Эпоха холода

* * *

Ретроспектива. Эвакуация.

* * *

Покидать родные места хотелось далеко не всем. Ну как это — бросить родной дом и практически все нажитое и уехать куда-то в неизвестность? Зима? Ну и что с того, что зима? Снег они что ли с крыш почистить не смогут? Или дров в лесу мало?

Однако недовольным объяснили все коротко и по-простому. После эвакуации чистить дороги в их глушь никто не будет. И как жить будете, чем питаться? С голоду помирать? Запасов-то взять неоткуда, урожая в этом году не было, а подвоз прекратится. Кроме того, уже завтра будет обесточена ведущая к их деревне ЛЭП. Так что и света не будет. Большинство прониклось и спорить не стало. Хотя несколько человек особо упрямых все же нашлось. Но с ними руководившие эвакуацией военные не церемонились. Буквально вытаскивая из дома, распределяли по автобусам — их из города целую колонну пригнали.

Бросая последние взгляды на покидаемые родные дома, эвакуируемые брали рюкзаки с тележками и чемоданами с вещами и шли на посадку. Кое-кто, правда, рассчитывал перебраться на время к родным в город, но большинству предстояла дорога в неизвестность. Проходя мимо небольшой колонны личных автомашин, пары 'Москвичей' и 'Победы', люди занимали места в автобусах.

Но вот сборы наконец-то закончились. Еще раз пройдясь по автобусам и сверив списки эвакуируемых, командовавший эвакуацией капитан-танкист приказал начинать движение... Им предстояло почти тридцать километров пути до ближайшей станции, где их будет ждать поезд. Эвакуационный эшелон, как назвал его все тот же военный.

Дорога на всем протяжении была прочищена роторным снегоочистителем — однако ехать приходилось словно по снежной траншее. По бокам от дороги то тут, то там громоздились четырех-пятиметровые сугробы. Где ветром нанесло, где снегоочиститель насыпал. Кстати, несмотря на 'лето', с температурой в какие-то 2 градуса холода, трактор-снегоочиститель и сейчас шел впереди колонны. Следом за ним шли легковые автомашины, затем автобусы и, наконец, завершали колонну несколько грузовых ЗИСов с имуществом вынужденных переселенцев и подлежащим эвакуации колхозным оборудованием.

Но вот и Миасс, и после недолгого петляния по городским улочкам их привезли на станцию, где у платформ стояли длинные грузопассажирские состав. Часть вагонов — пассажирские для людей, часть — теплушки для груза. Впереди — тепловоз с навесным снеговым отвалом. Периодически на станции раздавались свистки маневровых тепловозов и самоходных снегоочистителей — новеньких, блестящих заводской краской, чудищ со здоровенным шнеком впереди. И надписями 'Снегоуборочная техника. Опасная зона — 20 метров' по периметру. Здоровенными буквами.

— Вам в 87 эшелон, — когда люди вылезли из автобусов и автомашин, объявил командовавший эвакуацией капитан. — До отправления поезда два часа, — взглянув на часы, добавил он. — Так что занимайте места, не задерживайтесь...

— Куда едем-то, товарищ капитан? — спросил кто-то из собравшихся.

— Станция назначения — Саратов-1. А там уж куда распределят... Но, скорее всего, в самом городе и останетесь.

'Эвакуационный эшелон ?87' без труда нашли по развешанным на каждом вагоне номерам. Поезд был уже частично заполнен эвакуированными из других деревень, они были последними. Но места хватило всем — здесь явно все просчитано было. Перед отправкой поезда еще одна, финальная, перекличка. Все на месте.

— Ну удачи вам, — выходя из вагона попрощался капитан-танкист.

Еще один свисток, и поезд плавно тронулся от станции, унося людей к новой жизни... Впрочем, первыми со станции отправились не они, а один из тех самых чудищ-снегоочистителей. Случись где сход лавины, перемет или еще какая напасть — и единственной надеждой станет это самое самоходное чудище... Сам поезд в такой ситуации, несмотря на установленный на тепловозе отвал, может просто не пробиться.

Железная дорога поражала... Практически нигде, кроме станций, не было ни семафоров, ни светофоров, ни столбов, ни путевых знаков — лишь иногда попадались какие-то таблички для снегоочистителей. И огромный снежный вал, начинавшийся метрах в пяти от дороги. Как же сейчас ездят? По рациям что ли?

Железная дорога вообще жила какой-то своей жизнью. Казалось, что движение сейчас даже куда сильнее, чем в прежние времена. Навстречу один за другим шли то товарняки с открытыми вагонами или бочками, то возвращающиеся за новой партией людей 'эвакуационные эшелоны'. Многие — со вцепленными в состав вагонами электричек, а то и вовсе состоящие из теплушек... Идущими на запад товарняками были буквально забиты и все попутные станции. Бочки, вагоны с углем, куда реже — лес, трубы, платформы с тракторами, грузовиками и еще какой-то техникой. Тепловозы, даже паровозы, но ни единого электровоза! Хотя и как им ездить, если опоры с проводами убрали почти везде? И вездесущие снегоочистители — с отвалами и шнекороторные... Навесные, на основе обычного маневрового тепловоза, и самоходные.

Остановок на пути их поезда практически не было — лишь короткие технические, во время которых дверей никто не открывал. В большинстве же случаев поезд проезжал через заснеженные станции лишь слегка снизив скорость на стрелках. Однако чем дальше на приближение 'лета'. Снега за окнами становилось все меньше и меньше, а на подъезде к Сызрани его и вовсе практически не осталось — здесь он оставался лишь в тени домов да в оврагах в поле. Да непосредственно около дороги еще лежали остатки снежного вала...

Саратов встречал их ярким солнцем и температурой в двенадцать градусов тепла, чего за этот год им еще не доводилось видеть ни разу. У них, на Урале, оттепель в пять градусов тепла, лишь пару раз за все лето случалась.

Их эшелон уже ждали. Едва поезд остановился, как в открывшуюся дверь запрыгнул милиционер, представившийся лейтенантом милиции Сидоровым.

— Автобусы ждут вас на привокзальной площади. Это там, за вокзалом. Сначала выходят те, кто с детьми. Вас сразу развезут по гостиницам. Потом все остальные — для вас выделены места в студенческих и рабочих общежитиях.

— Это что, нам по общагам теперь всем? — послышался возмущенный выкрик какой-то тетки. — Жили все в своих домах, а теперь в общагу топай!

— А что еще? Квартиры всем выдать? Так нет у нас в городе столько квартир! Неоткуда их взять! — буквально огрызнулся милиционер, которому, видимо, уже надоело отвечать на такие вопросы от эвакуированных ранее. — Так что не задерживаемся. Да, вещи свои все обозначили? Хорошо! Их вам подвезут ближе к вечеру. А пока берите самое необходимое — и вперед.

Глава 14.

'Наш Советский Союз покарает весь мир от Европы к Неве на восток. Над Землею везде будут петь: столица, водка, советский медведь наш', — орал динамик 'задверной' переносной ЭВМ...

— Вот, значит, какими они нас видят, — усмехнулся министр обороны СССР.

— Во всяком случае, таким пыталась нарисовать СССР их пропаганда, — согласился генеральный секретарь.

— А что, давай соберем силы и... 'покараем весь мир'? — усмехнулся министр обороны. — Два миллиона армия у нас есть, соберем силы и устроим Революционный поход!

— Ага, — согласился генсек. — Сметем к чертям собачьим всех этих поляков с французиками и создадим Мировую Советскую республику!

— Ну вообще шутки шутками, но вопрос с поляками действительно надо решать...

— Надо, — согласился генсек. — Я еще до всех этих событий думал этот вопрос с нашими немецкими камрадами обсудить...

— Устроить пятый раздел Польши?

— А почему и нет? Надо с этой проблемой раз и навсегда покончить...

— Ну это было б неплохо... — согласился министр обороны, а затем вдруг с усмешкой добавил. — А песня мне нравится! Слова дебильные, но звучит мощно! Будь я даже ярым антикоммунистом, после прослушивания захотелось бы вступить в ряды Советской армии и идти бить буржуев! Надо под нее свои слова написать что ли...

— У них это тоже сделали. Тут и второй вариант есть, можешь потом послушать... Но меня сейчас больше другое интересует. Что мы можем ИМ противопоставить? Нас ведь могут и за серьезную угрозы посчитать.

— А что ученые про портал говорят? — уже серьезно поинтересовался министр обороны.

— А ничего. Никто пока даже примерно не может себе представить, как оно работает... Если это и, как они считают, искусственный объект, то уровень его технологий просто запределен для нашего времени...

— Не было печали... А закрыть его мы можем? Пофиг на их технологии, сами все создадим. И так многие тупиковые направления уже сейчас можно отбросить и сосредоточить усилия в нужном направлении...

— Да я бы тоже не против его закрыть, — согласился генсек. — Только как?

— Да хоть атомной бомбой...

— Мне такой вариант тоже первым в голову пришел, — согласился генсек. — Только ученые не дают никаких гарантий того, что это не повлечет ненужных последствий...

— В каком смысле?

— А в прямом. Что там выброс плазмы на ту сторону может произойти — мне плевать. Но ведь откуда-то этот портал берет энергию для работы — и никто не может даже предположить, сколько ее там накоплено. И не приведет ли взрыв ядерной бомбы к ее мгновенному высвобождению... Где гарантия, что эта штука не долбанет на десяток гигатонн? Тут как бы не вышло так, что извержение Лонг-Вэлли нам детской шалостью покажется...

— Хреновая перспектива...

— Именно что хреновая... Так что мы можем им противопоставить?

— Ну силы наши... Полтора миллиона кадровых военных, при мобилизации можем еще минимум вдвое больше призвать. Четырнадцать тысяч танков, четверть которых современных моделей, полторы тысячи боевых самолетов... Само собой, артиллерия, минометы, РСЗО, тактические ракеты, крылатые ракеты... Тысяча ядерных бомб, большие запасы химического оружия. Впрочем, что у нас есть — и сам ведь знаешь.

— Знаю... У них больше, — мрачно заметил генсек. — И оно современнее... В отличие от них, мы последние полвека к мировой войне не готовились... Разве что самолетов атомных там нет, ну да много ли они помогли бы? А, значит, если придется воевать — нелегко нам придется...

— Согласен. Но, к нашему счастью, открывать порталы они пока не умеют. Так что ждать того, что нам на голову начнут их бомбы падать, пока не стоит. А если полезут с обычным оружием — отобьемся. В этом мире у нас, к счастью, возможностей больше. Пока же у нас две основных задачи. Во-первых, не дать им пролезть через этот портал. А во-вторых, бросить все силы на поиск других порталов... Что, кстати, на этот счет ученые говорят?

— Пока единственное, что они предложили — искать методом радиолокационного зондирования. Поскольку в радиодиапазоне вся поверхность камня работает как уголковый отражатель, чем, собственно говоря, и определяется непрохождение радиоволн через 'окно'. Но мне даже сложно представить, сколько времени могут занять эти поиски... И сколько будет ложных срабатываний системы. Так что даже не знаю, будет ли с того толк... Но других вариантов пока не предложено. Впрочем, ученые вообще не дают никаких гарантий того. Что 'альтернативный' портал, если такой существует, ведет в тот же мир. Если есть две реальности, то где гарантия того, что нет двухсот или двух миллионов?

— И еще неизвестно, что лучше, — закончил министр обороны.

— Именно. Про этих-то мы уже хоть что-то знаем. А что нас может ждать за другим 'окном' — сложно даже предположить...

* * *

На одно из наиболее интересных направлений развития науки и техники параллельного мира Владимир натолкнулся весьма неожиданно. Просто потому что целенаправленно искать что-то подобное у него не было и в мыслях. Металлорежущие станки? Вопрос с ними он едва ли не в первую очередь изучил. Так есть у них практически полные аналоги. Да, электроника здесь современнее, меньше по габаритам, но что с того? Ну будет у них, в СССР, к станку дополнительно прилагаться электрошкаф размером с холодильник. И что с того? От того, что блок управления занимает не одну маленькую плату, а пару больших или того, что пускатели раза в два больше по размеру, функциональность станка не страдает. Надежность? Так она у советской техники то же на высоте — те же пускатели зачастую не менялись за весь срок эксплуатации того же станка. А вот про отвратительное качество той же силовой электроники здешнего мира, что дешевой китайской, что большей части российской, он уже успел в сети прочитать отзывы. Ну и что здесь возьмешь?

А вот про такое он не слыхал прежде никогда... Здесь это называлось 'аддитивными технологиями' и было, по сути, противоположностью классической механической обработке. Вместо удаления с заготовки 'лишнего' металла до получения нужной детали здесь, наоборот, производилось послойное нанесение материала до получения требуемого изделия в соответствии с ее объемной моделью. В какой-то мере это было похоже на технологию наплавки — только здесь это использовалось не для нанесения специальных покрытий или восстановления сломанной или изношенной детали с последующей механической обработкой, а для изготовления детали целиком. Зачастую без всякой последующей обработки.

Способов, как он быстро выяснил, было много. Тут и лазерная плавка или спекание, и фотополимеризация, и электронно-лучевая плавка, и склеивание... Выбирай тот, что больше всего подходит под ту или иную задачу! Нет, такая технология СССР точно нужна! Этак можно и уменьшить объемы отходов производства, попутно уменьшив и затраты на их переработку. Сколько той же металлической стружки на производстве образуется? А ведь ее нужно еще собрать, рассортировать по виду материала, спрессовать, переплавить... А это немалые затраты. И все равно что-то будет просто потеряно, что-то уйдет в шлак при плавке... Здесь же отходов будет самый минимум! Кроме того, некоторые изделия сделать таким способом получится и проще, и дешевле, и даже быстрее, чем при изготовлении универсальным способом. Особенно для штучных изделий, под которые делать литейные формы нецелесообразно... Или для изготовления опытных экземпляров или моделей. Этак оно получается и дешевле, и проще, чем делать их 'классический' фрезеровкой...

Заинтересовавшись этим вопросом более подробно, Владимир буквально перерыл местную сеть в поисках информации, попутно поражаясь тому, как можно такое ценное изобретение человечества превратить в помойку... Найти нужное порой составляло немало труда. За то всякого мусора — хоть отбавляй! Реклама различных карманных телефонов и домашних ЭВМ, промышленного оборудования и автомашин, банковские услуги и многое другое... Доходило даже до рекламы услуг шаманов и гадалок и средств для увеличения 'мужской силы'...

Впрочем, удивляться 'сексуальной озабоченности' этого мира Владимир уже устал. И так уж не раз читал и слышал и про чайлдфри, и про модные, особенно среди молодежи, 'свободные отношения', и про обилие проституток, и даже про так называемый 'Секс-туризм'... Нет, он-то ничего против секса не имел. Но не так же? Не с кем попало... Да, после развода заводить серьезные отношения его тоже не больно-то тянуло. Но и пускаться во все тяжкие желания тоже не возникало. Да, любовница у него была. Но одна. И когда она собралась выходить замуж, он лишь вполне искренне пожелал ей счастья... Потому что вполне понимал ее. Каждому человеку хочется, чтобы рядом был кто-то близкий, родной. Поэтому отношения по принципу сегодня я с одной, послезавтра с другой, а через три недели с третьей, Владимир не понимал никогда. Хотя да, в Союзе такие люди тоже порой встречались. Но очень редко... Как-то привыкли у них в мире ценить любовь, семью, детей... Не стали кончеными циниками. Долгая зима что ли так подействовала, приучила людей больше ценить то, что они имеют? Показала, что индивидуализм и эгоизм — путь в пропасть? Или просто не успели проникнуться 'западными ценностями'?