2. Восстание химер(общий)

— А что я? Я — черт. Нам шалить по статусу положено.

— Удобно устроился!

— Кто на что учился.

— Ладно, — сложила Тая руки на груди. — Где там твое такси?

— О, ты согласна? Я мигом!

— Нечего меня подкалывать!

— Я не подкалываю, я всего лишь организую транспорт.

— Чисты руки, чисты помыслы...

— Слушай, еще пара минут таких препирательств в снегу и твои руки сами отпадут, а я опять буду виноват.

Тая неловко начала подниматься. Было действительно холодно, но из-за пережитого шока она все еще этого не чувствовала.

— Может ты и прав.

— Я всегда прав, — ответил Лекс и протянул ей руку.

— Мне бы твою уверенность.

— Твой мир пошатнулся, это понятно. Но поверь мне, все осталось, как было, просто ты приобрела новый уникальный опыт.

— Ты говоришь как в этих книжках по саморазвитию.

— Ты такое читаешь?

— Иногда перед сном.

— Я тоже.

— Но ты — черт.

— И что? Знала бы, какой там кладезь убеждающих реплик, то не смеялась бы, а я же считай университетский бармен. А бармен — это как мудрый философ: слушает, отвечает и наливает.

— Ты неисправим, — усмехнулась травница.

Тут Лекс остановился, обернулся и заключил ее в объятья.

— Чего ты?

— Ты замерзла, — сказал он ей в волосы.

— Не так, чтобы очень...

— Это ты храбришься.

— Лекс, я не превращусь в сосульку, обещаю, — сказала она, пытаясь высвободиться.

— Хорошо, а без причины я обнять тебя могу?

— Нет, — тихо ответила она.

— И поцеловать?

— Нет.

— Почему?

— Потому что у тебя есть девушка, а мне не нравится быть...

— Ее сегодня же не будет. Ты сама знаешь.

— Лекс, не только в этом дело.

— А в чем еще?

— Ничего... ничего не изменилось. Я ведунья, а ты — черт. Помнишь?

Он выпустил ее из объятий и заглянул в глаза:

— Ты себе даже не представляешь, насколько хорошо я это помню.

Глава 18. Чудесный горошек

Травница проснулась от грохота внизу — Саныч опять что-то затеял. С легкой подачи Лекса, Таю поселили у Поли, в то время как сам черт занялся перепродажей участка со сгоревшим домом, чтобы на вырученное купить новый да еще и с целым домом. Никто не сомневался в его риелторских способностях. Нужно было только ждать. Правда, с пожара прошло несколько месяцев — Лекс предложил переждать, пока в поселке улягутся толки. Нехорошо продавать дом с таким багажом сплетен.

Тем временем сошли снега, Снежка вернулась к деду Зюзе, Поля вовсю собирала приданное, а Тая вконец освоилась на новом месте.

Девушке было немного грустно, ведь она уже сроднилась с приставкой "Борщаговская", но не переехать было бы чистым самоубийством.

Переселение означало также, что она уходит в другую братчину, а значит и ее преподавательская деятельность остается под большим вопросом. Амазонка хотела было хоть год закончить, но все ее дружно отговорили: мало того, что она не обязана, так после последних событий даже крепким нервам необходимо отдохнуть.

А еще ей необходимо было подумать, как жить дальше. Очевидно, что необходимо пересмотреть как стиль работы, так и смысл жизни. Единственное, чем она всерьез занялась — это защитой интересов химер. Ящера уже признали персоной, осталось только закрепить за химерами права новой главой Старого порядка. Тае удалось переубедить нескольких волхвов в необходимости пересмотрения их отношения к химерам. После последнего кризиса волхвы и ведьмаки стали намного более сговорчивыми, ведь как показала практика, без химер их власть оказалась в буквальном смысле никчемной. Благо в одном — у химер не было каких-то сверх требований, они просто хотели равных прав с учетом специфики их существования, так что Тая большую часть дня проводила в чтении рукописей об их укладе жизни.

Лекс на горизонте почти не появлялся. Тая знала — из-за ее последних слов, но с этим сделать было ничего нельзя. Он — темный, пусть не по духу, но по сути, а от этого не убежишь, не спрячешься. Такие мысли нагнетали смертельную тоску, поэтому амазонка вскочила с постели и одела халат.

Некогда грустить — необходимо работать.

— Доброе утро, — приветствовал ее Саныч. — Черти не снились?

— И тебе не болеть. Мне черти не снятся.

— Ни одного?

— Ни половины!

— Ах, девка-амазонка, я понял, тебе только кровавые реки снятся.

— Не угадал. Мне снилось, как я с бабушкой траву собирала, а она все шептала что-то шептала...

— Она не обидеться.

— На что?

— Что ты переехала. Она все понимает.

— Надеюсь, тихо ответила она.

— Не сомневайся. Как бы она свой дом не любила — ты для нее дороже. А тут хорошо. Вот контакт с землей наладишь, так вообще замечательно будет.

— Весной огород посадим.

— Морковочка... — мечтательно пропел Саныч. — Хорошо, что ты у нас живешь. От Польки печенюшку не дождешься, а как пахнут овощи я и забыл!

— Не прибедняйся. Ты все с доставкой заказывал, мне рассказывали!

— Ну, так это из супермаркета, это же не свое!

Дверь настежь распахнулась и вбежала Лика:

— Лекс позвонил, сказал, что почти продал твой участок. Зовет мародерстывать!!!

— Чего-чего? — переспросила Тая.

— Так у тебя ж дома куча утвари осталась. Неужели ты ничего забрать не хочешь?

— Я думала, все сгорело...

— Все да не все. Едем?

— Ну, давай... Слушай, а почему он тебе позвонил, а не мне. Это ж вроде как мой дом...

Лика пожала плечами и с криком: "Жду на улице" выскочила за дверь.

— И не захаживает, — как бы невзначай продолжил домовой. — Что, совсем поссорились?

— Не ссорились мы! Мы толком-то никогда и не дружили.

Саныч только хмыкнул и махнул рукой:

— Иди уже, иди. Я же вижу, что тебе самой не терпится с ним повидаться.

— Ничего подобного!

— Давай-давай. Беги!

— Бесполезно, — закатила глаза Тая и пошла собираться, хотя у самой предательски колотило сердце.

Лекс поджидал девушек возле калитки. Тая рассчитывала на то, что он объяснит, почему вдруг стал ее игнорировать, но парень поздоровался со всеми и махнул рукой, чтобы следовали за ним. Тая хотела уже было иди за всеми, как тут вспомнила о почтовом ящике прикрепленном к калитке. Проверила — ключ оказался на месте, под камешком у ворот. Как всегда много рекламы, несколько квитанций, но тут она нащупала письмо, а когда взглянула на адрес, поспешила открыть.

" Здраствуй, Тая.

Пишет тебе Дуика, вила, которой ты помогла. Я долетела домой и у меня уже все хорошо. Теперь я вдвойне осмотрительнее с одеждой. Даже обливания забросила.Вместо ни бегаю по утрам и занимаюсь йогой. Думаю в следующем году поехать в Индию и пожить с полгода в ашраме. Родные уже смерились, правда они хотят, чтобы я все-таки полетела в Улан-Уде в дацан — там хоть на русском разговаривают.

Как подумаю, что ты для меня сделала, и чем весь тот кошмар мог обернуться — страшно становиться! Может быть и недостаточно я тебя отблагодарила, но это все что я могла на тот момент — поделиться с тобой древней виловской любовной магией.

Помнишь тот горшочек? Там растет любовный горошек. Обычно им приворожить можно кого угодно, но твой особенный. Он может ответить на вопрос искренне тебя любит твой черт или только использует. Его руками лущенный, его руками посаженый. Главное не пересаживай и ничего с ним не делай — чары пропадут. Начнешь поливать — за ночь вырастет. Отломи первый стручок — если горький — беги от него, если безвкусный — оставь все как есть, а если сладкий — держись за него и никогда не отпускай. Надеюсь, мой подарок придется тебе по вкусу. Твоя Дуика".

Тая смотрела на письмо несколько секунд.

Вот так просто? Ответ на главный вопрос? Она глянула на обгоревший дом. Стены стоят, даже крыша на месте, только он весь черный в саже... Неужели есть шанс, что горшочек уцелел? Она кинулась к входной двери и влетела в кухню и как раз успела увидеть, как Лика нечаянно столкнула злополучный горшочек с подоконника.

Амазонка только и смогла, что наблюдать, как ее колдовской подарок разлетелся вдребезги.

— ЧЕРТ!!! — выкрикнула Тая.

— Упс, — тихо сказала Лика.

— Я здесь. Нечего так орать, — отозвался Лекс из другой комнаты.

— А-А-А-А-А!!!! — бессилия, злости и отчаянья закричала травница.

Лика и Слава замерли на месте, а Лекс выглянул из дверного проема:

— Да что случилось?

— Случилось!!! — огорошила его Тая. — Нужно поговорить!

— Эм... давай поговорим.

— А давай!

Она подошла к нему, а он отступил, пропуская ее во внутрь. Девушка обернулась, чтобы захлопнуть дверь, но ее не было. Заметив замешательство подруги, слава схватила лику за шкирку и сказала:

— Мы во дворе поищем!

— Че там искать-то? — удивилась Лика.

— Лопату! — огрызнулась Слава.

— А, ну да, вещь нужная. Пошли.

Когда они ушли, Тая повернулась к Лексу.

— Зачем ты меня спас?

— Что?

— Я спрашиваю, зачем ты меня спас? Тебе нужно было оставить меня в Нави. Зачем тебе это?

— Я не понимаю. Что на тебя нашло?

— Тебе источник энергии нужен или что? Хочешь из меня темную сделать? А в Нави делиться бы пришлось?

— Тая, да что с тобой случилось?

— Что со мной? Что со мной?!! Со мной как раз все хорошо! Это с тобой что? Чего тебе от меня надо?

— Ничего мне от тебя не надо.

— Почему же ты тогда ходишь за мной? Все помогаешь, сочувствуешь, защищаешь! Мы по разные стороны! По разные!

— Я помню!

— Ничего ты не помнишь, не знаешь и не понимаешь!

— Скажи мне, что случилось и...

— ТЫ!!! Это все ты!!!

— Я?

— Я же чувствую, что ты... ты меня обманываешь! Не понимаю смысла твоих поступков. Я запуталась.

— Тебе нужно успокоиться...

— Нет, мне не нужно успокоиться. Я. Хочу. Знать. Правду. Потому что я больше так не могу. То ты ходишь за мной, то исчезаешь. Кто ты?

— Друг.

— Ничерта ты мне не друг!

— Мы можем быть только друзьями.

— Ты сам это придумал? Молодец. А напомнить ли мне тебе ВСЕ твои слова? А может все поцелуи?

— Тая...

— Пришло время сказать правду. Прямо здесь и прямо сейчас, потому что иначе я просто убью тебя, чтобы ты прекратил мне рвать душу!

— Хочешь знать правду? — в его голосе появился какой-то надрыв, будто до этого он себя как мог сдерживал, а теперь решил сказать: — Я люблю тебя!

— Не правда.

— Самая настоящая.

— Я тебе не верю.

— Ты хотела правды, а теперь не веришь?

— Ты встречался с...

— Ни с кем я не встречался.

— Я сама видела!

— Что ты видела? Ничего ты не видела! Все что я делал, я делал только ради тебя! Ради нас!

— Ты таскал к себе в комнату девок ради нас?.. Ты мерзок, гадок, презренен в своей наглой, отвратительной лжи! — Лекс шагнул вплотную к ней. — Я знать тебя боль... — он резко притянул ее к себе и начал неистово целовать, а она яростно ему отвечать, но не долго. Ее движения становились все медленнее, начала накатывать усталость, руки стремительно теряли силу а ноги подкашивались.

— Чувствуешь, как жизнь уходит из тебя? — проговорил он ей в губы. — Чувствуешь? Это моя любовь тебя убивает. И я ничего не могу с этим поделать. Люблю тебя до боли, до крови, но мы никогда, слышишь, никогда не сможем быть... вместе. А я не смогу быть рядом и не касаться тебя.

Когда он оторвался от нее, Тая не то, что ответить, пошевелиться не могла.

— Прости меня. Прости. Я слишком сильно тебя люблю.

Больше он не сказал ни слова и просто отнес ее в машину, после чего велел Славе отвезти Таю домой.

Лика таки нашла лопату и медленно тащила ее к машине, бурча под нос:

— Милые бранятся-бранятся, а я всегда говорила, что от ругани запросто можно простудиться! Если громко орать, то во рту та-а-акой сквозняк...

Тая стояла возле двери Лекса с поднятым кулаком и не решалась постучать. Не то чтоб ей было страшно, скорее неловко. Все-таки в прошлую их встречу она вела себя просто отвратительно, но оборачиваясь назад, признавала, в той ситуации, когда нервы били на пределе, держать себя в рамках было тяжело.

Она-то уже поняла, что любит, и ей жизненно необходимо было знать ответ: "Что же это все означает?"

Постучать девушка так и не успела — Лекс открыл дверь, чтобы куда-то идти, но увидев посетителя, остановился как вкопанный.

— Тая?

— Привет, — жизнерадостно ответила она и сделала вид, что осматривает комнату за его спиной: — Никаких полуголых девиц? Я разочарована!

— Ты никогда не видела у меня в комнате полуголых девиц.

— Но могла.

— Не могла.

— Ладно, я поговорить пришла. Мы же все еще друзья?

— Ты сама сказала, что нет.

— А я все равно пришла.

Он внимательно посмотрел в ее глаза.

— И хотела извиниться.

— Ты имела право сказать то, что сказала, — пригласил ее в комнату. — Проходи.

— Спасибо.

Травница шагнула внутрь и поспешила сесть, чтобы он не так быстро передумал.

— Ты никогда не хотел меня сделать темной?

— Никогда.

Тая закусила губу и все-таки спросила:

— А Камилла?

— Та девчонка из университета?

— Ну да.

— Она сама мне на шею повесилась, а я и подумал — она же ведьма и я могу попробовать. Потренироваться.

— Только избавь меня от грязных подробностей!

— Если хочешь знать, мы только целовались.

— Я же просила...

— Прости, но когда я тебя впервые поцеловал, я понял, что проклят. Я искал выход. Всего лишь. Ты бы никогда не узнала, как я его нашел. Да я и не нашел. Вот и вся сказка.

— А избегаешь ты меня...

— Потому что нельзя вот так просто махнуть рукой и забыть любовь. То, что я не могу быть с тобой, не означает, что я не хочу этого больше всего на свете. Но и убивать тебя я тоже не могу.

— Понятно.

— Ничего тебе не понятно, — покачал он головой и горько усмехнулся.

— Ладно-ладно. Пошли.

— Куда?

— Я покажу куда. Пошли!

Тая взяла его за руку и повела за собой. Они вышли из общежития и зашли в соседний парк.

— Смотри! Уже трава подымается! Давай туда!

— А тебе не говорили, что по газонам ходить нельзя?

— В этом мире много чего нельзя, а что поделаешь, если хочется? И потом, я тебе должна кое-что сказать и показать!

— На газоне? — удивился он.

— Именно! Доверья мне.

Они вышли на середину будущего газона и Тая вдруг начала разуваться.

— Ты что делаешь?

— Погоди секунду... — она сбросила один ботинок, затем второй. Сняла носки и выпрямилась перед ним.— Вот и все!

— Мне тоже обувь снять?

— Как хочешь, — улыбнулась она. — Но главное не в этом. Я хочу тебе сказать, что тоже тебя люблю.

Шокированный Лекс выглядел... мило..

— Чего молчишь-то?

— Я перевариваю.

Она грозно взглянула на него.

— Прости, но ты же понимаешь, что мы...

— Не понимаю. Ты сейчас должен меня поцеловать, — сказала она так, бкуд-то рассказывала о погоде.

— Нет.

— Да. Все хорошие фильмы так заканчиваются.

— В Титанике...

— Целуй! — потеряла терпение амазонка.

— Я не могу. Ты опять ослабеешь и сляжешь!