Поток всё нарастает, она выгибается всё сильнее, я вкачал в неё уже почти десятую часть резерва — и тут из неё в разные стороны ударили лучи света, из глаз, из рук, из самых неожиданных мест. Уже привычным жестом выдёргиваю один слой авоськи и накидываю на неё, словно эдакую огромную простыню, оборачиваю её целиком, закрепляю как бы манжетами на запястьях и щиколотках, и ещё на шее и талии, собрав из множества лёгких складок что-то похожее на костюм восточной танцовщицы, и даже так не использовав и половины плёнки. Добавляю к "костюму" вуаль, а остатки складываю вчетверо в плотный и широкий плащ с капюшоном.

Лучи упираются в плёнку и размываются, напитывают её и словно приклеивают к телу, с каждым мгновением расплываясь и становясь всё тусклее. Гладиолус висит в воздухе безвольной куклой, будто подвешенная за солнечное сплетение, и только мелко подёргивается, запрокинув голову, закатив глаза и даже, кажется, пустив слюну... А у неё за спиной порывы воображаемого ветра колышут невидимый энергетический плащ.

А я точно положительный персонаж? Что-то сомнения меня гложут... зато, как минимум, есть некоторые основания надеяться, что данный конкретный миньон своего владыку в моём лице не предаст...

Подёргивания перестают быть мелкими и судорожными, становятся медленнее, сильнее и регулярнее, постепенно превращаясь в прокатывающиеся по всему телу волны в ровном неторопливом ритме. Начинаю плавно снижать напор, волны становятся слабее и медленнее и, наконец, затихают одновременно с прекращением подпитки... Это, получается, я в неё поболе четверти резерва влил, может даже почти треть.

Вслед за Гладиолус рывком возвращаюсь в реальный мир — к новой порции удивления... уже так себе удивления, на уровне поднятой брови, мол, надо же, как оно бывает — все силы удивляться потратились... эм... в смысле, просто на фоне того, что сегодня уже было — ничего особо выдающегося, да-да-да, только и всего. Не надо меня удивлять сильнее, я и на слово верю, что это возможно!

Гладиолус поднялась на все четыре конечности, удивительно напоминая борзую или гончую, и даже лицевая маска у неё слегка вытянулась, будто изображая звериную морду. "Непропорционально" длинные руки оказались как раз подходящей длины, чтобы бегать на всех четырёх. А сзади — длинный хвост, лишь немного не достающий до земли.

Под моим неодобрительным взглядом она встряхнулась и осторожно поднялась по-человечески.

Длинные, торчащие горизонтально вбок уши — не такие длинные, как в том облике, огромные глаза — тоже поменьше, чем там, непривычно вытянутая, будто деформированная лицевая маска — в вертикальном положении всего лишь очень странная, а не звериная морда, бараньи рожки, плотно прижатые к голове, вообще смотрятся как просто узор на шлеме... В общем, жесть и кошмар, но отбрехаться можно. Главное — чтобы на все четыре не падала.

— Как ты себя чувствуешь, Гладиолус? — спросил я, опять тяжело вздохнув.

— Хорошо себя чувствую, добренький хозяин Лю! — голос её звучал странно... с одной стороны — как-то очень по-детски, что я ещё там заметил, словно события последних часов превратили её в ребёнка. А вот с другой стороны — звучало в этом голосе откровенно пугающее безумие. Пугающее в первую очередь тем, что это было очень знакомое, практически родное безумие. — И мне очень нравится, что я чувствую, добренький хозяин Лю! — она сделала извивающееся движение всем телом, будто за образец для её Доспеха брали не человека, а змею какую-нибудь. Очень завораживающее и одновременно отталкивающее движение. — И я совсем-совсем починилась, добренький хозяин Лю!

— Ага, только напрочь кукушкой отъехала, — мрачно ответил я. — И блюдечком взлетела.

Вторая идиома не имела местного эквивалента, и даже на несколько мгновений выбила её в почти адекватное состояние.

— Добренькому хозяину Лю не нравится Гладиолус? Добренький хозяин Лю хочет избавиться от Гладиолус? Добренький хозяин Лю не добренький! — кажется, она... не обиделась, нет, пока нет, но вполне готова обидеться.

Я внимательно осмотрел Гладиолус. Обычно Доспехи делают карикатурно широкоплечими, изредка — более-менее нормальной ширины. Её Доспех теперь был очень узким и с сильно выпуклым нагрудником — очевидно, чтобы удобнее бегать на четырёх конечностях. Голова тоже крепилась нестандартно: вместо простейшего шарнира, позволяющего поворачивать вправо-влево градусов на сорок пять примерно, и ещё градусов на пятнадцать поднимать-опускать, у неё была шея — короткая, но совсем как настоящая, в стоячем положении согнутая, опуская голову на привычное место, а на четырёх лапах — распрямляющаяся, чтобы нормально смотреть вперёд, в обоих положениях обеспечивая подвижность как минимум не хуже, чем обычная конструкция. Хвост выглядел как гирлянда из бадминтонных воланчиков и сначала показался мне чисто декоративным, но потом я заметил, что он вполне произвольно гнётся в любом шарнире, а ещё потом я вспомнил, как крупные кошки, вроде того самого снежного барса, этим хвостом подруливают на бегу, заметно повышая манёвренность. Три прямых пальца на руках были коротковаты и толстоваты, с ладонями под стать — необходимая жертва возможности бегать на всех четырёх — но совершенно функциональны. Три мощных пальца на ногах позволяли совершенно уверенно передвигаться вертикально и наверняка ничуть не хуже бегали по-звериному.

Словом, физически Доспех был весьма интересным, но вот наглухо поехавшая рабыня за рулём меня откровенно пугала. Впрочем, очень иногда очень некоторых психов можно использовать... очень опасно, очень сложно, но возможно. Клятая клятва! Я просто не могу её теперь бросить! Могу убить, но тут уже вылезают мои личные тараканы — необходим хоть какой-то повод!

— Весьма изящные решения, — больше для себя вслух прокомментировал я особенности конструкции, и продолжил уже для Гладиолус, пристально и очень внимательно глядя на неё: — Нет, ты ошибаешься. Ты очень странная, но сказать, что ты мне не нравишься, будет ложью. И в следующем ты тоже ошибаешься. Избавиться я от тебя не хочу и не собираюсь, не для того я твоё служение принял. Потому и ремонтом твоим озаботился, потому и улучшения для тебя приобрёл... хотя, похоже, результат оказался несколько неоднозначным. Вот если ты меня предашь или сделаешь что-то очень-очень плохое — тогда я тебя убью. Сам. Никому не отдам.

Пауза затягивалась, Гладиолус напряжённо смотрела на меня с неотрывным вниманием.

— Что? — я всё же не выдержал первым. С психами вообще в таких вещах тягаться сложно.

— Добренький хозяин Лю... не добренький? — спросила она очень-очень настороженно.

— Да, — я кивнул головой. — Не добренький. И не злой. Обычный. И тоже немного кукушкой поехавший, судя по всему, — добавил я скептически.

— И блюдечком взлетел? — практически подпрыгнула от радости Гладиолус.

— Нет, — решительно возразил я. — Не настолько. Надеюсь.

Пока я сам допускаю возможность собственного безумия — есть шанс, что это всего лишь возможность...

* * *

Утро принесло ещё одну неожиданную проблему: нечего делать! В смысле, да, военное положение, все дела, но... Но! У меня есть задача, точнее была — в составе короткого звена под моим руководством вести разведку нашей территории, и по возможности саботировать действия вторгшегося противника. Но ребята сейчас в больничке, выписать их обещали только сегодня вечером, и что мне делать — совершенно неясно. Теоретически, можно пойти к капитану и спросить, но все знают, что случается с такими инициативными.

Вспоминаю Устав, и...

И с чистой совестью веду Гладиолус на полигон — на боевое слаживание. Пока Астра лечится — властью командира звена назначаю её временно исполняющей обязанности пилота лёгкого Доспеха в моём коротком звене.

Ну, в смысле, а что ещё делать? Если вдруг тревога — мы с полигона почти до любого места добежим самыми первыми, ибо и близко, и уже в Доспехах, а разобраться с её возможностями абсолютно необходимо!

Но вообще эта тишина действует мне на нервы!

Проверять её возможности скрытности — ну, не от меня, я всегда знаю, где она находится, и даже если она пытается скрываться — всё равно вижу... ну, как бы вижу, не суть важно. Проверять возможности наблюдения — тупо не на чем. Они у неё однозначно гораздо лучше моих и это всё, что я могу сказать с уверенностью. Она и сама пока ещё не очень привыкла... к тому, что с ней сталось — трансформация ушей и глаз в медитационной проекции явно были следствием ассимиляции визора, но, скорее всего, были и другие факторы. Не на пустом же месте она свихнулась!

А вот боевые её возможности я проверить вполне могу — пусть и не в полную скорость. Зато помогу ей самой освоиться с изменениями баланса, пропорций и всего такого. Мне, помнится, пришлось корректировать и по новой нарабатывать некоторые движения...

Как будто ей это было нужно...

Я не знаю, как именно связаны мой субъективный год в медитации (а то и не один), её поехавшая крыша и изменения облика, но никакие навыки по новой нарабатывать ей было не надо.

Не знаю, откуда, но у неё был готовый под ключ комплект рефлексов... или даже вовсе инстинктов. Затаиться и наблюдать — и навести меня. Резко атаковать из засады, используя и щит, и оружие, и падая на все четыре лапы, и вновь переходя к прямохождению, чтобы атаковать хоть когтями, хоть оружием.

И всё это — быстро.

— Гладиолус!

— Да, хозяин Лю! — ну, хотя бы она перестала называть меня "добреньким хозяином" и вообще как-то стала восприниматься постабильнее, что ли.

— У тебя же Доспех был сильный тяжёлый из лёгких, так?

— Да, хозяин Лю!

— Так чего ж ты такая шустрая-то, а? — услышав мой вопрос, она явно напряглась и даже как-то сжалась. Я сделал вид, что не заметил, и продолжил, будто так и задумывал с самого начала. — Это, конечно, здорово, что ты такая шустрая, но очень удивительно. Неожиданно.

— У этого Доспеха были обычные усиления, хозяин Лю, — она явно подуспокоилась, но отвечала всё равно осторожно, развёрнуто и медленно. — Ускорение и уворот, как у всех лёгких Доспехов.

— Так, — я согласно покивал с умным видом, когда она несколько затянула паузу. — Я сам учился на пилота лёгкого Доспеха и знаю. Лёгким из лёгких обычно добавляют ускорение реакции, а тяжёлым из лёгких — усиление брони.

— Да, хозяин Лю! Но этот Доспех создавался специально для разведки и вместо усиления брони у него улучшение незаметности. Но теперь... — она вновь взяла паузу.

— Говори, Гладиолус, не бойся. Ты пока не сделала ничего предосудительного под моей рукой, насколько я знаю. А если сделала — то чем скорее я об этом узнаю, тем лучше, — она явно вздрогнула, но продолжила уже заметно решительнее и твёрже:

— Теперь у меня очень много энергии, очень быстрое восстановление... И все усиления Доспеха теперь не просто включаются, а...

— Я понял! — перебил я её. — Ты теперь все свои усиления можешь использовать так, как хочешь, столько, сколько хочешь, и с такой силой, с какой хочешь, и тебе хватает восстановления энергии, чтобы использовать их непрерывно. Так?

— Да, хозяин Лю... почти... — она немного стушевалась, не желая спорить, но и не решаясь соврать. — Почти хватает...

— Ага, и ты просто постоянно подкручиваешь баланс, то чуть больше туда, то чуть больше сюда?

— Да, хозяин Лю, — она продолжала смотреть на меня с некоторой опаской, хотя свои предположения я озвучивал, не скрывая вполне искреннего одобрения.

— Ну что ж, молодец, хвалю, — я немного задумался. — Я исходно хотел посмотреть на твои навыки без усиления, особенно без ускорения, но, во-первых, я и с ускорением вижу, что сражаешься ты весьма неплохо, для разведчика так и вовсе хорошо, а во-вторых, это умение балансировать активные усиления — это очень полезное умение и мне нравится... мне нравится, что ты им овладела.

Вообще, даже быстрый супертяж против сильного тяжёлого из лёгких даже без ускорений не очень-то успевает действовать, я помню, как это было в бою с "мастером". Вот только в том бою я даже реагировать успевал очень не всегда, а сейчас — нет. Даже движущийся под почти максимальным ускорением лёгкий Доспех я воспринимал совершенно отчётливо, видел все его малейшие движения, замахи, смену баланса и малейший перенос веса...

Конечно, очень помогало то, что Гладиолус — моя... ну пусть будет рабыня, "подстилкой", если так перевести тот термин, который она сама использовала, я её называть не хочу. Однако, даже без этой помощи я всё равно всё прекрасно видел, замечал и успевал принять решение. Выполнить — нет, не успевал, Доспех не мог двигаться с нужной скоростью, и порой отставал от моих намерений очень существенно.

Помнится, в бою с прежним хозяином Гладиолуса, как его звали? Антон? Из рода Капитонов? Оборжаться, конечно. Так вот, в том бою я в какой-то момент на это ограничение немножечко болт положил... в состоянии аффекта... и немотивированной, точнее, несообразно буйной ярости. И в процессе сжёг несколько резервов, как потом тот Антон сжёг свой единственный и весь помер. Гм! Спасибо тебе, моя энергетическая авоська! Расти большая и красивая! И вместительная-превместительная!

У меня есть две гипотезы. Точнее, одна, но с небольшой развилочкой. Скорее всего, я просто за счёт очень большого перерасхода энергии вывел своё вручную сделанное ускорение на форсаж (куда и спалил прорву энергии), достигнув продемонстрированной скорости. А развилочка в том, насколько для этого критичны споры чёрного папоротника, напитанные демонической энергией. Учитывая, что ребят расколбасило буквально за несколько минут, и что вряд ли демоны поскупились со спорами на меня, а на заставе в Кузне мастер Салим на мне никаких спор не обнаружил, вполне можно предположить, что вся энергия из спор выгорела — и приступ плохо контролируемой ярости тут выглядит главным подозреваемым. Просто на фоне огромного расхода моей собственной энергии демоническая энергия из спор очень быстро и сравнительно безвредно выгорела вместе с ней. Как говорил Винни-Пух — "по-моему, так!"

— Вот ты где! Идём скорее, там тебя капитан ищет! И что ты тут вообще делаешь? — неизвестно откуда взявшийся Чача ворвался в мои мысли.

— Провожу слаживание с Гладиолус, — я ткнул пальцем в замершую сбоку от адъютанта рабыню.

— С кем? Где? — тот нахмурился и очень скептически посмотрел по сторонам.

— Гладиолус, сними скрыт, совсем, — приказал я.

— Твою ж!!! — очень эмоционально отреагировал Чача, внезапно обнаружив Доспех на расстоянии вытянутой руки.

— А чего капитан хотел не знаешь? — спросил я у Чачи, давая ему повод переключиться и прийти в себя. Тот недовольно стрельнул взглядом в сторону Гладиолус и развёл руками: