Ещё кто-то шибко умный пустил слушок, подленький такой слушок, что якобы домашние куры теперь тоже того, одержимы жаждой крови, можно сказать. Владельцы курятников очень задумались, стали поглядывать на своих кур и петухов с некоторой опаской. И чем больше люди смотрели на петухов, тем становилось понятнее, что здесь что-то не то, совершенно не то: вон он, как гадюка внимательно и зло смотрит на тебя, только и ждёт, что отвлечёшься, а он тут тебя и ага, приговорит, конкретно. И дом спалит и жену с кошкой обидит. Маразм крепчал. Власти же хранили олимпийское спокойствие. Какие такие куры и петухи? Ерундой занимаетесь, понимаешь. У нас тут бюджет ещё не попи...не реализован, а они загалдели: куры, да куры. Сами вы куры, а не электорат. Но кто-то шибко умный в администрации перестраховался и дал команду тщательно пересчитать кур и петухов в городе. Зачем он дал такую команду? Тут народ проняло. Это что же такое в нашем городе делается? Говорят, что глава администрации свою семью уже эвакуировал, а мы что, должны оставаться один на один с вконец озверевшими курами и, прости Господи, петухами? Да ещё с лютыми голубями? Ага, власти погибели нашей хотят, уморить всех, это чтобы пенсии не платить. Нарастала социальная напряжёнка. На городскую Администрацию стали нехорошо поглядывать. Народ кучковался в группки и материл власть. На фоне всех этих пересудов вдруг засобирались домой гости города, при этом новые отдыхающие сюда ехать не торопились. Владельцы мини гостиниц чуть ли не за руки удерживали своих постояльцев. С обаятельной улыбкой они говорили собирающимся съезжать постояльцам, что всё замечательно, погода хорошая, море аномально тёплое. Оставайтесь, отдохните. Но отдыхающий народ, несмотря на аномальное море, весьма трудно поддавался переубеждению остаться. Народ хотел отдыхать в спокойной обстановке, а не в горячей точке, где его убивают. И чем больше местные уговаривали гостей остаться, тем больше те нервничали и ускорялись со сбором вещей в чемоданы. Какой же это отдых, если говорят, что скоро куры начнут пачками уничтожать людей, тут никакие чайки не спасут. Да и в магазинах всё исчезало с космической скоростью, а в рестораны не пойдёшь, там кормят солянкой с дохлыми голубями, ага, прямо с перьями. Это что за блюдо такое? Подлило масло в огонь и телевидение, особенно местное. Из просмотра телевизионных роликов решительно ничего не понять. Всё подавалось в каком-то прилизанном свете, а это очень, очень грустно — сокрушался электорат. Представляете — шушукались соседи — в передаче ни слова не сказано про агрессивных кур, а тем более про голубей, ни мур-мур. Рассказывают не про озверевших птиц, а про какие-то дурацкие НЛО, якобы летающие в горах. Говорят: "Если вы идентифицируете НЛО как НЛО, то он превращается в простой ЛО. Но если ЛО приземлится, то станет просто О". Врут на голубом глазу, врут, как дышат. Никому нельзя верить: ни продажным телевизионщикам, ни властям. Надо верить только своим глазам: вот сгоревшие руины, вот пустые полки в магазинах, вот народ, перемещающийся по городу перебежками и шугающийся каждой птички. Вот и проявилась наша человеческая ошибка — будто мы рождены для счастья. Где вы видите счастье — одни страдания и печали.
К Севе во двор заглянула Ленка. Она внимательно оглядела дыру в стальном заборе, чмокнула друга в щёчку и сообщила, что они с дочкой на время уедут к себе за Волгу. Побудут там, пока в этой местности всё не устаканится. А то мало ли что. Опять же куры. Этот фактор теперь надо в этой жизни учитывать. Сева, естественно, пытался доказать, что всё нормально и под контролем. Но дыра в заборе оказалась непробиваемым аргументом: это что за птички такие, что запросто делают в стальном листе такую дырку? Так что, Ленка с дочкой учесали за Волгу. Кузьма тоже порывался уехать на хутор, так как такая городская жизнь его не очень устаивала, можно сказать совершенно не вписывалась в его мировоззрение. Но Севе пришлось его напугать, сказав, что на хуторе тоже много разной птицы. А местные голуби — это так, ерунда, тьфу на них: им, например, до синешапочной ифриты, как до Китая раком. Вот та птичка, что с Новой Гвинеи, вот это действительно монстр. Только до её перьев прикоснёшься, и ку-ку. Батрахотоксина (С31Н42N2О6) у неё на крыльях в изумительном количестве. А это яд практически мгновенного действия.
Да и кто останется сторожить Ленкин дом? К этим уговорам Сева присовокупил к своему авторитету три бутылки самогонки и Кузьма сообразил, что три бутылки это больше чем ничего решил остаться. Да, надо было сразу Кузьме поручить заделать дырку в воротах; вот и Ленка на неё обратила внимание, так и какая-нибудь кошка залезет во двор и сопрёт что-нибудь.
Савелий сильно задумался над проблемами философии и математики. Получается не врали математики, когда доказали, что всё в этом мире событийно связано. Вот накормил он пару раз голубей и один раз собачку — и полгорода лежит в руинах.
Кстати, насчёт курей, а что если озадачить Кузьму покупкой на рынке штук десять куриц типа для опытов. Раз уж негативные слухи, понимаешь, пошли, то хуже уже точно не будет.
Чтобы Кузьма не скучал, Сева нарезал ему кучу задач: купить курей, оборудовать для них загон, заделать дырку в воротах. Кузьма почесал репу: ему как-то не понятно, зачем волхву вдруг понадобились куры, когда все стараются от этих птиц избавиться. Пришлось говорить, что мечтает о свежих яйцах, да и суп с лапшой тоже никто не отменял. Так что езжай Кузьма на рынок: одна нога здесь, другой не вижу...
Вскоре Севе во двор прибыли живые куры. Их оказалось десять штук, в комплекте к ним шёл петух. Красавцы. Петуха всучили Кузьме бесплатно, а курей продали по бросовым ценам. Хозяйка кур даже радовалась, что отделалась от этих страшных животных. На рынке даже павлинов продавали по смешным ценам, считай даром.
Сейчас эти пеструшки переминались с ноги на ногу и прижимались к петуху. Они ещё стеснялись нового места обитания и искоса приглядывались к людям и коту, даже пока не решались клевать травку во дворе. Особенно их впечатлили размеры кота Анчара. Ага, он у нас упитанный.
— Анчар, друг мой! Обычно самые толстые и счастливые коты живут у бабушек со склерозом. А ты почему у меня такой гладкий?
Ответом был только презрительный взгляд, красноречиво предлагавший Севе вступить в общество зануд, а не приставать к солидным котам.
— Что это за порода? — спросил Сева, разглядывая новых обитателей усадьбы, перья у которых оказались светленькие, но хвосты чёрненькие.
— Дык, это местные куры, адлерская серебристая, — ответил Кузьма и пошёл городить им загон в районе недоделанных сараев. В том месте двора ещё валялись кучи строительного мусора, песок, щебень разных фракций, ракушечник, куски испорченного раствора и всякий мусор.
Отгородились люди от пернатых сеткой рабицей. Ночевать птички должны временно в старом шкафу, который прислонили к стене сарая. В шкафу сделали из деревянных брусков насест. В низу шкафа поместили два ящика с сеном: туда куры должны нестись. На сено бросили стеклянные солонки похожие на белые яйца: теперь птицы понимали, что это место, куда им надо откладывать яйца. Установили птичкам большие деревянные кормушки и поилки из жестяных банок. Куры с любопытством стали обживать свою новую территорию и ждать сооружение капитального курятника для них. Но то не их головная боль, а хозяев. Их задача ковыряться в земле, искать червячков и отнимать добычу друг у друга.
Как работник Кузьма золотой, но немного впечатлительный, балансирует между оптимизмом и реализмом, поэтому его надо отвлекать от местных грустных реалий. Отвлекать его надо работой: когда Кузьма трудится, то печальные мысли у него отходят на второй план. Колдун со своим работником уже понимали друг друга с полуслова:
— Петрович, а где у тебя лежит эта фиговина? Ну, та?
— Кузьма, ну как где, забыл что ли? Она в этой, как её....
— Ааа, точно....там валялась....
На Кузьму алхимик взвалил ещё и добычу корма для пернатых. Эта сельская работа для него являлась привычной, поэтому скоро появилось несколько мешков различного зерна. Ну, а Сева сосредоточился на алхимии. Так как куры уже вполне освоились на своём дворе: весело рылись в мусоре, убегали не очень быстро от петуха, постоянно что-то клевали, то алхимик решил, что пора и опыты на них проводить. Имелась у него в запасе какая-то вязкая субстанция интересного янтарного цвета, достаточно большого количества — литра три. Дед почему-то не писал, где он это вещество раздобыл или сделал. Только номер на банке стоял и какой-то знак. А вот с чем её едят, то не понятно, не самому же её есть? Но для этого у колдуна появились эксперты-дегустаторы. Взяв чайной ложкой пару капель этой субстанции, он растворил её в воде и смешал в стальном баке с двумя вёдрами зерна. Ну, а потом, три килограмма зерна отправилось в кормушки для курочек породы адлерская серебристая. Вот это аппетит у этих серебристых. Богатырский можно сказать аппетит. Курочки склевали всё до зёрнышка и опять продолжили весело бегать по своему участку. Строительный мусор и песок им очень понравился. Ведь его можно замечательно рыть ногами и клювом. Это не асфальт какой-нибудь, здесь можно вырыть глубокие ямки и смотреть оттуда на окружающий мир.
Кузьма на велосипеде ездил за свежей травой в предгорья и привозил по большому мешку свежей травы. Куры от такой райской жизни оставались довольными. Только не очень довольным ходил Савелий, потому что непонятно было, как подействовала присадка на птичек. Но то, что у них повысился аппетит и они стали бегать шустрее, это видно. Осваиваются на новом месте, наверное. Ещё Севу смущала их яйценоскость. Считается очень хороший результат, если куры несут 250 яиц в год. Эти же за два дня сразу принесли 30 яиц. Жрут, бегают, несутся — вот и вся их забота. И очень громко орут, когда снесутся, причём орёт не только та, что снеслась, а и петух. Вот так и орут дуэтом несколько минут. Потом опять что-то клюют.
С десяток яиц Сева забрал из кладки. Яйца, как яйца. Слегка коричневые, крупные. Он пожал плечами и отнёс их на кухню. Потом употребит их в выпечку или салат, но, чувствую, объедимся мы теперь яйцами. Коту, что ли их скормить. Но эксперимент Сева продолжал проводить, периодически подсыпая курам корм с присадкой. Но ничего особого не происходило. Куры клевали зерно, а потом так же весело клевали ракушечник и песок. Они что, и это жрут? Это не куры, а какой-то клевательный непрерывный механизм. Знатному птицеводу уже стало казаться, или уже не кажется, что кучи мусора стали меньше. Он, конечно, не очень деревенский человек, но ему кажется, что куры так много жрать не могут. А укрупняться они могут?
Алхимик и птицевод решил, что эксперимент с янтарной субстанцией не удался. Ничего особо не происходило, если не считать ненормальный аппетит у кур. Ну и ладно: отрицательный результат, тоже результат. Хоть яиц поедим. Кстати о поедим: а не поесть ли нам с котом что-нибудь простенькое, но калорийное. Типа блинчиков со сметанкой. Мука есть, яйца есть, кефир есть. Вот сейчас побалую свой желудок и проглота кота. Устрою сейчас маленький перекус. Говорят, что частые перекусы беспощадно уничтожают талии дам и увеличивают их задницы, а мужикам добавляют телесной солидности. К котам это явление тоже относится.
Сева отправился на свою любимую кухню, которая по праву считалась гордостью этого дома. Компаньоны установили в ней все мыслимые приспособления для проведения таинства приготовления вкусняшек. Кот тоже одобрял это помещение: здесь всегда водилась сметана и витали одуряющие запахи. Прочувствовав намерение хозяина, кот впереди его отправился на кухню, радостно задрав хвост. Там кошак забрался на кожаный диван и стал "помогать" хозяину готовить блинчики, воодушевляя повара своим мурчанием. Повар старался оправдать доверие кошака, приготовляя блюдо по известному рецепту. Однако, помимо слепого следованию рецептуре следует вложить частичку души в процесс приготовления! Кто блинчиков со сметанкой не едал, тот жизни не видал.
В большую миску Сева насыпал муки, сделал в муке лунку и разбил туда яйцо, полученное из-под его кур. Внутренности яйца упали в муку, подняв как всегда немного пыли, которая попала ему в ноздри. Ах, этот аромат муки: сейчас он отдаёт немного пылью, а потом эта субстанция примет совершенно другое состояние и запах. Севе, когда он работал на кухне, приходилось на минимум ставить свои природные дарования, особенно обоняние, иначе захлебнётся слюной, пока готовит что-либо вкусненькое. Водил он знакомство с одной женщиной, которой в жизни в этом плане не повезло: у неё совершенно не работало обоняние. Сева всё допытывался у неё: как она готовит еду своему сыну и мужу. Она готовила, как могла, но сама не ощущала все прелести запахов. Такие дела.
В миске белела мука, растекался белок, а желток не разбился, а немного колыхался, ещё что-то округлое блестит в лучах солнечного света. Стопэ! Что это может блестеть в яичном желтке? ХЗ что это такое. Сева чайной ложкой дотронулся до этого что-то. Твёрдое. Тогда он вытащил это нечто из муки и промыл в воде. У него на ладони лежал шарик, примерно 12 миллиметров в диаметре, твёрдый, идеальной формы, цвет он имел необычный, яркий, тёмный и с переливами. Это что: жемчуг? Это что, мои курочки стали креветками — хмыкнул Сева. Или этими...как их....какие там, в океане морские головастики производят жемчуг? Алхимик положил шарик на блюдце: оно играло завораживающим цветом на солнце. Тогда он начал брать другие яйца и разбивать их в миску с мукой. Во втором яйце тоже оказалась жемчужина, и в третьем. Он уже сообразил, что во всех яйцах сидит жемчуг. Вскоре у него на блюдце лежали и переливались на солнце десять жемчужин. Получается, что куры наши, мля, натуральные мутанты. Нажрались, понимаешь, особого зерна и мутировали в креветку. Да и аппетит у них повысился. Вот оно что, Петрович, вот оно что. Сева посмотрел на муку и белки с желтками в ней. Чувствовалось, ему с котом эта еда облизнулась. А то наедимся, не пойми чего, и сами станем креветками или омарами. А может кот — креветкой, а Сева омаром. Повар решительно стал превращать субстанцию в миске в тесто, которое потом подержал в большой сковороде на огне до образования корочки. Но это мы есть не станем. Это мы мелко порежем и отнесём нашим курочкам. Пусть сами это клюют, заслужили. Кот понимающе мяукнул: он видно тоже не захотел превращаться в морскую креветку или, не приведи Господи, в омара.
Сева отнёс эту еду курам. Те всё это слопали за милую душу. Стоят и ждут добавки. Кот забрался на большой ящик и тоже наблюдает за ними. Хозяин заметил, что Анчар стал неравнодушен к пернатым. Сидит и заворожено смотрит на них подолгу. Куры совершенно на него не обращают внимания, а бегают в своём загоне по своим куриным делам. Савелий начал соображать: сходил за фирменным кормом и насыпал им. Слопали. Потом он ходил туда-сюда и что-нибудь приносил курам. У кота, наверное, отваливается голова, следить, как хозяин мечется туда-сюда. А Севу уже разбирал смех. Он начал проверять, что они могут съесть. Оказывается, эти твари могли склевать всё, что только им попадалось на клюв. Принёс им пачку соли. Подбежали — поклевали. Принёс им килограмм пять мела. Возились с ним дольше, но сгрызли и мел. Старые макароны и лапша пошли просто на ура. Бросил им старую тетрадку. Бумагу они таскали по всему загону, вырывая друг у друга, пока не порвали тетрадку на клочки, которые употребили. Одобрили они пепел и угли из мангала. Старую древесину они тоже клевали. Равнодушее проявляли только к пластику и металлу. Теперь у знатного куровода имелось в хозяйстве практически безотходное производство. Получается, теперь только ненужный пластик надо относить на помойку, а остальное съедят курочки, или уже и не курочки, а земноводные рептилии какие-то.
