Уйти, чтобы вернуться. Исповедь попаданца.

— Джесси! Приглашаю на обед. Заодно просветишь бедного иностранца о порядках на бирже, да и, вообще, в Нью-Йорке. Я тут всего пятый день, так что многого не знаю. Согласен?

— Вот только закончу писать распоряжение, и я в твоем распоряжении! Какой каламбур получился!

Через десять минут новые знакомые входили в китайский ресторан, давно облюбованный Джесси для обедов.

— Тут можно вкусно поесть и быть уверенным, что вместо кролика не съешь кошку, запеченную в тесте!

— И часто такое бывает?

— Постоянно, особенно в бедных районах! Запомни, Питер, обедать надо только в проверенных местах и обед должен стоить не менее двух долларов, иначе тебя накормят какой-нибудь гадостью. Особенно сторонись забегалок, открытых латинос и румынами. Это бедные люди, ничего не имеющие за душой, приехавшие в Америку и считающие ее землей обетованной, и всеми силами старающиеся разбогатеть, причем все равно, на чем, лишь бы быстро.

Отдавая должное принесенной еде, Кирилл и Джесси продолжили разговор.

— Расскажи о себе. Что заставило тебя покинуть Германию и приехать в Нью-Йорк?

— В двух словах, главной причиной стало нападение на меня мужа моей пассии, закончившееся огнестрельным ранением груди и ноги. Оставаться в Мюнхене мне было нельзя, если я хотел жить, поэтому, как только немного подлечился — сразу все имущество в руки и бежать. Хорошо, что бедному собраться — только подпоясаться. В самый последний момент у меня умерла тетка и оставила небольшие деньги, наличными, а не в банке, иначе пришлось бы ждать открытия наследства, а времени у меня не было. Сел на поезд, доехал до Гамбурга, там — на пароход — и вот я в Америке.

— А чем занимался до побега?

— Работал аналитиком в брокерской конторе. Это все, что умею. Вот поэтому и хожу по брокерским конторам, присматриваюсь. Хочу купить какую-нибудь, находящуюся на грани банкротства, да попытаться ее реанимировать.

— Брокерские конторы имеют репутацию. Если купишь фирму с плохой репутацией — клиентов не найдешь. Лучше создать новую контору.

— Может быть и лучше, но не иностранцу, вчера прибывшему в страну. Не знающему ни законов, ни людей, ни обычаев. А потом разные случаи бывают: например, смерть владельца конторы, у которого нет наследников, или вынужденный переезд и т.д. Кто ищет, тот всегда найдет!

— Смотрю, ты такой же оптимист, как и я. За десять лет, что работаю на фондовом рынке, столько раз отхватывал неплохой куш, а потом оставался без цента в кармане! К сожалению, помочь тебе не могу. Не знаю, кто продает свое брокерское дело. Но могу обещать: если ты обзаведешься собственной брокерской конторой, я буду твоим постоянным клиентом! А ты мне сделаешь небольшую скидку за услуги на бирже.

— Договорились! Где я могу тебя найти?

Кирилл и Джесси обменялись адресами и расстались, чтобы встретиться через два месяца и начать победное шествие на фондовых площадках САСШ.

Кирилл опять вернулся в брокерскую контору "Смит и Хорт", и встретился с ее директором Алленом Хортом.

— Мистер Хорт, я работал аналитиком в аналогичной брокерской конторе в Германии. Совсем недавно я переехал в Америку, и сейчас очень нуждаюсь в работе. Не могли бы Вы подсказать, кому требуются такие специалисты?

— Хорошие аналитики нужны всем. Но ты не знаешь рынка Америки, не знаком с американскими компаниями, не знаешь историю котировок их ценных бумаг. Парень, тебе надо начинать с нуля! Тем более, ты иностранец, никто тебя не знает и не захочет поручиться за тебя. Думаю, тебе лучше пойти работать в порт докером, там нужны крепкие ребята. А свои мечты о работе брокером — оставь на потом, когда обзаведешься хоть какой-нибудь наличностью, чтобы оставить залог под твои ошибки в работе аналитика.

— Как велик этот залог?

— Пять тысяч долларов!

— Какая зарплата аналитика в Вашей фирме?

— Постоянная зарплата 50 долларов в месяц плюс процент от прибыли по сделкам, на которые ты навел фирму. И минус, если ты ошибся и сделки убыточны!

— Каков этот процент?

— Пять процентов в обоих случаях.

— Если я захочу покинуть фирму, залог возвращается?

— Конечно, но за вычетом убытков, принесенных фирме.

— Я согласен с Вашими условиями. Когда мы заключим договор о найме на работу аналитиком?

— Когда принесешь пять тысяч долларов в качестве залога, тогда и поговорим о контракте!

— Завтра с утра я буду у Вас!

В тот же день Кирилл сходил в банк и забрал из депозитной ячейки десять тысяч долларов: пять — для залога, а остальные — для собственной игры на бирже.

"Мне надо поработать в брокерской конторе, почувствовать дух и освоить специфику брокерской работы в эту эпоху. На это уйдет два — три месяца. За это время буду искать подходящую контору, может, что и подвернется!"

16 июня 1906 года — день, в который Кирилл подписал контракт на работу аналитиком в брокерской конторе "Смит и Хоуп". В тот же день он переехал из гостиницы в пансион на 38-ой улице. Первый этап легализации прошел успешно.

Вечером за ужином в пансионе, пришлось проставиться: дамам — две бутылки вина, мужчинам — три бутылки виски. Вечер прошел шумно и весело. Такие подарки, как бесплатная выпивка по поводу вселения, здесь были внове.

Но Кирилл прекрасно понимал — это надо! За один раз он со всеми познакомился, узнал о всех все, что хотел, рассказал о себе всем и все, что считал нужным, притом все узнали одно и то же. Теперь можно не бояться, что раз от разу информация о себе, любимом, будет изменяться, и в итоге первый выслушавший историю твоей жизни, и последний, разговаривая о тебе, долго будут ломать голову: о ком это мы говорим?

Среди людей, проживающих вместе с ним в пансионе, были весьма интересные люди. Троих стоить отметить.

Бывший судья Арчибальд Джонсон, теперь в отставке, семидесятипятилетний мужчина, доживающий свой век на довольно большую пенсию, сосед по второму этажу. Много повидавший на своем веку, прекрасно ориентирующийся в законах и знающий все ходы — выходы в судах САСШ. Давно не у дел, но далеко не исчерпавший свой потенциал, неосознанно стремящийся доказать самому себе и окружающим, что "есть еще порох в пороховницах".

Репортер газеты "Нью-Йорк ивнинг пост" Гарри Мидлтон, мужчина под пятьдесят лет, любитель "заложить за воротник", имеющий множество знакомых среди репортеров и писак Нью-Йорка. Второй сосед Кирилла по этажу.

Практикующий врач Самюэль Говард, тридцатилетний мужчина, проживающий со своей двадцатилетней женой Бетти на первом этаже. Он снимал совместно со своим приятелем, таким же молодым врачом, помещение на 32-й улице, где располагался их медицинский кабинет. В нем они принимали пациентов, поочередно меняясь сменами каждую неделю. Он был терапевтом, хотя и не отказывался выполнять не сложные хирургические операции.

Расползлись все постояльцы пансиона по своим комнатам за полночь. Утром на завтраке появились только обе дамы и Кирилл. У всех остальных, кроме Кирилла, "трещала голова", и они предпочли отлеживаться по своим комнатам. Кирилл тоже выпивал вместе со всеми, только "через раз", мотивируя необходимостью утром идти на работу.

Первый день работы у Кирилла прошел обычно: познакомился с сотрудниками, изучил последние котировки акций, поднял их историю.

Освоил работу и чтение сообщений с телеграфного аппарата — основного инструмента брокера того времени,

"Все, что я сейчас делаю, безусловно, очень нужно, но надо будет дома приступить к изучению труда Гюнтера: как раз он начал описывать начало биржевого кризиса с середины 1906-го года. Там я должен найти много интересного, что поможет мне стать удачливым игроком на бирже".

Две недели пролетели очень быстро. Наступил июль. При подведении итогов работы брокеров за июнь оказалось, что на премиях Кирилл заработал почти полторы тысячи долларов, триста пришлось отдать на покрытие убытков. Итого чистыми — тысяча двести долларов. Один из лучших результатов аналитиков в конторе!

На свои пять тысяч долларов, которые Кирилл также пустил в биржевую игру, только давая распоряжения в соседнюю брокерскую контору, поскольку играть своими деньгами в конторе, где он числился, было запрещено, Кирилл заработал около двадцати пяти тысяч долларов, что было также необычно много для новичка.

"Только бы не заиметь завистников! Если появятся, то рано или поздно придется уходить отсюда: не дадут нормально работать! Надо ускорить приобретение собственной брокерской конторы",— размышлял Кирилл по пути домой, прижимая к груди папку для бумаг с находящейся там своей первой зарплатой в Америке.

Довольно часто, по вечерам, постояльцы пансиона собирались вместе для игры в карты. Наиболее популярен был покер. Кирилл не любил азартные игры, и участия в этих мероприятиях не принимал, предпочитая заниматься самообразованием. Остальные четверо мужчин играли "по маленькой", скорее "на интерес", чем рассчитывая сорвать большой куш. Женщины занимались вышивкой и вязанием, "перетирая кости" играющих мужчин. Иногда Кириллу было интересно послушать эти "терки": они открывали ему некоторые интересные подробности жизни постояльцев пансиона.

Так, он узнал, что у судьи есть дочь и внучка, живущие в Вашингтоне. Изредка от них приходили поздравительные открытки к Рождеству, но ни разу на памяти постояльцев, родственники не приезжали в гости к судье.

Газетами всех направлений пансионат обеспечивался Гарри Мидлтоном, приносящим их из своей редакции. Правда, они попадали в пансион с запозданием в два — три дня с момента выпуска, но все равно с большим интересом просматривались всеми постояльцами.

Кирилл также их просматривал, обращая внимание на объявления о продаже недвижимости и различных предприятий. Его интерес был немедленно замечен постояльцами, и пришлось Кириллу объяснять им, что хочет купить брокерскую контору, но по дешевке, так как много денег у него нет.

— Так Вы думаете найти предложение о продаже брокерской конторы в газете, причем дешево?— поинтересовался судья.— Насколько мне известно, такая информация, скорее всего, циркулирует в биржевых кругах, а если контора банкротится, то искать сведения надо в бюллетенях арбитражного суда. Там часто принимаются решения о смене владельца при условии хотя бы частичного погашения долгов предприятия новым собственником. У меня есть связи в нью-йоркском арбитражном суде, и я могу поинтересоваться этим вопросом.

— Буду Вам очень благодарен за предлагаемую помощь. Я все время провожу на работе, так что ходить по судам его просто не имею. Если у Вас что-нибудь получится, "моя благодарность не будет иметь границ", в пределах разумного, конечно,— проговорил Кирилл.

Они с судьей посмеялись над фразой Кирилла. Он решил, что этим дело и ограничится, но спустя три дня, вечером, судья, таинственно улыбаясь, зашел к нему в комнату, сел на диванчик и рассказал о полученной из суда информации.

Кирилл просмотрел список. Только две позиции привлекли его внимание.

"Где-то я встречался с названиями этих предприятий. Кажется, в записях Гюнтера, касающихся падения котировок акций медедобывающих компаний. Между прочим, на следующий год будет их рост, а в 1908 году — стремительный рост! Это сейчас их стоимость неопределенна. Кстати, этих акций довольно много. Надо получше разобраться.

— Арчибальд, а не слишком ли дорого стоит компания — банкрот?

— Я сначала подумал точно так же. Но потом поговорил со знающими людьми и понял, что приобрести ее за такую цену — значит сэкономить не менее сорока — пятидесяти тысяч долларов! Смотри: стоимость лицензии для работы на бирже — 100 тысяч долларов, стоимость первоначального биржевого взноса и ежегодного — еще 100 тысяч, услуги адвокатов и других специалистов при оформлении новой брокерской конторы — еще 50 тысяч. Уже 250 тысяч долларов! А сколько ты можешь заработать до конца этого года своей компанией? Да не менее 50 — 100 тысяч, ведь новую брокерскую кампанию за один день не создать! Потребуется минимум четыре месяца на сбор и оформление документов. Учти, ты — иностранец. Сколько денег уйдет на взятки в твоем случае? Вот и я тоже не знаю, но — много! Да еще и бонус в виде неликвидных акций. Время идет, и дела у части этих компаний могут наладиться, значит, ты сможешь их в будущем продать и восполнить свои потери.