Так что полученный компьютер имел целых три процессора! Не контроллера, а именно процессора — центральный — с уникальной архитектурой, похожей отдалённо на MOS6502, по возможностям один в один — а вот по решениям даже лучше. Технически более творческий.
Видеопроцессор — первый в мире видеопроцессор и первая в мире видеокарта — которую Старос гордо назвал "Cyberdyne Pixel" — и первый в мире аудиопроцессор и аудиокарта — "Cyberdyne SoundShock". Последний мог воспроизводить сложную полифонию заранее записанных в память звуков — это более ста различных микрозвуков. Взрыв, выстрел, ноты, шипение, звон, и так далее. Память — это пятнадцать банок памяти по килобайту каждая.
Оперативная же память всего компьютера имела ROM-банки — так что эта штука имела двадцать четыре килобайта памяти. Это казалось просто прорвой — суперпрорывной системой с заоблачными возможностями! Микрочипы квадратные, микрочипы в стандартном продолговатом DIP-корпусе, микрочипы белые, серые, зелёные, красные и фиолетовые, и даже оранжевые — усеивали плату, превращая её в буйство цветов и красок. Это всё для того, чтобы не путать их назначение и класс. Всего триста тридцать микрочипов было внутри этого ящика — на шести различных больших материнских платах.
Воронов зачитал вкратце технические характеристики, от которых у Адихмантьева челюсть отвисла.
— Но... как?
— Нам помогли с разработкой топологий и изготовлением микрочипов, — сказал я, — но крупносерийности пока ждать не приходится — нужно пинать создателей.
— Если это правда всё интегральные схемы — это получается сколько же стоит подобный компьютер...
— Около пяти миллионов долларов, — ответил Воронов, — но это не точно.
— А в чём проблема?
— В том, что у нас производственный ад с их выпуском — нам могут помочь с разработкой железа — но нужно начать разрабатывать игры.
— Нужны рабочие инструменты для создания и отладки компьютерных игр, — пояснил Воронов, — у вас есть предложения?
— Ну... — Адихмантьев посмотрел на других МНС, которые не дали ему поддержки, и предложил, — почему бы не переделать этот самый компьютер — очень продвинутый — в такой инструмент?
— А что, это может сработать, — сказал Воронов, — нам нужно разработать несколько видеоигр — нам нужен их дизайн, геймплей, нужен визуал, аудиодизайн, бэк-энд разработка... я не специалист по играм — но я уже предложил Тетрис.
— Работаю, работаю, — буркнул я, — загружается. Это простейшая из компьютерных визуальных игр. Простой графический пазл на время. Сейчас загрузится.
Я снял вообще нахрен створку капота и подошёл к аппарату.
Он из себя представлял стеллаж-шкаф, в который была встроена передняя панель и пузатый монитор. Памяти у него своей было достаточно, поэтому нужды делать картридж не было — я вставил в него флоппи-дискету, и используя подключённую клавиатуру, заставил загрузить в память игру.
Передняя панель была сделана мной — за внешний дизайн автомата и его органы управления отвечал я. Я уже три дня работал и не вылезал из НИИ, пытаясь сделать хорошую вещь — и так, чтобы она работала — как оказалось — компьютерный корпус сделать не так то и просто.
Платформу назвали "Cyberdyne GameComputer" или CGC. Сама по себе она была ещё сырая — например мы слушали от МНСов предложения по её улучшению и совершенствованию — однако уже было понятно — собственная разработка в СССР есть. Благодаря симбиозу гения Староса, участию Глушкова, а так же возможности моего компьютера тут же, быстро, без задержки, сделать прототип той топологии, которую они нарисовали на компьютере — что тоже значительно ускорило работы — мы по факту обманули систему. Считерили. Да, считерили, но как — компьютер в их работе участвовал только как инструмент разработки — а сама разработка и архитектура — целиком и полностью заслуга этих двух учёных. Скорость разработки была бешеная — за один день создали основу, создали все логические и арифметические функции, сделали всё, что нужно было серьёзному уважающему себя раннему процессору.
Коробочка получилась большая — гораздо больше того же 6502 в стандартном DIPе — это был процессор, похожий на коробок спичек, точнее вдвое тоньше, но всё же. И присоединялся он к плате не как процессоры будущего — он был распаян на неё изначально, без всяких там сокетов.
Тем не менее, можно поздравить друг друга — в СССР впервые был разработан полноценный микропроцессор — который мы пока не можем производить на мощностях советской науки — но ориентир был задан. Строительство чистых зон уже вовсю идёт.
Так как процессоры по факту были крайне простой и очень маленькой штучкой — то изготовление микросхем моим кораблём было очень быстрым — таким быстрым, что я вообще сомневался, а нужно ли строить завод — потому что он мог их выдавать как чеканная машина печатает монеты — прямо сыплются сплошным потоком. Точнее в коробках — но не суть.
Так вот — моя работа в этом всём — дизайнер корпуса и я постарался на славу — корпус был сделан на стальной раме, обработанной от коррозии, обшит ДСП-панелями, поверх которых лак и оклеенными яркими цветными плёнками, изображающими геймплей игры. Ну, преувеличенно красиво. Элементы тетриса были везде — принт такой. Устройства же управления — это круглые цветные кнопки, с углублением в середине — очень аутентично. Кнопки слегка кликали, так как были механическими, и довольно прочными — разломать их было почти нереально.
Аппарат не был заточен только под тетрис и ничего другого — просто пока других игр у нас не было — взять игру от NES или даже порт от атари — нельзя. Архитектура CGC отличалась от всех известных архитектур — поэтому первую и пока единственную игру сделали кое-как. Фоны, звуки, заставка и остальное — пришлось нарисовать с нуля. И сделать код тоже с нуля.
Я запустил — появилась заставка на английском Insert coin и пиксельный собор Василия Блаженного — дань традиции, ведь Тетрис — это Российский игропром. Один из мастодонтов индустрии ранних видеоигр — наравне со Space Invaders и Pac-Man — эти три гиганта стали своеобразными столпами игромира в восьмидесятых.
Игра запустилась — заиграла музыка. Плюс нашей системы был в том, что процессоры давали красивый звук — конечно не полноценный мп3, но это была полифония, а не адовый бипер с семью нотами. Стоимость правда этой реализации — как у пяти компьютеров PDP-8...
Это ещё раз подтвердило тезис — что прогресс — это не всегда самое лучшее и самое новое — подчас его сдерживает не принципиальная невозможность — а дороговизна. Как например в нашем случае — это компьютер уровня начала 70х, даже лучше — но его цена в серийном производстве... будет зашкаливающей.
— И что здесь делать? — спросил Адихмантьев.
— Играй. Вот ведёрко с пятаками — суй монетку, кнопками управление, вот крестовина и рычажок управления.
Он попробовал и его мгновенно затянуло — потому что правила игры понятны без слов. Поворачивай блоки, выстраивай их так, чтобы не было зазоров и всё.
— Игр у нас мало — ребята, нам нужно найти и нанять программистов-разработчиков компьютерных игр. Нужно найти людей, которые имеют творческое мышление, творческий взгляд на вещи — и может придумать нечто большее, чем просто крестики-нолики. Тот, кто придумает настоящий хит!
— А с этим что делать? — воронов ткнул на имеющийся аппарат.
— Поставим на проходной — пусть люди развлекаются. Прототип свою задачу выполнил.
— Учитывая его цену — это слишком дорого.
— Сойдёт, — Старос махнул рукой своему подчинённому, — какая нам нужда в прототипе? Так, предлагайте решения.
— У меня есть одно, — Воронов снова козырнул пустой бутылкой колы, встал со стола и закинул её в мусорку, — нам нужно расширять штат и организовывать полноценный отдел с программистами — именно хорошими кодерами, геймдизайнерами. Придётся поскрести по сусекам. Общие так сказать намётки — у меня есть, общее представление — а вот реализации нет.
— Согласен. Итак, у нас есть платформа — довольно мощная для игрового автомата компьютерная платформа.
— А разве военные не возмутятся? — спросил Адихмантьев, проиграв в очередной раз в тетрис и с трудом от него отлипнув, — у них тоже есть нужда в компьютерах — засекретят всё к чёртовой матери.
— Пусть идут к чёрту, — возмутился Старос, — у них приём техники только будет длиться столько — что у нас несколько поколений игровых систем сменится. Пусть довольствуются тем, что есть.
Воронов отогнал от тетриса сотрудника и выключил аппарат.
— Достаточно видеоигр на сегодня. Сотрудников надо заманить. Кстати, Филипп Георгиевич, у вас получилась очень необычная и хорошая, универсальная платформа — может её как-нибудь ещё используем?
— Не вижу смысла, — ответил Старос, — слишком дорого для обычного компьютера. Звук и графика обычному компьютеру не нужны.
— Можно без соответствующих карт, — ответил Воронов, — цена значительно уменьшится. Если так подумать — впихнуть такой компьютер можно почти куда угодно.
— Вот вы этим и занимайтесь, а я не желаю больше работать на военных и других капризных заказчиков. Гораздо проще иметь дело с более прибыльным и более привычным бизнесом.
Я всецело поддержал Староса:
— Петь, капризность заказчиков — притчевая. Они нам будут нервы чесать — зачем это надо? Пусть сами берут ЭВМ и делают что хотят — но без нашего участия.
— Автоматы слишком дорогие, — вздохнул Воронов, — их не продать обычному потребителю.
— На это есть ответ, — обрадовал его я, — автоматы мы можем поставлять и бесплатно. Но в аренду — то есть автомат будет по прежнему принадлежать нам, но стоять на чужой площади и приносить доход в наш карман — мы будем оплачивать стоимость аренды площади. Или как другой вариант — автомат сдаётся в аренду за один цент, но мы получаем половину чистой прибыли. Расходы на электричество и сама площадь — это уже дело заказчика.
— А как мы узнаем сколько они собрали? — спросил Воронов, — ведь снимать прибыль будем не мы.
— Господи, впендюрить туда какой-нибудь счётчик монеток на батарейке и в запечатанном опломбированном боксе внутри — это дело простейшее. А ещё лучше отделить внутренности автомата от монетоприёмника перегородкой и всё опломбировать. Туда не лезть — нужно обслуживание — это наши проблемы — пошлём специалистов или лучше новый автомат.
— Тоже можно, — подумав, сказал Воронов, — на продаже самих игр без продажи платформы мы ничего не заработаем — их попросту слишком мало — а вот получать прибыль — самое то. Главное чтобы СССР не стал "королём казуалов". Нам нужны нормальные, действительно интересные игры, а не всякие нелепые развлечения, больше похожие на военную подготовку или тренажёр на внимание и моторику.
— Сюжет, дизайн, графика, — поддакнул я, — за этот рынок пора взяться всерьёз. Филипп Георгиевич, мы возвращаемся к тому, с чего начали — платформу придумали — но библиотека игр для неё смехотворна — нам нужно хотя бы пять — какая-нибудь флагманская и штуки четыре дополнительных с другим геймплеем. А дальше можно начать эксплуатировать по полной программе.
— Боюсь, в советском союзе это столкнётся с очень резкой критикой, — сказал Воронов, вместо коллеги, — сам понимаешь — люди у руля партии — вроде суслова с брежневым — это те ещё ретрограды — они ничего не поймут, и потребуют сделать такое же, но унылое донельзя, как стенограмма съезда КПСС. Что нам сделать с цензурой то? Нас ведь загасят на корню. А там конкуренты оживятся — у них суслова нет — счастливчики, и сделают свои хиты, и пошло-поехало... Начнётся тот ещё срач.
— Разберёмся. На крайняк выпустим на них Шелепина с Косыгиным — пусть они грудью встанут за распространение в мире советской техники и за технический прогресс — чтобы в видеоигры не лезли со своими советами. Наконец — конкуренция тут будет будь здоров — и если своих граждан можно загнать как хотят — что они сделают с добровольной безговорочной капитуляцией на мировом рынке? Это же практически вредительство — в особо крупных масштабах. Надо убедить их просто не лезть — вот отойти на сто шагов, отвернуться и если хотят — пусть своих разработчиков нанимают и дают им свои задания — будет забавно посмотреть. А у нас будет своё.
— С огнём играете, — заметил Старос, — они же вас сожрут с потрохами. Особенно они не любят чувствовать себя побеждёнными и неправыми — когда их макают в известную субстанцию.
— Придётся, — развёл я руками, — надеюсь, валютная прибыль перевесит их врождённую неприязнь. Да, кстати, я тут недавно сплавил пять тысяч видаков наших — и решил прикрутить вентиль пока. Их производством займётся Шокин с его МЭПом, но это будет сильно хуже оригинала — шум уже поднялся знатный. Все хотят себе новинку.
И это было правдой. Видеомагнитофоны — стали очень необычным и очень желанным развлечением — они ворвались на рынок, открыв дверь с ноги. Точнее не на рынок, а в систему советской науки.
Отгружал я их на Гостелерадио, а так же в МЭП — МЭПу досталась половина от всех видаков. Причина проста — Шокин это наша крыша, наш патрон, от него зависело многое — особенно когда дело дошло до поддержки нашего НИИ коллегами — и налаживания масштабного выпуска микросхем и вообще полупроводников. С его нынешней зелёной улицей — у министра не было много ресурсов для мотивирования работников — и две тысячи видеомагнитофонов — "развлечение века" — с кассетами и прочим, стали просто шикарным подарком. Он рассылал по одному во все предприятия министерства, а так же премировал ими особо выдающихся сотрудников — а так же они оказались очень желанным обменным фондом — за видеомагнитофоны предприятия готовы были помогать — достать новинку редко где можно.
Причём даже в инструкции сказано было — что это "Концепт-демонстратор технологий", а не серийная продукция — поэтому его себестоимость — около тридцати тысяч рублей — причём полновесных, а не безналичных. Для Продажи не предназначен!
Впрочем, его продавали. Те, кто заполучил — нередко продавали, польстившись на большие суммы.
Часть уходила по спецзаказу через подполье — чёрный рынок. Это приносило большой наличный доход, а ещё возникли вопросы у специалистов — кто выпускает, где, кто сделал микросхемы и так далее — с ними поступили проще всего. Отослали всех к нам, а у нас — просто нахер.
Всего за месяц с начала их отгрузки видеомагнитофоны распространились по СССР со скоростью лесного пожара. Конечно же они быстро разошлись по партноменклатуре — но не через нас. Нам "сделать и дать" задачи даже не ставилось. За это спасибо Шокину, который разъяснил, что изделие создано как концепт технологий будущего, и сделано по самым передовым в мире технологиям — серийно не производится, и если кому-то понравилось — то пусть помогают ставить на ноги советскую электронику — которая освоит нечто подобное через десять лет, если граждане страны проявят искренний интерес и не будут считать электронику "забавной, но ненужной игрушкой".
Шокин сделал статью и опубликовал в журнале "Радио", так что очень скоро об электронике заговорили...
Но вернёмся к нашим баранам — видеомагнитофонов я уже наклепал восемнадцать тысяч — и корабль продолжал делать примерно по тысяче штук в день до недавнего времени — до запланированного количества в двадцать тысяч чуть-чуть не добрали — это оставим на будущее. Сбыт налаживать надо.
