Тихий омут

"А чего ты хочешь?", — пытаюсь узнать. Не представляю, как буду ее веселить, когда самой ровным счетом ничего не хочется.

"Сама придумай", — рявкает недовольно и отворачивается, больше не желая ни о чем говорить.

Вот и все общение, похоже мы с ней опять на ножах. Хотя, может ей тоже плохо... без Кирилла? Ведь если бы не люди вокруг я, пожалуй, вела бы себя примерно так же — легла бы спать и постаралась не просыпаться. Легко возвращаюсь назад и, открыв глаза, вижу Артура.

— Ну как? — спрашивает, наклонив голову набок. У него этот жест значит что-то другое, не как у Кирилла, но мне даже не интересно выяснять, что именно.

— Надо подумать, — уклоняюсь от ответа. По правде говоря, мне просто не хочется с ним ничем делиться. Моя ведьма — моя забота.

Не настаивая, он отворачивается и занимается теперь собакой. Без единой команды она вытворяет такое, что любой цирк, пожалуй, ею бы заинтересовался. Даже на задних лапах по бревну ходит, но вот Артура боится. Когда идет к нему, прямо на брюхо падает, прижимаясь к земле и ползет, метя хвостом и поскуливая.

Я уже знаю, что это Артур с ней делает. Кирилл после истории с ежиком рассказал, что мужские особи умеют управлять животными. Заставлять их делать практически что угодно. Внезапно происходящее выводит меня из терпения.

— Тебе что, нравиться, как она вокруг тебя на брюхе ползает? — суживаются мои глаза.

— Я не заставляю, она сама, — равнодушно пожимает он плечами.

— Наверно был бы не против, если бы и люди так делали? — зло спрашиваю, саму себя не узнавая. Ведьма что ли просыпается? Какая разница! Разве можно так с живым существом, пусть даже просто с собакой?

Тут он с интересом поворачивается ко мне, черные глаза насмешливо застывают.

— Ну, это не очень увлекательно, хотя и люди тоже, бывало, так делали.

Я молчу, упрямо разглядывая бездонную черноту.

— Я знаю некоторых... женщин, которые и не то бы сделали, если бы это меня к ним вернуло, — спокойно продолжает Артур.

Тут уж я не сдерживаюсь и громко фыркая, отворачиваюсь. В гляделки я позорно проиграла.

Он медленно приближается ко мне и вокруг сгущается запах огромной силы и не менее огромных денег.

— Обычно женщины неизбалованны, им так мало нужно, чтобы почувствовать себя на вершине блаженства, а вот количество наслаждения которые они способны получать в разы больше мужского.

— Избави меня от подробностей, — морщусь, стараясь не дышать.

— Почему же, — так же невозмутимо говорит Артур, вкрадчивым жестом протягивает руку и берет меня за подбородок, поворачивая к себе. Его лицо сосредоточенно, а в глазах теперь тлеют угли.

— Я как раз хотел тебе кое-что предложить. Останься сегодня ночью со мной и я тебе в самых мелких подробностях покажу, о чем речь.

Я замираю.

— Я разбужу женщину, которая так крепко в тебе спит и ты поймешь, как много теряешь. И, я вдруг подумал, не нужно ждать ночи, мы можем поехать ко мне прямо сейчас, — глухой голос Артура теперь похож на еле различимый шепот. От себя нет смысла скрывать правду, я признаюсь, что возбуждение медленно охватывает меня и требует от разума немедленно согласится на его предложение. Мое озеро темнеет и то, что он поднял на поверхность мне очень не нравиться — это грязь и тина с самого дна. Мусор, который должен оставаться глубоко под водой.

Обидно, что желания тела почти никогда не совпадают с желаниями разума, и как приятно, что мне сейчас очень легко восстановить справедливость. По сравнению с тем, что во мне вызывал Кирилл это так, ерунда, вся сила которой только в том, что она произошла неожиданно.

Взяв двумя пальцами его руку, я медленно отвожу ее в сторону.

— Перестань! — морщусь.

Он тут же убирает руку за спину.

— Возможно, тебе нужна небольшая демонстрация моих возможностей? — задумчиво спрашивает, но я уже вскакиваю и иду к дому, даже не проверяя, идет ли Артур за мной.

Сейчас Мелена куда благосклоннее. Она тает в улыбке, крепко хватая меня за руки.

— Теперь я тебя узнаю, — нежно звенит ее голосок и Мелена тащит меня в столовую, бросив на мои не совсем чистые джинсы всего один недовольный взгляд.

— Поужинаем и поедем, как раз стемнеет, — Мелена усаживает меня за стол и пристраивается рядом. Она смотрит с такой нежность и заботой, как будто я самая любимая ее младшая сестра, даже становиться неловко — с чего бы это все?

— Я тебя развеселю, — тихо обещает Мелена и в ее глазах мелькает что-то неуловимое. Неужели раскаивается в своем поведении? Может, ей жаль? Неужели впредь она собирается обходится без своих забав?

Сложно поверить!

Ужин проходит очень быстро и вот мы уже в холле, Мелена надевает... мужскую серую куртку и сапоги? Я в изумлении замираю.

— Там не очень чисто, — поясняет она и выскакивает за дверь, я — следом.

Мы ждем у ворот, пока Вячеслав подгоняет джип, кабина которого так высоко, что еще надо как-то туда залезть.

— Удачи, — улыбается от Мелене, мне кивает и идет открывать ворота.

— Поехали, — радостно кричит Мелена, как только мне удалось залезть в кабину и сесть рядом. Нажимает кнопку магнитолы, салон наполняют резкие гитарные аккорды, вспыхивают яркие фары и фонари на крыше, на дороге теперь видать каждый камешек.

Мы вылетаем за ворота и Мелена визжит от восторга, еле вписавшись в поворот. Моя ведьма с интересом тянется наружу, ее заводят крики и быстрая езда.

— Тут недалеко, — поясняет Мелена и несется по дороге. Быстрой езды не получается, а получается сильное скаканье по кочкам, но Мелена, похоже, все равно довольна.

Мы выезжаем за пределы поселка и через несколько километров трасы сворачиваем на грунтовую дорогу, всю в лужах после дождя. Джип скользит как на коньках, но ходу Мелена не сбавляет. Через пару полей резко поворачиваем и нас выносит к забору у низких длинных зданий. Резко в нос бьет запах навоза — это ферма.

Я озадачена, но Мелена уже выскакивает наружу, зовя за собой. Тоже выхожу, она замерла у забора в полной темноте, фары светят немного левее, и теперь становится понятно, почему она так странно оделась.

Останавливаюсь рядом, пытаясь понять, что мы тут делаем.

— Месяц назад тут начали осеменять коров, — спокойно говорит Мелена и только удивление не дает мне ее перебить.— Можно конечно и на людях смотреть, но там такой концентрации зарождающейся жизни никогда не увидишь, а она — самое прекрасное, что есть на свете.

Мелена нетерпеливо вытягивает руки в сторону здания.

— Выпускай ее и смотрите, — обращается ко мне во множественном числе. Впрочем, ведьма тут как тут, в отличие от меня она уже, похоже, знала чего ждать.

Я осторожно протянула руку в сторону коровника и разрешила ведьме действовать. Она немного повертела рукой, как будто настраивая приемник и замерла. Всего несколько секунд... И я увидела то, что видела она — в пустом мраке впереди вырисовывались силуэты животных — коровы, словно в трехмерном компьютерном мире, где в них можно заглянуть. Вот одна, ближе всех — контуры зеленого свечения обрисовывают морду, рога. Уши шевелятся. Течет быстрая кровь, большое сердце, кажется, не бьется, а дрожит. Вот вырисовывается тело, вниз плывут ноги, а вот, я вглядываюсь ближе, прямо внутри, в густом зеленом киселе яркий мерцающий огонек, невыносимо трогательный и хрупкий — новая жизнь.

Я вздыхаю и отступаю, боясь нарушить его покой. Тут же ищу другую корову, уже в процессе понимаю, что могу видеть не по одной, а сразу несколько. Передо мной медленно проступают зеленые линии — животные из прозрачного стекла, с текущей внутри кровью и биением сердца, но не это главное — почти во всех горит жизнь, огромная гирлянда из искр, которая превращает вонючую грязную ферму в самый великий на свете храм.

Это горит новая жизнь.

— Так прекрасно — шепчу, не в силах оторваться от созерцания. Искорки-брызги трепещут в такт движению крови, ни на секунду не останавливаясь и их колыхание безраздельно овладевает моим вниманием.

— Да, но это еще не все, — шепчет Мелена и подходит ко мне сзади, прижимаясь к спине. Медленно накрывает мою руку своей, настойчиво ее поворачивая и направляя куда-то в сторону.

— Посмотри сюда, — и перед нами фокусируется одно из тел — такое же, как все, но внутри не искра, а всего лишь маленькая бледная росинка, плавающая сама по себе.

— Зародыш не присоединился, — шепчет Мелена и разворачивает наши руки ладонями верх. Я скапливаю немного силы и Мелена смешивает ее со своей, а потом направляет туда, на помощь к одинокой слабой капле. Она прижимает ее к чему-то в теле коровы и мы ждем. Через несколько минут капля взрывается и опадает, оставляя яркую искру — теперь это полноценный зародыш.

Мы еще долго стоим, почти не шевелясь, оглушенные сделанным, и Мелене приходится уводить меня как потерявшее разум тело. Всю дорогу я почти не дышу, пытаясь сохранить восторг новой жизни. Когда машина останавливается у ворот дома, Мелена хватается за дверцу и уже собирается выпрыгнуть, но тут я крепко за нее хватаюсь.

— А люди? С ними так же? — взволновано спрашиваю.

— Конечно, — Мелена опять само спокойствие и невозмутимость, — принцип тот же.

Она осторожно вынимает из моих пальцев свою куртку и на место водителя садится Артур. Видимо меня пора везти домой.

— Ну и запашок, — хмурится, но мне все равно. Перед глазами искры, и впервые с того дня, когда Кирилл рассказал о состоянии моих дел, я чувствую дикий восторг оттого, что со мной происходит подобное чудо.

11

То, что произошло в пятницу у Мелены окончательно смешивает и сбивает и так не очень стройный ход моих мыслей.

За выходные подготовлен план — я иду в женскую консультацию. Не могу успокоиться, хочу знать и видеть все варианты и подробности зарождения жизни! Только страшно выпускать ведьму, ее и саму конечно от этого занятия не оторвешь, но ведь все может быть, с тех самых пор как она обманула меня, набросившись на Кирилла, я не очень-то ей доверяла.

И еще одно, что совсем мне не нравится — необходимость обращаться за помощью к Артуру. Однако желание узнать что-то новое о самом чудесном на свете явлении — жизни, в конце концов, перевешивает все неудобства и я ему звоню.

Мой добрый временный шеф сразу согласился выполнить мою маленькую просьбу, как будто уже знал, что такая прозвучит. Может и правда знал, уж Мелене-то лучше всех остальных известно, какой именно эффект оказывает на ведьму видение зарождающейся жизни.

В понедельник утром Артур отвозит меня в больницу, идет со мной в здание и садится на стульчик рядом, терпеливо снося косые взгляды окружающих женщин — мужчины в этом закутке гинеколога гости редкие.

Я записалась на прием после двенадцати, но цель у меня другая, к врачу я не собираюсь. Через несколько минут начнется рабочий день, вокруг несколько девушек и женщин, одна с огромным животом. Меня трясет он нетерпения, ведьма тоже кружит близко.

Я чувствую, как Артур берет меня за руку и крепко стискивает ладонь, прижимая к своему пиджаку, но мне сейчас не до этого. Я хочу видеть жизнь!

— Иди, — шепчет его голос на ухо и я больше не в силах сдерживаться, закрываю глаза.

И попадаю в другой мир. Зелень, туман и вязкий воздух. Живые пульсирующие сердца... Первым делом смотрю на девушку, явно глубоко беременную, странно, но плод почти такой же зеленый, как она сама. Значит, только совсем юная жизнь выглядит потрясающе яркой, а по мере укрепления и роста плод успокаивается и выравнивает свой цвет, становясь подобным всем остальным людям.

Неторопливо осматриваю остальных. Новая жизнь есть только в одной девушке, она легко подрагивает и мне больно от блеска этой невероятной красоты. Не знаю, сколько времени я слежу за искрой, девушка идет в кабинет, где я вижу ее так же четко, видимо материальные препятствия энергетическим телам не преграда, но потом девушка выходит на улицу и свет медленно угасает вместе с тем, как она удаляется.

Оглядываясь еще раз вокруг, больше не вижу ничего привлекательного, но тут в дверь входят. Я уже знаю, что искать и увиденное так неожиданно, что просто оглушает — место, где растут искры, матка, здесь как сырая темная пещера, покрытая грязевыми потоками. В ней жизни не может быть!

Я с ужасом разглядываю эту странную мрачную нору, на заднем плане заходят еще двое — с искрами, правда более крупными и уже не такими яркими, как первая. Я не могу оторвать взгляда от страшной серой ямы, так не должно быть, это очень неестественно! А ведь достаточно... всего лишь... Собрать эту слизь... Я могу очистить ее, воздух наполняет легкие до предела! Выбросить силой эту мерзкую грязь и сделать матку живой!

Бездумно поднимаю руку, чтобы приступить к делу немедленно, но резкое встряхивание приводит меня в сознание. Артур крепко держит мои руки, не давая возможности прикоснутся к незнакомке, мои безумные глаза невидяще блуждают по приемной, и люди вокруг с удивлением нас рассматривают.

Артур хватает меня в охапку и тащит на улицу, но и там не отпускает, крепко держит и шепчет на ухо что-то успокаивающее.

Молнией пронзает другая мысль — я хватаюсь руками за живот.

— Я тоже могу это создать... — хрипит мой придушенный голос.

Тут он стискивает меня изо всех сил.

— Прости, — шепчет Артур, и его голос страшно слышать, он неожиданно слабый и пустой.

— Что? — упираюсь ему в грудь руками, он не сразу поддается. Смотрит с таким сочувствием, как будто передо мной и не Артур вовсе.

— Я думал, ты знаешь. С вами такого не бывает, — произносят его губы еле слышно. Не сразу понимаю, о чем он, но даже когда понимаю, отказываюсь пускать эту новость в себя.

— Почему? — в голосе странное равнодушие. Он опять врет, такого быть не может!

— Это что-то связанное с силой, ее поток не способно вынести такое слабое существо, как... эти.

Больше он ничего не говорит, но сейчас я ему не верю! Да, с силой это может и сложнее, но наверняка возможно! Даже голову забивать не стоит.

Вспоминаю искры, их трепещущий блеск отсекает все ненужные мысли и снова полностью меня поглощает.

После я очень долго приходила в себя, как будто глубоко из-под воды всплывала.

— Хочу домой, — и Артур тащит меня в машину и везет домой, где пытается довести до квартиры.

Но я его останавливаю.

— Спасибо, — моя благодарность очень велика, если бы не он, не знаю, чем бы все закончилось. Как вы восприняла женщина мою попытку прикоснутся к ее животу? Вряд ли с радостью. Артур мне помог, но домой я пойду одна, улыбаюсь напоследок и ухожу.

До вечера перевариваю происходящее, так и валяясь в тишине и темноте комнаты. Мне очень спокойно, в сером тумане вокруг водят хоровод яркие огни, а слова Артуру звучат как неудачная шутка. И все было бы прекрасно, но тут врывается мама, только что вернувшаяся домой.

— Что случилось? — испугано спрашивает, как будто со мной произошло большое несчастье и вот-вот наступит мучительная смерть.

— В смысле? — без особой охоты возвращаюсь в действительность и даже принимаю вертикальное положение.