеслось у меня в голове, но в сознании тут же возник новый вопрос, который не на шутку испугал меня. — Кто я?" Попытавшись вспомнить хоть что-нибудь, я помассировала виски, изо всех сил напрягая память, но все оказалось тщетно — все мои воспоминания сейчас представляли собой лишь чистый, белый лист. Привстав с подушек, я огляделась, и обнаружила, что нахожусь в просторной светлой комнате, обставленной по минимуму. Грудь тут же сковал холодный, липкий страх от осознания того, что я совершенно не представляю ни кто я, ни где я. За дверью послышались шаги, и я настороженно прислушалась. Шаги замерли возле самой моей комнаты, и через мгновение передо мной предстала пышная женщина, наряженная в розовое, драпированное бархатом платье.

— Ты уже проснулась, Адэль? — обратилась она ко мне мягким, преисполненным заботы голосом. — Как ты себя чувствуешь, девочка моя?

— Где я? Откуда вы меня знаете? — прошептала я, облизывая пересохшие губы.

— Как же мне не знать тебя? Тебя — мою плоть и кровь, мою единственную дочь? — улыбнулась женщина. — А находишься ты в своей комнате.

— Почему я совсем ничего не помню? — я со страхом и изумлением смотрела на незнакомку, которая утверждала, что является моей матерью.

— С тобой произошло большое несчастье, и ты потеряла память. — Печально вздохнула женщина, присаживаясь на краешек кровати и проводя рукой по моим волосам. — Но не волнуйся, я уверена, что рано или поздно память вернется к тебе, и все вновь станет как прежде.

— Что же со мной произошло? — я растерянно вглядывалась в незнакомое мне лицо, пытаясь угадать в нем хоть одну родную черточку, но тщетно — я совершенно не помнила эту женщину, называющую себя моей матерью.

— Зачем сейчас вспоминать о том, что произошло? — вздохнула полная женщина. — Тем более, тебе сейчас необходим полный покой, и лишнее волнение совсем ни к чему.

— Возможно вы правы... мама. — Последнее слово я сказала неуверенно, словно пробуя его на вкус, но где-то в глубине души я не представляла возможным отнести его именно к этому человеку. С другой стороны, я видела ее взгляд, направленный на меня с такой теплотой и заботой, что мне захотелось сказать этой доброй женщине что-нибудь приятное.

— Ты, верно, голодна, Адэль? — поинтересовалась та, что называла себя моей матерью. Я действительно чувствовала голод, поэтому утвердительно кивнула. — Тогда я распоряжусь, чтобы тебе подали завтрак прямо в твою комнату. Ты еще слишком слаба, чтобы самостоятельно передвигаться по замку. — Сказав это, она вышла за дверь, оставив меня размышлять над сложившейся ситуацией.

Несмотря на заверения матери, память никак не хотела возвращаться. Кроме того, вот уже вторую неделю меня не покидало ощущение, что я забыла что-то очень важное, что-то, что грызло меня изнутри, заставляя раз за разом напрягать свое сознание и злиться на себя за то, что никак не могу вспомнить. Меня мучало то ощущение, который обычно испытывает человек, куда-то сильно опаздывающий, но я никак не могла связать это ощущение хоть с чем-то, что окружало меня. Каждый день я подолгу рассматривала в себя в зеркале и не узнавала. В своем отражении я видела кого-то совершенно чужого моей душе и сердцу, и лишь выражение голубых глаз заставляло меня признать в этой золотоволосой незнакомке в красиво расшитом платье саму себя. Помимо всего прочего, как бы я ни желала того, чтобы полюбить свою мать, я, увы, ничего к ней не испытывала, кроме разве что благодарности за ее заботу и неловкости от того, что не могу ответить ей тем же.

Мало-помалу, моя жизнь потекла по ставшему уже привычным руслу: завтрак, прогулка по саду, вышивание, обед, чтение книг, вновь прогулка по саду, ужин и длящайся оклоло часа разговор с матерью, перед сном. Увы, мне никак не удавалось избавиться от ощущения, что все это неправильно, и что все это чья-то другая, не моя жизнь. А в одно утро мама огорошила меня новостью:

— К нам едет лорд Эверет! — говоря это, она сияла как золотая монета, возбужденно расхаживая по моей комнате и картинно заламывая пухлые ручки. — Ты, верно, не помнишь его, но смею тебя заверить, что это во всех смыслах положительный мужчина.

— И какова цель его визита? — я изо всех сил попыталась придать своему голосу хоть какую-то заинтересованность.

— А ты не догадываешься? — на лице мамы появилась широкая улыбка, от которой мне тут же стало не по себе. — Разумеется, он едет на смотрины.

— И на кого же он будет смотреть? — захлопала глазами я, все еще не осознавая, чем мне может грозить приезд этого гостя.

— Адэль, какая же ты глупенькая! — всплеснула руками мама. — Лорд Эверет едет к тебе свататься!

— Как же так? — только и смогла вымолвить я, с ужасом глядя на мать. — Зачем все это?

— Ты уже давно была обещана ему. — Услышала я в ответ. — В первый раз свадьба не состоялась из-за случившейся с тобой трагедии. Ах, знала бы ты только, как он переживал! Но теперь он едет сюда, чтобы сочетаться с тобой браком, и на этот раз вам уже ничто не помешает.

— Но разве не нужно спросить моего мнения? — возмущенно воскликнула я. — Что, если он не понравится мне? Что, если я не смогу полюбить его?

— Девочка моя, не путай юношеские чувства и серьезный, крепкий брак. — Наставительно произнесла мать. — Этот мужчина в состоянии позаботиться о тебе и обеспечить тебя. Что еще нужно для женского счастья?