Фантастика ХХI века. Литература альтернативной реальности.
Валерий ШАЛДИН
Самогон С2Н5ОН
Книга первая. Алхимия апокалипсиса.
"Иногда человеку надо просто взять и набухаться! Это дело, конечно, ничего не решит, но набухаться надо!" (Народная мудрость исчезнувшей цивилизации)
Глава первая.
— Голову надо обязательно отделить от тела, ага, — дед внимательно посмотрел на внука и для закрепления этой сентенции даже поднял палец к потолку. — Уразумел ли отрок непутёвый премудрость сию?
Савелий, родной внук Фёдора Корнеевича Потапова вздохнул и кивнул, всем своим видом показывая, что уразумел. Куда ж ему деться?
— То-то же, — продолжил дед. — Если уразумел, то вникай дальше. Внутрь потребляться дóлжно только чистое тело. Естественно, без брыдлых хвостов. Хвосты мерзкие также как и голову надо удалить. Они есть яд и непотребство. Хорошим людям их потреблять никак нельзя.
Если бы кто-то со стороны вдруг услышал этот разговор, то, наверное, удивился бы знатно: что это за людоедские разговорчики. Какие такие головы учит отделять дед своего родного внука? И что за тело, причём чистое, можно потреблять внутрь? Дело в том, что Савелий находился на практическом занятии по самогоноварению, где в роли профессора выступал его родной дед. А "голова", "тело" и "хвосты" — это специфические термины самогонщиков. Голова и хвосты — это вредные примеси в "безвредном" напитке, именуемом самогон. Но такие термины могли разве что озадачить горожанина, да и то не каждого, местные же прекрасно знали и прекрасно разбирались в данном предмете. Причём у всех селян имелось своё единственно верное мнение по этому поводу и, конечно, куча фамильных секретов по технологии приготовления этого замечательного напитка. Но дед Савелия считался в их среде настоящим профессором, а то и академиком. Поэтому, по мнению селян, внуку Корнеевича жутко свезло, что его, неразумного, учит такой мудрейший человек, великий знаток данного промысла. Залетел же Савелий сюда к деду, на хутор Потаповский, в неполных четырнадцать лет по своей молодецкой удали. Его папка и мамка решили, что это лето он должен провести у деда на хуторе в качестве наказания за нерадивость в учёбе. Дескать, удовлетворительные оценки, полученные по итогам учёбы в средней школе за год, это не есть хорошо, так как их сын является, по сути, дурнем. Такой вывод, конечно, полнейшая напраслина: вот зачем родители делают из мааааленькой мухи огромного мамонта, способного прокормить своим мясом целое племя.
По мнению родителей, дед всю дурь за три месяца каникул выбьет из их непутёвого сыночка начисто: рука у деда тяжёлая и она у него не дрогнет проводить воспитательный процесс. Дед ещё тот Макаренко в воспитании излишне резвых подростков. Вот деду и пришлось учить отрока, балбеса и жертву телевизионного образования уму-разуму так, как старик считал нужным. Начал Фёдор Корнеевич перевоспитание с хозяйственных дел по усадьбе, причём внучок трудился в качестве бесплатной и бесправной рабочей силы. Гóлоса он не имел никакого: даже хозяйский кот Федул считал голос внука хозяина чисто совещательным. Работал Савелий чисто "за поесть". Правда, кормил дед внука и блохастого Федула отменно. Ещё внучок обязан был внимать деду, когда тот учил отрока всяким жизненным премудростям. Здесь Сева узнал много интересного в плане приготовления пищи насущной из чего угодно. Но то пища. А вот теперь дед перешёл к напиткам и к таинству их изготовления, причём совмещал теорию с лабораторными занятиями. Начал учить внука с самого популярного в здешних местах напитка — с самогона.
Это по прошедшие тридцати лет, в 2010 году, Савелий позволил себе иметь своё мнение на некоторые вопросы. А сейчас в 1980 году, когда он почти намотал всего 14 оборотов вокруг Солнца, то сидел, раскрыв варежку, и очень внимательно слушал деда, ибо не будешь слушать и правильно дело делать, последуют наказания в виде самой непрестижной для молодого человека работы. У деда не забалуешь.
Дед рассказывал о самогоне с самой, что ни на есть научной точки зрения. Итак, что есть самогон. Понятно, что это горячительный напиток, а для некоторых товарищей он как нектар и жизненный ориентир. Самогон сиречь, это раствор, ага, состоящий из воды, этилового спирта и всякой химической дряни: лютой, совсем плохой, плохой, и не очень плохой, терпимой. Всякая химия сидит в голове и хвостах самогонки. Там её очень много. Ну, кто бы сомневался, что в голове сидит дрянь. Голова и хвосты, поэтому, отрезаются нещадно, чтобы сохранить тело в чистоте. Но, не тут-то было. Дрянь, на то она и дрянь, что везде сволочь пролезет. Вот и в теле самогона наблюдается какая-то часть брыдлой дряни. Сам процесс добывания "чистого" тела самогона называется дистилляция. Это, когда берём брагу и нагреваем её в специальном аппарате. Брага испаряется. Вот в этих парах и содержится много самогона. Но надо отделять голову и хвосты.
— Деда, а что, учёные не придумали, как делать чистый этиловый спирт, без всякой дряни? — задал Савелий деду дурацкий вопрос.
Старик, как будто ждал этого вопроса.
— Конечно, придумали, на свою голову, — наставительно сказал он. — Это называется ректификация. Тобишь выделение из раствора чистого этилового спирта, который теоретически должен иметь 96 градусов. Больший градус при обычном атмосферном давлении не получить. Этот спирт разбавляют водой и получают ГОСТовскую водку, которую продают в магазинах.
— Ага, значит водка из чистого спирта, продукт полезный, — сделал вывод Савелий. — Зачем же мы тогда гоним вредный самогон?
— А вот и нет, — сообщил дед. — Полезного ни в водке, ни в самогонке нет. Толку, что водка это ректификат. Как был в ней этиловый спирт, так и остался. От водки два больших вреда: во-первых, это самый стойкий наркотик, во-вторых, кровь от спирта слипается в комки. Это плохо для артерий и вен, а для мелких капилляров так вообще погибель. Склеиваются клетки крови из-за того, что спирт снимает с поверхности клетки отрицательный заряд и вместо того чтобы отталкиваться друг от друга, клетки начинают слипаться, образуя тромбы. А как наркотик спирт сидит в крови до 15 дней, а в мозгах, так целый месяц. Уразумел, отрок? Но народу это нравится. Не все хотят быть умными. Дураками жить лучше: меньше знаешь — крепче спишь. Наркотой не все решаются баловаться, ибо смертельно опасно, а вот водочкой разговеться — это у нас, пожалуйста, за милую душу. Многие ею расслабляются, зачастую не в меру, которой не знают, а до свинячьего удовольствия. А за удовольствие надо платить, причём своим собственным здоровьем. В общем-то, жизнь штука простая: природа попыталась создать людей совершенными, но народ упорно делает из себя дерьмо; люди постоянно гадят друг другу и сами себе, а прощения почему-то просят у Бога.
Самогонка наша — это не ректификат, а дистиллят. Да, в ней много нехороших веществ, но многие люди именно из-за примесей и уважают самогонку. Возьми шотландский виски. Тот же самогон, только с торфом. Французский коньяк — самогон, который несколько лет простоит в дубовой бочке. Или джин. Это можжевеловая настойка. А абсент — это настойка на полыни. Американцы хлещут свой бурбон: это кукурузный самогон. Кое-где в мире самогонный аппарат стал центром градообразования. А мы с тобой гоним свой фамильный самогон, у нас свои секреты. Вот потому знающий народ и берёт у меня самогон, а не идёт в магазин за казёнкой. То есть мы с тобой сейчас конкуренты государственным устоям. Вот так! Из-за этого приходится прятаться, и гнать самогон в погребах. Ибо мы отрываем прибыль у государства. Можно сказать, лезем в карман государству, ага. И чтоб нас, честных самогонщиков, не замели в тюрьму, мы продаём своё изделие только проверенным людям, которые не сдадут наше подпольное предприятие властям. Уразумел. Первым попавшимся алкашам я ни в жизнь свой продукт не продам, да и вторым тоже. Кроме того, есть у меня свои секреты. Но, то потом....
Если есть секреты, то молодой человек, естественно, заинтересовался. Молодых людей завсегда тайны притягивают, как магнит хладное железо.
Сколько времени Савелий провёл у деда, но он никогда не видел, чтобы тот кому-то продавал свой самогон или употреблял его. Даже от внука дед скрывал, как он реализует свой продукт и где его хранит. Шифровался дед по полной программе, как на войне. Настоящий Штирлиц в логове врага.
Деда, конечно, все звали не Штирлиц, а Фёдор Корнеевич Потапов. Потаповы мы — так дед всем представлялся. Внука дед звал по полному имени — Савелий, а когда начинал сердиться, то величал его Савелием Петровичем. Это он так тонко намекал, что внук балбес и древолом, как и его папка, который Пётр Фёдорович. Нет бы Петру Фёдоровичу остаться на хуторе; самогон бы варил, хозяйство поддерживал, так нет, он же у нас грамотный, институты позаканчивал, городской теперь. Вот внук, этот да, этот балбес уже полный. Наверное, в папку пошёл. Вот поэтому Савелию Петровичу и надо хуторскую жизнь осваивать, так как на большее он не потянет, потому как мозгов шиш, да ни хрена. Весь в папку. Дед ворчал, но учил. И была его учёба не только теоретическая, но и практическая, когда на своей шкуре постигаешь все нюансы деревенской жизни. А крутиться по хозяйству приходилось круглые сутки, просто так валандаться на хуторе некогда. В станицах и в хуторах катастрофически не хватало рабочих рук. Молодёжи практически не имелось по причине её хитрожопости. Молодёжь норовила сбежать в города или, на худой конец, в большие станицы. Трудиться на хуторе приходилось круглые сутки даже древним старикам и старушкам. Почему круглые сутки народ вкалывал? Хороший вопрос. Во-первых, у многих ещё оставалась всякая скотинка, а она требовала, чтобы о ней заботились. А это значит, что надо очень рано вставать, готовить корм. А у кого оставалась ещё коровёнка, так её, оказывается, надо доить периодически, а это всё время и особая, непривычная городскому жителю технология. Хорошо хоть у деда коровы не было. Корова — это тот ещё геморрой с хвостом, а не животное. Вы корову видели? Эта животина с двумя рогами и четырьмя ногами по углам. С коровой жизнь Савелия вообще бы превратилась в ад на земле. Но, зато, у деда в хозяйстве проживало восемь баранов и овец, которых надо каждый день рано утром выпроваживать в общественное стадо, а вечером встречать их и определять в загончик для этой лохматой скотинки. Пастухами становились все жители хутора по очереди. Неделю один двор, другую неделю — другой. И так по кругу. Через неделю такой жизни на хуторе Савелий стал узнавать своих баранов в лицо. Оказывается, они все разные. Это китайцы все на одно лицо, а бараны разные.
Утром долго не поспишь из-за скотины и бессовестных крикливых петухов, а ещё дед с внуком этой ночью гнали самогон. Почему не днём? А таковы правила игры. Власть в лице участкового милиционера не приветствовала такую сомнительную деятельность, но делала вид, что не замечает когда гонят не много, по-божески. Главное не наглеть: не гнать белым днём, когда запах сивухи разносится над всем хутором; не гнать плохой самогон, чтобы не потравить односельчан; не гнать исключительно на продажу, когда самогонщик бросает все дела по хозяйству, а занимается только прибыльным бизнесом; и не спиваться самому. Здесь с этим строго. Пьянчуг откровенно не уважают. Такого сдадут властям за милую душу. Пей, кто мешает, только облик не теряй. Вот поэтому хуторяне и гнали самогон исключительно ночью, шифровались. Тогда запах сивухи положено не замечать, вроде как все мирно спят. Вот и Потаповы, как только поделали все насущные дела по хозяйству, часов в десять вечера приступали к таинству самогоноварения. Варили в отдельно стоящей летней кухне. Ворота в усадьбу запирали, чтобы посторонний не вошёл. Местные уже знали, если ворота на запоре, значит, люди занимаются чем-то несколько предосудительным, поэтому все с пониманием относились к тому, что соседа вечером не увидишь, занят человек креативным делом. Дурных односельчан, которые не понимают таких толстых намёков и барабанят в ворота не находилось. Все понимали, что работа эта творческая, требует постоянного внимания к процессу. Так же все понимали, что через некоторое время творческая личность сама принесёт к ним во двор на дегустацию свой продукт, и будет стоять и с замиранием сердца ждать вердикт опытного дегустатора. Вот здесь врать не следовало, здесь дегустатор должен говорить чистую правду: понравился ему новый продукт или нет. Надо подробно сделать акцент на послевкусии, описать свои ощущения, отметить букет, присутствующий в напитке. Вот поэтому во всех дворах и изощрялись с новыми рецептами приготовления напитка. Свои секреты приготовления берегли пуще государственной или военной тайны. Савелий с гордостью мог сказать, что дедов напиток считался самым лучшим на хуторе. Да что там, на хуторе, даже в станице Кумылженской его ценили знатоки этого дела. Поговаривали, что в самом Волгограде и даже в городе Новочеркасске жили ценители и почитатели этого замечательного напитка. Хоть Новочеркасск и относился к другой области, к Ростовской, но от этого он не переставал оставаться сакральной столицей Всевеликого Войска Донского, хотя и пользовался у населения страны дурной славой с 1962 года. А тамошние казаки традиции чтут, и дедов самогон жутко уважают, многие до поросячьего визга. Парадокс: у самогонки сисек нет, а она всем мужикам нравится.
Как стемнело, ворота закрыли на засов и приступили, благословясь, к процессу зельеварения. Процесс проходил в летней кухне, стоявшей за домом. Любопытные хуторяне и так не смогли бы заглянуть к Потаповым в окна, полюбопытствовать, а что они собственно гонят. Но дед всё равно на окна навесил светомаскировку из плотной чёрной ткани. Аппарат, или как его ещё называл дед — куб, собирался из отдельных частей. У деда сборка куба получалась очень ловко. Старый дед, но ловкий. Здесь тоже присутствовали свои тонкости: от аппарата зависело качество продукта. У мастера зельеварения имелся великолепный аппарат: не из какой-нибудь тонкостенной нержавейки, а из толстостенной меди. Со стороны этот аппарат напоминал синхрофазотрон, так много на нём присобачено всяких прибамбасов. Космические технологии отдыхают в сторонке. Теоретически самогон можно гнать хоть с применением чайника, но практически лучше работать на самых совершенных аппаратах. Всё дело в качестве. В качестве самого перегонного куба и исходных материалов. Когда дед полностью собрал свой монструозный агрегат, то кухня стала походить на химическую лабораторию, а хуторские алхимики на операторов супернавороченной химической установки. Дед предусмотрел всё: и вентиляцию в помещении, и освещение, в том числе и резервное освещение в виде керосиновой лампы. У него во время эксперимента под рукой находился лабораторный журнал, приличных размеров: всё по науке. На "операторах" накинуты белые медицинские халаты, на головах белые шапочки. Да-да, белые халаты и полностью стерильное помещение. Дед помешался на чистоте. Работали Потаповы в матерчатых перчатках. Хорошо хоть не в противогазах, но зато в защитных очках. Отметив в журнале время начала процесса, дед развёл огонь в печи. Процесс пошёл, как говорил один большой начальник. Вот тут, как оказалось, надо внимательно следить за температурой и за тем, чтобы смесь не выплёскивалась. "Зелёный змий", принявший бесцветный вид, тонкой струйкой пополз в ёмкость через змеевик охлаждения. Воочию можно наблюдать, как он стремится выбраться в виде жидкости из горячей браги.
